Психолгический практикум

ДА ДА, отдаю себе отчёт: "В огороде бузина, а в Киеве дядька" получилось, но как то одно за другое цепляется в логическую цепочку, но всё в рамках избранной темы.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПРАКТИКУМ
Америка шестидесятых, противоречива
Пора бандитской, депрессивности трущобной
Да интеллектуалов, ищущих всего причины
Ведущих алгоритмов наших душ просчёты
Своих студентов озадачив порученьем
Экспериментом, что бы обывателя прощупать

Тут помянуть уместно Стенли Милгрема
Был в психологии высок его авторитет
Как “ГУРУ” нынче почитается коллегами
Его воспитанники, поколения студенчества растят
На опытах, в основы психологии легли они
Неоспоримыми, их результаты почитаются, раз так

В известнейшем из опытов: по настоянью лаборанта
Бил током испытуемый, сидящего за ширмой
Не находя в себе, с абсурдом указаний, сил бороться
Условия принявши: чтоб прочувствовал тот “шкурой”
Своих ошибок в тесте результат, разрядом просто
Как будто методы те, приняты быть могут школой

Когда эксперимент их эффективность подтвердит
К урокам, мотивируя путём столь экстремальным
“Экзаменуемому, назидательный щипок, ну разве повредит?”
Додумывая лишь: как принимает сотрясаясь телом
С ошибкой каждой, новые разряды этот тип
Жмёт на рычаг статист, мольбы стерпел он

И не пошёл на поводу скулящего соседа
Вольтаж усиливал, условиям эксперимента верен
Нет он не упивался тем, с жестокостью, с особой
“Быть может прекратить? Ведь я не варвар”
Руководитель убеждал настойчиво: “программе следуй”
И даже когда стихли хрипы там, в агонии второго

Продолжили звучать вопросы каверзные теста
И нажимание рубильника в ответ на тишину
Такой сценарий, кажется совсем уж не естествен
Но снова опыт демонстрировал тенденцию одну
До самого конца, неумолимы действия статиста
Условие, дотошно выполняющего, сверху что дано

Им, находящимся за клавишами управленья пульта
Что сами наблюдения объект, и не вдомёк
Артист незримый подыграет: “Ой как больно!”
А можно было бы, ещё пустить горелого дымок
Для инфернальности картины полной
И запах, столь естественного при агонии, дерьма

Не слышал я про то: что бы из испытуемых, хоть кто то
В условиях довольно ненормальных тех, упёрся
Не демонстрируя покорности здесь скотской
Не вживания потребность, как у Александра Пирса*(1)
Пришёл примерный гражданин, что рос как скаут
По объявлению, помочь науке, или заработать просто

Учёный результаты серии экспериментов подытожил:
“То что, концлагерный быть может набран персонал”
“По Штатам в городке любом, наверняка по миру то же”
Чрез демократии века, покорность мэнтеру пронесена
Додумаю: хоть нарочито так, бунтарство молодёжи
Кидаемы порывами, как в бурю клипер паруса не сняв

Устои общества отцов, отвергнуты демонстративно так
А субкультур кумирам, преданны ещё слепее
Чем обыватель, закостневший лет на старости
Чьи убежденья, телепередачи за десятилетия слепили
В аллегорической пещере у Платона, Носферату тень*(2)
Рассудок наш горчит и вяжет, словно плод не зрелый

Не верю: в безальтернотивность схемы
Что каждый испытуемый продолжил опыт
Додумывая: что вред причиняет не сносимый
Ведь находились, кто на набегающую лопасть
“Машины власти” молющей, кидался, не согласен с нею
Под пытками и в лагерях, верша свой HONOR OPUS*(3)

Как Римлян образец – Марк Луциус Сцевола
Что вылазку затеял в одиночку в стан врага
В потёмках царского шатра, раскинутого на привале
Настиг он не вождя, а писаря – другого старика
Царя кинжал его не поразил, но сила воли
Когда тот пойманный, пока в жаровне запекается рука
Хранил достоинство, не взвыл от боли

