Свекровь.

Свекровь
Таня своих родителей не помнила. Рано осиротела и жила в приёмной семье. Росла без любви и ласки, неухоженная, неприглаженная, как травинка в степи. Помогала родителям по хозяйству , нянчила младшую сестрёнку, их родную дочь, летом до одури купалась в речушке, протекающей прямо в огороде. В школе Таня училась хорошо. Родители заметили, что девочка умненькая, смышлёная и после окончания средней школы определили её учиться на годичные учительские курсы. Таня успешно закончила учёбу и была направлена на работу в степной хутор с лирическим названием Голубая Криница. В окрестностях хутора, действительно, было много «криничек», родников с вкуснейшей ледяной водой. Местные жители использовали её для питья и других хозяйственных нужд. Невдалеке протекала луговая речка, село утопало в садах. Кругом царила пасторальная красота и спокойствие.
В то время местные жители охотно брали на постой учителей и медицинских работников. Им сельские советы оплачивали отопление и освещение, т.е. дрова, уголь, керосин. Таню на квартиру определили в маленький домик с белёными мелом стенами и соломенной крышей. Внутри домика было идеально чисто, несмотря на земляной пол и большую печь с плитой. Хозяйкой Тани была Мария, вдова, имеющая четырёх взрослых детей. Старшую дочь Галину судьба занесла в далёкий Узбекистан, сын Павел жил с семьёй в соседнем дворе, младшая дочь Матрёна была замужем, в расположенном в пяти километрах от дома, большом селе, районном центре. Только младший любимый сынок Иван пока не определился в жизни. Видный из себя, гармонист и гуляка, он уже был единожды женат, имел сына, но семейная жизнь не сложилась, разошлись. Жена с сыном куда-то уехали. Иван работал учётчиком в селе неподалёку. Частенько приезжал к матери на домашнюю еду и в уют родного дома. Молоденькая постоялица сразу привлекла его внимание. Таня же сторонилась и побаивалась Ивана. Зачем он ей нужен! Старше на восемь лет, разведён, ребёнка имеет. Нет! Но…Марии тоже приглянулась Таня. Он стала всячески уговаривать её обратить внимание на Ивана. Ну и уговорили.
Сын-первенец родился в марте 1941года, а в июле Иван ушёл на фронт. Практически, одновременно призвали его брата Павла. Женщины остались одни, без мужской защиты и поддержки. В одной хате Таня со свекровью и маленьким сыном, а в соседнем дворе – жена Павла, Александра с четырьмя детьми. Вскоре к ним переехала жить дочь Марии, Матрёна с сыном. Её мужа тоже забрали на войну. В небольшом степном хуторе вместе с родными людьми пережить лихое время было легче, чем в большом районном центре. Всем этим женско-детским коллективом маленькой, но твёрдой рукой правила Мария. Молодые женщины с раннего утра и до позднего вечера трудились в колхозе, взвалив на себя всю мужскую работу. Фронту, их мужьям, было необходимо продовольствие. Дома тоже без устали трудились на огородах, обихаживали домашний скот. Старались заготовить как можно больше продовольствия на зиму, чтобы семьям не пришлось голодать. Мария занималась детьми, готовила немудрёную еду. Так и жили. С нетерпением ждали редких писем-треугольничков с фронта. Читая их, роняли скупую слезу, слава Богу, живы.
Летом 1942 года над хутором нависла угроза фашистской оккупации. Мария с семьёй пыталась уйти за Дон, но это им не удалось. Единственная переправа через реку была запружена толпами беженцев, гуртами скота, сельскохозяйственной техникой, отступающими воинскими частями. Далеко не всем желающим удалось добраться до противоположного берега Дона. Наша авиация уничтожила переправу, чтобы затруднить немцам наступление. И, действительно, наш могучий тихий Дон стал для врага непреодолимой преградой. Полгода продолжались ожесточённые бои на его берегах, и в декабре с огромными человеческими жертвами с обеих сторон Красная армия освободила районный центр и все близлежащие сёла, в том числе и Голубую Криницу.
