Агенты "Яломиште" (часть 86,1 Раздел "демоны бледной сакуры")

Свадьба Сайто и Лиды также наделала шума. Как только ребята подали заявление на регистрацию (в ЗАГСе работала родственница завуча), школа-интернат гудела, как разворошенное осиное гнездо. Клевать самого Сайто не решались –тэнгу существа опасные и непредсказуемые. Но вот на Лидию Петровну шипели. Причина же была весьма банальна. Дамы решили, что Лидия Петровна каким-то образом заставляет Сайто Кондовича жениться на себе. А Сима Самойловна так и сказала:
- Это нечестно. Я бы поняла, если бы Сайто Кондович увлекся Тамарой Сергеевной: царь-птица! Или Ниночкой –дочкой Марии Ивановны: все при ней и личико, и фигурка, и мастерица. ,И папа начальник. Характерец, правда, с гнильцой. Так при таком роскошном приданом должен же быть у девушки какой-нибудь маленький недостаток. Лидка – ни кожи, ни рожи! А какого жениха отхватила!
При этом то, что Тамаре Сергеевне учитель-совместитель, странноватой внешности и непонятного происхождения, не был нужен от слова совсем. И совершенно не казался привлекательным (у нее состоятельных поклонников и без того, более, чем достаточно, и вообще она выходит замуж), доброхотов не останавливало. По их мнению, Сайто должен был влиться в олений хоровод и стучать рогами. А не опекать какую-то невзрачную девчушку. На что эльф привычно съязвил:
- Как-нибудь сам разберусь, чем, с кем и ради чего стучать. Если Тамара нормальная, то ей претит роль «переходящего приза». Потому как она живой человек, а не золотая безделушка. Если же она считает нормальным, когда ее разыгрывают в орлянку, то мне тем более с ней по пути.
Марии Ивановне, которая так надеялась видеть Сайто зятем, сказал:
- Ниночка, конечно, девочка симпатичная. Но – она совсем еще ребенок. Ей же еще и шестнадцати лет нет стукнуло. Какой ей про «замуж». Ей бы в куклы играть, а не с мужиком в койке кувыркаться, который ей в отцы годится.
- Какие отцы, Сашенька! Тебе всего-то двадцать шесть..
- А Ниночке шестнадцать! И потом. Я что-то не заметил, что мадмуазель испытывает недостаток поклонников, более подходящих ей по возрасту, нежели старый битый ворон.
- Так они же все юные, неоперившиеся птенчики. А Вы – мужчина из себя видный, говорят, еще и породистый. Мало того, при деньгах, на интеллигентной работе… .
- Милая Мария Ивановна! Всякий генерал когда-то был кадетом. И я тоже был нескладным долговязым юношей. Поймите, Нина – ребенок. Хотя и несколько избалованной, но ребенок. Вот Вы образованная женщина. Для чего Вы пытаетесь пристроить юную девочку ко взрослому мужику? Она что – дурочка? Или настолько безобразна, что добровольно с ней никто не пожелает жить? Она еще толком не понимает, что происходит. Не надо так с ней. Пусть она вырастет, созреет не только телом, но и душой. Сама выберет себе спутника жизни. И проживет ее сама. Лучшее, что Вы можете для нее сделать – принять ее выбор. А не навязывать то, что ни разу не ее.
Пожилые дамы, имевшие дочерей на выданье, или начали придираться к Сайто по поводу и без. Либо просто недовольно хмурились, видя довольного жизнью и собой эльфа. Особо обиженные даже пытались стыдить Лиду, как будто она свершила или задумала что-то аморальное. После того, как язвительный Сайто Хадзиме довольно жестко отбрил учительницу изящной словесности Людмилу Васильевну –желающих издеваться открыто изрядно поубавилось. Эта девица о тридцати двух годах, считавшая себя эталоном красоты и иконой стиля (сама придумала, сама поверила), в категоричной форме потребовала от Лиды отказаться от жениха, причем именно в ее пользу:
- Подумай сама! На что тебе этот мрачный Сайто. Отдай его мне – я из него человека сделаю…
Вместо оторопевшей от абсурдности ситуации Лидии, ответил тэнгу, которого уже успели подогреть две великовозрастные девицы из бухгалтерии. Расписывали, что Лида ему не пара: не красавица, одета кое-как, да и в любовных утехах, наверняка полный ноль. На что эльф послал их в пешее эротическое путешествие. Добавив, что если ему нужны будут услуги гейши или куртизанки, он их первых поставить в известность. Потому как их ценовая категория не слишком обременительна. Когда же Людмила огорошила Лиду своим требованием, эльф, слега повысив голос:
- Мадмуазель, будь Вы мужеского полу, я бы вывел Вас на солнышко и наглядно бы доказал всею глубину Ваших заблужений….
- И за что бы Вы меня били, волк из Мибу?
- Во-первых, Вы позволили себе уничижительное высказывание о девушке, которую я люблю и собираюсь назвать своей женой.
- И в мыслях не было.
- Вы предположили, что Лидия Петровна от меня откажется. Тем самым утверждаете, что она, как и Вы, видит во мне неодушевленный предмет или бессловесную скотину. Который можно уступить, купить, продать, выиграть по случаю…. По-вашему, я – вещь! И своего мнения у меня на этот счет нет и быть не может. Сударыня, я просто недоумеваю, куда смотрела приемная комиссия института? Как Вы собираетесь учить детей, если у Вас самой до сих пор не сформированы базовые понятия. Лет-то Вам хорошо за двадцать, а уровень развития, как у взбалмошной пятиклассницы.
- Ой, да подумаешь!
