У «прапора» Семёнова, беда,
Ему с утра на водку не хватило,
У «прапора» Семёнова, жена,
Ушла, забрав с собою дочь и сына,
У «прапора» Семёнова, зима,
Гуляет ветер по пустой квартире,
У «прапора» Семёнова, война,
Он по ночам воюет на чужбине.
И снятся сны ему, такие длинные,
За сопками, широкая река,
А за рекою, жизнь его счастливая,
Но он не может перейти туда пока,
Там за спиной, зовут его товарищи,
Там бой, там смерть, там ждёт его война,
И каждой ночью «прапор» возвращается,
Что б больше не вернуться никогда.
У «прапора» Семёнова, тоска,
Долги как вши, надолго облепили,
Давно уже пропиты ордена,
Про подвиги его, давно забыли,
У «прапора» друзья, два костыля,
Ведут его, как на расстрел, на паперть,
У «прапора» сегодня ни рубля,
И пятаки, как слёзы будут падать…
Мы тогда были кто? Гарнизонные дети.
Поезда, переезды - привычное дело...
Подружились с тобой - точно помню, что в третьем,
и за партой одной года три просидели.
После школы - на велик... Потом в "вышибалу" -
ты меня защищал от мяча и мальчишек...
А когда разъезжались - на шумном вокзале
подарил мне на память любимого мишку.
Жизнь текла - и ласкала, и била, ломая,
и свела вот опять, как смешные фигурки:
на "афганское" кладбище в праздничном мае
я ношу постаревшего мишку -
для Юрки.
Как все знакомо, господа -
нам приказали, мы солдаты.
Оно то так...
Но вот когда
упала белая звезда
в садок вишневый коло хаты-
не стало хаты.
И людей,
детей, что жили в этой хате,
лишь ветер брошенных полей
гуляет среди тополей,
скулит и плачет виновато.
Когда все кончится, тогда –
(ведь все кончается когда-то),
придет похмелье, господа…
И станет горькою вода,
и хлеб безвкусным, словно вата.
Когда ни будь, всему свой срок,
вам, нажимавшим на гашетку,
приснится детский голосок,
к стволу запросится висок,
рука к петле и табуретке.
А может нет…
Но навсегда
на вашей совести, панове,
что на Донбасс пришла беда,
и опустели города
в то лето красное…
от крови.
volot
Война.
Вой на
земле.
В золе
роются псы.
У ангела на крыле
кресты.
У мертвых кресты в ногах,
у выживших на груди.
Крестообразный взмах –
входи!
Входи в этот мир, и злой
прими его Благовест:
здесь каждый получит свой
крест!
volot
Кушнарев Анатолий Александрович:
Моему деду Кушнареву Андрею Кирилловичу посвящается
Использован видеоряд Из фильма С.Урсуляка "Тихий Дон" 2015 г.
Слова песни Юрия Кутасевича
kapri
морозно... в бараке не топят... никак не согреться.
свернулась калачиком, пяточки грею руками...
сейчас бы прижаться под тёплое крылышко к маме,
и слушать, как гулко стучит в тишине её сердце.
...от холода снова всю ночь будут плакать младенцы.
а рядышком тихо лежит и не плачет Валюшка -
сестрёнка... я ей смастерила конфету... из хлеба...
опи’лковый хлеб... вот бы нам прогуляться по небу
и каши молочной из облака вдоволь покушать.
...ты мякиш не жуй, а держи за щекой
– старших слушай!
сестрёнку пытаюсь согреть и почти засыпаю,
игрушку бы сделать ей завтра - кораблик бумажный,
но... Валя не дышит... а глазки открыты...
так страшно!
здесь каждую ночь умирают... Валюшка, родная!
...что с мамочкой будет, когда про сестрёнку узнает?!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
дорога в медчасть... лай истошный овчарок вдогонку,
бредут Саласпилсские узники – доноры-дети...
виновные позже за каждого Богу ответят,
вот только бы в памяти эту беду не искомкать!
...как сердце Валюшки сегодня стучит метроном* нам:
-так... -так... -так... -так... -так...
*На территории мемориального комплекса памяти "Саласпилс" установлен метроном, отбивающий ритм сердца.
Концлагерь Саласпилс был расположен в 18 км от Риги.
муз. и сл. Владимир Рябов
используется документальное фото
Никогда
Не успел меня прикрыть ангел мой -
Видно вороны его отвлекли.
Стал последним для меня этот бой,
Я остался в придорожной пыли.
И вернул мне шалый ветер степной,
Память детства, как живая вода,
Почему- то запах хлеба, ржаной,
Я туда уж не вернусь никогда.
Я туда уж не вернусь никогда.
Никогда я не вернусь на заре
В тихий дом, где спит сирень под окном.
Никогда не подниму сизарей,
Мать меня не напоит молоком.
Рыжий пес мой толи друг, толи брат,
Будет ждать меня, забыв про года,
Я наверно перед ним виноват,
Потому что не вернусь никогда.
Никогда моей не станет женой,
Та, которая шептала: «Вернись»,
Так случилось - я повенчан с войной,
Если можешь, за меня помолись.
Так случилось, бой был быстрый, не злой,
Только пуля, как всегда голодна.
Вам споет об этом кто-то другой,
Только я не подпою никогда.
Только я не подпою никогда.
FAZA
Что дали просто так - терять почти не жалко…
Распался круг друзей и поредел - врагов.
Хотя еще зовут из омута русалки,
хотя еще скрипят уключины Арго.
Все тише этот звук, и краски все бледнее,
от добрых пастухов недобрых жду вестей.
Ирония судьбы – кончают жизнь на рее,
мечтавшие ее окончить на кресте.
Уже зацвел миндаль, отяжелел кузнечик.
Коснись меня рукой, погладь по волосам,
спроси меня - кто я? И вряд ли я отвечу;
не то чтоб не хочу – не знаю просто сам.
В часах, что на стене, пророчествует птица,
судьба дала мне все, закрыты векселя.
Осталось отпустить случайную синицу
и выбросить в утиль силки на журавля.
Уйду, каким пришел я в этот мир когда-то.
Останется, как шрам, мой в мире этом путь.
К несчастью, время, врач… - патологоанатом.
Все может объяснить, но только не вернуть.
volot
Ровно пять. Парю над городом налегке:
Сигаретка. Шнур от капельницы. Под мышкой –
Скучный томик на изломанном языке...
Holy Bible... Знаешь? С крестиком эта книжка...
Пять утра. Бреду в безветрии и дышу
Никотином тошным и пронзительно синим
Божьим воздухом осенним... И по ножу,
Как по струнам дребезжащего клавесина,
Восхожу к Нему тихонечко. Ухожу...
Повторяя шепотом слова уговора:
Постучать в окно своей любви миражу,
Когда буду пролетать над его городом...
Moresol
А ведь это была последняя
Сигарета,
После которой обычно нету
Ничего,
Кроме ногтей, зарытых
В дико-скучный узор паркета.
И она погасила свет.
С боку на бок на раскладушке,
То с улыбкой, то со слезами,
Головой на больной подушке,
Подперев потолок глазами...
До тех пор,
Пока он не рухнет!
...А уж потом, в кухне,
Била кружки.
Терзала в полосы
Тюль, постель и дурацкие рюшки
Желтой блузки,
Крича без голоса...
А потом она красила волосы...
А потом она их высветливала...
И когда они стали прозрачными,
То есть вовсе бесцветными
И невзрачными,
Сбросила все с себя
И за час до рассвета
Вышла сквозь белую дверь,
Совершенно раздетая...
10 октября 2020 года исполнилось восемь лет со дня создания сообщества "Аллея Искусства" (АИ) http://www.neizvestniy-geniy.ru/communities/r8/c238/ на сайте "Неизвестный гений".
Как и любое сообщество, АИ жило и живёт по определённым правилам. Главное правило – не врать. Не врать в оценках размещаемых работ. Честно выражать своё мнение без оглядки на рейтинги и отношение к высказанному.
И ещё учиться слышать и слушать то, что тебе говорят и советуют. А это предполагает готовность автора не оставлять работу над новыми произведениями, пока есть возможность их совершенствования. Поэтому среди членов сообщества и нет лучших, а есть те, кто стремится к лучшему.
У каждого из на на странице есть "Ваши закладки". Так вот - АИ это коллективная закладка.
Предлагаемая вашему вниманию Антология является попыткой своеобразного отчёта о работе этой коллективной закладки за прошедшие восемь лет.
А начать нам бы хотелось с представления работ талантливых авторов Наталии Ипатий (Moresol), Юрия Кутасевича (volot), Ольги Думанской (dumanskaya) и Владимира Смирнова (VLAD_I_MIR), которых, к сожалению, уже нет с нами...