Аренда Рая

Аренда Рая

Вообще-то, попутчиков я не беру. Особенно, когда еду вечером и одна.

Мне нет никакого дела до голосующих на обочине. Я принципиально не останавливаюсь ни перед одним желающим прокатиться "на халяву". Я бы не сделала этого ни в коем случае, даже если бы знала абсолютно точно, что нам по пути.

Вы подумали, что жадная? Отнюдь... Решили, что просто боюсь, ведь мало кого можно встретить на вечерней дороге? Хм... После того, как я однажды, не отрываясь от руля, на полной скорости выбросила из машины распускавшего руки нахала, мне уже ничего не страшно.

Хотя и случай тот был единственный. Те редкие экземпляры, которым все же удавалось занять место возле водителя, как-то сразу же чувствовали, что со мной шутки плохи.

Впрочем, сейчас не об этом. Я игнорирую даже женщин и детей на своем пути. Нет, мне не трудно подвезти их. Просто я не хочу. А почему, собственно, я должна хотеть? И на каком основании их передвижение должно осуществляться посредством моего автомобиля? Пусть вызывают такси. И раз уж транспорт пренадлежит мне, то смею оставить за собой право самой решать, кого подвозить, а кого нет.

Давно ли я стала эгоисткой? Давно... Хоть эгоизм мой родился намного позже, чем я. А может, я просто не замечала его... В любом случае, однажды я поняла, что помогать людям и делать для них лучше – это просто не мое.

Поэтому теперь во время езды, а езжу я часто, кроме правил, которым обучилась в автошколе, я придерживаюсь своего собственного кредо "Никаких попутчиков", и это далеко не единственное проявление моего высокомерия и умения думать только о себе.

Но в тот вечер... Лил проливной дождь... "Дворники" на лобовом стекле обалдевали от количества воды, которую им приходилось рассекать. Видимость на дороге была ужасной, но твой силуэт я узнала бы, даже если б там была кромешная темень...

Ты, как и все, кого я встречаю, на вечернем шоссе, стоял у вьезда во Львов и голосовал. Я затормозила, наверное, слишком резко, окатив тебя водой из лужи. Ты отскочил в сторону, но уже через миг, как утопающий за спасательный круг, схватился за дверцу.

- Добрый вечер, - здороваешься и тут же обворожительно улыбаешься, с удовольствием замечая, что за рулем дама.
- Добрый...
- До центра не подбросите?
- Садитесь...

Мы трогаемся в путь. Я слежу за дорогой. Ты из-под тишка пытаешься меня рассмотреть. Ну, да, с прической, макияжем и маникюром ты меня еще не видел. Интересно, сколько времени тебе потребуется, чтоб узнать меня?..

- Я вас облила, извините, - считаю нужным сказать.
- Ничего, ничего, - спешишь заверить ты, - Этот ваш косяк полностью компенсируется тем, что вы любезно согласились меня подбросить.

Потребительская психология. В этом весь ты. Все, кто причинил тебе любое маленькое зло, должны тут же сотворить для тебя большое добро.

Я молчу. Не хочу разговаривать. Либо хочу, чтоб ты говорил дальше.

- Послушайте, мы с вами раньше нигде не встречались? - конечно, этот вопрос должен был прозвучать рано или поздно.
- Эта фраза занимает первое место в рейтинге "подкатов", - я подленько улыбаюсь, - Или вам действительно так кажется?

Ты не смущаешься и не обижаешься. Я умею выбирать правильные интонации и говорить так, чтоб человек чувствовал себя комфортно, даже когда из моих уст исходят не очень приятные высказывания.

- Если уж мы заговорили о "подкатах", то обычно они начинаются с фразы "Вам не скучно?" или "Можно познакомиться?" - отвечаешь ты, - Хотя мне и правда ваше лицо кажется знакомым.

Ты снова косишься на меня, видимо, ожидая какой-то реакции. Я молчу. Предоставляю тебе право самому вести разговор.

Ты не изменился. Совсем. Наверное, так бывает, что прожитые года проходят мимо человека, даже не задев его. Возможно, даже жизнь не всегда и не на всех оставляет свой след – и вот, сквозь время, остались все те же распахнутые глаза, та же козлиная бородка, те же черные, хоть уже чуть-чуть поседевшие волосы и тот же "творческий беспорядок" на голове.

... Нирвана-пати... Одна из тех шикарных вечеринок, которые раньше проводились в подвале кукольного театра. Весь вечер песен исключительно Курта Кобейна... На подобные мероприятия слетались роем, забыв про все дела. Прилетела туда и я, несмотря на три пары в университете и потом семь с половиной часов на рабочем месте. Ради этого концерта я нелегально смылась на полчаса раньше.

Ты подошел, когда я лихо выплясывала с подругами под песню "Rape Me".

- Девушка, - сказал ты, глядя на меня теми самыми проникновенными глазами, что и сейчас, - Можно с вами познакомиться?

Подруги захихикали. Я уже этого не видела и не слышала. Когда ты был рядом, я вообще мало что видела или слышала.

Мой слух, глаза, а также мозг решительно отказывались функционировать следующие пять лет.

... А вот теперь ты едешь в моем Ниссане Кашкай, обалдеваешь от тепла и уюта – и в упор меня не узнаешь...

Из моей магнитолки между тем раздается песня группы Depeche Mode "My Personal Jesus". Так себе песня, если честно, но текст – бомба. Как будто о нас. Ведь и я когда-то была твоим персональным исполнителем мечт...

Делаю громче. Боюсь продолжения нашего разговора.

Останавливаюсь на светофоре. Осенний дождь лупит по лобовому стеклу, как будто требуя, чтоб и его впустили в салон автомобиля. Ты ёрзаешь на своем сидении. Хочешь что-то сказать, да не знаешь что. Тема о "подкатах" как-то не прошла. Наверное, никогда в жизни тебе не было так сложно общаться с противоположным полом.