- А во вторых, кто-то тут собрался делать из меня человека. Очаровательно! Не Вам, мадмуазель об этом говорить. Из Вас бы кто человека сделал..
-Можно подумать ты сам человек! Химера, воспитанная оборотнями из Мибу! Жертва эксперимента! Полиграф Полиграфович Шариков!!! Будь моя воля, я такого урода к детям, да на пушечный выстрел….
- Сударыня! Лично мне все Ваши грязные инсинуации глубоко безразличны. Вы мне ни сестра, ни жена, ни свояченица. Но Лиду обижать не позволю. А то вспомню, что я из Шинсенуми, и сделаю что-то такое, за что всем станет неудобно. Вообще, мужики, кроме меня, что ли перевелись? Сударыня, я свой выбор сделал. Не в Вашу пользу – случается.
-Ой, правильность прямоходящая! Да если я захочу, Лидка твоя от тебя, как от чумного шарахаться будет….
- Слушай сюда, ты, болезная! Рассорить жениха с невестой не сложно. Тебе-то с того какой навар? Тебе кто сказал, что рассорившись с Лидочкой, я побегу жениться, причем именно на тебе? Какая святое простодушие и детская наивность. Самое больше, на что можешь рассчитывать со мной – это плотские утехи без обязательств по крепкой пьянке. И то. Этот этап я уже давно перерос. Ты не в моем вкусе. Так что, мадмуазель, расслабьтесь и прекратите мне докучать своими нездоровыми фантазиями.
- И что ты, мальчик-ворон, только нашел в этой серой мышке Лидии Петровне….
- То, что в тебе не было, нет и не будет никогда! Человека. Подругу себе и мать своим детям….
- Да я так и знала! Няньку, кухарку и психотерапевта. Удобно устроился!
- Люся, не доводи до греха. Уйди, по-хорошему.
Шипение недоброжелателей для Сайто были плоски и параллельны. Но Лиде было обидно. Во-первых, она никому ничего дурного не делала, а ее выставляют ведьмой («приворожила»), развратницей («не иначе, в койке хорошо ублажает»). Во-вторых, Девушка считала коллег, с которым делила учительскую, если уж не подругами, то добрыми приятельницами. Почему вдруг она стала для них врагом номер один?
Лидия очень полюбила симпатичного парня, который заботиться о ней и о братишке. При этом ничего не просил, ни к чему не принуждал. И, в отличие от отца, не распускал руки и не попрекал своими благодеяниями. Девочку удивило, что такой красавец боялся отказа, что она столько для него значит. Его « Сударыня, смею ли я надеяться?» – почему-то напугало девушку. Тем более в исполнении Сашки Хадзиме. Потому как считала, что любая, самая роскошная красавица была бы счастлива получить такое предложение. А парень почему-то выбрал ее. Конечно, бывшие подружки предупреждали, что он обхаживает ее на предмет женитьбы. Судя потому, что Сашка ввел ее в свою семью – намеренья его весьма серьезны. Девицу, с которой планируют провести пару веселых ночей и полюбовно разбежаться, с сестрой и братьям, с друзьями и коллегами не знакомят. Сайто ее пугал – непонятно кто, долговязый, временами появляются крылья. А вдруг он и не человек совсем. Слишком серьезный, хотя ему всего-то двадцать шесть – не пятьдесят, ни семьдесят. При этом иногда дурачиться, совсем как мальчишка. Видимо, не доиграл в своем детстве, теперь наверстывает упущенное с Вовкой и Окитой. Но с другой стороны – этот суровый парень сдержан, спокоен. С ним даже не получалось как следует поругаться. Он просто или переводит все в шутку, или тупо молчит. А потом выдаст что-нибудь типа: « И все-таки все равно люблю!». Хотя может быть и нежным, но умеет, в отличие от папеньки, держать себя в руках. Но Лиде быдо страшно. Чужая душа (тем более воспитанная совсем в другой культуре), потемки. Тем более, что случайно подслушала, что у парня в прошлом много нехорошего. Не только война, кровь, смерть, грязь, потеря близких. Он уже имел неудачный опыт семейной жизни. Она вообще боялась, что Сайто ухаживает за ней исключительно из жалости. А что может еще связывать такого красивого парня с обычной, ничем не примечательной девчонкой? Кроме самурайского понятие о чести: спас девицу – изволь жениться. Симпатична ли самураю спасенная дева – вопрос риторический! Это никого и никогда не интересовало, не интересует и интересовать не будет: добрые дела наказуемы! Или же ожегшись на молоке, дует на воду: просто нашел наиболее безопасный вариант. Зачуханку, на которую никто не взглянет без жалости. На Сайто же такие красотки буквально вешаются, а он на них только злится и психует. А сам Сайто не мог понять, что с ним не так. Ворон считал, что он Лиде просто не нравиться. И она согласилась стать его женой от безысходности: «Куда ей еще деваться-то ?!».
В случае с Цилей было проще. Портретное сходство со знаменитой бабушкой сыграло ей в этот раз на руку. Сонька Золотая ручка слыла в своем время красавицей, от которой теряли голову и «юный корнет», и « седой генерал». А вот у Лиды с этим сложнее. Мама ее в девицах была очень красива, во всяком случае не из последних дурнушек. Только в многодетной семьей было не до нарядов – одевали во что придется. Как только Татьяна выневестилась – выдали замуж за первого, кто попросил. Ничего оригинально –типичная история нелюбимой дочки, несчастливой жены…. Круг этот надо разорвать до того, как эти двое начнут жить вместе. Пришлось вмешаться Светлане Арсеневой. Света, чуть ли не за шиворот отловила обоих и заставила объясниться  :
- Сайто, ты – дебил! Ты хоть раз говорил Лиде, что она тебе нравиться, что ты не представляешь жизни без нее? Что ты считаешь ее самой красивой, из всех особ женского полу, что доводилось видеть? Что это она, а не Тамара Сергеевна – Царь-птица. Тома просто ярче накрашена и шикарней наряжена. Повтори то, что говорил мне и Тидзуру, да еще по сто раз на дню.
