Великая русская революция часть 4

Предалагаю вашему вниманию конспект стенограммы фильма Леонида Млечина "Великая русская революция" Русская армия в великой войне: бунт серых шинелей (4 серия)

Летом 1914 года Николай II до последнего надеялся сохранить мир. Пытался удержать германского кайзера Вильгельма от войны. Сегодняшние историки даже называют русского императора наивным идеалистом. Николаю было 45 лет. Он уже 20 лет управлял Россией. Население страны составляло 167 млн человек и быстро росло. Судьба этих миллионов и будущее России решалось в эту минуту. Некоторые сановники предостерегали от участия в войне. И не только потому, что испытывали симпатии к Германии. Бывший министр внутренних дел России Петр Дурново предупреждал императора: если военные действия будут складываться неудачно, социальная революция в самых крайних ее проявлениях у нас неизбежна. Император не хотел отдавать приказ о мобилизации. Признался министру иностранных дел Сергею Сазонову: это значит обречь на смерть сотни тысяч русских людей. Как же не остановиться перед таким решением?
Первая мировая превратилась в кровавую бойню. Погибло на поле боя, умерло от ран и пропало без вести больше 2 млн солдат русской армии. Если бы не война, не было бы и революции, движущей силой которой стали люди в серых шинелях. Озлобленные и разочарованные, они повернули оружие против собственной власти.

Русская армия в великой войне. Бунт серых шинелей.

Сергей Мироненко

Война была кровавой, чудовищной. И Николай, и его окружение — все наивно думали, что быстро эту войну выиграют. Что это будет несколько месяцев. Не хочу рассказывать очевидные вещи. Прошел столетний юбилей войны, было много сделано для того, чтобы эта неизвестная война стала наконец известной войной.

Владимир Лавров

Вот как было объявлено о войне? В 1914 году. Нужно объяснить народу причины войны. С чего это вдруг стали воевать? Единственная причина указана царем — Сербия. Спасаем братскую православную славянскую Сербию. Давайте теперь задумаемся: большинство народа неграмотно. Большинство слышало о Сербии в первый раз в жизни. Сейчас если даже у студентов спросить, с кем эта Сербия граничит, то можно получить самые фантастические ответы. А тогда не понимали, что это за Сербия, стоит ли из-за нее воевать. А когда говорили «Босфор, Дарданелла», то запомнить не могли. «Константинополь» солдаты-крестьяне произнести не могли.

Ирина Глебова

Интонация такая звучала: это была отечественная война. Но это не была отечественная война. И не могла быть. Потому что речь не шла о жизни и смерти народа, о его существовании в истории. Это не был такой исторический вызов: или сейчас все положим, все отдадим, и все закончится. И потом — дореволюционная жизнь не давала оснований для существования по законам отечественной войны, когда все для фронта, все для победы отдадим, когда фронт и тыл едины. Когда народ в тягостях и смертях готов на последнее решение, никто никуда не сбежит. А если сбежит, его выдадут, и это будет позор.
А здесь была совершенно другая война.

Владимир Лавров

В результате в солдатском миропонимании причина войны была в том, что поссорились близкие родственники, Николай II и Вильгельм II (которые действительно были близкими родственниками), вот из-за этого и вышла война.
И вот такое представление — непонятно за что воюем.

Леонид Млечин

Летом 1914 года в С-Петербурге считали, что если сейчас отклониться от драки, начавшейся в Европе, отойти в сторону, то Россия утратит право именоваться великой державой. На императора нажимал дядя великий князь Николай Николаевич, верховный главнокомандующий, а также министры, желавшие повоевать. Намечается передел границ, как же без нас!?

Владимир Лавров

В чем парадокс истории? Если бы немцы окружили Петроград, дошли бы до Москвы, до Царицына, будущего Сталинграда, было бы не до Февральской революции в Петрограде, не до Октябрьской было бы. Надо было бы просто выживать, спасать страну в буквальном смысле. А так — война идет где-то на дальних рубежах, в Петрограде довольно веселая жизнь, все увеселительные учреждения работают. Все можно было купить, карточек не было до 1917 года.

Невыносимая тяжесть войны

Леонид Млечин

Первая мировая война оказалась войной моторов и техники. На поле боя появились самолеты, танки, грузовики, мотоциклы. Исход сражения определялся не только боевой выучкой солдат и офицеров, но и уровнем развития промышленности.

Александр Асташов

Феномен мировой войны — это война заводов и фабрик. И в этом смысле она, конечно, была проиграна до начала. Предполагалось, что она будет всего лишь полгода, а оказалась намного дольше. А нехватка экономического потенциала на первое место вывела человеческий потенциал. А его качества было недостаточно. Считали, что можно выиграть войну за счет количества людей.

Леонид Млечин

Первая мировая не походила на прежние войны. Пулеметы буквально косили ряды наступающих. Шрапнель разрывала тела, газ душил. Артобстрелы продолжались часами. Солдаты не выдерживали обстрела,. Выскакивали из траншеи и попадали под губительный огонь. В траншеях, окопах и блиндажах, залитых водой, солдат заедали вши, клопы и крысы — разносчики опасных заболеваний. Солдаты жаловались: мы не в силах стоять против такой механической машинной бойни. Мы уже потеряли свое здоровье, испортили нашу кровь. Во сне снится, что летит снаряд или аэроплан, и вскакиваешь, кричишь.

