Коммунальная семья

Коммунальная семья.

На коммунальной кухне готовили ужин. Антонина на своём столе делала венегрет и наблюдала, как молодая семейная пара жарила рыбу и готовила на гарнир рис. Забавно, но она не думала, что так интересно наблюдать за молодыми. Они суетились около сковоротки и очень серьёзно обсуждали степень солёности рыбы. Она говорила, что наверное достаточно, а он по мужски серьёзно и басовито, глядя на рыбу говорил, что не видит много соли на рыбе. Они даже не замечают, что играют в самую замечательную и интересную игру под названием жить любя, подумала женщина. Как жаль, что со временем так много семей забывают эту игру, забывают жить и любить. На кухне даже стало светлее от чувств этой молодой пары.
Сколько побывало семей на этой кухне, а сколько судеб прошли через кухню, ведь дому уже семьдесят лет. И квартира коммунальная была все эти годы.
Антонина вспомнила, как она въезжала в эту квартиру и первое знакомство произошло именно с кухней и на кухне. Денег на переезд не было и таскали все вещи на тележке, всей семьёй она, муж и дети. Уставшие они вошли в квартиру и Антонина сразу ощутила сильный запах сигаретного дыма. Толкнув дверь кухни, которая была закрыта, она впервые увидела такой густой туман от сигарет. Он был настолько плотный, что казалось сейчас раздаться гудок парахода, а затем и он сам. Но вместо парахода из тумана показались сидящие мужики и глядя на них сразу стало понятно, что они давно уже никого не видят, так как пьяны в «стельку». За мужиками виднелся большой подоконник, который был завален пустыми бутылками.
- Наверное это наши соседи, - толи спросила, толи ответила сама себе Антонина. При этом желая всем сердцем, чтобы этого ни когда не случилось.
Нужно было разбирать вещи и готовить детей к школе. Антонина с дочерью раскладывали вещи в комнате, когда за дверью послышалась сначала возня, а потом грохотание. Она открыла дверь ведущую из комнаты и застыла на месте. Их комната была, как раз напротив туалета, где в этот момент мужик совершал естественную надобность при открытых дверях. Он раскачивался из стороны в сторону поливая унитаз мочёй, как клумбу из лейки. Из под ног мужика появилась всё увеличивающая лужа. Он попытался развернуться, попятился и влекомый весом тела вперёд, встал обеими ногами в эту лужу. Женщина вздрогнула, при мысли, что моча сейчас распространится по всей квартире, и тольку тут поняла, что рядом стоит дочь. Резко шагнув назад, вместе с ребёнком, она плотно закрыла дверь.
Ночью ни кто не спал, а Антонина плакала с ужасом понимая, что ей страшно за детей, за вещи и за жизнь тоже. Первую неделю она не покидала квартиру, встречала и провожала детей, и постоянно прислушивалась к звукам коммуналки. А звуков было хоть отбавляй. Соседями оказались двое спившихся мужчин, а подруга их была, каждодневная белая горячка. Протикала она по разному. У одного соседа куковали кукушки, о чём он заявлял на всю квартиру громким кукуканьем. А другой сосед проявлял свою индивидуальность громкими криками под рёв телевизора и обязательно ночью. Или лёжа на большом подоконнике в кухне, он сначала выцарапывал стихи на стене, а затем громко декламировал их на всю кухню. После присыщения поэзии он неумело вставал с подоконника и со всего размаху падал на пол в кухне. Через несколько минут прибегали соседи с низу и объявляли, что у них с потолка упал очередной кусок штукатурки. Через несколько недель Антонина не выдержав, схватила разделочную доску и с грохотом стала опускать её на голову соседа. Реакция была неожиданная. Сосед замолчал и заулыбался, он был счастлив, что на него наконец-то обратили внимание.
Но общаться приходилось не только с белой горячкой, но с друзьями-алкашами соседей. Однажды придя домой и открыв дверь в квартиру женщина увидела в прихожей голую до пояса женщину. Она была худая и сильно пьяная. Всклокоченные волосы практически стояли дыбом, а тощая грудь напоминала уши спаниэля, котрые свисали ровно вертикальна тела. У Антонины выпали пакеты с продуктами из рук и она несколько секунд не могла сдвинуться с места. А пьяная женщина, заплетающимся языком, кокетливо пробормотала: «Я тут кофточку потеряла.» И пошатываясь пошла в комнату, за дверью которой были слышны громкие возгласы.
- Сука в ботах! - подумала Антонина о пьяной женщине. Через некоторое время, пока Антонина выгружала продукты и готовила ужин, возгласы перешли в крики и визг женщины, и было слышно, как её головой пытались пробить стену.
Так в коммуналке стали частым гостем милиция и всевозможные спец. наряды. На какое то время всё затихало, а потом всё возвращалось на круги свои. Приходя с работы Антонина очередной раз видила дыру в двери от замка. Сосед опять выбил плечом дверь, так как потерял ключи и не мог войти в квартиру. Их входная дверь напоминала поле после бамбёшки и очередной дверной замок пришлось ставить, высоко вверху, на единственном целом месте.
Антонина думала всё бросить и перевезти семью в другую квартиру, но при мысли о новом переезде силы её покидали. И ещё она стала понимать, что коммунальные квартиры, за редким исключением, очень похожи. Она думала, как получилась, что её семья попала в такую жизненную ловушку и самое главное, за что? Мысли метались у неё в голове, и не находя ответа оседали тяжёлым грузом на плечи. Временами наступала апатия, которая сменялась приступами яростной активности. Ей очень захотелось создать свой новый коммунальный мир, в которм будет новая коммунальная семья.