- Это правда? – Лида смущено улыбнулась.
- Правда – Сайто вдруг залился краской: эльфу было очень трудно открыто выражать свои чувства. Ему казалось, что открывшись любимой девушке, он станет смешным и жалким. И она его бросит. Нелюбимый жених еще куда бы ни шло – вдруг стерпится, а потом и слюбится. Только кому нужно жалкое посмешище!
Робкая Лида сделала то, что от нее никто не ожидал. Подошла к парню близко-близко, крепко обняла и поцеловала. Ворон просто расцвет от этой нежданной ласки. Так нежеланного и нелюбимого жениха не целуют. Позже, когда Лида рассказала парню о своих сомнениях, он просто усмехнулся:
- Пойми, Лида! Если бы ты мне не нравилась, я бы вел себя совершенно по-другому. Девчат я в свое время наспасал – мама, не горюй! Кодекс чести – это, конечно, важно. Но не в делах семейных. Девушек, известное дело, у нас особо никто не спрашивает, за редким исключением. Только не всякий отец горит желанием видеть меня зятем. Оборотень с огромными глазищами (точно не японец), без денег и со странной шарагой друзей – толи «группа волков», толи «стая товарищей»! Я-то почти всю сознательную жизнь провел в Шиекане, и для меня это в порядке вещей. Со стороны же смотрится жутковато. Вот счастье для семейства такой зятек! Некоторые даже деньги платили, чтобы я не настаивал на женитьбе. Да и сами девушки особой страстью ко мне не пылали, и как следствие, замуж за меня не рвались. Не понимаю, что на наших-то девчат нашло. Как будто принца прекрасного увидали – с катушек послетали. Не такой уж я красавчик, чтобы все с ума сходили. Понимаю, что после гражданской войны мужчин маловато. И даже такие, как я, в честь попали. На безрыбье и рак – рыба. Но не до такой же степени, я надеюсь.
- И ты брал?
- Приходилось. Не насиловать же девчат – раз я им не по сердцу, значит, и жизни нормальной не будет ни у нее, ни у меня. А так все всем довольны. Пойми любимая! Сказки с далеких островов – это одно, а реальная жизнь совсем другое. И потом, я что Свирид Голохвастов – решать свои мужские проблемы за счет девушки, которая мне доверилась. (Эльф вспомнил, про недавно посмотренную в театре пьесу ). Знаешь Лида, весь театр потешался над Проней Прокоповной, а вот мне было не смешно.
- Тебе было ее жалко?
- Как тебе сказать…. Не могу смеяться над горем, даже если оно и приключилось с глубоко не симпатичным мне человеком. Да, Лида! Пронька, мягко говоря, не красавица, не умна и характер так себе. Но ведь и она – живой человек, у которого есть чувства, который так же испытывать боль. Мне было реально смешно, когда эта мамзель пыталась скорчить из себя «европейскую мадаму» из «Высшего Света». Как любящие родители потакали прихотям взбалмошной девицы, вместо того, чтобы поставить ее на место. Это было забавно. Но какой бы Пронька ни была противной – Голохвастов поступил с ней подло. Она же ему поверила, полюбила. Полюбила подлого, жестокого морального урода, да еще и невеликого ума к тому-же. Женился бы сперва, а уж потом бы по девкам таскался. Я, конечно, сам далеко не ангел, хотя и с крыльями. Очень далеко. Но и для меня его поступок за гранью. Меня поразила одна нестыковочка.
- Правду говорят, что бывших чекистов не бывает?
-Так я не чекист, я из Шинсэна.. Ладно, сама Пронька – дурочка с вывертами. А родители куда смотрели. Их вместе с родителями три дебилоида. Отец Проньки – богатый купец (во всяком случае, судя по пьесе, не самый бедный). И он что – не видел, что собой представляет дражайший жених? На нем же большими буквами написано –БЕЗДЕЛЬНИК И АЛЬФОНС. Или папаше самому дочкины закидоны надоели? Настолько, что он готов отдать ее кому угодно, на любых условиях, лишь бы сбыть с рук, как залежалый товар?
- А если папочка дурак и маменька не умнее?
- Если папаня – дурак, то состояния торговлей бы не нажил. Это занятие весьма не простое. Там, чтобы быть в шоколаде, надо ужом вертеться, причем не абы как, а в нужную сторону, держать нос по ветру. При условии, что ветер каждую секунду меняется. Людей они ой как видят – не хуже менталиста. Дурака просто по стенке размажут.
- Думаешь, если бы с самого начала Голохвастов ей сказал, что жениться исключительно на деньгах ее папеньки, было бы не так больно…
- В любом случае, больно, когда тебя не любят. Только в этом случае не было бы обмана. Да, замужество было бы безрадостным, женитьба –унылой. Но хотя бы все по-честному. Она бы закрывала глаза на его Галей, Валей и прочих «сердечных подруг». Он бы при гостях изображал «образованного кавалера» – ей большего-то и не надо. Не обращал бы внимания на детей, прижитых от приказчиков, чиновников и прочих «нужных людей». Она выдавала бы «любимому мужу» некую сумму на булавки и конфеты для очередной его Гали. И были бы они по-своему счастливы. Все это тоже не хорошо. Только в несколько раз больнее, когда человек, которому доверяешь, прилюдно издевается над тобой, честит тебя «Поганой Пронькой!».
- Сайто, тебе плохо?! – встревожилась Лидия, увидев в глазах любимого слезы.
- Да нет, все в порядке! Только я сам был на месте Прони Прокоповны. Не очень-то это весело, скажу тебе по секрету. Я вчера смотрел на несчастную униженную девушку, буквально раздавленную предательством любимого мужчины. Над которой смеются все – ее подруги-приятельницы (друзья ли они ей –большой вопрос), соседи, родственники, и даже ее жених…. И вспомнил опять, каково это – быть преданным, быть посмешищем! Хотя я – мужчина. И мои друзья надо мной в голос не смеялись –жалели и сочувствовали, а братец Окита умолял простить его. А тут – все над ней потешаются. Хотя смешного в ситуации нет ничего, от слова совсем. Как она ,бедная, тут же не утопилась с горя? Знаешь Лида! Смеяться над Проней – это тоже, что смеяться на упавшим в яму. А если учесть, что упала она в эту яму не сама, а ее туда столкнули. Если бы она не приняла за чистую монету, по причине отсутствия мозгов, убогие кривляния этого альфонса, она бы не оказалась в такой ситуации…. Не великий ум не повод издеваться над убогой!
- Такое впечатление, что ты был готов набить морду Голохвастову…
- Знаешь, Лида! Морду бы я набил, однозначно. Возможно, еще чего и похлеще с ним сотворил. Его (имею ввиду персонажа, а не актера) личико и так жалостливо просило кирпича. Знаешь , ребята из театра не зря свой хлеб едят. Вот только жениться на женщине, которая мне не нравиться, не стал бы. Если следовать этому убеждению, так я и на Миле Пеструхиной жениться должен. Я ведь ее буквально за шиворот над обрывом поймал.
- Да какая женитьба, ей всего-то восемь лет.
- Да и я том же. Лидочка, солнышко, выброси эти глупости из головы. Говорю тебе честно. .Могу повторить при всех. Я люблю тебя и хочу прожить жизнь, какая мне отпущена сверху, именно с тобой и не с кем другим. При условии, что ты сама не против. Мои братья и сестра, а также Света с Володей, и их родители – Владимир Клавдиевич и Анна Дмитриевна признают тебя за свою, чему я рад. Но их слово – совещательное. Я свой выбор сделал в сознании, прекрасно осознавая его последствия. Что думают об этом другие, мне абсолютно фиолетово.*
Сайто вспомнил о происшествии в конце учебного года. В конце мая прогремел крупный скандал в школе. Хотя полковник Костомаров сказал: «Буря в стакане воды! Бунт обделенных мужским вниманием дамочек!». К концу учебного года всех классных руководителей обязали выпустить стенгазету. Никто не предполагал, что из этого может получиться столько шума. Конечно, Сима Самойловна, не могла не вставить свои пять копеек. При всяком удобном и неудобном случае упомянуть, «работы влюбленных голубков сахарно-ванильные». Аргументы Сайто, что память о школе, (как и воспоминания о родительском доме) у любого ребенка (не только у преуспевающего отличника) должна быть доброй, обсмеивались едва не в голос:
- Это мне говорить недоучитель из подпольной забегаловки! Очаровательно!
- Уж лучше быть недоучителем, чем недочеловеком!
-Слышу от тэнгу! Не перестаю восхищаться!
-Рад за Вас! Вы еще способны чем-то восхищаться –значит, еще не все для Вас потеряно!
Так бы это и осталось на уровне шпилек. Одним прекрасным весенним днем парень, прогуливаясь по школьному саду (он ждал, когда Лида закончит последний урок), случайно увидел Милу Пеструхину из класса Симы Самойловны. Нескладная девчонка, срывала взятые у соседки на один день красивые бантики. Ревя в голос и размазывая слезы, она неслась к обрывистому берегу реки. В том, что девочка бежит не покормить уточек, тэнгу не сомневался. Эльфу не составило труда догнать малышку. Она пыталась вырваться:
-Пустите меня! Зачем Вы мне помешали!
- Ты, дуреха, что задумала?
- Меня мама убьет! Там Сима Сама… В общем… Все равно утоплюсь
-Да что она сделала, говори толком…
-Она меня…. Она меня…
- Девочка моя! Да ни одна оценка не стоит твоей жизни. А таких, скажем мягко, не великого ума созданий, в твоей жизни еще будет, до … В общем, не один и не два. Что из-за каждой дуры топиться прикажешь? А мама? Понимаешь, малая, родители иногда на нас сердятся, ругают, даже лечат дурь «волшебной палкой сенсея». Бывают, что и ошибаются – они живые люди, а не всемогущие божества. Но поверь мне, не смотря ни на что, они нас любят. Любят и слабыми, и капризными, и совершающими глупости. Любят больными, ранеными, в соплях и с расстройством желудка. Любят просто за то, что мы есть. И мама твоя тебя любит. Просто не всегда умеет сказать об этом…. А Сима эта – ее власть над тобой не вечна. В четвертом классе она тебя и не достанет. Пусть хоть вся на визг изойдет…
- Вы правда думаете, что мама меня любит? Даже такую никчемную….
- Нормальная ты девчонка! Очень даже кчемная. Ну, подумаешь, не все ладиться с учебой – случается. Не всем же быть профессорами-академиками. Зато ты такие красивые цветы выращиваешь. И со зверушками ладишь. А какие ты картины вышила –я так и нарисовать не сумею! Сколько талантов в одной конопатой головенке! Все у тебя будет хорошо… А Сима… Дура дурацкое и орет….