Шесть месяцев на хуторе стояли вражеские войска. Семья Марии в полной мере испытала все ужасы фашистской оккупации. Оккупанты заняли их домики, а хозяевам пришлось ютиться в подвалах. Не обошлось и без тяжких утрат: умерла от аппендицита дочь Александры - Нина, смертельной игрушкой стала неразорвавшаяся гранта для сына Матрёны - Володи. Самой Матрёне пришлось несколько дней провести под арестом, запертой в сарае. Она вышла на работу в красной юбке. Фашисты решили, что наряд Матрёны олицетворяет собой наш флаг и посчитали это красной пропагандой. Благо в это время на хуторе стояли итальянцы, их удалось убедить и уговорить. При немцах этот инцидент мог закончиться очень печально.
Всё трудоспособное население оккупанты выгоняли рыть окопы и работать в поле. Приходилось подчиняться ради детей с надеждой, что свои, родненькие солдатики, их мужья, придут, освободят, поймут, пожалеют. А пока укрывались в подвалах от постоянных бомбёжек и артиллерийских обстрелов. Ведь линия фронта проходила совсем рядом.
Как-то Татьяна, уже будучи бабушкой, глядя на детей и внуков, весело машущих руками низко пролетающему над двором самолёту «кукурузнику», с удивлением, смешанным с радостью и удовлетворением сказала: «Надо же, самолёт так низко летит, а они не боятся!»
Фашистов прогнали, но война продолжалась. На хуторе, как и везде, жилось трудно, но в душе укрепилась надежда, что скоро война закончится, вернутся мужья и настанет мирная радостная жизнь. И мужья стали возвращаться. Из- под Сталинграда привезли всего израненного мужа Матрёны, Константина. Матрёна уехала домой, в районный центр. Вскоре с тяжёлыми ранами вернулся Павел. Иван пришёл после Победы, невредимый и возмужавший. Мария была счастлива, сыновья вернулись с такой долгой и страшной войны живыми. А что внуки погибли - так ещё родятся другие. И рождались. В октябре Таня родила, сыночка Колю, через три года – Ваню, а ещё через три – Володю. У Матрёны тоже родился сын Николай, только Александра и Павел решили ограничиться тремя, уже имеющимися детьми.
Жили после войны трудно, но радостно. Люди радовались наступившему миру, рождающимся детям и внукам. Много трудились на полях и фермах, строили хатки, взамен сожжённых и разрушенных. Тяжёлый труд был не в тягость, на себя ведь работали, не на немцев.


Татьяне пришлось уйти из школы. Теперь требовалось специальное педагогическое образование. Можно было заочно закончить пединститут, или педучилище, но Таня учиться не стала, поскольку свекровь с мужем возражали. Трудилась в полеводческой бригаде. Иван работал бухгалтером в колхозе. Жили дружно. Правда, Иван частенько «пошаливал на стороне». Тогда, практически, все мужчины вели себя так. Вокруг было много молодых вдов и девушек, и каждую из них хотелось утешить и приголубить. Из- за этого между супругами часто возникали ссоры. Но Иван всегда мог уговорить жену, упросить её о прощении. И Таня прощала. Уже в старости философски рассуждала: «Ничего, хватало и мне, и другим!»
Самым главным в жизни Ивана и Тани были их обожаемые сыночки. Все любят своих детей! Но здесь была просто нереальная, слепая любовь. Абсолютно искренне считалось, что лучше их мальчиков нет никого на свете. Особенно эти чувства обострились после трагедии случившейся с Ваней, «Ванэком», как они его называли. Во время проведения нескончаемых строительных и ремонтных работ во дворе дома с непременными замесами глины с песком и соломой, Ваня промочил ножки. Взрослые не спохватились вовремя, не переобули. Ночью у ребёнка поднялась высокая температура.Утром его отправили в больницу, но было поздно, днём Ваня умер. До последних своих дней вспоминали Ванэка, печалились и корили себя за его смерть.
