Клеа, главы

№1
«… ни женщин, ни стариков, ни детей.»
(Из кодекса вампира Дома)

Единственное, чего хотела Клеа на протяжении последних трех суток – это уснуть, но высшие силы, очевидно, были против. Представителем высших сил выступал Чива, жизнерадостно бубнивший что-то про новые ножны и полировку.
К середине третьего часа Клеа настоятельно попросила его заткнуться, для большей убедительности сопроводив просьбу угрозой перековки болтливого меча на молчаливые бусики, но клинок не проникся. И вот в тот кульминационный момент, завершавший обычно препирательства вампирши и ее оружия, а именно – швыряние меча в стену по самую рукоять (в гневе и состоянии критической невыспанности Клеа была способна и не такое), в дверь позвонили.
- Убью, - пообещала наемница, размышляя, каким способом расправиться с непрошеным гостем.
- Для начала открой дверь, - посоветовал Чива. – нет, то есть я, конечно, понимаю, что ты можешь застрелить его и через глазок, но лучше будет привязать к стулу и долго измываться. К тому же, вдруг это просто соседка за солью пришла?
Стараясь не обращать внимания на словесные излияния меча, вампирша подошла к двери и резко распахнула ее, уже практически видя в измученном бессонницей воображении растерзанный труп звонившего.
Но…
На пороге стоял пожилой мужчина, почти старик, похожий на седого льва; все в нем – от осанки до выражения лица, а особенно глаз – говорило о железном характере, умении подчинять и управлять, но жестоким он не казался.
- Клеа? – голос незнакомца неожиданно чуть дрогнул. – Меня зовут Майкл Карре.
Это имя было знакомо наемнице: неделю назад ее предупредили, что этот человек ищет ее.
- Проходите. – Клеа посторонилась, давая гостю войти, и захлопнула дверь.
Мужчина прошел в комнату и, чуть помедлив, произнес:
- У меня есть заказ для вас. Я заплачу, сколько потребуется.
«Многообещающе» - подумала вампирша.
- Что за заказ?
- Убейте этого человека, - мистер Карре протянул Клеа папку с бумагами, к обложке которой была прикреплена фотография.
- Почему? Если вы не назовете причины, я не возьмусь за это – мой профессиональный пунктик.
Старик поник головой, властный голос показался надтреснутым:
- Он… он изнасиловал и убил мою дочь.
Клеа промолчала, разглядывая фотографию.
«Нехорошо… таких маньяков нужно убивать хотя бы из женской солидарности. А тут еще и за деньги…» - думалось ей.
- Выясните, зачем он убил мою Элизу, – я увеличу вознаграждение вдвое, - продолжал м-р. Карре, – Если за ним кто-то стоит, сообщите мне.
Голос человека вдруг задрожал, и хотя он удивительно быстро совладал с собой, Клеа успела заметить блеснувшую слезу…
- К завтрашнему вечеру его голова будет у вас, мистер Карре.
*********
Попасть в квартиру «заказанного» паренька не составило труда – третий этаж, окно нараспашку: прыжок, ухватиться за выступ в стене, еще прыжок, проскользнуть в широкую форточку.
Кисса в комнате не было; Клеа опустилась в глубокое кресло, так, чтобы видеть дверь, и стала ждать.
На смену сонливости пришло раздражение и желание поскорее покончить с этим ублюдком, забрать свои деньги и уехать куда-нибудь в деревню на отпуск, или, на худой конец, пойти на кладбище, найти склепик поуютнее да уснуть лет эдак на двести.
- Он идет, - шепнул вдруг Чива.
Скрипнула дверь, в комнату вошел человек, и Клеа не раздумывая пригвоздила его мечом к стене.
Крик заметался по тесному помещению, перешел в вой и затих.
Щелкнув выключателем, наемница зажгла свет и подошла ближе к жертве – худощавому русоволосому юноше в черном бизнес-костюме. Клинок вошел в плечо, и пиджак потемнел от крови. Здоровой рукой Кисс пытался вытащить меч, хватаясь за лезвие и раня ладонь, но это ему не удавалось. Он тихонько скулил от боли, по щекам текли слезы, а во взгляде, устремленном на вампиршу, читался безумный страх смерти.
Клеа приставила лезвие говорящего меча к его шее и спросила:
- Зачем ты убил Элизу Карре?
- Если отвечу, ты оставишь мне жизнь? – всхлипнул Кисс, поморщившись от боли в плече.
- Нет. – Бесстрастно ответила наемница.
Словно борясь с чем-то внутри себя, Кисс выдавил:
- Не убивай! Пощади! Я хочу жить! Я убил Элизу, чтобы змея проклятья не убила меня, я готов на все, чтобы не умереть!
После этих слов человека Клеа с трудом удержалась, чтобы не сплюнуть от отвращения.
- Как же низко ты опустился… Тряпка… Настоящий мужчина на твоем месте бросился бы на меч! Ты заслуживаешь смерти как никто другой.
- Нет! Поставь себя на мое место! Что бы ты сделала?! - в отчаянье воскликнул Кисс, полными безысходности глазами пожирая своего убийцу. – Ты должна меня понять! Ты Клеа, Защитница Проклятых, вампир наполовину! Ведь и ты должна отнимать жизни и пить кровь, чтобы не погибнуть!
«Как же вы все мне надоели…» - устало подумала Клеа, давно решившая для себя эту дилемму.
- Послушай, мальчишка, - проговорила она, сильнее прижимая клинок к горлу Кисса. – Мне дали на тебя заказ. Ты изнасиловал и убил дочь одного из живых. Меня не волнует уже, почему ты это сделал, я собираюсь поскорее разобраться с тобой и наконец выспаться. Но напоследок хочу тебе сказать, как вампир со стажем, что я думаю по поводу всего этого. Нельзя не уважать себя настолько, чтобы становиться трусом. Нельзя лишать жизни беззащитных, стариков, детей и женщин, тем более таким способом. Убивай в сражении: если охота – отправляйся на войну, там наглядишься на кровь и смерть. Не хочется? Проще обольстить наивную девушку? Извини. Это грязно. Так что прощай, паренек.
Наемница отвела меч для замаха и вдруг…
Неуловимым движением Кисс схватил ее свободной рукой за запястье, и время для вампирши словно замерло.… Все вокруг поплыло, звуки медленно умолкли, краски погасли, стало спокойно и хорошо, как будто во сне, о котором так мечтала Клеа последние сутки…
«Черт, а ведь я умираю…» - промелькнула отрешенная мысль.
Сквозь дурман девушке почудилось, что ее лица коснулось нечто, покрытое чешуей, холодное и мерзкое, похожее на голову змеи.
Внезапно резко, вызывая слезы, резанула по глазам знакомая рубиново-красная вспышка.
«Чива!»
И мир разом обрел прежние краски, меч, который Клеа так и не выпустила из руки, завершил прерванную дугу и словно дым перерубил шею человека, все еще державшего Клеа за запястье.
Вытащив клинок из плеча безголового трупа, вампирша вздрогнула: вокруг шеи паренька вилась татуировка в виде змеи, но голова и часть туловища нарисованной твари была живой…
- Дрянь какая… - брезгливо проговорила Клеа, вытирая лезвие о край скатерти, свисавший со стола. Потом, подобрав отрубленную голову, она положила ее в мешок из плотной ткани и затянула тесемки.
- Что скажешь? – спросил Чива, тускло сверкнув рубином.
Клеа медлила с ответом.
- Лучше умереть, чем жить таким ничтожеством. Жаль только, он не успел этого понять…

№2
Зима – это красиво… Снежинки, каждая – словно изысканное украшение, сработанное искусным ювелиром, пушистые белые сугробы как шапки на головах уснувших под землей великанов….
Но, черт подери, как же зимой холодно! Особенно на третьи сутки пути! И ни одной теплокровной твари в радиусе сотни километров! Клеа загрызла бы белого медведя, если бы он показался на горизонте.
- Может теперь ты, наконец, поймешь, как неуютно быть наемницей? – подзуживал Чива. – В твои-то годы! Остепенись, пора уж!
- Заткнись. Мне скучно остепеняться, как будто не знаешь, - бросила Клеа, стряхивая с плеч снег. – И не смей говорить про возраст – мне лет-то всего…
- За четыре тысячи! – закончил меч, - что, по-твоему, должен делать такой древний вампир? Он должен сидеть в теплом гробу, потягивать коктейли на крови через соломинку, воспринимать окружающих людишек и нелюдишек как стадо безмозглой скотины, одним взглядом создавать из них армии зомби и завоевывать мир. А ты? Ты перебиваешься непостоянным заработком, вникаешь в проблемы заказчиков, хуже того – в проблемы жертв! Ты плюешь на Сообщество Древних, жалеешь и не убиваешь детишек, стариков и женщин! Ну куда это годится?!
Конечно, Чива говорил не в серьез – ведь он знал Клеа и понимал, почему она не ведет себя соответственно возрасту – ей это и вправду скучно, так она перестает чувствовать себя живой.
- Смотри! Вон он – айсберг! – воскликнул он минутой позже.
Наемница вгляделась – да, так и есть; она уже вышла к берегу моря и в сотне метров увидела застрявшую во льдах белоснежную громаду.
- Задание помнишь? – спросил клинок. Клеа кивнула, мысленно проговаривая наказ лорда N: в таком-то месте у берега Антарктиды на айсберг должен телепортироваться человек; у него будет перстень, который нужно забрать и передать заказчику. Поскольку у лорда не было возможности подрядить единственного в городе мага, способного создать портал, он счел за лучшее заплатить втрое больше вампиру-полуоборотню, чтобы она добралась до места своим ходом.

