16+
Лайт-версия сайта

КАК КОНАН ДОЙЛЬ ЗАБЛУДИЛСЯ В РОССИИ

Литература / История, естествознание / КАК КОНАН ДОЙЛЬ ЗАБЛУДИЛСЯ В РОССИИ
Просмотр работы:
26 сентября ’2010   20:42
Просмотров: 29512

ЯЗЫК ДО МИНСКА ДОВЕДЁТ?
ИЛИ
КАК КОНАН ДОЙЛЬ ЗАБЛУДИЛСЯ В РОССИИ.
( ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО ШЕРЛОКА ХОЛМСА. 1903 ГОД ).

« Дух и ход этих рассказов замечательны , тщательность в соблюдении имён и названий показывает, какой труд был вами затрачен. Очень немногие, я уверен, смогут отыскать какие-либо ошибки. А я, обладая особым нюхом на всякие промахи, так и не нашёл ничего за ничтожными исключениями».
Из отзыва английского историка Арчибальда Форбса на произведение писателя Артура Конан Дойля «Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара».

Историк Арчибальд Форбс обратил внимание Конан Дойля лишь на неправильное написание некоторых имён. На самом деле ошибки и неточности есть, как например, в рассказе «Как бригадир побывал в Минске», действие которого происходит в 1812 году на просторах Российской империи. Этот рассказ был впервые опубликован в 1903 году на страницах журнала «Strand Magazine». Свое независимое расследование по этому делу проводят частный сыщик Шерлок Холмс и его друг доктор Джон Ватсон. Это последнее дело знаменитого детектива, который жил и работал в Лондоне на улице Бейкер- стрит 109 в период с 1881 по 1903 годы.

- Я наконец- то ознакомился с вашим «аттестатом», мой дорогой Ватсон,- приветливо улыбаясь, сказал Холмс. – С большим интересом прочел все 12 пунктов под общим названием «ШЕРЛОК ХОЛМС – ЕГО ВОЗМОЖНОСТИ». В нем, в частности, вы упомянули о том, что мои знания в области литературы, философии и астрономии равны нулю. Но это не совсем так, вспомните например, мой дорогой доктор, нашу совместную поездку в Боскомскую долину, что находится в Хирфордшире. Именно там, я расследовал то памятное дело об убийстве мистера Чарльза Мак- Карти. Так вот, мой друг, вы смотрите, но не замечаете. А это большая разница. Согласитесь, что частный детектив, который читает произведения великого итальянского поэта Франческо Петрарки, не может быть далек от литературы. Так же вы совсем упустили из виду мои успехи в области иностранных языков: в частности латыни, немецкого и французского. С другой стороны, вы правильно охарактеризовали мои познания по химии, анатомии и уголовной хронике как глубокие и огромные. Но почему в вашем аттестате абсолютно нет ни слова о моем серьезном увлечении географией и историей, в особенности, что касается наполеоновских войн. Надеюсь, вскоре продемонстрировать вам свои познания в этой области. Плюс ко всему в ходе расследования этого случая я собираюсь применить свой излюбленный дедуктивный метод, основанный на наблюдении мелочей и их анализе. Вы знаете, я всегда придерживался мнения, что мелочи существеннее всего. А теперь с вашего разрешения, давайте перейдем непосредственно к самому делу и предоставим слово главному герою повествования - командиру Конфланского гусарского полка полковнику Этьену Жерару.
( Хотя его рассказ публикуется в сокращении, тем не менее, он, безусловно, представляет собой большой интерес). Итак…





«КАК БРИГАДИР ПОБЫВАЛ В МИНСКЕ».

«Всем известно, что ни я, ни Конфланский гусарский полк не были в Москве. Мы оставались в тылу, охраняя коммуникации в Бородине. Ума не приложу, как мог император наступать без нас. Когда он этим решением ослабил армию, я понял, что он уже не тот, что прежде. Однако солдат должен повиноваться приказу, и я остался в этой деревне, отправленной смрадом тридцати тысяч трупов людей, павших в великой битве. Весь остаток осени я занимался тем, то подкармливал лошадей своего полка и кое-как экипировал людей, так что, когда армия снова отступила к Бородину, мои гусары были лучшими в кавалерийских частях и получили приказ двигаться под начальством Нея в арьергарде. Что делал бы он без нас в эти ужасные дни?»

-Да, Ватсон, в этих словах есть своя доля истины ,- сказал Шерлок Холмс, усаживаясь поудобней в кресло и раскуривая свою черную глиняную трубку. - В хронологическом порядке все происходило следующим образом. 22 октября 1812 года последние боеспособные французские части, из состава «Молодой гвардии» маршала Эдуарда Мортье , покинули Москву. 29 октября наполеоновская армия прошла через деревню Бородино. 3 ноября в сражении под Вязьмой 1-й пехотный корпус под командованием маршала Даву потерпел сокрушительное поражение и был заменен 3- м пехотным корпусом Нея. Уже на следующий день, 4 ноября маршал Мишель Ней принял на себя командование арьергардом «Великой армии». Что же касается количества убитых, то тут бросается в глаза явное несоответствие. По русским данным от 15 декабря 1812 года на Бородинском поле было захоронено свыше 56.000 солдат и офицеров обеих армий, а в общей сложности было предано земле 93.999 человеческих и лошадиных трупов. Кроме этого меня весьма смущает появление в России Конфланского гусарского полка. Однако, послушаем дальше…

«Арьергард прикрывал армию, а конфланские гусары прикрывали арьергард. В этих словах была святая правда. Казаки ни на минуту не оставляли нас в покое. Нам то и дело приходилось их сдерживать. Не было ни дня, чтобы мы не обтирали кровь со своих клинков. Да, нам пришлось-таки послужить императору».

