-- : --
Зарегистрировано — 120 594Зрителей: 63 932
Авторов: 56 662
On-line — 12172Зрителей: 2367
Авторов: 9805
Загружено работ — 2 078 374
«Неизвестный Гений»
Блог пользователя ortoped2
Блоги / Блог пользователя ortoped2
21 апреля ’2019 12:18
ТОЛКОВЫЙ АНТИСЛОВАРИК
ДАНТИСТ — учёный, изучающий творчество Данте.
ДЕЗАБИЛЬЕ — ложная информация, используемая производителями дамского белья для обмана конкурентов.
ЛЕТАЛЬНЫЙ ИСХОД — авиакатастрофа.
ПОЛОВЕЦКИЕ ПЛЯСКИ — СЕКСУАЛЬНАЯ ОЗАБОЧЕННОСТЬ.
ПОПУЛИСТ — туалетная бумага.
ТЕРАПИЯ — земля пьющих.
ТЕРАПИЯ ШОКОВАЯ — земля пьющих до умопомрачения.
ХАРИЗМА — устрашающего вида физиономия.
СЕРДЦЕЕД — каннибал.
 
МАТАДОР — сквернослов.
ФИЛИППИКА — объяснение в любви по методу Филиппа Киркорова
ПУГАЧЁВЩИНА — замужество по методу Аллы Пугачёвой.
ИНТЕРПОЛ — смешанный брак.
ИНТЕРДЕВОЧКА /мальчик/ — дети от Интерпола.
ПИРАМИДА — служащая министерства иностранных дел.
ПИРАМИДОН — служащий того же министерства.
ЭКСКРЕМЕНТЫ — бывшие полицейские, а нынче участники криминальных структур.
ИМПИЧМЕНТ — увольнение от должности высокопоставленных полицейских чиновников.
 
ЗАПЕВАЛА — экономист, приверженец валового учёта продукции.
 
САМОВЫВОЗ — иммиграция.
 
КУТЮРЬЕ — повар, специализирующийся на приготовлении кути.
 
САМАРИТЯНКА — жительница Самары.
 
МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ — дорога в светлое будущее.
 
СТРАХОВКА — анонимная угроза.
 
СОМНАБУЛА — рыба из рыбацкой байки.
 
КОРМЧИЙ — кормящийся из рук.
 
ХВОРОСТ — болезни роста.
 
ОШЕЙНИК — объятия.
КОЗИНАКИ — козлиный помёт.
ВОРСИНКА — жена вора.
КОМПРОМИСС — женщина компрометирующего поведения.
ОКОРОК — дурной глаз.
ДЕКОЛЬТЕ — пистолет в лифчике.
ДЕМАРШ — строевая подготовка.
ОКОЛОТОК — уличный продавец.
СТОП-КАДР — импотент.
ПРОПОЙЦА — безголосый певец.
ПРОКАЗНИК — приговоренный к смерти.
ТАКСИСТ — хозяин таксы.
ПРАВОЗАЩИТНИК — футбольное амплуа.
ПАРАЗИТОЛОГ — ведущий паразитический образ жизни.
Борис Иоселевич
Просмотров: 296 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
ДАНТИСТ — учёный, изучающий творчество Данте.
ДЕЗАБИЛЬЕ — ложная информация, используемая производителями дамского белья для обмана конкурентов.
ЛЕТАЛЬНЫЙ ИСХОД — авиакатастрофа.
ПОЛОВЕЦКИЕ ПЛЯСКИ — СЕКСУАЛЬНАЯ ОЗАБОЧЕННОСТЬ.
ПОПУЛИСТ — туалетная бумага.
ТЕРАПИЯ — земля пьющих.
ТЕРАПИЯ ШОКОВАЯ — земля пьющих до умопомрачения.
ХАРИЗМА — устрашающего вида физиономия.
СЕРДЦЕЕД — каннибал.
 
МАТАДОР — сквернослов.
ФИЛИППИКА — объяснение в любви по методу Филиппа Киркорова
ПУГАЧЁВЩИНА — замужество по методу Аллы Пугачёвой.
ИНТЕРПОЛ — смешанный брак.
ИНТЕРДЕВОЧКА /мальчик/ — дети от Интерпола.
ПИРАМИДА — служащая министерства иностранных дел.
ПИРАМИДОН — служащий того же министерства.
ЭКСКРЕМЕНТЫ — бывшие полицейские, а нынче участники криминальных структур.
ИМПИЧМЕНТ — увольнение от должности высокопоставленных полицейских чиновников.
 
