Болен с нею...

- Я просто маленькая хорошенькая девочка... болеющая сейчас... эххх... но хорошенькая! - Тихо прошептала она, выглядывая из под одеяла.
Она действительно болела и это не шутка. Он это знал, так как горло у нее слабое. Температура тридцать восемь и девять, жар. Он сочувственно проводит ладонью ей по лбу, мягко кладет на щеку. Она кутается под одеяло, беспомощно глядя на него, как бы извиняющимися глазами. Но как же она хороша! Даже в этом состоянии, он не мог не подумать об этом, и эта мысль обжигает его стыдом и... желанием. Ласково берет ее руку в свою. Он не знает что ему делать, но кажется она догадывается о его чувстве, он видит свое беспомощное отражение в ее бирюзовых глазах...

Это как-то случилось само собой. Он хотел сопротивляться порыву, потому что так делать нельзя, но доводы разума утонули в этих глазах. Откинув край одеяла, он мягко и быстро скользнул к ней. Она обнажена. Абсолютно. Тело неестественно горячее и влажное на ощупь, но его это не останавливает, напротив, он находит в этом нечто завораживающее. Он держит ее спину, привлекая к себе.
- Что ты делаешь, сумасшедший? - Без укора ласково спрашивает его.
Он знает, что она знает все: она прочла это в его глазах. Она вполне может его остановить, она действительно болеет, ее хриплый голос едва слышен. Зачем он это делает?!
Она молчит. А его руки нежно двигаются под одеялом, скользят по изгибам, исследуют долины... Губами он жадно припадает к ее шее, ища родной и знакомый запах кожи. В нем растет нетерпение, в каждой клеточке тела зреет огонь. Она чувствует все. Мгновение кажется колеблется, но потом не выдерживает. Как возможно возражать его рукам?! Ее сломленное сопротивление вырывается коротким слабым вздохом, полным грудного томления:
- Господи боже...
Она обнимает его рукой за шею, другою находит под одеждой его горячее томление. Теперь последние доводы разума побеждены, она готова. Даже будучи сильно простуженной, она осталась женщиной. Потрясающей женщиной!
С нетерпением и кое как, она помогла стащить с него эту лишнюю сейчас одежду. Согнув ноги в коленях, она шепчет ему:
- Иди же ко мне...
Не надо повторять дважды, да он и не мог больше терпеть. Ее руки обнимали его за шею, а он падал в бездну счастья...
Он был болен. Словно месяц не был с женщиной, а ведь она заболела только позавчера. Ему не хватало дыхания, он спешил как безумный. Она принимала его жар, отдавая собственный. В ее голове мелькала заботливая мысль: "Только б не заболел!.." Но вместе с тем, ей хотелось чтобы все это продолжалось бесконечно...
...В этом во всем, было что-то безумное и притягательное. На соседней подушке скомканный шерстяной шарф, в ногах стыдливо потерялась грелка, а на тумбочке рядом лежит градусник. Если бы он сейчас измерил температуру его тела, вышло б все сорок пять! Рядом с ночником дымится кружка горячего травяного настоя, который он принес ей перед этим. Лекарство которым собирался ее лечить, но вышло нечто иное. Она улыбнулась, поднимая глаза к потолку. Несносный! Но такие выходки в порядке вещей для него. Разве можно этого не любить? Его голова лежала у нее на груди, он часто-часто дышал, приходя в себя, осознавая все пережитое только что, и, вероятно, жутко смущаясь. Она знала что это так, на все двести процентов, даже не видя его лица. Ведь он уже давно заболел. Болен с нею...