… в несколько прыжков взобравшись по отвесной ледяной стене, оборотень свечкой взвился над айсбергом. Казалось, встречный ветер затупленным лезвием старого ножа клочьями сдирает со зверя шкуру, а затем, будто под руками искусного скульптора, огромное мощное тело вервольфа преобразилось в изящный силуэт девушки, и миг спустя Защитница Проклятых стояла на вершине ледяной горы.
- Опаздывает, - после минутного молчания изрек Чива. – Не забудь упомянуть об этом, когда будешь получать жалование.
- Боюсь, что упоминать ни о чем не придется, – проговорила Клеа: в нескольких метрах от нее воздух сгустился, замерцал и ослепительно вспыхнул – портал открылся.
Из светящегося пятна вышла девушка, похожая на лисицу, а следом за ней что-то вроде белой мыши-переростка; глаза создания были затянуты розоватыми бельмами.
- Ба! Антропоморфы! – удивился Чива. – Я такую зверушку последний раз лет двести назад видел. Что скажешь, Клеа?
- Мыш – сноходец.
- Верно-верно, - еще больше раззадорился клинок – даже рубин засветился ярче. Казалось, меч был посетителем в зоопарке или зрителем в цирке, и все происходящее для него не больше, чем увлекательное представление: вот на арене фокусник, вот дрессировщик, а вот и клоуны.
Заметив, наконец, Клеа, лисица попятилась и судорожно схватилась за рукоять кукри, висевшего на поясе; ее спутник не двинулся с места.
- Перейдем к делу. – Наемница шагнула вперед и протянула руку ладонью вверх. – Кольцо.
- Никогда!
Девушка-антро шарахнулась в сторону и выхватила нож.
Вампирша не стала обнажать меч – она легко уклонялась от выпадов лисицы, и как та ни старалась – кидалась в сторону, отскакивала, набрасывалась, делала обманные выпады – Клеа даже не изменилась в лице.
- Какой скучный бой… - будто сдерживая зевок, произнесла она. – Пора заканчивать.
Широким росчерком клинка Защитница Проклятых выбила из руки противницы нож, но внезапно второй кукри словно сам лег в ладонь хозяйки и та, поднырнув под меч наемницы, вспорола ей горло.
Удивление застыло в глазах Клеа, когда она, так и не выпустив рукоять меча, упала на снег; вокруг ее головы подобно жуткому нимбу цветком багровой астры разливалась кровь…
- Вот и закончили, - уперевшись ладонями в колени и тяжело дыша, выговорила лисица и тут же набросилась на мыша: - Почему ты мне не помог?!
- Потому что это конец…
- Что?! Какой конец, что ты несешь? Я убила ее!
****
- А ведь ловкая чертовка, согласись! – оживленно выпалил Чива, пружинисто прохаживаясь по сознанию Клеа в образе долговязого юноши с растрепанными волосами рубинового цвета. – Давай-давай, приходи в себя, – он похлопал вампиршу по щеке (понятное же дело – Клеа в своем сознании тоже была.)
- Отстань, - буркнула та, отпихивая теплую ладонь. – При жизни от тебя один шум и суета, так дай хоть умереть спокойно.
- Не-а, не выйдет. Глянь – у тебя и шея уже почти зажила, так что быстренько вставай.
- Уйди, ради всего святого, - устало отмахнулась Клеа, переворачиваясь со спины на бок и сладко потягиваясь.
-Эй, ты чего – спать собралась?! Сейчас же поднимайся, там снаружи бой идет, к твоему сведению!
- Да уймись ты. Пусть зверушки проваливают на все четыре стороны, плевать я хотела на этот перстень и лорда N вместе с ним. Между прочим, если я сейчас очнусь, у меня потом неделю шея чесаться будет, а здесь так хорошо и уютно…
- Черт, Клеа, ну почему мне всегда так сложно вытаскивать тебя с того света? Каждый раз, как ты умираешь, начинается: хочу спать, дайте тишины, заткнись, Чива, бла-бла-бла! – передразнил ее меч (или все же человек?) и скорчил рожу.
После небольшой паузы он заговорческим голосом позвал:
- Клеа…
- Чего тебе, болтливая зараза?
- Если очнешься, обещаю целую неделю молчать как рыба.
Вампирша вскочила и с горящими глазами вцепилась Чиве в воротник.
- Поклянись!
- Клянусь. Железно.
****
- Я же убила ее, ты что, не видишь? – повторяла лиса, потрясая окровавленным кукри у морды мыша, но ни ее жест, ни слова не производили на того впечатления – он словно и вправду не видел.
Вдруг позади послышался легкий стон, девушка-антро обернулась и замерла, в немом недоумении глядя, как убитая ею вампирша взмывает над снегом, не сгибаясь ни в одном суставе, так же прямо, как и упала. Через мгновение она открыла глаза, провела ладонью по горлу и досадливо поморщилась:
- Мало мне шрамов было…
- Да брось, Клеа, он же исчезнет не сегодня – завтра, - ободряюще вставил меч.
- Умолкни.
- Не может этого быть… не может быть! Я перерезала тебе горло, вампир! – не веря своим глазам, воскликнула лисица.
- Ей больше четырех тысяч лет, - севшим голосом проговорил сноходец и медленно опустился на снег, – она уже не просто вампир…
- Поигрались и будет. – Защитница Проклятых повела шеей, с хрустом вправляя выбитые позвонки, обнажила меч и пошла на антро, ускоряя шаг.
- Силы природы, я взываю к вам!
Лиса воздела руки к небу, сверкнул изумруд перстня и тотчас, повинуясь, завыл ветер, разбивая ледяные оковы вздыбились волны, в наемницу полетели острые обломки льда, колкие снежинки, спрессованные комья из замерзшей воды и снега, бил по лицу град, морская вода окатывала с головы до ног, но Клеа не замечала ничего – она приближалась к жертве, не видя преград.
Неотвратимо, как сама смерть.
- Прощай, антро.
Меч описал сверкающую дугу и с хрустом впился в податливую плоть… сноходца.
- Неееет!
От вопля девушки-лисы заложило уши, и вторя ей, заскулил, засвистел ветер, обрушились на айсберг гигантские волны, метель заслонила солнце.
- Хватит! – прокричала Клеа и наотмашь ударила лисицу рукоятью меча в висок.
Антро осела на снег, и взбесившаяся стихия разом утихла.
- Сноходцу не повезло, - с сожалением произнес Чива, когда его хозяйка прошла мимо мыша и склонилась над девушкой. – Он положил жизнь, чтобы защитить ее. Как благородно… и бесполезно.
- Чива.
- Да?
- Посмотри, – вампирша кивком указала на ту часть айсберга, откуда смело снег. – Мы ошиблись.
На краю льдины лежало закоченевшее тело молодого мужчины, тонкие посиневшие пальцы сжимали ободок кольца.
- Он телепортировался дня на три раньше срока, а лиса и мыш просто попали под остаточную магию портала. Черт… мне жаль.
- Девушка еще жива, мы можем забрать ее и отнести в город.
Наемница вздохнула.
- Она не простит смерть сноходца.
- Он знал, чем кончится битва, - ответил ей меч, - и был обречен с самого начала. Но… Клеа, я бы не смог бросить здесь девчонку…
- Так ведь и я не смогу.