Здесь Холмс не выдержал и резким тоном сказал: - Мне вообще непонятно, Ватсон, каким образом конфланские гусары могли оказаться в России. Да будет вам известно, Джон, что этот полк был сформирован по указу короля Людовика XVI в 1783 году. После Великой французской буржуазной революции декретом Конвента от 4 июня 1794 года он был переименован в 4-й гусарский полк. В 1812 году этот полк находился в Испании в составе Арагонской армии маршала Габриэля Сюше, который за взятие Валенсии, 24 января 1812 года был пожалован титулом герцога де Альбуфера. Но самое главное, в ходе кропотливых поисков мне удалось выяснить, что с 9 января 1811 по 1813 годы командиром этого гусарского полка был никто иной , как полковник барон Жан-Франсуа Кристоф, уроженец Лотарингии. Он родился 16 июля 1767 года в городе Нанси в семье адвоката. Участвовал в войнах периода Консульства и Империи. За храбрость Кристоф был награжден орденом Почетного Легиона, а 6 августа 1811 года возведен Наполеоном в достоинство барона Империи. Будучи в чине генерала он умер в Париже 8 января 1827 года . Как я и предполагал, мой друг, полковник Жерар- это персонаж взятый из области фантазий, но мы то с вами, Ватсон, реальные люди. Тем самым я хочу лишний раз доказать сэру Конан Дойлю, что рано списывать Шерлока Холмса со счетов, хотя он не раз пытался избавиться от меня. Так, например , 4 мая 1891 года сэр Артур вполне «достоверно» описал мою смерть в схватке с доктором Мориарти. А затем чуть было не отправил меня на тот свет, прибегнув к помощи этого негодяя Морана. Как видите, я выжил лишь благодаря случайности, и что не менее важно, верящим в меня моим верным читателям и почитателям!
- А теперь, Ватсон, - при этом Холмс саркастически поднял брови,- открою вам небольшую тайну, такого понятия как Конфланский гусарский полк в 1812 году давно уже не существовало, так как это название было отменено ещё в 1794 году.

«Но между Вильно и Смоленском положение стало отчаянным. С казаками мы, хоть промерзшие до костей, кое-как справлялись, но бороться с голодом оказалось нам не под силу. Надо было добыть провиант любой ценой. В тот вечер Ней вызвал меня в свой фургон. - Вот здесь, к югу от нас, - сказал он, - город Минск».

- Насколько хорошо я знаю географию, Минск находится на западе от Смоленска, а не к югу от него. Прошу вас доктор подойти к карте. А теперь возьмите линейку и приложите ее ровно, чтобы напрямую измерить расстояние между этими городами. Что у нас получается? Оказывается, что дистанция между Смоленском и Минском составляет ни много ни мало 200 английских миль или 320 километров. Так как мы говорим о России, то будем и впредь использовать русскую метрическую систему. Кроме того, у маршала Нея был не фургон, а всего- на всего карета с драгоценностями, которая затонула при переправе через полу замерзшую реку Днепр,. Остальную часть пути маршал совершил в пешем строю, воодушевляя, своих замерзающих солдат. Читаем дальше…

«Русский перебежчик сообщил, что в городской ратуше хранятся большие запасы зерна».

- На самом деле, все происходило с точностью до наоборот. Должен заметить, что положение наполеоновской армии было настолько плачевным, что солдаты и офицеры дезертировали толпами, сдаваясь в плен к русским, чтобы не умереть от голода и холода. В то время перебегать на сторону французов было равносильно самоубийству. Это подтверждают следующие факты: 6 ноября 1812 года начались сильные морозы, настолько сильно повлиявшие на дисциплину «Великой армии», что сам Наполеон был вынужден признать: » С тех пор, как температура спустилась ниже 9 градусов, ни в одном корпусе французской армии я уже не видел ни одного генерала на своем месте». Что можно тогда говорить об офицерах и, тем более, о солдатах. Добавим к этому выдержку из рапорта фельдмаршала Кутузова царю Александру I от 9 ноября 1812 года: « … все французы, в плен получаемые, неотступно просят о принятии их в российскую службу, даже вчерашнего числа итальянской гвардии 15 офицеров приступило с тою же просьбою, говоря, что нет выше чести, как носить российский мундир». В ночь на 18 ноября генералу Раевскому сдалась без боя большая неприятельская колонна. Сам генерал по этому поводу сказал: »…взял я в плен 5.000 человек, не вставая с постели». 19 ноября генерал Орлов-Денисов, доктор Виллие и урядник лейб-гвардии Казачьего полка, втроём, захватили в плен 400 голодных и замёрзших французов. Кстати, Ватсон, да будет вам известно, что доктор Джеймс Уэйли, или как его называют русские Яков Виллие, есть мой земляк. Он так же родился в Шотландии в городе Кинкордина- он- форте. Хочу сказать вам по секрету, что хотя я - сыщик Шерлок Холмс, и появился на свет в лютые морозы, а именно 6 января 1854 года, но зиму переношу с трудом.

«Берите людей, сколько считаете нужным, отправляйтесь в Минск, захватите зерно, погрузите его на повозки, какие найдете в городе».

