16+
Лайт-версия сайта

БЕСКОНЕЧНОСТЬ. фант пов Ч 3. Стремления. Г 1 Проторенные тропы

Литература / Фантастика, фэнтези, киберпанк / БЕСКОНЕЧНОСТЬ. фант пов Ч 3. Стремления. Г 1 Проторенные тропы
Просмотр работы:
03 января ’2019   19:06
Просмотров: 9791

Русаков О. А.
Фантастическая повесть.


БЕСКОНЕЧНОСТЬ.

В начало произведения: http://www.proza.ru/2018/11/17/611


Часть 3. Стремления.

Глава 1. Проторенные тропы.

В углу бабушкиного огорода росла не молодая ивенка. Ромка не мог
обхватить ее ствол и на половину. Ивенка стояла в дальнем углу огорода.
С одной стороны, почти касаясь ручья, вытекающего из ближайшей оттоки за
домом тети Зины, с другой, с востока закрывая кроной концы последних грядок
наших картофельных посевов на жирной земле луговины, где разворачивалась
лошадь, когда пахали луговину осенью и весной. В прошлом году сильный ветер
свалил один из мощных ее суков, где ствол расходился на три толстых брата,
крону. Большой сук упал на изгородь огорода. Это было осенью. Весной, когда
в мае приезжали сажать картошку отец с дядей Вовой Шаталовым с помощью
двуручной пилы и топора распилили завал, срезали второй и третий тяжелые
суки ивенки, восстановили изгородь, перепилив срезанные ветлы на дрова,
поставив из нее, целую поленницу. Мелкие сучья сожгли на картофельных
отрубях, вместе с собранным еще осенью бурьяном и подгнившей прошлогодней
ботвой.
Потревоженная, сначала ветром, потом людьми, ива была
естественным угловым столбом огорода, она росла уже за ручьем,
протекающим внизу бабушкиного огорода, деля его на сам огород и
маленькую луговину, сотки в три. Все лето, начиная с мая, Световы косили
отаву в семиметровом промежутке от забора до ручья, и метра три от ручья
до пашни, на которых уже в середине июня красовались и молодая морковка,
и петрушка с укропом, и проклюнувшаяся капуста и… все остальное огородное
снадобье, траву которого поедали все такое короткое, и такое красивое и
вкусное деревенское лето.
Бабушка не хотела ивенку убирать совсем. Она так и продолжала
стоять на своем месте, за май и июнь, сильно заросши молодыми длинными
и стройными ветками, чуть ли не по всему своему стволу высотой более чем
в три - четыре роста Романа.
Почти сразу по приезду в деревню Ромка, решил исследовать эту
ивенку. Подняться на развилку трех удаленных толстых ветвей оказалось не
сложно, из-за торчащих из ствола разной толщины ветвей. Развилка дерева
сильно заросла молодыми, длинными и тонкими ветками. Они образовывали
зеленый шар. Внутри этого шара Ромка вырезал густую заросль веток, и
получилось, будто бы - гнездо… снаружи его не увидела бабушка, когда искала
внука на обед, что парню очень понравилось. Когда делать было нечего, Ромка
брал книгу, залезал в свое гнездо, и уединялся на страничках очередной
повести.
Сейчас со страниц Александра Беляева с ним вела беседу голова
профессора Доуэля. Ромка с огромным счастьем перечитывал эти книги,
проглатывая их одну за другой, не понимая, как он ленился их читать полвека
назад, и при этом отлично помнил их содержание всю жизнь, прочитав их
значительно позже.
В деревне разорили старую сельскую школу. Книги из школьной
библиотеки были крайне редки, и крайне интересны, и при этом они никому не
были нужны у разоренной библиотеки. Они валялись варварски раскиданные в,
невысокой исхоженной уже давно и недавно человеческими ногами, траве. Роман
Игоревич смотрел на пришкольную площадку с болью в сердце, помня отчетливо,
как беззаботно он отнесся к этому в прошлое время. В деревне оставались в
основном старики, молодых полноценных семей было очень мало, а ребятишки из
этих семей не были нацелены на чтение. Приезжие еще не успели разведать,
что валяется на луговине перед школой. Если прошлый раз, так же будучи с
отцом, Ромка не придал этому значения, и лишь интерес отца позволил спасти
пару десятков интереснейших, в последствии не раз перечитанных, книг.
Сейчас смотря на эти, намокшие под дождичком, книги рисовали в его
сознании Германию 1935го года. Лужайка в глазах переставала быть зеленой.
Несколько дней назад прогуливаясь вечером, после слабого
дождичка, который разогнал комаров, они с отцом на них наткнулись. Ромка
вспомнил подобные события из забытого детства сразу, как будто они всегда
лежали на поверхности сознания.
Через час Роман принес домой целый рюкзак книг, на следующий
день – еще рюкзак. По всему мосту избы и на сеновале Ромка разложил влажные
книги на просушку. А на лужайке, перед зданием старой сельской школы еще
валялись кладези знаний, и люди на деревне не понимали их ценность, ведь
купить подобные книги в магазине было практически невозможно, тиражи в то
время в основном распространялись в библиотеки, и подобное разорение
закрытой школы выглядело очень некрасиво. Интересовались ими только
приезжие, удивляясь подобной беспечности и расточительству.