№3
Примечание. Проба пера на основе «Мира Тьмы» («Маскарад»)
- Нет, Клеа, и не уговаривай! Еще одной встречи с этой… с этой… - Чива не находил слов, что было совсем уж редким делом, - с этой психованной Малкавианкой я не выдержу! Я расплавлюсь! А ее меч? Да этот клинок меня прямо живьем ест, грызет! Давит! Клеа, Клеа, послушай меня, я стар и опытен…
- А еще болтлив и труслив, – одернула его вампирша. – Умолкни. Мы почти пришли, и я не хочу, чтобы ты своими воплями нас выдал.
Наемница шла по пустынным улочкам провинциального городка, и в данный момент ее не волновало почти ничего; своего противника она знала – Кристина, чокнутое дитя Малкава, нашкодившее так, что за ее голову назначили поистине астрономическую награду. Задаток Клеа уже получила, а в довесок к нему – «хвост», который не меньше часа таскался за ней по всему городу (конечно, молодчик был уверен, что его не заметили).
Вдруг…
- Берегись! – крикнул меч, но вампирша не нуждалась в его предупреждении – она и сама успела заметить короткий метательный нож, пущенный из темноты, и отскочила в сторону.
- Выйди из тени! Я все равно вижу тебя, Малкавиан. – произнесла наемница.
Но Кристина не спешила показывать себя и попыталась атаковать еще раз – дисциплина Помешательство, способность, использовать которую потомки Малкава не так давно обрели снова, не возымела никакого результата.
- Ну ты хоть притворись, - прошептал Чива, которому явно хотелось зрелища.
- И не подумаю. Кристина, ты ведь знаешь, что твои техники против меня бессильны. Выходи и сразись, если не хочешь умереть по-собачьи!
Ответом был хохот, дикий, безумный хохот сумасшедшего, эхом заметавшийся между домами.
- Собачья смерть – удел Гангрел!
Удары катаны посыпались на Защитницу Проклятых из темноты, словно картечь – со стороны казалось, что вампиршу накрыл сверкающий купол.
- Мяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяясо!!!!!!! – восторженно взвизгнула Кристина, приземляясь в кровавую кашу, оставшуюся на том месте, где всего секунду назад стояла Клеа. – Юппии!!!! - восторгу сумасшедшей не было предела: она подпрыгивала, приплясывала, взметала брызги, крутилась на месте и упивалась победой…
Удар мечом привел ее в чувство, хотя должен был убить – Малкавиан чудом удалось увернуться.
- Как?! А… - она ошалело переводила взгляд с месива из мяса и костей, растекшегося по тротуару, на живую и невредимую наемницу. – Неужели… Фантасмагория?! Но ведь Равнос…
- Не забывай, кто перед тобой, – высокомерно (даже слишком) изрек Чива, - она Клеа – Защитница Проклятых, сильнейшая и древнейшая из клана Гангрел. Можешь гордиться – ты примешь смерть от ее меча! А ее меч, в свою очередь, это я, который…
- Заткнись. – Осадила его вампирша. – Кристина из клана Малкавиан, я даю тебе выбор: сражайся и умри, или сдайся, и тогда твою судьбу решит тот, кто дал мне заказ на тебя.
- Фу-фу-фу, как пафосно, - скривилась та, - отдает душком и Тореадор. Нас сейчас стошнит, бееее, - Кристина изобразила гримасу, которая должна была выказывать отвращение.
«Совсем спятила, бедняжка. Прикончим ее по-быстрому, проявим сострадание, а?» - умоляюще попросил Чива, проникая в сознание хозяйки.
«Да я бы рада, но…»
- Давай уговоримся, Гангрел: ты выпустишь своего Зверя, мы – своего. А там уж как карта ляжет. Что скажешь? – девушка по-птичьи склонила голову набок и выжидающе посмотрела на Клеа.
- Я не собираюсь выслушивать твой бред. Умри.
Реакция Кристины поражала: она без особых усилий уклонилась от меча наемницы, и молниеносно ударила своим снизу вверх; клинки сошлись с зубовным скрежетом и выбили искры; катана Тал'Маэ'Ра была легка и маневренна, но Чива, тяжелый полуторный меч, при столкновении увеличивал давление на оружие противника, да и Клеа обладала куда большей силой, чем молодая Малкавиан, и миг спустя она отшвырнула клинок Кристины в сторону, и лезвие Чивы обагрилось кровью…..
Тишина давила на уши ровно полминуты (говорящий меч был точен, как часы):
- Все, девочки, расслабьтесь – за нами больше не следят.
Иллюзия растаяла, и обе вампирши опустились на землю.
- Это уже пятый заказ на твою безмозглую голову, малолетней детеныш Малкава.
- Мы тоже рады тебя видеть, старая перечница…
№4
Примечание. Дом – организация, где любой неживой, если у него есть деньги, может нанять себе охрану из воинов Дома, или заказать убийство, да хоть сватов подрядить, в общем. Также Дом – это пристанище для тех, кому нет места в мире людей.
В тексте используются строчки из песни «На север» Мельницы.
Раскаленная баня, не бой даже – резня, страшнее которой Клеа не знала…
Небо на восходе, казалось, умылось багряным дождем, а песок под ногами пропитался кровью и превратился в грязь.
Здесь, в самом сердце пустыни, сошлись в битве Охотники и воины Дома, чтобы решить в последней схватке, кому нет больше места в этом мире.
Четыре дня тому, на закате грянул бешеный, яростный гимн, и Клеа навсегда запомнила его слова:
В наших зрачках
Острые грани вечного льда,
А на клыках
Свежей кровью пахнет вода.
Видишь мерцание
Лезвий средь стонов разодранной ночи?
Слово прощания –
Жизнь уже стала мгновеньем короче.
- Если переживу эту битву, клянусь – присягну на верность Дому! – выдохнула Защитница, рывком вспарывая горло юноше в измазанном грязью серебристом доспехе с эмблемой Охотника.
- Переживешь! И не думай умирать! – крикнул Чива; сталь его клинка не видела ничего, кроме плоти, костей и крови уже пятый день.
В этой сече не было места изящным, словно танцевальные па, движениям, красивым росчеркам меча и долгим одиночным поединкам.
Были только кровь, смерть и грязь. Настоящая война – не постановочный бой с вычурными фразами в диалогах с врагом.
Ни капли романтики средневековых романов.
Жизнь и смерть, и выбирать будешь не ты.
Вдруг где-то вдали, перекрывая шум битвы, протяжно запели рога – сигнал к отступлению.
…Клеа, наконец, удалось различить среди толпы нежити широкую спину Верховного Демона Дома.
- Верховный!
- Защитница Проклятых, - черноволосый демон с обломанным рогом слегка поклонился. – Ты оказала воинам Дома неоценимую услугу, согласившись биться за нас…
- Почему мы отступили? – вампирше сейчас было не до выражений признательности.
- Потери слишком велики, сражаться больше некому – вчера днем маги Охотников перебросили к нам в тыл нескольких людей, и те успели перебить спящих вампиров; почти все оборотни полегли еще в первой атаке, гоблины и орки не вынесли жары, троллей остался всего десяток, и те… - демон махнул рукой. – У нас сейчас только один выход.
- Поединщики?
- Да. Клеа, я не смею просить…
- И не нужно. Я выступлю поединщиком от Дома, - наемница опустилась на землю, – но мне нужен хотя бы час отдыха, фляжка воды и ветошь, чтобы вытереть мечи.
- Все это будет. Тебя проводят к лекарям, чтобы осмотреть и залечить раны, а потом ты отдохнешь – Охотники выставят своего человека не раньше полудня.
- Мне не нужен лекарь, со своими ранами я справлюсь сама. Верховный…
- Да?
- Я уже пятые сутки чувствую, что не могу перевоплотиться, – проговорила вампирша. – Если до полудня сила не вернется, мои шансы на победу совсем невелики.
Демон поднес руку к подбородку и задумался.
- Скорее всего, маги где-то в тылу людей сдерживают твоего Зверя. Они считают самым опасным противником тебя, а не мое войско. Ходящий сквозь тень должен справиться…

Глубокий, словно бездна, сон без видений. Просто темнота, в которую проваливаешься как в омут, но обжигающий холод этого омута лечит раны и придает сил.
- Клеа, проснись, пора. Полдень, - произнес голос, и наемница открыла глаза.
- Что с магами?
Посланник главы Дома – антро-пес с коричневыми подпалинами на серой шерсти – покачал головой:
- Мне это не известно.
Клеа рывком поднялась на ноги, смахнула с корсета клочок соломы, на которой спала, и пошла вслед за антро.
- Кого выставили Охотники?
- Антро-рысь, – с плохо скрываемой злостью, не оборачиваясь, ответил воин.
Вампирша знала, что многие из нелюдей служат людям, но для ее спутника это, похоже, было новостью.
- Он способен использовать четыре стихии и комбинировать их, владеет светлой и темной магией, еще магией призыва и перевоплощения.
В каждом слове антро кипела ярость на предателя, и Клеа знала: будь такая возможность, пес, не задумываясь, перегрыз бы ему горло.
- Клеа! – он вдруг резко обернулся и схватил вампиршу за плечи. – Ты обязана победить!
- У меня нет выбора.

Полдень. Охотники не случайно выбрали это время – солнце жарило вовсю, раскаленный песок скрипел под ногами, горячий ветер выжигал глаза и забивал легкие пылью – вампиру, даже полукровке, было тяжело просто стоять, не то что сражаться.
Ее соперник был облачен в костюм, поддерживающий постоянную температуру тела – Клеа видела такие во многих лавках, где из-под полы торговали оружием и доспехами. В правой руке антро сжимал рукоять легкого меча, в левой – кинжал.
«Детские игрушки. Я справлюсь», - спокойно сказал Чива.
- Я все еще не могу использовать силу стального оборотня, - негромко проговорила наемница, выходя на середину широкой полосы песка между двумя армиями.
Ее противник церемонно поклонился.
- Мое имя Крей. Сразиться с тобой, Клеа, Защитница Проклятых – большая честь для меня.
«Скорее покончить с этим».
Вампирша прыгнула, коротко замахнувшись мечем, но рысь уклонился и швырнул ей навстречу огненный шар; Клеа едва успела отбросить его клинком, как Крей сбил ее с ног потоком воздуха и накрыл ледяным куполом. Он уже готов был отвернуться от поверженной соперницы, сетуя на короткий бой, но… стремительно, словно луч лунного света, блеснул у самого его носа клинок, на затылок обрушился удар невероятной силы, и только провидение спасло антро от встречи со сталью зачарованного меча.
«Ближний бой! В ближнем бою ему нас не одолеть!» - прокричал Чива, сверкнув рубином.
Крей еще не успел полностью прийти в себя, и Клеа разом выбила у него из рук оба клинка – и меч, и кинжал, но рысь молниеносно отскочил в сторону, набрал горсть песка и швырнул его в глаза вампирше.
У самой земли он подхватил выпущенный ею меч и махом всадил его в живот наемнице.
- Наконец… - сплюнув кровь, неожиданно усмехнулась вампирша, и от этой усмешки антро пробрала дрожь…
Из рубина в оголовье меча вырвались багряные молнии и оплели тело девушки, скрывая от тысяч пар глаз перевоплощение.
Никогда еще метаморфоза не проходила так стремительно и так мучительно больно: плавились кости, обретая новую форму, лопалась кожа, выпуская наружу зверя, а затем расплавленный металл клинка проник в вены, смешиваясь с кипящей кровью и сжигая плоть, чтобы заменить ее сталью.
Считанные секунды спустя искрящий кокон распался, и существо, ужасней и сильнее которого не видели еще ни люди, ни воины Дома, одним ударом тяжелой лапы размозжило голову полу-рыси.
- Ваш поединщик пал! – прогремело над выжженной солнцем землей, и многоголосый рев за спиной оборотня торжествующе прокатился по пустыне….
В наших зрачках
Острые грани вечного льда,
А на клыках
Свежей кровью пахнет вода!..

№5
Примечания.
1. Раз в сто лет Чива превращается в человека;
2. В тексте использованы редактированные предложения из произведения Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин Колец» в переводе В. Муравьева и А. Кистяковского, книга V, глава І.