Сыновья росли смышлёными, умненькими мальчиками. Старший, Виктор, закончил начальную школу на Голубой Кринице и продолжал учёбу в соседнем селе. В хорошую погоду он каждый день ездил туда на велосипеде, а в плохую жил у тёти Моти. У неё постоянно квартировали племянники. Иногда их число доходило до четырёх. Да ещё свой сын. Никому в голову не приходило снимать квартиру, когда есть родная тётя. Инерната-общежития тогда не было. Так и жили, в тесноте, но не в обиде. Эта же участь не миновала и среднего сына, Колю. А пока он жил дома. Учился на «отлично». Увлечённо мастерил что-то из проводков, железок, деревяшек. Эти его немудрёные, наивные изделия стали прообразом серьёзных приборов радиофизической направленности, которые он собирал в старших классах. С друзьями-единомышленниками мастерили всевозможные радиостанции, с их помощью они могли общаться друг с другом, находясь в разных концах села. Молодая учительница физики приходила в изумление и восторг от его изделий. Особенно её поразил осциллограф который Коля подарил школе. Школу Николай закончил с серебряной медалью, подвели русский язык и физкультура. Родители просто светились от гордости за сына! Ему была прямая дорога на физический факультет университета. Сдав вступительный экзамен по физике на «отлично», Коля стал студентом.
Когда младший сын окончил начальную школу, родители решили переехать жить в село, чтобы хоть Володе не пришлось крутить педали велосипеда, проезжая десять километров в день. Мария, «бабушка Марийка» осталась на Голубой Кринице. Не захотела покидать родное гнездо. Там она жила до глубокой старости. И только, когда уже не смола себя обслуживать,согласилась переехать в семью к Ивану, где и умерла , окружённая заботой родных ей людей.
Иван работал главным бухгалтером в большом колхозе. Это была солидная должность. Татьяна устроилась в, открывшемся недавно общежитии -интернате поваром. Жили на квартире и строили свой дом. Дом получился добротный и просторный. Предполагалось, что здесь будет жить большая семья. Но все сыновья улетели из родного гнезда. Друзья говорили Ивану: «Вы хоть младшего Вовку не отправляйте на учёбу. Пусть он живёт с вами, старость вашу согреет!» Но родители понимали, что они не могут так поступить. Младший сын тоже увлекался физикой и музыкой. Всё свободное время с товарищами мастерили модные тогда электрогитары с усилителем звука и прочей необходимой оснасткой. Самое интересное в этом процессе была настройка и испытание аппаратуры. Громкие, режущие слух звуки, были слышны далеко в округе. Соседи относились с пониманием, только просили не шуметь хоть поздно вечером. Ну разве можно такого парня держать около себя, лишать его будущего?! Он пошёл по стопам старшего брата, стал студентом-физиком.
Вся жизнь Ивана и Татьяны была посвящена сыночкам. Совсем непросто было всем сыновьям дать высшее образование. Они учились вне дома, жили на частных квартирах или в общежитиях. Родители изо всех сил старались, чтобы ребята ни в чём не нуждались. Продукты и деньги щедро отправлялись попутными машинами, почтовыми переводами и посылками. Сыновья, в свою очередь, не доставляли неприятностей родителям: хорошо учились, ни в чём дурном не были замечены. Сердца Ивана и Татьяны переполнялись гордостью и тихой радостью.
Наступило время, когда мальчишки стали заглядываться на девочек. В этот процесс включилась и Татьяна. Во время работы в интернате ей приходилось тесно общаться с девочками, проживающими там. Она приглядывалась к ним, прислушивалась к разговорам, распрашивала о школьных подругах. Мысленно искала девочку, достойную быть подругой её сыночку. И не находила! Одна была рыжей, другая, слишком смуглой, третья отличалась черезмерно непоседливым, весёлым нравом и т.д. Девчонки побаивались её острого, далеко не всегда доброжелательного язычка. Со вздохом говорили: «Вот кому-то свекруха достанется!» И досталась!