Однажды вечером, придя домой Антонина вдруг ощутила присутствие смерти. И посмотрев на дверь, соседской комнаты, она увидела расплывчатое бледное лицо, ей стало страшно. Она почувствовала, что сосед мёртв. Только после того, как уложила детей спать, она с мужем постучала в дверь соседа. Ни кто не ответил, было слышно как тихо разговаривал телевизор, они толкнули дверь. Посередине комнаты согнувшись на четверенках лежал сосед. Вся его поза говорила, что он полз к двери, но не смог или не успел этого сделать. С порога комнаты хорошо было видно лицо. Его оттенок был бледно серый с примесью зеленоватого цвета, а из открытого рта натекла кровь, так и застыв небольшой лужицей около лица. И цвет тёмно-бурой крови ещё больше оттенял мёртвую плоть. Антонина втянула воздух в лёгкие и ощутила привкус начинающего разложения. Она резко отпрянула назад и сказала мужу, что нужно вызывать милицию. Наряд милиции приехал быстро. По наружным признакам сказали, что смерть наступила приблизительно около двух суток назад, но так как сосед был ещё достаточно молодым (как потом выяснилось 34 года) нужно вызвать следователя, что бы исключить убийство, а далее по списку - родных и труповозку. Антонина набрала телефон матери соседа, так как он был написан на телефоне. На том конце провода взяли трубку и приятный женский голос, устало сказал: «Аллё».
- Я звоню по поводу вашего сына, он умер, - сказала Антонина.
Женский голос её перебил и спросил: «Он повесился?»
- Нет от не повесился, но мы не знаем, от чего он умер. Он лежит по середине комнаты, - ответила Антонина.
- Я скоро приеду! - практически прокричала женщина. Мать умершего соседа приехала очень быстро. Женщина оказалась очень привлекательной и хорошо одетой. По лицу было видно, что женщина образованна и воспитанна. Переступив порог комнаты и зажав рукой рот, женщина согнулась от рыданий пополам.
Антонина с мужем сидели на кухне. Женщина вволю наплакавшись пришла тоже на кухню. Все ждали приезда следователя. Следователь приехал через час, ещё минут сорок записывал показания и затем разрешил вызывать труповозку, которая приехала через два часа.
Всё это время мать покойного соседа рассказывала про свою жизнь, про единственного умершего сына и бывшего мужа алкаголика. Она понравилась Антонине. Женщина вела себя совершенно естественно и не хотела показать себя жертвой обстоятельств. Она не рвала волосы на голове и не посыпала их пеплом, она старалась принять реальность такой какая она есть. Женщина не защищалась, наверно внутренне она уже была готова к такому исходу. Мать соседа даже принесла извенения о принесённых неудобствах.
Практически под утро приехала труповозка. Вошли двое молодых ребят с неподвижными и практически мёртвыми лицами. Возможно, это специфика работы так влияет на людей, подумала Антонина. Ребята с неподвижными лицами вошли в комнату и так же без каких либо эмоций постелив, большое грязное одеяло, на пол комнаты, перетащили на него тело соседа. Один взял руки, другой ноги и с силой дёрнув их в разные стороны так, что раздался громкий звук ломающихся суставов и костей. Все вздрогнули от ужасного звука, а мать умершего тихо запричитала. Сломав закоченевшие руки и ноги покойного, ребята завернули его в одеяло и вытащили в корридор. Антонина с мужем вышли проводить женщину в подъезд. И в это время она увидела как ребята спускают мёртвое тело. Схватив за концы одеяла они потащили по лестничной площадке тело волоком. Тело глухо, благодаря аммортизации одеяла, билось об лестницу. Но при каждом ударе головы, об ступенку, раздавался пронзительный стеклянный звон, в утренней тишине подъезда. Мать охнула и бросилась поддерживать голову своего мёртвого сына. Антонина зажав руками уши и закрыв глаза не могла сдвинуться с места от увиденного и всё повторяла про себя слова: «Тащют как бездомную собаку. Как собаку, как собаку, как собаку»!
С тех пор прошло семь лет. С матерью умершего соседа Антонину связала крепкая дружба. Они звонили друг другу, изредка встречались, но было ощущение, что их связывает, что-то гораздо большее чем просто общение. Возможно это одна общая утрата или печаль, которую оплакивает вся семья .
За эти годы, прожитые в коммунальной квартире, Антонина встречала новых жильцов и провожала старых. И каждый раз, когда ей казалось, что создана новая коммунальная семья, внезапно рядел строй. Когда кто-то уезжал, она думала, почему её не отпускает эта квартира и сколько ещё нужно прожить здесь, в коммуналке?
Запах жаренной рыбы вывел Антонину из воспоминаний. Теперь она уже не задавала этот вопрос себе. Она знала, что у каждого человека своя судьба, но она частичка нашей всеобщей государственной, коммунальной семьи, такой большой и национальной, что уже мало кто помнит и знает своих предков и потомков. Мы все приезжие и одновременно коренные жители городов, и деревень.
Мы всегда будим приезжать и уезжать, и дай нам Бог, чтобы нас всегда встречала и провожала наша семья.