Там, где гений - распри, споры...
Лишь любовь всегда права.
На коленях Айсидоры
расплескалась голова
златокудрого поэта,
нагулявшегося в дым
от заката до рассвета...
И Дункан поёт над ним:
"Спи мой Патрик, спи сыночек,
кроткий ангел во плоти.
Как же ты из вечной ночи
смог один ко мне придти?
Дай в глаза твои вглядеться,
убедиться, что ты жив...
Вновь в моём разбитом сердце
нежной радости прилив."
А в ответ ей шёпот скорый
губ горячих допьяна:
"Полно грезить, Айсидора!
Жизнь на выдумки вольна.
Мы с тобою не похожи,
хоть в кудрях моих твой сын...
Только танец жестов может
в мутном оке вызвать синь
на какое-то мгновенье,
чтоб на фоне белых стен
разыгралось представленье
с кровью, хлещущей из вен.
Страсть поэта - взрыв Цунами!
На раздольных берегах,
смерть охотится за нами,
пряча суть свою впотьмах.
От неё, поверь: не деться
нам с тобою никуда...
Кровоточащее сердце -
не последняя беда
в этой жизни растреклятой,
но оно не зря горит
над покоем мёртвых статуй,
как чумной метеорит.
Потерпи, родная! Скоро,
мы услышим пенье арф..."
На плечах у Айсидоры
взвился коброй лёгкий шарф.
Зримая картина получилась!
В слове ночи И пропущена. Исправьте!