Нетипичная империя по имени Россия

"Русский народ создал огромную державу, которую принято называть шестая часть суши. Это акт мирового значения, что особенно стало ясно в наши дни.

Мир при всех своих заблуждениях ищет единства. Ибо только единство может спасти земной шар от самоубийственных распрей.

В этом весь смысл создания великих империй.
Всякому ясно, что несколько огромных кусков земли, легче придут к соглашению, чем бесчисленное количество мелких лоскутков. Над этим великим делом в течение тысячелетия работали Киев, Москва и, наконец, «Петра творенье».

Второе дело, совершенное тысячелетними усилиями русского народа, это создание так называемой русской культуры.

Не следует в припадке безвкусного бахвальства преувеличивать её значение. Но всё же можно и должно признать, что Россия кое-что внесла в мировую сокровищницу. И это, главным образом, свершилось в эпоху, когда по выражению Пушкина:

И перед младшею столицей,
Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.

Медный всадник вздернул Россию на дыбы, и этот вздыбленный конь из своих огнедышащих ноздрей засыпал Россию искрящимися талантами….

Белинский писал: «На реформы Петра Великого Россия ответила Пушкиным».
В.В. Шульгин «Три столицы» М.1991 с. 378 из неопубликованного «Некий взгляд на прошлое»

"Российская империя не была этнической, в чем её как раз чаще всего и обвиняли. Как справедливо подчеркивал Суни, «ни Российская империя, ни Советский Союз не были этнически «русскими империями», в которых метрополия бы полностью совпадала с господствующей русской национальностью.

Место господствующей национальности занимал институт господства – дворянство в одном случае, коммунистическая партийная элита – в другом. Этот институт господства был многонациональным»

И Москва, и Петербург усиленно инкорпорировали в себя элиту присоединяемых территорий. Ни в одной стране мира вы не найдете столь многонационального дворянства.

В российском дворянстве русских родов было меньшинство, остальные представляли знатные фамилии из присоединенных территорий - татарские, литовские, польские, остзейские, немецкие, украинские.

Оксана Гаман-Голутвина утверждает: «Служебный» принцип рекрутирования элиты обусловил её беспрецедентно полиэтнический состав характерный для всех этапов развития российского государства (Киевская Русь, «удельные века», Московское царство, российская империя, СССР, современная Российская Федерация)

В этом проявились особенности характерного для Российской империи типа ассимиляции, когда элиты, вовлекаемые в орбиту Московского государства, затем Российской империи и СССР(татарские мурзы, прибалтийские бароны, польская шляхта, кавказские и литовские князья, высший слой украинского казачества и т.п.), включались в состав центральной элиты. В этом отношении российский правящий класс представляет уникальное явление.»

По переписи 1897 г. только 53% потомственных дворян назвали своим родным языком русский. Посмотрите, кто осуществлял грандиозные Петровские реформы. Рюрикович Долгорукий, Гедеминович Голицын, далеко не родовитые Меньшиков, Толстой, Головкин, шотландец Брюс, еврей Шафиров, литовец Ягужинский, датчанин Крюйс. Сюда же можно добавить арапа петра Великого – Ганнибала, прямого потомка которого – Александра Пушкина – сегодня почитают не только русским, но и эфиопским классиком.

Известный русский правовед Николай Коркунов в конце 19 века обращал внимание ещё на одну специфическую особенность нашей страны: «Колонии приобретались для экономической их эксплуатации. Присоединение русских окраин не было делом экономического расчета. Россия постепенно овладела своими окраинами и на западе и на востоке в силу чисто политических побуждений, как необходимым условием обеспечения своего могущества и независимости».

Действительно, российская экспансия диктовалась по большей части соображениями геополитики и национальной безопасности, а не экономики. Окраинные территории не были источниками обогащения, а многие и не могли быть в принципе, коль скоро большая часть империи была или совершенно не рентабельна даже для проживания в силу климатических условий, либо сильно отставала от центра, который выступал источником инвестиций, а не наоборот.