- Сладкую вату! Нет – лимонный леденец! Или апельсиновый? Нет – лучше пирог с черникой! Нет – пиво!!!
Рыжеволосый юноша вихрем носился от лотка к лотку, пожирая пламенеющим взглядом разложенные товары. Его спутница с мрачным и совсем не праздничным видом стояла поодаль, скрестив руки на груди, и безучастно следила за метаниями парня.
- Нет, все-таки вату! Нет-нет-нет – пиво!
Тяжелая рука легла на его плечо и буквально пригвоздила к месту.
- Пропаганда алкоголя в этих рассказах запрещена. Так что жуй вату.
Чива тяжко вздохнул и пустил в ход последнее средство: вскинул на вампиршу большие, сияющие влажные глаза цвета рубина, полные мольбы и щенячьей нежности.
- Нет. – Клеа была непреклонна. – Либо вата – либо ничего.
- А леденец? – всхлипнул парень.
- Ну ладно, леденец тоже можно.
И вот, когда в обмен на монету продавец протянул по-детски счастливому Чиве невесомое сладкое облако, его вдруг перехватила рыжая лисья лапа.
Ошалевший от такой наглости юноша резко обернулся к вору.
Взгляды противников схлестнулись, подобно клинкам, и почти выбили искры; антро-лисица угрожающе показала клыки, но бывший меч ей не уступил и ощерился не хуже акулы:
- Это моя вата!
- Фигушки!
Глаза Чивы опасно сверкнули.
- Сразимся?
Девушка-лиса зло прищурилась и…
- Кииииииир! Он хочет забрать мою вату!!!!
Клеа с легким сочувствием посмотрела в сторону белого антро-волка, который молча наблюдал за этой сценой, прислонившись к стене.
- Я куплю тебе другую, - буркнул он, смутно догадываясь, что так просто все это не закончится.
- У продавца больше нету! – жалобно проскулила лисица, отведя лапку с лакомством в сторону, чтобы Чива не смог до него добраться.
Но она явно не догадывалась, с кем имеет дело: парень змеей поднырнул под ее локтем, извернулся и выхватил зажатую в кулачке палочку с вожделенной сладостью:
- Ага!
Он высоко поднял руку и с нескрываемым злорадством ухмылялся, пока рассерженная лисица вилась вокруг него и пыталась в прыжке дотянуться до ваты.
- Мири, пойдем, поищем другую лавку, – примирительно предложил Кир, отходя от стены и протягивая девушке руку.
- Нет уж! Я проучу эту рыжую долговязую стропилу! - разъяренно прорычала в ответ антро.
- Чего-о? Это я-то стропила? Да ты посмотри на себя, мелкий облезлый воротник на шубу!
Еще доля секунды – и они бы точно сцепились, но…
Чива перехватил взгляд, исполненный такого страдания, что от него растаяло бы сердце даже у окаменевшего тролля – в двух шагах от спорщиков стояла маленькая девочка и с тоской смотрела на опустевший прилавок, где не было больше воздушной розовой ваты.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? – негромко проговорил парень, косясь на лисицу; та кивнула, и Чива протянул ребенку палочку с изрядно потрепанным «облаком».
- Вот, держи.
Клеа усмехнулась и подошла ближе.
- Как тебя зовут? – спросила она.
- Жаннетт, - немного оробевшим голосом ответила девушка и неуверенно улыбнулась.
- Я Клеа, это мой… мой друг – Чива. – запнувшись на миг, закончила вампирша. Ну, в самом деле, не представлять же его «мой меч»?
- Клеа? – в недоумении уставился на нее волк. – Та самая – Клеа Защитница Проклятых?
- В точку! – хлопнул его по плечу Чива, радостно скалясь во все имеющиеся зубы. – Великая и ужасная, и не менее прекрасная…
- Умолкни, – привычно оборвала эту оду вампирша. – Если не забыл, мы опаздываем.
- Точно! – парень досадливо хлопнул себя по лбу, - так чего мы ждем? Пойдем, нечего тут торчать.
Он схватил Клеа за рукав и утащил в сторону, прямо противоположную той, в которую им было нужно; вырваться из его цепких пальцев наемнице удалось где-то в районе городского парка.

Пламенной речи, которой собиралась было разразиться вампирша по этому поводу, не дал даже начаться пронзительный вопль, донесшийся… сверху:
- Снимите меня отсю-у-уда!
Клеа инстинктивно отскочила в сторону и выхватила меч; Чива заслонил девушку собой и вытащил из-за голенища сапога кинжал. Бывший клинок задрал голову и аж присвистнул: высоко в кроне дерева, страстно обвивая ветку руками, ногами, и кажется, хвостом, висело какое-то человекоподобное существо.
- Тебя как туда занесло, болезный?
Сверху виновато и одновременно недоуменно ответили:
- Так я… уснул…
- Ну что, будем снимать этого кота? – поинтересовалась наемница, опираясь о плечо своего долговязого спутника. – Учти, Чива, я туда не полезу.
- Да зачем? Гляди – все просто!
Парень подошел к дубу, окинул его оценивающим взглядом рубиновых глаз и, найдя нужную точку, щелкнул по ней пальцем.
Дерево затряслось так, словно его пытался свалить десяток великанов, и примерзший к ветке человек перезрелым желудем рухнул на руки Чиве. Тот поставил беднягу на землю и стряхнул с его плеч снег.
- Как тебя хоть зовут, кот? – поинтересовался юноша, заметив рысьи уши незнакомца и длинный хвост.
«Зоопарк на каждом шагу…», - хмыкнула про себя наемница.
- Галам, - щелкая зубами от холода, выговорил тот. – Спасибо, ребята. Вам куда? Может, проводить?
- Не стоит – тебе бы сейчас согреться, так что иди домой, – произнесла Клеа, - мы сами доберемся.
Галам пожал плечами и направился к выходу из парка.

- Ну что, далеко нам еще? – через каждые десять метров спрашивал Чива, оборачиваясь к вампирше, которая брела позади.
- Может, угомонишься?
- Нет! Я в человеческом обличье один день в сто лет, неужели мне нельзя…
- Вспомни, чем это закончилось в прошлый раз, и подумай хорошенько, так ли оно тебе надо, - холодно бросила наемница. – Что, если сейчас они захотят повторить попытку?
- Клеа…
- Идем – замок Верховного близко.

Снаружи – заброшенный домик паркового сторожа, а внутри…
Здесь вполне могла разместиться армия небольшой страны, причем не только разместиться, но и с успехом провести маневры.
Вдоль стен стояли столики, между которыми неприметными тенями сновала прислуга; пол, украшенный великолепной зеркальной мозаикой, отражал огромную хрустальную люстру, что висела под потолком и освещала зал, где кружили в вальсе пары.
В центре возвышался резной трон, украшенный пластинами из золота и слоновой кости, а на нем, с легкой тоской в глубине матово-черных глаз, восседал Верховный Демон Дома.
Едва Клеа и Чива преступили порог, как музыка стихла, танцующие замерли в поклоне, и сам Верховный поднялся навстречу гостям.
- Дом рад приветствовать Клеа, Защитницу Проклятых, и ее спутника на торжестве в честь Нового года.
Клеа чуть склонила голову в ответ:
- Для нас честь присутствовать здесь, Левиан, Верховный Демон Дома.
- Надо переговорить, - шепнул тот, легко касаясь губами руки вампирши.
Затем он небрежным жестом позволил присутствующим продолжать прерванный танец и повел Клеа к ее столику, еле слышно говоря:
- В прошлый раз только случайность позволила избежать беды, но сейчас…
- Тебе не о чем беспокоиться, - прервала его наемница, усаживаясь за стол и кивком отсылая девчонку-прислужницу; та неловко повернулась, уронила с подноса вилку и нож, тут же бросилась их поднимать, задев при этом плечо Защитницы Проклятых, вконец растерялась, пробормотала извинения и поспешила убраться прочь.
- Позволь нам отдохнуть, Левиан. Хотя бы раз в сто лет. – Произнес Чива, устало взглянув на главу Дома.
Тот вздохнул, еще раз поклонился Клеа и исчез.
- До полуночи полчаса, скоро начнется самое интересное, – многообещающе улыбнулся юноша, встряхнув растрепанной рыжей шевелюрой, и заговорчески подмигнул вампирше. – Не кисни! Выпей кровушки, - он протянул ей меню и перегнулся через стол, чтобы заглянуть в него самому. – Какую группу ты предпочитаешь? Первую отрицательную, кажется? С несворачиваемостью? Эй, принести госпоже бокал «Нью-Орлеанского заката»!
Вдруг Чива замер, так и зависнув над столом, и Клеа обернулась, проследив его взгляд.
За ее спиной стоял вампир с длинными снежно-белыми волосами; в его серо-голубых глазах, казалось, давно угасла жажда жизни.
В тот миг, когда девушка обернулась, он упал на колени и склонил перед ней голову, не в силах вынести взгляд той, которой был предан все восемь веков своей второй жизни, и с которой расстался семьсот лет назад.
- Авенар…
- Клеа, Защитница Проклятых, - быстро, словно опасаясь, что его перебьют и не дадут договорить, начал тот, - прошу, прими мою клятву. Присягаю верно служить моей госпоже, клянусь по слову ее молвить и молчать, исполнять и пресекать, являться и ходить – в годину изобилия или нужды, мира или войны, в радостный или же смертный час, отныне и навечно, ежели госпожа моя не отрешит меня от клятвы, или смерть меня от нее не избавит, или же не рухнет мироздание. Так говорю я, Авенар де Варда.
«Что он наделал? Что он наделал?! Знает ли он…» - пронеслась отчаянная мысль.
- Слушаю и принимаю клятву я, Клеа, Защитница Проклятых, и не забуду клятвы твоей, – все же прозвучало в ответ. – Поднимись с колен.
И только тогда беловолосый вампир смог посмотреть девушке в глаза.
- Я не мог иначе, прости.
- Знаю, что не мог, - ответила она, - Авенар, ты понимаешь, на что обрек себя?
- Я не отступлюсь! - с жаром вскинулся было он, но сразу же осекся под взглядом госпожи. – Не отступлюсь…
- Да ладно тебе, она же не против, – хлопнул его по плечу Чива и пробурчал себе под нос: - а вот если ты издохнешь раньше срока из-за этой клятвы, она обидится.

