БОЛЬШОЙ БРОСОК В ЗАПАДНОМ НАПРАВЛЕНИИ

В самом начале войны командующему войсками Закавказского военного округа была дана директива ставки Верховного главнокомандующего о развёртывании фронта в целях обеспечения охраны границ от диверсий со стороны немцев, работающих под покравительством иранского правительства. Были задействованы две армии и значительные силы авиации и Каспийской флотилии.
На рассвете 25 августа 1945 года маневренные группы советских пограничников первыми пересекли границу и без особых усилий перерезали коммуникационные линии иранцев. Одновременно в тыл был брошен воздушный десант с целью захвата мостов, перевалов и железнодорожных переездов. Я находился в батальоне, который должен была взять под контроль Тебризскую ветвь Трансиранской железной дороги между Нахичеванем и Хоем в провинции Западный Азербайджан. Форсировав Аракс в районе Джульфа, части Красной армии устремились в глубь Ирана по разным направлениям. В результате, к исходу первых суток операции, части Закавказского фронта полностью выполнили поставленные задачи, выйдя на линию Табриз - Ардебиль. Применение авиации сводилось к разведывательным полётам, разбрасыванию листовок, корректировке сбившихся с пути наземных частей.
Пережив шок внезапного нападения, в рядах иранских военных сил вспыхнули очаги сопротивления, которые тотчас были подавлены передовыми отрядами РККА. В это же самое время англичане взяли под свой контроль Хузестан и продвинулись в порты Персидского залива. 8 сентября 1941 года было подписано соглашение, которое определило расположение союзнических войск на территории Ирана.
Тегеран выслал из страны граждан Германии и их союзников, обязался не препятствовать транзиту военных грузов из Англии в Союз и придерживаться строго нейтралитета. После входа частей одной из армий Закавказского военного округа в Тегеран, старый шах Ирана отрёкся от престола в пользу своего сына - молодого хана Моххамеда Риза Пехлеви. Всю войну части РККА дислоцировались в Иране и были выведены оттуда только после окончания Второй мировой войны.
До октября 1943 года я всё ещё находился в Тегеране. Там я познакомился с молодым парнем Геворком, сыном купца Вартаняна и был вхож в их дом. Каково было моё изумление, когда спустя годы я узнал, что этот скромный, худощавый парень оказался советским разведчиком и, под руководством резидента НКГБ в Иране Ивана Авалова, собрал небольшую группу агентов в Тегеране. Оказалось, что его отец также служил в советской разведке. Геворк установил, что немцы в Иране поддерживали контакт с Берлином по радио и записывал их переговоры. При расшифровке стало ясно, что они планировали высадить под Тегераном группу для покушения на лидеров «большой тройки» - руководителей антигитлеровской коалиции. Эта амбициозная операция под кодовым названием "Длинный прыжок" с треском провалилась, вследствие чего в Иране была практически уничтожена немецкая диверсионная сеть.
К моменту проходжения Тегеранской конференции (под кодовым названием "Эврика") , военная часть, в которой я служил, была переброшена на Западный фронт, где по приказу Ставки на юго-западном направлении шло формирование 1-го Украинского фронта на основе переименованного Воронежского фронта.
Часть Украины была уже освобождена от немецких захватчиков. Освобождению Киева предшествовала грандиозная и одна из крупнейших в мировой истории битва за Днепр - ряд стратегических операций, в которых приняло участие около 4 млн военных с обеих сторон, а линия фронта растянулась на 1400 км вдоль берегов Днепра. Для успешного ведения военных операций в ряды 1-го и 2-го Украинских фронтов стали мобилизовать жителей освобождённых населённых пунктов. Их называли «чёрной пехотой». Было мобилизовано около 300 тысяч мужчин, но в большинстве своём они сгодились лишь в качестве "пушечного мяса". Произошло так вследствие того, что этих необученных, не имеющих опыта людей без соответствующей амуниции бросили на форсирование Днепра, где они должны были противостоять не только врагам, но и водной стихии. Таковы жестокие законы войны!
Четыре месяца понадобилось бойцам Красной армии, чтобы освободить от фашистских войск левобережную Украину, однако наиболее сложной задачей оказалось взятие Киева. Советские войска с сентября 1943 года пыталась дважды освободить город, нанося удары с Букринского и Лютежского плацдармов.
В конце октября по приказу военного командования произошла тайная перегруппировка войск – танковые армии и артилерийские корпуса 1-го Украинского фронта были втайне от немцев переброшены на Лютежский плацдарм. Враг ничего не заметил, так как вместо настоящих танков воздушным разведчикам оставили фанерные. Руководство фронта получило приказ во что бы то ни стало освободить Киев к очередной годовщине Октябрьской революции. 1-го ноября 1943 года началось третье наступление на столицу Украины. Неожиданный для противника удар был нанесён главной группировкой фронта в последующие дни. Буквально за несколько дней войскам удалось продвинуться вперёд на 12 км. Прибывшие на помощь частям Красной армии гвардейские корпуса смогли перерезать Киев-Житомирское шоссе на западной границе города и тем самым закрыть один из путей отступления для немецкой армии. Совместными усилиями нескольких армий и танковых дивизий 1-го Украинского фронта утром 6-го ноября Киев был освобождён от фашистов.
Однако уже 11-го ноября немецкая армия получила подмогу и тогда начались серьезные столкновения. Немцы проводили сильные контратаки, однако это не могло координально повлиять на ситуацию.
Регулярно небольшие отряды армейских частей 1-го Украинского фронта прочёсывали близлежащие от Киева населённые пункты, где ещё удерживался неприятель. Утро выдалось холодное, но солнечное. Отряд, командиром которого являлся я, подошёл со стороны поля к деревне, расположенной на Житомирском направлении. Кругом стояли скирды соломы. Солдаты втыкали штыки в скирды, проверяя не укрывается ли там враг. Вдруг двери одного из сараев, находящегося на краю деревни, широко распахнулись и оттуда вывалилось десятка три немцев. Завязался неравный бой. Мы были в меньшинстве. Видя необходимость в подкреплении, я выпустил сигнальную ракету и в этот момент почувствовал, как что-то влажное и тёплое струится по ноге. Я прислонился к одной из скирд, стоящей рядом, и сполз по ней на землю. Верхушка скирды обрушилась, накрыв меня с головой. Я потерял сознание... Очнулся в хате. Первое, что бросилось в глаза - образа в углу светлицы, обрамлённые белоснежной занавесью, расшитой затейливым узором. Надо мной хлопотало всё небольшое семейство.
"Солдатик живий", - радовалась женщина и велела дочери принести крынку молока.
Каждый день Полина - так звали девушку, делала мне перевязку ноги да с такой сноровкой выполняла все необходимые процедуры, будто была медсестрой санитарной части. Полина говорила только по-украински, но мы прекрасно понимали друг друга. Она была пригожа лицом, белолица, черноока, пылала здоровьем, как говорится "кровь с молоком". Ну и выходила она меня... Прошло около месяца. На следующий день я должен был покинуть деревню, которая уже полностью была очищена от фашистов. Мне предстояло явиться в Киеве в штаб нашей части, чтобы получить новое назначение. Провожали меня до просёлочной дороги мать и красавица Полина. Я обнаял женщин в знак благодарности.
Полина прижалась ко мне щекой и всунула в ладонь маленький деревянный образок.
"Нехай охороняє тебе святий Микола", - сказала она.
Я вскочил в остановившуюся попутку, помахал рукой на прощанье и машина помчалась вперёд. Дорога уходила за горизонт. Свинцовое декабрьское небо нависло низко над землёй, неугомонные вороны маячили впереди машины, то с шумом взлетая с ветвей оголённых деревьев, то притихая на них.
В Киеве я искал, но безрезультатно, ребят из моего отряда. Среди них были также мои соотечественники. Много солдат полегло тогда во время Житомирско-Бердичевской операции. В результате достаточно быстрого продвижения на Житомир советским войскам сложно было наладить оборону. Немцам удалось окружить часть армии на подходах к городу и Житомир пал. При этом пришлось уничтожить в городе склады боевых припасов, продовольствия и фуража, захваченые советскими войсками неделей раннее.
Вскоре у города Брусилов войска фронта нанесли контрудар тремя стрелковыми корпусами по северному флангу ударной группировки противника. 30-го ноября после упорных боев фронт стабилизировался на рубеже Черняхов - Радомышль. В декабре танковая армия противника предприняла ещё несколько попыток прорваться к Киеву, но безуспешо.
Понеся большие потери, военная часть была переформирована и вечером я уже сидел в поезде, который был готов к отправке на линию фронта. Стемнело... Поезд медленно продвигался по Юго-Западной железной дороге к месту назначения. Вдруг откуда ни возмись послышался гул моторов. Я прислушался и только успел осознать, что это за гул, как началась бомбёжка. Да, это были немецкие миссершмитты, прорвавшие линию обороны. Солдаты в спешке стали покидать вагоны, разбрелись по полю кто-куда. Некоторые из них, прихватив лопаты, старались вырыть траншею, чтобы окопаться, но, не успев, так и застыли в характерной позе. То там, то здесь были слышны взрывы и комья чёрной земли взметались в воздух. Я остался в вагоне один, бездумно залез под нижнюю полку, держась за пазуху, как за последнюю надежду, в которой находился образок святого Николая. Губы шептали строки молитвы, выведенные рукой Полины на задней стороне образка:
"О, господи Владико світло, помилуй,
І Пресвята мати Богородиця заступись,
І збережи Микола многомілослівий."
Гул моторов затих также неожиданно, как и возник. Я вышел из вагона и осмотрелся. Почти весь состав был превращён в щепки. Кругом дымились остатки вагонов. Поле было усеяно погибшими и ранеными. К месту происшествия приехали из ставки главнокомандующего фронтом. Начался переполох - раненых отвозили в городской госпиталь, погибших хоронили в наспех вырытой братской могиле. Взошедшая луна была в помощь нам...
Вскоре на это направление были переброшены ударные силы и началось наступление по всей линии фронта, отбросившее неприятеля к самым предгорьям Карпат. На сборном пункте я познакомился с майором Бабенко, который предложил мне продолжить службу у него в связи с организацией антифашистской немецкой школы при политуправлении 1-го Украинского фронта. С этим бравым офицером мне суждено было провести весь остаток войны до полной победы. А подаренный образок с изображением чудотворца Николая я пронёс через всю войну и оберегал его как зеницу ока. Я уверовал, что именно он сохранил тогда мне жизнь.