Олег Матвейчев считает: «Россия – это антиимперия, так как империи высасывают всё из колоний, а Россия, наоборот, высасывала себя ради развития «колоний»"
Вяч. Никонов Российская матрица 2014 с. 202 - 203

А теперь зададимся вопросом: кто зажил лучше после развала советской «империи»? Казахстан, Туркмения, где титульные этносы кочевники, но есть нефть, газ, продаваемый за рубеж плюс русскоязычные специалисты и статус русского языка, как второго государственного. Украина, Грузия, Прибалтика, где в советские времена уровень жизни был выше, чем в остальных союзных республиках, похвастаться этим не могут.

По версии монаха Филофея, после падения Константинополя в 1453 г. Москва стала «Третим Римом» в качестве православной монархии. http://vikent.ru/enc/6183/
Насколько эта надуманная, в принципе, концепция сопоставима политике и государственному устройству Римской и Российской империи?

"Мир конца XIX – начала XX века состоял почти полностью из империй и колоний, исключение из крупных стран, составляли, возможно, лишь Соединенные Штаты, только заканчивающие зачистку и освоение американского континента и переходившие к экспансии в Западном полушарии и, далеко не суверенный и поделенный на сферы влияния Китай.

Глобальные империи – Британскую, Французскую, Испанскую, Португальскую, Бельгийскую – отличало наличие «большой воды» между метрополией и периферией, чего в России не наблюдалось. Как и в государства Габсбургов, Гогенцоллернов и Османов, она принадлежала к числу континентальных империй, представляющих собой сложную микросистему с весьма сложными пограничными, этническими, религиозными противоречиями между ними.

Все они выступали покровительницами конфессий, причем не только на своей территории, но и на сопредельной. Романовы были защитниками православных, Турция – мусульман, Австро-Венгрия в союзе с Ватиканом – католиков, Германия – протестантов.
Каждая из континентальных империй предлагала собственную панэтническую идеологию: панславизм, пантюркизм, пангерманизм, которые имели тенденцию усиливать и подзуживать друг друга.

Это оказывало не только влияние на отношения между этими государствами, но и создавало внутри каждого из них этно-религиозные меньшинства, ориентированные на внешние силы и поэтому подозреваемые в нелояльности.

Что же отличало российскую империю? Сравнивая её с другими мировыми аналогами, член-корреспондент РАН Андрей Сахаров видит наибольшее сходство с империей… Римской.

По его утверждению «центр на удивление точно использовал политический, экономический, религиозный опыт Рима. С одной стороны, центр, и Московский, и Петербургский, осуществляя все большую централизацию власти на местах (вспомним реформы управления Ивана IV, Петра I, Екатерины II), а с другой, проводил удивительно гибкую, чисто местную политику взаимоотношений с окрестными народами – широкие налоговые льготы, запрещение внедрения в Поволжье и на Урале крепостного права, обнявшего уже всю Центральную Россию, создание многонациональной армии, выдвижение на привилегированные позиции местной национальной элиты, запрет на насильственную христианизацию и конфессиональная терпимость…
Лозунгом власти стали слова: обращаться с местными народами лаской и приветом, а не «жесточью», т.е. жестокостью».

Главная особенность Российской империи заключалась в том, что русская экспансия не предполагала вытеснения или уничтожения колонизируемого населения, к его обычаям, навыкам, традициям предпочитали приспосабливаться.

Предотвращая насильственную русификацию, это благоприятствовало сохранению этносов. Цель их ассимиляции на государственном уровне не ставилась, по крайней мере, в кратко- и среднесрочной перспективе.

Ричард Пайпс усматривал специфику Российской империи в том, что центральное правительство не торопилось ломать административный аппарат, существовавший на присоединенных территориях. «В царствование Александра I, когда территориальная децентрализация достигла наивысшей точки, обширные области империи обладали хартиями, которые давали их обитателям гораздо большую свободу политического самовыражения, чем в любой части собственной России.

При этом государе Финляндия и Польша имели конституцию и национальные парламенты, обладавшие законодательной властью в своих внутренних делах Курляндии и Ливония управлялись в соответствии с грамотами, первоначально данными шведами, затем подтвержденными Петром I и практически обеспечивающим этим провинциям самоуправление. К кочевникам Сибири и Средней Азии относились весьма либерально, и постороннего вмешательства в их жизнь почти не было»".
Вяч. Никонов Российская матрица 2014 с. 200 - 201

"Безусловной особенностью России является отсутствие системы национального господства тех, кто получит название великороссов. Они не располагали большими правами, свободами или доходами, чем представители других этносов».