Старший сын после окончания института работал в большом уральском городе и там полюбил девушку, совсем молоденькую сироту, работающую в цехе табельщицей. Татьяна и Иван с тяжёлым сердцем поехали на свадьбу. Они везли с собой всё то, что, по общепринятым тогда понятиям, должна была иметь невеста в своём приданном: постельное бельё, подушки, одеяла и прочие, необходимые для семейной жизни вещи. Благо в общежитии, где предстояло жить молодым имелась вся необходимая мебель.
Домой родители вернулись удручённые. Всему селу было известно, что Иван, теперь Иван Иванович, льёт горькие слёзы: невеста неподходящая! Маленькая, худенькая, без роду и племени, без образования. Но долго горевать не пришлось. Сын прислал письмо с убедительной просьбой принять жену на время родов. Просил окружить её заботой и лаской. Родительской любви она не знала, пусть хоть у них почувствует себя членом родной семьи.Читая письмо,Татьяна прослезилась: уж больно судьба невестки была похожа на её собственную судьбу. В ответном письме сыну написали, что сделают всё возможное, чтобы его жене жилось у них комфортно и уютно.
Тут и средний сын подружился с девушкой, тоже не очень подходящей. Местная, высокая, худенькая, вроде неглупая, но с изъяном в происхождении, да и семья не считалась богатой. Но сыну возражать не решались, да и бесполезно это было. Сыграли многолюдную, пышную свадьбу в селе, и молодые через несколько дней уехали в Воронеж.
Зато младший сын женился на девушке из обеспеченной семьи, занимающей довольно высокое общественное положение. Её дедушка был известным профессором в университете, родители жили в другом городе, где тоже были не последними людьми. Свадьбу отпраздновали шикарно, в центральном ресторане города. Молодые стали жить с дедушкой и бабушкой в двухкомнатной квартире, расположенной в самом центре города. А родители снова лили слёзы: их дорогой сыночек пошёл «в приймы»! Как не убеждали, что живётся ему гораздо лучше, чем на частной квартире или в общежитии, бесполезно! Надо сказать, что довольно скоро, дедушка построил молодым однокомнатную кооперативную квартиру.
К семейной жизни сыновей у родителей сложилось определённое отношение. Пусть невестки не очень подходящие, но они теперь наши. Мы не будем обсуждать их поведение с посторонними и способствовать разрушению семей. Пусть только почитают и уважают своих мужей. Но понятия «уважение и почитание» у молодых несколько отличалось от родительского. На этой почве частенько возникали размолвки и даже ссоры. Надо сказать, что мужья всегда грудью вставали на защиту своих жён. Чтобы не волновать сыночков, отец с матерью старались урегулировать конфликты, признавали свою вину. Невестки тоже не шли на конфронтацию.
Рождались внуки. Во всех трёх семьях первыми родились девочки. Свёкор ворчал: «Бракоделы! Некому будет фамилию продолжить!» Но внучек любили, и он, и свекровь. Скоро ко всеобщему ликованию в двух старших семьях родились мальчики. Для полноценного, счастливого детства им нужны были дедушка и бабушка, неповторимый микроклимат большой семьи.
Летом в доме Ивана и Татьяны становилось многолюдно, шумно, весело. Приезжали сыновья с семьями. Довольно часто гостили и другие родственники. Зачастую собиралось до двадцати человек.



У хозяйки дома в это время забот было «выше крыши». Каждому надо обустроить местечко в доме, всех накормить, напоить, уделить внимание, пообщаться с внуками. Муж, конечно, брал часть забот на себя, но, иногда, кидал в коляску мотоцикла свежие газеты, кусок хлеба с салом и уезжал на целый день на пасеку, которая находилась в степном лесочке в окрестностях села. Невестки помогали во всех хозяйственных делах. Под руководством свекрови выпекали в русской печи несметное количество пирожков со всевозможными начинками, готовили тазики пельменей, стопки блинчиков, занимались заготовками овощей и фруктов на зиму. Конечно, далеко не всё они умели делать хорошо, и свекровь деликатно, ненавязчиво учила их. Никогда не попрекала за неудачно приготовленное блюдо. А какие разговоры велись в женском кругу за работой! Мама Таня,
как называли её невестки, обладала очень живым, острым умом, и таким же язычком. Она давала меткие характеристики родственникам, знакомым, откровенно рассказывала интересные истории из своей жизни. Молодые женщины с интересом слушали, хихикали, что-то « мотали себе на ус», чему – то учились. Единственное, что вызывало недовольство свекрови, это, когда ей казалось, что жёны командуют её сыночками, обижают их. Нередко возникали конфликты, которые быстро гасились вмешательством мужчин.