В этот день отец в Ошейкино встречал маму с Витькой. Из дома он
ушел в десять часов, а автобус должен прийти к часу. От Ошейкино до
Кушелово через лес ходу, вместе с Витькой, часа полтора, значит ждать надо
часам к трем. Начиная с этого времени, должна подъехать и тетя Шура. День
был пасмурный, но дождь прошел только утром, остудить землю, которая пару
недель почти не знала влаги, он конечно не мог.
Рома сидел в своем гнезде, не взирая на мокрую листву, и читал
про то, как Доуэль любил слушать классическую музыку, что включала ему
каждое утро мадам Лоран. Он вдруг оторвался от интересных строк книги и
посмотрел в сторону Ошейкинского леса: «Е мое-то, а ведь мне надо поступать
в музыкальную школу… Чего ждать-то? Что ждать-то еще целый год?». Он щурил
глаза и морщил лоб, напряженно всматриваясь в далекий Ошейкинский лес,
хотя солнце в этот день с трудом пробивалось через облачное небо. «Да, отец
спохватится с моим поступлением лишь в августе, прием в музыкальную будет
уже завершен. И меня засунут в дом пионеров, где следующий год я буду
постигать нотную грамоту и привыкну играть на правой клавиатуре четырьмя
пальцами…» - эти события прошлой жизни он вспоминал с глубокой ностальгией,
и странным, приятным душевным теплом: «…От чего буду отучаться первых два
курса в музыкальной школе». Ромка захлопнул книжку. Еще несколько мгновений
раздумывал, что ему нужно предпринять, и как разговаривать с родителями,
чтобы не пропустить поступление в музыкальную школу в текущем году. Ему
как-то по-взрослому захотелось не терять драгоценное время. Его стал
интересовать вопрос, насколько глубже он сможет постичь аккордеон, да и
почему только аккордеон, ведь впоследствии будут баян, гитара, фортепиано.
Затем пристально и внимательно начал рассматривать красоту
дождливого дня… Дня пасмурного… рваные облака висели над скошенной
луговиной, над Новой деревней за речкой, кусочек которой было видно слева
под новыми кладями, за Варгановым омутом и мелким бродом. Белые и
фиолетовые глазки картофельных цветов удивительно чисто, окунувшись в
утренний дождь, блистали на картофельном огороде. Ручей наполнился свежей
водой, и даже в зарослях осоки было видно, что он течет. Радость свежести и
прохлады, после жарких недель, царствовала в природе, хрустально
завораживая все вокруг и восхищая мысли Ромки, а может быть… Романа
Игоревича.
Он достал из кармана брюк блокнот, и быстро, иногда возвращая
взор в свежесть окружающей зелени, буквально за минуты набросал
четверостишья, а мокрые ивовые ветки с интересом заглядывали на листки его,
зачёркнутого некрасивым почерком, блокнота:

Сегодня небо серьезно заболело,
Закрыв, голубизну бездонную, туманом…
Изорванной и грязной, массой серой,
Ложась на землю мокрым сарафаном.