Наверное, им о многом нужно было рассказать друг другу, еще о большем – промолчать, но видно, не в этот Новый Год.

- Как ты посмел приблизиться к ней? – полный праведного гнева рев сотряс зал и заставил особо нервных нелюдей судорожно повскакивать со своих мест. – Да кто ты такой, чтобы сидеть рядом с Клеа?!
Авенар едва успел увернуться от лезвия кинжала, просвистевшего у самого горла.
- Я, лорд Аспен, вызываю тебя на поединок, ничтожный вампир! – выкрикнул владелец клинка и отскочил назад, готовый в любой момент отразить атаку.
Авенар медленно поднялся из-за стола и недоуменно взглянул на наемницу.
Та вздохнула, мимо воли проверяя, как выходят мечи из ножен:
- Это старая история. Я, правда, надеялась, что он меня не найдет…
- Клеа, скажи мне, - возмущенно вставил Чива, - почему никто не принимает МЕНЯ за твоего кавалера? Я что, недостаточно хорош?
Он выпрямился во весь свой немалый рост, уперся кулаками в тощие бока, сдул с лица непокорный рыжий вихор и гневно сверкнул глазами.
То, что произошло в следующую секунду, навсегда осталось в памяти наемницы одним из самых жутких кошмаров: за спиной Чивы из пустоты возникла рука с занесенным для удара ножом, лезвие с хрустом, разрывая плоть и дробя кости, прошло сквозь тело и вышло наружу из грудной клетки.
Время словно замерло, и Клеа успела подхватить оседающего на землю друга; жизнь уходила из его тела вместе с кровью, что пульсирующими толчками выбивалась из раны, выступала на губах, обагряла руки Защитницы…
- А это и впрямь неприятно – железо в груди, – закашлявшись, выговорил парень.
Он попытался улыбнуться, но не сумел; остекленевший взор рубиновых глаз остановился на лице вампирши…
Она не заметила, как подошел Авенар, не слышала, что говорил Верховный, не видела, как четверо рослых оборотней приволокли и бросили к ногам Левиана связанную девушку со знаком Охотницы на черном одеянии.
Из забытья наемницу вывел смех. Безумный, полный радости и сумасшедшего счастья смех обреченного человека, что положил жизнь для своего дела.
- Я убила его! Убила!!! И ты так же несчастна, как мой отец! Как сотни тех, у кого ты отобрала друзей! Ты, Защитница Проклятых, проклята теперь!
Смех…смех… смех…
- А я отомщена, - продолжала Охотница, - но как же мне было тяжело… подчинить волю антро – легко, но это зверье почти неуправляемо! Лиса отвлеклась на девчонку – и связь оборвалась, рысь умудрился уснуть в засаде – и контролировать его я уже не могла. Зато бывший Инквизитор справился со своей ролью идеально – его и гипнотизировать не пришлось – одного намека на твою связь с Авенаром хватило, чтобы довести его до бешенства!
- Уведите ее, - бросил Верховный, и оборотни унесли хохочущую девушку прочь.
Тишина в огромном зале не нарушалась ничем…
Но не долго.
- Браво. Я тобой горжусь, Клеа – спектакль был сыгран идеально. – Блеснул из-за плеча рубин в рукояти клинка.
- Попросить тебя или умолкнешь сам? – усмехнулась наемница.
С легким хлопком окровавленный труп исчез, вампирша поднялась на ноги и отряхнула руки.
- Как? – только и смог вымолвить Авенар.
- Хм, вообще-то, это профессиональный секрет, но тебе, так уж и быть, расскажем, - пообещал меч.
- Мы с самого начала знали, что Чиву попытаются убить, еще на ярмарке, когда встретили Вилла и Лину. Был еще кто-то лишний, и эта болтливая железка знала об этом – он ведь может ощущать присутствие, тем более настолько агрессивно настроенного существа. Потом появилась Миллиса, и Чива благоразумно увел меня подальше от нее и от ярмарки. В остальном рассказ Охотницы совпадает с тем, о чем мы догадывались, но… Она рассчитывала, что Чива вернется в свою истинную форму в полночь...
- Ага, как карета Золушки, - скептически фыркнул меч.
- .. а он висел в ножнах у меня за спиной уже тогда, когда мы сели за стол.
- Но… - опешил Левиан.
- Иллюзия, – пояснила Клеа. – С того самого момента, как пришел Авенар.
- Объясни, зачем? Ведь ты могла рассказать обо всем мне, и тогда…
- Тогда наша юная знакомая скрылась бы, Верховный. А мне, честно говоря, она уже порядком надоела.
Наемница потянулась поправить перевязь, вскользь задела плечо и замерла.
«Что за…»
На ремне не хватало серебряной пряжки.
«Маленькая паршивка», - без особой злости подумала вампирша, вспоминая хитровато-лукавое лицо нерасторопной прислужницы.


№6
- Мне нужно это колье, Защитница, - говоривший предпочел не выходить из тени. – Наша семья хранила его на протяжении семи веков, и вот теперь… - человек осекся, но быстро справился с эмоциями и продолжил: - теперь колье похищено.
- Вам известно, кем? – с легкой ленцой спросила Клеа; заказ не очень-то ее волновал, тем более, что цену еще не огласили.
- Бывший инквизитор по прозвищу Аспен.
«Черт!»
Про себя вампирша помянула недобрым словом старого знакомого, что умудрился до беспамятства влюбиться в нее при первой встрече – видеться с ним не входило в ее планы как минимум ближайшие сто-двести лет.
- Не возьмусь, - отрезала она и направилась к двери, как вдруг…
- У меня есть интересующая Вас информация.
Клеа застыла у выхода, не донеся ладонь до дверной ручки.
- Вы знаете, что будет, если это ложь? – обернувшись, произнесла наемница. Незнакомец вздохнул.
- Разумеется. Так Вы берете заказ?

Когда девушка вышла, Чива задумчиво проговорил:
- Что-то скрывало его магическую силу, и я ничего не смог узнать. Это не кажется тебе подозрительным?
- Теперь уже поздно что-то менять.

- Что ты узнал? – спросила Защитница Проклятых, ставя бокал с белым вином на изящный маленький столик у камина и поднимаясь навстречу Авенару.
- Аспен в Венеции, пробудет там до конца карнавала – еще три дня. Колье хранит в спальне дома, где поселился месяц назад. – Устало прислонившись к стене, отвечал тот.
- Какая охрана?
- Магия.
Клеа кивнула, что-то прикидывая в уме.
- Мы выезжаем завтра утром.

- Хотела бы я знать, почему он вернулся – задумчиво говорила Клеа, когда они с Чивой дожидались вампира из очередной вылазки в город.
Для меча, похоже, риторических вопросов не существовало.
- А по-моему, тут все очевидно: он же до сих пор влюблен в тебя, вот и хочет быть рядом и приносить посильную помощь. Согласись – с таким напарником работать гораздо легче, чем в одиночку.
За дверью послышались легкие шаги, и миг спустя в комнату вошел Авенар.
- Плохие новости, - с порога начал он, бросая на спинку стула плащ с капюшоном, что защищал его от солнечных лучей. – Магия, о которой я узнал раньше, весьма специфична: не позволяет войти в помещение никому, если только этого человека не приведет сам хозяин.
Вампир замолчал, выжидающе взглянул на госпожу и продолжил:
- Гипноз не поможет, Аспен должен по своей воле пригласить гостя.
- Придется уговорить инквизитора впустить тебя в его спальню, хе-хе-хе, - гнусно прохехекал Чива.
- Умолкни, жестянка, – не замедлил последовать ответ. - Нам нужен план, и к его реализации я намерена приступить как можно скорее.
В обреченном взгляде наемницы ясно читалось: «в живых чертова инквизитора я после этого оставлять не собираюсь».
Итак, после долгих споров и небольшой мысленной истерики со стороны Клеа, план был разработан, и Авенара послали за маскарадным костюмом для наемницы.
То, что он принес пол часа спустя, было, в общем-то, шикарно – ярко-красное платье, стилизованное под XVII век: с высоким воротом, пышной юбкой, утягивающим корсетом и узкими рукавами, по которым шла затейливая вышивка золотой нитью…
Но когда вампирша увидела эту красоту, она взвыла.
- Что ЭТО?! Ты за кого меня принимаешь?! Я в жизни не надену такое! Сам носи!!!
При ближайшем рассмотрении стало ясно, из-за чего взбунтовалась Защитница: корсет настолько поднимал грудь, что она, казалось, вывалится при малейшем ветерке.
- Ты полагаешь, меня радуют ближайшие перспективы твоего близкого общения с этим… с этим… – слова застревали у вампира в горле, - Но твоя задача – любым способам убедить его впустить тебя в дом, а там он, возможно, захочет подарить тебе колье, которое, кстати, очень подошло бы к этому платью.
- Черт подери, Авенар! Неужели ты думаешь, что если он затащит меня в спальню, то первым, что сделает – начнет примерять мне украшения?!
Чива, сдавленно хихикающий на протяжении всей сцены, как-то придушенно хрюкнул.
- Тебе все равно придется пойти на маскарад, милочка, - сказал он. – Но не волнуйся так сильно: после такого позора можешь убить всех людей!

