Как меня загребли в Чернобыль.

На фото: Орден – Серебренный Крест, первой степени. Его мне вручили, пару годков назад, за соответствующие деяния при участии в ликвидации последствий аварии на ЧАС. Это орден выдаётся за деяния на благо общества.
.........................................

Была весна 1986 года. Чудесная весна. Тёплая. Солнышко, приветливо светило. Но! Случилось! 26 апреля 1986 года.
Конечно..., наверняка... Хотя..., не наверняка..., а вполне возможно..., что многие знают ответ на вопрос:
– Что же тогда, случилось-то? – всё ж:
– Может быть..., что не припомнят..., – только:
– Вся наша Земля родимая, безусловно никак не забыла!, – люди же...:
– Они и есть люди..., могли забыть..., – ладно, напомню, что произошло:
– Грохнула, Чернобыльская Атомная Станция! Это была, катастрофа! Подобной... Мир не знал, подобной! Да и нынче, к счастью, не знает такого масштаба.

Ну..., и что все людишки, когда грохнула? Как среагировали?:
– Никак не среагировали. Никто, не знал. Ведь! Дурость абсолютная!, – и ещё:
– Уверенность, что все! Все, во всём мире, тоже совершенные болваны!, – а вообще весь люд, знает лишь...:
– Что сказано и, признанно единственной истинной правдой, только, то и знают. Всё остальное... Чушь, всё остальное!, – а сказано:
– Богами на Земле! Ого, ведь! Начальниками всего честного народа, сказано! Естественно, это у нас тогда, они такими начальниками считались.

Потом... Потом, все узнали:
– Никуда, ведь не денешься... Такую катастрофу не утаишь, какое бы ни было желаньеце. Поменьше..., хоть и вполне крутую, так все и всегда. Везде, все и всегда, никому, ни гу-гу. Но, такую... Никак!

Посему... До поры до времени, все радовались. Загорали на солнышке. На солнышке..., под уже таким небом. Кто же тогда ещё знал, что весь Мир... Абсолютно, весь Мир! Вся природа..., всего Мира... Да! Вся и всего! Жить уж будет, как...:
– До Чернобыля и после Чернобыля, – хотя...:
– Подзабывать стали... Ясно, что подзабывать стали... Только! Только всё ж, от того, что до Чернобыля и после... Не скроется от этого, вся природа на Земле, никак не скроется.

Одним словом... Тогда... Утаить, что взорвалась..., уже не выходит... А вот:
– Надобно, что-то делать, чего-то предпринимать, дабы приостановить источающий радиацию котёл и, ещё всё вокруг, тоже радиацию источающее, – одна беда:
– Никто не знает как!, – но:
– Кто будет это делать?, – здесь ясно:
– Народ! Пусть то одно, то другое пытается... Всё пускай делает, но сделает! Роботы от радиации, сразу ломаются, а народ сделает! Сломается не сломается, только сделает!

Начали тогда собирать людишек в Чернобыль. Кто хотел, сам туда поехать?:
– Никто не хотел! Но, все добровольцы! У нас, все люди, добровольцы были! Может, не желают... Может, прячутся все кто как способен... Не важно! Все добровольцы!

Вот тогда... Тогда и ко мне, стали из военкомата приходить, чтобы повестку вручить. Ведь:
– Ежели повестку получил, то обязан в военкомат явиться! Ежели не получил... Значит, не знаешь! Причина, уважительная!, – уж тогда, было так...:
– Нынче... Конечно, иначе. В интернете объявили, что явиться обязан и, всё! Но, тогда интернета не было. Всё, от полученной повестки, зависело. Правда, возможно где, ещё по старому осталось... Возможно где..., вообще не все, интернет имеют..., – но, не важно:
– Тогда! Повестку вручить, было нужно!, – ведь, тогда:
– Даже обычный телефон, был редкостью! А о мобильниках, слыхом не слыхивали.

Ох, как старались мне её вручить, эту повестку! Домой приходили. Даже, ночью приходили! Но! Кто приходил..., меня в лицо не знал... Так, я сам дверь спокойно им открываю, да говорю:
– Нет его дома! Кого ищете, нет дома! Меня, нет дома! А передать повестку... Я не берусь, её передать! Вдруг, забуду! А вдруг, я не покажусь дома! Как я тогда повестку, себе передам?!

