Ха! Хорис менос ми харис! Ха!

Когда судно подошло к берегу, огромная толпа встречала его на пристани. На удивление, с корабля сошли со мной какая-то женщина и парень-цыган, примерно моего возраста. После этого толпа начала штурмовать трап корабля и с вещами, расталкивая друг друга, погрузилась на него. На пристани стало абсолютно пусто. Женщина куда-то ушла. На пристани остался только я и цыган. Посмотрев друг на друга. Мы поняли сразу, что нам надо быть вместе. Как тебя зовут - спросил я? Он, помолчав-ответил, Петша. Петя что ли - переспросил я. Нет, Петша, это на нашем языке свободный. Ну ладно, ладно, а можно я буду всё-таки тебя звать Петя, как-то привычнее для меня. Меня зовут Семён, можно Сёма. По-дружески болтая, мы покинули пристань и пошли в городок. Он и я были беспризорниками. И это нас объединяло. Мои родители пропали во время голодовки. Урожай был плохой. в результате сильнейшей засухи, домашний скот гиб, а голод усилился. Меня приняла тётя, но я сбежал от неё по некоторым причинам.

Петя отбился от табора, когда его разогнали комиссары. В этом городке он слышал, где-то есть табор цыган, к которому он хотел прибиться. На удивление городок оказался абсолютно пустым. Дома были все закрыты, ставни их также. Лишь только в конце улицы мы увидели, как возле дома на скамейке сидел старик и курил папиросу. Мы подошли к нему и спросили, что здесь случилось, где люди. Он посмотрел на нас любопытством, затянулся и закашлялся дымом. Вы что не местные? Нет, мы только на судне приплыли, идём с пристани. А почему так много людей погрузилась на судно и уплыли отсюда? Спросили мы его. Он сказал: Хорошо, пойдём в дом. Мы зашли в его дом и сели за стол. Он поставил перед нами тарелку с картошкой и хлеб. Ешьте, Вы, наверное, голодные.

Я с Цыганом стали уплетать варёную картошку и смачно рвали зубами лук, что тоже лежал на столе. Старик молчал и смотрел, как мы ели. Поставил кружку с водой. Мы благодарно кивнули, и поочередно с неё пили. Когда мы закончили с едой, он снова закурил и начал свой рассказ.

Когда в прошлом году, после страшной засухи осенью был очень скудный урожай, у многих семьях возникли проблемы продуктами. К зиме начался буквально голод из-за того, что у многих семей были изъяты зерно и продукты по продразвёстке. Комиссары забирали буквально последние запасы. Люди кинулись менять свои пожитки, что имели на еду. Вдоль дорог лежали умирающие от голода и холода люди, которым хватало сил только показывать пальцем себе на рот: кушать, кушать. Особенно было тяжело маленьким детям.



Они не могли есть лебеду и другую траву, что начала расти по весне. Одна женщина, чтобы спасти своего ребёнка, когда у неё пропало молоко, стала кормить его кровью, которая стекала по груди, от надрезов которое она себе делала ножом. Хоть таким образом пыталась накормить ребёнка. Малышу уже было около года, и у него прорезались первые зубки. Во время кормления, когда ему не хватало еды, он покусывал её за сосок, иногда недовольно. Но ребенок всё равно умер. Хоронить на кладбище не было сил, и она схоронила его в чагарнике, пустыре, за домом. Но ночью она услышала за дверью плач своего ребёнка и зов его к ней. Понимая, что он умер, и самолично закопала маленький гробик, она всё равно открыла дверь и увидела на пороге своё дитя. Она взяла его на руки и прижала к себе. И в этот момент, ребенок впился зубками ей в шею и стал пить кровь. Она не оттолкнула его, а с каким-то восторгом принимала его кровавый поцелуй.



Муж, когда увидел это, потерял сознание и упал. Утром, когда пришёл в себя, увидел на полу мертвую жену. Только. Рядом не было никакого ребёнка. Он подумал, что это ему привиделось от голода. Так ему сказали, когда он начал об этом рассказать. Её тоже похоронил за домом, у свежей могилы ребёнка.

