Фактура живописной поверхности меня всегда интересовала, но никогда не мог справиться с проблемой ее удовлетворительного решения для себя. Эксперименты постоянно заводили в тупик и приходилось возвращаться к былому нейтральному существованию. Но воспоминания моих прикосновений, украдкой, к полотнам Матейки и Семирадского всегда возрождает мой тайный порок - страсть к осязанию. Качество поверхности живописи считаю очень важной стороной живописного произведения, так же, как и конфигурацию или упорядоченность мазка. Об этом думается постоянно, часто тщетно, а иногда с удачей.