На работе, тоже искали! Был у нас такой ответственный, который повестки на работе передавал.
Работал я тогда в научном институте, в Каунасе. Может, кто спросит:
– Что это я, на работу не ходил?
Так отвечу:
– Аккуратно ходил! Всё время ходил и был там! Меня в институте все знали! Все меня видели постоянно, но ответственный, который повестки вручал... Ну, никак меня не мог найти!
Он искал, искал... Диву давался! У товарищей по работе спрашивал. У начальства спрашивал. У всех спрашивал:
– На работе ли я?
Все ему подтверждали, что я здесь. Он..., ну с ног сбивался рыская и выведывая:
– Где я?!
Так ему:
– Это великий секрет! Я, в секрете!
Скажу, что был у меня тогда первый допуск секретности. Это, самый высокий допуск. Он был нужен, чтобы ездил я везде, везде. Наукой занимался и проблем, всюду побывать, не было.

По правде сказать, все следили, чтобы меня не нашли. Ежели появлялся, этот вообще-то душевный и хороший человек, то мне сразу говорили и, я перемещался по большому институту. У него же... У него же, просто работа такая была, искать. Ну... и..., не найти, ежели не выходило разыскать. Только он был ужасно, прямо-таки ужасно аккуратный, да ответственный:
– Искал и искал!

И так...:
– Ого, как долго я находился в полной засекреченности! Неуловим был совершенно, для вручения мне повестки.
Могу даже добавить:
– Я успел побывать в Академии Наук, в городе Киеве. По работе, естественно, – так там... После этой аварии...:
– Ой-ей, что творилось! Во всём городе, ой-ей и, кошмар, да страсти! А в самой близости к этому страшному... Нет! Ужасному! Поближе... к месту катастрофы... А ведь я, и там успел побывать!, – но:
– Вручить мне повестку... Ну, никак! Вроде тут я, только не найти!

Уже весь, 1986 годок пробежал. А меня, каждый день искали! Насели! Совсем оборзели, вот как насели!

Наступил Новый Год. 1987 год. После самой встречи этого года, дома... И, на работе уже...:
– Да! Мы на работе, не позволительно... Совсем не позволительно... Бдительность потеряли! Тот, кто должен был вручить повестку... Кому полагалось, вручить её... Прямо, нос к носу, со мной встретился!, – ну, он!:
– Как он, обрадовался! Вот уж как, обрадовался! Нашёл! Нашёл, меня! Вот это ему, подарок к Новому Году!

Скрываться, когда получил повестку, я естественно, даже в мыслях не держал:
– Ещё чего!

Хотя... Сообщил руководству института. Они моментально среагировали. Написали и, отправили официальное письмо в военкомат. Ведь:
– Вообще-то..., я уже успел побывать в Чернобыле... Хотя, сие не считалось! Это же, просто с работой связано.

Только...:
– Насколько я был наивен, полагая, что бумаженция из института поможет... Единственный, серьёзный аргумент, был взятка! Множество, таким аргументом воспользовалось. Но..., вот какое дело... Я никому не намеревался, взятку давать! Совершенно не намеревался!

Одним словом:
– Я прямо из института, оказался военкомате.
Там мне сказали:
– Берём, на партизанские сборы!
На сборах, мне неоднократно доводилось бывать. Посему, один этот факт, ещё ничего не значил. Ничего он не говорил:
– Куда берут, да направляют.

Прямо в военкомате, была проведена медицинская комиссия. Ну..., она заключалась в том, что проходил не мало врачей. Только... Врачи совсем ничего не спрашивали, да не смотрели. Ставили подпись, что здоров и, всё. Посему пройти комиссию, совершенно времени не отнимало.

Хотя... и наличие мед. комиссии, тоже ещё ничего не говорило. В последнее время, меня брали на партизанские сборы в десант. Тогда тоже, всегда бывала мед. комиссия. Полностью аналогичная этой. А сами сборы... Они всегда бывали неожиданностью. Дескать:
– Вот собираем на сборы... Побудете там, да свободны... Свободны..., к своим прежним делам.

Пройдя мед. комиссию, пришлось попросту, долго, долго сидеть в военкомате:
– Ждать чего-то, да ждать.

На счастье, мне удалось домой сообщить, что забирают на партизанские сборы. А ведь иначе:
– С ума бы посходили, куда я пропал.
Что удалось сообщить, это было большое достижение. Ведь, как я уже говорил:
– Даже обычный телефон, в те годы, редкостью был.

