-- : --
Зарегистрировано — 127 767Зрителей: 70 191
Авторов: 57 576
On-line — 15 608Зрителей: 3107
Авторов: 12501
Загружено работ — 2 186 568
СОЦИАЛЬНАЯ СЕТЬ ДЛЯ ТВОРЧЕСКИХ ЛЮДЕЙ
«Неизвестный Гений»
Блог пользователя ryabina080325
Блоги / Блог пользователя ryabina080325
Страницы: 1 2
30 июня ’2025 
17:59
Зачем нужны соболезнования? Лучшие стихи современных поэтов о смерти. Некрологи как писать. Потерявшие и не мало, поймут... Тема как совет и ликбез
Памяти моим родным:
Худайбердину Шагиту Ахметовичу
Худайбердиной Шарифе Муратовне - бабушке, племяннице Шагита Ахметовича
Алкинским Альберту и Тамаре - их детям и внучатым племянникам
Всем родственникам из д. Худайбердино (до 1990, кого знала, кто выучился в КПУ у них)
Сегодня нашла этот стих, решила посмотреть, кто же автор. Так и не поняла, авторов оказалось много! И подумала, а ведь жизнь нужно знать со всех ее сторон, как человека, чтобы быть во всеоружии и знать, как себя вести, что делать, а советы бывалых и классиков нам всем в помощь.
"Когда уходит человек,
По крохам собирает память
Черты лица, морщинок век,
Волос седеющую наледь,
И там он жив, приходит в снах,
Смеется, плачет вместе с вами,
И даже ветер в небесах
Явь наполняет голосами,
Ведь, душу отпустив душой,
Мы сердцем отпустить не можем
Того, кто след, пусть небольшой,
Оставил там, кого, похоже,
Всем нам так будет не хватать,
Но это — жизнь, куда же деться?..
Теперь — читать и почитать.
И помнить, оживляя сердцем".
https://...31
Чтобы вы знали, есть такие сайты:
Пример некролога: как составлять уведомление о кончине
Как правильно выражать соболезнования?
Как себя вести, что говорить, что и как писать
Лучшие стихи современных поэтов о смерти
СССР - 30.06.25
Просмотров: 55 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Памяти моим родным:
Худайбердину Шагиту Ахметовичу
Худайбердиной Шарифе Муратовне - бабушке, племяннице Шагита Ахметовича
Алкинским Альберту и Тамаре - их детям и внучатым племянникам
Всем родственникам из д. Худайбердино (до 1990, кого знала, кто выучился в КПУ у них)
Сегодня нашла этот стих, решила посмотреть, кто же автор. Так и не поняла, авторов оказалось много! И подумала, а ведь жизнь нужно знать со всех ее сторон, как человека, чтобы быть во всеоружии и знать, как себя вести, что делать, а советы бывалых и классиков нам всем в помощь.
"Когда уходит человек,
По крохам собирает память
Черты лица, морщинок век,
Волос седеющую наледь,
И там он жив, приходит в снах,
Смеется, плачет вместе с вами,
И даже ветер в небесах
Явь наполняет голосами,
Ведь, душу отпустив душой,
Мы сердцем отпустить не можем
Того, кто след, пусть небольшой,
Оставил там, кого, похоже,
Всем нам так будет не хватать,
Но это — жизнь, куда же деться?..
Теперь — читать и почитать.
И помнить, оживляя сердцем".
https://...31
Чтобы вы знали, есть такие сайты:
Пример некролога: как составлять уведомление о кончине
Как правильно выражать соболезнования?
Как себя вести, что говорить, что и как писать
Лучшие стихи современных поэтов о смерти
СССР - 30.06.25
22 июня ’2025 15:11
Минигали Шаймуратов и его батальон (с 1943). Батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова (2022) Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза? Песня "Шаймуратов-генерал"
Минигали Шаймуратов и его батальон (с 1943). Батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова (2022) Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза? Песня "Шаймуратов-генерал" Мы, рожденные в СССР, решили поделиться (присылали ссылки на материалы, узнавали новое, сравнивали, где-то напевали), и получится вот такой материал. Спасибо всем!
Минигали Шаймуратов и его батальон (с 1943). Батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова (2022) Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза? Песня "Шаймуратов-генерал"
На эту тему мы разговаривали и с коллегами, и с попутчиками (очень любят рассказывать об этом старые люди, у многих истории разнятся, иногда даже очень сильно). И вот, исходя из источников, решила поделиться нашими находками (я сама, где бы не находилась, а была я в разных местах нашей страны, для меня это большое событие каждый раз, а по меркам блогеров, скажем, это не "весь мир объездить", тем более, не всю страну. А для меня - это удивительные места, которая будет в будущем памятью, будет чем поделиться и рассказать. Ведь до сих пор встречаются люди, которые заинтересованы и дают полные раскрытые ответы, особенно, если ты едешь по несколько дней в поезде.
Содержание:
1. "Кто по национальности ваш Шаймуратов?" "Татарин или башкир? Кем был по национальности..." "Кто по национальности ваш Шаймуратов?" "Татарин или башкир? Кем был по национальности..." "Татарин из села Биштяки: легендарный генерал Минигали Шаймуратов посмертно стал Героем России" Подробнее: Этот вопрос открыт по сей день. В Башкоротстане много смешанных татаро-башкирских, и башкиро-татарских семей, эти народы живут по соседству, "выше" Уфы много татарских городов и районов, которые во временя СССР в паспортах записывались как "башкиры" (Фаузия Гимрановна: "Я - татарская башкирка", где-то в 1978 - 88 года она рассказывала о том, как на ней женился "мой башкорт бабаем")
"Шаймура́тово (нынешнее название "Биштяки", "Название деревня получила своё название в честь уроженца деревни Минигали Шаймуратова - народного героя, командира 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, прославившегося в годы Великой Отечественной войны. Старое название - Биштяки (тат. Биштәкә досл. "пять баранов").") - село в Кармаскалинском районе Республики Башкортостан Российской Федерации. Административный центр Шаймуратовского сельсовета... Национальности башкиры - 64 %, татары - 33 % (2002 г.)[2], русские" "Деревня основана в мае 1755 г. татарами-мишарями по договорной записи о припуске, заключенной между башкирами-вотчинниками д. Мусино Минской волости и мишарским старшиной Урманом Уразовым. Изначально было 8 дворов. По легенде, название деревня получила из-за 5 баранов, уплаченных в числе арендной платы за припуск. В первой половине XIX в. населявшие деревню мишари находились в составе 12-й юрты 3-го мишарского кантона, а тептяри - в рядах тептярской команды No 1 Уфимского уезда. После реорганизации Башкиро-мещерякского войска в 1855 году сословия башкир, мишарей и тептярей были объединены. С 1855 по 1865 сословия мишарей и тептярей называли также "новобашкирами"."Википедия, "Шаймуратово"
2. Вся интересная статья о нем из интернета (начиная с детских лет)
"Песня "Шаймуратов-генерал" стала эмблемой воинов Башкирии в зоне СВО - эксперт
...
Песня "Шаймуратов-генерал" была написана в 1942 году. В том же году в марте её впервые исполнил солист Башкирского театра оперы и балета Габдрахман Хабибуллин, когда 112-я Башкирская кавалерийская дивизия отправлялась на фронт.
"С врагом можно бороться не только оружием, но и силой искусства. В годы Великой Отечественной войны оно было полностью переориентировано на всеобщую борьбу с фашизмом. Колоссальной силой обладала песня "Священная война" композитора Александра Александрова. И Загир Исмагилов сумел уловить музыкальные особенности, а также умонастроения воинов, патриотический посыл народа, - говорит Гульназ Галина. - "Священная война" в своё время стала музыкальной эмблемой Великой Отечественной войны. А эмблемой башкирских воинов стала песня "Шаймуратов-генерал". Под её исполнение уходят сейчас башкирские батальоны в зону специальной военной операции. Любая песня, и это доказано экспертами, является документом своего времени. Документом современности стала песня "Шаймуратов-генерал". Она стала лицом наших воинов и вдохновляет их. Помните, как проникновенно пели о генерале Шаймуратове мобилизованные сотрудники Сибайского концертно-театрального объединения и Сибайского государственного башкирского драматического театра имени Арслана Мубарякова, когда ехали в зону СВО? Башкирское искусство откликается на нынешние события. И песня о легендарном комдиве актуальна особенно сейчас".
Напомним, министр обороны Украины задал вопрос: "За что воюют башкиры?". Глава Башкирии Радий Хабиров в своих соцсетях дал ему развёрнутый ответ, сообщает информагентство "Башинформ".
3. Фотографии и документальные кадры в клипе "Генерал Шаймуратов". Песня, о которой узнаЮт (текст в конце) в Башкортостане, как только услышат знакомую музыку, и даже дети, которые слышат песню с садиковского периода. Один из комментариев (из второго видео): "Песню про Шаймуратова 1974 года первый класс пели на уроке пении я не забыл песню 2020 год в интернете нашел прослушал у меня слезы на глазах прыснули я горжусь так, что за человека не страшно было идти в атаку или в разведку." Очень уважают его и в Татарстане!
4. О смерти героя никто до сих пор не знает (из комментариев)
5. Текст песни на башкирском и русском языках
Любая биография подразумевает историю жизни личности с рождения до смерти. Но не всегда последнее бывает достоверной по разным причинам. Мы в детстве знали, что он погиб и всё. Этого и достаточно знать для ребенка и школьников. Но реальные факты не всегда либо достоверны, либо они изменены, как и вопросы о национальности. Когда меня спрашивают, я не удивляюсь, ведь национальность - это географическая родина человека, и нужно гордиться этим, если ты из хорошего рода, или стал таким в процессе жизни, работая неустанно над собой, самовоспитанием и саморазвитием.
"Шаймуратов генерал" - видео канала "Ильгама Фаткуллина"
В Башкортостане на втором месте после русских - татары, поэтому, когда меня спрашивали: "Кто по национальности ваш Шаймуратов?" Отвечала - башкир. Википедия: "Кто по национальности генерал Шаймуратов? На вопрос: "... Вы какие национальности?", Шаймуров проверяет: "Я - башкир , с Урала, из Башкирии, из Биштяки"."
"Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза?" (Читайте в статье, где много фотографий, ссылка под статьей здесь, ниже)
"О создании батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова было объявлено в мае 2022 года. Инициатором его формирования выступила организация "Ветераны морской пехоты и спецназа ВМФ". 6 июля батальон выехал на место боевого слаживания в Оренбургскую область.29 нояб. 2023?г." Гугл
Кто же такой легендарный Шаймуратов-генерал?
Историю человека, которую писали очевидцы, исходя из реальных фактов, лучше давать целиком. Мне показалась эта статья о легендарном Шаймуратове насыщенной (чуть ниже), ибо теория должна всегда подтверждаться практически, а практика без теории тоже невозможна, поэтому здесь - текст и фотографии. Текст прилагаю:
"Биография генерала Шаймуратова. Судьба легендарного комдива
Выполняя пожелания читателей издания "Ветеран Башкортостана", публикуем очерк о судьбе легендарного комдива Минигали Мингазовича Шаймуратова, предоставленный музеем 112-й Башкирской кавалерийской дивизии.
С детства любил лошадей
Минигали Мингазович Шаймуратов родился 15 августа 1899 года в деревне Биштяки Кармаскалинского района Башкирии. Он был вторым мальчиком в многодетной семье: всего было три сына и дочь. Жили трудно: мать Нажиба вела домашнее хозяйство, отец Мингазетдин бурлачил по рекам: Белой, Каме и Волге. Подросшим детям приходилось батрачить на зажиточных хозяев.
После смерти матери в 1909 году жить стало ещё тяжелее. Поэтому с 1910 по 1912 год Минигали периодически работал и с перерывами учился в сельской школе. Был он смышленым парнем, очень много читал, но получить полного начального образования не пришлось.
Рос Минигали Шаймуратов крепким и сильным, природа степей Предуралья наградила его отменным здоровьем и завидной смекалкой. Одной из самых страстных привязанностей Минигали были лошади. Не имея собственного коня, он ухаживал за чужими и вскоре стал принимать участие в сабантуях - в скачках. Однажды даже приз получил - серебряный самовар.
Самостоятельную жизнь начал с тринадцати лет. Используя знакомства отца среди грузчиков речного пароходства Уфимского затона, весной 1913 года устроился на пароход "Урал" (пароходство Якимова) матросом - грузчиком.
В 16 лет Шаймуратов переехал в Уфу. Как-то он заглянул в центральный городской парк, где выступал известный казахский борец Сарсен. Минигали решил побороться с ним, и неожиданно для всех ловко перекинул борца через голову. За победу ему вручили гармонь - тальянку. С тех пор и полюбил он петь под гармошку.
Минигали Шаймуратов трудился на пароходе до конца навигации 1918 года. На зиму возвратился в свою деревню, чтобы дождаться следующей навигации.
Буденный подарил серебряную саблю
После освобождения Уфы от колчаковцев Минигали Шаймуратов 18 июня 1919 года добровольно вступил в Красную Армию. Его зачислили рядовым красноармейцем в 270-й Белорецкий стрелковый полк. Сражался в составе 30-й стрелковой дивизии на Восточном фронте, где был ранен в левое плечо. Воевал в отряде Блюхера в конной разведке, дрался против Юденича под Петроградом и войск Деникина. В 1920 году сражался на Польском фронте. Участвовал в освобождении Ростова и Крыма, где получил тяжелое ранение в левую ногу.
Обратив внимание на его преданность революционному делу и стремление к знаниям, в 1920 году командование направило Минигали Шаймуратова учиться на 9-е Казанские курсы Татаро-Башкирской кавалерийской школы, которые он окончил в апреле 1921 года. Летом того же года на Волге прошлись состязания выпускников нескольких военных школ. Минигали занял призовые места по метанию гранаты, прыжкам с трамплина в воду и сабельным скачкам. За это его наградили ярко-красными шароварами, зеленой суконной гимнастеркой и буденовкой.
Затем, по 1924 год, - служба в 79-м Дубнинском кавалерийском полку 14-й Майкопской кавдивизии, участие в ликвидации различных банд. За одну из таких операций Семен Буденный лично вручил Шаймуратову Почетное революционное оружие - именную серебряную саблю. Эта сабля была с ним до последнего дня.
Шаймуратов владел несколькими иностранными языками
Желание учиться у Минигали Шаймуратова было огромным. В июле 1924 года он оканчивает окружные (повторные) курсы Северо-Кавказского военного округа.
1925 год стал знаковым в жизни Шаймуратова - он переведен на службу в Москву, на должность курсового командира Объединенной военной школы имени ВЦИК - РСФСР (позднее - Высшее общевойсковое военное училище имени Верховного Совета РСФСР). Но Минигали Мингазович - не только курсовой командир, преподаватель, он еще и сам - слушатель этой школы. Заниматься приходилось всерьез, а еще много времени занимала партработа. Вскоре нашего земляка назначили командиром эскадрона, а затем командиром полка по охране Кремля.
В 1931 году Минигали Шаймуратов поступает в военную академию им. М.В. Фрунзе на спецфакультет, которую оканчивает в апреле 1934 года по 1 разряду. Помимо необходимых военных и политических дисциплин, он усиленно изучал иностранные языки. В результате свободно владел языками, родственные тюркской группе (в том числе уйгурский и казахский), немецким и китайским, понимал английский и французский. Если бы не природный ум, исключительная прилежность и трудолюбие, тяжело бы ему пришлось во время учебы в Академии, ведь в его багаже было лишь образование сельской школы, да знания, касающиеся военных дисциплин, полученные на курсах и в училище.
Минигали Мингазовича перевели на работу помощником начальника 2-го отделения Разведуправления Красной Армии и направили военным атташе в Турцию. Его деятельность на этом поприще оказала влияние на внешнюю политику СССР того периода.
С декабря 1935 г. по ноябрь 1937 г. - оперативная командировка в Китай. Минигали Шаймуратов - военный атташе, преподаватель высшего военного училища в Кантоне. Как военному советнику, Шаймуратову приходилось непосредственно руководить боевыми действиями.
В 1936 году ему присваивается звание майора. На территории Китая в 30-е годы активно действуют разведки Германии, Америки и Японии - вот в таких условиях Минигали Шаймуратову приходилось работать и выполнять поставленные задачи.
Затем работа начальником отделения разведуправлении в Генеральном Штабе Красной Армии. В феврале 1938 года М.М. Шаймуратову вручили медаль "XX лет РККА" за No 507. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19.10.38 г. за выполнение специальных задач и проявленное при этом мужество его наградили орденом Красного Знамени. В январе 1938 года присваивается воинское звание - полковник.
В июле 1939 года - вновь оперативная командировка в Китай. По возвращению из командировки (10 октября 1940 года), ему вверяется особый Кремлёвский полк и, по-прежнему, работа в разведуправлении.
Формирования из числа местных жителей
Ввиду тяжёлого положения на фронте 15 июля 1941 года Минигали Мингазович вместе со своим полком направляется в состав конного корпуса генерала Л.М. Доватора под Смоленск - в глубокий рейд по тылам противника. Затем - активная оборона столицы в районе Волоколамска (до 10 декабря 1941 года).
За доблесть и умелое руководство войсками во время боёв под Москвой (а это было время, когда награды давались редко) Минигали Шаймуратова награждают вторым орденом Красного Знамени.
Вероломное нападение фашистской Германии на нашу Родину подвигло народные массы дать отпор завоевателям. По всей стране стали создаваться военные формирования из числа местных жителей. Всколыхнулся в едином порыве и народ Башкирии.
Учитывая пожелания трудящихся, 13 ноября 1941 года ГКО СССР принял постановление "О формировании национальных войсковых соединений в республиках Средней Азии, Казахстане, Башкирии...". Так было положено начало созданию легендарной 112-й башкирской кавалерийской дивизии, ставшей впоследствии 16-й гвардейской, получившей наименование "Черниговской" и награжденной 4-мя орденами: Красного Знамени, Ленина, Суворова и Кутузова вторых степеней.
Для командования и сколачивания воинского коллектива Минигали Шаймуратова отозвали с фронта и направили в Уфу, куда он прибыл 25 декабря 1941 года. Опытный и образованный военачальник, волевой и упорный в работе, прошедший путь от рядового конника до командира полка, Минигали Мингазович вернулся в родные края, чтобы возглавить национальную кавалерийскую дивизию.
Формирование дивизии происходило близ станции Дёма, и составлялась она, в основном, из добровольцев.
К моменту приезда Шаймуратова комплектование дивизии личным составом было практически завершено. Она состояла из трех кавалерийских полков (в полку было 4 сабельных эскадрона и один пулемётный, а в эскадроне - 4 взвода по 35-40 бойцов), артиллерийско-минометного конного дивизиона, зенитной батареи, медико-санитарного эскадрона, ветеринарного лазарета и эскадрона разведки; подразделений сапёров, связи и химической защиты.
Боевая подготовка была закончена в срок
Каким запомнился бойцам Минигали Шаймуратов? Он был смелым, решительным и, вместе с тем, искренним и человечным. Люди тянулись к нему, стремились к общению. С его прибытием изменилось в лучшую сторону настроение земляков, усилилось их желание поскорее попасть на фронт.
В первый же день командир дивизии собрал старший командный состав, коротко рассказал о себе и очертил круг первостепенных задач. Быстро оценив обстановку в дивизии, он возглавил боевую подготовку с учётом требований современной войны. Обладая большим организаторским и преподавательским опытом, Шаймуратов лично и регулярно проводил учёбу командиров, создал в каждом полку школы по подготовке младшего комсостава.
Большое внимание Минигали Шаймуратов уделял физической подготовке - каждое утро совершались десятикилометровые пробежки на лыжах. Он хорошо знал и помнил боевые традиции башкирского народа и своих подчинённых стремился воспитывать на этих примерах.
Минигали Мингазович находил время проследить за подготовкой медико-санитарного эскадрона (командир - военврач 3-го ранга И.П.Чулков), ведь от этого зависела сохранность жизни и здоровья бойцов. Но особая забота с его стороны проявлялась к комплектованию и подготовке эскадрона разведки (начальник разведки дивизии, он же помощник начальник штаба дивизии - ст. лейтенант А.Л. Курмакаев). Как профессиональный разведчик и опытный командир, Минигали Шаймуратов знал истинную цену разведки при проведении боевых операций.
Уже через три месяца было подготовлено 305 выпускников сержантского состава. По март (включительно) 1942 года продолжалось сколачивание боевых подразделений и доукомплектование средним комсоставом. Бойцы будущей дивизии прибывали с фронтов и районов республики.
Руководство и население Башкирской АССР, несмотря на большие трудности, принимали все меры, чтобы обеспечить формируемую дивизию обмундированием, конским снаряжением (седлами, сбруями, упряжью и повозками), продовольствием, фуражом. Конским составом дивизия была укомплектована на 92%. По экстерьеру - тип башкирской лошади.
Из-за больших трудностей с вооружением, обучение личного состава (на полях деревень Авдон, Жуково и Юматово - близ ж/д станции Дёма) проводилось на макетах, с деревянными (в основном) шашками и винтовками, вольтижировка (верховые упражнения) проводилась на лошадях без сёдел.
На 1-е марта 1942 года в дивизии было 4890 человек личного состава: 3705 - рядовых, 785 - сержантов, 383- среднего комсостава и 17 - начальствующих. В составе дивизии были все народы, проживающие в Башкирии: 81,5% - башкиры, 14,5% - татары и 4% - другие национальности.
Но одного желания воевать мало. Необходимо было приобрести соответствующие навыки. Учёба шла с энтузиазмом, но трудно, так как из общего числа рядового состава 21% были неграмотны, а 21,1% - малограмотны. Однако стремление сразиться с врагом было так велико, что боевая подготовка была закончена в срок.
Донести знамя до Берлина
22 марта 1942 года, в канун 23-й годовщины образования (23.03.1919 г.) Башкирской АССР, в торжественной обстановке Председатель Президиума Верховного Совета республики Рахим Киреевич Ибрагимов вручил 112-й кавалерийской дивизии Красное Знамя Президиума Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров республики и наказ башкирского народа воинам дивизии.
В почётном строю замерли джигиты, будущие герои: на гнедых жеребцах - бойцы 275-го полка (командир майор Т.Т. Кусимов), на буланых скакунах - 294-го (командир майор Г.А. Нафиков) и на сивых рысаках - 313-го (командир майор Г.А. Макаев).
Принимая Красное Знамя, командир соединения Минигали Мингазович Шаймуратов дал клятву донести это знамя до Берлина.
С 25 марта 1942 года началась работа по подготовке к отправке дивизии в действующую армию. Первым эшелоном 11 апреля на фронт выехал 275-й кавалерийский полк и штаб дивизии. Всего было подготовлено и отправлено 13 эшелонов. В годы войны обычный воинский эшелон состоял из двадцати 20-тонных вагонов.
1-го мая дивизия, расквартированная в деревнях близ станции Турдей Воловского района Тульской области, была включена в состав 8-го кавалерийского корпуса (куда входила 21-я горно-кавалерийская, а с 5-го июля - и 55-я Алтайская кавалерийская дивизия). В тот же день башкирские конники приняли военную присягу и 5-го мая получили материальную часть: оружие, боеприпасы, обмундирование и недостающую амуницию.
Началась напряжённая боевая подготовка с настоящим оружием и боевыми стрельбами.
Неудачный исход военных операций наших Вооружённых Сил в начале 1942 года обернулся большими потерями в живой силе и утратой важных районов страны. Стратегическая военная инициатива перешла в руки врага.
Очень тяжёлая обстановка сложилась к лету того года и на Брянском фронте, куда и был направлен 8-й кавалерийский корпус. Совершив двухсоткилометровый марш за 4 дня, 25 июня дивизия вышла на исходные позиции корпуса: Белая гора - Давыдово - ст. Тербуны - II (Липецкая обл.).
Боевое крещение дивизия приняла 2-го июля в обороне на рубеже: Алешки - Малые Борки - Святоша (недалеко от города Ельца). По своей численности дивизия могла создать надёжную оборону в полосе протяжённостью 6 км, а ей пришлось оборонять 12 км.
Сражались с горячей отвагой...
Первым вступил в бой 294-й кавалерийский полк Г.А. Нафикова. Начались тяжёлые, упорные и кровопролитные бои, с большими потерями с обеих сторон. За неделю боёв башкирские конники потеряли: убитыми - 76 человек, пропавшими без вести - 191 человек, ранеными - 295. Уничтожено 320 неприятельских солдат и офицеров, 2 танка, 12 орудий, 10 автомашин.
Бойцы дивизии проявили беспримерное мужество и взаимовыручку. Уже 8-го июля П. Крайнов в газете "Красная звезда" написал об отважных воинах под командованием тов. Шаймуратова.
10 июля в неравном бою у деревни Лобановка, получив четыре ранения, погиб командир 294-го полка Гарей Абдуллович Нафиков. Его боевые товарищи под огнём неприятеля наспех похоронили своего командира и поклялись бить врага ещё сильнее.
25 июля в Башкавдивизию прибыл известный писатель и поэт, автор замечательных стихов "Жди меня" Константин Симонов. Его очерк "Атака" о ночном бое группы смельчаков из 294-го кавалерийского полка и гибели Г.А. Нафикова был напечатан в газете корпуса "В бой, кавалеристы", а затем эту статью опубликовали газеты Башкирии.
Сражались башкирские конники с особой горячей отвагой - фашисты ненавидели их за это. С попавшими в плен воинами они обращались невероятно жестоко: прежде чем убить, выкалывали глаза, отрезали языки и уши.
Потери в личном составе у 112-й дивизии в ходе этих сражений были большие, приходило пополнение. За оборонительные бои на этом рубеже приказом Военного Совета Брянского фронта большая группа командиров, политработников и бойцов 8-го кавалерийского корпуса награждена медалями и орденами. Из 112-й дивизии 95 человек были удостоены Правительственных наград, которые вручил им командир корпуса -генерал-майор А.С. Жадов.
В августе - сентябре части корпуса и дивизии крепко стояли на своих позициях, вели активную оборону и разведку. Воины приобрели боевую закалку и стойкость, а их командиры - опыт руководства боями. Было относительное затишье, но все понимали, что основные сражения разворачиваются в районе Сталинграда.
Двигались только ночью.
8-го октября корпус, в соответствии с планами командования, сдал свою полосу обороны и на следующий день начал 550-тикилометровый марш через Воронежскую область в Сталинградскую. Марш проводился в трудных условиях (осенняя распутица, проблемы с фуражом) и скрытно - двигались только ночью. А днём жизнь шла своим чередом: велась политико-воспитательная работа, на привалах устраивались концерты художественной самодеятельности, проводилась реорганизация подразделений в соответствии с новыми боевыми требованиями.
Из эскадрона разведки был создан разведдивизион, в него командировались наиболее опытные, испытанные в боях воины. Возглавил этот дивизион м-р Ш.Гайсин.
Во время марша 30 октября, недалеко от города Калача Воронежской области, состоялась встреча воинов дивизии с Башкирской правительственной делегацией, которая привезла подарки от тружеников Башкирии. Это были в основном продукты питания: мясо, национальные колбасные изделия, солёные овощи, фрукты.
В составе делегации были представители колхозов, промышленных предприятий, нефтеперерабатывающей промышленности республики, работники культуры. Возглавлял делегацию заместитель Председателя СНК БАССР - Вальшин Мухит Гарифович. Для дорогих гостей - земляков был накрыт стол, затем выступали башкирские артисты. Актриса Башкирского академического драматического театра Бадар Юсупова вдохновенно прочитала поэму Рашита Нигмати "Убей, сын мой, фашиста". После концерта всем составом был принят текст "Письма родной земле".
Проводив 1-го ноября делегацию, дивизия вместе с корпусом и его новым командиром М.Д. Борисовым продолжила марш и 8-го числа сосредоточилась на правом берегу реки Дона, где концентрировалась резервы для проведения окружения гитлеровских войск под Сталинградом.
Началась усиленная подготовка к наступлению. В это время (10 ноября) М.М. Шаймуратову присваивают звание генерал-майора.
Немцы рвались разомкнуть кольцо
Ранним утром 19 ноября 1942 года мощные залпы советской артиллерии возвестили о начале разгрома немецко-фашистских войск на Волге. Основной удар наносился силами 21-й и 5-й танковой (которой был придан 8-й кавкорпус) армий, а с юга действовал Донской фронт. Вражеская группировка численностью 330 тысяч человек 23 ноября оказалась "в котле".
Враг оказывал ожесточенное сопротивление. Об интенсивности боев говорят потери: только за 20 ноября в дивизии выбыло из строя (убитыми и ранеными) около 400 человек, более 600 лошадей.
После 10 дней упорных и кровопролитных наступательных боев, при беспрерывном подходе больших резервов противника и непрерывной бомбежке наши войска на внешнем кольце окружения вражеской группировки были вынуждены перейти к обороне. Дивизия заняла оборону по берегу реки Чир.
Немцы рвались во что бы то ни стало разомкнуть кольцо окружения: атаки следовали одна за другой, враг не считался с потерями. Редели ряды сабельников. До середины декабря продолжались упорные оборонительные бои.
Наше командование тоже предпринимало контрмеры для ликвидации возможностей выхода из окружения группировки Паулюса и лишения возможности ее снабжения. 8-му кавкорпусу приказали 16 декабря выйти на оперативный простор в тыл противника и захватить станцию Чернышков, через которую осуществлялось снабжение окруженных в Сталинграде вражеских войск.
Помните о подвиге "атаевцев"
Наши полки шли в прорыв по снегу без дорог днем и ночью, мучил пронизывающий ветер, стояли сорокоградусные морозы. Неприятель стремился остановить наступление нашего кавалерийского корпуса - для него это был вопрос жизни войск фельдмаршала Паулюса. Несмотря на возникавшие критические моменты (Шаймуратов лично водил конников в атаку - как это было в Сиволобово, когда при заминке наступления одного из подразделений 313-го полка он велел коноводам подать лошадей и возглавил атаку в конном строю) и большие потери в личном составе, дивизия выполнила приказ. Корпус освободил станцию Чернышков, город Чернышковский и 5 января 1943 года - город Морозовск Донецкой области.
Воронежский гарнизон города Морозовска насчитывал более 3-х тысяч человек (в т.ч. 2 артиллерийских дивизиона, 6 минометных батарей и танковый батальон). Хорошо поработали разведчики, но дивизия несла серьезные потери.
Из трех полков 112-й дивизии был сформирован под командованием подполковника Г.Е. Фондеранцева один сводный отряд, который принял участие в освобождении станции Тацинской (15 января). Преследуя отступающего противника, отряд занял ж/д станцию Вальково, а затем освободил станцию Новый Мир.
После этого дивизию отвели на пополнение. В составе пополнения были бойцы со всей нашей необъятной страны, в том числе и 7-й маршевый эскадрон, сформированный в Туймазах (Башкирия). Уже 17 января дивизия в составе корпуса выводится на восточный берег Северного Донца с задачей освободить крупную железнодорожную станцию и город Белая Калитва, а также захватить плацдарм на правом (западном) берегу Северного Донца.
На станции Белая Калитва противник сосредоточил крупные силы. Шаймуратов организовал ночную атаку. В ходе упорных боев, поздней ночью 19 января, город Белая Калитва был отбит у врага.
У шахтерского поселка, на правом крутом берегу реки Калитва немцы создали оборонительный рубеж, превратив каменные здания шахты No 3-Бис в доты и построив железобетонные инженерные сооружения. В ночь на 21 января 30 воинов (21 из вновь прибывшего пополнения) под командованием лейтенанта Аннаклыча Атаева (туркмена по национальности) скрытно подобрались к вражескому укреплению и, забросав его гранатами, закрепились там.
Двое суток бесстрашно бились на этом плацдарме воины дивизии; 7 раз переходили они в контратаку, но силы были неравными.
На помощь им Минигали Шаймуратов отправил взвод бойцов, но поддержка опоздала: герои-атаевцы все погибли, но отвоеванных позиций врагу не отдали. Они истребили около 300 фашистов, уничтожили 3 танка и одну бронемашину.
Отдавая дань их мужеству, командир взвода С. Багаев водрузил на высоте красный флаг. Впоследствии (в январе 1967 года) на этой высоте в честь атаевцев воздвигли обелиск, а народ назвал высоту "Высотой бессмертия". Атаевцы повторили подвиг 28 панфиловцев в боях под Москвой. Орденом Отечественной войны I степени (посмертно) были награждены 29 мужественных воинов, а лейтенант Атаев стал (посмертно) первым в дивизии Героем Советского Союза.
За вклад в освобождение Ворошиловграда
(Под фотографией: "Ныне Ворошиловград называется Луганском, и он стал свидетелем новой войны").
После этих боев, 25 января, дивизию отвели на отдых и пополнение. 900 человек влились в полк славной 112-й дивизии. 26 января была получена и объявлена всему личному составу благодарность Верховного Главнокомандующего И.С. Сталина за бои корпуса при освобождении Морозовска.
В дивизии царило праздничное настроение: звучали родные напевы (Минигали Мингазович любил петь под баян), шутки, смех. Можно расслабиться, помыться в бане, починить одежду, отремонтировать новую амуницию, написать письмо родным.
27 января 1943 года в торжественной обстановке проводилось общее собрание дивизии. Генерал-майор М.М. Шаймуратов поздравил личный состав с боевыми успехами и дал оценку кавалерийским войскам в современной войне. Затем состоялось награждение: 117 командиров и бойцов получили ордена и медали.
2-го февраля 1943 года прогремели последние залпы грандиозной битвы на Волге. Понесли серьезные потери не только немецко-фашистские войска, но и их союзники. Начался новый, освободительный этап Великой Отечественной войны советского народа.
Кавалерийский корпус был включен в состав 3-й гвардейской армии генерала-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко с задачей: прорвать линию фронта, выйти в тыл донбасской группировки противника и, перерезав железную дорогу Дебальцево - Ворошиловград (ныне Луганск), способствовать освобождению Ворошиловграда.
Действуя, как обычно, в качестве передового отряда, 112-я Башкирская кавдивизия прорвала оборону немецких войск в районе хутора Лысый - Белькелеватое - Орловка и вышла в глубокий тыл противника. В проделанные "ворота" успели проскочить только боевые соединения корпуса (21-я и 55-я кавдивизия), а все тыловое обеспечение корпуса осталось за линией фронта. Таким образом, корпусу и дивизии предстояло выполнить боевую задачу, не имея достаточного количества боеприпасов, продовольствия и фуража.
Основные силы 3-й гвардейской армии действовали на другом рубеже: Новоанновка - Семейкино.
279-я стрелковая дивизия и 2-й гвардейский танковый корпус занял деревню Петровка и поселок совхоза им. Тельмана с задачей выхода на Ворошиловград. Неприятель, подтянув к городу новые резервы, имея превосходство в танках, вышел в тыл 279-й стрелковой дивизии и танкового корпуса и окружил их. Оказать помощь окруженным было поручено кавалерийскому корпусу.
8 февраля, обойдя опорные пункты врага, 112-я дивизия двигалась по маршруту Новоанновка - Васильевка. На подходе к Васильевке она была атакована танками и пехотой врага. Атаку успешно отбили и в середине дня соединились с окруженными частями.
Дивизии корпуса медленно (из-за тяжелых и кровопролитных боев), но упорно двигались к Ворошиловграду. 12 февраля 112-я дивизия совместно с 55-й овладела станцией Чернухино и перерезала железную дорогу на участке Дебальцево - Ворошиловград, а 21-я дивизия прервала сообщение на участке Дебальцево - Ростов-на- Дону. В результате для гитлеровских войск создалась угроза окружения, и 14 февраля они спешно оставили город. К этому моменту Башкавдивизия насчитывала всего 800 бойцов, включая коноводов и спецподразделения.
За решающий вклад в освобождение Ворошиловграда от немецко-фашистских захватчиков приказом Ставки Верховного Главнокомандующего 8-й кавалерийский корпус преобразован в 7-й гвардейский, а дивизии: 21-я - в 14-ю, 55-я (Алтайская) - в 15-ю и 112-я (Башкирская) - в 16-ю (58-й, 60-й и 62-й гв. кавполки) гвардейские кавалерийские дивизии. По этому поводу в воинских частях прошли митинги. Сам Шаймуратов был награжден орденом Красной Звезды (14.02.43 г.).
Вторая пуля попала в голову...
Уже на следующий день гвардейские дивизионные разведчики пустили под откос 4 вражеских эшелона и освободили 860 советских граждан, которых гитлеровцы намеривались отправить в Германию на принудительные работы (в рабство). Но положение кавалерийского корпуса осложнялось отсутствием нормального снабжения боеприпасами - это было особой заботой Минигали Мингазовича. Он приказал во всех подразделениях обучать личный состав правилам использования немецких автоматов и пулеметов.
Полки Г. Фондеранцева (60-й гвардейский кавалерийский полк, объединенный с 58-м) и М. Захарова (62-й гвардейский кавалерийский полк) на 75% были обеспечены немецким оружием. Приходилось собирать продукты питания по деревням и хуторам.
Корпус очень нуждался в снарядах, не было ни одного танка, чтобы сражаться с танками противника. Шли ожесточенные бои с превосходящими силами.
18 февраля корпус оказался в окружении. Остро встал вопрос, что делать с больными и ранеными воинами (их, по указанию Шаймуратова, разместили среди местных патриотов). Необходимо было предпринимать решительные меры для сохранения живой силы и техники.
По инициативе Минигали Мингазовича в штабе дивизии проводилось совещание с участием командования корпуса. Там было принято решение: бесшумно оставить занимаемые позиции и прорываться на стыке двух вражеских пехотных дивизий в направлении Иллирия - Штеровка, где располагались части 3-й гвардейской армии.
Прорыв вражеского окружения был возложен на Башкирскую кавалерийскую дивизию. Первым шел разведдивизион, за ними полки 16-й гвардейской кавдивизии, штабные подразделения корпуса и в авангарде 15-я гвардейская кавдивизия (которая в тот момент находилась в районе Фромандиновка).
В 22 часа колонна пошли на прорыв: по глубокому снегу, по бездорожью, введя тем самым противника в заблуждение (немцы не ждали их совсем). С труднейшими боями (экономя боеприпасы) в ночь с 21 на 22 февраля сводный отряд дивизии прошел через поселок Артемовск, в котором дивизионные разведчики под командованием Головановского уничтожили танковый батальон врага (35 танков и 148 солдат и офицеров), предназначенный для засады против конников.
На следующее утро, в 4 часа утра, отряд остановился в лесу - напротив поселка Юлино -I, где размещался штаб корпуса.
Бойцы изнемогали от усталости - остановившись, падали и засыпали. Нужно было отдохнуть, проанализировать обстановку. Но командир корпуса решил по-другому и приказал Шаймуратову немедленно начать движение корпуса в направлении Штеровки (до линии фронта было около 3-х км.).
Положение сложилось критическое: патронов было очень мало. Клинок и приклад - вот и все, чем располагали конники. Минигали Шаймуратов просил дать ему сутки на проведение разведки и обещал вывести корпус без потерь, но М. Борисов не посчитался с его мнением и сказав, что на линии "Штеровка - Широкий" немецких частей нет, настоял на своем.
Разделив дивизию (то, что осталось от нее после таких кровопролитных боев) в шестом часу утра на два отряда: один (со стороны Ивановки) возглавил подполковник Фрондеранцев, другой (со стороны пос. Петровского и Штеровки) - полковник Голенев, штаб корпуса вместе со спецподразделениями двигался посередине. Сам же Шаймуратов с передовой группой пошел впереди.
Перед выступлением он послал к Фрондеранцеву начальника шифровального отдела дивизии Ш.С. Салитова с приказом: идти по следам головного отряда и в случае боевых действий в Штеровке обойти этот поселок. Огня приказано было не открывать, пока его не откроет враг.
Слева от 16-й гвардейской кавдивизии должна пробиваться к своим 15-я гвардейская кавдивизия.
Внезапно из Штеровки и поселка Петровского на конников обрушился ураганный минометно-артиллерийский огонь. Кавалеристам противостояла хорошо организованная оборона. Как вспоминали очевидцы, в эту трудную минуту с призывом: "Вперед, потомки Салавата!" генерал Шаймуратов на коне повел бойцов в атаку.
Дрались врукопашную. Немцы убили под генералом лошадь. Погибли многие бойцы его охраны. Потом Шаймуратова ранили в руку. Когда санитар делал перевязку, вторая пуля попала генералу в голову (об этом позднее сообщил боец охраны генерала - Рамазан Билалов, который раненым попал в плен к фашистам и подвергся изуверским истязаниям). Генерал Шаймуратов скончался.
(Под фотографией "В г. Петровское похоронен легендарный комдив - генерал Шаймуратов")
Сохранили знамя дивизии
Несмотря на гибель многих воинов дивизии, оставшимся удалось сохранить знамя дивизии и боевые знамена полков. Во второй половине дня 15-я гвардейская кавдивизия соединилась с оставшимися в живых воинами 16-й гвардейской кавдивизии в балке Западная на окраине Ивановки (общее руководство принял на себя полковник И.Т. Чаленко - командир 15-й гвардейской кавдивизии).
В ночь с 23 на 24 февраля, после разведки позиции противника, объединенная группа с боем прорвалась в район совхоза им. Петровского и затем у деревни Милониколаевки соединилась с частями 3-й гвардейской армии. Из этого рейда мало воинов корпуса вышло живыми.
Командир корпуса генерал-майор М. Борисов тяжело раненым попал в плен (прошел все круги ада), а после войны был осужден на 10 лет.
После короткого отдыха 7-й гвардейский кавкорпус должен был выйти в резерв Юго-Западного фронта. Но ввиду контрнаступления группы армий противника "Юг", корпусу в последних числах февраля пришлось занять оборону на реке Северный Донец. Сводный отряд Башкирской гвардейской кавдивизии, двигаясь к Ворошиловграду, 27 февраля получил известие, что прибывает делегация трудящихся республики с подарками. Эта встреча совпала с прибытием в дивизию пополнения из Башкирии (9-й запасной кавполк из Туймазов).
В командование 16-й гвардейской Башкирской кавдивизией вступил Григорий Андреевич Белов (в последствие - Герой Советского Союза) - заместитель и ученик М.М. Шаймуратова, который довел дивизию до Эльбы. Под командованием Григория Белова дивизия стала четырежды орденоносной, получила наименование "Черниговской".
112-я (16-я гвардейская) Башкирская кавдивизия, выпестованная Минигали Шаймуратовым, дала Родине 5 кавалеров орденов Славы (всех 3-х степеней) и 78 Героев Советского Союза, среди них: 35 - русских, 14 - башкир, 10 - украинцев, 5 - туркменов, 5 - татар, 3 - узбека, 2 - чеченца, по одному - армянин, еврей, казах и каракалпак. Такого нет в истории ни одной дивизии Советского Союза. Клич "Шаймуратовцы, вперёд!" до последних дней войны вёл конников Башкирской кавалерийской дивизии в атаку.
Сводный отряд кавалеристов 8-го гвардейского корпуса (в числе которого были сабельники Башкирской кавдивизии) прошёл на параде Победы на Красной площади.
Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза?
Судьба Минигали Мингазовича Шаймуратова была окончательно прояснена только в октябре 1948 года специальной комиссией, созданной по решению Башкирского правительства (до этого он считался пропавшим без вести). Было установлено место его захоронения, идентифицирована личность и произведено перезахоронение в селе Петровском Ивановского района Ворошиловградской области, на территории в/ч 5273-в.
После завершения работы спецкомиссии, руководство республики (первый секретарь Обкома ВКП (б) С. Вагапов, председатель Совета Министров Н.Уразбаев и Председатель Президиума Верховного Совета Г. Нигмаджанов) 11 декабря 1948 года обратились с письмом к И.В. Сталину с просьбой о присвоении М.М. Шаймуратову звания Героя Советского Союза (посмертно) и разрешении установить ему памятник в столице республики.
Было получено "добро" на оформление документов, но в силу субъективных причин (мнения одного военачальника) это обращение не было реализовано.
Летом 1958 года (18 июня) З.Н. Нуриев, первый секретарь Башкирского Обкома КПСС, снова обратился, уже в ЦК КПСС, по тому же вопросу. Это было время развенчания культа личности (14.02.56 года прошёл XX съезд КПСС). Вероятно, что Шаймуратов, как лицо, к которому благосклонно относился Сталин, попал в немилость тогдашнего руководства. Хотя политические мотивы к участию Минигали Мингазовича Шаймуратова в освобождении нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков не имеют никакого отношения, тем не менее, этот вопрос рассматривать не стали.
На родине Минигали Мингазовича в селе Биштяки в 1950 году создали мемориальный музей и установили памятник.
Ныне село Биштяки в Кармаскалинском районе называется Шаймуратово.
Несколько лет назад там появился новый конный памятник.
Есть музеи в школах Башкирии. Именем легендарного комдива названы несколько колхозов республики. В городах и в селах необъятной Родины, везде, где пролегал боевой путь кавалерийской дивизии, есть улицы, названные его именем.
Слава Минигали Шаймуратова живёт в памяти. Он - народный герой. О нём пишут книги; слагают поэмы и стихи, автор некоторых из них - Кадыр Даян, бывший воин дивизии. Башкирский композитор Загир Исмагилов написал песню "Шаймуратов генерал".
Башкирский Государственный академический театр драмы им. Мажита Гафури ежегодно, с 1958 года, ставит спектакль "Шаймуратов генерал". С 1998 года - по сценарию Флорида Булякова.
15 августа 1999 года в республике широко отмечали 100-летний юбилей Минигали Мингазовича. Республиканское телевидение сняло документальный фильм "Генерал Шаймуратов".
Уделяя серьёзное внимание военно-патриотическому воспитанию подрастающего поколения, увековечиванию памяти славных конников и в связи с подготовкой празднования 60-тилетия Великой Победы, Президент М.Г. Рахимов Указом No УП - 605 от 10.11.02 г. выделил помещение для размещения в Дёмском районе г. Уфы, - там, где проходило формирование знаменитой 112-й дивизии, - филиала Республиканского музея боевой Славы.
Годы не щадят героев-конников. Уходят из жизни последние свидетели тех сражений. Наша задача, наследников боевой славы отцов и дедов, - сохранить эту славу для потомков. Вот почему по материалам музея со школьниками республики проводятся уроки мужества с привлечением ветеранов дивизии."
""Шаймуратов Генерал" - Равиль Хакимов" канал "Равиль Хакимов":
Песня о советском военачальнике, командире 112-й Башкирской кавалерийской дивизии Героя Российской Федерации, генерал-майоре Минигали Мингазовиче Шаймуратове. Исполняет - член Союза театральных деятелей Российской Федерации, член Союза журналистов Российской Федерации и Республики Башкортостан, выпускник Высшей школы сценических искусств (курс - К.Райкина) - Равиль Хакимов Я ПОМНЮ. Я ГОРЖУСЬ..."
"Шаймуратов генерал" - видео
"По маминым рассказам,которая помнит наизусть письмо дяди,который воевал в составе 112ой дивизии ,конь Шаймуратова не был убит под ним . Дядя пишет,что конь выбежал без генерала и носился ,а они его не могли поймать...." "Шаймуратов попал в плен и его пытали .Выкололи глаза , на спине вырезали звезду . Местными жителями был захоронен в конюшне , т.к. вокруг ещё шли перестрелки ....А коня немцы загнали в конюшню и пристрелили , т.к он в руки не давался ." "Ваш исторический материал до конца читала, но про смерть генерала Шаймуратова мало написано. Да, я тоже по рассказам дяди помню, что генерала Шаймуратова пытали очень жестоко. Коня долго не могли поймать, а потом и коня не сразу пристрелили, также издевались. Дядя воевал 112 кавдивизии, был конюхом М. Шаймуратова. Он говорил, когда Шаймуратова пытали, конь в бешенстве скакал, у него текли слезы. А у Шаймуратова помимо глаз, отрезали пальцы, потом руки. Он не сразу умер, его охраняли со всех сторон. А вот тело мертвого Шаймуратова он не видел..." "Он мог быть раненым и упасть с коня! Но он бился до конца! Фашисты взяли его мертвым! А его конь живым не дался! М. М. Шаймуратов герой РБ он наша История ..."
Из Вк (на башкирском и русском языках) группы "Музей Т.Т.Кусимова". На татарском
Последовательность. Сначала - на башкирском, дальше - на татарском, языки похожи, на русском и перевод на английский (ссылка)
"Впервые песню "Шаймуратов - генерал" (слова К. Даяна, муз. З. Исмагилова) исполнил в марте 1942 года Габдурахман Хабибуллин, солист Башкирского государственного театра оперы и балета. В 1947 году песня была записана на грампластинку. Эта версия хранится в фонде телеканала БСТ. ??
Друзья, в этом году 120 лет со дня рождения легендарного комдива ((15) 27 августа 1899 года), воспетого в песне о генерале Шаймуратове. ??
Шайморатов - генерал. ??
Баш?орттар китте ?у?ыш?а,
О?атып ?алды к?к Урал;
Ат уйнатып, алда бара
Шайморатов генерал.
Совет иле ?с?н яу?а
Кисте ?ыу?ы, уттар?ы;
Дошмандар?а ябырыл?анда
Утлы дауыл ?уптар?ы.
Шайморатов яу ?ырында
Дошмандар?ы к?л итк?н;
Утта янмай, ?ыу?а батмай,
?ай, батыр ?а ир ик?н.
Совет хал?ы Тыу?ан илд?н
?ыу?ы яуыз дошманды;
Бер ту?андай, ?т?нел?р
Изге Ватан ?уш?анды.
Ватан ?с?н й?н ?ы??анмай
?ине? улдары?, Урал;
Шулар мен?н дошман ?ыр?ы
Шайморатов генерал".
На татарском языке:
"Ш?йморатов генерал
10.05.2021 от admin
Башкортлар китте сугышка,
Озатып калды к?к Урал.
Ат уйнатып, алда бара
Ш?йморатов генерал.
Совет иле ?чен яуда
Кичте суны, утларны.
Дошманнарга ябырылганда
Утлы давыл куптарды.
Ш?йморатов яу кырында
Дошманнарны к?л итк?н.
Утта янмый, суда батмый,
?ай, батыр да ир ик?н.
Совет халкы туган илд?н
Куды явыз дошманны.
Бер тугандай ?т?дел?р
Изге ватан кушканны.
Ватан ?чен ?ан кызганмый
Сине? уллары?, Урал.
Шулар бел?н дошман кырды
Ш?йморатов генерал."
Из Вк (на башкирском и русском языках) группы "Музей Т.Т.Кусимова"
"Шли полки башкир в атаки,
Провожал седой Урал.
Впереди - на аргамаке
Шаймуратов-генерал.
Шаймуратов под собою
Горячил в бою коня.
На врага кидался в бою
Вихрем грома и огня.
Шаймуратов рубит, гонит,
На Дону врагов громит.
Ни в какой воде не тонет,
И в огне он не горит.
Храбрых конников по праву
Старый вырастил Урал,
Заслужил навеки славу
Шаймуратов-генерал"
"Zagir Garipovich Ismagilov - Шайморатов генерал
Добавлено yuan jinquanyuan jinquan в 2020-01-02" (Башкирский текст (послушать песню) и перевод на английский - здесь "Советская башкирская песня - Генерал Шаймуратов (английские субтитры)
СССР - 1 мая 2025 К 80-летию Победы
Просмотров: 4 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Минигали Шаймуратов и его батальон (с 1943). Батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова (2022) Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза? Песня "Шаймуратов-генерал" Мы, рожденные в СССР, решили поделиться (присылали ссылки на материалы, узнавали новое, сравнивали, где-то напевали), и получится вот такой материал. Спасибо всем!
Минигали Шаймуратов и его батальон (с 1943). Батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова (2022) Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза? Песня "Шаймуратов-генерал"
На эту тему мы разговаривали и с коллегами, и с попутчиками (очень любят рассказывать об этом старые люди, у многих истории разнятся, иногда даже очень сильно). И вот, исходя из источников, решила поделиться нашими находками (я сама, где бы не находилась, а была я в разных местах нашей страны, для меня это большое событие каждый раз, а по меркам блогеров, скажем, это не "весь мир объездить", тем более, не всю страну. А для меня - это удивительные места, которая будет в будущем памятью, будет чем поделиться и рассказать. Ведь до сих пор встречаются люди, которые заинтересованы и дают полные раскрытые ответы, особенно, если ты едешь по несколько дней в поезде.
Содержание:
1. "Кто по национальности ваш Шаймуратов?" "Татарин или башкир? Кем был по национальности..." "Кто по национальности ваш Шаймуратов?" "Татарин или башкир? Кем был по национальности..." "Татарин из села Биштяки: легендарный генерал Минигали Шаймуратов посмертно стал Героем России" Подробнее: Этот вопрос открыт по сей день. В Башкоротстане много смешанных татаро-башкирских, и башкиро-татарских семей, эти народы живут по соседству, "выше" Уфы много татарских городов и районов, которые во временя СССР в паспортах записывались как "башкиры" (Фаузия Гимрановна: "Я - татарская башкирка", где-то в 1978 - 88 года она рассказывала о том, как на ней женился "мой башкорт бабаем")
"Шаймура́тово (нынешнее название "Биштяки", "Название деревня получила своё название в честь уроженца деревни Минигали Шаймуратова - народного героя, командира 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, прославившегося в годы Великой Отечественной войны. Старое название - Биштяки (тат. Биштәкә досл. "пять баранов").") - село в Кармаскалинском районе Республики Башкортостан Российской Федерации. Административный центр Шаймуратовского сельсовета... Национальности башкиры - 64 %, татары - 33 % (2002 г.)[2], русские" "Деревня основана в мае 1755 г. татарами-мишарями по договорной записи о припуске, заключенной между башкирами-вотчинниками д. Мусино Минской волости и мишарским старшиной Урманом Уразовым. Изначально было 8 дворов. По легенде, название деревня получила из-за 5 баранов, уплаченных в числе арендной платы за припуск. В первой половине XIX в. населявшие деревню мишари находились в составе 12-й юрты 3-го мишарского кантона, а тептяри - в рядах тептярской команды No 1 Уфимского уезда. После реорганизации Башкиро-мещерякского войска в 1855 году сословия башкир, мишарей и тептярей были объединены. С 1855 по 1865 сословия мишарей и тептярей называли также "новобашкирами"."Википедия, "Шаймуратово"
2. Вся интересная статья о нем из интернета (начиная с детских лет)
"Песня "Шаймуратов-генерал" стала эмблемой воинов Башкирии в зоне СВО - эксперт
...
Песня "Шаймуратов-генерал" была написана в 1942 году. В том же году в марте её впервые исполнил солист Башкирского театра оперы и балета Габдрахман Хабибуллин, когда 112-я Башкирская кавалерийская дивизия отправлялась на фронт.
"С врагом можно бороться не только оружием, но и силой искусства. В годы Великой Отечественной войны оно было полностью переориентировано на всеобщую борьбу с фашизмом. Колоссальной силой обладала песня "Священная война" композитора Александра Александрова. И Загир Исмагилов сумел уловить музыкальные особенности, а также умонастроения воинов, патриотический посыл народа, - говорит Гульназ Галина. - "Священная война" в своё время стала музыкальной эмблемой Великой Отечественной войны. А эмблемой башкирских воинов стала песня "Шаймуратов-генерал". Под её исполнение уходят сейчас башкирские батальоны в зону специальной военной операции. Любая песня, и это доказано экспертами, является документом своего времени. Документом современности стала песня "Шаймуратов-генерал". Она стала лицом наших воинов и вдохновляет их. Помните, как проникновенно пели о генерале Шаймуратове мобилизованные сотрудники Сибайского концертно-театрального объединения и Сибайского государственного башкирского драматического театра имени Арслана Мубарякова, когда ехали в зону СВО? Башкирское искусство откликается на нынешние события. И песня о легендарном комдиве актуальна особенно сейчас".
Напомним, министр обороны Украины задал вопрос: "За что воюют башкиры?". Глава Башкирии Радий Хабиров в своих соцсетях дал ему развёрнутый ответ, сообщает информагентство "Башинформ".
3. Фотографии и документальные кадры в клипе "Генерал Шаймуратов". Песня, о которой узнаЮт (текст в конце) в Башкортостане, как только услышат знакомую музыку, и даже дети, которые слышат песню с садиковского периода. Один из комментариев (из второго видео): "Песню про Шаймуратова 1974 года первый класс пели на уроке пении я не забыл песню 2020 год в интернете нашел прослушал у меня слезы на глазах прыснули я горжусь так, что за человека не страшно было идти в атаку или в разведку." Очень уважают его и в Татарстане!
4. О смерти героя никто до сих пор не знает (из комментариев)
5. Текст песни на башкирском и русском языках
Любая биография подразумевает историю жизни личности с рождения до смерти. Но не всегда последнее бывает достоверной по разным причинам. Мы в детстве знали, что он погиб и всё. Этого и достаточно знать для ребенка и школьников. Но реальные факты не всегда либо достоверны, либо они изменены, как и вопросы о национальности. Когда меня спрашивают, я не удивляюсь, ведь национальность - это географическая родина человека, и нужно гордиться этим, если ты из хорошего рода, или стал таким в процессе жизни, работая неустанно над собой, самовоспитанием и саморазвитием.
"Шаймуратов генерал" - видео канала "Ильгама Фаткуллина"
В Башкортостане на втором месте после русских - татары, поэтому, когда меня спрашивали: "Кто по национальности ваш Шаймуратов?" Отвечала - башкир. Википедия: "Кто по национальности генерал Шаймуратов? На вопрос: "... Вы какие национальности?", Шаймуров проверяет: "Я - башкир , с Урала, из Башкирии, из Биштяки"."
"Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза?" (Читайте в статье, где много фотографий, ссылка под статьей здесь, ниже)
"О создании батальона имени генерал-майора Минигали Шаймуратова было объявлено в мае 2022 года. Инициатором его формирования выступила организация "Ветераны морской пехоты и спецназа ВМФ". 6 июля батальон выехал на место боевого слаживания в Оренбургскую область.29 нояб. 2023?г." Гугл
Кто же такой легендарный Шаймуратов-генерал?
Историю человека, которую писали очевидцы, исходя из реальных фактов, лучше давать целиком. Мне показалась эта статья о легендарном Шаймуратове насыщенной (чуть ниже), ибо теория должна всегда подтверждаться практически, а практика без теории тоже невозможна, поэтому здесь - текст и фотографии. Текст прилагаю:
"Биография генерала Шаймуратова. Судьба легендарного комдива
Выполняя пожелания читателей издания "Ветеран Башкортостана", публикуем очерк о судьбе легендарного комдива Минигали Мингазовича Шаймуратова, предоставленный музеем 112-й Башкирской кавалерийской дивизии.
С детства любил лошадей
Минигали Мингазович Шаймуратов родился 15 августа 1899 года в деревне Биштяки Кармаскалинского района Башкирии. Он был вторым мальчиком в многодетной семье: всего было три сына и дочь. Жили трудно: мать Нажиба вела домашнее хозяйство, отец Мингазетдин бурлачил по рекам: Белой, Каме и Волге. Подросшим детям приходилось батрачить на зажиточных хозяев.
После смерти матери в 1909 году жить стало ещё тяжелее. Поэтому с 1910 по 1912 год Минигали периодически работал и с перерывами учился в сельской школе. Был он смышленым парнем, очень много читал, но получить полного начального образования не пришлось.
Рос Минигали Шаймуратов крепким и сильным, природа степей Предуралья наградила его отменным здоровьем и завидной смекалкой. Одной из самых страстных привязанностей Минигали были лошади. Не имея собственного коня, он ухаживал за чужими и вскоре стал принимать участие в сабантуях - в скачках. Однажды даже приз получил - серебряный самовар.
Самостоятельную жизнь начал с тринадцати лет. Используя знакомства отца среди грузчиков речного пароходства Уфимского затона, весной 1913 года устроился на пароход "Урал" (пароходство Якимова) матросом - грузчиком.
В 16 лет Шаймуратов переехал в Уфу. Как-то он заглянул в центральный городской парк, где выступал известный казахский борец Сарсен. Минигали решил побороться с ним, и неожиданно для всех ловко перекинул борца через голову. За победу ему вручили гармонь - тальянку. С тех пор и полюбил он петь под гармошку.
Минигали Шаймуратов трудился на пароходе до конца навигации 1918 года. На зиму возвратился в свою деревню, чтобы дождаться следующей навигации.
Буденный подарил серебряную саблю
После освобождения Уфы от колчаковцев Минигали Шаймуратов 18 июня 1919 года добровольно вступил в Красную Армию. Его зачислили рядовым красноармейцем в 270-й Белорецкий стрелковый полк. Сражался в составе 30-й стрелковой дивизии на Восточном фронте, где был ранен в левое плечо. Воевал в отряде Блюхера в конной разведке, дрался против Юденича под Петроградом и войск Деникина. В 1920 году сражался на Польском фронте. Участвовал в освобождении Ростова и Крыма, где получил тяжелое ранение в левую ногу.
Обратив внимание на его преданность революционному делу и стремление к знаниям, в 1920 году командование направило Минигали Шаймуратова учиться на 9-е Казанские курсы Татаро-Башкирской кавалерийской школы, которые он окончил в апреле 1921 года. Летом того же года на Волге прошлись состязания выпускников нескольких военных школ. Минигали занял призовые места по метанию гранаты, прыжкам с трамплина в воду и сабельным скачкам. За это его наградили ярко-красными шароварами, зеленой суконной гимнастеркой и буденовкой.
Затем, по 1924 год, - служба в 79-м Дубнинском кавалерийском полку 14-й Майкопской кавдивизии, участие в ликвидации различных банд. За одну из таких операций Семен Буденный лично вручил Шаймуратову Почетное революционное оружие - именную серебряную саблю. Эта сабля была с ним до последнего дня.
Шаймуратов владел несколькими иностранными языками
Желание учиться у Минигали Шаймуратова было огромным. В июле 1924 года он оканчивает окружные (повторные) курсы Северо-Кавказского военного округа.
1925 год стал знаковым в жизни Шаймуратова - он переведен на службу в Москву, на должность курсового командира Объединенной военной школы имени ВЦИК - РСФСР (позднее - Высшее общевойсковое военное училище имени Верховного Совета РСФСР). Но Минигали Мингазович - не только курсовой командир, преподаватель, он еще и сам - слушатель этой школы. Заниматься приходилось всерьез, а еще много времени занимала партработа. Вскоре нашего земляка назначили командиром эскадрона, а затем командиром полка по охране Кремля.
В 1931 году Минигали Шаймуратов поступает в военную академию им. М.В. Фрунзе на спецфакультет, которую оканчивает в апреле 1934 года по 1 разряду. Помимо необходимых военных и политических дисциплин, он усиленно изучал иностранные языки. В результате свободно владел языками, родственные тюркской группе (в том числе уйгурский и казахский), немецким и китайским, понимал английский и французский. Если бы не природный ум, исключительная прилежность и трудолюбие, тяжело бы ему пришлось во время учебы в Академии, ведь в его багаже было лишь образование сельской школы, да знания, касающиеся военных дисциплин, полученные на курсах и в училище.
Минигали Мингазовича перевели на работу помощником начальника 2-го отделения Разведуправления Красной Армии и направили военным атташе в Турцию. Его деятельность на этом поприще оказала влияние на внешнюю политику СССР того периода.
С декабря 1935 г. по ноябрь 1937 г. - оперативная командировка в Китай. Минигали Шаймуратов - военный атташе, преподаватель высшего военного училища в Кантоне. Как военному советнику, Шаймуратову приходилось непосредственно руководить боевыми действиями.
В 1936 году ему присваивается звание майора. На территории Китая в 30-е годы активно действуют разведки Германии, Америки и Японии - вот в таких условиях Минигали Шаймуратову приходилось работать и выполнять поставленные задачи.
Затем работа начальником отделения разведуправлении в Генеральном Штабе Красной Армии. В феврале 1938 года М.М. Шаймуратову вручили медаль "XX лет РККА" за No 507. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19.10.38 г. за выполнение специальных задач и проявленное при этом мужество его наградили орденом Красного Знамени. В январе 1938 года присваивается воинское звание - полковник.
В июле 1939 года - вновь оперативная командировка в Китай. По возвращению из командировки (10 октября 1940 года), ему вверяется особый Кремлёвский полк и, по-прежнему, работа в разведуправлении.
Формирования из числа местных жителей
Ввиду тяжёлого положения на фронте 15 июля 1941 года Минигали Мингазович вместе со своим полком направляется в состав конного корпуса генерала Л.М. Доватора под Смоленск - в глубокий рейд по тылам противника. Затем - активная оборона столицы в районе Волоколамска (до 10 декабря 1941 года).
За доблесть и умелое руководство войсками во время боёв под Москвой (а это было время, когда награды давались редко) Минигали Шаймуратова награждают вторым орденом Красного Знамени.
Вероломное нападение фашистской Германии на нашу Родину подвигло народные массы дать отпор завоевателям. По всей стране стали создаваться военные формирования из числа местных жителей. Всколыхнулся в едином порыве и народ Башкирии.
Учитывая пожелания трудящихся, 13 ноября 1941 года ГКО СССР принял постановление "О формировании национальных войсковых соединений в республиках Средней Азии, Казахстане, Башкирии...". Так было положено начало созданию легендарной 112-й башкирской кавалерийской дивизии, ставшей впоследствии 16-й гвардейской, получившей наименование "Черниговской" и награжденной 4-мя орденами: Красного Знамени, Ленина, Суворова и Кутузова вторых степеней.
Для командования и сколачивания воинского коллектива Минигали Шаймуратова отозвали с фронта и направили в Уфу, куда он прибыл 25 декабря 1941 года. Опытный и образованный военачальник, волевой и упорный в работе, прошедший путь от рядового конника до командира полка, Минигали Мингазович вернулся в родные края, чтобы возглавить национальную кавалерийскую дивизию.
Формирование дивизии происходило близ станции Дёма, и составлялась она, в основном, из добровольцев.
К моменту приезда Шаймуратова комплектование дивизии личным составом было практически завершено. Она состояла из трех кавалерийских полков (в полку было 4 сабельных эскадрона и один пулемётный, а в эскадроне - 4 взвода по 35-40 бойцов), артиллерийско-минометного конного дивизиона, зенитной батареи, медико-санитарного эскадрона, ветеринарного лазарета и эскадрона разведки; подразделений сапёров, связи и химической защиты.
Боевая подготовка была закончена в срок
Каким запомнился бойцам Минигали Шаймуратов? Он был смелым, решительным и, вместе с тем, искренним и человечным. Люди тянулись к нему, стремились к общению. С его прибытием изменилось в лучшую сторону настроение земляков, усилилось их желание поскорее попасть на фронт.
В первый же день командир дивизии собрал старший командный состав, коротко рассказал о себе и очертил круг первостепенных задач. Быстро оценив обстановку в дивизии, он возглавил боевую подготовку с учётом требований современной войны. Обладая большим организаторским и преподавательским опытом, Шаймуратов лично и регулярно проводил учёбу командиров, создал в каждом полку школы по подготовке младшего комсостава.
Большое внимание Минигали Шаймуратов уделял физической подготовке - каждое утро совершались десятикилометровые пробежки на лыжах. Он хорошо знал и помнил боевые традиции башкирского народа и своих подчинённых стремился воспитывать на этих примерах.
Минигали Мингазович находил время проследить за подготовкой медико-санитарного эскадрона (командир - военврач 3-го ранга И.П.Чулков), ведь от этого зависела сохранность жизни и здоровья бойцов. Но особая забота с его стороны проявлялась к комплектованию и подготовке эскадрона разведки (начальник разведки дивизии, он же помощник начальник штаба дивизии - ст. лейтенант А.Л. Курмакаев). Как профессиональный разведчик и опытный командир, Минигали Шаймуратов знал истинную цену разведки при проведении боевых операций.
Уже через три месяца было подготовлено 305 выпускников сержантского состава. По март (включительно) 1942 года продолжалось сколачивание боевых подразделений и доукомплектование средним комсоставом. Бойцы будущей дивизии прибывали с фронтов и районов республики.
Руководство и население Башкирской АССР, несмотря на большие трудности, принимали все меры, чтобы обеспечить формируемую дивизию обмундированием, конским снаряжением (седлами, сбруями, упряжью и повозками), продовольствием, фуражом. Конским составом дивизия была укомплектована на 92%. По экстерьеру - тип башкирской лошади.
Из-за больших трудностей с вооружением, обучение личного состава (на полях деревень Авдон, Жуково и Юматово - близ ж/д станции Дёма) проводилось на макетах, с деревянными (в основном) шашками и винтовками, вольтижировка (верховые упражнения) проводилась на лошадях без сёдел.
На 1-е марта 1942 года в дивизии было 4890 человек личного состава: 3705 - рядовых, 785 - сержантов, 383- среднего комсостава и 17 - начальствующих. В составе дивизии были все народы, проживающие в Башкирии: 81,5% - башкиры, 14,5% - татары и 4% - другие национальности.
Но одного желания воевать мало. Необходимо было приобрести соответствующие навыки. Учёба шла с энтузиазмом, но трудно, так как из общего числа рядового состава 21% были неграмотны, а 21,1% - малограмотны. Однако стремление сразиться с врагом было так велико, что боевая подготовка была закончена в срок.
Донести знамя до Берлина
22 марта 1942 года, в канун 23-й годовщины образования (23.03.1919 г.) Башкирской АССР, в торжественной обстановке Председатель Президиума Верховного Совета республики Рахим Киреевич Ибрагимов вручил 112-й кавалерийской дивизии Красное Знамя Президиума Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров республики и наказ башкирского народа воинам дивизии.
В почётном строю замерли джигиты, будущие герои: на гнедых жеребцах - бойцы 275-го полка (командир майор Т.Т. Кусимов), на буланых скакунах - 294-го (командир майор Г.А. Нафиков) и на сивых рысаках - 313-го (командир майор Г.А. Макаев).
Принимая Красное Знамя, командир соединения Минигали Мингазович Шаймуратов дал клятву донести это знамя до Берлина.
С 25 марта 1942 года началась работа по подготовке к отправке дивизии в действующую армию. Первым эшелоном 11 апреля на фронт выехал 275-й кавалерийский полк и штаб дивизии. Всего было подготовлено и отправлено 13 эшелонов. В годы войны обычный воинский эшелон состоял из двадцати 20-тонных вагонов.
1-го мая дивизия, расквартированная в деревнях близ станции Турдей Воловского района Тульской области, была включена в состав 8-го кавалерийского корпуса (куда входила 21-я горно-кавалерийская, а с 5-го июля - и 55-я Алтайская кавалерийская дивизия). В тот же день башкирские конники приняли военную присягу и 5-го мая получили материальную часть: оружие, боеприпасы, обмундирование и недостающую амуницию.
Началась напряжённая боевая подготовка с настоящим оружием и боевыми стрельбами.
Неудачный исход военных операций наших Вооружённых Сил в начале 1942 года обернулся большими потерями в живой силе и утратой важных районов страны. Стратегическая военная инициатива перешла в руки врага.
Очень тяжёлая обстановка сложилась к лету того года и на Брянском фронте, куда и был направлен 8-й кавалерийский корпус. Совершив двухсоткилометровый марш за 4 дня, 25 июня дивизия вышла на исходные позиции корпуса: Белая гора - Давыдово - ст. Тербуны - II (Липецкая обл.).
Боевое крещение дивизия приняла 2-го июля в обороне на рубеже: Алешки - Малые Борки - Святоша (недалеко от города Ельца). По своей численности дивизия могла создать надёжную оборону в полосе протяжённостью 6 км, а ей пришлось оборонять 12 км.
Сражались с горячей отвагой...
Первым вступил в бой 294-й кавалерийский полк Г.А. Нафикова. Начались тяжёлые, упорные и кровопролитные бои, с большими потерями с обеих сторон. За неделю боёв башкирские конники потеряли: убитыми - 76 человек, пропавшими без вести - 191 человек, ранеными - 295. Уничтожено 320 неприятельских солдат и офицеров, 2 танка, 12 орудий, 10 автомашин.
Бойцы дивизии проявили беспримерное мужество и взаимовыручку. Уже 8-го июля П. Крайнов в газете "Красная звезда" написал об отважных воинах под командованием тов. Шаймуратова.
10 июля в неравном бою у деревни Лобановка, получив четыре ранения, погиб командир 294-го полка Гарей Абдуллович Нафиков. Его боевые товарищи под огнём неприятеля наспех похоронили своего командира и поклялись бить врага ещё сильнее.
25 июля в Башкавдивизию прибыл известный писатель и поэт, автор замечательных стихов "Жди меня" Константин Симонов. Его очерк "Атака" о ночном бое группы смельчаков из 294-го кавалерийского полка и гибели Г.А. Нафикова был напечатан в газете корпуса "В бой, кавалеристы", а затем эту статью опубликовали газеты Башкирии.
Сражались башкирские конники с особой горячей отвагой - фашисты ненавидели их за это. С попавшими в плен воинами они обращались невероятно жестоко: прежде чем убить, выкалывали глаза, отрезали языки и уши.
Потери в личном составе у 112-й дивизии в ходе этих сражений были большие, приходило пополнение. За оборонительные бои на этом рубеже приказом Военного Совета Брянского фронта большая группа командиров, политработников и бойцов 8-го кавалерийского корпуса награждена медалями и орденами. Из 112-й дивизии 95 человек были удостоены Правительственных наград, которые вручил им командир корпуса -генерал-майор А.С. Жадов.
В августе - сентябре части корпуса и дивизии крепко стояли на своих позициях, вели активную оборону и разведку. Воины приобрели боевую закалку и стойкость, а их командиры - опыт руководства боями. Было относительное затишье, но все понимали, что основные сражения разворачиваются в районе Сталинграда.
Двигались только ночью.
8-го октября корпус, в соответствии с планами командования, сдал свою полосу обороны и на следующий день начал 550-тикилометровый марш через Воронежскую область в Сталинградскую. Марш проводился в трудных условиях (осенняя распутица, проблемы с фуражом) и скрытно - двигались только ночью. А днём жизнь шла своим чередом: велась политико-воспитательная работа, на привалах устраивались концерты художественной самодеятельности, проводилась реорганизация подразделений в соответствии с новыми боевыми требованиями.
Из эскадрона разведки был создан разведдивизион, в него командировались наиболее опытные, испытанные в боях воины. Возглавил этот дивизион м-р Ш.Гайсин.
Во время марша 30 октября, недалеко от города Калача Воронежской области, состоялась встреча воинов дивизии с Башкирской правительственной делегацией, которая привезла подарки от тружеников Башкирии. Это были в основном продукты питания: мясо, национальные колбасные изделия, солёные овощи, фрукты.
В составе делегации были представители колхозов, промышленных предприятий, нефтеперерабатывающей промышленности республики, работники культуры. Возглавлял делегацию заместитель Председателя СНК БАССР - Вальшин Мухит Гарифович. Для дорогих гостей - земляков был накрыт стол, затем выступали башкирские артисты. Актриса Башкирского академического драматического театра Бадар Юсупова вдохновенно прочитала поэму Рашита Нигмати "Убей, сын мой, фашиста". После концерта всем составом был принят текст "Письма родной земле".
Проводив 1-го ноября делегацию, дивизия вместе с корпусом и его новым командиром М.Д. Борисовым продолжила марш и 8-го числа сосредоточилась на правом берегу реки Дона, где концентрировалась резервы для проведения окружения гитлеровских войск под Сталинградом.
Началась усиленная подготовка к наступлению. В это время (10 ноября) М.М. Шаймуратову присваивают звание генерал-майора.
Немцы рвались разомкнуть кольцо
Ранним утром 19 ноября 1942 года мощные залпы советской артиллерии возвестили о начале разгрома немецко-фашистских войск на Волге. Основной удар наносился силами 21-й и 5-й танковой (которой был придан 8-й кавкорпус) армий, а с юга действовал Донской фронт. Вражеская группировка численностью 330 тысяч человек 23 ноября оказалась "в котле".
Враг оказывал ожесточенное сопротивление. Об интенсивности боев говорят потери: только за 20 ноября в дивизии выбыло из строя (убитыми и ранеными) около 400 человек, более 600 лошадей.
После 10 дней упорных и кровопролитных наступательных боев, при беспрерывном подходе больших резервов противника и непрерывной бомбежке наши войска на внешнем кольце окружения вражеской группировки были вынуждены перейти к обороне. Дивизия заняла оборону по берегу реки Чир.
Немцы рвались во что бы то ни стало разомкнуть кольцо окружения: атаки следовали одна за другой, враг не считался с потерями. Редели ряды сабельников. До середины декабря продолжались упорные оборонительные бои.
Наше командование тоже предпринимало контрмеры для ликвидации возможностей выхода из окружения группировки Паулюса и лишения возможности ее снабжения. 8-му кавкорпусу приказали 16 декабря выйти на оперативный простор в тыл противника и захватить станцию Чернышков, через которую осуществлялось снабжение окруженных в Сталинграде вражеских войск.
Помните о подвиге "атаевцев"
Наши полки шли в прорыв по снегу без дорог днем и ночью, мучил пронизывающий ветер, стояли сорокоградусные морозы. Неприятель стремился остановить наступление нашего кавалерийского корпуса - для него это был вопрос жизни войск фельдмаршала Паулюса. Несмотря на возникавшие критические моменты (Шаймуратов лично водил конников в атаку - как это было в Сиволобово, когда при заминке наступления одного из подразделений 313-го полка он велел коноводам подать лошадей и возглавил атаку в конном строю) и большие потери в личном составе, дивизия выполнила приказ. Корпус освободил станцию Чернышков, город Чернышковский и 5 января 1943 года - город Морозовск Донецкой области.
Воронежский гарнизон города Морозовска насчитывал более 3-х тысяч человек (в т.ч. 2 артиллерийских дивизиона, 6 минометных батарей и танковый батальон). Хорошо поработали разведчики, но дивизия несла серьезные потери.
Из трех полков 112-й дивизии был сформирован под командованием подполковника Г.Е. Фондеранцева один сводный отряд, который принял участие в освобождении станции Тацинской (15 января). Преследуя отступающего противника, отряд занял ж/д станцию Вальково, а затем освободил станцию Новый Мир.
После этого дивизию отвели на пополнение. В составе пополнения были бойцы со всей нашей необъятной страны, в том числе и 7-й маршевый эскадрон, сформированный в Туймазах (Башкирия). Уже 17 января дивизия в составе корпуса выводится на восточный берег Северного Донца с задачей освободить крупную железнодорожную станцию и город Белая Калитва, а также захватить плацдарм на правом (западном) берегу Северного Донца.
На станции Белая Калитва противник сосредоточил крупные силы. Шаймуратов организовал ночную атаку. В ходе упорных боев, поздней ночью 19 января, город Белая Калитва был отбит у врага.
У шахтерского поселка, на правом крутом берегу реки Калитва немцы создали оборонительный рубеж, превратив каменные здания шахты No 3-Бис в доты и построив железобетонные инженерные сооружения. В ночь на 21 января 30 воинов (21 из вновь прибывшего пополнения) под командованием лейтенанта Аннаклыча Атаева (туркмена по национальности) скрытно подобрались к вражескому укреплению и, забросав его гранатами, закрепились там.
Двое суток бесстрашно бились на этом плацдарме воины дивизии; 7 раз переходили они в контратаку, но силы были неравными.
На помощь им Минигали Шаймуратов отправил взвод бойцов, но поддержка опоздала: герои-атаевцы все погибли, но отвоеванных позиций врагу не отдали. Они истребили около 300 фашистов, уничтожили 3 танка и одну бронемашину.
Отдавая дань их мужеству, командир взвода С. Багаев водрузил на высоте красный флаг. Впоследствии (в январе 1967 года) на этой высоте в честь атаевцев воздвигли обелиск, а народ назвал высоту "Высотой бессмертия". Атаевцы повторили подвиг 28 панфиловцев в боях под Москвой. Орденом Отечественной войны I степени (посмертно) были награждены 29 мужественных воинов, а лейтенант Атаев стал (посмертно) первым в дивизии Героем Советского Союза.
За вклад в освобождение Ворошиловграда
(Под фотографией: "Ныне Ворошиловград называется Луганском, и он стал свидетелем новой войны").
После этих боев, 25 января, дивизию отвели на отдых и пополнение. 900 человек влились в полк славной 112-й дивизии. 26 января была получена и объявлена всему личному составу благодарность Верховного Главнокомандующего И.С. Сталина за бои корпуса при освобождении Морозовска.
В дивизии царило праздничное настроение: звучали родные напевы (Минигали Мингазович любил петь под баян), шутки, смех. Можно расслабиться, помыться в бане, починить одежду, отремонтировать новую амуницию, написать письмо родным.
27 января 1943 года в торжественной обстановке проводилось общее собрание дивизии. Генерал-майор М.М. Шаймуратов поздравил личный состав с боевыми успехами и дал оценку кавалерийским войскам в современной войне. Затем состоялось награждение: 117 командиров и бойцов получили ордена и медали.
2-го февраля 1943 года прогремели последние залпы грандиозной битвы на Волге. Понесли серьезные потери не только немецко-фашистские войска, но и их союзники. Начался новый, освободительный этап Великой Отечественной войны советского народа.
Кавалерийский корпус был включен в состав 3-й гвардейской армии генерала-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко с задачей: прорвать линию фронта, выйти в тыл донбасской группировки противника и, перерезав железную дорогу Дебальцево - Ворошиловград (ныне Луганск), способствовать освобождению Ворошиловграда.
Действуя, как обычно, в качестве передового отряда, 112-я Башкирская кавдивизия прорвала оборону немецких войск в районе хутора Лысый - Белькелеватое - Орловка и вышла в глубокий тыл противника. В проделанные "ворота" успели проскочить только боевые соединения корпуса (21-я и 55-я кавдивизия), а все тыловое обеспечение корпуса осталось за линией фронта. Таким образом, корпусу и дивизии предстояло выполнить боевую задачу, не имея достаточного количества боеприпасов, продовольствия и фуража.
Основные силы 3-й гвардейской армии действовали на другом рубеже: Новоанновка - Семейкино.
279-я стрелковая дивизия и 2-й гвардейский танковый корпус занял деревню Петровка и поселок совхоза им. Тельмана с задачей выхода на Ворошиловград. Неприятель, подтянув к городу новые резервы, имея превосходство в танках, вышел в тыл 279-й стрелковой дивизии и танкового корпуса и окружил их. Оказать помощь окруженным было поручено кавалерийскому корпусу.
8 февраля, обойдя опорные пункты врага, 112-я дивизия двигалась по маршруту Новоанновка - Васильевка. На подходе к Васильевке она была атакована танками и пехотой врага. Атаку успешно отбили и в середине дня соединились с окруженными частями.
Дивизии корпуса медленно (из-за тяжелых и кровопролитных боев), но упорно двигались к Ворошиловграду. 12 февраля 112-я дивизия совместно с 55-й овладела станцией Чернухино и перерезала железную дорогу на участке Дебальцево - Ворошиловград, а 21-я дивизия прервала сообщение на участке Дебальцево - Ростов-на- Дону. В результате для гитлеровских войск создалась угроза окружения, и 14 февраля они спешно оставили город. К этому моменту Башкавдивизия насчитывала всего 800 бойцов, включая коноводов и спецподразделения.
За решающий вклад в освобождение Ворошиловграда от немецко-фашистских захватчиков приказом Ставки Верховного Главнокомандующего 8-й кавалерийский корпус преобразован в 7-й гвардейский, а дивизии: 21-я - в 14-ю, 55-я (Алтайская) - в 15-ю и 112-я (Башкирская) - в 16-ю (58-й, 60-й и 62-й гв. кавполки) гвардейские кавалерийские дивизии. По этому поводу в воинских частях прошли митинги. Сам Шаймуратов был награжден орденом Красной Звезды (14.02.43 г.).
Вторая пуля попала в голову...
Уже на следующий день гвардейские дивизионные разведчики пустили под откос 4 вражеских эшелона и освободили 860 советских граждан, которых гитлеровцы намеривались отправить в Германию на принудительные работы (в рабство). Но положение кавалерийского корпуса осложнялось отсутствием нормального снабжения боеприпасами - это было особой заботой Минигали Мингазовича. Он приказал во всех подразделениях обучать личный состав правилам использования немецких автоматов и пулеметов.
Полки Г. Фондеранцева (60-й гвардейский кавалерийский полк, объединенный с 58-м) и М. Захарова (62-й гвардейский кавалерийский полк) на 75% были обеспечены немецким оружием. Приходилось собирать продукты питания по деревням и хуторам.