Мила прижалась к своему спасителю и благодарно засопела! А тот только гладил ее растрепавшиеся косички, и молча смотрел вдаль. Вспоминал, как учитель Кондо также гладил его непослушные вихры на макушке, вытирал горькие слезы. Когда тот искал у него, за неимением отца, защиты и утешения. И говорил: « Потерпи, мальчик мой! Все проходит – пройдет и это! Только на твоем месте я сделал бы вот что…. » . Когда девушка успокоилась, эльф решительно встал:
- Так, малая, идем вместе, поглядим…
Сайто вытер зареванную мордашку, взял девчушку за руку. Решительно направился к закутку, где располагаются начальные классы. Девочка вдруг доверительно прижалась к ворону – чувствовала, что он ее жалеет. Для Милы это было очень важно, что кому-то ее беда не показалась забавным происшествием. Оставив девочку ( «Подожди здесь, малая!») парень с минуту изучал творение Симоны Самойловны. Одноклассники весело смеялись, правда пятерым Ильгизу Зилантову, Давиду Цукерану, Витьке Саттарову, Даньке Середе и Кольке Герасимову, также, как и Миле Пеструхионй, было не до смеха. На этом фоне этого общая с Лидией Петровной стенгазета действительно смотрелась «ванильной карамелью». С наивными детскими стихами и фотографиями, в основном из походов, большой зимний костер, снимки с соревнований по фехтованию среди любительских команд, турнир по самбо, футбольные матчи, новогодний любительский спектакль для малышей из детской больницы. Вокруг той газеты тоже звучал смех. Но не это гоготание. Стенгазета, изготовленная под чутким руководством Симоны Самойловны огорошила даже видавшего всякие виды Сайто поистине восточной лаконичностью. Никаких тебе сантиментов, белочек, зайчиков, елочек, шпаг и плащей. На самом верху красовалась надпись «Мы ими гордимся!» ниже лики отличников и любимчиков в лавровых венках. Чуть в стороне фотография Ильгиза Зилантова с издевательской надписью «Поварешка!» и пририсованным к нему женским платьицем и чепчиком –это за то, что мальчишка увлекается кулинарией. Рядом надпись «Швей-мотористка», где к фотографии Давида Цукермана пририсовано пышное платье хозяйки модного ателье прошлого века –это ему за то, что посещает курсы кройки и шитья. Ниже красовались надпись « Они позорят наш класс!». Фотографии троих мальчишек, к слову, не самых хулиганистых, с красноречивой надписью «По ним плачет тюрьма!» и гигантская метла, что выметает изображении Милы с теми самыми злополучными бантиками. Малыши прекратили хохотать и почтительно расступились перед Сайто Кондовичем – огромный мужик, да еще с мечом (пусть и деревянным – Сайто в свободное время упражнялся чтобы не терять форму) одним своим видом невольно внушал уважение. Педагогиня не успела моргнуть, как стенгазета, на создание которой ушел целый бездарно потраченный вечер, оказалась грубо сорванной со стены. Симона истошно закричала:
- Сайто Кондович! Уважаемый, здесь не Киото!
- В курсах, мамзель. Населенный пункт именуется город Хабаровск. На твое счастье!
- Вы что это себе такое позволяете?
- Встречный вопрос – это что такое!? Что это за шедевр народного творчества?
- Вы по какому праву так грубо вмешиваетесь в педагогический процесс…
- « Не в педагогический процесс», а в издевательство над детьми! Конечно, не в моей компетенции сомневаться в Ваших великих умственных способностях и педагогическом таланте. Мало того, что Вы – не учитель, так еще и мозгов нет, от слова совсем!
-Это мне говорит мальчишка с островов! С начатым начальным образованием! Волк из Мибу! Чтобы ты знал, щенок! Ворон облезлый! У меня красный диплом!
- Сударыня, выучить три умные книжки и красиво пересказать – не велика доблесть. Хотя и это требует усилий. Только что толку в том «отличии», если Вы детей не любите, их переживание Вам безразличны, а на их будущее Вам наплевать. Потому, будь у Вас не один, а сто один диплом с отличием и гроздь золотых медалей – это не сделает Вас педагогом! Как и штаны с лампасами не сделают Вас генералом – хоть три пары на себя натяните! Да Вас к живым детям на пушечный выстрел допускать нельзя!
- И это мне говорит мальчишка, воспитанный волками Мибу. Можно подумать, что тебя не наказывали…
- Милочка! Приходилось и мне палку сенсея получать. Причем неоднократно и за дело. Только учитель Кондо никогда меня не наказывал, за то, что я не достаточно красив или что-то не получается. А похабно хохотать, злобно высмеивать увлечения ребят – это, как минимум, непростительная для взрослого человека глупость! А по большому счету – показатель душевного убожества!
- Вы еще скажите, что не видите в поступке Зилантова ничего предосудительного…
- В каком поступке? В чем мальчишка провинился? В том, что ему нравиться кашеварить? В том, что ребенок учиться делу, которое ему интересно и это у него получается? Или, по-вашему – это показатель женоподобия юного Ильгиза или знак его недостаточной мужественности? Вы в курсе, что лучшие повара и лучшие портные – мужчины?
- Вы, Сайто Кондович, вечно все передергиваете! И вообще – это же шутка! Юмор – слышал такое, парниша? Кому это я говорю - мрачному угрюмому самураю!
- Хороша шутка юмора, от которой ребенок едва не погиб! Шутка, от которой больно, уже не шутка, а издевательство! Я, конечно, мрачный самурай: что есть, то есть – глупо отрицать очевидный факт. За такие шутки в зубах возникают промежутки!
- Вы куда понесли стенгазету, Сайто Кондович?!
- К Михаилу Николаевичу!