Ночью она пришла и стала звать своего мужа. Он открыл дверь, и с ним произошла такая же история. Женщина впилась зубами ему в шею, и утром нашли его мёртвым. Затем он пришел к своему брату. Тот вернулся в свою семью ночью. Каждая ночь не проходила без посещения и гибели очередной жертвы. Люди стали уходить с города, поэтому и все бежали.



А как же Вы? Мы спросили у него. Почему не уезжает отсюда?

У меня так три сына погибли из-за своих жён и детей. Я старый. Куда-то бежать поздно. Но я разгадать сумел секрет, как ночью от них спастись.Когда они приходят, с наступающими сумерками, слышно какой то мерный стук шагов. Если спрятаться в яму, подвал, что ниже уровня земли, то они чувствуют тебя, но не могут к тебе прикоснуться. Они на земле ищут жертву, а ты под землёй. Когда ночь, они не могут войти ниже уровня земли, если уже вышли из могилы. Обратно возвращаются с первыми петухами и лучами солнца. Так, когда мои сыновья приходят, Я успеваю спрятаться в яме, что вырыл во дворе и откуда слышу их голоса. Они рассказывают, как они там. Я их люблю и скучаю по ним.



Мы с Цыганом перепуганные, переглянулись друг с другом. А что же нам делать? Ведь уже вечерело и куда нам прятаться? Старик сказал. Рядом пустой дом стоит. Там есть подполье где то. Можете там спрятаться. Тогда меня осенило. А я могу пообщаться с мертвыми? Я хочу спросить, мои родители среди них или они живые и мне надо искать их. Ты точно этого хочешь и не боишься - спросил старик. Хочу, но боюсь, конечно.

Как ты разговариваешь с сыновьями?

Я выхожу во двор, и говорю с ними, когда они приходят. Они меня не трогают. Я старый, и я не боюсь. Если они нападут на меня, Я навсегда буду с ними вместе. Но ты молод и нельзя рисковать жизнью.



Неужели нет другого способа с ними общаться? Ведь когда ты прячешься ниже уровня земли, они чувствуют живых людей, но не слышат их.

Старик задумался, и ответил.

Один священник мне сказал, что если сделать гроб и в нём по бокам сделать отверстия в виде креста, то спрятавшись в нём, они будут видеть, что ты там, но дотронуться до тебя не смогут. Откуда ты можешь говорить с ними, Они тебя услышать могут, и ты их. Но Я не проверял это. Не могу точно знать, правда или нет.

Ну всё, вам пора уходить. Скоро будет темнеть, и мои сыновья придут. Они могут напасть на вас. Уходите.

Поблагодарили мы старика и пошли к заброшенному дому с большим амбаром рядом с ним.



Когда мы подошли к этому дому, он показался Нам очень страшным. Но делать было нечего, другого места в этом городе для нас нет. Мы открыли тяжёлую дверь дома. Зашли в полумрак помещения. Давай пойдем наверх. Что-то мне страшно внизу, сказал цыган. Нам нужно искать подполье, где мы можем спрятаться. Может быть на кухне есть - сказал цыган. Мы зашли на кухню и действительно на полу посередине комнаты была видна крышка подполье. Мы открыли её и заглянули в темноту. В подполье вела лестница, по которой мы начали спускаться. Пахло овощами, кислой капустой. Цыган зажёг спичку и мы увидели просторное помещение, где можно было спокойно укрыться на ночь. На закромах с картошкой мы устроили уютная ложе из из постельных принадлежностей и одежды, что нашли в доме. В подвале было довольно-таки прохладно. Там и проспали всю ночь.