Корпус очень нуждался в снарядах, не было ни одного танка, чтобы сражаться с танками противника. Шли ожесточенные бои с превосходящими силами.
18 февраля корпус оказался в окружении. Остро встал вопрос, что делать с больными и ранеными воинами (их, по указанию Шаймуратова, разместили среди местных патриотов). Необходимо было предпринимать решительные меры для сохранения живой силы и техники.
По инициативе Минигали Мингазовича в штабе дивизии проводилось совещание с участием командования корпуса. Там было принято решение: бесшумно оставить занимаемые позиции и прорываться на стыке двух вражеских пехотных дивизий в направлении Иллирия - Штеровка, где располагались части 3-й гвардейской армии.
Прорыв вражеского окружения был возложен на Башкирскую кавалерийскую дивизию. Первым шел разведдивизион, за ними полки 16-й гвардейской кавдивизии, штабные подразделения корпуса и в авангарде 15-я гвардейская кавдивизия (которая в тот момент находилась в районе Фромандиновка).
В 22 часа колонна пошли на прорыв: по глубокому снегу, по бездорожью, введя тем самым противника в заблуждение (немцы не ждали их совсем). С труднейшими боями (экономя боеприпасы) в ночь с 21 на 22 февраля сводный отряд дивизии прошел через поселок Артемовск, в котором дивизионные разведчики под командованием Головановского уничтожили танковый батальон врага (35 танков и 148 солдат и офицеров), предназначенный для засады против конников.
На следующее утро, в 4 часа утра, отряд остановился в лесу - напротив поселка Юлино -I, где размещался штаб корпуса.
Бойцы изнемогали от усталости - остановившись, падали и засыпали. Нужно было отдохнуть, проанализировать обстановку. Но командир корпуса решил по-другому и приказал Шаймуратову немедленно начать движение корпуса в направлении Штеровки (до линии фронта было около 3-х км.).
Положение сложилось критическое: патронов было очень мало. Клинок и приклад - вот и все, чем располагали конники. Минигали Шаймуратов просил дать ему сутки на проведение разведки и обещал вывести корпус без потерь, но М. Борисов не посчитался с его мнением и сказав, что на линии "Штеровка - Широкий" немецких частей нет, настоял на своем.
Разделив дивизию (то, что осталось от нее после таких кровопролитных боев) в шестом часу утра на два отряда: один (со стороны Ивановки) возглавил подполковник Фрондеранцев, другой (со стороны пос. Петровского и Штеровки) - полковник Голенев, штаб корпуса вместе со спецподразделениями двигался посередине. Сам же Шаймуратов с передовой группой пошел впереди.
Перед выступлением он послал к Фрондеранцеву начальника шифровального отдела дивизии Ш.С. Салитова с приказом: идти по следам головного отряда и в случае боевых действий в Штеровке обойти этот поселок. Огня приказано было не открывать, пока его не откроет враг.
Слева от 16-й гвардейской кавдивизии должна пробиваться к своим 15-я гвардейская кавдивизия.
Внезапно из Штеровки и поселка Петровского на конников обрушился ураганный минометно-артиллерийский огонь. Кавалеристам противостояла хорошо организованная оборона. Как вспоминали очевидцы, в эту трудную минуту с призывом: "Вперед, потомки Салавата!" генерал Шаймуратов на коне повел бойцов в атаку.
Дрались врукопашную. Немцы убили под генералом лошадь. Погибли многие бойцы его охраны. Потом Шаймуратова ранили в руку. Когда санитар делал перевязку, вторая пуля попала генералу в голову (об этом позднее сообщил боец охраны генерала - Рамазан Билалов, который раненым попал в плен к фашистам и подвергся изуверским истязаниям). Генерал Шаймуратов скончался.
(Под фотографией "В г. Петровское похоронен легендарный комдив - генерал Шаймуратов")
Сохранили знамя дивизии
Несмотря на гибель многих воинов дивизии, оставшимся удалось сохранить знамя дивизии и боевые знамена полков. Во второй половине дня 15-я гвардейская кавдивизия соединилась с оставшимися в живых воинами 16-й гвардейской кавдивизии в балке Западная на окраине Ивановки (общее руководство принял на себя полковник И.Т. Чаленко - командир 15-й гвардейской кавдивизии).
В ночь с 23 на 24 февраля, после разведки позиции противника, объединенная группа с боем прорвалась в район совхоза им. Петровского и затем у деревни Милониколаевки соединилась с частями 3-й гвардейской армии. Из этого рейда мало воинов корпуса вышло живыми.
Командир корпуса генерал-майор М. Борисов тяжело раненым попал в плен (прошел все круги ада), а после войны был осужден на 10 лет.
После короткого отдыха 7-й гвардейский кавкорпус должен был выйти в резерв Юго-Западного фронта. Но ввиду контрнаступления группы армий противника "Юг", корпусу в последних числах февраля пришлось занять оборону на реке Северный Донец. Сводный отряд Башкирской гвардейской кавдивизии, двигаясь к Ворошиловграду, 27 февраля получил известие, что прибывает делегация трудящихся республики с подарками. Эта встреча совпала с прибытием в дивизию пополнения из Башкирии (9-й запасной кавполк из Туймазов).
В командование 16-й гвардейской Башкирской кавдивизией вступил Григорий Андреевич Белов (в последствие - Герой Советского Союза) - заместитель и ученик М.М. Шаймуратова, который довел дивизию до Эльбы. Под командованием Григория Белова дивизия стала четырежды орденоносной, получила наименование "Черниговской".
112-я (16-я гвардейская) Башкирская кавдивизия, выпестованная Минигали Шаймуратовым, дала Родине 5 кавалеров орденов Славы (всех 3-х степеней) и 78 Героев Советского Союза, среди них: 35 - русских, 14 - башкир, 10 - украинцев, 5 - туркменов, 5 - татар, 3 - узбека, 2 - чеченца, по одному - армянин, еврей, казах и каракалпак. Такого нет в истории ни одной дивизии Советского Союза. Клич "Шаймуратовцы, вперёд!" до последних дней войны вёл конников Башкирской кавалерийской дивизии в атаку.
Сводный отряд кавалеристов 8-го гвардейского корпуса (в числе которого были сабельники Башкирской кавдивизии) прошёл на параде Победы на Красной площади.
Почему генералу Шаймуратову не присвоили звание Героя Советского Союза?
Судьба Минигали Мингазовича Шаймуратова была окончательно прояснена только в октябре 1948 года специальной комиссией, созданной по решению Башкирского правительства (до этого он считался пропавшим без вести). Было установлено место его захоронения, идентифицирована личность и произведено перезахоронение в селе Петровском Ивановского района Ворошиловградской области, на территории в/ч 5273-в.
После завершения работы спецкомиссии, руководство республики (первый секретарь Обкома ВКП (б) С. Вагапов, председатель Совета Министров Н.Уразбаев и Председатель Президиума Верховного Совета Г. Нигмаджанов) 11 декабря 1948 года обратились с письмом к И.В. Сталину с просьбой о присвоении М.М. Шаймуратову звания Героя Советского Союза (посмертно) и разрешении установить ему памятник в столице республики.
Было получено "добро" на оформление документов, но в силу субъективных причин (мнения одного военачальника) это обращение не было реализовано.
Летом 1958 года (18 июня) З.Н. Нуриев, первый секретарь Башкирского Обкома КПСС, снова обратился, уже в ЦК КПСС, по тому же вопросу. Это было время развенчания культа личности (14.02.56 года прошёл XX съезд КПСС). Вероятно, что Шаймуратов, как лицо, к которому благосклонно относился Сталин, попал в немилость тогдашнего руководства. Хотя политические мотивы к участию Минигали Мингазовича Шаймуратова в освобождении нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков не имеют никакого отношения, тем не менее, этот вопрос рассматривать не стали.
На родине Минигали Мингазовича в селе Биштяки в 1950 году создали мемориальный музей и установили памятник.
Ныне село Биштяки в Кармаскалинском районе называется Шаймуратово.
Несколько лет назад там появился новый конный памятник.
Есть музеи в школах Башкирии. Именем легендарного комдива названы несколько колхозов республики. В городах и в селах необъятной Родины, везде, где пролегал боевой путь кавалерийской дивизии, есть улицы, названные его именем.
Слава Минигали Шаймуратова живёт в памяти. Он - народный герой. О нём пишут книги; слагают поэмы и стихи, автор некоторых из них - Кадыр Даян, бывший воин дивизии. Башкирский композитор Загир Исмагилов написал песню "Шаймуратов генерал".
Башкирский Государственный академический театр драмы им. Мажита Гафури ежегодно, с 1958 года, ставит спектакль "Шаймуратов генерал". С 1998 года - по сценарию Флорида Булякова.
15 августа 1999 года в республике широко отмечали 100-летний юбилей Минигали Мингазовича. Республиканское телевидение сняло документальный фильм "Генерал Шаймуратов".
Уделяя серьёзное внимание военно-патриотическому воспитанию подрастающего поколения, увековечиванию памяти славных конников и в связи с подготовкой празднования 60-тилетия Великой Победы, Президент М.Г. Рахимов Указом No УП - 605 от 10.11.02 г. выделил помещение для размещения в Дёмском районе г. Уфы, - там, где проходило формирование знаменитой 112-й дивизии, - филиала Республиканского музея боевой Славы.
Годы не щадят героев-конников. Уходят из жизни последние свидетели тех сражений. Наша задача, наследников боевой славы отцов и дедов, - сохранить эту славу для потомков. Вот почему по материалам музея со школьниками республики проводятся уроки мужества с привлечением ветеранов дивизии."
""Шаймуратов Генерал" - Равиль Хакимов" канал "Равиль Хакимов":
Песня о советском военачальнике, командире 112-й Башкирской кавалерийской дивизии Героя Российской Федерации, генерал-майоре Минигали Мингазовиче Шаймуратове. Исполняет - член Союза театральных деятелей Российской Федерации, член Союза журналистов Российской Федерации и Республики Башкортостан, выпускник Высшей школы сценических искусств (курс - К.Райкина) - Равиль Хакимов Я ПОМНЮ. Я ГОРЖУСЬ..."
"Шаймуратов генерал" - видео
"По маминым рассказам,которая помнит наизусть письмо дяди,который воевал в составе 112ой дивизии ,конь Шаймуратова не был убит под ним . Дядя пишет,что конь выбежал без генерала и носился ,а они его не могли поймать...." "Шаймуратов попал в плен и его пытали .Выкололи глаза , на спине вырезали звезду . Местными жителями был захоронен в конюшне , т.к. вокруг ещё шли перестрелки ....А коня немцы загнали в конюшню и пристрелили , т.к он в руки не давался ." "Ваш исторический материал до конца читала, но про смерть генерала Шаймуратова мало написано. Да, я тоже по рассказам дяди помню, что генерала Шаймуратова пытали очень жестоко. Коня долго не могли поймать, а потом и коня не сразу пристрелили, также издевались. Дядя воевал 112 кавдивизии, был конюхом М. Шаймуратова. Он говорил, когда Шаймуратова пытали, конь в бешенстве скакал, у него текли слезы. А у Шаймуратова помимо глаз, отрезали пальцы, потом руки. Он не сразу умер, его охраняли со всех сторон. А вот тело мертвого Шаймуратова он не видел..." "Он мог быть раненым и упасть с коня! Но он бился до конца! Фашисты взяли его мертвым! А его конь живым не дался! М. М. Шаймуратов герой РБ он наша История ..."
Из Вк (на башкирском и русском языках) группы "Музей Т.Т.Кусимова". На татарском
Последовательность. Сначала - на башкирском, дальше - на татарском, языки похожи, на русском и перевод на английский (ссылка)
"Впервые песню "Шаймуратов - генерал" (слова К. Даяна, муз. З. Исмагилова) исполнил в марте 1942 года Габдурахман Хабибуллин, солист Башкирского государственного театра оперы и балета. В 1947 году песня была записана на грампластинку. Эта версия хранится в фонде телеканала БСТ. ??
Друзья, в этом году 120 лет со дня рождения легендарного комдива ((15) 27 августа 1899 года), воспетого в песне о генерале Шаймуратове. ??
Шайморатов - генерал. ??
Баш?орттар китте ?у?ыш?а,
О?атып ?алды к?к Урал;
Ат уйнатып, алда бара
Шайморатов генерал.
Совет иле ?с?н яу?а
Кисте ?ыу?ы, уттар?ы;
Дошмандар?а ябырыл?анда
Утлы дауыл ?уптар?ы.
Шайморатов яу ?ырында
Дошмандар?ы к?л итк?н;
Утта янмай, ?ыу?а батмай,
?ай, батыр ?а ир ик?н.
Совет хал?ы Тыу?ан илд?н
?ыу?ы яуыз дошманды;
Бер ту?андай, ?т?нел?р
Изге Ватан ?уш?анды.
Ватан ?с?н й?н ?ы??анмай
?ине? улдары?, Урал;
Шулар мен?н дошман ?ыр?ы
Шайморатов генерал".
На татарском языке:
"Ш?йморатов генерал
10.05.2021 от admin
Башкортлар китте сугышка,
Озатып калды к?к Урал.
Ат уйнатып, алда бара
Ш?йморатов генерал.
Совет иле ?чен яуда
Кичте суны, утларны.
Дошманнарга ябырылганда
Утлы давыл куптарды.
Ш?йморатов яу кырында
Дошманнарны к?л итк?н.
Утта янмый, суда батмый,
?ай, батыр да ир ик?н.
Совет халкы туган илд?н
Куды явыз дошманны.
Бер тугандай ?т?дел?р
Изге ватан кушканны.
Ватан ?чен ?ан кызганмый
Сине? уллары?, Урал.
Шулар бел?н дошман кырды
Ш?йморатов генерал."
Из Вк (на башкирском и русском языках) группы "Музей Т.Т.Кусимова"
"Шли полки башкир в атаки,
Провожал седой Урал.
Впереди - на аргамаке
Шаймуратов-генерал.
Шаймуратов под собою
Горячил в бою коня.
На врага кидался в бою
Вихрем грома и огня.
Шаймуратов рубит, гонит,
На Дону врагов громит.
Ни в какой воде не тонет,
И в огне он не горит.
Храбрых конников по праву
Старый вырастил Урал,
Заслужил навеки славу
Шаймуратов-генерал"
"Zagir Garipovich Ismagilov - Шайморатов генерал
Добавлено yuan jinquanyuan jinquan в 2020-01-02" (Башкирский текст (послушать песню) и перевод на английский - здесь "Советская башкирская песня - Генерал Шаймуратов (английские субтитры)
СССР - 1 мая 2025 К 80-летию Победы
19 мая ’2025 16:10
Цитаты, которые мы говорим, не зная, что позаимствовали из фильмов. А вы знали (помните)?
"Шанс" 1984
Княжна персидская: "Я в молодости была, ужас как, хороша!"
"Ко мне, Мухтар!":
- У меня семья, Мухтар, понял? Человеку без семьи живется так себе. Как собаке ему живется, понял?
"Когда деревья были большими", 50-тилетний слесарь-фронтовик, опустившийся от одиночества
- Помнят руки-то, помнят родимые..."
Нина: "Студентка, спортсменка, комсомолка и просто красавица"
Товарищ Саахов:
"Плохо ещё мы воспитываем нашу молодежь!"
Юрий Никулин, Балбес:
"Короче, Склифосовский!"
Георгий Вицин, Трус:
"Чей туфля? Моё!"
"Повар из "Льва и кастрюли":
- Чтоб я так жил, как говорят в Париже!"
- Начальство надо знать в лицо!"
"Женитьба Бальзаминова":
- Опять прервали. Ну зачем же? На самом интересном месте.
"Девушка с гитарой", покупатель:
"Музыки я не знаю, слов тоже, но содержание такое..."
Никулин Юрий:
1
Николай Сергеевич Мячиков. Следователь прокуратуры:
"Когда человек говорит правду, ему почему-то не верят."
2
- Я не трус, но я боюсь.
Женя Лукашин:
"Это не дом! Просто проходной двор какой-то!"
Ипполит Георгиевич:
- О! Тепленькая пошла
Саша, друг Жени:
"Это вообще неслыханно, ребята : доктор отказывается пить за здоровье."
Алевтина Васильевна, председатель месткома фотоателье:
- Лидия Сергеевна умрет от зависти!"
Петя, художник-ретушер фотоателье, любитель выпить:
- (идеи загородных поездок) Вы не хотите сабантуй, не хотите на Кавказ! Ну, давайте в
складчину купим автобус - будем ездить за город, ловить рыбу, пить вино..."
- Будет о чём вспомнить!
Филя Егоров, бригадир лесорубов:
- В столовой и бане все равны!"
Дементьев Вадим Петрович, новый технорук:
- Я шляпу-то никогда не носил. Это так вот купил. Для солидности."
Павлик, сосед Паши по коммуналке:
- Сегодня решается всё: теперь или никогда! Дай ключ!"- Ух, и стерва же ты!"
- Прасковья, ты "Мцыри" читала? А лорда Байрона?"
СССР - 15.05.25
Просмотров: 43 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
"Шанс" 1984
Княжна персидская: "Я в молодости была, ужас как, хороша!"
"Ко мне, Мухтар!":
- У меня семья, Мухтар, понял? Человеку без семьи живется так себе. Как собаке ему живется, понял?
"Когда деревья были большими", 50-тилетний слесарь-фронтовик, опустившийся от одиночества
- Помнят руки-то, помнят родимые..."
Нина: "Студентка, спортсменка, комсомолка и просто красавица"
Товарищ Саахов:
"Плохо ещё мы воспитываем нашу молодежь!"
Юрий Никулин, Балбес:
"Короче, Склифосовский!"
Георгий Вицин, Трус:
"Чей туфля? Моё!"
"Повар из "Льва и кастрюли":
- Чтоб я так жил, как говорят в Париже!"
- Начальство надо знать в лицо!"
"Женитьба Бальзаминова":
- Опять прервали. Ну зачем же? На самом интересном месте.
"Девушка с гитарой", покупатель:
"Музыки я не знаю, слов тоже, но содержание такое..."
Никулин Юрий:
1
Николай Сергеевич Мячиков. Следователь прокуратуры:
"Когда человек говорит правду, ему почему-то не верят."
2
- Я не трус, но я боюсь.
Женя Лукашин:
"Это не дом! Просто проходной двор какой-то!"
Ипполит Георгиевич:
- О! Тепленькая пошла
Саша, друг Жени:
"Это вообще неслыханно, ребята : доктор отказывается пить за здоровье."
Алевтина Васильевна, председатель месткома фотоателье:
- Лидия Сергеевна умрет от зависти!"
Петя, художник-ретушер фотоателье, любитель выпить:
- (идеи загородных поездок) Вы не хотите сабантуй, не хотите на Кавказ! Ну, давайте в
складчину купим автобус - будем ездить за город, ловить рыбу, пить вино..."
- Будет о чём вспомнить!
Филя Егоров, бригадир лесорубов:
- В столовой и бане все равны!"
Дементьев Вадим Петрович, новый технорук:
- Я шляпу-то никогда не носил. Это так вот купил. Для солидности."
Павлик, сосед Паши по коммуналке:
- Сегодня решается всё: теперь или никогда! Дай ключ!"- Ух, и стерва же ты!"
- Прасковья, ты "Мцыри" читала? А лорда Байрона?"
СССР - 15.05.25
18 мая ’2025 03:10
Вспомнилось детство, счастливое и светлое, наши мамы и папы - молодые и улыбающиеся, и всё это - весна и любовь:
В траве весенней, под лучами
Ландыши тихо цвели,
Цветки о любви нам с тобою вещали -
Жителям нашей Земли.
Ландыши. Что первое пришло в голову?
Когда я еще не видела настоящих ландышей, а в нашем районе они не росли, но я уже знала про них от мамы. Во-первых, она напевала незатейливую песенку про ландыши. Во-вторых, она очень любила духи "Серебристый ландыш".
А эти нежные белые колокольчики я увидела намного позже, когда ездили в другой город в гости. Там они росли и на участках, и как сорняки, и в лесу.
Караоке по песенке, которую до сих пор помнят наши мамы, ваши бабушки, прабабушки - песня их молодости. Послушайте ее и у вас поднимется настроение!
"Ландыши - (караоке)"
"Слова О. Фадеевой Музыка О. Фельцмана
Ты сегодня мне принес
Не букет из пышных роз,
Не тюльпаны и не лилии.
Протянул мне робко ты
Очень скромные цветы,
Но они такие милые.
Припев:
Ландыши, ландыши –
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши –
Белый букет.
Пусть неярок их наряд,
Но так нежен аромат:
В них весны очарование.
Словно песенка без слов,
Словно первая любовь,
Словно первое признание.
Припев:
Ландыши, ландыши –
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши –
Белый букет.
Я не верю, что года
Гасят чувства иногда.
У меня другое мнение:
Верю, будешь каждый год,
Пусть хоть много лет пройдет,
Ты дарить мне в дни весенние.
Припев:
Ландыши, ландыши –
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши –
Белый букет."
"Это яд опасен как для людей, так и для домашних животных. Ландыш содержит сердечный гликозид (конваллятоксин), повышенную дозу, что приводит к летальному исходу . Без своевременного оказания медицинской помощи воздействие на землю приводит к резкому замедлению сердечного ритма и остановке сердца.19 мая 2023 г.
Жители нашего региона любят собирать эти красивые цветы, забывая про опасность, которую скрывает растение. Все части ландыша ядовиты, а самая большая концентрация токсинов содержится в ягодах. Этот яд опасен, как для людей, так и для домашних животных.
Ландыш содержит сердечный гликозид (конваллятоксин), повышенная доза которого приводит к летальному исходу. Без своевременного оказания врачебной помощи отравление ландышем приводит к резкому замедлению сердечного ритма и остановке сердца. У детей отравление растениями протекает быстрее.
Будьте осторожны! Любуйтесь этим красивым цветком издалека. Напомним также, что цветок находится в Красной книге Московской области и «требует бережного отношения с целью сохранения его в дикой природе». За сорванный букет может грозить штраф.
Цвести ландыши будут 20-25 дней. Они растут на опушках и полянах в лиственных, сосновых и смешанных лесах, любят тенистые места и хорошо увлажненные почвы."
СССР - 16.05.25
Просмотров: 28 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
В траве весенней, под лучами
Ландыши тихо цвели,
Цветки о любви нам с тобою вещали -
Жителям нашей Земли.
Ландыши. Что первое пришло в голову?
Когда я еще не видела настоящих ландышей, а в нашем районе они не росли, но я уже знала про них от мамы. Во-первых, она напевала незатейливую песенку про ландыши. Во-вторых, она очень любила духи "Серебристый ландыш".
А эти нежные белые колокольчики я увидела намного позже, когда ездили в другой город в гости. Там они росли и на участках, и как сорняки, и в лесу.
Караоке по песенке, которую до сих пор помнят наши мамы, ваши бабушки, прабабушки - песня их молодости. Послушайте ее и у вас поднимется настроение!
"Ландыши - (караоке)"
"Слова О. Фадеевой Музыка О. Фельцмана
Ты сегодня мне принес
Не букет из пышных роз,
Не тюльпаны и не лилии.
Протянул мне робко ты
Очень скромные цветы,
Но они такие милые.
Припев:
Ландыши, ландыши –
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши –
Белый букет.
Пусть неярок их наряд,
Но так нежен аромат:
В них весны очарование.
Словно песенка без слов,
Словно первая любовь,
Словно первое признание.
Припев:
Ландыши, ландыши –
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши –
Белый букет.
Я не верю, что года
Гасят чувства иногда.
У меня другое мнение:
Верю, будешь каждый год,
Пусть хоть много лет пройдет,
Ты дарить мне в дни весенние.
Припев:
Ландыши, ландыши –
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши –
Белый букет."
"Это яд опасен как для людей, так и для домашних животных. Ландыш содержит сердечный гликозид (конваллятоксин), повышенную дозу, что приводит к летальному исходу . Без своевременного оказания медицинской помощи воздействие на землю приводит к резкому замедлению сердечного ритма и остановке сердца.19 мая 2023 г.
Жители нашего региона любят собирать эти красивые цветы, забывая про опасность, которую скрывает растение. Все части ландыша ядовиты, а самая большая концентрация токсинов содержится в ягодах. Этот яд опасен, как для людей, так и для домашних животных.
Ландыш содержит сердечный гликозид (конваллятоксин), повышенная доза которого приводит к летальному исходу. Без своевременного оказания врачебной помощи отравление ландышем приводит к резкому замедлению сердечного ритма и остановке сердца. У детей отравление растениями протекает быстрее.
Будьте осторожны! Любуйтесь этим красивым цветком издалека. Напомним также, что цветок находится в Красной книге Московской области и «требует бережного отношения с целью сохранения его в дикой природе». За сорванный букет может грозить штраф.
Цвести ландыши будут 20-25 дней. Они растут на опушках и полянах в лиственных, сосновых и смешанных лесах, любят тенистые места и хорошо увлажненные почвы."
СССР - 16.05.25
12 мая ’2025 05:25
Нора Робертс: "Каждые 4 минуты на территории США продается одна из 242 книг"
Википедия не вписала игру, которую я в конце напишу вторым пунктом. Может, кто прочтет и добавит. А пока что там написана одна (мне не знакома) Квест - это одна из зарядок для ума. Когда училась на очередных курсах, нам предложили как вариант работы с детьми (учителям и родителям на заметку)
Нора Робертс на одном российском сайте (книги, "Литрес") имеет 1,9К подписчиков и написано более 240 книг!
Содержание:
1. Нора Робертс - как о ней узнала
2. Советское детство - советские игры
3. Собственно, о Норе Робертс.
4. Биография из Литрес
5. Биография из livelib.ru
"Биография
Каждые 4 минуты на территории США продается одна из 242 книг писательницы Норы Робертс. Полки рабочего кабинета автора романов и детективов украшают многочисленные награды, среди которых расположился даже писательский «Оскар». Премию «Гусиное перо» Нора Робертс получила в номинации «романтическая литература»."https://24smi.org/celebrity/47876-nora-roberts.html
"Известная американская писательница, автор современных любовных и детективных романов. Тиражи ее книг растут с каждым годом. Только в США книга Норы Робертс продается каждые 4 минуты. Объем продаж ее книг уже может конкурировать с Даниэлой Стил.
Писать Робертс начала, когда метель замуровала ее с семьей в доме на неделю. Писательство стало средством борьбы со скукой, стрессом и тоской. Нора Робертс - заслуженный член общества писателей-романистов Америки и его Вашингтонского подразделения. Она выступила с программной речью на национальной конференции этого общества в Нью-Йорке в 1994 году.
На сегодня ею написано более 150 книг изданных общим тиражом более 100 млн экз. Робертс пишет быстро, иногда выдавая шесть и даже более романов в год". Подробнее:
"Кинопоиск" представляет ее как:
"Сценарист
Рост 1.65 м
Дата рождения 10 октября, 1950 • Весы • 74 года
Место рождения Вашингтон, округ Колумбия, США
Жанры драма, мелодрама, триллер
Супруг Рональд Офдем-Бринк (развод)двое детей
Брюс Уайлдер Всего фильмов
12, 1989 — 2022"
Пока смотрела список фильмов, удивилась, ведь я их видела, и не знала, что они - ее экранизации (еще плюс - сценарист):
"Расплата за грехи. Brazen, 2022
Порочная невинность Carnal Innocence, 2011
Проклятые воды Midnight Bayou, 2009
Убийство по наследству Tribute, 2009
Жаркий полдень High Noon, 2009
Северное сияние Northern Lights, 2009
Дочь великого грешника Montana Sky, 2007
Ангелы падают Angels Fall, 2007
Голос из прошлого Carolina Moon, 2007
Огнепоклонники Blue Smoke, 2007
Святилище Sanctuary, 2001
Волшебные моменты Magic Moments, 1989
Мне попался квест в стиле "Поиск предметов". Особенно, эту игру любили дети - мои подопечные в СПб. Мы играли вместе, это очень увлекательная игра, настолько, что просят продолжения, а гаджеты и не нужны, оказывается, когда есть чем увлеть и, если вы живете вместе дружно, тогда телефоны нужны как самая обычная необходимость - звонки и переписка по делу, полезные приложения, и не заменяют им одиночество, которого просто нет.
"Нора Робертс (англ. Nora Roberts, при рождении — англ. Eleanor Marie Robertson Aufem-Brinke Wilder; род. 10 октября 1950, Силвер-Спринг, Мэриленд) — американская писательница, автор современных любовных[англ.] и детективных романов", - Википедия, дальше, оказывается, единственная дочка среди четырех. Помните мультфильм СССР: "Четыре сыночка и лапочка дочка!" Как моя маман. Теперь начинаю ее понимать. Но разница в месте жительстве и менталитете.
"Библиография
Серии
Ирландские сердца (Irish hearts)
англ. Irish Thoroughbred (1981)
англ. Irish Rose (1988)
англ. Irish Rebel (2000)
Семья Баннион (Reflections & Dreams or the Davidov)
Отражение (Размышления) — англ. Reflections (1983)
Танец мечты — англ. Dance of Dreams (1983)
Великие повара (Great chefs)
Летний десерт — англ. Summer Desserts (1985)
Извлеченные уроки — англ. Lessons Learned (1986)
Мак-Грегоры (MacGregor)
Обещание приключений — англ. Playing the Odds (1985)
англ. Tempting Fate (1985)
англ. All the Possibilities (1985)
англ. One Man’s Art (1985)
англ. For Now, Forever (1987)
Мятеж — англ. Rebellion (1988)
англ. In From the Cold (1990)
англ. The MacGregor Brides (1997)
англ. The Winning Hand (1998)
англ. The MacGregor Grooms (1998)
англ. The Perfect Neighbor (1999)
Знаменитости журнала (Celebrity magazine)
Одно лето — англ. One Summer (1986)
Вторая натура — англ. Second Nature (1985)
Королевская семья Кордины (Cordina’s Royal Family)
Королевский роман — англ. Affaire Royale (1986)
Драма по-королевски — англ. Command Performance (1987)
Неотразимый принц — англ. The Playboy Prince (1987)
англ. Cordina’s Crown Jewel (1992)
Полицейская серия / Вашингтонские детективы (Sacred Sins / D.C. Detectives):
Святые грехи (Цена греха) — англ. Sacred Sins (1987)
Сладкие обещания (Слепая страсть, Расплата за грехи) — англ. Brazen Virtue (1988)
Сёстры О’Харли (O’Hurleys)
Удивительная женщина — англ. The Last Honest Woman (1988)
Танец её мечты — англ. Dance to the Piper (1988)
Глубоко под кожей — англ. Skin Deep (1988)
Без следа — англ. Without a Trace (1990)
Братья Хорнблауэр (Time and Again or The Hornblower Bros.)
Обманутое время — англ. Time Was (1989)
Время не властно — англ. Times Change (1989)
История Джеки (Loving Jack)
Влюбиться в Джеки — англ. Loving Jack (1988)
англ. Best Laid Plans (1989)
англ. Lawless (1989)
Семья Станиславски (The Stanislaskis or Those Wild Ukrainians)
англ. Taming Natasha (1990)
англ. Luring a Lady (1991)
англ. Falling for Rachel (1993)
англ. Convincing Alex (1994)
англ. Waiting for Nick (1997)
англ. Considering Kate (2001)
Ночные рассказы (Night Tales)
Ночной эфир — англ. Night Shift (1990)
Ночная тень — англ. Night Shadow (1991)
Беладонна (Ночная тьма, Косвенные улики, Отчаянная и нежная) — англ. Nightshade (1993). (издано под псевдонимом Кристин Сэлингер, Christin Salinger)
Ночной дым — англ. Night Smoke (1994)
Ночная защита — англ. Night Shield (2000)
Женщины Калхоун (The Calhoun Women)
Покорить Кэтрин — англ. Courting Catherine (1991)
Мужчина для Аманды — англ. A Man for Amanda (1991)
Из любви к Лайле — англ. For the Love of Lilah (1991)
Покорение Сюзанны — англ. Suzanna’s Surrender (1991)
Капитан для Меган — англ. Megan’s Mate (1996)
Дар Донованов (Donovan Legacy)
Плененные — англ. Captivated (1992)
Завороженные — англ. Entranced (1992)
Очарованные — англ. Charmed (1992)
англ. Enchanted (1999)
Сестры Конкеннан (Irish Born Trilogy)
(издано под псевдонимом Сара Хардести (Sarah Hardesty)
Рождённая в огне (Огненная роза) — англ. Born in Fire (1994)
Рождённая во льду (Ледяная лилия) —англ. Born in Ice (1995)
Рождённая в грехе (Цветок греха) — англ. Born in Shame (1996)
Опасные тайны (True betrayals):
Опасные тайны (Замкнутый круг, Порочный круг) — англ. True betrayals. Part 1 (1995)
Замкнутый круг — англ. True betrayals. Part 2 (1995)
Братья МакКейд (The MacKade brothers)
англ. The Return of Rafe MacKade (1995)
англ. The Pride of Jared MacKade (1995)
англ. The Heart of Devin MacKade (1996)
англ. The Fall of Shane MacKade (1996)
Темплтоны (Мечта) (Dream trilogy):
Право на мечту (Танго над пропастью) — англ. Daring to Dream (1996)
Удержи мечту (Белый танец, Удержать мечту) — англ. Holding the Dream (1997)
Найди свою мечту (Вальс в ритме грозы, Обрести мечту) — англ. Finding the Dream (1997)
Братья Куин (Chesapeake Bay / Quinn Brothers):
Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) — англ. Sea Swept (1998)
Тихий омут (Прилив, Ночь на причале) — англ. Rising Tides (1998)
Отчаянный шантаж (Тихая гавань) — англ. Inner Harbor (1999)
Дом у голубого озера (На берегу, Следы на песке) — англ. Chesapeake Blue (2003)
Звезды Митры (Stars of Mithra)
Скрытая звезда — англ. Hidden Star (1997)
англ. Captive Star (1997)
англ. Secret Star (1998)
Давным-давно (The Once Upon Series) (рассказы, которые входят в антологию авторов-романистов)
англ. Spellbound (из сборника «Once Upon A Castle») (1998)
Отныне и навсегда (Пленённые звездой) — англ. Ever After (из сборника «Once Upon a Star») (1999)
В ожидании любви (Вечные сны о любви) — англ. In Dreams (из сборника «Once upon a Dream») (2000)
Зимняя роза — англ. Winter Rose (из сборника «Once Upon a Rose») (2001)
англ. A World Apart (из сборника «Once Upon a Kiss») (2002)
англ. The Witching Hour (из сборника «Once Upon a Midnight») (2003)
Галлахеры из Ардмора / Ирландская трилогия (Irish Trilogy or Gallaghers of Ardmore)
Драгоценности Солнца — англ. Jewels of the Sun (1999)
Слезы Луны — англ. Tears of the Moon (2000)
Сердце Океана — англ. Heart of the Sea (2000)
Остров ведьм (Three sisters island):
Остров ведьм (Танец ветра, Девушка без прошлого) — англ. Dance upon the air (2001)
Сила трех (Песня земли, Влюбленная некстати) — англ. Heaven and Earth (2001)
Лик огня (Поцелуй островитянки) — англ. Face the Fire (2002)
Трилогия ключей (Key Trilogy)
Ключ света (Тепло наших сердец) — англ. Key of Light (2003)
Ключ истины (Между нами горы) — англ. Key of Knowledge (2003)
Ключ доблести (В погоне за счастьем) — англ. Key of Valor (2003)
В саду (In The Garden)
Синий георгин — англ. Blue Dahlia (2004)
Чёрная роза — англ. Black Rose (2005)
Красная лилия — англ. Red Lily (2005)
Круг Шести / Трилогия круга (Circle Trilogy)
Крест Морриган — англ. Morrigan’s Cross (2006)
Пляска богов — англ. Dance of the Gods (2006)
Долина молчания — англ. Valley of Silence (2006)
Знак Семи (Sign of Seven trilogy)
Братья по крови (Слухи об ангелах) — англ. Blood Brothers (2007)
Подсказка для спящей красавицы — англ. The Hollow (2008)
Талисман моей любви — англ. The Pagan Stone (2008)
Квартет невест (Bride Quartet)
Остановись, мгновенье — англ. Vision in White (2009)
Шипы и лепестки — англ. Bed of Roses (2009)
Вкус счастья — англ. Savor the Moment (2010)
Сердце красавицы — англ. Happy Ever After (2010)
Инн-Бунсборо (Inn BoonsBoro Trilogy)
Отныне и навсегда — англ. The Next Always (2011)
Последняя любовь — англ. The Last Boyfriend (2012)
Мисс Совершенство — англ. The Perfect Hope (2012)
Кузены О`Двайер (Cousins O’Dwyer)
Смуглая ведьма — англ. Dark Witch (2013)
Родовое проклятие — англ. Shadow Spell (2014)
Орудии ведьмы — любовь — англ. Blood Magick (2014)
Опекуны (Guardians Trilogy)
англ. Stars of Fortune (2015)
англ. Bay of Sighs (2016)
англ. Island of Glass (2016)
Детективная серия о Еве Даллас
Основная статья: Следствие ведет Ева Даллас
Несерийные произведения
англ. The Heart’s Victory (1982)
англ. Search For Love (1982)
англ. Song of the West (1982)
Рискованные мечты — англ. Blithe Images (1982)
англ. Island of Flowers (1982)
англ. Once More With Feeling (1983)
Сегодня вечером и всегда — англ. Tonight and Always (1983)
англ. Her Mother’s Keeper (1983)
англ. From This Day (1983)
англ. This Magic Moment (1983)
англ. Untamed (1983)
Первые впечатления — англ. First Impressions (1984)
Притяжение противоположностей — англ. Opposites Attract (1984)
Любовь в вечерних новостях — англ. Endings and Beginnings (1984)
Я выбираю тебя — англ. A Matter of Choice (1984)
англ. Rules of the Game (1984)
англ. Storm Warning (1984)
англ. Promise Me Tomorrow (1984)
англ. The Law is a Lady (1984)
англ. Sullivan’s Woman (1984)
англ. Less of a Stranger (1984)
Ночные танцы — англ. Night Moves (1985)
англ. The Right Path (1985)
англ. Boundary Lines (1985)
англ. Dual Image (1985)
англ. Partners (1985)
Рискованное дело — англ. Risky Business (1986)
Искусство обмана — англ. The Art of Deception (1986)
Сокровища утраченные, сокровища обретённые — англ. Treasures Lost, Treasures Found (1986)
англ. A Will and a Way (1986)
Подарок на Рождество — англ. Home for Christmas (1986)
Любовь побеждает все англ. Mind Over Matter (1987)
Горячий лёд (Охота на людей, Сокровища Марии-Антуанетты) — англ. Hot Ice (1987)
англ. Temptation (1987)
Мой герой — англ. Local Hero (1988)
Название игры — англ. The Name of the Game (1988)
англ. Impulse (1989)
Женская месть (Сладкая месть) — англ. Sweet Revenge (1989)
Ангел для Габриэля (Ангел Габриеля) — англ. Gabriel’s Angel (1989)
Большие тайны маленького отеля — англ. The Welcoming (1989)
Лицо в темноте (В капкане славы; Принцесса рок-н-ролла) — англ. Public Secrets (1990)
Правдивая ложь — англ. Genuine Lies (1991)
Порочная невинность (Натянутая струна) — англ. Carnal Innocence (1992)
Незавершенные дела — англ. Unfinished Business (1992)
Обманутые иллюзии — англ. Honest Illusions (1992)
Обожествленное зло (Искушение злом) — англ. Divine Evil (1992)
Наивная плоть (Семейные скандалы, Соперница) — англ. Private Scandals (1993)
Сюрприз для Айседоры (Крутой парень, Сокровища Айседоры) — англ. Hidden Riches (1994)
Мама на Рождество — англ. англ. All I Want for Christmas (1994)
Дочь великого грешника (Небо Монтаны, Родная кровь) — англ. Montana Sky (1996)
Ночь разбитых сердец (Там, где живёт надежда, Приют для беглянки) Sanctuary (1996)
Последний шанс (Большой риф, Сокровище для влюбленных, Колье Анжелики) — англ. The Reef (1998)
Плата за красоту (Миранда, Находка) — англ. Homeport (1998)
англ. Spellbound (1998)
Ночные кошмары (Река снов) — англ. River’s End (1999)
Голос из прошлого (Луна над Каролиной, Ясновидящая) — англ. Carolina Moon (2000)
Женщины могут все — англ. The Villa (2001)
Незабудки для тебя (Полночная река, Проклятые воды, Темные воды) — англ. Midnight Bayou (2001)
Обратный билет из ада (Три судьбы, Три богини) — Three Fates (2002)
Адвокат мог не знать (По праву рождения, Чужая дочь) — англ. Birthright (2003)
Северное сияние — англ. Northern Lights (2004)
англ. Wolf Moon (2004)
Огнепоклонники (Адский огонь, Ревность) — англ. Blue Smoke (2005)
англ. The Best Mistake (2005)
Игры ангелов (Невезучая, Ангелы падают) — англ. Angels Fall (2006)
Ровно в полдень (Рассвет) — англ. High Noon (2007)
Трибьют — англ. Tribute (2008)
Черные холмы — англ. Black Hills (2009)
Опасный след — англ. The Search (2010)
Танцы с огнём — англ. Chasing Fire (2011)
Моя любимая ошибка — англ. The Witness (2012)
Приданое Эсмеральды — англ. Whiskey Beach (2013)
Коллекционер — англ. The Collector (2015)
Ложь во спасение — англ. The Liar (2015)
Фильмография
Magic Moments (ТВ) (1989) (по книге Magic Moments)
Святилище (англ. Sanctuary, ТВ) (2001) (по книге «Ночь разбитых сердец»)
Голос из прошлого (англ. Carolina Moon, ТВ) (2007) (по роману «Голос из прошлого»)
Огнепоклонники (англ. Blue Smoke, ТВ) (2007) (по роману «Огнепоклонники»)
Дочь великого грешника (англ. Montana Sky, ТВ) (2007) (по роману «Дочь великого грешника»)
Ангелы падают (англ. Angels Fall, ТВ) (2007) (по роману Игры ангелов)
Убийство по наследству (англ. Tribute, ТВ) (2009) (по роману Трибьют)
Жаркий полдень (англ. High Noon, ТВ) (2009) (по роману High Noon)
Проклятые воды (англ. Midnight Bayou, ТВ) (2009) (по роману Midnight Bayou)
Северное сияние (англ. Northern Lights, ТВ) (2009) (по роману Северное сияние)
Порочная невинность (англ. Carnal Innocence, ТВ) (2011) (по роману Порочная невинность)
Расплата за грехи (англ. Brazen, ТВ) (2022) (по роману Расплата за грехи)
Игры" Википедия
Игры:
Википедия пишет об этой игре, а о моей - ни слова. Припишу после этого пунктом 2.
1.
"По мотивом книги Vision in White (в русском переводе «Остановись, мгновенье!») в 2010 году была выпущена компьютерная игра в жанре Hidden Objects[10][11]."
2. "Нора Робертс. Видение в белом" (Рекомендую)
Литрес:
"Нора Робертс – американская писательница, работающая в жанрах любовного романа и футуристического детектива, сценаристка.
Нора Робертс – член нескольких писательских групп, автор множества бестселлеров. Она удостоена бесчисленного количества наград, а «New Yorker» назвала ее любимым романистом Америк
Нора Робертс, при рождении Элеонора Мари Робертсон Ауфем-Бринк Уайлдер, появилась на свет 10 октября 1950 года в Силвер-Спринге американского штата Мэриленд в ирландской семье, где, кроме нее, росли еще четверо мальчиков.
С детства девочка обожала читать – любовь к этому привили ей родители-книгоманы. Но вот писать она не пробовала довольно долго – лишь фантазировала. Среднее образование Нора получила в католической школе. Вопреки воле родителей, рано вышла замуж – на тот момент ей было всего восемнадцать – и переехала вместе с супругом в Кидисвилл. Вначале Нора Робертс работала секретарем по правовым вопросам, но продолжалось это недолго: «Я быстро печатала, но была худшей секретаршей в мире».
Молодая семья с годами обзавелась двумя сыновьями. А потому, сидя дома с детьми, пока муж проводил время на работе, Робертс пыталась выплескивать творческий потенциал – занималась керамикой и шитьем. После рождения сыновей будущая писательница, кажется, перепробовала все на свете, чтобы занять себя. А потом случилась февральская метель 1979 года, которая разделила жизнь на «до» и «после». Дом, в котором укрылась Нора с детьми, занесло снегом. Ее спасли книги – в это страшное время она не выпускала их из рук, читала чужие истории и именно тогда начала сочинять свои.
К сожалению, в 1983 году семья распалась. Со вторым мужем Нора встретилась, ища плотника для строительства книжных полок. В июле 1985 года влюбленные соединили себя узами брака, в котором живут счастливо до сих пор. Супруги обожали путешествовать, а в какой-то момент обзавелись и небольшим семейным бизнесом – открыли книжный магазин в Бунсборо.
Нора Робертс: книги
Работать над первой книгой Робертс начала в феврале 1979 года, когда невероятно сильная метель заставила ее целую неделю сидеть дома. От скуки она открыла текстовый документ на компьютере и начала вносить в него мысли, давно живущие в ее голове. И еще совсем недавно даже не мечтавшая о карьере писательницы женщина в 1981 году издала первый роман под названием «Ирландский чистокровка». Так, книга за книгой – и вот она, небывалая популярность. Сегодня на счету Робертс огромное количество произведений, среди которых такие яркие серии, как:
«Братья Куин»;
«Опасные тайны»;
«Остров ведьм»;
«Сестры Конкеннан»;
«Ева Даллас»;
«Темплтоны»;
«Ночные истории»;
«Агентство „Брачные обеты“»;
«Трилогия Круга»;
«Трилогия о ключах»;
«Галлахеры из Ардмора»;
«Знак Семи»;
«Инн-Бунсборо»;
«В саду»;
«Кузены О’Двайер».
Робертс порой выдает более шести объемных произведений в год. Ее секрет – дисциплинированность. Она творит с понедельника по пятницу восемь часов в день, порой и больше, порой и во время отпуска. По ее книгам к сегодняшнему дню снято огромное количество успешных кинокартин.
В чем же секрет популярности книг Норы Робертс, особенно у женщин? Все просто! На протяжении многих лет она общалась с мужчинами: четыре старших брата, два сына, первый и второй мужья… Она отлично понимает, как устроены мужская психология и логика, и ей есть что рассказать об этом читательницам.
Произведения Норы Робертс можно читать на ЛитРес в режиме онлайн или скачать в форматах fb2, txt, epub, pdf."https://www.litres.ru/author/nora-roberts/about/
"Биография — Нора Робертс Нора Робертс — известная американская писательница, автор современных любовных и детективных романов. Родилась в Силвер Спринг, штат Мэриленд, США (англ. Silver Spring Maryland, USA) в 1950 году, и была младшей из пяти детей. Отец, Берни Робертсон, работал на двух работах – киномеханик в местном кинотеатре и рабочий сцены. Вплоть до 1964 года, когда он основал компанию по изготовлению и установки освещения. После его смерти в 2000 году, бизнес возглавил брат Норы Баз. Некоторое время проучилась в католической школе. После окончания школы вышла замуж и переехала в Кидисвиль (англ. Keedysville, Maryland). По ее словам, читать она любила с детства, однако, несмотря на то, что в голове крутилась пара сюжетов, она и не помышляла о литературном поприще. В феврале 1979 года, когда сильная метель на неделю заперла ее с сыновьями дома, спасаясь от вынужденного безделья, Нора начала записывать сочиненные ей истории. Это и стало ее первым шагом к карьере писателя. Первым опубликованным романом Норы стал «Ирландец-полукровка», вышедший в издательстве "Силуэт" в 1981 году. К этому времени у нее за плечами было уже три года тяжелой работы и несколько рукописей, получивших отказ. Только сочетание настойчивости, дисциплины и желания помогало ей продолжать работу. «Я не верю в ожидание вдохновения». - Говорит Нора. - «Это моя работа - просто сесть и понять, о чем я буду писать». И невозможно отрицать, что Нора Робертс плохо выполняет такую работу. «Это праздник эмоций». - Рассказывает Робертс о своей работе. «Это такой поток чувств, как будто ты впервые влюблена». В течение 1982-1984 гг. в «Силуэте» вышли 23 книги Норы Робертс, однако ее имя было мало известно широкому читательскому кругу. До тех пор, пока в 1985 году не увидел свет первый роман из цикла о семье Макгрегоров «Игра разногласий», мгновенно ставший бестселлером. Пожалуй, ее самым известным произведением является роман «Небо Монтаны» (1996 г., в России также выходил под названием «Дочь великого грешника»), семейная сага о трех сестрах, которые в ожидании большого наследства по завещанию их покойного отца, вынуждены в течение года жить вместе на ранчо. В январе 1985 года она развелась с Рональдом, а в июле 1985 года вышла замуж за Брюса Уайлдера. Он работал плотником. Нора познакомилась с Брюсом, когда заказала ему новые книжные полки. Сейчас муж владеет книжным магазином, который сам же и построил. Помимо многочисленных любовных романов и повестей, под псевдонимом Джей Ди Робб пишет детективные романы о лейтенанте полиции Нью-Йорка Еве Даллас. Когда Робертс взялась писать серию книг про Еву, то решила взять псевдоним. Он сложился из имен детей и фамилии. J.D.Robb = Джей (Джейсон) + Ди (Даниэль) + Робб (Робертс). С какой бы стороны ни посмотреть на карьеру Норы Робертс - она поистине оказалась феноменом. Цифры говорят сами за себя. Публикация «Сердце моря» (Heart of The Sea), изданная в декабре 2000 года стала ее 56-м бестселлером Нью-Йорк Таймс. В одном только 2000 году 14 ее книг, включая две написанные под псевдонимом Джей Ди Робб, пополнили списки бестселлеров Нью-Йорк Таймс. К концу 2001 года число ее опубликованных книг достигло 141. Тиражи ее книг растут с каждым годом. В одних только США книга Норы Робертс продается каждые 4 минуты. Объем продаж ее книг уже может соперничать с Даниэлой Стил. Нора Робертс - заслуженный член общества писателей-романистов Америки (Romance Writers of America, RWA) и его Вашингтонского подразделения. Она была одной из основателей этого общества. Нора выступила с программной речью на национальной конференции этого общества в Нью-Йорке в 1994 году. Она была первым автором, вошедшим в Зал Славы RWA и автором, получившим сотую награду общества за ее 100-й роман «Дочь великого грешника» (Montana Sky). Она была также награждена RWA Lifetime Achievement Award в 1997 году. Кроме наград RWA она также получила a Lifetime Achievement Award у Waldenbooks, B. Dalton Booksellers, the New Jersey Chapter of Romance Writers of America и BookRak Distributors. Она также член обществ: Mystery Writers of America, Sisters in Crime, The Crime League of America and Novelists Inc." Подробнее на livelib.ru:
2008 - 2025.12.05
Просмотров: 44 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Википедия не вписала игру, которую я в конце напишу вторым пунктом. Может, кто прочтет и добавит. А пока что там написана одна (мне не знакома) Квест - это одна из зарядок для ума. Когда училась на очередных курсах, нам предложили как вариант работы с детьми (учителям и родителям на заметку)
Нора Робертс на одном российском сайте (книги, "Литрес") имеет 1,9К подписчиков и написано более 240 книг!
Содержание:
1. Нора Робертс - как о ней узнала
2. Советское детство - советские игры
3. Собственно, о Норе Робертс.
4. Биография из Литрес
5. Биография из livelib.ru
"Биография
Каждые 4 минуты на территории США продается одна из 242 книг писательницы Норы Робертс. Полки рабочего кабинета автора романов и детективов украшают многочисленные награды, среди которых расположился даже писательский «Оскар». Премию «Гусиное перо» Нора Робертс получила в номинации «романтическая литература»."https://24smi.org/celebrity/47876-nora-roberts.html
"Известная американская писательница, автор современных любовных и детективных романов. Тиражи ее книг растут с каждым годом. Только в США книга Норы Робертс продается каждые 4 минуты. Объем продаж ее книг уже может конкурировать с Даниэлой Стил.
Писать Робертс начала, когда метель замуровала ее с семьей в доме на неделю. Писательство стало средством борьбы со скукой, стрессом и тоской. Нора Робертс - заслуженный член общества писателей-романистов Америки и его Вашингтонского подразделения. Она выступила с программной речью на национальной конференции этого общества в Нью-Йорке в 1994 году.
На сегодня ею написано более 150 книг изданных общим тиражом более 100 млн экз. Робертс пишет быстро, иногда выдавая шесть и даже более романов в год". Подробнее:
"Кинопоиск" представляет ее как:
"Сценарист
Рост 1.65 м
Дата рождения 10 октября, 1950 • Весы • 74 года
Место рождения Вашингтон, округ Колумбия, США
Жанры драма, мелодрама, триллер
Супруг Рональд Офдем-Бринк (развод)двое детей
Брюс Уайлдер Всего фильмов
12, 1989 — 2022"
Пока смотрела список фильмов, удивилась, ведь я их видела, и не знала, что они - ее экранизации (еще плюс - сценарист):
"Расплата за грехи. Brazen, 2022
Порочная невинность Carnal Innocence, 2011
Проклятые воды Midnight Bayou, 2009
Убийство по наследству Tribute, 2009
Жаркий полдень High Noon, 2009
Северное сияние Northern Lights, 2009
Дочь великого грешника Montana Sky, 2007
Ангелы падают Angels Fall, 2007
Голос из прошлого Carolina Moon, 2007
Огнепоклонники Blue Smoke, 2007
Святилище Sanctuary, 2001
Волшебные моменты Magic Moments, 1989
Мне попался квест в стиле "Поиск предметов". Особенно, эту игру любили дети - мои подопечные в СПб. Мы играли вместе, это очень увлекательная игра, настолько, что просят продолжения, а гаджеты и не нужны, оказывается, когда есть чем увлеть и, если вы живете вместе дружно, тогда телефоны нужны как самая обычная необходимость - звонки и переписка по делу, полезные приложения, и не заменяют им одиночество, которого просто нет.
"Нора Робертс (англ. Nora Roberts, при рождении — англ. Eleanor Marie Robertson Aufem-Brinke Wilder; род. 10 октября 1950, Силвер-Спринг, Мэриленд) — американская писательница, автор современных любовных[англ.] и детективных романов", - Википедия, дальше, оказывается, единственная дочка среди четырех. Помните мультфильм СССР: "Четыре сыночка и лапочка дочка!" Как моя маман. Теперь начинаю ее понимать. Но разница в месте жительстве и менталитете.
"Библиография
Серии
Ирландские сердца (Irish hearts)
англ. Irish Thoroughbred (1981)
англ. Irish Rose (1988)
англ. Irish Rebel (2000)
Семья Баннион (Reflections & Dreams or the Davidov)
Отражение (Размышления) — англ. Reflections (1983)
Танец мечты — англ. Dance of Dreams (1983)
Великие повара (Great chefs)
Летний десерт — англ. Summer Desserts (1985)
Извлеченные уроки — англ. Lessons Learned (1986)
Мак-Грегоры (MacGregor)
Обещание приключений — англ. Playing the Odds (1985)
англ. Tempting Fate (1985)
англ. All the Possibilities (1985)
англ. One Man’s Art (1985)
англ. For Now, Forever (1987)
Мятеж — англ. Rebellion (1988)
англ. In From the Cold (1990)
англ. The MacGregor Brides (1997)
англ. The Winning Hand (1998)
англ. The MacGregor Grooms (1998)
англ. The Perfect Neighbor (1999)
Знаменитости журнала (Celebrity magazine)
Одно лето — англ. One Summer (1986)
Вторая натура — англ. Second Nature (1985)
Королевская семья Кордины (Cordina’s Royal Family)
Королевский роман — англ. Affaire Royale (1986)
Драма по-королевски — англ. Command Performance (1987)
Неотразимый принц — англ. The Playboy Prince (1987)
англ. Cordina’s Crown Jewel (1992)
Полицейская серия / Вашингтонские детективы (Sacred Sins / D.C. Detectives):
Святые грехи (Цена греха) — англ. Sacred Sins (1987)
Сладкие обещания (Слепая страсть, Расплата за грехи) — англ. Brazen Virtue (1988)
Сёстры О’Харли (O’Hurleys)
Удивительная женщина — англ. The Last Honest Woman (1988)
Танец её мечты — англ. Dance to the Piper (1988)
Глубоко под кожей — англ. Skin Deep (1988)
Без следа — англ. Without a Trace (1990)
Братья Хорнблауэр (Time and Again or The Hornblower Bros.)
Обманутое время — англ. Time Was (1989)
Время не властно — англ. Times Change (1989)
История Джеки (Loving Jack)
Влюбиться в Джеки — англ. Loving Jack (1988)
англ. Best Laid Plans (1989)
англ. Lawless (1989)
Семья Станиславски (The Stanislaskis or Those Wild Ukrainians)
англ. Taming Natasha (1990)
англ. Luring a Lady (1991)
англ. Falling for Rachel (1993)
англ. Convincing Alex (1994)
англ. Waiting for Nick (1997)
англ. Considering Kate (2001)
Ночные рассказы (Night Tales)
Ночной эфир — англ. Night Shift (1990)
Ночная тень — англ. Night Shadow (1991)
Беладонна (Ночная тьма, Косвенные улики, Отчаянная и нежная) — англ. Nightshade (1993). (издано под псевдонимом Кристин Сэлингер, Christin Salinger)
Ночной дым — англ. Night Smoke (1994)
Ночная защита — англ. Night Shield (2000)
Женщины Калхоун (The Calhoun Women)
Покорить Кэтрин — англ. Courting Catherine (1991)
Мужчина для Аманды — англ. A Man for Amanda (1991)
Из любви к Лайле — англ. For the Love of Lilah (1991)
Покорение Сюзанны — англ. Suzanna’s Surrender (1991)
Капитан для Меган — англ. Megan’s Mate (1996)
Дар Донованов (Donovan Legacy)
Плененные — англ. Captivated (1992)
Завороженные — англ. Entranced (1992)
Очарованные — англ. Charmed (1992)
англ. Enchanted (1999)
Сестры Конкеннан (Irish Born Trilogy)
(издано под псевдонимом Сара Хардести (Sarah Hardesty)
Рождённая в огне (Огненная роза) — англ. Born in Fire (1994)
Рождённая во льду (Ледяная лилия) —англ. Born in Ice (1995)
Рождённая в грехе (Цветок греха) — англ. Born in Shame (1996)
Опасные тайны (True betrayals):
Опасные тайны (Замкнутый круг, Порочный круг) — англ. True betrayals. Part 1 (1995)
Замкнутый круг — англ. True betrayals. Part 2 (1995)
Братья МакКейд (The MacKade brothers)
англ. The Return of Rafe MacKade (1995)
англ. The Pride of Jared MacKade (1995)
англ. The Heart of Devin MacKade (1996)
англ. The Fall of Shane MacKade (1996)
Темплтоны (Мечта) (Dream trilogy):
Право на мечту (Танго над пропастью) — англ. Daring to Dream (1996)
Удержи мечту (Белый танец, Удержать мечту) — англ. Holding the Dream (1997)
Найди свою мечту (Вальс в ритме грозы, Обрести мечту) — англ. Finding the Dream (1997)
Братья Куин (Chesapeake Bay / Quinn Brothers):
Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) — англ. Sea Swept (1998)
Тихий омут (Прилив, Ночь на причале) — англ. Rising Tides (1998)
Отчаянный шантаж (Тихая гавань) — англ. Inner Harbor (1999)
Дом у голубого озера (На берегу, Следы на песке) — англ. Chesapeake Blue (2003)
Звезды Митры (Stars of Mithra)
Скрытая звезда — англ. Hidden Star (1997)
англ. Captive Star (1997)
англ. Secret Star (1998)
Давным-давно (The Once Upon Series) (рассказы, которые входят в антологию авторов-романистов)
англ. Spellbound (из сборника «Once Upon A Castle») (1998)
Отныне и навсегда (Пленённые звездой) — англ. Ever After (из сборника «Once Upon a Star») (1999)
В ожидании любви (Вечные сны о любви) — англ. In Dreams (из сборника «Once upon a Dream») (2000)
Зимняя роза — англ. Winter Rose (из сборника «Once Upon a Rose») (2001)
англ. A World Apart (из сборника «Once Upon a Kiss») (2002)
англ. The Witching Hour (из сборника «Once Upon a Midnight») (2003)
Галлахеры из Ардмора / Ирландская трилогия (Irish Trilogy or Gallaghers of Ardmore)
Драгоценности Солнца — англ. Jewels of the Sun (1999)
Слезы Луны — англ. Tears of the Moon (2000)
Сердце Океана — англ. Heart of the Sea (2000)
Остров ведьм (Three sisters island):
Остров ведьм (Танец ветра, Девушка без прошлого) — англ. Dance upon the air (2001)
Сила трех (Песня земли, Влюбленная некстати) — англ. Heaven and Earth (2001)
Лик огня (Поцелуй островитянки) — англ. Face the Fire (2002)
Трилогия ключей (Key Trilogy)
Ключ света (Тепло наших сердец) — англ. Key of Light (2003)
Ключ истины (Между нами горы) — англ. Key of Knowledge (2003)
Ключ доблести (В погоне за счастьем) — англ. Key of Valor (2003)
В саду (In The Garden)
Синий георгин — англ. Blue Dahlia (2004)
Чёрная роза — англ. Black Rose (2005)
Красная лилия — англ. Red Lily (2005)
Круг Шести / Трилогия круга (Circle Trilogy)
Крест Морриган — англ. Morrigan’s Cross (2006)
Пляска богов — англ. Dance of the Gods (2006)
Долина молчания — англ. Valley of Silence (2006)
Знак Семи (Sign of Seven trilogy)
Братья по крови (Слухи об ангелах) — англ. Blood Brothers (2007)
Подсказка для спящей красавицы — англ. The Hollow (2008)
Талисман моей любви — англ. The Pagan Stone (2008)
Квартет невест (Bride Quartet)
Остановись, мгновенье — англ. Vision in White (2009)
Шипы и лепестки — англ. Bed of Roses (2009)
Вкус счастья — англ. Savor the Moment (2010)
Сердце красавицы — англ. Happy Ever After (2010)
Инн-Бунсборо (Inn BoonsBoro Trilogy)
Отныне и навсегда — англ. The Next Always (2011)
Последняя любовь — англ. The Last Boyfriend (2012)
Мисс Совершенство — англ. The Perfect Hope (2012)
Кузены О`Двайер (Cousins O’Dwyer)
Смуглая ведьма — англ. Dark Witch (2013)
Родовое проклятие — англ. Shadow Spell (2014)
Орудии ведьмы — любовь — англ. Blood Magick (2014)
Опекуны (Guardians Trilogy)
англ. Stars of Fortune (2015)
англ. Bay of Sighs (2016)
англ. Island of Glass (2016)
Детективная серия о Еве Даллас
Основная статья: Следствие ведет Ева Даллас
Несерийные произведения
англ. The Heart’s Victory (1982)
англ. Search For Love (1982)
англ. Song of the West (1982)
Рискованные мечты — англ. Blithe Images (1982)
англ. Island of Flowers (1982)
англ. Once More With Feeling (1983)
Сегодня вечером и всегда — англ. Tonight and Always (1983)
англ. Her Mother’s Keeper (1983)
англ. From This Day (1983)
англ. This Magic Moment (1983)
англ. Untamed (1983)
Первые впечатления — англ. First Impressions (1984)
Притяжение противоположностей — англ. Opposites Attract (1984)
Любовь в вечерних новостях — англ. Endings and Beginnings (1984)
Я выбираю тебя — англ. A Matter of Choice (1984)
англ. Rules of the Game (1984)
англ. Storm Warning (1984)
англ. Promise Me Tomorrow (1984)
англ. The Law is a Lady (1984)
англ. Sullivan’s Woman (1984)
англ. Less of a Stranger (1984)
Ночные танцы — англ. Night Moves (1985)
англ. The Right Path (1985)
англ. Boundary Lines (1985)
англ. Dual Image (1985)
англ. Partners (1985)
Рискованное дело — англ. Risky Business (1986)
Искусство обмана — англ. The Art of Deception (1986)
Сокровища утраченные, сокровища обретённые — англ. Treasures Lost, Treasures Found (1986)
англ. A Will and a Way (1986)
Подарок на Рождество — англ. Home for Christmas (1986)
Любовь побеждает все англ. Mind Over Matter (1987)
Горячий лёд (Охота на людей, Сокровища Марии-Антуанетты) — англ. Hot Ice (1987)
англ. Temptation (1987)
Мой герой — англ. Local Hero (1988)
Название игры — англ. The Name of the Game (1988)
англ. Impulse (1989)
Женская месть (Сладкая месть) — англ. Sweet Revenge (1989)
Ангел для Габриэля (Ангел Габриеля) — англ. Gabriel’s Angel (1989)
Большие тайны маленького отеля — англ. The Welcoming (1989)
Лицо в темноте (В капкане славы; Принцесса рок-н-ролла) — англ. Public Secrets (1990)
Правдивая ложь — англ. Genuine Lies (1991)
Порочная невинность (Натянутая струна) — англ. Carnal Innocence (1992)
Незавершенные дела — англ. Unfinished Business (1992)
Обманутые иллюзии — англ. Honest Illusions (1992)
Обожествленное зло (Искушение злом) — англ. Divine Evil (1992)
Наивная плоть (Семейные скандалы, Соперница) — англ. Private Scandals (1993)
Сюрприз для Айседоры (Крутой парень, Сокровища Айседоры) — англ. Hidden Riches (1994)
Мама на Рождество — англ. англ. All I Want for Christmas (1994)
Дочь великого грешника (Небо Монтаны, Родная кровь) — англ. Montana Sky (1996)
Ночь разбитых сердец (Там, где живёт надежда, Приют для беглянки) Sanctuary (1996)
Последний шанс (Большой риф, Сокровище для влюбленных, Колье Анжелики) — англ. The Reef (1998)
Плата за красоту (Миранда, Находка) — англ. Homeport (1998)
англ. Spellbound (1998)
Ночные кошмары (Река снов) — англ. River’s End (1999)
Голос из прошлого (Луна над Каролиной, Ясновидящая) — англ. Carolina Moon (2000)
Женщины могут все — англ. The Villa (2001)
Незабудки для тебя (Полночная река, Проклятые воды, Темные воды) — англ. Midnight Bayou (2001)
Обратный билет из ада (Три судьбы, Три богини) — Three Fates (2002)
Адвокат мог не знать (По праву рождения, Чужая дочь) — англ. Birthright (2003)
Северное сияние — англ. Northern Lights (2004)
англ. Wolf Moon (2004)
Огнепоклонники (Адский огонь, Ревность) — англ. Blue Smoke (2005)
англ. The Best Mistake (2005)
Игры ангелов (Невезучая, Ангелы падают) — англ. Angels Fall (2006)
Ровно в полдень (Рассвет) — англ. High Noon (2007)
Трибьют — англ. Tribute (2008)
Черные холмы — англ. Black Hills (2009)
Опасный след — англ. The Search (2010)
Танцы с огнём — англ. Chasing Fire (2011)
Моя любимая ошибка — англ. The Witness (2012)
Приданое Эсмеральды — англ. Whiskey Beach (2013)
Коллекционер — англ. The Collector (2015)
Ложь во спасение — англ. The Liar (2015)
Фильмография
Magic Moments (ТВ) (1989) (по книге Magic Moments)
Святилище (англ. Sanctuary, ТВ) (2001) (по книге «Ночь разбитых сердец»)
Голос из прошлого (англ. Carolina Moon, ТВ) (2007) (по роману «Голос из прошлого»)
Огнепоклонники (англ. Blue Smoke, ТВ) (2007) (по роману «Огнепоклонники»)
Дочь великого грешника (англ. Montana Sky, ТВ) (2007) (по роману «Дочь великого грешника»)
Ангелы падают (англ. Angels Fall, ТВ) (2007) (по роману Игры ангелов)
Убийство по наследству (англ. Tribute, ТВ) (2009) (по роману Трибьют)
Жаркий полдень (англ. High Noon, ТВ) (2009) (по роману High Noon)
Проклятые воды (англ. Midnight Bayou, ТВ) (2009) (по роману Midnight Bayou)
Северное сияние (англ. Northern Lights, ТВ) (2009) (по роману Северное сияние)
Порочная невинность (англ. Carnal Innocence, ТВ) (2011) (по роману Порочная невинность)
Расплата за грехи (англ. Brazen, ТВ) (2022) (по роману Расплата за грехи)
Игры" Википедия
Игры:
Википедия пишет об этой игре, а о моей - ни слова. Припишу после этого пунктом 2.
1.
"По мотивом книги Vision in White (в русском переводе «Остановись, мгновенье!») в 2010 году была выпущена компьютерная игра в жанре Hidden Objects[10][11]."
2. "Нора Робертс. Видение в белом" (Рекомендую)
Литрес:
"Нора Робертс – американская писательница, работающая в жанрах любовного романа и футуристического детектива, сценаристка.
Нора Робертс – член нескольких писательских групп, автор множества бестселлеров. Она удостоена бесчисленного количества наград, а «New Yorker» назвала ее любимым романистом Америк
Нора Робертс, при рождении Элеонора Мари Робертсон Ауфем-Бринк Уайлдер, появилась на свет 10 октября 1950 года в Силвер-Спринге американского штата Мэриленд в ирландской семье, где, кроме нее, росли еще четверо мальчиков.
С детства девочка обожала читать – любовь к этому привили ей родители-книгоманы. Но вот писать она не пробовала довольно долго – лишь фантазировала. Среднее образование Нора получила в католической школе. Вопреки воле родителей, рано вышла замуж – на тот момент ей было всего восемнадцать – и переехала вместе с супругом в Кидисвилл. Вначале Нора Робертс работала секретарем по правовым вопросам, но продолжалось это недолго: «Я быстро печатала, но была худшей секретаршей в мире».
Молодая семья с годами обзавелась двумя сыновьями. А потому, сидя дома с детьми, пока муж проводил время на работе, Робертс пыталась выплескивать творческий потенциал – занималась керамикой и шитьем. После рождения сыновей будущая писательница, кажется, перепробовала все на свете, чтобы занять себя. А потом случилась февральская метель 1979 года, которая разделила жизнь на «до» и «после». Дом, в котором укрылась Нора с детьми, занесло снегом. Ее спасли книги – в это страшное время она не выпускала их из рук, читала чужие истории и именно тогда начала сочинять свои.
К сожалению, в 1983 году семья распалась. Со вторым мужем Нора встретилась, ища плотника для строительства книжных полок. В июле 1985 года влюбленные соединили себя узами брака, в котором живут счастливо до сих пор. Супруги обожали путешествовать, а в какой-то момент обзавелись и небольшим семейным бизнесом – открыли книжный магазин в Бунсборо.
Нора Робертс: книги
Работать над первой книгой Робертс начала в феврале 1979 года, когда невероятно сильная метель заставила ее целую неделю сидеть дома. От скуки она открыла текстовый документ на компьютере и начала вносить в него мысли, давно живущие в ее голове. И еще совсем недавно даже не мечтавшая о карьере писательницы женщина в 1981 году издала первый роман под названием «Ирландский чистокровка». Так, книга за книгой – и вот она, небывалая популярность. Сегодня на счету Робертс огромное количество произведений, среди которых такие яркие серии, как:
«Братья Куин»;
«Опасные тайны»;
«Остров ведьм»;
«Сестры Конкеннан»;
«Ева Даллас»;
«Темплтоны»;
«Ночные истории»;
«Агентство „Брачные обеты“»;
«Трилогия Круга»;
«Трилогия о ключах»;
«Галлахеры из Ардмора»;
«Знак Семи»;
«Инн-Бунсборо»;
«В саду»;
«Кузены О’Двайер».
Робертс порой выдает более шести объемных произведений в год. Ее секрет – дисциплинированность. Она творит с понедельника по пятницу восемь часов в день, порой и больше, порой и во время отпуска. По ее книгам к сегодняшнему дню снято огромное количество успешных кинокартин.
В чем же секрет популярности книг Норы Робертс, особенно у женщин? Все просто! На протяжении многих лет она общалась с мужчинами: четыре старших брата, два сына, первый и второй мужья… Она отлично понимает, как устроены мужская психология и логика, и ей есть что рассказать об этом читательницам.
Произведения Норы Робертс можно читать на ЛитРес в режиме онлайн или скачать в форматах fb2, txt, epub, pdf."https://www.litres.ru/author/nora-roberts/about/
"Биография — Нора Робертс Нора Робертс — известная американская писательница, автор современных любовных и детективных романов. Родилась в Силвер Спринг, штат Мэриленд, США (англ. Silver Spring Maryland, USA) в 1950 году, и была младшей из пяти детей. Отец, Берни Робертсон, работал на двух работах – киномеханик в местном кинотеатре и рабочий сцены. Вплоть до 1964 года, когда он основал компанию по изготовлению и установки освещения. После его смерти в 2000 году, бизнес возглавил брат Норы Баз. Некоторое время проучилась в католической школе. После окончания школы вышла замуж и переехала в Кидисвиль (англ. Keedysville, Maryland). По ее словам, читать она любила с детства, однако, несмотря на то, что в голове крутилась пара сюжетов, она и не помышляла о литературном поприще. В феврале 1979 года, когда сильная метель на неделю заперла ее с сыновьями дома, спасаясь от вынужденного безделья, Нора начала записывать сочиненные ей истории. Это и стало ее первым шагом к карьере писателя. Первым опубликованным романом Норы стал «Ирландец-полукровка», вышедший в издательстве "Силуэт" в 1981 году. К этому времени у нее за плечами было уже три года тяжелой работы и несколько рукописей, получивших отказ. Только сочетание настойчивости, дисциплины и желания помогало ей продолжать работу. «Я не верю в ожидание вдохновения». - Говорит Нора. - «Это моя работа - просто сесть и понять, о чем я буду писать». И невозможно отрицать, что Нора Робертс плохо выполняет такую работу. «Это праздник эмоций». - Рассказывает Робертс о своей работе. «Это такой поток чувств, как будто ты впервые влюблена». В течение 1982-1984 гг. в «Силуэте» вышли 23 книги Норы Робертс, однако ее имя было мало известно широкому читательскому кругу. До тех пор, пока в 1985 году не увидел свет первый роман из цикла о семье Макгрегоров «Игра разногласий», мгновенно ставший бестселлером. Пожалуй, ее самым известным произведением является роман «Небо Монтаны» (1996 г., в России также выходил под названием «Дочь великого грешника»), семейная сага о трех сестрах, которые в ожидании большого наследства по завещанию их покойного отца, вынуждены в течение года жить вместе на ранчо. В январе 1985 года она развелась с Рональдом, а в июле 1985 года вышла замуж за Брюса Уайлдера. Он работал плотником. Нора познакомилась с Брюсом, когда заказала ему новые книжные полки. Сейчас муж владеет книжным магазином, который сам же и построил. Помимо многочисленных любовных романов и повестей, под псевдонимом Джей Ди Робб пишет детективные романы о лейтенанте полиции Нью-Йорка Еве Даллас. Когда Робертс взялась писать серию книг про Еву, то решила взять псевдоним. Он сложился из имен детей и фамилии. J.D.Robb = Джей (Джейсон) + Ди (Даниэль) + Робб (Робертс). С какой бы стороны ни посмотреть на карьеру Норы Робертс - она поистине оказалась феноменом. Цифры говорят сами за себя. Публикация «Сердце моря» (Heart of The Sea), изданная в декабре 2000 года стала ее 56-м бестселлером Нью-Йорк Таймс. В одном только 2000 году 14 ее книг, включая две написанные под псевдонимом Джей Ди Робб, пополнили списки бестселлеров Нью-Йорк Таймс. К концу 2001 года число ее опубликованных книг достигло 141. Тиражи ее книг растут с каждым годом. В одних только США книга Норы Робертс продается каждые 4 минуты. Объем продаж ее книг уже может соперничать с Даниэлой Стил. Нора Робертс - заслуженный член общества писателей-романистов Америки (Romance Writers of America, RWA) и его Вашингтонского подразделения. Она была одной из основателей этого общества. Нора выступила с программной речью на национальной конференции этого общества в Нью-Йорке в 1994 году. Она была первым автором, вошедшим в Зал Славы RWA и автором, получившим сотую награду общества за ее 100-й роман «Дочь великого грешника» (Montana Sky). Она была также награждена RWA Lifetime Achievement Award в 1997 году. Кроме наград RWA она также получила a Lifetime Achievement Award у Waldenbooks, B. Dalton Booksellers, the New Jersey Chapter of Romance Writers of America и BookRak Distributors. Она также член обществ: Mystery Writers of America, Sisters in Crime, The Crime League of America and Novelists Inc." Подробнее на livelib.ru:
2008 - 2025.12.05
11 мая ’2025 21:40
Карандаш - слово из тюрского языка. Мой большой карандаш с японским мотивом, СССР. Карандаши детей
У меня в ящищке части от бывшей самодельной стенки, где находятся советские памятные вещи и книги, лежит большущий карандаш из моего слишком далекого детства. А рядом с "дедом" лежат его "внуки" - современные карандаши да с разноцветным грифелем! Современный и советский. Какие они разные: качественный плотный и верный старый, и современный разноцветный, в этом они разнятся. Оба - любимые.
Карандаш - "кара" + "таш", кто владеет татарским или башкирским, им не нужно объяснять значения слов, а это так просто "кара"="чёрный", а "таш"="даш"="камень", в данном случает, "грифель".
СССР - 10.05.25
Просмотров: 42 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
У меня в ящищке части от бывшей самодельной стенки, где находятся советские памятные вещи и книги, лежит большущий карандаш из моего слишком далекого детства. А рядом с "дедом" лежат его "внуки" - современные карандаши да с разноцветным грифелем! Современный и советский. Какие они разные: качественный плотный и верный старый, и современный разноцветный, в этом они разнятся. Оба - любимые.
Карандаш - "кара" + "таш", кто владеет татарским или башкирским, им не нужно объяснять значения слов, а это так просто "кара"="чёрный", а "таш"="даш"="камень", в данном случает, "грифель".
СССР - 10.05.25
11 мая ’2025 20:30
Татарский алфавит и пример из далекого советского детства:
А а Ә ә Б б В в Г г Д д Е е Ё ё Ж ж Җ җ З з
И и Й й К к Л л М м Н н Ң ң О о Ө ө П п Р р
С с Т т У у Ү ү Ф ф Х х Һ һ Ц ц Ч ч Ш ш Щ щ Ъ ъ Ы
Җил- җил арбам,
Җил арбам!
Җиде урман утәек
Җиде дингез утәек
Җиде таулар утәек
Җиде абыйга җитәк,
Җиде абыйга җитәк
Просмотров: 20 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
А а Ә ә Б б В в Г г Д д Е е Ё ё Ж ж Җ җ З з
И и Й й К к Л л М м Н н Ң ң О о Ө ө П п Р р
С с Т т У у Ү ү Ф ф Х х Һ һ Ц ц Ч ч Ш ш Щ щ Ъ ъ Ы
Җил- җил арбам,
Җил арбам!
Җиде урман утәек
Җиде дингез утәек
Җиде таулар утәек
Җиде абыйга җитәк,
Җиде абыйга җитәк
10 мая ’2025 23:33
Айда танцевать! Откуда пришло слово "Айда" ("Әйдә!"), "Кайф" ("КАЙЕФ")?
Татарские слова в русском языке
Посмотрите, послушайте, красивая мелодия и задорные танцы.
"Татарин Әйдә? Танцевать. Зажигательные татарские танцы"
Казахи понимают татар и башкир, и наоборот, мусульманские языки некоторые похожи. Я понимаю узбеков,они меня, но не так, как казахи. Мой дедушка владел семью языками помимо русского - татарским, башкирским, казахским, турецким, узбекским, арабский, понимал английский на уровне пользователя, мне вот только повезло только с татарским и башкирским, понимаю казахов, узбеков, немного английский.
("Являются вторым по численности народом в Российской Федерации после русских. Большая часть (более 80%) татар исторически проживает в Поволжье и Приуралье. Так в Приволжском федеральном округе проживает 4 млн татар, из них 2 млн — в Республике Татарстан и 1 млн — в Республике Башкортостан." Гугл
"Татары — тюркский народ, проживающий во всех регионах Российской Федерации. Численность татар в России составляет 5310,6 тыс. чел. (2010) — 3,72 % населения России. Являются вторым по численности народом в Российской Федерации после русских.
Большая часть (более 80%) татар исторически проживает в Поволжье и Приуралье[1].
Так в Приволжском федеральном округе проживает 4 млн татар, из них 2 млн — в Республике Татарстан и 1 млн — в Республике Башкортостан. Ощутима доля татарского населения и в других субъектах данного региона - Ульяновской, Оренбургской, Астраханской, Пензенской, Самарской областях, в республиках Удмуртия, Марий Эл, Мордовия, Пермском крае[2]. В 1989-2010 годах в 66 субъектах Российской Федерации зафиксирована отрицательная динамика численности татар, в 22 субъектах - положительная[3]." Википедия.)
Это в Татарстане и Башкортостане знают, что "айда" - это идем ("Әйдә!"):
- Айда с нами? Айда, айда!
А кайф от "КАЙЕФ" ("веселье", "настроение"):
- Кайефен нич(с)ек? ("Как настроение?")
- Кайфуем!
Всё так просто, кто знает родной язык. И это не все слова, помимо того, что в русском языке много слов (более 2000 слов (ранее писала 3000, комментатор написал, что 2000, удалила, проверила, на другом сайте 2000, чтобы тролли-националисты не болели, пишу, как удобно))из тюрской языковой семьи, вот несколько примеров:
"Карий
Старая форма - «карый». Происходит, конечно, от «кара» - «черный» на большинстве тюркских языков. От него же и такие русские слова, как караковый (темно-гнедая порода лошадей), каракуль, карга, карандаш.
Очаг
Тут все логично, для кочевников разведение огня – постоянная необходимость, поэтому очаг ими и был придуман. И получил, что тоже логично, переносное значение – дом, где живет семья. В турецком и крымско-татарском полное созвучие – о?аk , в татарском – учак (там и там – «огонек»).
Чалый
То есть «серый, сероватый, с белыми вкраплениями в шерсти». Заимствовано из общетюркского cаl - «серый, седой; чалый (масть лошадей)». С тюркскими мастями лошадей в русском вообще полный набор – помимо чалого и каракового, это и буланый, и чубарый, и каурый, и бурый («сивка-бурка»), и игреневый.
В обиходе устаревшие тюркизмы нередко сохраняются в фамилиях, как тот же Чалый, или, например, Сердюк (от тур. «surtuk» – «проводник, соглядатай»).
Подробнее:
Другие примеры в статье.
Айда танцевать! Откуда пришло слово "Айда" ("Әйдә!"), "Кайф" ("КАЙЕФ")? Татарские слова в русском языке
Посмотрите, послушайте, красивая мелодия и задорные танцы.
"Татарин ?ЙД? Танцевать. Зажигательные татарские танцы"
Это в Татарстане и Башкортостане знают, что "айда" - это идем ("Әйдә!"):
- Айда с нами? Айда, айда!
А кайф от "КАЙЕФ" ("веселье", "настроение"):
- Кайефен нич(с)ек? ("Как настроение?")
- Кайфуем!
Всё так просто, кто знает родной язык. И это не все слова, помимо того, что в русском языке много слов (более 3000 слов)из тюрской языковой семьи, вот несколько примеров:
"Карий
Старая форма - «карый». Происходит, конечно, от «кара» - «черный» на большинстве тюркских языков. От него же и такие русские слова, как караковый (темно-гнедая порода лошадей), каракуль, карга, карандаш.
Очаг
Тут все логично, для кочевников разведение огня – постоянная необходимость, поэтому очаг ими и был придуман. И получил, что тоже логично, переносное значение – дом, где живет семья. В турецком и крымско-татарском полное созвучие – о?аk , в татарском – учак (там и там – «огонек»).
Чалый
То есть «серый, сероватый, с белыми вкраплениями в шерсти». Заимствовано из общетюркского cаl - «серый, седой; чалый (масть лошадей)». С тюркскими мастями лошадей в русском вообще полный набор – помимо чалого и каракового, это и буланый, и чубарый, и каурый, и бурый («сивка-бурка»), и игреневый.
В обиходе устаревшие тюркизмы нередко сохраняются в фамилиях, как тот же Чалый, или, например, Сердюк (от тур. «surtuk» – «проводник, соглядатай»).
Подробнее:
Другие примеры в статье.
01/06/23
Просмотров: 49 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Татарские слова в русском языке
Посмотрите, послушайте, красивая мелодия и задорные танцы.
"Татарин Әйдә? Танцевать. Зажигательные татарские танцы"
Казахи понимают татар и башкир, и наоборот, мусульманские языки некоторые похожи. Я понимаю узбеков,они меня, но не так, как казахи. Мой дедушка владел семью языками помимо русского - татарским, башкирским, казахским, турецким, узбекским, арабский, понимал английский на уровне пользователя, мне вот только повезло только с татарским и башкирским, понимаю казахов, узбеков, немного английский.
("Являются вторым по численности народом в Российской Федерации после русских. Большая часть (более 80%) татар исторически проживает в Поволжье и Приуралье. Так в Приволжском федеральном округе проживает 4 млн татар, из них 2 млн — в Республике Татарстан и 1 млн — в Республике Башкортостан." Гугл
"Татары — тюркский народ, проживающий во всех регионах Российской Федерации. Численность татар в России составляет 5310,6 тыс. чел. (2010) — 3,72 % населения России. Являются вторым по численности народом в Российской Федерации после русских.
Большая часть (более 80%) татар исторически проживает в Поволжье и Приуралье[1].
Так в Приволжском федеральном округе проживает 4 млн татар, из них 2 млн — в Республике Татарстан и 1 млн — в Республике Башкортостан. Ощутима доля татарского населения и в других субъектах данного региона - Ульяновской, Оренбургской, Астраханской, Пензенской, Самарской областях, в республиках Удмуртия, Марий Эл, Мордовия, Пермском крае[2]. В 1989-2010 годах в 66 субъектах Российской Федерации зафиксирована отрицательная динамика численности татар, в 22 субъектах - положительная[3]." Википедия.)
Это в Татарстане и Башкортостане знают, что "айда" - это идем ("Әйдә!"):
- Айда с нами? Айда, айда!
А кайф от "КАЙЕФ" ("веселье", "настроение"):
- Кайефен нич(с)ек? ("Как настроение?")
- Кайфуем!
Всё так просто, кто знает родной язык. И это не все слова, помимо того, что в русском языке много слов (более 2000 слов (ранее писала 3000, комментатор написал, что 2000, удалила, проверила, на другом сайте 2000, чтобы тролли-националисты не болели, пишу, как удобно))из тюрской языковой семьи, вот несколько примеров:
"Карий
Старая форма - «карый». Происходит, конечно, от «кара» - «черный» на большинстве тюркских языков. От него же и такие русские слова, как караковый (темно-гнедая порода лошадей), каракуль, карга, карандаш.
Очаг
Тут все логично, для кочевников разведение огня – постоянная необходимость, поэтому очаг ими и был придуман. И получил, что тоже логично, переносное значение – дом, где живет семья. В турецком и крымско-татарском полное созвучие – о?аk , в татарском – учак (там и там – «огонек»).
Чалый
То есть «серый, сероватый, с белыми вкраплениями в шерсти». Заимствовано из общетюркского cаl - «серый, седой; чалый (масть лошадей)». С тюркскими мастями лошадей в русском вообще полный набор – помимо чалого и каракового, это и буланый, и чубарый, и каурый, и бурый («сивка-бурка»), и игреневый.
В обиходе устаревшие тюркизмы нередко сохраняются в фамилиях, как тот же Чалый, или, например, Сердюк (от тур. «surtuk» – «проводник, соглядатай»).
Подробнее:
Другие примеры в статье.
Айда танцевать! Откуда пришло слово "Айда" ("Әйдә!"), "Кайф" ("КАЙЕФ")? Татарские слова в русском языке
Посмотрите, послушайте, красивая мелодия и задорные танцы.
"Татарин ?ЙД? Танцевать. Зажигательные татарские танцы"
Это в Татарстане и Башкортостане знают, что "айда" - это идем ("Әйдә!"):
- Айда с нами? Айда, айда!
А кайф от "КАЙЕФ" ("веселье", "настроение"):
- Кайефен нич(с)ек? ("Как настроение?")
- Кайфуем!
Всё так просто, кто знает родной язык. И это не все слова, помимо того, что в русском языке много слов (более 3000 слов)из тюрской языковой семьи, вот несколько примеров:
"Карий
Старая форма - «карый». Происходит, конечно, от «кара» - «черный» на большинстве тюркских языков. От него же и такие русские слова, как караковый (темно-гнедая порода лошадей), каракуль, карга, карандаш.
Очаг
Тут все логично, для кочевников разведение огня – постоянная необходимость, поэтому очаг ими и был придуман. И получил, что тоже логично, переносное значение – дом, где живет семья. В турецком и крымско-татарском полное созвучие – о?аk , в татарском – учак (там и там – «огонек»).
Чалый
То есть «серый, сероватый, с белыми вкраплениями в шерсти». Заимствовано из общетюркского cаl - «серый, седой; чалый (масть лошадей)». С тюркскими мастями лошадей в русском вообще полный набор – помимо чалого и каракового, это и буланый, и чубарый, и каурый, и бурый («сивка-бурка»), и игреневый.
В обиходе устаревшие тюркизмы нередко сохраняются в фамилиях, как тот же Чалый, или, например, Сердюк (от тур. «surtuk» – «проводник, соглядатай»).
Подробнее:
Другие примеры в статье.
01/06/23
10 мая ’2025 23:28
Как запомнить. Где - страна, а где - республика? Названия стран и республик, заканчивающиеся на "-стан"? Какие из них в России?
/
Как запомнить. Где - страна, а где - республика? Названия стран и республик, заканчивающиеся на "-стан"? Какие из них в России? 2 темы в одной.
(Сразу замечу, что те, кто живут в глубинках, Предуралье и до Камчатки, лучше ориентируются в национальностях, п. ч. это как отдельное государство, компактная и не знать соседа непростительно, в то время как, жителям "запада" - Москва и Санкт-Петербург и их области, соседние регионы и юга - далеки от Урала, потому ориентироваться трудно, но всё же Казань путать с Уфой не стоит, эти республики давно на слуху и юрт там нет)
Как-то в Питере устраивалась с подругой на работу в трехзвездный отель. Встретила нас молодая амбициозная девушка, ярко накрашенная, думали, наша старшая горничная (на чужбине пришлось кардинально сменить профессию, работала, где могла и приходилось подработки искать - мужу помогать в выплате ипотеки).
Она осмотрела нас свысока, поинтересовалась, откуда мы.
- Ты откуда?
- Из Тольятти. - сказала соседка по хостелу, которую я всегда устраивала на работу, где я работала. Мне доверяли.
- А ты? - ("Ты", не ошиблись, ТЫ - приезжая, значит, чужая, но "российский" гастарбайтер что в Москве, что в Питере - чуужой и точка, хотя родина одна - РОССИЯ!)
- Из Башкирии.
- Аааааа, из Казани!
Пришлось поправить. Ну, кто меня, правильную такую экс-учительницу за правду тянул? Конечно, любовь к малой родине. Пусть не путают: Казань и Уфа, Татарстан и Башкортостан. Пора бы уже современникам знать об этом.
- Аааа, поняла, где юрты! - просто убила)))
Это гендирша наша ее величество Кристина из другого региона, прелестная красавица и большая умница. Но директорам, согласитесь, знания географические не помешают.
Тогда я думала над этим на работе. И придумала.
Запомнить просто:
КАзАнь - тАтАры (я бы выделила красным, чтобы зрительно запомнить, соответственно, башкиры в Уфе.
А в Москве путают вообще всё страны, которые заканчиваются на "- стан".
Когда менеджер, тоже понтовая вся, молодые же, спросила, откуда, она спросила:
- А это в России или нет?
Татарстан, Узбекистан, Башкортостан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан, Казахстан. Какие из них в России?
«Стан» = «Страна»
Узбекистан, Таджикистан,
Кыргызстан, Туркменистан,
Даже ближний Казахстан -
В СНГ, из дальних «стран».
Татарстан, Башкортостан -
Республики, а не «стан».
Просто в год тот все меняли,
Вот и «станами» все стали!
Лишь бы мир был на Земле,
Жили счастливо, без бед!
Спасибо учителям, которые применяют и мои "правила". Они уже читают здесь и меня)
2013, август, Растанная
Просмотров: 33 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
/
Как запомнить. Где - страна, а где - республика? Названия стран и республик, заканчивающиеся на "-стан"? Какие из них в России? 2 темы в одной.
(Сразу замечу, что те, кто живут в глубинках, Предуралье и до Камчатки, лучше ориентируются в национальностях, п. ч. это как отдельное государство, компактная и не знать соседа непростительно, в то время как, жителям "запада" - Москва и Санкт-Петербург и их области, соседние регионы и юга - далеки от Урала, потому ориентироваться трудно, но всё же Казань путать с Уфой не стоит, эти республики давно на слуху и юрт там нет)
Как-то в Питере устраивалась с подругой на работу в трехзвездный отель. Встретила нас молодая амбициозная девушка, ярко накрашенная, думали, наша старшая горничная (на чужбине пришлось кардинально сменить профессию, работала, где могла и приходилось подработки искать - мужу помогать в выплате ипотеки).
Она осмотрела нас свысока, поинтересовалась, откуда мы.
- Ты откуда?
- Из Тольятти. - сказала соседка по хостелу, которую я всегда устраивала на работу, где я работала. Мне доверяли.
- А ты? - ("Ты", не ошиблись, ТЫ - приезжая, значит, чужая, но "российский" гастарбайтер что в Москве, что в Питере - чуужой и точка, хотя родина одна - РОССИЯ!)
- Из Башкирии.
- Аааааа, из Казани!
Пришлось поправить. Ну, кто меня, правильную такую экс-учительницу за правду тянул? Конечно, любовь к малой родине. Пусть не путают: Казань и Уфа, Татарстан и Башкортостан. Пора бы уже современникам знать об этом.
- Аааа, поняла, где юрты! - просто убила)))
Это гендирша наша ее величество Кристина из другого региона, прелестная красавица и большая умница. Но директорам, согласитесь, знания географические не помешают.
Тогда я думала над этим на работе. И придумала.
Запомнить просто:
КАзАнь - тАтАры (я бы выделила красным, чтобы зрительно запомнить, соответственно, башкиры в Уфе.
А в Москве путают вообще всё страны, которые заканчиваются на "- стан".
Когда менеджер, тоже понтовая вся, молодые же, спросила, откуда, она спросила:
- А это в России или нет?
Татарстан, Узбекистан, Башкортостан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан, Казахстан. Какие из них в России?
«Стан» = «Страна»
Узбекистан, Таджикистан,
Кыргызстан, Туркменистан,
Даже ближний Казахстан -
В СНГ, из дальних «стран».
Татарстан, Башкортостан -
Республики, а не «стан».
Просто в год тот все меняли,
Вот и «станами» все стали!
Лишь бы мир был на Земле,
Жили счастливо, без бед!
Спасибо учителям, которые применяют и мои "правила". Они уже читают здесь и меня)
2013, август, Растанная
10 мая ’2025 22:59
"Пишущие о любви, не могут быть верными, иначе не будет стихов"
"Пишущие о любви, не могут быть верными, иначе не будет стихов"
Читаешь великолепные стихи и прозу о любви, столько красоты и чувств, столько переживаний и эмоций, люди разные - а любовь одна, потому она похожа, потому мы ее понимаем!
"Пишущие о любви, не могут быть верными, иначе не будет стихов, - говорил поэт на сайте, - Покажите мне того, кто любит и верен одному человеку! Даже Пушкин, любя Наталью, любил и других - широкая душа!
Так говорила наша учительница по литературе. Она рассказывала про Пушкина, про любовные страдания других поэтов и писателей (классики). И ее тоже звали... Татьяна Ларина. Она была такой теплой, доброй, но мальчишки и девчонки-отличницы почему-то срывали уроки. Приземленные мажоры, что еще сказать! Но, что интересно, и так бывает в жизни, "наказание" всегда следует за "преступлением" - проступками, поступками, словесными оскорблениями и публичными унижениями. Она просто вышла в декрет. И ее место пустым не было: заняла строгая старая учительница, которая быстро поставила на место подростков-глупышек. Но нам ведь так сильно повезло! Обе учительницы очень фанатели от своего предмета, а потому каждый их урок был сказочным, они, как феи, дарили нам волшебные часы предмета, который не был стандартным и скучным (по себе знаю, что к КАЖДОМУ уроку хочется так подготовиться, чтобы не только отдача была, но и запомнилось на всю жизнь) А я запомнила и применяла их методику, и мои ученики, а они уже дошли и перешли сорокалетний рубеж, сами с усами, помнят мои уроки, помнят всё, что я говорила, делилась и мои призы. И это лишний раз доказывает, что НЕТ плохих учеников, а есть безразличные учителя-пофигисты-однодневки. Если уж я больше пятидесяти лет знаю поименно моих учителей, который любили свои предметы и научили нас видеть всё вокруг себя, то и мои ученики передали это детям.
Это действительно распространённое мнение, что поэты, пишущие о любви, часто испытывают страдания и переживания. Любовь может быть источником как радости, так и боли, и многие поэты используют свои чувства и эмоции как вдохновение для творчества. Вот несколько мыслей на эту тему:
1. Эмоциональная глубина переживаний. Любовь — сложное и многогранное чувство. Поэты, стремящиеся передать свои переживания, часто сталкиваются с глубокой эмоциональной нагрузкой и даже перегрузкой. Нередко болеют физически и психологически, и, только благодаря творчеству, они избавляются от груза любовных сил, а мы с удовольствием читаем их "похождения" или истории любви - красивой, страстной, не всегда верной. Любовь - это химия, значит, измены - это не порок, а проверка. Как вы думаете?
2. "Страдание как источник вдохновения",- говорила та самая Е.В., которая заняла место Татьяны Лариной (вот отчество не помним) Многие известные поэты, такие как Пушкин, Лермонтов, Блок и другие, писали о любви, опираясь на собственные переживания, включая страдания и утраты.
3. *Письмо о любви и страданиях может быть формой катарсиса, позволяя авторам выразить свои эмоции и освободиться от них. Вы тоже пишите, значит, знаете.
4. *Красота в боли и ее силе. Страдания в любви часто раскрывают красоту и глубину человеческих чувств, делая стихи более трогательными и запоминающимися.
5. Темы любви и страдания понятны многим, поэтому такие стихи находят отклик в сердцах читателей, создавая связь между автором и аудиторией. Я лично о любви писать не могу, оно у меня в глубине души, сердца, делиться не получается, это часть меня. Зато как легко прочитать всех, особенно женщин, которые кричат везде о своей любви, о предательстве. И очень много у них поклонников, много читателей, много лайков! Любовь правит людьми!
Не поленитесь, откройте классиков с их стихами о любви, вспомните эпоху, посмотрите на дату написания - молодые годы и зрелые. Это ведь мы, только сегодняшние)))
СССР - 10.05.25
Просмотров: 35 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
"Пишущие о любви, не могут быть верными, иначе не будет стихов"
Читаешь великолепные стихи и прозу о любви, столько красоты и чувств, столько переживаний и эмоций, люди разные - а любовь одна, потому она похожа, потому мы ее понимаем!
"Пишущие о любви, не могут быть верными, иначе не будет стихов, - говорил поэт на сайте, - Покажите мне того, кто любит и верен одному человеку! Даже Пушкин, любя Наталью, любил и других - широкая душа!
Так говорила наша учительница по литературе. Она рассказывала про Пушкина, про любовные страдания других поэтов и писателей (классики). И ее тоже звали... Татьяна Ларина. Она была такой теплой, доброй, но мальчишки и девчонки-отличницы почему-то срывали уроки. Приземленные мажоры, что еще сказать! Но, что интересно, и так бывает в жизни, "наказание" всегда следует за "преступлением" - проступками, поступками, словесными оскорблениями и публичными унижениями. Она просто вышла в декрет. И ее место пустым не было: заняла строгая старая учительница, которая быстро поставила на место подростков-глупышек. Но нам ведь так сильно повезло! Обе учительницы очень фанатели от своего предмета, а потому каждый их урок был сказочным, они, как феи, дарили нам волшебные часы предмета, который не был стандартным и скучным (по себе знаю, что к КАЖДОМУ уроку хочется так подготовиться, чтобы не только отдача была, но и запомнилось на всю жизнь) А я запомнила и применяла их методику, и мои ученики, а они уже дошли и перешли сорокалетний рубеж, сами с усами, помнят мои уроки, помнят всё, что я говорила, делилась и мои призы. И это лишний раз доказывает, что НЕТ плохих учеников, а есть безразличные учителя-пофигисты-однодневки. Если уж я больше пятидесяти лет знаю поименно моих учителей, который любили свои предметы и научили нас видеть всё вокруг себя, то и мои ученики передали это детям.
Это действительно распространённое мнение, что поэты, пишущие о любви, часто испытывают страдания и переживания. Любовь может быть источником как радости, так и боли, и многие поэты используют свои чувства и эмоции как вдохновение для творчества. Вот несколько мыслей на эту тему:
1. Эмоциональная глубина переживаний. Любовь — сложное и многогранное чувство. Поэты, стремящиеся передать свои переживания, часто сталкиваются с глубокой эмоциональной нагрузкой и даже перегрузкой. Нередко болеют физически и психологически, и, только благодаря творчеству, они избавляются от груза любовных сил, а мы с удовольствием читаем их "похождения" или истории любви - красивой, страстной, не всегда верной. Любовь - это химия, значит, измены - это не порок, а проверка. Как вы думаете?
2. "Страдание как источник вдохновения",- говорила та самая Е.В., которая заняла место Татьяны Лариной (вот отчество не помним) Многие известные поэты, такие как Пушкин, Лермонтов, Блок и другие, писали о любви, опираясь на собственные переживания, включая страдания и утраты.
3. *Письмо о любви и страданиях может быть формой катарсиса, позволяя авторам выразить свои эмоции и освободиться от них. Вы тоже пишите, значит, знаете.
4. *Красота в боли и ее силе. Страдания в любви часто раскрывают красоту и глубину человеческих чувств, делая стихи более трогательными и запоминающимися.
5. Темы любви и страдания понятны многим, поэтому такие стихи находят отклик в сердцах читателей, создавая связь между автором и аудиторией. Я лично о любви писать не могу, оно у меня в глубине души, сердца, делиться не получается, это часть меня. Зато как легко прочитать всех, особенно женщин, которые кричат везде о своей любви, о предательстве. И очень много у них поклонников, много читателей, много лайков! Любовь правит людьми!
Не поленитесь, откройте классиков с их стихами о любви, вспомните эпоху, посмотрите на дату написания - молодые годы и зрелые. Это ведь мы, только сегодняшние)))
СССР - 10.05.25
10 мая ’2025 14:29
Чук и Гек (А. Гайдар) Как звучат полные имена? Книга из моего детства (читайте). Фильм - смотрите
Очень много лет назад, двадцать или больше, я искала эту информацию, нашла, но не доделала, а черновик сохранился.
Сегодня нашла именно ту книжку (в электронном варианте и с иллюстрациями), предлагаю прочитать:
И именно этот фильм смотрели с удовольствием, сами маленькими были:
"Чук и Гек. КИНО. СССР" канал "Александр Вишняков"
Включила и на душе как-то немного тяжко стало от вступительной музыки, которая вернула в наше детство. Давайте вместе посмотрим и вспомним!
А насчет имен, это так просто, на самом деле, оказывается:
"Чук— это Вовчук, то есть Владимир . А Гек — это Сергей, которого часто называют Сергейками, а иной раз и Гейками. Гек — всего лишь Гейка, только сокращенный уже до предела"
У кого нет возможности или времени открыть книгу, я скопировала и читайте ниже:
"
человек в лесу возле Синих гор. Он много работал, а работы не убавлялось, и ему нельзя было уехать домой в отпуск.
Наконец, когда наступила зима, он совсем заскучал, попросил разрешения у начальников и послал своей жене письмо, чтобы она приезжала вместе с ребятишками к нему в гости.
Ребятишек у него было двое – Чук и Гек.
А жили они с матерью в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете.
Днем и ночью сверкали над башнями этого города красные звезды.
И, конечно, этот город назывался Москва.
Как раз в то время, когда почтальон с письмом поднимался по лестнице, у Чука с Геком был бой. Короче говоря, они просто выли и дрались.
Из-за чего началась эта драка, я уже позабыл. Но помнится мне, что или Чук стащил у Гека пустую спичечную коробку, или, наоборот, Гек стянул у Чука жестянку из-под ваксы.
Только что оба эти брата, стукнув по разу друг друга кулаками, собирались стукнуть по второму, как загремел звонок, и они с тревогой переглянулись. Они подумали, что пришла их мама! А у этой мамы был странный характер. Она не ругалась за драку, не кричала, а просто разводила драчунов по разным комнатам и целый час, а то и два не позволяла им играть вместе. А в одном часе – тик да так – целых шестьдесят минут. А в двух часах и того больше.
Вот почему оба брата мигом вытерли слезы и бросились открывать дверь.
Но, оказывается, это была не мать, а почтальон, который принес письмо.
Тогда они закричали:
–Это письмо от папы! Да, да, от папы! И он, наверное, скоро приедет.
Тут, на радостях, они стали скакать, прыгать и кувыркаться по пружинному дивану. Потому что хотя Москва и самый замечательный город, но когда папа вот уже целый год как не был дома, то и в Москве может стать скучно.
И так они развеселились, что не заметили, как вошла их мать.
Она очень удивилась, увидав, что оба ее прекрасных сына, лежа на спинах, орут и колотят каблуками по стене, да так здорово, что трясутся картины над диваном и гудит пружина стенных часов.
Но когда мать узнала, отчего такая радость, то сыновей не заругала.
Она только турнула их с дивана.
Кое-как сбросила она шубку и схватила письмо, даже не стряхнув с волос снежинок, которые теперь растаяли и сверкали, как искры, над ее темными бровями.
Всем известно, что письма бывают веселые или печальные, и поэтому, пока мать читала, Чук и Гек внимательно следили за ее лицом.
Сначала мать нахмурилась, и они нахмурились тоже. Но потом она заулыбалась, и они решили, что это письмо веселое.
–Отец не приедет,– откладывая письмо, сказала мать.– У него еще много работы, и его в Москву не отпускают.
Обманутые Чук и Гек растерянно глянули друг на друга. Письмо казалось самым что ни на есть распечальным.
Они разом надулись, засопели и сердито посмотрели на мать, которая неизвестно чему улыбалась.
–Он не приедет,– продолжала мать,– но он зовет нас всех к себе в гости.
Чук и Гек спрыгнули с дивана.
–Он чудак человек,– вздохнула мать.– Хорошо сказать – в гости! Будто бы это вел на трамвай и поехал…
–Да, да,– быстро подхватил Чук,– раз он зовет, так мы сядем и поедем.
–Ты глупый,– сказала мать.– Туда ехать тысячу и еще тысячу километров поездом. А потом в санях лошадьми через тайгу. А в тайге наткнешься на волка или на медведя. И что это за странная затея! Вы только подумайте сами!
–Гей-гей!– Чук и Гек не думали и полсекунды, а в один голос заявили, что они решили ехать не только тысячу, а даже сто тысяч километров. Им ничего не страшно. Они храбрые. И это они вчера прогнали камнями заскочившую во двор чужую собаку.
И так они говорили долго, размахивали руками, притопывали, подпрыгивали, а мать сидела молча, все их слушала, слушала. Наконец рассмеялась, схватила обоих на руки, завертела и свалила на диван.
Знайте, она давно уже ждала такого письма, и это она только нарочно поддразнивала Чука и Гека, потому что веселый у нее был характер.
Прошла целая неделя, прежде чем мать собрала их в дорогу. Чук и Гек времени даром не теряли тоже. Чук смастерил себе кинжал из кухонного ножика, а Гек разыскал себе гладкую палку, забил в нее гвоздь, и получилась пика, до того крепкая, что если бы чем-нибудь проколоть шкуру медведя, а потом ткнуть этой пикой в сердце, то, конечно, медведь сдох бы сразу.
Наконец все дела были закончены. Уже запаковали багаж. Приделали второй замок к двери, чтобы не обокрали квартиру воры. Вытряхнули из шкафа остатки хлеба, муки и крупы, чтобы не развелись мыши. И вот мать уехала на вокзал покупать билеты на вечерний завтрашний поезд.
Но тут без нее у Чука с Геком получилась ссора.
Ах, если бы только знали они, до какой беды доведет их эта ссора, то ни за что бы в этот день они не поссорились!
У запасливого Чука была плоская металлическая коробочка, в которой он хранил серебряные бумажки от чая, конфетные обертки (если там был нарисован танк, самолет или красноармеец), галчиные перья для стрел, конский волос для китайского фокуса и еще всякие очень нужные вещи.
У Гека такой коробочки не было. Да и вообще Гек был разиня, но зато он умел петь песни.
И вот как раз в то время, когда Чук шел доставать из укромного места свою драгоценную коробочку, а Гек в комнате пел песни, вошел почтальон и передал Чуку телеграмму для матери.
Чук спрятал телеграмму в свою коробочку и пошел узнать, почему это Гек уже не поет песни, а кричит:
Р-ра! Р-ра! Ура!
Эй! Бей! Турумбей!
Чук с любопытством приоткрыл дверь и увидел такой «турумбей», что от злости у него затряслись руки.
Посреди комнаты стоял стул, и на спинке его висела вся истыканная пикой, разлохмаченная газета. И это ничего. Но проклятый Гек, вообразив, что перед ним туша медведя, яростно тыкал пикой в желтую картонку из-под маминых ботинок. А в картонке у Чука хранилась сигнальная жестяная дудка, три цветных значка от Октябрьских праздников и деньги – сорок шесть копеек, которые он не истратил, как Гек, на разные глупости, а запасливо приберег в дальнюю дорогу.
И, увидав продырявленную картонку, Чук вырвал у Гека пику, переломил ее о колено и швырнул на пол.
Но, как ястреб, налетел Гек на Чука и выхватил у него из рук металлическую коробку. Одним махом взлетел на подоконник и выкинул коробку через открытую форточку.
Громко завопил оскорбленный Чук и с криком: «Телеграмма! Телеграмма!» – в одном пальто, без калош и шапки, выскочил за дверь.
Почуяв неладное, вслед за Чуком понесся Гек.
Но напрасно искали они металлическую коробочку, в которой лежала еще никем не прочитанная телеграмма.
То ли она попала в сугроб и теперь лежала глубоко под снегом, то ли она упала на тропку и ее утянул какой-либо прохожий, но, так или иначе, вместе со всем добром и нераспечатанной телеграммой коробка навеки пропала.
Вернувшись домой, Чук и Гек долго молчали. Они уже помирились, так как знали, что попадет им от матери обоим. Но так как Чук был на целый год старше Гека, то, опасаясь, как бы ему не попало больше, он придумал:
–Знаешь, Гек: а что, если мы маме про телеграмму ничего не скажем? Подумаешь – телеграмма! Нам и без телеграммы весело.
–Врать нельзя,– вздохнул Гек.– Мама за вранье всегда еще хуже сердится.
–А мы не будем врать!– радостно воскликнул Чук.– Если она спросит, где телеграмма,– мы скажем. Если же не спросит, то зачем нам вперед выскакивать? Мы не выскочки.
–Ладно,– согласился Гек.– Если врать не надо, то так и сделаем. Это ты хорошо, Чук, придумал.
И только что они на этом порешили, как вошла мать. Она была довольна, потому что достала хорошие билеты на поезд, но все же она сразу заметила, что у ее дорогих сыновей лица печальны, а глаза заплаканы.
–Отвечайте, граждане,– отряхиваясь от снега, спросила мать,– из-за чего без меня была драка?
–Драки не было,– отказался Чук.
–Не было,– подтвердил Гек.– Мы только хотели подраться, да сразу раздумали.
–Очень я люблю такое раздумье,– сказала мать.
Она разделась, села на диван и показала им твердые зеленые билеты: один билет большой, а два маленьких. Вскоре они поужинали, а потом утих стук, погас свет, и все уснули.
А про телеграмму мать ничего не знала, поэтому, конечно, ничего не спросила.
Назавтра они уехали. Но так как поезд уходил очень поздно, то сквозь черные окна Чук и Гек при отъезде ничего интересного не увидели.
Ночью Гек проснулся, чтобы напиться. Лампочка на потолке была потушена, однако все вокруг Гека было озарено голубым светом: и вздрагивающий стакан на покрытом салфеткой столике, и желтый апельсин, который казался теперь зеленоватым, и лицо мамы, которая, покачиваясь, спала крепко-крепко. Через снежное узорное окно вагона Гек увидел луну, да такую огромную, какой в Москве и не бывает. И тогда он решил, что поезд уже мчится по высоким горам, откуда до луны ближе.
Он растолкал маму и попросил напиться. Но пить ему она по одной причине не дала, а велела отломить и съесть дольку апельсина.
Гек обиделся, дольку отломил, но спать ему уже не захотелось. Он потолкал Чука – не проснется ли. Чук сердито фыркнул и не просыпался.
Тогда Гек надел валенки, приоткрыл дверь и вышел в коридор.
Коридор вагона был узкий и длинный. Возле наружной стены его были приделаны складные скамейки, которые сами с треском захлопывались, если с них слезешь. Сюда же, в коридор, выходило еще десять дверей. И все двери были блестящие, красные, с желтыми золочеными ручками.
Гек посидел на одной скамейке, потом на другой, на третьей и так добрался почти до конца вагона. Но тут прошел проводник с фонарем и пристыдил Гека, что люди спят, а он скамейками хлопает.
Проводник ушел, а Гек поспешно направился к себе в купе. Он с трудом приоткрыл дверь. Осторожно, чтобы не разбудить маму, закрыл и кинулся на мягкую постель.
А так как толстый Чук развалился во всю ширь, то Гек бесцеремонно ткнул его кулаком, чтобы тот подвинулся.
Но тут случилось нечто страшное: вместо белобрысого, круглоголового Чука на Гека глянуло сердитое усатое лицо какого-то дядьки, который строго спросил:
–Это кто же здесь толкается?
Тогда Гек завопил что было мочи. Перепуганные пассажиры повскакали со всех полок, вспыхнул свет, и, увидав, что он попал не в свое купе, а в чужое, Гек заорал еще громче.
Но все люди быстро поняли, в чем дело, и стали смеяться. Усатый дядька надел брюки, военную гимнастерку и отвел Гека на место.
Гек проскользнул под свое одеяло и притих. Вагон покачивало, шумел ветер.
Невиданная огромная луна опять озаряла голубым светом вздрагивающий стакан, оранжевый апельсин на белой салфетке и лицо матери, которая во сне чему-то улыбалась и совсем не знала, какая беда приключилась с ее сыном.
Наконец заснул и Гек.
…И снился Геку странный сон
Как будто ожил весь вагон,
Как будто слышны голоса
От колеса до колеса
Бегут вагоны – длинный ряд —
И с паровозом говорят.
Первый.
Вперед, товарищ! Путь далек
Перед тобой во мраке лег.
Второй.
Светите ярче, фонари,
До самой утренней зари!
Третий.
Гори, огонь! Труби, гудок!
Крутись, колеса, на Восток!
Четвертый.
Тогда закончим разговор,
Когда домчим до Синих гор.
Когда Гек проснулся, колеса, уже без всяких разговоров, мерно постукивали под полом вагона. Сквозь морозные окна светило солнце. Постели были заправлены. Умытый Чук грыз яблоко. А мама и усатый военный против распахнутых дверей хохотали над ночными похождениями Гека. Чук сразу же показал Геку карандаш с наконечником из желтого патрона, который он получил в подарок от военного.
Но Гек до вещей был не завистлив и не жаден. Он, конечно, был растеря и разиня. Мало того, что он ночью забрался в чужое купе,– вот и сейчас он не мог вспомнить, куда засунул свои брюки. Но зато Гек умел петь песни.
Умывшись и поздоровавшись с мамой, он прижался лбом к холодному стеклу и стал смотреть, что это за край, как здесь живут и что делают люди.
И пока Чук ходил от дверей к дверям и знакомился с пассажирами, которые охотно дарили ему всякую ерунду – кто резиновую пробку, кто гвоздь, кто кусок крученой бечевки,– Гек за это время увидел через окно немало.
Вот лесной домик. В огромных валенках, в одной рубашке и с кошкой в руках выскочил на крыльцо мальчишка. Трах!– кошка кувырком полетела в пушистый сугроб и, неловко карабкаясь, запрыгала по рыхлому снегу. Интересно, за что это он ее бросил? Вероятно, что-нибудь со стола стянула.
Но уже нет ни домика, ни мальчишки, ни кошки – стоит в поле завод. Поле белое, трубы красные. Дым черный, а свет желтый. Интересно, что на этом заводе делают? Вот будка, и, укутанный в тулуп, стоит часовой. Часовой в тулупе огромный, широкий, и винтовка его кажется тоненькой, как соломинка. Однако попробуй-ка, сунься!
Потом пошел танцевать лес. Деревья, что были поближе, прыгали быстро, а дальние двигались медленно, как будто их тихо кружила славная снежная река.
Гек окликнул Чука, который возвращался в купе с богатой добычей, и они стали смотреть вместе.
Встречались на пути станции большие, светлые, на которых шипело и пыхтело сразу штук по сто паровозов; встречались станции и совсем крохотные –ну, право, не больше того продуктового ларька, что торговал разной мелочью на углу возле их московского дома.
Проносились навстречу поезда, груженные рудой, углем и громадными, толщиной в полвагона, бревнами.
Нагнали они эшелон с быками и коровами. Паровозишко у этого эшелона был невзрачный, и гудок у него тонкий, писклявый, а тут как один бык рявкнул: му-у!.. Даже машинист обернулся и, наверное, подумал, что это его большой паровоз нагоняет.
А на одном разъезде бок о бок остановились они рядом с могучим железным бронепоездом. Грозно торчали из башен укутанные брезентом орудия. Красноармейцы весело топали, смеялись и, хлопая варежками, отогревали руки.
Но один человек в кожанке стоял возле бронепоезда молчалив и задумчив. И Чук с Геком решили, что это, конечно, командир, который стоит и ожидает, не придет ли приказ от Ворошилова открыть против врагов бой.
Да, немало всякого они за дорогу повидали. Жаль только, что на дворе бушевали метели и окна вагона часто бывали наглухо залеплены снегом.
И вот наконец утром поезд подкатил к маленькой станции.
Только-только мать успела осадить Чука с Геком и принять от военного вещи, как поезд умчался.
Чемоданы были свалены на снег. Деревянная платформа вскоре опустела, а отец встречать так и не вышел.
Тогда мать на отца рассердилась и, оставив детей караулить вещи, пошла к ямщикам узнавать, какие за ними отец прислал сани, потому что до того места, где он жил, оставалось ехать еще километров сто тайгою.
Мать ходила очень долго, а тут еще неподалеку появился страшенный козел. Сначала он глодал кору с замороженного бревна, но потом противно мемекнул и что-то очень пристально стал на Чука с Геком поглядывать.
Тогда Чук и Гек поспешно укрылись за чемоданами, потому что кто его знает, что в этих краях козлам надо.
Но вот вернулась мать. Она была совсем опечалена и объяснила, что, вероятно, отец телеграмму о их выезде не получил и поэтому лошадей на станцию он за ними не прислал.
Тогда они позвали ямщика. Ямщик длинным кнутом огрел козла по спине, забрал вещи и понес их в буфет вокзала.
Буфет был маленький. За стойкой пыхтел толстый, ростом с Чука, самовар. Он дрожал, гудел, и густой пар его, как облако, поднимался к бревенчатому потолку, под которым чирикали залетевшие погреться воробьи.
Пока Чук с Геком пили чай, мать торговалась с ямщиком: сколько он возьмет, чтобы довезти их в лес до места. Ямщик просил очень много – целых сто рублей. Да и то сказать: дорога и на самом деле была не ближняя. Наконец они договорились, и ямщик побежал домой за хлебом, за сеном и за теплыми тулупами.
–Отец и не знает, что мы уже приехали,– сказала мать.– То-то он удивится и обрадуется!
–Да, он обрадуется,– прихлебывая чай, важно подтвердил Чук.– И я удивлюсь и обрадуюсь тоже.
–И я тоже,– согласился Гек.– Мы подъедем тихонько, и если папа куда-нибудь вышел из дома, то мы чемоданы спрячем, а сами залезем под кровать. Вот он приходит. Сел. Задумался. А мы молчим, молчим, да вдруг как завоем!
–Я под кровать не полезу,– отказалась мать,– и выть не буду тоже. Лезьте и войте сами… Зачем ты, Чук, сахар в карман прячешь? И так у тебя карманы полны, как мусорный ящик.
–Я лошадей кормить буду,– спокойно объяснил Чук.– Забирай, Гек, и ты кусок ватрушки. А то у тебя никогда ничего нет. Только и знаешь у меня выпрашивать!
Вскоре пришел ямщик. Уложили в широкие сани багаж, взбили сено, укутались одеялами, тулупами.
Прощайте, большие города, заводы, станции, деревни, поселки! Теперь впереди только лес, горы и опять густой, темный лес.
…Почти до сумерек, охая, ахая и дивясь на дремучую тайгу, они проехали незаметно. Но вот Чуку, которому из-за спины ямщика плохо была видна дорога, стало скучно. Он попросил у матери пирожка или булки. Но ни пирожка, ни булки мать ему, конечно, не дала. Тогда он насупился и от нечего делать стал толкать Гека и отжимать его к краю.
Сначала Гек терпеливо отпихивался. Потом вспылил и плюнул на Чука. Чук обозлился и кинулся в драку. Но так как руки их были стянуты тяжелыми меховыми тулупами, то они ничего не могли поделать, кроме как стукать друг друга укутанными в башлыки лбами.
Посмотрела на них мать и рассмеялась. А тут ямщик ударил кнутом по коням – и рванули кони. Выскочили на дорогу и затанцевали два белых пушистых зайца. Ямщик закричал:
–Эй, эй! Ого-гo!.. Берегись: задавим!
Весело умчались в лес озорные зайцы. Дул в лицо свежий ветер. И, поневоле прижавшись друг к другу, Чук и Гек помчались в санях под гору навстречу тайге и навстречу луне, которая медленно выползала из-за уже недалеких Синих гор.
Но вот безо всякой команды кони стали возле маленькой, занесенной снегом избушки.
–Здесь ночуем,– сказал ямщик, соскакивая в снег.– Это наша станция.
Избушка была маленькая, но крепкая. Людей в ней не было.
Быстро вскипятил ямщик чайник; принесли из саней сумку с продуктами.
Колбаса до того замерзла и затвердела, что ею можно было забивать гвозди. Колбасу ошпарили кипятком, а куски хлеба положили на горячую плиту.
За печкой Чук нашел какую-то кривую пружину, и ямщик сказал ему, что это пружина от капкана, которым ловят всякого зверя. Пружина была ржавая и валялась без дела. Это Чук сообразил сразу.
Попили чаю, поели и легли спать. У стены стояла широкая деревянная кровать. Вместо матраца на ней были навалены сухие листья.
Гек не любил спать ни у стены, ни посредине. Он любил спать с краю. И хотя еще с раннего детства он слыхал песню «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю», Гек все равно всегда спал с краю.
Если же его клали в середку, то во сне он сбрасывал со всех одеяла, отбивался локтями и толкал Чука в живот коленом.
Не раздеваясь и укрывшись тулупами, они улеглись: Чук у стенки, мать посредине, а Гек с краю.
Ямщик потушил свечку и полез на печь. Разом все уснули. Но, конечно, как и всегда, ночью Геку захотелось пить, и он проснулся.
В полудреме он надел валенки, добрался до стола, глотнул воды из чайника и сел перед окном на табуретку.
Луна была за тучками и, сквозь маленькое окошко сугробы снега казались черно-синими.
«Вот как далеко занесло нашего папу!» – удивился Гек. И он подумал, что, наверное, дальше, чем это место, уже и не много осталось мест на свете.
Но вот Гек прислушался. За окном ему почудился стук. Это был даже не стук, а скрип снега под чьими-то тяжелыми шагами. Так и есть! Вот во тьме что-то тяжело вздохнуло, зашевелилось, заворочалось, и Гек понял, что это мимо окна прошел медведь.
–Злобный медведь, что тебе надо? Мы так долго едем к папе, а ты хочешь нас сожрать, чтобы мы его никогда не увидели?.. Нет, уходи прочь, пока люди не убили тебя метким ружьем или острой саблей!
Так думал и бормотал Гек, а сам со страхом и любопытством крепче и крепче прижимался лбом к обледенелому стеклу узкого окошка.
Но вот из-за быстрых туч стремительно выкатилась луна. Черно-синие сугробы засверкали мягким матовым блеском, и Гек увидел, что медведь этот вовсе не медведь, а просто это отвязавшаяся лошадь ходит вокруг саней и ест сено.
Было досадно. Гек залез на кровать под тулуп, а так как только что он думал о нехорошем, то и сон к нему пришел угрюмый.
Приснился Геку странный сон!
Как будто страшный Турворон
Плюет слюной, как кипятком,
Грозит железным кулаком.
Кругом пожар! В снегу следы!
Идут солдатские ряды.
И волокут из дальних мест
Кривой фашистский флаг и крест.
–Постойте!– закричал им Гек.– Вы не туда идете! Здесь нельзя!
Но никто не постоял, и его, Гека, не слушали.
В гневе тогда выхватил Гек жестяную сигнальную дуду, ту, что лежала у Чука в картонке из-под ботинок, и загудел так громко, что быстро поднял голову задумчивый командир железного бронепоезда, властно махнул рукой – и разом ударили залпом его тяжелые и грозные орудия.
–Хорошо!– похвалил Гек.– Только стрельните еще, а то одного раза им, наверное, мало…
Мать проснулась оттого, что оба ее дорогих сына с двух сторон нестерпимо толкались и ворочались.
Она повернулась к Чуку и почувствовала, как в бок ей ткнуло что-то твердое и острое. Она пошарила и достала из-под одеяла пружину от капкана, которую запасливый Чук тайно притащил с собой в постель.
Мать швырнула пружину за кровать. При свете луны она заглянула в лицо Геку и поняла, что ему снится тревожный сон.
Сон, конечно, не пружина, и его нельзя выкинуть. Но его можно потушить. Мать повернула Гека со спины на бок и, покачивая, тихонько подула на его теплый лоб.
Вскоре Гек засопел, улыбнулся, и это означало, что плохой сон погас.
Тогда мать встала и в чулках, без валенок, подошла к окошку.
Еще не светало, и небо было все в звездах. Иные звезды горели высоко, а иные склонялись над черной тайгой совсем низко.
И – удивительное дело!– тут же и так же, как маленький Гек, она подумала, что дальше, чем это место, куда занесло ее беспокойного мужа, наверное, и не много осталось мест на свете.
Весь следующий день дорога шла лесом и горами. На подъемах ямщик соскакивал с саней и шел по снегу рядом. Но зато на крутых спусках сани мчались с такой быстротой, что Чуку с Геком казалось, будто бы они вместе с лошадьми и санями проваливаются на землю прямо с неба.
Наконец под вечер, когда и люди и кони уже порядком устали, ямщик сказал:
–Ну, вот и приехали! За этим мыском поворот. Тут, на поляне, и стоит ихняя база… Эй, но-о!.. Наваливай!
Весело взвизгнув, Чук и Гек вскочили, но сани дернули, и они дружно плюхнулись в сено.
Улыбающаяся мать скинула шерстяной платок и осталась только в пушистой шапке.
Вот и поворот. Сани лихо развернулись и подкатили к трем домишкам, которые торчали на небольшой, укрытой от ветров опушке.
Очень странно! Не лаяли собаки, не было видно людей. Не валил дым из печных труб. Все дорожки были занесены глубоким снегом, а кругом стояла тишина, как зимой на кладбище. И только белобокие сороки бестолково скакали с дерева на дерево.
–Ты куда же нас привез?– в страхе спросила у ямщика мать.– Разве нам сюда надо?
–Куда рядились, туда и привез,– ответил ямщик.– Вот эти дома называются «Разведывательно-геологическая база номер три». Да вот и вывеска на столбе… Читайте. Может быть, вам нужна база под названием номер четыре? Так то километров двести совсем в иную сторону.
–Нет, нет!– взглянув на вывеску, ответила мать.– Нам нужна эта самая. Но ты посмотри: двери на замках, крыльцо в снегу, а куда же девались люди?
–Я не знаю, куда б им деваться,– удивился и сам ямщик.– На прошлой неделе мы сюда продукт возили: муку, лук, картошку. Все люди тут были: восемь человек, начальник девятый, со сторожем десять… Вот еще забота! Не волки же их всех поели… Да вы постойте, я пойду посмотрю в сторожку.
И, сбросив тулуп, ямщик зашагал через сугробы к крайней избушке.
Вскоре он вернулся:
–Изба пуста, а печка теплая. Значит, здесь сторож, да, видать, ушел на охоту. Ну, к ночи вернется и все вам расскажет.
–Да что он мне расскажет!– ахнула мать.– Я и сама вижу, что людей здесь уже давно нету.
–Это я уж не знаю, что он расскажет,– ответил ямщик.– А что-нибудь рассказать должен, на то он и сторож.
С трудом подъехали они к крыльцу сторожки, от которого к лесу вела узенькая тропка.
Они вошли в сени и мимо лопат, метел, топоров, палок, мимо промерзлой медвежьей шкуры, что висела на железном крюку, прошли в избушку. Вслед за ними ямщик тащил вещи.
В избушке было тепло. Ямщик пошел задавать лошадям корм, а мать молча раздевала перепуганных ребятишек.
–Ехали к отцу, ехали – вот тебе и приехали!
Мать села на лавку и задумалась. Что случилось, почему на базе пусто и что теперь делать? Ехать назад? Но у нее денег оставалось только-только заплатить ямщику за дорогу. Значит, надо было ожидать, когда вернется сторож. Но ямщик через три часа уедет обратно, а вдруг сторож возьмет да не скоро вернется? Тогда как? А ведь отсюда до ближайшей станции и телеграфа почти сто километров!
Вошел ямщик. Оглядев избу, он потянул носом воздух, подошел к печке и открыл заслонку.
–Сторож к ночи вернется,– успокоил он.– Вот в печи горшок со щами. Кабы он ушел надолго, он бы щи на холод вынес… А то как хотите,– предложил ямщик.– Раз уж такое дело, то я не чурбак. Я вас назад до станции бесплатно доставлю.
–Нет,– отказалась мать.– На станции нам делать нечего.
Опять поставили чайник, подогрели колбасу, поели, попили, и, пока мать разбирала вещи, Чук с Геком забрались на теплую печку. Здесь пахло березовыми вениками, горячей овчиной и сосновыми щепками. А так как расстроенная мать была молчалива, то Чук с Геком молчали тоже. Но долго молчать не намолчишься, и поэтому, не найдя себе никакого дела, Чук и Гек быстро и крепко уснули.
Они не слышали, как уехал ямщик и как мать, забравшись на печку, улеглась с ними рядом. Они проснулись уже тогда, когда в избе было совсем темно. Проснулись все разом, потому что на крыльце послышался топот, потом что-то в сенях загрохотало – должно быть, упала лопата. Распахнулась дверь, и с фонарем в руках в избу вошел сторож, а с ним большая лохматая собака. Он скинул с плеча ружье, бросил на лавку убитого зайца и, поднимая фонарь к печке, спросил:
–Это что же за гости сюда приехали?
–Я жена начальника геологической партии Серегина,– сказала мать, соскакивая с печки,– а это его дети. Если нужно, то вот документы.
–Вон они, документы: сидят на печке,– буркнул сторож и посветил фонарем на встревоженные лица Чука и Гека.– Как есть в отца – копия! Особо вот этот толстый.– И он ткнул на Чука пальцем.
Чук и Гек обиделись: Чук – потому, что его назвали толстым, а Гек – потому, что он всегда считал себя похожим на отца больше, чем Чук.
–Вы зачем, скажите, приехали?– глянув на мать, спросил сторож.– Вам же приезжать было не велено.
–Как не велено? Кем это приезжать не велено?
–А так и не велено. Я сам на станцию возил от Серегина телеграмму, а в телеграмме ясно написано: «Задержись выезжать на две недели. Наша партия срочно выходит в тайгу». Раз Серегин пишет «задержись» – значит, и надо было держаться, а вы самовольничаете.
–Какую телеграмму?– переспросила мать.– Мы никакой телеграммы не получали.– И, как бы ища поддержки, она растерянно глянула на Чука и Гека.
Но под ее взглядом Чук и Гек, испуганно тараща друг на друга глаза, поспешно попятились глубже на печку.
–Дети,– подозрительно глянув на сыновей, спросила мать,– вы без меня никакой телеграммы не получали?
На печке захрустели сухие щепки, веники, но ответа на вопрос не последовало.
–Отвечайте, мучители!– сказала тогда мать.– Вы, наверное, без меня получили телеграмму и мне ее не отдали?
Прошло еще несколько секунд, потом с печки раздался ровный и дружный рев. Чук затянул басовито и однотонно, а Гек выводил потоньше и с переливами.
–Вот где моя погибель!– воскликнула мать.– Вот кто, конечно, сведет меня в могилу! Да перестаньте вы гудеть и расскажите толком, как было дело.
Однако, услыхав, что мать собирается идти в могилу, Чук с Геком взвыли еще громче, и прошло немало времени, пока, перебивая и бесстыдно сваливая вину друг на друга, они затянули свой печальный рассказ.
Ну что с таким народом будешь делать? Поколотить их палкой? Посадить в тюрьму? Заковать в кандалы и отправить на каторгу? Нет, ничего этого мать не сделала. Она вздохнула, приказала сыновьям слезть с печки, вытереть носы и умыться, а сама стала спрашивать сторожа, как же ей теперь быть и что делать.
Сторож сказал, что разведывательная партия по срочному приказу ушла к ущелью Алкараш и вернется никак не раньше чем дней через десять.
–Но как же мы эти десять дней жить будем?– спросила мать.– Ведь у нас с собой нет никакого запаса.
–А так вот и живите,– ответил сторож.– Хлеба я вам дам, вон подарю зайца – обдерете и сварите. А я завтра на двое суток в тайгу уйду, мне капканы проверять надо.
–Нехорошо,– сказала мать.– Как же мы останемся одни? Мы тут ничего не знаем. А здесь лес, звери…
–Я второе ружье оставлю,– сказал сторож.– Дрова под навесом, вода в роднике за пригорком. Вон крупа в мешке, соль в банке. А мне – я вам прямо скажу – нянчиться с вами тоже некогда…
–Эдакий злой дядька!– прошептал Гек.– Давай, Чук, мы с тобой ему что-нибудь скажем.
–Вот еще!– отказался Чук.– Он тогда возьмет и вовсе нас из дому выгонит. Ты погоди, приедет папа, мы ему все и расскажем.
–Что ж папа! Папа еще долго…
Гек подошел к матери, сел к ней на колени и, сдвинув брови, строго посмотрел в лицо грубому сторожу.
Сторож снял меховой кожух и подвинулся к столу, к свету. И только тут Гек разглядел, что от плеча к спине кожуха вырван огромный, почти до пояса, меховой клок.
–Достань из печки щи,– сказал матери сторож.– Вон на полке ложки, миски, садитесь и ешьте. А я шубу чинить буду.
–Ты хозяин,– сказала мать.– Ты достань, ты и угощай. А полушубок дай: я лучше твоего заплатаю.
Сторож поднял на нее глаза и встретил суровый взгляд Гека.
–Эге! Да вы, я вижу, упрямые,– пробурчал он, протянул матери полушубок и полез за посудой на полку.
–Это где так разорвалось?– спросил Чук, указывая на дыру кожуха.
–С медведем не поладили. Вот он меня и царапнул,– нехотя ответил сторож и бухнул на стол тяжелый горшок со щами.
–Слышишь, Гек?– сказал Чук, когда сторож вышел в сени.– Он подрался с медведем и, наверное, от этого сегодня такой сердитый.
Гек слышал все сам. Но он не любил, чтобы кто-либо обижал его мать, хотя бы это и был человек, который мог поссориться и подраться с самим медведем.
Утром, еще на заре, сторож захватил с собой мешок, ружье, собаку, стал на лыжи и ушел в лес. Теперь хозяйничать надо было самим.
Втроем ходили они за водой. За пригорком из отвесной скалы среди снега бил ключ. От воды, как из чайника, шел густой пар, но когда Чук подставил под струю палец, то оказалось, что вода холодней самого мороза.
Потом они таскали дрова. Русскую печь мать топить не умела, и поэтому дрова долго не разгорались. Но зато когда разгорелись, то пламя запылало так жарко, что толстый лед на окне у противоположной стенки быстро растаял. И теперь через стекло видна была и вся опушка с деревьями, по которым скакали сороки, и скалистые вершины Синих гор.
Кур мать потрошить умела, но обдирать зайца ей еще не приходилось, и она с ним провозилась столько, что за это время можно было ободрать и разделать быка или корову.
Геку это обдирание ничуть не понравилось, но Чук помогал охотно, и за это ему достался зайчиный хвост, такой легкий и пушистый, что если его бросать с печки, то он падал на пол плавно, как парашют.
После обеда они все втроем вышли гулять.
Чук уговаривал мать, чтобы она взяла с собой ружье или хотя бы ружейные патроны. Но мать ружья не взяла.
Наоборот, она нарочно повесила ружье на высокий крюк, потом встала на табуретку, засунула патроны на верхнюю полку и предупредила Чука, что если он попробует стянуть хоть один патрон с полки, то на хорошую жизнь пусть больше и не надеется.
Чук покраснел и поспешно удалился, потому что один патрон уже лежал у него в кармане.
Удивительная это была прогулка! Они шли гуськом к роднику по узенькой тропке. Над ними сияло холодное голубое небо; как сказочные замки и башни, поднимались к небу остроконечные утесы Синих гор. В морозной тишине резко стрекотали любопытные сороки. Меж густых кедровых ветвей бойко прыгали серые юркие белки. Под деревьями, на мягком белом снегу отпечатались причудливые следы незнакомых зверей и птиц.
Вот в тайге что-то застонало, загудело, треснуло. Должно быть, ломая сучья, обвалилась с вершины дерева гора обледенелого снега.
Раньше, когда Гек жил в Москве, ему представлялось, что вся земля состоит из Москвы, то есть из улиц, домов, трамваев и автобусов.
Теперь же ему казалось, что вся земля состоит из высокого дремучего леса.
Да и вообще, если над Геком светило солнце, то он был уверен, что и над всей землей ни дождя, ни туч нету.
И если ему было весело, то он думал, что и всем на свете людям хорошо и весело тоже.
Прошло два дня, наступил третий, а сторож из леса не возвращался, и тревога нависла над маленьким, занесенным снегом домиком.
Особенно страшно было по вечерам и ночами. Они крепко запирали сени, двери и, чтобы не привлечь зверей светом, наглухо занавешивали половиком окна, хотя надо было делать совсем наоборот, потому что зверь – не человек и он огня боится. Над печной трубой, как и полагается, гудел ветер, а когда вьюга хлестала острыми снежными льдинками по стене и окнам, то всем казалось, что снаружи кто-то толкается и царапается.
Они забрались спать на печку, и там мать долго рассказывала им разные истории и сказки. Наконец она задремала.
–Чук,– спросил Гек,– почему волшебники бывают в разных историях и сказках? А что, если бы они были и на самом деле?
–И ведьмы и черти чтобы были тоже?– спросил Чук.
–Да нет!– с досадой отмахнулся Гек.– Чертей не надо. Что с них толку? А мы бы попросили волшебника, он слетал бы к папе и сказал бы ему, что мы уже давно приехали.
–А на чем бы он полетел, Гек?
–Ну, на чем… Замахал бы руками или там еще как. Он уж сам знает.
–Сейчас руками махать холодно,– сказал Чук.– У меня вон какие перчатки да варежки, да и то, когда я тащил полено, у меня пальцы совсем замерзли.
–Нет, ты скажи, Чук, а все-таки хорошо бы?
–Я не знаю,– заколебался Чук.– Помнишь, во дворе, в подвале, где живет Мишка Крюков, жил какой-то хромой. То он торговал баранками, то к нему приходили всякие бабы, старухи, и он им гадал, кому будет жизнь счастливая и кому несчастная.
–И хорошо он нагадывал?
–Я не знаю. Я знаю только, что потом пришла милиция, его забрали, а из его квартиры много чужого добра вытащили.
–Так он, наверное, был не волшебник, а жулик. Ты как думаешь?
–Конечно, жулик,– согласился Чук.– Да, я так думаю, и все волшебники должны быть жуликами. Ну, скажи, зачем ему работать, раз он и так во всякую дыру пролезть может? Знай только хватай, что надо… Ты бы лучше спал, Гек, все равно я с тобой больше разговаривать не буду.
–Почему?
–Потому что ты городишь всякую ерунду, а ночью она тебе приснится, ты и начнешь локтями да коленями дрыгать. Думаешь, хорошо, как ты мне вчера кулаком в живот бухнул? Дай-ка я тебе бухну тоже…
На утро четвертого дня матери самой пришлось колоть дрова. Заяц был давно съеден, и кости его расхватаны сороками. На обед они варили только кашу с постным маслом и луком. Хлеб был на исходе, но мать нашла муку и испекла лепешек.
После такого обеда Гек был грустен, и матери показалось, что у него повышена температура.
Она приказала ему сидеть дома, одела Чука, взяла ведра, салазки, и они вышли, чтобы привезти воды и заодно набрать на опушке сучьев и веток,– тогда утром легче будет растапливать печку.
Гек остался один. Он ждал долго. Ему стало скучно, и он начал что-то придумывать.
…А мать и Чук задержались. На обратном пути к дому санки перевернулись, ведра опрокинулись, и пришлось ехать к роднику снова. Потом выяснилось, что Чук на опушке позабыл теплую варежку, и с полпути пришлось возвращаться. Пока искали, пока то да се, наступили сумерки.
Когда они вернулись домой, Гека в избе не было. Сначала они подумали, что Гек спрятался на печке за овчинами. Нет, там его не было.
Тогда Чук хитро улыбнулся и шепнул матери, что Гек, конечно, залез под печку.
Мать рассердилась и приказала Геку вылезать. Гек не откликался.
Тогда Чук взял длинный ухват и стал им под печкой ворочать. Но и под печкой Гека не было.
Мать встревожилась, взглянула на гвоздь у двери. Ни полушубок Гека, ни шапка на гвозде не висели.
Мать вышла во двор, обошла кругом избушку. Зашла в сени, зажгла фонарь. Заглянула в темный чулан, под навес с дровами…
Она звала Гека, ругала, упрашивала, но никто не отзывался. А темнота быстро ложилась на сугробы.
Тогда мать заскочила в избу, сдернула со стены ружье, достала патроны, схватила фонарь и, крикнув Чуку, чтобы он не смел двигаться с места, выбежала во двор.
Следов за четыре дня было натоптано немало.
Где искать Гека, мать не знала, но она побежала к дороге, так как не верила, чтобы Гек один мог осмелиться зайти в лес.
На дороге было пусто.
Она зарядила ружье и выстрелила. Прислушалась, выстрелила еще и еще раз.
Вдруг совсем неподалеку ударил ответный выстрел. Кто-то спешил к ней на помощь.
Она хотела бежать навстречу, но ее валенки увязли в сугробе. Фонарь попал в снег, стекло лопнуло, и свет погас.
С крыльца сторожки раздался пронзительный крик Чука.
Это, услыхав выстрелы, Чук решил, что волки, которые сожрали Гека, напали на его мать.
Мать отбросила фонарь и, задыхаясь, побежала к дому. Она втолкнула раздетого Чука в избу, швырнула ружье в угол и, зачерпнув ковшом, глотнула ледяной воды.
У крыльца раздался гром и стук. Распахнулась дверь. В избу влетела собака, а за нею вошел окутанный паром сторож.
–Что за беда? Что за стрельба?– спросил он, не здороваясь и не раздеваясь.
–Пропал мальчик,– сказала мать. Слезы ливнем хлынули из ее глаз, и она больше не могла сказать ни слова.
–Стой, не плачь!– гаркнул сторож.– Когда пропал? Давно? Недавно?.. Назад, Смелый!– крикнул он собаке.– Да говорите же, или я уйду обратно!
–Час тому назад,– ответила мать.– Мы ходили за водой. Мы пришли, а его нет. Он оделся и куда-то
–Ну, за час он далеко не уйдет, а в одеже и в валенках сразу не замерзнет… Ко мне, Смелый! На, нюхай!
Сторож сдернул с гвоздя башлык и подвинул под нос собаки калоши Гека.
Собака внимательно обнюхала вещи и умными глазами посмотрела на хозяина.
–За мной!– распахивая дверь, сказал сторож.– Иди ищи, Смелый!
Собака вильнула хвостом и осталась стоять на месте.
–Вперед!– строго повторил сторож.– Ищи, Смелый, ищи!
Собака беспокойно крутила носом, переступала с ноги на ногу и не двигалась.
–Это еще что за танцы?– рассердился сторож. И, опять сунув собаке под нос башлык и калоши Гека, он дернул ее за ошейник.
Однако Смелый за сторожем не пошел; он покрутился, повернулся и пошел в противоположный от двери угол избы.
Здесь он остановился около большого деревянного сундука, царапнул по крышке мохнатой лапой и, обернувшись к хозяину, три раза громко и лениво гавкнул.
Тогда сторож сунул ружье в руки оторопелой матери, подошел и открыл крышку сундука.
В сундуке, на куче всякого тряпья, овчин, мешков, укрывшись своей шубенкой и подложив под голову шапку, крепко и спокойно спал Гек.
Когда его вытащили и разбудили, то, хлопая сонными глазами, он никак не мог понять, отчего это вокруг него такой шум и такое буйное веселье. Мать целовала его и плакала. Чук дергал его за руки, за ноги, подпрыгивал и кричал:
–Эй-ля! Эй-ли-ля!..
Лохматый пес Смелый, которого Чук поцеловал в морду, сконфуженно обернулся и, тоже ничего не понимая, тихонько вилял серым хвостом, умильно поглядывая на лежавшую на столе краюху хлеба.
Оказывается, когда мать и Чук ходили за водой, то соскучившийся Гек решил пошутить. Он забрал полушубок, шапку и залез в сундук. Он решил, что когда они вернутся и станут его искать, то он из сундука страшно завоет.
Но так как мать и Чук ходили очень долго, то он лежал, лежал и незаметно заснул.
Вдруг сторож встал, подошел и брякнул на стол тяжелый ключ и измятый голубой конверт.
–Вот,– сказал он,– получайте. Это вам ключ от комнаты и от кладовой и письмо от начальника Серегина. Он с людьми здесь будет через четверо суток, как раз к Новому году.
Так вот он где пропадал, этот неприветливый, хмурый старик! Сказал, что идет на охоту, а сам бегал на лыжах к далекому ущелью Алкараш.
Не распечатывая письма, мать встала и с благодарностью положила старику на плечо руку.
Он ничего не ответил и стал ворчать на Гека за то, что тот рассыпал в сундуке коробку с пыжами, а заодно и на мать – за то, что она разбила стекло у фонаря. Он ворчал долго и упорно, но никто теперь этого доброго чудака не боялся. Весь этот вечер мать не отходила от Гека и, чуть что, хватала его за руку, как будто боялась, что вот-вот он опять куда-нибудь исчезнет. И так много она о нем заботилась, что наконец Чук обиделся и про себя уже несколько раз пожалел, что и он не полез в сундук тоже.
Теперь стало весело. На следующее утро сторож открыл комнату, где жил их отец. Он жарко натопил печь и перенес сюда все их вещи. Комната была большая, светлая, но все в ней было расставлено и навалено без толку.
Мать сразу же взялась за уборку. Целый день она все переставляла, скоблила, мыла, чистила.
И когда к вечеру сторож принес вязанку дров, то, удивленный переменой и невиданной чистотой, он остановился и не пошел дальше порога.
А собака Смелый пошла.
Она пошла прямо по свежевымытому полу, подошла к Геку и ткнула его холодным носом. Вот, мол, дурак, это я тебя нашла, и за это ты должен дать мне что-нибудь покушать.
Мать раздобрилась и кинула Смелому кусок колбасы. Тогда сторож заворчал и сказал, что если в тайге собак кормить колбасой, так это сорокам на смех.
Мать отрезала и ему полкруга. Он сказал «спасибо» и ушел, все чему-то удивляясь и покачивая головой.
На следующий день было решено готовить к Новому году елку.
Из чего-чего только не выдумывали они мастерить игрушки!
Они ободрали все цветные картинки из старых журналов. Из лоскутьев и ваты понашили зверьков, кукол. Вытянули у отца из ящика всю папиросную бумагу и навертели пышных цветов.
Уж на что хмур и нелюдим был сторож, а и тот, когда приносил дрова, подолгу останавливался у двери и дивился на их все новые и новые затеи. Наконец он не вытерпел. Он принес им серебряную бумагу от завертки чая и большой кусок воска, который у него остался от сапожного дела.
Это было замечательно! И игрушечная фабрика сразу превратилась в свечной завод. Свечи были неуклюжие, неровные. Но горели они так же ярко, как и самые нарядные покупные.
Теперь дело было за елкой. Мать попросила у сторожа топор, но он ничего на это ей даже не ответил, а стал на лыжи и ушел в лес.
Через полчаса он вернулся.
Ладно. Пусть игрушки были и не ахти какие нарядные, пусть зайцы, сшитые из тряпок, были похожи на кошек, пусть все куклы были на одно лицо – прямоносые и лупоглазые, и пусть, наконец, еловые шишки, обернутые серебряной бумагой, не так сверкали, как хрупкие и тонкие стеклянные игрушки, но зато такой елки в Москве, конечно, ни у кого не было. Это была настоящая таежная красавица – высокая, густая, прямая и с ветвями, которые расходились на концах, как звездочки.
Четыре дня за делом пролетели незаметно. И вот наступил канун Нового года. Уже с утра Чука и Гека нельзя было загнать домой. С посинелыми носами они торчали на морозе, ожидая, что вот-вот из леса выйдет отец и все его люди.
Но сторож, который топил баню, сказал им, чтобы они не мерзли понапрасну, потому что вся партия вернется только к обеду.
И в самом деле. Только что они сели за стол, как сторож постучал в окошко. Кое-как одевшись, все втроем они вышли на крыльцо.
–Теперь смотрите,– сказал им сторож.– Вот они сейчас покажутся на скате той горы, что правей большой вершины, потом опять пропадут в тайге, и тогда через полчаса все будут дома.
Так оно и вышло. Сначала из-за перевала вылетела собачья упряжка с гружеными санями, а за нею следом пронеслись быстроходные лыжники.
По сравнению с громадой гор они казались до смешного маленькими, хотя отсюда были отчетливо видны их руки, ноги и головы.
Они промелькнули по голому скату и исчезли в лесу.
Ровно через полчаса послышался лай собак, шум, скрип, крики.
Почуявшие дом голодные собаки лихо вынеслись из леса. А за ними, не отставая, выкатили на опушку девять лыжников. И, увидав на крыльце мать, Чука и Гека, они на бегу подняли лыжные палки и громко закричали: «Ура!»
Тогда Гек не вытерпел, спрыгнул в крыльца и, зачерпывая снег валенками, помчался навстречу высокому, заросшему бородой человеку, который бежал впереди и кричал «ура» громче всех.
Днем чистились, брились и мылись.
А вечером была для всех елка, и все дружно встречали Новый год.
Когда был накрыт стол, потушили лампу и зажгли свечи. Но так как, кроме Чука с Геком, остальные все были взрослые, то они, конечно, не знали, что теперь нужно делать.
Хорошо, что у одного человека был баян и он заиграл веселый танец. Тогда все повскакали, и всем захотелось танцевать. И все танцевали очень прекрасно, особенно когда приглашали на танец маму.
А отец танцевать не умел. Он был очень сильный, добродушный, и когда он без всяких танцев просто шагал по полу, то и то в шкафу звенела вся посуда.
Он посадил себе Чука с Геком на колени, и они громко хлопали всем в ладоши.
Потом танец окончился, и люди попросили, чтобы Гек спел песню. Гек не стал ломаться. Он и сам знал, что умеет петь песни, и гордился этим.
Баянист подыгрывал, а он им спел песню. Какую – я уже сейчас не помню. Помню, что это была очень хорошая песня, потому что все люди, слушая ее, замолкли и притихли. И когда Гек останавливался, чтобы перевести дух, то было слышно, как потрескивали свечи и гудел за окном ветер.
А когда Гек окончил петь, то все зашумели, закричали, подхватили Гека на руки и стали его подкидывать. Но мать тотчас же отняла у них Гека, потому что она испугалась, как бы сгоряча его не стукнули о деревянный потолок.
–Теперь садитесь,– взглянув на часы, сказал отец.– Сейчас начнется самое главное.
Он пошел и включил радиоприемник. Все сели и замолчали. Сначала было тихо. Но вот раздался шум, гул, гудки. Потом что-то стукнуло, зашипело, и откуда-то издалека донесся мелодичный звон.
Большие и маленькие колокола звонили так:
Тир-лиль-лили-дон!
Тир-лиль-лили-дон!
Чук с Геком переглянулись. Они гадали, что это. Это в далекой-далекой Москве, под красной звездой, на Спасской башне звонили золотые кремлевские часы.
И этот звон – перед Новым годом – сейчас слушали люди и в городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море.
И, конечно, задумчивый командир бронепоезда, тот, что неутомимо ждал приказа от Ворошилова, чтобы открыть против врагов бой, слышал этот звон тоже.
И тогда все люди встали, поздравили друг друга с Новым годом и пожелали всем счастья.
Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной".
СССР - 10.05.25
Просмотров: 54 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Очень много лет назад, двадцать или больше, я искала эту информацию, нашла, но не доделала, а черновик сохранился.
Сегодня нашла именно ту книжку (в электронном варианте и с иллюстрациями), предлагаю прочитать:
И именно этот фильм смотрели с удовольствием, сами маленькими были:
"Чук и Гек. КИНО. СССР" канал "Александр Вишняков"
Включила и на душе как-то немного тяжко стало от вступительной музыки, которая вернула в наше детство. Давайте вместе посмотрим и вспомним!
А насчет имен, это так просто, на самом деле, оказывается:
"Чук— это Вовчук, то есть Владимир . А Гек — это Сергей, которого часто называют Сергейками, а иной раз и Гейками. Гек — всего лишь Гейка, только сокращенный уже до предела"
У кого нет возможности или времени открыть книгу, я скопировала и читайте ниже:
"
человек в лесу возле Синих гор. Он много работал, а работы не убавлялось, и ему нельзя было уехать домой в отпуск.
Наконец, когда наступила зима, он совсем заскучал, попросил разрешения у начальников и послал своей жене письмо, чтобы она приезжала вместе с ребятишками к нему в гости.
Ребятишек у него было двое – Чук и Гек.
А жили они с матерью в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете.
Днем и ночью сверкали над башнями этого города красные звезды.
И, конечно, этот город назывался Москва.
Как раз в то время, когда почтальон с письмом поднимался по лестнице, у Чука с Геком был бой. Короче говоря, они просто выли и дрались.
Из-за чего началась эта драка, я уже позабыл. Но помнится мне, что или Чук стащил у Гека пустую спичечную коробку, или, наоборот, Гек стянул у Чука жестянку из-под ваксы.
Только что оба эти брата, стукнув по разу друг друга кулаками, собирались стукнуть по второму, как загремел звонок, и они с тревогой переглянулись. Они подумали, что пришла их мама! А у этой мамы был странный характер. Она не ругалась за драку, не кричала, а просто разводила драчунов по разным комнатам и целый час, а то и два не позволяла им играть вместе. А в одном часе – тик да так – целых шестьдесят минут. А в двух часах и того больше.
Вот почему оба брата мигом вытерли слезы и бросились открывать дверь.
Но, оказывается, это была не мать, а почтальон, который принес письмо.
Тогда они закричали:
–Это письмо от папы! Да, да, от папы! И он, наверное, скоро приедет.
Тут, на радостях, они стали скакать, прыгать и кувыркаться по пружинному дивану. Потому что хотя Москва и самый замечательный город, но когда папа вот уже целый год как не был дома, то и в Москве может стать скучно.
И так они развеселились, что не заметили, как вошла их мать.
Она очень удивилась, увидав, что оба ее прекрасных сына, лежа на спинах, орут и колотят каблуками по стене, да так здорово, что трясутся картины над диваном и гудит пружина стенных часов.
Но когда мать узнала, отчего такая радость, то сыновей не заругала.
Она только турнула их с дивана.
Кое-как сбросила она шубку и схватила письмо, даже не стряхнув с волос снежинок, которые теперь растаяли и сверкали, как искры, над ее темными бровями.
Всем известно, что письма бывают веселые или печальные, и поэтому, пока мать читала, Чук и Гек внимательно следили за ее лицом.
Сначала мать нахмурилась, и они нахмурились тоже. Но потом она заулыбалась, и они решили, что это письмо веселое.
–Отец не приедет,– откладывая письмо, сказала мать.– У него еще много работы, и его в Москву не отпускают.
Обманутые Чук и Гек растерянно глянули друг на друга. Письмо казалось самым что ни на есть распечальным.
Они разом надулись, засопели и сердито посмотрели на мать, которая неизвестно чему улыбалась.
–Он не приедет,– продолжала мать,– но он зовет нас всех к себе в гости.
Чук и Гек спрыгнули с дивана.
–Он чудак человек,– вздохнула мать.– Хорошо сказать – в гости! Будто бы это вел на трамвай и поехал…
–Да, да,– быстро подхватил Чук,– раз он зовет, так мы сядем и поедем.
–Ты глупый,– сказала мать.– Туда ехать тысячу и еще тысячу километров поездом. А потом в санях лошадьми через тайгу. А в тайге наткнешься на волка или на медведя. И что это за странная затея! Вы только подумайте сами!
–Гей-гей!– Чук и Гек не думали и полсекунды, а в один голос заявили, что они решили ехать не только тысячу, а даже сто тысяч километров. Им ничего не страшно. Они храбрые. И это они вчера прогнали камнями заскочившую во двор чужую собаку.
И так они говорили долго, размахивали руками, притопывали, подпрыгивали, а мать сидела молча, все их слушала, слушала. Наконец рассмеялась, схватила обоих на руки, завертела и свалила на диван.
Знайте, она давно уже ждала такого письма, и это она только нарочно поддразнивала Чука и Гека, потому что веселый у нее был характер.
Прошла целая неделя, прежде чем мать собрала их в дорогу. Чук и Гек времени даром не теряли тоже. Чук смастерил себе кинжал из кухонного ножика, а Гек разыскал себе гладкую палку, забил в нее гвоздь, и получилась пика, до того крепкая, что если бы чем-нибудь проколоть шкуру медведя, а потом ткнуть этой пикой в сердце, то, конечно, медведь сдох бы сразу.
Наконец все дела были закончены. Уже запаковали багаж. Приделали второй замок к двери, чтобы не обокрали квартиру воры. Вытряхнули из шкафа остатки хлеба, муки и крупы, чтобы не развелись мыши. И вот мать уехала на вокзал покупать билеты на вечерний завтрашний поезд.
Но тут без нее у Чука с Геком получилась ссора.
Ах, если бы только знали они, до какой беды доведет их эта ссора, то ни за что бы в этот день они не поссорились!
У запасливого Чука была плоская металлическая коробочка, в которой он хранил серебряные бумажки от чая, конфетные обертки (если там был нарисован танк, самолет или красноармеец), галчиные перья для стрел, конский волос для китайского фокуса и еще всякие очень нужные вещи.
У Гека такой коробочки не было. Да и вообще Гек был разиня, но зато он умел петь песни.
И вот как раз в то время, когда Чук шел доставать из укромного места свою драгоценную коробочку, а Гек в комнате пел песни, вошел почтальон и передал Чуку телеграмму для матери.
Чук спрятал телеграмму в свою коробочку и пошел узнать, почему это Гек уже не поет песни, а кричит:
Р-ра! Р-ра! Ура!
Эй! Бей! Турумбей!
Чук с любопытством приоткрыл дверь и увидел такой «турумбей», что от злости у него затряслись руки.
Посреди комнаты стоял стул, и на спинке его висела вся истыканная пикой, разлохмаченная газета. И это ничего. Но проклятый Гек, вообразив, что перед ним туша медведя, яростно тыкал пикой в желтую картонку из-под маминых ботинок. А в картонке у Чука хранилась сигнальная жестяная дудка, три цветных значка от Октябрьских праздников и деньги – сорок шесть копеек, которые он не истратил, как Гек, на разные глупости, а запасливо приберег в дальнюю дорогу.
И, увидав продырявленную картонку, Чук вырвал у Гека пику, переломил ее о колено и швырнул на пол.
Но, как ястреб, налетел Гек на Чука и выхватил у него из рук металлическую коробку. Одним махом взлетел на подоконник и выкинул коробку через открытую форточку.
Громко завопил оскорбленный Чук и с криком: «Телеграмма! Телеграмма!» – в одном пальто, без калош и шапки, выскочил за дверь.
Почуяв неладное, вслед за Чуком понесся Гек.
Но напрасно искали они металлическую коробочку, в которой лежала еще никем не прочитанная телеграмма.
То ли она попала в сугроб и теперь лежала глубоко под снегом, то ли она упала на тропку и ее утянул какой-либо прохожий, но, так или иначе, вместе со всем добром и нераспечатанной телеграммой коробка навеки пропала.
Вернувшись домой, Чук и Гек долго молчали. Они уже помирились, так как знали, что попадет им от матери обоим. Но так как Чук был на целый год старше Гека, то, опасаясь, как бы ему не попало больше, он придумал:
–Знаешь, Гек: а что, если мы маме про телеграмму ничего не скажем? Подумаешь – телеграмма! Нам и без телеграммы весело.
–Врать нельзя,– вздохнул Гек.– Мама за вранье всегда еще хуже сердится.
–А мы не будем врать!– радостно воскликнул Чук.– Если она спросит, где телеграмма,– мы скажем. Если же не спросит, то зачем нам вперед выскакивать? Мы не выскочки.
–Ладно,– согласился Гек.– Если врать не надо, то так и сделаем. Это ты хорошо, Чук, придумал.
И только что они на этом порешили, как вошла мать. Она была довольна, потому что достала хорошие билеты на поезд, но все же она сразу заметила, что у ее дорогих сыновей лица печальны, а глаза заплаканы.
–Отвечайте, граждане,– отряхиваясь от снега, спросила мать,– из-за чего без меня была драка?
–Драки не было,– отказался Чук.
–Не было,– подтвердил Гек.– Мы только хотели подраться, да сразу раздумали.
–Очень я люблю такое раздумье,– сказала мать.
Она разделась, села на диван и показала им твердые зеленые билеты: один билет большой, а два маленьких. Вскоре они поужинали, а потом утих стук, погас свет, и все уснули.
А про телеграмму мать ничего не знала, поэтому, конечно, ничего не спросила.
Назавтра они уехали. Но так как поезд уходил очень поздно, то сквозь черные окна Чук и Гек при отъезде ничего интересного не увидели.
Ночью Гек проснулся, чтобы напиться. Лампочка на потолке была потушена, однако все вокруг Гека было озарено голубым светом: и вздрагивающий стакан на покрытом салфеткой столике, и желтый апельсин, который казался теперь зеленоватым, и лицо мамы, которая, покачиваясь, спала крепко-крепко. Через снежное узорное окно вагона Гек увидел луну, да такую огромную, какой в Москве и не бывает. И тогда он решил, что поезд уже мчится по высоким горам, откуда до луны ближе.
Он растолкал маму и попросил напиться. Но пить ему она по одной причине не дала, а велела отломить и съесть дольку апельсина.
Гек обиделся, дольку отломил, но спать ему уже не захотелось. Он потолкал Чука – не проснется ли. Чук сердито фыркнул и не просыпался.
Тогда Гек надел валенки, приоткрыл дверь и вышел в коридор.
Коридор вагона был узкий и длинный. Возле наружной стены его были приделаны складные скамейки, которые сами с треском захлопывались, если с них слезешь. Сюда же, в коридор, выходило еще десять дверей. И все двери были блестящие, красные, с желтыми золочеными ручками.
Гек посидел на одной скамейке, потом на другой, на третьей и так добрался почти до конца вагона. Но тут прошел проводник с фонарем и пристыдил Гека, что люди спят, а он скамейками хлопает.
Проводник ушел, а Гек поспешно направился к себе в купе. Он с трудом приоткрыл дверь. Осторожно, чтобы не разбудить маму, закрыл и кинулся на мягкую постель.
А так как толстый Чук развалился во всю ширь, то Гек бесцеремонно ткнул его кулаком, чтобы тот подвинулся.
Но тут случилось нечто страшное: вместо белобрысого, круглоголового Чука на Гека глянуло сердитое усатое лицо какого-то дядьки, который строго спросил:
–Это кто же здесь толкается?
Тогда Гек завопил что было мочи. Перепуганные пассажиры повскакали со всех полок, вспыхнул свет, и, увидав, что он попал не в свое купе, а в чужое, Гек заорал еще громче.
Но все люди быстро поняли, в чем дело, и стали смеяться. Усатый дядька надел брюки, военную гимнастерку и отвел Гека на место.
Гек проскользнул под свое одеяло и притих. Вагон покачивало, шумел ветер.
Невиданная огромная луна опять озаряла голубым светом вздрагивающий стакан, оранжевый апельсин на белой салфетке и лицо матери, которая во сне чему-то улыбалась и совсем не знала, какая беда приключилась с ее сыном.
Наконец заснул и Гек.
…И снился Геку странный сон
Как будто ожил весь вагон,
Как будто слышны голоса
От колеса до колеса
Бегут вагоны – длинный ряд —
И с паровозом говорят.
Первый.
Вперед, товарищ! Путь далек
Перед тобой во мраке лег.
Второй.
Светите ярче, фонари,
До самой утренней зари!
Третий.
Гори, огонь! Труби, гудок!
Крутись, колеса, на Восток!
Четвертый.
Тогда закончим разговор,
Когда домчим до Синих гор.
Когда Гек проснулся, колеса, уже без всяких разговоров, мерно постукивали под полом вагона. Сквозь морозные окна светило солнце. Постели были заправлены. Умытый Чук грыз яблоко. А мама и усатый военный против распахнутых дверей хохотали над ночными похождениями Гека. Чук сразу же показал Геку карандаш с наконечником из желтого патрона, который он получил в подарок от военного.
Но Гек до вещей был не завистлив и не жаден. Он, конечно, был растеря и разиня. Мало того, что он ночью забрался в чужое купе,– вот и сейчас он не мог вспомнить, куда засунул свои брюки. Но зато Гек умел петь песни.
Умывшись и поздоровавшись с мамой, он прижался лбом к холодному стеклу и стал смотреть, что это за край, как здесь живут и что делают люди.
И пока Чук ходил от дверей к дверям и знакомился с пассажирами, которые охотно дарили ему всякую ерунду – кто резиновую пробку, кто гвоздь, кто кусок крученой бечевки,– Гек за это время увидел через окно немало.
Вот лесной домик. В огромных валенках, в одной рубашке и с кошкой в руках выскочил на крыльцо мальчишка. Трах!– кошка кувырком полетела в пушистый сугроб и, неловко карабкаясь, запрыгала по рыхлому снегу. Интересно, за что это он ее бросил? Вероятно, что-нибудь со стола стянула.
Но уже нет ни домика, ни мальчишки, ни кошки – стоит в поле завод. Поле белое, трубы красные. Дым черный, а свет желтый. Интересно, что на этом заводе делают? Вот будка, и, укутанный в тулуп, стоит часовой. Часовой в тулупе огромный, широкий, и винтовка его кажется тоненькой, как соломинка. Однако попробуй-ка, сунься!
Потом пошел танцевать лес. Деревья, что были поближе, прыгали быстро, а дальние двигались медленно, как будто их тихо кружила славная снежная река.
Гек окликнул Чука, который возвращался в купе с богатой добычей, и они стали смотреть вместе.
Встречались на пути станции большие, светлые, на которых шипело и пыхтело сразу штук по сто паровозов; встречались станции и совсем крохотные –ну, право, не больше того продуктового ларька, что торговал разной мелочью на углу возле их московского дома.
Проносились навстречу поезда, груженные рудой, углем и громадными, толщиной в полвагона, бревнами.
Нагнали они эшелон с быками и коровами. Паровозишко у этого эшелона был невзрачный, и гудок у него тонкий, писклявый, а тут как один бык рявкнул: му-у!.. Даже машинист обернулся и, наверное, подумал, что это его большой паровоз нагоняет.
А на одном разъезде бок о бок остановились они рядом с могучим железным бронепоездом. Грозно торчали из башен укутанные брезентом орудия. Красноармейцы весело топали, смеялись и, хлопая варежками, отогревали руки.
Но один человек в кожанке стоял возле бронепоезда молчалив и задумчив. И Чук с Геком решили, что это, конечно, командир, который стоит и ожидает, не придет ли приказ от Ворошилова открыть против врагов бой.
Да, немало всякого они за дорогу повидали. Жаль только, что на дворе бушевали метели и окна вагона часто бывали наглухо залеплены снегом.
И вот наконец утром поезд подкатил к маленькой станции.
Только-только мать успела осадить Чука с Геком и принять от военного вещи, как поезд умчался.
Чемоданы были свалены на снег. Деревянная платформа вскоре опустела, а отец встречать так и не вышел.
Тогда мать на отца рассердилась и, оставив детей караулить вещи, пошла к ямщикам узнавать, какие за ними отец прислал сани, потому что до того места, где он жил, оставалось ехать еще километров сто тайгою.
Мать ходила очень долго, а тут еще неподалеку появился страшенный козел. Сначала он глодал кору с замороженного бревна, но потом противно мемекнул и что-то очень пристально стал на Чука с Геком поглядывать.
Тогда Чук и Гек поспешно укрылись за чемоданами, потому что кто его знает, что в этих краях козлам надо.
Но вот вернулась мать. Она была совсем опечалена и объяснила, что, вероятно, отец телеграмму о их выезде не получил и поэтому лошадей на станцию он за ними не прислал.
Тогда они позвали ямщика. Ямщик длинным кнутом огрел козла по спине, забрал вещи и понес их в буфет вокзала.
Буфет был маленький. За стойкой пыхтел толстый, ростом с Чука, самовар. Он дрожал, гудел, и густой пар его, как облако, поднимался к бревенчатому потолку, под которым чирикали залетевшие погреться воробьи.
Пока Чук с Геком пили чай, мать торговалась с ямщиком: сколько он возьмет, чтобы довезти их в лес до места. Ямщик просил очень много – целых сто рублей. Да и то сказать: дорога и на самом деле была не ближняя. Наконец они договорились, и ямщик побежал домой за хлебом, за сеном и за теплыми тулупами.
–Отец и не знает, что мы уже приехали,– сказала мать.– То-то он удивится и обрадуется!
–Да, он обрадуется,– прихлебывая чай, важно подтвердил Чук.– И я удивлюсь и обрадуюсь тоже.
–И я тоже,– согласился Гек.– Мы подъедем тихонько, и если папа куда-нибудь вышел из дома, то мы чемоданы спрячем, а сами залезем под кровать. Вот он приходит. Сел. Задумался. А мы молчим, молчим, да вдруг как завоем!
–Я под кровать не полезу,– отказалась мать,– и выть не буду тоже. Лезьте и войте сами… Зачем ты, Чук, сахар в карман прячешь? И так у тебя карманы полны, как мусорный ящик.
–Я лошадей кормить буду,– спокойно объяснил Чук.– Забирай, Гек, и ты кусок ватрушки. А то у тебя никогда ничего нет. Только и знаешь у меня выпрашивать!
Вскоре пришел ямщик. Уложили в широкие сани багаж, взбили сено, укутались одеялами, тулупами.
Прощайте, большие города, заводы, станции, деревни, поселки! Теперь впереди только лес, горы и опять густой, темный лес.
…Почти до сумерек, охая, ахая и дивясь на дремучую тайгу, они проехали незаметно. Но вот Чуку, которому из-за спины ямщика плохо была видна дорога, стало скучно. Он попросил у матери пирожка или булки. Но ни пирожка, ни булки мать ему, конечно, не дала. Тогда он насупился и от нечего делать стал толкать Гека и отжимать его к краю.
Сначала Гек терпеливо отпихивался. Потом вспылил и плюнул на Чука. Чук обозлился и кинулся в драку. Но так как руки их были стянуты тяжелыми меховыми тулупами, то они ничего не могли поделать, кроме как стукать друг друга укутанными в башлыки лбами.
Посмотрела на них мать и рассмеялась. А тут ямщик ударил кнутом по коням – и рванули кони. Выскочили на дорогу и затанцевали два белых пушистых зайца. Ямщик закричал:
–Эй, эй! Ого-гo!.. Берегись: задавим!
Весело умчались в лес озорные зайцы. Дул в лицо свежий ветер. И, поневоле прижавшись друг к другу, Чук и Гек помчались в санях под гору навстречу тайге и навстречу луне, которая медленно выползала из-за уже недалеких Синих гор.
Но вот безо всякой команды кони стали возле маленькой, занесенной снегом избушки.
–Здесь ночуем,– сказал ямщик, соскакивая в снег.– Это наша станция.
Избушка была маленькая, но крепкая. Людей в ней не было.
Быстро вскипятил ямщик чайник; принесли из саней сумку с продуктами.
Колбаса до того замерзла и затвердела, что ею можно было забивать гвозди. Колбасу ошпарили кипятком, а куски хлеба положили на горячую плиту.
За печкой Чук нашел какую-то кривую пружину, и ямщик сказал ему, что это пружина от капкана, которым ловят всякого зверя. Пружина была ржавая и валялась без дела. Это Чук сообразил сразу.
Попили чаю, поели и легли спать. У стены стояла широкая деревянная кровать. Вместо матраца на ней были навалены сухие листья.
Гек не любил спать ни у стены, ни посредине. Он любил спать с краю. И хотя еще с раннего детства он слыхал песню «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю», Гек все равно всегда спал с краю.
Если же его клали в середку, то во сне он сбрасывал со всех одеяла, отбивался локтями и толкал Чука в живот коленом.
Не раздеваясь и укрывшись тулупами, они улеглись: Чук у стенки, мать посредине, а Гек с краю.
Ямщик потушил свечку и полез на печь. Разом все уснули. Но, конечно, как и всегда, ночью Геку захотелось пить, и он проснулся.
В полудреме он надел валенки, добрался до стола, глотнул воды из чайника и сел перед окном на табуретку.
Луна была за тучками и, сквозь маленькое окошко сугробы снега казались черно-синими.
«Вот как далеко занесло нашего папу!» – удивился Гек. И он подумал, что, наверное, дальше, чем это место, уже и не много осталось мест на свете.
Но вот Гек прислушался. За окном ему почудился стук. Это был даже не стук, а скрип снега под чьими-то тяжелыми шагами. Так и есть! Вот во тьме что-то тяжело вздохнуло, зашевелилось, заворочалось, и Гек понял, что это мимо окна прошел медведь.
–Злобный медведь, что тебе надо? Мы так долго едем к папе, а ты хочешь нас сожрать, чтобы мы его никогда не увидели?.. Нет, уходи прочь, пока люди не убили тебя метким ружьем или острой саблей!
Так думал и бормотал Гек, а сам со страхом и любопытством крепче и крепче прижимался лбом к обледенелому стеклу узкого окошка.
Но вот из-за быстрых туч стремительно выкатилась луна. Черно-синие сугробы засверкали мягким матовым блеском, и Гек увидел, что медведь этот вовсе не медведь, а просто это отвязавшаяся лошадь ходит вокруг саней и ест сено.
Было досадно. Гек залез на кровать под тулуп, а так как только что он думал о нехорошем, то и сон к нему пришел угрюмый.
Приснился Геку странный сон!
Как будто страшный Турворон
Плюет слюной, как кипятком,
Грозит железным кулаком.
Кругом пожар! В снегу следы!
Идут солдатские ряды.
И волокут из дальних мест
Кривой фашистский флаг и крест.
–Постойте!– закричал им Гек.– Вы не туда идете! Здесь нельзя!
Но никто не постоял, и его, Гека, не слушали.
В гневе тогда выхватил Гек жестяную сигнальную дуду, ту, что лежала у Чука в картонке из-под ботинок, и загудел так громко, что быстро поднял голову задумчивый командир железного бронепоезда, властно махнул рукой – и разом ударили залпом его тяжелые и грозные орудия.
–Хорошо!– похвалил Гек.– Только стрельните еще, а то одного раза им, наверное, мало…
Мать проснулась оттого, что оба ее дорогих сына с двух сторон нестерпимо толкались и ворочались.
Она повернулась к Чуку и почувствовала, как в бок ей ткнуло что-то твердое и острое. Она пошарила и достала из-под одеяла пружину от капкана, которую запасливый Чук тайно притащил с собой в постель.
Мать швырнула пружину за кровать. При свете луны она заглянула в лицо Геку и поняла, что ему снится тревожный сон.
Сон, конечно, не пружина, и его нельзя выкинуть. Но его можно потушить. Мать повернула Гека со спины на бок и, покачивая, тихонько подула на его теплый лоб.
Вскоре Гек засопел, улыбнулся, и это означало, что плохой сон погас.
Тогда мать встала и в чулках, без валенок, подошла к окошку.
Еще не светало, и небо было все в звездах. Иные звезды горели высоко, а иные склонялись над черной тайгой совсем низко.
И – удивительное дело!– тут же и так же, как маленький Гек, она подумала, что дальше, чем это место, куда занесло ее беспокойного мужа, наверное, и не много осталось мест на свете.
Весь следующий день дорога шла лесом и горами. На подъемах ямщик соскакивал с саней и шел по снегу рядом. Но зато на крутых спусках сани мчались с такой быстротой, что Чуку с Геком казалось, будто бы они вместе с лошадьми и санями проваливаются на землю прямо с неба.
Наконец под вечер, когда и люди и кони уже порядком устали, ямщик сказал:
–Ну, вот и приехали! За этим мыском поворот. Тут, на поляне, и стоит ихняя база… Эй, но-о!.. Наваливай!
Весело взвизгнув, Чук и Гек вскочили, но сани дернули, и они дружно плюхнулись в сено.
Улыбающаяся мать скинула шерстяной платок и осталась только в пушистой шапке.
Вот и поворот. Сани лихо развернулись и подкатили к трем домишкам, которые торчали на небольшой, укрытой от ветров опушке.
Очень странно! Не лаяли собаки, не было видно людей. Не валил дым из печных труб. Все дорожки были занесены глубоким снегом, а кругом стояла тишина, как зимой на кладбище. И только белобокие сороки бестолково скакали с дерева на дерево.
–Ты куда же нас привез?– в страхе спросила у ямщика мать.– Разве нам сюда надо?
–Куда рядились, туда и привез,– ответил ямщик.– Вот эти дома называются «Разведывательно-геологическая база номер три». Да вот и вывеска на столбе… Читайте. Может быть, вам нужна база под названием номер четыре? Так то километров двести совсем в иную сторону.
–Нет, нет!– взглянув на вывеску, ответила мать.– Нам нужна эта самая. Но ты посмотри: двери на замках, крыльцо в снегу, а куда же девались люди?
–Я не знаю, куда б им деваться,– удивился и сам ямщик.– На прошлой неделе мы сюда продукт возили: муку, лук, картошку. Все люди тут были: восемь человек, начальник девятый, со сторожем десять… Вот еще забота! Не волки же их всех поели… Да вы постойте, я пойду посмотрю в сторожку.
И, сбросив тулуп, ямщик зашагал через сугробы к крайней избушке.
Вскоре он вернулся:
–Изба пуста, а печка теплая. Значит, здесь сторож, да, видать, ушел на охоту. Ну, к ночи вернется и все вам расскажет.
–Да что он мне расскажет!– ахнула мать.– Я и сама вижу, что людей здесь уже давно нету.
–Это я уж не знаю, что он расскажет,– ответил ямщик.– А что-нибудь рассказать должен, на то он и сторож.
С трудом подъехали они к крыльцу сторожки, от которого к лесу вела узенькая тропка.
Они вошли в сени и мимо лопат, метел, топоров, палок, мимо промерзлой медвежьей шкуры, что висела на железном крюку, прошли в избушку. Вслед за ними ямщик тащил вещи.
В избушке было тепло. Ямщик пошел задавать лошадям корм, а мать молча раздевала перепуганных ребятишек.
–Ехали к отцу, ехали – вот тебе и приехали!
Мать села на лавку и задумалась. Что случилось, почему на базе пусто и что теперь делать? Ехать назад? Но у нее денег оставалось только-только заплатить ямщику за дорогу. Значит, надо было ожидать, когда вернется сторож. Но ямщик через три часа уедет обратно, а вдруг сторож возьмет да не скоро вернется? Тогда как? А ведь отсюда до ближайшей станции и телеграфа почти сто километров!
Вошел ямщик. Оглядев избу, он потянул носом воздух, подошел к печке и открыл заслонку.
–Сторож к ночи вернется,– успокоил он.– Вот в печи горшок со щами. Кабы он ушел надолго, он бы щи на холод вынес… А то как хотите,– предложил ямщик.– Раз уж такое дело, то я не чурбак. Я вас назад до станции бесплатно доставлю.
–Нет,– отказалась мать.– На станции нам делать нечего.
Опять поставили чайник, подогрели колбасу, поели, попили, и, пока мать разбирала вещи, Чук с Геком забрались на теплую печку. Здесь пахло березовыми вениками, горячей овчиной и сосновыми щепками. А так как расстроенная мать была молчалива, то Чук с Геком молчали тоже. Но долго молчать не намолчишься, и поэтому, не найдя себе никакого дела, Чук и Гек быстро и крепко уснули.
Они не слышали, как уехал ямщик и как мать, забравшись на печку, улеглась с ними рядом. Они проснулись уже тогда, когда в избе было совсем темно. Проснулись все разом, потому что на крыльце послышался топот, потом что-то в сенях загрохотало – должно быть, упала лопата. Распахнулась дверь, и с фонарем в руках в избу вошел сторож, а с ним большая лохматая собака. Он скинул с плеча ружье, бросил на лавку убитого зайца и, поднимая фонарь к печке, спросил:
–Это что же за гости сюда приехали?
–Я жена начальника геологической партии Серегина,– сказала мать, соскакивая с печки,– а это его дети. Если нужно, то вот документы.
–Вон они, документы: сидят на печке,– буркнул сторож и посветил фонарем на встревоженные лица Чука и Гека.– Как есть в отца – копия! Особо вот этот толстый.– И он ткнул на Чука пальцем.
Чук и Гек обиделись: Чук – потому, что его назвали толстым, а Гек – потому, что он всегда считал себя похожим на отца больше, чем Чук.
–Вы зачем, скажите, приехали?– глянув на мать, спросил сторож.– Вам же приезжать было не велено.
–Как не велено? Кем это приезжать не велено?
–А так и не велено. Я сам на станцию возил от Серегина телеграмму, а в телеграмме ясно написано: «Задержись выезжать на две недели. Наша партия срочно выходит в тайгу». Раз Серегин пишет «задержись» – значит, и надо было держаться, а вы самовольничаете.
–Какую телеграмму?– переспросила мать.– Мы никакой телеграммы не получали.– И, как бы ища поддержки, она растерянно глянула на Чука и Гека.
Но под ее взглядом Чук и Гек, испуганно тараща друг на друга глаза, поспешно попятились глубже на печку.
–Дети,– подозрительно глянув на сыновей, спросила мать,– вы без меня никакой телеграммы не получали?
На печке захрустели сухие щепки, веники, но ответа на вопрос не последовало.
–Отвечайте, мучители!– сказала тогда мать.– Вы, наверное, без меня получили телеграмму и мне ее не отдали?
Прошло еще несколько секунд, потом с печки раздался ровный и дружный рев. Чук затянул басовито и однотонно, а Гек выводил потоньше и с переливами.
–Вот где моя погибель!– воскликнула мать.– Вот кто, конечно, сведет меня в могилу! Да перестаньте вы гудеть и расскажите толком, как было дело.
Однако, услыхав, что мать собирается идти в могилу, Чук с Геком взвыли еще громче, и прошло немало времени, пока, перебивая и бесстыдно сваливая вину друг на друга, они затянули свой печальный рассказ.
Ну что с таким народом будешь делать? Поколотить их палкой? Посадить в тюрьму? Заковать в кандалы и отправить на каторгу? Нет, ничего этого мать не сделала. Она вздохнула, приказала сыновьям слезть с печки, вытереть носы и умыться, а сама стала спрашивать сторожа, как же ей теперь быть и что делать.
Сторож сказал, что разведывательная партия по срочному приказу ушла к ущелью Алкараш и вернется никак не раньше чем дней через десять.
–Но как же мы эти десять дней жить будем?– спросила мать.– Ведь у нас с собой нет никакого запаса.
–А так вот и живите,– ответил сторож.– Хлеба я вам дам, вон подарю зайца – обдерете и сварите. А я завтра на двое суток в тайгу уйду, мне капканы проверять надо.
–Нехорошо,– сказала мать.– Как же мы останемся одни? Мы тут ничего не знаем. А здесь лес, звери…
–Я второе ружье оставлю,– сказал сторож.– Дрова под навесом, вода в роднике за пригорком. Вон крупа в мешке, соль в банке. А мне – я вам прямо скажу – нянчиться с вами тоже некогда…
–Эдакий злой дядька!– прошептал Гек.– Давай, Чук, мы с тобой ему что-нибудь скажем.
–Вот еще!– отказался Чук.– Он тогда возьмет и вовсе нас из дому выгонит. Ты погоди, приедет папа, мы ему все и расскажем.
–Что ж папа! Папа еще долго…
Гек подошел к матери, сел к ней на колени и, сдвинув брови, строго посмотрел в лицо грубому сторожу.
Сторож снял меховой кожух и подвинулся к столу, к свету. И только тут Гек разглядел, что от плеча к спине кожуха вырван огромный, почти до пояса, меховой клок.
–Достань из печки щи,– сказал матери сторож.– Вон на полке ложки, миски, садитесь и ешьте. А я шубу чинить буду.
–Ты хозяин,– сказала мать.– Ты достань, ты и угощай. А полушубок дай: я лучше твоего заплатаю.
Сторож поднял на нее глаза и встретил суровый взгляд Гека.
–Эге! Да вы, я вижу, упрямые,– пробурчал он, протянул матери полушубок и полез за посудой на полку.
–Это где так разорвалось?– спросил Чук, указывая на дыру кожуха.
–С медведем не поладили. Вот он меня и царапнул,– нехотя ответил сторож и бухнул на стол тяжелый горшок со щами.
–Слышишь, Гек?– сказал Чук, когда сторож вышел в сени.– Он подрался с медведем и, наверное, от этого сегодня такой сердитый.
Гек слышал все сам. Но он не любил, чтобы кто-либо обижал его мать, хотя бы это и был человек, который мог поссориться и подраться с самим медведем.
Утром, еще на заре, сторож захватил с собой мешок, ружье, собаку, стал на лыжи и ушел в лес. Теперь хозяйничать надо было самим.
Втроем ходили они за водой. За пригорком из отвесной скалы среди снега бил ключ. От воды, как из чайника, шел густой пар, но когда Чук подставил под струю палец, то оказалось, что вода холодней самого мороза.
Потом они таскали дрова. Русскую печь мать топить не умела, и поэтому дрова долго не разгорались. Но зато когда разгорелись, то пламя запылало так жарко, что толстый лед на окне у противоположной стенки быстро растаял. И теперь через стекло видна была и вся опушка с деревьями, по которым скакали сороки, и скалистые вершины Синих гор.
Кур мать потрошить умела, но обдирать зайца ей еще не приходилось, и она с ним провозилась столько, что за это время можно было ободрать и разделать быка или корову.
Геку это обдирание ничуть не понравилось, но Чук помогал охотно, и за это ему достался зайчиный хвост, такой легкий и пушистый, что если его бросать с печки, то он падал на пол плавно, как парашют.
После обеда они все втроем вышли гулять.
Чук уговаривал мать, чтобы она взяла с собой ружье или хотя бы ружейные патроны. Но мать ружья не взяла.
Наоборот, она нарочно повесила ружье на высокий крюк, потом встала на табуретку, засунула патроны на верхнюю полку и предупредила Чука, что если он попробует стянуть хоть один патрон с полки, то на хорошую жизнь пусть больше и не надеется.
Чук покраснел и поспешно удалился, потому что один патрон уже лежал у него в кармане.
Удивительная это была прогулка! Они шли гуськом к роднику по узенькой тропке. Над ними сияло холодное голубое небо; как сказочные замки и башни, поднимались к небу остроконечные утесы Синих гор. В морозной тишине резко стрекотали любопытные сороки. Меж густых кедровых ветвей бойко прыгали серые юркие белки. Под деревьями, на мягком белом снегу отпечатались причудливые следы незнакомых зверей и птиц.
Вот в тайге что-то застонало, загудело, треснуло. Должно быть, ломая сучья, обвалилась с вершины дерева гора обледенелого снега.
Раньше, когда Гек жил в Москве, ему представлялось, что вся земля состоит из Москвы, то есть из улиц, домов, трамваев и автобусов.
Теперь же ему казалось, что вся земля состоит из высокого дремучего леса.
Да и вообще, если над Геком светило солнце, то он был уверен, что и над всей землей ни дождя, ни туч нету.
И если ему было весело, то он думал, что и всем на свете людям хорошо и весело тоже.
Прошло два дня, наступил третий, а сторож из леса не возвращался, и тревога нависла над маленьким, занесенным снегом домиком.
Особенно страшно было по вечерам и ночами. Они крепко запирали сени, двери и, чтобы не привлечь зверей светом, наглухо занавешивали половиком окна, хотя надо было делать совсем наоборот, потому что зверь – не человек и он огня боится. Над печной трубой, как и полагается, гудел ветер, а когда вьюга хлестала острыми снежными льдинками по стене и окнам, то всем казалось, что снаружи кто-то толкается и царапается.
Они забрались спать на печку, и там мать долго рассказывала им разные истории и сказки. Наконец она задремала.
–Чук,– спросил Гек,– почему волшебники бывают в разных историях и сказках? А что, если бы они были и на самом деле?
–И ведьмы и черти чтобы были тоже?– спросил Чук.
–Да нет!– с досадой отмахнулся Гек.– Чертей не надо. Что с них толку? А мы бы попросили волшебника, он слетал бы к папе и сказал бы ему, что мы уже давно приехали.
–А на чем бы он полетел, Гек?
–Ну, на чем… Замахал бы руками или там еще как. Он уж сам знает.
–Сейчас руками махать холодно,– сказал Чук.– У меня вон какие перчатки да варежки, да и то, когда я тащил полено, у меня пальцы совсем замерзли.
–Нет, ты скажи, Чук, а все-таки хорошо бы?
–Я не знаю,– заколебался Чук.– Помнишь, во дворе, в подвале, где живет Мишка Крюков, жил какой-то хромой. То он торговал баранками, то к нему приходили всякие бабы, старухи, и он им гадал, кому будет жизнь счастливая и кому несчастная.
–И хорошо он нагадывал?
–Я не знаю. Я знаю только, что потом пришла милиция, его забрали, а из его квартиры много чужого добра вытащили.
–Так он, наверное, был не волшебник, а жулик. Ты как думаешь?
–Конечно, жулик,– согласился Чук.– Да, я так думаю, и все волшебники должны быть жуликами. Ну, скажи, зачем ему работать, раз он и так во всякую дыру пролезть может? Знай только хватай, что надо… Ты бы лучше спал, Гек, все равно я с тобой больше разговаривать не буду.
–Почему?
–Потому что ты городишь всякую ерунду, а ночью она тебе приснится, ты и начнешь локтями да коленями дрыгать. Думаешь, хорошо, как ты мне вчера кулаком в живот бухнул? Дай-ка я тебе бухну тоже…
На утро четвертого дня матери самой пришлось колоть дрова. Заяц был давно съеден, и кости его расхватаны сороками. На обед они варили только кашу с постным маслом и луком. Хлеб был на исходе, но мать нашла муку и испекла лепешек.
После такого обеда Гек был грустен, и матери показалось, что у него повышена температура.
Она приказала ему сидеть дома, одела Чука, взяла ведра, салазки, и они вышли, чтобы привезти воды и заодно набрать на опушке сучьев и веток,– тогда утром легче будет растапливать печку.
Гек остался один. Он ждал долго. Ему стало скучно, и он начал что-то придумывать.
…А мать и Чук задержались. На обратном пути к дому санки перевернулись, ведра опрокинулись, и пришлось ехать к роднику снова. Потом выяснилось, что Чук на опушке позабыл теплую варежку, и с полпути пришлось возвращаться. Пока искали, пока то да се, наступили сумерки.
Когда они вернулись домой, Гека в избе не было. Сначала они подумали, что Гек спрятался на печке за овчинами. Нет, там его не было.
Тогда Чук хитро улыбнулся и шепнул матери, что Гек, конечно, залез под печку.
Мать рассердилась и приказала Геку вылезать. Гек не откликался.
Тогда Чук взял длинный ухват и стал им под печкой ворочать. Но и под печкой Гека не было.
Мать встревожилась, взглянула на гвоздь у двери. Ни полушубок Гека, ни шапка на гвозде не висели.
Мать вышла во двор, обошла кругом избушку. Зашла в сени, зажгла фонарь. Заглянула в темный чулан, под навес с дровами…
Она звала Гека, ругала, упрашивала, но никто не отзывался. А темнота быстро ложилась на сугробы.
Тогда мать заскочила в избу, сдернула со стены ружье, достала патроны, схватила фонарь и, крикнув Чуку, чтобы он не смел двигаться с места, выбежала во двор.
Следов за четыре дня было натоптано немало.
Где искать Гека, мать не знала, но она побежала к дороге, так как не верила, чтобы Гек один мог осмелиться зайти в лес.
На дороге было пусто.
Она зарядила ружье и выстрелила. Прислушалась, выстрелила еще и еще раз.
Вдруг совсем неподалеку ударил ответный выстрел. Кто-то спешил к ней на помощь.
Она хотела бежать навстречу, но ее валенки увязли в сугробе. Фонарь попал в снег, стекло лопнуло, и свет погас.
С крыльца сторожки раздался пронзительный крик Чука.
Это, услыхав выстрелы, Чук решил, что волки, которые сожрали Гека, напали на его мать.
Мать отбросила фонарь и, задыхаясь, побежала к дому. Она втолкнула раздетого Чука в избу, швырнула ружье в угол и, зачерпнув ковшом, глотнула ледяной воды.
У крыльца раздался гром и стук. Распахнулась дверь. В избу влетела собака, а за нею вошел окутанный паром сторож.
–Что за беда? Что за стрельба?– спросил он, не здороваясь и не раздеваясь.
–Пропал мальчик,– сказала мать. Слезы ливнем хлынули из ее глаз, и она больше не могла сказать ни слова.
–Стой, не плачь!– гаркнул сторож.– Когда пропал? Давно? Недавно?.. Назад, Смелый!– крикнул он собаке.– Да говорите же, или я уйду обратно!
–Час тому назад,– ответила мать.– Мы ходили за водой. Мы пришли, а его нет. Он оделся и куда-то
–Ну, за час он далеко не уйдет, а в одеже и в валенках сразу не замерзнет… Ко мне, Смелый! На, нюхай!
Сторож сдернул с гвоздя башлык и подвинул под нос собаки калоши Гека.
Собака внимательно обнюхала вещи и умными глазами посмотрела на хозяина.
–За мной!– распахивая дверь, сказал сторож.– Иди ищи, Смелый!
Собака вильнула хвостом и осталась стоять на месте.
–Вперед!– строго повторил сторож.– Ищи, Смелый, ищи!
Собака беспокойно крутила носом, переступала с ноги на ногу и не двигалась.
–Это еще что за танцы?– рассердился сторож. И, опять сунув собаке под нос башлык и калоши Гека, он дернул ее за ошейник.
Однако Смелый за сторожем не пошел; он покрутился, повернулся и пошел в противоположный от двери угол избы.
Здесь он остановился около большого деревянного сундука, царапнул по крышке мохнатой лапой и, обернувшись к хозяину, три раза громко и лениво гавкнул.
Тогда сторож сунул ружье в руки оторопелой матери, подошел и открыл крышку сундука.
В сундуке, на куче всякого тряпья, овчин, мешков, укрывшись своей шубенкой и подложив под голову шапку, крепко и спокойно спал Гек.
Когда его вытащили и разбудили, то, хлопая сонными глазами, он никак не мог понять, отчего это вокруг него такой шум и такое буйное веселье. Мать целовала его и плакала. Чук дергал его за руки, за ноги, подпрыгивал и кричал:
–Эй-ля! Эй-ли-ля!..
Лохматый пес Смелый, которого Чук поцеловал в морду, сконфуженно обернулся и, тоже ничего не понимая, тихонько вилял серым хвостом, умильно поглядывая на лежавшую на столе краюху хлеба.
Оказывается, когда мать и Чук ходили за водой, то соскучившийся Гек решил пошутить. Он забрал полушубок, шапку и залез в сундук. Он решил, что когда они вернутся и станут его искать, то он из сундука страшно завоет.
Но так как мать и Чук ходили очень долго, то он лежал, лежал и незаметно заснул.
Вдруг сторож встал, подошел и брякнул на стол тяжелый ключ и измятый голубой конверт.
–Вот,– сказал он,– получайте. Это вам ключ от комнаты и от кладовой и письмо от начальника Серегина. Он с людьми здесь будет через четверо суток, как раз к Новому году.
Так вот он где пропадал, этот неприветливый, хмурый старик! Сказал, что идет на охоту, а сам бегал на лыжах к далекому ущелью Алкараш.
Не распечатывая письма, мать встала и с благодарностью положила старику на плечо руку.
Он ничего не ответил и стал ворчать на Гека за то, что тот рассыпал в сундуке коробку с пыжами, а заодно и на мать – за то, что она разбила стекло у фонаря. Он ворчал долго и упорно, но никто теперь этого доброго чудака не боялся. Весь этот вечер мать не отходила от Гека и, чуть что, хватала его за руку, как будто боялась, что вот-вот он опять куда-нибудь исчезнет. И так много она о нем заботилась, что наконец Чук обиделся и про себя уже несколько раз пожалел, что и он не полез в сундук тоже.
Теперь стало весело. На следующее утро сторож открыл комнату, где жил их отец. Он жарко натопил печь и перенес сюда все их вещи. Комната была большая, светлая, но все в ней было расставлено и навалено без толку.
Мать сразу же взялась за уборку. Целый день она все переставляла, скоблила, мыла, чистила.
И когда к вечеру сторож принес вязанку дров, то, удивленный переменой и невиданной чистотой, он остановился и не пошел дальше порога.
А собака Смелый пошла.
Она пошла прямо по свежевымытому полу, подошла к Геку и ткнула его холодным носом. Вот, мол, дурак, это я тебя нашла, и за это ты должен дать мне что-нибудь покушать.
Мать раздобрилась и кинула Смелому кусок колбасы. Тогда сторож заворчал и сказал, что если в тайге собак кормить колбасой, так это сорокам на смех.
Мать отрезала и ему полкруга. Он сказал «спасибо» и ушел, все чему-то удивляясь и покачивая головой.
На следующий день было решено готовить к Новому году елку.
Из чего-чего только не выдумывали они мастерить игрушки!
Они ободрали все цветные картинки из старых журналов. Из лоскутьев и ваты понашили зверьков, кукол. Вытянули у отца из ящика всю папиросную бумагу и навертели пышных цветов.
Уж на что хмур и нелюдим был сторож, а и тот, когда приносил дрова, подолгу останавливался у двери и дивился на их все новые и новые затеи. Наконец он не вытерпел. Он принес им серебряную бумагу от завертки чая и большой кусок воска, который у него остался от сапожного дела.
Это было замечательно! И игрушечная фабрика сразу превратилась в свечной завод. Свечи были неуклюжие, неровные. Но горели они так же ярко, как и самые нарядные покупные.
Теперь дело было за елкой. Мать попросила у сторожа топор, но он ничего на это ей даже не ответил, а стал на лыжи и ушел в лес.
Через полчаса он вернулся.
Ладно. Пусть игрушки были и не ахти какие нарядные, пусть зайцы, сшитые из тряпок, были похожи на кошек, пусть все куклы были на одно лицо – прямоносые и лупоглазые, и пусть, наконец, еловые шишки, обернутые серебряной бумагой, не так сверкали, как хрупкие и тонкие стеклянные игрушки, но зато такой елки в Москве, конечно, ни у кого не было. Это была настоящая таежная красавица – высокая, густая, прямая и с ветвями, которые расходились на концах, как звездочки.
Четыре дня за делом пролетели незаметно. И вот наступил канун Нового года. Уже с утра Чука и Гека нельзя было загнать домой. С посинелыми носами они торчали на морозе, ожидая, что вот-вот из леса выйдет отец и все его люди.
Но сторож, который топил баню, сказал им, чтобы они не мерзли понапрасну, потому что вся партия вернется только к обеду.
И в самом деле. Только что они сели за стол, как сторож постучал в окошко. Кое-как одевшись, все втроем они вышли на крыльцо.
–Теперь смотрите,– сказал им сторож.– Вот они сейчас покажутся на скате той горы, что правей большой вершины, потом опять пропадут в тайге, и тогда через полчаса все будут дома.
Так оно и вышло. Сначала из-за перевала вылетела собачья упряжка с гружеными санями, а за нею следом пронеслись быстроходные лыжники.
По сравнению с громадой гор они казались до смешного маленькими, хотя отсюда были отчетливо видны их руки, ноги и головы.
Они промелькнули по голому скату и исчезли в лесу.
Ровно через полчаса послышался лай собак, шум, скрип, крики.
Почуявшие дом голодные собаки лихо вынеслись из леса. А за ними, не отставая, выкатили на опушку девять лыжников. И, увидав на крыльце мать, Чука и Гека, они на бегу подняли лыжные палки и громко закричали: «Ура!»
Тогда Гек не вытерпел, спрыгнул в крыльца и, зачерпывая снег валенками, помчался навстречу высокому, заросшему бородой человеку, который бежал впереди и кричал «ура» громче всех.
Днем чистились, брились и мылись.
А вечером была для всех елка, и все дружно встречали Новый год.
Когда был накрыт стол, потушили лампу и зажгли свечи. Но так как, кроме Чука с Геком, остальные все были взрослые, то они, конечно, не знали, что теперь нужно делать.
Хорошо, что у одного человека был баян и он заиграл веселый танец. Тогда все повскакали, и всем захотелось танцевать. И все танцевали очень прекрасно, особенно когда приглашали на танец маму.
А отец танцевать не умел. Он был очень сильный, добродушный, и когда он без всяких танцев просто шагал по полу, то и то в шкафу звенела вся посуда.
Он посадил себе Чука с Геком на колени, и они громко хлопали всем в ладоши.
Потом танец окончился, и люди попросили, чтобы Гек спел песню. Гек не стал ломаться. Он и сам знал, что умеет петь песни, и гордился этим.
Баянист подыгрывал, а он им спел песню. Какую – я уже сейчас не помню. Помню, что это была очень хорошая песня, потому что все люди, слушая ее, замолкли и притихли. И когда Гек останавливался, чтобы перевести дух, то было слышно, как потрескивали свечи и гудел за окном ветер.
А когда Гек окончил петь, то все зашумели, закричали, подхватили Гека на руки и стали его подкидывать. Но мать тотчас же отняла у них Гека, потому что она испугалась, как бы сгоряча его не стукнули о деревянный потолок.
–Теперь садитесь,– взглянув на часы, сказал отец.– Сейчас начнется самое главное.
Он пошел и включил радиоприемник. Все сели и замолчали. Сначала было тихо. Но вот раздался шум, гул, гудки. Потом что-то стукнуло, зашипело, и откуда-то издалека донесся мелодичный звон.
Большие и маленькие колокола звонили так:
Тир-лиль-лили-дон!
Тир-лиль-лили-дон!
Чук с Геком переглянулись. Они гадали, что это. Это в далекой-далекой Москве, под красной звездой, на Спасской башне звонили золотые кремлевские часы.
И этот звон – перед Новым годом – сейчас слушали люди и в городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море.
И, конечно, задумчивый командир бронепоезда, тот, что неутомимо ждал приказа от Ворошилова, чтобы открыть против врагов бой, слышал этот звон тоже.
И тогда все люди встали, поздравили друг друга с Новым годом и пожелали всем счастья.
Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной".
СССР - 10.05.25
10 мая ’2025 13:51
Чур, я в домике! Чересчур много... Что такое «чур»?
В СССР часто можно было услышать в каждом дворе, в пионерлагерях, санаториях, словом, там, где есть дети, можно было услышать: «Чур, я в домике!», - при этом руками над головой показывали «крышу».
Тогда это воспринималось как: «Я недоступен (меня трогать нельзя), я в домике».
Дети обожают, когда вы рассказываете им о том, какими вы были маленькими, и даже о себе любят послушать, когда «а вот когда ты был маленьким», и приятно, когда отвечают:
- А!!! Я вспомнила (помню)! А еще..., помнишь, там было (и уже завязывается диалог, беседа, разговоры, которые очень важны в семье)...
Теперь из интернета "выписки" (без редактирования)
«Помню как в детстве, мы во дворе очень часто употребляли это слово: ЧУР и выкрикивали: "Чур меня!" или "Чур моё!" С нынешними речами молодёжи, выражения: "чур меня!", "чур моё!" и т. д. не услышать. Это как забытые слова, приравненные к чему то другому, но не к тому, что оно в действительности значит, а ещё хуже изменённые.
Сколько было прекраснейших моментов, без единого бранного слова на улице! Как же всё поменялось… Зато теперь у нас есть слово ТОЛЕРАНТНОСТЬ, к которой старательно призывают, а я хочу призвать всех к душещипательному слову ЧУР! Охраняя родичей от всякого лиха, чур оберегал и их родовое достояние... Нарушение межи, надлежащей границы, законной меры мы и теперь выражаем словом «чересчур»... А также выражение "Чур меня!" обозначало - "защити меня предок!". Потому что наши предки знали, что смерть это не конец жизни......»
https://.../ByN2A-zzN
«Итак, в первом академическом словаре русского языка фиксируются два основных значения: 1) граница, рубеж; 2) междометие "для обозначения некоторого условия или запрещения".
То же самое можно прочесть в "Словаре церковнославянского и русского языка" (1847)
Откроем "Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля - то же самое
В.И. Даль приводит в дополнение к предыдущему употребление выражения чур меня в играх, чур пополам в случае находки и т.п. Характерно также выражение по чур наше, которое делает бессмысленным предположение о том, что чур - пращур. По чур наше значит "досюда наше".
Но все же в какой-то период в толковые словари проникает эта идея о чуре-щуре-пращуре. В 17-м томе "Большого академического словаря" (1965) сказано, что слово имеет значение "то же, что щур" (т.е. пращур). Иллюстрируется оно цитатой из труда историка В.О. Ключевского: "Обоготворенный предок чествовался под именем чура..." В этом словаре даны и другие значения -"возглас-заклятие" и "возглас, которым скрепляют какой-нибудь уговор". В.О. Ключевского и называют в качестве источника этой версии.
Но в "Малом академическом словаре" (3-е издание ,1988) значение "пращур" вновь исчезает.
Нет его и в 4-м издании "Толкового словаря русского языка" С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (2006)
Почему это значение изгнали из словарей?
Академик Никита Ильич Толстой (1923 - 1996) в статье "Чур и чушь" рассмотрел богатую историю исследования слова чур и связанные с этим мифы. Так, в 19 веке высказывались мысли о том, что Чур - славянское божество (как и Коляда, Ладо, Лель и др.). Однако эти предположения (насчет всех предполагаемых божеств) лингвистика отвергла как необоснованные (см. этимологические словари). Как и представления о чуре-пращуре.
Как пишет Н.И. Толстой, значение границы развилось у слова позже. Первоначально слово чур употреблялось как отгонное от нечистой силы "в ритуалах и исключительных ситуациях". Нечистую силу отгоняли, по словам ученого.
...»
««Чур» – возглас (обычно в детских играх), которым запрещают касаться чего-либо, переходить какой-либо предел («чур меня» – не трогай!), а также возглас, которым требуют соблюдать какое-либо условие («чур я первый», «чур пополам!»). Это очень старое слово, есть много версий, связанных с его происхождением, и исследований, посвященных этому слову. Его возводили и к слову «черт», и к имени некоего славянского божества (домового), оберегающего границы земельных владений, и к чувашскому языку, в котором есть похожее по звучанию слово, означающее «стой»... Впрочем, все эти версии были отвергнуты М. Фасмером, автором знаменитого «Этимологического словаря русского языка».
Окончательно вопрос о происхождении этого слова нельзя считать решенным и в наши дни, но есть наиболее достоверная гипотеза. «По-видимому, – пишет автор "Историко-этимологического словаря современного русского языка" П. Я. Черных, – на правильном пути находятся те лингвисты, которые считают, что старшее значение слова было "рубеж", "межа", "предел"...» Иными словами, прежде это слово употреблялось как обозначение границы (в широком смысле). От этого же слова образовано и наречие «чересчур» (исходно «через чур», т. е. «через край» – о выходе за пределы чего-либо).»
СССР - 2020
07.05.25
Просмотров: 33 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
В СССР часто можно было услышать в каждом дворе, в пионерлагерях, санаториях, словом, там, где есть дети, можно было услышать: «Чур, я в домике!», - при этом руками над головой показывали «крышу».
Тогда это воспринималось как: «Я недоступен (меня трогать нельзя), я в домике».
Дети обожают, когда вы рассказываете им о том, какими вы были маленькими, и даже о себе любят послушать, когда «а вот когда ты был маленьким», и приятно, когда отвечают:
- А!!! Я вспомнила (помню)! А еще..., помнишь, там было (и уже завязывается диалог, беседа, разговоры, которые очень важны в семье)...
Теперь из интернета "выписки" (без редактирования)
«Помню как в детстве, мы во дворе очень часто употребляли это слово: ЧУР и выкрикивали: "Чур меня!" или "Чур моё!" С нынешними речами молодёжи, выражения: "чур меня!", "чур моё!" и т. д. не услышать. Это как забытые слова, приравненные к чему то другому, но не к тому, что оно в действительности значит, а ещё хуже изменённые.
Сколько было прекраснейших моментов, без единого бранного слова на улице! Как же всё поменялось… Зато теперь у нас есть слово ТОЛЕРАНТНОСТЬ, к которой старательно призывают, а я хочу призвать всех к душещипательному слову ЧУР! Охраняя родичей от всякого лиха, чур оберегал и их родовое достояние... Нарушение межи, надлежащей границы, законной меры мы и теперь выражаем словом «чересчур»... А также выражение "Чур меня!" обозначало - "защити меня предок!". Потому что наши предки знали, что смерть это не конец жизни......»
https://.../ByN2A-zzN
«Итак, в первом академическом словаре русского языка фиксируются два основных значения: 1) граница, рубеж; 2) междометие "для обозначения некоторого условия или запрещения".
То же самое можно прочесть в "Словаре церковнославянского и русского языка" (1847)
Откроем "Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля - то же самое
В.И. Даль приводит в дополнение к предыдущему употребление выражения чур меня в играх, чур пополам в случае находки и т.п. Характерно также выражение по чур наше, которое делает бессмысленным предположение о том, что чур - пращур. По чур наше значит "досюда наше".
Но все же в какой-то период в толковые словари проникает эта идея о чуре-щуре-пращуре. В 17-м томе "Большого академического словаря" (1965) сказано, что слово имеет значение "то же, что щур" (т.е. пращур). Иллюстрируется оно цитатой из труда историка В.О. Ключевского: "Обоготворенный предок чествовался под именем чура..." В этом словаре даны и другие значения -"возглас-заклятие" и "возглас, которым скрепляют какой-нибудь уговор". В.О. Ключевского и называют в качестве источника этой версии.
Но в "Малом академическом словаре" (3-е издание ,1988) значение "пращур" вновь исчезает.
Нет его и в 4-м издании "Толкового словаря русского языка" С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (2006)
Почему это значение изгнали из словарей?
Академик Никита Ильич Толстой (1923 - 1996) в статье "Чур и чушь" рассмотрел богатую историю исследования слова чур и связанные с этим мифы. Так, в 19 веке высказывались мысли о том, что Чур - славянское божество (как и Коляда, Ладо, Лель и др.). Однако эти предположения (насчет всех предполагаемых божеств) лингвистика отвергла как необоснованные (см. этимологические словари). Как и представления о чуре-пращуре.
Как пишет Н.И. Толстой, значение границы развилось у слова позже. Первоначально слово чур употреблялось как отгонное от нечистой силы "в ритуалах и исключительных ситуациях". Нечистую силу отгоняли, по словам ученого.
...»
««Чур» – возглас (обычно в детских играх), которым запрещают касаться чего-либо, переходить какой-либо предел («чур меня» – не трогай!), а также возглас, которым требуют соблюдать какое-либо условие («чур я первый», «чур пополам!»). Это очень старое слово, есть много версий, связанных с его происхождением, и исследований, посвященных этому слову. Его возводили и к слову «черт», и к имени некоего славянского божества (домового), оберегающего границы земельных владений, и к чувашскому языку, в котором есть похожее по звучанию слово, означающее «стой»... Впрочем, все эти версии были отвергнуты М. Фасмером, автором знаменитого «Этимологического словаря русского языка».
Окончательно вопрос о происхождении этого слова нельзя считать решенным и в наши дни, но есть наиболее достоверная гипотеза. «По-видимому, – пишет автор "Историко-этимологического словаря современного русского языка" П. Я. Черных, – на правильном пути находятся те лингвисты, которые считают, что старшее значение слова было "рубеж", "межа", "предел"...» Иными словами, прежде это слово употреблялось как обозначение границы (в широком смысле). От этого же слова образовано и наречие «чересчур» (исходно «через чур», т. е. «через край» – о выходе за пределы чего-либо).»
СССР - 2020
07.05.25
09 мая ’2025 22:59
Цена в марках за советского снайпера: 25-30 пуль от солдата на уничтожение одного фашиста и один от снайпера! Снайпер "Зверобой" Смотрите фильм про него
На уничтожение одного фашиста у обычного солдата уходит 25-30 патронов, а у снайперов одна, вот и думай, особенные они или нет!
"На фронте его звали «Зверобой»: как снайпер-тунгус ликвидировал 360 фашистов, прошел всю войну и остался жив. Фото из архива Забайкальский краевой краеведческий музей" О нем читайте дальше
"Прототипом Тунгуса Миши Кононова стал реальный снайпер Семён Данилович Номоконов , на счету которого 360 солдат немецких и офицеров, а также 8 солдат Квантунской армии."
"Снайпер 2 Тунгус"
"Самогон. Снайперский шабаш".
Смотрите на "Дзене" все сезоны:
Самогон 1 сезон 4 серии 2023 18+ Драма, военный (начало 1 сезона):
Самогон 2 сезон 4 2025 18+ Драма, военный (начало 2 сезона)?
"9 декабря 2020 13:10
На фронте его звали «Зверобой»: как снайпер-тунгус ликвидировал 360 фашистов, прошел всю войну и остался жив
Сначала стрелок из Забайкалья по возрасту и малограмотности попал в санитары и только благодаря самовольной "охоте" на фашистов оказался в числе снайперов
Ольга ЛИПЧИНСКАЯ
«Война. По лесу осторожно крадутся два снайпера в маскхалатах. Занимают позицию. Враг далеко, его видно только в бинокль, который держит в руках старший из «охотников» - азиат-тунгус с цепким прищуром внимательных глаз. Выстрел. Солдат в чужом окопе, который идет с котелком, видимо, обед нес, падает. Его сослуживцы спешно уходят обратно в лес».
Это не кадры из очередной картины о Великой Отечественной. Это реальная съемка 1942 года. Хотя одного из главных героев военной хроники вы точно видели и в кино. Помните белорусский фильм «Снайпер. Тунгус-2», который вышел на экраны совсем недавно? В его основе — история Семена Номоконова, настоящего тунгуса - снайпера из Забайкалья. И даже фамилия у персонажа похожая – Кононов. Также, как и герой фильма, реальный тунгус попал в снайперы из санитаров. Конечно, военная часть истории выдумана - никаких девушек солдат в стрелки не готовил и от верной смерти не спасал. Он обучал солдат, которых сам же отбирал. И вместе они намолотили столько фашистов, что хватило на орден Ленина, который старший сержант, помкомвзвода Номоконов получил в 1942 году. Ко Дню героев Отечества мы рассказываем о легендарном снайпере Зверобое, на военном счету которого 360 фашистов, 15 японцев–камикадзе.
«Малограмотный. Национальность — тунгус»
- Мы и не знали о том, что отец такой героический человек, - признается "КП"-Иркутск дочь снайпера, Зоя Семеновна. - Семья большая была, девять детей – кто до войны родился, кто позже. Работал папа всю жизнь плотником в колхозе, человеком был очень скромным. Дома строил, сани делал, и коромысла, и корзины, и телеги. На охоту ходил — на кабанов, на косуль, белок стрелял. Словом, все как обычно. А однажды пришла нам посылка из Германии, от солдат, с трубкой для него. Оказывается, в части, а в Германии была группировка советских войск, которая существовала вплоть до 1991 года, про него вспомнили. Тут и началось. В газетах написали, на нас обрушился шквал всякой корреспонденции! Из района отправили журналиста, Сергея Зарубина, он помогал с ответами, а потом книжку про отца написал - «Трубку снайпера».
Из нее, а также из статей в газетах дети героя только и узнали о его подвигах. Сам легендарный Тунгус тех книжек не читал. Он по-русски вообще-то и говорил не слишком. Поэтому и путь его в снайперы был извилист. На фронт попал в 1941-м. Колхозника из Забайкалья, которому уже стукнул 41 год, вместе с остальными призвали на передовую. А вот куда направить? Щуплый, слабосильный с виду, по-русски плохо говорит и понимает, да и возраст… В итоге определили в хозвзвод. Даже винтовки не дали.
- Однако, зачем меня в хозяйство? - Номоконов пытался сопротивляться, но от него только отмахнулись.
А потом пожалели об этом: в хозвзводе от тунгуса толку не было — тут нужна расторопность и понимание с полуслова. Да хотя бы знание продуктов, чтоб повару помогать! А тот от него отказался – потому что как объяснить человеку, какую надо крупу? А картошку чистить? Он же не умеет! Отправили на склад. Но и там он путал размеры и выдавал не то, что нужно… Никудышный человек! И поэтому после госпиталя, куда попал после случайного обстрела с ранением, был «разжалован» в санитары.
- У одного из убитых была трехлинейка, взял ее себе, - рассказывал корреспонденту Сергею Зарубину о том, как впервые на фронте взял в руки оружие, Номоконов.
И если, по сюжетной линии фильма, далее санитар, прославившийся тем, что смог издалека попасть в часы, а потом и белке в глаз, все же попадает в снайперы, то в реальности на войне Номоконова еще попытались приспособить в саперы. Правда, в свободное от минирования время он сам выходил на ликвидацию немцев, с той самой старенькой трехлинейкой. Враги были далеко, на другом берегу, так вот с расстояния до километра Номоконов всегда бил точно в цель. А когда тунгусу удалось отбить от фашистов попавшего в плен комвзвода, слухи о нем дошли до командования.
Сибирский шаман
И немолодого чудаковатого солдата, курившего трубку, и носившего за ремнем шкуру барсука, чтобы не застудиться, таки позвали на проверку меткости. В палки и камни, которые подбрасывал вверх и в разные стороны лейтенант, тунгус попадал без промашек. Как?! В разговоре выяснилось, что в селе Номоконова все, и даже его старенькая мать — ворошиловские стрелки. Номоконова вязли в снайперский взвод, который только что создали, поставили задачу – натаскать бойцов правильной «охоте» на немца. А среди новичков оказался земляк — бурят Тогон Санжиев.
«Двойка» снайперов, а Тогон и Семен «на фашиста» ходили вместе, попортила врагу немало крови. Но просуществовала недолго. Горяч был Тогон Санжиев, погиб… Прощались со знаменитым снайпером торжественно. Прибыли даже фронтовые кинооператоры, застрекотала камера… Фильм «Дружба, скрепленная кровью» снимался на Северо-Западном фронте, у деревни Старая Русса под Новгородом во время боев.
«Дайн тулугуй!» («объявляю фашистам личную войну!» – в переводе) обещание Семена Номоконова погибшему другу во время похорон истреблять врага попало в кадры документальной киноленты. Момент передачи винтовки Тогона Санжиева молодому парню, которого сам обучил тунгус,— осетину Борису Канатову, тоже.
С Тогоном Санжиевым. Архив "Агинской правды".
По прозвищу Зверобой
«Положив начало своего снайперского движения 12.03. 1942 года, он каждодневно увеличивал свой счет и довел его до 151 истребленного немца, в том числе нескольких офицеров и снайперов. За это время т. Номоконов подготовил 16 снайперов, которые под его непосредственным руководством уничтожили 153 немца». Пока представление уже старшего сержанта Номоконова к ордену Ленина лежит в штабе, документ дополняется. Выяснилось, что Тунгус обучил уже 18 солдат и они уничтожили 185 фашистов.
Из представления к Ордену Ленина. Сайт Министерства обороны РФ.
Про снайпера пишут в газетах. О том, что местного охотника представили к высокой награде, сообщили на родину. А после награждения Орденом Ленина уже и поэты посвящают снайперу — тунгусу, на фронте его зовут Зверобоем, свои стихи.
«Вот мастер снайперской науки, Фашистской нечисти гроза. Какие золотые руки, Какие острые глаза…» Это строчки Лебедева-Кумача.
Номоконову было не до непонятных ему стихов и славы. Он продолжал свою войну. Маленький, худой, юркий. По лесу передвигался бесшумно. Обувку для этого мастерил себе сам, вместо казенной – из конского волоса. Выходил в засаду с веревочками, рогатками. Когда спрашивали, объяснял – чтобы немца надо отвлечь. Бликами выманивал на выстрел, веревочками, как в кукольном театре, дергал за каски, надетые на палки. Выстрелил фашист, обманулся? Все, считай убит.
Убитых считал по зарубкам на трубке
К 27 Марта 1943 года, как сообщило Совинформбюро, он истребил уже 263 фашиста. Только из наградных листов – на этот раз на Орден Красной Звезды – можно узнать какие – то подробности о том, как было дело.
Бои за Харьков. На одном из направлений прорыв – около роты немецких автоматчиков. Минометный огонь заставил залечь и их, и наших. Номоконову и его группе ставят задачу уничтожить врага. Под обстрелом они пробираются вперед. Один немец убит, второй, третий, двадцатый…. Пули ложатся как в тире. Немногие оставшиеся в живых смогли отступить. В бою, о котором рассказано, тунгус положил 9 автоматчиков, но и сам был ранен.
Госпиталь. Снова фронт. Опять ранение, и опять фронт. Фронты менялись, немца гнали на запад, на курительной трубке Номоконова появлялись все новые зарубки — точки для убитых солдат, крестики для офицеров.
Всю войну снайпера-тунгуса перебрасывали с места на место для обучения солдат меткости. «Подготовил 99 отличных снайперов», - это из представления к очередной награде, второму ордену «Красной звезды». А Номоконов в тот момент был уже Восточной Пруссии. Под Кенигсбергом таежник охотился даже в угодьях Геринга. Это ему позволили за большие заслуги — число убитых и официально запротоколированных фашистов ко Дню Победы достигло 360.
Встреча в школе села Зулахай. Архив "Агинской правды".
Против самураев
Эшелон из Кенигсберга, на котором возвращался домой уже старшина Номоконов прошел мимо родной Читы далее на восток. Предстояло воевать с японцами.
«Он руководил снайперской группой и в бою в районе села Ходатунь 26 сентября 1945 года лично уничтожил 15 японских солдат, а в составе группы 70 агрессоров.» За этот подвиг снайпер получил последний военный орден Красной Звезды.
Все трубки Номоконова сейчас в музее. К 120-летию со дня рождения солдата, которое отметили совсем недавно, в Забайкалье открыли экспозиции, записали фильм о нем. Но самой главной ценностью стал, конечно, кинопленка 1942 года, снятая на передовой... Она тоже хранится в музее, на родине Номоконова, в Забайкалье.
- Как бои шли, нам не рассказывал, отмахивался, - вспоминает Зоя Номоконова. Говорил только: «Это моя война была. Я вас защищал». И все…"
СССР
09.05.25
Просмотров: 57 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
На уничтожение одного фашиста у обычного солдата уходит 25-30 патронов, а у снайперов одна, вот и думай, особенные они или нет!
"На фронте его звали «Зверобой»: как снайпер-тунгус ликвидировал 360 фашистов, прошел всю войну и остался жив. Фото из архива Забайкальский краевой краеведческий музей" О нем читайте дальше
"Прототипом Тунгуса Миши Кононова стал реальный снайпер Семён Данилович Номоконов , на счету которого 360 солдат немецких и офицеров, а также 8 солдат Квантунской армии."
"Снайпер 2 Тунгус"
"Самогон. Снайперский шабаш".
Смотрите на "Дзене" все сезоны:
Самогон 1 сезон 4 серии 2023 18+ Драма, военный (начало 1 сезона):
Самогон 2 сезон 4 2025 18+ Драма, военный (начало 2 сезона)?
"9 декабря 2020 13:10
На фронте его звали «Зверобой»: как снайпер-тунгус ликвидировал 360 фашистов, прошел всю войну и остался жив
Сначала стрелок из Забайкалья по возрасту и малограмотности попал в санитары и только благодаря самовольной "охоте" на фашистов оказался в числе снайперов
Ольга ЛИПЧИНСКАЯ
«Война. По лесу осторожно крадутся два снайпера в маскхалатах. Занимают позицию. Враг далеко, его видно только в бинокль, который держит в руках старший из «охотников» - азиат-тунгус с цепким прищуром внимательных глаз. Выстрел. Солдат в чужом окопе, который идет с котелком, видимо, обед нес, падает. Его сослуживцы спешно уходят обратно в лес».
Это не кадры из очередной картины о Великой Отечественной. Это реальная съемка 1942 года. Хотя одного из главных героев военной хроники вы точно видели и в кино. Помните белорусский фильм «Снайпер. Тунгус-2», который вышел на экраны совсем недавно? В его основе — история Семена Номоконова, настоящего тунгуса - снайпера из Забайкалья. И даже фамилия у персонажа похожая – Кононов. Также, как и герой фильма, реальный тунгус попал в снайперы из санитаров. Конечно, военная часть истории выдумана - никаких девушек солдат в стрелки не готовил и от верной смерти не спасал. Он обучал солдат, которых сам же отбирал. И вместе они намолотили столько фашистов, что хватило на орден Ленина, который старший сержант, помкомвзвода Номоконов получил в 1942 году. Ко Дню героев Отечества мы рассказываем о легендарном снайпере Зверобое, на военном счету которого 360 фашистов, 15 японцев–камикадзе.
«Малограмотный. Национальность — тунгус»
- Мы и не знали о том, что отец такой героический человек, - признается "КП"-Иркутск дочь снайпера, Зоя Семеновна. - Семья большая была, девять детей – кто до войны родился, кто позже. Работал папа всю жизнь плотником в колхозе, человеком был очень скромным. Дома строил, сани делал, и коромысла, и корзины, и телеги. На охоту ходил — на кабанов, на косуль, белок стрелял. Словом, все как обычно. А однажды пришла нам посылка из Германии, от солдат, с трубкой для него. Оказывается, в части, а в Германии была группировка советских войск, которая существовала вплоть до 1991 года, про него вспомнили. Тут и началось. В газетах написали, на нас обрушился шквал всякой корреспонденции! Из района отправили журналиста, Сергея Зарубина, он помогал с ответами, а потом книжку про отца написал - «Трубку снайпера».
Из нее, а также из статей в газетах дети героя только и узнали о его подвигах. Сам легендарный Тунгус тех книжек не читал. Он по-русски вообще-то и говорил не слишком. Поэтому и путь его в снайперы был извилист. На фронт попал в 1941-м. Колхозника из Забайкалья, которому уже стукнул 41 год, вместе с остальными призвали на передовую. А вот куда направить? Щуплый, слабосильный с виду, по-русски плохо говорит и понимает, да и возраст… В итоге определили в хозвзвод. Даже винтовки не дали.
- Однако, зачем меня в хозяйство? - Номоконов пытался сопротивляться, но от него только отмахнулись.
А потом пожалели об этом: в хозвзводе от тунгуса толку не было — тут нужна расторопность и понимание с полуслова. Да хотя бы знание продуктов, чтоб повару помогать! А тот от него отказался – потому что как объяснить человеку, какую надо крупу? А картошку чистить? Он же не умеет! Отправили на склад. Но и там он путал размеры и выдавал не то, что нужно… Никудышный человек! И поэтому после госпиталя, куда попал после случайного обстрела с ранением, был «разжалован» в санитары.
- У одного из убитых была трехлинейка, взял ее себе, - рассказывал корреспонденту Сергею Зарубину о том, как впервые на фронте взял в руки оружие, Номоконов.
И если, по сюжетной линии фильма, далее санитар, прославившийся тем, что смог издалека попасть в часы, а потом и белке в глаз, все же попадает в снайперы, то в реальности на войне Номоконова еще попытались приспособить в саперы. Правда, в свободное от минирования время он сам выходил на ликвидацию немцев, с той самой старенькой трехлинейкой. Враги были далеко, на другом берегу, так вот с расстояния до километра Номоконов всегда бил точно в цель. А когда тунгусу удалось отбить от фашистов попавшего в плен комвзвода, слухи о нем дошли до командования.
Сибирский шаман
И немолодого чудаковатого солдата, курившего трубку, и носившего за ремнем шкуру барсука, чтобы не застудиться, таки позвали на проверку меткости. В палки и камни, которые подбрасывал вверх и в разные стороны лейтенант, тунгус попадал без промашек. Как?! В разговоре выяснилось, что в селе Номоконова все, и даже его старенькая мать — ворошиловские стрелки. Номоконова вязли в снайперский взвод, который только что создали, поставили задачу – натаскать бойцов правильной «охоте» на немца. А среди новичков оказался земляк — бурят Тогон Санжиев.
«Двойка» снайперов, а Тогон и Семен «на фашиста» ходили вместе, попортила врагу немало крови. Но просуществовала недолго. Горяч был Тогон Санжиев, погиб… Прощались со знаменитым снайпером торжественно. Прибыли даже фронтовые кинооператоры, застрекотала камера… Фильм «Дружба, скрепленная кровью» снимался на Северо-Западном фронте, у деревни Старая Русса под Новгородом во время боев.
«Дайн тулугуй!» («объявляю фашистам личную войну!» – в переводе) обещание Семена Номоконова погибшему другу во время похорон истреблять врага попало в кадры документальной киноленты. Момент передачи винтовки Тогона Санжиева молодому парню, которого сам обучил тунгус,— осетину Борису Канатову, тоже.
С Тогоном Санжиевым. Архив "Агинской правды".
По прозвищу Зверобой
«Положив начало своего снайперского движения 12.03. 1942 года, он каждодневно увеличивал свой счет и довел его до 151 истребленного немца, в том числе нескольких офицеров и снайперов. За это время т. Номоконов подготовил 16 снайперов, которые под его непосредственным руководством уничтожили 153 немца». Пока представление уже старшего сержанта Номоконова к ордену Ленина лежит в штабе, документ дополняется. Выяснилось, что Тунгус обучил уже 18 солдат и они уничтожили 185 фашистов.
Из представления к Ордену Ленина. Сайт Министерства обороны РФ.
Про снайпера пишут в газетах. О том, что местного охотника представили к высокой награде, сообщили на родину. А после награждения Орденом Ленина уже и поэты посвящают снайперу — тунгусу, на фронте его зовут Зверобоем, свои стихи.
«Вот мастер снайперской науки, Фашистской нечисти гроза. Какие золотые руки, Какие острые глаза…» Это строчки Лебедева-Кумача.
Номоконову было не до непонятных ему стихов и славы. Он продолжал свою войну. Маленький, худой, юркий. По лесу передвигался бесшумно. Обувку для этого мастерил себе сам, вместо казенной – из конского волоса. Выходил в засаду с веревочками, рогатками. Когда спрашивали, объяснял – чтобы немца надо отвлечь. Бликами выманивал на выстрел, веревочками, как в кукольном театре, дергал за каски, надетые на палки. Выстрелил фашист, обманулся? Все, считай убит.
Убитых считал по зарубкам на трубке
К 27 Марта 1943 года, как сообщило Совинформбюро, он истребил уже 263 фашиста. Только из наградных листов – на этот раз на Орден Красной Звезды – можно узнать какие – то подробности о том, как было дело.
Бои за Харьков. На одном из направлений прорыв – около роты немецких автоматчиков. Минометный огонь заставил залечь и их, и наших. Номоконову и его группе ставят задачу уничтожить врага. Под обстрелом они пробираются вперед. Один немец убит, второй, третий, двадцатый…. Пули ложатся как в тире. Немногие оставшиеся в живых смогли отступить. В бою, о котором рассказано, тунгус положил 9 автоматчиков, но и сам был ранен.
Госпиталь. Снова фронт. Опять ранение, и опять фронт. Фронты менялись, немца гнали на запад, на курительной трубке Номоконова появлялись все новые зарубки — точки для убитых солдат, крестики для офицеров.
Всю войну снайпера-тунгуса перебрасывали с места на место для обучения солдат меткости. «Подготовил 99 отличных снайперов», - это из представления к очередной награде, второму ордену «Красной звезды». А Номоконов в тот момент был уже Восточной Пруссии. Под Кенигсбергом таежник охотился даже в угодьях Геринга. Это ему позволили за большие заслуги — число убитых и официально запротоколированных фашистов ко Дню Победы достигло 360.
Встреча в школе села Зулахай. Архив "Агинской правды".
Против самураев
Эшелон из Кенигсберга, на котором возвращался домой уже старшина Номоконов прошел мимо родной Читы далее на восток. Предстояло воевать с японцами.
«Он руководил снайперской группой и в бою в районе села Ходатунь 26 сентября 1945 года лично уничтожил 15 японских солдат, а в составе группы 70 агрессоров.» За этот подвиг снайпер получил последний военный орден Красной Звезды.
Все трубки Номоконова сейчас в музее. К 120-летию со дня рождения солдата, которое отметили совсем недавно, в Забайкалье открыли экспозиции, записали фильм о нем. Но самой главной ценностью стал, конечно, кинопленка 1942 года, снятая на передовой... Она тоже хранится в музее, на родине Номоконова, в Забайкалье.
- Как бои шли, нам не рассказывал, отмахивался, - вспоминает Зоя Номоконова. Говорил только: «Это моя война была. Я вас защищал». И все…"
СССР
09.05.25
09 мая ’2025 22:02
10 лунатиков сидели на Луне. 10 негритят обедали и 10 ученых... Страшилки из книг и интернета
Содержание:
10 лунатиков
10 негритят
10 ученых (фотоскрин мой из игры)
Этих лунатиков очень любили дети и ученики:
"Десять лунатиков
(автор: А. Усачев)
Десять Лунатиков жили на Луне.
Десять Лунатиков ворочались во сне…
Один Лунатик упал с Луны во сне…
Девять Лунатиков остались на Луне.
Девять Лунатиков жили на Луне.
Девять Лунатиков ворочались во сне…
Один Лунатик упал с Луны во сне…
Восемь Лунатиков остались на Луне.
(и так далее, пока не останется "Один Лунатик")
Один Лунатик упал с Луны во сне
И больше Лунатиков не стало на Луне!"
"Страшная считалка про десять негритят. Данная считалка появилась в детективном романе английской писательницы Агаты Кристи, который так и называется — «Десять негритят». По сюжету романа считалка висела в каждой комнате в отеле у героев романа.
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя — и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел — и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало."
1990 - 01.10.24
Просмотров: 37 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Содержание:
10 лунатиков
10 негритят
10 ученых (фотоскрин мой из игры)
Этих лунатиков очень любили дети и ученики:
"Десять лунатиков
(автор: А. Усачев)
Десять Лунатиков жили на Луне.
Десять Лунатиков ворочались во сне…
Один Лунатик упал с Луны во сне…
Девять Лунатиков остались на Луне.
Девять Лунатиков жили на Луне.
Девять Лунатиков ворочались во сне…
Один Лунатик упал с Луны во сне…
Восемь Лунатиков остались на Луне.
(и так далее, пока не останется "Один Лунатик")
Один Лунатик упал с Луны во сне
И больше Лунатиков не стало на Луне!"
"Страшная считалка про десять негритят. Данная считалка появилась в детективном романе английской писательницы Агаты Кристи, который так и называется — «Десять негритят». По сюжету романа считалка висела в каждой комнате в отеле у героев романа.
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя — и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел — и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало."
1990 - 01.10.24
Почему "курице - помада", "жадина - соленый огурец"? Всё элементарно, Ватсон! Как устроены считалки?
08 мая ’2025 23:35
"С чем у нас ассоциируется детство? Прежде всего – с играми. А чтобы поиграть, нужно посчитаться – кто водит?
Первые считалки появились в глубокой древности. Они играли роль оберегов и заговоров в тех случаях, когда требовалось подсчитать добычу или урожай. И уж только затем считалки перешли в детские игры."https://archipelag-publishing.ru/blog/%D1%81ollections/57023/
"Так тебе и надо!
Курице - помада!"
"Жадина - говядина,
Соленый огурец.
По полу валяется,
Никто её не ест!"
"Почему курица — помада? О чем на самом деле говорят знаменитые детские дразнилки
...
Старший научный сотрудник лаборатории теоретической фольклористики Школы актуальных гуманитарных исследований Мария Гаврилова говорит: всё дело в рифме. Многие из таких присказок больше подчиняются ритмическому рисунку, а слова туда входят не потому, что они что-то значат, а потому, что попадают в рифму и кажутся смешными. К тому же поэтическая структура придает сакрализованности, слова становятся магическим заклинанием.
У присказок и дразнилок есть региональная специфика. Например, на одном конце страны жадину-говядину могут приравнивать к соленому огурцу, на другом — к турецкому барабану, между ними известна пустая шоколадина, а где-то и вовсе мастерски соединяют всё это в единую дразнилку. Общее у них одно: в этих выражениях не стоит искать смысла, потому что его нет! Детям свойственно играть языком, пробовать слова «на вкус», звучание привлекает их больше, чем смысл, — это главная особенность детского фольклора.
...
Если у той же курицы-помады исторических предпосылок для формирования не так много, то ябеда-корябеда может похвастаться родословной. Лингвисты сходятся во мнении, что это эхо-редупликация, своеобразное коверканье с элементом издевательства. Но мы копнем глубже: ябеда — это не человек, а письменный донос. Соответственно, тот, кто его накорябал («написал» — слишком уж уважительное словечко для кляузников), и получал прозвище Корябеда."
"Как устроены детские считалки
Считалки в современном их виде достоверно известны совсем недолго — с XIX века, когда, как и многие другие формы фольклора, они стали собираться и записываться. Существовали ли они раньше и в каком виде — мы можем только догадываться: старый фольклор, который, как и новый, бытовал в основном в устной форме, не дошел до нас. Тем не менее типы и тексты считалок, записанные в XIX веке, очень напоминают те, которыми пользуются современные дети.
Итак, считалка — это прежде всего способ выбрать водящего в игре или поделить игроков на команды, устранившись от сознательного принятия решения. Так справедливее, неожиданнее, интереснее, и, главное, такой способ не должен вызывать возражений".
СССР - 13.06.23 (черновик)
01.10.24
Ал кинская Гюзель
Просмотров: 40 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Первые считалки появились в глубокой древности. Они играли роль оберегов и заговоров в тех случаях, когда требовалось подсчитать добычу или урожай. И уж только затем считалки перешли в детские игры."https://archipelag-publishing.ru/blog/%D1%81ollections/57023/
"Так тебе и надо!
Курице - помада!"
"Жадина - говядина,
Соленый огурец.
По полу валяется,
Никто её не ест!"
"Почему курица — помада? О чем на самом деле говорят знаменитые детские дразнилки
...
Старший научный сотрудник лаборатории теоретической фольклористики Школы актуальных гуманитарных исследований Мария Гаврилова говорит: всё дело в рифме. Многие из таких присказок больше подчиняются ритмическому рисунку, а слова туда входят не потому, что они что-то значат, а потому, что попадают в рифму и кажутся смешными. К тому же поэтическая структура придает сакрализованности, слова становятся магическим заклинанием.
У присказок и дразнилок есть региональная специфика. Например, на одном конце страны жадину-говядину могут приравнивать к соленому огурцу, на другом — к турецкому барабану, между ними известна пустая шоколадина, а где-то и вовсе мастерски соединяют всё это в единую дразнилку. Общее у них одно: в этих выражениях не стоит искать смысла, потому что его нет! Детям свойственно играть языком, пробовать слова «на вкус», звучание привлекает их больше, чем смысл, — это главная особенность детского фольклора.
...
Если у той же курицы-помады исторических предпосылок для формирования не так много, то ябеда-корябеда может похвастаться родословной. Лингвисты сходятся во мнении, что это эхо-редупликация, своеобразное коверканье с элементом издевательства. Но мы копнем глубже: ябеда — это не человек, а письменный донос. Соответственно, тот, кто его накорябал («написал» — слишком уж уважительное словечко для кляузников), и получал прозвище Корябеда."
"Как устроены детские считалки
Считалки в современном их виде достоверно известны совсем недолго — с XIX века, когда, как и многие другие формы фольклора, они стали собираться и записываться. Существовали ли они раньше и в каком виде — мы можем только догадываться: старый фольклор, который, как и новый, бытовал в основном в устной форме, не дошел до нас. Тем не менее типы и тексты считалок, записанные в XIX веке, очень напоминают те, которыми пользуются современные дети.
Итак, считалка — это прежде всего способ выбрать водящего в игре или поделить игроков на команды, устранившись от сознательного принятия решения. Так справедливее, неожиданнее, интереснее, и, главное, такой способ не должен вызывать возражений".
СССР - 13.06.23 (черновик)
01.10.24
Ал кинская Гюзель
08 мая ’2025 23:21
А жизнь продолжается. Вот несколько загадок для взрослых, которые понравятся и детям (стихи и рисунок мой (вместе с нс)
1. Солнышко светит, жарит с небес,
На каникулах люди бегут все в лес.
Дети на улицах бегают весь день.
Что за время года? Угадай скорей!
(Ответ: Лето)
2. Цветы расцветают, птички поют,
На речку скорее всех в путь зовут.
Овощи и фрукты созревают в садах.
Что за время года проявляется в делах?
(Ответ: Лето)
3. Речки и озера, пляжи и песок,
Загар золотистый, солнечный «шок».
Мороженое вкусное все любят есть.
Что за время года? Попробуй-ка учесть.
(Ответ: Лето)
4. Ягоды спелые, сочные, вкусные,
В саду собираем их мы дружно, искусно.
Росой покрыта трава по утрам,
Что за время года – угадай-ка сам!
(Ответ: Лето)
5. В поле шепчет колосьев сладкий шепот,
Бабочки танцуют в воздухе легком.
На полянах и лугах цветы распускаются.
Как это время года называется?
(Ответ: Лето)
9. Пляжи и море, ракушки на песке,
Лодочки да яхты раскатались по волне.
Кто сейчас на море, а кто-то - на реке,
И солнце ярко светит, чтоб нравится тебе?
(Ответ: Лето)
Надеюсь, эти загадки понравятся детям и помогут развить их воображение!
Ал кинская Гюзель
Просмотров: 31 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
1. Солнышко светит, жарит с небес,
На каникулах люди бегут все в лес.
Дети на улицах бегают весь день.
Что за время года? Угадай скорей!
(Ответ: Лето)
2. Цветы расцветают, птички поют,
На речку скорее всех в путь зовут.
Овощи и фрукты созревают в садах.
Что за время года проявляется в делах?
(Ответ: Лето)
3. Речки и озера, пляжи и песок,
Загар золотистый, солнечный «шок».
Мороженое вкусное все любят есть.
Что за время года? Попробуй-ка учесть.
(Ответ: Лето)
4. Ягоды спелые, сочные, вкусные,
В саду собираем их мы дружно, искусно.
Росой покрыта трава по утрам,
Что за время года – угадай-ка сам!
(Ответ: Лето)
5. В поле шепчет колосьев сладкий шепот,
Бабочки танцуют в воздухе легком.
На полянах и лугах цветы распускаются.
Как это время года называется?
(Ответ: Лето)
9. Пляжи и море, ракушки на песке,
Лодочки да яхты раскатались по волне.
Кто сейчас на море, а кто-то - на реке,
И солнце ярко светит, чтоб нравится тебе?
(Ответ: Лето)
Надеюсь, эти загадки понравятся детям и помогут развить их воображение!
Ал кинская Гюзель
08 мая ’2025 19:38
Хороший сотрудник и коллега, не обязательно, хороший человек или семьянин. Мыслят одинаково, да люди разные
Мыслят одинаково, да люди разные. Вот с этими людьми мы ехали долгих почти трое суток. А попутчики везде встречаются очень интересные. Кто-то услышит из соседнего купе (плацкарта), и: "Я вот тут краем уха услышал(а)"... И начинаются интересные диалоги, открытые и прямые, и не важно, профессор или начальник едет или простые колхозники или рабочие. В поездах что мне нравится, там все - одна семья. Возможно, это мое мнение, но я люблю поезда, потому что это - пусть временные, но домики на колесах, которые уносят нас по назначению, и мы едем каждый по своим делам (целям)! Пассажиры своей жизни - это мы сами, а попутчиков всегда много. Некоторые из них становятся многолетними друзьями!
Итак, что люди думают одинаково.
Примерно так звучит фраза, которая имеет место быть: "Хороший сотрудник и коллега, не обязательно, хороший человек или семьянин". Как-то на перроне соседка купила желтую прессу, с яркой фотографией, где была молния, которая разделяла шикарную певицу от некрасивой (мерки делают люди в сравнении) дочери, которая из психушки заявляет о своем детстве, где не было матери. Обиды? А почему бы и нет? Хорошо осуждать, еще трудней обсудить. Проще поверить прессе или сплетням, зато свои только - самые честные, лучшие, справедливые, которые тоже страдают от "плохих". Значит, у каждого плохого - плохой другой, кто не так думает, как он, а у каждого хорошего хороший тот, кто думает... как он))) Рыбак рыбака чует издалека.
Так, вспомнили очень известных или популярных людей, в т.ч. и наши бывшие актрисы и певицы (которые ради славы и денег бросали детей, сдавали в психушки, может, "залетели" или "зацепили" так "любимых", а на деле дети не нужны были - это жизнь, или бывает, что она в процессе беременности поняла, что по сути она вообще не мать, и не хочет детей), но их любила вся страна. Так, про мою некогда уважаемую актрису узнала только тогда, когда появился интернет. Жаль, но теперь я на нее смотрю как на одну из женщин, которым дети мешают делать карьеру, или, возможно, они бы рады быть с ними, но иначе зарабатывать просто не способны, а работа требует жертв еще каких (поездки-перелеты, контракты и внезапные форс-мажоры, появление "яособыйчеловек" - болезнь мании величия и неповторимости - "звездная болезнь"), ведь, если на то пошло, не обязательно быть на слуху. А сколько среди нас, не известных и не популярных, таких повсюду - в вашей семье, соседи, коллеги, знакомые и родственники.
Люди стараются быть хорошими, чтобы их все любили и уважали, но при этом "я тебя буду ругать, стыдить, потому что ты - мой ребенок", и показывает, как она воспитывает дочку или сына за простые мелочи или проступки. Но вот я думаю, что публично это эгоистично-"нарцисстично" унижать подростка, и, тем более, взрослого человека, родителя. Разве она - "Яхорошаямать"? А потом удивляются, что дети их бросают, публично об этом заявляют, что дети их обижают, и люди подхватывают, что их дети - "ненормальные", которых ненавидят уже и поклонники (фанаты), осуждая, что "какая плохая дочь или плохой сын, нашу любимую (ФИО) достает, довела".
А, если это не публичный человек? Кому хочется думать, тем более, читать научные труди по (нейро)психологии, когда есть сплетни? Слава богу, школу закончили и "явсёзнаю", живут старыми знаниями, даже пусть вузовскими, но без постоянного повышения квалификации, самообразования, знания эти уже давно "архивные".
Занятый человек всегда успевает больше того, кто работает "я пашу с утра до вечера", а этот человек имеет несколько увлечений (хобби), успевает как дома, так и на работе, да еще и детей прекрасных вырастить! Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. А для кого-то: "Буду я еще сына воспитывать, я не хочу с ним ссориться, вот женится, пусть жена его и воспитывает!" - эта фраза еще с советских времен идет.
Зина - стоматолог из севера, показала видео из Ютуба, как АВ говорила в интервью, что с ней дочь не общается, потому что она обижена на мать. Наша бывшая любимица с печалью говорила, что она приготовила комнату для внука, игрушки, и туда никто не поселится, и ждет. Судя по всему, ждет дочь 50 лет, если не больше... И фотографий нет с дочерью, только та, где они - с годовалым внуком.
И я любила эту певицу, до сих пор люблю ее ту, но "доперестроечную".
Если есть такие, как "я столько вложила в ребенка, а он, видите, как со мной поступил?", то есть и немногие , кто могут сказать правду, горькую, и эти люди дороже становятся, потому что они говорят этим, что они - люди, а не "кумиры", которых делают поклонники.
СССР - 07.05.25
Просмотров: 33 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Мыслят одинаково, да люди разные. Вот с этими людьми мы ехали долгих почти трое суток. А попутчики везде встречаются очень интересные. Кто-то услышит из соседнего купе (плацкарта), и: "Я вот тут краем уха услышал(а)"... И начинаются интересные диалоги, открытые и прямые, и не важно, профессор или начальник едет или простые колхозники или рабочие. В поездах что мне нравится, там все - одна семья. Возможно, это мое мнение, но я люблю поезда, потому что это - пусть временные, но домики на колесах, которые уносят нас по назначению, и мы едем каждый по своим делам (целям)! Пассажиры своей жизни - это мы сами, а попутчиков всегда много. Некоторые из них становятся многолетними друзьями!
Итак, что люди думают одинаково.
Примерно так звучит фраза, которая имеет место быть: "Хороший сотрудник и коллега, не обязательно, хороший человек или семьянин". Как-то на перроне соседка купила желтую прессу, с яркой фотографией, где была молния, которая разделяла шикарную певицу от некрасивой (мерки делают люди в сравнении) дочери, которая из психушки заявляет о своем детстве, где не было матери. Обиды? А почему бы и нет? Хорошо осуждать, еще трудней обсудить. Проще поверить прессе или сплетням, зато свои только - самые честные, лучшие, справедливые, которые тоже страдают от "плохих". Значит, у каждого плохого - плохой другой, кто не так думает, как он, а у каждого хорошего хороший тот, кто думает... как он))) Рыбак рыбака чует издалека.
Так, вспомнили очень известных или популярных людей, в т.ч. и наши бывшие актрисы и певицы (которые ради славы и денег бросали детей, сдавали в психушки, может, "залетели" или "зацепили" так "любимых", а на деле дети не нужны были - это жизнь, или бывает, что она в процессе беременности поняла, что по сути она вообще не мать, и не хочет детей), но их любила вся страна. Так, про мою некогда уважаемую актрису узнала только тогда, когда появился интернет. Жаль, но теперь я на нее смотрю как на одну из женщин, которым дети мешают делать карьеру, или, возможно, они бы рады быть с ними, но иначе зарабатывать просто не способны, а работа требует жертв еще каких (поездки-перелеты, контракты и внезапные форс-мажоры, появление "яособыйчеловек" - болезнь мании величия и неповторимости - "звездная болезнь"), ведь, если на то пошло, не обязательно быть на слуху. А сколько среди нас, не известных и не популярных, таких повсюду - в вашей семье, соседи, коллеги, знакомые и родственники.
Люди стараются быть хорошими, чтобы их все любили и уважали, но при этом "я тебя буду ругать, стыдить, потому что ты - мой ребенок", и показывает, как она воспитывает дочку или сына за простые мелочи или проступки. Но вот я думаю, что публично это эгоистично-"нарцисстично" унижать подростка, и, тем более, взрослого человека, родителя. Разве она - "Яхорошаямать"? А потом удивляются, что дети их бросают, публично об этом заявляют, что дети их обижают, и люди подхватывают, что их дети - "ненормальные", которых ненавидят уже и поклонники (фанаты), осуждая, что "какая плохая дочь или плохой сын, нашу любимую (ФИО) достает, довела".
А, если это не публичный человек? Кому хочется думать, тем более, читать научные труди по (нейро)психологии, когда есть сплетни? Слава богу, школу закончили и "явсёзнаю", живут старыми знаниями, даже пусть вузовскими, но без постоянного повышения квалификации, самообразования, знания эти уже давно "архивные".
Занятый человек всегда успевает больше того, кто работает "я пашу с утра до вечера", а этот человек имеет несколько увлечений (хобби), успевает как дома, так и на работе, да еще и детей прекрасных вырастить! Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. А для кого-то: "Буду я еще сына воспитывать, я не хочу с ним ссориться, вот женится, пусть жена его и воспитывает!" - эта фраза еще с советских времен идет.
Зина - стоматолог из севера, показала видео из Ютуба, как АВ говорила в интервью, что с ней дочь не общается, потому что она обижена на мать. Наша бывшая любимица с печалью говорила, что она приготовила комнату для внука, игрушки, и туда никто не поселится, и ждет. Судя по всему, ждет дочь 50 лет, если не больше... И фотографий нет с дочерью, только та, где они - с годовалым внуком.
И я любила эту певицу, до сих пор люблю ее ту, но "доперестроечную".
Если есть такие, как "я столько вложила в ребенка, а он, видите, как со мной поступил?", то есть и немногие , кто могут сказать правду, горькую, и эти люди дороже становятся, потому что они говорят этим, что они - люди, а не "кумиры", которых делают поклонники.
СССР - 07.05.25
06 мая ’2025 07:12
"Велосипед спасет мир!" Марат Нигматуллин. Текст. Наше велосипедное лето далекого детства
"Велосипед, велосипед,
Важнее друга нынче нет!
Летит мой двухколёсный,
Как конь лихой и грозный.
Автомобили в пробках
Бубнят о нервотрёпках,
А мы спешим вперёд
Туда, где мир поёт".
С. Устабеков
Из сайта
Вспомним наше детство велосипедное! Оно начинается с трехколесного, а потом, если есть возможность приобрести, или же у друга есть ("Дай покататься!" или "А теперь я!"), переходишь на двухколесный! Это уже другие эмоции, сильней малышовой, ведь здесь ты сам себе хозяин, куда хочешь, туда и едешь, без пристального внимания родителей:
"Кручу, кручу, кручу педали, кручу
С горы, с горы, с горы как птица лечу
Спешу, спешу, спешу, спешу налегке
Навстречу радуге-дуге
Пусть, пусть дорога вдаль бежит
Грусть пусть на сердце не лежит
Мне всё на свете по плечу
И с песней этой качу по свету
Качу, качу куда хочу", - поет кот Леопольд.
Мы и не думали, что, катаясь на велике, мы занимаемся физкультурой, и наши "обгонялки" - это может стать началом будущего спортивного велогонщика. Мы просто катались!
"Марат Нигматуллин и Настя Сарасвати - Велосипед спасет мир! Текст"
"Никакой диеты,
C
Красив зимой и летом,
G
Подтянут и активен,
D
Крепкий словно бивень!
G Em C D
Велосипед спасет мир!
Никакой отдышки,
Шикарные лодыжки,
Пульс в пределах нормы,
Всегда в отличной форме.
Победитель стресса,
Обладатель пресса.
Далеко не робок,
На улицах нет пробок.
Тачки все продали,
Давай крутить педали,
Не переживают,
Прекрасно понимают, что
Велосипед спасет мир!
Страсть людей метала
В коробки из металла,
И выхлопные газы
Душили их не сразу.
Посмотри на Невский,
Неправ был Достоевский,
Красота его
Не спасает никого,
А велосипед спасет мир!
C D
Не страшен тебе медосмотр и шприц,
G D Em
Ведь прекрасно работают все группы мышц,
C D
Автомобиль - это небезопасно,
C D G
Велосипед - это модно и классно!
Если ты в каске!"
06.05.25
Просмотров: 43 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
"Велосипед, велосипед,
Важнее друга нынче нет!
Летит мой двухколёсный,
Как конь лихой и грозный.
Автомобили в пробках
Бубнят о нервотрёпках,
А мы спешим вперёд
Туда, где мир поёт".
С. Устабеков
Из сайта
Вспомним наше детство велосипедное! Оно начинается с трехколесного, а потом, если есть возможность приобрести, или же у друга есть ("Дай покататься!" или "А теперь я!"), переходишь на двухколесный! Это уже другие эмоции, сильней малышовой, ведь здесь ты сам себе хозяин, куда хочешь, туда и едешь, без пристального внимания родителей:
"Кручу, кручу, кручу педали, кручу
С горы, с горы, с горы как птица лечу
Спешу, спешу, спешу, спешу налегке
Навстречу радуге-дуге
Пусть, пусть дорога вдаль бежит
Грусть пусть на сердце не лежит
Мне всё на свете по плечу
И с песней этой качу по свету
Качу, качу куда хочу", - поет кот Леопольд.
Мы и не думали, что, катаясь на велике, мы занимаемся физкультурой, и наши "обгонялки" - это может стать началом будущего спортивного велогонщика. Мы просто катались!
"Марат Нигматуллин и Настя Сарасвати - Велосипед спасет мир! Текст"
"Никакой диеты,
C
Красив зимой и летом,
G
Подтянут и активен,
D
Крепкий словно бивень!
G Em C D
Велосипед спасет мир!
Никакой отдышки,
Шикарные лодыжки,
Пульс в пределах нормы,
Всегда в отличной форме.
Победитель стресса,
Обладатель пресса.
Далеко не робок,
На улицах нет пробок.
Тачки все продали,
Давай крутить педали,
Не переживают,
Прекрасно понимают, что
Велосипед спасет мир!
Страсть людей метала
В коробки из металла,
И выхлопные газы
Душили их не сразу.
Посмотри на Невский,
Неправ был Достоевский,
Красота его
Не спасает никого,
А велосипед спасет мир!
C D
Не страшен тебе медосмотр и шприц,
G D Em
Ведь прекрасно работают все группы мышц,
C D
Автомобиль - это небезопасно,
C D G
Велосипед - это модно и классно!
Если ты в каске!"
06.05.25
06 мая ’2025 06:12
Наша Настя Сарасвасти: Неповторимая любимица Индии. Марат Нигматуллин и Настя Сарасвати - Велосипед спасет мир!
Настя Сарасвати - певица! Есть другая, йогой занимается, индийскими танцами и шаманскими практиками (Гугл-поиск на странице), тоже взяла псевдоним, не путайте.
Настя Сарасвати
Настя Сарасвати на Dil Hai Hindustani
2016
Меня моя самая лучшая подруга в мире - Элина - сводила пару раз на индийский вокал. Тогда она восхищалась Настей. Когда же я туда сходила, я увидела очень скромную талантливую девушку.
Впервые я увидела необычные музыкальные инструменты, которыми владела Настя. А как она легко обучала! Она не только талантливая певица, с детства обожающая Индию и ее музыку, но еще и музыкант! Видео тому доказательства.
Разучивали:
"Настя Сарасвати (Nastya Saraswati) - настоящий подарок для души на Фестиваль День СчастьЯ!"
Канал "Центр развития "Новый Век"": "Настя Сарасвати. Исполнительница индийской классической музыки на уникальной скрипке (13 струн). Много лет преподает класс индийского классического вокала.
Обучалась и продолжает обучение в Индии у легендарных L.Subramaniam, S.Akkarai и I.Ghosh, осваивая две традиции (карнатик и хиндустани (скрипка, вокал) и адаптируя восточную музыку для западного слушателя.
Её приглашают для совместных выступлений Deva Premal & Miten, Peruquois и др."
"Настя Сарасвати - звезда Индии"
Канал "viksasv"
"Настя Сарасвати - певица, скрипачка, флейтистка и просто красавица! Завоевывает Индию, давайте поддержим!"
Настя рассказывает: "Indian musical instruments. INDIAN VIOLIN. Настя Сарасвати. Индийские музыкальные инструменты."
"Nastya Sarasvati ( Dil Hai Hindustani). Восьмая серия посвящена скрипке. Настя Сарасвати рассказывает об использовании скрипки в индийской классике и исполняет фрагменты раг в традициях хиндустани и карнатик. Исполняются фрагменты раг Багешри, Тиллана Дханашри, композиция Маха Ганапатхим в раге Наттай. Снято на камеру Sony HDR-CX900E (1080/50p/XAVC HD)"
Канал "Sergey Khvostov"
"Марат Нигматуллин и Настя Сарасвати - Велосипед спасет мир!"
Канал "Марат Нигматуллин"
Канал: "Alexander Yogi Dolgov"
1.
"Raga Bageshri. Nastya Saraswati - violin, Denis Kucherov - tabla. St. Petersburg. January 4th, 2015"
Канал: "Alexander Yogi Dolgov"
"Рага Багешри. Настя Сарасвати - скрипка, Денис Кучеров - табла. Новогодний фестиваль сахаджа йогов "Белая зима - 2015". Санкт-Петербург, 4 января 2015 г."
2.
"Om Namo Narayanaya. Nastya Saraswati - bansuri, Nasir Aziz - sitar, Evgeniy Krasilnikov - guitar"
"Samhey: Nastya Sarasvati - bansuri, vocal, Nasir Aziz - sitar, Evgeniy Krasilnikov - guitar, Denis Kucherov - tabla. Ra Welness, Saint Petersburg, December 26, 2015
Бхаджан на мантру "Ом намо Нараяная". Исполняют: Настя Сарасвати - вокал, флейта бансури, Насир Азиз - ситар, Евгений Красильников - электрогитара, Денис Кучеров - табла. Клуб "Ра Велнесс", Санкт-Петербург, 26 декабря 2015 г."
3.
"Raag Charukeshi. Nastya Saraswati (violin), Denis Kucherov (tabla). St. Petersburg. April 13, 2015"
"Рага Чарукеши. Настя Сарасвати - скрипка, Денис Кучеров - табла. Музыканты исполняют рагу Чарукеши в 10-ти дольном размере джаптал и затем в 16-ти дольном тинтале.
ДК "Прогресс", Санкт-Петербург, 13 апреля 2015 г."
"Jeeva feat. Nastya Saraswati - Canary Bird"
Канал "Evgeniy Krasilnikov"
"Evgeniy Krasilnikov - sarod, vocal
Nastya Saraswati - vocal
Vasiliy Hramov - guitar
Aleksey Agafonov - tabla"
Raga Bageshri. Nastya Saraswati - violin, Denis Kucherov - tabla. St. Petersburg. January 4th, 2015
Andrei Omkar & Nastya Saraswati - Sundara Narayana Rama
"«Карелия» & Настя Сарасвати — «Мой Бог»"
2016
Просмотров: 50 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Настя Сарасвати - певица! Есть другая, йогой занимается, индийскими танцами и шаманскими практиками (Гугл-поиск на странице), тоже взяла псевдоним, не путайте.
Настя Сарасвати
Настя Сарасвати на Dil Hai Hindustani
2016
Меня моя самая лучшая подруга в мире - Элина - сводила пару раз на индийский вокал. Тогда она восхищалась Настей. Когда же я туда сходила, я увидела очень скромную талантливую девушку.
Впервые я увидела необычные музыкальные инструменты, которыми владела Настя. А как она легко обучала! Она не только талантливая певица, с детства обожающая Индию и ее музыку, но еще и музыкант! Видео тому доказательства.
Разучивали:
"Настя Сарасвати (Nastya Saraswati) - настоящий подарок для души на Фестиваль День СчастьЯ!"
Канал "Центр развития "Новый Век"": "Настя Сарасвати. Исполнительница индийской классической музыки на уникальной скрипке (13 струн). Много лет преподает класс индийского классического вокала.
Обучалась и продолжает обучение в Индии у легендарных L.Subramaniam, S.Akkarai и I.Ghosh, осваивая две традиции (карнатик и хиндустани (скрипка, вокал) и адаптируя восточную музыку для западного слушателя.
Её приглашают для совместных выступлений Deva Premal & Miten, Peruquois и др."
"Настя Сарасвати - звезда Индии"
Канал "viksasv"
"Настя Сарасвати - певица, скрипачка, флейтистка и просто красавица! Завоевывает Индию, давайте поддержим!"
Настя рассказывает: "Indian musical instruments. INDIAN VIOLIN. Настя Сарасвати. Индийские музыкальные инструменты."
"Nastya Sarasvati ( Dil Hai Hindustani). Восьмая серия посвящена скрипке. Настя Сарасвати рассказывает об использовании скрипки в индийской классике и исполняет фрагменты раг в традициях хиндустани и карнатик. Исполняются фрагменты раг Багешри, Тиллана Дханашри, композиция Маха Ганапатхим в раге Наттай. Снято на камеру Sony HDR-CX900E (1080/50p/XAVC HD)"
Канал "Sergey Khvostov"
"Марат Нигматуллин и Настя Сарасвати - Велосипед спасет мир!"
Канал "Марат Нигматуллин"
Канал: "Alexander Yogi Dolgov"
1.
"Raga Bageshri. Nastya Saraswati - violin, Denis Kucherov - tabla. St. Petersburg. January 4th, 2015"
Канал: "Alexander Yogi Dolgov"
"Рага Багешри. Настя Сарасвати - скрипка, Денис Кучеров - табла. Новогодний фестиваль сахаджа йогов "Белая зима - 2015". Санкт-Петербург, 4 января 2015 г."
2.
"Om Namo Narayanaya. Nastya Saraswati - bansuri, Nasir Aziz - sitar, Evgeniy Krasilnikov - guitar"
"Samhey: Nastya Sarasvati - bansuri, vocal, Nasir Aziz - sitar, Evgeniy Krasilnikov - guitar, Denis Kucherov - tabla. Ra Welness, Saint Petersburg, December 26, 2015
Бхаджан на мантру "Ом намо Нараяная". Исполняют: Настя Сарасвати - вокал, флейта бансури, Насир Азиз - ситар, Евгений Красильников - электрогитара, Денис Кучеров - табла. Клуб "Ра Велнесс", Санкт-Петербург, 26 декабря 2015 г."
3.
"Raag Charukeshi. Nastya Saraswati (violin), Denis Kucherov (tabla). St. Petersburg. April 13, 2015"
"Рага Чарукеши. Настя Сарасвати - скрипка, Денис Кучеров - табла. Музыканты исполняют рагу Чарукеши в 10-ти дольном размере джаптал и затем в 16-ти дольном тинтале.
ДК "Прогресс", Санкт-Петербург, 13 апреля 2015 г."
"Jeeva feat. Nastya Saraswati - Canary Bird"
Канал "Evgeniy Krasilnikov"
"Evgeniy Krasilnikov - sarod, vocal
Nastya Saraswati - vocal
Vasiliy Hramov - guitar
Aleksey Agafonov - tabla"
Raga Bageshri. Nastya Saraswati - violin, Denis Kucherov - tabla. St. Petersburg. January 4th, 2015
Andrei Omkar & Nastya Saraswati - Sundara Narayana Rama
"«Карелия» & Настя Сарасвати — «Мой Бог»"
2016
06 мая ’2025 02:38
"И душонку он твою гнилую не видит, п.ч. у него сердце большое и благородное!" А у вас какая?
"И душонку он твою гнилую не видит, п.ч. у него сердце большое и благородное!" ("Рослый", 3 серия) А у вас какая?
Сериал (4 серии) есть на Дзене
1 серия
2 серия
3 серия
4 серия
06.05.25
Просмотров: 52 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
"И душонку он твою гнилую не видит, п.ч. у него сердце большое и благородное!" ("Рослый", 3 серия) А у вас какая?
Сериал (4 серии) есть на Дзене
1 серия
2 серия
3 серия
4 серия
06.05.25
05 мая ’2025 23:21
Чай. Классики о чае. Спасибо Востоку за чаи! Международный день чая - 21 мая
Спасибо Востоку за чай:
«Только у порога не стойте, заходите в дом, погрейтесь, горячего чая попейте!
Бахтиёр Абдугафур, Узбечка, 2020»:
1. Мое детство. Разные стишки из жизни в деревни.
2. Травницы. Заварки из леса. «Травница. „Заяц, жаренный по-берлински“. Видео с фрагментами сериала»
3. Чай. Классики о чае.
1.
Чэй эчэлэр узлэре. Перевод мой. Жить без татарки, что чай без заварки!
В деревне у бабушки слышала, запомнила, это еще из детства:
Чэй эчэлэр узлэре,
Тэрэзэдэй кузлэре.
Май ашаган песи кебек,
Ялтырыйлар кузлэре!
Примерно так:
У пьющих чай — глазки как окошки,
Масло едят, глазки как у кошки!
Татары чай любят, есть разные поговорки, шутливые тоже, мои бабушки, соседки, известные всем татарочкам)
Мне нравится такая «Жить без татарки, что чай без заварки!»
2.
Травницы. Заварки из леса. «Травница. „Заяц, жаренный по-берлински“. Видео с фрагментами сериала»
Пишу комментарий, прочитала произведение (коммент здесь, по ссылке: «Заяц, жаренный по-берлински», Буркин Олег,
С первого просмотра и спустя больше десяти лет, для меня этот сериал стал любимым комедийным, а первый — «Крепкий орешек», 1967.
«Экранизацию смотрю сейчас третий раз (впервые смотрела в год выпуска, как раз, когда впервые переехала в Питер на заработки). Вторично, в 2018, и вот, сейчас смотрю 4 серию, решила прервать, чтобы прочитать книгу.
Фильм очень добрый, местами веселый, познавательного много, особенно для тех, кто любит готовить.
Мне знакомы травы, которые он собирает и просвещает как помощника повара (травы одинаково подходят как в кулинарии, так и в медицине имеют огромную ценность, что и ненавязчиво показано в фильме), так и полевому главврачу.
Вот для статьи записала во время просмотра, кому-то, уверена, будет не только полезно, но и увлекательно, заинтересуются, и будут помогать себе и другим, детям.
„ — Откуда вы знаете?
— Меня мама каждое лето к бабушке отправляла в деревню, она у меня знаменитая травница была (КАК БУДТО ПРО МЕНЯ, В КАЖДОЙ КНИГЕ ИЛИ ФИЛЬМЕ УЗНАЕШЬ много, потому и читаются, смотрятся легко, — авт. Алкинская Г.).
— Подорожник вам надо… Вот боярышник — витамины и от давления помогает!
Трава она ото всего хороша: вот эта для ран хорошо — от боли и от инфекции. А вот эта температуру понижает. Эта для желудка хорошо. Вот такой букет получился! Я медсестре отдам, пусть вам отварами лечит.
Медсестре:
— Залейте литром воды. Давайте ему по четверти три раза в день.
(Знания Ломова в “Заяц, жаренный по-берлински».
— Вот, например, валерианка. Это волшебная трава. Волшебный корень! Люди тысячелетиями ею лечатся, от нервов хорошо помогает, для сердца полезно.
А это — череда — она от кожных болезней.)"
А вот мои скрины — фотокадры:
3.
«Цитаты из русской классики со словом «чай»
Кухарка. Только, господи благослови, глаза продерут, сейчас самовар, чай, кофе, щиколад. Только самовара два отопьют, уж третий ставь. А тут завтрак, а тут обед, а тут опять кофий. Только отвалятся, сейчас опять чай. А тут закуски пойдут: конфеты, жамки — и конца нет. В постели лежа — и то едят.
Толстой Л. Н., Плоды просвещения, 1890
— Господа уж откушали чай, в саду гуляют, — сказала она, — сейчас будут кофе пить, а вам самовар готов. И чайку и кофейку напьетесь.
Салтыков-Щедрин М. Е., Пошехонская старина, 1889
— У меня уж самовар готов про них, — отвечала та бойко и повела Алену Сергеевну к себе в кафишенскую [Кафишенская — комната для приготовления кофе и хранения кофейной посуды.], где они втроем, то есть Груша, старая ключница и Алена Сергеевна, уселись распивать чай.
Писемский А. Ф., Люди сороковых годов, 1869
Пока Ольга Михайловна заваривала чай и наливала первые стаканы, гости занимались наливкой и сладостями.
Чехов А. П., Именины, 1888
А барышня там себе кофеи да чаи с крендельками попивает.
Лажечников И. И., Окопировался, 1854
Наконец подымался он с постели, умывался, надевал халат и выходил в гостиную затем, чтобы пить чай, кофий, какао и даже парное молоко, всего прихлебывая понемногу, накрошивая хлеба безжалостно и насоривая повсюду трубочной золы бессовестно.
Гоголь Н. В., Мёртвые души, 1835
Бывало, в Лицее в этот день в столовой вместо казенного чая стоят чашки, наполненные кофеем со стопкой сухарей, и вся артель пьет с поздравлением приготовление Левонтия Кемерского.
Пущин И. И., Записки о Пушкине. Письма, 1856
Чай ли, бывало, кофий ли пьют, я свою чашку безотменно получала, а занятия только у меня и было, что после обеда в карты Анфисе Ивановне, бывало, погадаешь.
Салтыков-Щедрин М. Е., Губернские очерки, 1857
— Вот и чудесно… И хорошо, и мило,-говорил Лихонин, суетясь около хромоногого стола и без нужды переставляя чайную посуду. — Давно я, старый крокодил, не пил чайку как следует, по-христиански, в семейной обстановке. Садитесь, Люба, садитесь, милая, вот сюда, на диван, и хозяйничайте. Водки вы, верно, по утрам не пьете, а я, с вашего позволения, выпью… Это сразу подымает нервы. Мне, пожалуйста, покрепче, с кусочком лимона. Ах, что может быть вкуснее стакана горячего чая, налитого милыми женскими руками?
Куприн А. И., Яма, 1915
Прохор. Завсегда врозь: потому Андрей Гаврилыч раньше встают и чай пьют, а Елена Васильевна позже — и кофе кушают.
Островский А. Н., Женитьба Белугина, 1877
Рахметов, попросив соседскую служанку сходить в булочную, поставил самовар, подал, стали пить чай; Рахметов с полчаса посидел с дамами, выпил пять стаканов чаю, с ними опростал половину огромного сливочника и съел страшную массу печенья, кроме двух простых булок, служивших фундаментом: «имею право на это наслажденье, потому что жертвую целою половиною суток».
Чернышевский Н. Г., Что делать?, 1863
Борис Андреич пожелал чаю и, выпив свою чашку, внутренно сожалел о том, что не попросил кофе; а Петр Васильич пожелал кофе и, выпив свою чашку, спросил чаю, отведал и поставил чашку обратно на поднос.
Тургенев И. С., Два приятеля, 1853
Они с ней сварят хорошую уху, выпьют водки, поваляются на песке, разговаривая и любовно балуясь, потом, когда стемнеет, вскипятят чайник чая, напьются со вкусными баранками и лягут спать…
Горький Максим, Мальва, 1897
На другой день ранним утром, в воскресенье, профессор Дмитрий Петрович Белышев пьет чай вместе со своей любимицей Зиночкой. Домашние еще не вставали. Эти воскресные утренние чаи вдвоем составляют маленькую веселую радость для обоих: и для знаменитого профессора, и для семнадцатилетней девушки. Он сам приготовляет чай с некоторой серьезной торжественностью. Сначала в сухой горячий чайник он всыпает малую пригоршеньку чая, обливает его слегка крутым кипятком и сейчас же сливает воду в чашку.
Куприн А. И., Юнкера, 1932
Выпили и закусили пирожками с черносмородинным вареньем. У Передонова, чтобы занимать гостей, только и было в запасе, что карты да водка. Так как за карты сесть еще нельзя было, — чай надо было пить, — то оставалась водка.
Сологуб Ф. К., Мелкий бес, 1902
Ромашов переживал теперь острую денежную нужду. Кредит был прекращен ему повсюду: в буфете, в офицерской экономической лавочке, в офицерском капитале… Можно было брать только обед и ужин в собрании, и то без водки и закуски. У него даже не было ни чаю, ни сахару. Оставалась только, по какой-то насмешливой игре случая, огромная жестянка кофе. Ромашов мужественно пил его по утрам без сахару, а вслед за ним, с такой же покорностью судьбе, допивал его Гайнан.
Куприн А. И., Поединок, 1905
Петр принес на подносе стакан чаю. Федор выпил без сахару и еще попросил. Он пил много чаю и в один вечер мог выпить стаканов десять.
Чехов А. П., Три года, 1895
В день отъезда Хаджи-Мурата Иван Матвеевич собрал несколько офицеров, чтобы проводить его. Офицеры сидели кто у чайного стола, где Марья Дмитриевна разливала чай, кто у другого стола — с водкой, чихирем и закуской, когда Хаджи-Мурат, одетый по-дорожному и в оружии, быстрыми мягкими шагами вошел, хромая, в комнату.
Толстой Л. Н., Хаджи-Мурат, 1904
Он схватил меня за руку, бросил мазик на бильярд и потащил меня в комнатку. Там стоял уж другой поднос с чаем и вазочка с вареньем клубничным, а вместо чашек стаканы. Это он каждого приходящего к нему заставлял спрашивать порцию чаю в угоду буфету — не даром хожу, мол!
Гиляровский В. А., Люди театра, 1935
После долгого питья из кружки дешевого кирпичного чая с привкусом дыма с каким удовольствием я пил хороший чай из стакана! С каким удовольствием я сходил в парикмахерскую, вымылся в бане и затем лег в чистую постель с мягкой подушкой!..
Арсеньев В. К., Дерсу; Узала;, 1923
Приглашенный являлся в трактир, садился за так называемый «петуховский стол» и заказывал себе обед по своему вкусу, требовал водки, закуски, вина, кофе или чаю…
Гейнце Н. Э., В тине адвокатуры, 1884
Заметив у меня сверток с чаем и сахаром, он тотчас же предложил свои услуги: достать чайник и заварить мне чаю.
Достоевский Ф. М., Записки из Мёртвого дома, 1860
Доктор поместился очень близко к ней и тоже на довольно покойный стул. Домна Осиповна налила ему стакан, а себе небольшую чашку; доктор выпил чай и съел при этом массу печенья.
Писемский А. Ф., Мещане, 1877
Мы, сотрудники, собирались обыкновенно по четвергам, приходили часам к трем, усаживались пить чай из никогда не чищенного огромного самовара, пили из дешевых, пузырчатых, зеленого стекла стаканов, с оловянными ложечками.
Гиляровский В. А., Москва газетная, 1935
— Ой, не годится… совсем не годится… вовсе будет не по гостям вечер. Это ведь хорошо для каких-нибудь модных дам, а этим гораздо будет приличнее велеть приготовить чаю с ромом, да после велеть подать закуску с водкой и винца побольше.
Писемский А. Ф., Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына, 1851
— А то, что нечего мне здесь делать. Что у вас делать! Утром встать — чай пить идти, за чаем думать: вот завтракать подадут! за завтраком — вот обедать накрывать будут! за обедом — скоро ли опять чай? А потом ужинать и спать… умрешь у вас!
Салтыков-Щедрин М. Е., Господа Головлёвы, 1880
— Ваня! — сказал Терентий, — сбегай ко мне да принеси-ка жбан браги, каравай хлеба и спроси у Андревны пирог с кашею: чай, его милость проголодаться изволил.
Загоскин М. Н., Рославлев, или Русские в 1812 году, 1831
Я не отказался. Баба скоро внесла чай, то есть большущий чайник горячей воды, маленький чайник с обильно заваренным чаем, две большие каменные, грубо разрисованные чашки, калач и целую глубокую тарелку колотого сахару.
Достоевский Ф. М., Бесы, 1872
— Бабушка! Ничего не надо. Я сыт по горло. На одной станции я пил чай, на другой — молоко, на третьей попал на крестьянскую свадьбу — меня вином потчевали, ел мед, пряники…
Гончаров И. А., Обрыв, 1869
Пили чай с ромом, — он имел запах жженых луковых перьев; пили бабушкины наливки, желтую, как золото, темную, как деготь, и зеленую; ели ядреный варенец [Варенец — заквашенное топленое молоко.], сдобные медовые лепешки с маком, потели, отдувались и хвалили бабушку. Наевшись, красные и вспухшие, чинно рассаживались по стульям, лениво уговаривали дядю Якова поиграть.
Горький Максим, Детство, 1914
Стол накрыт, как для обеда; стоит блюд шесть и дымятся; на другом столе дымился чай и кофе.
Гончаров И. А., Фрегат «Паллада», 1857
Извозчик в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой еды у него нет. Жизнь всухомятку. Чай да требуха с огурцами. Изредка стакан водки, но никогда — пьянства. Раза два в день, а в мороз и три, питается и погреется зимой или высушит на себе мокрое платье осенью, и все это удовольствие стоит ему шестнадцать копеек: пять копеек чай, на гривенник снеди до отвала, а копейку дворнику за то, что лошадь напоит да у колоды приглядит.
Гиляровский В. А., Москва и москвичи, 1926
Старик обыкновенно пил чай один и, когда сам накушивался, тогда начинала пить семья; но тут, приняв вторую чашку, приказал невестке, чтоб она налила чашечку себе, села подле него и вместе с ним кушала чай.
Аксаков С. Т., Семейная хроника, 1856
Венеровский. Староста, принесите, пожалуйста, самовар. (К Любочке.) Вы будете пить чай, миленькая? И чаю и сахару!
Толстой Л. Н., Заражённое семейство, 1864
Помада пил чай очень медленно, хлебая его ложечкою, а доктор с каким-то неестественным аппетитом выпивал чашку за чашкою и давил в ладонях довольно черствые уездные баранки.
Лесков Н. С., Некуда, 1864
Мне и кусок в горло не пойдет; давеча и чашки чаю не допила.
Гончаров И. А., Обыкновенная история, 1847
Кроме чаю, кофею, сыру, меду, масла, особых оладий, излюбленных самою генеральшей, котлет и пр., подавался даже крепкий, горячий бульон.
Достоевский Ф. М., Идиот, 1869
— Выпей-ка лучше, это помогает! — продолжала Минкина, наливая в стакан Егора Егоровича рому, который имела обыкновение пить с чаем.
Гейнце Н. Э., Аракчеев, 1893
Давно смерклось, и Петр принес свечи. Он постоял надо мной и спросил, кушал ли я. Я только махнул рукой. Однако спустя час он принес мне чаю, и я с жадностью выпил большую чашку. Потом я осведомился, который час. Было половина девятого, и я даже не удивился, что сижу уже пять часов.
Достоевский Ф. М., Подросток, 1875
Он опустился на скамью около самовара и стал пить чай, громко хлебая из блюдечка при общем молчании… Выпил чашек десять, потом склонился на скамью и захрапел.
Чехов А. П., Мужики, 1897
Он молча поужинал холодной говядиной и яйцами и напился чаю. Никифор так же молча ему прислуживал. Когда офицер кончил чай, денщик унес самовар и остатки ужина к себе в сарай.
Куприн А. И., Ночлег, 1895
Вот его нравственный остов: утром туфли, купанье и кофе, потом до обеда туфли, моцион и разговоры, в два часа туфли, обед и вино, в пять часов купанье, чай и вино, затем винт и лганье, в десять часов ужин и вино, а после полуночи сон и la femme [Женщина (франц.).].
Чехов А. П., Дуэль, 1891
Между тем я вскипятил чайник, заварил чай, налил ей чашку и подал с куском белого хлеба.
Достоевский Ф. М., Униженные и оскорблённые, 1861
К чаю хозяева кликнули и Корнея. Он слез и сел на краю лавки. Ему подали чашку и кусок сахара.
Толстой Л. Н., Корней Васильев, 1906
Напившись на скорую руку чаю и опохмелившись с гостем рюмкой настойки на березовой почке, он отправился в волость. Ермилыч пошел за ним.
Мамин-Сибиряк Д. Н., Хлеб, 1895
Манефа. В оноем благочестивом доме пила чай и кофей.
Островский А. Н., На всякого мудреца довольно простоты, 1868
— Ничего я… Умывайся да иди в сад, — велел я туда самовар подать… На утреннем-то холодке и попьем чаю… Очень мне чаю хочется, густого, горячего…
Горький Максим, Фома Гордеев, 1899
Иван. После обеда которые господа кофей кушают, а которые чай, так к чаю требуются.
Островский А. Н., Бесприданница, 1878
Пить чай в трактире имеет другое значение для слуг. Дома ему чай не в чай; дома ему все напоминает, что он слуга; дома у него грязная людская, он должен сам поставить самовар; дома у него чашка с отбитой ручкой и всякую минуту барин может позвонить. В трактире он вольный человек, он господин, для него накрыт стол, зажжены лампы, для него несется с подносом половой, чашки блестят, чайник блестит, он приказывает — его слушают, он радуется и весело требует себе паюсной икры или расстегайчик к чаю.
Герцен А. И., Былое и думы, 1856
Толковали о немедленной теплой ванне, об растирании Фомы Фомича спиртом, о грудном чае, о том, что Фома Фомич крошечки хлебца-с «с утра в рот не брали-с и что они теперь натощак-с».
Достоевский Ф. М., Село Степанчиково и его обитатели, 1859
Ассоциации к слову «чай»
чайник кипение иван-чай блюдечко горячий напиток
Все ассоциации к слову ЧАЙ
Синонимы к слову «чай»
кофе какао заварка бурда лимонад
Все синонимы к слову ЧАЙ
Предложения со словом «чай»
– Ну, да ладно, – к огромному облегчению девочек, уступила старушка. – Спускайтесь вниз, будем чай пить.
Юлия Михайловна Назарян, Хранители школьной тайны или Дело об исчезающем скелете
Сидим, не поднимая головы, обедаем за 15 минут, первую чашку чая выпиваем в 12, а на работу приходим к 9 утра.
Александр Александрович Потапов, Сохрани свои деньги и заработай в кризис, 2009
Только у порога не стойте, заходите в дом, погрейтесь, горячего чая попейте!
Бахтиёр Абдугафур, Узбечка, 2020»
Свидетельство о публикации (PSBN) 60917
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 27 Апреля 2023 года
Просмотров: 49 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Спасибо Востоку за чай:
«Только у порога не стойте, заходите в дом, погрейтесь, горячего чая попейте!
Бахтиёр Абдугафур, Узбечка, 2020»:
1. Мое детство. Разные стишки из жизни в деревни.
2. Травницы. Заварки из леса. «Травница. „Заяц, жаренный по-берлински“. Видео с фрагментами сериала»
3. Чай. Классики о чае.
1.
Чэй эчэлэр узлэре. Перевод мой. Жить без татарки, что чай без заварки!
В деревне у бабушки слышала, запомнила, это еще из детства:
Чэй эчэлэр узлэре,
Тэрэзэдэй кузлэре.
Май ашаган песи кебек,
Ялтырыйлар кузлэре!
Примерно так:
У пьющих чай — глазки как окошки,
Масло едят, глазки как у кошки!
Татары чай любят, есть разные поговорки, шутливые тоже, мои бабушки, соседки, известные всем татарочкам)
Мне нравится такая «Жить без татарки, что чай без заварки!»
2.
Травницы. Заварки из леса. «Травница. „Заяц, жаренный по-берлински“. Видео с фрагментами сериала»
Пишу комментарий, прочитала произведение (коммент здесь, по ссылке: «Заяц, жаренный по-берлински», Буркин Олег,
С первого просмотра и спустя больше десяти лет, для меня этот сериал стал любимым комедийным, а первый — «Крепкий орешек», 1967.
«Экранизацию смотрю сейчас третий раз (впервые смотрела в год выпуска, как раз, когда впервые переехала в Питер на заработки). Вторично, в 2018, и вот, сейчас смотрю 4 серию, решила прервать, чтобы прочитать книгу.
Фильм очень добрый, местами веселый, познавательного много, особенно для тех, кто любит готовить.
Мне знакомы травы, которые он собирает и просвещает как помощника повара (травы одинаково подходят как в кулинарии, так и в медицине имеют огромную ценность, что и ненавязчиво показано в фильме), так и полевому главврачу.
Вот для статьи записала во время просмотра, кому-то, уверена, будет не только полезно, но и увлекательно, заинтересуются, и будут помогать себе и другим, детям.
„ — Откуда вы знаете?
— Меня мама каждое лето к бабушке отправляла в деревню, она у меня знаменитая травница была (КАК БУДТО ПРО МЕНЯ, В КАЖДОЙ КНИГЕ ИЛИ ФИЛЬМЕ УЗНАЕШЬ много, потому и читаются, смотрятся легко, — авт. Алкинская Г.).
— Подорожник вам надо… Вот боярышник — витамины и от давления помогает!
Трава она ото всего хороша: вот эта для ран хорошо — от боли и от инфекции. А вот эта температуру понижает. Эта для желудка хорошо. Вот такой букет получился! Я медсестре отдам, пусть вам отварами лечит.
Медсестре:
— Залейте литром воды. Давайте ему по четверти три раза в день.
(Знания Ломова в “Заяц, жаренный по-берлински».
— Вот, например, валерианка. Это волшебная трава. Волшебный корень! Люди тысячелетиями ею лечатся, от нервов хорошо помогает, для сердца полезно.
А это — череда — она от кожных болезней.)"
А вот мои скрины — фотокадры:
3.
«Цитаты из русской классики со словом «чай»
Кухарка. Только, господи благослови, глаза продерут, сейчас самовар, чай, кофе, щиколад. Только самовара два отопьют, уж третий ставь. А тут завтрак, а тут обед, а тут опять кофий. Только отвалятся, сейчас опять чай. А тут закуски пойдут: конфеты, жамки — и конца нет. В постели лежа — и то едят.
Толстой Л. Н., Плоды просвещения, 1890
— Господа уж откушали чай, в саду гуляют, — сказала она, — сейчас будут кофе пить, а вам самовар готов. И чайку и кофейку напьетесь.
Салтыков-Щедрин М. Е., Пошехонская старина, 1889
— У меня уж самовар готов про них, — отвечала та бойко и повела Алену Сергеевну к себе в кафишенскую [Кафишенская — комната для приготовления кофе и хранения кофейной посуды.], где они втроем, то есть Груша, старая ключница и Алена Сергеевна, уселись распивать чай.
Писемский А. Ф., Люди сороковых годов, 1869
Пока Ольга Михайловна заваривала чай и наливала первые стаканы, гости занимались наливкой и сладостями.
Чехов А. П., Именины, 1888
А барышня там себе кофеи да чаи с крендельками попивает.
Лажечников И. И., Окопировался, 1854
Наконец подымался он с постели, умывался, надевал халат и выходил в гостиную затем, чтобы пить чай, кофий, какао и даже парное молоко, всего прихлебывая понемногу, накрошивая хлеба безжалостно и насоривая повсюду трубочной золы бессовестно.
Гоголь Н. В., Мёртвые души, 1835
Бывало, в Лицее в этот день в столовой вместо казенного чая стоят чашки, наполненные кофеем со стопкой сухарей, и вся артель пьет с поздравлением приготовление Левонтия Кемерского.
Пущин И. И., Записки о Пушкине. Письма, 1856
Чай ли, бывало, кофий ли пьют, я свою чашку безотменно получала, а занятия только у меня и было, что после обеда в карты Анфисе Ивановне, бывало, погадаешь.
Салтыков-Щедрин М. Е., Губернские очерки, 1857
— Вот и чудесно… И хорошо, и мило,-говорил Лихонин, суетясь около хромоногого стола и без нужды переставляя чайную посуду. — Давно я, старый крокодил, не пил чайку как следует, по-христиански, в семейной обстановке. Садитесь, Люба, садитесь, милая, вот сюда, на диван, и хозяйничайте. Водки вы, верно, по утрам не пьете, а я, с вашего позволения, выпью… Это сразу подымает нервы. Мне, пожалуйста, покрепче, с кусочком лимона. Ах, что может быть вкуснее стакана горячего чая, налитого милыми женскими руками?
Куприн А. И., Яма, 1915
Прохор. Завсегда врозь: потому Андрей Гаврилыч раньше встают и чай пьют, а Елена Васильевна позже — и кофе кушают.
Островский А. Н., Женитьба Белугина, 1877
Рахметов, попросив соседскую служанку сходить в булочную, поставил самовар, подал, стали пить чай; Рахметов с полчаса посидел с дамами, выпил пять стаканов чаю, с ними опростал половину огромного сливочника и съел страшную массу печенья, кроме двух простых булок, служивших фундаментом: «имею право на это наслажденье, потому что жертвую целою половиною суток».
Чернышевский Н. Г., Что делать?, 1863
Борис Андреич пожелал чаю и, выпив свою чашку, внутренно сожалел о том, что не попросил кофе; а Петр Васильич пожелал кофе и, выпив свою чашку, спросил чаю, отведал и поставил чашку обратно на поднос.
Тургенев И. С., Два приятеля, 1853
Они с ней сварят хорошую уху, выпьют водки, поваляются на песке, разговаривая и любовно балуясь, потом, когда стемнеет, вскипятят чайник чая, напьются со вкусными баранками и лягут спать…
Горький Максим, Мальва, 1897
На другой день ранним утром, в воскресенье, профессор Дмитрий Петрович Белышев пьет чай вместе со своей любимицей Зиночкой. Домашние еще не вставали. Эти воскресные утренние чаи вдвоем составляют маленькую веселую радость для обоих: и для знаменитого профессора, и для семнадцатилетней девушки. Он сам приготовляет чай с некоторой серьезной торжественностью. Сначала в сухой горячий чайник он всыпает малую пригоршеньку чая, обливает его слегка крутым кипятком и сейчас же сливает воду в чашку.
Куприн А. И., Юнкера, 1932
Выпили и закусили пирожками с черносмородинным вареньем. У Передонова, чтобы занимать гостей, только и было в запасе, что карты да водка. Так как за карты сесть еще нельзя было, — чай надо было пить, — то оставалась водка.
Сологуб Ф. К., Мелкий бес, 1902
Ромашов переживал теперь острую денежную нужду. Кредит был прекращен ему повсюду: в буфете, в офицерской экономической лавочке, в офицерском капитале… Можно было брать только обед и ужин в собрании, и то без водки и закуски. У него даже не было ни чаю, ни сахару. Оставалась только, по какой-то насмешливой игре случая, огромная жестянка кофе. Ромашов мужественно пил его по утрам без сахару, а вслед за ним, с такой же покорностью судьбе, допивал его Гайнан.
Куприн А. И., Поединок, 1905
Петр принес на подносе стакан чаю. Федор выпил без сахару и еще попросил. Он пил много чаю и в один вечер мог выпить стаканов десять.
Чехов А. П., Три года, 1895
В день отъезда Хаджи-Мурата Иван Матвеевич собрал несколько офицеров, чтобы проводить его. Офицеры сидели кто у чайного стола, где Марья Дмитриевна разливала чай, кто у другого стола — с водкой, чихирем и закуской, когда Хаджи-Мурат, одетый по-дорожному и в оружии, быстрыми мягкими шагами вошел, хромая, в комнату.
Толстой Л. Н., Хаджи-Мурат, 1904
Он схватил меня за руку, бросил мазик на бильярд и потащил меня в комнатку. Там стоял уж другой поднос с чаем и вазочка с вареньем клубничным, а вместо чашек стаканы. Это он каждого приходящего к нему заставлял спрашивать порцию чаю в угоду буфету — не даром хожу, мол!
Гиляровский В. А., Люди театра, 1935
После долгого питья из кружки дешевого кирпичного чая с привкусом дыма с каким удовольствием я пил хороший чай из стакана! С каким удовольствием я сходил в парикмахерскую, вымылся в бане и затем лег в чистую постель с мягкой подушкой!..
Арсеньев В. К., Дерсу; Узала;, 1923
Приглашенный являлся в трактир, садился за так называемый «петуховский стол» и заказывал себе обед по своему вкусу, требовал водки, закуски, вина, кофе или чаю…
Гейнце Н. Э., В тине адвокатуры, 1884
Заметив у меня сверток с чаем и сахаром, он тотчас же предложил свои услуги: достать чайник и заварить мне чаю.
Достоевский Ф. М., Записки из Мёртвого дома, 1860
Доктор поместился очень близко к ней и тоже на довольно покойный стул. Домна Осиповна налила ему стакан, а себе небольшую чашку; доктор выпил чай и съел при этом массу печенья.
Писемский А. Ф., Мещане, 1877
Мы, сотрудники, собирались обыкновенно по четвергам, приходили часам к трем, усаживались пить чай из никогда не чищенного огромного самовара, пили из дешевых, пузырчатых, зеленого стекла стаканов, с оловянными ложечками.
Гиляровский В. А., Москва газетная, 1935
— Ой, не годится… совсем не годится… вовсе будет не по гостям вечер. Это ведь хорошо для каких-нибудь модных дам, а этим гораздо будет приличнее велеть приготовить чаю с ромом, да после велеть подать закуску с водкой и винца побольше.
Писемский А. Ф., Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына, 1851
— А то, что нечего мне здесь делать. Что у вас делать! Утром встать — чай пить идти, за чаем думать: вот завтракать подадут! за завтраком — вот обедать накрывать будут! за обедом — скоро ли опять чай? А потом ужинать и спать… умрешь у вас!
Салтыков-Щедрин М. Е., Господа Головлёвы, 1880
— Ваня! — сказал Терентий, — сбегай ко мне да принеси-ка жбан браги, каравай хлеба и спроси у Андревны пирог с кашею: чай, его милость проголодаться изволил.
Загоскин М. Н., Рославлев, или Русские в 1812 году, 1831
Я не отказался. Баба скоро внесла чай, то есть большущий чайник горячей воды, маленький чайник с обильно заваренным чаем, две большие каменные, грубо разрисованные чашки, калач и целую глубокую тарелку колотого сахару.
Достоевский Ф. М., Бесы, 1872
— Бабушка! Ничего не надо. Я сыт по горло. На одной станции я пил чай, на другой — молоко, на третьей попал на крестьянскую свадьбу — меня вином потчевали, ел мед, пряники…
Гончаров И. А., Обрыв, 1869
Пили чай с ромом, — он имел запах жженых луковых перьев; пили бабушкины наливки, желтую, как золото, темную, как деготь, и зеленую; ели ядреный варенец [Варенец — заквашенное топленое молоко.], сдобные медовые лепешки с маком, потели, отдувались и хвалили бабушку. Наевшись, красные и вспухшие, чинно рассаживались по стульям, лениво уговаривали дядю Якова поиграть.
Горький Максим, Детство, 1914
Стол накрыт, как для обеда; стоит блюд шесть и дымятся; на другом столе дымился чай и кофе.
Гончаров И. А., Фрегат «Паллада», 1857
Извозчик в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой еды у него нет. Жизнь всухомятку. Чай да требуха с огурцами. Изредка стакан водки, но никогда — пьянства. Раза два в день, а в мороз и три, питается и погреется зимой или высушит на себе мокрое платье осенью, и все это удовольствие стоит ему шестнадцать копеек: пять копеек чай, на гривенник снеди до отвала, а копейку дворнику за то, что лошадь напоит да у колоды приглядит.
Гиляровский В. А., Москва и москвичи, 1926
Старик обыкновенно пил чай один и, когда сам накушивался, тогда начинала пить семья; но тут, приняв вторую чашку, приказал невестке, чтоб она налила чашечку себе, села подле него и вместе с ним кушала чай.
Аксаков С. Т., Семейная хроника, 1856
Венеровский. Староста, принесите, пожалуйста, самовар. (К Любочке.) Вы будете пить чай, миленькая? И чаю и сахару!
Толстой Л. Н., Заражённое семейство, 1864
Помада пил чай очень медленно, хлебая его ложечкою, а доктор с каким-то неестественным аппетитом выпивал чашку за чашкою и давил в ладонях довольно черствые уездные баранки.
Лесков Н. С., Некуда, 1864
Мне и кусок в горло не пойдет; давеча и чашки чаю не допила.
Гончаров И. А., Обыкновенная история, 1847
Кроме чаю, кофею, сыру, меду, масла, особых оладий, излюбленных самою генеральшей, котлет и пр., подавался даже крепкий, горячий бульон.
Достоевский Ф. М., Идиот, 1869
— Выпей-ка лучше, это помогает! — продолжала Минкина, наливая в стакан Егора Егоровича рому, который имела обыкновение пить с чаем.
Гейнце Н. Э., Аракчеев, 1893
Давно смерклось, и Петр принес свечи. Он постоял надо мной и спросил, кушал ли я. Я только махнул рукой. Однако спустя час он принес мне чаю, и я с жадностью выпил большую чашку. Потом я осведомился, который час. Было половина девятого, и я даже не удивился, что сижу уже пять часов.
Достоевский Ф. М., Подросток, 1875
Он опустился на скамью около самовара и стал пить чай, громко хлебая из блюдечка при общем молчании… Выпил чашек десять, потом склонился на скамью и захрапел.
Чехов А. П., Мужики, 1897
Он молча поужинал холодной говядиной и яйцами и напился чаю. Никифор так же молча ему прислуживал. Когда офицер кончил чай, денщик унес самовар и остатки ужина к себе в сарай.
Куприн А. И., Ночлег, 1895
Вот его нравственный остов: утром туфли, купанье и кофе, потом до обеда туфли, моцион и разговоры, в два часа туфли, обед и вино, в пять часов купанье, чай и вино, затем винт и лганье, в десять часов ужин и вино, а после полуночи сон и la femme [Женщина (франц.).].
Чехов А. П., Дуэль, 1891
Между тем я вскипятил чайник, заварил чай, налил ей чашку и подал с куском белого хлеба.
Достоевский Ф. М., Униженные и оскорблённые, 1861
К чаю хозяева кликнули и Корнея. Он слез и сел на краю лавки. Ему подали чашку и кусок сахара.
Толстой Л. Н., Корней Васильев, 1906
Напившись на скорую руку чаю и опохмелившись с гостем рюмкой настойки на березовой почке, он отправился в волость. Ермилыч пошел за ним.
Мамин-Сибиряк Д. Н., Хлеб, 1895
Манефа. В оноем благочестивом доме пила чай и кофей.
Островский А. Н., На всякого мудреца довольно простоты, 1868
— Ничего я… Умывайся да иди в сад, — велел я туда самовар подать… На утреннем-то холодке и попьем чаю… Очень мне чаю хочется, густого, горячего…
Горький Максим, Фома Гордеев, 1899
Иван. После обеда которые господа кофей кушают, а которые чай, так к чаю требуются.
Островский А. Н., Бесприданница, 1878
Пить чай в трактире имеет другое значение для слуг. Дома ему чай не в чай; дома ему все напоминает, что он слуга; дома у него грязная людская, он должен сам поставить самовар; дома у него чашка с отбитой ручкой и всякую минуту барин может позвонить. В трактире он вольный человек, он господин, для него накрыт стол, зажжены лампы, для него несется с подносом половой, чашки блестят, чайник блестит, он приказывает — его слушают, он радуется и весело требует себе паюсной икры или расстегайчик к чаю.
Герцен А. И., Былое и думы, 1856
Толковали о немедленной теплой ванне, об растирании Фомы Фомича спиртом, о грудном чае, о том, что Фома Фомич крошечки хлебца-с «с утра в рот не брали-с и что они теперь натощак-с».
Достоевский Ф. М., Село Степанчиково и его обитатели, 1859
Ассоциации к слову «чай»
чайник кипение иван-чай блюдечко горячий напиток
Все ассоциации к слову ЧАЙ
Синонимы к слову «чай»
кофе какао заварка бурда лимонад
Все синонимы к слову ЧАЙ
Предложения со словом «чай»
– Ну, да ладно, – к огромному облегчению девочек, уступила старушка. – Спускайтесь вниз, будем чай пить.
Юлия Михайловна Назарян, Хранители школьной тайны или Дело об исчезающем скелете
Сидим, не поднимая головы, обедаем за 15 минут, первую чашку чая выпиваем в 12, а на работу приходим к 9 утра.
Александр Александрович Потапов, Сохрани свои деньги и заработай в кризис, 2009
Только у порога не стойте, заходите в дом, погрейтесь, горячего чая попейте!
Бахтиёр Абдугафур, Узбечка, 2020»
Свидетельство о публикации (PSBN) 60917
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 27 Апреля 2023 года
04 мая ’2025 09:07
Решила поделиться с вами одним комментарием. Пусть и у вас настроение поднимется.
Сейчас прочитала и снова улыбнулась. В детстве мы также с подружками убегали от одного мужчины, но только не орали. Сумели как-то убежать. Потом уже, спустя годы, подумали, может, человек с работы шел, просто шел себе домой, понимаешь, а тут - мы. У него в голове, может, и не было ничего дурного, но нас, девочек, пугали с садиковских лет "плохими дядьками" - все и вся - от мам до воспитательниц и учителей (и тогда были маньяки). Вот потому девушки все мы такие и были пугливыми, воспитанные строгими мамами да бабушками.
Пишет коммент под видео неизвестный парень, который стал у меня героем юмористической миниатюры (спасибо ему за настроение):
"Ночь, иду, передо мной идёт девушка. Вдруг она обернулась. Заметила меня. Пошла быстрее. Мне одному оставаться страшно. Тоже пошёл быстрее. Она обернулась, затем побежала. Я тоже побежал. Она заорала. Я заорал. Так мы бежали и орали. Обернуться было страшно. Не знаю от кого мы убегали, но было пц как страшно!""
СССР - 24.10.23
Просмотров: 42 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Сейчас прочитала и снова улыбнулась. В детстве мы также с подружками убегали от одного мужчины, но только не орали. Сумели как-то убежать. Потом уже, спустя годы, подумали, может, человек с работы шел, просто шел себе домой, понимаешь, а тут - мы. У него в голове, может, и не было ничего дурного, но нас, девочек, пугали с садиковских лет "плохими дядьками" - все и вся - от мам до воспитательниц и учителей (и тогда были маньяки). Вот потому девушки все мы такие и были пугливыми, воспитанные строгими мамами да бабушками.
Пишет коммент под видео неизвестный парень, который стал у меня героем юмористической миниатюры (спасибо ему за настроение):
"Ночь, иду, передо мной идёт девушка. Вдруг она обернулась. Заметила меня. Пошла быстрее. Мне одному оставаться страшно. Тоже пошёл быстрее. Она обернулась, затем побежала. Я тоже побежал. Она заорала. Я заорал. Так мы бежали и орали. Обернуться было страшно. Не знаю от кого мы убегали, но было пц как страшно!""
СССР - 24.10.23
03 мая ’2025 21:10
"Достоевский не совсем русский, скорее, татарин" Этот фрагмент из сериала
На Дзене можно посмотреть сериал "1941", "1942" и "1943", в одном из них - эти кадры.
Этот актер, к сожалению, за эти годы умер. А когда смотрела впервые, он еще был жив. Вот так мы узнаЁм, что кого-то среди нас уже нет.
Сериал очень интересен тем, что он - не скучен, события разворачиваются как в деревне и в лесу (партизаны), так и в городской местности. На днях собираюсь третий раз пересмотреть. Это не только фильм на военную тематику, сколько много психологических "советов", изменение характеров героев на протяжении того временного отрезка, и, конечно же, глубокая и чистая любовь!
Этот фрагмент здесь:
03.05.25
Просмотров: 39 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
На Дзене можно посмотреть сериал "1941", "1942" и "1943", в одном из них - эти кадры.
Этот актер, к сожалению, за эти годы умер. А когда смотрела впервые, он еще был жив. Вот так мы узнаЁм, что кого-то среди нас уже нет.
Сериал очень интересен тем, что он - не скучен, события разворачиваются как в деревне и в лесу (партизаны), так и в городской местности. На днях собираюсь третий раз пересмотреть. Это не только фильм на военную тематику, сколько много психологических "советов", изменение характеров героев на протяжении того временного отрезка, и, конечно же, глубокая и чистая любовь!
Этот фрагмент здесь:
03.05.25
03 мая ’2025 20:57
Мемориальный комплекс: Братское захоронение. СНТ "Климовец", Парголово, СПб
Чтобы помнили. Может,кто-то искал. 25.07.23 Спб, "Климовец"- коллективное садоводство
Здесь вы можете посмотреть видео с ФИО всех, кто там был, может, кто-то и не знает об этом, как не знала я, но это - не мой регион, а кому-то это будет приятной находкой от меня, и я буду рада, если внесла лепту в историю вашей семьи!
Смотрите здесь:
03.05.25
Просмотров: 57 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Чтобы помнили. Может,кто-то искал. 25.07.23 Спб, "Климовец"- коллективное садоводство
Здесь вы можете посмотреть видео с ФИО всех, кто там был, может, кто-то и не знает об этом, как не знала я, но это - не мой регион, а кому-то это будет приятной находкой от меня, и я буду рада, если внесла лепту в историю вашей семьи!
Смотрите здесь:
03.05.25
03 мая ’2025 20:47
Вечная память Эти дети хотели жить! Шуваловское кладбище. 2022
​
​Короткое видео смотрите здесь:
К 80-летию Победы!
ПОМНИМ! Эти дети хотели жить! Как и теперешние хотят жить! МИРУ - МИР!
03.05.25
Просмотров: 63 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
​
​Короткое видео смотрите здесь:
К 80-летию Победы!
ПОМНИМ! Эти дети хотели жить! Как и теперешние хотят жить! МИРУ - МИР!
03.05.25
03 мая ’2025 20:34
"Слово - серебро, молчание - золото. Но серебро и золото - это зло" (Старик Егор, станица, Кубань)
А вы согласны?
03.05.25
Просмотров: 46 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
А вы согласны?
03.05.25
03 мая ’2025 20:09
Любит ли счастье тишину на самом деле? Для одних тишина — это источник счастья, для других — нет
Сейчас психологи и философы с блогерами прочитают и сделают отличный (ре)пост - рерайт, и получат хорошие денежки. Но мне-то спасибо говорите!
Деньги тишину любят. Это понятно. А вот счастье? Любит ли оно на самом деле тишину, стоит ли ее скрывать, если мы живем в обществеН
Сколько людей, столько и психотипов, столько и мнений на различные темы.
Для многих людей тишина ассоциируется с покоем и умиротворением. В спокойной обстановке легче сосредоточиться на своих мыслях, чувствах и потребностях. Это может создавать условия для счастья, так как позволяет лучше понять себя и наладить гармонию в жизни. Согласны?
А для кого-то счастье может быть связано с шумом, активным общением и взаимодействием с окружающими. В таких случаях тишина может восприниматься как одиночество или скука. "Чего нам скрывать?" И правда, таким людям нечего скрывать: любовь она яркая, она единственная, и она, если хотите, даже как пример, как образец. А дальше уже как пойдет. Это уже другая тема. Как будет себя вести интроверт и экстраверт? А еще флегматник, сангвиник, холерик и меланхолик. А если влюбятся харизматичный экстраверт в меланхоличную интровертку? Не удивительно, что после свадьбы такие парни становятся другими, подстраиваются под любимых и... теряют себя. Но при этом вдруг тихая мышка становится властной укротительницей, которая ни за что не покажет ни любовь на публику, ни счастье - сглазят, и будет требовать от оптимиста. Это один из случаев, нередких, об этом пишут чаще.
Но как важно найти баланс между тишиной и активностью. Иногда тишина помогает переосмыслить свои приоритеты и найти внутренний мир, в то время как общение и активные действия могут приносить радость и вдохновение. Главное, уметь услышать своего избранника, слушать и слышать - это очень нужные качества.
Счастье любит тишину? Так, как вывод: всё зависит от индивидуальных предпочтений каждого человека. Для одних тишина — это источник счастья, для других — нет.
Таким образом, счастье может быть связано как с тишиной, так и с активной жизнью, и каждый человек находит свой путь к счастью.
БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ!
Ваша многолетняя А.Г.А., 1991
03.05.25
Просмотров: 44 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Сейчас психологи и философы с блогерами прочитают и сделают отличный (ре)пост - рерайт, и получат хорошие денежки. Но мне-то спасибо говорите!
Деньги тишину любят. Это понятно. А вот счастье? Любит ли оно на самом деле тишину, стоит ли ее скрывать, если мы живем в обществеН
Сколько людей, столько и психотипов, столько и мнений на различные темы.
Для многих людей тишина ассоциируется с покоем и умиротворением. В спокойной обстановке легче сосредоточиться на своих мыслях, чувствах и потребностях. Это может создавать условия для счастья, так как позволяет лучше понять себя и наладить гармонию в жизни. Согласны?
А для кого-то счастье может быть связано с шумом, активным общением и взаимодействием с окружающими. В таких случаях тишина может восприниматься как одиночество или скука. "Чего нам скрывать?" И правда, таким людям нечего скрывать: любовь она яркая, она единственная, и она, если хотите, даже как пример, как образец. А дальше уже как пойдет. Это уже другая тема. Как будет себя вести интроверт и экстраверт? А еще флегматник, сангвиник, холерик и меланхолик. А если влюбятся харизматичный экстраверт в меланхоличную интровертку? Не удивительно, что после свадьбы такие парни становятся другими, подстраиваются под любимых и... теряют себя. Но при этом вдруг тихая мышка становится властной укротительницей, которая ни за что не покажет ни любовь на публику, ни счастье - сглазят, и будет требовать от оптимиста. Это один из случаев, нередких, об этом пишут чаще.
Но как важно найти баланс между тишиной и активностью. Иногда тишина помогает переосмыслить свои приоритеты и найти внутренний мир, в то время как общение и активные действия могут приносить радость и вдохновение. Главное, уметь услышать своего избранника, слушать и слышать - это очень нужные качества.
Счастье любит тишину? Так, как вывод: всё зависит от индивидуальных предпочтений каждого человека. Для одних тишина — это источник счастья, для других — нет.
Таким образом, счастье может быть связано как с тишиной, так и с активной жизнью, и каждый человек находит свой путь к счастью.
БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ!
Ваша многолетняя А.Г.А., 1991
03.05.25
02 мая ’2025 23:13
"Тревожный месяц вересень". Книга и экранизация 1976. Смотрите фильм
Содержание:
1. О книге
2. Отзыв. Цитаты
3. Скопированные пара глав для ознакомления
"Автор: Смирнов Виктор
Название: Тревожный месяц вересень
Аннотация:
Осень 1944 года, заброшенное в глуши украинское село. Фронт откатился на запад, но в лесах остались банды бандеровцев. С одной из них приходится схватиться бойцу истребительного батальона, бывшему разведчику, списанному по ранению из армии... По роману снят фильм на киностудии им. Довженко в 1976 году".
"Тревожный месяц вересень" сайт "КИНОПАНОРАМА":
"Цитаты из книги «Тревожный месяц вересень»
И в это пронзительное утро я понял еще одну великую тайну: даже если человек прошел войну и испытал близость смерти, и силу фронтовой дружбы, и боль ранений, и многое другое, он не может быть мужчиной, пока не узнает чувства ответственности за женщину.
Сагайдачный умел слушать. Это редкое качество. Казалось бы, чего особенного: сиди, подпершись, и молчи, пока другой говорит. Но тот, другой, он сразу поймет, в самом деле ты его слушаешь или думаешь о своем. Тут дело не в ушах. Тут надо нутром слушать, воспринимать чужую жизнь как свою, тут надо любить и уважать человека, а его не всегда хочется любить и уважать. Страдать за него надо, когда и своих страданий хватает...
Без соблюдения Закона ты получаешь фашистское государство, которое давит всякие свободы, давит трудящихся ради интересов кучки поработителей. Может, формально там и есть законность. Но на деле каждый, кто поступает на службу такому государству, освобождает себя от власти законов. Становится просто силой, частицей той большой силы. Он уже от имени государства решает, что выгодно и что невыгодно. Он вроде бы не о себе уже думает, когда семь шкур с людей спускает. Тут у него всяких теорий достаточно... И расовые, и национальные там, какие угодно. Потому что без такого оправдания он будет кто? Бандит, насильник, узурпатор.
И то сказать: к чему бабе язык? Картошку отварить, ну, постирать, воды принести, печь протопить, кабанчика накормить, телка, корову, курей, мужа там, семью. Огород прополоть, овощ насолить... и прочее. Молча больше успеешь.
Кривой старикашка встретился мне на Глухарском шляхе. Он возил в Ожин картошку и теперь возвращался навеселе. Орал он во всю глотку про Галю молодую, и тощее его тело прыгало на пустых грязных лантухах, подстеленных на днище телеги.– Стой! - заорал он лошади, увидев меня. - Человек на дороге, берем человека!Единственный глаз его сверкал, как у драчливого петуха.
Знаешь, почему я не люблю железные дороги? - спросил Сагайдачный. Потому что с некоторых пор там появилась прекрасная надпись: "Вагон оборудован принудительной вентиляцией". Это слово вызывает у меня дрожь. Я не хочу принудительного воздуха, даже самого чистого. Люди хотят принудить друг друга к чему-то. Даже к благу, к счастью...
- Каждый должен перебеситься... а дальше хорошо бы пошло!– И Горелый перебесится?– А чего ж? Может, спокойно заживет. На работу заступит. Он мужик с головой, сообразит, чего как. Приспособится, еще не последний будет. Это в войну все убивцы, а в мирное время все мирные.
что такое государство, которое само не чтит Закона, которое Закон подгоняет каждый день под свою пользу?
А не можно по Закону обидеть человека, не можно наказать без суда и следствия. Даже если миллион человек захотят обвинить одного - нельзя без Закона. Ведь и миллион людей может ошибиться.
Закон в идеале, конечно, как должно быть ..., это есть выработанное всеми людьми, народом, правило для нормальных отношений, для защиты общества от своеволия отдельных личностей и в то же время для защиты каждой отдельной личности от своеволия общества...
Во мне проявилась пренебрежительность старшего, которая так ранит тех, кто смотрит снизу вверх, и которая совершенно незаметна тем, кто уже забрался на ступеньку повыше. Правильно сказано, что люди чувствительны к обидам, но только не к тем обидам, которые они наносят сами.
"Нигде человек не чувствует себя спокойнее и беззаботнее, чем в своей душе..."
Марк Аврелий
Лучше не знать ничего, чем полагать, что знаешь что-то. Это порождает самоуверенность. От полузнания рождаются большие неприятности
разве Закон может давать кому-либо преимущества?
Я никак не мог позволить себе использовать преимущество, которое давало оружие и власть, чтобы унизить человека, даже если тот держался нагло.
Тот, кто пасет, должен быть старше тех, кого он пасет. Во всяком случае, умнее. Может быть, в жизни каждого человека наступает время, когда он становится старше собственных мыслей. Когда он может ими командовать. Ставить по ранжиру, заставлять сдваивать ряды, равняться на правофлангового и так далее. Но я еще не созрел.
– Ишь ты наблюдатель какой! - сказал я. - Воротнички заметил, а посчитать забыл.– Глаз, он в такой момент не подчиняется, - сказал Попеленко. - Он как нищий - копейку видит, а руку нет.
Попеленко утверждает, что Варвара проста и безотказна в обращении, как русская трехлинейка девяносто первого дробь тридцатого года".
Фрагменты
Начало здесь:
"(Тревожный месяц вересень — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Тревожный месяц вересень»...) 159 страниц. Предлагаю ознакомительно несколько первых:
За поляной начинался темный и густой сосновый лес. Тут-то я и увидел ее. Косулю. Она резко выделялась на фоне леса, светлый силуэт ее был словно наклеен на темное. Потом она подпрыгнула, точно играючи, сразу всеми четырьмя тонкими ногами и помчалась по песчаной дороге вдоль леса. Она даже не касалась копытцами земли, до того была легка. Казалось, она, если захочет, может вот так же легко поскакать к белым паутинным полоскам на небе. Прочертит эдакую биссектрису и будет пастись на облаках.
Надо было идти, раз уж разбудили. Пришло время пить молоко. Солнце, которое неярко светило сквозь белые облачные нити, поднялось к своему сентябрьскому хилому зениту. В этот час моя бабка Серафима, первая ругательница на селе, учиняет дневную дойку. Чего только корова от нее не наслушается, пока бабка тянет ее соски. Казалось бы, молоко от таких слов должно закиснуть в подойнике. Но Зорька корова добродушная и меланхоличная. Молоко у нее густое, запашистое, тяжелое. Бабка говорит, что от такого молока только мертвецы не выздоравливают. "Вот назовите меня, милые, сучкой, вот чтоб мне больше ни шпырочки сала не съесть, какое лекарственное молоко. Вот кормите свою корову алоем, такого не надоите!"- заверяет соседок бабка. Соседки знают бабкин характер и не возражают. Молоко, впрочем, и в самом деле редкостное. Пью я его исправно, как лекарство.
Я встал, отряхнул хвою и паутину. Но меня задержало любопытство. Конечно же ни с того ни с сего косуля не металась бы по лесу. Кто-то спугнул ее, и мне захотелось посмотреть кто. Из-за любопытства меня и взяли в дивизионную разведку.
"Наверное, это Маляс или "ястребок" Попеленко, - подумал я.- У обоих есть оружие. На месте Попеленко я бы не забирался так далеко в лее".
Еще две недели назад в селе был второй "ястребок", квартирант Маляса, долговязый чахоточный Штебленок, но он пошел как-то в Ожин лесной дорогой, и потом его долго не могли найти - все потому, что искали в засыпанных листьями низинах, по буеракам и прияркам, по чертороям, а он висел на холме, в Шарой роще, на дубе, без сапог и фуфайки.
Отчаянно, по-базарному застрекотали сойки. Так надсадно они кричат только над охотничьей собакой или охотником. Над косулей они не станут так стрекотать, косуля для них своя. Они, сойки, не такие шумливые дуры, как кажется, вот только голос у них неприятный, от него такое ощущение, как будто наждаком по позвоночнику водят.
Стрекот перемещался быстро, и я понял, что сойки действительно гомонят над бегущей по лесу собакой. Вот уже протрещали крылья в ближнем сосняке, сойки поскакали с ветки на ветку и принялись орать, как у нас в сельпо орут, когда собирается очередь за тюлькой. Удивительные птицы. Их, как чужое племя, забросило к нам откуда-то с юга: цветастые они и нездешние. Помесь залетного попугая с родимой вороной. Разведчики мало добра видят от соек. Очень крикливые существа.
Должно быть, пес, который выбежал на поляну, придерживался такого же мнения. Он то и дело злобно косился на соек, болтая ушами, и принюхивался к земле, водил носом по колеям на песчаной дороге, как будто шарик катил. Это была крупная худая дворняга, имевшая в родословной, судя по ушам, пойнтера. Левый глаз собаки окружало темное, похожее на синяк пятно, что придавало ей какой-то подгулявший, лихой вид. Вряд ли этот гончак всегда наслаждался свободой, потому что светло-рыжая шерсть на шее была примята, как будто он лишь недавно освободился от веревки.
Он скользнул по мне взглядом - заметил-таки! - и, разбрасывая длинные лапы, вынюхивая дорогу, побежал вслед за косулей. Ни у кого в деревне такой собаки не было, поэтому я подождал еще немного, не появится ли охотник, но тот, видать, ждал косулю где-нибудь в засаде, на перехлесте троп. Если, конечно, пес не охотился в одиночку, если он не пустился в эту погоню от голода и тоски.
В это время прозвучала автоматная очередь. Патронов десять - двенадцать, метрах в семистах от меня, там, куда убежала косуля, а вслед за ней - пес. Стреляли из шмайсера - он бьет поголосистее, пораздельнее, чем наш ППШ, у которого темп стрельбы много выше. Я не сомневался, что косуле хана, потому что выстрелы не повторялись. Тот, кто стрелял, если бы промахнулся, непременно бы долбанул вслед второй очередью. Автомат - штука азартная.
Мне стало жаль косулю. Она бежала так легко, так свободно! Не зная, зачем мне это нужно, я отправился по песчаной дороге туда, где прогремели выстрелы. Конечно, это было слюнтяйство - беспокоиться о косуле. Может, во мне заговорило сочувствие разведчика? Разведчик часто оказывается в роли преследуемого. Когда повесят над головой пару ракет и высветят тебя на каком-нибудь открытом поле, да пустят с флангов скрещивающиеся трассеры, да еще подключат пару ротных минометов, вот тогда почувствуешь, что значит убегать от охотника.
– Пей, трясця твоей матери, - говорит бабка Серафима, наливая молоко в глиняный кухоль {2}, размалеванный "виноградиком".
"Трясця" - это излюбленное присловье бабки, и она ничуть не задумывается о том, что упоминает о своей собственной дочке. "Трясця", надо полагать, означает пожелание лихорадки, трясучки или "родимчика".
– Где тебя черти носят? - спрашивает бабка, наблюдая за мной и стоя рядом с глечиком, в котором приятно шуршит, оседая пеной, парное молоко. - Где это ты собакам сено косишь? Небось спутался с какой-нибудь нашей телкой? Они у нас гладкие, а ты вон какой! Тебе не об этом думать надо...
– И в кого вы у меня удались, Серафима, бабуся, добрая подружка бедной юности моей?.. - спрашиваю я.
Действительно, в кого? Дед мой, усатый, хитрый и своенравный хохол Капелюх, приехавший в Полесье якобы из вольнолюбивого Запорожья, непременно желал взять за себя белоруску: он наслышан был, что белоруски мягки, нежны и послушны. Чернявую хохлушку дед не желал, боялся, что при его, деда, характере найдет коса на камень. Три раза ездил старый Капелюх по Северному шляху якобы за лесом - все высматривал невесту на белорусской стороне - и наконец привез Серафиму. Красивая она была, Серафима, - старики в Глухарах помнили это, как помнили и то, что на третий день медового месяца дед вылетел из хаты как оглашенный и на плече его был отпечаток рогача. С тех пор и пошло, показывала ему Серафима наступательные действия в любых условиях.
Дед рано умер от паралича, и вот тогда-то выяснилось, что Серафима любила его безумно. Товарищ мировой посредник Сагайдачный уверял, что это типичный славянский вариант любви.
После смерти деда Серафиме туго пришлось. Она работала у печей на гончарном заводике и подкармливалась еще тем, что - тайно, конечно, исполняла обязанности повитухи. Деревенские бабы не любили ездить в роддом, хоть к тому и призывали заезжие районные врачи, а предпочитали приглашать Серафиму. Все, что зарабатывала, Серафима отсылала моей матери. Она и меня содержала, когда я учился в киевской школе, а мать вышла замуж и уехала. От матери я получал красивые открытки и признания в нежной любви, а от Серафимы деньги. Не по почте, разумеется, - Серафима не доверяла почте. Стянутые резиночкой трехрублевки и пятерки привозили односельчане, оказией. Записок при этом я не получал - Серафима была неграмотна. Но если бы она умела писать письма, то первым словом в них, было бы "трясця", не сомневаюсь... Трясця, мол, и трясця, учись хорошенько!
Подлив молока, бабка снова задает вопрос чисто риторического порядка:
– Где твои кишки мордует, господи прости?
Не могу же я рассказать ей, что ухожу за километр в "предбанник" и там лежу в одиночестве, глядя в небо, вспоминая ребят, вообще думая черт знает о чем. Или подаюсь на хутор Грушевый к семидесятилетнему Сагайдачному вести длинные разговоры и слушать рассказы о вещах малопонятных и далеких... Нет, об этом я не могу рассказывать даже бабке. Достаточно на хуторе одного дурачка Гната, пыльным мешком пришибленного. Поэтому при упоминании о гладких телках я делаю хитрое и многозначительное лицо, что заставляет бабку задавать все новые вопросы, причем в довольно острой форме.
Наконец я допиваю молоко, и бабка забирает кухоль.
– Спасибо, неню, - говорю я.
Это непереводимое "неню" в наших краях означает очень многое, вбирает в себя все понятия в диапазоне от "мамочки" до "нянечки". Слово действует на бабку безотказно. Это своего рода пароль, известный лишь двум сообщникам. Бабка, и без того сморщенная, как узбекский кишмиш, который всем выписывающимся из госпиталя выдавали сухпайком по графе "сахар", вся закутанная в невероятно рваные платки и кацавейку, вдруг улыбается, сморщивая свое личико до степени просто-таки невероятной. Она обнажает желтые зубы, "отдельно расположенные", как сказал бы Дубов, поясняя ориентиры перед выходом на задание. Глаза превращаются в две вишневые косточки, да и те тонут в сетке морщин. Ну и бабка! Соседки-старушки, желая сделать приятное, частенько говорят, что я очень на нее похож. Не может быть!
– У, черт подстреленный! - говорит бабка.
Зрелище это - улыбка бабки Серафимы - длится недолго. Думаю, что вообще оно никому в селе не известно, кроме меня, единственного внука. Выпив молока и сняв сапоги, но не раздеваясь, словно бы в согласии с уставом гарнизонной и караульной службы, падаю на постель, застеленную грубым цветастым рядном.
– Почты не было? - спрашиваю я.
Три мои заявления на имя райвоенкома ухнули словно в лесную чащобу. Даже переосвидетельствования не собираются делать, тыловые души! Не знаю, почему их смущают два метра вырезанных кишок. Как будто бы оставшегося метража мне не хватит. У человека, мне в госпитале сказали, девять метров толстого и тонкого кишечника.
Бабка не отвечает, гремит чугунками у печи.
– Так была почта или нет? - спрашиваю я.
Бабка гремит, двигает вьюшками, бьет в железную заслонку, как в барабан. Ох, не любит она почты. Неграмотная Серафима ревнует к ней и боится ее, ждет подвоха.
– Оглохли вы, Серафима?
* * *
То, что косулю убили, почему-то неприятно подействовало на меня. Двое их было, охотников, и один из них взвалил косулю на плечи и унес. Следы рассказали. На дороге остались отпечатки сапог и кровь. Много крови наверняка одна из пуль угодила в сердце или артерию. Из автомата не так-то просто попасть в бегущую косулю. Видать, стрелял фронтовик. По какую сторону фронта воевал он? В нашем Полесье бродят всякие людишки. Леса здесь густые, богатые леса. Если кому-то придет в голову вздернуть на дубовом суку "ястребка", то вот он, сук, рядом, долго не надо искать:
– Серафима! Была почта?
Бабка шурует у печи, как паровозный кочегар, озаренная красными бликами, и насупленно молчит.
Рушники, наборы фотокарточек, иконы в красном углу, пучки трав, развешанные по стенкам на просушку метелки полыни, предохраняющие от блох, все это начинает раздражать меня. Надоело мне в тылу!
– А, черт!
Я прыжком соскакиваю с кровати - только булькает парное молоко. К дьяволу надоевшую хату с метелками из полыни и блохами, которые не боятся ничего, кроме ногтей! Пойду куда-нибудь, может, на Грушевый хутор, к Сагайдачному, выслушивать разные философские изречения о жизни, можно даже к Варваре заглянуть - на что не решишься от тоски!.. Варвара тут же выставит на стол бутылку. В нее словно табачного дыма напустили, в эту бутылку, такой в Полесье сизый самогон, так несовершенны наши аппараты, которые сооружает великий изобретатель Крот, пользуясь автомобильными радиаторами, тормозными трубками и старыми казанами.
Хозяйка сядет напротив, уставится своими сливами. Попеленко утверждает, что Варвара проста и безотказна в обращении, как русская трехлинейка девяносто первого дробь тридцатого года. Впрочем, я не уверен, что в руках Попеленко русская трехлинейка безотказна. "Ястребок" всегда жалуется на неисправность и устарелость карабина, если бабы начинают попрекать его бандитами, что разгуливают в ближних лесах как у себя дома.
– Ты куда? - бабка Серафима встает перед дверью, держа ухват в положении "к ноге". - Куда это ты собрался, из-под рыжей кобылы яйца красть?.. Ну была почта, была, подавись ты ею, как старый Субоч рыбьей костью подавился!
И с этими словами бабка бросает ухват, лезет за Николая Угодника, самую высокую икону в красном углу, и достает сложенную вдвое розовую бумажку. "Ожинский рай-военком..." - и подпись крючком.
Повестка!..
– Серафима Ивановна, дайте я вас расцелую, неню!
Но бабка Серафима рыдает, вытирая лицо закопченной рукой.
4
В военкомате, в приемной, на лавках сидели мужики, курили в кулак, разглядывали плакаты, изображающие в виде уродов Гитлера, Геббельса и прочих, переговаривались. В назначенный час щелястая дверь открылась, и в приемную вошел парень, круглолицый, хорошей упитанности, с листком в руке. На гимнастерке, над правым карманчиком, у него были красная и желтая нашивки свидетельство ранений.
– Капелюх есть? - осведомился он.
Не люблю, когда меня называют по фамилии. Дело в том, что "капелюх" означает "шляпа". Не очень-то это подходит для разведчика. Вот бывают же прекрасные, звучные фамилии: Загремивитер, скажем, или Небоягуз.
– Есть, - буркнул я.
– Вас ждут в райотделе НКГБ, - сказал парень, разглядывая список и собираясь вызвать следующего.
– Чего? - самым глупейшим образом переспросил я.
– В ЧК вас ждут, - сказал парень. - Пройдите, младший, в этом же доме, соседняя дверь.
Это я и сам знал, что соседняя дверь.
– Слушай, земляк, а чего я им нужен, этим? - спросил я. - Мне же до вас повестка...
Тут парень впервые посмотрел на меня. Глаза у него были голубые, но с той легкой замутненностью, которая, по моему стойкому убеждению, приобреталась исключительно на канцелярской службе. Когда люди начинают существовать для тебя в списках, глаза обязательно затягивает- легкая поначалу-поволока. Эта поволока - как стеночка. У нас в дивизии был писарь Шаварыкин, так он, пока медленно поднимал свои красивые воловьи очи, убивающие наповал штабных связисток, успевал построить настоящую кирпичную стенку. Быстро так-раз, раз, раз, по кирпичику,- и уже между тобой и им стенка, и сразу ясно, что такие, как ты, у него ходят в списках повзводно и поротно. Сразу иной масштаб мышления чувствуешь.
Но парень вдруг улыбнулся, открыл два ряда никелевых зубов, которые сияли, как бампера трофейных машин, и эта улыбка враз разрушила стеночку и вместе с ней мои стойкие представления о канцеляристах.
– Съедят они тебя, что ли? - сказал парень. - Иди, землячок!
С самыми неясными предчувствиями я открыл дверь, которая вела в райотдел НК.ГБ. Пока я шел лесной дорогой в Ожин, пока меня подвозили усатые попутные "дядьки" на немазаных подводах - от нас до Ожина около тридцати километров, я успел набросать довольно живописный план моей встречи с военкомом. Конечно же меня должен был принять сам райвоенком. "Младший лейтенант! Мы получили ваши заявления с просьбой об отправке на фронт, в родную воинскую часть. Мы решили удовлетворить вашу просьбу. - Потом он подумает, по-отечески обнимет меня и скажет: - В добрый путь, товарищ...- Нет, не Капелюх, нет... - В добрый путь, лейтенант!"
Все могло бы быть красиво. И вот меня вызывают в ЧК, как какую-нибудь подозрительную личность.
В райотделе НКГБ, словно бы извиняясь за невнимательность райвоенкома, меня принял начальник отдела Гупан, гладко, не по военному времени, выбритый человек внушительных командирских размеров. Если бы у него не было на плечах подполковничьих погон, все равно он по одной лишь фигуре тянул на два просвета. Он был под стать старинному несгораемому шкафу, что стоял в кабинете. Мне показалось, что Гупан попал сюда из пограничников. У нас в разведке служили двое бывших пограничников, они чище всех брились: говорили, что так у них заведено.
Рядом с начальником сидели длиннолицый капитан с болезненными, слезящимися глазами и курносый юноша в большом, отцовском видать, пиджаке с широченными ватными плечами, с белым воротничком навыпуск. Этот-то уж наверняка был из районного комсомола. Мне что-то не понравилось, что здесь сидит юнец с белым воротничком навыпуск. Вдруг показалось, что он собирается набирать старших пионервожатых для школ. Даже зябко как-то стало от этой мысли.
– Садитесь, Иван Николаевич, - сказал начальник райотдела, когда я отрапортовал.
Перед ним лежала тоненькая папочка, и он просматривал листочки. Огромные лапищи его были созданы не для бумаг. Он рассматривал бумаги осторожно, словно боясь повредить. Капитан тоже смотрел в листочки, склонясь к плечу начальника. Юноша же уставился прямо на меня и улыбался восторженно. По-моему, он хотел этим сказать, что все происходящее для меня и для него - большое, светлое и радостное событие в жизни. Это-то меня и пугало.
– Как вы себя чувствуете, младший лейтенант? - спросил капитан, продолжая искоса заглядывать в листочек. Конечно же это было мое личное дело. И там было записано не только мое имя-отчество, но и все, что положено, в том числе заключение врачей. Про два метра кишок и прочее. Так что валять дурака не имело смысла. Но...
