НАТИСК ДУГИНА И ЕСМ

К организации выпуска газеты "Натиск", печатного органа ЕСМ, автор этих строк имеет прямое отношение как инициатор проекта, технический редактор. Делали этот номер вместе с лидером на тот момент ЕСМ Н. Луковниковой.

О творческом вечере П.Зарифуллина в Петербурге "Звериный стиль Ивана Царевича"
https://proza.ru/2015/12/22/74

В современной геополитике Левиафан и Бегемот обозначают, соответственно, морскую державу и сухопутную. Левиафан - это атлантизм, Запад, США, англо-саксонский мир, рыночная идеология. Бегемот - это евразийский, континентальный комплекс, связанный с Россией, иерархией и традицией. См. подробнее А.Дугин "Конспирология" (М.1992).
http://www.arcto.ru/article/104

Газета была напечатана на 4 полосах в формате А3 и вызвала живой отклик у всех её прочитавших. Следует констатировать, что пишущий эти строки создавал отделение ЕСМ в Санкт-Петербурге вместе с Луковниковой, организовывал марши, митинги, пикеты.
Таким образом, Трезвый Петроград является непосредственным участником Русской Весны на Юго-Востоке Украины и коалиции "Русская весна".

Эксперт Изборского клуба Валерий Коровин сформировался как политик в ЕСМ; познакомился с ним на одном из наших митингов ЕСМ, запомнилось общение с Валерием на презентации в галерее "Борей" книги в жанре теории заговора Жана Парвулеско. http://www.dynacon.ru/content/articles/2963
Одним из ведущих изборчан, с которым пишущий эти строки лично познакомился на научной конференции философского факультета СПбГУ, является геополитик Александр Дугин, http://www.dynacon.ru/content/articles/2959 Познакомился в Москве на одном из массовых мероприятий и с изборчаниным, автором концептуального для Трезвого Петрограда текста ОРДЕН НОВЫХ МЕЧЕНОСЦЕВ, Максимом Калашниковым, см.http://www.dynacon.ru/content/articles/2961 Изборский клуб представил вниманию общественности сборник аналитических статей ПУТИН В ЗЕРКАЛЕ ИЗБОРСКОГО КЛУБА (2014год) http://www.dynacon.ru/content/articles/2794

Газета «Натиск» (ЕСМ - Ленинград) №01 за 2006 год, текстовая версия
• Евразийский боевой листок
• Слово вождя
• Имперские тезисы
• Летом в Питере будет G8, смысл происходящего: ВОСЬМЁРКА
• Студенческий бунт во Франции
• Павел Крусанов "АМЕРИКАНСКАЯ ДЫРКА" (Санкт-Петербург, 'Амфора', 2005)
• Психогеография

Евразийский боевой листок

Россия - русское православное государство, и она не может быть ничем иным, кроме русского православного государства.

«Всех побьём, повалим, в полон возьмём»
А.В. Суворов

Мы начинаем издание молодёжной евразийской газеты. Наш боевой листок будет освещать нашу борьбу за Родину, за традиционные ценности народов Евразии, против нового мирового порядка, против либерализма, против США.
Не слишком ли круто забираем? Не маловаты ли мы, чтобы против таких супостатов выходить?
Мы – Евразия. За нас наши просторы, наши горы и степи, реки и леса, наши камни и травы, наши лешие и домовые, а также – верим – сонмы и сонмы грозных ангелов в небесах. Что нам Америка?
Но на ангелов надейся, а сам не плошай. Суворов говорил: «За учёного трех неучёных дают. Нам мало трех, давай нам шесть, давай нам десять на одного, - всех побьём, повалим, в полон возьмём...» Не численностью армий берётся победа, тем более в современных информационных и сетевых войнах. «Кадры решают всё» (вспомните, кто это сказал).
Лёгкой Победы не обещаем, но она обязательно будет. Мы обязательно узнаем, как
...сладко рядить победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
Молодёжь Евразии! Русские, татары, калмыки, лакцы и вепсы! Православные, мусульмане, буддисты, зороастрийцы! Приходите в ЕСМ! Родина-Мать зовёт!

Слово вождя
Александр Дугин

Санкт-Петербург - город-призрак. Он возник как столица России в тот момент, когда Россия умерла. Он строился как антитеза русской идентичности. В этом городе глубинный язык русского народа замолк. Это немой город. Но в этой немоте и призрачности Питера запечатлен ключ к нашей истории. Не даром его так любил Достоевский. Тот в Питере, кто всерьез озаботится квази-онтологией этого города, подберет шифр ко всему петербургскому периоду нашей национальной истории, тот вплотную приблизится к миссии "великого возвращения". Возвращения нас к нашим корням. Евразийство как пространство, как самобытность, как славяно-тюркский синтез, как орда, в конце концов, для Санкт-Петербурга совершенно чуждо.
Однако именно здесь жил и творил последний евразиец из поколения отцов-основателей нашего учения - великий Лев Гумилев. Да и нет более русского, более народно-глубинного, более евразийского писателя и мыслителя в России, чем Достоевский, также свою судьбу связавший с вашим городом. Возможно, это парадокс дистанции - из совершенно неевразийского города только и можно увидеть весь объем евразийского содержания нашей истории.
Младоевразийцам из ЕСМ, и особенно из питерского отделения ЕСМ, предстоит осуществить трансмутацию смысла национальной диалектики. А это значит, необходимо вернуть санкт-петербургский период в ткань непрерывной национальной истории, возвратить его в евразийскую стихию. Это будет не просто, но без этого мы никуда не сдвинемся. Большевистская революция - это кроваво-красное издание евразийства - произошла именно в Питере, чтобы закрыть петербургскую легитимность и вновь установить легитимность евразийской Москвы, Третьего Рима, столицы Третьего Интернационала.
Перед нам как вызов и соблазн - огонь Евразийской Революции. Снова, вечно, всегда. Ведь бытие народа вне времени. Значит, вопрос о Санкт-Петербурге является вопросом первостепенной онтологической и эсхатологической значимости.
Вы должны предпринять нечто, чему пока нет примеров. На вас огромная нагрузка. В городе-призраке вы зерна реальности, которая - как черты утреннего пейзажа - должны проявиться по мере наступления евразийской зари. Минируйте этот город несуществования субверсивным тротилом своего евразийского присутствия.

