-- : --
Зарегистрировано — 120 841Зрителей: 64 133
Авторов: 56 708
On-line — 5 907Зрителей: 1126
Авторов: 4781
Загружено работ — 2 084 708
«Неизвестный Гений»
Песнь господина Никто
Пред. |
Просмотр работы: |
След. |
13 октября ’2018 06:28
Просмотров: 10471
(из эпической сказки "Сказ про Явана Говяду")
Когда Вневременный и Творчеством Обильный
Вселенский Сад на поле воли посадил,
Я самым первым был, и этот мир любил я,
И лучезарно сердцем радостным светил.
Я молод был!
Я был горяч!
Я бурно жил!
Я нёсся вскачь!
О, это упоение твореньем,
Лелеемое вместе с самомненьем!
Мне удавалось многое и часто.
Я напролом дорогу торил к счастью
И, засучив по локоть рукава,
Работал много
И качал права...
Я понял твёрдо, что Свобода нам дана:
Творцом миров была дарована она.
И совершил ошибку роковую:
Решил Вселенную я переделать
На другую!
Как самый сильный, умный и крутой
Я рьяно к цели повернул... не той,
И возмутил я бурною волною
То наше время дивно золотое!
Не внял Отца я тихим наставленьям:
Своим я только покорился представленьям.
И я сумел!
Ведь я был смел!
Я знал и делал
Что хотел!
Мои вокруг взыграли в мире смерчи,
И твари все подвластны стали... смерти!
Имея целую Вселенную в наличьи,
Я ощутил надменное величье,
Испытывая к прочим безразличье,
Основанное на моём отличьи.
Растя в душе духовную отраву,
Измыслил я Великую Державу,
Себя поставя в центр,
Из Мира сляпать,
И сделал я акцент
На праве брать и хапать.
Я ж главный был тиран,
Диктатор веры
И терзатель,
А прочим всем – главарь,
Во всём пример,
И мод законодатель.
Я постепенно сокрушал мне противленье,
И лишь свои везде внедрял установленья...
И, наконец – о, бог!
Я своего добился!
Я создал всё же то,
К чему стремился!
Узрел я радостно послушные миры,
Где пели славу мне покорные хоры,
И лестью ложною спесиво я упился,
И коркой гордости мой властный дух покрылся.
Я всё постиг!
Я высь достал!
До дна достиг!
Я – богом стал!!!
И я... устал.
Да, да –
Я уморился.
Я брагой славы
Видно перепился.
Надоедать мне стали кубки славы,
И тяжкое похмелье вдруг настало.
О, пресыщенья
Тошнотворный яд,
Когда и ладу
Ты уже не рад!
Хлебнул я ныне подозренья грязной пены:
Мне мнились всюду отпаденья и измены.
Да, поразительна души метаморфоза,
Когда засела у вас в духе зла заноза!
И Устрашитель
Принялся бояться.
Терзатель –
Пуще жертв своих терзаться.
Веселие моё
Змеёю ускользнуло
И горечь злобы
Сердце полоснуло.
Тогда неистово и с гневом беспримерным
Я стал искать везде предателей неверных!
Я требовал покорности у тварей,
И угрожал им невозможной карой.
Я ревновал,
Кнутом махал,
Взывал меня любить,
Я блефовал,
Я трепетал,
Я всех хотел убить!
И вот венец – все твари
Вконец меня признали!
Тогда я успокоился немного
И сам себя в душе признал я... богом!
Я восхитился моим принципом насилья,
Которое всё в мире пересилило,
И обеспечило полнейшую мне власть,
Которой невозможно стало пасть.
В горячке страстной
Я забыл Отца.
Я приучил себя
О Нём не думать.
Да Он, наверное,
И не существовал,
А если был –
То уж давно Он умер...
И только было я как следует собрался
В помпезной пышности на лаврах почивать,
Как что-то вредное в миру образовалось
И стало вдруг мне докучать опять.
Во гнев войдя
И снизойдя
В миры свои для сыска,
Я стал летать,
Я стал витать
И в преисподних рыскать...
И, к вящему моему изумлению,
Прежалчайшее сыскал я явление,
Которому, к большому удивлению,
Не нашёл я нигде применения.
То была мразь!
То была рвань!
То была грязь!
То была дрянь!
Я стал с презреньем хохотать:
На что мне эта чепуха?!
Пустая, словно шелуха!
Ничтожная поделка!
Никчёмная безделка!
А это отвратительное тело,
Которое в дыре своей сидело,
Отверзло свой хулу творящий рот
И вот, меня, прекраснейшего,
До себя зовёт!
И что же я от твари услыхал?
Смеяться я мгновенно перестал.
Она сказала мне:
Мой милый, дорогой!