-Я еще не говорил вам, мой друг, о проблемах французской армии с зерном и его выпечкой. Солдатам и даже офицерам приходилось самим печь хлеб, поджаривая тесто на углях. Часто муку засыпали в воду и варили, добавляя свечи, вместо сала. Причем широко разрекламированные ручные мельницы для помола зерна себя не оправдали. Это видно из мемуаров участников этого злополучного похода. Французский генерал граф Филипп де Сегюр писал о Наполеоне: »5-го (ноября) он ночевал в Дорогобуже. Здесь он нашёл выписанные для похода ручные мельницы: но они слишком запоздали: тогда решили расквартировать войска в Смоленске». Далее, приводится выдержка из писем наполеоновского генерал - провиантмейстера Пюибюска от 10 ноября 1812 года: »Сей час Наполеон требует от меня куль ржи: она нужна для испытания, на присланной к нам из Франции, ручной мельницы: я знаю, что эти мельницы много и скоро мелют: но не производят зерен!» Такая же катастрофическая ситуация наблюдалась в наполеоновской армии и при выпечке хлеба. Доктор Хайнрих Ульрих фон Роос из 25-й вюртембергской дивизии 3-го корпуса Нея вспоминает  :»Рожь, ячмень, гречиху, добытую нами, варили, по большой части, без обработки, до тех пор, пока зерна разбухали, лопались и становились мягкими, так что можно было снимать с них шелуху: в зависимости от густоты заварки получалась каша или похлёбка. Другую часть ржи мололи каменными или ручными мельницами для приготовления хлеба. Это была тяжёлая работа для худых и слабых рук; менялись за ней часто, вместо муки получались лишь мятые зёрна, какая – то каша, из которой из которой с таким же трудом приготовлялся плотный, тяжёлый хлеб. Офицеры и солдаты одинаково вертели камень, как это случалось и раньше. Кто не прилагал рук, оставался ни с чем и обречён был голодать. Мои отощавшие руки могли иногда повернуть камень всего три-четыре раза; однако, все работали охотно, - этого требовала необходимость». Итак, Ватсон, на очереди следующая тема: «Искусство делать выводы». Возникает законный вопрос , зачем тогда вообще французам было нужно зерно? Если у них были проблемы с его обработкой в походных условиях, а в Минске имелся большой запас уже готового хлеба! По данным французского историка маркиза Жоржа де Шамбрэ в городе было свыше 2 миллионов рационов хлеба. (Чтобы вам было более понятно, 1 рацион составляет 734 грамма, а это примерно в общей сложности около 1.500 тонн хлеба! ). Русский генерал Александр Михайловский-Данилевский писал о поспешном отступлении поляков из города: «…Неприятели не успели истребить хлеб, комиссариатские вещи, порох и свинец, свезённые ими в течении 3-ёх месяцев в Минск, назначенный Наполеоном главным складочным местом для армии. В магазинах нашлось столько хлеба, между прочим привезённого из Триеста сарачинскаго пшена, что его достаточно было для дунайской армии на целый месяц».

«…и присоединяйтесь к нам на Смоленской дороге. Если вы потерпите неудачу, что ж, мы потеряем только один отряд. Зато в случае успеха это – спасение для всей армии».

-Прошу вас Ватсон, еще раз обратите внимание на карту. Такое понятие, как «Большая Смоленская дорога», действительно существовало в России, но это была дорога из Смоленска в Москву, а не из Смоленска в Вильно.

«Мне было ясно, что для успешного исполнения дела нужно взять небольшой отряд и рассчитывать более на внезапность, чем на численность. Большому отряду не пройти незамеченным , ему трудно добыть пропитание, и русские приложат все силы, чтобы его истребить. А небольшой кавалерийский отряд, если только ему удастся незаметно проскользнуть мимо казаков, вполне возможно, не встретит больше войск на своем пути, так как мы знали, что главные силы русских находятся в нескольких переходах о нас. Зерно в Минске наверняка предназначалось для них».

-Значит, можно сделать логический вывод, что в городе русских еще не было. О каких переходах идет речь неясно, ведь во время войны Минск никогда не оставался ничейным местом. С 8 июля по 16 ноября 1812 года там находился 7.000-й наполеоновский гарнизон во главе комендантом польским генералом Брониковским. Узнав о поражении 3-го (литовского) гвардейского полка в Слониме, 5.000 человек из минского гарнизона под командованием генерала Косецкого сделали вылазку, но под Новосверженем и Несвижем были разбиты русским отрядом графа Ламберта. Потери поляков и литовцев составили, насколько я помню, около 1.000 человек убитыми , а 63 офицера и 3.870 солдат были взяты в плен. 16 ноября в 2 часа дня поляки покинули город, который вскоре был занят авангардом Дунайской армии адмирала Чичагова. При этом, если мне не изменяет память, было взято в плен 2.269 наполеоновских солдат и офицеров, находившихся в госпиталях, и освобождено 110 русских военнопленных.
– Холмс, вы не человек, вы арифмометр!
- Благодарю вас, Ватсон.

«Эскадрон гусар и тридцать польских улан – вот все, кого я выбрал для этого рискованного дела. В ту же ночь мы выступили и двинулись на юг, к Минску… Для хорошего командира важнее всего на свете не отвлекаться от главной цели, и мы тихо ехали по снегу, объезжая стороной казачьи биваки… Всю ночь мы медленно продвигались вперед, держась так, что полярная звезде светила нам в спину.
…На рассвете мы очутились в густом еловом лесу. Я остановил своих гусар и улан на опушке и стал осматривать местность. Неподалеку стоял какой-то домик. В нескольких милях за ним была деревня».

-Еще одна неточность. Русские измеряли расстояния в верстах (или 1,06 км) ,а французы в лье (или 4,4 км), полулье или в туазах. Оценивать расстояние в милях ( 1 миля равняется 1,607 км) мог только какой- нибудь эдинбургский сквайр. Поэтому уверяю вас, дорогой доктор,- Холмс усмехнулся и потер длинные нервные руки, - наполеоновскому полковнику, никогда не пришло бы в голову использовать английские меры длины.

«А вдали, на горизонте, виднелся большой город, над которым во множестве сверкали купола церквей. Видимо, это и был Минск».

-Вам не кажется странным, Ватсон, что уже на рассвете французы увидели Минск. Таким образом, получается, что расстояние от Смоленска до Минска около 320 километров, а с обходными манёврами все 400, отряд преодолел примерно за 10 часов. Пройти такое расстояние, медленно продвигаясь вперед, зимней ночью, на лошадях, утопая в снегу, пробираясь через лес, ориентируясь лишь по звёздам, обходя казачьи биваки, было просто физически невозможно. Продолжу свою мысль,- сказал Шерлок Холмс, затягиваясь трубкой и выпуская очередной изящно- витиеватый клубок дыма. - Есть три основных вида скорости лошади: шаг, рысь и галоп. Самый быстрый из них–это галоп, где скорость составляет свыше 15 километров в час, потом идет рысь- от 10 до 15 км в час. При шаге скорость лошади равна от 5 до 7 километров в час. Если отряд двигался медленно, это значит, что лошади шли шагом и за ночь они смогли бы от силы пройти примерно 70 километров . А в действительности и того меньше, принимая во внимание тот факт, что эта экспедиция совершалась голодными людьми на не накормленных лошадях. Недаром лихой кавалерийский генерал граф Этьен Нансути любил говорить: «Голодные солдаты хорошо сражаются, но лошади, не поевшие сена, не имеют патриотизма и плохо исполняют свои обязанности».