В кабинете директора уже собрался импровизированный педсовет. Сайто хотел решить вопрос в узком кругу. Не привлекая к паскудному делу широкую общественность. Но прибежавшая Лида с трудом протиснулась в кабинет, в котором шла дискуссия. Эльфа окружили дамы и агрессивно на него наседали. Старенький географ пытался образумить расшумевшихся педагогинь:
- Милые дамы! Может, прежде чем вешать ярлыки и оскорблять, попробуем выслушать Сайто Кондовича.
- Да что его слушать!
Михаил Николаевич, на правах старшего по должности взял слово.
- Я, конечно, могу согласиться в том, что Сайто Кондович иногда бывает довольно резок и категоричен в суждениях. Но вот в данном конкретно эпизоде я полностью на стороне парня. Хотя, то, что он в присутствие воспитанников довольно грубо отчитал педагога – не одобряю.
- Простите великодушно, только я там никакого педагога не увидел. Только стервозную самодовольную курицу с креветочным мозгом! – Сайто явно понесло в сторону Шинсенгуми. – Михаил Николаевич, я даже не собираюсь оспаривать диплом с отличием у нашей уважаемой Симоны Самойловны. Я только сомневаюсь, что оценки эти получены за знания и умения. И на этом основании прошу решить вопрос ее трудоустройства там, где она вредить детям не сможет – где-нибудь бумажки перебирать и директивы переписывать. Понимаете, надо быть последней паскудиной, чтобы в здравом уме и твердой памяти, сознательно вредить ребенку. А вот от «большого ума», « из благих побуждений» дети или гибнут физически или навсегда ломаются нравственно. Я вообще не понимаю, что происходит…
- А что было делать, если эта дурища Пеструхина к двум прибавить два не способна. Ей вообще место в специализированной школе для олигофренов!
- А сколько ты – великий учитель с красным дипломом, потратила лишних секунд, чтобы ей объяснить? Ты знала, что у девочки мать одна растит троих детей, корячится на двух работах. А сама Мила сморит братишку и сестренку – забирает из садика, готовит еду, стирает на малышей. Ты знала об этом? Да, не в твоих силах вернуть блудного отца в семью. Да и не надо, по большому счету. Но вот не поощрять, а в идеале жестко пресечь издевательства и насмешки – в твоей компетенции. Более того, это твоя обязанность!!!
- Очень мило, что наш Сайто так трогательно заботиться о сирых и убогих. Но это не отменяет диагноза…
- Какого, на хрен, диагноза! Да у меня нет диплома – это временно. Но даже я знаю, что дети «скорбные разумом» не понимают юмор, тем более не продуцируют его сами. А девчушка такие частушки выдавала – я лежал от смеха. Причем юмор этот был не из разряда плоской похабщины, а такой добродушный, глубокий, хотя и временами по-детски наивный ( что простительно – она еще ребенок). Мало того, некоторым «великим педагогам» у нее поучиться бы великодушию и деликатности…
- В чем же ее «великодушие», вороненок?
- Да хотя в том, что она топиться побежала, не вынеся обиды. А не бить окна в Вашей квартире. Я бы так и поступил на ее месте.
- Михаил Николевич! Вы кому доверили детей? Это же форменный хулиган! Еще говорят, что он из Шинсенгуми –это почти ЧК на островах. Чекист с мелкоуголовными замашками учит детей якобы физкультуре…. Знаете, эти его запрещенные приемчики…
- Милочка! Какие «запрещенные приемчики»? Элементарные приемы самообороны для девушек (вообще-то из арсенала гейш). К упражнениям с веером даже не приступали – это уже действительно может быть опасно. А то, что Кира Кумихова и Мария Севастьянова сумели грамотно эти знания применить – это только говорит за ум и отвагу не растерявшихся девчонок.
-Интересно, а чего они шлялись…
- Если бы девчата действительно «шлялись», был бы другой разговор. Хотя и это не дает права их насиловать. У меня встречный вопрос. Почему три ученика в учебное время были не на учебе? Они хоть осознали, что девчонки спасли их от уголовного дела?
-Было бы чем гордится! На этих девчонок заявления лежат. Эти девицы покалечили парней, среди которых…
- Уважаемая, пусть уж лучше на девочек заявления лежат, чем они сами лежат. В больнице или в могиле. А этим « пострадавшим» впредь урок – не все то золото, что блестит. И «блатная романтика» чревата непредсказуемыми последствиями. Может, и пересмотрят свои приоритеты, и возможно, за ум возьмутся.
- Если бы Ваш сын пострадал от девах..
- Если бы среди этих оболтусов был бы мой сын, я бы ему дома лично от себя добавил. Чтобы прочувствовал, что зажимать девчат по углам, да еще и против их желания, нехорошо. Раз у «дитяти» в сердце дверь закрыта, постучусь в печень…
- Кто бы сомневался!!!. Тэнгу он и в Африке тэнгу: злобная хулиганистая тварь…
- Ладно, я хулиган. Только к девочке, которая совсем не дурочка, это отношения не имеет. Девочка, которую ты честишь дурой, умна, наблюдательна, деликатна. Может быть, и не является первой красавицей. Но, по-своему, очень даже мила. Это не Пеструхина дурочка, а педагог не объяснила. Не сочла нужным! Всего-то понадобилось полчаса лишнего времени. И не орать на нее, как потерпевшая, а просто лишний раз повторить. И вообще, мадмуазель помнит еще, зачем и для чего стоит эта школа? Затем, чтобы Симе Самойловне было где новые наряды демонстрировать? Или самоутверждаться за счет ребят, которые от нас зависят, многих из которых просто некуда идти.