Утром, растопив плиту и сварил немного подгнившего картошку, что мы нашли в подвале, поев, решили проведать старика, узнать, как было общении его с детьми. Когда мы подошли к его дому, калитка был распахнута и болталась на ветру. Это показалось нам подозрительным. Эй, старик,закричали мы.Ты дома? Из дома никто не отвечал. Пойдём посмотрим,сказал цыган. Пойдём, ответил Я. Мы зашли в дом, предварительно постучал в дверь. В доме было пусто. Мы испуганно переглянулись с цыганом. А может они его забрали с собой. Неужели сыновья напали на отца. Что нам теперь делать. Если уйти из города, они по дороге ночью нападут на нас. К причалу. Больше сюда не подходят корабли и лодки. Все огибают это проклятое место. Надо возвращаться дом и найти возможность, как уйти с этого города. Может мои родители, если они среди мёртвых, помогут мне. Подскажут.



Мы вернулись обратно в дом. Цыган сказал: Давай посмотрим, что там в амбаре. Амбар был закрыт, и на дверях висел большой замок. Как же нам его открыть У нас нету ключа. Цыган улыбнулся. Мы цыгане в любой амбар можем залезть. Он снял с плеч свою сумку и достал оттуда небольшую пилу по металлу. Изрядно попотев, мы срезали дужку замка и открыли амбар. Амбар был пуст, только посередине на верстаке стоял огромный гроб. Такие гробы делали, Когда хотели хоронить и умершую мать, и детей маленьких, который умерли вместе от голода. Тела были иссохшие, как скелеты. помещались туда полностью.



Я сказал цыгану: Это, видимо, судьба. Надо мне обязательно будет попробовать пообщаться с миром мёртвых. Надо только по бокам сделать отверстие в виде креста. В углу амбара в коробке лежали инструменты. Среди них был вороток со сверлом.

По бокам гроба мы просверлили отверстия в виде креста, через которые можно было дышать и видеть, что происходит. Решили его занести в дом. Изрядно попыхтев, мы затащили его в дом и поставили по середине большой комнаты на стол. После этого мы пошли гулять по городу. Интересно, сказал я, а что за женщина вместе с нами сошла с корабля. Какая женщина - сказала цыган, это девчонка, просто одета так как старушка. Я её разглядел, симпатичная. Ну куда она пошла и зачем она приехала в этот город. Может она и погибла. Пойдём её поищем. Мы пошли По улицам города. Кругом было абсолютная тишина.



Если здесь и были люди, они предпочитали не выходить из своих домов. Нам надо что-то найти, поесть. У меня есть идея, сказала я. Давай будем ловить голубей. Ну как-то их поймаешь. Это не так-то просто. Я знаю один способ. У меня в сумке лежала рыболовная леска и крючок. У нас оставалось немного хлеба, котором угостил нас старик. Я сделал с мякиша шарик, одел на крючок, рассыпали немножко хлеба и затаились за углом дома. Ждать пришлось недолго. Птицы прилетели и начали клевать хлеб. Одна из них проглотила мой мякиш вместе с крючком. Мы спугнули стаю, они взлетели, и эта оказалась на крючке. Конечно, было жалко птичку, но есть хотелось ещё больше. Свернув шею голубю, мы пошли домой и приготовили его на кухне. С тобой не пропадёшь,сказал цыган, весело обгладывая косточки. Так, разговаривая о том, о сём, мы провели время до самого вечера. Ну что, будем пробовать - сказал я.



Я полезу в гроб и буду ждать, а ты будь в подвале. Если что случится ты не выходи. Хорошо . Честно говоря мне не очень нравится эта затея. Сказал цыган.Ты видишь что случилось стариком. Его даже собственные дети не пожалели. Но я очень хочу узнать что с моими родителями сказал я. Ведь я когда ушёл они все были живы здоровы и я обещал вернуться с едой, но когда вернулся в село через месяц их уже не было. Дом был пустой. Сосед на мои вопросы ничего мне не ответил,прогнал меня. Он мне всегда не нравился. Несмотря на голод он выглядел упитанным и здоровым.



У меня появились сомнения, не ел ли он людей. Хотя таких власть ловила, но его почему-то не трогали. Здоровыми и упитанными были только в селе он и те, кто работал сельсовете. Им полагалось дополнительное питание, которое привозили с города. Часть продуктов, которые изымали у население, тоже оставались у них. Ну, ты говорил, что у тебя был брат и две сестры ещё. А они куда делись - спросил цыган. Ты не спрашивал в сельсовете? Да, я был там, но мне сказали, что их забрали в сиротский дом. А куда увезли, они точно не знают. На вопрос, где мои родители, мне сказали, что они враги народа и их арестовали за то, что прятали продукты и были кулаками. Хотя кроме вшивого тулупа у моего отца ничего не было из ценного. Осенью дед отвёз на Млын, мельницу, 10 мешков зерна, а взамен вместо муки ему дали мешок выселок.



Это шелуха от зерна. Зимой от голода дед умер и двое моих сестёр, которые заболели дифтерией. Говорят, что в Одессу отвезли всё зерно, которое отобрали у людей, а оно там сопрело от плохого хранения и сгорело. Пришлось его выбросить в море. Вспоминая о прошедшем, время быстро пробежало, и начались сумерки.

Согласно нашему плану. Я залез в гроб, и Цыган закрыл крышку. Сам спустился в подвал. Уютно устроившись в гробу, я даже задремал. Мою дремоту нарушил мелкий стук шагов, которые стали доноситься с коридора. Сквозь щели гроба и отверстие нахлынула волна воздуха с удушающим запахом. Я невольно закашлялся. Мелкий стук шагов прекратился. Я прильнул к отверстиям в гробу и увидел, что его окружает толпа то ли теней, то ли людей.



Мама, папа, вы здесь - спросил я сдавлено. От толпы отделились две тени. Слабый лунный свет, что шёл с окна, осветил их лица, и я увидел отца и с матерью. Мама, папа, вы здесь Что случилось с вами? Отец молчал и грустно смотрел на меня. Заговорила мама. Семён, сынок, как я рада тебя видеть! Мы очень по тебе скучаем. Почему ты нас бросил и ушёл. А что случилось с вами - спросил я. Отец ответил. Помнишь дедушкины часы, которые он привёз с войны. А те, которые он нашёл в кармане убитого немецкого солдата перед своим ранением. Да. Я пошёл в город и обменял их на ведро гороха. Я пришёл вечером, и чтобы горох не отобрали, мы с мамой закопали его в огороде. Но сосед увидел и донёс в сельсовет, что мы прячем что-то от продразвёстки.



Днём пришли с солдатами и стали штыками тыкать в огороде, пока не наткнулись на ведро. Горох отобрали. Я стал кричать, что у меня дети и нечего есть, чтобы отдали обратно. Набросился на них. Солдат стал отталкивать меня штыком, я схватился за него, и он случайно нажал на курок. От выстрела Одна пуля убила меня и маму которая стояла за моей спиной.А как вы оказались среди этих вампиров - спросил я. Пуля сразу не убила нас, а тяжело ранила, и мы истекали кровью. Твоего брата и сестер они забрали с собой,а к нам пришёл сосед и стал брать кровь, что из нас вытекала, себе в ведро. Сказал: Будет хорошая кровяная колбаса у меня сегодня. За то, что я донёс за вас, мне дали немного гороха. Ужин будет отличным. Это были последние слова, что мы помним перед смертью. Может от того, что мы отдали кровь этому вурдалаку в человеческом обличии, мы тоже стали такими поневоле.



Но здесь нам хорошо. Иди к нам. Выходи, и мама протянула ко мне руки. Но на улице прокричал где-то чудом сохранившейся петух, и мои родители с толпой теней дробным шагом ушли. Перепуганный цыган выбрался с подвала и снял крышку гроба. Слушай, я всё слышал. Как ты там? Я вылез гроба и сказал: Я не успел ничего у них расспросить, как нам спастись. Они хотят, чтобы я оставался с ними. Да сказал цыган тут, видимо, на помощь твоих родителей рассчитывать никак нельзя. Знаешь что, давай в следующую ночь Я залезу в гроб и спрошу у кого-то из пришедших, как нам спастись. У меня нету родных. Мама умерла, когда я родился, а кто был мой отец, никто не знает. Так и решили. Вечером цыган забрался в гроб, а я спустился в подвал, предварительно надёжно закрыв крышку гроба.



