Убийство в психушке

Глава 1.
Обветшалое здание психиатрической больницы отлично вписывалось в городской интерьер. Обычное, светло-бежевого цвета, двухэтажное и продолговатое строение. Это могло быть складское помещение или административный центр, но в угоду государственным структурам – это была обычная «психушка». На первом этаже было женское отделение, а на втором мужское – оно-то нас и интересует. Второй этаж, так же, как и первый, был поделен на два крыла. В каждом крыле было по три палаты, а каждая палата имела по пять-шесть койка-мест, но редко эти палаты были заполнены полностью, ведь желающих добровольно лечь в психиатрическую больницу становилось все меньше на фоне общего безумия мира.
Между двумя крылами находился пункт дежурства, где всегда находилась медсестра и коридор, в котором находилась «первая» палата – особое помещение куда помещали самых буйных пациентов и тех, кто еще не доказал свою адекватность. Эта палата всегда запиралась и имела отдельную туалетную комнату, хотя толку от этого было мало, ведь большинство больных были привязаны к своим кроватям. Выходили из этой палаты только по разрешению медсестры, дежурившей в данную смену, или медбрата.
Дальше по коридору между крылами были различные хозяйственные помещения, коими заведовала завхоз. Чуть дальше была туалетная комната, где больным разрешалось курить – здесь многие пациенты проводили большую часть времени. А в конце коридора была комната отдыха с телевизором. Там же находился столы для настольного тенниса и бильярда.
Но больных, имевших не так много сил, больше привлекали мягкие диваны и кресла. Именно на них большая часть разместилась обычным весенним вечером.
- Есть у кого сигарета? – спросил Стас Беленький.
- Ты же пять минут назад спрашивал! – ответил студент Умной Государственной Академии (УГА) Вересков Павел с высокомерным видом. – Имей совесть! То, что ты в прошлом был наркоманом не дает тебе право постоянно тревожить людей.
Зрачки бывшего наркомана увеличились, и он снова начал ждать следующий день, когда он сможет выйти на улицу и купить себе пиво.
- Подожди, Стас! У меня еще остались! – ответил профессор Доренко Константин Алексеевич. – Бери. Этой гадости не жалко!
- Спасибо, профессор! А-то эти «голоса» меня одолеют!
В это время два изгоя: ботаник Дмитрий Шутов, которого все сверстники звали Грызуном из-за явного сходства и, помешавшийся на религиозной теме, послушник Артем Шабашкин обсуждали поступившего недавно пациента-инкогнито.
- Возможно он агент Ватикана! – заключил фанатик. – Ты видел, как его привели? На голове была накидка, лица не видно…
- Видел! Причем его сопровождали почти все врачи, работающие сегодня! – ответил Грызун. – Точно птица высокого полета! А иначе зачем такой ажиотаж?
Тут к их диалогу, слышному всем, присоединился местный поэт Борис Трезубцев:
- Теперь в нашем крыле мы имеем право доходить до большого растения! Дальше запрещено. Я дважды пытался дойти до его палаты, но сестра меня останавливает…
- Я и говорю: непростой пациент! – ответил фанатик. – Он за целый день ни разу не вышел к нам!
- А как же он питается? – спросил Грызун.
- Его обслуживают. Прямо в палату носят еду! – ответил поэт.
В это время опять подошел наркоман и «стрельнул» сигарету.
- У меня еще есть! – ответил бывший кикбоксер Тимофей Углов. – Забирай всю пачку! Все равно бросать собирался!
- Спасибо! – ответил Стас, забирая всю пачку и не веря своему счастью.
- Но все же, парень, это не красиво! – произнес редактор известного познавательного журнала Владимир Толмачев. – Постоянно тревожишь людей!
- Я не хотел! – взмолился Стас. – Но что я могу сделать! «Голоса» одолевают!
- Все нормально, Стас! – сказал кикбоксер. – Мы тут все такие! Иди кури!
В это время известный в прошлом футболист Даниил Вячеславович Корень ходил между сидящими больными с большим пакетом кукурузных палочек:
- Угощайтесь! У меня этого добра навалом! Завтра еще пакет принесут!
Художник Федор Константинов, который не мог рисовать из-за тремора рук взял немного.
- Спасибо!
- Я возьму две порции! – сказал пациент, страдающий сомнамбулизмом и расстройством личности Иван Берушин. – Я соседу захвачу, а то лежит в палате – болеет…
- А где Виталик? – спросил воодушевленный студент. – Новую революцию замышляет?