Зеленый свет. Едем дальше.

- Вы хорошо водите... - зачем-то говоришь ты.
- Спасибо. Вы, наверное, тоже хорошо водите?
- Нет, а с чего вы взяли?
- Вы так уверенно об этом судите.
- Хм... Да я, если честно, и за рулем только раз в жизни сидел... - смеешься, - У меня и прав-то нет.

Мерзкая манера делать дешевые комплименты. Похвала ради похвалы.

- Меня зовут Трофим, - как будто бы я должна сей минут уйти в ступор, услышав столь редкое имя, которое пытаюсь забыть уже десять лет.

- Алиса.

Даже громкий шум мотора, кажется, не способен заглушить звука интенсивной работы твоего мозга.

- Алиса?!! - потрясенно восклицаешь ты, - Алиса?!!

А если бы не спросил имени, неужели не узнал бы?..

Мы останавливаемся у какой-то заправки. Ты выскакиваешь в магазин, предварительно одолжив у меня денег. Через пару минут возвращаешься с горячим кофе и чизбургерами. То, что надо в холодный вечер.

- Алиса... Надо же... Алиса... - как будто сам себе не веря, приговариваешь ты, возвращаясь в мой теплый салон на нагретое твоей задницей место.

Протягиваешь мне мой кофе.

- Ну, что, Алиса? - тебя, не пойму почему, распирает от гордости, - Как твоя Страна Чудес?

Я отпиваю из своего стаканчика и ухмыляюсь. Приблизительно те же слова ты сказал мне в то самое первое утро.

Собственно, узнав мое имя, только ленивый тут же не вспоминал об известной сказке Льюиса Керрола.

... Когда Нирвана-пати подошла к концу, на улице уже рассвело. Ты взял меня за руку и сказал интонацией, так и не изменившейся за эти пятнадцать лет:

- Ну, что, Алиса? Пошли. Я покажу тебе Страну Чудес.

Позабыв о подругах, с которыми пришла (за что потом получила чертиков, но это уже совсем другая история), я дала тебе руку и пошла вслед за тобой, как я думала, в Страну Чудес.
Я жила в ней пять лет, не понимая, что единственное чудо – это я сама. Когда ты был рядом, я мало что понимала...

... - Моя Страна Чудес стоит крепкой стеной, - отвечаю на твой бородатый вопрос, - А твоя?
- А моя – с переменным успехом, - отвечаешь ты, смачно треская чизбургер, - Сама понимаешь, литература продается плохо. Кто ее покупает сейчас?

Я молчу, но внутренне удивляюсь. Неужели ты даже не пробовал заниматься чем-то еще все это время?

Ты замечаешь обручальное кольцо на моем безымянном пальце.

- Замуж вышла? - удивляешься, будто я должна была всю жизнь ждать только тебя.

Киваю в ответ.

- И я женился. Но развелся. Потом женился опять.
- И опять развелся?
- Да, а как ты догадалась?

Это слишком глупый вопрос, чтоб отвечать на него. Мне сложно обьяснить, насколько хорошо я тебя знаю.

- К сыну ездил. Он здесь под Львовом живет. Суд разрешил видеться по воскресеньям. А ты откуда и куда?
- Отвезла дочку в школу. Она учится в частном заведении за Львовом. Только на выходные и на каникулы приезжает.
- Дорого платишь, наверное? - беспардонно интересуешься ты.
- Дорого, - я и не собираюсь разубеждать тебя.
- Где работаешь? - попытка прощупать мое финансовое положение.
- Нигде, - отвечаю просто, - Я свое уже отработала.
- Помню, помню, - улыбаешься ты, - Ты всегда как пчелка была.

...Быть "не как пчелка" мне не удавалось при всем желании. Хотелось иногда, вообще, превратиться в гусеницу. Завернуться в одеяло, как в кокон, и спать целыми днями. Просыпаясь каждое утро, передвигаясь подобно зомби из фильмов про аппокалипсис, я думала лишь о том, что когда-то обязательно отосплюсь. Я верила, что однажды непременно наступит такой день, когда утром мне не нужно будет срочно вставать и куда-то бежать. Мне больше не нужно будет слушать пение будильника и чувствовать вечную досаду, потому что отдых закончился вне зависимости от того, отдохнула я или нет. Когда-то простой человеческий сон перестанет быть самоцелью.

А пока...

Захотела независимости – получи. Отказалась идти работать на фабрику, как хотел папа – решай сама. Но на судьбу, будь добра, не пеняй.

Я и не пеняла.

Жила в общежитии. К восьми на пары, к трем на работу. Пары на первом курсе обычно заканчивались в час дня, потому за работу я бралась в полвторого, ну и уходила на полтара часа раньше. Не охота было сидеть до одиннадцати вечера, а именно тогда и заканчивалась вторая смена.

Начальство смотрело на меня косо. Мало того, что отказалась ходить в первую смену с семи утра до трех, ссылаясь на учебу, так даже свои законные часы отрабатывает когда хочет. А еще, нахалка, на работу учебники таскает и делает домашнее задание в промежутках между телефонными звонками.

Я часто задавалась вопросом, почему меня так и не уволили. Работа была несложной и не требовала какой-то особенной квалификации. Ее мог исполнять любой желающий. В мои обязанности входило принимать по телефону заказы на пиццу, суши, панини и другой фаст-фуд, а также, если нужно, проверялть статус заказа. Когда недовольный клиент вопрошал, где же, черт возьми, его пицца с двойным сыром, которую он заказывал два часа назад, я быстро связывалась со службой доставки и решала вопрос. Собственно, общение с разгневанными любителями быстрого питания и было самым неприятным в рабочем процессе, но вполне терпимым. Наших людей плохим обслуживанием уже и не сильно удивишь.

Короче, от восьми утра до полдесятого вечера длился мой гигантский рабочий день. Вставала в полседьмого, ложилась после полуночи. Несмотря ни на что, эта новая жизнь нравилась мне, семнадцатилетней девчонке, недавно приехавшей во Львов. А то, что иногда не успевала поесть – так ничего, на работе в микроволновке разогревала гречку с сосисками. А то, что в общежитии часто горячей воды не было, а согреть ее вечером, чтоб хотя бы голову вымыть, иногда просто не было сил – тоже ерунда. В рабочем туалете в кране всегда была теплая вода, а в сумочке – флакончик шампуня и фен. Одна моя коллега, поставив однажды на подол платья жирное пятно, застрирала его прямо в вышеупомянутом туалете, при этом не снимая с себя. Я пошла еще дальше. Нечасто, но в самых крайних случаях умудрялась стирать на работе некоторые свои вещи, кроме нижнего белья, а потом сушить их: зимой – на батрарее, а летом – прямо на солнышке.

За моими действиями офисный народ всегда наблюдал с живейшим интересом. Шеф никогда ничего не говорил, но, предполагаю, в мыслях крыл меня матом громко и часто.

Собственно, я догадывалась, почему меня не уволили. Без меня в офисе было бы явно скучно. По крайней мере, ржать было бы не над кем.

Ты, как известно, ворвался в мою жизнь, танцуя.

- Со мной на квартире будешь жить,- решил почти сразу, - Мне одному платить напряжно.

Из общежития я выселялась как из низшего мира в высший. Я радовалась, что, по крайней мере, теперь я буду жить в регулярном доступе к горячей воде.

Ты был писателем.

Вначале я решила, что это очень круто – иметь такое интересное хобби помимо основной работы. Но почти сразу догадалась, что это не хобби.

Твоими рукописями были завалены две находящиеся в нашем распоряжении комнаты, а также коридор и кухня. Не натыкаться на них было сложно, но скоро я научилась по квартире... нет, не ходить, а...лавировать, что ли, пытаясь перемещаться чуть ли не по воздуху.

Помнишь, как ты наорал на меня, когда я нарезала твой любимый летний салат, и кусок огурца попал на лежавший рядом листок рукописи? Убирать их было бесполезно. Ты утверждал, что они не просто валяются, а возлежат, аккуратно поделены, согласно уровню важности и нужности.

Мне было восемнадцать, мой маразм прогрессировал, я любила тебя... Ни один из этих аргументов не является моим оправданием.

Первые несколько недель я жила с тобой, из-под тишка наблюдая, вдруг у тебя все же есть какая-то работа, о которой я не знаю. Работы не было. Ты писал кучу рассказов, отправлял их в конвертах на разные адреса – и в этом, собственно, и заключалась твоя деятельность.

- Лис... - сказал ты по истечении месяца, - Ты не могла бы в этот раз без меня заплатить за квартиру?.. У меня... денег нет совсем...
- Конечно, - ответила я, - Не переживай.

Ответила, надо сказать, на свою голову, так как с той самой минуты оплата квартиры и коммунальных услуг стала исключительно моей обязанностью.

Я готова была сделать что угодно для тебя.

- Лииис! - капризно орал ты из комнаты, - Хочу борщу!
- Борща, - поправляла я, судорожно начиная искать нужные продукты.

- Трофим, - сообщала я, - У нас свеклы нет на борщ. И капусты..
- Ладно, - милостиво соглашался ты, - Завтра купишь и сваришь.

Тебе было двадцать три.

Мои подруги прозвали тебя Трафиком и ржали над тобой немилосердно.

- Если честно, я даже не знаю, кто из вас более долбонутый: он или, все же, ты, - сказала одна из них, - Наверное, ты, раз так спокойно терпишь этот имбецилизм.

Вместо слов "долбонутый" и "имбецилизм" она употребила более крепкие эквивалетны. Выражений мои подруги не подбирали никогда. Им срочно нужен был кто-то, кто стоял бы рядом и во время их монологов иногда, как по телевизору, выдавал сигнал "пиииии"

- Иди на фиг, - отвечала я, тоже смягчив некоторые выражения,- У тебя свекла с капустой есть? Я тут борщ варю. Время позднее, купить негде...
- Пииииииии, - протяжно выругалась подруга, и через пятнадцать минут у меня были и капуста и свекла.
- Трафик-хренафик! - отрапортовала подруга на мое "спасибо".

Вместо "хренафик" она сказала кое-что другое.

У меня были отличные подруги. Были... Пока я не решила, что в моем мире могут жить либо друзья, либо ты. И выбрала тебя.

- Трофим?.. - однажды робко спросила я, - Может... тебе найти... работу?...

Ты посмотрел на меня так, как будто я предложила на ужин сьесть собственные фекалии.

- Работу?! Мне?! - воскликнул ты, - А как же творить?
- А творить ты сможешь в свободное от работы время, - примирительно улыбнулась я.

Ссоры с тобой я ненавидела.

- Я надеюсь, - угрожающе начал ты, - что ты хотела сказать все наоборот: что работать я смогу в свободное от творчества время? Да только где ж я найду такую шикарную работу?
- Нет, Трофим. Я хотела сказать то, что сказала.

Ты вскочил и отбросил рукопись, которую писал в тот момент.

- Найти работу?! Разменивать целый мир на какую-то мелочь?! Тратить свои силы на грязный труд?!!!!

Глубина твоего возмущения достигла квартир на верхнем и нижнем этажах.

- Всё, всё! - залепетала я, - Не хочешь, не ищи.

