Выдох

Весна влетела в открытую форточку к первоклашкам, взлохмачивая им волосы, вызывая счастливые улыбки, радостно листая лёгким порывом прохладного сквознячка учебники и тетрадки. Учительница быстро захлопнула створку, а весна осторожно села на заднюю парту и стала внимательно слушать.

-Через несколько дней наступит праздник 8 Марта! Каждый должен написать сочинение, посвящённое этому чудесному дню! А может, кто-то из вас даже напишет стихи?

Вовчику очень приглянулась эта идея, и он тут же выпалил:

— А как их писать- то?

Учительница мечтательно задумалась:

-Вообще-то, стихи не пишут, они случаются — это мелодия, выдох души, записанный не нотами, а словами, которые делают нас лучше, умнее, добрее…

Слова «мелодия, выдох души» подействовали на Вовку магически, и он твёрдо решил написать именно такие стихи! Эмоции рвались из него, как пар из носика закипевшего чайника, а вот словарного запаса, чтобы выплеснуть их на листок бумаги, не хватало, и пытливый ум привел Вовку в библиотеку, где случилось знакомство со словарём Ожегова. С мелодией он знакомился через радиоточку, по которой в два часа дня всегда передавали классическую музыку. Вовчик ложился на диван, мгновенно под нее засыпал, посапывая, насыщаясь волшебными звуками. Новые слова, музыка заполняли душу юного поэта, она ширилась, раздувалась, как шарик, и наконец рванула первыми поэтическими строчками, потом вторыми, третьими. Он писал их ежедневно, еженощно, ежечасно, ежеминутно, писал, зачёркивал, сминал бумагу и продолжал вновь. Получались уже не стихи, а поэма о прошлой бесправной, тяжёлой жизни матерей и их прекрасном сегодня. Рифмы плавили мозг, не давая спокойно есть, спать, учиться, он твердил, как мантру – поэзия делает нас лучше, умнее, добрее. И это реально действовало!

Около ветеринарной клиники, расположенной рядом с его домом, он увидел девчонку, которая пыталась продать прохожим горшочек с засохшей орхидеей, объясняя, что деньги нужны для лечения котёнка, который живёт у них в подъезде. Вовка побежал домой, грохнул об пол копилку и собранную мелочь отдал девочке, которая всучила ему засохший цветок. Что интересно, орхидея, заботливо поливаемая Вовчиком, через какое-то время ожила и ,вдруг, даже расцвела!

Любым мучениям когда-то приходит конец, даже творческим. Наступил долгожданный день и час, когда Вовчик выкрикнул на весь класс, обращаясь к учительнице:

-А я поэму о мамах написал!

Учительница удивлённо взглянула на него, попросила выйти и прочитать произведение.

Он стоял у доски, нервно мял листок, пытаясь понять, как будет солиднее — читать по написанному или наизусть? Решил по листу — это же поэма. Класс с любопытством таращился на новоявленного пиита. Вовчик набрал полные лёгкие воздуха и выдохнул первые строчки во всю мощь детского писклявого голоса:

-Раньше наших мам угнетали — не имели мамы прав!

Он замолчал, выдержал паузу, жестко, трагически посмотрел в глаза одноклассникам и добил наступившую тишину строчкой:

— А теперь вы равноправны! Поздравляем, мамы, вас!

Поэт зажмурил глаза и хотел закрыть уши, опасаясь бури оваций, но в классе была полная тишина, которую вдруг нарушил голос учительницы:

-Вова, мысли правильные, но воплотить их в стихотворную форму у тебя пока не получилось. Это, конечно, не поэма и даже не стихи, стихами такое творчество можно назвать с огромной натяжкой, да и над рифмами надо ещё работать и работать.

Вовик стал оплывать свечой от обрушившейся на него необоснованной критики. Он вдруг понял, что учительница совсем ничего не понимает в стихах! Вообще ничего не понимает, а значит, и научить она его уже ничему больше не сможет! Желание учиться пропало напрочь.

Стихи он больше не писал, хотя…

Однажды, через много лет, он встретил ту, которая наполнила, переполнила его эмоциями, и он вдруг вновь выдохнул:

Внезапно, отчаянным выдохом взмыли стихи.

Рассыплюсь салютом в ночи на цветные штрихи,

Рассыплюсь улыбкой на дождь, на цветной листопад.

Ты только скажи… Повторю для тебя всё стократ.

Ты только скажи, можешь тихо шептать про себя,

Мне листья подскажут, боками слегка шелестя.

Мне листья подскажут, где, может быть, я был не прав,

Как дорог мне твой безрассудный, задиристый нрав…