«… прямо перед нами был домик. Когда мы подъехали к нему, я увидел, что у двери привязан прекрасный серый конь под кавалерийским седлом. Я пришпорил своего коня, но прежде чем успел доскакать до домика, из двери выбежал какой-то человек, прыгнул в седло и умчался во весь опор, оставляя за собой облако хрусткого, сухого снега. Солнце играло на его золотых эполетах, и я понял, что это русский офицер... Только очень искусный всадник на быстром скакуне может надеяться уйти от Фиалки с Этьеном Жераром в седле. Он неплохо скакал, этот молодой русский офицер, и сидел недурно, но постепенно мы его измотали…. Вдруг я увидел, что он быстро поднес руку ко рту. Я мигом перетянул его на свою луку и стиснул ему горло, чтобы он не мог ничего проглотить. Лошадь вырвалась из-под него, но я держал его крепко, а Фиалка остановилась. Сержант Удэн из гусарского полка первым подскакал к нам. Это был старый вояка, он сразу смекнул что к чему.
- Держите его крепче, полковник, - сказал он. – А остальное предоставьте мне. Он вытащил нож, просунул лезвие между стиснутыми зубами русского и, повернув лезвие, заставил его открыть рот. На языке у него был мокрый клочок бумаги, который он старался проглотить. Удэн взял бумагу, а я отпустил горло русского. Он, полузадушенный, не сводил с нее глаз, и я сразу понял, что это донесение большой важности...
- А теперь к делу, - сказал я, когда он прокашлялся и отплевался. – Ваше имя?
- Алексис Бараков.
- Чин и полк?
- Капитан Гродненских драгун».

-В русской армии не было гродненских драгун, а Гродненский гусарский полк, который находился в составе 1-го пехотного корпуса графа Витгенштейна. Корпус действовал исключительно только на Петербургском направлении. В описываемый момент событий этот гусарский полк находился в городе Сенно, на расстояние примерно 170 километров от Минска, преследуя 9-й корпус маршала Виктора. В русских гусарских полках чина капитана не существовало. Ему соответствовал чин ротмистра.

«- Что это у вас за письмо?
- Это записка моей возлюбленной.
- И зовут ее, - сказал я, разглядывая адрес, - гетман Платов.
Ну, нет, меня не обманете, это важный военный документ, вы везли письмо одного генерала к другому. Живо говорите, что там написано».

-Хочу вас спросить Ватсон как лингвист лингвиста, - потешался во всю Шерлок Холмс.- Вы знаете русский язык? – Увы, Холмс, нет. – Я тоже не знаю. Хотя при случае не упускаю возможность щегольнуть знанием французского и немецкого языков, вам же известна моя слабость - цитировать классиков. Например, перлы таких гениев, как Иоганна- Вольфганга Гете или Николя Буало. «Un sot trouve toujours un plus sot qui l* admire». «Глупец, чтобы им восхищались, всегда найдет другого глупее себя». Или: «Schade, dass die Natur nur einen Menschen aus dir schuf, denn zum wuerdigen Mann war und zum Schelmen der Stoff». «Жаль, что природа создала из тебя одного человека: материала хватило бы и на достойного человека и на подлеца ». В данном случае, меня удивляет тот факт, что полковнику удалось прочитать адрес, не понимая ни слова по- русски . Не мог же он, в самом деле, знать только 10 разных русских букв: «Гетман Платов» . Что касается самого Платова, то он был не гетманом, а Войсковым атаманом донских казаков. В России вообще гетманов не существовало. Гетманы были только польские, литовские и украинские. Интересно так же знать, как Жерар догадался, что это письмо было от одного генерала другому, а не, например, от полковника или другого высшего офицера генералу.

«- Прочтите сами.
Он, как большинство образованных русских, превосходно говорил на французском языке. Но ему было прекрасно известно, что и один французский офицер на тысячу едва ли знает хоть слово по-русски».

-А вот это на сей раз истинная правда. В подтверждение данных слов хочу привести высказывание подполковника 23-го конно- егерского полка барона Марселена де Марбо, так же участника похода в Россию в 1812 году: «… французская армия- это армия, где иностранные языки известны меньше всего, и результатом этого часто оказываются большие неприятности…Отсутствие переводчиков также сыграло роль в наших несчастиях, причем большую роль, чем об этом можно подумать. В самом деле, какие сведения можно получить в неизвестной стране, когда вы не можете обменяться ни единым словом с ее жителями?»

«Записка состояла всего из одной строчки и выглядела так: «Пусть французы придут в Минск. Мы готовы».

-Удивительно то, что вся операция полковника Жерара по изъятию зерна в Минске
происходила в строжайшей тайне. О ней знали только маршал Ней и сам Жерар.
Непонятно, как по истечении ночи один русский генерал, узнал об этой экспедиции и написал записку атаману Платову. Напрашивается вывод, что по всей видимости, он обладал какими- то телепатическими способностями. Ведь всю ночь по дороге к Минску французы ни с кем в контакт не вступали: дезертиров, отставших, и пленных из отряда не было.

«Я посмотрел на записку и пожал плечами. Потом показал своим гусарам, но и они не могли взять в толк, что это может значить. Все поляки были простые, неграмотные люди, кроме сержанта, но он был родом из Мемеля и не знал русского языка. С ума можно было сойти, ведь я понимал, что в руки мои попала важная тайна, от которой, может быть, зависит судьба всей армии, и ни слова не мог прочесть! Я опять попросил пленного перевести записку и обещал отпустить его за это на свободу. Но он только улыбнулся в ответ…
-Тогда скажите нам по крайней мере, как называется эта деревня? – спросил я.
- Это Доброва.
- А вот там, вдали, вероятно, Минск?
- Да, это Минск.
- Что ж, поедем в деревню, там нам живо переведут эту депешу.
Посреди деревни стоял большой каменный дом, к которому я и направился. В доме жил священник, злой угрюмый старик, который не ответил вежливо ни на один наш вопрос. В жизни не видел более мерзкого человека, но, клянусь богом, его единственная дочь, которая вела у него хозяйство, ничуть на него не походила. Она была брюнетка, что редко увидишь в России, с белоснежной кожей, волосы черные, как вороново крыло, и самые чудесные темные глаза, какие загорались при виде бравого гусара … Ее звали Софи, а фамилии я не знаю. Я научил ее называть меня Этьеном и постарался ободрить, потому что ее милое лицо было печально, а в прекрасных темных глазах стояли слезы. Я захотел узнать, что ее так печалит.
- Как же мне не печалиться, - сказала она по-французски, очаровательно шепелявя, - когда один из моих бедных соотечественников попал к вам в плен. Я видела, как он въехал в деревню под конвоем двух гусар…Подумайте только, Этьен, ведь этого молодого офицера отвезут к вам, и там он умрет с голоду или замерзнет, потому что, если этот поход, боюсь, нелегок для ваших солдат, то какова же будет участь пленного?»