- Вот не надо, тут строить из себя благородного самурая, защитника униженных и обиженных…
- В мыслях не было. Тем более, что в прошлой жизни приходилось этих самых самураев строить, чтобы они безобразничать перестали. Просто я считаю, что нельзя издеваться над детьми. Вообще, ни один человек, даже совсем юный, не заслуживает, чтобы над ним измывались, втаптывали в грязь и ломали чувство собственного достоинства. А всем Вашим показателям липовым – грош цена! Объединение ребят в вверенном классе носит исключительно формальный характер. И в этом заслуга классной дамы!
- Знаешь, мальчик-ворон, мы не в твоем занюханном Шиекане! И прошу к моим ученикам не применять понятия волчьей стаи…
-Не «волчьей стаи», уважаемая! «Правила человеческого общежития» – слыхала такое? Дети жестоки. Согласен. Но для того к человеческим детенышам и приставлен взрослый и авторитетный человек, чтобы объяснить «что такое хорошо» и «что такое плохо»! В частности, что недостойно смеяться над особенностями других людей. И над теми, кому и так не сладко. А Вы, мамзель! Противопоставили отличников остальному коллективу ( я-то хорошо знаю, по каким критериям выставляете оценки), которых остальные будут тайно ненавидеть. Поощряете издевательство над ребятами, увлечения которых Вам не понятны. Издевательство над девочкой в непростой ситуации. Целых шесть ребят поставили вне коллектива, сделали их изгоями – это по-вашему, воспитание?!Знаете ребятам  : Пеструхиной. Зилантову и Цукерману, тем мальчишкам, которым кое-кто накаркал «дорогу дальнюю в казенный дом», еще повело. Их переведут в другой класс..
- И пожалуйста! Меньше народу – больше кислороду!
-Да, эти ребята имеют шанс вырасти в нормальном коллективе и усвоить элементарные понятия. А что другие? Вы учите их тому, что самое главное в жизни – это иметь папеньку при должности или маменьку на престижной работе. Что твои достижения зависят не от твоих стараний, а лишь от того, насколько твои родственники сумеют подмазать нужного человека. В этом случае всегда будешь в любимчиках, и любое паскудство сойдет с рук! Что ради копеечной, сиюминутной выгоды можно и должно угодливо прогибаться под любого, кто имеет хотя бы крохотную власть. Ради выгоды можно и должно предавать, унижать, издеваться, писать ложные доносы. Любого, кто не такой, как ты – можно и должно травить. Особенно, если человек в силу пола, возраста или каких-то особенностей личности, не способен дать отпор. И это ребята понесут в среднюю и высшую школу. А потом и дальше, во взрослую жизнь – в училища, техникумы, институты. На работу, в семью. Лично мне страшно за этих ребят….
- Прямо-таки и понесут!
- Понесут, болезная! Чем человека в детстве наполнишь, то и понесет. Наполнишь родниковой водой – будет в тяжелых испытаниях близким и товарищам облегчение, в радости – добрый товарищ. Наполнишь нечистотами – так и будет по жизни смердеть и отравлять все живое. Что в малолетстве в нем взрастишь, с тем и жить будет. Дети не так запоминаю красивые слова. А вот поступки родителя или сенсея – да они на подкорку записываются и принимаются за образец! Слова ребята могут и забыть. А вот как издеваться над девчоночкой, которой не повезло родиться у «правильных» родителей – это они впитают каждой нервной клеточкой. Это и страшно. Ведь рано или поздно их спросят, что они могут, собственно, предъявить. Сами по себе. Не упоминая маму, папу и прочих знаменитых родственников. И они столкнутся с ситуацией, когда мамина фамилия и папины связи не сделают «ножку маленькой, а душу – большой ». В их бедах будет большая доля твоей вины – потому что в детстве не объяснены элементарные, базовые понятия. Во взрослом состоянии их усвоить гораздо сложнее…
- Михаил Николаевич! – Симона Самойловна раскраснелась от переполнявшего ее возмущения, – Вы директор иди где? Вы так и будете молча наблюдать, как какой-то наглый мальчишка, без начатого начального образования прилюдно меня оскорбляет. Я, конечно, понимаю, что за этого самурая лично Сергей Петрович Пандорин и Павел Андреевич Костомаров просили-с. Понимаю, что сложно говорить с чекистами – у них одна извилина и та вмятина от фуражки. Но в интересах педагогик, как науки….
- В интересах педагогики я должен вообще уволить половину так называемого учительского состава. Вас – в первую очередь. При этом Сашку и Лиду я бы оставил – да хотя бы потому, что они любят детей. Их уроки – живые, они для учеников – авторитет.
- Попробуй этого Хадзиме не уважь!
- Размер, в данном случае, значения не имеет. Лидия Петровна, как я выяснил, тоже имеет силу и характер. Но они любят детей, переживают за них. Им не все равно. Причем любовь эта выражается не в сюсюканье, не в красивых словах, не в потакании прихотям, а в конкретных действиях.
- И что такого он сделал?