Любое застолье в доме являлось ритуалом со строго определённым порядком. Мужчины и дети сидели за большим столом в летней кухне, а женщины их обслуживали: меняли блюда, уносили грязную посуду, подавали кому – то полотенце, кому – то соль. Сами присаживались и ели между делом. Свёкор мог очень серьёзно спросить » Кто борщ варил?» За столом несколько секунд стояла напряжённая тишина, затем свекровь, не зависимо от того, кто это делал, отвечала « Я!» « Добрый борщ!» - изрекал свёкор. Невестки не возражали против такой постановки дела. И они, и их мужья знали, что это спектакль, игра « поддавки». Дома всё совсем не так.
Каждый день молодёжь с детьми уходили на пляж, в лес, в степь, где проводили время в своё удовольствие. Иногда свёкор сажал двух невесток на мотоцикл и с гордым видом увозил их в поле полоть бахчу, сгребать скошенное сено или к речке собирать ежевику. Сыночки находились в привилегированном положении: они расслаблялись, отдыхали. Ездили на рыбалку, возились с железками в гараже, вели нескончаемые разговоры, сидя в тенёчке. Конечно же, иногда занимались « мужскими» делами, чинили мотоцикл, красили крышу дома и т. д. К мелким хозяйственным делам их привлекали только в пиковых ситуациях, когда забивали поросёнка, или убирали картошку, например.
На закате дня выходили на улицу, посидеть на скамейке под забором, отдохнуть от зноя длинного летнего дня. Подходили соседи со своими стульчиками, присаживались, обменивались новостями, слушали умиротворяющие звуки засыпающего села, вдыхали тёплый воздух, неповторимо пахнущий пылью, степью, цветами из палисадников. Позже, уложив детей спать, подолгу засиживались за столом во дворе, вели задушевные беседы, шутили, смеялись. И только мать редко принимала участие в этих посиделках. Еле добравшись до постели, она мгновенно засыпала, чтобы на рассвете завтрашнего дня вскочить и весь день до позднего вечера пытаться придать царящему в доме хаосу правильное направление. Это были счастливые годы. Над всем видимым многолюдием, шумом, бестолковостью царила необыкновенно позитивная, добрая аура. Родители были очень интересными, умными людьми с оригинальным и острым мышлением. Цитаты из их высказываний и сейчас частенько употребляют дети и внуки.
Ближе к осени, дети постепенно разъезжались. Родители, хоть и роняли слёзы, но вздыхали с облегчением. Теперь можно было привести в порядок хозяйственные дела, мысли и чувства. Но и зимой скучать не приходилось. Два года у них жила старшая внучка, пока сын с невесткой были в командировке в Монголии. Девочка в это время училась в младших классах. Хлопот хватало. Пять зим подряд свекровь уезжала на несколько недель на Урал, нянчить маленького внука, пока невестка, проходила экзаменационную сессию в ВУЗе в далёком Ташкенте. Эпизодически наезжали младшие дети из Воронежа или мать ехала к ним, когда нужна была её помощь в сложной семейной ситуации. Постоянно готовили и отправляли с попутными машинами или почтовыми посылками деревенские гостинцы по трём адресам.
С каждым летом людей в родительском доме собиралось всё меньше и меньше. Старшая невестка отправляла мужа с детьми в деревню, а сама оставалась дома выращивать овощи на дачном участке. Младший сын приезжал ненадолго один. И только семья среднего сына Николая проводила летние отпуска и все выходные дни в селе, у родителей. Жена Коли приезжала сюда с удовольствием. Она ехала к себе домой, на родину. Здесь жили её родители, друзья. Свою любовь к природе родного края, величавому Дону, высоким меловым буграм, на которых так легко дышится, светлым степным лесочкам она старалась привить, передать своим детям. И это получилось. Летняя жизнь протекала, как и раньше, с посиделками, застольями, вылазками на природу, но теперь приходилось иногда и сыночков привлекать к хозяйственным делам. Бывало, что старший сын Виктор сидел на стуле посреди двора и с ворчанием, нарочитыми стонами и вздохами чистил картошку.
