В РАМКЕ

В РАМКЕ
Пролог:
Седина и в бороду, и в виски:
К этому возрасту всё бывает
Память сжимает свои тиски –
Назад оглянуться призывает…

Часть 1:
Совсем мальчонкой, по ходу, был…
Очень давно. Когда - помню плохо,
Годочков пять, но уже не кроха,
Почти что все с тех лет забыл.
Вечер зимой, черно-белый экран.
Отец любимый хоккей лицезреет,
За сборную нашу тихо болеет,
Насквозь проминая старый диван.
Петров, Михайлов и Харламов,
Васильев, Якушев, Третьяк…
По крайней мере помню так,
Канадцев тоже помню – хамов.
Как Озеров кричал, что ГОЛ,
Как радовался нашей штанге,
Прорыв Харламова на фланге…
Все это в памяти нашел.

Часть 2:
Следующий памяти кадр: ворота
Игрушка… В общем сделал сам –
Конструктор с тюлью пополам…
Воротчика слепил по фото.
Часами шайбою из гайки
Упрямо пробовал броски,
Стояли вновь стеной щитки:
Забить не мог я - только «айкал»!

Смотрел отцовские открытки,
Там, где СССР – КАНАДА,
Там, где борьба, а не бравада,
Где все – от боли до улыбки.
И вот однажды прямо в школу
Пришли с набором тренера
В хоккей, где жесткая игра…
Я записался, был доволен.

Часть 3:
Сомнений не было – только ворота,
Третьяк был кумиром во веки веков
Для всех: для детей и седых мужиков -
Мечта мечты высокого полета.
Помню ту в коленках дрожь:
Впервые облачался в форму.
В отместку мысленному шторму.
Быстрее в рамку – невтерпеж!
Вот первый тренерский бросок..
И надо же – шайба прямо в лицо,
И чуть начало не стало концом:
Боль, нокдаун и просто шок.
И, как в песне: мальчишкам нельзя
Ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть…
Сжал зубы: буду в воротах стоять!

Часть 4:
Синий жесткий неудобный шлем,
А-ля «канада» пластикова маска,
Моментом примерзающая с «лаской»,
И масса прочих зимних тем.
Дубовый блин на правой руке,
На левой – ловушка, что мягкой не станет,
Ракушка в пах предательски давит…
Скрип ремешков, перешитых в тоске.
Все это мелочи, главное – в рамке,
Лихие атаки ничуть не страшат,
Лед пятака коньками крошат…
Ничто не пугает – в защите, как в танке.
Месяц-другой простых тренировок:
Лед чистим, разминка, растяжка, игра,
Падаем, носимся – все на «ура»,
В почете тот, кто быстр и ловок.
Первый матч – раздевалка в подвале:
Гомон, толчки, теснота, суета.
«Оделись? На лед, ребята, ай-да!» -
Крикнул тренер, теплушку оставив.

Беда пришла на первой минуте
С первой атакой и первым броском:
Низом в дальний рядом с коньком
Шайба влетела, ум взбаламутив…
Обида, досада, еще сотня мыслей,
Слезы под маской бегут по щекам…
Партнеры подъехали, бьют по щиткам:
«Только начало. Давай, брат, не кисни!»
Собрался и просто взял себя в руки…
Атаки, броски, перерыв и опять -
К третьему мы ведем уже пять,
Победно вздымая каждый раз руки.
Больше я не пропустил – команда
Выиграла игру, добыв победу.
…Усталые домой хрустим по снегу:
Довольные, сплоченные как банда.

И было много игр: победы, пораженья,
На льду боролись мы всему наперекор,
Хвалили нас, но тренерский укор
Давал причины сменам настроенья.
Истина: хоккей – игра мужская!
Был, выходя на лед, готовым ко всему:
И к дикой боли, от которой все в дыму
И к славе, когда рамку сохраняешь.
Обидно было, когда после болезни
В ворота не ставили - в поле играл,
Бегом в форме себя укреплял,
Терпеть не мог, как с жалостью лезли.