- С девчатами работать научился. Даже книжку про особенности женской физиологии проштудировал. Понимаете, Сайто было сложно с девочками – он привык иметь дела с мальчишками. Но он не срывался на них, с пониманием относился к их девичьим особенностям и проблемам. И вообще! Ребята на работе работают, а не занимаются самоутверждением. И поиском «великой любви»! Им интересно с детьми, а детям с ними. Пока Хадзиме не собрался жениться, он всех вполне устраивал. А как парень определился, так вы на него кидаетесь уличными шавками. Не Вас паренек выбрал – сочувствую. Такое случается. Сайто при всем желании не может взять в жены всех незамужних дам нашей школы. Только это не дает Вам права издеваться над ребятишками…
- А надо мной значит, издеваться можно, да! Этот мальчишка выставил меня дурой перед моими же учениками… Перед всем коллективом вообще… Опустил ниже плинтуса… Между тем, как мои показатели…
- Все эти показатели, – ворон Сайто был уже на взводе и сохранял относительное спокойствие из последних сил , – только для отчетов годны и начальству очки втирать, будто все у нас хорошо. Правильно, в исполкоме не спросят, сколько ребятишек пело с удовольствием, а сколько из-под палки. Как и то, для скольких ребят «макулатурные подвиги» были поводом для слез и серьезных разборок с родителями. Между тем единственный «показатель» работы учителя, который действительно имеет значение – это реальные знания и умения ученика. Ребенок, выросший нормальным человеком и живущий, потом, после школы, нормальной человеческой жизнью. Знаете, очень сложно вырасти нормальным, если на самом старте, учитель, который заменяет в школе родителя, в тебя не верит и это озвучивает.
- А что я должна врать что ли?
- Знаете, уважаемая! Не надо выдавать жестокую бестактность за честность, а придирки за заботу. Это совершенно разные понятия. Если мать каждый божий день в течение многих лет твердит «по тебе тюрьма плачет» – надо быть титаном мысли и иметь железную волю, чтобы не пойти по кривой дорожке. Только откуда эта «железная» воля возьмется у ребенка, да еще и у травмированного? Про феномен «самосбывающихся пророчеств» слышать доводилось?
- Вот только не надо мне Ваших техномагических Шинсеновских заморочек, Сайто Кондович!
- Никакой магии! Одна элементарная психология, причем на прикладном уровне  : «Если человеку все время говорить, что он – свинья,, то рано или поздно он захрюкает!»
- И вообще Ваш Кондо Исами – так себе идеал. Многоженец, алкаш, проигравший войну , кровавый палач и ретроград.
- Возможно. Но ,он, при всех своих слабостях и недостатках, как приемный отец, любил меня. И верил в меня, даже когда я сам в себя не верил. Даже когда меня заносило на поворотах, когда мне не везло, он любил и верил. Как должен любить и верить учитель, тогда дети совершают невозможное. Знаешь, Симона, насколько это Важно для ребенка ( и не только для ребенка), чтобы в него хоть кто-то верил. Важно твердо знать, что он кому-то не безразличен. Что где-то в ночи горит добрый огонь, у которого его согреют и накормят. Думайте и об учителе Кондо, и обо мне, что Вам угодно. Только, раз очаг учителя погас (по не зависящим от него обстоятельствам – на войне, знаете ли, иногда убивают), но пока я жив, этот очаг будет гореть в моем доме и в моем сердце. Не только для преуспевающих и успешных победителей, любимчиков фортуны, но и для тех, кому сейчас трудно… Не ради славы и почестей, а просто потому, что иначе нельзя. Без этого учитель, не учитель. А так – видимость учителя. Гувернантка при недоросле!
- Кто бы мог подумать, что из-за шести придурков столько шума.
- Во-первых, не «из-за шести придурков», а из-за одной профнепригодной преподавательницы. А я и хотел решить это без лишнего шума. Сама же побежала собирать группу поддержки. Нет бы тихо извиниться, и переделать эту злополучную стенгазету. Вообще. Удивляюсь, кто Вас допустил к детям. Это не Ваше, мамзель. Насчет замужества – не уверен, от этого дети родятся. Вот кому я искренне сочувствую!
- Михаил Николаевич! Умоляю, уймите Вашего самурая.
- Уважаемая Симона Самойловна! Мне просто возразить парню нечего. Знаете, я уже не первый раз слышу о Вашей «уникальной воспитательной методе». Я должен признаться, что боялся признаться себе в том, что это все правда. Боялся остаться без учителя начальных классов. В свете вышеизложенного товарищем Хадзиме, я должен признать, что единственный приемлемый для Вас выход –уйти из школы и вообще из реальной педагогики. Как раз в июле освобождается место методиста в городском отделе народного образования.
- Вы об этом еще пожалеете! Я всем расскажу, как Вы выгоняете заслуженных педагогов ради проходимцев, которых устраивают по чекистскому блату!
- Вы хорошо подумали, уважаемая! – недобро ухмыльнулся Сайто. – Можешь рассказывать кому и что угодно. Только в этом случае и я молчать не стану. И подробно – в красках, в лицах, в эмоциях распишу все Ваши подвиги «на ниве просвещения» в хронологическом порядке. Благо в отличие от Вас, кроме эмоций, на каждый эпизод имею хорошую доказательную базу. Так что бодаться со мной и гадить Михаилу Николаевичу настоятельно не рекомендую.
Молоденькие учительницы, которые считали Симону Самойловну за признанный авторитет, были несколько обескуражены. И не знали, как себя вести. Вроде как Сайто, этот бешенный ворон, поносит их кумира. Но, с другой стороны, парень прав. И показатели у нее дутые. И вообще, если непредвзято посмотреть, то и человек она довольно паскудный. Кончилось тем, что Симона обещала принять к сведению. И впредь подобного не повторять. Но от после того как Симу Саму отбрил сынок врачихи Хиджикаты ( она так хотела заполучить в свой класс сына Найто Хаято (по паспорту Тошидзо Хиджикаты) – «гены пальцем не раздавишь!», дабы козырять его литературными достижениями, приписывая их себе), дама решила, что с она довольно потрудилась «на переднем крае». И можно бы подумать и о более спокойной службе, тем более, что ее усилия никто не ценит. Но последнюю гадость все-таки сделала. Как раз после свадьбы Лиды и Сайто.*