- Возможно! – ответил Иван. – Кто знает, что у него на уме?!
Ошибкой бывшего футболиста было предложить кукурузные палочки молодому и наглому грузину Армену Григолаве. Для него прием пищи был единственным священным ритуалом. Армен всегда первым являлся в буфет строго за час до назначенного времени.
- Я возьму все! – заявил он и футболист отдал парню весь мешок.
В это время к ребятам подошла медсестра Вероника Чудилова и сказала:
- Ребята, быстро пить таблетки и спать!
Глава 2.
Следователь Семен Правдин (Самюэль), имевший французские корни, чему обязан странным прозвищем и его помощник (бывший самбист) лейтенант Григорий Взбучкин, чья фамилия вызывала много шуток среди коллег, прибыли в психиатрическую больницу рано утром. На месте уже работали криминалисты.
Следователь поправил рукой черные и густые волосы и спросил:
- Надеюсь вы ничего не трогали?
- Ничего, если не считать, что это не отдельная квартира, а психиатрическая больница! И пацаны наследили…
- Хорошо. Что нам известно?
- Парня зовут Павел Вересков. Он был студентом УГА по словам персонала. Страдал маниакально-депрессивным синдромом.
Семен Правдин подошел к месту происшествия и осмотрел шею парня.
- Удушен?
- Да. Причем потребовалась бы недюжинная сила! Смерть наступила примерно в 2 часа ночи. – ответил криминалист.
Взгляд Семена остановился на двух парах тапок у кровати убитого:
- Если одни тапки принадлежат убитому, то чья вторая пара?
- Это тапки Вани Берушина! – ответила санитарка Вавилонова Мария, которую никто раньше не замечал – так она сливалась с интерьером палаты.
- Очень интересно! – ответил озадаченный следователь.
- Господин следователь, смотрите сюда! – произнес помощник Григорий Взбучкин.
На тумбочке убитого лежала записка. Правдин взял ее и прочитал:
«Amor est fortis sicut mors, invidia est, furoris, ut infernum; eius sunt, sagittis – sagittis ignis!»
- Это явно латынь! – заключил Семен и обратился к криминалисту. – Изучите эту надпись и переведите!
Криминалист взял записку и сунул в карман комбинезона.
- А теперь нам пора повидаться с персоналом больницы! Пойдем, Гриш!
Следователь и лейтенант оказались на срочном заседании сотрудником больницы. Оказалось, что убийство студента – не единственное происшествие за эту ночь. Из окна буфета сбежал самый скандальный больной Виталий Тормозов, страдающий параноидальной шизофренией.
- Как ты могла забыть запереть дверь в столовую, Лидия Васильевна? Опять заболталась? – сыпал вопросами профессор Василий Иванович Барановский.
Буфетчица совсем поникла. Она молча сидела и смотрела себе под ноги.
- Кто дежурил ночью? – спросил следователь.
- Это была моя смена! – ответила заплаканная медсестра Вероника Чудилова. – Еще был дежурный врач Любушкина Анна Сергеевна.
Эффектная женщина кивнула.
- Вы были на посту всю ночь? – спросил у медсестры Правдин.
- Всю ночь! Убийца точно находится в правом крыле, иначе я бы заметила!
- Никуда не уходили? Будьте честны!
- Ну… я уснула под утро! Я же не робот…
- Вероника!!! – возмутился Василий Иванович.
- Кто-нибудь вел себя подозрительно? – не обращал внимание на профессора следователь.
- Никто! Иначе я бы проснулась. Мой сон очень чуткий. Убийца точно находится в правом крыле!
- Кто-нибудь проходил мимо поста?
- Нет! Как обычно… пару раз прошел в курилку пациент Беленький и профессор по математике попросил таблетки, чтобы уснуть… все как обычно…
- У меня просьба, - обратился Семен к профессору Барановскому, - разместите больных в палатах строго так, как они спали ночью. Буду проводить допрос и необходим порядок…
- Только и у меня будет просьба, - ответил Барановский, - не давите на ребят! Сами понимаете, что это за заведение!
Следователь кивнул. Григорий Взбучкин стоявший молча неожиданно спросил:
- У кого-нибудь из больных есть криминальное прошлое? Мы можем узнать сами, но может быть вы нам сэкономите время?
- На самом деле есть! Тимофей Углов – бывший кикбоксер. Достаточно агрессивный и привлекался раньше за нападение на людей. Мы обычно не берем в нашу больницу таких пациентов, но в его случае сделали исключение. Родные говорили, что он изменился…
- Хорошо! – задумчиво произнес Правдин. – Приступим к допросу больных!