- Проницательная девушка всерьез опасалась за жизнь офицера во французском плену. Вспомним, Ватсон, еще раз того безымянного русского дезертира, который весьма некстати перебежал к умирающим от голода французам.

«Я пожал плечами.
- У вас доброе лицо, Этьен,- сказала она.- Вы не можете обречь этого беднягу на верную смерть. Молю вас, отпустите его!
Ее нежная рука коснулась моего рукава, темные глаза умоляющие заглянули мне в лицо. Вдруг у меня мелькнула счастливая мысль. Я исполню просьбу, но взамен потребую от нее услуги. Я приказал ввести пленного.
- Капитан Бараков, - сказал я, - эта молодая особа просит меня отпустить вас, и я готов уступить ее просьбе, но дайте мне слово не покидать этот дом ровно сутки и не пытаться сообщить кому- либо о наших действиях.
- Даю слово, - сказал он».

-На самом деле, откуда было знать русскому офицеру, тем более не обладающему даром экстрасенса, куда и зачем направляется французский отряд и какие его дальнейшие планы.

«- Полагаюсь на вашу честь. Одним человеком больше или меньше- ничего не изменит
в войне между такими огромными армиями, а привезти вас с собой как пленника значит обречь на смерть. Ступайте же и благодарите не меня, а первого французского офицера, который попадет к вам в руки.
Когда он вышел, я достал из кармана бумагу.
- Ну вот, Софи, - сказал я, - я исполнил вашу просьбу, а теперь преподайте мне за это урок русского языка…
Она посмотрела на записку с удивлением.
- Здесь сказано, - объяснила она, - что если французы приедут в Минск, все погибло. – И вдруг ужас мелькнул на ее красивом лице. - Боже мой, - воскликнула она, - что я наделала! Я предала свою родину! Ах, Этьен эти слова меньше всего предназначались для ваших глаз. Зачем вы прибегли к хитрости и заставили бедную, простодушную, наивную девушку изменить своей родине?
Я утешил как мог бедняжку Софи и заверил ее, что тут нет ничего зазорного, если ее перехитрил такой старый вояка и проницательный человек, как я. Но мне было не до разговоров. Из записки стало ясно, что зерно действительно в Минске, а защищать его некому, потому что войск там нет. Высунувшись из окна, я поспешил отдать приказ, трубач заиграл сбор, и через десять минут мы, оставив деревню позади , уже скакали к городу».

- Удивительно то, что опытный боевой офицер доверился незнакомой девушке. По всей видимости, в его голове прочно засели слова – «команды» маршала Нея: «Минск, зерно, повозки». Полковник Жерар хотел поверить девушке, что опасности нет, и поверил. Тем более, что было пройдено 99% всего пути, не возвращаться же обратно с пустыми руками, не попытав счастья.

«… мы очутились на широкой главной улице и поскакали по ней под крики мужиков и визг испуганных женщин, пока не оказались перед ратушей».

-Слово «Ратуша» происходит от немецкого слова «Das Rathaus», но оно не прижилось в русском языке. Ратуш в русских городах не было.

«Я остановил своих кавалеристов на площади, а сам с двумя сержантами, Удэном и Папилетом, бросился внутрь. Господи, никогда не забуду то, что я там увидел! Прямо перед нами, выстроившись в три ряда, стояли русские гренадеры. Когда мы вошли, они вскинули ружья, и прямо в лица нам грянул залп. Удэн и Папилет упали на пол, подкошенные пулями. С меня же пуля сбила кивер, и в доломане появились две дыры. Гренадеры бросились на меня со штыками.
- Измена! – закричал я. – Нас предали! По коням!
Я выбежал из ратуши, но вся площадь была запружена войсками. Со всех боковых улиц на нас скакали драгуны и казаки, а из домов открыли такую пальбу, что половина моих людей и лошадей рухнула на землю.
- За мной! – крикнул я и вскочил на Фиалку, но тут русский драгунский офицер, здоровенный , как медведь, обхватил меня, и мы покатились по земле. Он обнажил саблю, чтобы убить меня, но передумал, схватил меня за горло и стал бить головой о камни, покуда я не потерял сознания. Так я попал в плен к русским …Враги узнали, зачем мы здесь и приготовились к встрече. А виной всему это донесение, которое заставило меня пренебречь предосторожностями и ехать прямо в город».

-В этой истории непонятно так же то, что перебежчик сообщил о наличии большого запаса зерна в Минске, но ни словом не обмолвился о занятии города крупными силами русских. На самом деле, город был взят 16 ноября 1812 года отрядом графа Ламберта. От себя могу лишь добавить, что в состав этого отряда входили следующие полки:
7, 10, 14, 38-й егерские, Житомирский и Стародубский драгунские, Александрийский гусарский, Татарский уланский, казачий полк Барабанщикова, при поддержке 12 -й конно- артиллерийской роты. Всего около 4.500 солдат и офицеров. Согласитесь, Ватсон, что тягаться с такими силами отряду Жерара, состоявшему из одного ослабленного боями гусарского эскадрона и 30 польских улан, было явно не зубам .

«Мою левую руку обвязали ремнем, другой конец которого прикрепили к стремени драгунского сержанта».

-В русской армии не было чина сержанта, ему соответствовал чин унтер-офицера.

