Миротворец

Вот он идет широкой дорогой.
И каждый шаг его отдается эхом.
Эхом для тех, каких немного,
Но каждый из них уже стал Человеком.

Он не ищет высот в положенье и звании,
Высота его лишь в его человечности.
И совсем негромкое у него призвание,
Но призвание это служит вечности.

Он не видит глаз, на него направленных.
Он не слышит слов ядовитых, мерзостных.
Не претит ему, что еда отравлена,
Он спокойно ест, глядя в глотку дерзости.

Не страшны ему нищета с разрухою.
Не боится он никакого бремени.
Даже смерть сама, дряхлой став старухою,
Не найдет его в своей книге времени.

Он идет туда, где нет цвета белого,
Где давно сердца затянуло ропотом,
И где небо все в тучах дыма серого,
А земля под ним тяжела злым топотом.

И никто не смог помешать в пути ему.
Только вслед глядеть может кто-то с яростью.
Поддержать его по дороге некому.
Он идет – идет! Завязав со старостью.