Глафира. Сон сквозь всю жизнь кн.2 глава 4

Глава 4. Переезд семьи на Кавказ
В конце лета отец отговорил свою дочь ехать учиться в политехнический институт, так как в свое время бросил его, потому что ему там было неинтересно учиться. К тому же они всей семьей планировали переехать в Краснодарский край подальше от морозов. Все зависело от того, как быстро они продадут дом. Глаша сообщила об этом Вовке, отчего он как-то сразу обмяк и потускнел:
- Я знал, что ты для меня не пара. Ведь я из простой семьи. А у тебя отец летчик, мать педагог. К тому же у меня нет возможности учиться в институте. Встречу Нового года они провели вместе, Глаша старалась быть ласковей с ним, ей было жаль расставаться с хорошим человеком. Но ее друга ничто не могло развеселить. А когда они утром расставались, он уже не скрывал слез. На следующий день она должна была уехать. Уйти навсегда из его жизни.
Глаше грустно было расставаться с городом, где она родилась и прожила семнадцать лет. Отчего она грустила, и сама не могла понять. Город был самым обычным для Урала  : районный центр, металлургический, железная дорога, по которой день и ночь с грохотом проносились поезда, химзавод, военный завод и другие мелкие предприятия. Горы, в центре города остров, который окружала бурная река Сим, вот и все достопримечательности. Из людей не было никого интересного, если не считать Маню-дурачка, который в 23 года скакал верхом на палке по улицам города и кричал: « Но, лошадка!» Время было еще тяжелое, послевоенное. И это был, пожалуй, самый счастливый человек во всем городе. Но и его счастью не пришлось быть долгим, его убили хулиганы. За что убили безобидного дурачка, Глаша так и не смогла себе объяснить.
Все детство ее было связано с огромным дубом, стоявшим посреди улицы напротив ее дома. На нем жили красивые оранжевые белочки, которые весело скакали с ветки на ветку и с любопытством поглядывали на Глашу своими глазами-бусинками, осыпая на землю золотистые желуди. Сирень и черемуха каждую весну цвели в палисаднике и все это было мило сердцу ее. Еще оставалась в городе бабушка, и ей жалко было с ней расставаться. Остальные тяжелые воспоминания она старалась забыть. Где-то в глубине души, Глаша неясно осознавала, что расстается не только с городом, но и с детством, с ранней юностью, которые были ли они хорошими или плохими, теперь уже никогда не вернутся назад. Ей предстояло вступить в новую пору жизни.
Но старое не отпускало ее ум. Уже в поезде ей опять вспомнилась злополучная Валька, и то, как она ночевала в ее доме. Спали они вдвоем на кровати, как вдруг девушка почувствовала чей-то взгляд. Открыв глаза, она увидела двух парней, стоявших в метре от кровати и смотревших на спящих девушек. Глаша натянула на себя повыше одеяло и стала будить подругу. Но та спала очень крепко. «Это воры!» - мелькнуло в голове испуганно девушки:
- Уходите отсюда, нахалы! Что вам здесь нужно? Вам не стыдно смотреть на полураздетых девушек? – закричала на них она сердито и швырнула, подвернувшейся под руку, кофточкой. Парни молчали. Они были одеты в странные костюмы, на голове тоже были надеты невиданные шапки.
- Толи глухонемые, толи из дурдома? – подумала Глаша, а вслух сказала:
- Если вы сейчас же не уйдете, я буду кричать так, что всех разбужу, и вы попадете в тюрьму!
После этих слов странные парни повернулись и вышли из комнаты. Утром, взглянув на валявшуюся на полу кофточку, она все вспомнила и рассказала о ночном происшествии. Проверили все крючки, все было закрыто, ничего из дома не исчезло. Глаша схватилась за голову: «Неужели у меня галлюцинации начались? Но ведь призраки не боятся тюрьмы…» - мысли путались в голове, ей было стыдно из-за поднятой паники.
- Наверное, это колдуны, которые могут проходить сквозь стены, и одежда у них была восточного типа, - размышляла все последующие дни девушка:
- И на призраков они не похожи.
