ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ОТПУСКА

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ОТПУСКА
Всего полгода оставалось служить Сергею Быкову. А тут такой сюрприз из дома: сестра выходит замуж и про¬сит его приехать на её свадьбу. Как будто бы он в са¬натории отдыхает, собрался и поехал домой, только и делов.
Омрачилось смуглое лицо Сергея, задумчиво он пере¬бирал возможные варианты, ведь всего трое суток хва¬тит, чтобы побыть на свадьбе. Что там от Владивостока до Хабаровска расстояние, всего ничего. Да еще лодка в завод пришла на ремонт, порвалась топливно-балластная цистерна, выходит, был шанс у Сер¬гея побывать у сестры на свадьбе, хоть и маленький, но был. Ре¬шил он поговорить с командиром боевой части №4 - лейтенантом Серебряным, своим непосредственным на¬чальником.
Внимательно прочитал тот письмо и тоже задумался: «Что тебе дадут эти трое суток, смех и только». И свадь¬ба не свадьба, когда знаешь, что в дорогу надо собирать¬ся, какая радость?
Вызывает Быкова командир лодки капитан второго ранга Денисов, а все офицеры тут же сидят в каюте и хитро улыбаются. Представился Сергей командиру, доложил все, как положено по Уставу. «Что будем делать с

тобой, Сергей?» - спросил командир, а сам тоже улыбается. Обрисовал всю картину Сергей: «Трое суток вполне хва¬тит, чтобы успеть на свадьбу, вернусь без опозданий». - «Как служит старшина первой статьи Быков?» - спросил командир у Серебряного. - «Отлично, нет никаких претензий, - ответил лейтенант, - добросовестный парень, я ему еще за прошлый док собирался отпуск объявить, но потом было не до отпуска, столько забот выпало». - «И я ходатайствовал перед вами, чтобы Быкову объявили отпуск, за поездку за молодыми, отлично показал себя старшина», - поднял¬ся лейтенант Удальцов.
«Ну что же, - улыбался командир, - мы в долгу перед моряком. От своего имени объявляю старшине Быкову десять суток отпуска, может, кто из офицеров желает по¬ощрить моряка?» Старпом объявил пять суток отпуска, помощник - трое, командир боевой части - двое, все столько, сколько могли объявить по Уставу. Изумленный, стоял Быков. Вот что значит подводники, действительно, что одна семья живут, с такими офицерами можно и на край све¬та идти. «Иди, собирайся герой, - посмеивался командир, - эх, молодость...»- и лицо его стало грустным: мог он понять душу моряка. Для всех моряков он папа. А его душа грустила о чем-то своем, давно ушедшем, но незабываемом, хоть и давно это было.
Прямо на свадьбу приехал Быков, вернее, к свадьбе - шли приготовления полным ходом. И никто не заметил Сергея, не до того было. Что-то, кипело-шипело на кухне, и мать возилась там, невеста была в другой комнате, все заняты своими делами. Поставил Сергей чемо¬дан у порога, и присел на диван. Так и сидел там, счастливо улыбаясь, и никому не мешая. Он и сам не мог себе поверить, что дома уже. Затискали его в объятьях мать и сестра и все кому не лень. Жених - старый друг Быкова, тоже обрадовался: «Понимаешь, свидетель заболел, и не во время, будешь свидетелем у меня, это можно по закону»,
- и, он счастливый от такого решения, обнимал Сергея.
И все закрутилось-завертелось, для него как в сказке было. Не спавший и голодный, забыл про все Сергей, мотался с молодыми на машине по городу, затем был в загсе, и опять катались по городу.
Выпили за здоровье молодых, исчезла скованность у людей, и посыпались то¬сты один за другим, один другого звучней, и краше. Быстро опьянел Быков, и подсел к девушке, с которой росли вместе. Ста¬ли они вспоминать прошлое детство, и увлеклись. Видно, и ей была небезраз¬лична судьба Быкова, позови он ее - она ушла бы с ним со свадьбы, забыла бы про своего мужа, который уже чув¬ствовал, что что-то здесь не так, но толком понять ничего не мог.
Ушел спать Сергей, понял, к чему все идет, и не хотел он никому омрачать праздник. Разбудили его уже глубокой ночью самые крепкие товарищи, которых не сломила еще водка и нужна была подмога - свежие силы. Так и проси¬дел Сергей в тельняшке до утра за осиротевшим столом, многих товарищей здесь уже не хватало - но шуток и смеха через край было.
Второй день свадьбы отмечали на природе, был он по¬веселее первого. Горел большой костер, варились пельме¬ни в ведре, надрывалась гармонь, и дрожала земля от русской пляски, и веселые частушки звенели еще веселее в мороз¬ном небе. Хорошо было в этот день людям, весело и уютно, да и вино не омрачило голову Сергея.
Вот и не дождалась сес¬тра меня из армии, сыграла свадьбу раньше, а ведь обе¬щала, что пока не приду из армии, никакой свадьбы не будет. Видно, жизнь наша берет свое сама, с нами не сове¬туясь. А сколько девушек, когда-то любимых, или толь¬ко игра была такая, повыходили замуж. Хорошо, что никому ничего не обещал он. А молодежь как подросла! Того и гляди, что с ума сведут его, такие красавицы стали.
Незаметно пролетел отпуск. Все друзья детства, служили на разных флотах страны, вот с ними было бы по-настоящему весело, а так только одна видимость. Мыс¬ли моряка прервал Валера, тоже старый друг, еще со школьной ска¬мьи дружили: «Сергей, брось печалиться! Завтра, у меня день рождения, и ты чтобы был у меня вечером обязательно, и обязательно в форме, я уже пообещал девушкам, - не под¬веди дружище!», - и исчез он, по своим делам. Ему тоже выпали хлопоты, И немалые, даже улыбнуться и то некогда. Волей-неволей пришлось Сергею надеть морскую форму, гражданская одежда, куда милее после двух с половиной лет службы, но не подводить же друга. Всего два дня осталось отпуска – два, и грустно было, хотя и не на службе он, и не выкинешь эту мысль из головы.
Много было народу у Валеры, в основном вся молодежь собралась. Окружили Сергея молодые девушки, и поли¬лись разговоры. «Одна красивее другой, а тут и отпуск кончается, девушки, что картинки», - путались мысли в голове Сергея. Но тут подсел к Сергею старый друг Саша: «Что задумался? Вон видишь, сидит красивая девушка, ей 24 года - вдовушка. Живет одна с ребенком, глаз на тебя положила - это точно, подойди, поговори с ней», - и также резко удалился, как и появился. «Только вдовушек мне не хватало», - подумал Сергей, но что-то заставило моряка подойти к ней. Скромно сидела Наташа: и не девушка, и ни женщина, и мужа нет рядом, и ребенок у соседки ос¬тался, думы свои ей душу точили. Пригласил Сергей На¬ташу потанцевать. Красивая, крупная девушка, так и пылала женской красотой, что-то было в ней от старин¬Ки, милая и добрая. Потанцевал Сергей с ней и уже не мог отойти от нее больше ни на шаг, все вместе были. Расстроились молодые де¬вушки, так и резали Наташу глазами, та молча указыва¬ла на них Сергею: «Иди к ним, Сережа, тебе будет там веселее, а я одна побуду, мне так лучше”. Но не смог бро¬сить ее Быков, сердцем почувствовал, что нельзя этого делать, никогда бы себе этого не простил. «Пойдем в ко¬ридор», - предложил Сергей Наташе. Стояли они в коридоре, тесно прижавшись, друг к другу. Сергей целовал ее губы, чувствовал, что пьянеет от запаха волос. «Сережа, я тебе не пара, - шептала Наталья, - у тебя еще вся жизнь впере¬ди», - и доверчиво прижалась к моряку, видно, у нее не было сил отстраниться, уйти от него. Быстро схватил Сергей свой бушлат и бескозырку и бросился догонять Наташу, та все же решила уйти, видно, тяжело ей было оставаться. Догнал ее Сергей уже на дороге и, ничего не говоря, шел рядом. Он уже знал, что не бросит ее, не сможет этого сделать. Тускло светились уличные фонари, пустынно было на улице, так и шли бок о бок Сергей и Наташа, но не находили нужных слов. Затем Сергей неожиданно для себя поднял Наташу на руки - откуда только смелость взялась? - и нес ее на руках, не обращая внимания на ред¬ких прохожих. «Не надо нести меня, Сережа, я очень тяже-лая - надорвешься», - Сергей поцелуем прикрыл ей рот. Коренастый, точно отлитый из стали, ни один мускул не дрогнул на его лице, не Наташа - пушинка и только. Рас¬прощались у самого дома: «Не надо домой заходить, сы¬нишку, наверное, мама забрала и сейчас дома с ним спит, так что не обижайся, Сережа, - оправдывалась перед мо¬ряком девушка, - если хочешь встретиться, приходи завт¬ра вечером, я буду тебя ждать, да и отпуск твой кончается, обидно - правда».
Еле дождался Сергей вечера. Все валилось из его рук, надо чемодан собирать, а мысли с Наташей, что бы ни делал, думал, что она там делает, и ждет ли она, или про¬сто пошутила - неужели она способна на это? И так це¬лый день.
Вечером сказал, что уходит к другу, возможно, что там и ночевать останется, чтобы зря не волновались родные. Дверь открыла Наташа, была она в домашнем халате, в шлепанцах на босу ногу, совсем домашняя и родная, уса¬дила Сергея за стол, налила крепкого чая, пододвинула варенье: «Угощайся домашним печеньем, сама пекла», - и скромно улыбалась.
Пил моряк чай, а сам поглядывал на кроватку, откуда в упор на него смотрел двухгодовалый карапуз. Подо¬шел Сергей к кроватке, протянул карапузу руку: «Давай знакомиться будем, браток”. А тот уже разглядывал его значки, форма внушала мальчугану доверие. Скоро они ползали по ковру вместе, быстро нашли общий язык. От¬вык Сергей от детей за время службы, руки, что крюки, огрубели от всякой разной работы и погоды. Наигрался малыш и скоро уснул. Бережно его укрыла Наташа оде¬яльцем и присела к Сергею: «Я не думала, что ты при¬дешь, до сих пор поверить не могу», - и поцеловала Сергея в губы. Закипела его молодая кровь, будто жаром дохну¬ло на Наташу, а у той и самой уже нет силы, сдерживать свои чувства: «Подожди Сергей, я хоть свет потушу», - и осторожно освободилась из объятий моряка. Неимоверно короткой показалась длинная, зимняя ночь. Будто и не ве¬дали усталости молодые тела, все их клетки слились воедино. Чувствовали, что эта их ночь будет последней, един¬ственной и последней, и не жалели себя, отдавая все чув¬ства друг другу, ни на минуту они не сомкнули глаз и секунды о том не жалели.
Только февральский ветер остудил немного Сергея, он рвал бескозырку с его головы, точно желая заставить вернуться к Наташе. «Ты только жди, я вернусь к тебе», - но он этого не сделал, а упорно шел вперед.
Дома он повторил уже сказанное, что ночевал у друга, зря беспокоились за него. Чемодан стоял собранный у порога. За столом собрались соседи, родные и ждали его. Сергей не мог смотреть на еду, его от нее воротило, еда и та не мила. Улыб¬нулись соседи, и так все ясно, почти стакан водки плеснул Сер¬гею дядя Леша, сосед по квартире: «Выпей, знаю, что легче будет, сам молодым был». Выпил моряк водку до дна, намо¬тал яичницу на вижу и через силу протолкнул ее в рот, также нехотя проглотил. Но ожил немного служивый, повеселел за¬метно. На вокзале прощался с родными, с соседями, а мыслями был с Наташей, как она там, родная, думает ли она о нем.
Поздней ночью добрался Сергей до родного кубрика. Хоть и трудно поверить, а соскучился по нему и друзьям, как буд¬то и не уезжал домой, раздвоилась его душа. Разбудил своих друзей, достал из чемодана пару бутылок водки, закуску, домашнее угощение. Обнимали Сергея ребята: «Молодец, что не забыл о нас, мы тоже тебя вспоминали часто, только ты грустный какой-то, может, что случилось?» Успокоил их Быков, мол, устал с дороги, а как подумает, что служить еще полгода, то тошно на душе становится: «Как там Наташа?».
После демобилизации полетел Быков к своей Наташе, только напрасно торопился Сергей, была она уже заму¬жем. Встретились у самого подъезда, шла она с мужем и сыном, поздоровались, и видел моряк, как бледнеет Ната¬ша, чувствовал, как замерло ее сердце на вдохе, да и сам переживал не меньше ее, но сдержал себя, двинулся мимо. Счастье, оно ведь такое хрупкое, только коснись - и оно рассыплется. А это уже непростительно.
17 февраля 1993 г.