Мощеную улицу, справа от которой пролегал широкий канал, к вечеру заполнила жаждущая праздника и веселья толпа. Клеа, скрыв лицо полумаской из алых перьев, скрепленных тонкими золотыми полосками, пыталась отыскать Аспена. Уже больше часа прошло после торжественного открытия карнавала, может, инквизитор решил сегодня посидеть дома у камина, наслаждаясь лицезрением драгоценного колье? От одной мысли, что в этом случае весь маскарад с идиотским платьем пойдет коту под хвост, Клеа сжала кулаки так, что веер в ее руке жалобно хрустнул.
Вдруг возле одной из кадок с цветами, которые стояли у дверей почти всех домов, мелькнула знакомая фигура.
«Как же привлечь его внимание? – задумалась наемница. – Приличные девушки в таких случаях, кажется, падают в обморок и ждут, пока их начнут приводить в чувства».
Но тут Клеа вспомнила, что процесс приведения несчастной в сознание может сопровождаться поцелуем «принца», и ее передернуло.
Поскольку больше ничего из арсенала приличной девушки в голову не пришло, вампирша, ласковыми пинками разогнав стоящих поблизости людей, зашла к инквизитору с тыла и нежно похлопала сложенным веером по плечу, с тайной надеждой вывихнуть ему руку.
Едва Аспен обернулся, как наемница бросилась ему на шею и стиснула в объятьях, силе которых могли позавидовать кузнечные клещи.
- Аспен! Душка! Как я рада тебя видеть! – срывающимся фальцетом пропела Защитница, отпрянула от полузадушенного парня и игриво шлепнула его веером по посиневшей щеке, в душе уповая свернуть бывшему Охотнику челюсть.
- Клеа? – удивлению инквизитора не было предела. – Что ты делаешь в Венеции?
Вампирша глупо захихикала (по ее мнению, захихикала она вовсе не глупо, а кокетливо) и деликатно прикрыла рот раскрытым веером.
- Мне говорили, что ты будешь на карнавале, и вот я здесь.
Аспен явно не знал, что сказать.
- Потанцуем? – предложила Клеа и тут же, не давая парню ни шанса на сопротивление, схватила его за руку и поволокла к помосту.
Предполагалось, что вести в паре должен юноша, но вампирша с трогательной заботой взяла эту обязанность на себя и болтала инквизитором, едва не отрывая его от земли и периодически пронзая ноги шпильками туфлей.
«Какой идиотизм…» - пронеслась в голове наемницы страдальческая мысль.
Аспен, наконец, опомнился, крепче прижал девушку к себе и попытался заглянуть ей в глаза, но это ему не удалось.
Внезапно, приникнув щекой к его щеке, Защитница выдохнула:
- Я скучала…
Наверняка, парню ее шепот показался страстным и полным желания. В прочем, так оно и было: в этот момент Клеа страстно желала перегрызть ему горло.
- Я… я тоже очень скучал и… то, что сейчас происходит… - пробормотал он, пытаясь скрыть дрожь, в которую его привело холодное дыхание вампирши. – Пожалуйста… прошу тебя…
Договорить бывший инквизитор не смог: девушка перебила его, резко отступив назад и хитро улыбнувшись.
- Не здесь, - подмигнув, сказала она и в мгновение ока скрылась в толпе.
Аспен последовал за ней.
Край алого с золотом платья мелькал вдалеке, и юноша следовал за этим манящим отблеском, пока не столкнулся с возникшей словно из неоткуда наемницей у самых дверей его дома. Задаваться вопросом, откуда ей известен адрес, инквизитор не стал: слишком уж невероятным было неожиданное счастье, чтобы спугивать его ненужными догадками.
Клеа внутренне напряглась: если последняя часть плана завершится успехом, она сможет, наконец, собственными руками придушить свидетеля своего позора.
- Пойдем, - проговорил Аспен и приглашающе распахнул двери.
Вампирша прошла в дом и остановилась на пороге комнаты, в глубине которой тенью обозначилась высокая кровать с балдахином.
- Постой, я должен... – парень быстрым шагом подошел к защитнице, взял ее за руку и провел в спальню.
В помещении царил такой бедлам, что найти колье самостоятельно не представлялось возможным, и Клеа пришлось с сожалением отбросить мысль о скорейшей кончине инквизитора.
Она подошла к зеркалу, которое добросовестно ее отразило, ибо наемница была полу-оборотнем, словно ненароком коснулась обнаженной шеи и тонко вскрикнула.
Юноша подскочил на месте, словно ужаленный, и бросился к ней.
- Что случилось?!
- Какой ужас! – в притворном смущении пробормотала вампирша. – Неужели я так и проходила весь вечер?! Ооо… позор…
- О чем ты? – недоуменно спросил Аспен.
- Посмотри, моя шея – на ней ничего нет! Я совсем забыла, что к этому платью непременно нужно ожерелье!
Да, это была грубая топорная уловка, но парень купился.
- Не переживай. У меня есть то, что тебе нужно. – Он подошел к одной из куч барахла, наваленного по всем углам спальни, и вытащил из нее изящную шкатулку резного дерева. – Вот.
Внутри, на черной бархатной подкладке лежало колье, выполненное из золота и рубинов поистине гениальными мастерами.
- Какая прелесть… - восхищенно выговорила Клеа и потянулась было за сокровищем, но…
- В обмен на поцелуй, – улыбнулся Аспен, не догадываясь, что этим подписал себе смертный приговор.
- Наклонись-ка поближе, - проворковала вампирша и сверкнула клыками, но, когда губы юноши были в миллиметре от ее, он вдруг отпрянул и отвернулся.
- Я обманул тебя. – Обреченно сказал он.
- Что?
- Я… я подстроил все это, всю историю с похищенным колье и с заклятьем, наложенным на эту комнату. Я просто хотел быть рядом с тобой! – в отчаянье воскликнул он, оборачиваясь к Защитнице Проклятых, и невольные слезы боли сверкали в его глазах.
Клеа все еще стояла перед ним, не веря, что позор, который она пережила в этот день – напрасен, что клятый инквизитор придумал этот спектакль, в котором ей была отведена такая дурацкая роль, а она даже не догадалась, что играет для него.
Гнев клокотал в вампирше, и она дала ему волю.
Оборотень, что всегда дремал в ней, пробудился: с треском лопнул тугой корсет, жалкими лоскутками разлетелась обрывки кружев, вздувшиеся мышцы огромного зверя в клочья разорвали тонкие рукава, и разъяренный вервольф всей своей мощью обрушился на застывшего в ужасе инквизитора.
Увернувшись в последний момент, тот отскочил к кровати, а когда Защитница метнулась за ним, взмахнул рукой, и ее окружил невидимый кокон.
За дверью уже грохотали шаги – Авенар и несколько подчиненных им стражников спешили на помощь, услышав шум битвы из укрытия, где дожидались сигнала Клеа.
Несколькими ударами лап, вооруженных огромными когтями-кинжалами, оборотень пробил брешь в ловушке и выбрался наружу. Не ожидавший такого поворота событий, Аспен не успел уйти от атаки и секунду спустя почувствовал удушающую железную хватку вервольфа на своем горле.
- Отпусти… меня… - сдавленно прохрипел бывший охотник, но Клеа не обратила на это внимания. – Бертран…
Едва он выговорил это слово, как смертоносные объятья разжались, и Аспен, судорожно кашляя, сел на кровати.
- Говори! – прорычало чудовище, и юноша, сплюнув кровью на ковер и попытавшись отдышаться, просипел, морщась от боли в горле:
- Я встретил его полтора месяца тому, в прибрежном городе у Черного моря. Он знает, кто я, и он просил передать тебе: время на исходе.
Защитница ожидала услышать все, что угодно, но не это. Она отступила на шаг назад, пошатнулась и с трудом удержала равновесие. Силы покидали тело, оно вновь принимало человеческий облик.
Вбежавший в комнату Авенар поддержал ее, когда она начала оседать на пол, стражники взяли инквизитора в кольцо.
Время на исходе… на исходе… значит…
- Прочь, – еле слышно бросила она, и Аспен, собрав оставшиеся силы, поднялся на ноги и, хромая, вышел из комнаты, опасаясь даже поднять на вампиршу взгляд.
…значит, он на пороге смерти.


№7
Поле боя… боя, отгремевшего сотни и сотни лет назад... но до сих пор это место пропитано ужасом той ночи, и стоит лишь на миг прикрыть глаза, чтобы увидеть реки крови, услышать стоны раненых, ощутить замершим сердцем, как, обжигая мертвящим холодом, края твоей души касаются измученные, лишенные покоя души павших…
Клеа пришла сюда одна, без Чивы и Авенара – в тринадцатый день седьмого месяца, ровно семьсот двадцать лет тому, она ощутила, как изменилась незримая нить, что связывала ее с Бертраном.
Здесь, в ночь после великой битвы, Высший вампир даровал еще одному смертному право на вечную жизнь, и сейчас – именно сейчас – Защитница должна была узнать: кому.
Кончиками пальцев она коснулась серебряной пряжки на плече, и тут же отдернула руку: благородный металл жег, словно уголь из костра; эта боль в нужный момент должна будет вывести вампиршу из транса.
Она опустилась на землю, затуманенным взглядом наблюдая, как медленно умирало солнце, словно утопая в собственной крови, и, чуть покачиваясь, с последним лучом закрыла глаза, и в тот же миг омут чужих воспоминаний поглотил ее.