ЗАПЕВАЛА — экономист, приверженец валового учёта продукции.
 
САМОВЫВОЗ — иммиграция.
 
КУТЮРЬЕ — повар, специализирующийся на приготовлении кути.
 
САМАРИТЯНКА — жительница Самары.
 
МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ — дорога в светлое будущее.
 
СТРАХОВКА — анонимная угроза.
 
СОМНАБУЛА — рыба из рыбацкой байки.
 
КОРМЧИЙ — кормящийся из рук.
 
ХВОРОСТ — болезни роста.
 
ОШЕЙНИК — объятия.
КОЗИНАКИ — козлиный помёт.
ВОРСИНКА — жена вора.
КОМПРОМИСС — женщина компрометирующего поведения.
ОКОРОК — дурной глаз.
ДЕКОЛЬТЕ — пистолет в лифчике.
ДЕМАРШ — строевая подготовка.
ОКОЛОТОК — уличный продавец.
СТОП-КАДР — импотент.
ПРОПОЙЦА — безголосый певец.
ПРОКАЗНИК — приговоренный к смерти.
ТАКСИСТ — хозяин таксы.
ПРАВОЗАЩИТНИК — футбольное амплуа.
ПАРАЗИТОЛОГ — ведущий паразитический образ жизни.
Борис Иоселевич
18 апреля ’2019 08:02
АВТОХАРАКТЕРИСТИКА
на писателя-одиночку Варфоломея Курдыкина
для предъявления в компетентные органы любого российского
писательского Союза в надежде на получение литературного гражданства
Как у Шевченко, у меня было трудное детство.
Как Горький, босяковал и ничему не учился.
Как Пушкин, страдаю от уродства.
Как Салтыков-Щедрин, угрюм и злобен.
Как Достоевский, сидел в тюрьме.
Как Чехов, замучен геморроем.
Как Чернышевский, не по своей воле жил в Сибири.
Как Куприн, изучал притоны.
Как Конан-Дойль, курю трубку.
Как Стендаль, чувствую себя импотентом.
Как Уайльд, ударился в гомосексуализм.
Как Шолохов, не оставляю после себя черновиков.
Как Золя, готов обвинять всех и каждого.
Как у Тургенева, у меня есть своя Виардо.
Как Маяковский, хотел бы жить и умереть в Париже,
если не получу вид на жительство в Москве.
Как Грибоедов, являюсь автором единственного произведения,
краткое изложение которого предлагаю вашему вниманию.
С подлинным верно, Варфоломей Курдыкин
О ПИСАТЕЛЬСКОМ ТЕЛЕ
В теле писателя гнездиться нечто такое,
о чём сам он не догадывается, а врачи,
догадываясь, не умеют объяснить толком.
Гиппократ «Записки о творческом бесплодии».
Писать трудно. Выдавишь из трупа воображения каплю никотина в надежде убить лошадь искусства, а после спохватываешься, что она, лошадь то есть, тянет туда, не знаешь куда, зато твёрдо уверен в невозможности возвращения. Из лабиринта, умысленного пагубной страстью, никто никогда не выходил добровольно. Из него выносят, но уже не тебя, а маску, небрежно напяленную на опустошенную душу.
Писать сложно. До тебя заполнены все страницы в Книге Судеб и на твою долю достаётся то немногое, что Господь решается доверить неудачникам: повторять пройденное, строго придерживаясь синтаксического единомыслия и орфографического постоянства. Малейший намёк на своеволие карается отлучением. К чему бы ни прикоснулась рука отступника, к тарелке супа или к женщине, всё превращается в радионуклидную пыль неудачи, убивающую творческую прыть.
Писать голодно. Оголодавшая мысль не придумает азбуку Морзе, ей бы осознать сущее как собственное. Случается, правда, что муки голода принимают за муки творчества и мученика объявляют гением, но только для того, чтобы снять урожай с посеянного, забыв о сеяльщике.
Писать противно. Подташнивает, как при качке, во рту горечь, в мозгах сумбур вместо музыки творчества. Из этой, некогда пылающей надеждами печи, не выдать ни кренделька таланта, ни сухарика удачи.
Писать бессмысленно. Если в начале пути наивно надеешься на помощь вдохновения, то очень скоро выясняется, спасает оно, как подвал во время наводнения, и зависит от него так же мало, как дождь от молитвы бедуина.