Людишек собралось в военкомате...:
– Ой-ей, и даже больше.
Все ждут. Причём:
– Никто понятия не имеет, где партизанские сборы будут.

Но, вот приехали автобусы. Нас вызывали, да указывали, в каком автобусе расположиться.
Автобус, в который сел я, был дряхлый, дряхлый.
– А ну его!, – какой древний и дряхлый.
Вот поехали. Но, начало уже вечереть, столько в военкомате пробыли.
Наш автобус, был заполнен лишь наполовину, да и другие не больше людей набрали:
– Возможно, настолько развалюхи, что не потянут, ежели полными набьются?, – только, не такая причина была... В пути узнали, какая...

Скажу, что не раз я, на партизанских сборах бывал. На офицерских, партизанских сборах... В общем, доводилось слышать, что на сборах пьют и пьют, совсем не просыхая. Только, на офицерских сборах, где я бывал, совсем не пили. Аль, ежели праздник, то в его честь и всё... Встречались..., беспробудные пьяницы, но их никто не уважал. А разговоры такие..., от тех, кто на сборах..., рядовых сборах... Хотя... При чём здесь рядовые! Офицеры тоже... Да, даже уж такие встречались, что стыд за них... Стыд, как за людей... Просто разговоры такие..., о сборах, где все постоянно до поросячьего визга... Просто..., такой уж компании..., сборах...
Так вот... В моём автобусе..., как начал народ водку хлебать... Даже, не для веселья, а именно, дабы нажраться. Я подумал:
– Ну, уж... Правду слышал, что на сборах, все до изумления..., всё время и постоянно...

Я совсем не принимал участия, в их... Нет, не веселье... В их..., вливании в себя..., возможно они даже не разбирали чего, а просто вливании, чего под рукой было.

Только. Как порой случается, что кто не пьёт, так тот отщепенец... Но, с моим бандитским видочком..., да манерой держаться..., я никогда отщепенцем не бывал.

Хотя...:
– Вот уж представил себя, в те годы! С бандитским видочком, да с соответствующими манерами!, ¬– вообще-то:
– Да, всё так... Только... Только, одновременно и другое..., – посему...:
– Уж право, не знаю отчего..., но незнакомые всегда ко мне на, Вы. Даже старшие, на Вы. Всегда. Бывало..., со мной... гораздо более, более солидного возраста..., а незнакомые люди..., ему на Ты, а мне на Вы. Не знаю, отчего так. Представления, не имею! Ведь я же тогда, молодой был.

Ну, а ежели, что всякие надумали... Пусть даже нажраться, кругом надумали. А у меня..., просто...:
– Нет желания участвовать, вот и всё! А как хочу, так и поступаю! Это всегда, все и везде признавали!

Нужно сказать, что вообще-то..., сидел я тогда в автобусе...:
– Уж как мне было, вовсе не свойственно... Сидел я тихонько, да молча и, поглядывал в окошко, наблюдая, куда едем, – ведь, как хотите, но:
– С глухо хлебавшими... Именно, не весело, а глухо... Мне не было желания разговаривать, – разве что...
– Шугануть на них порой и напугать.

Вот ещё... Зима в 1987 году, была холоднючая. На диву:
– Да! Прямо-таки, на диву! Ой-ей, какая морозная! Снегу тоже... Ого, сколько снегу!

В дорогу, я совсем не подготовился...:
– Ну, совершенно!
Взяли-то меня с работы, из института...
Автобус... Дряхлый и развалюха, тот автобус! Не отапливался совершенно! Но, и этого ещё мало:
– Множество оконных форточек, были без стекла! Просто... Открытые дыры! Естественно, ветер хлестал сквозь них!
Только самым..., мягко сказано – неприятным, был пол автобуса. Под ним..., даже выхлопная труба не проходила. Двигатель-то, сзади. Этот пол...:
– Да! Ледяной пол, меня наибольше достал!
Туфли, что на мне были... Только в институте и разгуливать с такими! Подошва, тонюсенькая! Вот уж:
– Я и так, и этак, старался ноги приподнять с ледяного пола автобуса..., – но куда уж:
– Как-то, не успел обучиться в воздухе над полом зависнуть. Да... Не успел, обучиться!
А ехали мы...:
– Весь остаток вечера ехали, всю ночь ехали, потом утро и весь следующий день ехали. К вечеру следующего дня, приехали в Ригу, – сразу напрашивается:
– Из Каунаса до Риги, столько ехали?! Это, как нужно ухитриться, настолько долго ехать?!

