"Грибною тропой" - продолжение повести.

Роман Деркаченко ответил Роману
"Грибною тропой" ...уже подходя к крыльцу. Михалыч семенил сзади , оставляя на снегу отпечатки , напоминающие след волочения крупной дичи. Его истрепанная одежонка окончательно разорвалась и теперь с легким треском самопроизвольно отторгалась , задевая за очередное препятствие. Профессор величаво , даже царственно взошел на крыльцо. Входная дверь несколько изменила свои изгибы и форму , судя по всему отреагировав на изменение атмосферного давления. Открылась легко , без привычного скрипа. Старички вошли на террасу , отряхивая снег. Принюхавшись , профессор отметил целую гамму новых запахов , витающих в промёрзшем помещении. Сложный букет кисловатых нот , однозначно говорили о приготовлениях к ужину. Тут ароматы были многогранные , от рыбно-консервных до густо-салатных , пряных. "- Ганфштенгль , Вы голодны?" - обернувшись к Павлову , театрально произнёс Григорьич. Павлов задёргал своей подвижной головкой , как страус , выискивая пищу. Церемонно постучав в верандную дверь , профессор чуть склонился : " -Гогенцоллерны , Всё готово? Или нам вновь брести бесцельно грибною тропой в поисках призрачной корзины?" Из-за двери тотчас высунулась хорьковатая мордочка Дрэмпа в неизменном шарфовом тюрбане и прошипела : "- Позовём , когда надо!" - и дверь захлопнулась. Григорьич обернулся к Михалычу : " -Ах , эти "рёбра" , какие же они предсказуемые... А не проследовать ли нам в библиотеку и не отыскать ли руководство по приготовлению баранников в зимних условиях?" Павлов обреченно поплёлся за профессором в маленькую комнатку с тем самым усечённым диваном и секретером. Комнатка освещалась единственной лампочкой на стене , которую нужно было непременно выкручивать , если требовалось разложить секретер. После опускания столешницы , лампочка снова вкручивалась и освещала открывшийся вид на книги. Профессор по-хозяйски уселся за стол и подслеповато уставился на корешки многочисленных томов. Павлов неловко плюхнулся сзади на монументальное диванное сооружение. "-Таааак... " - протянул Григорьич - "- История бурских войн." , "Приключения во тьме." Павлов , а у тебя на Звёздной библиотека есть?" Сзади раздалось невнятное бормотание и кряхтение. "- Ясно - ясно.. " Алеви Ашлаг. Комментарии к Торе" , это из астрономии что-то? Павлов , ты силён в астрономии?" Михалыч изо всех сил изображая заинтересованность , корчился на диване в изысканных позах собеседника. " Тааак , руководство по глубоководному минированию , справочник ветеринара-акушера , описание страстей Святого Антония.. , про моего младшего , что-ли? Вот ! Грибы Ленинградской области и их заготовка ! Тут с дарственной надписью , Михалыч. " Валентину Михайловичу Павлову от коллектива бухгалтеров объединения "Электоро... Опять Тора ? Электоро.. -неразборчиво. Электросилы , а-а-а ! На 23 февраля. И подписи тут : Леонид Идензон, Григорий Фейгинский , Борис Кауфман. Кауфман...? Что-то знакомое... Профессор обернулся к Павлову. Тот мирно и безмятежно похрапывал на кучах тряпья и каких-то пустых пакетов. Лицо спящего старика было настолько чумазым , что в неярком свете напоминало обычный дачный сандаль. Профессор присмотрелся. " А ведь ему и восьмидесяти нет." - подумалось Григорьичу. "Я-то на два года младше и каждое утро бегаю в парке , водой обливаюсь." - уверен , буду долгожителем , ведь , без дурных привычек. " Послышался призывный клич Зоишны : " - Бродяги-дворняги ! К столу! Бродяги-коряги! Ужин готов!" Профессор снисходительно усмехнулся этому незатейливому экспромту и тихонько поднялся. Стараясь не потревожить Павлова , он вышел из комнаты , бесшумно притворив дверь. На веранде же было традиционно холодно и весело. Стол был плотно уставлен вечерним ремиксом. Григорьич азартно потёр ладонями и удивленно посмотрел на табуретку вместо своего полукреслка. "-Света , а...?" "- Что смотришь , как баран на новые ворота? Садись , и не ереси!" "- Но я... Традиции... Я так не могу." "- Что же теперь , мастерить новый трон на час уйдёшь?! А ужин ?! И , кстати, где это хмырь?" "- Тише , он прилёг." "-Что он? Прилёг? Перед ужином? Да я ему-собаке так сейчас прилягу!!! Зойка , я твоего Павлова сейчас четвертую ! Мы весь вечер мухохались с этим ужином , а он , видите-ли прилёг! Я бы тоже прилегла ! Да вот посуду мыла после обеда!" Профессор примирительно молвил: " -Дорогие женщины , пусть этот славный , парадоксальный человечек из своего мира отдохнёт. Он же не такой , как мы , он неуд. "- А ты не неуд ?!" - не унималась Дрэмп - "Ты самый настоящий неуд и есть! Садись на табуретку и жри , давай , пока не остыло! Неуды понаехали , и других неудами делают!" Зоишна восторженно следила за перепалкой супругов и таращила глаза. "- Павлов голодным останется." - предположила она. Все расселись за столом. "-Вот и хорошо." - закончила Светлана Романовна , накладывая себе салат из мидий и артишоков с перцем , который превратился уже в абсолютно однородную массу с едва различимыми кусочками маслин. Григорьич тоскливо окинул взором бесцветные мясные нарезки , перемежающиеся с кусками гнутого , черствеющего хлеба. Кое-где заботливой рукой были положены ниточки прелого укропа. "- Зоишна , а Вы не позвали бы Михалыча?" - обреченно попросил профессор , понимая , что выпить без Павлова не сможет. Какой интерес закусывать в обществе отчуждённом , несолидарном , а в некотором смысле даже враждебном. Женщина... Разве по силам ей создать мужчине поистине благостную компанию? Разве может женщина придать застолью ту толику единства и смысловой гармонии , без которой и возлияния кажутся пресными и лишенными смысла? Каково быть за столом духовным отшельником , изгоем и даже парией? Мужская компания придаёт культуре пития ту неповторимую завершенность , которая питает наше сердце самыми умиротворенными чувствами. " -Зоишна , Дорогая.. Позовите этого Микофунгозника." И профессор решительно потянулся к изящной прозрачной бутылке в виде какого-то то-ли когтя , то-ли капли с серебристым навершием. "-Магомееет!" - громко позвала Зоишна. "- Магомееееет ! Вставай , поднимайся , рабочий народ!" В дверях появился Павлов с "помятым сандалем" лица. "- Егерьмайстер , Вы проспались?" - весело приветствовал Павлова профессор. Михалыч заурчал и протиснулся вдоль окна ближе к профессору. "- Ты , Михалыч , как этот , Йепи." "- Йети , неуд!" - поправила Дрэмп и мотнула головой. Все весело принялись за еду.