Корона, друза, берёза

КОРОНА, ДРУЗА, БЕРЁЗА

Продолжаю исследовать славянскую лексику по этимологическому словарю русского языка, составленного М. Фасмером. Слова изучаю по мере ассоциаций с уже изученным материалом. Дошла очередь до корона, друза, берёза.

Читаю про корону:
"корона, также в знач. "королевство", например: корона польская, часто в XVII в.; см. Христиани 9. Также коруна, 1613 г. (Христиани). Через укр. корона из польск. korona от лат. соrōnа "венок"."

Хорошо, иду в латино-русский словарь, посмотреть на природу слова соrōnа:
"corona, ae f (греч.) 1) венок, венец, гирлянда... 2) архит. край, кайма, карниз; воен. бруствер, парапет: c. montium PM кольцевая горная цепь".

Иду в древнегреческий словарь с той же целью, посмотреть природу греческого прототипа:
"κορώνη 1) ворона; 2) морская ворона, предполож. баклан; 3) дверная скоба; 4) загнутый конец лука (на котором укреплялась тетива); 5) перен. венец, конец, завершение".

Получился забавный дрейф смысла по ходу цепочки заимствования: от греческой дверной скобы и конца лука, с переносным значением "венец, конец, завершение" - к венцу монарха и королевству в германских и славянских языках. Странно также, что из переносного значения в древнегреческом получилось вполне материальное значение в латинском. Не в обратном ли направлении шёл процесс?

Решил сделать заход со стороны кроны - "короны" дерева, опять иду к Фасмеру:
"крона - 1. "вся листва дерева", 2. "мундштук духового инструмента", 3. "название монеты". Из нем. Krone; см. Преобр. I, 360. Возм., сюда же кроны (мн.) "мотовило, ворот", которое Иокль (AfslPh 28, 3) совершенно неоправданно относит к крутить".

Посмотрев на статью "крутить", вижу, что предок этого слова, судя по польск. krętу "крученый, извилистый, сильный", имел носовой гласный в корне, который мог перейти в сочетание [он] (как в "кроны"), параллельно с переходами в [у] (как в "крутой") и в [я] (как в "крятать"). Так же, как тот же носовой гласный трансформировался в те же сочетания в словах "звон", "звук" и "звякнуть". Не согласен я с Фасмером в этом эпизоде, а с Иоклем - согласен. Тем более, что ворот и мотовило семантически связаны с кручением. Слово "кроны", таким образом, образовано по характерной для русского языка схеме.
Далее, если бы Фасмер включил в статью польское слово korona "крона", то ему пришлось бы объяснять появление гласного [о] в польском слове при заимствовании из нем. Krone. Например, в польских словах krab "краб", grunt "грунт" при аналогичном заимствовании звука [о] не появилось.

Теперь посмотрим на происхождение нем. Krone. Долго смотреть не пришлось - опять уткнулись в лат. соrōnа и, следовательно, в древнегреческую дверную ручку и конец лука.

В общем, туман с этой официальной этимологией. С первого же взгляда видно, что слово корона образовано по типичной для восточнославянских языков схеме, как и ворона, борона, сторона. Нарушение регулярности соответствий при переходе к другим славянским языкам (ср. серб. врана "ворона", страна "сторона", брана "борона", но круна "корона"; аналогичные нарушения в польск. korona – ожидалось бы krona, чеш. koruna – ожидалось бы krana) говорит о сравнительно поздней цепочке заимствований слова корона из русского в польский, далее - в чешский и южнославянские языки.

Какое значение было первичным у слова корона (крона): "листва дерева" или "венец" - сказать наверняка не берусь. Есть параллель "шапка листвы", где значение "головной убор" явно первично. Какое-то слово для совокупности листьев на дереве должно быть более древним, чем название головного убора коронованных особ, а ничего кроме кроны я не знаю, однако значение "крона" в славянских не имеет регулярных соответствий, как если бы у прочих славян было иное, чем у восточных славян, древнее название для лиственного покрова дерева. Как мне кажется, набор значений для рус. крона (листва дерева), лат. соrōnа (венец, венок, край) и др.-греч. κορώνη (ворона, дверная скоба, наконечник лука) говорит в пользу их заимствования из рус. и последующего обратного перезаимствования в рус. в виде названия монеты и мундштука. В пользу этого соображения говорит и родство названий частей дерева в восточнославянских языках: в дереве видны к(о)рона, кора и корень.

С друзой вышло ещё короче и вовсе без сомнений: у Фасмера этого слова нет, пишут, что слово друза связано с нем. Druse, а последнее, по Wiktionary, - вообще ни от чего. Сравнивали даже с англ. dross "грязь".
Но мы-то знаем, что друза - это семейство сросшихся кристаллов. Зная чередование [з] ~ [г] в древнерусских словах, получаем, что друза, с большой вероятностью, родственна друг, как льгота и польза. Семантика понятна - дружные кристаллы.

Ну и наконец, то же чередование даёт нам основание предположить родство слов "берёза" и "берегу": древесина берёзы считалась оберегающей новорождённых младенцев и их мам, из неё делались колыбельки и обереги.