На пятый год нам новенькую форму
От фирмы JOFA выдали – Ура!
Сразу ощутили – все мы мастера,
Защиты приняли другую норму.
Тренировались мы, играли, побеждали.
Второе место на районе – результат!
В финале вдули, но был каждый рад –
Успеху всей командой ликовали.
Уж много было, что вспомнить:
И будни тренировок, и азарты игр,
Где каждый храбр был, как тигр,
Казалось каждому – его не остановят.
Те годы пролетели круг за кругом…
«Нет!» - врач сказал и выписал очки.
Я чуть не умер с бешеной тоски.
И стал болельщиком, хоккею – другом!

Часть 5:
Мне часто снилось, что я в рамке,
Когда учился в ВУЗе, в армии служил…
Во снах и мыслях я хоккеем жил,
Но без него я был консервной банкой.
К былому лишь немного возвращался,
Когда на игры «Спутника» ходил.
Был рад и огорчался, от души вопил…
И опосля опять во тьме скитался.
Плохие ли, хорошие сезоны,
Старался игры регулярно посещать.
Пускай с трибуны, но в хоккей играть,
Взрослой игры постигая законы.
Шли годы в свойственном им стиле:
Сезон, плей-офф, каникулы с весны.
По-прежнему со мною о хоккее сны:
«Я в рамке и мне не забили!»


Часть 6:
Четверть века минуло неспешно,
Сынишка подрастает – пятый год…
Смотрю за ним: что интересно, что влечет.
И о хоккее вспоминаю делом грешным.
Смотрю на старые свои коньки:
Все в той же сумке, как в былые годы.
Кажись, им нипочем невзгоды,
Готовы тотчас затянуть шнурки.
Зима. Корт хорошо, что рядом.
Отец и сын – берем коньки…
Идем, играемся в снежки,
Обмениваясь теплым взглядом.
И вот он первый шаг на льду.
«Держись, Сынок!» - поспешно говорю.
За взглядом, на ноги его смотрю…
Сын ждет совета – я его найду.
Я в сердце загляну поглубже,
Чему учили, вспомню, нас.
Движеньем, словом выскажу сейчас.
И будет навык – тот, что нужен.
Супруга мне: «Не отпускай его!
Ведь упадет же – шишки будут,
Как только зимний ветер дунет…»
«Спокойно, Мать, - ты верь в него!»
И вот судьба - читаю объявленье:
«Набор мальцов для обучения игре».
Вот шанс, которого не будет впредь.
Стеченье обстоятельств? Провиденье?
С «нуля» комплект защиты, шлем б/у,
Шлем JOFA (вот такой бы мне!)…
Застежки подшиваю при луне
И завтра в «Президентский» поведу.
Мальчишки беспокойною гурьбою
Идут, шушукаясь, на лед.
Душа моя и ноет, и поет,
Переживая вновь такое.
В глазах у сына вижу все:
Усталость, озорство, немного лени,
Как после льда дрожат его колени,
Как форму всю пропитывает пот.
Почти два года… Я не дал погаснуть
Той искорке в его глазах.
Переживаю об ушибах, синяках,
Сыну говоря, что это не напрасно.
А посетив открыту тренировку,
С трудом поверил я своим глазам,
Сын здорово катался, вторил тренерам,
Скорость показал, устойчивость и ловкость.

Еще одно скажу вам – было дело,
Померить форму как-то попросил…
И тренер вратарей мне разрешил –
Случилось так, что мы одним размером.
Не описать, как закружилась голова,
Как руки задрожали от волненья.
Оделся полностью и, что на удивленье,
Во всем процессе лишь замешкавшись едва.
На память фото мне для личного архива,
Где в стойке напряженно замер я,
Где в современной форме вратаря,
Смотрю где из-под маски без отрыва.
Все ожило во мне – волненья не унять,
Заныло сердце от того, что лишь на миг,
Заветной детской я мечты достиг,
Чтобы спустя мгновенье форму снять.