Имперские тезисы
Павел Крусанов, "Американская дырка"

1. Россия - империя, и она не может быть ничем иным кроме империи. То есть Россия - такое государство, которое, помимо поддержания собственной жизнедеятельности, имеет ещё и добавочный смысл существования. Без этого добавочного смысла России нет и быть не может, поскольку иначе она превращается в обычное служебное государство, идея которого уже исчерпала себя, а его реальные воплощения - стоит взглянуть на бедную Европу - вырождаются, рассыпаясь и обнажая гниль, на наших глазах. Этот добавочный смысл может состоять в стремлении к имперской экспансии, к собиранию земли, в символическом, но достижимом плане обозначенном как исторически неизбежный захват Царьграда и Босфора с Дарданеллами, либо в стремлении построить общественную жизнь на Христовых заповедях - не суть важно. Важно, чтобы этот добавочный смысл был.
2. Россия - великое государство, и оно не может быть ничем другим кроме великого государства. Что это значит? Это значит, что быть гражданами России, а не гражданами иной страны, пусть даже сытыми и свободными на все четыре стороны, есть для нас высшая ценность, и непреложной истиной при этом является Россия сияющая славой и могучая, а не убогая и жалкая. Причём величие её видится нам не только в силе, перед которой трепещет весь мир, но и в самой передовой науке, самом совершенном образовании, самом блистательном и чумовом искусстве, поскольку великая Россия - это не только мышцы, но центр цивилизации, источник вдохновения и воплощённая любовь Богородицы. Что из этого следует? Что каждый из нас сделал свой выбор и предпочтёт жить пусть лично в чём-то хуже, но именно в такой России, чем лично в чём-то лучше, но в России униженной и жалкой, а тем более - не в России. И никто из нас никогда не вскинет лапки перед врагом России, какие бы блага тот ни сулил.
3. Несмотря на то что в империи звание гражданина империи стоит выше национальности и вероисповедания, Россия - русское православное государство, и она не может быть ничем иным, кроме русского православного государства. Что это значит? Что образцы для подражания, как и вообще вся система наших ценностей, укоренены в истории и культуре русской нации и в православной вере, а сталo быть, и положение их в России особое, как и положение русского языка, на котором мы умеем делать всё, включая чудеса, как Орфей на своей глотке. Таким образом, следование интересам русских и укрепление православной веры - а это суть одно - есть отдельная забота России, более важная по сравнению с соблюдением интересов других российских народов и религий, хотя, разумеется, для империи важны и они. Что касается не российских, иноверческих и инославных наций, то они не могут претендовать на наше исключительное внимание - интересы их должны учитываться лишь в ситуации конкретного международного торга. Это не означает дискриминацию инородцев и иноверцев - Лефорт, Трезини и Росси могли бы в этом поручиться, - но это значит, скажем, что Россия может и должна учреждать в качестве государственных именно русские национальные и православные праздники, а не иные. Те же, кого это задевает, могут просто их не праздновать.
4. Россия - общинное государство, рой, покрытый единой волей, а не шайка амбарных мышей, гребущих под себя и готовых разбежаться при первом шухере, и иным она быть не может. Это значит, что каждому из нас есть дело до всех остальных и судьба соотечественников нам не безразлична. Понятно, что не всякий единоплеменник для тебя как брат, но пусть будет как дальний родственник, помочь которому - стихийный, безотчётный долг. Именно поэтому в беде, в лихие времена мы способны личные интересы приносить в жертву общим.
5. Россия - свободное государство, и иным быть уже не может. У нас есть права и свободы, которые мы никогда не согласимся отдать, ибо тогда это будем уже не мы. Речь не о законах или сиюминутной практике власти, подчас просто не осознающей собственную миссию, - наша свобода вполне может с ними не совпадать. Нам не слишком важно, будут ли губернаторы и другие высшие чиновники выборными или их назначат, но мы не позволим себе и не простим им отказа от принципа cyryбой личной ответственности и забвения истины, что служат они не господину и должности, но самому служению. Нам плевать также на то, кто владеет СМИ, но мы не желаем слышать оскорбления России ни от её врагов, ни от людей, просто не понимающих, что правда, сказанная без любви, это и есть ненавиcть, и мы не желаем смотреть на лоснящихся эстрадных идиотов, отсутствие мозгов сделавших для себя источником заработка. Мы вольны забить клеветникам в глотку их же дерьмо, потому что это наше право - с улыбкой и непреклонностью полной мерой отплачивать за обиду. И, разумеется, мы никогда не откажемся от права свободно колесить по своей стране, которой тесно в её одиннадцати часовых поясах, и мы не откажемся от личной инициативы и частного предпринимательства, которое тоже есть наше неотъемлемое право, а не управленческое решение правительства. И наконец, мы вольны любить и ненавидеть - любить и ненавидеть так, как чтобы в горах сходили лавины и, а воздух становился золотым от сгущённого в нём электричества.
Чтя эти ценности, мы построим блистательную империю ежового типа - грозную и неодолимую снаружи, но при этом нежную, радушную и пьяняще свободную внутри.

Летом в Питере будет G8
Евгений Бахревский
В июне во дворец Путина в Стрельне прибудут семь жирных котов – первые лица G8, большой восьмёрки. Жирными котами их не какие-нибудь анархисты назвали, а лично наш президент недавно на пресс-конференции.
Россия принимает G8 в порядке очереди. Путин, естественно, не мог не осчастливить этим событием любимый город. Хорошо, мы вторая столица. К тому, что по городу не проехать, когда даже один какой-нибудь гость к президенту нагрянет, за несколько лет успели привыкнуть. Тут делегаций будет семь, плюс представители Евросоюза, ООН, и т.д., плюс российское начальство. Одних американцев приезжает обычно не менее тысячи человек.
Но хоть и хлопотное дело гостей принимать, всё же это хлопоты, может быть, даже приятные. Однако вместе с жирными котами на встречи восьмерки приезжают и другие, не менее интересные персонажи мировой политики. Речь, конечно, о наших братьях-антиглобалистах. Со всеми вытекающими последствиями.
Я не собираюсь здесь говорить о политической стороне действий антиглобалистов. И так ясно, что они достаточно близкое по многим вопросам течение к евразийству. Методы борьбы антиглобалисты выбирают сами. Дай Бог им здоровья!
Но город жалко.
Вспомните 2001 год, Геную. В результате настоящей войны антиглобалистов со стражами порядка (нового мирового) центр города почти превратился в руины. После этого жирные коты стали умнее.
В 2002 году встреча прошла в глухом курортном городке Кананаскис в Канаде. Кананаскис был полностью изолирован от туристов, журналистов и антиглобалистов. Единственная дорога, ведущая на горнолыжный курорт, была перекрыта войсками. Беспорядки, тем не менее, были в Оттваве и других канадских городах.
В 2003 году восьмерку принял Эвиан, на границе Франции и Щвейцарии. Опять же горный курорт, основные действия антиглобалистов прошли в основном в Женеве, через которую делегации добирались на место встречи.
2004 год - Си Айленд (США). Буш собирал жирных котов вообще на острове под охраной кучи эскадр и эскадрилий.
В 2005 году восьмерка собиралась в гольфовом центре Глениглс в Шотландии. Отель был превращён в неприступную крепость, тем не менее штурм крепости накануне открытия был, полиция отбилась не без труда. Впрочем, на следующий день большая часть антиглобалистов акции решила свернуть, так как в Лондоне произошли террористические атаки. Их проведение без сомнения, также готовилось к началу работы восьмерки...
Путин сказал, что Петербург был выбран для проведения встречи по той причине, что на обеспечение безопасности на 300-летие и так, мол, денег уйму потратили, зачем где-то ещё то же самое делать. Хотя, на мой взгляд, логичнее было бы выбрать какой-нибудь живописный город в Сибири. При всём желании туда сможет добраться максимум с десяток анархистов, и теракты, полагаю, там предотвращать не сложнее, чем в Питере.
Но раз уж выпало нашему городу этакое приключение, следует пристально наблюдать за событиями, анализировать, быть в эпицентре событий или в непосредственной близости от эпицентра. Поучиться точно будет чему.
Может быть, следует поучаствовать? Тогда следует уже сейчас решить, каким образом мы участвуем, и начинать подготовку. На нас ведь весь свет глядеть будет...
Студенческий бунт во Франции
Евгений Благов
Вот уже в который раз за последние несколько месяцев уличные беспорядки и акции протеста сотрясают Францию, одно из наиболее относительно близких России по объективным законам геополитики государств Западной Европы. Формальным поводом для массовых манифестаций (по данным профсоюзных активистов, на улицы вышло до полутора миллионов человек; официальные данные называют цифры в полмиллиона человек во всех крупнейших городах) стало изменение трудового законодательства в сфере упрощения увольнений по отношению к начинающим работникам, предусматривающий возможность увольнения работника младше 26 лет без объяснения причин и заключение полноценного трудового контракта лишь после 2 лет рабочего стажа. Целью принятия данных изменений официально является борьба с безработицей (по формальным показателям) и общее оздоровление рынка труда, чрезмерно развращённого развитой системой социального обеспечения и наплывом мигрантов. Формулировка данного проекта вкупе с пониманием общей картины социально-экономической ситуации в стремительно деиндустриализующейся и теряющей национальную и социальную идентичность Европе может вызвать лишь естественное уважение к правам протестующих и солидарность с их требованиями; однако же, в который раз удивительная приуроченность периодов политической нестабильности во Франции к периодам усиления разногласий между континентальной Европой и англосаксонскими державами наводит на мысли о более серьёзной геополитической подоплёке событий.
В самом деле: ни для кого не является секретом, что большая часть молодёжных политических движений левого толка 1960-х гг. в большей или меньшей степени направлялась спецслужбами США и Великобритании, ещё в начале десятилетия перехватившими контроль над первоначально независимыми и представлявшими опасность для данных государств структурами. В частности, откровенно «шитыми белыми нитками» являются события 1968 г. во Франции, вынудившие уйти в отставку слишком независимого, по мнению лидеров атлантического блока, президента де Голля (пытался проводить независимую внешнюю политику, вывел Францию из деятельности блока НАТО, создав при этом собственные ядерные силы) и нанесшие крайний ущерб национальной французской системе образования путём разрушения общенациональных образовательных стандартов под предлогом расширения прав студенческого самоуправления. Итоги данных выступлений известны — смена власти в стране на более на словах демократичные, а на деле — проамериканские силы и усиление контроля США над Европой, интенсивность и идеологическая направленность интеграционных процессов в которой стали вызывать беспокойство у руководства атлантических держав. Согласно этой логике, отгремевшие несколько месяцев назад бунты арабоязычного населения также инспирированы агентами влияния западных соседей Франции (в экспертном сообществе активно обсуждалось влияние и заинтересованность Великобритании), желавшими ослабить скептические настроения во французском истэблишменте и обществе по поводу политики англосаксонских держав на Ближнем Востоке путём разжигания взаимной ненависти между французами и иммигрантами из стран Исламского мира (особенное внимание в конспирологических построениях подобного характера уделялось фигуре министра иностранных дел Саркози, относительно которого известный англофил Д. Галковский высказался в духе «венгерский еврей — представитель традиционно являющейся проводником влияния Англии этнической группы»).
Если мы рассматриваем нынешние события с такой точки зрения, то что мы можем предположить в качестве повода для организации подобного рода действий (мы далеки от мысли, что данная ситуация с принятием изменений в трудовом законодательстве и последующими протестами целиком и полностью инспирирована из-за рубежа, но, однако же, и неосторожно резкая формулировка данных изменений, и ряд ответных действий профсоюзных активистов вполне могли быть совершены под хотя бы косвенным влиянием извне)? Мне видится достаточно вероятным поводом нарастающая конфронтация между США и Ираном, а в частности, открытие в Иране нефтяной биржи с евро в качестве основной валюты торгов — использование доллара в качестве основной мировой валюты является одним из главных источников экономического и политического доминирования США (а точнее, использующей США в качестве своей опорной базы и ударной военно-политической силы транснациональной олигархии) в современном мире, и перевод хотя бы части расчётов в международной торговле стратегическим сырьём в какую-либо иную валюту для них крайне нежелательно. В экономическом противоборстве между такими, казалось бы, близкими геополитическими союзниками, как США и Европейский Союз, по крайней мере, одна из сторон готова пойти на любые меры — вспомним обилие едва ли не официальных точек зрения на желание североамериканской элиты ослабить позиции европейской валюты как одну из основных причин агрессии НАТО против Югославии в 1999 году — и поэтому вполне можно допустить дальнейшее нарастание какого-либо рода нестабильности в Европе с эскалацией конфликта вокруг Ирана (тем более что сейчас в краткосрочном периоде наблюдается относительное усиление позиций евро).
Какой же вывод из данной ситуации может сделать Россия? Можно было бы, конечно, разместить здесь ряд патетических фраз о «мудрой обезьяне на холме», но, однако же, в условиях тотальной зависимости российской экономики с одной стороны от долларовой системы, а с другой — от континентальной Европы как от основного торгового партнёра надувать щёки и изображать из себя беспристрастных арбитров было бы глупо. Скорее, было бы разумно воздержаться от какой-либо официальной реакции на события, выразить поддержку европейским державам в случае (не дай Бог, конечно) усиления провокаций и политической нестабильности и плотнее заняться вопросом диверсификации национальных валютных резервов с целью смягчения возможных рисков от резкого изменения курса какой-либо из основных мировых валют.
