ПРИШЛА (быль с «явленной картиной»)

ДВП., масло
История картины

Есть «явленные» иконы, но нигде, даже у О.Уайльда не встречал «явленной» картины.
Раздражение нарастало. Цвет не ловился и он не видел выхода на него. Серенько, скучно. А поначалу был так вдохновлен дамой на лунной скамейке Крамского. Глаз замылился, он явно сбился на трафарет, всего лишь нарисовать цветы, но не шло. Надо было бы отставить работу и вернуться к ней через неделю, месяц… Он выключил свет и лег на диван. В голове крутились и перетекали один в другой образы, вспоминал цветовую глубину сложного черного цвета. А что если?.. Контур чёрный декоративен, а белый?..Ноги коснулись пола, свет был поспешно включен. На полу валялась его «палитра», коей служила запоротая ранее работа. Там он планировал нарисовать некую творческую пустыню а на горизонте свой «город мечты» из песни «снятся людям иногда». Охра неплохо прозвучала, а вот с городом вышел затор. А всего-то и надо было поработать мастихином, но у него даже на это не было средств. Все это промелькнуло на бэкграунде, главная мысль «идея с белым контуром очень даже ничего». Руки метнулись к краскам. Виридоновку с тиоиндиго? Сажу газовую? Рука решительно обводит кистью нагромождения цветовых пятен. ДВПэшка заполнена белыми полосами, а если превратить полосы в некие объемы? Вихрь движений, ползание на коленях. Очень неплохо, где белила? Ну всё, пора смотреть, отставил теперь уже бывшую «палитру», сел на диван. В первое мгновение он даже не понял, что произошло. Что же случилось с хаосом пятен? В верхней части картины из темного ночного неба ясно выдвинулась голова женщины в шляпе, с вуалеткой. Причем шляпка была украшена колокольчиком. Именно цветком, и все это в гармонии и без лишних деталей. Потребовалось лишь чуть дорисовать второй глаз, что и было немедленно исполнено. Он то подбегал, то садился и рассматривал Картину, и она источала тайну, и по мере того, как он разглядывал её по элементам, всё более явным становилось ДВИЖЕНИЕ невидимой руки, бросившей цветы в пустынном пространстве. Оно вроде бы было и в то же время лишь как намёк. Белые полосы удачно сыграли роль «окна» и «стола». И эта стремительность распахнутого ночного окна и брошеных «цветов» была поддержана как бы невидимой рукой, при этом, движение пятен поддерживала некая «неравновесность» стеклянного кувшина с цветами, накренившегося и готового вот-вот упасть. Он сидел и тихо млел от этого волшебства этой «явленной» картины. Ведь дама с цветами пришла не одна. По цветам накренившегося кувшина скакала девчонка в сабах, озорно обернув к нему лицо. Но не Золушка. Движение ее было таким, что скорее это была бажовская «огневушка-поскакушка». Он все сидел и смотрел на «явленную картину», в его творческую пустыню кто-то бросил цветы.