Часть 7:
А как-то в интернет-пространстве
Мне с интересом удалось прочесть
О том, что у мальцов возможность есть
Словить урок хоккейного пасьянса.
Решил, не думав ни секунды:
Поедем, что бы не стряслось,
Ведь шанс, когда все так срослось,
Лишь раз бывает в жизни трудной.
На льду, в игре, да вместе с нами
Такие мастера, как Жиляков и Громов,
Как Воропаев, Валя Артамонов,
На Белой взрежут лед коньками.
И тут еще великая удача:
Есть вся экипировка на прокат!
«Воротчик есть?» - спросил я наугад.
«Добро пожаловать!» - ответили тем паче.
Пока оделся – семь потов сошло,
В игру вкатился, что известно, в мыле,
Но взмахом клюшек подбодрили,
И действие хоккейное пошло.
Совсем не долго, полчаса – не боле.
Сын Жилякову сделал голевой!
(Перед забитой шайбой пас такой),
На славу поиграли на ледовом поле.

Часть 8:
Сын занимается хоккеем,
О чем я ранее писал.
В клубе, что зовут «Кристалл».
Он тренируется, а я "болею".
Простые будни день за днем,
Сын в мастерстве прибавил, в силе.
То тренера в него вложили
И это я хочу оставить в нем.

И вот опять сквозь будни случай
Приветливо дает мне знак:
Игра «Отцы и дети» - вот дак так!
Болеть зовут, но мыслей кучи.
Опять вопрошаю: «Есть ли вратарь?»
«Да, вроде нет…» - Мне отвечают.
Раз так, любезно приглашают.
Я снова в рамке, я в игре, как встарь.
На этот раз все честь по чести:
Волненье, как четверть века назад…
Уже в раздевалке потел невпопад,
Мерещились голы да черти…
Щитки затянуты – Бобров проверил лично,
Советом мудрым проводил.
Кивнув, я маску опустил
И ну на лед как-будто бы обычно.
В рамке спокоен, но точно не помню,
Как встретить, как шайбы полет угадать,
Где лучше отбить, а где лучше поймать?
В памяти слышу, телом готовлюсь.
Атака – отбились, чуток потянулся,
Биение сердца с движением в такт…
Их много будет таких вот атак,
Как битов в учащенном пульсе.
Отцы нажимают, сыны не сдаются,
Буравя лед, несутся вперед.
«Пас дай» - слышу кто-то орет.
Крайние в атаку рвутся
Слежу за игрой, пониже пригнулся.
Отбил бросок, но на дальнюю пас,
Бросил щитки, но ворота не спас…
Дальше играем. Встал, отряхнулся.
Отцы в атаке, но, видно, зевнули –
Сыны рванулись резко вперед,
Кто-то из них свалился на лед:
Быстрый свисток, резкий как пуля.
Буллит назначили: форвард и я.
Смотрю лишь в глаза, как было учили,
Болельщики в крик уже завопили:
Последний рубеж под защитой меня.
Разбег и форвард то влево, то вправо.
Я центра держусь, концентрируя взгляд.
Он влево финтом и тут же назад –
Щитком отбил – нашел шайбе управу.
Партнеры взглядом подбодрили:
«Давай, родной, мол, так держать,
Мы здесь, чтоб падать и вставать!»
И вновь в атаку покатили.

Три периода как один вздох.
Борьба, броски, силовые приемы.
С места рывки, остановки, разгоны
С финтами хитрющими, словно подвох.
Финальный свисток – игры окончанье,
Все для приветствия едут по кругу,
Руки жмут, улыбаясь друг другу,
Смеются в голос на прощанье.

ЭПИЛОГ (03082017):
Вот так живем. Проходят годы.
Когда-то здравствуем, когда болеем,
Живем мужской игрой, живем хоккеем
Во всяком настроении и при любой погоде.
С возрастом и грусть порою настигает
Когда легонько, а когда по сердцу бьет,
Но мысль одна покоя не дает:
В хоккее «бывших» на бывает!

18.04.2017 – 03.08.2017 г.