«И вот я с остатком своих людей в самом плачевном положении выехал из Минска на север. В жизни не видал такого негодяя , как этот майор Сержин, начальник конвоя. В русской армии можно найти и самых лучших и самых худших людей в мире, но хуже Сержина, майора киевского драгунского полка, я не видел ни в одних войсках, кроме партизан на Пиренейском полуострове. Это был рослый малый со свирепым, жестоким лицом и щетинистой черной бородой, которая топорщилась поверх его кирасы».

-Киевский драгунский полк, шефом которого был полковник Георгий Эммануэль, входил в состав 4-го кавалерийского корпуса Главной армии. Полк в период описываемых действий, т.е. с 15 по 18 ноября, находился в сражении при Красном или в 275 километрах от Минска. Еще очень важная деталь: русские драгуны не носили ни бород, ни кирас. Ношение бороды было привилегией казаков, даже усы могли носить лишь представители лёгкой кавалерии: гусары и уланы. Что же касается кирас, то они как защитное снаряжение были только у кирасир.

«Вдруг конвой остановился, и я увидел, что мы на единственной улице какой-то русской деревушки. На одной стороне была церковь, а напротив – большой каменный дом, который показался мне знакомым. Я огляделся в полумраке и увидел, что нас снова привезли в Доброву и мы стоим у дверей дома все того же священника, где наш отряд останавливался утром. Здесь очаровательная и наивная Софи перевела мне ту злополучную записку, которая странным образом нас погубила».

- Думаю здесь всем все понятно, кто на самом деле оказался наивным.

«Русские спешились, и моим бедным товарищам тоже приказали сойти с лошадей. Было уже поздно, и конвойные явно намеревались заночевать в деревне. Крестьяне громко ликовали и радовались, когда узнали, что мы попали в плен, они высыпали на улицу с факелами, женщины поили казаков чаем и водкой. Вышел и старик священник, тот самый, которого мы видели утром. За спиной у отца стояла Софи. Потом она повернулась к майору Сержину и что-то сказала по-русски, отчего он нахмурился и раздраженно покачал головой...
- Эти добрые люди предлагают тебе ночлег под своим кровом, - сказал он, окидывая меня злобным взглядом с головы до ног.
…Меня повели в дом, а следом шел священник, бросая мне в спину недобрые взгляды, и огромный чернобородый драгун. Под домом был большой и просторный подвал, где хранились дрова. Туда меня и отвели, и я понял, что здесь проведу ночь. …Целый час, весь продрогший, я сидел на куче дров в совершенном отчаянии, закрыв лицо руками, одолеваемый самыми печальными мыслями… И вдруг сердце мое дрогнуло: я услышал за дверью легкие шаги. Через секунду щелкнул замок, дверь отворилась, и вошла Софи.
-Вон там, за дровами, есть дверь, которую никто не караулит, Вот ключ. Уходите, полковник Жерар, и, надеюсь, мы никогда больше не встретимся.
- В конце улицы вас ждет капитан Бараков, - сказала она. – Мы, северяне, не забываем ни зла, ни добра. У него ваша лошадь и сабля. Не медлите ни секунды, потому что через два часа станет светать».

- Согласитесь, Джон, что определение « мы, северяне» никак не подходит к жителям Минской губернии.

«Я вышел в звездную русскую ночь и в последний раз увидел Софи, смотревшую мне в след через открытую дверь… Дверь вела в узкий проулок, в конце которого стоял закутанный с ног до головы человек, державший под уздцы Фиалку.
- Вы сказали, что бы я помог первому французскому офицеру, который окажется в беде, - сказал он. – Желаю удачи. Bon voyage,- шепнул он, когда я вскочил в седло. –

-Между прочим, подобные случаи благородства в то время были не редкостью. Нечто подобное произошло в Испании с французским су-лейтенантом Паркеном , который попав в плен к испанским герильясам, проявил твердость духа и получил свободу. Как гласит английская пословица: «One good thing turn deserves another», то есть «Долг платежом красен». Через некоторое время, наполеоновский отряд, в котором находился этот молодой офицер, взял в плен испанского партизана, который был отпущен благодаря его помощи. При этом великодушный француз написал записку следующего содержания: » Офицер Шарль Паркен из 20-го конно-егерского полка, который возле Саламанки попал в плен к лейтенанту Агильяру и его людям и который обязан своей жизнью и жизнью слуги их благородству, желает засвидетельствовать им признательность 10 января 1811 года, отпуская на свободу испанца из отряда Медико».
Далее он продолжал: « Я отдал эти бумаги испанцу, который сказал, что умеет читать, присовокупил к ней унцию золота, и отпустил его, пожелав никогда больше не попадаться нам на пути. Несчастный малый был ни жив, ни мертв, перекрестившись, он кинулся целовать мне ноги, а затем исчез».

«Запомните: Пароль «Полтава».
Хорошо, что он сказал мне пароль, так как я дважды наталкивался на казачьи пикеты, прежде чем выехал в открытое поле».

-Хочу рассказать вам вкратце историю паролей в русской армии. 26 апреля 1812 года Император Александр I прибыл в город Вильно и уже 2 мая в русской армии были введены пароли и лозунги (отзывы). Такая система просуществовала всего около двух с половиной месяцев. В связи с отъездом Александра I из армии, пароли в русской армии были отменены 19 июля 1812 года за ненадобностью и больше не использовались. Что интересно, на 5 июня 1812 года, то есть до начала войны, в 1-й Западной армии на пароль «Святой Алексей» существовал отзыв «Полтава».

«Только я миновал последний пост и уже думал, что свободен, как вдруг у меня за спиной раздался глухой стук копыт по снегу, и огромный человек на здоровенной лошади стал быстро настигать меня. Первой моей мыслью было дать Фиалке шпоры. Второй, когда я увидел длинную черную бороду поверх стальной кирасы, остановиться и подождать его.
- Я так и знал, что это ты, французский пес, - сказал он, потрясая обнаженной саблей. - Эге, да при тебе сабля! Тут пахнет изменой! Я все понял! Эта женщина помогла тебе бежать. Теперь ей не миновать Сибири.
Этими словами он подписал себе смертный приговор. Ради Софи я не мог отпустить его живым. Наши сабли скрестились, и через мгновенье мой клинок проткнул его черную бороду и вонзился ему в горло. Как только он упал, я тотчас соскочил на землю, но одного удара оказалось достаточно. Он умер, норовя укусить меня за ногу, как бешеный волк. Через два дня я нагнал нашу армию в Смоленске и снова оказался в печальной колонне, которая плелась по снегу, оставляя за собой длинный кровавый след».