Потом мы мирились. И я понимала, что любую, даже самую лютую ссору стоит пережить хотя бы ради этого светлого, сказочного мига, когда между нами ненадолго воцарялся мир. Мы часто ссорились днем, а ночью мирились. Ты знал мой каждый закоулок и все мои закрома. После ночи с тобой я могла бы простить тебе даже приказ о моей казни, подписанный тобою. Я была бы счастлива умереть от твоих рук.

Назовите меня дурочкой тысячу раз, и столько же раз я соглашусь с вами.

Мой непосредственный начальник Дима, который всегда смотрел на меня косо, на сей раз пялился во все глаза, даже очки снял, чтоб лучше рассмотреть.

- Что значит, ты хочешь работать в выходную смену? Ты долбонутая? Какой придурок хочет работать в выходную смену?

Среди моего окружения редко кто подбирал слова. Вместо "долбонутая" Дима сказал.... Ладно, не буду цитировать.

- Я хочу! - подняла я руку, как в школе, - Очень хочу работать в выходную смену!
- Алис... - Дима вернул свои очки на место, - У нас на будни людей не хватает...
- Так я с будней и не ухожу никуда! - радостно сообщила я
- Так, а... нахрена тебе это надо?..
- Денег больше хочу! - ответила я, - Там же по зарплате один день как два считается, правильно?
- Ну, да, - Дима задумался, - То есть, ты хочешь, кроме полноценной рабочей недели с понедельника по пятницу, еще приходить в субботу и воскресенье, и получать еще одну зарплату?
- Угу, - кивнула я.
- Что ж... - он снова задумался, - Я конечно, смогу это устроить, но легально оформить не смогу...
- Насрать! Оформляй нелегально!

И мои выходные полетели к чертям собачим.

- Лисссс!!!! - твой возмущенный крик.
Мое имя ты всегда выкрикивал с абсолютно разными интонациями, в зависимости от того, что сейчас будет: нагоняй, просьба или пожелание. Судя по всему, намечался нагоняй.

- Да, милый?
- Лис, какого туя ты не заплатила за квартиру за этот месяц?!! Уже хозяйка звонила.
- Так я ж тебе деньги оставляла...
- А, так они были на квартиру? А какого лешего ты мне не сказала ничего?!!
- Я говорила.
- Если ты говорила, тогда какого рожна я на те деньги купил бухло?
- Потому что ты алкаш.
- Я - творческая личность! Зачем ты засоряешь мой ум всякими мелочами?!
- Не волнуйся, я все оплачу.

В моем обиходе появилась новая фраза "Не волнуйся, я все..." , а дальше шел какой-нибудь глагол обязательно в будущем времени: оплачу, куплю, сделаю, улажу...

И ведь оплачивала, покупала, делала и улаживала.

Денег стало больше, отдыха меньше.

- Лис, почему ты перестала читать мои рукописи?
- Они прекрасны, просто сил у меня нет совсем.
- Тебе всегда было на меня плевать, - обижался ты.
- Ты говоришь это человеку, готовящему тебе жрать и подносящему жратву на тарелке прямо под нос, - невозмутимо отвечала я.

Как хорошо, что ты был отходчивым. Все твои попытки дуться заканчивались от силы минут через пять.

- Кстати, не пришел еще ответ из издательства?
- Пришел, - ответил ты такой интонацией, что я вмиг пожалела о заданном вопросе, - Моя рукопись им не подошла...
- Ну, ничего, не расстраивайся. Обязательно подойдет где-нибудь еще. Издательств ведь много.
- Ничего ты не понимаешь, Лис. Приземленный ты человек. Таким, как я, нужна свобода, а не это унижение в виде предлагания самого себя, словно шлюха на трассе! Это ж какой позор!

В некотором роде ты даже понимал меня. Я оказалась довольно таки приземленным человеком. Как выяснилось позже. Намного позже, а не тогда, когда я лезла из кожи вон, чтоб угодить тебе.

... А сейчас...

Сейчас ты сидишь в моей машине, оккупируешь казенное сидение и смачно жрешь чизик, купленный на мои деньги. И, не сойти мне с этого места, когда доешь свой, то доберешься и до моего.

За эти десять лет, что мы не виделись, ты будто даже уменьшился в размерах. Либо это я настолько переросла тебя, и физический рост здесь ни при чем... Раньше ты казался мне могущественным, просто немного невезучим. Чтоб раскусить тебя, мне понадобилось пять лет...

Интересно, своим двум женам ты тоже кричал, что хочешь "борщу"? И также возмущался по поводу неоплаченных квитанций? А они тоже летали между твоими рукописями, как это делала я?

Хочу спросить, но молчу.

- Это, наверное, круто, когда не работаешь, но не потому что нет работы, а потому что в этом просто нет необходимости? - спрашиваешь ты.
- Круто,- не могу не согласиться я.

Дождь закончился. Ты вытираешь рот салфеткой. Я думаю о том, как хорошо дома.

Ты косишься на мой нетронутый чизбургер. Я ухмыляюсь и пододвигаю его ближе к тебе. На здоровье.

Тебе тридцать восемь. Ты ешь мою еду и радуешься, как ребенок.

Давно ли ты понял, что для достижения чего-то в жизни недостаточно просто калякать ручкой бумагу? А понял ли ты это?.. Может, ты до сих пор думаешь, что все блага должны сами тебя разыскивать и прыгать тебе в руки?..

... Тогда ты думал именно так...

- Лис, сваргань пир! Я гостей пригласил восемь человек.

Вечер. Я только что пришла с выходной смены и единственное, чего мне хочется – это увидеть сон, не обязательно десятый, а хоть какой-нибудь.

Варганю пир. Восемь человек в восторге. Я тоже в восторге, а что мне еще остается? На часах три ночи. Завтра понедельник, на пары к восьми.