Прошло около двух месяцев, и вдруг Глаша на улице узнала в двух, впереди шагавших парнях, тех загадочных ночных посетителей. Это были они, Глаша пошла вслед за ними. Парни оглянулись, на их лицах мелькнул страх, и они прибавили шаг, Глаша тоже пошла быстрее. Затем они почти бежали, но девушка не отставала, любопытство разбирало ее. Вдруг они повернулись в проулок и исчезли. Проулок был узкий, в нем стояло всего два дома с высокими заборами и воротами, спрятаться им было негде. И вдруг чувство опасности сжало сердце девушки. Она огляделась вокруг, она была одна и беззащитна, не мешкая и не оглядываясь, девушка побежала прочь из этого места. Так ее мысли снова повернулись к непонятным сторонам жизни. Много позднее, уже будучи взрослой, Глафира поняла что это были начинающие оккультисты. В их небольшом городе жило много эвакуированных ленинградцев и москвичей, возможно владевших оккультными науками. В прочем колдунов хватало всегда и везде, просто в начале шестидесятых годов они прятались и только после переворота в России стали появляться в неимоверном количестве.
Но оставим колдунов в покое и обратимся к самому чудесному, что мы можем видеть. Это бездонное синее небо с плывущими над головой облаками и ласковое, дающее нам жизнь и тепло, сияющее улыбкой солнце. Не менее чудно и ночное небо, искрящееся бесчисленными звездами, хвостатыми кометами и планетами, на которых есть разумная жизнь и подобные нам люди. Гуляя по парку, девушка вдруг вспомнила, как однажды вдруг страх отступил от нее, и неведомое блаженство опустилось на нее с неба. Обессилев от удивительного спокойствия, Глаща легла на траву и стала смотреть в небо, ощущая в сердце и в каждой клеточке тела несказанную благодать, она почувствовала некую связь с вечным небом, истекающую на нее из бездонья. Будто нечто живое окутывало ее неизреченной Любовью и ей страстно захотелось раствориться там, в высоких небесах навсегда, но остаться живой и наблюдать сверху за жизнью земли, видеть, как растут деревья и цветы, наблюдать за людьми и животными, слушать музыку, впитывать всю земную красоту и радость. Она не чувствовала ни земли, на которой лежала, ни забот, ни тревог. Душа ее блаженствовала в небе. Тогда она не поняла, что это был первый чудный опыт медитации или исчезновения эго. Сколько она находилась в чудном состоянии, девушка не знала. Но вдруг она очнулась, и страх пронизал тело: «Как я могла лежать здесь одна, не помня себя. Это глупо и опасно.» Все очарование мгновенно улетучилось. Она не знала, что находилась под защитой высших сил. В состоянии единения человека с небом, ни злой человек, ни дикий зверь не опасны, так как аура человека наполняется высочайшими вибрациями, или по-другому, огненной энергией, непереносимой для простых грешных людей. Девушка еще не знала, что в мире есть защитные силы, лишь смутно понимала, что чудом выходила из самых тяжких моментов целой и невредимой. Но эту помощь она относила к чудесным совпадениям, и не спешила благодарить - эту Светлую силу, опекающую с первых дней жизни. В прочем неблагодарность свойственна всем людям.
Незаметно подкрался 1963 год, в котором семья Глаши переехала жить на Кавказ, где их ждал брат Глаши. И вот уже позади нее осталось детство, старые пологие горы древнего Урала. Ей семнадцать лет, впереди предстоит взросление , но уже среди острых пиков Кавказских горных вершин. Выйдя из поезда в Краснодаре, девушка ощутила сладкий расслабляющий волю воздух Юга, его теплое дыхание. До города, где они собирались поселиться, надо было добираться на автобусе. Жирные Кубанские степи бежали рядом с автобусом, по обе стороны дороги. Все казалось чужим, девушка впервые увидела равнины и поля. Но вот, дорога начала извиваться вверх, вдали темнели горы, нарушая ровную линию горизонта, Глаша свободно вздохнула, горы были ее родной стихией. Отец обратил ее внимание на пирамидальные тополя, гордо устремлявшие острые вершины к облакам. Дома, в пробегающих мимо станицах, были оплетены виноградными лозами, украшенными тугими блестящими гроздьями синего винограда.