А потому, когда пишущий эти строки обнаруживает признаки знакомой болезни у другого, по инерции суёт руку в дырявый карман и сумму, в нём обнаруженную, передаёт, не считая, в знак искупления за прошлые вины, хотя и не переросшие в грехи, но томящие сердце многопудовой тяжестью сожалений и сочувствия.
Врачи, не обещая спасения, настаивают на пересадке…
Борис Иоселевич
Просмотров: 307 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
на писателя-одиночку Варфоломея Курдыкина
для предъявления в компетентные органы любого российского
писательского Союза в надежде на получение литературного гражданства
Как у Шевченко, у меня было трудное детство.
Как Горький, босяковал и ничему не учился.
Как Пушкин, страдаю от уродства.
Как Салтыков-Щедрин, угрюм и злобен.
Как Достоевский, сидел в тюрьме.
Как Чехов, замучен геморроем.
Как Чернышевский, не по своей воле жил в Сибири.
Как Куприн, изучал притоны.
Как Конан-Дойль, курю трубку.
Как Стендаль, чувствую себя импотентом.
Как Уайльд, ударился в гомосексуализм.
Как Шолохов, не оставляю после себя черновиков.
Как Золя, готов обвинять всех и каждого.
Как у Тургенева, у меня есть своя Виардо.
Как Маяковский, хотел бы жить и умереть в Париже,
если не получу вид на жительство в Москве.
Как Грибоедов, являюсь автором единственного произведения,
краткое изложение которого предлагаю вашему вниманию.
С подлинным верно, Варфоломей Курдыкин
О ПИСАТЕЛЬСКОМ ТЕЛЕ
В теле писателя гнездиться нечто такое,
о чём сам он не догадывается, а врачи,
догадываясь, не умеют объяснить толком.
Гиппократ «Записки о творческом бесплодии».
Писать трудно. Выдавишь из трупа воображения каплю никотина в надежде убить лошадь искусства, а после спохватываешься, что она, лошадь то есть, тянет туда, не знаешь куда, зато твёрдо уверен в невозможности возвращения. Из лабиринта, умысленного пагубной страстью, никто никогда не выходил добровольно. Из него выносят, но уже не тебя, а маску, небрежно напяленную на опустошенную душу.
Писать сложно. До тебя заполнены все страницы в Книге Судеб и на твою долю достаётся то немногое, что Господь решается доверить неудачникам: повторять пройденное, строго придерживаясь синтаксического единомыслия и орфографического постоянства. Малейший намёк на своеволие карается отлучением. К чему бы ни прикоснулась рука отступника, к тарелке супа или к женщине, всё превращается в радионуклидную пыль неудачи, убивающую творческую прыть.
Писать голодно. Оголодавшая мысль не придумает азбуку Морзе, ей бы осознать сущее как собственное. Случается, правда, что муки голода принимают за муки творчества и мученика объявляют гением, но только для того, чтобы снять урожай с посеянного, забыв о сеяльщике.
Писать противно. Подташнивает, как при качке, во рту горечь, в мозгах сумбур вместо музыки творчества. Из этой, некогда пылающей надеждами печи, не выдать ни кренделька таланта, ни сухарика удачи.
Писать бессмысленно. Если в начале пути наивно надеешься на помощь вдохновения, то очень скоро выясняется, спасает оно, как подвал во время наводнения, и зависит от него так же мало, как дождь от молитвы бедуина.
А потому, когда пишущий эти строки обнаруживает признаки знакомой болезни у другого, по инерции суёт руку в дырявый карман и сумму, в нём обнаруженную, передаёт, не считая, в знак искупления за прошлые вины, хотя и не переросшие в грехи, но томящие сердце многопудовой тяжестью сожалений и сочувствия.
Врачи, не обещая спасения, настаивают на пересадке…
Борис Иоселевич
Трибуна сайта
Наш рупор
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК
НИКТО НЕ ЗАБЫТ
И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО !
Присоединяйтесь