– Чувствую себя очень хорошо, - сказал я. - Раны залечены. Готов на фронт. Честное слово!
– Сказывается операция? - спросил начальник рай-отдела.
– Нет.
– А осколочки?
– Нормально. Иногда, на погоду... Но могу и бегать, и прыгать. Все пройдет.
– Комсомолец? - выбухнул юноша.
– Комсомолец.
Юноша заулыбался пуще прежнего и победно оглядел капитана и начальника райотдела. Как будто он прежде и не догадывался, что я комсомолец, и теперь переживал буйную радость. Ему было лет шестнадцать.
– Вот что, Иван Николаевич, - сказал начальник отдела.- Мы с тобой люди взрослые, что мы будем в прятки играть... На фронт тебе пока нельзя. Кумекаешь? Надо еще подкрепить здоровье, отдохнуть в сельской местности, на воздухе. Знаешь, огурчики там, помидорчики, медок. Да и время хорошее, вересень стоит, бабье лето... хоть и холодноватое что-то. У нас есть другое задание. Боевое! Мы совместно с товарищами Овчухом и Абросимовым, - он кивнул в сторону капитана и юноши, - подбираем кадры бойцов истребительного батальона, "ястребков" попросту, no-народному говоря. Не скрываем - работа опасная. Официально батальон дислоцирован в Ожине, в райцентре, но нам приходится разбивать "ястребков" на небольшие... совсем небольшие группы и распределять по селам. Что делать? Людей нет... Фактически "ястребки" в селе бойцы самообороны. Пока единственная защита от бандитов и опора Советской власти. Сам знаешь, как неспокойно в лесах. Фашисты ядовитые зернышки в нашу землю побросали. Волчьи ягодки после себя оставили. Предлагаем тебе должность старшего в вашем селе, взамен погибшего Штебленка.
Вот так-так!..
– Это выходит... вроде милиционером?
Вот ведь влип. Узнали бы ребята в дивизии!
– А что, зазорно?
Тут я сообразил, что поступаю неосмотрительно, поддавшись первому чувству. С начальством надо держать ухо востро - это солдатское правило.
– Почему же? - спросил я. - Дело как раз ответственное. Думаю, не справлюсь. Тут надо кого-нибудь постарше.
Самое ужасное, что, хватаясь за первые попавшиеся доказательства непригодности к новому назначению, лихорадочно изобретая различные способы спасения, я понимал всю их бесплодность. Уговорят они меня, как пить дать уговорят. Их трое, а я всегда теряюсь в разговоре с начальством, даже если оно представлено в одном лице. Конечно, с юнцом я бы справился.
– Мне ведь двадцать лет... Сначала надо набраться фронтового опыта.
– Как раз ваш фронтовой опыт нас и привлекает, младший лейтенант, - сказал капитан с какой-то особой, хорошо поставленной профессиональной нежностью в голосе.- У нас ведь кто в "ястребках"? Больше необученные. Трудно с кадрами. Так вот, товарищ Капелюх.
"Начальник райотдела умнее, чем капитан, - подумал я. - Он меня зовет по имени-отчеству".
– У вас опыт разведчика... И вы - местный!
– Да какой из меня разведчик! - взмолился я. - Меня взяли, потому что городскую десятилетку окончил... Немецкие документы читаю. "Шпрехаю"... Мне ни разу не давали фрица пристукнуть... Чтоб своими руками. Так, издалека стрелял. Из автомата! Какой уж тут опыт! Вот у нас ребята в разведке были - это действительно! Мне бы у них сначала подучиться.
Что правда, то правда. От самых тяжелых дел Дубов меня почему-то оберегал. Ножа не давал. Стрелять-то я в них стрелял, видел, как падают, как умирают. Но так, чтобы ударить в живое, сойдясь... Дубов говорил, что такие задания он будет давать мне в крайнем случае, что это не для впечатлительных, от этого нервная система страдает.
Капитан усмехнулся и прошептал что-то на ухо начальнику райотдела. Мне стало совсем тоскливо, я понимал, что для них дело уже решенное, но они почему-то очень хотят, чтобы я сам согласился.
– К тому же я, собственно говоря, не местный. Просто здесь бабка живет. Ну, родился я здесь... В каникулы приезжал. Вообще-то я городской, учился в Киеве, школа номер шесть, на Советской площади...
Я говорил и боялся остановиться, потому что понимал- сомнут они меня, задавят и не видать мне ребят как своих ушей. Мне оставалось отстреливаться до последнего и надеяться на чудо.
– Ну вот что, Иван Николаевич, - сказал начальник райотдела, когда мои обоймы иссякли.- Я же к тебе не е приказом, а как старший товарищ. Как член ВКП(б) к комсомольцу, с просьбой и поручением: пособить народу на боевом участке. Не хочешь, силком не заставим. Нам которые из-под палки не нужны. Но на фронт тебе все равно дороги нет. Кумекаешь? Поступишь куда-нибудь работать... Пожалуйста! Завклубом... или инспектором райосвиты {3}. Правда, Абросимов? - спросил он у комсомольского юноши.
– Не сомневаюсь, что товарищ Капелюх выберет путь не тот, что протоптанней и легче, - ответил Абросимов, сияя, почти нараспев.
* * *
Ночевал я у этого юного комсомольского вожака с белым воротничком навыпуск. Он сам предложил. Я стоял у магазина с сидором, набитым положенным мне на ближайший месяц пайком. "Ястребки", как мне пояснили в рай-отделе, должны были получать кое-какое довольствие, чтоб оружие не падало из рук, и раз в месяц отовариваться в районном распределителе; я, конечно, отказываться не стал и получил три буханки черного хлеба, два кило пшенки и шмат старого сала. На плече у меня висел карабин номер 1624968. Расторопный инвалид из распределителя пообещал в следующий раз додать сахару, тушенки и муки. "Ты заходи", - сказал он, попросив меня расписаться за неполученное. "Смотри, выживу, зайду", - сказал я. Он улыбнулся.
Автомата, конечно, не нашлось, хотя я и пытался уломать старшину-каптенармуса, который молча перебирал карабины в сейфе. О гранатах нечего было и заикаться, но меня это не очень беспокоило: я-то знал, сколько в нашем селе припрятано гранат. Инша - река рыбная. Кроме карабина я получил брезентовый ремень с подсумками, восемь обойм и фуражку. Сапог тоже не нашлось. Зато мне выдали красивое удостоверение с печатью.
Стоял я у магазина и соображал, куда бы податься на ночлег. Дело клонилось к вечеру, нечего было и думать добраться до села. Ночью по нашим дорогам не ездят. Можно было пойти в сарай, который назывался автобусной станцией, но я видел, что там делается. Беда в том, что Ожин выжгли еще в начале войны. Здесь были казармы, и немецкая авиация, набросав "фонарей" в ночном небе, сделала из города костер. Бомбили небось неприцельно, по квадратам. Теперь большая часть Ожина состояла из печных труб, которые торчали как стволы невиданной величины зениток; город как будто с запоздалой готовностью собирался отразить новый налет. Но фрицы сюда уже не залетали.
Опыт подсказывал мне, что в таких местечках пустят на ночлег более охотно, чем в уцелевших, благополучных, но проситься в дом для меня было всегда мучительно. Кукаркин, тот у нас в разведке был большой спец по этой части, он действовал решительно, по-суворовски: "А что, хозяйка, не найдется ли среди ваших горшков местечка для моего котелка?" Или: "Разрешите моим чеботам переночевать под вашей лавкой?" Он ловкий был парень и, случалось, утром выходил с хозяйкиной половины, щурясь как кот. По-моему, военная жизнь доставляла ему определенное наслаждение.
Когда этот юный Абросимов легонько толкнул меня в плечо, я особой радости не испытал. Чем-то он меня раздражал, улыбкой, что ли? В нем чувствовался некоторый избыток усердия, а когда повоюешь, насмотришься на всякое, начинаешь понимать, что избыток усердия страшнее лени. На фронте быстро взрослеешь, недаром там год засчитывается за три. Он улыбался, Абросимов. Теперь на нем поверх пиджачка была надета куртка желтой кожи, сильно повытертая в складках. На правом плече белела проплешина - от ружейного ремня, что ли? Отцовская, наверно, была курточка, очень широкая, просторная; если бы у Абросимова был братишка-близнец, то они могли бы носить ее вдвоем, зараз. Конечно же Абросимов полагал, что кожаная куртка придает ему комиссарский вид. Все мы прошли через это... В военкомат в сорок первом я тоже пришел в кожанке, которую тут же, по выходе, отдал хозяину, дружку Витьке.
– Вы, наверно, кого-нибудь ждете, товарищ Капелюх?- спросил Абросимов.
– Жду, - сказал я, недовольный этим обращением.- Может, трамвай подойдет.
– Хм! - смутился он. - Это шутка? Знаете, мы сегодня семь человек приняли в "ястребки". И все замечательные ребята. Комсомольцы! Знаете, решили покончить с бандитизмом в районе.
– Это здорово! - сказал я.
– Вы не переживайте, товарищ Капелюх! У нас тут, можно сказать, как на фронте: боевая обстановка. И товарищи будут. Мы вам поможем, товарищ Капелюх!
– Это здорово... Что ты заладил: "Капелюх", "Капелюх"! Знаю, что Капелюх.
– Извините, - смутился он, но тут же вернулся к прежнему восторженному тону: - Знаете что? Пойдемте ко мне в гости. А может, вы согласитесь у нас переночевать, а? Чего вам спешить? Надеюсь, вам не повредит эта задержка?
– Ладно, - буркнул я. - Конечно, времени мало... Ну ладно! - И пошел за ним, придерживая сидор, прыгавший на спине.
Абросимов оглядывался и поправлял свою желтую кожанку. Он несколько раз провел ладонью по правому плечу, где светлела проплешина от ружейного ремня, словно бы стараясь скрыть этот след боевого прошлого... Но меня ему было не провести. Всего лишь четыре года отделяли меня от Абросимова. Я знал все эти штучки.
* * *
Первым делом он показал мне свой ТТ. Подышал на него, протер и протянул на ладони.
– Это нам выдали... Ведь придется разъезжать по району... Возможны, - он перешел на шепот, - боевые столкновения.
По-моему, ТТ этот выбраковали при инвентаризации в армии. Ствол был изъеден раковинами, и механизм спуска заедало. Но Абросимов очень гордился оружием, и я не стал обижать хозяина.
– Я прямо из девятого класса пошел на комсомольскую работу, - рассказывал Абросимов. - Учиться буду по вечерам. Сейчас ведь не до этого, правда? Сами понимаете, как трудно с кадрами... Война!
– Да, война, - согласился я. .
Потом мы пили чай с сахарином. Абросимов познакомил меня с матерью и сестрой. Сестренке было лет пятнадцать, самый вредный, по-моему, возраст, когда не знаешь, как с ними обращаться: то ли девушка, то ли девочка. Она была бледненькая и очень серьезная, наверное, какая-нибудь там отличница. Ну как же давно это было! школа. Девчонка смотрела на меня во все глаза, а я не знал, о чем с ней заговорить. И с матерью Абросимова я тоже не знал, о чем говорить. Она была учительница. Если перед тобой учительница, то всегда можно, по одному движению, или слову, или взгляду, догадаться, хорошая это учительница или нет, любят ее в классе или не любят, или, может быть, делают вид, что любят. Так вот, мать Абросимова была хорошая учительница, в этом не приходилось сомневаться. Тощенькая, глазастая, но очень спокойная и добрая. Такие никогда не притворяются, а хуже нет, если учитель хочет притвориться в классе не тем человеком, какой он на самом деле: робкий, а с учениками намерен быть решительным и смелым; нелюдимый, а строит общительного. Ребята в школе быстрые, сразу распознают. Они многое могут простить, а ложь и притворство нет. Зато хорошую, открытую душу, пусть со слабостями, полюбят без оговорок. С расстояния мне было все это хорошо понятно. Время разъяснило. Я даже позавидовал Абросимову. Славная у него была мать. Когда я по неосторожности просыпал сахарин из облатки, она так тихо и одобрительно улыбнулась мне: мол, не горюй...
Вот только я не знал, о чем с ней говорить, и потому смущался. За время войны я все забыл о школе, почти все. Помнил, кажется, только лица людей, а о чем говорили, чему учили - забыл начисто. Немецкий, конечно, еще держался, потому что практика была. Но по-немецки за столом не поговоришь, тем более практика у меня была особая: "Отвечать немедленно!", "Когда прибыл полк?", "Кто твой командир?", "Не строй из себя немого, ублюдок!", "Ползи впереди!".
Ночью Абросимов - мы спали на полу в углу комнаты, а мать с дочкой на единственной кровати - толкнул меня и прошептал:
– Я ведь тоже на фронт просился... Не пустили!
Ему очень хотелось поговорить по душам, но я притворился, будто сплю. Мне не до него было. Этот день многое сломал в моей жизни, и я понимал, что старое ушло и теперь все пойдет по-другому. Выходило, что до конца войны, а то и дольше сидеть мне в селе Глухары с карабином No 1624968 и охранять мирный труд бабки Серафимы и прочих там. Начальник райотдела, прощаясь, сказал, что мой долг отныне - стоять на страже Закона и Порядка. Ну, не допускать перегибов, ни в чем не ущемлять достоинства советского гражданина, так много пережившего в годы оккупации, но при этом уметь отличать друзей от врагов. И еще - при опросах быть вежливым, не кричать, не пугать, не грозить.
– В общем, - сказал Гупан, - у тебя почетная миссия.
Должен же он был что-то сказать на прощание. Закон- это какие-то статьи в толстых и пыльных книгах. При слове "закон" мне всегда вспоминалась сумрачная комнатушка в загсе, куда мы с матерью еще до войны приходили получать выписку из метрической книги. Мама потеряла метрику, сначала метрику, а потом и меня это когда она вышла замуж, вручила меня бабке Серафиме и отбыла. В тот день нас здорово намучили в загсе. Прокуренная старушка, у которой от табака голос стал почти как у Шаляпина, перерыла все книги, толстенные и пыльные. "Все должно быть по Закону". С тех пор мне стало казаться, что закон спрятан в толстенной книге и никто толком не знает, как его оттуда извлечь, и, вообще, возиться с законом - занятие для прокуренных старушек, у которых на верхней губе желтые усы. Два года на фронте не изменили моего отношения к законам. Кстати, старушка так долго рылась в книгах потому, что все перепутала и искала меня по фамилии отца, тогда как у меня фамилия матери. Мама у меня тоже Капелюх. Изабелла Капелюх - это же надо было придумать! Бабка Серафима уверяла, что до шестнадцати лет мою маму звали Параской - у нас в Полесье такое имя не редкость. Но, уехав в город и поступив в загадочное учебное заведение под названием "трудшкола", мама, дочь бедного крестьянина, стала Изабеллой. Фамилия же у отца была якобы Беспудников, и я знал от мамы, что это отважнейший летчик, погибший при покорении Арктики. Я изучил всех покорителей Арктики, но Беспудникова среди них не нашел. Вообще, туманная была история с моим отцом. Что-то там было как-то не по закону. Куда-то он исчез, даже фотографий его я у матери не видел. А потом мать вышла замуж и оформила этот брак законным путем.
Страж Закона. До сих пор я знал один ясный и четкий закон военного товарищества. В нем не было ничего сложного, ничего книжного и путаного. Дубов, который тащил меня по полю, до того никаких законов не проходил. Тащил, и все. Хотя и в нем самом сидел осколок, перебивший ключицу. Но сейчас речь шла об иных законах.
* * *
Утром, прощаясь, Абросимов сказал мне:
– Знаешь, я к тебе приеду. В Глухары. Знаешь, вдруг возникнут какие-нибудь трудности, надо будет помочь. Дело для тебя новое, а мы тут обобщим кое-какой опыт по "ястребкам"... Наметим пути, поставим задачи!
– Валяй, - сказал я. - Ты человек вооруженный...
Он принял это всерьез, слишком уж он гордился своим ТТ и кожаной курткой. Лучше бы я обругал Абросимова, чтобы это его желание - навестить меня в далеких Глухарах - завяло на корню. Но я слишком был поглощен своими мыслями.
– Мы будем дружить! - крикнул на прощание Абросимов.
Он стоял на пороге своей хибары в небрежно накинутой на плечи курточке желтой кожи с проплешиной на плече, и воротничок его белой рубахи трепетал на ветру. За ночь мама успела выстирать и отгладить рубашку, чтобы сынок мог достойно выглядеть в райкоме. Наверно, мама-учительница очень гордилась своим правильным и умным сыном.
5
Кривой старикашка встретился мне на Глухарском шляхе. Он возил в Ожин картошку и теперь возвращался навеселе. Орал он во всю глотку про Галю молодую, и тощее его тело прыгало на пустых грязных лантухах, подстеленных на днище телеги.
– Стой! - заорал он лошади, увидев меня. - Человек на дороге, берем человека!
Единственный глаз его сверкал, как у драчливого петуха. Я не удивился бы, если бы он оказался еще вдобавок одноруким или одноногим. Все мужское население в наших местах крепко отличалось по части дефектов - скрытых или явных. Неувечные были на фронте, а в селах оставались, как говорила Серафима, "одни сторожа" - в ее представлении сторожем мог быть только инвалид.
– За кого воюем? - опросил старикашка, скосив глаз на мой карабин.
– А тебе за кого надо?
– Э!.. - старик погрозил мне черным пальцем. - Мы и так пуганые. Нам все равно. Вшисткоедно!
– Ну, тогда вези и помалкивай. Про Галю дома споешь.
Если бы кто-либо из бандюг захотел проверить, кто это там голосит на дороге, карабин вряд ли выручил бы. А мне не хотелось, чтобы моя новая карьера оборвалась в самом начале. Это было бы неавторитетно, что ли, и повредило бы репутации бывших разведчиков.
Лес, который сжимал с обеих сторон песчаный шлях, словно бы изменился с тех пор, как я побывал в Ожине. Он посуровел, потемнел, хотя день выдался легкий и прозрачный; он приобрел иные свойства, как только у меня завелось удостоверение, подписанное ожинским начальством, а на плече повис карабин. Глауберову посадку - был у нас такой лесничий, немец Глаубер, - где я хотел на обратной дороге набрать опят, мы проехали не останавливаясь. Ну их к дьяволу, эти опята. До Глухарев было еще далеко, а сумерки приближались.
Мы спустились в долину Инши, и сосняк сменился осинником. Он был разноцветным, на каждом листе будто кто-то опробовал новую краску. Плотные, жесткие листья переливались и словно подмаргивали. У нас в Полесье осинник не любят-пустое дерево. Ни на поделки оно не идет, ни на дрова, разве что на спички. "Иудино", как известно, дерево, проклятое. Мне же осинник всегда нравился. Без него наши леса поскучнели бы. Осина - говорливая, даже в тихий день она о чем-то бормочет, играя листьями, с ней весело...
Сейчас я прислушивался к шелесту осиновых листьев настороженно. Даже сквозь повизгиванье колесных втулок и глухие удары копыт был слышен невнятный переговор деревьев, их вкрадчивый шепоток: "шур-шур-шур-шур..." Места пошли болотные, запахло сыростью и мятой. Осенняя паутина летала высоко над головой, поблескивая в неярких солнечных лучах. Телега въехала на полуразвалившуюся гать и, стуча колесами, кренясь, потрескивая, покатилась в сторону реки Инши.
Вот на этой Иншинской, лопнувшей как гнилая нитка, гати связь нашего лесного района с цивилизацией, воплощением которой являлся полусожженный Ожин, обрывалась. Ни один автомобиль не смог бы переправиться через Иншу, потому что подходы к реке были заболочены. Когда-то, до войны, гать поддерживалась и по ней ходили "летучки" - полуторки с газогенераторными колонками по бокам кабины. Шоферы то и дело останавливали машины, кидали загодя заготовленные чурки в эти свои черные колонки, раздували гаснувший огонь и кляли изобретателя, вздумавшего экономить бензин.
С той мирной поры гать не один раз бомбили и ломали гусеницами танков, и в конце концов она стала проезжей только для таких легких драбинок, как у кривого старика.
Но даже и эта драбинка возле Бояркина ключа застряла, и мне пришлось подталкивать ее плечом. Хитрый старикашка тоже делал вид, что толкает. Пришлось постараться. Не станешь же рассказывать каждому встречному, сколько осколков извлекли из твоего живота, а сколько не успели извлечь. Обстоятельства эти сугубо личные.
Наконец колеса, попавшие между полусгнившими бревнами, снова вернулись на настил, и телега попрыгала дальше. Мы преодолели гать и пологим песчаным бережком спустились к самой реке. Инша здесь разливается плесом, и ее обычно переезжают вброд, разве что осеннее или весеннее половодье не даст.
Старикашка пустил лошадь в воду, дал ей напиться и засвистел. Не знаю как где, но у нас в Полесье всегда почему-то свистят, когда хотят, чтобы лошадь напилась и заодно помочилась. И лошади к этому приучены. Кобыла у старикашки не была исключением, она постаралась. По Инше поплыла густая пахучая пена. Так мы отметили переправу: свистом и пеной. Это торжественное событие следовало бы запомнить - я пересекал некую не отмеченную, но очень важную границу. За пределами Инши я больше не мог рассчитывать ни на чью помощь, по крайней мере срочную помощь. Дальше не было ни телефонной связи, ни сколько-нибудь сносных дорог. Глядя на высокий пагорб {4}на том берегу, выделявшийся среди ровного, поросшего верболозом пространства, я подумал, что это и есть самой природой поставленный пограничный столб, обозначающий начало наших необъятных лесов.
Дедок, посвистывая, подождал, когда кобыла справится со всеми своими делами, и дернул вожжи. Мы переехали речку, по которой уже плыли, крутясь, узкие ивовые листья и округлые, как пятаки, желтые листья берез.
Напрягая сухожилия, лошадь вытащила телегу на крутой правый берег Инши. Дальше дорога раздваивалась, более торная шла, огибая песчаный пагорб, налево, к большому селу Мишкольцы. Крутобокий пагорб, проросший поверху чахлыми березками и сосенками, был идеальным местом для НП. Это обстоятельство я отметил машинально, по привычке.
– Ну, мне налево, - сказал дедок. - А вам, вооруженный товарищ, куда?
В голосе его слышалась обида. Мы ехали часа два или три, и за это время он мог бы спеть много славных песен - и про Галю молодую, и про Дорошенка, и про три вербы.
– Слушай, отец! - сказал я, спрыгнув с телеги.- А приходилось тебе встречаться здесь с бандитами? Ну, на этой дороге?
Жаль мне было отпускать этого бывалого, тертого старичка, не узнав ничего.
– С бандитами? - Глаз его косо и настороженно скользнул по моему карабину. - Не... Вооруженные люди попадались, случалось. Вот вроде вас.
– А где попадались? В каком месте?
– Да разве ж я упомню? Память стариковская... Вот вы с воза соскочили, я вас и забыл.
И он тронул в сторону Мишкольцев. Через минуту до меня донеслось: "Ой ты, Галя, Галя молодая, чому ты не вмерла, як була малая!"
И тут я впервые понял: мои отношения с полещанами будут теперь складываться сложно, ох как сложно! До вчерашнего дня я был их земляком, внуком известной ругательницы бабки Серафимы, приехавшим на побывку после ранения. Я был вправе рассчитывать на симпатию и откровенность. От меня никто ничего не скрывал. Никто не находился от меня в зависимости, и сам я не зависел ни от кого. Со мной говорили в открытую, не хитря.
Вскоре песня про Галю стихла вдали. Я постоял, прислушиваясь: не едет ли кто со стороны Ожина. Но было тихо, и я, взвалив сидор на плечо, поковылял по усыпанной хвоей обочине. От Инши до Глухарев было километров восемнадцать. Впереди вставал вековой сосновый бор. Я оглянулся. Прощай, Инша, прощай, Ожин. Прощай, песчаный холм, господствующая высотка на никем не отмеченной границе.
Не знаю, случайно ли это произошло или в том было какое-то предзнаменование, но остановился я на передых в Шарой роще, километрах в пяти от Глухаров. Идти дальше уже не было сил. Не думая больше о бандюгах, я бросил на землю карабин, сидор и улегся рядом. Дело в том, что я не могу долго идти пешком - кишки начинают ныть. И так противно ноют, как будто в глубине тела тяжелые окованные жернова жуют новину. И с каждым шагом они все тяжелеют и тяжелеют.
Я лежал - и жернова постепенно замедляли свой ход, как в ветряном млыне, когда к вечерней зорьке стихает ветер. Лес снова вернулся на свое место, я стал замечать все, что окружало меня. Дубы в Шарой роще обступали петлявую дорогу нестройной толпой. Листья на них держались еще прочно, только сжелтелись слегка, и желуди устилали землю плотным слоем. Солнце уже угасло, светились только высокие легкие облака. Паутина, поднятая теплыми токами воздуха, теперь снова опускалась на землю, и я снял с лица несколько липучих легких нитей.
Какой-то запоздалый желудь сорвался с ветки над моей головой и, звонко ударившись о ствол карабина, отрикошетил в сторону. Майский жук, обманутый теплом бабьего лета, забился вдруг в ветвях. Звуки эти вновь насторожили меня. В гудении жука, таком непривычном для сентябрьской поры, в металлическом звоне карабина как будто звучало предостережение, призыв к какому-то очень важному воспоминанию.
Залитый кровью след упавшей косули, следы тяжелых армейских сапог? Нет-нет... Я обвел взглядом кудлатые огромные дубы, нависавшие надо мной как горы. Верхушки их еще светились слегка желто-розовым, а нижние, самые тяжелые и могучие ветви были темны. Остро запахло вечерней сыростью и прелым листом. Снова протрещал в ветвях желудь.
Я поднял голову. Надо мной нависал черный, обгоревший сук,- видно, когда-то молния ударила в дуб, но дерево оправилось, зеленые побеги скрыли черноту ожогов, и только один крюкастый сук тянулся из ветвей, как хищная птичья лапа.
И тут я вспомнил. Штебленок! Его повесили здесь, в Шарой роще, недалеко от дороги. Может быть, на этом самом суку. Я плохо знал Штебленка, видел его однажды, когда он заходил к бабке справиться, с какого это фронта я прибыл на побывку. Я показывал ему документы. Штебленок был мрачен, долговяз, то и дело кашлял; говорили, что долго ему не протянуть. Но умер он все-таки не своей смертью. Умер он оттого, что ему на шею накинули петлю и подтянули к суку.
Нельзя сказать, что Глухары тяжело переживали его смерть. За военные годы к смертям вообще притерпелись, а главное, Штебленок был пришлый человек, его специально назначили в помощь "ястребку" Попеленко, потому что одной из задач "ястребков" была борьба с самогоноварением, а в этом деле Попеленко был явно слабоват. Запах самогонки, особенно пшеничной, лишал его самообладания и мужества, это знали все. Но даже если бы Попеленко и не имел этой простительной, с точки зрения глухарчан, слабости, все равно ему не справиться было с местными самогонщиками, потому что все они приходились ему кумовьями, сватами, крестными и так далее. Говорили, что именно поэтому с белорусской стороны Полесья, из-за болот, прислали Штебленка.
Нет, я не знал Штебленка и не очень-то задумывался над тем, кто и как подстерег его, когда он шел через Шарую рощу. Ясно, что повесили его не обиженные самогонщики. Самогонщики могут клясть, призывать на голову своего недруга лихоманку, трясучку, тиф, холеру, всякие редкие, даже неприличные болезни, но никогда не накинут на шею петлю. Петлю накинули лесные бандюги, привычные к таким делам, недавние полицаи и каратели. Только они могли это сделать.
Выходило так, что в этой самой Шарой роще вместе со смертью почти не знакомого мне Штебленка была решена и моя судьба, потому что сейчас я занимал его место и должен был продолжать то, чего он не успел сделать. Оказывается, мы с ним стояли на одних мостках, однако не знали этого.
Я еще раз взглянул на черный сук. Мне показалось, что он стал ниже и когтистее. Инстинктивно я подтянул к себе карабин, передернул затвор. Прохладный сумеречный ветерок потянул по роще, жесткие дубовые листья коротко проскрежетали, сорвалось еще несколько желудей. На дальний суховершинный дубок сел ворон, черный крук, самая мрачная и зловещая птица в Полесье, прокричал что-то, как испорченный репродуктор, и замахал крыльями. Круков развелось в наших лесах, как никогда, они бродили по местам боев, проверяли, где размыло дождем поспешно устроенные фронтовые могилы.
Через несколько секунд сидор подпрыгивал на моей спине в такт неровной походке, а карабин, взятый под мышку, высматривал дулом дорогу. Сумерки быстро вползали в лес, тень накрывала просеку, которая вела к Глухарам.
"Почему они повесили именно Штебленка? - размышлял я, оглядываясь по сторонам. - Потому, что он "ястребок"? Но Попеленко жив. И, кажется, не очень-то боится. Раз в месяц отправляется в Ожин за "усиленным питанием". Спит по ночам, не опасаясь, что однажды ночью ему высадят окна и двери и попросят пройтись до ближайшего леска...
Черный крук пронесся над моей головой, со свистом разрезая воздух большими, сильными крыльями. Он прокричал что-то, словно по жести процарапал когтями, и полетел к какой-то одному ему известной цели.
Глава вторая
1
– Ай, боже ж мой, боже! - причитала бабка Серафима.- Да за что ж это тебя? Да чтоб им, душегубам, дрючком руки-ноги переломало! Да чтоб им на том свете ни дна ни покрышки!.. Отзовется, отзовется им! Бог не теля, видит крутеля! Даст им жаба титьку, ой даст!
Это она, очевидно, в адрес начальника райотдела НК.ГБ товарища Гупана высказывалась. Бабка Серафима, едва успев заметить карабин и ремень с подсумками, сразу догадалась, в чем дело. Мое назначение конечно же ее не обрадовало. Она стояла посреди двора, опустив к ногам дежку с горячей мешанкой для кабанчика Яшки, и, окутанная паром, походила на ведьму, выскочившую из-под земли. Большой грубый платок закрывал голову бабуси, оставляя лишь небольшую амбразуру, из которой выглядывало смуглое сморщенное личико. Бабка повела беглый огонь, ее просто трясло. В Глухарах это называлось: "Серафима раздрюкачилась". В такие минуты жители села предпочитали обходить наш дом стороной, бабка не считалась ни с кем, и ни одна молодуха, даже самая бойкая и злая, не могла переругать Серафиму. До войны мою бабусю вообще старались не пускать на колхозные собрания, особенно после того, как она, не стесняясь в выражениях и жестах, вступила в полемику с председателем райисполкома товарищем Пентухом, человеком сельским, простым и парнем не промах, который, однако ж, перед бабкой спасовал.
Я смирно стоял посреди двора, опершись на карабин и выжидая, когда иссякнет запас пара.
Нелестно охарактеризовав районных начальников, которые явно вознамерились загубить "бидну дытыну", бабуся перешла к разбору моих недостатков:
– А ты чего поперся? Ты ж дальше ноги не сикаешь, черт, у тебя ж молоко на губах не обсохло, тебя ж немцы, как петуха, общипали, тебе надо задницу на печи греть!.. Из тебя "ястребок" как из собачьего хвоста сито! Ты ж культыгаешь, как ломаное колесо!
Я наконец дождался, когда ругательства стали перемежаться слезами, и сказал:
– Пойдемте, бабуся, в дом. Темно уже. А я сала принес.
В эту-то минуту из-за тына и выглянул Попеленко. В полной боевой форме, с карабином, в немецком френче, широченных галифе и кирзачах, он примчался ко мне на выручку и, согнувшись, выжидал за тыном. В Глухарах видели, что я вернулся с оружием, и беспроволочный телеграф заработал вовсю.
– А мне люди сказали: "Капелюх в "ястребки" записался",- прошептал Попеленко. - Идем ко мне. Ты "усиленное питание" получил? А то у меня закуски нема...
Он стоял за тыном - маленький, плотный, круглолицый,- олицетворение боевитости и надежности славного отряда "ястребков".
Закуска, конечно, у Попеленко была, но он решил опередить события, чтобы не упустить небольшую материальную выгоду, которую сулило мое появление в Глухарах с увесистым сидором за плечами. В отношении всяких мелких материальных выгод Попеленко был предусмотрителен, как шахматист - видел на много ходов вперед. Так он вел все свое хозяйство; можно было с уверенностью сказать, что, покупая новые тебенки для седла, он уже знал, что через пять лет, когда те придут в негодность, нарежет из них подбойки для валенок своего младшего наследника, а оставшуюся часть кожи обменяет у соседки на капустную рассаду, о чем и договорится заранее.
Одно извиняло Попеленко: девять ртов, которые по-птичьи раскрывались при появлении главы семейства. Десятый рот всегда был прикрыт наглухо: жена "ястребка", Попеленчиха, отличалась молчаливостью, желтизной и костлявостью. Серафима называла ее "мумий". Утверждали, что Попеленчиха молчала, даже когда лупила мужа, если тот возвращался с большим перебором. Такая излишняя молчаливость при выполнении важных домашних обязанностей осуждалась жительницами Глухаров - бабы у нас любили покричать для авторитета.
Итак, как только Попеленко торжественно ввел меня в хату, пришлось отрезать от сала двенадцать ломтей и на столько же частей разделить одну из буханок. "Ястребок" зажег плошку и турнул из-за стола детей, которые, захватив добычу, забились в темный угол - на полати. Косясь на жену, которая стояла у двери, скрестив руки, Попеленко движением фокусника достал бутыль самогонки сделал он это мгновенно, точно носил бутыль за голенищем,- с чавканьем извлек из горлышка кукурузную кочерыжку, заменявшую пробку, и налил в кружки. Круглое хитрое лицо Попеленко просветлело и как бы умаслилось. Он крякнул и вытер ладони о френч.
– Ну, будем! За нашу, можно сказать, боевую дружбу и дальнейшее товарищество. За полную и окончательную победу над гитлеровской Германией!
Своим тостом Попеленко хотел показать, что закуска потрачена не зря, что она послужила, так сказать, великим целям и сожалеть о ней - политическая незрелость. Я понюхал самогон. Он отдавал гнилой свеклой.
Я подождал, когда Попеленко поставит кружку на стол. После ранения мне легко было числиться в принципиальных противниках алкоголя.
– Я назначен твоим начальником, Попеленко, - сказал я.
– Само собой! Политически правильно.
– Почему само собой?
– Чего же меня старшим назначать? За что? Я геройства не делал никакого, военной образованности не имею... - Глаз его хитро сощурился. - Можно, товарищ младший лейтенант, я вас теперь так и буду звать: товарищ старший?
–Ты ладно... Зубы не заговаривай. Напоминаю, что за невыполнение приказа "ястребки" подлежат трибуналу. Как положено в военное время!
– Хм...
– Самогонку реквизировал?
– Хм...
– Если ты будешь продолжать такие реквизиции, пойду на крайние меры.
– Добре! - согласился Попеленко с готовностью.
Должно быть, Штебленок уже делал ему подобные предупреждения. Начальство есть начальство, это его обязанность- отчитывать, предупреждать, выносить взыскания. Попеленко это понимал, как понимал и то, что начальство не вечно остается на своем месте: оно перемещается, понижается, повышается и так далее, в отличие от него, рядового "ястребка", ни на что не претендующего, кроме права жить, работать и помереть в своих родных Глухарах. Кроме того, за мной незримо стояла тень Штебленка, за мной покачивалась переброшенная через сук веревка с петлей, так что все самые строгие приказы не имели достаточно твердой и долгосрочной основы. И Попеленко с легким сердцем убрал со стола бутылку и принялся за сало. Белые его ровные зубы впились в розоватую мякоть.
– Я так думаю, товарищ Капелюх, - сказал он доверительно,- что стоящие на сегодня перед нами большие задачи мы выполним.
– Ты мне газеты не читай, - сказал я. - Какие задачи, поясни своим языком.
– Ну, чтоб люди на селе спокойно работали... - Он задумался. - Чтоб продукты подвозили в сельпо... И... И... Чтоб Советская власть на селе крепла!
– Ну а за селом?
– А что я, батька Боженко со своей дивизией? Чем я лес прочешу, пальцами? Вот добьют германцев и за бандюг возьмутся. Тут же войско нужно, ого! Чего же зря себя губить? И так скоро мужиков не останется. Какая ж будет жизнь без мужиков? Вы вот так вот, товарищ старший, подумайте толком, представьте себе...
Маленькие "попеленята" глазели на нас из темного угла, как из норы. Там для них были сооружены полати в два этажа, поближе к печи, и они забились туда, в это убежище, прикрылись тряпьем - только глазенки сверкали. Один лишь старший, Васька, по прозвищу Шмаркатый {5}, держался особняком от детворы и прислушивался к нам. Хозяйка молча продолжала стоять у дверей. Разговоры наши ее как будто не интересовали - балакайте, балакайте, а жизнь все равно пойдет своим чередом, и дети будут рождаться, стреляй не стреляй, воюй не воюй.
– Зачем ты пошел в "ястребки", Попеленко? Заставили?
– Нет, зачем же... Я сам. Я Советскую власть всегда поддерживал. И когда колхозы... Курей обществу отдал, козу... Кролей штук двадцать... И партизанам помогал... Я ж понимаю! Политически!
Он, кажется, немного испугался.
– Так-так... Ну а с бандитами сталкивался?
Вопрос был, конечно, глупый. Если бы мой новый подчиненный сталкивался с бандитами, он бы сейчас не беседовал со мной при свете плошки за дощатым столом. Но Попеленко оглянулся на жену, наклонился ко мне и прошептал:
–- Сталкивался. Вот как с вами сталкиваюсь, так я с этими аспидами сталкивался.
– То есть как? За столом?
– Не-е... Чего это за столом? В лесу. Я хочу сказать, что близко. Очи в очи.
– Да ты что?
– Да чтоб мне до дому не дойти... Ой, это ж мы дома сидим! Ехал я на своей Лебедке по Мишкольскому шляху... где подсочный сосняк. Ну, выскочили они с двух сторон. Один - лошадь под уздцы, а двое - с боков. Карабин за плечами, разве его скинешь? Да и чего сделаешь против них? Такие аспиды! Я аж похолодел весь. "Ну, - думаю,- еще девять сирот на шее у Советского государства! Это ж не годится мне такую семейству на казну спихивать".
– Ты кончай дурака валять, - сказал я.- Ты не строй комедию, Чарли Чаплин... Как они выглядели?
– Обыкновенно. Здоровые дядьки. Один молодой, совсем еще парубок. Вот тут у них, - он показал на грудь,- по автомату немецкому, в голенищах - обоймы, еще при кобурах, при пистолетах, гранаты в сумках... Приличное у них обеспечение. И морды сытые. Смеются!
– Почему смеются?
– А чего им горевать? Не я же их поймал, а они меня. "Ты, что ли,-спрашивают, - "ястребок"?" - "Ну я!" А чего отпираться? В кармане у меня бумага с печатью. "Так это ты, - говорят, - против нас тут воюешь?" - "Ну я!" - говорю. Сняли они с меня карабин, ссадили с лошади, достали бумагу, почитали. "Не поддельная, - говорят,- бумага, подпись Гупана мы знаем, все правильно". Я думаю: будут они с меня сапоги снимать или нет? Сапоги не казенные, хорошие, если не снимут, старшему, Ваське, достанутся, когда меня найдут. Лошадь, думаю, ладно, лошадь все равно государственная, ей в казну возвращаться... Хотя, конечно, лошадь тоже жалко, - поспешно поправился Попеленко. - Ну, тут они выкинули из карабина обойму, отдали мне мое личное оружие. "Садись, - говорят, - на свою клячу и скачи назад, а то дети дома плачут. Нам, - говорят, - голову тебе оторвать - как огурец перекусить. Только мы украинцев, которые многодетные и аккуратно держатся, мы таких не давим, а по первому разу пояснения даем... Ты нас пойми!" "Пояснили" они мне по морде раза три и отпустили. "Только, - говорят, - не оглядывайся, мы этого не любим, у наших автоматов сильно легкий спуск". Скачу я и думаю: может, и в самом дел" врежут в спину, да только нет, не будут: зачем же им лошадь портить? Ведь хозяйственные же люди, по амуниции видно.
– Так! - сказал я и стукнул по столу. - И ты об этом никому не сказал?
– Доложил Штебленку.
– А он?
– Он, так я думаю, - Попеленко снова склонился ко мне, - никому не сказал, чтоб мне по шее не дали. Он добрый был мужик.
– А почему они его повесили, а тебя отпустили, как ты думаешь?
Попеленко пожал плечами:
– Да кто ж его знает? Ведь как вожжа под хвост попадет. А может, он им чего обидное сказал. Он рисковый был... Боевой!
"Зато ты боягуз!"- хотелось сказать мне, но девять пар глаз, глядящих из темного угла, удержали меня.
Попеленко посмотрел под стол, где стояла бутылка, перевел взгляд на меня и вздохнул:
– Ох и переживание было. Опять руки затряслись!..
– Сколько их было? - спросил я.
– От четырех до десяти, - сказал Попеленко. - Момент был такой, что никак не мог пересчитать. Всю арифметику из головы вышибло.
– Ты никого из них не узнал?
– Нет, никого. Они не местные. Видать, тот, кого б я узнал, в сторонке был, за кусточком.
– Почему ты так думаешь?
– Так должен быть кто-то из местных. Чего б они возле села отирались? И опять-таки, кормит их кто-то. Ведь ни разу не слыхать было, чтоб кого ограбили. Что ж они, святым духом живы? Кто-то кормит... Факт! И обстирываетрубашки на них были чистые, воротнички не замусоленные. Мужик так не постирает. Я, скажем, постираю или баба, - он с уважением посмотрел в сторону молчаливой жены, - это ж разница!
– На косуль охотятся, - сказал я невпопад, вспомнив стрельбу возле "предбанника".
– Одной косулей не будешь сыт, - солидно ответил Попеленко. - И не косуля их обстирывает. Кто-то местный есть среди них. И к местному кто-то ходит, факт!..
– Ишь ты наблюдатель какой! - сказал я. - Воротнички заметил, а посчитать забыл.
– Глаз, он в такой момент не подчиняется, - сказал Попеленко. - Он как нищий - копейку видит, а руку нет. Да и нет у меня военной хватки. Вот вы, к примеру, товарищ старший, вы бы на моем месте все заметили и пересчитали, вы бы им полную "бухгалтерию" навели.
– Ладно, ладно!
"Этому Попеленко в сообразительности не откажешь, - подумал я. - Наверно, он мог бы узнать и гораздо больше, да понимает, что знать слишком много опасно. Иначе ему не отделаться небольшим внушением по скуле, если на лесной дороге повстречаются бандиты. Почему они так мягко обошлись с ним? Наверно, не хотели возбуждать против себя население - ведь у Попеленко девять детей, и весть о его убийстве всколыхнула бы округу. Здесь у Попеленко каждый второй сват или кум... Кроме того, этот "ястребок" им не опасен. Ему не хочется стрелять. Иное дело - Штебле
Просмотров: 41 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Содержание:
1. О книге
2. Отзыв. Цитаты
3. Скопированные пара глав для ознакомления
"Автор: Смирнов Виктор
Название: Тревожный месяц вересень
Аннотация:
Осень 1944 года, заброшенное в глуши украинское село. Фронт откатился на запад, но в лесах остались банды бандеровцев. С одной из них приходится схватиться бойцу истребительного батальона, бывшему разведчику, списанному по ранению из армии... По роману снят фильм на киностудии им. Довженко в 1976 году".
"Тревожный месяц вересень" сайт "КИНОПАНОРАМА":
"Цитаты из книги «Тревожный месяц вересень»
И в это пронзительное утро я понял еще одну великую тайну: даже если человек прошел войну и испытал близость смерти, и силу фронтовой дружбы, и боль ранений, и многое другое, он не может быть мужчиной, пока не узнает чувства ответственности за женщину.
Сагайдачный умел слушать. Это редкое качество. Казалось бы, чего особенного: сиди, подпершись, и молчи, пока другой говорит. Но тот, другой, он сразу поймет, в самом деле ты его слушаешь или думаешь о своем. Тут дело не в ушах. Тут надо нутром слушать, воспринимать чужую жизнь как свою, тут надо любить и уважать человека, а его не всегда хочется любить и уважать. Страдать за него надо, когда и своих страданий хватает...
Без соблюдения Закона ты получаешь фашистское государство, которое давит всякие свободы, давит трудящихся ради интересов кучки поработителей. Может, формально там и есть законность. Но на деле каждый, кто поступает на службу такому государству, освобождает себя от власти законов. Становится просто силой, частицей той большой силы. Он уже от имени государства решает, что выгодно и что невыгодно. Он вроде бы не о себе уже думает, когда семь шкур с людей спускает. Тут у него всяких теорий достаточно... И расовые, и национальные там, какие угодно. Потому что без такого оправдания он будет кто? Бандит, насильник, узурпатор.
И то сказать: к чему бабе язык? Картошку отварить, ну, постирать, воды принести, печь протопить, кабанчика накормить, телка, корову, курей, мужа там, семью. Огород прополоть, овощ насолить... и прочее. Молча больше успеешь.
Кривой старикашка встретился мне на Глухарском шляхе. Он возил в Ожин картошку и теперь возвращался навеселе. Орал он во всю глотку про Галю молодую, и тощее его тело прыгало на пустых грязных лантухах, подстеленных на днище телеги.– Стой! - заорал он лошади, увидев меня. - Человек на дороге, берем человека!Единственный глаз его сверкал, как у драчливого петуха.
Знаешь, почему я не люблю железные дороги? - спросил Сагайдачный. Потому что с некоторых пор там появилась прекрасная надпись: "Вагон оборудован принудительной вентиляцией". Это слово вызывает у меня дрожь. Я не хочу принудительного воздуха, даже самого чистого. Люди хотят принудить друг друга к чему-то. Даже к благу, к счастью...
- Каждый должен перебеситься... а дальше хорошо бы пошло!– И Горелый перебесится?– А чего ж? Может, спокойно заживет. На работу заступит. Он мужик с головой, сообразит, чего как. Приспособится, еще не последний будет. Это в войну все убивцы, а в мирное время все мирные.
что такое государство, которое само не чтит Закона, которое Закон подгоняет каждый день под свою пользу?
А не можно по Закону обидеть человека, не можно наказать без суда и следствия. Даже если миллион человек захотят обвинить одного - нельзя без Закона. Ведь и миллион людей может ошибиться.
Закон в идеале, конечно, как должно быть ..., это есть выработанное всеми людьми, народом, правило для нормальных отношений, для защиты общества от своеволия отдельных личностей и в то же время для защиты каждой отдельной личности от своеволия общества...
Во мне проявилась пренебрежительность старшего, которая так ранит тех, кто смотрит снизу вверх, и которая совершенно незаметна тем, кто уже забрался на ступеньку повыше. Правильно сказано, что люди чувствительны к обидам, но только не к тем обидам, которые они наносят сами.
"Нигде человек не чувствует себя спокойнее и беззаботнее, чем в своей душе..."
Марк Аврелий
Лучше не знать ничего, чем полагать, что знаешь что-то. Это порождает самоуверенность. От полузнания рождаются большие неприятности
разве Закон может давать кому-либо преимущества?
Я никак не мог позволить себе использовать преимущество, которое давало оружие и власть, чтобы унизить человека, даже если тот держался нагло.
Тот, кто пасет, должен быть старше тех, кого он пасет. Во всяком случае, умнее. Может быть, в жизни каждого человека наступает время, когда он становится старше собственных мыслей. Когда он может ими командовать. Ставить по ранжиру, заставлять сдваивать ряды, равняться на правофлангового и так далее. Но я еще не созрел.
– Ишь ты наблюдатель какой! - сказал я. - Воротнички заметил, а посчитать забыл.– Глаз, он в такой момент не подчиняется, - сказал Попеленко. - Он как нищий - копейку видит, а руку нет.
Попеленко утверждает, что Варвара проста и безотказна в обращении, как русская трехлинейка девяносто первого дробь тридцатого года".
Фрагменты
Начало здесь:
"(Тревожный месяц вересень — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Тревожный месяц вересень»...) 159 страниц. Предлагаю ознакомительно несколько первых:
За поляной начинался темный и густой сосновый лес. Тут-то я и увидел ее. Косулю. Она резко выделялась на фоне леса, светлый силуэт ее был словно наклеен на темное. Потом она подпрыгнула, точно играючи, сразу всеми четырьмя тонкими ногами и помчалась по песчаной дороге вдоль леса. Она даже не касалась копытцами земли, до того была легка. Казалось, она, если захочет, может вот так же легко поскакать к белым паутинным полоскам на небе. Прочертит эдакую биссектрису и будет пастись на облаках.
Надо было идти, раз уж разбудили. Пришло время пить молоко. Солнце, которое неярко светило сквозь белые облачные нити, поднялось к своему сентябрьскому хилому зениту. В этот час моя бабка Серафима, первая ругательница на селе, учиняет дневную дойку. Чего только корова от нее не наслушается, пока бабка тянет ее соски. Казалось бы, молоко от таких слов должно закиснуть в подойнике. Но Зорька корова добродушная и меланхоличная. Молоко у нее густое, запашистое, тяжелое. Бабка говорит, что от такого молока только мертвецы не выздоравливают. "Вот назовите меня, милые, сучкой, вот чтоб мне больше ни шпырочки сала не съесть, какое лекарственное молоко. Вот кормите свою корову алоем, такого не надоите!"- заверяет соседок бабка. Соседки знают бабкин характер и не возражают. Молоко, впрочем, и в самом деле редкостное. Пью я его исправно, как лекарство.
Я встал, отряхнул хвою и паутину. Но меня задержало любопытство. Конечно же ни с того ни с сего косуля не металась бы по лесу. Кто-то спугнул ее, и мне захотелось посмотреть кто. Из-за любопытства меня и взяли в дивизионную разведку.
"Наверное, это Маляс или "ястребок" Попеленко, - подумал я.- У обоих есть оружие. На месте Попеленко я бы не забирался так далеко в лее".
Еще две недели назад в селе был второй "ястребок", квартирант Маляса, долговязый чахоточный Штебленок, но он пошел как-то в Ожин лесной дорогой, и потом его долго не могли найти - все потому, что искали в засыпанных листьями низинах, по буеракам и прияркам, по чертороям, а он висел на холме, в Шарой роще, на дубе, без сапог и фуфайки.
Отчаянно, по-базарному застрекотали сойки. Так надсадно они кричат только над охотничьей собакой или охотником. Над косулей они не станут так стрекотать, косуля для них своя. Они, сойки, не такие шумливые дуры, как кажется, вот только голос у них неприятный, от него такое ощущение, как будто наждаком по позвоночнику водят.
Стрекот перемещался быстро, и я понял, что сойки действительно гомонят над бегущей по лесу собакой. Вот уже протрещали крылья в ближнем сосняке, сойки поскакали с ветки на ветку и принялись орать, как у нас в сельпо орут, когда собирается очередь за тюлькой. Удивительные птицы. Их, как чужое племя, забросило к нам откуда-то с юга: цветастые они и нездешние. Помесь залетного попугая с родимой вороной. Разведчики мало добра видят от соек. Очень крикливые существа.
Должно быть, пес, который выбежал на поляну, придерживался такого же мнения. Он то и дело злобно косился на соек, болтая ушами, и принюхивался к земле, водил носом по колеям на песчаной дороге, как будто шарик катил. Это была крупная худая дворняга, имевшая в родословной, судя по ушам, пойнтера. Левый глаз собаки окружало темное, похожее на синяк пятно, что придавало ей какой-то подгулявший, лихой вид. Вряд ли этот гончак всегда наслаждался свободой, потому что светло-рыжая шерсть на шее была примята, как будто он лишь недавно освободился от веревки.
Он скользнул по мне взглядом - заметил-таки! - и, разбрасывая длинные лапы, вынюхивая дорогу, побежал вслед за косулей. Ни у кого в деревне такой собаки не было, поэтому я подождал еще немного, не появится ли охотник, но тот, видать, ждал косулю где-нибудь в засаде, на перехлесте троп. Если, конечно, пес не охотился в одиночку, если он не пустился в эту погоню от голода и тоски.
В это время прозвучала автоматная очередь. Патронов десять - двенадцать, метрах в семистах от меня, там, куда убежала косуля, а вслед за ней - пес. Стреляли из шмайсера - он бьет поголосистее, пораздельнее, чем наш ППШ, у которого темп стрельбы много выше. Я не сомневался, что косуле хана, потому что выстрелы не повторялись. Тот, кто стрелял, если бы промахнулся, непременно бы долбанул вслед второй очередью. Автомат - штука азартная.
Мне стало жаль косулю. Она бежала так легко, так свободно! Не зная, зачем мне это нужно, я отправился по песчаной дороге туда, где прогремели выстрелы. Конечно, это было слюнтяйство - беспокоиться о косуле. Может, во мне заговорило сочувствие разведчика? Разведчик часто оказывается в роли преследуемого. Когда повесят над головой пару ракет и высветят тебя на каком-нибудь открытом поле, да пустят с флангов скрещивающиеся трассеры, да еще подключат пару ротных минометов, вот тогда почувствуешь, что значит убегать от охотника.
– Пей, трясця твоей матери, - говорит бабка Серафима, наливая молоко в глиняный кухоль {2}, размалеванный "виноградиком".
"Трясця" - это излюбленное присловье бабки, и она ничуть не задумывается о том, что упоминает о своей собственной дочке. "Трясця", надо полагать, означает пожелание лихорадки, трясучки или "родимчика".
– Где тебя черти носят? - спрашивает бабка, наблюдая за мной и стоя рядом с глечиком, в котором приятно шуршит, оседая пеной, парное молоко. - Где это ты собакам сено косишь? Небось спутался с какой-нибудь нашей телкой? Они у нас гладкие, а ты вон какой! Тебе не об этом думать надо...
– И в кого вы у меня удались, Серафима, бабуся, добрая подружка бедной юности моей?.. - спрашиваю я.
Действительно, в кого? Дед мой, усатый, хитрый и своенравный хохол Капелюх, приехавший в Полесье якобы из вольнолюбивого Запорожья, непременно желал взять за себя белоруску: он наслышан был, что белоруски мягки, нежны и послушны. Чернявую хохлушку дед не желал, боялся, что при его, деда, характере найдет коса на камень. Три раза ездил старый Капелюх по Северному шляху якобы за лесом - все высматривал невесту на белорусской стороне - и наконец привез Серафиму. Красивая она была, Серафима, - старики в Глухарах помнили это, как помнили и то, что на третий день медового месяца дед вылетел из хаты как оглашенный и на плече его был отпечаток рогача. С тех пор и пошло, показывала ему Серафима наступательные действия в любых условиях.
Дед рано умер от паралича, и вот тогда-то выяснилось, что Серафима любила его безумно. Товарищ мировой посредник Сагайдачный уверял, что это типичный славянский вариант любви.
После смерти деда Серафиме туго пришлось. Она работала у печей на гончарном заводике и подкармливалась еще тем, что - тайно, конечно, исполняла обязанности повитухи. Деревенские бабы не любили ездить в роддом, хоть к тому и призывали заезжие районные врачи, а предпочитали приглашать Серафиму. Все, что зарабатывала, Серафима отсылала моей матери. Она и меня содержала, когда я учился в киевской школе, а мать вышла замуж и уехала. От матери я получал красивые открытки и признания в нежной любви, а от Серафимы деньги. Не по почте, разумеется, - Серафима не доверяла почте. Стянутые резиночкой трехрублевки и пятерки привозили односельчане, оказией. Записок при этом я не получал - Серафима была неграмотна. Но если бы она умела писать письма, то первым словом в них, было бы "трясця", не сомневаюсь... Трясця, мол, и трясця, учись хорошенько!
Подлив молока, бабка снова задает вопрос чисто риторического порядка:
– Где твои кишки мордует, господи прости?
Не могу же я рассказать ей, что ухожу за километр в "предбанник" и там лежу в одиночестве, глядя в небо, вспоминая ребят, вообще думая черт знает о чем. Или подаюсь на хутор Грушевый к семидесятилетнему Сагайдачному вести длинные разговоры и слушать рассказы о вещах малопонятных и далеких... Нет, об этом я не могу рассказывать даже бабке. Достаточно на хуторе одного дурачка Гната, пыльным мешком пришибленного. Поэтому при упоминании о гладких телках я делаю хитрое и многозначительное лицо, что заставляет бабку задавать все новые вопросы, причем в довольно острой форме.
Наконец я допиваю молоко, и бабка забирает кухоль.
– Спасибо, неню, - говорю я.
Это непереводимое "неню" в наших краях означает очень многое, вбирает в себя все понятия в диапазоне от "мамочки" до "нянечки". Слово действует на бабку безотказно. Это своего рода пароль, известный лишь двум сообщникам. Бабка, и без того сморщенная, как узбекский кишмиш, который всем выписывающимся из госпиталя выдавали сухпайком по графе "сахар", вся закутанная в невероятно рваные платки и кацавейку, вдруг улыбается, сморщивая свое личико до степени просто-таки невероятной. Она обнажает желтые зубы, "отдельно расположенные", как сказал бы Дубов, поясняя ориентиры перед выходом на задание. Глаза превращаются в две вишневые косточки, да и те тонут в сетке морщин. Ну и бабка! Соседки-старушки, желая сделать приятное, частенько говорят, что я очень на нее похож. Не может быть!
– У, черт подстреленный! - говорит бабка.
Зрелище это - улыбка бабки Серафимы - длится недолго. Думаю, что вообще оно никому в селе не известно, кроме меня, единственного внука. Выпив молока и сняв сапоги, но не раздеваясь, словно бы в согласии с уставом гарнизонной и караульной службы, падаю на постель, застеленную грубым цветастым рядном.
– Почты не было? - спрашиваю я.
Три мои заявления на имя райвоенкома ухнули словно в лесную чащобу. Даже переосвидетельствования не собираются делать, тыловые души! Не знаю, почему их смущают два метра вырезанных кишок. Как будто бы оставшегося метража мне не хватит. У человека, мне в госпитале сказали, девять метров толстого и тонкого кишечника.
Бабка не отвечает, гремит чугунками у печи.
– Так была почта или нет? - спрашиваю я.
Бабка гремит, двигает вьюшками, бьет в железную заслонку, как в барабан. Ох, не любит она почты. Неграмотная Серафима ревнует к ней и боится ее, ждет подвоха.
– Оглохли вы, Серафима?
* * *
То, что косулю убили, почему-то неприятно подействовало на меня. Двое их было, охотников, и один из них взвалил косулю на плечи и унес. Следы рассказали. На дороге остались отпечатки сапог и кровь. Много крови наверняка одна из пуль угодила в сердце или артерию. Из автомата не так-то просто попасть в бегущую косулю. Видать, стрелял фронтовик. По какую сторону фронта воевал он? В нашем Полесье бродят всякие людишки. Леса здесь густые, богатые леса. Если кому-то придет в голову вздернуть на дубовом суку "ястребка", то вот он, сук, рядом, долго не надо искать:
– Серафима! Была почта?
Бабка шурует у печи, как паровозный кочегар, озаренная красными бликами, и насупленно молчит.
Рушники, наборы фотокарточек, иконы в красном углу, пучки трав, развешанные по стенкам на просушку метелки полыни, предохраняющие от блох, все это начинает раздражать меня. Надоело мне в тылу!
– А, черт!
Я прыжком соскакиваю с кровати - только булькает парное молоко. К дьяволу надоевшую хату с метелками из полыни и блохами, которые не боятся ничего, кроме ногтей! Пойду куда-нибудь, может, на Грушевый хутор, к Сагайдачному, выслушивать разные философские изречения о жизни, можно даже к Варваре заглянуть - на что не решишься от тоски!.. Варвара тут же выставит на стол бутылку. В нее словно табачного дыма напустили, в эту бутылку, такой в Полесье сизый самогон, так несовершенны наши аппараты, которые сооружает великий изобретатель Крот, пользуясь автомобильными радиаторами, тормозными трубками и старыми казанами.
Хозяйка сядет напротив, уставится своими сливами. Попеленко утверждает, что Варвара проста и безотказна в обращении, как русская трехлинейка девяносто первого дробь тридцатого года. Впрочем, я не уверен, что в руках Попеленко русская трехлинейка безотказна. "Ястребок" всегда жалуется на неисправность и устарелость карабина, если бабы начинают попрекать его бандитами, что разгуливают в ближних лесах как у себя дома.
– Ты куда? - бабка Серафима встает перед дверью, держа ухват в положении "к ноге". - Куда это ты собрался, из-под рыжей кобылы яйца красть?.. Ну была почта, была, подавись ты ею, как старый Субоч рыбьей костью подавился!
И с этими словами бабка бросает ухват, лезет за Николая Угодника, самую высокую икону в красном углу, и достает сложенную вдвое розовую бумажку. "Ожинский рай-военком..." - и подпись крючком.
Повестка!..
– Серафима Ивановна, дайте я вас расцелую, неню!
Но бабка Серафима рыдает, вытирая лицо закопченной рукой.
4
В военкомате, в приемной, на лавках сидели мужики, курили в кулак, разглядывали плакаты, изображающие в виде уродов Гитлера, Геббельса и прочих, переговаривались. В назначенный час щелястая дверь открылась, и в приемную вошел парень, круглолицый, хорошей упитанности, с листком в руке. На гимнастерке, над правым карманчиком, у него были красная и желтая нашивки свидетельство ранений.
– Капелюх есть? - осведомился он.
Не люблю, когда меня называют по фамилии. Дело в том, что "капелюх" означает "шляпа". Не очень-то это подходит для разведчика. Вот бывают же прекрасные, звучные фамилии: Загремивитер, скажем, или Небоягуз.
– Есть, - буркнул я.
– Вас ждут в райотделе НКГБ, - сказал парень, разглядывая список и собираясь вызвать следующего.
– Чего? - самым глупейшим образом переспросил я.
– В ЧК вас ждут, - сказал парень. - Пройдите, младший, в этом же доме, соседняя дверь.
Это я и сам знал, что соседняя дверь.
– Слушай, земляк, а чего я им нужен, этим? - спросил я. - Мне же до вас повестка...
Тут парень впервые посмотрел на меня. Глаза у него были голубые, но с той легкой замутненностью, которая, по моему стойкому убеждению, приобреталась исключительно на канцелярской службе. Когда люди начинают существовать для тебя в списках, глаза обязательно затягивает- легкая поначалу-поволока. Эта поволока - как стеночка. У нас в дивизии был писарь Шаварыкин, так он, пока медленно поднимал свои красивые воловьи очи, убивающие наповал штабных связисток, успевал построить настоящую кирпичную стенку. Быстро так-раз, раз, раз, по кирпичику,- и уже между тобой и им стенка, и сразу ясно, что такие, как ты, у него ходят в списках повзводно и поротно. Сразу иной масштаб мышления чувствуешь.
Но парень вдруг улыбнулся, открыл два ряда никелевых зубов, которые сияли, как бампера трофейных машин, и эта улыбка враз разрушила стеночку и вместе с ней мои стойкие представления о канцеляристах.
– Съедят они тебя, что ли? - сказал парень. - Иди, землячок!
С самыми неясными предчувствиями я открыл дверь, которая вела в райотдел НК.ГБ. Пока я шел лесной дорогой в Ожин, пока меня подвозили усатые попутные "дядьки" на немазаных подводах - от нас до Ожина около тридцати километров, я успел набросать довольно живописный план моей встречи с военкомом. Конечно же меня должен был принять сам райвоенком. "Младший лейтенант! Мы получили ваши заявления с просьбой об отправке на фронт, в родную воинскую часть. Мы решили удовлетворить вашу просьбу. - Потом он подумает, по-отечески обнимет меня и скажет: - В добрый путь, товарищ...- Нет, не Капелюх, нет... - В добрый путь, лейтенант!"
Все могло бы быть красиво. И вот меня вызывают в ЧК, как какую-нибудь подозрительную личность.
В райотделе НКГБ, словно бы извиняясь за невнимательность райвоенкома, меня принял начальник отдела Гупан, гладко, не по военному времени, выбритый человек внушительных командирских размеров. Если бы у него не было на плечах подполковничьих погон, все равно он по одной лишь фигуре тянул на два просвета. Он был под стать старинному несгораемому шкафу, что стоял в кабинете. Мне показалось, что Гупан попал сюда из пограничников. У нас в разведке служили двое бывших пограничников, они чище всех брились: говорили, что так у них заведено.
Рядом с начальником сидели длиннолицый капитан с болезненными, слезящимися глазами и курносый юноша в большом, отцовском видать, пиджаке с широченными ватными плечами, с белым воротничком навыпуск. Этот-то уж наверняка был из районного комсомола. Мне что-то не понравилось, что здесь сидит юнец с белым воротничком навыпуск. Вдруг показалось, что он собирается набирать старших пионервожатых для школ. Даже зябко как-то стало от этой мысли.
– Садитесь, Иван Николаевич, - сказал начальник райотдела, когда я отрапортовал.
Перед ним лежала тоненькая папочка, и он просматривал листочки. Огромные лапищи его были созданы не для бумаг. Он рассматривал бумаги осторожно, словно боясь повредить. Капитан тоже смотрел в листочки, склонясь к плечу начальника. Юноша же уставился прямо на меня и улыбался восторженно. По-моему, он хотел этим сказать, что все происходящее для меня и для него - большое, светлое и радостное событие в жизни. Это-то меня и пугало.
– Как вы себя чувствуете, младший лейтенант? - спросил капитан, продолжая искоса заглядывать в листочек. Конечно же это было мое личное дело. И там было записано не только мое имя-отчество, но и все, что положено, в том числе заключение врачей. Про два метра кишок и прочее. Так что валять дурака не имело смысла. Но...
– Чувствую себя очень хорошо, - сказал я. - Раны залечены. Готов на фронт. Честное слово!
– Сказывается операция? - спросил начальник рай-отдела.
– Нет.
– А осколочки?
– Нормально. Иногда, на погоду... Но могу и бегать, и прыгать. Все пройдет.
– Комсомолец? - выбухнул юноша.
– Комсомолец.
Юноша заулыбался пуще прежнего и победно оглядел капитана и начальника райотдела. Как будто он прежде и не догадывался, что я комсомолец, и теперь переживал буйную радость. Ему было лет шестнадцать.
– Вот что, Иван Николаевич, - сказал начальник отдела.- Мы с тобой люди взрослые, что мы будем в прятки играть... На фронт тебе пока нельзя. Кумекаешь? Надо еще подкрепить здоровье, отдохнуть в сельской местности, на воздухе. Знаешь, огурчики там, помидорчики, медок. Да и время хорошее, вересень стоит, бабье лето... хоть и холодноватое что-то. У нас есть другое задание. Боевое! Мы совместно с товарищами Овчухом и Абросимовым, - он кивнул в сторону капитана и юноши, - подбираем кадры бойцов истребительного батальона, "ястребков" попросту, no-народному говоря. Не скрываем - работа опасная. Официально батальон дислоцирован в Ожине, в райцентре, но нам приходится разбивать "ястребков" на небольшие... совсем небольшие группы и распределять по селам. Что делать? Людей нет... Фактически "ястребки" в селе бойцы самообороны. Пока единственная защита от бандитов и опора Советской власти. Сам знаешь, как неспокойно в лесах. Фашисты ядовитые зернышки в нашу землю побросали. Волчьи ягодки после себя оставили. Предлагаем тебе должность старшего в вашем селе, взамен погибшего Штебленка.
Вот так-так!..
– Это выходит... вроде милиционером?
Вот ведь влип. Узнали бы ребята в дивизии!
– А что, зазорно?
Тут я сообразил, что поступаю неосмотрительно, поддавшись первому чувству. С начальством надо держать ухо востро - это солдатское правило.
– Почему же? - спросил я. - Дело как раз ответственное. Думаю, не справлюсь. Тут надо кого-нибудь постарше.
Самое ужасное, что, хватаясь за первые попавшиеся доказательства непригодности к новому назначению, лихорадочно изобретая различные способы спасения, я понимал всю их бесплодность. Уговорят они меня, как пить дать уговорят. Их трое, а я всегда теряюсь в разговоре с начальством, даже если оно представлено в одном лице. Конечно, с юнцом я бы справился.
– Мне ведь двадцать лет... Сначала надо набраться фронтового опыта.
– Как раз ваш фронтовой опыт нас и привлекает, младший лейтенант, - сказал капитан с какой-то особой, хорошо поставленной профессиональной нежностью в голосе.- У нас ведь кто в "ястребках"? Больше необученные. Трудно с кадрами. Так вот, товарищ Капелюх.
"Начальник райотдела умнее, чем капитан, - подумал я. - Он меня зовет по имени-отчеству".
– У вас опыт разведчика... И вы - местный!
– Да какой из меня разведчик! - взмолился я. - Меня взяли, потому что городскую десятилетку окончил... Немецкие документы читаю. "Шпрехаю"... Мне ни разу не давали фрица пристукнуть... Чтоб своими руками. Так, издалека стрелял. Из автомата! Какой уж тут опыт! Вот у нас ребята в разведке были - это действительно! Мне бы у них сначала подучиться.
Что правда, то правда. От самых тяжелых дел Дубов меня почему-то оберегал. Ножа не давал. Стрелять-то я в них стрелял, видел, как падают, как умирают. Но так, чтобы ударить в живое, сойдясь... Дубов говорил, что такие задания он будет давать мне в крайнем случае, что это не для впечатлительных, от этого нервная система страдает.
Капитан усмехнулся и прошептал что-то на ухо начальнику райотдела. Мне стало совсем тоскливо, я понимал, что для них дело уже решенное, но они почему-то очень хотят, чтобы я сам согласился.
– К тому же я, собственно говоря, не местный. Просто здесь бабка живет. Ну, родился я здесь... В каникулы приезжал. Вообще-то я городской, учился в Киеве, школа номер шесть, на Советской площади...
Я говорил и боялся остановиться, потому что понимал- сомнут они меня, задавят и не видать мне ребят как своих ушей. Мне оставалось отстреливаться до последнего и надеяться на чудо.
– Ну вот что, Иван Николаевич, - сказал начальник райотдела, когда мои обоймы иссякли.- Я же к тебе не е приказом, а как старший товарищ. Как член ВКП(б) к комсомольцу, с просьбой и поручением: пособить народу на боевом участке. Не хочешь, силком не заставим. Нам которые из-под палки не нужны. Но на фронт тебе все равно дороги нет. Кумекаешь? Поступишь куда-нибудь работать... Пожалуйста! Завклубом... или инспектором райосвиты {3}. Правда, Абросимов? - спросил он у комсомольского юноши.
– Не сомневаюсь, что товарищ Капелюх выберет путь не тот, что протоптанней и легче, - ответил Абросимов, сияя, почти нараспев.
* * *
Ночевал я у этого юного комсомольского вожака с белым воротничком навыпуск. Он сам предложил. Я стоял у магазина с сидором, набитым положенным мне на ближайший месяц пайком. "Ястребки", как мне пояснили в рай-отделе, должны были получать кое-какое довольствие, чтоб оружие не падало из рук, и раз в месяц отовариваться в районном распределителе; я, конечно, отказываться не стал и получил три буханки черного хлеба, два кило пшенки и шмат старого сала. На плече у меня висел карабин номер 1624968. Расторопный инвалид из распределителя пообещал в следующий раз додать сахару, тушенки и муки. "Ты заходи", - сказал он, попросив меня расписаться за неполученное. "Смотри, выживу, зайду", - сказал я. Он улыбнулся.
Автомата, конечно, не нашлось, хотя я и пытался уломать старшину-каптенармуса, который молча перебирал карабины в сейфе. О гранатах нечего было и заикаться, но меня это не очень беспокоило: я-то знал, сколько в нашем селе припрятано гранат. Инша - река рыбная. Кроме карабина я получил брезентовый ремень с подсумками, восемь обойм и фуражку. Сапог тоже не нашлось. Зато мне выдали красивое удостоверение с печатью.
Стоял я у магазина и соображал, куда бы податься на ночлег. Дело клонилось к вечеру, нечего было и думать добраться до села. Ночью по нашим дорогам не ездят. Можно было пойти в сарай, который назывался автобусной станцией, но я видел, что там делается. Беда в том, что Ожин выжгли еще в начале войны. Здесь были казармы, и немецкая авиация, набросав "фонарей" в ночном небе, сделала из города костер. Бомбили небось неприцельно, по квадратам. Теперь большая часть Ожина состояла из печных труб, которые торчали как стволы невиданной величины зениток; город как будто с запоздалой готовностью собирался отразить новый налет. Но фрицы сюда уже не залетали.
Опыт подсказывал мне, что в таких местечках пустят на ночлег более охотно, чем в уцелевших, благополучных, но проситься в дом для меня было всегда мучительно. Кукаркин, тот у нас в разведке был большой спец по этой части, он действовал решительно, по-суворовски: "А что, хозяйка, не найдется ли среди ваших горшков местечка для моего котелка?" Или: "Разрешите моим чеботам переночевать под вашей лавкой?" Он ловкий был парень и, случалось, утром выходил с хозяйкиной половины, щурясь как кот. По-моему, военная жизнь доставляла ему определенное наслаждение.
Когда этот юный Абросимов легонько толкнул меня в плечо, я особой радости не испытал. Чем-то он меня раздражал, улыбкой, что ли? В нем чувствовался некоторый избыток усердия, а когда повоюешь, насмотришься на всякое, начинаешь понимать, что избыток усердия страшнее лени. На фронте быстро взрослеешь, недаром там год засчитывается за три. Он улыбался, Абросимов. Теперь на нем поверх пиджачка была надета куртка желтой кожи, сильно повытертая в складках. На правом плече белела проплешина - от ружейного ремня, что ли? Отцовская, наверно, была курточка, очень широкая, просторная; если бы у Абросимова был братишка-близнец, то они могли бы носить ее вдвоем, зараз. Конечно же Абросимов полагал, что кожаная куртка придает ему комиссарский вид. Все мы прошли через это... В военкомат в сорок первом я тоже пришел в кожанке, которую тут же, по выходе, отдал хозяину, дружку Витьке.
– Вы, наверно, кого-нибудь ждете, товарищ Капелюх?- спросил Абросимов.
– Жду, - сказал я, недовольный этим обращением.- Может, трамвай подойдет.
– Хм! - смутился он. - Это шутка? Знаете, мы сегодня семь человек приняли в "ястребки". И все замечательные ребята. Комсомольцы! Знаете, решили покончить с бандитизмом в районе.
– Это здорово! - сказал я.
– Вы не переживайте, товарищ Капелюх! У нас тут, можно сказать, как на фронте: боевая обстановка. И товарищи будут. Мы вам поможем, товарищ Капелюх!
– Это здорово... Что ты заладил: "Капелюх", "Капелюх"! Знаю, что Капелюх.
– Извините, - смутился он, но тут же вернулся к прежнему восторженному тону: - Знаете что? Пойдемте ко мне в гости. А может, вы согласитесь у нас переночевать, а? Чего вам спешить? Надеюсь, вам не повредит эта задержка?
– Ладно, - буркнул я. - Конечно, времени мало... Ну ладно! - И пошел за ним, придерживая сидор, прыгавший на спине.
Абросимов оглядывался и поправлял свою желтую кожанку. Он несколько раз провел ладонью по правому плечу, где светлела проплешина от ружейного ремня, словно бы стараясь скрыть этот след боевого прошлого... Но меня ему было не провести. Всего лишь четыре года отделяли меня от Абросимова. Я знал все эти штучки.
* * *
Первым делом он показал мне свой ТТ. Подышал на него, протер и протянул на ладони.
– Это нам выдали... Ведь придется разъезжать по району... Возможны, - он перешел на шепот, - боевые столкновения.
По-моему, ТТ этот выбраковали при инвентаризации в армии. Ствол был изъеден раковинами, и механизм спуска заедало. Но Абросимов очень гордился оружием, и я не стал обижать хозяина.
– Я прямо из девятого класса пошел на комсомольскую работу, - рассказывал Абросимов. - Учиться буду по вечерам. Сейчас ведь не до этого, правда? Сами понимаете, как трудно с кадрами... Война!
– Да, война, - согласился я. .
Потом мы пили чай с сахарином. Абросимов познакомил меня с матерью и сестрой. Сестренке было лет пятнадцать, самый вредный, по-моему, возраст, когда не знаешь, как с ними обращаться: то ли девушка, то ли девочка. Она была бледненькая и очень серьезная, наверное, какая-нибудь там отличница. Ну как же давно это было! школа. Девчонка смотрела на меня во все глаза, а я не знал, о чем с ней заговорить. И с матерью Абросимова я тоже не знал, о чем говорить. Она была учительница. Если перед тобой учительница, то всегда можно, по одному движению, или слову, или взгляду, догадаться, хорошая это учительница или нет, любят ее в классе или не любят, или, может быть, делают вид, что любят. Так вот, мать Абросимова была хорошая учительница, в этом не приходилось сомневаться. Тощенькая, глазастая, но очень спокойная и добрая. Такие никогда не притворяются, а хуже нет, если учитель хочет притвориться в классе не тем человеком, какой он на самом деле: робкий, а с учениками намерен быть решительным и смелым; нелюдимый, а строит общительного. Ребята в школе быстрые, сразу распознают. Они многое могут простить, а ложь и притворство нет. Зато хорошую, открытую душу, пусть со слабостями, полюбят без оговорок. С расстояния мне было все это хорошо понятно. Время разъяснило. Я даже позавидовал Абросимову. Славная у него была мать. Когда я по неосторожности просыпал сахарин из облатки, она так тихо и одобрительно улыбнулась мне: мол, не горюй...
Вот только я не знал, о чем с ней говорить, и потому смущался. За время войны я все забыл о школе, почти все. Помнил, кажется, только лица людей, а о чем говорили, чему учили - забыл начисто. Немецкий, конечно, еще держался, потому что практика была. Но по-немецки за столом не поговоришь, тем более практика у меня была особая: "Отвечать немедленно!", "Когда прибыл полк?", "Кто твой командир?", "Не строй из себя немого, ублюдок!", "Ползи впереди!".
Ночью Абросимов - мы спали на полу в углу комнаты, а мать с дочкой на единственной кровати - толкнул меня и прошептал:
– Я ведь тоже на фронт просился... Не пустили!
Ему очень хотелось поговорить по душам, но я притворился, будто сплю. Мне не до него было. Этот день многое сломал в моей жизни, и я понимал, что старое ушло и теперь все пойдет по-другому. Выходило, что до конца войны, а то и дольше сидеть мне в селе Глухары с карабином No 1624968 и охранять мирный труд бабки Серафимы и прочих там. Начальник райотдела, прощаясь, сказал, что мой долг отныне - стоять на страже Закона и Порядка. Ну, не допускать перегибов, ни в чем не ущемлять достоинства советского гражданина, так много пережившего в годы оккупации, но при этом уметь отличать друзей от врагов. И еще - при опросах быть вежливым, не кричать, не пугать, не грозить.
– В общем, - сказал Гупан, - у тебя почетная миссия.
Должен же он был что-то сказать на прощание. Закон- это какие-то статьи в толстых и пыльных книгах. При слове "закон" мне всегда вспоминалась сумрачная комнатушка в загсе, куда мы с матерью еще до войны приходили получать выписку из метрической книги. Мама потеряла метрику, сначала метрику, а потом и меня это когда она вышла замуж, вручила меня бабке Серафиме и отбыла. В тот день нас здорово намучили в загсе. Прокуренная старушка, у которой от табака голос стал почти как у Шаляпина, перерыла все книги, толстенные и пыльные. "Все должно быть по Закону". С тех пор мне стало казаться, что закон спрятан в толстенной книге и никто толком не знает, как его оттуда извлечь, и, вообще, возиться с законом - занятие для прокуренных старушек, у которых на верхней губе желтые усы. Два года на фронте не изменили моего отношения к законам. Кстати, старушка так долго рылась в книгах потому, что все перепутала и искала меня по фамилии отца, тогда как у меня фамилия матери. Мама у меня тоже Капелюх. Изабелла Капелюх - это же надо было придумать! Бабка Серафима уверяла, что до шестнадцати лет мою маму звали Параской - у нас в Полесье такое имя не редкость. Но, уехав в город и поступив в загадочное учебное заведение под названием "трудшкола", мама, дочь бедного крестьянина, стала Изабеллой. Фамилия же у отца была якобы Беспудников, и я знал от мамы, что это отважнейший летчик, погибший при покорении Арктики. Я изучил всех покорителей Арктики, но Беспудникова среди них не нашел. Вообще, туманная была история с моим отцом. Что-то там было как-то не по закону. Куда-то он исчез, даже фотографий его я у матери не видел. А потом мать вышла замуж и оформила этот брак законным путем.
Страж Закона. До сих пор я знал один ясный и четкий закон военного товарищества. В нем не было ничего сложного, ничего книжного и путаного. Дубов, который тащил меня по полю, до того никаких законов не проходил. Тащил, и все. Хотя и в нем самом сидел осколок, перебивший ключицу. Но сейчас речь шла об иных законах.
* * *
Утром, прощаясь, Абросимов сказал мне:
– Знаешь, я к тебе приеду. В Глухары. Знаешь, вдруг возникнут какие-нибудь трудности, надо будет помочь. Дело для тебя новое, а мы тут обобщим кое-какой опыт по "ястребкам"... Наметим пути, поставим задачи!
– Валяй, - сказал я. - Ты человек вооруженный...
Он принял это всерьез, слишком уж он гордился своим ТТ и кожаной курткой. Лучше бы я обругал Абросимова, чтобы это его желание - навестить меня в далеких Глухарах - завяло на корню. Но я слишком был поглощен своими мыслями.
– Мы будем дружить! - крикнул на прощание Абросимов.
Он стоял на пороге своей хибары в небрежно накинутой на плечи курточке желтой кожи с проплешиной на плече, и воротничок его белой рубахи трепетал на ветру. За ночь мама успела выстирать и отгладить рубашку, чтобы сынок мог достойно выглядеть в райкоме. Наверно, мама-учительница очень гордилась своим правильным и умным сыном.
5
Кривой старикашка встретился мне на Глухарском шляхе. Он возил в Ожин картошку и теперь возвращался навеселе. Орал он во всю глотку про Галю молодую, и тощее его тело прыгало на пустых грязных лантухах, подстеленных на днище телеги.
– Стой! - заорал он лошади, увидев меня. - Человек на дороге, берем человека!
Единственный глаз его сверкал, как у драчливого петуха. Я не удивился бы, если бы он оказался еще вдобавок одноруким или одноногим. Все мужское население в наших местах крепко отличалось по части дефектов - скрытых или явных. Неувечные были на фронте, а в селах оставались, как говорила Серафима, "одни сторожа" - в ее представлении сторожем мог быть только инвалид.
– За кого воюем? - опросил старикашка, скосив глаз на мой карабин.
– А тебе за кого надо?
– Э!.. - старик погрозил мне черным пальцем. - Мы и так пуганые. Нам все равно. Вшисткоедно!
– Ну, тогда вези и помалкивай. Про Галю дома споешь.
Если бы кто-либо из бандюг захотел проверить, кто это там голосит на дороге, карабин вряд ли выручил бы. А мне не хотелось, чтобы моя новая карьера оборвалась в самом начале. Это было бы неавторитетно, что ли, и повредило бы репутации бывших разведчиков.
Лес, который сжимал с обеих сторон песчаный шлях, словно бы изменился с тех пор, как я побывал в Ожине. Он посуровел, потемнел, хотя день выдался легкий и прозрачный; он приобрел иные свойства, как только у меня завелось удостоверение, подписанное ожинским начальством, а на плече повис карабин. Глауберову посадку - был у нас такой лесничий, немец Глаубер, - где я хотел на обратной дороге набрать опят, мы проехали не останавливаясь. Ну их к дьяволу, эти опята. До Глухарев было еще далеко, а сумерки приближались.
Мы спустились в долину Инши, и сосняк сменился осинником. Он был разноцветным, на каждом листе будто кто-то опробовал новую краску. Плотные, жесткие листья переливались и словно подмаргивали. У нас в Полесье осинник не любят-пустое дерево. Ни на поделки оно не идет, ни на дрова, разве что на спички. "Иудино", как известно, дерево, проклятое. Мне же осинник всегда нравился. Без него наши леса поскучнели бы. Осина - говорливая, даже в тихий день она о чем-то бормочет, играя листьями, с ней весело...
Сейчас я прислушивался к шелесту осиновых листьев настороженно. Даже сквозь повизгиванье колесных втулок и глухие удары копыт был слышен невнятный переговор деревьев, их вкрадчивый шепоток: "шур-шур-шур-шур..." Места пошли болотные, запахло сыростью и мятой. Осенняя паутина летала высоко над головой, поблескивая в неярких солнечных лучах. Телега въехала на полуразвалившуюся гать и, стуча колесами, кренясь, потрескивая, покатилась в сторону реки Инши.
Вот на этой Иншинской, лопнувшей как гнилая нитка, гати связь нашего лесного района с цивилизацией, воплощением которой являлся полусожженный Ожин, обрывалась. Ни один автомобиль не смог бы переправиться через Иншу, потому что подходы к реке были заболочены. Когда-то, до войны, гать поддерживалась и по ней ходили "летучки" - полуторки с газогенераторными колонками по бокам кабины. Шоферы то и дело останавливали машины, кидали загодя заготовленные чурки в эти свои черные колонки, раздували гаснувший огонь и кляли изобретателя, вздумавшего экономить бензин.
С той мирной поры гать не один раз бомбили и ломали гусеницами танков, и в конце концов она стала проезжей только для таких легких драбинок, как у кривого старика.
Но даже и эта драбинка возле Бояркина ключа застряла, и мне пришлось подталкивать ее плечом. Хитрый старикашка тоже делал вид, что толкает. Пришлось постараться. Не станешь же рассказывать каждому встречному, сколько осколков извлекли из твоего живота, а сколько не успели извлечь. Обстоятельства эти сугубо личные.
Наконец колеса, попавшие между полусгнившими бревнами, снова вернулись на настил, и телега попрыгала дальше. Мы преодолели гать и пологим песчаным бережком спустились к самой реке. Инша здесь разливается плесом, и ее обычно переезжают вброд, разве что осеннее или весеннее половодье не даст.
Старикашка пустил лошадь в воду, дал ей напиться и засвистел. Не знаю как где, но у нас в Полесье всегда почему-то свистят, когда хотят, чтобы лошадь напилась и заодно помочилась. И лошади к этому приучены. Кобыла у старикашки не была исключением, она постаралась. По Инше поплыла густая пахучая пена. Так мы отметили переправу: свистом и пеной. Это торжественное событие следовало бы запомнить - я пересекал некую не отмеченную, но очень важную границу. За пределами Инши я больше не мог рассчитывать ни на чью помощь, по крайней мере срочную помощь. Дальше не было ни телефонной связи, ни сколько-нибудь сносных дорог. Глядя на высокий пагорб {4}на том берегу, выделявшийся среди ровного, поросшего верболозом пространства, я подумал, что это и есть самой природой поставленный пограничный столб, обозначающий начало наших необъятных лесов.
Дедок, посвистывая, подождал, когда кобыла справится со всеми своими делами, и дернул вожжи. Мы переехали речку, по которой уже плыли, крутясь, узкие ивовые листья и округлые, как пятаки, желтые листья берез.
Напрягая сухожилия, лошадь вытащила телегу на крутой правый берег Инши. Дальше дорога раздваивалась, более торная шла, огибая песчаный пагорб, налево, к большому селу Мишкольцы. Крутобокий пагорб, проросший поверху чахлыми березками и сосенками, был идеальным местом для НП. Это обстоятельство я отметил машинально, по привычке.
– Ну, мне налево, - сказал дедок. - А вам, вооруженный товарищ, куда?
В голосе его слышалась обида. Мы ехали часа два или три, и за это время он мог бы спеть много славных песен - и про Галю молодую, и про Дорошенка, и про три вербы.
– Слушай, отец! - сказал я, спрыгнув с телеги.- А приходилось тебе встречаться здесь с бандитами? Ну, на этой дороге?
Жаль мне было отпускать этого бывалого, тертого старичка, не узнав ничего.
– С бандитами? - Глаз его косо и настороженно скользнул по моему карабину. - Не... Вооруженные люди попадались, случалось. Вот вроде вас.
– А где попадались? В каком месте?
– Да разве ж я упомню? Память стариковская... Вот вы с воза соскочили, я вас и забыл.
И он тронул в сторону Мишкольцев. Через минуту до меня донеслось: "Ой ты, Галя, Галя молодая, чому ты не вмерла, як була малая!"
И тут я впервые понял: мои отношения с полещанами будут теперь складываться сложно, ох как сложно! До вчерашнего дня я был их земляком, внуком известной ругательницы бабки Серафимы, приехавшим на побывку после ранения. Я был вправе рассчитывать на симпатию и откровенность. От меня никто ничего не скрывал. Никто не находился от меня в зависимости, и сам я не зависел ни от кого. Со мной говорили в открытую, не хитря.
Вскоре песня про Галю стихла вдали. Я постоял, прислушиваясь: не едет ли кто со стороны Ожина. Но было тихо, и я, взвалив сидор на плечо, поковылял по усыпанной хвоей обочине. От Инши до Глухарев было километров восемнадцать. Впереди вставал вековой сосновый бор. Я оглянулся. Прощай, Инша, прощай, Ожин. Прощай, песчаный холм, господствующая высотка на никем не отмеченной границе.
Не знаю, случайно ли это произошло или в том было какое-то предзнаменование, но остановился я на передых в Шарой роще, километрах в пяти от Глухаров. Идти дальше уже не было сил. Не думая больше о бандюгах, я бросил на землю карабин, сидор и улегся рядом. Дело в том, что я не могу долго идти пешком - кишки начинают ныть. И так противно ноют, как будто в глубине тела тяжелые окованные жернова жуют новину. И с каждым шагом они все тяжелеют и тяжелеют.
Я лежал - и жернова постепенно замедляли свой ход, как в ветряном млыне, когда к вечерней зорьке стихает ветер. Лес снова вернулся на свое место, я стал замечать все, что окружало меня. Дубы в Шарой роще обступали петлявую дорогу нестройной толпой. Листья на них держались еще прочно, только сжелтелись слегка, и желуди устилали землю плотным слоем. Солнце уже угасло, светились только высокие легкие облака. Паутина, поднятая теплыми токами воздуха, теперь снова опускалась на землю, и я снял с лица несколько липучих легких нитей.
Какой-то запоздалый желудь сорвался с ветки над моей головой и, звонко ударившись о ствол карабина, отрикошетил в сторону. Майский жук, обманутый теплом бабьего лета, забился вдруг в ветвях. Звуки эти вновь насторожили меня. В гудении жука, таком непривычном для сентябрьской поры, в металлическом звоне карабина как будто звучало предостережение, призыв к какому-то очень важному воспоминанию.
Залитый кровью след упавшей косули, следы тяжелых армейских сапог? Нет-нет... Я обвел взглядом кудлатые огромные дубы, нависавшие надо мной как горы. Верхушки их еще светились слегка желто-розовым, а нижние, самые тяжелые и могучие ветви были темны. Остро запахло вечерней сыростью и прелым листом. Снова протрещал в ветвях желудь.
Я поднял голову. Надо мной нависал черный, обгоревший сук,- видно, когда-то молния ударила в дуб, но дерево оправилось, зеленые побеги скрыли черноту ожогов, и только один крюкастый сук тянулся из ветвей, как хищная птичья лапа.
И тут я вспомнил. Штебленок! Его повесили здесь, в Шарой роще, недалеко от дороги. Может быть, на этом самом суку. Я плохо знал Штебленка, видел его однажды, когда он заходил к бабке справиться, с какого это фронта я прибыл на побывку. Я показывал ему документы. Штебленок был мрачен, долговяз, то и дело кашлял; говорили, что долго ему не протянуть. Но умер он все-таки не своей смертью. Умер он оттого, что ему на шею накинули петлю и подтянули к суку.
Нельзя сказать, что Глухары тяжело переживали его смерть. За военные годы к смертям вообще притерпелись, а главное, Штебленок был пришлый человек, его специально назначили в помощь "ястребку" Попеленко, потому что одной из задач "ястребков" была борьба с самогоноварением, а в этом деле Попеленко был явно слабоват. Запах самогонки, особенно пшеничной, лишал его самообладания и мужества, это знали все. Но даже если бы Попеленко и не имел этой простительной, с точки зрения глухарчан, слабости, все равно ему не справиться было с местными самогонщиками, потому что все они приходились ему кумовьями, сватами, крестными и так далее. Говорили, что именно поэтому с белорусской стороны Полесья, из-за болот, прислали Штебленка.
Нет, я не знал Штебленка и не очень-то задумывался над тем, кто и как подстерег его, когда он шел через Шарую рощу. Ясно, что повесили его не обиженные самогонщики. Самогонщики могут клясть, призывать на голову своего недруга лихоманку, трясучку, тиф, холеру, всякие редкие, даже неприличные болезни, но никогда не накинут на шею петлю. Петлю накинули лесные бандюги, привычные к таким делам, недавние полицаи и каратели. Только они могли это сделать.
Выходило так, что в этой самой Шарой роще вместе со смертью почти не знакомого мне Штебленка была решена и моя судьба, потому что сейчас я занимал его место и должен был продолжать то, чего он не успел сделать. Оказывается, мы с ним стояли на одних мостках, однако не знали этого.
Я еще раз взглянул на черный сук. Мне показалось, что он стал ниже и когтистее. Инстинктивно я подтянул к себе карабин, передернул затвор. Прохладный сумеречный ветерок потянул по роще, жесткие дубовые листья коротко проскрежетали, сорвалось еще несколько желудей. На дальний суховершинный дубок сел ворон, черный крук, самая мрачная и зловещая птица в Полесье, прокричал что-то, как испорченный репродуктор, и замахал крыльями. Круков развелось в наших лесах, как никогда, они бродили по местам боев, проверяли, где размыло дождем поспешно устроенные фронтовые могилы.
Через несколько секунд сидор подпрыгивал на моей спине в такт неровной походке, а карабин, взятый под мышку, высматривал дулом дорогу. Сумерки быстро вползали в лес, тень накрывала просеку, которая вела к Глухарам.
"Почему они повесили именно Штебленка? - размышлял я, оглядываясь по сторонам. - Потому, что он "ястребок"? Но Попеленко жив. И, кажется, не очень-то боится. Раз в месяц отправляется в Ожин за "усиленным питанием". Спит по ночам, не опасаясь, что однажды ночью ему высадят окна и двери и попросят пройтись до ближайшего леска...
Черный крук пронесся над моей головой, со свистом разрезая воздух большими, сильными крыльями. Он прокричал что-то, словно по жести процарапал когтями, и полетел к какой-то одному ему известной цели.
Глава вторая
1
– Ай, боже ж мой, боже! - причитала бабка Серафима.- Да за что ж это тебя? Да чтоб им, душегубам, дрючком руки-ноги переломало! Да чтоб им на том свете ни дна ни покрышки!.. Отзовется, отзовется им! Бог не теля, видит крутеля! Даст им жаба титьку, ой даст!
Это она, очевидно, в адрес начальника райотдела НК.ГБ товарища Гупана высказывалась. Бабка Серафима, едва успев заметить карабин и ремень с подсумками, сразу догадалась, в чем дело. Мое назначение конечно же ее не обрадовало. Она стояла посреди двора, опустив к ногам дежку с горячей мешанкой для кабанчика Яшки, и, окутанная паром, походила на ведьму, выскочившую из-под земли. Большой грубый платок закрывал голову бабуси, оставляя лишь небольшую амбразуру, из которой выглядывало смуглое сморщенное личико. Бабка повела беглый огонь, ее просто трясло. В Глухарах это называлось: "Серафима раздрюкачилась". В такие минуты жители села предпочитали обходить наш дом стороной, бабка не считалась ни с кем, и ни одна молодуха, даже самая бойкая и злая, не могла переругать Серафиму. До войны мою бабусю вообще старались не пускать на колхозные собрания, особенно после того, как она, не стесняясь в выражениях и жестах, вступила в полемику с председателем райисполкома товарищем Пентухом, человеком сельским, простым и парнем не промах, который, однако ж, перед бабкой спасовал.
Я смирно стоял посреди двора, опершись на карабин и выжидая, когда иссякнет запас пара.
Нелестно охарактеризовав районных начальников, которые явно вознамерились загубить "бидну дытыну", бабуся перешла к разбору моих недостатков:
– А ты чего поперся? Ты ж дальше ноги не сикаешь, черт, у тебя ж молоко на губах не обсохло, тебя ж немцы, как петуха, общипали, тебе надо задницу на печи греть!.. Из тебя "ястребок" как из собачьего хвоста сито! Ты ж культыгаешь, как ломаное колесо!
Я наконец дождался, когда ругательства стали перемежаться слезами, и сказал:
– Пойдемте, бабуся, в дом. Темно уже. А я сала принес.
В эту-то минуту из-за тына и выглянул Попеленко. В полной боевой форме, с карабином, в немецком френче, широченных галифе и кирзачах, он примчался ко мне на выручку и, согнувшись, выжидал за тыном. В Глухарах видели, что я вернулся с оружием, и беспроволочный телеграф заработал вовсю.
– А мне люди сказали: "Капелюх в "ястребки" записался",- прошептал Попеленко. - Идем ко мне. Ты "усиленное питание" получил? А то у меня закуски нема...
Он стоял за тыном - маленький, плотный, круглолицый,- олицетворение боевитости и надежности славного отряда "ястребков".
Закуска, конечно, у Попеленко была, но он решил опередить события, чтобы не упустить небольшую материальную выгоду, которую сулило мое появление в Глухарах с увесистым сидором за плечами. В отношении всяких мелких материальных выгод Попеленко был предусмотрителен, как шахматист - видел на много ходов вперед. Так он вел все свое хозяйство; можно было с уверенностью сказать, что, покупая новые тебенки для седла, он уже знал, что через пять лет, когда те придут в негодность, нарежет из них подбойки для валенок своего младшего наследника, а оставшуюся часть кожи обменяет у соседки на капустную рассаду, о чем и договорится заранее.
Одно извиняло Попеленко: девять ртов, которые по-птичьи раскрывались при появлении главы семейства. Десятый рот всегда был прикрыт наглухо: жена "ястребка", Попеленчиха, отличалась молчаливостью, желтизной и костлявостью. Серафима называла ее "мумий". Утверждали, что Попеленчиха молчала, даже когда лупила мужа, если тот возвращался с большим перебором. Такая излишняя молчаливость при выполнении важных домашних обязанностей осуждалась жительницами Глухаров - бабы у нас любили покричать для авторитета.
Итак, как только Попеленко торжественно ввел меня в хату, пришлось отрезать от сала двенадцать ломтей и на столько же частей разделить одну из буханок. "Ястребок" зажег плошку и турнул из-за стола детей, которые, захватив добычу, забились в темный угол - на полати. Косясь на жену, которая стояла у двери, скрестив руки, Попеленко движением фокусника достал бутыль самогонки сделал он это мгновенно, точно носил бутыль за голенищем,- с чавканьем извлек из горлышка кукурузную кочерыжку, заменявшую пробку, и налил в кружки. Круглое хитрое лицо Попеленко просветлело и как бы умаслилось. Он крякнул и вытер ладони о френч.
– Ну, будем! За нашу, можно сказать, боевую дружбу и дальнейшее товарищество. За полную и окончательную победу над гитлеровской Германией!
Своим тостом Попеленко хотел показать, что закуска потрачена не зря, что она послужила, так сказать, великим целям и сожалеть о ней - политическая незрелость. Я понюхал самогон. Он отдавал гнилой свеклой.
Я подождал, когда Попеленко поставит кружку на стол. После ранения мне легко было числиться в принципиальных противниках алкоголя.
– Я назначен твоим начальником, Попеленко, - сказал я.
– Само собой! Политически правильно.
– Почему само собой?
– Чего же меня старшим назначать? За что? Я геройства не делал никакого, военной образованности не имею... - Глаз его хитро сощурился. - Можно, товарищ младший лейтенант, я вас теперь так и буду звать: товарищ старший?
–Ты ладно... Зубы не заговаривай. Напоминаю, что за невыполнение приказа "ястребки" подлежат трибуналу. Как положено в военное время!
– Хм...
– Самогонку реквизировал?
– Хм...
– Если ты будешь продолжать такие реквизиции, пойду на крайние меры.
– Добре! - согласился Попеленко с готовностью.
Должно быть, Штебленок уже делал ему подобные предупреждения. Начальство есть начальство, это его обязанность- отчитывать, предупреждать, выносить взыскания. Попеленко это понимал, как понимал и то, что начальство не вечно остается на своем месте: оно перемещается, понижается, повышается и так далее, в отличие от него, рядового "ястребка", ни на что не претендующего, кроме права жить, работать и помереть в своих родных Глухарах. Кроме того, за мной незримо стояла тень Штебленка, за мной покачивалась переброшенная через сук веревка с петлей, так что все самые строгие приказы не имели достаточно твердой и долгосрочной основы. И Попеленко с легким сердцем убрал со стола бутылку и принялся за сало. Белые его ровные зубы впились в розоватую мякоть.
– Я так думаю, товарищ Капелюх, - сказал он доверительно,- что стоящие на сегодня перед нами большие задачи мы выполним.
– Ты мне газеты не читай, - сказал я. - Какие задачи, поясни своим языком.
– Ну, чтоб люди на селе спокойно работали... - Он задумался. - Чтоб продукты подвозили в сельпо... И... И... Чтоб Советская власть на селе крепла!
– Ну а за селом?
– А что я, батька Боженко со своей дивизией? Чем я лес прочешу, пальцами? Вот добьют германцев и за бандюг возьмутся. Тут же войско нужно, ого! Чего же зря себя губить? И так скоро мужиков не останется. Какая ж будет жизнь без мужиков? Вы вот так вот, товарищ старший, подумайте толком, представьте себе...
Маленькие "попеленята" глазели на нас из темного угла, как из норы. Там для них были сооружены полати в два этажа, поближе к печи, и они забились туда, в это убежище, прикрылись тряпьем - только глазенки сверкали. Один лишь старший, Васька, по прозвищу Шмаркатый {5}, держался особняком от детворы и прислушивался к нам. Хозяйка молча продолжала стоять у дверей. Разговоры наши ее как будто не интересовали - балакайте, балакайте, а жизнь все равно пойдет своим чередом, и дети будут рождаться, стреляй не стреляй, воюй не воюй.
– Зачем ты пошел в "ястребки", Попеленко? Заставили?
– Нет, зачем же... Я сам. Я Советскую власть всегда поддерживал. И когда колхозы... Курей обществу отдал, козу... Кролей штук двадцать... И партизанам помогал... Я ж понимаю! Политически!
Он, кажется, немного испугался.
– Так-так... Ну а с бандитами сталкивался?
Вопрос был, конечно, глупый. Если бы мой новый подчиненный сталкивался с бандитами, он бы сейчас не беседовал со мной при свете плошки за дощатым столом. Но Попеленко оглянулся на жену, наклонился ко мне и прошептал:
–- Сталкивался. Вот как с вами сталкиваюсь, так я с этими аспидами сталкивался.
– То есть как? За столом?
– Не-е... Чего это за столом? В лесу. Я хочу сказать, что близко. Очи в очи.
– Да ты что?
– Да чтоб мне до дому не дойти... Ой, это ж мы дома сидим! Ехал я на своей Лебедке по Мишкольскому шляху... где подсочный сосняк. Ну, выскочили они с двух сторон. Один - лошадь под уздцы, а двое - с боков. Карабин за плечами, разве его скинешь? Да и чего сделаешь против них? Такие аспиды! Я аж похолодел весь. "Ну, - думаю,- еще девять сирот на шее у Советского государства! Это ж не годится мне такую семейству на казну спихивать".
– Ты кончай дурака валять, - сказал я.- Ты не строй комедию, Чарли Чаплин... Как они выглядели?
– Обыкновенно. Здоровые дядьки. Один молодой, совсем еще парубок. Вот тут у них, - он показал на грудь,- по автомату немецкому, в голенищах - обоймы, еще при кобурах, при пистолетах, гранаты в сумках... Приличное у них обеспечение. И морды сытые. Смеются!
– Почему смеются?
– А чего им горевать? Не я же их поймал, а они меня. "Ты, что ли,-спрашивают, - "ястребок"?" - "Ну я!" А чего отпираться? В кармане у меня бумага с печатью. "Так это ты, - говорят, - против нас тут воюешь?" - "Ну я!" - говорю. Сняли они с меня карабин, ссадили с лошади, достали бумагу, почитали. "Не поддельная, - говорят,- бумага, подпись Гупана мы знаем, все правильно". Я думаю: будут они с меня сапоги снимать или нет? Сапоги не казенные, хорошие, если не снимут, старшему, Ваське, достанутся, когда меня найдут. Лошадь, думаю, ладно, лошадь все равно государственная, ей в казну возвращаться... Хотя, конечно, лошадь тоже жалко, - поспешно поправился Попеленко. - Ну, тут они выкинули из карабина обойму, отдали мне мое личное оружие. "Садись, - говорят, - на свою клячу и скачи назад, а то дети дома плачут. Нам, - говорят, - голову тебе оторвать - как огурец перекусить. Только мы украинцев, которые многодетные и аккуратно держатся, мы таких не давим, а по первому разу пояснения даем... Ты нас пойми!" "Пояснили" они мне по морде раза три и отпустили. "Только, - говорят, - не оглядывайся, мы этого не любим, у наших автоматов сильно легкий спуск". Скачу я и думаю: может, и в самом дел" врежут в спину, да только нет, не будут: зачем же им лошадь портить? Ведь хозяйственные же люди, по амуниции видно.
– Так! - сказал я и стукнул по столу. - И ты об этом никому не сказал?
– Доложил Штебленку.
– А он?
– Он, так я думаю, - Попеленко снова склонился ко мне, - никому не сказал, чтоб мне по шее не дали. Он добрый был мужик.
– А почему они его повесили, а тебя отпустили, как ты думаешь?
Попеленко пожал плечами:
– Да кто ж его знает? Ведь как вожжа под хвост попадет. А может, он им чего обидное сказал. Он рисковый был... Боевой!
"Зато ты боягуз!"- хотелось сказать мне, но девять пар глаз, глядящих из темного угла, удержали меня.
Попеленко посмотрел под стол, где стояла бутылка, перевел взгляд на меня и вздохнул:
– Ох и переживание было. Опять руки затряслись!..
– Сколько их было? - спросил я.
– От четырех до десяти, - сказал Попеленко. - Момент был такой, что никак не мог пересчитать. Всю арифметику из головы вышибло.
– Ты никого из них не узнал?
– Нет, никого. Они не местные. Видать, тот, кого б я узнал, в сторонке был, за кусточком.
– Почему ты так думаешь?
– Так должен быть кто-то из местных. Чего б они возле села отирались? И опять-таки, кормит их кто-то. Ведь ни разу не слыхать было, чтоб кого ограбили. Что ж они, святым духом живы? Кто-то кормит... Факт! И обстирываетрубашки на них были чистые, воротнички не замусоленные. Мужик так не постирает. Я, скажем, постираю или баба, - он с уважением посмотрел в сторону молчаливой жены, - это ж разница!
– На косуль охотятся, - сказал я невпопад, вспомнив стрельбу возле "предбанника".
– Одной косулей не будешь сыт, - солидно ответил Попеленко. - И не косуля их обстирывает. Кто-то местный есть среди них. И к местному кто-то ходит, факт!..
– Ишь ты наблюдатель какой! - сказал я. - Воротнички заметил, а посчитать забыл.
– Глаз, он в такой момент не подчиняется, - сказал Попеленко. - Он как нищий - копейку видит, а руку нет. Да и нет у меня военной хватки. Вот вы, к примеру, товарищ старший, вы бы на моем месте все заметили и пересчитали, вы бы им полную "бухгалтерию" навели.
– Ладно, ладно!
"Этому Попеленко в сообразительности не откажешь, - подумал я. - Наверно, он мог бы узнать и гораздо больше, да понимает, что знать слишком много опасно. Иначе ему не отделаться небольшим внушением по скуле, если на лесной дороге повстречаются бандиты. Почему они так мягко обошлись с ним? Наверно, не хотели возбуждать против себя население - ведь у Попеленко девять детей, и весть о его убийстве всколыхнула бы округу. Здесь у Попеленко каждый второй сват или кум... Кроме того, этот "ястребок" им не опасен. Ему не хочется стрелять. Иное дело - Штебле
02 мая ’2025 15:51
Проданная лошадь вернулась к хозяину. "Удивительный монгол" Олдридж Джеймс(книга про коней, которую прочитала в 14 лет впервые)
Сегодня пришло сообщение и я вспомнила про "Удивительного монгола", который и предлагаю прочитать.
"Проданная лошадь вернулась к своему хозяину в Ингушетии спустя год разлуки. Лошадь прошла больше 10 километров.
Ислам растил любимчика по кличке Мажор с полутора лет. Но в 2024 году продал из-за финансовых трудностей. Однако спустя год повзрослевший любимец вернулся. Как оказалось, он сбежал от новых владельцев и прошёл больше 10 километров. Тогда Ислам нашёл 300 000 рублей и выкупил Мажора.
Подписаться на Авдеевка.РУ🇷🇺 (https://t.me/+RqE-P04Bypbunkq-)"
Предлагаю прочитать. Не только любителям коней и лошадей, но и тем, кто любит произведения про любовь.
"Олдридж Джеймс
Удивительный монгол
ПРЕДИСЛОВИЕ
УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОГО
Творчество Джеймса Олдриджа, выдающегося английского писателя, лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», хорошо известно в нашей стране.
Его книги «Морской орел», «Дипломат», «Герои пустынных горизонтов», «Не хочу, чтобы он умирал» и многие другие посвящены острейшим проблемам современности.
Рос Олдридж, по его собственным словам, «как Том Сойер», — в странствиях, приключениях, на границе между городской цивилизацией и дикой природой. С детства он — охотник и рыболов. Враг поверхностного любительства, Джеймс Олдридж с полным правом, как натуралист-знаток, написал «охотничий» роман и специальную книгу о подводной охоте.
И вот теперь книга о лошади, которая известна в мире как лошадь Пржевальского.
Вся история, описанная в повести, почти невероятна. Из Монголии в Англию в научных целях отправили дикого коня, а «дичок» оттуда бежал и, проделав фантастический путь, вернулся в родные края.
Оправдание удивительного сюжета заключается, пожалуй, в том, что в современном мире лошадь, как таковая, почти фантастика. «Мама, а лошадь настоящая?» — спрашивают иной раз дети при виде ломового коня, который стал редкостью.
Воздушные лайнеры, океанские пароходы, комфортабельные «конные» автобусы или специально оборудованные фургоны доставляют лошадей к местам соревнований, преодолевая немыслимые расстояния ради того, чтобы конь, не коснувшись земли, попал прямо на призовую дорожку и проскакал свои два километра за две с половиной минуты.
Это спортивные скакуны, конская «аристократия». Жизнь лошадей, описанная в повести Олдриджа, совершенно не похожа на жизнь спортивных скакунов. Живут они в естественных условиях, на вольной природе. И хотя лошади эти не имеют ни пышных родословных, ни громких кличек, за ними ведется постоянное наблюдение ученых, они находятся на строгом учете.
Сохранение внешней среды — ныне широко осознаваемая необходимость. Еще недавно, например, мустангов, обитающих в американских прериях, уничтожали на потребу целой индустрии по производству консервированного корма для домашних животных. Теперь мустанги охраняются законом.
Самый символический момент в повести «Удивительный монгол» — это когда танк, высланный по бездорожью на поиски пропавшего коня, удирает от этого коня, потому что в борьбе за свою свободу «удивительный монгол» может броситься на механического преследователя и ненароком поранить себя. Следовательно, мало только оберегать все живое, надо беречь и животный и растительный мир так, чтобы природа оставалась природой, со всеми своими особенностями.
Конечно, дело специалистов выяснить, почему не по вкусу пришлись дикому коню в повести «Удивительный монгол» идеальные английские лужайки и что заставило Таха (такова кличка «удивительного монгола») отправиться в нелегкий и долгий путь. Писателю важно показать отношение людей к лошади, к ее поведению, к тому яростному сопротивлению, которое оказывает Тах и людям, и машинам, и всем средствам техники, направленным на его преследование и поимку.
Позиция Джеймса Олдриджа — действенная, конструктивная человечность. По ее логике дикий конь, строптивый сын гор, предоставлен самому себе быть не может. В современных условиях это для него губительно. Уберечь, сохранить живую душу природы можно, лишь поняв все особенности и прихоти этой «души». В этом основная идея произведения.
Повесть развертывается в переписке двух ребят, монгольского мальчика и девочки-англичанки. С разных концов земли следят они за приключениями своих любимцев — дикого коня и его подруги из породы английских пони.
Рассказ о похождениях двух лошадей — это еще и история воспитания двух детских характеров, ведь дело не только в животных, а и в том, как относятся к ним дети. Сострадание, ответственность и забота — эти чувства и мальчик и девочка испытывают с такой силой впервые.
Уверены, что новое произведение Джеймса Олдриджа «Удивительный монгол» не оставит читателя равнодушным.
В этом году писателю исполнилось шестьдесят лет. Его, как и раньше, волнуют неотложные проблемы современности, свидетельством чему является и эта книга.
Д. Урнов
Удивительный монгол
1
Здравствуй, Китти Джемисон!
Я посылаю это письмо с твоим дедушкой, профессором Д. Д. Джемисоном, потому что он рассказал мне о тебе и твоей лошадке. Может быть, он тебе расскажет что-нибудь и обо мне, а если нет, то сообщаю, что я монгольский мальчик и зовут меня Барьют Минга. По-английски письмо пишет моя тетя Серогли, она преподает английский язык в институте иностранных языков. Я диктую ей по-монгольски, а она пишет по-английски и надеется, что делает не очень много ошибок.
Но рассказать я хочу не о себе, а о диком жеребце. Твой дедушка везет его из нашего края, чтобы поселить в заповеднике для диких животных в Уэльсе. Там, как говорит дедушка, у тебя есть маленькая лошадка, которая теперь станет спутницей нашего дикого горного жеребца. Я надеюсь, что твоя лошадка Мушка с ним подружится. Но если она такая ручная, как рассказывал дедушка, и повсюду ходит за тобой как собачка, боюсь, как бы их встреча не кончилась плохо, потому что дикий горный жеребец — самый злой из всех лошадей. Так считают у нас в семье, а у нас все в роду табунщики.
Я все расскажу тебе про него, и как его нашли, и как наконец поймали.
Известно, что монгольские дикие горные лошади — самые редкие в мире. Вообще-то ученые не верили, что эти лошади остались еще в самых далеких уголках нашей страны. В Европе наша редкая лошадь называется лошадью Пржевальского, по имени русского путешественника, которому удалось поймать ее здесь в 1881 году. А в Монголии ее зовут просто «тах», поэтому твой дедушка и назвал пойманного жеребца — Tax.
Когда-то наш народ охотился на диких лошадей, чтобы добыть шкуру и мясо. Но примерно пятьдесят лет тому назад ученые рассказали нам, что эти лошади очень важны для науки, и объяснили, что это особый вид доисторической лошади, жившей задолго до появления человека. Человеку никогда не удавалось приручить или одомашнить их, поэтому дикие лошади совсем не изменились. Они точно такие же, как на рисунках доисторического человека, найденных на стенах пещер во Франции. Когда мы узнали, насколько важны и редки наши дикие лошади, мы перестали охотиться на них. Это случилось более сорока лет назад, но, к сожалению, этих лошадей осталось уже очень мало. В течение последних тридцати лет большинство наших и других ученых мира считали, что монгольская дикая лошадь вымерла. Они объездили всю нашу страну и не нашли ни одной. Единственные оставшиеся жили в зоопарках, но они уже не были настоящими дикими лошадьми.
Сам я никогда дикой лошади не видел. С тех пор как я самостоятельно стал пасти табун и ездить на Бэте (Бэт — это мой конь), я побывал и в долинах, и на холмах, но мне никогда не приходило в голову поискать диких лошадей, ведь я был уверен, что их не осталось. Но мой отец, мои дяди и мой дедушка рассказывали мне о диких табунах, которые бродили когда-то по нашим пастбищам, там, где предгорья переходят в равнины, или в горных ущельях, склоны которых такие крутые, что верхом не поднимешься.
И вот однажды, разыскивая двух наших заблудившихся лошадей, я заехал дальше обычного в пустынные горы, где так много глубоких каменистых ущелий и где никто не бывает. Вдруг я увидел двух странных, покрытых темно-рыжей шерстью лошадей. Их можно было принять за пони — они были такие же низкорослые. Обе лошади лежали около жеребенка, похоже, только что народившегося. Всех наших лошадей я знаю наперечет, поэтому сразу догадался, что эти две с жеребенком были чужие.
В монгольских степях учишься осторожности и терпению, когда приходится ловить лошадей, отбившихся от колхозных табунов, поэтому я спешился и стал наблюдать. Я заметил, что эти лошади другого цвета, выглядят иначе, а голова у них больше, гораздо больше, чем у наших лошадей.
Когда я стал все это обдумывать, понял неожиданно, что передо мной дикие лошади, настоящие дикие монгольские лошади, которых все считали уже вымершими.
Я лежал очень тихо и просто не верил своим глазам. Значит, поблизости должны быть еще такие же лошади, и я хотел посмотреть, куда пойдут эти две. Но Бэт неожиданно учуял их запах и стал очень беспокоиться, как будто боялся чего-то. Отец не раз говорил мне, что дикая лошадь может напасть и убить кого угодно, даже человека, если почует угрозу, и я понял, почему Бэт нервничал.
— Тихо, — сердито приказал я Бэту шепотом.
Но было уже поздно. Обе дикие лошади вмиг вскочили, заставляя и жеребенка встать на ноги.
— Тогда уходи, — строго сказал я Бэту и отпустил его.
Я знал, что Бэт все равно не уйдет далеко, а я хотел остаться и последить за дикими лошадьми, я все же надеялся, что они не убегут. Наверное, они поджидали жеребенка, но тот, поднявшись, наконец, на слабенькие ножки, снова опустился на землю.
Я лежал тихо-тихо. Лошади начали толкать жеребенка копытами и мордами, нервно оглядываясь. Потом одна из них издала негромкий звук (у нас это называется «шепот травы»), и я увидел, что к ним несется галопом молодой сердитый жеребец. Он остановился около кобылиц и стал смотреть в мою сторону. Потом он начал бить копытами, как бы говоря, что знает, где я. Даже находясь на таком расстоянии, он по-настоящему угрожал мне. А между тем кобылицам удалось заставить жеребенка подняться, и все вместе они медленно удалились.
Вот так я впервые увидел молодого дикого жеребца. Это и есть Tax.
Сначала я никому не хотел рассказывать о диких лошадях, даже отцу, сестренке Мизе или брату Инжу.
Трудно объяснить, почему я не хотел, чтобы хоть один человек знал об этом. Я боялся, что если скажу кому, даже сестренке, то посмотреть на диких лошадей приедут на самолетах и вертолетах ученые со всего мира, и это лошадей только напугает. Они убегут в ближайшую пустыню, где мы их не найдем никогда, и просто умрут там с голоду, как уже было много лет назад, когда эти лошади предпочли уйти в пустыню и погибнуть, только бы их не поймали.
Итак, я никому ничего не сказал. Возможно, в Англии думают о лошадях по-другому. А здесь, где живу я, люди зависят от лошадей. Мы кормим и растим их, пьем их молоко и делаем сыр, используем шкуры и едим мясо. Многие наши дома (мы их называем юртами, и они напоминают круглые палатки) покрыты лошадиными шкурами. Мы жили так на протяжении многих столетий, но теперь нас объединяют колхозы, у нас есть школы, и наша жизнь стала культурнее и счастливее. Но никто на свете не связан с лошадьми так, как мы. Так говорит моя тетя Серогли.
Ты, наверное, поймешь теперь, что хотя мы когда-то охотились и убивали диких лошадей, делали это только по необходимости. Что же касается наших табунов, то кочуем мы с ними круглый год по пастбищам, которые простираются на многие сотни километров. Для нас лошадь совсем не что-то такое, на чем мы катаемся ради собственного удовольствия или работаем, подобно американским ковбоям. Лошади для нас — часть жизни. Поэтому я знал, что должен последить за дикими лошадьми и убедиться, что с ними не случится ничего плохого.
На следующий день я снова вернулся в горы, оставил Бэта в небольшой лощине, а сам вскарабкался наверх и заглянул в знакомое ущелье. «Повезло», — прошептал я себе.
Дикий табун вернулся, и теперь я увидел примерно двадцать пять лошадей.
Одни стояли между камней, другие лежали в траве. В табуне было четыре жеребенка. Таких смешных жеребят, я уверен, еще никто не видел. Своими большими головами и толстыми неуклюжими ногами они напоминали лошадей, которых изображают клоуны в цирке, когда один человек впереди, а другой сзади, и получаются смешные ноги и большая неуклюжая голова.
Я начал искать молодого жеребца, но его среди лошадей не было. Тогда я осторожно посмотрел по сторонам и увидел его на противоположном склоне. Он потряхивал головой и размахивал хвостом, и поэтому я узнал его. Он был самый смелый и самый злой из всех молодых жеребцов в табуне, это было ясно сразу. Но он еще не стал хозяином табуна. Он был еще слишком молод для этого.
Мой дедушка рассказывал мне всякие истории о том, как молодые жеребцы сражаются и даже убивают друг друга, чтобы стать вожаком табуна. Самые жестокие схватки у них происходят из-за кобылиц. Но когда жеребец становится хозяином табуна, он должен смотреть за ним, храбро его защищать, следить, чтобы все держались вместе, и заставлять бежать от опасности. Но прежде всего ему надо сражаться и защищать свой табун. Я был уверен, что однажды этот дикий жеребец станет вожаком табуна, потому что он умен и храбр. Он единственный догадался, что я находился на другом склоне ущелья, и помчался вниз, пытаясь поднять других лошадей, подталкивая и подгоняя их, чтобы они убежали.
Но они не обращали на него внимания, а один из старых жеребцов даже обернулся и больно лягнул его своими задними копытами. Жеребцы всегда так поступают, когда дерутся или хотят наказать кого-нибудь.
Tax (я теперь буду его так называть) лягнул жеребца в ответ, но тот увернулся и укусил Таха за холку. Одна из кобыл с жеребенком тоже лягнула Таха, и поэтому я понял, что он еще не был вожаком и не завоевал уважения.
Но Tax был совершенно прав, когда хотел заставить табун убежать, он думал, что я могу быть для них опасен. Дикие лошади не стояли спокойно и вели себя совсем не так, как наши лошади, покусывали друг друга за гриву и круп, терлись друг о друга и брыкались. Мне так смешно было на них смотреть, что иногда я хватался за живот от смеха и катался по траве, чтобы громко не расхохотаться.
Той весной я следил за дикими лошадьми каждый день. Иногда они оставались в длинном ущелье, а иногда я уходил за ними дальше в горы, где они весь день лежали, скрываясь в траве. Видимо, паслись они преимущественно ночью, и, наверное, поэтому их так долго никто не видел.
Я заметил, что Tax не ложился. Он все сторожил, обходя табун и принюхиваясь к ветру. Однажды он собрал четырех кобылиц и погнал их глубже в тень от холмов. Но опять один из старых жеребцов сильно укусил его, на этот раз в спину, давая понять тем самым, чтобы Tax не лез не в свое дело.
В другой раз Tax снова учуял меня, хотя я был очень далеко, и снова пытался заставить табун убежать. Тут уж за него принялись сразу четыре жеребца. Минут пять продолжалась эта комедия, хотя и жестокая, потому что они все повернулись к Таху задом и начали его лягать, а он лягался в ответ, и все это было, как в цирке. Я думаю, они ждали, что Tax убежит, но, хотя лягали его безжалостно (они старались ударить по брюху, так бывает, когда лошади хотят убить друг друга), он не сдавался и увертывался от ударов как мог.
— Не поддавайся, — просил я его шепотом. — Ты совершенно прав! Я здесь, и вам надо спасаться бегством!
Tax всегда был в меньшинстве, но это не останавливало его, и он упрямо старался увести лошадей от опасности.
Таким я и оставил его в горах и вернулся в школу. Я все еще не говорил никому про дикий табун, да и не собирался этого делать. Мне было очень жаль расставаться с Тахом и с табуном, я очень хотел посмотреть, не станет ли он вожаком. Или, вернее, как он станет вожаком.
Но школа важнее, чем пастбище, говорит мой отец. Последний раз я видел Таха, когда он дрался с одним из старых жеребцов, но не с вожаком. Они лягались и кусались, и мне было слышно, как они сталкивались и вскрикивали, хотя я был от них метрах в двухстах. Он выиграл эту схватку, потому что старый жеребец в конце концов убежал, после того как Tax стал бить его передними ногами, что вообще-то необычно. Но эта победа была, конечно, не окончательной, таких схваток будет еще много, и, может быть, более жестоких.
Моя тетя Серогли говорит, что уже устала писать, и поэтому я продолжу письмо после того, как она послушает по радио нашу монгольскую певицу Нороб Банзад, которая пользуется у нас большой популярностью. Может быть, ты слышала про нее, как я про Тома Джонса или битлов?
Вообще-то я уверен, что Tax не только знал, что я находился около табуна, но ко времени моего отъезда уже относился к моему тайному присутствию совсем не враждебно. Поэтому-то я и испытываю к нему такую привязанность. Он был единственный во всем табуне умный конь, который заметил мое присутствие, и в конце той весны он привычно косился в моем направлении, скаля зубы и приветствуя меня «шепотом травы». А может, это было предупреждение, чтобы я держался подальше? Не знаю.
До свидания.
Твой новый друг
Барьют Минга.
2
Здравствуй, Китти Джемисон!
Я продолжу свой рассказ о том, как ловили Таха, который сейчас уже, наверное, с вами. Я уверен, что он тоскует о своей дикой жизни в наших горах и, должно быть, грустит из-за того, что его увезли так далеко от дома.
Я остановился на том, что должен был вернуться в школу, и ты, конечно, представляешь, что я все время думал о Тахе и беспокоился за него: и за дикий табун, о котором еще никто не знал. Я был уверен, что храню самый большой секрет в мире. Учительница говорила, что я хожу какой-то рассеянный, и была права — я все время думал только о лошадях в горах. Потом меня наказали за то, что я не выучил урок по истории, и моя тетя заставила меня извиниться перед учительницей за мою леность и сказала, что это несправедливо по отношению к учительнице, если я не интересуюсь предметом, который она преподает. Как я могу стать культурным человеком, если не буду знать историю!
Казалось, прошли годы, прежде чем настало лето. Когда я прилетел домой на вертолете, который привез в наш колхоз агрономов, отец сказал мне, чтобы я больше не гонял табун в горы, потому что лошади могут отбиться и потеряться или попасть в скрытые травой ловушки, которых много на склонах.
— Хорошо, отец, — сказал я. — Но можно мне съездить туда на Бэте поискать белохвостых орлов?
— Только когда табун будет в безопасности и в открытой степи, — разрешил он.
Я стал пригонять табун поближе к горам. Потом оставлял лошадей в открытом месте, а сам на Бэте спешил в длинное ущелье, отъезжая каждый день все дальше и дальше, пока наконец я снова не нашел дикий табун. Лошади отдыхали на очень крутом травянистом склоне, и среди них я сразу же узнал Таха, потому что он ни минуты не стоял спокойно, тряс головой и размахивал хвостом. Он так же по-особенному поднимал голову, нюхая ветер, как охотничья собака.
В течение месяца я каждый день видел, как Tax пытался обратить на себя внимание некоторых лошадей и как более старые из них, даже кобылы, нападали на него. Но все равно Tax постепенно начал выигрывать схватки, и к середине лета с ним ходили уже три или четыре кобылицы, хотя он был еще слишком молод, чтобы стать их мужем.
Наконец в тот день, когда со мной произошел несчастный случай, в результате которого и был обнаружен дикий табун, я видел, как вожак табуна хотел раз и навсегда поставить Таха на место. Они оба мирно паслись недалеко друг от друга, когда к ним подошла молодая кобылица, игриво помахивая хвостом.
Вдруг старый жеребец с яростью набросился на нее, кусая за бока. Потом он накинулся на Таха, и не успел Tax понять, что происходит, как старый жеребец ухватил его зубами и неожиданным, сильным рывком повалил с ног. Это было очень опасно для Таха.
— Вставай! — крикнул я. Я прятался около небольшой пещеры, а Бэт позади меня жевал траву, которую я нарвал для него.
Tax пытался вскочить, но старый жеребец, кусаясь, сбивал его копытами каждый раз, как только он пытался подняться, и я слышал, как Tax выл от боли.
— Если ты не встанешь, он убьет тебя! — снова крикнул я.
Но старый жеребец стоял над Тахом и бил его передними ногами, a Tax пытался укусить его.
На это было страшно смотреть, потому что старый жеребец не давал ему подняться. Если ты знакома с лошадьми, Китти, то ты знаешь, как трудно им встать, когда они лежат на боку. Сначала им нужно стать на колени, иначе им не поднять своего тела. Но даже когда лошадь на коленях, ее легко снова повалить, и старый жеребец просто ждал, а потом, кусаясь и лягая, сбивал Таха, когда тот становился на колени.
Положение было безнадежным, и я знал, что Таху придет конец, если я чего-нибудь не придумаю. Тогда я вскочил и побежал вниз по крутому склону, крича изо всех сил: «У-у-у! У-у-у! У-у-у!»
Сначала они не обратили на меня никакого внимания, хотя весь остальной табун немедленно умчался. Потом меня заметил Tax, оскалил зубы и издал тонкий пронзительный крик — предупреждение об опасности, хотя и лежал на земле. Но старый жеребец все еще не слышал и не видел меня, и я догадался, что хотя он очень сильный, злой и хитрый, но уже начал слепнуть и глохнуть и поэтому стал для табуна плохой защитой. Если он уже не может заметить опасность, табуну придется найти другого вожака, который бы смотрел за ним. Поэтому-то Tax и пытался взять руководство на себя.
Наконец старый жеребец заметил меня. Теперь я понимаю, что поступил глупо, ведь они оба могли напасть на меня, когда я достаточно приблизился, но я думал только о Тахе, которому теперь удалось подняться, потому что старый жеребец повернулся ко мне.
Не знаю, что случилось бы потом, но в этот момент я неожиданно свалился в глубокую яму, заросшую сверху высокой солоноватой травой. Обычно я бываю очень осторожен с такими ловушками и, если бы я не беспокоился за Таха, то не попал бы в нее. А упал я очень неудачно. Когда я пришел в себя, я лежал на спине, а надо мной была звездная темная монгольская ночь с ее мягким шуршанием, потрескиваниями, загадочными, едва слышными осторожными шорохами, какими-то попискиваниями и посвистываниями и так далее. А вокруг меня ничего, кроме высоких стенок глубокой ямы.
Я попробовал пошевелиться, но был так слаб, и у меня так болели голова и спина, что не мог ничего делать, кроме как лежать без движения. Я понял, что пробыл без сознания довольно долгое время, и вспомнил стихотворение английского поэта Р. Киплинга, которое мы учили в школе: «Коль ты не потеряешь головы, когда кругом все в панике мятутся…»
Я пытался не потерять головы, хотя вокруг меня никто в панике не метался, и подумал, где может быть Бэт. Я надеялся, что он прибежал домой и все теперь ищут меня, но я так далеко забрался в горы, что найти меня будет совсем непросто, особенно на этом крутом склоне и в этой глубокой яме. Она была так глубока, что самому из нее никогда не выбраться.
— А если они найдут меня, то, конечно, обнаружат и дикий табун, — сказал я себе.
Это меня, конечно, огорчило, хотя я очень хотел, чтобы меня нашли.
Но здесь я вынужден прерваться, потому что моя тетя говорит, что у нее устали глаза и что скоро ей, наверное, придется носить очки, так как очень трудно долго писать при свете керосиновой лампы. Мы все еще находимся на летнем пастбище, а сюда электричество не привезешь, ведь верно? Но когда-нибудь электричество будет и здесь, я уверен. Поэтому я пока заканчиваю и о том, как поймали Таха, расскажу в следующем письме.
До свидания.
Твой новый друг
Барьют Минга.
3
Здравствуй, Китти!
Итак, я сидел в глубокой яме, размышляя, как бы выбраться. Спасла меня чистая случайность.
Наступил рассвет. От росы я промок и стал мерзнуть, к тому же почувствовал, что голоден. Я прождал целый день, ночь и следующий день, пока мой старший брат Инж наконец не нашел меня.
Его послали на поиски (отец и мои дяди искали в другом месте), и он ехал по следам лошадей весь день, не зная, чьи это лошади.
Сначала он думал что лошади из нашего табуна, и поэтому поехал по их следам. Но еще до того, как он нашел меня (а он знал, что я где-то в горах), он догадался, что в долине есть другие лошади. А раз другие — значит, дикие, сомнений тут не могло быть.
Потом Инж рассказывал, что разволновался и почти забыл про меня. Он, как и я, никогда не видел диких лошадей, но так же, как и я, знал, что границу своей территории они помечают навозом, и стал искать эту границу. Он медленно и осторожно пробирался по склону, когда неожиданно увидел облачка пыли от горстей земли, которые я бросал время от времени из своей ямы.
Я не буду рассказывать тебе о том горячем споре, который произошел между мной и братом из-за дикого табуна. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал про табун. Но Инж старше меня и сказал, что мы должны сообщить правительству, чтобы табун взяли под охрану. Вообще-то он даже не видел табун, и никто, кроме меня, не видел. Когда мы вернулись к нашим юртам, он всем рассказал мой секрет, и все начали задавать мне вопросы. А мой отец очень рассердился на меня за то, что я так долго молчал. И хотя он сказал, что я был не прав, скрывая от всех табун, я думаю, он тоже не хотел, чтобы кто-нибудь спугнул его.
Если кто-нибудь заболеет, доктора добираются на летние пастбища на вертолетах. Прилетел наш доктор, он сказал, что у меня сотрясение мозга и сильно растянуты мышцы спины, и поэтому нужно долго лежать.
И пока я лежал в постели, начали прибывать ученые. Я бы сказал, что их были сотни, но тетя Серогли говорит, что преувеличивают только некультурные люди. Сначала приехали профессора из Улан-Батора, нашей столицы. Потом приехали несколько человек из Москвы, двое из Праги, из Чехословакии, один из Стокгольма и один из Гамбурга.
Конечно, они засыпали меня сотней вопросов. Как я нашел табун? Как себя вели лошади? Видели ли они меня? Выглядели ли они здоровыми? Сколько их было? Сколько жеребцов, жеребят и т. д. и т. д.
На все их вопросы я отвечал честно, но про молодого жеребца, которого ты теперь зовешь Tax, не сказал ничего. Я боялся, что, если я расскажу, какой он храбрый и умный, они специально займутся им.
— Вы отправитесь за дикими лошадьми в погоню и попытаетесь поймать их? — спрашивал я ученых.
— Нет, — отвечали они. — Конечно, нет. Мы приехали, чтобы защитить их. Это очень редкие животные. Мы хотим, чтобы весь табун выжил.
— И вы не заберете их в зоопарки?
— Конечно, нет. Мы хотим, чтобы они остались дикими. Мы просто хотим наблюдать за ними.
— Они очень испугаются, если кто-нибудь приблизится к ним, — предупредил я, — тогда они убегут еще дальше в горы, где у них не будет ни травы, ни воды. Или попытаются уйти в пустыню.
— Не волнуйся, — успокаивали ученые. — Мы их не испугаем.
Не думаю, чтобы они много знали о поведении лошадей в горах, будь то лошади дикие или домашние. Они знают, конечно, много, почти все. Но они не знают, что значит жить среди лошадей и ежедневно наблюдать их. Тетя говорит, что я буду полным невежей, если буду думать только о лошадях, но я хочу сказать, что нужно пожить среди лошадей, походить с табунами, узнать, что и как думают лошади, и только после этого можно понять, как чувствует или ведет себя лошадиный табун.
Поэтому, когда ученые поехали без меня, чтобы посмотреть на дикий табун, я надеялся, что они не найдут его. И они его не нашли!
— Не повезло, — сказал мой брат Инж, когда они вернулись после двухдневных бесплодных поисков. — Наверное, старый вожак очень хитер.
Я ничего не сказал, но знал, что хитер-то был Tax. Кое-кто из профессоров стал сомневаться в том, что я рассказал им, это и рассердило и обрадовало меня одновременно. Но наши монгольские ученые не хотели отступать. Они при помощи вертолета перебросили четырех всадников (моего отца и моих дядей) через горы, а вторая группа вела поиски с нашей стороны. Двум группам было не так уж трудно согласовать свои действия и найти табун. Tax увел его в очень запутанное ущелье, где они прятались днем, а ночью спокойно выходили на склоны пастись. (А знаешь ли ты, что лошади, когда пасутся ночью, получают много воды, потому что трава вся мокрая от росы?)
Конечно, табун нашли. Мой брат Инж, когда все вернулись к юртам, рассказал мне, что профессора очень старались не спугнуть табун, наблюдали за ним осторожно.
— Там был один молодой жеребец, — рассказывал брат, — который пытался заставить табун бежать прямо на нас. Он, наверное, догадался, что это был единственный путь к спасению. Но остальные не хотели следовать за ним и носились взад и вперед. Лошади были очень напуганы, и профессора уехали, чтобы табун успокоился.
— А другие заметили его? Я имею в виду молодого жеребца, — спросил я Инжа.
— Если они понимают что-нибудь в лошадях, то заметили, — ответил брат.
Во всяком случае, теперь ученые знали, сколько в табуне жеребцов, кобыл и жеребят. Все были очень взволнованы. Было решено оставить у нас кого-нибудь, кто будет наблюдать за табуном или, вернее, следовать за ним, а мы будем помогать.
— Барьют, — сказал мне отец, — когда ты снова сможешь сесть в седло, твоей обязанностью будет сопровождать того, кого оставят с нами, и показывать ему самые удобные тропы в горах. И ты научишь его, как следить за табуном.
— Хорошо, отец, — ответил я.
Остался молодой монгольский зоолог по имени Грит, он только что окончил университет в Улан-Баторе.
Лето уже кончалось, когда я смог отправиться с ним в горы и показать ему, как прятаться и бесшумно ходить, как остерегаться ловушек и как спускаться на лошади вниз по склону. Я показал ему все, что умел. А он рассказал мне много научных фактов о диких лошадях. Вообще-то он знал о них, пожалуй, больше, чем я. Он рассказал мне их историю, историю всех лошадей во всем мире, рассказал и о нескольких диких лошадях, которые еще остались в различных зоопарках, и даже про случаи, когда дикий жеребец убивал домашнюю лошадь, если их держали вместе в одном помещении. Поэтому я надеюсь, что ваш заповедник для диких животных в Уэльсе достаточно просторен, а то Tax может, обидеть Мушку, твою маленькую лошадку.
Грит и я наблюдали за диким табуном осторожно, чтобы не спугнуть его. Но Таха я не показывал. Часто, когда Tax догадывался о нашем присутствии, он, покусывая и подталкивая, заставлял лошадей уходить, но его слушались, если старый вожак разрешал табуну верить острому глазу, чутким ушам и тонкому обонянию Таха. Во всем остальном старый вожак был полным хозяином и все еще мог поставить Таха на место с помощью других жеребцов.
Вот таким я оставил табун, чтобы снова вернуться в школу, и не буду рассказывать тебе о том, что происходило в мое отсутствие, а просто скажу, что, когда я снова вернулся на пастбище во время каникул, там уже было пять профессоров, и все готовились к поимке четырех лошадей: двух жеребцов и двух кобыл.
Когда мы встретились с моим другом зоологом Гритом, я был очень сердит на него и сказал: «Ты обещал, ты клялся мне, что вы ни одну лошадь не возьмете».
— Боюсь, что нам придется- это сделать, Барьют, — грустно сказал он.
— Почему? Зачем?
— Мы хотим попробовать завести еще несколько диких табунов.
— Но ты говорил, что ни одну лошадь вы, не отправите в зоопарк. Ты же мне рассказывал, что у всех диких лошадей, которые жили в зоопарках, менялся характер, они становились совсем другими. Зачем же тогда ловить наших диких лошадей и отправлять их в зоопарки?
— Мы не отправляем их в зоопарки, — пояснил Грит. Он очень спокойный и терпеливый человек, монгол, а никогда не ездил верхом, пока не оказался у нас. (Представляешь, его отец шахтер!) — Мы посылаем каждую лошадь в особое место, где условия похожи на здешние, в заповедники для диких животных. Один из жеребцов поедет в русский заповедник на Аральском море (на самом деле это огромное озеро). Одна кобыла поедет в заповедник в Германию, а другая в Прагу. Последний жеребец будет жить в Англии, там есть прекрасный заповедник в Уэльсе.
— Но это значит, что каждая из этих лошадей будет одинока…
— Только вначале. Позднее мы пришлем им диких товарищей. Сейчас мы просто хотим расселить нескольких лошадей в заповедниках, чтобы посмотреть, как они приживутся. Мы постараемся, чтобы они росли настоящими дикими лошадьми, а не как в зоопарке. Так что видишь, Барьют, мы делаем для них все, что можем.
— Но их дом здесь, — настаивал я. — А лошади любят жить там, где их страна. И наши лошади такие. Они не хотят расставаться с домом и поэтому не могут покинуть наши горы, они будут страдать и даже могут умереть.
— Может быть, — согласился Грит. — Но, с другой стороны, это поможет сохранить дикую лошадь.
Я знал, что Грит и профессора делали все для того, чтобы дикие лошади выжили, и поэтому, я больше не спорил. Единственное, чего я боялся, — как бы среди других жеребцов они не поймали Таха. Вообще-то я даже был уверен, что его не поймают, потому что он очень умный. Все это верно, но было еще одно обстоятельство, которое я не учел, оно и явилось в конечном счете причиной поимки Таха.
Способ, при помощи которого они собирались поймать четырех диких лошадей, состоял в том, чтобы загнать их в одно из узких ущелий и там усыпить пулями со снотворным. Сначала мой отец предложил, чтобы наши табунщики поймали этих лошадей ерком, как мы обычно ловим наших лошадей. Ёрк — это веревочная петля, прикрепленная к концу длинного шеста. Сидя верхом, догоняешь нужную лошадь и накидываешь ей петлю на шею. Этому мы учимся с раннего детства.
Но профессора все-таки считали, что пули со снотворным будут безопаснее, надежнее и быстрее и к тому же не очень напугают других лошадей. А чтобы загнать табун в тупик, понадобится около двадцати наших табунщиков.
Наконец мы отправились. Два моих дяди с ружьями, заряженными снотворными пулями, и с нами еще четыре профессора.
Мы знали, что дикий табун находился в небольшом ущелье, рядом с одной из самых длинных и широких долин. Это ущелье, просторное там, где оно сходилось с долиной, постепенно сужалось и заканчивалось высокой каменной стеной. Превосходная природная ловушка. Единственное, что требовалось от нас — преградить диким лошадям выход в долину, где они могут легко скрыться.
— Ты знаешь самый лучший путь в этих горах, — сказал мне отец. — Поэтому отправляйся с первой группой, Барьют. Но ты должен слушаться дядю Рэфа, понял?
— Понял, — ответил я.
— Попытайся помочь им, — добавил отец тихо, — не то они могут напугать табун или загнать его до изнеможения. Я думаю, наши табунщики как следует не понимают еще, какой вред можно принести, если сильно напугать табун.
— Я понял, отец, — сказал я. Но в этот момент я больше думал о Тахе, чем обо всем табуне.
— Им нужны самые лучшие молодые жеребцы и кобылы. Так что ты помоги выбрать.
Я не ответил: «Да, папа», потому что сердцем знал, что я никогда не стану ловить Таха.
В долину мы приехали ночью, и я надеялся, что дальше поедем лишь рано утром, чтобы застигнуть дикий табун врасплох, но Грит сказал, что мы подождем до полудня.
— В это время они как раз все будут отдыхать, — со своим всегдашним спокойствием пояснил он, — после того, как паслись всю ночь.
Мы ехали небольшими группами. Я ехал вместе с Гритом и дядей Рэфом, который должен был стрелять снотворными пулями по двум жеребцам. Другой мой дядя должен был выпустить свои пули по двум- молодым кобылам. Грит должен был указать дяде Рэфу, в каких жеребцов стрелять.
— А что будет, когда снотворная пуля попадет в лошадь? — спросил я Грита, когда мы ехали, по долине, направляясь к нужному нам ущелью. Я уже начал беспокоиться за Таха.
— Через несколько секунд лошадь упадет, — ответил Грит.
— А это больно?
— Нисколько.
— А что же делает пуля?
— Она усыпит лошадь примерно на два часа. Не волнуйся, Барьют. Мы же не собираемся принести вред тому, что мы хотим защитить и сохранить.
— Ладно, — согласился я неохотно. — Но мне это не нравится.
Из-за того, что мы двигались очень осторожно, нам пришлось добираться до ущелья довольно долго. В первой группе нас было десять, а остальные ехали на некотором расстоянии позади, чтобы выстроить своего рода заслон, загораживающий выход в долину. Но Tax уже или услышал, или учуял нас, и, когда мы увидели табун, дикие лошади уже уходили вверх по ущелью.
— Нам придется ехать по более высокому склону, чтобы оказаться выше их, — сказал мне дядя Рэф.
Я знал, что это будет нелегко, и, хотя мы ехали всю вторую половину дня, но догнали табун только под самый вечер и преградили ему выход из ущелья.
— Смотри, вон Tax, — шепнул я в правое ухо Бэту, моему коню.
Tax нервной рысью кружил вокруг табуна, как пастушья собака, сбивая его в кучу, сердито потряхивая головой и размахивая хвостом.
— Нам придется подъехать ближе, — сказал Грит. — Снотворные пули летят не дальше ста метров.
— Сто метров] — воскликнул я. — Да мы никогда к ним так близко не подберемся!
— Придется, — ответил Грит.
Дикий табун теперь бежал рысью, выстроившись шеренгой (дикие лошади обычно бегут гуськом), жеребята и кобылы в середине, а жеребцы то и дело перебегая из конца в конец, Tax же носился вокруг всего табуна. Они уходили все глубже и глубже в ущелье, и теперь мы надеялись, что сумеем приблизиться к ним, когда они достигнут конца ущелья и окажутся в тупике.
— Потише, — скомандовал дядя Рэф, и мы, придержав лошадей, перешли на осторожный шаг.
Бэт очень нервничал, потому что всегда боялся диких лошадей, я подумал, какую же громадную ошибку сделал Tax, заведя табун в эту ловушку. Табун был уже в пятистах метрах впереди нас, и мы осторожно приближались. Мы знали, теперь это вопрос времени, и ловушка захлопнется. Но вдруг цепочка лошадей скрылась за изгибом ущелья.
Сначала мы не беспокоились, так как были уверены, что выхода из ущелья нет, но, проехав изгиб, вдруг обнаружили, что табун исчез. Более того, мы убедились, что ущелье вело не в тупик, а к узкому проходу, который нельзя было обнаружить, не подъехав вплотную.
— Перехитрили они нас, — сказал мой Дядя.
Он был удивлен, а я ликовал.
— Они недалеко, — заметил Грит. — Поехали.
Мы поскакали галопом, но, когда миновали узкий проход и снова увидели табун, он уже мчался по расширяющейся долине.
— Какого стрелять первого? — прокричал мой дядя, когда мы понеслись во весь опор в погоню за табуном.
— Любого из молодых жеребцов! Выбирай любого! — крикнул Грит.
Дикий табун мчался галопом. Впереди были молодые жеребцы, в середине кобылы и жеребята, а старые жеребцы бежали последними. Tax подгонял табун, кусая отстающих и даже подталкивая их сзади. Но, несмотря на то, что табун опередил нас и кругом стояла пыль, поднятая копытами диких лошадей, мы постепенно догоняли их, потому что жеребята еще не могли бежать достаточно быстро.
Вдруг один жеребенок, наверное, самый слабый, начал отставать, его мать хотела вернуться к нему, мы слышали, как она ржаньем звала его. Но Tax не разрешил ей покинуть табун. Он подбежал к ней и сильно лягнул, заставляя бежать. Потом он вернулся к жеребенку и начал толкать его мордой. Но жеребенок, сделав несколько шагов, споткнулся и упал. Tax не оставил его и нетерпеливо ждал, когда жеребенок встанет. Не дождавшись, он стал толкать его, пытаясь поднять на ноги. Жеребенок слишком устал, он спотыкался и снова падал. Тогда Tax схватил жеребенка зубами за холку, приподнял, встряхнул, даже бросил его вперед — такого я еще никогда не видел у лошадей. Жеребенок, казалось, приободрился немного, но через несколько шагов упал опять и уже не мог подняться.
В этот момент между нами и табуном было уже метров триста, и вдруг, вместо того, чтобы бежать, Tax повернулся и, пригнув голову, помчался на нас. Он нападал, давая остальным время скрыться. И эта отвага погубила его. Мой дядя остановил коня и, подпустив Таха достаточно близко, прицелился и выстрелил.
Когда в него попала снотворная пуля, Tax вздрогнул, но не остановился. Я думал, что он собьет с ног дядину лошадь или прокусит ей шею, но, не добежав каких-нибудь двадцать метров до нас, Tax вдруг упал, подогнув передние ноги, и затих.
— Не останавливайтесь, — прокричал Грит дяде Рэфу. Пораженные нападением Таха, мы не заметили, что дикий табун уходил. — Мы должны поймать еще одного!
Они все помчались за табуном, а я остался. Соскочив с Бэта, я бросился к Таху.
— Вставай же! Ну давай! — крикнул я, держась, однако, на приличном расстоянии.
Он лежал в пыли, тяжело и хрипло дыша, глаза дикие, и пытался встать, скребя землю задними ногами. Он даже щелкнул на меня зубами, и я отскочил подальше.
— Скорее! — закричал я ему сердито. — Ты еще можешь удрать!
Он старался изо всех сил, но задние ноги плохо слушались. Чтобы разозлить или напугать, я бросил в него комок земли. Tax поднял голову, сделал еще одну попытку подняться, но вдруг шея его ослабла, ноги замерли, глаза закрылись, и он потерял сознание.
Моя тетя говорит, что пора кончать, иначе ты подумаешь, что мы здесь ничего не делаем, а только пишем длинные грустные письма про наших лошадей. Но я совсем не хотел, чтобы это письмо получилось грустным. Я пишу его для того, чтобы ты поняла, какая смелая и необычная лошадь скоро будет жить в ваших лугах и какого дикого и опасного приятеля поручит твоя Мушка.
Всех четырех лошадей, пойманных в тот день, связали и увезли на вертолете, а за табуном установили постоянное наблюдение. Так я потерял всякий след Таха. Я не знал, где он был и что с ним, пока к нам не приехал твой дедушка и не сказал, что молодой жеребец, о котором я так беспокоился, поедет с ним в Уэльс.
Уже прошло два месяца, как поймали Таха. Все это время пойманных лошадей, чтобы они немного успокоились после своего пленения, держали на свободе, на огороженном участке недалеко от нашей столицы Улан-Батора.
Когда наши ученые решили, что лошадей можно отправлять, они сообщили твоему дедушке, что он может забрать обещанного ему жеребца. Он сначала побывал в Улан-Баторе, а потом навестил нас.
— Я подумал, что, пожалуй, есть смысл расспросить тебя обо всем, — сказал мне твой дедушка, — что тебе известно о повадках диких лошадей, живущих в ваших горах.
Это было очень здорово. Я тогда понял, что Tax попал в хорошие руки. Мы поехали с твоим дедушкой в горы, чтобы он увидел, к какой природе привыкли дикие лошади. Он задавал мне тысячу вопросов, потому что ему рассказали, как я в течение многих месяцев следил за диким табуном.
Я хотел расспросить его, как он собирается сохранить Таха, какие у вас луга, горы и климат, но моя тетя (она переводила нашу беседу) сказала, что это будет невежливо.
Но твой дедушка рассказал мне о тебе, Китти, и о твоей милой Мушке. Поэтому, если у тебя найдется свободное время, напиши мне, пожалуйста, и расскажи о ваших лугах, о том, какая у вас природа, бывает ли у вас снег, не убежит ли Tax, много ли людей живет в вашей местности, что ты собираешься делать, когда привезут Таха и т. д. и т. п. А прежде всего расскажи о твоей лошадке, которая теперь станет подружкой Таха.
Мне, правда, удалось задать твоему дедушке один вопрос:
— Ваша маленькая кобылка Мушка дикая или прирученная?
Твой дедушка засмеялся и ответил:
— Мушка такая ручная, что повсюду ходит за Китти как собачонка.
Вот откуда я узнал, что твоя лошадка ручная, и это беспокоит меня.
— Мушка совсем домашняя, — продолжал твой дедушка, — и поэтому мы надеемся, что она сможет уговорить Таха остаться в нашем заповеднике, пока ему не пришлют кобылку из дикого табуна.
— Но Tax такой дикий, — возразил я, — что нигде по собственной воле не останется. И потом, он может обидеть вашу лошадку.
Но твой дедушка рассмеялся над моими страхами:
— Я думаю, что у Мушки хватит очарования, чтобы заставить его остаться. И он не обидит ее.
Я надеюсь, что Tax не обидит ее. Нам всем очень понравился твой дедушка. По нашему мнению, он своими седыми волосами, колючей бородой и смеющимися глазами похож на доброго седого бурого медведя.
Теперь заканчиваю и снова прошу, если будет время, написать мне о себе, ваших уэльских лугах, твоей маленькой Мушке и прежде всего о том, что произойдет, когда прибудет Tax. Ты можешь писать по-английски, а моя тетя Серогли мне переведет. (На этот раз она поехала с нами в горы.)
Итак, до твоего письма, с дружеским приветом.
Твой искренний друг
Барьют Минга.
P. S. Я послал тебе с твоим дедушкой нашу зимнюю монгольскую шапку. Он сказал, что тебе она понравится. Надеюсь, она тебе пойдет. Осторожнее, если у вас есть собаки. Tax убьет любую собаку, если она к нему приблизится. Поэтому держи своего песика подальше. И все же я очень беспокоюсь за твою милую добрую лошадку.
Твой друг
Барьют.
4
Здравствуй, Барьют!
Мне было очень приятно получить такие замечательные и длинные письма, а последнее было настолько интересным, что я просто не могла от него оторваться. Я должна была помогать миссис Эванс перебирать фасоль, но отобрала всего две фасолины и очистила одну картофелину, так что миссис Эванс пришлось забрать у меня письмо до тех пор, пока не закончили ужин. У меня даже пропал аппетит, так я разволновалась из-за Таха. Но миссис Эванс заставила меня съесть все: фасоль, картошку, пудинг и вымыть посуду. Только после этого она отдала мне письмо, заставив прежде сесть как следует и читать спокойно. Таким образом я, дескать, получу больше удовольствия.
Но боюсь, что я не очень спокойный человек. По крайней мере, это мне постоянно твердят миссис Эванс и дедушка, хотя лично я считаю себя очень спокойной. Чтобы ответить на все твои вопросы, мне потребуется, наверное, сто лет. Сейчас могу сказать точно только одно: Tax еще не приехал. Его держат в карантине, проверяют, нет ли у него каких-нибудь заразных болезней. Я, между прочим, тоже беспокоюсь за Мушку, хотя дедушка смеется, когда я говорю об этом.
Но одно я могу обещать тебе, Барьют, — мы сделаем все, чтобы Tax чувствовал себя здесь как дома, хоть его горы и долины далеко. Здесь, конечно, все немного скучнее и проще по сравнению с вашими горами. Поэтому боюсь, что, когда буду рассказывать тебе о нашем доме и нашем заповеднике, ты не услышишь ничего о лошадиных поединках и отчаянных погонях в горах.
Я живу в заповеднике с дедушкой и дедушкиной экономкой миссис Эванс.
Моя мама умерла четыре года тому назад. А мой папа — геолог, и ему приходится работать в таких странах, как Персия или Кувейт (там умерла моя мама). Он должен вернуться в будущем году, а до тех пор я буду жить у дедушки. Он профессор зоологии и заведует национальным заповедником для диких животных. Это совсем новый заповедник, специально созданный для тех зверей, которым угрожает вымирание, но пока у нас еще не очень много животных.
Наш заповедник расположен в Черных Горах, занимает большое пространство, покрытое холмами и пастбищами. Вокруг нет ни городов, ни деревень и даже настоящих дорог, за исключением одной, которая ведет к нашему дому. Цель заповедника — дать животным возможность вести привычную дикую жизнь, и поэтому в заповеднике нет загонов и оград. Есть только один электрический забор, в двадцати милях от нас, чтобы животные не выходили на главную дорогу. Мы со всех сторон окружены реками. Одна из них течет по другую сторону гор, и поэтому все горы и пастбища будут в распоряжении одного Таха, если не считать нескольких диких козлов, оленей, барсуков, бобров и других небольших зверей. Вот и все, что пока у нас есть.
Наш каменный дом находится в самом центре заповедника, и в дедушкином кабинете сделаны большие окна для наблюдения со множеством подзорных труб и кинокамер. Моя школа в Крикхоуэле, в двадцати милях от дома. Каждое утро дедушке приходится отвозить меня за десять миль к главной дороге, где я сажусь на автобус. Когда дедушки нет, меня отвозит на своем грузовике мистер Джонс, почтальон. Иногда, в метель, я вообще не хожу в школу. Но у нас не так дико, как в ваших горах, Барьют, хотя люди считают, что мы живем в глуши. Они часто спрашивают: «Тебе не одиноко, Китти? Ты ведь там совсем одна».
Но мне нравится здесь, и я никогда, никогда не уеду отсюда.
Дедушка и миссис Эванс очень добры ко мне, и мне кажется, что они балуют меня, хотя думают, что обходятся со мной очень строго. И они все время ссорятся. Но это не со зла ссоры, просто они так привыкли.
— Эта женщина сведет меня в могилу, — всегда ворчит дедушка, когда миссис Эванс ругает его за что-нибудь.
— У него нет никакого понятия, что хорошо, что плохо, — говорит миссис Эванс, когда ее в чем-нибудь обвиняет дедушка.
Потом они начинают говорить друг другу: «Чушь» — это их любимое слово, когда они спорят. Я люблю их обоих, а мистер Джонс, почтальон, говорит, что ни один из них не сможет жить без меня. Поэтому, хотя они стараются быть со мной строгими и пытаются утихомирить меня (почему, так и не пойму), я знаю, что это просто забота обо мне.
А вообще я чувствую, что мне нужно заботиться о них. Мой дедушка очень неаккуратный. Когда он кончает работать с книгой, картой, картотекой или фотографиями, он просто бросает их где попало — на полу, на стуле, на столе или на лестнице. Мне постоянно приходится все подбирать за ним и прибирать его кабинет, хотя дедушка и ворчит на меня, когда застает за этим.
Что же касается миссис Эванс, то она плохо видит. Даже очень плохо. Она видит очень небольшое пространство прямо перед собой через очень толстые очки, и поэтому мне приходится следить, чтобы стулья, столы (даже дедушкины книги) не попадались ей на пути и она не споткнулась бы о них. Мне приходится следить также, чтобы все на кухне было там, где она сможет увидеть, — ножи, тарелки, кастрюли и вязанье. Если что-нибудь окажется не на месте, она никогда не найдет. Думаю, у нее перед глазами как будто пленка, потому что она всегда ходит с метелкой для пыли и словно чистит перед собой воздух, как грязное окошко.
Как видишь, мне повезло. А пишу я про все это, чтобы ты знал, в какой дом приедет Tax.
Самая серьезная проблема, конечно, это моя любимица Мушка и то, как она подружится с Тахом. Я бы могла сказать, что за нее я не беспокоюсь, но это будет неправдой. Мушка такая ручная, доверчивая и ласковая, что я не могу себе представить, что произойдет, если она окажется рядом с таким диким жеребцом, как Tax. Просто не могу себе представить.
Когда дедушка впервые привел Мушку домой примерно год тому назад, он сказал мне, что когда-нибудь она может стать женой дикой азиатской лошади, которую он надеялся достать в Монголии. Но Мушка уже была такой доброй и ласковой, что я спросила дедушку, почему он хочет, чтобы такая нежная маленькая лошадка стала женой дикого жеребца.
— Потому что нам нужно будет убедить дикого жеребца в том, что мы его друзья, что он может доверять нам. Что мы не только не будем угрожать ему, а, наоборот, помогать. С лошадью ведь на словах не договоришься, не так ли? Что может быть лучше, чтобы приучить его к нашим горам, чем дать ему добрую и умную подругу, которая привязана к нам и сама будет к нам подходить, не бросится в бегство, если мы появимся вблизи на склоне холма, когда они будут вместе.
— Откуда ты знаешь, что в Монголии найдут дикую лошадь, если считается, что они исчезли? — спросила я (это было год назад).
— Потому что я убежден, что рано или поздно дикий табун будет найден, а мои друзья из Академии наук Монголии обещали мне одну лошадь, если найдут табун, в котором будет более двадцати лошадей.
— А что будет потом? Мушка навсегда останется с диким конем?
— Нет. Только до тех пор, пока дикарь не научится доверять нам. Тогда мы привезем ему из Монголии дикую подругу, и ты получишь свою Мушку обратно.
— Но она такая ручная! — повторяла я ему.
— Тем лучше, — ответил дедушка. — Поэтому ты можешь делать все, что хочешь, Китти, чтобы она больше привыкла, но только не пускай ее в дом и не езди на ней.
Вот так год назад у нас появилась Мушка.
Сначала я пыталась оставлять Мушку дома, когда ходила гулять в горы, и брала с собой только Скипа. Скип — скай-терьер, и никогда не ходит просто, даже в доме. Он подскакивает и подпрыгивает, как маленький мячик, из одного места в другое. Но однажды Мушка пошла за нами, и я решила подразнить ее и спряталась, чтобы она подумала, что потерялась. Ей так понравилась игра, что это вошло в привычку. Теперь Мушка и я все время так играем, даже дома. Мы все время поддразниваем друг друга. А поскольку она терпеть не может в чем-нибудь не участвовать, то все время пытается проникнуть в дом. Она делает все, чтобы войти, и даже сердится и недовольно ржет, когда я закрываю дверь перед ее носом.
Вообще-то я со страхом думаю, что, если ей удастся когда-нибудь пробраться в дом, а миссис Эванс ее вовремя не заметит, то произойдет беда. А если Мушка попадет в дедушкин кабинет, она, наверное, сжует все его карты, письма и бумаги. Она обожает есть бумагу. Поэтому мне стоит больших усилий не пускать ее в комнаты, хотя лично я считаю, что она просто уляжется перед камином, как собака, или свернется, как кошка, на коврике.
Вчера миссис Эванс вошла к дедушке в кабинет с мокрыми занавесками в руках и сказала:
— Посмотрите, что сделала ваша лошадь с этими занавесками! Она начисто отъела весь низ!
Дедушка посмотрел на занавески без всякого интереса к ним:
— Я думаю, что она хотела залезть в окно. А вы чего ожидаете от нее?
— Она хотела досадить мне, — возразила миссис Эванс. — Она знает, что я не пущу ее в дом, и поэтому делает все, чтобы отплатить за это. На днях она уже почти проникла на кухню, но я выставила ее. Тогда она схватила зубами коврик и убежала с ним к реке.
Дедушка рассмеялся:
— Ей нравится ваша компания, только и всего.
— Скорее всего ей нравится шкодничать, — возразила миссис Эванс. — Вы балуете девочку, а она балует лошадь.
— Это вы балуете их обеих, — рассердился дедушка. И как всегда, они начали твердить друг другу: «Чушь».
Даже если я не присутствую при этом, я всегда знаю, что они скажут друг другу, ведь миссис Эванс всегда говорит мне, что сказала дедушке, а дедушка рассказывает, что ответил миссис Эванс.
Но я, кажется, заболталась, пора уже кончать. И миссис Эванс и дедушка твердят мне, что я болтушка, но ведь должна же я была рассказать тебе про Мушку и про наш заповедник, чтобы ты не очень волновался за Таха.
Я очень надеюсь, что тетя Серогли сможет разобрать мой почерк и у нее будет время перевести все тебе.
Я с нетерпением жду, когда появится Tax, хотя и очень беспокоюсь, как он обойдется с Мушкой. Я просто жду не дождусь посмотреть, что же будет, когда они встретятся. Дедушка говорит, что я должна наконец понять, что они лошади, а не люди. Он советует мне не сентиментальничать и не глупить по этому поводу. Я пытаюсь, но это довольно трудно сделать, особенно если любить Мушку, как я.
Пока до свидания. Обещаю написать, как только Tax приедет.
Твой новый друг
Китти Джемисон.
P. S. Монгольская шапка — чудо. Здесь никто ничего подобного даже и не видел. Жду не дождусь зимы, чтобы надеть ее в школу. Мне надо бы придумать что-нибудь особенное и послать тебе в ответ, но ничего не могу придумать такого, чтобы хоть наполовину сравнялось с твоим подарком.
Кити
5
Здравствуй, Барьют!
Tax здесь!
Он прибыл в пятницу в стойле-фургоне из карантина в Беркшире. Когда грузовик с фургоном на буксире подъехал, ветеринар спросил дедушку, не хочет ли он, чтобы Таха выпустили около дома или же где-нибудь в горах.
Дедушка ответил:
— Выпускайте его здесь. Пусть сначала увидит это место и нас.
Я не знала, чего ожидать. И хотя Мушка стояла позади меня, толкая мордой в спину, а Скип был заперт в доме, чтобы не лаял, мне все казалось необычным. Даже еще не видя Таха, я волновалась. И знаешь, по-моему, Мушка догадывалась, что там, в стойле, что-то загадочное и дикое и это относится к ней. Она все время пыталась просунуть голову под мою руку и толкала меня в спину, как будто хотела, чтобы я ушла и взяла ее с собой.
— Ш-ш-ш, Мушка, — сердито шепнула я.
Даже не знаю, почему я заговорила шепотом, но я слышала, как в стойле сердито дышал Tax, как будто чуял опасность. Он фыркал, бил копытом, лягался.
— Отойди, Китти, — попросил дедушка и велел ветеринару открыть задний борт.
В тот момент, когда ветеринар стал открывать задвижку, Мушка начала пятиться, а потом повернулась и убежала к другой стороне дома.
Дедушка засмеялся и сказал:
— Она еще передумает.
Потом задний борт открылся, и, пока Tax появлялся дюйм за дюймом, я поняла, что вижу совершенно незнакомое и очень дикое животное, и, сделав гримасу, сказала: «Но он же уродец!» Я не ожидала увидеть лошадь, которая была бы такой коренастой и сильной, такой косматой и пятнистой, причем часть меха слиняла (на шерсть это было непохоже). Совершенно необычная грива, она торчала, как зубная щетка. Но самой удивительной была огромная голова. Жеребец действительно походил на тех доисторических лошадей, рисунки которых дедушка развесил по стенам в своем кабинете.
А бакенбарды! Я еще никогда не видела лошадь с бакенбардами.
— Ну разве не красавец! — воскликнул дедушка, когда Tax вышел.
— Страшилище, — ответила я невольно. — Он как бешеный. — Я вправду напугалась.
А дедушка смеялся.
— Ты еще передумаешь, — сказал он. И мне кажется, Tax заставил меня начать передумывать в тот самый момент, когда застыл, глядя на нас, нагнув голову, как будто готовясь напасть. И потому, что выглядел он таким злым и страшным, я вдруг вспомнила все то, что ты писал про него, каким он был храбрым, непоколебимым и непобедимым, когда вы его преследовали. И теперь мне было все равно, красив он или нет.
Но дедушке я сказала:
— Он никогда не будет здесь счастлив, дедушка. Он слишком дикий и слишком другой. Он никогда не приживется!
— Посмотрим, — ответил дедушка. В этот момент Tax напряг мышцы, как большой кот, будто собирался прыгнуть. Но вместо этого он изо всех сил помчался галопом в луга. Он скакал, как бы стараясь распластаться по земле вместе со своими странными толстыми короткими ногами. И вскоре исчез в долине. Но и дальше, по-моему, он скакал и скакал.
— Великолепно, — сияя, воскликнул дедушка. — Удивительно! Что за лошадь! Превосходно!
Я оглянулась, ища Мушку, но она в ужасе спряталась за дом. Дедушка хлопнул себя по коленкам и счастливо засмеялся в свою колючую бороду.
— Ну, а теперь подождем, что сообщит нам Питер, — сказал он. — Я свяжусь с его Вороньим гнездом и скажу, чтобы он теперь последил за диким жеребцом.
Воронье гнездо — это сделанный из стекла наблюдательный пункт, находящийся на самой высокой горе заповедника. На его площадку так трудно взбираться, что дедушка не разрешает мне лазить туда.
Питер — дедушкин помощник — должен находиться там летом и зимой, наблюдая за животными. Оттуда видно на многие мили кругом. На будущий год собираются поставить на Вороньем гнезде телевизионные камеры, и мы сможем видеть все, что происходит, прямо из дедушкиного кабинета. Дедушка теперь слишком стар, чтобы добираться туда без помощи вертолета.
Мы пошли в дом, чтобы связаться с Питером по радио при помощи специального передатчика, и, когда я проходила мимо Мушки, она впервые убежала от нас, как будто мы ей сделали что-то плохое.
— Уже срабатывает, — заметил дедушка.
— Что срабатывает?
— Сейчас она встревожена. Но Мушка уже понимает, что происходит. Она поняла…
Я не спросила, что же такое поняла Мушка, но, во всяком случае, начало положено.
Мне почему-то казалось, что они никогда не будут вместе. Мушка никогда не уйдет с пастбищ вблизи дома, a Tax никогда не подойдет к дому. Я даже была уверена, что он уже ищет способ убежать.
Но дедушка сказал: «Терпение, милая» — и попросил Питера по радио немедленно сообщить нам, как только он увидит Таха.
— Что, по-вашему, станет делать дикая лошадь? — прозвучал голос Питера в динамике.
— Честно говоря, не знаю, — ответил дедушка. — Вообще-то ничего особенного. Найдет какое-нибудь укромное местечко и пока не будет высовывать оттуда носа.
Tax как раз так и поступил. На следующее утро, когда мы завтракали, Питер срочно вызвал нас из Вороньего гнезда. (Питер — небольшого роста и очень любит танцевать. А поскольку он все время там один, то все время танцует. Танцует шотландские и, современные танцы, даже «русскую» и «венгерку», и все сам с собой.)
— Профессор, я сейчас вижу дикого коня. Он снует повсюду, ищет выхода или разыскивает свой табун.
— Прекрасно, — ответил дедушка. — Постарайся не потерять его из виду.
После этого, в разное время дня и ночи, Питер сообщал о том, что делал Tax. Питер всегда был взволнован. Присутствие Таха вызывает какое-то странное волнение, как-будто ждешь, что произойдет что-то необычное или ужасно дикое. Я все время чувствую это, и дедушка тоже.
— Ему, бедному, здесь, наверное, очень одиноко, — как-то сказала я дедушке.
— Верно, — ответил он. — Tax — стадное животное, поэтому он скучает по своему табуну. Мы заставим его почувствовать себя еще более одиноким, прежде чем пошлем к нему Мушку.
Я ничего не ответила, потому что была уверена, что Мушка никогда не останется с Тахом и даже никогда не подойдет к нему.
Питер следил за ним целую неделю, и после того, как Tax совершенно измотал себя, носясь что было мочи по всему заповеднику, он в один прекрасный день решил остаться в небольшой долине, в которой росла какая-то соленая трава, была песчаная почва и немного воды.
— За ним так интересно наблюдать, — рассказывал нам Питер по радио. — Он все время сердито трясет головой, и размахивает хвостом, и все осматривает холмы, как будто ищет чего-то. Он гоняется за всеми, кто попадется, особенно за лошадьми, овцами и птицами. Вчера я видел, как он погнал горного козла и помчался за ним в горы. Он даже гонял грачей, и они разлетались, как будто их преследовал сам дьявол. Удивительная лошадь, профессор! Непостижимая! Он выбрал себе долину, где придется попотеть, если захотите поймать его.
— Хорошо, — решительно сказал однажды утром дедушка, выслушав очередной, полный восторга отчет Питера. — Мы доставим ему Мушку сегодня после обеда. — Потом дедушка засмеялся своим обычным дразнящим смехом, хлопнул себя по коленям и сказал: — Я бы отдал руку на отсечение, посмотреть только, что произойдет, когда они наконец столкнутся нос к носу. Думаю, Мушка одержит верх.
— Но Tax может поранить ее.
— Ну, только не на воле, — ответил дедушка. — Такое бывает лишь в зоопарках.
— А ты хочешь просто выпустить Мушку и оставить ее там?
— Да. Время пришло, милая, — ответил дедушка со вздохом.
— Но это жестоко, — возразила я с жаром. И вдруг дедушка стал очень серьезным.,
— Нет, не жестоко. Животные — не люди, Китти. Я буду повторять это, пока ты не поймешь. В конце концов, Мушке будет лучше, если она будет вести себя, как лошадь, а не как собачонка. Вот увидишь.
Я была ужасно растерянна, когда мы погрузили Мушку в фургон и отправились на грузовике в Тирионскую долину, где находился Tax. Мушке все происходящее не нравилось. Мы еле-еле поймали ее и с трудом завели в фургон, а когда тронулись, то она очень сердито заржала. Даже миссис Эванс, которая всегда жаловалась на Мушку, стояла в дверях, покачивая головой, как будто мы затеяли что-то ужасное.
Дедушка поглядел на карту и решил, что, если он оставит Мушку дальше той долины, где был Tax, ей придется пройти через его новые владения, когда она будет искать дорогу домой.
— Она должна попасть в долину Таха, как раз когда стемнеет, — сказал дедушка. — Поэтому Tax не будет бояться и спокойно выйдет, чтобы в темноте взглянуть на свою гостью.
— Мушка умрет со страху, — воскликнула я чуть не со слезами, когда мы достигли небольшого леска, где должны были оставить ее.
— Чепуха, — ответил дедушка. — Мушке будет так же любопытно, как и Таху, поверь мне.
— Но он же дикий зверь, — протестовала я.
— Не думаю, что это слишком обеспокоит Мушку, — сказал дедушка со смешком, который так рассердил меня, что ему пришлось погладить меня по голове и сказать: — Ну, ну, успокойся.
— Он убьет ее! — пробормотала я и расплакалась. Мы уже вывели Мушку из фургона и собирались уезжать. Она стояла и смотрела на нас как на чудовищ, и я сама себе казалась чудовищем, которое причиняет ей зло.
Я ревела в свою шляпку, когда мы ехали. Мушка бежала за нами до тех пор, пока мы не прибавили скорость и она не отстала. Тогда она остановилась и стояла, печально смотря нам вслед, пока мы не уехали.
— Она заблудится, — сказала я, захлебываясь слезами.
— Чепуха
Просмотров: 51 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Сегодня пришло сообщение и я вспомнила про "Удивительного монгола", который и предлагаю прочитать.
"Проданная лошадь вернулась к своему хозяину в Ингушетии спустя год разлуки. Лошадь прошла больше 10 километров.
Ислам растил любимчика по кличке Мажор с полутора лет. Но в 2024 году продал из-за финансовых трудностей. Однако спустя год повзрослевший любимец вернулся. Как оказалось, он сбежал от новых владельцев и прошёл больше 10 километров. Тогда Ислам нашёл 300 000 рублей и выкупил Мажора.
Подписаться на Авдеевка.РУ🇷🇺 (https://t.me/+RqE-P04Bypbunkq-)"
Предлагаю прочитать. Не только любителям коней и лошадей, но и тем, кто любит произведения про любовь.
"Олдридж Джеймс
Удивительный монгол
ПРЕДИСЛОВИЕ
УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОГО
Творчество Джеймса Олдриджа, выдающегося английского писателя, лауреата международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», хорошо известно в нашей стране.
Его книги «Морской орел», «Дипломат», «Герои пустынных горизонтов», «Не хочу, чтобы он умирал» и многие другие посвящены острейшим проблемам современности.
Рос Олдридж, по его собственным словам, «как Том Сойер», — в странствиях, приключениях, на границе между городской цивилизацией и дикой природой. С детства он — охотник и рыболов. Враг поверхностного любительства, Джеймс Олдридж с полным правом, как натуралист-знаток, написал «охотничий» роман и специальную книгу о подводной охоте.
И вот теперь книга о лошади, которая известна в мире как лошадь Пржевальского.
Вся история, описанная в повести, почти невероятна. Из Монголии в Англию в научных целях отправили дикого коня, а «дичок» оттуда бежал и, проделав фантастический путь, вернулся в родные края.
Оправдание удивительного сюжета заключается, пожалуй, в том, что в современном мире лошадь, как таковая, почти фантастика. «Мама, а лошадь настоящая?» — спрашивают иной раз дети при виде ломового коня, который стал редкостью.
Воздушные лайнеры, океанские пароходы, комфортабельные «конные» автобусы или специально оборудованные фургоны доставляют лошадей к местам соревнований, преодолевая немыслимые расстояния ради того, чтобы конь, не коснувшись земли, попал прямо на призовую дорожку и проскакал свои два километра за две с половиной минуты.
Это спортивные скакуны, конская «аристократия». Жизнь лошадей, описанная в повести Олдриджа, совершенно не похожа на жизнь спортивных скакунов. Живут они в естественных условиях, на вольной природе. И хотя лошади эти не имеют ни пышных родословных, ни громких кличек, за ними ведется постоянное наблюдение ученых, они находятся на строгом учете.
Сохранение внешней среды — ныне широко осознаваемая необходимость. Еще недавно, например, мустангов, обитающих в американских прериях, уничтожали на потребу целой индустрии по производству консервированного корма для домашних животных. Теперь мустанги охраняются законом.
Самый символический момент в повести «Удивительный монгол» — это когда танк, высланный по бездорожью на поиски пропавшего коня, удирает от этого коня, потому что в борьбе за свою свободу «удивительный монгол» может броситься на механического преследователя и ненароком поранить себя. Следовательно, мало только оберегать все живое, надо беречь и животный и растительный мир так, чтобы природа оставалась природой, со всеми своими особенностями.
Конечно, дело специалистов выяснить, почему не по вкусу пришлись дикому коню в повести «Удивительный монгол» идеальные английские лужайки и что заставило Таха (такова кличка «удивительного монгола») отправиться в нелегкий и долгий путь. Писателю важно показать отношение людей к лошади, к ее поведению, к тому яростному сопротивлению, которое оказывает Тах и людям, и машинам, и всем средствам техники, направленным на его преследование и поимку.
Позиция Джеймса Олдриджа — действенная, конструктивная человечность. По ее логике дикий конь, строптивый сын гор, предоставлен самому себе быть не может. В современных условиях это для него губительно. Уберечь, сохранить живую душу природы можно, лишь поняв все особенности и прихоти этой «души». В этом основная идея произведения.
Повесть развертывается в переписке двух ребят, монгольского мальчика и девочки-англичанки. С разных концов земли следят они за приключениями своих любимцев — дикого коня и его подруги из породы английских пони.
Рассказ о похождениях двух лошадей — это еще и история воспитания двух детских характеров, ведь дело не только в животных, а и в том, как относятся к ним дети. Сострадание, ответственность и забота — эти чувства и мальчик и девочка испытывают с такой силой впервые.
Уверены, что новое произведение Джеймса Олдриджа «Удивительный монгол» не оставит читателя равнодушным.
В этом году писателю исполнилось шестьдесят лет. Его, как и раньше, волнуют неотложные проблемы современности, свидетельством чему является и эта книга.
Д. Урнов
Удивительный монгол
1
Здравствуй, Китти Джемисон!
Я посылаю это письмо с твоим дедушкой, профессором Д. Д. Джемисоном, потому что он рассказал мне о тебе и твоей лошадке. Может быть, он тебе расскажет что-нибудь и обо мне, а если нет, то сообщаю, что я монгольский мальчик и зовут меня Барьют Минга. По-английски письмо пишет моя тетя Серогли, она преподает английский язык в институте иностранных языков. Я диктую ей по-монгольски, а она пишет по-английски и надеется, что делает не очень много ошибок.
Но рассказать я хочу не о себе, а о диком жеребце. Твой дедушка везет его из нашего края, чтобы поселить в заповеднике для диких животных в Уэльсе. Там, как говорит дедушка, у тебя есть маленькая лошадка, которая теперь станет спутницей нашего дикого горного жеребца. Я надеюсь, что твоя лошадка Мушка с ним подружится. Но если она такая ручная, как рассказывал дедушка, и повсюду ходит за тобой как собачка, боюсь, как бы их встреча не кончилась плохо, потому что дикий горный жеребец — самый злой из всех лошадей. Так считают у нас в семье, а у нас все в роду табунщики.
Я все расскажу тебе про него, и как его нашли, и как наконец поймали.
Известно, что монгольские дикие горные лошади — самые редкие в мире. Вообще-то ученые не верили, что эти лошади остались еще в самых далеких уголках нашей страны. В Европе наша редкая лошадь называется лошадью Пржевальского, по имени русского путешественника, которому удалось поймать ее здесь в 1881 году. А в Монголии ее зовут просто «тах», поэтому твой дедушка и назвал пойманного жеребца — Tax.
Когда-то наш народ охотился на диких лошадей, чтобы добыть шкуру и мясо. Но примерно пятьдесят лет тому назад ученые рассказали нам, что эти лошади очень важны для науки, и объяснили, что это особый вид доисторической лошади, жившей задолго до появления человека. Человеку никогда не удавалось приручить или одомашнить их, поэтому дикие лошади совсем не изменились. Они точно такие же, как на рисунках доисторического человека, найденных на стенах пещер во Франции. Когда мы узнали, насколько важны и редки наши дикие лошади, мы перестали охотиться на них. Это случилось более сорока лет назад, но, к сожалению, этих лошадей осталось уже очень мало. В течение последних тридцати лет большинство наших и других ученых мира считали, что монгольская дикая лошадь вымерла. Они объездили всю нашу страну и не нашли ни одной. Единственные оставшиеся жили в зоопарках, но они уже не были настоящими дикими лошадьми.
Сам я никогда дикой лошади не видел. С тех пор как я самостоятельно стал пасти табун и ездить на Бэте (Бэт — это мой конь), я побывал и в долинах, и на холмах, но мне никогда не приходило в голову поискать диких лошадей, ведь я был уверен, что их не осталось. Но мой отец, мои дяди и мой дедушка рассказывали мне о диких табунах, которые бродили когда-то по нашим пастбищам, там, где предгорья переходят в равнины, или в горных ущельях, склоны которых такие крутые, что верхом не поднимешься.
И вот однажды, разыскивая двух наших заблудившихся лошадей, я заехал дальше обычного в пустынные горы, где так много глубоких каменистых ущелий и где никто не бывает. Вдруг я увидел двух странных, покрытых темно-рыжей шерстью лошадей. Их можно было принять за пони — они были такие же низкорослые. Обе лошади лежали около жеребенка, похоже, только что народившегося. Всех наших лошадей я знаю наперечет, поэтому сразу догадался, что эти две с жеребенком были чужие.
В монгольских степях учишься осторожности и терпению, когда приходится ловить лошадей, отбившихся от колхозных табунов, поэтому я спешился и стал наблюдать. Я заметил, что эти лошади другого цвета, выглядят иначе, а голова у них больше, гораздо больше, чем у наших лошадей.
Когда я стал все это обдумывать, понял неожиданно, что передо мной дикие лошади, настоящие дикие монгольские лошади, которых все считали уже вымершими.
Я лежал очень тихо и просто не верил своим глазам. Значит, поблизости должны быть еще такие же лошади, и я хотел посмотреть, куда пойдут эти две. Но Бэт неожиданно учуял их запах и стал очень беспокоиться, как будто боялся чего-то. Отец не раз говорил мне, что дикая лошадь может напасть и убить кого угодно, даже человека, если почует угрозу, и я понял, почему Бэт нервничал.
— Тихо, — сердито приказал я Бэту шепотом.
Но было уже поздно. Обе дикие лошади вмиг вскочили, заставляя и жеребенка встать на ноги.
— Тогда уходи, — строго сказал я Бэту и отпустил его.
Я знал, что Бэт все равно не уйдет далеко, а я хотел остаться и последить за дикими лошадьми, я все же надеялся, что они не убегут. Наверное, они поджидали жеребенка, но тот, поднявшись, наконец, на слабенькие ножки, снова опустился на землю.
Я лежал тихо-тихо. Лошади начали толкать жеребенка копытами и мордами, нервно оглядываясь. Потом одна из них издала негромкий звук (у нас это называется «шепот травы»), и я увидел, что к ним несется галопом молодой сердитый жеребец. Он остановился около кобылиц и стал смотреть в мою сторону. Потом он начал бить копытами, как бы говоря, что знает, где я. Даже находясь на таком расстоянии, он по-настоящему угрожал мне. А между тем кобылицам удалось заставить жеребенка подняться, и все вместе они медленно удалились.
Вот так я впервые увидел молодого дикого жеребца. Это и есть Tax.
Сначала я никому не хотел рассказывать о диких лошадях, даже отцу, сестренке Мизе или брату Инжу.
Трудно объяснить, почему я не хотел, чтобы хоть один человек знал об этом. Я боялся, что если скажу кому, даже сестренке, то посмотреть на диких лошадей приедут на самолетах и вертолетах ученые со всего мира, и это лошадей только напугает. Они убегут в ближайшую пустыню, где мы их не найдем никогда, и просто умрут там с голоду, как уже было много лет назад, когда эти лошади предпочли уйти в пустыню и погибнуть, только бы их не поймали.
Итак, я никому ничего не сказал. Возможно, в Англии думают о лошадях по-другому. А здесь, где живу я, люди зависят от лошадей. Мы кормим и растим их, пьем их молоко и делаем сыр, используем шкуры и едим мясо. Многие наши дома (мы их называем юртами, и они напоминают круглые палатки) покрыты лошадиными шкурами. Мы жили так на протяжении многих столетий, но теперь нас объединяют колхозы, у нас есть школы, и наша жизнь стала культурнее и счастливее. Но никто на свете не связан с лошадьми так, как мы. Так говорит моя тетя Серогли.
Ты, наверное, поймешь теперь, что хотя мы когда-то охотились и убивали диких лошадей, делали это только по необходимости. Что же касается наших табунов, то кочуем мы с ними круглый год по пастбищам, которые простираются на многие сотни километров. Для нас лошадь совсем не что-то такое, на чем мы катаемся ради собственного удовольствия или работаем, подобно американским ковбоям. Лошади для нас — часть жизни. Поэтому я знал, что должен последить за дикими лошадьми и убедиться, что с ними не случится ничего плохого.
На следующий день я снова вернулся в горы, оставил Бэта в небольшой лощине, а сам вскарабкался наверх и заглянул в знакомое ущелье. «Повезло», — прошептал я себе.
Дикий табун вернулся, и теперь я увидел примерно двадцать пять лошадей.
Одни стояли между камней, другие лежали в траве. В табуне было четыре жеребенка. Таких смешных жеребят, я уверен, еще никто не видел. Своими большими головами и толстыми неуклюжими ногами они напоминали лошадей, которых изображают клоуны в цирке, когда один человек впереди, а другой сзади, и получаются смешные ноги и большая неуклюжая голова.
Я начал искать молодого жеребца, но его среди лошадей не было. Тогда я осторожно посмотрел по сторонам и увидел его на противоположном склоне. Он потряхивал головой и размахивал хвостом, и поэтому я узнал его. Он был самый смелый и самый злой из всех молодых жеребцов в табуне, это было ясно сразу. Но он еще не стал хозяином табуна. Он был еще слишком молод для этого.
Мой дедушка рассказывал мне всякие истории о том, как молодые жеребцы сражаются и даже убивают друг друга, чтобы стать вожаком табуна. Самые жестокие схватки у них происходят из-за кобылиц. Но когда жеребец становится хозяином табуна, он должен смотреть за ним, храбро его защищать, следить, чтобы все держались вместе, и заставлять бежать от опасности. Но прежде всего ему надо сражаться и защищать свой табун. Я был уверен, что однажды этот дикий жеребец станет вожаком табуна, потому что он умен и храбр. Он единственный догадался, что я находился на другом склоне ущелья, и помчался вниз, пытаясь поднять других лошадей, подталкивая и подгоняя их, чтобы они убежали.
Но они не обращали на него внимания, а один из старых жеребцов даже обернулся и больно лягнул его своими задними копытами. Жеребцы всегда так поступают, когда дерутся или хотят наказать кого-нибудь.
Tax (я теперь буду его так называть) лягнул жеребца в ответ, но тот увернулся и укусил Таха за холку. Одна из кобыл с жеребенком тоже лягнула Таха, и поэтому я понял, что он еще не был вожаком и не завоевал уважения.
Но Tax был совершенно прав, когда хотел заставить табун убежать, он думал, что я могу быть для них опасен. Дикие лошади не стояли спокойно и вели себя совсем не так, как наши лошади, покусывали друг друга за гриву и круп, терлись друг о друга и брыкались. Мне так смешно было на них смотреть, что иногда я хватался за живот от смеха и катался по траве, чтобы громко не расхохотаться.
Той весной я следил за дикими лошадьми каждый день. Иногда они оставались в длинном ущелье, а иногда я уходил за ними дальше в горы, где они весь день лежали, скрываясь в траве. Видимо, паслись они преимущественно ночью, и, наверное, поэтому их так долго никто не видел.
Я заметил, что Tax не ложился. Он все сторожил, обходя табун и принюхиваясь к ветру. Однажды он собрал четырех кобылиц и погнал их глубже в тень от холмов. Но опять один из старых жеребцов сильно укусил его, на этот раз в спину, давая понять тем самым, чтобы Tax не лез не в свое дело.
В другой раз Tax снова учуял меня, хотя я был очень далеко, и снова пытался заставить табун убежать. Тут уж за него принялись сразу четыре жеребца. Минут пять продолжалась эта комедия, хотя и жестокая, потому что они все повернулись к Таху задом и начали его лягать, а он лягался в ответ, и все это было, как в цирке. Я думаю, они ждали, что Tax убежит, но, хотя лягали его безжалостно (они старались ударить по брюху, так бывает, когда лошади хотят убить друг друга), он не сдавался и увертывался от ударов как мог.
— Не поддавайся, — просил я его шепотом. — Ты совершенно прав! Я здесь, и вам надо спасаться бегством!
Tax всегда был в меньшинстве, но это не останавливало его, и он упрямо старался увести лошадей от опасности.
Таким я и оставил его в горах и вернулся в школу. Я все еще не говорил никому про дикий табун, да и не собирался этого делать. Мне было очень жаль расставаться с Тахом и с табуном, я очень хотел посмотреть, не станет ли он вожаком. Или, вернее, как он станет вожаком.
Но школа важнее, чем пастбище, говорит мой отец. Последний раз я видел Таха, когда он дрался с одним из старых жеребцов, но не с вожаком. Они лягались и кусались, и мне было слышно, как они сталкивались и вскрикивали, хотя я был от них метрах в двухстах. Он выиграл эту схватку, потому что старый жеребец в конце концов убежал, после того как Tax стал бить его передними ногами, что вообще-то необычно. Но эта победа была, конечно, не окончательной, таких схваток будет еще много, и, может быть, более жестоких.
Моя тетя Серогли говорит, что уже устала писать, и поэтому я продолжу письмо после того, как она послушает по радио нашу монгольскую певицу Нороб Банзад, которая пользуется у нас большой популярностью. Может быть, ты слышала про нее, как я про Тома Джонса или битлов?
Вообще-то я уверен, что Tax не только знал, что я находился около табуна, но ко времени моего отъезда уже относился к моему тайному присутствию совсем не враждебно. Поэтому-то я и испытываю к нему такую привязанность. Он был единственный во всем табуне умный конь, который заметил мое присутствие, и в конце той весны он привычно косился в моем направлении, скаля зубы и приветствуя меня «шепотом травы». А может, это было предупреждение, чтобы я держался подальше? Не знаю.
До свидания.
Твой новый друг
Барьют Минга.
2
Здравствуй, Китти Джемисон!
Я продолжу свой рассказ о том, как ловили Таха, который сейчас уже, наверное, с вами. Я уверен, что он тоскует о своей дикой жизни в наших горах и, должно быть, грустит из-за того, что его увезли так далеко от дома.
Я остановился на том, что должен был вернуться в школу, и ты, конечно, представляешь, что я все время думал о Тахе и беспокоился за него: и за дикий табун, о котором еще никто не знал. Я был уверен, что храню самый большой секрет в мире. Учительница говорила, что я хожу какой-то рассеянный, и была права — я все время думал только о лошадях в горах. Потом меня наказали за то, что я не выучил урок по истории, и моя тетя заставила меня извиниться перед учительницей за мою леность и сказала, что это несправедливо по отношению к учительнице, если я не интересуюсь предметом, который она преподает. Как я могу стать культурным человеком, если не буду знать историю!
Казалось, прошли годы, прежде чем настало лето. Когда я прилетел домой на вертолете, который привез в наш колхоз агрономов, отец сказал мне, чтобы я больше не гонял табун в горы, потому что лошади могут отбиться и потеряться или попасть в скрытые травой ловушки, которых много на склонах.
— Хорошо, отец, — сказал я. — Но можно мне съездить туда на Бэте поискать белохвостых орлов?
— Только когда табун будет в безопасности и в открытой степи, — разрешил он.
Я стал пригонять табун поближе к горам. Потом оставлял лошадей в открытом месте, а сам на Бэте спешил в длинное ущелье, отъезжая каждый день все дальше и дальше, пока наконец я снова не нашел дикий табун. Лошади отдыхали на очень крутом травянистом склоне, и среди них я сразу же узнал Таха, потому что он ни минуты не стоял спокойно, тряс головой и размахивал хвостом. Он так же по-особенному поднимал голову, нюхая ветер, как охотничья собака.
В течение месяца я каждый день видел, как Tax пытался обратить на себя внимание некоторых лошадей и как более старые из них, даже кобылы, нападали на него. Но все равно Tax постепенно начал выигрывать схватки, и к середине лета с ним ходили уже три или четыре кобылицы, хотя он был еще слишком молод, чтобы стать их мужем.
Наконец в тот день, когда со мной произошел несчастный случай, в результате которого и был обнаружен дикий табун, я видел, как вожак табуна хотел раз и навсегда поставить Таха на место. Они оба мирно паслись недалеко друг от друга, когда к ним подошла молодая кобылица, игриво помахивая хвостом.
Вдруг старый жеребец с яростью набросился на нее, кусая за бока. Потом он накинулся на Таха, и не успел Tax понять, что происходит, как старый жеребец ухватил его зубами и неожиданным, сильным рывком повалил с ног. Это было очень опасно для Таха.
— Вставай! — крикнул я. Я прятался около небольшой пещеры, а Бэт позади меня жевал траву, которую я нарвал для него.
Tax пытался вскочить, но старый жеребец, кусаясь, сбивал его копытами каждый раз, как только он пытался подняться, и я слышал, как Tax выл от боли.
— Если ты не встанешь, он убьет тебя! — снова крикнул я.
Но старый жеребец стоял над Тахом и бил его передними ногами, a Tax пытался укусить его.
На это было страшно смотреть, потому что старый жеребец не давал ему подняться. Если ты знакома с лошадьми, Китти, то ты знаешь, как трудно им встать, когда они лежат на боку. Сначала им нужно стать на колени, иначе им не поднять своего тела. Но даже когда лошадь на коленях, ее легко снова повалить, и старый жеребец просто ждал, а потом, кусаясь и лягая, сбивал Таха, когда тот становился на колени.
Положение было безнадежным, и я знал, что Таху придет конец, если я чего-нибудь не придумаю. Тогда я вскочил и побежал вниз по крутому склону, крича изо всех сил: «У-у-у! У-у-у! У-у-у!»
Сначала они не обратили на меня никакого внимания, хотя весь остальной табун немедленно умчался. Потом меня заметил Tax, оскалил зубы и издал тонкий пронзительный крик — предупреждение об опасности, хотя и лежал на земле. Но старый жеребец все еще не слышал и не видел меня, и я догадался, что хотя он очень сильный, злой и хитрый, но уже начал слепнуть и глохнуть и поэтому стал для табуна плохой защитой. Если он уже не может заметить опасность, табуну придется найти другого вожака, который бы смотрел за ним. Поэтому-то Tax и пытался взять руководство на себя.
Наконец старый жеребец заметил меня. Теперь я понимаю, что поступил глупо, ведь они оба могли напасть на меня, когда я достаточно приблизился, но я думал только о Тахе, которому теперь удалось подняться, потому что старый жеребец повернулся ко мне.
Не знаю, что случилось бы потом, но в этот момент я неожиданно свалился в глубокую яму, заросшую сверху высокой солоноватой травой. Обычно я бываю очень осторожен с такими ловушками и, если бы я не беспокоился за Таха, то не попал бы в нее. А упал я очень неудачно. Когда я пришел в себя, я лежал на спине, а надо мной была звездная темная монгольская ночь с ее мягким шуршанием, потрескиваниями, загадочными, едва слышными осторожными шорохами, какими-то попискиваниями и посвистываниями и так далее. А вокруг меня ничего, кроме высоких стенок глубокой ямы.
Я попробовал пошевелиться, но был так слаб, и у меня так болели голова и спина, что не мог ничего делать, кроме как лежать без движения. Я понял, что пробыл без сознания довольно долгое время, и вспомнил стихотворение английского поэта Р. Киплинга, которое мы учили в школе: «Коль ты не потеряешь головы, когда кругом все в панике мятутся…»
Я пытался не потерять головы, хотя вокруг меня никто в панике не метался, и подумал, где может быть Бэт. Я надеялся, что он прибежал домой и все теперь ищут меня, но я так далеко забрался в горы, что найти меня будет совсем непросто, особенно на этом крутом склоне и в этой глубокой яме. Она была так глубока, что самому из нее никогда не выбраться.
— А если они найдут меня, то, конечно, обнаружат и дикий табун, — сказал я себе.
Это меня, конечно, огорчило, хотя я очень хотел, чтобы меня нашли.
Но здесь я вынужден прерваться, потому что моя тетя говорит, что у нее устали глаза и что скоро ей, наверное, придется носить очки, так как очень трудно долго писать при свете керосиновой лампы. Мы все еще находимся на летнем пастбище, а сюда электричество не привезешь, ведь верно? Но когда-нибудь электричество будет и здесь, я уверен. Поэтому я пока заканчиваю и о том, как поймали Таха, расскажу в следующем письме.
До свидания.
Твой новый друг
Барьют Минга.
3
Здравствуй, Китти!
Итак, я сидел в глубокой яме, размышляя, как бы выбраться. Спасла меня чистая случайность.
Наступил рассвет. От росы я промок и стал мерзнуть, к тому же почувствовал, что голоден. Я прождал целый день, ночь и следующий день, пока мой старший брат Инж наконец не нашел меня.
Его послали на поиски (отец и мои дяди искали в другом месте), и он ехал по следам лошадей весь день, не зная, чьи это лошади.
Сначала он думал что лошади из нашего табуна, и поэтому поехал по их следам. Но еще до того, как он нашел меня (а он знал, что я где-то в горах), он догадался, что в долине есть другие лошади. А раз другие — значит, дикие, сомнений тут не могло быть.
Потом Инж рассказывал, что разволновался и почти забыл про меня. Он, как и я, никогда не видел диких лошадей, но так же, как и я, знал, что границу своей территории они помечают навозом, и стал искать эту границу. Он медленно и осторожно пробирался по склону, когда неожиданно увидел облачка пыли от горстей земли, которые я бросал время от времени из своей ямы.
Я не буду рассказывать тебе о том горячем споре, который произошел между мной и братом из-за дикого табуна. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал про табун. Но Инж старше меня и сказал, что мы должны сообщить правительству, чтобы табун взяли под охрану. Вообще-то он даже не видел табун, и никто, кроме меня, не видел. Когда мы вернулись к нашим юртам, он всем рассказал мой секрет, и все начали задавать мне вопросы. А мой отец очень рассердился на меня за то, что я так долго молчал. И хотя он сказал, что я был не прав, скрывая от всех табун, я думаю, он тоже не хотел, чтобы кто-нибудь спугнул его.
Если кто-нибудь заболеет, доктора добираются на летние пастбища на вертолетах. Прилетел наш доктор, он сказал, что у меня сотрясение мозга и сильно растянуты мышцы спины, и поэтому нужно долго лежать.
И пока я лежал в постели, начали прибывать ученые. Я бы сказал, что их были сотни, но тетя Серогли говорит, что преувеличивают только некультурные люди. Сначала приехали профессора из Улан-Батора, нашей столицы. Потом приехали несколько человек из Москвы, двое из Праги, из Чехословакии, один из Стокгольма и один из Гамбурга.
Конечно, они засыпали меня сотней вопросов. Как я нашел табун? Как себя вели лошади? Видели ли они меня? Выглядели ли они здоровыми? Сколько их было? Сколько жеребцов, жеребят и т. д. и т. д.
На все их вопросы я отвечал честно, но про молодого жеребца, которого ты теперь зовешь Tax, не сказал ничего. Я боялся, что, если я расскажу, какой он храбрый и умный, они специально займутся им.
— Вы отправитесь за дикими лошадьми в погоню и попытаетесь поймать их? — спрашивал я ученых.
— Нет, — отвечали они. — Конечно, нет. Мы приехали, чтобы защитить их. Это очень редкие животные. Мы хотим, чтобы весь табун выжил.
— И вы не заберете их в зоопарки?
— Конечно, нет. Мы хотим, чтобы они остались дикими. Мы просто хотим наблюдать за ними.
— Они очень испугаются, если кто-нибудь приблизится к ним, — предупредил я, — тогда они убегут еще дальше в горы, где у них не будет ни травы, ни воды. Или попытаются уйти в пустыню.
— Не волнуйся, — успокаивали ученые. — Мы их не испугаем.
Не думаю, чтобы они много знали о поведении лошадей в горах, будь то лошади дикие или домашние. Они знают, конечно, много, почти все. Но они не знают, что значит жить среди лошадей и ежедневно наблюдать их. Тетя говорит, что я буду полным невежей, если буду думать только о лошадях, но я хочу сказать, что нужно пожить среди лошадей, походить с табунами, узнать, что и как думают лошади, и только после этого можно понять, как чувствует или ведет себя лошадиный табун.
Поэтому, когда ученые поехали без меня, чтобы посмотреть на дикий табун, я надеялся, что они не найдут его. И они его не нашли!
— Не повезло, — сказал мой брат Инж, когда они вернулись после двухдневных бесплодных поисков. — Наверное, старый вожак очень хитер.
Я ничего не сказал, но знал, что хитер-то был Tax. Кое-кто из профессоров стал сомневаться в том, что я рассказал им, это и рассердило и обрадовало меня одновременно. Но наши монгольские ученые не хотели отступать. Они при помощи вертолета перебросили четырех всадников (моего отца и моих дядей) через горы, а вторая группа вела поиски с нашей стороны. Двум группам было не так уж трудно согласовать свои действия и найти табун. Tax увел его в очень запутанное ущелье, где они прятались днем, а ночью спокойно выходили на склоны пастись. (А знаешь ли ты, что лошади, когда пасутся ночью, получают много воды, потому что трава вся мокрая от росы?)
Конечно, табун нашли. Мой брат Инж, когда все вернулись к юртам, рассказал мне, что профессора очень старались не спугнуть табун, наблюдали за ним осторожно.
— Там был один молодой жеребец, — рассказывал брат, — который пытался заставить табун бежать прямо на нас. Он, наверное, догадался, что это был единственный путь к спасению. Но остальные не хотели следовать за ним и носились взад и вперед. Лошади были очень напуганы, и профессора уехали, чтобы табун успокоился.
— А другие заметили его? Я имею в виду молодого жеребца, — спросил я Инжа.
— Если они понимают что-нибудь в лошадях, то заметили, — ответил брат.
Во всяком случае, теперь ученые знали, сколько в табуне жеребцов, кобыл и жеребят. Все были очень взволнованы. Было решено оставить у нас кого-нибудь, кто будет наблюдать за табуном или, вернее, следовать за ним, а мы будем помогать.
— Барьют, — сказал мне отец, — когда ты снова сможешь сесть в седло, твоей обязанностью будет сопровождать того, кого оставят с нами, и показывать ему самые удобные тропы в горах. И ты научишь его, как следить за табуном.
— Хорошо, отец, — ответил я.
Остался молодой монгольский зоолог по имени Грит, он только что окончил университет в Улан-Баторе.
Лето уже кончалось, когда я смог отправиться с ним в горы и показать ему, как прятаться и бесшумно ходить, как остерегаться ловушек и как спускаться на лошади вниз по склону. Я показал ему все, что умел. А он рассказал мне много научных фактов о диких лошадях. Вообще-то он знал о них, пожалуй, больше, чем я. Он рассказал мне их историю, историю всех лошадей во всем мире, рассказал и о нескольких диких лошадях, которые еще остались в различных зоопарках, и даже про случаи, когда дикий жеребец убивал домашнюю лошадь, если их держали вместе в одном помещении. Поэтому я надеюсь, что ваш заповедник для диких животных в Уэльсе достаточно просторен, а то Tax может, обидеть Мушку, твою маленькую лошадку.
Грит и я наблюдали за диким табуном осторожно, чтобы не спугнуть его. Но Таха я не показывал. Часто, когда Tax догадывался о нашем присутствии, он, покусывая и подталкивая, заставлял лошадей уходить, но его слушались, если старый вожак разрешал табуну верить острому глазу, чутким ушам и тонкому обонянию Таха. Во всем остальном старый вожак был полным хозяином и все еще мог поставить Таха на место с помощью других жеребцов.
Вот таким я оставил табун, чтобы снова вернуться в школу, и не буду рассказывать тебе о том, что происходило в мое отсутствие, а просто скажу, что, когда я снова вернулся на пастбище во время каникул, там уже было пять профессоров, и все готовились к поимке четырех лошадей: двух жеребцов и двух кобыл.
Когда мы встретились с моим другом зоологом Гритом, я был очень сердит на него и сказал: «Ты обещал, ты клялся мне, что вы ни одну лошадь не возьмете».
— Боюсь, что нам придется- это сделать, Барьют, — грустно сказал он.
— Почему? Зачем?
— Мы хотим попробовать завести еще несколько диких табунов.
— Но ты говорил, что ни одну лошадь вы, не отправите в зоопарк. Ты же мне рассказывал, что у всех диких лошадей, которые жили в зоопарках, менялся характер, они становились совсем другими. Зачем же тогда ловить наших диких лошадей и отправлять их в зоопарки?
— Мы не отправляем их в зоопарки, — пояснил Грит. Он очень спокойный и терпеливый человек, монгол, а никогда не ездил верхом, пока не оказался у нас. (Представляешь, его отец шахтер!) — Мы посылаем каждую лошадь в особое место, где условия похожи на здешние, в заповедники для диких животных. Один из жеребцов поедет в русский заповедник на Аральском море (на самом деле это огромное озеро). Одна кобыла поедет в заповедник в Германию, а другая в Прагу. Последний жеребец будет жить в Англии, там есть прекрасный заповедник в Уэльсе.
— Но это значит, что каждая из этих лошадей будет одинока…
— Только вначале. Позднее мы пришлем им диких товарищей. Сейчас мы просто хотим расселить нескольких лошадей в заповедниках, чтобы посмотреть, как они приживутся. Мы постараемся, чтобы они росли настоящими дикими лошадьми, а не как в зоопарке. Так что видишь, Барьют, мы делаем для них все, что можем.
— Но их дом здесь, — настаивал я. — А лошади любят жить там, где их страна. И наши лошади такие. Они не хотят расставаться с домом и поэтому не могут покинуть наши горы, они будут страдать и даже могут умереть.
— Может быть, — согласился Грит. — Но, с другой стороны, это поможет сохранить дикую лошадь.
Я знал, что Грит и профессора делали все для того, чтобы дикие лошади выжили, и поэтому, я больше не спорил. Единственное, чего я боялся, — как бы среди других жеребцов они не поймали Таха. Вообще-то я даже был уверен, что его не поймают, потому что он очень умный. Все это верно, но было еще одно обстоятельство, которое я не учел, оно и явилось в конечном счете причиной поимки Таха.
Способ, при помощи которого они собирались поймать четырех диких лошадей, состоял в том, чтобы загнать их в одно из узких ущелий и там усыпить пулями со снотворным. Сначала мой отец предложил, чтобы наши табунщики поймали этих лошадей ерком, как мы обычно ловим наших лошадей. Ёрк — это веревочная петля, прикрепленная к концу длинного шеста. Сидя верхом, догоняешь нужную лошадь и накидываешь ей петлю на шею. Этому мы учимся с раннего детства.
Но профессора все-таки считали, что пули со снотворным будут безопаснее, надежнее и быстрее и к тому же не очень напугают других лошадей. А чтобы загнать табун в тупик, понадобится около двадцати наших табунщиков.
Наконец мы отправились. Два моих дяди с ружьями, заряженными снотворными пулями, и с нами еще четыре профессора.
Мы знали, что дикий табун находился в небольшом ущелье, рядом с одной из самых длинных и широких долин. Это ущелье, просторное там, где оно сходилось с долиной, постепенно сужалось и заканчивалось высокой каменной стеной. Превосходная природная ловушка. Единственное, что требовалось от нас — преградить диким лошадям выход в долину, где они могут легко скрыться.
— Ты знаешь самый лучший путь в этих горах, — сказал мне отец. — Поэтому отправляйся с первой группой, Барьют. Но ты должен слушаться дядю Рэфа, понял?
— Понял, — ответил я.
— Попытайся помочь им, — добавил отец тихо, — не то они могут напугать табун или загнать его до изнеможения. Я думаю, наши табунщики как следует не понимают еще, какой вред можно принести, если сильно напугать табун.
— Я понял, отец, — сказал я. Но в этот момент я больше думал о Тахе, чем обо всем табуне.
— Им нужны самые лучшие молодые жеребцы и кобылы. Так что ты помоги выбрать.
Я не ответил: «Да, папа», потому что сердцем знал, что я никогда не стану ловить Таха.
В долину мы приехали ночью, и я надеялся, что дальше поедем лишь рано утром, чтобы застигнуть дикий табун врасплох, но Грит сказал, что мы подождем до полудня.
— В это время они как раз все будут отдыхать, — со своим всегдашним спокойствием пояснил он, — после того, как паслись всю ночь.
Мы ехали небольшими группами. Я ехал вместе с Гритом и дядей Рэфом, который должен был стрелять снотворными пулями по двум жеребцам. Другой мой дядя должен был выпустить свои пули по двум- молодым кобылам. Грит должен был указать дяде Рэфу, в каких жеребцов стрелять.
— А что будет, когда снотворная пуля попадет в лошадь? — спросил я Грита, когда мы ехали, по долине, направляясь к нужному нам ущелью. Я уже начал беспокоиться за Таха.
— Через несколько секунд лошадь упадет, — ответил Грит.
— А это больно?
— Нисколько.
— А что же делает пуля?
— Она усыпит лошадь примерно на два часа. Не волнуйся, Барьют. Мы же не собираемся принести вред тому, что мы хотим защитить и сохранить.
— Ладно, — согласился я неохотно. — Но мне это не нравится.
Из-за того, что мы двигались очень осторожно, нам пришлось добираться до ущелья довольно долго. В первой группе нас было десять, а остальные ехали на некотором расстоянии позади, чтобы выстроить своего рода заслон, загораживающий выход в долину. Но Tax уже или услышал, или учуял нас, и, когда мы увидели табун, дикие лошади уже уходили вверх по ущелью.
— Нам придется ехать по более высокому склону, чтобы оказаться выше их, — сказал мне дядя Рэф.
Я знал, что это будет нелегко, и, хотя мы ехали всю вторую половину дня, но догнали табун только под самый вечер и преградили ему выход из ущелья.
— Смотри, вон Tax, — шепнул я в правое ухо Бэту, моему коню.
Tax нервной рысью кружил вокруг табуна, как пастушья собака, сбивая его в кучу, сердито потряхивая головой и размахивая хвостом.
— Нам придется подъехать ближе, — сказал Грит. — Снотворные пули летят не дальше ста метров.
— Сто метров] — воскликнул я. — Да мы никогда к ним так близко не подберемся!
— Придется, — ответил Грит.
Дикий табун теперь бежал рысью, выстроившись шеренгой (дикие лошади обычно бегут гуськом), жеребята и кобылы в середине, а жеребцы то и дело перебегая из конца в конец, Tax же носился вокруг всего табуна. Они уходили все глубже и глубже в ущелье, и теперь мы надеялись, что сумеем приблизиться к ним, когда они достигнут конца ущелья и окажутся в тупике.
— Потише, — скомандовал дядя Рэф, и мы, придержав лошадей, перешли на осторожный шаг.
Бэт очень нервничал, потому что всегда боялся диких лошадей, я подумал, какую же громадную ошибку сделал Tax, заведя табун в эту ловушку. Табун был уже в пятистах метрах впереди нас, и мы осторожно приближались. Мы знали, теперь это вопрос времени, и ловушка захлопнется. Но вдруг цепочка лошадей скрылась за изгибом ущелья.
Сначала мы не беспокоились, так как были уверены, что выхода из ущелья нет, но, проехав изгиб, вдруг обнаружили, что табун исчез. Более того, мы убедились, что ущелье вело не в тупик, а к узкому проходу, который нельзя было обнаружить, не подъехав вплотную.
— Перехитрили они нас, — сказал мой Дядя.
Он был удивлен, а я ликовал.
— Они недалеко, — заметил Грит. — Поехали.
Мы поскакали галопом, но, когда миновали узкий проход и снова увидели табун, он уже мчался по расширяющейся долине.
— Какого стрелять первого? — прокричал мой дядя, когда мы понеслись во весь опор в погоню за табуном.
— Любого из молодых жеребцов! Выбирай любого! — крикнул Грит.
Дикий табун мчался галопом. Впереди были молодые жеребцы, в середине кобылы и жеребята, а старые жеребцы бежали последними. Tax подгонял табун, кусая отстающих и даже подталкивая их сзади. Но, несмотря на то, что табун опередил нас и кругом стояла пыль, поднятая копытами диких лошадей, мы постепенно догоняли их, потому что жеребята еще не могли бежать достаточно быстро.
Вдруг один жеребенок, наверное, самый слабый, начал отставать, его мать хотела вернуться к нему, мы слышали, как она ржаньем звала его. Но Tax не разрешил ей покинуть табун. Он подбежал к ней и сильно лягнул, заставляя бежать. Потом он вернулся к жеребенку и начал толкать его мордой. Но жеребенок, сделав несколько шагов, споткнулся и упал. Tax не оставил его и нетерпеливо ждал, когда жеребенок встанет. Не дождавшись, он стал толкать его, пытаясь поднять на ноги. Жеребенок слишком устал, он спотыкался и снова падал. Тогда Tax схватил жеребенка зубами за холку, приподнял, встряхнул, даже бросил его вперед — такого я еще никогда не видел у лошадей. Жеребенок, казалось, приободрился немного, но через несколько шагов упал опять и уже не мог подняться.
В этот момент между нами и табуном было уже метров триста, и вдруг, вместо того, чтобы бежать, Tax повернулся и, пригнув голову, помчался на нас. Он нападал, давая остальным время скрыться. И эта отвага погубила его. Мой дядя остановил коня и, подпустив Таха достаточно близко, прицелился и выстрелил.
Когда в него попала снотворная пуля, Tax вздрогнул, но не остановился. Я думал, что он собьет с ног дядину лошадь или прокусит ей шею, но, не добежав каких-нибудь двадцать метров до нас, Tax вдруг упал, подогнув передние ноги, и затих.
— Не останавливайтесь, — прокричал Грит дяде Рэфу. Пораженные нападением Таха, мы не заметили, что дикий табун уходил. — Мы должны поймать еще одного!
Они все помчались за табуном, а я остался. Соскочив с Бэта, я бросился к Таху.
— Вставай же! Ну давай! — крикнул я, держась, однако, на приличном расстоянии.
Он лежал в пыли, тяжело и хрипло дыша, глаза дикие, и пытался встать, скребя землю задними ногами. Он даже щелкнул на меня зубами, и я отскочил подальше.
— Скорее! — закричал я ему сердито. — Ты еще можешь удрать!
Он старался изо всех сил, но задние ноги плохо слушались. Чтобы разозлить или напугать, я бросил в него комок земли. Tax поднял голову, сделал еще одну попытку подняться, но вдруг шея его ослабла, ноги замерли, глаза закрылись, и он потерял сознание.
Моя тетя говорит, что пора кончать, иначе ты подумаешь, что мы здесь ничего не делаем, а только пишем длинные грустные письма про наших лошадей. Но я совсем не хотел, чтобы это письмо получилось грустным. Я пишу его для того, чтобы ты поняла, какая смелая и необычная лошадь скоро будет жить в ваших лугах и какого дикого и опасного приятеля поручит твоя Мушка.
Всех четырех лошадей, пойманных в тот день, связали и увезли на вертолете, а за табуном установили постоянное наблюдение. Так я потерял всякий след Таха. Я не знал, где он был и что с ним, пока к нам не приехал твой дедушка и не сказал, что молодой жеребец, о котором я так беспокоился, поедет с ним в Уэльс.
Уже прошло два месяца, как поймали Таха. Все это время пойманных лошадей, чтобы они немного успокоились после своего пленения, держали на свободе, на огороженном участке недалеко от нашей столицы Улан-Батора.
Когда наши ученые решили, что лошадей можно отправлять, они сообщили твоему дедушке, что он может забрать обещанного ему жеребца. Он сначала побывал в Улан-Баторе, а потом навестил нас.
— Я подумал, что, пожалуй, есть смысл расспросить тебя обо всем, — сказал мне твой дедушка, — что тебе известно о повадках диких лошадей, живущих в ваших горах.
Это было очень здорово. Я тогда понял, что Tax попал в хорошие руки. Мы поехали с твоим дедушкой в горы, чтобы он увидел, к какой природе привыкли дикие лошади. Он задавал мне тысячу вопросов, потому что ему рассказали, как я в течение многих месяцев следил за диким табуном.
Я хотел расспросить его, как он собирается сохранить Таха, какие у вас луга, горы и климат, но моя тетя (она переводила нашу беседу) сказала, что это будет невежливо.
Но твой дедушка рассказал мне о тебе, Китти, и о твоей милой Мушке. Поэтому, если у тебя найдется свободное время, напиши мне, пожалуйста, и расскажи о ваших лугах, о том, какая у вас природа, бывает ли у вас снег, не убежит ли Tax, много ли людей живет в вашей местности, что ты собираешься делать, когда привезут Таха и т. д. и т. п. А прежде всего расскажи о твоей лошадке, которая теперь станет подружкой Таха.
Мне, правда, удалось задать твоему дедушке один вопрос:
— Ваша маленькая кобылка Мушка дикая или прирученная?
Твой дедушка засмеялся и ответил:
— Мушка такая ручная, что повсюду ходит за Китти как собачонка.
Вот откуда я узнал, что твоя лошадка ручная, и это беспокоит меня.
— Мушка совсем домашняя, — продолжал твой дедушка, — и поэтому мы надеемся, что она сможет уговорить Таха остаться в нашем заповеднике, пока ему не пришлют кобылку из дикого табуна.
— Но Tax такой дикий, — возразил я, — что нигде по собственной воле не останется. И потом, он может обидеть вашу лошадку.
Но твой дедушка рассмеялся над моими страхами:
— Я думаю, что у Мушки хватит очарования, чтобы заставить его остаться. И он не обидит ее.
Я надеюсь, что Tax не обидит ее. Нам всем очень понравился твой дедушка. По нашему мнению, он своими седыми волосами, колючей бородой и смеющимися глазами похож на доброго седого бурого медведя.
Теперь заканчиваю и снова прошу, если будет время, написать мне о себе, ваших уэльских лугах, твоей маленькой Мушке и прежде всего о том, что произойдет, когда прибудет Tax. Ты можешь писать по-английски, а моя тетя Серогли мне переведет. (На этот раз она поехала с нами в горы.)
Итак, до твоего письма, с дружеским приветом.
Твой искренний друг
Барьют Минга.
P. S. Я послал тебе с твоим дедушкой нашу зимнюю монгольскую шапку. Он сказал, что тебе она понравится. Надеюсь, она тебе пойдет. Осторожнее, если у вас есть собаки. Tax убьет любую собаку, если она к нему приблизится. Поэтому держи своего песика подальше. И все же я очень беспокоюсь за твою милую добрую лошадку.
Твой друг
Барьют.
4
Здравствуй, Барьют!
Мне было очень приятно получить такие замечательные и длинные письма, а последнее было настолько интересным, что я просто не могла от него оторваться. Я должна была помогать миссис Эванс перебирать фасоль, но отобрала всего две фасолины и очистила одну картофелину, так что миссис Эванс пришлось забрать у меня письмо до тех пор, пока не закончили ужин. У меня даже пропал аппетит, так я разволновалась из-за Таха. Но миссис Эванс заставила меня съесть все: фасоль, картошку, пудинг и вымыть посуду. Только после этого она отдала мне письмо, заставив прежде сесть как следует и читать спокойно. Таким образом я, дескать, получу больше удовольствия.
Но боюсь, что я не очень спокойный человек. По крайней мере, это мне постоянно твердят миссис Эванс и дедушка, хотя лично я считаю себя очень спокойной. Чтобы ответить на все твои вопросы, мне потребуется, наверное, сто лет. Сейчас могу сказать точно только одно: Tax еще не приехал. Его держат в карантине, проверяют, нет ли у него каких-нибудь заразных болезней. Я, между прочим, тоже беспокоюсь за Мушку, хотя дедушка смеется, когда я говорю об этом.
Но одно я могу обещать тебе, Барьют, — мы сделаем все, чтобы Tax чувствовал себя здесь как дома, хоть его горы и долины далеко. Здесь, конечно, все немного скучнее и проще по сравнению с вашими горами. Поэтому боюсь, что, когда буду рассказывать тебе о нашем доме и нашем заповеднике, ты не услышишь ничего о лошадиных поединках и отчаянных погонях в горах.
Я живу в заповеднике с дедушкой и дедушкиной экономкой миссис Эванс.
Моя мама умерла четыре года тому назад. А мой папа — геолог, и ему приходится работать в таких странах, как Персия или Кувейт (там умерла моя мама). Он должен вернуться в будущем году, а до тех пор я буду жить у дедушки. Он профессор зоологии и заведует национальным заповедником для диких животных. Это совсем новый заповедник, специально созданный для тех зверей, которым угрожает вымирание, но пока у нас еще не очень много животных.
Наш заповедник расположен в Черных Горах, занимает большое пространство, покрытое холмами и пастбищами. Вокруг нет ни городов, ни деревень и даже настоящих дорог, за исключением одной, которая ведет к нашему дому. Цель заповедника — дать животным возможность вести привычную дикую жизнь, и поэтому в заповеднике нет загонов и оград. Есть только один электрический забор, в двадцати милях от нас, чтобы животные не выходили на главную дорогу. Мы со всех сторон окружены реками. Одна из них течет по другую сторону гор, и поэтому все горы и пастбища будут в распоряжении одного Таха, если не считать нескольких диких козлов, оленей, барсуков, бобров и других небольших зверей. Вот и все, что пока у нас есть.
Наш каменный дом находится в самом центре заповедника, и в дедушкином кабинете сделаны большие окна для наблюдения со множеством подзорных труб и кинокамер. Моя школа в Крикхоуэле, в двадцати милях от дома. Каждое утро дедушке приходится отвозить меня за десять миль к главной дороге, где я сажусь на автобус. Когда дедушки нет, меня отвозит на своем грузовике мистер Джонс, почтальон. Иногда, в метель, я вообще не хожу в школу. Но у нас не так дико, как в ваших горах, Барьют, хотя люди считают, что мы живем в глуши. Они часто спрашивают: «Тебе не одиноко, Китти? Ты ведь там совсем одна».
Но мне нравится здесь, и я никогда, никогда не уеду отсюда.
Дедушка и миссис Эванс очень добры ко мне, и мне кажется, что они балуют меня, хотя думают, что обходятся со мной очень строго. И они все время ссорятся. Но это не со зла ссоры, просто они так привыкли.
— Эта женщина сведет меня в могилу, — всегда ворчит дедушка, когда миссис Эванс ругает его за что-нибудь.
— У него нет никакого понятия, что хорошо, что плохо, — говорит миссис Эванс, когда ее в чем-нибудь обвиняет дедушка.
Потом они начинают говорить друг другу: «Чушь» — это их любимое слово, когда они спорят. Я люблю их обоих, а мистер Джонс, почтальон, говорит, что ни один из них не сможет жить без меня. Поэтому, хотя они стараются быть со мной строгими и пытаются утихомирить меня (почему, так и не пойму), я знаю, что это просто забота обо мне.
А вообще я чувствую, что мне нужно заботиться о них. Мой дедушка очень неаккуратный. Когда он кончает работать с книгой, картой, картотекой или фотографиями, он просто бросает их где попало — на полу, на стуле, на столе или на лестнице. Мне постоянно приходится все подбирать за ним и прибирать его кабинет, хотя дедушка и ворчит на меня, когда застает за этим.
Что же касается миссис Эванс, то она плохо видит. Даже очень плохо. Она видит очень небольшое пространство прямо перед собой через очень толстые очки, и поэтому мне приходится следить, чтобы стулья, столы (даже дедушкины книги) не попадались ей на пути и она не споткнулась бы о них. Мне приходится следить также, чтобы все на кухне было там, где она сможет увидеть, — ножи, тарелки, кастрюли и вязанье. Если что-нибудь окажется не на месте, она никогда не найдет. Думаю, у нее перед глазами как будто пленка, потому что она всегда ходит с метелкой для пыли и словно чистит перед собой воздух, как грязное окошко.
Как видишь, мне повезло. А пишу я про все это, чтобы ты знал, в какой дом приедет Tax.
Самая серьезная проблема, конечно, это моя любимица Мушка и то, как она подружится с Тахом. Я бы могла сказать, что за нее я не беспокоюсь, но это будет неправдой. Мушка такая ручная, доверчивая и ласковая, что я не могу себе представить, что произойдет, если она окажется рядом с таким диким жеребцом, как Tax. Просто не могу себе представить.
Когда дедушка впервые привел Мушку домой примерно год тому назад, он сказал мне, что когда-нибудь она может стать женой дикой азиатской лошади, которую он надеялся достать в Монголии. Но Мушка уже была такой доброй и ласковой, что я спросила дедушку, почему он хочет, чтобы такая нежная маленькая лошадка стала женой дикого жеребца.
— Потому что нам нужно будет убедить дикого жеребца в том, что мы его друзья, что он может доверять нам. Что мы не только не будем угрожать ему, а, наоборот, помогать. С лошадью ведь на словах не договоришься, не так ли? Что может быть лучше, чтобы приучить его к нашим горам, чем дать ему добрую и умную подругу, которая привязана к нам и сама будет к нам подходить, не бросится в бегство, если мы появимся вблизи на склоне холма, когда они будут вместе.
— Откуда ты знаешь, что в Монголии найдут дикую лошадь, если считается, что они исчезли? — спросила я (это было год назад).
— Потому что я убежден, что рано или поздно дикий табун будет найден, а мои друзья из Академии наук Монголии обещали мне одну лошадь, если найдут табун, в котором будет более двадцати лошадей.
— А что будет потом? Мушка навсегда останется с диким конем?
— Нет. Только до тех пор, пока дикарь не научится доверять нам. Тогда мы привезем ему из Монголии дикую подругу, и ты получишь свою Мушку обратно.
— Но она такая ручная! — повторяла я ему.
— Тем лучше, — ответил дедушка. — Поэтому ты можешь делать все, что хочешь, Китти, чтобы она больше привыкла, но только не пускай ее в дом и не езди на ней.
Вот так год назад у нас появилась Мушка.
Сначала я пыталась оставлять Мушку дома, когда ходила гулять в горы, и брала с собой только Скипа. Скип — скай-терьер, и никогда не ходит просто, даже в доме. Он подскакивает и подпрыгивает, как маленький мячик, из одного места в другое. Но однажды Мушка пошла за нами, и я решила подразнить ее и спряталась, чтобы она подумала, что потерялась. Ей так понравилась игра, что это вошло в привычку. Теперь Мушка и я все время так играем, даже дома. Мы все время поддразниваем друг друга. А поскольку она терпеть не может в чем-нибудь не участвовать, то все время пытается проникнуть в дом. Она делает все, чтобы войти, и даже сердится и недовольно ржет, когда я закрываю дверь перед ее носом.
Вообще-то я со страхом думаю, что, если ей удастся когда-нибудь пробраться в дом, а миссис Эванс ее вовремя не заметит, то произойдет беда. А если Мушка попадет в дедушкин кабинет, она, наверное, сжует все его карты, письма и бумаги. Она обожает есть бумагу. Поэтому мне стоит больших усилий не пускать ее в комнаты, хотя лично я считаю, что она просто уляжется перед камином, как собака, или свернется, как кошка, на коврике.
Вчера миссис Эванс вошла к дедушке в кабинет с мокрыми занавесками в руках и сказала:
— Посмотрите, что сделала ваша лошадь с этими занавесками! Она начисто отъела весь низ!
Дедушка посмотрел на занавески без всякого интереса к ним:
— Я думаю, что она хотела залезть в окно. А вы чего ожидаете от нее?
— Она хотела досадить мне, — возразила миссис Эванс. — Она знает, что я не пущу ее в дом, и поэтому делает все, чтобы отплатить за это. На днях она уже почти проникла на кухню, но я выставила ее. Тогда она схватила зубами коврик и убежала с ним к реке.
Дедушка рассмеялся:
— Ей нравится ваша компания, только и всего.
— Скорее всего ей нравится шкодничать, — возразила миссис Эванс. — Вы балуете девочку, а она балует лошадь.
— Это вы балуете их обеих, — рассердился дедушка. И как всегда, они начали твердить друг другу: «Чушь».
Даже если я не присутствую при этом, я всегда знаю, что они скажут друг другу, ведь миссис Эванс всегда говорит мне, что сказала дедушке, а дедушка рассказывает, что ответил миссис Эванс.
Но я, кажется, заболталась, пора уже кончать. И миссис Эванс и дедушка твердят мне, что я болтушка, но ведь должна же я была рассказать тебе про Мушку и про наш заповедник, чтобы ты не очень волновался за Таха.
Я очень надеюсь, что тетя Серогли сможет разобрать мой почерк и у нее будет время перевести все тебе.
Я с нетерпением жду, когда появится Tax, хотя и очень беспокоюсь, как он обойдется с Мушкой. Я просто жду не дождусь посмотреть, что же будет, когда они встретятся. Дедушка говорит, что я должна наконец понять, что они лошади, а не люди. Он советует мне не сентиментальничать и не глупить по этому поводу. Я пытаюсь, но это довольно трудно сделать, особенно если любить Мушку, как я.
Пока до свидания. Обещаю написать, как только Tax приедет.
Твой новый друг
Китти Джемисон.
P. S. Монгольская шапка — чудо. Здесь никто ничего подобного даже и не видел. Жду не дождусь зимы, чтобы надеть ее в школу. Мне надо бы придумать что-нибудь особенное и послать тебе в ответ, но ничего не могу придумать такого, чтобы хоть наполовину сравнялось с твоим подарком.
Кити
5
Здравствуй, Барьют!
Tax здесь!
Он прибыл в пятницу в стойле-фургоне из карантина в Беркшире. Когда грузовик с фургоном на буксире подъехал, ветеринар спросил дедушку, не хочет ли он, чтобы Таха выпустили около дома или же где-нибудь в горах.
Дедушка ответил:
— Выпускайте его здесь. Пусть сначала увидит это место и нас.
Я не знала, чего ожидать. И хотя Мушка стояла позади меня, толкая мордой в спину, а Скип был заперт в доме, чтобы не лаял, мне все казалось необычным. Даже еще не видя Таха, я волновалась. И знаешь, по-моему, Мушка догадывалась, что там, в стойле, что-то загадочное и дикое и это относится к ней. Она все время пыталась просунуть голову под мою руку и толкала меня в спину, как будто хотела, чтобы я ушла и взяла ее с собой.
— Ш-ш-ш, Мушка, — сердито шепнула я.
Даже не знаю, почему я заговорила шепотом, но я слышала, как в стойле сердито дышал Tax, как будто чуял опасность. Он фыркал, бил копытом, лягался.
— Отойди, Китти, — попросил дедушка и велел ветеринару открыть задний борт.
В тот момент, когда ветеринар стал открывать задвижку, Мушка начала пятиться, а потом повернулась и убежала к другой стороне дома.
Дедушка засмеялся и сказал:
— Она еще передумает.
Потом задний борт открылся, и, пока Tax появлялся дюйм за дюймом, я поняла, что вижу совершенно незнакомое и очень дикое животное, и, сделав гримасу, сказала: «Но он же уродец!» Я не ожидала увидеть лошадь, которая была бы такой коренастой и сильной, такой косматой и пятнистой, причем часть меха слиняла (на шерсть это было непохоже). Совершенно необычная грива, она торчала, как зубная щетка. Но самой удивительной была огромная голова. Жеребец действительно походил на тех доисторических лошадей, рисунки которых дедушка развесил по стенам в своем кабинете.
А бакенбарды! Я еще никогда не видела лошадь с бакенбардами.
— Ну разве не красавец! — воскликнул дедушка, когда Tax вышел.
— Страшилище, — ответила я невольно. — Он как бешеный. — Я вправду напугалась.
А дедушка смеялся.
— Ты еще передумаешь, — сказал он. И мне кажется, Tax заставил меня начать передумывать в тот самый момент, когда застыл, глядя на нас, нагнув голову, как будто готовясь напасть. И потому, что выглядел он таким злым и страшным, я вдруг вспомнила все то, что ты писал про него, каким он был храбрым, непоколебимым и непобедимым, когда вы его преследовали. И теперь мне было все равно, красив он или нет.
Но дедушке я сказала:
— Он никогда не будет здесь счастлив, дедушка. Он слишком дикий и слишком другой. Он никогда не приживется!
— Посмотрим, — ответил дедушка. В этот момент Tax напряг мышцы, как большой кот, будто собирался прыгнуть. Но вместо этого он изо всех сил помчался галопом в луга. Он скакал, как бы стараясь распластаться по земле вместе со своими странными толстыми короткими ногами. И вскоре исчез в долине. Но и дальше, по-моему, он скакал и скакал.
— Великолепно, — сияя, воскликнул дедушка. — Удивительно! Что за лошадь! Превосходно!
Я оглянулась, ища Мушку, но она в ужасе спряталась за дом. Дедушка хлопнул себя по коленкам и счастливо засмеялся в свою колючую бороду.
— Ну, а теперь подождем, что сообщит нам Питер, — сказал он. — Я свяжусь с его Вороньим гнездом и скажу, чтобы он теперь последил за диким жеребцом.
Воронье гнездо — это сделанный из стекла наблюдательный пункт, находящийся на самой высокой горе заповедника. На его площадку так трудно взбираться, что дедушка не разрешает мне лазить туда.
Питер — дедушкин помощник — должен находиться там летом и зимой, наблюдая за животными. Оттуда видно на многие мили кругом. На будущий год собираются поставить на Вороньем гнезде телевизионные камеры, и мы сможем видеть все, что происходит, прямо из дедушкиного кабинета. Дедушка теперь слишком стар, чтобы добираться туда без помощи вертолета.
Мы пошли в дом, чтобы связаться с Питером по радио при помощи специального передатчика, и, когда я проходила мимо Мушки, она впервые убежала от нас, как будто мы ей сделали что-то плохое.
— Уже срабатывает, — заметил дедушка.
— Что срабатывает?
— Сейчас она встревожена. Но Мушка уже понимает, что происходит. Она поняла…
Я не спросила, что же такое поняла Мушка, но, во всяком случае, начало положено.
Мне почему-то казалось, что они никогда не будут вместе. Мушка никогда не уйдет с пастбищ вблизи дома, a Tax никогда не подойдет к дому. Я даже была уверена, что он уже ищет способ убежать.
Но дедушка сказал: «Терпение, милая» — и попросил Питера по радио немедленно сообщить нам, как только он увидит Таха.
— Что, по-вашему, станет делать дикая лошадь? — прозвучал голос Питера в динамике.
— Честно говоря, не знаю, — ответил дедушка. — Вообще-то ничего особенного. Найдет какое-нибудь укромное местечко и пока не будет высовывать оттуда носа.
Tax как раз так и поступил. На следующее утро, когда мы завтракали, Питер срочно вызвал нас из Вороньего гнезда. (Питер — небольшого роста и очень любит танцевать. А поскольку он все время там один, то все время танцует. Танцует шотландские и, современные танцы, даже «русскую» и «венгерку», и все сам с собой.)
— Профессор, я сейчас вижу дикого коня. Он снует повсюду, ищет выхода или разыскивает свой табун.
— Прекрасно, — ответил дедушка. — Постарайся не потерять его из виду.
После этого, в разное время дня и ночи, Питер сообщал о том, что делал Tax. Питер всегда был взволнован. Присутствие Таха вызывает какое-то странное волнение, как-будто ждешь, что произойдет что-то необычное или ужасно дикое. Я все время чувствую это, и дедушка тоже.
— Ему, бедному, здесь, наверное, очень одиноко, — как-то сказала я дедушке.
— Верно, — ответил он. — Tax — стадное животное, поэтому он скучает по своему табуну. Мы заставим его почувствовать себя еще более одиноким, прежде чем пошлем к нему Мушку.
Я ничего не ответила, потому что была уверена, что Мушка никогда не останется с Тахом и даже никогда не подойдет к нему.
Питер следил за ним целую неделю, и после того, как Tax совершенно измотал себя, носясь что было мочи по всему заповеднику, он в один прекрасный день решил остаться в небольшой долине, в которой росла какая-то соленая трава, была песчаная почва и немного воды.
— За ним так интересно наблюдать, — рассказывал нам Питер по радио. — Он все время сердито трясет головой, и размахивает хвостом, и все осматривает холмы, как будто ищет чего-то. Он гоняется за всеми, кто попадется, особенно за лошадьми, овцами и птицами. Вчера я видел, как он погнал горного козла и помчался за ним в горы. Он даже гонял грачей, и они разлетались, как будто их преследовал сам дьявол. Удивительная лошадь, профессор! Непостижимая! Он выбрал себе долину, где придется попотеть, если захотите поймать его.
— Хорошо, — решительно сказал однажды утром дедушка, выслушав очередной, полный восторга отчет Питера. — Мы доставим ему Мушку сегодня после обеда. — Потом дедушка засмеялся своим обычным дразнящим смехом, хлопнул себя по коленям и сказал: — Я бы отдал руку на отсечение, посмотреть только, что произойдет, когда они наконец столкнутся нос к носу. Думаю, Мушка одержит верх.
— Но Tax может поранить ее.
— Ну, только не на воле, — ответил дедушка. — Такое бывает лишь в зоопарках.
— А ты хочешь просто выпустить Мушку и оставить ее там?
— Да. Время пришло, милая, — ответил дедушка со вздохом.
— Но это жестоко, — возразила я с жаром. И вдруг дедушка стал очень серьезным.,
— Нет, не жестоко. Животные — не люди, Китти. Я буду повторять это, пока ты не поймешь. В конце концов, Мушке будет лучше, если она будет вести себя, как лошадь, а не как собачонка. Вот увидишь.
Я была ужасно растерянна, когда мы погрузили Мушку в фургон и отправились на грузовике в Тирионскую долину, где находился Tax. Мушке все происходящее не нравилось. Мы еле-еле поймали ее и с трудом завели в фургон, а когда тронулись, то она очень сердито заржала. Даже миссис Эванс, которая всегда жаловалась на Мушку, стояла в дверях, покачивая головой, как будто мы затеяли что-то ужасное.
Дедушка поглядел на карту и решил, что, если он оставит Мушку дальше той долины, где был Tax, ей придется пройти через его новые владения, когда она будет искать дорогу домой.
— Она должна попасть в долину Таха, как раз когда стемнеет, — сказал дедушка. — Поэтому Tax не будет бояться и спокойно выйдет, чтобы в темноте взглянуть на свою гостью.
— Мушка умрет со страху, — воскликнула я чуть не со слезами, когда мы достигли небольшого леска, где должны были оставить ее.
— Чепуха, — ответил дедушка. — Мушке будет так же любопытно, как и Таху, поверь мне.
— Но он же дикий зверь, — протестовала я.
— Не думаю, что это слишком обеспокоит Мушку, — сказал дедушка со смешком, который так рассердил меня, что ему пришлось погладить меня по голове и сказать: — Ну, ну, успокойся.
— Он убьет ее! — пробормотала я и расплакалась. Мы уже вывели Мушку из фургона и собирались уезжать. Она стояла и смотрела на нас как на чудовищ, и я сама себе казалась чудовищем, которое причиняет ей зло.
Я ревела в свою шляпку, когда мы ехали. Мушка бежала за нами до тех пор, пока мы не прибавили скорость и она не отстала. Тогда она остановилась и стояла, печально смотря нам вслед, пока мы не уехали.
— Она заблудится, — сказала я, захлебываясь слезами.
— Чепуха
30 апреля ’2025 21:20
Судьбы тёщи и зятя - один к одному: Удивительные факты (одни из них)
Как однокурсница и ее будущий зять общались с будущими мужем и женой, моей подругой, посредством переписки. Цитаты из книг, стихи. Совет для других (но с условием, чтобы не повторять)
ф
В студенчестве появляются новые подруги, а в общежитии много историй переходят из уст в уста. После окончания уже общение переходит на "нет", когда выходят замуж. Но те, кто тоскует и хочет встречиться, поговорить, вспомнить, тот найдет. Для этого достаточно зарегистрироваться в Вк или Ок. Так, кто-то с радостью соглашается восстановить связи, а кто-то не желает, закрыт. Так, в поезде встретились случайно с одной из тех, с кем особо не общалась, она на пару лет старше нас была, а мы - младшенькие, с нами не общались. А вот с возрастом годы выравниваются. И рассказала интересное о своей жизни.
"Ты не поверишь, но я тебе расскажу, как я выходила замуж за шикарного городского. Родилась, выросла в очень далекой деревне. Учиться поехала в совсем другой, дальний район, оттуда до моей деревни добираться только поездом сутки ровно, да еще до остановки в деревне - часа два!
Дали направление от колхоза, я ведь - дочь заготовителя - люди обеспеченные. Но поехала я с одним чемоданом в большой город. Не столица. Училась легко, в общаге быстро нашла подруг, все шустрые, как я, активные, нас знали. Не робкие, короче говоря!
На последнем курсе познакомили с очень красивым видным умным молодым человеком, который меня интересовал больше других. Правда, я не знала, что у него намечалась невеста в его городке, который в трех часах езды от нас, и ездил он часто. А после знакомства я не могла его отпускать от себя, ревновала, а он сказал, что у него есть девушка. Но я стала его женой.
Я поначалу его очень стеснялась, потому что по-русски не могла уверенно говорить, где ударения поставить, где правильно сказать, ведь родной ближе.
И, когда они гуляли вместе по городу, я больше молчала, а говорил, просветлял меня, бесплатные знания я получала и от него. Сказала, что мы друзья, и он предложил мне вести переписку. Тогда я купила тетрадь и писала туда каждый день, а потом просто купила вторую, и там обменивались. Он отвечал туда, а я читала как лучший роман о любви.
Я туда писала много, старательно выводила буквы, чтобы было приятно читать, вплетала цитаты из книг, будто свои, перечитывала и воображала нас, а потом писала. Специально в библиотеку ходила. Ну, влюбилась по уши сразу, любая на моем месте бы не упустила шанс, тем более, перед окончанием, чтоы не ехать в дыру. И замуж за него просто "ужзамужневтерпеж" было, ведь - природа. Это ведь так, если в студенческие годы не познакомишься, и не выйдешь во время учебы или сразу после окончания, то потом уже пришлось бы ехать домой, расстояние, разлука...
Так вот Юля и получилась.
Прошло тридцать лет. Дочку нужно замуж выдать, современные дети другие, городские иначе думают - карьера, потом дети. А мы, деревенские, сначала о семье задумываемся.
Приятельницы быстро нашли мне зятя, который мне очень понравился - послушный, внимательный, меня как мать любит. Но, когда Юля мне рассказывала, как они "общаются", я чуть не упала со стула. Он - это я, и с годами всё больше и больше я нахожу общего с ним, будто я его мать. Ведь с дочкой у нас отношения всегда были сложными.
Она замуж не спешила, а его никак женить не могли. Я сама-то вышла вовремя, первой из одноклассниц, в двадцать два уже дочку родила. За мою переживала, не в меня пошла - городская. Пришлось схитрить с подругами. Они давили, мол, старая дева засидится и вообще замуж не выйдет. Быстро нашли ей племянника Раи, который, как девочка, выбирал себе жену.
Молчун, да еще и угрюмыч оказался. Дочка добрая у меня, за него не собиралась замуж, у нее жених нарисовался, зять будущий знал, но старался. Ведь жених далеко жил, от себя не отпускал. А моя устала от такого невзаимного общения, и не приятно, что он вообще молчит все время и на нее смотрит, как собачонка, каждое слово ловит, за каждым движением наблюдает, ревнивый до ужаса: кто пройдет, на того так страшно смотрит, аж самой не по себе: "Кто за него выйдет, не будет счастливой!" - думала она. Но ей сказали, что ему скучно, а она - свободная, друг не жених, общаться ведь можно. Можно! Наивная моя глупышка доверилась нам, и раскрывала его, обучала и делилась всем, что знала. А он к своему возрасту не знал и того, что она до первого класса уже знала: бенгальские огни он увидел только тогда, когда с первым пятилетним ребенком Новый год отмечали; грибы не ел никогда; в поезде не ездил - к нам ехали, говорит, как мертвец лежал, всех в плацкарте напугал. Много странности было.
Моя вдруг решила, видимо, думала, ведь она у меня добрая, и говорит мне: "Знаешь, рот устает. Я такая дурочка, жалею его, заполняю тишину своими рассказами, а он, как первоклассник, каждое слово ловит, следит за мной, а я и подумала. Предложила ему переписываться. Знаешь, это помогло. Ну, конечно, как немой, вся энергия уходит на него, после таких длительных прогулок по городу всегда прихожу усталая, и, как познакомились, нет комфорта с ним, будто он во мне сидит! А вот он мне писал в тетрадке, придумала сама и радовалась, что хоть так немного узнАю о нем, а он перепишет цитаты, переделает немного, а я-то начитанная, знаю, но молчу. Боюсь ему сказать, обидится еще! Да и боюсь я его как-то"
Посмотрела я на дочку, удивилась. А ведь зять, выходит, не простой. Сейчас рот не закрывает, как женился, но только "беседует" с другими женщинами, а как был угрюмым при ней, так и молчуном остался.
Вот так бывает. А я думала, только у Тоньки.
* Тоня - одна из подруг Саши
1991
Просмотров: 48 Комментариев: 0 Перейти к комментариям
Как однокурсница и ее будущий зять общались с будущими мужем и женой, моей подругой, посредством переписки. Цитаты из книг, стихи. Совет для других (но с условием, чтобы не повторять)
ф
В студенчестве появляются новые подруги, а в общежитии много историй переходят из уст в уста. После окончания уже общение переходит на "нет", когда выходят замуж. Но те, кто тоскует и хочет встречиться, поговорить, вспомнить, тот найдет. Для этого достаточно зарегистрироваться в Вк или Ок. Так, кто-то с радостью соглашается восстановить связи, а кто-то не желает, закрыт. Так, в поезде встретились случайно с одной из тех, с кем особо не общалась, она на пару лет старше нас была, а мы - младшенькие, с нами не общались. А вот с возрастом годы выравниваются. И рассказала интересное о своей жизни.
"Ты не поверишь, но я тебе расскажу, как я выходила замуж за шикарного городского. Родилась, выросла в очень далекой деревне. Учиться поехала в совсем другой, дальний район, оттуда до моей деревни добираться только поездом сутки ровно, да еще до остановки в деревне - часа два!
Дали направление от колхоза, я ведь - дочь заготовителя - люди обеспеченные. Но поехала я с одним чемоданом в большой город. Не столица. Училась легко, в общаге быстро нашла подруг, все шустрые, как я, активные, нас знали. Не робкие, короче говоря!
На последнем курсе познакомили с очень красивым видным умным молодым человеком, который меня интересовал больше других. Правда, я не знала, что у него намечалась невеста в его городке, который в трех часах езды от нас, и ездил он часто. А после знакомства я не могла его отпускать от себя, ревновала, а он сказал, что у него есть девушка. Но я стала его женой.
Я поначалу его очень стеснялась, потому что по-русски не могла уверенно говорить, где ударения поставить, где правильно сказать, ведь родной ближе.
И, когда они гуляли вместе по городу, я больше молчала, а говорил, просветлял меня, бесплатные знания я получала и от него. Сказала, что мы друзья, и он предложил мне вести переписку. Тогда я купила тетрадь и писала туда каждый день, а потом просто купила вторую, и там обменивались. Он отвечал туда, а я читала как лучший роман о любви.
Я туда писала много, старательно выводила буквы, чтобы было приятно читать, вплетала цитаты из книг, будто свои, перечитывала и воображала нас, а потом писала. Специально в библиотеку ходила. Ну, влюбилась по уши сразу, любая на моем месте бы не упустила шанс, тем более, перед окончанием, чтоы не ехать в дыру. И замуж за него просто "ужзамужневтерпеж" было, ведь - природа. Это ведь так, если в студенческие годы не познакомишься, и не выйдешь во время учебы или сразу после окончания, то потом уже пришлось бы ехать домой, расстояние, разлука...
Так вот Юля и получилась.
Прошло тридцать лет. Дочку нужно замуж выдать, современные дети другие, городские иначе думают - карьера, потом дети. А мы, деревенские, сначала о семье задумываемся.
Приятельницы быстро нашли мне зятя, который мне очень понравился - послушный, внимательный, меня как мать любит. Но, когда Юля мне рассказывала, как они "общаются", я чуть не упала со стула. Он - это я, и с годами всё больше и больше я нахожу общего с ним, будто я его мать. Ведь с дочкой у нас отношения всегда были сложными.
Она замуж не спешила, а его никак женить не могли. Я сама-то вышла вовремя, первой из одноклассниц, в двадцать два уже дочку родила. За мою переживала, не в меня пошла - городская. Пришлось схитрить с подругами. Они давили, мол, старая дева засидится и вообще замуж не выйдет. Быстро нашли ей племянника Раи, который, как девочка, выбирал себе жену.
Молчун, да еще и угрюмыч оказался. Дочка добрая у меня, за него не собиралась замуж, у нее жених нарисовался, зять будущий знал, но старался. Ведь жених далеко жил, от себя не отпускал. А моя устала от такого невзаимного общения, и не приятно, что он вообще молчит все время и на нее смотрит, как собачонка, каждое слово ловит, за каждым движением наблюдает, ревнивый до ужаса: кто пройдет, на того так страшно смотрит, аж самой не по себе: "Кто за него выйдет, не будет счастливой!" - думала она. Но ей сказали, что ему скучно, а она - свободная, друг не жених, общаться ведь можно. Можно! Наивная моя глупышка доверилась нам, и раскрывала его, обучала и делилась всем, что знала. А он к своему возрасту не знал и того, что она до первого класса уже знала: бенгальские огни он увидел только тогда, когда с первым пятилетним ребенком Новый год отмечали; грибы не ел никогда; в поезде не ездил - к нам ехали, говорит, как мертвец лежал, всех в плацкарте напугал. Много странности было.
Моя вдруг решила, видимо, думала, ведь она у меня добрая, и говорит мне: "Знаешь, рот устает. Я такая дурочка, жалею его, заполняю тишину своими рассказами, а он, как первоклассник, каждое слово ловит, следит за мной, а я и подумала. Предложила ему переписываться. Знаешь, это помогло. Ну, конечно, как немой, вся энергия уходит на него, после таких длительных прогулок по городу всегда прихожу усталая, и, как познакомились, нет комфорта с ним, будто он во мне сидит! А вот он мне писал в тетрадке, придумала сама и радовалась, что хоть так немного узнАю о нем, а он перепишет цитаты, переделает немного, а я-то начитанная, знаю, но молчу. Боюсь ему сказать, обидится еще! Да и боюсь я его как-то"
Посмотрела я на дочку, удивилась. А ведь зять, выходит, не простой. Сейчас рот не закрывает, как женился, но только "беседует" с другими женщинами, а как был угрюмым при ней, так и молчуном остался.
Вот так бывает. А я думала, только у Тоньки.
* Тоня - одна из подруг Саши
1991
Страницы: 1 2
Трибуна сайта
Наш рупор