Её демонстративно сунул в угли сам
Показывая тем: что пытки с ним без пользы
Зауважал царь, покусившегося на его персону наглеца
Хоть руку удалить пришлось, как сохнущие режут лозы
Стан Латинян, неодолимым стал в его глазах
О мире запросил, с врагом таким договорится лучше
Марк Луций показал: усвоенные воспитания азы

Но всё таки в эксперименте из шестидесятых
Вопрос не в стойкости неколебимой воли
Не угрожало ни чего помимо мэнтера досады
Порою мужественно запредельно воевали
Подчинены кликушам-лидерам, безоговорочно, до смерти
Солдаты вермахта, иль джехаддисты Талибана

Представлена, почти небесная механика Ньютона
Тела большие сателлитов держат как на поводке
Фрактально, с разностью масштабов повторяются мотивы
И хоть весомей, на порядков сотни, те что вдалеке
Но спутники ближайшие, сильнее действуют на тело
Луна вытягивает шар земной, вокруг летая по дуге

Волной приливной, за собою волоча на нём бугор
Земною массой центр тяжести сместился и на ней
А Солнце массой превосходит выпасаемый им “гурт”*(4)
Но гравитационный жгут, слабей, чем между нами и луной
Вокруг него полога кривизна окружности орбит
Провис жгут к центру млечного пути, ослабленный длиной

Закон похожий и влияние людей определял
Ну скажем под конец монархии в России
Империи, исчерпан был террором, прочности предел
От середины Девятнадцатого, длился без ремиссий
Броженья, рефлексирующих в юности умов, продукт
Всё волны новые, из недоучек-рекрутов, в борьбу бросая
Террора практикумы те, в студенческой среде пройдут
Тома Библейские, по силе, перевесило брошюрой

Отгородились от преподавательского назидания ячейкой
Своих единомышленников обозначив ближний круг
Расплата жёстче , если внутренние нормы не почтит кто
Чем кодекс уголовный, что в расправах не так крут
Режим фатально воздержался от санаторской зачистки
Из тех ячеек одеялом, оказался, удушающим накрыт

Власть захватившие, учтут смещённого ошибку
Подпольщиков-соратников как касту истребив
Матёрых уголовников не так тираня шёблу
Жизнь строя на конструкции из идеологических стропил
До группок всех, посыл центральный, разошёлся чтобы
Блатной романтики альтернативу лишь, режим стерпел
Та процветала во дворах, презрев работу и учёбу

Куда уж, этикою ограниченному Милгрему?
До социального эксперимента по стране советов
Прошла треть населения чрез ужас “тестов” лагерных
Лишь буйным цветом, блатноты всё охватили зверства
Обычно тирания эффективным служит лекарем
Преступность всяческую изводя со свету

Но сталинский террор, в том оказался специфичен
Дворы и подворотни захлестнул шпаны разгул
Власть к уголовникам была как будто пацифистом
По разумению её: не угрожали те правления браздам
Замещена социология в Союзе принципами овцеводства
Здесь пленный Конрад Лоуренц, ввёл этологии раздел*(5)

Наверно наблюдения начав ещё в составе вермахта
Когда поветрием его родной народ был обуян
Возникла мысль: в нашем случае не исключённой верности
Законов, жизнь регламентирующих и роям
Что со зверьём по одному рецепту варится
Поступков, чувств, суждений человеческих бульон

На стройках лагерных в Москве послевоенной
Труд мускульный свой приложив к созданию высоток
С не до конца убитым интеллектом сменной
Писал он на мешках цементных, складывая в стопки
За опус тот получит “НОБЕЛЕВКУ”, славой осенённый
То благо: что конвой его научные потуги стерпит

Душ механизмы на бумагу проецировал, стряхнув цемент
Он находился всё таки в условиях тепличных
“Животность” человека чтобы в полной мере оценить
Военнопленным были созданы условия полегче
Чем гражданам своим, тут Сталин перфекционист
Его стараниями, ад земное обретал обличье

Эксперимент целенаправленно ни кто ни мониторил:
“Под пытками кто как держался на допросах”
“Роль дознавателя как примерялась, и конвойных-троллей”
“К признаньям побуждающих, абсурдны что до фарса”
“Что на Перу шпионили, или детей травили”
В места сплавляя, трудно где в крови без антифриза