В палате убитого помимо пустующей койки студента было еще пять кроватей, принадлежащих сбежавшему скандалисту, сомнамбуле, поэту, ботанику и религиозному фанатику.
- Ребята, кто-нибудь поделится с нами информацией? – спросил следователь.
В ответ последовало недвусмысленное молчание. Больные переглядывались между собой, но никто и слова не проронил.
- Неужели никто ничего не видел и не слышал?
- Мы пьем такое количество таблеток, что удивительно: как мы вообще живем! – ответил поэт.
- Итак все понятно! – воскликнул фанатик. – Убийца в соседней палате!
- Это в какой? – спросил Правдин.
- В отдельной палате! – ответил поэт. – Как только его вчера привели, так произошло убийство. До его прибытия все было нормально. Мы здесь годами лежим и никаких происшествий!
- Этот Инкогнито… все из-за него! Так что, господин следователь, не там ищите! – заключил фанатик.
- Хорошо. Я разберусь с этим персонажем!
Тут внимание Семена привлекли знакомые тапки, одетые на ноги щуплого и высокого парня, который едва держался на ногах.
- А ты по всей видимости – Иван Берушин? – спросил следователь и протянул руку парню.
Сомнамбула ответил следователю легким движением головы и вялым рукопожатием. Становилось понятно, что сил парню явно не хватает. Складывалось впечатление, что больной мечтает об одном, чтобы все закончилось и он мог прилечь.
Следователь и помощник прошли в следующую палату.
В соседней палате находились: бывший кикбоксер, редактор, художник с тремором рук, грузин, который вечно что-то жевал, наркоман и профессор математики.
Следователь начал с того же безобидного вопроса.
- Ничего мы не знаем! Что вы нас заперли в палатах? Я хочу курить! – закричал кикбоксер.
- Спокойнее, товарищ! Это наша работа! – вмешался Григорий Взбучкин. – Пока мы не выясним, что здесь произошло – вам придется сидеть на своих местах.
Кикбоксер смерил огромного лейтенанта взглядом и пробубнил:
- Я раньше таких, как ты, раскалывал запросто, не напрягаясь …
- О твоих былых делах мы уже знаем! – обозлился Взбучкин.
Кикбоксер понял, что ему лучше молчать.
- Тимофей, успокойся! – вмешался профессор Доренко. – Они выполняют свою работу!
- А вы…?
- Профессор математики в высшем учебном заведении, но даже у меня есть проблемы, как видите, иначе меня бы здесь не было… - улыбнулся профессор.
- Какие могут быть проблемы у преподавателя, кроме студентов? – спросил Семен Правдин.
- Множество, например, я так и не женился, хотя полюбил однажды очень крепко, но она выбрала другого. Сердцу женскому не прикажешь…
Допрос был приостановлен новостью, что сбежавшего скандалиста Виталия Тормозова обнаружили у станции метро. Он босиком дошел до входа в подземку, но уехать не решился. Навел шороху и все. Пациент был доставлен в отделение.
- Вы, батенька, один из подозреваемых. Так что лучше вам сотрудничать со следствием. – пытался разговорить беглеца Правдин.
- Я никого не убивал!
- Возможно. Но согласитесь, что странно… в ночь убийства один из самых проблемных пациентов сбежал из отделения?
- Повторяю: я никого не убивал! Я убежал почти сразу, как уснули мои «сокамерники» … около 23-00.
- А подтвердить кто-нибудь может?
- Кто угодно! Народу было много. Дал я им прикурить. Они теперь меня надолго запомнят!
- Гриша, проверь алиби! – обратился следователь к помощнику. – а я допрошу нашего Инкогнито.
Семен Правдин зашел в последнюю палату правого крыла. В ней был всего один человек.
- Какого черта! Вон отсюда! – закричал молодой человек при появлении следователя.
- Подождите меня прогонять! Я не пациент. Я следователь Правдин и у меня есть к вам несколько вопросов. Вы слышали, что это ночью произошло убийство?
- Слышал. Извините, что на вас напал. Здесь постоянно трутся зеваки. Всем интересно: кто я такой? А я Игорь Олегович Грызунов…
- Не сын ли вы того депутата Грызунова?
- Тише, прошу вас! Никому, пожалуйста, об этом! Я собираюсь идти по стопам отца, а если люди узнают, что я лечусь здесь…
- Понимаю. Но согласитесь странно, что ваше появление в больнице совпало с убийством?
- Да… но я не выходил из палаты всю ночь!
- Возможно, Игорь Олегович, но в палате вы один, а подтвердить ваше алиби некому.
Сын депутата занервничал.
- Есть кому подтвердить мое алиби. Мы всю ночь играли в компьютерные игры с Димой Шутовым. Мне разрешили оставить ноутбук на ночь. Только не говорите персоналу, а то влетит не только мне, но и ему.
На телефон Семена пришло смс от помощника:
«Шеф, алиби сбежавшего Виталия Тормозова подтвердили. Нашлось несколько человек запомнивших босого, ненормального парня.»
Правдин позвал ботаника на личный разговор в коридор, где пациент Шутов сознался, что нарушил режим.
- Как только все уснули я пошел посмотреть на новенького. Хотел с ним разобраться, а он оказался отличным парнем. Мы играли в компьютер до утра. Потом я вернулся к себе в постель, а вскоре крики… и уже было не до сна…
На телефон следователя пришло смс с переводом фразы на латыни от криминалиста:
«Крепка, как смерть, любовь, люта, как преисподняя ревность; стрелы ее – стрелы огненные! (Песнь песней Соломона)»
Следователь решается на арест бывшего кикбоксера Тимофея Углова, потому что других явных подозреваемых нет, а те, которых следовало подозревать имели алиби.
Глава 3.
Семен Правдин сидел в своем кабинете и смотрел, не отрываясь на перевод фразы с латыни. Что-то не складывалось в этом деле. Ревность и кикбоксер! Кикбоксер и ревность!
Он позвонил директору УГА – учебного заведения, где учился убитый студент. Виктор Валентинович Карасев ответил сразу:
- Чем могу – тем помогу, господин следователь!
- Каким студентом был Вересков Павел?
- Очень способным. Большой умник! Как же жалко парня!
- Не был ли он замечен в каких-нибудь темных историях? – спросил следователь ни на что не надеясь.
- Нет! Что вы! Отличный парень… хотя был один инцидент год назад…
- Так. Интересно.
- Он подрался с преподавателем математики.
- Из-за чего?
- Конечно, из-за любви к девушке! Из-за чего еще дерутся парни? Она выбрала молодого студента. Парня тогда едва не отчислили, а профессор отделался строгим выговором. Не пристало взрослому и умному человеку драться со студентами…
- А какая фамилия у этого профессора?
- Доренко Константин Алексеевич.
- Вот как! Спасибо за помощь!
Семен Правдин и его помощник вернулись в больницу, как можно быстрее. Они сидели в кабинете профессора Барановского. У двери стояли два сотрудника полиции.
Раздался стук в дверь, и преподаватель математики зашел в кабинет.
- Вызывали, господа?
- Заходите. – произнес профессор Барановский.
- В чем дело? – произнес, закрывая за собой дверь Константин Алексеевич и кося глазами на сотрудников полиции.
- Дело в том, профессор Доренко, что мы раскрыли дело. – начал говорить следователь.
- Я в курсе. Товарища Углова арестовали вчера.
- Его уже выпустили и скоро он вернется.
- А почему?
- Не стройте из себя дурачка, профессор! Мы здесь все знаем, что убийца студента Павла Верескова – это вы!
Профессор Доренко молча сел на стул.
- Ваш мотив – ревность. Вы одинокий человек, который не нашел в жизни любовь. А ваш единственный шанс – молодая студентка…
- Не надо!
- Была отобрана (как вы считаете) вашим студентом Павлом Вересковым. К тому же эта драка, которая выставила вас не в лучшем свете. Позор и одиночество! И все из-за молодого студента…
- Вы все знаете…
- Не понятно только одно – зачем вы оставили надпись на латыни? Этим вы себя скомпрометировали…
- Специально. Чтобы вам было проще меня вычислить. Я бы мог убить его и не быть пойманным… где-нибудь в переулке, но мне интересно было бросить вам вызов, господин следователь…
- Арестуйте, профессора Доренко!
Вечером больные собрались в комнате отдыха. Но разговор не шел. Каждый пациент думал о том, что на месте студента Верескова мог оказаться любой из них. Гнетущее молчание нарушил Стас Беленький:
- Ребят, есть у кого-нибудь сигареты?
- Я же тебе вчера пачку отдал? – засмеялся кикбоксер.
- Уже все. Курить хочу - не могу! Есть сигаретка, а то «голоса» одолевают?!
Кикбоксер сунул ему всю пачку в руки и сказал:
- Забирай всю. Все равно бросать собирался!
Все пациенты засмеялись. Все было, как прежде!