Ты должен лучше стать –
Ведь в духе ты другой!
Давай возьми меня скорей
Из сего места
К себе в чертог –
Ведь я... твоя невеста!
Глупее я не ведал положенья,
Сиё от гадины услышав предложенье.
На миг отнялся даже мой язык,
Который мямлить вовсе не привык.
Сильнее прежнего я оказался раздражён:
Я был унижен,
Опозорен,
Был взбешён!
И я взгремел:
Как смело ты, отродье,
Помыслить оскорбить
Моё высокородье?!!!
Весь этот мир
Я для забавы разделил,
И даже высших
От себя я отделил!
Ты кто такая,
Чтобы покуситься
На то, чтоб к богу
Нагло возноситься?!
И сказала мне жаба:
О, мой голубок!
Ты жестокий тиран,
А не бог!
Если б только не я,
Ты б давно уже пал,
И был бы провал твой
Глубок!
Тут меня всего от яри
Скорёжило.
Подскочил я к сей дряни
Мгновенно.
А вреднюга от страха
Вся съёжилась.
Я же сгрёб её и выбросил
Из Вселенной!
И с каким злорадством
Я расхохотался
Что с уродкой гадской
Я навек расстался!
Только я напрасно
Пел и ликовал,
Ибо меня к жабе
Кто-то приковал.
И едва она в бездну
Нырнула,
Как меня вслед за ней
Потянуло.
И я орал,
Я горло драл,
За всё вокруг хватался,
Но я стал мал,
И я пропал,
И тяге той... поддался.
И вот, мой смелый человек –
Я в этой пустоте
Навек...
* * * * * * * * * * * *
Она мне казалась отвратной,
А жабою был ведь я.
Теперь она стала отрадой,
Единственная моя.
Она мне дарует надежду,
Она мне даёт любовь,
И в тёмную душу невежды
Нить веры спускает вновь.
Здесь нет даже искорки света,
И жизнь тут – застывший крик,
Но с совестью в мраке этом
Я всё ж до конца не поник.
Главнейшею в мире планетой
Считалась душа моя.
У неё было море света,
И был океан огня.
Теперь того света нету,
И дивный огонь погас,
А душу призвал к ответу
Кто в мире явил всех нас.
Когда Вневременный и Творчеством Обильный
Вселенский Сад на поле воли посадил,
Я самым первым был, и этот мир любил я,
И лучезарно сердцем радостным светил.
Я молод был!
Я был горяч!
Я бурно жил!
Я нёсся вскачь!
О, это упоение твореньем,
Лелеемое вместе с самомненьем!
Мне удавалось многое и часто.
Я напролом дорогу торил к счастью
И, засучив по локоть рукава,
Работал много
И качал права...
Я понял твёрдо, что Свобода нам дана:
Творцом миров была дарована она.
И совершил ошибку роковую:
Решил Вселенную я переделать
На другую!
Как самый сильный, умный и крутой
Я рьяно к цели повернул... не той,
И возмутил я бурною волною
То наше время дивно золотое!
Не внял Отца я тихим наставленьям:
Своим я только покорился представленьям.
И я сумел!
Ведь я был смел!
Я знал и делал
Что хотел!
Мои вокруг взыграли в мире смерчи,
И твари все подвластны стали... смерти!
Имея целую Вселенную в наличьи,
Я ощутил надменное величье,
Испытывая к прочим безразличье,
Основанное на моём отличьи.
Растя в душе духовную отраву,
Измыслил я Великую Державу,
Себя поставя в центр,
Из Мира сляпать,
И сделал я акцент
На праве брать и хапать.
Я ж главный был тиран,
Диктатор веры
И терзатель,
А прочим всем – главарь,
Во всём пример,
И мод законодатель.
Я постепенно сокрушал мне противленье,
И лишь свои везде внедрял установленья...
И, наконец – о, бог!
Я своего добился!
Я создал всё же то,
К чему стремился!
Узрел я радостно послушные миры,
Где пели славу мне покорные хоры,
И лестью ложною спесиво я упился,
И коркой гордости мой властный дух покрылся.
Я всё постиг!
Я высь достал!
До дна достиг!
Я – богом стал!!!
И я... устал.
Да, да –
Я уморился.
Я брагой славы
Видно перепился.
Надоедать мне стали кубки славы,
И тяжкое похмелье вдруг настало.
О, пресыщенья
Тошнотворный яд,
Когда и ладу
Ты уже не рад!
Хлебнул я ныне подозренья грязной пены:
Мне мнились всюду отпаденья и измены.
Да, поразительна души метаморфоза,
Когда засела у вас в духе зла заноза!
И Устрашитель
Принялся бояться.
Терзатель –
Пуще жертв своих терзаться.