И капли с неба бьют по мокрым листьям,
Зачем-то не жалея сгустки хлорофилла,
А листья жадно поглощают мысли,
Что дарит влага тем, кого простила.

Еще вчера, горячий день июльский
Пронизывал лучами даль святую,
Но вечером грозой он вылился, колдуя
В леса, луга. Глоток его не долгий.

И благодарна небу милая природа,
За мягкую прохладу легкого ненастья.
Вокруг блестит листва стремленья счастья,
Навстречу мокрому седому небосводу.

Горячий луг вздыхает в дождевой купели,
Над ним висят сомненьем испаренья,
Но нежится трава в прозрачной колыбели,
Устав от жарких снов из вдохновенья.

Листы деревьев тяжелей и гуще
Свисают над рекой плакучей ивой,
Касаясь водной глади светлой гривой,
Ласкает гладь воды на отраженной туче.

Я счастлив после жаркого томления,
Почувствовать с небес святую влагу,
Что влажной каплей… мигом упоения,
Спускается… на белую… бумагу.


Бабушка у двора мяла в ведре курам прошлогоднюю картошку.
- Может помочь, ба?, - кинул Роман, проходя мимо бабушки,
понимая, что в помощи он уже опоздал.
- Да я уж все замяла… Иди в избу, Бог даст дождь будет… Только
бы наши успели вернуться.
«Да… сотовых еще не изобрели… Как же все по-другому… Даже
телевизора еще у бабушки нет. Во всей деревне, по-моему, один телевизор».
Ромка сел на лавку у стены дома. Куры не спеша прогуливались
вокруг бабушки подбирая отскочившие кусочки вареной картошки, петух гордо,
и будто бы, все вокруг себя, защищая, перекидывал кусочек картошки
ближайшей курице, по-своему гордо приговаривая свой поступок, задорно
озираясь по сторонам – всели, увидели и оценили его заботу и поняли,
как нужен всем эдакий красавец.
……………………………………………

Кушелово… Старая деревня. Первое известное упоминание об этом
поселении исходит с Екатерининских времен. Поверье говорит о том, что,
когда мостили дорогу Москва – Санкт Петербург, которая шла через Клин,
Тверь, Торжок, по приказу Екатерины, именно через Кушелово, Телешево,
Теряевскую слободу, где и в те далекие времена стоял старинный монастырь,
затем через Волоколамск, шёл окружной тракт из Санкт Петербурга в Москву.
И однажды проголодавшаяся в пути царица, скорее всего совершенно
случайно, ввиду длинных не обитаемых прогонов дороги, захотела поесть в
местном трактире. Предложенная еда, обхождение хозяев, интерес к посещению
поместных людей покорило, еще не успевшую стать великой к тому времени,
Екатерину. Она была настолько удовлетворена приемом, что решила остаться в
трактире деревни на постой. А на следующий день, отъезжая в дорогу от души
поблагодарила собравшихся селян за то, как она здесь «покушала»…
отблагодарив щедро хозяев серебром. Она много раз повторяла коряво это
слово… «покушала». До околицы провожала ее кортеж местная многочисленная
детвора.
Так и прижилось это название Кушелово к старой глухой деревне,
предыдущее название которой в истории не осталось, а новое закрепилось вот
уже более, чем на два столетия.
…………………………………………………

Все успели прийти домой до дождя. Витька спал на руках отца.
Часа полтора обедали и пили чай, под шипение капель за окном и сопение Вити.
Все надеялись на окончание дождя, но похоже морось обложила пространство
надолго. Тете Шуре пришлось уезжать, не смотря на дождик и образовавшиеся
на дороге лужи. Еще полторы деревни ждали сегодняшнюю почту, и вода с неба
не должна была этому помешать.



Продолжение:



07.12.2018
Русаков О. А.
г. Тверь


© Copyright: Олег Русаков, 2018
Свидетельство о публикации №218121800339






Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

В чём заключается любовь?

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
https://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/music/bardi/2539937.html?author Песня в поддержку СВО. Против нацистов, манкуртов, предателей и прочих марионеток заокеанского обкома


Присоединяйтесь 







© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft