"Грибною тропой" продолжение повести.

Роман Деркаченко
"Грибною тропой" продолжение повести. ...безнадёжные примитивы. К колодцу подошел полуоттаявший Гигоиш. Внутренняя поверхность его ледяного кокона запотела и весь панцырь приобрёл эффектный матовый оттенок. В таком причудливом одеянии по участку расхаживал сказочный персонаж и его реплики вызывали справедливую иронию у Дрэмпа и Зоишны , доедающих из кривой кастрюли остатки адского варева. Михалычу первого блюда так и не досталось , но он особо не переживал , так как был на все сто процентов уверен , что тем самым избежал некой кары за чревоугодие , неотвратимо последующей после поглощения данного блюда. Гигоиш так же постился перед баней , предвкушая лишь легкие элегантные закуски к водке "Kauffman" так изящно оттеняющие всю изысканность данного напитка в обстановке зимнего хутора. Вечер подходил вежливо , неторопливо , можно даже сказать , деликатно. Едва приглушив золотистое сияние закатного солнца за Змеиной горой , вечер разбросал по голубой поверхности снега длинные , красивые тени от макушек молодых ёлочек и кустов вербы. То там - то здесь темнели глубокими пятнами вереницы следов , представляя пытливому уму благодатнейшую почву для футуристических ассоциаций. Птицы затихли , и лишь удалённый отзвук электрички над бескрайними лесными волнами напоминал о присутствии земной цивилизации. Павлов тащил полные вёдра ледяной воды , расплёскивая её себе на ноги. Отчаянно приподнимая вёдра над снегом , он старался не задеть ими о сугробы. Утопая в белом , мучнистом , рыхлом месиве , Павлов пыхтел и чихал , отчаянно волоча тяжелые вёдра к бане , предвкушая традиционный парной ритуал , введённый Гигоишем в Тэле много лет назад. Баня всегда ассоциировалась у Михалыча с некоторым обрядом , своеобразным культом обнажения и очищения. И дело здесь даже не в мытье , как таковом , а глубже , серьёзнее , интимнее. Павлов не был Ван-Даммом. Его природная конституция отнюдь не предполагала равнение на Атлантов. Прячась под приличными костюмами и представительными галстуками , Михалыч иной раз и вовсе забывал о природном неудобстве и эстетических недоработках Создателя. В формате профессионального общения и бытовой жизни , Михалыч попросту не был востребован , как чистый организм. Его вполне устраивало положение некого статиста или дистанционного наблюдателя. Другое дело - баня! И не просто - баня , а баня в Тэле. Здесь равнодушными созерцателями его олимпийства будут , разве что , Гигоиш и сыновья. Профессор и сам никогда не акцентировался на анатомии и не вдавался в бесплодные рассуждения о мужском атлетизме. Что толку пенять природе на её безалаберность , если нет необходимости в лучшем применении телосложения. Другое дело , сыновья... Эти двое зигфридов с Замшина были убеждёнными Нарциссами. Благо , единственной милостью природы для этих мальцов были их опорно-двигательные аппараты и комплектующие. А что ещё нужно незадачливому самцу на заре человечества? Тем паче , что заря эта ,по-видимому, затягивается. В дровяном сарае "раздавался топор дровосека". Гигоиш остервенело молотил кувалдометром по замороженной поленнице , отбивая мятую щепу и фрагменты коры. От активной работы он абсолютно оттаял и от его драных лохмотьев даже парило. Павлов с великим трудом опрокидывал тяжеленные вёдра в баки и снова плёлся к колодцу , звеня дужками. После восьмой ходки Павлов заглянул в дровеник. Профессор пробил в поленнице целый лаз и теперь копошился там как гигантский бурундук. "-Михалыч , бормотыга, ты что-ли?" -не оборачиваясь , спросил Гигоиш. И не дождавшись ответа , сообщил: "- Сегодня топить нет смысла. На один прогрев печи часа полтора-два уйдёт." "- Аяуэводынаосил.Под завязку оба бака." Гигоиш замер.. Поленница дрогнула и с грохотом обвалилась , погребая под собой дёргающегося профессора. Под дровяным завалом оказался и Михалыч , отчаянно барахтающийся среди поленьев. Из-под кучи дров доносился жалобный стон Гигоиша: "- Михалыч , носи воду назад в колодец , иначе за ночь баки разорвёт!" Павлов насилу выбрался из завала и на четвереньках пополз в баню по еще не утоптанному снегу. У дверей бани стояла Зоишна в трёх старых шубах и рваном треухе. "-Павликов , вы уже затопили?" Михалыч , не поднимаясь с четверенек , ответил : "- СеоднятопительзяГигоишазаваило." - и пополз дальше за вёдрами. Зоишна неторопливо заглянула в открытый дровеник. Поленница была обрушена и развалена , никого не было. Пожав плечами и развернувшись , Зоишна заковыляла к дому , периодически заваливаясь в стороны на глубоком снегу. Дрэмп возилась с чистым бельём , бережно перекладывая слежавшееся , отдающее характерной загородной сыростью исподнее. В старом финском шкафу подобные ревизии крайне редки и некоторые вещи оказываются находками. Вот эта маечка , например , откуда она? Может быть её по ошибке положили в чемодан отъезжающего со смены пионера? Или это та неожиданная находка при ремонте и вскрытии пола в большой комнате? А может быть эта майка так всю жизнь и пролежала с послевоенных лет , ни разу и не надетая? Дрэмп сложила майку и добавила её к пачке белья для Михалыча. Зоишна едва протиснулась в дверной проём , порвав рукав и оторвав пуговицу. "-Светуль , они топить не хотят из-за мороза." Дрэмп доложила в пачку для Гигоиша махровые кальсоны 50х годов и посмотрела на сестру. "-Не топят из-за мороза? А разве топить нужно из-за жары? Пойду разберусь с этими кочегарами." Светлана Романовна оставила Зоишну одну наедине с тёмным старым шкафом и его нетронутыми недрами. Селицкая с интересом полезла внутрь. Павлов на последнем издыхании выливал тринадцатое ведро обратно в колодец. Внизу глухо бурлила струя а под ногами была плотно утоптанная обледенелая площадка. Михалыч едва держался на ногах , когда сзади подкралась Дрэмп. "- Павлов , ты что тут творишь?" Михалыч растерялся. "- Гигоишводупопосилслить." "- Я твоего Гигоиша сама солью скоро. Почему баню не топите?" "- Непогеетсяпечь."- бормотал Павлов , соскальзывая ногами с ледяной площадки. Дрэмп заглянула в зияющую глубь колодца. В лицо дохнуло студёной влагой. Переведя взор на Михалыча , Дрэмп сощурилась. Остаётся только догадываться , какие мысли посетили мозг этой вредной старушонки... От бани донёсся слабый сдавленный крик. "-КикДафена!" - весело прошамкал Павлов. "- Я сейчас Вас с этим Дафеном прибью здесь на хуторе и в снегу зарою. Иди к нему и передай , что бельё уже собрано и ждать мы не будем." Михалыч увернулся от пролетевшего подзатыльника и поскакал на своих кривоподках обратно к бане , крутя для равновесия вёдрами , как жонглёр.Вихляющая фигурка Павлова скрылась за углов веранды и Дрэмп быстро схватила первый попавшийся под руку смёрзшийся ком. Размахнувшись , она наугад метнула ледыху через крышу веранды. В следующий момент раздался глухой шлепок и сдавленный вскрик. "-Есть контакт." - радостно прошептала Дрэмп и захлопнула колодезную дверцу.