Ехали же долго, по простой причине:
– Мы наверное, все литовские деревушки и хутора объехали. Ну..., ежели не все, то по крайней мере, Будь Здоров, сколько!
Ночью, так видать обдумано:
– Спящих из дому брали!, – только...:
– Все ясно, что не подготовлены... Но! Иные... Пузырь водяры, захватывали! Ничего больше не успевали, но родной пузырь... Как его не захватить?!
Вот, что ещё:
– Всех алкашей, в мой автобус усаживали! Как это, угораздило?! Да, как это угораздило и, меня с ними расположить?! Нормальных, аль более-менее нормальных, в другие автобусы, а как алкаш, то в мой! Вот и сам автобус! Да, недаром наш автобус, был самой развалюхой из всех развалюх. Наверное..., он работал...:
– Работал, как трезвитель!, – но:
– При чём здесь, я! Почему меня, в этот автобус! Неужели мой спортивный вид, был схож с видочком алкашей?! Да и вообще... Вообще, я совсем алкоголем не увлекался! Спортом, больше!

Ну, как бы то ни было, добрались до Риги. Наши автобусы по пути, успели разъехаться в разные стороны. Вот наш, заехал в какую-то воинскую часть в Риге. Там нас переодели в военную форму. Военную форму, времён Второй Мировой! Но! Совсем, совсем новую. Лишь, по моде тех времён. Одежду, в которой приехали, мы упаковали и сдали, а воинская часть её перешлёт домой.

Потом нас отвезли на железнодорожный вокзал. Мы ждали какого-то поезда. Наконец нам сказали, чтобы садились в вагон. Плацкартный или общий, я так и не успел разобраться.

Ко мне подбежал какой-то парень, моего возраста, да одетый как мы. Он быстро говорит:
– Тебе же, не сюда! Вон, купейный вагон! Скорее в него! Все офицеры, в купейном! Поспеши, а то до отхода поезда..., совсем же ничего..., – молодцом парень! Углядел каким-то образом, что не там я, где надобно! Правда..., интересно...:
– Чем это я, настолько выделялся среди других, что он понял, где мне следует быть? Мы же, незнакомы были.

Потом, я конечно, прекрасно знал и этого парнишку. В Чернобыле, его направили к радиологам. А на гражданке, он в то время был, начальником санэпидемстанции у нас в Каунасе. Позднее... Был он у нас, министром здравоохранения. А вообще...:
– Кого уж потом..., да куда закинуло... По разному..., у всех... Иные, довольно-таки крепко на земле стояли... Вполне можно, не один пример привести. Но, случалось..., совсем шакес, многим, многим..., очень многим... А таких примеров... Да, таких примеров, больше, многократно!

При распределении по автобусам же... Видать...:
– Абсолютные простофили, заспавшиеся военкоматные лохи, усадили меня... не в офицерский автобус. Но и этого мало! Ещё и в самый раздолбанный автобус!
Хотя... Вот я думаю... Чем это, офицеры настолько лучше! Ну... В таком дряхлом автобусе прокатался, вместе с солдатами! Ну и что! Значит, солдаты могут, а мы в более хорошем?! Ничего! И я, проехал! Ведь ещё и не так доводилось... Здесь, всё-таки автобус! Хотя и с окнами без стёкол, а главное, с ледяным полом... Но, всё ж! Только, одно! Попались мне в попутчики, какие-то совершенные алкаши. Зато... Зато, алкаши возможно и не поняли, что пол ледяной... А ледяной ветерок, из окон без стёкол... Наверняка их..., освежал лишь...

Дальше... Ехали нормальненько. В купе. В хорошей компании, что во всех купе всего вагона была. Только... Да, только!:
– Ехали мы, целую неделю! Попутешествовали, как надо!
Конечно, снова вопрос:
– Куда же, это мы ехали, настолько долго?, – а вот тогда...:
– Тогда, этот вопрос всех интересовал... Куда же, мы едем?
Останавливались мы во множестве маленьких городках. Ждали другого поезда, в который должны были пересесть. Пока ждали, гуляли и осматривали эти маленькие городишки. На базаре, покупали продукты. Заходили также, в неприглядные кофеюшки этих городков или в столовые.

