Наполеониада Вступление

Моей семье посвящается.
Кудербеков Нурлан.

НАПОЛЕОНИАДА

Когда сидел за школьной партой
Урок истории блюдя
Услышал раз про Бонапарта
Из уст учительницы я
В тот миг он стал моим героем,
И я в стремлении своем
все книги стал читать запоем
где было сказано о нем.
Прошло лет тридцать, может дольше
И толстый маленький казах
не в силах сдерживаться больше
решил писать о нем в стихах.


Вступление:
Наполеон – наперсник Славы,
Звезда побед, Венец войны,
Штык Революции кровавой
Могильщик дряхлой старины.
Наполеон - герой народа
Кумир Парижских бедняков
Он призван был самой Природой
спасти Европу от оков,
от смрадных пут феодализма
От мрака догм и химер
Он пионер капитализма
Иной формации пример.
Живой, порывистый, ранимый
Порой сумбурный человек
Он жизнью яркой и красивой
Обогатил свой дерзкий Век.
Неистовый, неудержимый
доселе редкостный талант
любимым делом одержимый,
и этим неостановимый
работой сделан Бонапарт
Был Богом созданный Атлант.
Он Миру внес свой вклад Гигантский
Призвав ученых докторов
Он Кодекс даровал Гражданский,
Вершину всех его трудов.
Необычайно одаренный
И всесторонне развитой
Натуры одухотворенной
С горячим сердцем и душой,
Он в разных образах являлся
вот он, худой малыш - капрал
тот, кто за Равенство сражался
а вот он консул - генерал
кто, власти личной возжелал,
и ради власти к власти рвался.
Он, выражаясь языком
на современном модном сленге
мог называться - три в одном
и в наше время был бы в тренде
И публицист, и литератор
И инженер и астроном
и всемогущий император
и выдающийся диктатор
сколь много уместилось в нем.
Он в жизнь страны, как смерч ворвался,
почти мальчишкой, в точный час
он в нужном месте оказался
не упустил бездарно шанс,
когда, оставшись без надежды
Конвент его к себе призвал
Он рты сумел заткнуть невеждам
И свой Тулон завоевал.
той оглушительной премьеры
старт стал началом всех начал
его блистательной карьеры,
и путь к высотам открывал,
к тем, что нельзя измерить мерой.
Руссо и Мабли - почитатель
Он по свидетельству родных
Был в дни исканий молодых
мирских идиллий обитатель
наивных, честных и простых,
но время шло, и он менялся
военной школы выпускник
в Трояна перевоплощался
в нем образ Цезаря возник.
Не приняв план иезуитский
Он предпочел свою игру,
чего, миропорядок римский
никак не мог простить ему.
с тех самых пор иллюминаты
себя загадочно вели
мораль двойную, и стандарты
в ранг добродетелей они
и черт изысканных ввели.
придумав псевдо – постулаты,
грош им цена - аристократы,
взорвать готовились гранаты»
как паутину пауки
ему невидимые сети
сплели тайком фанаты эти
под маской мнимых роялистов
скрывались лица террористов,
как их ответ на гильотину
они в обычный зимний день
взорвали адскую машину
и удалились скрытно в тень
невинных граждан покалечив
еще с десяток три убив
они лишились дара речи
узнав, что он остался жив.
В тот «скорбный день» иллюминаты
Созвали срочно на совет
всех вольных каменщиков цвет,
там представитель каждой ложи
был непростой весьма вельможа
и все богатые масоны
и все сплошь знатные персоны
от жадных до богатств рептилий
больших финансовых фамилий
до принцев голубых кровей
из императорских семей,
всем верховодил римский папа
он был затейником, однако
он подчинить хотел когда - то
весь мир немного и не мало
«его хочу» границ не знало,
так каждый папа поступал,
того святой престол желал.
И по итогам заседаний
совет решил без колебаний
готовить консулу сюрприз
помочь возврату Флер де Лис
кроме туманных англосаксов
быстрей других покончить с ним
клялись Романовы и Рим
посланцам романского мира
гольштейн – готторпского разлива,
чья блестящая Пальмира
цвела близ финского залива
был не по нраву мой герой,
еще бы, консул молодой
глава Республики свободной
в глазах державы крепостной
был вожаком толпы народной
и революцией самой.
Не знаю я, как все там было,
но предок их Андрей Кобыла
был захудалый дворянин,
из пруссов, а не славянин
заморский гость, прибыв извне
в Москву, в 14 - м веке
попал на службу при дворе
остался в чуждой стороне,
в деньгах нуждаясь и в добре,
женился, счастливо зажил
и корни длинные пустил
затем в шестнадцатом столетье
пройдя чрез смуты лихолетье
его потомок Михаил
после борьбы с Тушинским вором
царем московским избран был,
всем земским «якобы» собором,
а, в самом деле, утвержден
на троне – римским кукловодом.
потомков Рюрика норманна
путем интриги и обмана
те чужестранцы извели
последним, видно не с руки,
трехгодовалого Ивана,
как пса повесили они,
а рядом, чтоб концы убрать
повесили царицу - мать
и это «римское» семейство,
чье правленье со злодейства
столь непотребно началось
представьте, так уж повелось
французов обличать взялось:
Бунтовщики, смутьяны, тля,
Свищи, убийцы короля
да тра ля, ля, да тру, ля ля,
мол, оборванцы – санкюлоты
предатели своих господ
рабы, презренные илоты,
чернь, и тупой крестьянский скот
вот толика невинных слов,
что с их слетала языков,
но и в семействе лицемеров
