Агенты "Яломиште" (часть96.3 Раздел "Демоны бледно-Розовой Сакуры")

Эта весна, как впрочем, и другие, для демонов бледно-розовой сакуры неизменно проходила на дачах. Дача семейства Ногумо располагалось через забор от участка, где умело хозяйствовали Ильяс Ибраев и Тидзуру Хиджиката. Окита видел смесь крепкого татаркого подворья (ухоженный огород, сад с яблонями, грушами, сливами, смородиной и крыжовником), баня, летняя кухня с террасой), и изящного азиатского садика (пусть в миниатюре), с роскошными цветниками, беседкой, стилизованным мостиком через ручеек. Ильяс в огороде возился сам, не сильно напрягая любимую супругу. Чем родители Ильяса были недовольны. Они вообще были недовольны женитьбой сына и высказывали ему это при любом удобном и неудобном случае. И сильно обижались на то, что Ильяс не позволял гнобить жену:
- Конечно! Ночная кукушка дневную всегда перекукует.
Мать Камиллы Хадича всегда заступалась и за Ильяса, как отца ее внуков, и за его жену. На ворчание сватьюшки Гулюсы, резко отвечала:
- Сколько мальчику Ильясу годиков: три или четыре?
- Пятьдесят три, и что?
- А то, что в пятьдесят три года, вернее в сорок девять лет, когда Ильяс взял в жены Журавку, он был уже достаточно большой мальчик, чтобы самому определять свою жизнь: как ее строить и с кем! А не жить по указке матери.
- Постыдился бы! Людям на смех – нашел себе жену узкоглазую! Он же красавец, обеспеченный, при должности. Да любая ему на шею бросится. А он выбрал грязную язычницу!!! Тфу, позор! Глаза бы на нее не глядели!
- Чем же так не хороша Журавка?! О красоте лица судить можно разно. По мне так вполне себе миловидная. Не мне с ней в койку ложится, а твоему сыну. Его все устраивает – мне какой смысл под одеяло к ним лезть? Разве она плохо заботиться об Ильясе? Или она непоучительна с вами? Чем не угодила? Женщина она очень чистоплотная, если это тебя так волнует. Внуков моих не обижает
- Ничего, что она всего на пять лет его моложе.
- А кого ты с ним рядом хотела видеть. Восемнадцатилетнюю красавицу? А ей, восемнадцатилетней девочке, он нужен – мужик за полтинник? Себя вспомни! В этом возрасте тридцатилетние стариками кажутся! Или тебе Гулюса все равно. Пусть она мужа не любит, пусть изменяет, пусть детей рожает от кого придется. Пусть она Ильяса сожрет и вами с Гумером закусит. Зато молоденькая и татарочка – все как у людей.
- Ну, русскую бы, мишарку какую, все сраму меньше!
- Гулюса, тебя моя жизнь ничему не научила? Я вот тоже, костьми ложилась между дочерью и ее любимым. Что в итоге? Дочери счастья не было. Счастливые жены к бутылке не прикладываются. Внуки остались сиротами. А виновата в этом я! Пусть бы Камилла обожглась, но обожглась сама! Голодала бы и скиталась, но с любимым мужчиной. Это был бы ее выбор. А так, мы с Ибрагимом навязали решение, сыграли на ее взбалмошности. И она все равно погибла!
- Причем здесь навязали? Это Вы, сватья, не сумели дочку воспитать должным образом. Да и я тоже хороша – воспитала тряпку! Я Ильясу всегда говорила, что бить ее надо было прямо с первого дня – шелковой была бы.
- Тогда, как говорит Костя Кумихов, женить его надо было на собаке. То есть если женщина мужа не любит, так после побоев влюбится, как кошка? Бояться будет – да! Любить нет. Там где страх – места нет любви. Ильяса же отчим приучил относиться к жене с уважением.
- Мою бабку муж бил, мою мать муж бил, меня муж бил - ничего жива!
- Врать не надо! Гумер тебя не бил никогда. Ты его – в это я верю. А он на тебя не то, что руки, голоса не поднимал.
- Вот потому-то Ильяс и вырос таким слюнтяем. И бабы им потому и крутят, как хотят. Веревки из него вьют.
- Знаешь, сватья! Хоть Ильяс не мой сын, но обижать его не позволю даже тебе! Тем более рушить его семью. Пусть он живет с японкой. Но зато с любимой и любящей его женщиной. Чем ночами воет от одиночества или спивается от тоски. Любит – пусть живет. Не смей лезть к ним!
- А то что?
- Меры приму!
На той же улице расположилось семейство Сайто Хадзиме. Лида и Сайто с удовольствием бывали на природе. Только в отличие от Ильясовского, дача была место отдыха. Небольшая грядочка под зелень, яблоня, доставшаяся от прежних хозяев, груша дикушка. Зато Сайто сложил огромный очаг, где жарли шашлыки и варили супы. Которые набегавшиеся мальчишки сметали на раз. Ребята с нетерпением жали дачных выездов. Они любили походы в лес и рыбалку.