Павел Крусанов "АМЕРИКАНСКАЯ ДЫРКА" (Санкт-Петербург, "Амфора", 2005)
Т.Яхонтъ
Культовый петербургский писатель-фундаменталист Павел Крусанов не нуждается в представлении. На фоне непрекращающегося пелевинско-сорокинского болота русской литературы последнего десятилетия его творчество, всецело посвященное имперской тематике, является поистине выдающимся явлением. В фантастических мирах галлюциногенной прозы Крусанова единственной и неизменной главной героиней является Россия, чьё прошлое, настоящее и будущее переосмысляется автором на совершенно новых основаниях, далёких от столь свойственных современному читателю "правых" или "левых" взглядов. Взгляд Крусанова охватывает Настоящую Россию, мистическую, загадочную, необъяснимую и страшную, но всё же родную. Чувствуется поистине традиционалистский подход, далёкий от любых возможных проявлений постмодернизма, в котором писателя порой спешат обвинить невежественные критики.
Неудивительно, что весной 2005 года Павел Крусанов поддержал Евразийский Союз Молодёжи, его статья "Легионеры незримой империи" появилась в первом номере газеты "Евразийское вторжение". Автор искренне евразийских, имперских произведений "Укус Ангела" и "Бом-бом" и не мог поступить иначе.
Прошедешей осенью увидел свет новый роман с несколько странным, аляповатым названием "Американская дырка". Сюжет также вызывает определённое недоумение: один из главных героев романа, воскресший из мёртвых музыкант Сергей Курёхин, оказывается основателем странной организации, которая ставит своей задачей физическое уничтожение государства США как главного источника мирового зла, чего в итоге и добивается путём целого ряда мистических интриг и провокаций. В финале романа Курёхин зачитывает пафосную речь о будущем России, выступая в качестве идеолога возрождающейся Империи.
При всей прозрачности и, казалось бы, правильности своей главной идеи, роман оставляет после себя неприятное ощущение. Заведомо сомнительный, абсолютно не по-крусановски закрученный сюжет, изобилующий довольно тягостным и нудным смакованием гастрономических, половых и прочих пристрастий автора слишком уж нагружен описанием невразумительных бытовых подробностей, стоящих далеко в стороне от главной темы. Это, в куда меньшей степени, проявлялось и в романе «Бом-бом», но в «Американской дырке» сия теденция безусловно достигла своего апогея. Не хочется верить в то, что определённо растёкшийся мыслью по древу автор исписался, но тем не менее факт остаётся фактом - новый роман Крусанова на порядок слабее предыдущих. Продолжая эксплуатировать всё более входящую в моду имперскую тематику, Крусанов на этот раз явно зашёл слишком далеко в демонстрации своего вкуса и эрудиции - по сути, кроме этого в романе почти ничего нет. Крусанов-мистик, Крусанов-философ, такой, каким он предстаёт перед нами в более ранних произведениях, здесь уступает место Крусанову-прагматику, Крусанову-гедонисту. Сходит на нет и некогда блестящее остроумие, вырождаясь в пошлость и банальность. С первой и до последней страницы читателя не покидает ощущение того, что перед ним лишь черновик, нечто неотредактированное и неисправленное, либо того хуже - чья-то не очень удачная пародия на Крусанова, неумелая подделка...
И тем не менее будем надеяться, что деградационные тенденции не станут доминирующими в творчестве писателя, который до сих пор подавал большие надежды. Грядущие испытания, которые уготованы России в самом ближайшем будущем, вполне способны отрезвить автора и вернуть его творчество в прежнее русло, и тогда быть может мы вновь будем читать о Псах Гекаты и Надежде Мира, а не о ноутбуках и подержанных внедорожниках.
Психогеография
Иван Добров
Да, ныне известный и наблюдаемый нами человек вне всяческих сомнений поимел, в том числе и на наших с вами глазах, удовольствие измельчать. Или это его поимело сомнительное удовольствие, сладостный эротический сон крылатого кальмара из глубин Саргассова моря? Так или иначе, предлагаемый нам в качестве идеала субчик мелок, плосок, пошл, бездарен и, что самое главное, лишён каких бы то ни было исторических, географических и духовных корней. Потребитель неверного марева телевизионных наваждений, унылых, будто улыбка голливудской старлетки стандартизированных развлечений, и торжествующей хриплым «fantastisch!» копеечной порнухи конвейерных горестей – что он видит во сне? Разве что бесконечные колонки цифр и пропахший керосином салон самолёта… И это в лучшем случае, а чаще всего – продолжение всё тех же лживых мультимедийных отражений, и услужливый закадровый смех сообщает его организму надлежащее время для ночных поллюций. А вот раздирающую душу красоту пестрящих душистым разноцветьем степных просторов, кристальную, словно слеза отличницы, отхватившей в подворотне первый поцелуй от хулигана-одноклассника, суровую нежность гранитных лбов и корабельных сосен, пробуждающий тихим воскресным утром скрип качелей во дворе и наполненный вальяжно плавающими пылинками солнечный лучик – не видит лояльный гражданин современного мира (ах, простите вы мне этот пошлый оборот!), нет, а если и видит, то верноподданнически старается запихнуть в самые дальние, запретные уголки сознания, на которые потом навесит надёжные амбарные замки вертлявый круглоголовый психоаналитик. Гражданин «Дивного Нового Мира» лишён (и более того, обязан быть лишён) чувства Родины, чувства глубинных, телесных, мясных и сухожильных связей с родной землёй – и даже если он всю жизнь волочит свои ноги по одним и тем же улицам, то всё равно не слышит их затаённого голоса, не слышит попыток всех измерений пространства докричаться до него… Всё тщетно.
Наши далёкие – да и не очень – предки были отнюдь не таковы. В былые времена каждый человек всеми клетками тела ощущал понятное ныне лишь немногим (кто смеет визжать о каком-то «обществе равных возможностей»? его-то мы уж точно поравнее) единство со всем миром, мог спросить совета у лежащего посреди дороги камня, излить душу речной излучине, вызвать на бой шальную падающую звезду – и получал он и совет, и утешение, и молодецкую потеху. А раз люди ощущали землю как живое существо, то никак уж не могли они селиться в случайных местах. Конечно, я не съехавший с катушек оккультист и не считаю, что при выборе мест для поселения какие бы то ни было былинные герои, а тем паче обычные люди, в любую эпоху не руководствовались естественными причинами: наличием ресурсов, оборонительными возможностями и так далее. Конечно, руководствовались всегда, и сейчас продолжают. Но для целостного, холистического восприятия мира, утраченного в последние столетия не без помощи власть предержащих из массовой культуры и лишь сейчас вновь возвращающегося, за рациональным выбором стояли и иные факторы – в каждой неровности рельефа, в каждом кусте, в каждой травинке скрывался свой могущественный бог, и люди строили отношения с каждым из них.
Никто в здравом уме не кинется утверждать, что вышесказанное не относится в огромнейшей и нагляднейшей степени к нашему любимому городу – наверное, трудно отыскать ещё какое-нибудь место, столь же зримо выстроившее на картах параллельных измерений свой могущественный эгрегор, для некоторых даже загораживающий от взора физически реальный прототип. «Давно стихами говорит Нева», как написали бы в каком-нибудь коммунистическом листке для пенсионеров, «и по Разъезжей бродит Достоевский» (впрочем, когда я там работал год назад, мне казалось, что скорее уж по этой улице шатается обнюхавшийся эфира Лавкрафт).
Так отправимся же с вами в элегическую прогулку по проспектам и закоулкам параллельного Петербурга-Ленинграда, Северной Венеции (в последнее время стало модно вместо набивших уже оскомину «жидомасонов» и чуть более изысканных, но тоже уже банальных «англичан» обвинять в кровавом мировом господстве «Чорную Венецианскую Аристократию» - так может быть, мы с вами и правим миром? ну, или хотя бы бродим по улицам в карнавальных масках и катаемся на изящных гондолах по каналам), отключив на время назойливо бубнящие в голове вражьи голоса и открывшись знакам из соседних, но таких же нам родных миров!
Если спросить хоть бывавшего в нашем городе, хоть не бывавшего в нём ни разу насельника иных городов и весей нашей необъятной Родины, каковы его первые, самые архетипические ассоциации с названием «Петербург», то в большинстве случаев все его ответы выстроятся вокруг одного конкретного набора характерных образов: Нева, острова, мосты, чайки (зловеще-фасцинирующие pallidly-white birds Эдгара По), набережные и так далее. И обязательно – мосты, в особенности – разводные. В чём же таится не просто поэтическая, но – магическая притягательность этого образа?
В традиционных сказках, мифах и легендах всех народов мира мост воспринимался как символ качественного перехода, изменения, инициации героя – ведь он проходил над рекою Забвения, отделяющей мир живых от мира предков (или наоборот? нам трудно сказать, кто на сегодняшний день более жив), либо взлетал бриллиантовой радугой над грешной землёй, направляясь к божественным чертогам. И уж точно – ежели герой всходил на мост неподготовленным к испытанию, то не возвращался он назад ни со щитом, ни на щите, а оставался в ином мире, в самых его холодных и позорных регионах.
В этом смысле наш город является воплощённым символом инициации, воплощением не мирного спокойного существования, а именно что точек перехода, точек бифуркации национального эгрегора. И в самом деле – Петербург ведь был выстроен пусть и противоречивым, но всё же великим императором Петром именно как столица обновляемой, наполненной свежими жизненными соками Юной России, протянувшей дружескую руку заблудшей сестре-Европе (эх, Европа, прекрасная гордая дева из книг Головина и песен Вэйкфорда – где ты теперь? Бросили, предали тебя твои жирные бюргеры и педерастичные лягушатники, отдали не задумываясь за пластмассовый гамбургер и понюшку кокаина, и вот лежишь ты теперь поруганной на грязном, заплёванном бетонном полу под хищными презрительными взглядами ненавидящих тёмных глаз, и бессловесно усмехающийся арабский юноша молча достаёт из-за пазухи блестящий церемониальный кинжал…). И в последующие годы наш город всегда являлся символом молодости и драматических изменений – не зря же ведь его в советские времена называли «колыбелью трёх революций».
И сейчас, в мутное время безвременья, безжалостно-выверенная изломанность пространства и времени нашего города взывает к нам и требует постоянного самосовершенствования, постоянной переоценки ценностей и выхода за рамки – ведь как же может не задумываться о качественной стороне существования человек, по несколько раз на дню переходящий через сказочные мосты, раскинувшие свои пролёты над безучастно вопрошающими волнами студёных рек? Вглядитесь – над пленительными белоснежными пейзажами аполлонической культуры галантного века разводные мосты тянут к издевательской оранжевой заре свои тревожные руки, словно бы на её фоне воплотилось в напряжённые конструкции божественно-случайное, искрящееся брызгами архетипического Советского Шампанского (сакрального напитка Великого Юла) озарение объевшегося волшебных грибов лапонского шамана, указывающего желтоватой жилистой рукой на доступную для убогого человечка бесславных времён аллегорию качественного перехода. Как будто из далёкого, но вместе с тем и близкого до тоскливого гула в костях хтонического прошлого протягивает он нам пригоршню таинственного снадобья, скалится мудрой кривозубой ухмылкой и приглашает к работе над собой, к прыжку через разрыв сознания в тот, настоящий, могший-бы-быть мир, о возможности которого напоминают нам пленительные, словно невинный и убивающий, лишающий сна эротизм героинь советских детских кинофильмов (верните нам наше детство!), очертания невских берегов – и лишь совершив прыжок, способны мы понять истинный смысл, зашифрованный в их очертаниях.
Никто не будет спорить с тем, что рождённый в канун праздника Великого Юла Император Иосиф Виссарионович Сталин был великим эзотериком. О мотивах гностического христианства в сталинской модели синтеза национального и социального, о потаённой сущности атомного и космического проектов написано уже очень много, но есть и другие, не такие известные, но не менее интересные для нас факты. В конце 30-х годов минувшего века в правительстве СССР всерьёз рассматривалась возможность переноса столицы из Москвы в Ленинград. Возможно, что это являлось своеобразным символом возвращения к лучшим традициям Российской империи предыдущих двух столетий (всё-таки перенос столицы в Москву при всей его традиционности рассматривался большинством консервативно настроенной части образованного класса, чьи симпатии Сталину было важно заполучить для осуществления технологической модернизации страны, в качестве антиимперской акции ненавистных им чисто левых сил). Также в сфере символических метафор в этом можно видеть сочетание ориентации на Север (пояснять не надо, я надеюсь) и на Запад как на средоточие технологической новизны и динамизма развития; можно увидеть, как Россия сжимается в единый кулак со столицей на острие костяшек, нацеленный на хмурые волны неприветливых вод Северной Атлантики, откуда потом будут нам грозить крылатыми ракетами американские подлодки. Центр же управления государством планировалось разместить в южной части города, на Московском проспекте. Как известно, эта магистраль вытянута строго в меридианальном направлении с Севера на Юг, словно стрела, выпущенная к Солнечному Полюсу. Немаловажно и то, что в конце XIX - начале XX века Московский проспект носил также имя Забалканского, данное в честь героев русско-турецких войн – то есть, в названии этой магистрали мы видим символическое указание не только на Север как таковой, по которому она ориентирована, но и на конкретные проекции этого извечного принципа, имперские столицы разных лет – Москву и Константинополь (в первые послереволюционные годы проспект также носил имя Международного – конечно, такое надругательство над сакральной, связывающей столицы дорогой с трудом простительно троцкистской сволочи, но будем считать, что это название несёт также и положительную нагрузку как символ экспансии. В 1950-56 годах проспект также именовался Сталинским – и вряд ли кто-нибудь может сказать, что Великий Император не имел на это права).
И не зря архитектура района, в котором предполагалось разместить руководящие органы власти, при всём своём авангардизме носила ярко выраженные черты именно римской античности – с монументом Ленину на Московской площади в явственной позе римского императора. На фоне величественного здания Дома Советов (в котором на протяжении послевоенных десятилетий располагалось НПО «Ленинец», ковавшее оборонный щит страны; в народе ходит молва о том, что в это здание продолжается на такое же количество этажей под землю) героическая фигура указывает рукой на Запад, словно бы призывая проходящих мимо людей сплотиться под одними знамёнами и пойти в освободительный поход туда, где падает под землю Солнце и царит вечный мрак. И ведь пошли же, и победили не один раз! Памятником победы России над Западом служит соответственно Московский Парк Победы, дававший во время оно приют первым собраниям ленинградского ЕСМ, когда немногочисленные ещё отряды паладинов великого континента жарко обсуждали свои заветные мечты под сенью шумящих листвой тополей на залитых горделивым осенним солнцем элегических аллеях, и высокие окна монументальных зданий смотрели на них с лаской и надеждой… А напротив Парка Победы располагается ещё один прекрасный шедевр тоталитарного стиля – здание Российской Национальной Библиотеки, совершенно явственно ориентирующееся на архитектурные формы побеждённой Советским Союзом Европы середины века – взлетающие ввысь и поддерживающие массивный фасад белоснежные колонны напоминают кадры из фильмов Лени Рифеншталь, внутренний двор вызывает в памяти так любимые авторами телевизионных программ про «мистику Третьего Рейха» очертания церемониального зала замка Вевельсбург, а эти статуи античных богов во дворе, взывающие к чему-то забытому, но родному… Может быть, это здание и задумывалось как символ даров, принесённых побеждённой Европой победительнице-России?
Да, Московский проспект в Санкт-Петербурге является великим памятником последней на данный исторический момент (надеемся, что не последней вообще в истории) великой эпохе нашей Отчизны, да и всего человечества – причём не только памятники сталинской эпохи носят этот отпечаток, но и многие другие места на этой магистрали, даже и застроенные куда раньше, говорят словно об этой же эпохе (может быть, величие сталинской эзотерики проявилось здесь в своеобразной «магии в обратную сторону»?). Возьмём, к примеру, ту же площадь Московских Ворот: величественный памятник победам России над извечными врагами – Польшей и Турцией – высится в облаках смога среди унылых индустриальных пейзажей, освещённых дымным солнцем, и словно бы символизирует добычу драгоценного алхимического Золота побед и доблести из низкой материи, из тяжких и неблагодарных трудов по трансформации неподатливой материи в угодные Богу малые крупицы: это явственно символизирует сталинскую индустриализацию как отчаянную попытку догоняющего развития, превращения страны за ничтожно короткий срок из аграрного царства сохи в царство атомных ракет, да и вообще символизирует культ Непобедимого Солнца и великого праздника Коляды (и, соответственно, культ Сталина как жреца этих великих Принципов) как прорыва к занебесным высотам из самой низшей точки, как культ Великой Работы. «Без працы набенды калалацы», как говорится. Dies Natalis Solis Invicti.
http://spb.evrazia.org/

Александр Дугин
"Сегодня мы увидели настоящего Путина, который пришел к русской истине"

Сегодняшняя "прямая линия" с Владимиром Путиным стала по-настоящему исторической. Дело не в количестве вопросов и потраченном на ответы времени, Путин не стал бить рекорд предыдущего общения с народом, а в том, что и как было сказано жителям страны. События на Украине, в Крыму, отношения с Западом и Востоком, о чем, собственно, президент и говорил большую часть времени, заставили говорить о главном - Россия идет против глобальной мировой тенденции, и это не удивительно, на это способен только русский человек – с особым генным кодом. О главных посылах Путина – в интервью Накануне.RU с политологом Александром Дугиным.

Вопрос: Александр Гельевич, как бы Вы оценили сегодняшнее общение президента России с народом?

Александр Дугин: Это первая "линия", которая фундаментально отличается от предыдущих. Здесь была стратегия, геополитика, идеология, программа, и здесь был Путин. Я увидел того, в кого я всегда верил, на которого я всегда надеялся, и увидеть и услышать кого, я всегда мечтал, начиная с 2000 года. Всякий раз это откладывалось, всякий раз это было неполно, всякий раз это сочеталось с недосказанностями, замалчиванием и т.д. Причем эта половинчатость присутствовала во всех предшествующих выступлениях – общение с народом, Послание Федеральному Собранию - всегда подлежали двойной интерпретации. Они могли быть интерпретированы в евразийском патриотическом ключе, но всегда могли быть интерпретированы и в либерально-западническом ключе. Может быть, это специфическая форма маскировки, ведь сегодня Путин сказал, что он агент по своему происхождению, как и Сноуден, и я не исключаю, что это было так. Но сегодня Путин снял балаклаву.

Сегодня мы увидели настоящего Путина. Я всегда надеялся, что Путин именно таков. Наверное, очень многие надеялись, что он совсем другой, что он сторонник либеральной олигархии, прагматик-западник, который считается с патриотическим движением для того, чтобы поддерживать антирусскую элиту, которая сложилась в 90-е годы. Но у тех, кто слышал сегодня его в прямом эфире, уже нет никаких сомнений.

Предшествующая игра в интерпретации Путина развертывалась относительно того, в какой степени он патриот или либерал. На мой взгляд, в совокупности присоединения Крыма, в совокупности с третьим сроком, с его предвыборными статьями, с изменением стратегии, тона и содержания всего политического вещания центральных каналов за последние два года, все это показывает, что "свершилось" – в России произошла патриотическая революция, причем прошла она сверху.