... - С первой женой познакомился почти сразу после того, как ты от меня ушла, - последние четыре слова сказаны с упреком, - Но она готовить нихрена не умела и постоянно орала, чтоб я искал работу. Развелись. Подала на алименты, а мне их платить нечем. Как будто у меня деньги были когда-то. Вторая жена сама мне нашла работу в газете. Не могу!.. Ну не могу я писать на заказ! Не знаю... Это как в туалет сходить на заказ. Взять и посрать, когда не хочешь – слабо? Уволился. Она обиделась, собрала вещи и ушла...
- За квартиру ты как платишь?
- Когда родители помогают, когда что-то сбагрить удается. У меня есть рассказы небольшие, их берут в печать иногда.

Киваю. Все ясно с тобой.

... Популярности ты хотел всегда. Спал и видел только ее. А я лишь думала, как сделать твой сон реальностью. Да, твой персональный исполнитель мечт видел каждый твой сон и слышал каждую твою молитву. Прям как в той песне.

Однажды я узнала, что какой-то знакомый моего легендного начальника Димы держит небольшое литературное издательство.

- Дим... Мне тут одного человечка пропихнуть надо...
- Записывай имейл, - мгновенно отреагировал он, - Пусть туда свои сочинения шлет. Я шепну пару слов.
- С меня сто грамм и пончик.

Лишь потом я сообразила, что все твои рассказы лишь в рукописном виде...

Взяв получасовую паузу, сняла денег с карточки и помчалась в ближайший магазин электроники.

Ты всегда встречал меня после работы. Да! Ты подходил под здание, где находился офис, и в любую погоду ждал. Мне всегда казалось, что за этим ежевечерним ритуалом стоят глубокие чувства.

- А че это ты несешь такое? - заметил в моих руках нечто обьемное.
- Ноутбук, - сообщила я.

Дома поставила это электронное чудо перед тобой, показала, как создать документ и сохранить его, а также прикрепила к твоему столу бумажку, на которой расписала значение каждой клавиши. Окей. Пока достаточно.

Убедившись, что ты справляешься сам, пошла спать. Меня вырубило под монотонный звук печати.

Утром ты гордо продемонстрировал мне печатную версию своего рассказа.

Я создала тебе электронную почту, научила отправлять имейлы и прикреплять к ним документы. Твой рассказ был успешно доставлен в издательство.

Тебе было двадцать четыре. Ты списывал кипы листов и совсем не умел пользоваться техникой.

Вдохновленный, ты сел писать свою первую книгу.

... Я смотрю на пустой стаканчик из-под кофе.

- Повторим? - ты замечаешь этот мой жест.

А почему бы и нет? Особенно забавно, что это предлагаешь ты, а платить буду я.

Ты снова делаешь пробежку до магазина. Наверное, со стороны ты выглядишь очень щедрым.

Пока ты крутишься у прилавка, вспоминаю дальше.

...Ну, напечатали твой рассказ. И всё... Вот, собственно, и конец истории.

- Копейку! Хоть бы копейку дали! Конченые скупердяи!!!
- Подожди, не все сразу, - успокаивала я.
- Не хочу, не буду! Я больше ничего не буду никуда отправлять!!!

Ты хлопнул дверью и ушел. Вернулся пьяный и с бездомным черным котенком в руках.

- Это мяу, - представил ты его мне, - Он будет жить с нами.
- Трофим...
- Не спорь! Это единственное существо, которое меня понимает.

Первым делом существо пометило территорию в углу коридора. А у меня появилась новая обязанность – ходить за ним с тряпкой.

Кота ты назвал Нуар. По-французски это означало "черный". Ты обьяснил, что "black" (по-английски) будет слишком банальным именем для кота, а "negro" (по-испански) уж очень неприятно отдает расизмом. Зато "noir"(с ударением на второй слог, кто не знает)самое оно.

В оригинальности тебе было трудно отказать.

- Фууу! Какого туя этот пушистый пидор снова насрал?! - морщился ты.
- Котики тоже какают, - отвечала я.
- Нет, я не могу, не могу творить в таких условиях! - бесился ты,- Да я выгоню его нафиг!
- Я те щас выгоню, - обрывала я, - Сам принес, теперь терпи. Животных обижать нельзя.

Пушистый пидор, он же Нуар, стал моим самым лучшим другом. Поздними вечерами, когда я сидела за ноутбуком, печатая твою книгу, он ложился ко мне на колени, и лишь его урчание вселяло в меня некое подобие счастья и покоя.

Иногда свою книгу печатал ты. Чаще всего тогда, когда у тебя было желание. Но обычно это делала я.

Сон как-то незаметно отошел на задний план.

- Че-то на тебя страшновато смотреть, - комплиментировала меня подруга, когда раз в год мы выбрались на пиво, - Ты смахиваешь на персонажа книг Лавкрафта.
- Ну, да, - вторила вторая, - Такое впечатление, что у тебя в жизни вечный Хэллоуин.

Они с удивлением смотрели, как в ответ на последнюю фразу я разразилась истерическим хохотом и долго не могла успокоиться. Теперь я поняла, что мне напоминает моя Страна Чудес...

Идти на маршрутку в тот вечер не было сил. Мы загрузились в какое-то такси и вместе скинулись на проезд. Я заснула, как только водитель завел мотор. В то время я научилась засыпать не только сидя, а даже стоя. Я могла запросто перекимарить в общественном транспорте, держась за поручень. А уснуть, свернувшись калачиком на офисном стуле, для меня, с моим ростом метр пятьдесят пять и весом сорок три килограмма, не представляло никакой проблемы. Главное – нужно было успеть проснуться до того, как шеф заходил в помещение. Эти шикарные навыки с годами растерялись.

Подруги растолкали меня прямо у входа в мой подьезд и заботливо довели до дверей квартиры, чтоб я часом не задремала где-то между этажей.

Я уже говорила, что у меня были отличные подруги?

... - А вот и кофе, - ты снова радостно садишься на нагретое твоей пятой точкой сидение.

Я беру у тебя пластиковый стаканчик с крышечкой, кажется, даже забыв поблагодарить. Я настолько погружена в себя, что почти тебя не замечаю.

- Ну, расскажи уже что-то, - просишь ты, либо приказываешь.

Пожимаю плечами. Людям абсолютно нечего рассказать в двух случаях: либо они видятся слишком часто, либо не виделись слишком давно.

- Закончила экономический, - начинаю как-то неуверенно, - Работала в банке. Года через два стала директором одного из филиалов. (в этом месте ты присвистываешь) Вышла замуж, дочка появилась. Ушла с работы вначале в декрет, потом совсем...

Моя речь звучит банально и совсем неоригинально. Впрочем, тем лучше. Я не собираюсь производить на тебя впечатление.

Хочу спросить, чем занимался ты, кроме вечного калякания бумаги и замены жен. Воздерживаюсь.

... В своем сумасшествии мне удалось зайти так далеко, что трудно представить.

Я допечатала твою книгу и отправилась с ней прямиком к Диме, ставшему к тому времени чуть ли не покровителем.

- Дим... Тут одному человеку помочь надо...

Начало ему явно не понравилось. Глаза в очках сверкнули недовольно и раздраженно.

- Че стряслось на этот раз?
- Нужно выпустить вот эту книгу, - сказала я, кладя перед ним печатный вариант рукописи, - Хотя бы минимальным тиражем.

Он безразлично перевернул несколько страниц.

- Автор книги – тот чувак, который всегда забирает тебя после работы? - был его вопрос.
- Он самый, - с готовностью ответила я.
- Скажи честно: он дебил?

Я опешила от прямоты вопроса. От хамства в ответ меня сдержало лишь то, что во первых – я выступаю в роли просящей, а во вторых – я разговариваю со своим шефом, а набившая оскомину схема "ты – начальник, я – дурак" все же глубоко засела в умах среднестатистических людей.

- Дима... ну... ну как ты можешь?.. Он очень талантливый! И ему просто надо помочь!

Дима смотрел не на меня, а на свой монитор. Может, он и хотел скрыть недобрую ухмылку, скользнувшую по его лицу.

- Сколько? - коротко спросил.
- Что, сколько?.. - не поняла я.
- Градусов по Фаренгейту, блин! - (не буду говорить, что он сказал вместо "блин"), - Бабла тебе сколько надо?
- Нет, Дим, ты не понял, бабла мне не надо. Бабло, как раз таки, есть. Ты же помнишь, я работаю семь дней в неделю, включая праздники и без отпуска.
- Ммм... - он кивнул, - Чем тогда могу помочь?
- А можно снова с твоим знакомым из издательства связаться?

Во второй раз во время этого разговора Дима взглянул на меня.

- У тебя же есть его имейл, - он пожал плечами, - Связывайся.
- А, так я могла тебя об этом не спрашивать? - дошло до меня.

Он снова пожал плечами.

- Ну, если тебе нужно для этого мое благословение, - он вздохнул, - Получи, распишись.

И совсем скоро твоя книга увидела мир. И даже начала кое-где продаваться. А я радовалась, как будто эта книга моя.

Но, уж как банально это бы ни звучало, радость была недолгой.

- Лииииссссс!!! Это трындец!!! - известно, что ты сказал вместо "трындец", - Это финиш, Лис!!!
- Что случилось? В чем дело? - мое сердце ёкало, как дурное, в предчувствии недоброго.
- Из всего тиража удалось продать только две книги!!! Две!!! Понимаешь?!!! Две, Лис!!!

Чтоб смысл твоих слов лучше доходил до меня, ты изображал цифру "два", тыкая мне в лицо средним и указательным пальцами правой руки.

Ты был сильно выпивший, но соображал пока сносно.

- Ну... Ну, ничего страшного, это только начало, - в панике искала слова я, - Не все сразу, надо подождать.
- Да ты задрала уже со своим "надо подождать"!!! Я всю жизнь жду!!! Всю гребаную жизнь, Лис!!! - орал ты, параллельно пытаясь снять обувь, держась за ручку двери.
- Давай, помогу.
- Отвянь!!! Сука!!! - рявкнул ты так, что я отскочила в сторону, - Это ты все придумала, дрянь! Это твоя была идея издать мою книгу!!! Ты специально это сделала, чтоб поржать надо мной!!!
- Я?... - моя речь на миг покинула меня.
- Ты сволочь, Лис!... Нахрена?!!! Ну нахрена ты мне так подосрала?!!!, - ты смог таки выбраться из обуви, - А знаешь что, Лис? Катись-ка ты в жопу! В жопу!!! Да!!! Вон там тебе самое место!!!

Слушать дальше у меня не было сил. Я не помню, что случилось раньше: либо я влетела в нашу комнату, либо слезы фонтаном хлынули из моих глаз.

Я ревела громко и исступленно, как в детстве, впервые за те годы, что жила с тобой. От несправедливости, от боли, от горького осознания того, что моя Страна Чудес - не более, чем туман, который развеялся при первом дуновении ветра.

И впервые за все время я услышала от тебя эти слова:

- Прости, Лис...

Ты подошел и обнял меня. Мои обиды прошли, как по волшебству, лишь по инерции я продолжала судорожно всхлипывать, не в силах пока успокоиться.

- Ну, прости меня, - продолжал ты, - Я - мудак, я знаю... Я самый конченый мудак, так и скажи! Ну, скажи "Трофим – мудак"! Давай, тебе станет легче.

Не переставая рыдать, я замотала головой. Чтоб я сказала в твой адрес хоть одно плохое слово, меня нужно было пытать, и не факт, что это помогло бы.

- Прости меня, солнышко, - ты обнимал меня и нежно гладил по волосам, - Ты же старалась для меня, да?.. Ты же хотела как лучше... Ну, не плачь, малыш... Не плачь...

И я больше не плакала, но жутко не хотела, чтоб твои обьятья размыкались. Хотела вот так стоять вместе с тобой, чувствовать тебя и наслаждаться этим неожиданным теплом с твоей стороны.

А потом была ночь. И мы любили... И любовь наша снова освещала окружающую темноту... И было ей мало места на этой земле...

... - Вообще-то, мне пора, - я смотрю на часы, показывающие начало восьмого, - Давай, довезу тебя до дому.
- Давай, - соглашаешься ты, явно разочарованнный.

Тем лучше. Люблю обламывать.

Да, мы едем к тебе. Я высажу тебя у твоего подьезда и уеду. Ты правильно делаешь, что не обольщаешься по поводу продолжения этой нашей случайной встречи, и не предлагаешь встретиться еще раз.

- Ты... сильно на меня обижаешься?.. - мне даже не верится, что ты спрашиваешь об этом.
- Нет, - отвечаю нейтральным тоном.

Ты замолкаешь. Ты не настолько глуп, чтоб не понять, что ЭТО мне обсуждать не хочется.

В полной тишине едем дальше.

... Успех в твою жизнь, все же, пришел. Один из журналов, в который ты под моим напутствием отправил свой рассказ, предложил тебе сотрудничество. Ты стал регулярно печататься и получать за это деньги.

- В отпуск поеду! - веселился, - На море!

И уехал. Без меня. Твоя огромная радость нагло вытеснила мою скромную персону. А мне просто было важно, чтоб ты всем был доволен...

Мне было почти двадцать три. После окончания пятого курса я готовилась к защите диплома и подыскивала работу по специальности, понимая, что, конечно же, не буду всю жизнь принимать заказы на пиццу, суши, панини и прочее.

По законам жанра, я отправила резюме во все возможные места, но предложение получила только в одном. Это был филиал одного из банков, который находился в трех часах езды от Львова. Встал вопрос о переселении.

- Ты не поедешь! - безаппеляционно заявил ты, едва узнав об этой новости.
- Почему?
- Лис, но ты же не можешь меня так подвести! Прямо сейчас, когда у меня так хорошо пошли дела!
- Чем же я тебя подвожу?..
- Ты что, совсем не понимаешь нихрена?! - взорвался ты, - Львов – это же оплот искусства! Да здесь все двери открыты для творчества!
- Отправлять тексты по электронке ты сможешь из любого другого города, - логично заметила я, по привычке примирительно улыбаясь.
- Ах, вот, как ты заговорила! Забыла, значит, кто тебя из говна вытащил?!! Да?!!

Услышав это, моя артикуляционная функция на миг отключилась.

- Что, прости?.. - единственное, на что оказалась способна.
- Где бы ты была, если бы не я?!! Где?!! А?!! - заводился ты, - Жила бы дальше в своей общаге и воду в кастрюльке грела?!! А так, то жируешь в нормальной квартире, в нормальных условиях – и еще голос смеешь подавать?!!!
- Трофим... - тихо сказала я, - Ты не прав...
- Это я из тебя человека сделал!!! Я!!! Поняла?!! Пригрел овцу из села, называется! Козырная стала! Да ты хоть раз думала, в какой бы жопе была без меня?! А?!! Не думала?!! А ты подумай!!! Да ты в ноги мне кланяться должна!!!
- Пошел на хрен! - да, это сказала я.
- Че?.. - оторопел ты.
- Пошел на хрен, - повторила я и пошла собирать вещи.

Покалеченный мир вокруг меня, которого я в упор не замечала последние пять лет, сбросил улыбающуюся маску и явил себя во всем своем истинном уродстве. И вдруг я с изумлением узнала, что, оказывается, меня - ни больше, ни меньше – облагодетельствовали, за что я должна быть благодарна всю жизнь, а при каждом удобном случае падать в ноги.

- Лис... Ну Лииис... - тенью ходил ты за мной, пока я паковала свой рюкзак, - Ну, ладно, всё, пошутила и хватит. Я испугался, я покаялся, я сделал выводы – твоя цель достигнута. Ну Лиииис... Ты че, правда уходишь?.. - эта новость, казалось, никак не укладывалась в твоей голове.
- Прочь с дороги, - были мои последние слова, прежде чем я, с рюкзаком на спине и котом в руках, навсегда покинула порог твоего дома.

Ты повиновался мгновенно и беспрекословно, будто боясь спорить. Не со мной, а с той, в кого я превратилась. Твоей милой, послушной Лис больше не было...

... - Ты... - ты поспешно делаешь вид, что прокашливаешься, хоть я ясно заметила: ты хотел сказать что-то важное, но передумал.

С любопытством поворачиваю к тебе голову.

- Можно тебя о чем-то спросить?..
- Валяй, - отвечаю, хоть в глубине души боюсь твоих вопросов.
- Ты... неужели ты никогда не жалела о том, ... что мы... расстались?..
- Мой ответ что-то изменит? - уточняю.

Ты растерянно молчишь. Тишина воцаряется с новой силой.

... Сколько раз я хотела вернуться – не счесть. Сколько раз запрещала себе делать это – ты не поверишь, если я расскажу. Волны боли и слез преследовали меня повсюду, и могли накатить в самом неожиданном месте. В такие моменты я научилась делать каменное лицо и, где бы я ни находилась и чем бы ни занималась, просто продолжала свою работу. Через какое-то время меня отпускало. Ненадолго...

А однажды...