нашелся умный свой чужой
он видел больше чем другие
и интерес имел другой,
он был российский император,
и как ни странно патриот
излишне строгий реформатор
крепивший армию и флот
линейной тактики поклонник
сторонник воинской муштры
системы слаженной заложник
ферзь политической игры
небесталанный и разумный
характер он имел прямой,
открытый, вспыльчивый и шумный,
и непосредственный такой.
милейший друг, союзник верный
и в этом весь был Павел Первый
хоть сам масоном слыл мальтийским,
он интересом жил российским
вместо морского Альбиона
он предпочел Наполеона
он видел в этом свой расчет,
и сделал роковой просчет.
за ним стоял дворянский класс,
который жутко опасался
волнения народных масс
и потому царя чурался,
тот полоумным им казался
в том, что с Республикой связался,
и царь не понятый ни кем
один остался и ни с чем.
в тиши Михайловского замка
им удалось его убить
Царем позвали Александра
И стали тем руководить.
Безумный Павел – русский Гамлет
за спинами его убийц
стоял английский Парламент
и ближний круг знакомых лиц.
Обманут, предан и оболган
и после лжи двухвековой
в истории страны родной
он как в Сибирь навечно сослан
о нем нет правды, ни какой.
Господь. Даруй ему покой.
Узнав об участи царя
Наполеон был вне себя
Они не Павла умертвили,
Они достали там меня,
Это меня они сгубили
шептал он гневом исходя,
На предложение Бурбонов
для них Французским Монком быть
он отказал, и вне закона
его решили объявить
В наследство цепь из коалиций
Он от Республики принял
Кричал о войнах до кондиций,
а договор не признавал,
Чрезмерно веря в силу ружей
Он дипломатию отверг,
считая болтовней досужей
и мир в пучину войн вверг.
К войне питая злые чувства
Он силу силой усмирял
Апофеоз людского буйства
Его с Историей венчал.
Артиллерийский залп кромешный
О нем Европе возвестил
Его дебют такой успешный
Ум современников смутил.
Под Марсельезы вольный гимн
Его крестьянские солдаты
шли быстрым шагом строевым,
и в унисон им барабаны
марш отбивали, как в парады
За честь чужой ему короны
Навстречу собственной судьбе
Он вел большие батальоны
Верхом, гарцуя на осле.
и великанов - гренадеров,
драгун и конных егерей
в стрельбе искусных вольтижеров
отважных спутников полей
и экзотичных дромадеров
собрал он в армии своей
кавалеристы – кирасиры
качались в седлах,
в след за ними
тащили пушки канониры
звенели шпаги и рапиры
гусары – вечные задиры
стальные палаши точили
и египтянин - мамелюк
кошмою чистил свой бунчук
из роты тюрков янычары
в руках вертели ятаганы
так окружив себя полками
он путь свой расчищал штыками.
в истории, его страница
не канет в лету никогда
Тулон и Солнце Аустерлица
Легендой стали навсегда.
Брит Веллингтон, и Блюхер прусский,
Кутузов – строгий и седой
Суворовский фельдмаршал русский
Он обессмертил их собой.
Он их вознес, как может гений
Превознести другой талант
Вне связи с ним они лишь тени,
как без огранки бриллиант,
мне возразят, они известны
могли бы быть и без него,
известны да, но не бессмертны
Они свидетели его.
Отрадно всё, а что в итоге
ошибки гениев страшны
они по жизненной дороге
плутают, также как и мы,
Связав с теченьем обстоятельств
своей натуры темный след
они страдают от предательств
и проживают свой рассвет
Гордыня голову им кружит
Им претит голос, что не их
Не остаётся тех, с кем дружат
И нет большой нужды в других
В ловушку эту и попался
Республиканец Бонапарт
от граждан взял и отказался
Господ же вывел в арьергард
Еще вчера гарант свободы
Он жерла пушек повернул
на им спасенные народы
и шею сам себе свернул
Откинув в юности нелегкой
Сословных предрассудков вздор
Безумец в зрелости глубокой
Он шел себе наперекор,
Он воскресил аристократов
Он превратил своих друзей
в баронов, герцогов и графов,
а братьев в принцев и князей
в себе он волею своей
вдруг БОНАПАРТА уничтожил
сам став одним из королей
и памфлетист воскликнул – Дожил
Как мог так опуститься он
Ведь был НАПОЛЕОН.
В эпоху смены равновесий
К концу пришла его звезда
Восстали города и веси
Побед прервалась череда,
но Ватерлоо акт конечный
Его побед не зачеркнет
В той страшной битве, факт известный
Он был другой, уже не тот,
Не тот, каким его все знали,
Не тем, кто всюду побеждал
Все от него давно устали,
И он давно от всех устал.
Болезнь его украла силы
Поник, потух, сердитый взор
и боевые раны ныли
Он слабым встретил свой позор.
Он тот «позор» давно приметил
Подумал C'est La Vie, раз так
И громом Ватерлоо отметил
свой неминуемый закат.
Он как актер сошел со сцены
Уйдя без слов в небытие
Где островком Святой Елены
свое, украсил житие.
Умерший как военнопленный,
Познавший стыд, принесший бед,
и после смерти он нетленный
живет в кольце своих Побед
Его могучий призрак ходит
по Миру, разным уголкам
у Дома Инвалидов бродит
и по Альпийским лугам,
то посещает Вены парки,
то залы русского Кремля
а вот с высот Триумфальной Арки
Он зрит в Грядущие века

На этом Вас я оставляю
сажусь за первую главу
всех благ и отдыха желаю,
и я чуть дух переведу