Там где кормёшки зэкам хватит не на всех
Ну а объём работ, напротив лишний
Тот сбой в работе у Фемиды на весах
В котёл свёл “Урок”, пойманных с поличным*(6)
А так же тех кто наказанье не за что неся
Среди закоренелых, выживать заставил случай

Интеллигенты тут, под боком у разбойников матёрых
Служители искусств, сановники, и прежние вояки
В миру где “высший свет” политику вершит на нарах
В барачном, мёрзлом иль гудящем комарьём, во мраке
Где статусные бонусы тому, кто более в крови замаран
С тридцатых, двадцать лет, вбирала мясорубки той ворОнка

Но чудо: находились средь интеллигентов
Кто грязи этих мест заразу не впитал
Неколебимой волей превзойдя и персонажей из легенды
Порядочность их, оказалось: что не “Ахиллесова пята”
Где озвереть другим покажется логично
Кто выжил, иль в мерзлотные сошёл пласты
Свой сохранили дух, описывал как Солженицын

Ни кто научного анализа реалий лагерных ни вёл
С позиции аналитической бихейвористики
Надеюсь: что эксперимент не повторится наново
Но сохранённым наблюдениям быть в ихних стрОках
Прошедших это, Солженицына с Шаламовым
Их мрачные труд, не чтоб “предостерёг и только”

И мир не проявил, научного подхода к нашим заморочкам
Наслышаны, принЯли то как данность
Причём в сознании у обывателя укоренилось прочно
Что продолжается такое, несмотря на давность
А фильмы закрепляют это представление нарочно
Что принимается, в правдоподобность не вдаваясь

Имеет отношение прямое к нашей теме
Внушаемость и въедливость стереотипов
В Союзе вышел фильм, рассудка приоткрывший тайны
А откровенья в нём, ведь покрамольнее стриптиза
Рассматривают без обиняков то, руководствуемся чем мы
Нащупав с Милгрэмом, одновременно стропы те же
Что держат нас марионетками, тянясь от жизни стайной

Фильм чёрно-белый называется: “Я и другие”
Весь состыкован он из опытов наглядных
Показывает: что воззренья наши, уязвимые “программы”
Согласье с большинством предпочитаем мы, с собою ладу
Многообразье личностей, слагается как оригами
По сгибам заданным проходят формирующие складки

Просили описать характер индивида на портрете
Оговорившись сразу: что бандит тот, или деятель науки
Хоть фото демонстрируется всем одно при этом
Посыл исходный ставить под сомнение, подумалось немногим
Черты находят свойственные уголовникам отпетым
“С таким лицом! хорошим человеком оказаться: ну не мог он!”

Другой контрольной группе рассказав: что он светило
При описании, лишь панегирики услышали о нём
“Что добродетель в облике сквозит так неподдельно”
Раскрытием условий теста каждый был ошеломлён
А дети демонстрировали во внушаемости, то ли?!
Наверное: по образцам калибровать систему надо ещё им

Когда со всею группкою договорились ребятни
Что чёрную фигуру называть пусть будут белой
Не оговаривая эту каверзу из всех с одним
Поколебавшись в каждой группе, двух секунд не боле
С другими согласится испытуемый, уж не малыш, отнюдь
Заполнить конформизмом предпочтя, в реальности пробелы

Подобранные группы из ребят лет по восьми
Те кто глазам не верил находились и средь взрослых
Приняв, противоречащее очевидному весьма
“Ведь утверждают остальные то”. “Все ошибаться, могут разве?”
Пусть не уверует в ошибочность свою, немного усомнясь
“Но вот показывать себя, с другими надо сообразно”
Похоже эволюции отбор, к такому приучил всех нас

Эффект описанный в “Стране слепых” у Герберта Уэлса
От обнародования своей особенности предостерегает
Хоть исключительность, и предстаёт нам лестной
В рассказе изолянты что застряли в дебрях где то
Уж поколенья многие назад, и вот к ним занесло Улисов*(7)
Из мира современного пришли невольные агенты

Подверглись местные мутации фатальной
Не только зренья органы, когда то их утратил предок
Но и предания, что видеть можно дали
Не верят пришлым, облака и птиц, считая бредом
Который вызывают, эти выпуклости по до лбами
Чтоб исцелились и воспринимали без иллюзий правду
Тем бедолагам, силой чуть “ИЗЪЯН” не удалили

Не удивительно: что в генотипах многих закрепился
Животный страх публичных выступлений
Потенциал дарует речь, и горы двигать как “репульсин”*(8)
Лишь потрясая воздух, пред толпою, иступлёно
“Ну а при неуспехе, будешь ты морально лишь, расплюснут”
“Не страшно, ежели непониманья льда не растопили”

АН НЕТ!!! Берущий слово до недавних пор перед толпой, тот
Свою жизнь будто ставил нА кон, на рулетку
Мог массы подчинить себе, подобно телепату
Стать лидером, вождём, но бонус выпадает редко
И не пришедшись ко двору, ликуй коль засверкали пятки
Но чаще не уйти, убьют чтобы не возбухал впрЕдь ты

Заведено подобное от первобытности племЁнной
А как то и на Гитлера, что вёл в казарме пропаганду
Чуть не пустили в ход, печурки полковой поленья
Закончить мог вот так, в безвестности погибнув
В процессе откликов неодобрительных на выступленье
Казнился видимо вступившийся: “Ох воздержатся где б мне!”

Но большинство потом сочувствием прониклись
Или скорее, говорил, что думали и так
И не раскаялись бы, на фронтах сопутствуй Ника если
КлялИ впоследствии, поведшего их на восток
Хоть сами закусили удила, принявши кучера на кОзлы
На долго в этот раз, дух реваншисткий стих

В Америке, лишь повторяя что случалось и без счёту
В истории естественной, творил инсценировки
В кругу учеников Стен Милгрэм, для науки чистой
С другого бока подойдя, чем писанное на Московской стройке
С животным миром, не мешая человечность
Обиднее, шаблонным автоматом, показал разбор нас строгий

Лабораторные работы делали студенты в метрополитене
Материал богатый для анализ там нАбран
А после: казусы те частные разбором мониторя
Шнурки себе просили встречных завязать, “во нагло!”
Иль место уступить, все подчинялись им настырным
Но подтасовки, пусть невольной, в этом нет ли?

Ведь даже экспериментаторам инстинкт не чужд
О самосохранении речь завожу, о чувстве столь глубоком
Увидев ножиком играющего, не рассудят: “НУ И ЧТО Ж?”
“Наука не позволит в выборке по результатам однобокость”
Наверно поступились репрезентативностью, когда чутьё
Подсказывало: что объект опасность источает броско
Сдержали провокацию, себе поблажку дав чуток
Сторонкой обходя, тех лица чьи как на полотнах Босха.
НОВИКОВ ВАДИМ 01. 2016.
*1 Александр Пирс – не помню в какие годы и при каких обстоятельствах, но попав в передрягу съел ( предположительно ) товарищей по несчастью, чтобы выжить самому, есть фильм “Признание Александра Пирса” хотя сам фильм не смотрел.
*2 Платон приводил такую аллегорию, что мы в пещере спиной к миру по бликам на стенах пытаемся определить что же на самом деле происходит, настолько смутно и опосредованно наше восприятие.
*3 HONOR - честь, OPUS - труд, труд чести.
*4 гурт – стадо (планет, в данном случае).
*5 Этология – раздел биологии, наука о поведении.
*6 Урки – “каста” преступном мире советских времён, наиболее матёрых представителей.
*7 Улисс – Одиссей только в Латинском (Римском) аналоге мифа.
*8 Репульсин – ээээ…нууу…., трудно объяснить, не достоверно существующий двигатель изобретённый (предположительно) немецким инженером (имени не вспомню) в первой половине 20ого века, координально отличный принципом действия от всего с чем мы имеем дело, и позволяющий гипотетически при минимуме затрат энергии, высвобождать огромную полезную мощность, почти perpetum mobile, и столь же маловероятен, по байкам экспериментальные летающие тарелки третьего рейха, на такой тяге были, и там были задействованы какие то завихрения.
А документальный фильм “Я и другие”(1971г. Продолжительность 45мин), рекомендую глянуть, познавательно.