-На этом путешествие полковника Жерара закончилось. Невозможно поверить, что перед этим он преодолел расстояние от Смоленска до Минска за одну ночь, а ту же самую дистанцию только от Минска до Смоленска за 2 дня. Что касается, маршала Нея, то он выступил из Смоленска в 2 часа ночи 17 ноября 1812 года, а через несколько часов город заняли русские войска. 18 ноября под Красным корпус Нея потерпел поражение и оказался в окружении. На предложение русских сдаться, «Храбрейший из храбрых» возмущенно ответил  : « Le Marechal de France ne se rend pas!» «Маршал Франции в плен не сдается!». Из 15.000 солдат и офицеров, из которых лишь половина находилась под ружьём, удалось пробиться к главным силам лишь 800 во главе с самим маршалом Неем. Соответственно, Жерар не мог с 16 по 17 ноября преодолеть расстояние от Смоленска до Минска, так как напрямик дорога туда и обратно составляет примерно 650 километров.

«Мы, наконец, остановились в Варшаве, потеряв по дороге пушки, обоз и три четверти наших товарищей».

Три четверти это равняется 75%. То есть из 648.000 наполеоновских солдат и офицеров, принявших участие в русской кампании, потери по подсчетам полковника достигали 480.000. Правильнее было сказать, что потери составили пять шестых.

«Но не честь Этьена Жерара. Говорили, что я нарушил слово. Но попробовал бы кто-нибудь сказать мне это в лицо, потому что я рассказал вам святую правду, и хотя я стар, мой палец еще может спустить курок, когда надо встать на защиту своей чести».

- А теперь, давайте поразмышляем Ватсон, имел ли моральное право полковник Жерар использовать представившийся ему шанс бежать из плена. Ведь по существу только он виноват в провале операции и гибели своего отряда. Поверив на слово русской девушке, он завел отряд в западню. Не лучше ли ему было разделить горькую участь военнопленного с оставшимися в живых людьми из его отряда. Что ожидало бы его по возвращению к своим? Для сравнения проанализируем похожую ситуацию, произошедшую в Испании. 16 июля 1808 года под Байленом французский генерал Пьер Дюпон завел свой корпус ( всего 25 генералов и 22.830 солдат и офицеров) в подобную засаду и был окружен превосходящими силами испанцев. Как писал барон де Марбо  :»…генерал Дюпон, из блестящего командира дивизии превратившийся в плохого главнокомандующего», и совершенно растерялся. Хотя, как и в случае с отрядом Жерара, корпус оказал сопротивление, причем сам генерал Дюпон был ранен. 22 июля он, окончательно пал духом и, отказавшись от дальнейшего сопротивления, подписал акт о полной капитуляции. При этом, около 5.000 французских военнослужащих было убито, ранено или дезертировало. Остальные 17.000 были взяты в плен. Для сравнения, потери испанцев были скромнее и составили 248 человек убитыми и 735 ранеными, в общем итоге 983 солдата и офицера. По условиям капитуляции всем генералам и высшим офицерам разрешалось уехать во Францию, в плену оставались только нижние чины. Узнав о сдаче в плен целого корпуса, император Франции был в гневе и сравнивал Дюпона с другими генералами- капитулянтами: Маком и Хоэнлоэ. «Эти трусы несут свои головы на эшафот»,- воскликнул, будучи вне себя, Наполеон. Довожу до вашего сведения, Ватсон, что австрийский генерал Карл Мак капитулировал 17 октября 1805 года в Ульме, причем в плен оказались 17 генералов, 18.000 солдат и офицеров с 65 орудиями. Прусский князь фон Хоэнлоэ - Ингельфинген сдался в плен французам 28 октября 1806 года в Пренцлау с 17.000-ым корпусом и 64 пушками. Его капитуляция стала знаковой. После этого все прусские войска начали сдаваться без боя. Напомню, что генерал Пьер Дюпон сдался в плен с 22 генералами и 17.000 военнослужащими. Ситуация схожая один в один, не правда ли? Как следствие, австрийский военный трибунал приговорил генерала Карла Мака к смертной казни, которая была заменена 20- летним заключением и лишением всех чинов и наград. Лишь после победы под Лейпцигом в 1813 году он был возвращен в армию. Князь Фридрих Людвиг фон Хоэнлоэ с 1806 по 1808 находился во Франции в плену. Вернувшись на родину, незадачливый генерал подал в отставку. Французский генерал Пьер Дюпон был так же признан виновным и заключен в тюрьму, в которой находился вплоть до 1814 года.
В связи с этим, небезынтересно проследить дальнейшую судьбу 25 «байленских» пленников. Следует отметить, что к выносу сора из избы император Наполеон подошел дифференцированно, можно сказать творчески, разделив генералов на 4 категории.
1- я категория. Павшие в бою: Были убиты или получили смертельные ранения три генерала: Генерал Гобер- погиб 17 июля 1808г., Лефор был смертельно ранен и взят в плен, Дюпрэ так же был смертельно ранен и умер от ран 21 июля 1808 года.
2-я категория: Остались в плену три генерала: причем генерал Лефранк умер в испанской тюрьме 10 ноября 1809 года, генералы Дюфур и Привэ вернулись из плена в 1814 году. Эти командиры, разумеется, проявили себя благородно. Причем, находясь в плену, генерал Дюфур был пожалован Наполеоном титулом барона Империи.
По условиям капитуляции были отпущены во Францию 19 генералов и около 100 офицеров. Из них:
3-я категория: понесли наказание 5 генералов.
Этих генералов рассортировали по тюрьмам, и на их карьере был поставлен крест. Главный виновник генерал Дюпон был предан Военному суду, лишен всех чинов, орденов, титула, все его имущество было конфисковано, а сам он был брошен в тюрьму. 1 марта 1812 года был разжалован генерал Шабер. Генерал Ведель находился под следствием, и 1 мая 1812 года был так же разжалован. Генерал Лежандр отправлен в отставку, граф Мареско был лишен всех наград и чинов.
4-я категория: не были наказаны и прощены 14 генералов, которые выступали против подписания позорной капитуляции и попали в плен не по своей воле. Из них 11 генералов, были направлены Наполеоном, куда бы вы думали, Ватсон? Совершенно верно, обратно в Испанию на исправление. Надо заметить, что почти все они оправдали доверие императора. Большинство генералов реабилитировало себя, кровью искупив свою вину. Причем один из них, а именно Андре Жозеф Буссар был смертельно ранен 26 декабря 1811 года при Торренто. Генералу Лагранжу ядро оторвало руку, так же получили тяжелые ранения генералы: Пуансо и Шрамм.
Трусость и малодушие генерала Пьера Дюпона дорого обошлись французам. Как я уже упоминал: из 25 генералов погибло трое. Попало в плен 22 генерала, из них только трое пожелали разделить незавидную участь подчиненных, оставшись в плену вместе со своими солдатами. Причем один из генералов умер в испанской тюрьме от гнилой лихорадки. 21 сентября 1808 года во Францию вернулись 19 генералов и 100 офицеров, в 1814г. ещё 2 генерала и 3.000 солдат и офицеров. Таким образом, безвозвратные потери французов составили 4 генерала и 16.000 солдат и офицеров, из которых 2.000 погибло в бою и еще 14.000 умерли в испанском плену.