Известно ленинское определение царской России, как «тюрьмы народов»

«Но всё же это была какая-то странная «тюрьма, – пишет Сергей Монин. – Предполагаемый тюремщик (читай – русские) нёс на себе основное бремя затрат, усилий и жертв ради сохранения и укрепления державы, не получая при этом никаких привилегий на этнической почве.

Самые тяжелые государственные повинности (крепостное право, рекрутчина, подушная подать) в полном объеме распространялись именно и прежде всего на русских, тогда как многие инородцы от них были освобождены»
Вяч. Никонов Российская матрица 2014 с. 202

«К началу 20 века в России жили люди 140 национальностей, причем русские составляли 43 – 46%. Православными числилось 70,8% населения, католиками – 8,9%, мусульман – 8,7%.

Если посмотреть на статистику издательской деятельности, то обнаружим, что в 1913 г. общий тираж изданных в России книг на русском языке составлял 98,8 млн. экземпляров, на других языках – 20 млн., из них на польском – 4,8 млн., латышском – 3,8, арабском – 2,3, немецком и идиш – по 1,5 млн., иврите – 867 тыс., эстонском – 1,1 млн., татарском – 1млн., украинском – 725 тыс., литовском – 669 тыс., белорусском – 33 тыс.

В том же году выходило 2067 периодических изданий на русском языке, и 748 – на иных языках.

В общем количестве газет и журналов разных жанров насчитывалось: 303– на польском, 81 – на немецком, 73 – на латышском, 60 – на иврите и идиш, 55 – на эстонском, 34 – на грузинском, 30 – на армянском, 28 – на литовском, 23 – на татарском, 17 – на украинском, 6 – на азербайджанском, по 3 – на белорусском и румынском… (с.198 там же)

Для либералов и социалистов, солидаризировавшихся с националистическими элитами российских окраин, империя – только тягостный контекст, в котором просыпались, героически зрели и боролись за свою независимость, порабощенные народы…

Прошлое России всегда рассматривалось как история «лоскутной империи», которая сводилась к завоеванию, колонизации и угнетению. С тезисом о тюрьме народов всегда соглашалась западная общественность…

С другой стороны, правая российская мысль неизменно рассматривала Российскую империю как высший образец терпимости и патернализма.

«В этой «тюрьме народов» министрами были и поляки (гр. Чарторыйский), и грек (Каподистрия), и армяне (Лорис Меликов) и на Бакинской нефти делали деньги порабощенные Манташевы и Гукасовы, а не поработители Ивановы и Петровы, – утверждал Иван Солоневич. – В те времена, когда за скальп индейца в Техасе платили по 5 долларов (детские скальпы оплачивались по 2 доллара), русское тюремное правительство из кожи лезло вон, чтобы охранить тунгусов и якутов от скупщиков, водки и сифилиса, падения цен на пушнину и от периодических кризисов в кедровом и пушном промысле…

Вообще, если хотите сравнить быт тюрьмы и свободы, то сравните историю Финляндии и историю Ирландии. Сейчас обо всем этом люди предпочитают не вспоминать. Ибо каждое воспоминание о русской государственной традиции автоматически обрушивает всю сумму наук.

Если вы признаете, что в самых тяжелых исторических условиях, которые когда либо стояли на пути государственного строительства, была выработана самая человеческая государственность во всемирной истории, то тогда вашу философскую лавочку вам придется закрывать»". (с.199 там же)

Французский император Луи-Наполеон III как-то сказал, что «империя – это мир».

Действительно, империя предназначена для поддержания внутреннего мира в стране и раз она империя, то и внешние угрозы должна быть способна отражать адекватно, соответственно сложившимся на данный момент историческим реалиям.

В этой связи трудно переоценить возвращения Крыма в состав России весной 2014 года. Оранжево-коричневой проказой Смуты на Украине Запад во главе с США бросили вызов России.

И она ответила на него, как и положено Империи, которую рано списали со счетов после её геополитической катастрофы 1991 года. «Россия – вперед!»