Колонны жалких оборванцев
штурмуют бойню и Парнас.
"Кулу" качается на вантах.
Тирану молится страна.
В Москве сидит таёжный Будда
и переводит на санскрит
горящий стланик, халабуду,
улыбку вечной мерзлоты.
Но в этот раз ТЕБЕ придётся
джелгальский лёд кайлом сломать,
достать стихи из креозота,
намыть, как золото, слова.
Тебе - разлить, тебе - разлиться,
огнём и дымом надышать,
как будто есть у замполита
не душегубка, а душа.
Как будто каменный твой профиль -
калик оправа и калек,
двадцатый век - не катастрофа
и лютый зверь - не человек.
Как будто высекла наскально
чужая чья-нибудь рука:
"Ключ Ипокрены - Ключ Дусканья.
Кастальской каторги зека".
________________________________
Варлам Шаламов - русский поэт.
Ключ Дусканья - посёлок лесорубов, где он впервые начал записывать стихи.
Джелгала - золотой прииск на Колыме.
"Кулу" - пароход.
Первое время по возвращении в Москву Шаламову
помогала женщина по фамилии Кастальская, дочь известного композитора. Так в его жизни появился третий ключ - Кастальский.
...Должны же быть такие люди,
кому мы верим каждый миг.
Должны же быть живые Будды,
не только персонажи книг.
Варлам Шаламов
_____________________________
Первоначально концовка моего стихотворения выглядела так:
Придут колымские скитальцы,
в граните выбьют вместо дат:
"Ключ Ипокрены - Ключ Дусканья.
Парнасской каторги солдат".
Это оказалось одним из вариантов. Но каково же было моё удивление, когда я узнал, что так говорил о себе сам Шаламов:
"Я был неизвестным солдатом
подводной подземной войны".