Веселие моё
Змеёю ускользнуло
И горечь злобы
Сердце полоснуло.
Тогда неистово и с гневом беспримерным
Я стал искать везде предателей неверных!
Я требовал покорности у тварей,
И угрожал им невозможной карой.
Я ревновал,
Кнутом махал,
Взывал меня любить,
Я блефовал,
Я трепетал,
Я всех хотел убить!
И вот венец – все твари
Вконец меня признали!
Тогда я успокоился немного
И сам себя в душе признал я... богом!
Я восхитился моим принципом насилья,
Которое всё в мире пересилило,
И обеспечило полнейшую мне власть,
Которой невозможно стало пасть.
В горячке страстной
Я забыл Отца.
Я приучил себя
О Нём не думать.
Да Он, наверное,
И не существовал,
А если был –
То уж давно Он умер...
И только было я как следует собрался
В помпезной пышности на лаврах почивать,
Как что-то вредное в миру образовалось
И стало вдруг мне докучать опять.
Во гнев войдя
И снизойдя
В миры свои для сыска,
Я стал летать,
Я стал витать
И в преисподних рыскать...
И, к вящему моему изумлению,
Прежалчайшее сыскал я явление,
Которому, к большому удивлению,
Не нашёл я нигде применения.
То была мразь!
То была рвань!
То была грязь!
То была дрянь!
Я стал с презреньем хохотать:
На что мне эта чепуха?!
Пустая, словно шелуха!
Ничтожная поделка!
Никчёмная безделка!
А это отвратительное тело,
Которое в дыре своей сидело,
Отверзло свой хулу творящий рот
И вот, меня, прекраснейшего,
До себя зовёт!
И что же я от твари услыхал?
Смеяться я мгновенно перестал.
Она сказала мне:
Мой милый, дорогой!
Ты должен лучше стать –
Ведь в духе ты другой!
Давай возьми меня скорей
Из сего места
К себе в чертог –
Ведь я... твоя невеста!
Глупее я не ведал положенья,
Сиё от гадины услышав предложенье.
На миг отнялся даже мой язык,
Который мямлить вовсе не привык.
Сильнее прежнего я оказался раздражён:
Я был унижен,
Опозорен,
Был взбешён!
И я взгремел:
Как смело ты, отродье,
Помыслить оскорбить
Моё высокородье?!!!
Весь этот мир
Я для забавы разделил,
И даже высших
От себя я отделил!
Ты кто такая,
Чтобы покуситься
На то, чтоб к богу
Нагло возноситься?!
И сказала мне жаба:
О, мой голубок!
Ты жестокий тиран,
А не бог!
Если б только не я,
Ты б давно уже пал,
И был бы провал твой
Глубок!
Тут меня всего от яри
Скорёжило.
Подскочил я к сей дряни
Мгновенно.
А вреднюга от страха
Вся съёжилась.
Я же сгрёб её и выбросил
Из Вселенной!
И с каким злорадством
Я расхохотался
Что с уродкой гадской
Я навек расстался!
Только я напрасно
Пел и ликовал,
Ибо меня к жабе
Кто-то приковал.
И едва она в бездну
Нырнула,
Как меня вслед за ней
Потянуло.
И я орал,
Я горло драл,
За всё вокруг хватался,
Но я стал мал,
И я пропал,
И тяге той... поддался.
И вот, мой смелый человек –
Я в этой пустоте
Навек...
* * * * * * * * * * * *
Она мне казалась отвратной,
А жабою был ведь я.
Теперь она стала отрадой,
Единственная моя.
Она мне дарует надежду,
Она мне даёт любовь,
И в тёмную душу невежды
Нить веры спускает вновь.
Здесь нет даже искорки света,
И жизнь тут – застывший крик,
Но с совестью в мраке этом
Я всё ж до конца не поник.
Главнейшею в мире планетой
Считалась душа моя.
У неё было море света,
И был океан огня.
Теперь того света нету,
И дивный огонь погас,
А душу призвал к ответу
Кто в мире явил всех нас.
Голосование:
Суммарный балл: 29
Проголосовало пользователей: 3
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Проголосовало пользователей: 3
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Голосовать могут только зарегистрированные пользователи
Вас также могут заинтересовать работы:
Отзывы:
Оставлен: 13 октября ’2018 06:50
Это же целая поэма! И сколько фантазии - вообразить себя творцом вселенной!
|
Valentin_Baklanov1
|
Оставлен: 13 октября ’2018 09:37
Точно, целая поэма, и хороша. В самом конце, конечно, правильнее было бы сказать, что не душа к ответу призывается, а личность. А возможно это и имелось ввиду.
|
Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Трибуна сайта
Наш рупор
Интересные подборки: