Пополняю свою коллекцию: КИЕВ-БАТЯ.

КИЕВ-БАТЯ.

Твой батя, который гордо отделил от тебя свою комнату 23 года назад, но при этом забыл разделить лицевой счет, живет с клопами, беспробудно бухает, однако почему-то постоянно приходит к тебе с протянутой рукой, и ты даешь ему часть получки, чтоб не сдох, батя же, депрессия у него. Батя получает бабло, после этого гордо запирается в комнате, орет оттуда - "это ты сука мне всю жизнь испортил", и бухает еще месяц.

В доверие к бате втираются прошареные по недвижимости пацаны с соседнего дома, хлопают его по плечу, рассказывают, какой он особенный, никто его не понимает, а вот они понимают, и научат его жить правильно, и будет у него и бэха новая, и евроремонт.

Батя бухает со своими новыми друзьями и в пьяном угаре подпаливает свою комнату, начинается пожар, искры уже летят на общую деревянную лоджию. Пацаны стоят, смотрят. Ты бежишь с ведром воды, тушишь пожар, заколачиваешь дверь в лоджию, вылавливаешь батю, который мечется по комнате с безумными глазами и топором, ловя чертей.

Силой, но не грубо и аккуратно усаживаешь его на диван, трясешь за плечи - "батя, очнись, батя, приди в себя, это я". Батя в прострации стеклянными глазами смотрит на заколоченную лоджию - "я тебя кормил, а ты сука лоджию мою отжал, не сын ты мне".

Сзади подходят пацаны - "братан, ты че так резко с батей-то, нехорошо так". Ты оборачиваешься на пацанов - "пацаны, вы же с ним дружите, вы чего стоите? чего не помогли пожар тушить?" - пацаны стоят, молчат. Один из пацанов шепчет на ухо бате - "твой сын завалить тебя хочет, у него уже стволы лежат собранные, мы когда входили, видели, не высовывайся из комнаты, мы придем поможем". Пацаны уходят через корридор, оценивающе оглядывая все соседние комнаты и квартиру вообще.

Неделю батя мучается от абстинентного синдрома, его лихорадит, но он орет через дверь - "дай денег, сука! гнида, предатель, денег давай". Ты отвечаешь - "батя, давай сядем, поговорим спокойно, видишь, это же проблема, надо ее решать, давай к доктору, пусти в комнату, давай срач и пепел хотя бы уберем вместе", но в ответ только проклятия. Ты материшься, чертыхаешься, но вытаскиваешь деньги и просовываешь купюры в щель под дверью - батя же.

Через две недели к бате приходят пацаны, и достают бутыль. У бати аж сводит скулы судорогой, но они ему наливают только чуточку и говорят - "дружище, тут против тебя целый заговор, ты сам не справишься. Давай-ка наш младшой с тобой поживет и поможет тут тебе все разрулить грамотно". У Бати мелькает в глазах тень сомнения - сын все-таки сын. Но пацаны наливают ему следующую, и он соглашается.

Младшой живет с батей, регулярно наливает ему, но срача в комнате почему-то не становится меньше. При этом пацаны таскают бате бесплатно только бухло, за еду они строго берут с него деньги, те самые, которые ты ему даешь. В глубине души он понимает, что что-то не так, но бдительный Младшой быстро подскакивает с бутылью и наливает ему следующую.

У бати развивается шизофрения и раздвоение личности, он начинает разговаривать с самим собой. Одна личность живет в угаре и ненавидит тебя, другая - еще помнит, что ты сын и родной человек. В конце недели приходят пацаны и притаскивают в комнату к бате стволы, говорят - "видишь, что твой сын спрятал под ванной, уже совсем рядом с твоей комнатой, близко подбирается".

Вооруженный батя, сжав губы, несколько дней подряд сидит под дверью. Ты боишься пойти в туалет, опасаясь что батя под белочкой стрельнет не глядя сквозь дверь.

Обессиленный батя засыпает, а ты, понимая, что дело пахнет керосином, достаешь все боксерские грамоты, карабин демонстративно вешаешь на стену комнаты, чтобы через щель было видно. На своей же кухне ты вынужден разговариваешь с чужаками-пацанами - "вы что, мрази, охренели? вы че творите, суки?" Пацаны невозмутимо - "а ты че такой резкий, дружочек? ты коней то не гони так, тут рядом все магазины под нашей крышей, будешь борзеть - тебе никто продуктов не продаст. а с батей ты давай это, помягче, а то совсем как не родной, мы короче, это, осуждаем".

В конце корридора пьяный батя орет из-за двери - "дай денег, сука". Ты идешь и пытаешься через дверь его как-то замаслить, уговорить, выманить на разговор. Еле сдерживая слезы, просовываешь ему еще купюры под дверь, батя же. "Пошел к черту, тварь!" - благорит тебя он.

У бати прогрессирует раздвоение личности, он начинает орать сам на себя, видит в зеркало свое отражение, бросается на него, режет себя осколками, окровавленный, падает на пол, перекатывается, сражаясь с самим собой, орет проклятия то в твой адрес, то в адрес пацанов. Ты слышишь все это, не выдерживаешь, хватаешь карабин, и несешься к двери, кричишь - "пацаны, будьте людьми, давайте его в травмпункт хотя бы, перевяжите!" Ты пытаешься докричаться до второй личности свихнувшегося бати, что вы родня, а пацаны рейдеры - чужие, что вам надо вместе их из родного дома гнать, а о всех тонкостях быта родные всегда потом договорятся.

Но Младшой вовремя наливает бате и говорит - "не верь ему, обманывает, наши через окно видели, что он с автоматом и одним мешком для трупа, отжать твою комнату хочет, пора защищаться". Пацаны дают бате автомат, наливают еще и выталкивают его к двери, впереди себя, сами стоят сзади - "ничего не бойся, как только дверь откроется - давай сразу очередь, с ним там еще несколько". Пацаны взводят свои стволы и становятся подальше, ибо понимают, что батя, несмотря на потрепанность, не робкого десятка, и если протрезвеет - может и им навалять.

И вот вооруженный ты стоишь через дверь от вооруженного бати и тебе предстоит принять очень трудное решение. Ты знаешь, что если не эти вооруженные пацаны за спиной бати, у которых "все схвачено", ты выбил бы дверь и за секунду повалил бы обезумевшего батю, он успел бы тебя конечно поранить, но ты бы его скрутил и обезвредил, пока он не придет в себя. Ты отличный стрелок, ты можешь снести одним выстрелом батю на глушняк, а затем всех пацанов по одному.

Но они прекрасно знают, что ты так никогда не сделаешь - батя же. И они с нетерпением ждут, когда ты увязнешь в борьбе, перекатываясь по полу с батей, чтобы высадить в вас обоих весь боекомплект. Тебе предстоит принять самое сложное в жизни решение и сделать что-то титаническое, чтобы достучаться до разума бати. Со сжатыми до боли кулаками и слезами на глазах, ты, сорвав голос, шепчешь: "остановись, батя, это же я..."

По разные стороны двери, со взведенными нервами и стволами, бешено бьются два сердца, в которых течет одна, родная кровь.


http://ars.livejournal.com/20417.html