-Итак, Ватсон, мои пункты обвинения по этому делу следующие: полковник Жерар, командир сводного отряда гусар и польских улан, доверившись незнакомой ему русской девушке, попал в засаду. При этом, половина его людей погибла, другая половина была взята в плен русскими. Таким образом, он погубил отряд и не выполнил поставленную перед ним боевую задачу обеспечить зерном Главную армию. Поначалу ему улыбнулся шанс. И хотя судьба предоставила в его распоряжение перехваченное письмо, в котором говорилось о западне в Минске, но, к сожалению, полковник Жерар не воспользовался этой уникальной возможностью. В связи с этим, хочу процитировать вам слова китайского философа Люй Бувэя, жившего в III веке до нашей эры  : «Перед сражением нужно все предусмотреть, знать возможности своих войск и войск противника. И только тогда можно начинать сражение…Побеждает полководец, правильно использующий сложившиеся условия». Как видим, незадачливый командир Жерар этого не предусмотрел и, поэтому, проиграв сражение, заслуживает наказания.


- Позвольте, мой дорогой Холмс, теперь мне сказать свое слово в защиту полковника Жерара. Все дело в том, что во время боевых действий в России многие наполеоновские отряды попадали в подобные многочисленные засады и были разгромлены. В пользу полковника говорит тот факт, что он не подписывал никакого акта о капитуляции с противником, а попал в плен к русским, будучи в бессознательном состоянии. Тем не менее, он не сложил оружия, бежал из плена и даже убил преследовавшего его русского офицера. И именно это лишний раз доказывает, что полковника Жерара можно обвинить лишь в излишней доверчивости и неумелом командовании отрядом, но, ни в коем случае в трусости!
При этих словах лицо Холмса прояснилось, и он протянул Ватсону руку в знак примирения: - Благодарю вас, Джон, вы меня убедили. Ибо, как гласит латинская пословица: « In rebus bellicis maxime dominatur fortuna» ( Ин ребус беллицис максимэ доминатур фортуна»- «В военных делах наибольшую силу приобретает случайность». В связи с этим мне как раз пришел на память подобный случай, произошедший с 12-ой пехотной дивизией генерала Луи Партуно, и описанный бароном де Марбо:» Когда на берегах Березины генерал Партуно ошибся, покинув дорогу на Студенку, и оказался посреди лагеря Витгенштейна, крестьянин из Борисова, находившийся при французском дивизионном командире, не зная ни одного слова по- французски, пытался знаками объяснить ему, что лагерь, к которому они идут, был русским. Но переводчика не было, его не поняли, и мы потеряли прекрасную дивизию, насчитывавшую от 7 до 8 тысяч человек!» После безуспешных попыток прорваться, генерал Партуно капитулировал с остатками своей дивизии. Итак, мой дорогой друг, будем считать это мое, нет по правде говоря, наше последнее дело законченным. Теперь я могу со спокойной совестью уйти на пенсию и писать мемуары.

P.S. Что же касается неточностей, допущенных полковником Жераром, в описании русской кампании, то они теперь не кажутся столь удивительными. Ведь, в самом деле, трудно избежать ошибок, находясь в огромной стране, к тому же сильно занесенной снегом.

ДЛЯ СПРАВКИ:
К 2006 году было выпущено 117 кино- и телекартин о знаменитом сыщике Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне. Причем, все они с разными интерпретациями. Например, в одной киноленте Ватсон выступал в роли женщины- психиатра, а Холмса играл чернокожий актер. Другая кинолента была посвящена гомосексуальным связям Холмса и Ватсона. Один из фильмов обнаружил скрытые пороки сыщика- любителя. Сюжет данного шедевра был построен на смаковании сексуальных домогательств Холмса к смазливой горничной. Кто же был на самом деле Шерлок Холмс. Этот персонаж объединил в себе два реальных лица, и оба они связаны с Эдинбургским университетом. Это преподаватели бывшего студента медицины Артура Конан Дойля. Доктор Джозеф Белл, умевший рассказать о человеке все, исходя из его внешности, речи, одежде. И доктор Бадд, передавший свою безудержную энергию знаменитому сыщику. В заключение, хочется привести высказывание актера Орсона Уэллса, который сказал о Холмсе следующие удивительные слова: «Этот джентльмен никогда не жил… и никогда не умрет».









Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

12
Клип на песню "Ветеран бескрайних просторов"

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
В ПРОШЛОМ БЫЛО ВСЁ ДОБРЕЙ
https://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/music/other/2541198.html?author
ПРЕМЬЕРА ПЕСНИ, ПРИГАШАЕМ !


Присоединяйтесь 





© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft