Реальность

«Пенять на зеркало – не такое уж и глупое дело, коли оно, будучи трезвым, как стекло, путает направления и стороны света… и на поднятую тобой правую руку в ответ поднимает левую», - так думал Иван Кузьмич, глядя на своё отражение во время плановой стрижки бороды.

А заключительно щёлкнув ножницами и, повертев головой, Кузьмич, оставшись довольным своими навыками цирюльника, подвигал усами и продолжил размышления: «Ну да… Путает. И ведь, что интересно – делает это намеренно. А на кой чёрт спрашивается? Какая ему, зеркалу, отрада, созерцающих себя граждан в заблуждение вводить? Что ему изначально-то не отражалось, как положено? С правдивой, так сказать, достоверностью? Изображало бы, положим, придирчивых к своей красоте тёток с мушкой-родинкой на правильной щеке… Ан нет! Дудки! Всё у него наперекосяк. А ты от этого гляди и соображай, - на какой такой стороне носа у тебя и впрямь прыщ выскочил… или каким из двух глаз ты на самом деле в сторону этих тёток косишь?»

Тут Иван Кузьмич вздохнул и сказал уже вслух, - Кругом одно баловство и надувательство, - и в подтверждение этого тезиса расширил сферу своих наблюдений, - да что зеркало? Вон и доктора с офтальмологическими наклонностями, те, что подслеповатым пациентам очки на уши вешают, что нам говорят? А то, что видим мы окружающее благолепие не иначе, как вверх тормашками. Это уж потом мозги, у кого они есть, пошурупят-пошурупят и благолепие это с головы на ноги ставят. А ведь это ж прям прохиндейство какое-то… Прохиндейство и сущее безобразие… Вот, к примеру, вознамерился ты кинуться в романтическую пучину вместе с очаровавшей тебя дамой – той что с мушкой-родинкой непонятно на какой щеке… Стоишь так, к примеру, возле неё эдаким фельдфебелем, за ручку держишь и про чудное мгновение докладываешь. И ведь при этом себе же и веришь, как последнему сукиному сыну… А она, дама-то, как оказывается, вся твоими мозгами придуманная… и на самом деле стоит перед тобой вверх ногами… и вверх ногами же и улыбается».

Попечалившись над таким положением дел, Кузьмич вновь вздохнул и был вынужден признать, что никакой такой реальности в этом мире не существует. Так как все эти органы чувств - все как один, со своей хитрецой, а то и с изъяном. А потому и своим ушам доверять нельзя – в них, то шум-эхо, то какая нехорошая реверберация… Да и с нюхом, честно говоря, проблема на проблеме, не говоря уж о поглаживании -пощупывании… И выходит так, что…

Что там на самом деле выходит, Иван Кузьмич резюмировать не успел. Реальность рухнула перед ним гласом достопочтимой Анны Ивановны, что являлась бессменным председателем садового товарищества. От неожиданности Иван Кузьмич присел, и было начал метаться, ища спасительное укрытие. Но поняв, что обнаружен, стоящей у его забора надоедливой бабой, что азартно осчастливливала своих подопечных общественной нагрузкой, Кузьмич невольно зажмурился, и в тайне души пожелал, – А что б её сейчас перевернуло и пришлёпнуло… Однако реальность в этот раз выперлась во всей своей красе, и, открыв глаза, Иван Кузьмич увидел всё ту же Анну Ивановну… Была она осязаема, крупногабаритна и несокрушима,.. как столп…