Два силуэта, в темной квартире

Два силуэта, в темной квартире, без электричества.
Ужасная ссора, они кричат друг на друга очень сильно, очень громко, эмоции на пределе. Они бросают друг в друга очень обидные слова, слова, как ножи, врезаются каждому в сердце, и они не могут остановиться. Вновь и вновь они находят сочетание слов, которые ранят еще больнее и вонзаются в сердце еще глубже. Такое соревнование: кто сможет сделать еще больнее. И, казалось, они уже играют в эту игру ни один час. Взахлеб кидают слова-ножи друг в друга, упиваясь на мгновение, что соперник получил больной удар еще глубже в сердце, но эта радость прерывается, как только такой же острый нож не попал еще глубже ему самому. Бесконечный бой, они устали, но не замечают этого за своими эмоциями - ненависти.
Соседи слышат все. Ждут, кто из них это прекратит? Кто будет умнее и все же закончит этот бой, но все надежды тщетны, это все продолжается и продолжается. Взаимные претензии, оскорбления и непрекращающаяся боль. Ее уже чувствуют соседи, и кто-то включил телевизор погромче, но даже он не может заглушить ту боль и тот крик из той квартиры.
И тут ... вырубился свет, и в квартире, где была бойня, стало темно, нет, не только в ней, но и весь дом остался обесточен. Все погрузились во мрак, в холод темноты.
Там, где двое, что ругались, остались лишь силуэтами на фоне яркого огня с улицы. Крик, слезы, упреки оборвались на полуслове. В мир родилась тишина. Звенящая тишина, страшная и пустая. Весь дом как будто замер, как будто все перестали вмиг дышать. Никто не ринулся смотреть, почему выключился свет, все замерло. Замерли и эти двое.
Они смотрели, но не видели больше глаз друг друга. Они остались каждый наедине со своей болью. Больше не было тех глаз, в которые можно было кидать обвинения и крики навзрыд, каждый остался наедине с болью, со слезами и ненавистью. Время как будто остановилось. Они даже, кажется, тоже не дышали.
И тут вмиг они стали вдвоем захлебываться от своей злости, боли, они испытывали уже свою боль на себе, чувствовали ее внутри, и она их душила. Сердце болело от уже полученных ран, но то, что еще осталось не высказанным, уже душило их самих.
Сколько они простояли так в этой боли - непонятно. Но почти одновременно они сели. Два силуэта рухнули под грузом боли и растворились каждый в своей агонии. Соседи... так и слушали тишину. И каждый в этом доме думал о своем, о себе.
Мелькали картинке в памяти счастливых моментов, праздники, которые отмечались почти вместе. Дом был небольшим, и соседи были знакомы друг с другом. Все важные даты отмечались почти вместе, нет, застолий не было, лишь в новый год они выходили вместе всем домом и запускали салют, желали друг другу счастья, здоровья и радовались - все были счастливы. В другие праздники пересекались и обязательно поздравляли друг друга.
Эта пара была самой молодой в этом доме, они прожили тут больше 5 лет. Хотя и прожили они здесь недолго, но весь дом радовался, смотря на них, наблюдая за их любовью, за их счастьем, и каждый тихонько думал, растёт хорошая замена нашему поколению. И тут этот вечер...
... Дышать так никто и не начал. Все ждали, что будет дальше.
А эти двое все сидели в темноте каждый в своей обиде друг на друга и молчали. Со временем они услышали ту звенящую тишину, в которой они находились. Оглянулись, и каждый задался вопросом: «как они дошли до такого состояния?» Но обида на другого не давала возможность обернутся к нему и сказать хоть что-то. Так и сидели, обижаясь друг на друга. Воздух был заряжен отчуждением, болью, непониманием.
Сколько они просидели - так и не ясно. Но через какое-то время они почувствовали огромную усталость, их тела устали от боли, от обиды и от единственного положения, в котором они находились все это время, но они не двигались.
Они не хотели подавать знак присутствия другому и двигаться как-то – ждали. Ждали, когда другой сделает первое движение, скажет что-то, и поэтому продолжали сидеть в том же состоянии.
Два силуэта, в темной квартире, без электричества.
Два человека, которые были обижены друг на друга и уже не помнят, с чего началась эта ссора, уже никто не помнит, в чем был изначально конфликт - было важно другое. Их боль сейчас, сердца болели и кричали от непонимания и кровоточили.
... Но в один миг они вдвоем потянулись друг к другу, не надеясь, что другой примет это жест, простит? И их руки соприкоснулись на середине, пальцы вцепились друг в друга, обе руки были холодными, как ледышки. Это прикосновение сказало о многом. Слова никто не произносил, они молча сели, облокотившись друг на друга и молчали.

Напряжение ушло, атмосфера стала уже другой, так они просидели еще какое-то время. Каждый думал о своем, о своей боли, о своих сказанных словах, не о своих ранах, а ранах другого. И силились понять - как быть дальше...
Соседи почувствовали, что изменилось что-то, но все еще не дышали, молчали.
И в звенящей тишине, которая стояла уже достаточно долгое время, прозвучал хор двух голосов:
- Прости.
Одновременно, вместе, и в этой тишине это слово было сказано эхом по всему дому.
Они повернулись друг к другу, обнялись. Горячие объятия, попытка простить другого с надеждой, что можно все исправить — это почувствовали все соседи. И в этот самый момент включился во всем доме свет. Он зажегся так же неожиданно, как и погас, вновь где-то заработал громко телевизор, но его тут же выключили. Даже со светом тишина все еще стояла и звенела в ушах всех обитателей этого дома.
А по лестничной клетке поднимался обратно в свою квартиру электрик, который дернул рубильник в тот самый миг.