Александр Асташов

Было призвано 15 млн, но реально обученных, т. е. бывших в регулярной армии, которые прошли хотя бы три года обучения, было 6 млн, 5 из них к 1915 году выбили, и призвали 9 млн. Они вообще были исключены из службы, никогда в жизни не призывались. Хотя была всеобщая повинность, всеобщий призыв был впервые.

Юрий Петров

Русский крестьянин, попав на фронт, (об этом есть многочисленные публикации по письмам солдат с фронта), как это все воспринимал? Как ад, как место, где происходит кровавая молотьба. Все снаряды, которые в него летели, сельский человек, крестьянин, не мог воспринять как некое оружие войны. Ему казалось, что это какая-то Божья кара. Или что-то в этом роде.

Леонид Млечин

Бессмертный суворовский принцип «пуля - дура, штык — молодец», вспоминал князь Сергей Трубецкой, многие военачальники понимали не как преобладание духа над материальной техникой, а чересчур примитивно и буквально. Сколько стоило это армии! Крови наше командование не жалело. Причина этому была не какая-то жестокость, а скорее примитивизм стратегических и тактических концепций. Сколько генералов у нас прославилось ударом в лоб! Таких безмерных потоков крови не мог в конце концов выдержать не дрогнув даже дух нашей армии, прославленной тем, что она может, не теряя боеспособности, выносить самые большие потери из всех армий мира.
Революцию можно рассматривать как дикую, но психологически понятную реакцию народа на преступную военную неподготовленность. За которую пришлось расплачиваться потоками бесполезно проливаемой крови.

Год за годом проходили в изматывающей позиционной борьбе. Без впечатляющих успехов и без надежды на скорое окончание кровопролития.

Владимир Лавров

Тут впервые война война заняла огромные пространства, огромный фронт. Десятки миллионов оказались втянуты. Людям надо было объяснять. Понимания, что идет информационная война, не было. Т.е. Николай II проиграл информационную войну. Но и непонятно, как было ее вести. Телевидения и радио не было.

Леонид Млечин

Запрет упоминать фамилии военачальников привел к тому, что война не создала ни одного народного героя, - писал Владимир Гурко, брат генерала и сын генерал-фельдмаршала. - Народ нуждается в идолах. Это создает веру в свою мощь и свой успех. Скажут: война не выдвинула героев. Но ведь героев всегда создать можно. Не замалчивать имена военачальников, а наоборот, всячески их расшуметь. Екатерина это так же хорошо понимала, как и Наполеон. Разве все екатерининские орлы и наполеоновские маршалы были исключительными людьми? Но одно их прославление создало атмосферу героизма и пафоса.

Николай Усков

Мы знаем, что проблема в том, что кадровая армия погибла. Она была брошена на войну бессмысленную. И произошла кадровая замена армии, которая была основой этого строя, основой Российской империи, и в результате в Петрограде не оказалось верных правительству войск. Это были не кадровые, легко поддающиеся чужому влиянию даже в гвардейских полках солдаты. Опасность в том, что это люди с оружием. Соответственно любой беспорядок грозит соединением армии и народа в такой ситуации. Что и произошло.

Александр Асташов

Первый состав армии был нормальный, хороший. Они приняли на себя самый страшный удар. От этого состава осталось процентов 15-20. Второй состав- пришел народ. Им сказали, что надо. Это примерно до осени 1916 года. Потом пришел еще один состав. Это — молодежь.

Леонид Млечин

На фронте родилась политика мирного сосуществования с врагом. Старались друг друга лишний раз не убивать. Братание, т. е. встречи русских и немецких солдат на нейтральной полосе во время затишья началось на Пасху 1915 года. На следующую Пасху повторилось. Командование смотрело на это сквозь пальцы. Генерал Антон Деникин писал:
Братание имело традиционный характер в дни Святой Пасхи. Но вызывалось оно исключительно беспросветно нудным стоянием в окопах, любопытством, и даже просто чувством человечности в отношении к врагу.

Ирина Глебова

Современные исследователи констатируют, что враг — немец, австриец, отношение к нему у солдата не приобрело интенсивности. Это не было отношение к врагу, которого нужно было убить, которого нужно было победить во что бы то ни стало, все отдать. Это — ну, воевать, ну, противник. Но накала, острой ненависти не было.

Юрий Петров

Он может быть прекрасным солдатом, Но если появляется ситуация анархии, безнаказанности, вседозволенности, может выскочить все, что угодно. И убийство офицеров, и братание с противником, полное забвение других интересов помимо собственных. Есть и черти, и ангелы в душе. И кто возьмет верх в данной ситуации, во многом зависит от исторических обстоятельств.