Тем более, что буквально через дом, располагались шикарные апартаменты дачи Розы Абрамовны (Хэйске на месте полусгнившего дачного домика забабахал роскошную загородную резиденцию), где возилось на природе, а теплыми вечерами собирались веранде за ужином семейство Тодо во главе с матриархом тетей Розой. Которая ловко организовывала подросших девиц на садовые работы. Троих очаровательных воронят время от времени находили в саду у тети Розы. На что почтенные матери еврейских семейств укоризненно мотали головами:
- Запустили одного демона в почтенную еврейскую семью, чтобы он обогащал народ богоизбранный полезными наследственными признаками. А что имеем? Теперь еще три неполноценные семьи на подходе – три юных ворона-тэнгу Михаил, Денис, Артемий (по маме русские), прямо таки вьются вокруг этих полукровок! А эти стервочки, особенно Раля и Мина, строят из себя недотрог. А сами дразнят. Кто бы их осудил – на осине, как ни бейся, не вырастут апельсины!
На что тетя Роза с ехидством отвечала:
- Не беспокойтесь! «Правильным еврейским мальчикам» тоже хватит, если поторопятся. Нет – значит, не судьба. Чесаться на эту тему надо до того, после того – уже поздно.
Четвертый вороненок, самый старший из братьев Хадзиме Алешка, бегавший в Зубровку к Юльке Кумиховой (благо бежать недалеко – полтора километра по дороге), особого общественного возмущения не вызывал. Константин относился к ухажеру младшей дочери вполне спокойно. Старшая Кира уже замужем за Рамилем, живут в городе. Зять Рамиль служит мотористом на грузовом пароходике. Кира трудится медсестрой в детской больнице – пошла по маминым стопам. Ничего удивительного – лисицы-кумихо хороши не только в деле ускорении встречи ближнего с хранителями небесных врат, но и лечении хворей и недугов. Тем более что девочка росла при мамином медпункте. Спокойный рассудительный Алешка нравился Кан чи. Тем более что к достаточно ветреной и немного вредной Юльке относился спокойно и серьезно. Девка любила козырнуть своим благородным происхождением. Правда, ее великосветские замашки Любовь Петровна обламывала без всякой жалости:
- Твое Высочество Юлия фон Юн-Голицына! Хорош пудрить парню мозги! Взяла подойник и бегом Зорьку доить. А ты, кавалер, помогай! Кстати, огород сам себя не польет!
- Кира приедет…
-Так, рыбонька моя! Кира задерживается, у нее дежурство…
- Да знаю я эти «дежурства». С Рамилем на катере «Даешь!».
Коза Зорька действительно было козой во всех смыслах. Удойная сволочь. Зато вредностью и хитровыдуманностью превосходила всех коз Зубровки, как профессор немсышленого первоклассника. Поначалу вороненок Алешка ее откровенно пугал. При нем она стояла аки овечка невинная – глазки долу, дышала через раз. Тэнгу – твари сродни хозяину (тот только рявкнет, Зорька забивалась в самый дальний угол саря и сидела там, как мышь под веником). Дикий лис-кумихо – это тебе не фунт морковки. Прибьет и кличку не спросит. Потом, как поняла, что паренек не злой и даже местами покладистый, начала показывать харакер. На что Леха легонко двинул скотинке промеж рогов. Строптивая коза сделала вывод, что этот демон мил и покладист с хозяйкой и ее дочерями, то на нее, красивую, покладистотсть эльфеныша не распространяется. И выводить из себя его все-таки не стоит. Чревато.
Через пару чуть подальше в ту же сторону дача дядюшки Каору. На которой, чаще всего, бывал сам Каору с Машей, еще рядом носилась Диана. Если, конечно, не была с сестрой в Зубровке. Там всегда жизнью бьет ключом « и все по голове»!
Беда пришла как-то страшно. Буднично. В лице паренька в форме, растрянного и нагуганного. Который еще толком не понял, что произошло. Тот самый, который принес приказ, гласящий, что в связи с началом военый действия, всех военнослужащих и сотрудников спецподразделений отзывают из отпусков. В связи с чем «товрищам Хиджткате Оките Тошидзовичу, Арсеневым Владимиру Клавдиевичу, Арсеневу Владимиру Владимировичу, Кумихову Константину Валерьевичу, Кумихову Валерию Константиновичу, Тодо Хэйсукэ Александровичу, Хадзиме Сайто Кондовичу надлежить немедлено явится на место службы». Маленький Аситака умом еще не понимал, что уже чувствовал. По потемневшим лицам папы и его друзей, и слезам в глазах бабушка, по всхипал матери. Роды Рамили начались двумя неделями раньше. И даже у малышек Гули и Зули была своя война. Папа, забегавший на полчаса, которого не видели месяцами. Измотанные мама и бабушка. Лицо дедушки Ильяса и строгий лик Розы Абрамовны. Братик Окита, который возился с сестрами, был им и за папу и за маму. Долгие четыре года работа на износ, без отпусков, с редкими выходными. Слезы тети Лиды, хмурые лица четырях воронят. Сайто каждый раз прощался. Отправлясь в очередную служебну командировку, эльф не знал, суждено ли ему вновь обнять жену и сыновей. Для Каору и Хэйскэ был праздничным каждый вечер, проведенный дома Люсия и Лилия часто гостили у свекров. Потому что без молчаливого, готового помочь Вольки в квартире было слишком одиноко и тоскливо. Хотя и там –тоже бабье царство. Тяжело было всем.