То есть не путем подъема народа, а путем движения в сторону народа со стороны верхов, не ультимативное, а добровольное, не по причине усилий патриотов, которые 23 года предпринимали попытки для того, чтобы изменить курс России на самостоятельное развитие. А благодаря тому, что во главе государства в третий раз оказался человек с позициями, которые были достаточно неоднозначно понятны раньше. Теперь все встало на свои места. Сегодня мы видели Путина, как он есть, и все предшествующее выстроилось в четкую логику – Путин двигался постепенно к тому, что мы имеем сейчас. И он сегодня озвучил главные моменты, которые многие боялись, а многие желали от него услышать.

Вопрос: Какую главную мысль президента после сегодняшнего общения Вы для себя выделили?

Александр Дугин: Исходя из его заявлений, я вижу, что есть курс на многополярный мир и укрепление России как самостоятельного субъекта, жесткое непринятие диктата со стороны Запада и однополярного мира. Такая степень уверенности в себе, которая превышает, может быть, даже наши возможности, но это прекрасная цель, которая точно обозначена – мы будем действовать независимо от того, что хочет от нас Вашингтон. Мы бросаем вызов так называемому Атлантическому консенсусу, мы взяли курс на жесткую, тотальную и абсолютную конфронтацию с тем Западом, который пытается сохранить свою гегемонию. В этом нет никаких сомнений, и к этой теме возвращались снова и снова и в вопросах либералов, и в выкриках патриотов, и в обращении простых людей, и даже в письме 6-летней девочки звучала тематика борьбы с американской гегемонией, выраженная детским наивным языком.

Это был лейтмотив всего общения – Россия официально заявляет, что больше не признает США в качестве глобального гегемона и отказывается от Атлантического консенсуса. Мы не просто признаем конец гегемонии, а делаем ставку, что этот конец должен наступить. Фактически мы приняли войну с атлантизмом, которая была нам уже давно навязана, но долгое время велась в одностороннем порядке. Я в 2005 году встречался с Бжезинским. Между нами стояла шахматная доска, на которой лежала его книга. Я тогда сказал ему: "Господин Бжезинский, как Вы понимаете смысл шахматной доски, ведь шахматы – это игра для двоих?" Он поднял на меня глаза и сказал: "Господин Дугин, я об этом никогда не думал". Что это значит? Америка играла в шахматы двумя руками – с одной стороны, - Америка, с другой стороны, - Америка. Так было в 90-е годы, так же было в начале 2000 годов – это и есть американский консенсус. То есть Америка начинает и выигрывает, а если ей кто-то мешает, то она действует так, как ей нужно, сохраняя свою позицию ровно на тех моментах, которые выгодны Америке. Шахматная игра для одного - это и есть однополярный мир.

Путин сказал – на этом мы заканчиваем подобного рода правила. Он указал, когда именно это закончилось – "конец перегрузки" произошел во время событий в Ливии. Видимо, на всем времени своего нахождения у власти он собирал силы, чтобы выйти на эту колею. Поэтому мы находимся сейчас в фундаментальной оппозиции американской гегемонии. Уже все фразы сказаны, все модели о ПРО, о расширении НАТО, о работе американцев на Украине – все модели были подсказаны, высказаны, сформулированы в виде вопросов, и Путин на все эти вопросы, предложения, критику, поддержку дал однозначный ответ – Россия идет против этой глобальной мировой тенденции. Он показал, какие риски мы несем, в чем мы можем потерять, что нам грозит, мы говорили о санкциях, об удушении НАТО, о цене на газ, о том, насколько это скажется на отношениях с Европой, и по каждому из этих пунктов Путин дал развернутое, подробное, внятное разъяснение о том, как Россия будет существовать в условиях жесткой конфронтации с американо-центричным миром.

Никогда ничего подобного не было. Все предыдущие его речи были смазаны. А теперь, в ситуации с Крымом, в ситуации борьбы за Юго-Восток Украины, это самое главное. Это ни жест, ни кампания, ни пиар, ни ситаутивный ответ на эскалацию отношений на Украине. Нет! Это стратегия, которая объясняет предшествующее и захватывает курс будущего. Россия вступила на путь утверждения многополярного мира, и это означает войну с американской гегемонией – не с Америкой, не с Западом, но война с американской гегемонией в глобальном геополитическом, стратегическом, идеологическом, культурном цивилизационном смысле.

Вопрос: Путин в первый раз упомянул Новороссию по отношению к Юго-Востоку Украины. Может ли это означать новый курс, новую политику? Может быть, стоит ждать более решительные действия России на Юго-Востоке?

Александр Дугин: Ничего нового я тут не увидел, так как это естественная логика. Что значит Новороссия? После того, как Америка совершила прямое лобовое столкновение, свергнув Януковича, она не оставила, как Путин показал, нам никакого другого выбора, только воссоединение с Крымом и защиуа интересов Новороссии и Юго-ВостокаУкраины перед лицом киевской хунты. Ни у Путина, ни у страны нет никакого другого выхода, никто не хочет и не думает в этой идеологической парадигме ни о чем, кроме того, что Юго-Восток Украины сам выберет свою судьбу. Таким образом, Киев, который поддерживается НАТО и американской гегемонией, не сделает этого выбора за Юго-Восток, и российское вооружение, российская политика, российская экономика, российское ядерное оружие является гарантом того, что Новороссия определит свою судьбу сама.

Территория Юго-Востока выбирает не между отчаянным восстанием против Киева или покорностью перед лицом нацистской хунты, она делает выбор, который обеспечен российской мощью – либо самостоятельность, либо федеральный статус, либо создание новой государственности, либо вхождение в Россию, на что Путин абсолютно однозначно намекнул. Но он сказал, что это не выбор России, Россия выступает лишь гарантом свободного выбора. Хунта скажет – голосовать за меня, либо быть объявленным сепаратистом и быть расстрелянным. Это выбор хунты, базирующейся на мощи НАТО. Если хунта и НАТО действует сообща, а Россия устраняется, то конечно, у Юго-Востока нет никакого выбора – люди не самоубийцы. Если же при наличии русского Крыма, при наличии мощной, последовательной, строгой и жесткой позиции России Юго-Восток начинает думать о своей судьбе, то у него есть совершенно другой выбор. Это практически расставляет точки над "i" в вопросе Юго-Востока. Путин говорит – если Киев попытается решить вопрос силой, ему это не удастся, потому что Россия это не позволит сделать. Будет ли Россия вводить войска? "Нет", - сказал Путин. Будет ли Россия настаивать на вхождении Новороссии в состав России? "Ни в коем случае", - говорит Путин. Он дает свободу выбора. Поэтому мне представляется, что сейчас борьба Юго-Востока Украины за свои права, за свою свободу и независимость вспыхнет с новой силой.