Минуя вечерние сумерки, тьма обрушилась на обагренную землю внезапно.
Я лежал на спине, время от времени вздрагивая от внезапных приступов боли; рана кровоточила всё сильнее, казалось, это – последние минуты.
Ночь была тиха до ужаса, и, наверное, если бы на Луне вдруг кому-нибудь вздумалось вздохнуть, я бы отчётливо услышал это.
Вдруг до безумия захотелось взглянуть на солнце – смерть под его лучами была бы во стократ легче. Но я не желал умирать! Я вспомнил, что ни разу за свои 25 лет не любил по-настоящему, что никто не любил меня и некому будет оплакать мою смерть. Я подумал, что если бы суждено было ещё жить, ни за что моя рука не коснулась бы рукояти меча, я... я... я бы всё, что угодно, отдал, только бы жить!
Я не мог обратить взор к небу; силы покинули меня. Чтобы не видеть мертвецов, лежавших вокруг, я закрыл глаза и был бы рад, если бы сознание ушло. Мне уже не хотелось жить, но миг спустя я не мог понять: как можно этого не хотеть и вновь принялся умолять Смерть разжать свои цепкие костлявые пальцы.
Вдруг в диком отчаянии я взвыл, точно подбитый зверь и подумал, что мог бы отдать душу дьяволу, только бы не умирать!
Потом я лишился чувств, а когда очнулся, подумал, что повредился в уме: по полю, усеянному мертвецами, кто-то ходил. Шаги были гулкие, будто человек шёл по просторному мраморному залу, но самого идущего не было!..
Меня знобило от страха: много историй рассказывали о существах, что выходят ночью на поле брани, чтобы собирать души павших и пожирать их тела.
Шаги то приближались, то отдалялись; я чувствовал это, не слышал, ибо звук не становился ни громче, ни тише. Содрогнувшись от ужаса и тут же вскрикнув от боли в боку, я открыл глаза. Ровно в тот миг шаги стихи.
Судорожно глотая воздух ртом, я медленно повернул голову к небу. Шагов больше не было слышно… неужели померещилось? Но едва мои веки вновь смежились, как они зазвучали снова.
Сердце бешено заколотилось, дыхание сделалось хриплым, тяжёлым и прерывистым.
Шаги слышались совсем близко, но возле меня никого не было, я это точно, точно знал! Несмотря на пронзающую всё тело боль я стал озираться, но никого не видел, а бесплотная поступь всё приближалась. Дрожащей рукой я потянулся к мечу, который миг назад лежал совсем рядом, но теперь его не было.
Я закрыл глаза и почувствовал, что сейчас должно случиться то, что либо оборвёт, наконец, мою жизнь, либо изменит её совершенно.
Вдруг мне почудилось, будто какая-то тень нависла надо мною; шаги смолкли.
Я опасался открыть глаза или резко вздохнуть, боялся выдать едва бьющуюся искру жизни даже теплом, исходящим от тела.
Шаги зазвучали снова. Я устал притворяться мёртвым, понимал, что ещё немного – и что-нибудь обязательно меня выдаст.
Шаги смолкли.
В тот же миг я почувствовал, будто на меня кто-то дышит, и дыхание это было холоднее студёного зимнего ветра. Я вздрогнул всем телом и открыл глаза.
Надо мной склонился человек... Нет, человеком его можно было назвать только в первую секунду, ибо потом начинаешь понимать, что он не простой смертный. У него были длинные – почти до плеч – густые русые волосы с рыжеватым отливом, четко очерченное лицо с твердым волевым подбородком, холодные серо-голубые глаза, нос с едва заметной горбинкой и мёртвенно-бледная кожа. От него веяло могильным холодом, и я подумал, что это сама Смерть предстала предо мной в своём человеческом обличье.
- Кто ты? – с трудом удалось мне произнести.
Он усмехнулся и ответил:
- Тебе решать. Хочешь жить – я дам тебе жизнь и сделаю бессмертным. Хочешь умереть – помогу отойти к праотцам без мучений. Тебе решать…

Острая боль пронзила руку до локтя, и Клеа, вздрогнув, очнулась.
До слез знакомое лицо все еще стояло перед глазами… Бертран…
Защитница получила то, зачем пришла на прОклятое поле – она знала теперь, кому ее возлюбленный отдал часть своей крови, и когда этот юноша встретится ей, ему суждено будет стать ее спутником, чтобы отдать долг своему Создателю, чтобы победить смерть ради него.

№8
Авенар вторую ночь топтался у двери в комнату Клеа. Чива, разобиженный невниманием хозяйки, которая вышвырнула его вместе с ножнами за порог, молча (!!) стоял в углу. Во всем доме – тишина и покой…
Но стоит лишь вспомнить, что творилось в этой мирной обители вампиров позапрошлой ночью – и зубы начинают выбивать дробь, вполне пригодную, чтобы под нее можно было выплясывать что-нибудь ритмичное.
Впрочем, обо всем по порядку.
Когда Клеа узнала, кого обратил Бертран, она подняла по боевой тревоге Дом, едва не обломала оставшиеся рога Верховному Демону, вздумавшему оспорить ее право приказывать в его организации, поставила на уши всех немертвых, заявилась в Братство, прямиком на совет Древних, стукнула кулаком по столу (пользуясь правом самого древнего, хотя и не входящего в Братство) и потребовала бросить все силы на поиски некого семисотлетнего вампира по имени Лестер.
А когда спустя три дня ей передали небольшой сверток, в котором оказался литой серебряный браслет и записка: «Он погиб пятьдесят четыре года назад»…
Ярость, злость на себя и на всех вокруг, истерика, какой у Клеа не было за все посмертие… и непроглядная тьма бездны отчаяния.
Бертрана уже не спасти…
Бертран, Древнейший Вампир, любимый и единственный мужчина. Он спас Клеа дважды, даровал ей вечную жизнь, а потом ушел – его враги были слишком сильны, он не мог подвергать девушку такому риску – быть рядом с ним. Но прощаясь, в ответ на ее мольбы он сказал: «Когда придет время моей последней битвы, я призову тебя и тех, кого создам, ибо без вас мне не выжить».
Клеа знала: в тот решающий день она и собратья, сотворенные Древнейшим, вернут ему тот долг, или то проклятье, что каждый вампир получает от своего создателя.
Но теперь, когда Лестер мертв…

Резко распахнувшаяся дверь с грохотом врезалась в стену, вампирша молниеносным движением перебросила через плечо перевязь с мечом и выбежала из дома, бросив Авенару:
- Нам нужен некромант.

Всю дорогу к пристанищу колдуна Чива читал занудную лекцию на тему «Некроманты, ореол обитания, а также условия хранения», в которой говорилось в частности и о том, что одним из лучших мест силы для вызова умерших является легендарный Стоунхендж, который в свое время построили вовсе не римляне и не какой-то там плешивый Мерлин, а древние некромансеры.
Туда-то Клеа и направлялась: единственный некромант, что согласился сотрудничать с Братством, был настолько слаб физически, что просто вынужден был периодически черпать энергию из магических источников.
- У нас хотя бы есть план? – полюбопытствовал меч, когда вся троица подошла к Пяточному камню. – Надеюсь, мы не станем брать этого, как там его, Делфан, кажется – в заложники? Что-то мне подсказывает, что добром это не кончится.
- Прекрати каркать, – осадила его наемница. – Верховный Демон говорил, что этот маг нечасто идет на контакт, но попытаться все же стоит.
Авенар, который молча шагал позади Клеа, нагнал ее и коротко шепнул:
- Он следит. Я отвлеку.
Вампир взмахнул рукой, сотворяя иллюзию, но Защитница схватила его за рукав и не дала завершить пасс.
Она опоздала – некромант отреагировал на жест Авенара быстрее, и вампирам едва удалось уклониться от огненной стрелы.
-Сдурел?! – взвыл Чива.
Авенар оттолкнул Клеа за камень, вытащил шпагу и шагнул навстречу Делфану.
Тот стоял за Алтарным камнем, тяжело опираясь на дорожный посох; фамильяр над левым плечом мага материализовал когтистую совиную лапу, прикоснулся к хозяину и осторожно втянул конечность вглубь своего призрачного тела. Теперь некромант и его помощник были связаны пульсирующей нитью алого света.
«Красный – цвет жизни», - мелькнула мысль у вампира.
Защитница Проклятых вышла из укрытия и подошла к Авенару.
- Мы пришли с миром, Делфан, - произнесла она, незаметно касаясь ладони своего спутника.
Маг криво усмехнулся.
- Последний, кто приходил ко мне с миром, обрел вечный покой далеко от этих земель.
- Сурово, - буркнул клинок.
- Я хочу просить о помощи, некромант, - продолжила Клеа, крепче сжимая руку Авенара.
- Мне нет дела до проблем вампиров. – Сухо ответил юноша и повернулся к собеседникам спиной, собираясь уходить.
- Подумай лучше, - проговорила наемница, бесшумно вынимая из ножен говорящий меч и защелкивая на рукояти серебряный браслет.
События, что произошли потом, не заняли больше мгновенья: сверкнувшая в полете сталь клинка перерезала нить жизни, что тянулась от мага к его душе, браслет, соскользнувший с меча, коснулся плеча некроманта в тот самый миг, когда он задел рукой край Алтарного камня.
Вспышка – и тело Делфана бесследно исчезло.
Не теряя ни секунды, Клеа бросилась к таявшему на глазах фамильяру и, прокусив запястье, погрузила руку в темное облако.
Боль пробрала до костей, а потом навалилась слабость: фамильяр высасывал силу с неимоверной быстротой, и Авенар, поддерживающий госпожу, не мог видеть этой пытки.
- Я должна удержать в этом мире хотя бы часть его души… Браслет приведет Делфана к Лестеру…- с трудом выговорила вампирша, - Если они не вернутся – Бертран погибнет…
Ощущение безысходной тоски нахлынуло, обволокло маревом черного тумана, усталость требовала опустить веки, боль заставляла убрать руку, но Клеа не могла этого сделать… она не должна!.. не должна… не должна… нет…

Когда тьма покинула сознание наемницы, она увидела склонившихся над ней людей: маг смотрел с легкой злостью, но не без уважения; Авенар, чье лицо побледнело сильнее обычного, прятал левую руку за спиной, но капли крови на белоснежной рубашке он скрыть не мог.
…третьим был очень молодой на вид вампир, но строгие зеленые глаза взирали на Клеа с затаенной тоской, а резко очерченные тонкие губы были закушены почти до крови; летящим взмахом руки юноша отбросил со лба прядь иссиня-черных волос и с тревогой спросил:
- Вы нашли Эотею?