Леонид Млечин

Невероятное напряжение войны оказалось невыносимым. Эмоции захлестывали, солдаты теряли контроль над собой. Ненависть к врагу переносилась на собственных командиров и на высшую власть.
Разочарование и усталость от войны были повсеместными. Во французской армии начался мятеж. Целые дивизии выходили из повиновения. Солдаты дезертировали, штурмом брали поезда на Париж, требовали создания солдатских Советов, как это происходило в России, где после отречения императора правило Временное правительство.


Ирина Глебова

Война превращается в какую-то ноющую болячку. Она есть, и непонятно, что делать.

Сергей Мироненко

Ну сколько можно воевать?! И Николай тоже это понимал. Зондировали почву под сепаратный мир. Приезжал брат Александры Федоровны. Мы плохо знаем тайники истории, не можем проникнуть.

Смятение умов

Леонид Млечин

Никакой речи о сепаратном мире не может быть, - уверенно говорил журналистам министр иностранных дел Сазонов. - Борьба будет вестись до конца. Германия должна быть обезврежена.
Долго ли продлится война? - спросили его. - Грозит ли война превратиться в многолетнюю?
Не думаю, - отвечал министр. - Многолетней войны не выдержит прежде всего Германия по финансовым соображениям. И наша страна, и союзницы России настроены чрезвычайно бодро. Уверенность в полном и окончательном успехе с каждым днем все более укрепляется.
Несмотря на все неудачи первого года боевых действий война вовсе не была проиграна.

Владимир Лавров

В первую мировую войну мы ведь остановили немцев на очень дальних рубежах. Даже Ригу не сдали. Киев не сдали. К Царицыну, будущему Сталинграду, не пустили. На Кавказ не пустили. Петроград врагу окружить не удалось. По воспоминаниям, например, Деникина, - ужасное отступление. Так это тогда воспринимали. Им бы знать, до каких рубежей будет отступление в следующую германскую войну.

Леонид Млечин

Германские генералы выиграли несколько сражений. Но Россия не была разгромлена. А летом 1916 года Юго-Западный фронт начал успешную операцию, которая позволила нанести серьезный удар по австрийским и немецким войскам. Операцию стали именовать «Брусиловским прорывом». Потому что командовал фронтом генерал Брусилов. Русские войска успешно наступали и на Кавказском фронте. Которым умело командовал генерал Юденич.
Но всякую неудачу на фронте общество воспринимало крайне болезненно. Искало объяснений — и находило. Немецкий заговор.

Владимир Булдаков

Плюс ко всему ненависть к офицерам-немцам, с немецкими фамилиями.

Леонид Млечин

Ходили чудовищные слухи об измене генералов, - вспоминал певец Александр Вертинский, о гибели безоружных полуголых солдат. О поставках гнилого товара армии. О взятках интендантов. Страна дрожала как от озноба, сжигаемая внутренним огнем. В обществе, - писал председатель Государственной Думы Михаил Родзянко, - только и разговоров о влиянии темных сил. Роковое слово «измена», сначала шепотом, тайно, а потом явно и громко пронеслось над страной. Жертвой шпиономании стала Российская императрица Александра Федоровна, Алекс, урожденная Алиса Гессен Дармштадтская, прибывшая из Германии. Императрицу назвали главной причиной всех неудач на фронте.

Ирина Глебова.

Говорили, что когда императрица приезжает в ставку, офицеры прятали планы наступления, чтобы она ничего не узнала, потому что по прямому проводу могла передать в немецкий Генштаб. Но это не умопомешательство, не умопомрачение. Это реакция на тяжелую ситуацию, с которой невозможно справиться.

Владислав Аксенов

Ставка Верховного главнокомандующего, когда таковым являлся Николай Николаевич, тоже приложила руку к роспуску этих слухов. Другое дело, что они не предполагали, к чему это все приведет в конечном итоге.

Леонид Млечин

Слухи о немецком заговоре подрывали боевой дух вооруженных сил. В глазах солдат императрица опозорила монархию, изменила стране и мужу. Скабрезные разговоры о тобольском крестьянине Григории Распутине, который будто бы проник в спальню Александры Федоровны, солдаты восприняли очень лично. Отправленные на войну миллионы молодых мужчин надолго остались без женщин. Это аккумулировало напряжение, разрядившееся после февраля 1917 года. В траншеях только и разговоров было, что п ока мы гнием в окопах, дома наши жены гуляют и спят с военнопленными. Часть солдат сами расширили свой сексуальный опыт в годы войны. Отсюда — резкий рост венерических заболеваний. При этом солдаты уверились в том, что все женщины — блудницы. И не хранят им верность. Историки пишут о своего рода сексуальной революции, которая происходила с конца 19 века. Началось время сексуальной свободы. Женщина, прежде находившаяся под властью мужа, жаждала личного счастья. Городская жизнь была комфортнее деревенской. Крестьянки убегали в город и находили работу. Становились горничными, кухарками, прачками. Это вело к разрушению семьи.
Именно тогда в массовом сознании сложилась эта картина: Императрица — немецкая шпионка и распутная жена, а царь — слабый и безвольный, неспособный управлять страной. Полное смятение умов, будто какая-то вирулентная инфекция разом заразила все общество.