Вопрос: Но люди же продолжают гибнуть. Нельзя же это так оставить. Что должен сделать Юго-Восток, чтобы Россия имела право на более решительные действия?

Александр Дугин: В начале конфликта я описал три его фазы. Первая из них – общественная самоорганизация. Если самоорганизация Юго-Востока начнет сталкиваться с силовыми нападениями "Правого сектора" и националистических группировок, потребуется для защиты этой инициативы создание отрядов самообороны. Когда протест от мирного переходит к вооруженному – начинается вторая фаза. Сейчас мы как раз находимся на второй фазе, когда мирные протесты не дают своего эффекта, Киев не хочет слушать мнение народа Юго-Востока, продолжает им навязывать свою точку зрения и бросает туда карательные отряды националистов, тогда народ формирует отряды самоополчения. Когда же на отряды самообороны областей, которые заявили о своей независимости, бросаются военные силы Украины, – начинается третья фаза. И Путин тоже сегодня об этом говорил. Он говорил, что когда я вижу самолеты, танки и пушки, которые идут в сторону Юго-Востока, мне это не просто не нравится, если это выстрелит, Киев очень-очень пожалеет. На самом деле, если Киев перейдет к третьей фазе, то в дело вступит Россия. Пока речь идет о противостоянии "Правого сектора" и народного ополчения, тоже вооруженного, Россия не вмешивается и вмешиваться не будет, потому что если "Правому сектору" помогает Киев, то самоорганизации Юго-Востока должно быть достаточно для того, чтобы отразить эти атаки самостоятельно, а Россия лишь дипломатически отстаивает позицию Юго-Востока.

Вопрос: Получается, что надо ждать решительных действий, когда, к сожалению, начнется массовое уничтожение людей?

Александр Дугин: Мы ждем начала применения оружия Вооруженными силами Украины для подавления гражданского волеизъявления Юго-Востока Украины. Раньше мы, даже если какие-то гражданские пострадают, что действительно очень трагично, войска вводить не будем. "Мы не агрессоры, мы не оккупанты", - говорит Путин. Вся наша стратегия, тем не менее, следует из нового понимания нашего места в миропорядке, который больше не будет, по словам Путина, однополярным, а будет многополярным, где Россия будет представлять самостоятельный полюс.

Вопрос: А как бы Вы прокомментировали ответ Путина на вопрос о русском народе?

Александр Дугин: Президент Российской Федерации впервые говорит о русском человеке, а потом говорит о россиянине, потому что русский – это ядро российского. Это абсолютно правильно и абсолютно естественно, но то, что это говорит президент, и то как он об этом говорит, означает, что это является его глубинным убеждением, также как это является глубинным убеждением всех русских людей без исключения, кроме либеральной мрази, которая вообще не имеет отношения к русским. То, что сказал Путин – это великие слова. Они не являются какими-то особыми, философско и культурологически идеальными. Это просто некое утверждение собственной идентичности простого русского человека, который находится сейчас на посту президента России. Путин сказал самое главное – то, что наш человек не является индивидуальным, то есть либералом. Мы живем в обществе другой антропологии. Для нас частное – это не целое, а часть. Для нас отдельный индивидуум - это лишь часть большого народа.

И тут Путин сказал самое важное, что является вообще сверхавангардом. Он привлек для описания нашей идентичности самый главный фундаментальный критерий – критерий смерти. Путин говорил о красной смерти, о русской смерти, о том, что русский человек предпочитает гибнуть как герой ради своего Отечества, ради религии, ради народа вместо того, чтобы процветать индивидуально. Отношение индивидуума к смерти – это одно, а для русского человека – это другое. Для русского человека смерть является красной, если она "на миру", то есть если она в коллективе, если она является частью исторического плана, исторической миссии нашего народа. Я таких слов ни от кого не слышал. То, что он вообще заговорил о категории народа, которая является субъектом "четвертой политической теории", и противопоставил понимание народа пониманию либерального индивидуализма, и то, что он сочетал понимание народа с понятием смерти, является сутью идеологического послания Путина. Причем именно к народам Европы – не к лидерам, не к элитам Европы обращается Путин.

Не зря он процитировал два политических течения в Европе, которые явно ему ближе всех, – это консерваторы Венгрии и Национальный Фронт во Франции. Путин обращается к тем, кто представляет совсем другую Европу – Европу народов. Не к народу атлантических и либеральных элит, а совершенно к другой глубинной Европе, которая является продолжателем и носителем средиземноморской греко-римской цивилизации, частью которой, в ее православно-византийском варианте, являемся и мы. Сегодня я три с лишним часа не отрывался от телевизора, потому что я слышал, как президент страны последовательно, логично, очень мягко, очень искренне излагает, то, чему я посвятил всю свою жизнь. Путин на самом деле на практике управления такой сложной страной в такой сложный исторический период пришел к абсолютным выводам – к нашей русской истине. Не к либеральной, западнической, русофобской, буржуазно-капиталистической, а именно к нашей русской истине. Она одинакова для меня, для вас, для Путина, для обычного человека, для крымчанина, для жителя Новороссии, для огромного количества людей, которые живут за пределами России.

Александр Дугин
Равнение на Президента: Красная Смерть и Русская Весна

Сегодня выдающийся день. Президент России Владимир Путин озвучил с небывалой ясностью свои органические позиции. Он не просто дал понять, но облек в слова последовательный курс России. Он четко говорил о Новороссии и о том, что она относится к русскому миру. Удивительно точные слова Путин сказал о русской идентичности: она отвергает индивидуализм и утверждает в центре духовные и нравственные ценности - любовь к Отечеству, духовную миссию, жертвенность и героизм.
Особое внимание он уделил экзистенциальному измерению политики. Ключевое слово: Красная Смерть. Сущность народов и культур определяется по их отношению к Смерти. Для русских Смерть за други своя, за Родину, за Веру, важнее, чем эгоистическое существование.
На этом фоне переговоры в Женеве простая дипломатическая формальность. Лавров согласился на сценарий, который ни теоретически, ни практически не выполним и который никто выполнять и не собирается. Сдавать оружие хунта не станет, и тем более не будут делать этого восставший народ Юго-Востока. Обещаниям Запада все цену знают. Поэтому Русская Весна продолжается. Равнение на Президента. Его прямая линия стала манифестом Русского Возрождения.