№9
Примечание: данный рассказ написан в стилистике «Баек дядьки Мортимера» (по крайней мере, я старалась).
Господин Мортимер - 75-летний пациент нашей клиники ментальных расстройств в Канаде. К сожалению, после смерти всех близких родственников в автокатастрофе, он начал удаляться от реальности и на нынешний момент пребывает в плену своих иллюзий, где он представляет себя 200-летним вампиром. Он безобиден, и любит писать статьи от лица своего alter ego. (с)

Руководство Клиники с сожалением признает, что допустило серьезную ошибку, дав разрешение некому А. де Варда побеседовать с пациентом Мортимером, вследствие чего у пациента наблюдается обострение ментального расстройства, длящееся тринадцатые сутки.
М. Криссер
Главный Врач
Доброй ночи, мои юные собратья. Вы еще живы? Рад за вас. Но не спешите радоваться и вы, хотя если то, что о чем я хочу рассказать, вы поймете правильно, то возможно, ваше существование затянется еще на некоторое время. Не то чтобы надолго, но порадоваться успеете, хе-хе.
На днях ко мне заходил один довольно приятный молодой человек из нашего рода. Он пришел за советом, в котором я, разумеется, не смог ему отказать. Да и кто из вас посмел бы не оказать маленькую услугу учтивому восьмисотлетнему Гангрелю? Правильно, самоубийц нет. Если, конечно, какой-нибудь Салюбри не забрел почитать мою маленькую поучительную историю, хе-хе.
Надеюсь, вы усвоили те нехитрые уроки, которые старый Морти преподал вам в предыдущих байках? О том, что нужно уметь улыбаться в лицо и стрелять в спину, о том, что врагов и друзей нужно выбирать осторожно, о том, что нужно плести интриги, использовать грязные трюки и постоянно помнить, что то же самое будут делать и с вами.
К чему я веду? Вам еще не ясно? Наберитесь терпения, мои маленькие друзья, совсем скоро вы все поймете.
В обмен на полезный совет мой недавний гость рассказал одну презабавнейшую историю, которая произошла с его Сиром -дцать лет назад. Внимайте – вряд ли вам еще выпадет случай узнать подробности о жизни такого собрата.
«Вчера поступил новый заказ, на этот раз – поиск. У одного из влиятельных живых города N пропала дочь. Очаровательное десятилетнее дитя, милый ребенок, отрада отцовского сердца – другой информации получить не удалось. Разве только то, что этого ангела мечтали заполучить все музыкальные школы города, а о ее будущей профессии не возникало сомнений: голос чудо-ребенка уже сейчас заставлял трепетать сердца как ценителей, так и простых смертных, удостоенных чести слышать его.
И вот это счастье в человечьем обличье исчезло. Как? Никто не знает. Где видели в последний раз? Никто не помнит. Кто мог приложить к этому руку? Никто даже не догадывается. Только няня девочки вспомнила под гипнозом Авенара, что накануне вечером ее маленькую подопечную окликнула на улице незнакомка: довольно красивая женщина в кроваво-красном вечернем платье.
Учитывая некоторые обстоятельства, хотя бы и то, что на Зов дитятко не идет, Клеа небезосновательно очертила «круг подозреваемых».
Но местные вампиры оказались не при чем, по крайней мере те, кого назвал глава города – а в правдивости его слов сомневаться не приходилось: он знал, что врать Клеа – себе дороже. Даже для Князя.
Следующим вечером Защитница Проклятых покинула N – здесь ей делать было уже нечего.
- Заказ так и оставишь, горе-наемница? – не удержался от подколки Чива. – А там, между прочим, безутешный отец рыдает горючими слезьми над детскими ползунками своей несчастной дочурки. Он в тебя верил, надеялся! А ты… ты… ты бессердечная упыриха, вот ты кто! – подытожил клинок.
Вампирша никак не отреагировала на его реплики – она сосредоточилась на своих мыслях, и только голос Авенара вывел ее из задумчивости.
- Ты слышишь? – настороженно спросил он, останавливаясь напротив кованной чугунной калитки, что вела в розовый сад при каком-то довольно старом особняке.
Из глубины сада доносилась песня, что исполняли два голоса: звенящий серебряным колокольцем детский и сильный, глубокий и чистый, словно горный источник, женский. Но Клеа почему-то казалось, что этот родник может обернуться бурной рекой, способной обратить во прах гору, породившую его.
- Авенар, сможешь бесшумно доставить меня туда? – это было скорее утверждение, чем вопрос. – Чива – ни звука.
Оторвавшись от земли ровно на столько, чтобы не задевать гравий дорожек подошвами сапог, беловолосый вампир взял свою госпожу на руки и вместе с ней поплыл по воздуху, пропитанному освежающе-сладким ароматом цветущих роз, с которых от легкого прикосновения осыпались холодные капли росы, сверкающие подобно слезам, что уронила луна, глубоко тронутая дивным пением неведомого дуэта. В самом сердце сада, в увитой плющом мраморной беседке стояли двое: высокая женщина в длинном алом платье с золотым орнаментом, и маленькая девочка, которую она держала за руку.
Авенар осторожно и беззвучно опустил Клеа на землю, и они стали наблюдать.
Еще несколько безупречных высоких нот – и пение оборвалось. Запрокинутое лицо женщины, озаренное небывалым спокойствием и умиротворением, в этот момент было воистину восхитительным и почти таким же совершенным, как ее голос.
- Ты понимаешь теперь, моя драгоценная Клодия, что ждет тебя? – опуская чуть затуманенный взгляд на ребенка, спросила певица. – Если ты останешься со мной, твой бесценный голос будет звучать в веках, принося радость сотням, тысячам собратьев, бессмертных, как и ты сама. Хочешь?
- Да… - робко проговорило дитя, не отрывая сияющих глаз от женщины.
- Если ты останешься со мной, то сможешь сделать свои прекрасные песни совершенными. Хочешь?
- Да!..
- Если ты останешься со мной, твое счастье и твоя молодость не исчезнут никогда! Хочешь?
- Да!
В черных зрачках певицы разгоралось пламя безумия, она торжествующе улыбнулась и…
- Браво, браво…
Вежливо похлопав в ладони, Защитница Проклятых ступила на беломраморные плиты беседки.
- Как ты посмела?! Как посмела прервать таинство Обращения?! – в гневе блеснула очами незнакомка, сжимая тонкие пальцы в кулаки.
Клеа невозмутимо остановилась напротив вампирши, скрестив руки на груди.
- От твоих воплей передохли все собаки в округе, вот мы и пришли проверить, что за живодер завелся в таком милом садике, - снизошел до ответа Чива.
Авенар стал слева от своей госпожи, опустив ладонь на рукоять шпаги.
- Немедленно, сейчас же уходите прочь! – воскликнула женщина, хватая Клодию за плечи и прижимая к себе.
- И что тогда? Ты дашь Становление этому ребенку? Обречешь на вечные муки, на страдания, на преступления, на предательство?
- Замолчи!
- Заставишь дитя принять жизнь, полную лжи, подлости и ненависти?
- Прекрати!!!
Клеа ухмыльнулась.
- Ты рассказала ей? – спросила она.
Певица бросила на наемницу взгляд, полный негодования.
- Конечно.
- Все? – вкрадчиво произнесла Защитница. – И о том, что ей нужно будет пить кровь? И о Звере, что проснется в ней от капли твоей крови? И о том, что когда-нибудь она начнет убивать? И о том, что ее возненавидят люди? И о том, что она никогда не увидит солнца? И о том, что она уже не вырастет? И о том, что все, кого она любит, умрут, а она будет жить? И о том, что ей нужно будет научиться предавать и мстить за предательство? И о том, что лучшие друзья окажутся врагами? И о том, что она никому не сможет доверять? И о том, что ты уже предала ее?!
- Неееееееееееееееееееееееееееееееееееееет!!!!!!!!!!!!!! – тонкий крик, переходящий в неслышный смертоносный ультразвук, заставляющий крошиться мрамор, взрезал ночь невидимым клинком.
Авенар рухнул на колени, закрывая уши ладонями, Клодия потеряла сознание и безвольной куклой обмякла в руках вампирши.
А Клеа стояла напротив Дочери Какофонии и бесстрастно смотрела в ее темные глаза, видя в них отчаяние и бездонную пропасть страдания.
Коротко замахнувшись, наемница ударила вампиршу по лицу.
Крик умер.
- Кто ты?.. – почти неслышно выговорила женщина, с невыразимым ужасом взирая на ту, что смогла выстоять перед мощью ее голоса. – Ты так сильна… я вижу тысячелетия, что ты оставила за плечами. Кто ты?
Ничего не сказав в ответ, Защитница Проклятых помогла подняться Авенару, взяла на руки бесчувственную Клодию и растворилась в предрассветной темноте.»
Не правда ли, прелюбопытнейшая история? Мой знакомый, тот самый А. де Варда, не стал отвечать на вопросы о своем Сире, но подумайте сами: старый Гангрель, наполовину оборотень, проживший многие тысячелетия…
В свете выхода клана из Камарильи, точнее, в свете причины выхода, у вас нет никаких догадок?
Страшно? Нет? А имя Енойа вам ни о чем не говорит? Вот-вот.