Дом родители купили на окраине города, где можно было по вечерам слушать бесплатные концерты местных певцов-шакалов, которые, то хохотали как безумные, то рыдали, то кричали: « Ау» - подражая людям. Позже, к ночи, они так заунывно выли, подражая волкам, что кровь стыла в жилах. Но к счастью, они не часто давали концерты, должно быть, не желая драть глотки бесплатно, чему Глаша была рада, так как не могла спать под такое исполнение колыбельного ритуала. То место, откуда слышалось жуткое песнопение шакалов, представляло собой заболоченную поляну, на которой были похоронены немецкие солдаты. Большие металлические кресты, грубо сваренные из труб, напоминали о прокатившейся по этой земле кровавой войне. Впоследствии эти трубы повыдергивали и поставили под виноградники. Слева от кладбища раскинулось болото с кочками, среди которых торчали похожие на лохматые рогатые кочки с лупоглазыми головами буйволов – огромных нечесаных животных с шерстью до самой земли. Эти богатые шубы, с далеко не эстетическим запахом, и заставляли животных прятаться воде от жары. Посреди улиц важно прохаживались, гордо задрав головы, индюки с распущенными веером хвостами. Не дай бог разозлить этих важных персон, так отделают, что мама родная не узнает. Примерно также важно вышагивали по праздникам казаки, достав из сундуков папахи, черные бушлаты и сабли, угрожающе торчащие с боку.
На базаре можно было встретить множество длинноухих ослов, которые, как и все ослы на свете, имели дурную привычку неожиданно закричать басом, да так громко, что окружающие подскакивали от испуга и награждали непереводимыми на литературный язык эпитетами горластых нарушителей спокойствия. Базары по выходным дням были богатыми, красочными и оживленными, где между покупателями туда-сюда шныряли вороватые цыганки, шелестя длинными яркими юбками. Глаше нравилось ходить с мамой на рынок и любоваться фруктами на длинных рядах столов и всей красотой южных даров и колоритной публикой. Однажды, казачка повздорила с цыганкой, послышались крики и народ побежал на доносящийся шум, в соре завязалась драка. Женщины вцепились друг другу в волосы и так отчаянно визжали, что собралась большая толпа. Милиция отсутствовала, а отсутствовала она всегда, кгда нужна. Казачка, к разочарованию таборных зрителей, быстро разделалась с цыганкой, и та стирая фартуком кровь и слезы с лица, позорно покинула поле боя, волоча по земле оторванные рюши юбки. Кто знал нрав местных казачек, тот не удивлялся быстро одержанной победе. Глаша стояла, разинув рот, она впервые видела драку женщин и признала, что это зрелище намного впечатлительнее, чем заурядная драка мужчин. Глаша получала первые впечатления новой жизни, столь сильно отличающейся от прежней.
Однажды девушка с мамой шла по улице и обратила внимание на простынь, испачканную кровью, и, вывешенную будто специально, на заборе. Ее это очень удивило: «Мама, почему они вывесили эту грязную простынь на забор, это некрасиво?»
- Так положено делать после свадьбы! – ответила, смутившись, мать. Семнадцатилетняя Глаша была достаточно глупа в этом отношении, и матери пришлось объяснить ей о диких обычаях местных казаков, демонстрировать девственную чистоту невесты. Видела вновь прибывшая, и армянские свадьбы, когда казалось, что пела и плясала вся улица. Темпераментные танцы под бубен и песни на перегороженной лентой улице, если попадешь, тебя непременно напоят виноградным вином или чачей. Не выпьешь рюмку чачи - не попадешь домой. Конечно, все эти старые обычаи быстро канули в лету. И все стало как везде, тускло и серо. Даже богатый различными растениями парк с роскошными клумбами из цветов посерел, так как стало не хватать денег на его содержание. Летний кинотеатр, состоящий из одних стен без крыши, увитый виноградными лозами и плющом, тоже канул в лету. А как хорошо было летом сидеть в, обдуваемом свежим ветерком зале, ощущать дыхание звезд над головой и смотреть кино, под восторженные вопли ребятишек, сидевших на высоких деревьях, откуда они бесплатно смотрели кино. Беззакатные южные вечера позволяли смотреть кино под открытым небом, так как ночная тьма там опускалась на землю за пять минут, и в восемь часов вечера становилось так темно, что хоть глаз выколи.
Но, несмотря на всю южную красоту и теплую погоду, и на то, что девушка загорала на солнце в ноябре, тоска по родным Уральским местам одолевала ее. Скучала она по Вовке, по горам, по городским улицам. Она даже написала письмо Вовке, чтобы он приезжал, но не получила ответа. Ей хотелось возвратиться на родину. Но время шло, родители устроились на работу, все было обустроено во вновь купленном доме, суматоха и неудобства закончились. Когда Глаше исполнилось восемнадцать лет, она устроилась, с помощью мамы, на работу. Работать по сменам было чрезвычайно трудно, особенно в ночную смену, после того как ее перевели на другую работу, в цех клееной фанеры, на станок. Глаза разъедали формальдегидные смолы, сердце сдавливала нестерпимая жара, пышущая из сушильных печей. Работали там в основном женщины и девушки. Однажды одна из девушек, красивая, стройная с роскошными длинными волосами, которыми гордилась, вымыла в душе свои волосы, длиной едва ли не до колен, и стала сушить их возле печи, случайно кончики волос попали на крутящийся валик, и ей сорвало с головы скальпель вместе с волосами. Позже Глаша слышала о том, что девушка выжила, но она ее больше никогда не видела.
Эта работа Глаше показалась настоящим адом, и она решила, во что бы то ни стало получить высшее образование. Меж тем, у нее стали появляться женихи. Отец познакомился с соседом-казаком, у которого был сын на « выданье». За стаканом вина им вдруг пришла мысль в голову, что они могут породниться, так как казаку приглянулась невестка. И вот, как-то вечером, на пороге их дома рядом с усатым казаком очутился очень красивый парень: темноволосый, кудрявый с родинкой на щеке. Он был моряком дальнего плавания, достаточно шустрым и как оказалось, целомудрием не страдал. Глаша о сватовстве ничего не знала. Молодых отправили в соседнюю комнату знакомиться. Глаше это сватовство не понравилось, само по себе. Неизвестно, что об этом думал жених, но красивая девушка ему понравилась. Он бесцеремонно сел рядом с ней на диван и сказал: - Ты очень красивая девушка, мне очень понравилась и я согласен на тебе жениться!
Эта бесцеремонность разозлила Глашу.
- Что это ты ведешь себя как бычок, к кому подвели, так и ладно? А где же любовь? И вообще ты меня спросил о том, хочу ли я замуж? Я собираюсь поступать в институт.
- А чего тут спрашивать? Ты мне понравилась, родители согласны! – и он по-хозяйски обнял девушку. Глаша взорвалась, она ударила жених кулаком по физиономии, послала его на три буквы и добавила: «Убирайся вон, а то башку оторву, придурок!» На шум в комнату прибежали несостоявшиеся сваты, выяснить, что случилось. Взбешенный жених, трясясь от злости, кричал:
- Я бы тебя убил за это, если бы это не был твой дом! Здесь тебе не Россия, и женщина не имеет права поднимать руку на мужчину. Запомни это впредь, здесь Кавказ!
- Ты зачем ударила Андрея, Глаша? – рассердился ее отец.
- Не будет лезти обниматься! - отрезала красная от гнева, Глаша.
- Ты бы Андрей, не распускал бы прежде времени руки, и ничего бы не случилось! – урезонивал отец разъяренного сына.
- Тоже мне недотрога. Не буду я жениться на этой дикой кошке! – с этими словами он пулей вылетел из комнаты
- Не больно-то и хотелось, подумаешь, красавчик выискался! – крикнула в след несостоявшемуся жениху девушка. Сватовство расстроилось окончательно, и теперь друзья два отца пили с горя до тех пор, пока не свалились. Вскоре Андрей ушел в плавание и девушка больше его не видела.
Глаша стала ходить на танцы, откуда ее стал провожать домой турок, высокий смуглый парень, который читал ей стихи и вел себя очень скромно. Но девушка приглянулась еще одному парню по прозвищу «Ежик». После танцев он подошел к парочке и сказал турку: «Если я еще раз увижу тебя возле этой девушки, оторву голову! Если не веришь, спроси, кто такой Ежик!» - Глаша вытаращила глаза от удивления.
- Ты кто такой, чтобы здесь командовать? Ты чего пристал к моему парню?!
- Я тебе дорогой объясню, кто я такой! Сегодня тебя домой провожаю я! – Он бесцеремонно схватил Глашу за руку и потащил за собой.
- Можешь зря не упираться, я здесь хозяин в городе, как захочу так и будет! Поняла?
Глаша все больше удивлялась, искоса наблюдая за нахалом. Был он невысокого роста, плотный, накачанный, рыжеватые волосы ежиком торчали на голове вверх, по лицу расползлись веснушки. Ничего привлекательного Глаша в нем не нашла. Они, ругаясь и толкая друг друга , дошли до дома. Возле Глашиного дома, он насильно усадил девушку на скамейку и сходу полез целоваться, Глаша начала отчаянно сопротивляться, но малый оказался сильным, несмотря на мелкие размеры тела. Глаша вслух удивилась:
- Странно, ты маленький, но сильный!
- Конечно, я качаю мускулы, у меня профессия такая!
- Какая? – удивилась девушка.
- Я вор и бандит и у меня большая шайка в этом городе. Так, что ты от меня никуда не денешься! – и он опять полез насильно обнимать девушку.
- Я буду кричать, и тогда отец с братом выйдут и свернут тебе шею! Понял?
- А сколько тебе лет? – вдруг спросил он.
- Семнадцать! – ответила Глаша.
- А твоего брата, не Володькой зовут?
- Да, - удивилась Глаша.
- То-то я смотрю дом знакомый. Я знаю твоего брата, и не буду трогать тебя. Но и встречаться ты ни с кем не будешь, кроме меня. Ты мне нравишься, и мы будем встречаться по хорошему! А теперь иди домой! - снисходительно разрешил ей «хозяин города». Перепуганная Глаша быстро юркнула в дом.
Утром, расспросив брата о Ежике, убедилась, что тот не врал о том, что бандит. Брат посоветовал ей сидеть дома по вечерам, чтобы не связываться с опасным человеком.
- Ничего, долго тебе сидеть дома не придется, все равно его скоро опять посадят за что-нибудь! – успокоил он сестру. Так второй раз в жизни, она столкнулась с бандитом. Следующий год протекал относительно спокойно, только на комбинате, где работала Глаша, опять случилось происшествие. Каждое утро, идя на работу , Глаша встречала красивую пару, которая шла всегда держась за руки. Их нежные отношения служили образцом любви, и окружающие не отрывали от них восхищенных взглядов. Многие девушки завидовали счастливой невесте. Но через месяц после свадьбы, их отношения резко изменились. Молодая жена Света ходила с опухшими от слез глазами, ее муж на весь комбинат растрезвонил, что его жена нечестная и самая грязная шлюха. Друзья урезонивали Игоря, так как давно знали Свету, как очень скромную и достойную девушку. Вскоре они развелись, и муж подал на Свету в суд. Через месяц восемнадцатилетняя разведенная жена повесилась, не выдержав позора. На комбинате все были опечалены ее смертью, и не верили грязным слухам. Следствие показало, что девушка болела сифилисом. Нашли и причину. Отец погибшей девушки, в молодости переболел сифилисом. Дочь родилась и росла здоровой, но после начала половой жизни, дремавшее в ней «отцовское наследство» проснулось, девушка заболела и заразила мужа. Любовь лопнула как мыльный пузырь. Узнав правду, на работе все стали презирать гордого красавца. В конце концов, послав всех подальше, он уволился с работы и уехал жить в другой город.
Глаша как и все девушки была опечалена трагической судьбой девушки, хотя и сифилис в этом городе не был редкость. Глаша была приезжей и мало что знала о жителях города. Но однажды подружка показала ей молодого симпатичного парня лет тридцати, выходящего из проходной комбината и сказала:
- Видишь этого парня? Это его мать сидит в тюрьме, которой дали десять лет за преступление. Во время войны, когда немцы заняли наш город, фашисты завербовали его мать, работающую акушеркой в роддоме, дав ей заразное средство. И она стала заражать всех новорожденных мальчиков сифилисом. Фашистов давно выгнали из города, но она продолжала заниматься этим черным делом. А первые результаты стали проявлять себя через семнадцать лет. Прошло несколько лет и повторяющиеся случаи заболевания вынудили врачей забить тревогу, к делу подключились следователи и вычислили, что мальчики, рожденные в смену только одной из акушерок, оказывались зараженными. Через несколько лет преступницу нашли и осудили. И опять эхо прошедшей войны напомнило о себе гибелью невинной девушки.
Впрочем, забывалась ли война? Осиротевшие матери, вдовы и дети-сироты помнили об этом каждый день. Помнил об этом и Дмитрий Анатольевич, поймавший сифилис в Германии. Глаша его знала, он жил не далеко по соседству. Молодо-зелено, и солдатам хотелось жить настоящей жизнью, а не только с винтовкой в обнимку. Лет через пятнадцать у него отвалился нос, вместо него осталось две дырочки, обезобразившие и без того обгоревшее в боях лицо. Печать войны испортила ему всю жизнь, жил он одиноко, никто не рискнул выйти за него замуж. Последние годы жизни он страдал неимоверно тяжело от сифилиса мозга (как следствие перенесенного в молодости заболевания). В сорок пять лет он умер один, никто за ним не ухаживал, боялись подходить.
Но жизнь, несмотря на войны, голод, горе, болезни, уродства и страха смерти, шагала вперед, оставляя за собой отжившее, и постоянно омолаживалась и прихорашивалась, радуясь весне и лучезарному солнцу. Вечерами Глаша ходила на подготовительные курсы и там у нее появился настойчивый поклонник, очень красивый парень, отчего на него поглядывали все девчонки. Однако фамилия у него была Коровин, и Глаша из-за этого отвергла его любовь, вместе с предложенной рукой и сердцем. Девица действительно была весьма капризна. Подружки ругали Глашу за отказ, юноша действительно был хорош во всем, и девчонки строили ему глазки, он же не спускал глаз с Глаши, видимо еще надеясь на что-то. К тому же девушка хорошо помнила наказ мамы: « Запомни дочь, красивый муж - чужой муж!» Девушка вообще не собиралась замуж, она презирала кастрюли, горшки и пеленки. В ее восемнадцатилетней голове бродили другие желания: Она мечтала объехать весь мир, увидеть все на свете чудеса и вообще она с детства знала, что ее жизнь предназначена для чего-то другого, особенного.
А пока ей предстояла поездка на море, которого она еще не видела никогда. Утром она с братом села на автобус, который повез их вместе с другими пассажирами через Шаумянский перевал в Туапсе. Каменистая дорога была узкой, с одной стороны нависали высокие скалы, с другой зияла пропасть, где далеко внизу бешено скакала горная река. Когда они оказались высоко в горах, как на грех, навстречу им выехал груженый грузовик. Назад повернуть невозможно и разъехаться очень опасно. Грузовик прижался к скале, автобус стал осторожно объезжать краем пропасти. Под задним колесом захрустело, вниз посыпались камни, и одно колесо зависло над бездной. Водитель тихо предупредил: «Сидите спокойно, не шевелитесь, иначе любое движение унесет нас в пропасть!» Глаша подумала: «Стоило ли приезжать на Кавказ ради того, чтобы представиться здесь в семнадцать лет?» Ей стало жалко терять так рано жизнь. Пассажиры замерли и побледнели, в салоне нависла мертвая пугающая тишина. Невольно девушке в голову полезли мысли о том, в который раз ее жизнь висит на волоске? Она вспомнила о том, как в детстве, находясь в горах, глядела со скалы вниз и как неудержимо ее влекла к себе пропасть, и она иногда отступала от края, но однажды было вступила вперед, но ее прочь оттолкнула подруга. « Ты что, совсем сдурела?» - закричала она на нее: - Так хочется полетать, сил нет сдержаться, Светка!
- Всем хочется, но все терпят, и ты не валяй дурака! – она схватила подружку за руку и потащила прочь от опасного места. «Смерть очень загадочна, - подумалось Глаше: но я не могу поверить, что это конец всему. Если есть конец, то обязательно должно быть начало чего-то другого!» Все эти мысли мгновенно пронеслись в ее голове, так как это было, когда она тонула. Затем она очнулась от мыслей и оглядела пассажиров: все сидели так тихо, что даже не было слышно дыхания. Никто не издал ни звука, даже дети. Должно быть, все вспомнили недавний случай, когда автобус вместе с пассажирами упал в пропасть и все погибли. Медленно, очень медленно автобус продвигался вперед под грохот осыпающихся вниз камней. Казалось время остановилось, но автобус все же сумел выехать на дорогу на трех колесах. Опасность миновала, все вздохнули свободно. Шофер поблагодарил пассажиров за выдержку: «Только благодаря вам, вашей дисциплине, мы смогли выехать. Спасибо вам и поблагодарите себя!»
Глаша поняла и запомнила на всю жизнь, что только дисциплина спасла всем жизнь, и еще поняла, что в минуту сильнейшей опасности люди уже не кричат, как это показывают в фильмах.
Море поражало своей могучей силой, вздымающей тонны воды высоко к небу, неумолкающий ритм прибоя, казался ей героической симфонией, сопровождаемой страстными голосами. А то вдруг море на миг затихало и завораживало волнующей красотой побережья и убегающих вдаль до самого горизонта беспокойных волн. «Чудно, как хорошо!» - скала Глаша и побежала по острым камням к зовущим ее волнам. Она с восторгом погрузилась в волны, быстро поплыла, с трудом справляясь с волнами, и ей казалось, что душа ее возродилась для новой жизни, что не удивительно, если учесть то, что случилось двумя часами раньше. Но, оглядевшись, душа ее стала опускаться на землю при виде дохлой рыбы, плавающей у берега на воде с радужными кругами бензина, плещущейся возле кораблей с высокими мачтами. Брат позвал ее к себе, и они пошли по берегу как можно дальше от морского порта, туда, где берег был усыпан мелкой галькой, и вода была чистой и радующей глаз. Так девушка впервые увидела Черное море.
Также они с братом часто ходили за грибами. Благо, что ходить было не далеко. За кочковатыми болотами начинался чистый дубовый лес. Грибов в лесу в тот раз было столько, что глаза разбегались. Белые грибы с толстыми ножками и красивыми шляпками были один краше другого и манили взгляд к себе. Брат и сестра заполнили корзину, и все сумки грибами и возвращались домой. На обратном пути их стала догонять гроза, но как на грех стали появляться белые грибы все крупнее и красивее. Глаша сняла с себя куртку и наполнила грибами, брат снял рубашку, затем майку для того, чтобы сложить грибы. Но тут хлынул грозовой ливень, вода местами поднялась до колен, а кое-где едва ли не пояса, что не редкость для Кавказа. На выходе из леса опять стали попадаться грибы. Так они вдвоем с братом шагали по колено в воде, насквозь мокрые , сгибаясь под тяжестью груза. Увидев грибы, брат не выдержал, снял брюки, затем трусы, снова надел брюки, а в трусы набрал грибов, стянув их резинкой снизу.
- Ты, Вовка, от жадности уже сдурел, ей Богу! Куда ты нахватал столько грибов?!
- Не смог вытерпеть! – ответил он. Домой они притащились, когда было совсем темно. Мать и отец долго смеялись, когда увидели грибы в семейных трусах. Больше Глаша никогда в жизни не видела столько много белых грибов.
Напротив их дома через улицу стоял большой пятистенный дом. С его жителями никто не общался, их боялись, так как считали колдунами. Только Глашина мать, будучи доброй и жалостливой женщиной, подружилась со странным семейством. Всем хозяйством в доме управляла бездетная вдова Мария неопределенного возраста. У нее на руках был отец восьмидесяти лет и сумасшедшая сестра, бездетная вдова сорока пяти лет. Во дворе жили буйволы и бараны, которых Маруся пасла все длинное лето. Они питались буйволиным молоком. Осенью на печке, сложенной из камней во дворе, жарили баранину, а зимой в мороз ели строганину, чем приводили соседку Матрену в сильное удивление. Печь они никогда не топили, поскольку ее в доме не было, электричеством они не пользовались. Маруся старела, дед хирел, а красавица сестра все больше сходила с ума. Дед однажды ночью перепугал Глашу чуть не насмерть, когда она в полночь возвращалась с работы. Подходя к своему дому, она, увидев белое высохшее привидение, стоявшее на улице, вздрогнула. Когда же старик разразился сумасшедшим хохотом, доходившем до фальцета, то, Глаша, зажав уши, и забыв все на свете, опрометью бросилась в свой дом. Ей воистину показалось, что это настоящий колдун, и люди не зря говорят о них дурное. Вскоре дед умер, это был его последний концерт. Теперь девушке некого было бояться. Схоронив отца, Маруся продала своих лохматых чудищ буйволов, оставив себе овец. Несчастная сестра Надя уже не узнавала ее, и то кидалась на нее с ножом, то рвала постельное белье в тряпки, в том числе и на себе одежду. По ночам больная страшно кричала, должно быть ей чудился муж-изверг, сделавший ее такой. Когда Глаша попросила показать Марию показать ей больную сестру сестру, то была поражена видом последней: перед ней сидела женщина редкой красоты совершенно голая на кровати без белья и матраса. Соседка пояснила, что ей пришлось все убрать, из-за того, что больная раздирает на мелкие куски все, что не попадет ей в руки. Теперь Маруся закрывала ее в отдельной комнате на замок, боясь, чтобы она не вырвалась на свободу. Отец выдал Надю замуж за богатого вдовца, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Муж издевался над молодой женой, применяя самые жестокие методы пытки, после чего Надя в двадцать шесть лет тронулась умом. Господь избавил мученицу от тирана (он был кем-то убит), но здоровье женщины было уже безвозвратно утеряно. Матрена жалела соседок, давая им продукты, дала им электроплитку и попросила знакомого электрика подключить им электроэнергию. Она помогала, чем только могла, несмотря на то, что всем было известно о богатстве Маруси, которое она получила в наследство, продав два дома. Но, возможно, деньги она уже потратила. Известно, что Маруся была совершенно безграмотна, никогда нигде не работала и не имела пенсии, как и ее отец. Сестра ее была инвалидом, но пенсия ее была столь мизерной, что на нее прожить было невозможно. Когда умерла сестра, автор, забегая вперед, пишет о том, что Маруся попыталась продать дом, в котором жила сестра ранее с мужем. Пока она переоформляла дом на себя, ее дом заняли самозванцы. Когда она попыталась выгнать незаконных хозяев, то они ее избили так, что она стала сильно болеть, и ей уже было не до хлопот о доме. Но все это случится позже. А пока Маруся проиграла суд, так как в богатом доме поселился судья и дом перешел в его владение. После чего бедная женщина бесследно исчезла.
Однажды в городе случилось чрезвычайное происшествие, о котором в будущем Глафира напишет рассказ, который автор помещает на страницах этого романа.