Однажды я поняла, что сегодня воскресенье, и я наконец-то не на работе... Что и работа у меня теперь другая, более интересная и более ценная в плане зарплаты... Что у меня есть друзья, о которых я хоть и не забыла, но вспоминала весьма редко... Что, в конце концов, у меня есть кот Нуар, который всегда будет членом моей семьи, независимо от того, кто еще в этой семье будет присутствовать... Что теперь у меня есть свобода, а также вернувшееся ко мне собственное Я... Что дух мой стал подобно духу воина, прошедшего через битву... Что больше всех я, черт возьми, люблю только себя...

И что больше не допущу ни грамма боли в свою жизнь.

В тот день я ехала на работу и видела, что уже опаздываю. Когда зазвонил мобильный, я вначале решила, что это уже со мной собираются ругаться. Взглянула на дисплей – Дима!

Удивление в перемешку с радостью. Я не слышала о нем ничего уже несколько месяцев.

- Привет...
- Привет, - он замялся на пару мгновений, - Я... хотел узнать, как у тебя дела... Как новая работа?...
- Дим, как хорошо, что ты позвонил.
- Гм... Боялся, что ты номер сменила... Ты не во Львове сейчас?
- Нет. Да все окей, работаю в банке, снимаю квартиру, жизнь плывет.
- Рад за тебя...
- Спасибо.
- Нет, правда. Ты молодец.
- Да ладно, - мы помолчали еще несколько мгновений, - Дим, как на счет сходить вместе на кофе?
- Гм... - задумался, - Хотел бы предложить то же самое, но боюсь, Трофим не оценит шутки юмора.

Он не мог видеть моей грустной улыбки.

- Трофима больше нет... - странным образом от этих слов вдруг стало легче.

... Ты выходишь из машины, понуро опустив голову. Грустно улыбаясь, машешь рукой. Я дарю тебе один из своих безразличных взглядов, чуть надломив кончик губы в подобии усмешки. Нажимаю на газ. Твой темный силуэт исчезает из виду. На сей раз ты ушел из моей жизни безболезненно и почти незаметно.

Не хочу думать, а было бы также, если бы этих десяти лет не было... Есть вопросы, в которые лучше не вдаваться.

Еду домой. С помощью гарнитуры "свободные руки" набираю номер.

- Дим, привет. Ты уже дома? Дочку отвезла, чуть задержалась в школе. Буду минут через двадцать. Значит, приедем одновременно. Не волнуйся, все хорошо. Люблю тебя.

Это не тезка. Это тот же Дима. С тех пор, как мы тогда вместе сходили на кофе, мы неразлучны.

Я просто хотела арендовать для себя немножко рая, и, правда, не придумала ничего лучше, чем сделать это именно с ним.

Оказалось, я давно нравилась ему. Я думала, Дима терпеть меня не мог за все мои выбрыки, начиная с нарушения рабочего режима, а также неофициальных рабочих часов, выделенных эксклюзивно для меня и по моей же просьбе, за что он мог бы иметь огромные проблемы с налоговой инспекцией – ну, и заканчивая моими просьбами помочь Трофиму, до которого ему нет никакого дела. Я, правда, думала, что за все это он готов был меня прибить. А вышло все совсем наоборот.

Дима открыл еще два интернет-магазина. Он купил квартиру специально для меня, которую я сдаю, и это мои личные деньги. Он не хотел, чтоб я работала, потому попросил меня уйти из банка. Он купил мне машину и настоял, чтоб я научилась водить.

Почему бы не сесть на его шею, если человек сам меня об этом просит?

Какой Дима был до того, как мы стали вместе, меня, если честно, волнует весьма мало. Со мной ему пришлось стать настоящим мужчиной, способным решить абсолютно все проблемы: как свои, так и мои.

Мы живем в Ивано-Франково, недалеко от огромного озера. Когда я стою на берегу, вижу зеленые цветения ряста прямо посреди воды и стаи птиц, пролетающих чуть ли не в метре от поверхности, у меня ощущение, что три мира – земной, подводный и небесный – слились воедино. Нигде на свете я не смогла бы увидеть такой красоты. Это мой рай...

Я готовлю, ухаживаю за нашим большим домом, воспитываю нашу дочь и украшаю Димину жизнь, что, собственно, и является моей главной функцией. А он обеспечивает нам комфортное и безбедное существование.

Он получил счастье обладать той, кого ждал долгое время, а я взамен получила спокойствие и уверенность в том, что никаким тревогам, в радиусе этой вселенной, больше не будет места возле меня. Уж этого мой муж не допустит.

Когда я думаю о нас с Димой, я почему-то автоматически перехожу на какой-то холодный прагматичный язык. Такое чувство, что мы заключили сделку.

От этих мыслей вначале стает обидно, но потом...

Потом я вспоминаю, что аренда рая стоит дорого. За нее ты расплачиваешься тем, от чего ты готова отказаться во имя того, чтоб быть абсолютно довольной своей жизнью.

Я никогда не смогу полюбить Диму так, как тебя. У нас не будет таких ночей, как были с тобой, он не сможет чувствовать меня так, как мог ты. Но ради собственного блага я смогу жить без этого. Чувства - это, все же, проходящее явление. А во фразе "Я люблю тебя" всего лишь три слова, которые вовсе нетрудно произносить каждый день.

Счастье в том, чтобы не вздрагивать каждый раз при мысли, что сегодня, завтра, через неделю или даже месяц случится что-то ужасное. Счастье – не пересчитывать каждый день деньги, распределяя, сколько и за что нужно заплатить. Счастье – не бояться потерять то, что у меня есть, ведь, в любом случае, в моем распоряжении собственный дом, куда я всегда смогу прийти и, если нужно, создать новый рай.

То, что не содержит чувств, легко окупается. Там, где нет эмоций, царит простой расчет. Когда душа бездействует, она безмятежна. Когда сердце не болит, оно наполняется теплом. А когда ты в раю, тебя ничего не тревожит.

В раю ты чувствуешь лишь райское спокойствие...



Конец, 18.06.2016