В том же вагоне..., где алкаши ехали... Они успели... пропить, все имевшиеся при них деньжата. Сухого пайка, нам не дали. Эти же, дурни военкоматские и сами не предполагали, насколько они, дурни...:
– Столько, покатать нас!
Ну, одним словом, в вагонах с алкашами, естественно, голод начался. У нас же, всё ладушки. Покатались, попутешествовали. Спали, в купе едущего куда-то вагона. А продукты у нас... В те же годы, продукты, очень дешёвые были. Покупали их. У алкашей попросту, даже ломаного гроша не было. Всё пропили! А появился бы, грош... Он бы конечно, не на продукты пошёл..., несмотря на любой голод...

Наконец! Мы видать, куда-то приехали! Куда?:
– Никто понятия не имел!

Нас посадили в автобусы и повезли. Приехали в какой-то лагерь! Всех нас ввели в грамаднейший актовый зал, со сценой.

Все ломали голову:
– Где мы?
Пришёл какой-то серьёзный солдат и начал шутить. Как потом я узнал, это был начальник секретной части полка. Тоже, партизан. Пришёл он...:
– Повыпендриваться пришёл. Он вообще, любитель потрепаться был, да такой и остался. Нравилось поговорить. Ну..., и я тоже поговорить, вполне даже... Так мы с ним, потом весьма ладили.

Только! От него мы не узнали, где же мы. Он лишь, шутил и выпендривался. Но, через каких полчасика, мы узнали...:
– Узнали, что мы в Чернобыле!, – естественно:
– Вот уж знаете... Знаете... Первые мыслишки... В то время, уже все прекрасно знали, что такое Чернобыль. Ну ведь..., кому охота быть козлом отпущения, наплевательства и беспредельного идиотизма... Поискать таких болванов... Хотя..., возможно и найдёте... Возможно и разумного, истинного патриота Земли. Был у меня..., один солдат, доброволец. Он был, простой солдат. На диву, исполнительный солдат. Но, это был священник. Здесь он, простым солдатом был. Добровольцем. Хотя, в это время, он уже имел свой приход. Был он, католическим священником, ксёндзом, – а вообще-то:
– Да! Первые мыслишки, вполне логичны и обоснованы... – Только! У меня мигом промчалась и вторая мыслишка...:
– Никуда я не денусь!, – Тогда... Вот тогда..., я решил!:
– Нужно отбыть как нужно и будет голова спокойна, – нужно отметить:
– Я правильно сделал, что так решил. Действительно, уже было никуда не деться!

Когда же, так решил... Твёрдо решил! То все мои дальнейшие действия, были следствием этого решения. И... закрутилось всё!:
– Ой-ей, как закрутилось! Сразу!

Всех снова переодели. Переодели в форму, уж какая в Чернобыле была заведена. А я...:
– У меня, даже времени не было переодеться. Так и остался в форме, по моде Второй Мировой! Настолько и с такой головокружительной быстротой..., всё дальше было...
Через пару деньков, мне пришлось принять командование батальоном. Это был боевой батальон, в задачи которого входили самые ответственные задачи в Чернобыле.

Могу отметить, что каждый день, мне тогда писали благодарности. Эти благодарности, высылали на работу. Каждый день! Мой институт, завалили благодарностями! Там уже, прямо-таки и не знали, что думать! Они все решили, что со мной что-то случилось. Ведь, такое количество благодарностей!

Только! Пришлось мне побыть в Чернобыле, дольше всех, кто приехал со мной. Да и дольше, кто потом приезжал. Намного, много дольше. У меня же, были люди в батальоне. Они все, зависели от меня. Я не мог, просто так..., взять их и бросить. Вот и пришлось, подольше побыть. То бишь, сразу после наступления морозного и снежного Нового 1987 года и до тех пор, когда растаяло всё, да солнышко уже греть начало, а весна этого 1987 года, к концу подходила, да лето ждало нас.

Ну... Про все дела-делишки, что творились там... Может соберусь ещё рассказать...
Так, в следующий раз..., может... расскажу. Пока... Собирался рассказать, как меня загребли туда... Вроде..., поведал уже. Пора, передых делать.

Кто желает, может послушать ещё, мою песенку про Чернобыль. Это старая, старая моя песня.