Но и Коля с женой по окончании отпуска уезжали в город, оставив детей на попечение дедушки и бабушки. На плечи свекрови ложилась нелёгкая забота о четверых внуках и муже. Внучки уже бегали на танцы, вечерами подолгу гуляли с компанией ровесников. После утомительного трудового дня бабушке удавалось крепко уснуть только тогда, когда внучки возвращались домой. С мальчишками тоже забот хватало. Она старалась исполнять все их желания, поздно вечером в карты поиграть, например. Хотя спать хотелось так, что глаза слипались. И пусть такая ситуация продолжалась недолго, недели 2-3, её надо было прожить и пережить. Слава Богу, здоровье не подводило! Дедушка с бабушкой ещё гуляли на свадьбах у старших внучек.



Несмотря на наступившие сложные времена, жизнь в сельском доме родителей текла размеренно и спокойно. Пока не нагрянуло большое горе. После тяжёлой болезни умер сын Николай. Родители сразу сникли, погасли. Жена Коли по-прежнему приезжала, хотя ей иногда приходилось выслушивать необоснованные обвинения, связанные с болезнью и смертью их сына. Ничего, терпела, списывая их упрёки на безграничное родительское горе. Летом подолгу жила внучка Оксана с семьёй. Им здесь нравилось. Они считали этот дом своим родным. Старший и младший сыновья приезжали редко и на короткое время. И ни разу родители не упрекнули их в недостаточно внимательном отношении к себе. Наверное, зря.
Когда Ивану Ивановичу перевалило за 85, он стал резко сдавать. Разум оставался ясным, а вот тело подводило. Сыновья приезжали проведать. Часто бывала жена Коли с кем-нибудь из детей. Но чтобы собраться всей семьёй у постели умирающего отца – не было такого.
После смерти Ивана Татьяна вся сникла, погасла. Оказалось, что главным в её жизни были не горячо любимые сыночки, а муж. С ним она жила, как за каменной стеной, не вникая в серьёзные проблемы быта, и совершенно была не приспособлена к самостоятельной, одинокой жизни. Готова была поехать жить к любому из детей, но… никто не приглашал к себе. Уговаривали, объясняли, что дома жизнь для неё более привычная, спокойная, комфортная, чем в городе в изолированной квартире на высоком этаже. На тот момент это было правильно, но мать потеряла интерес к жизни, она откровенно тосковала. Хотя её регулярно навещали жена Коли с дочкой, они убирали в доме, купали свекровь-бабушку, забирали бельё в стирку, чтобы в следующий раз привезти всё чистое и выглаженноё, забивали холодильник продуктами, решали множество вопросов с лекарствами, врачами, зарастающим огородом и т.д. Частенько с ними приезжал младший сын Володя. Даже дважды являлся старший сын с женой с Урала, дабы решить вопрос о дальнейшей судьбе матери, но вопрос этот никак не решался.
Так продолжалось лет 6-7, пока не стало очевидно, что мать не может обслуживать себя даже по мелочам. Состоялось совещание двух здравствующих сыновей и жены умершего более десяти лет назад сына. Решено было нанять сиделку. Мать всё прекрасно понимала и после этого слегла окончательно. Умерла она ночью, в одиночестве.
Дом продали. Новые хозяева перестроили его и отделали серо-голубым пластиком. Тихо и безлюдно в оборудованном в современном стиле дворе. Ничто не напоминает о счастливом шуме и веселье, царившем здесь много лет назад под крылышком Татьяны и Ивана. Они прожили долгую, счастливую жизнь. И всё у них получилось. Не удалось только привить своим сыновьям хоть капельку любви к самим себе.

.