С первыми сумерками я услышал снова, как наверху по полу стучат мелкие шаги. Шум нарастал больше и больше. Я крикнул цыгану: Они пришли? Да они здесь, Их много! Что за вонь идёт такая сильная. Вдруг я услышал голос старика. А вы решили воспользоваться моим советом. Но я решил вам не говорить, что отверстия в виде креста нужно делать не только по бокам гроба, Но и на крышке. Вы уж меня извините. Я знал, что рано или поздно мои сыновья меня заберут к себе. А мне для загробной жизни надо попить крови. Цыган в ужасе закричал. Семён, что мне делать Они снимают крышку с гроба. Лежи в гробу и не шевелись. Сверху они тебя взять не могут. Для них ты ниже земли. Кресты тебя охраняют. Толпа жутких теней стали хороводом крутиться вокруг гроба, поднимая Вихрь, который начал качать стол вместе с гробом.



Их хоровод становился сильнее и сильнее. Над головой у меня пол стал дрожать, как будто по нему бежало стадо диких животных. Монотонный стук перешёл грохот. Стол сейчас упадёт и я вместе с ним. Что мне делать - кричал цыган. Держись, крикнул я ему. Держи равновесие, если это возможно. До утра осталось совсем немножко, они должны уйти с первыми петухами. И тут я услышал грохот падения гроба, Крик цыгана и вслед, спустя несколько мгновений прозвучал Крик петуха. Всё сразу затихло. Затем раздался дробный стук шагов. Тяжело хлопнула дверь. Я вылез с подвала. На на полу лежал разбитый гроб и рядом цыган широко открытыми глазами. Дружище, ты живой - спросил я. Но он ничего не ответил. Я прижался его груди, сердце не билось. Подставил зеркальце ко рту. На нём не было следов дыхание. Неужели он умер, Умер от страха? - спросил Я сам себя.



Но на шее я увидел у него небольшой надрез, с которого несколькими каплями стекла кровь. Значит, старик его укусил - подумал я. Мой милый друг, неужели ты стал тоже такой, как и они. Оставив цыгана дома, я вышел на улицу. В конце улицы я увидел женский силуэт. Эй, постой, постой закричал я. Женщина обернулась ко мне, и я увидел, что это была та девушка, которая вместе с нами сошла с судна на пристани. Я подошёл к ней и сказал: Я тебя видел, Вместе были на пристани. А где твой товарищ - спросила она. Он там, в доме. Он умер, они его убили. Ты знаешь про них? Да я знаю, я всё знаю. А как ты выжила И что ты здесь делаешь - спросил я. Это долгая история,ответила она. Я жила в этом городе с дедушкой. И где дедушка - спросил я. Его больше нет - ответила она.



Она посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, наполненными грустью и какой-то загадкой. А как тебя зовут - спросил я. Меня зовут Семён, Сёма. А тебя. А меня зовут Вася с улыбкой ответила она. Тебя зовут Вася? Так это же мужское имя. Да, это так. На самом деле меня зовут Василиса, но дедушка очень хотел внука. Родилась я. Папа с мамой назвали меня Василисой. А дедушка в шутку всегда звал меня Вася, за то, что я всегда проказничала, как мальчишка в детстве, часто гуляла с этими мальчишками по дворам. А родители твои? Мои родители погибли, наверное. На них напали бандиты, когда они возвращались в город, ограбили и убили. Мы их ждали с дедушкой, но они не возвращались. И однажды на базаре я увидела на одном мужчине папину кожаную куртку.



Ошибиться я не могла, потому что сама делала латку на спине, когда папа однажды зацепился за гвоздь в сарае и порвал её. Я пришла тогда и рассказала об этом дедушке. Мы поняли, что ждать их домой напрасно.

Беседуя с Васей, мы дошли до дома деда и присели на скамейку, где раньше его встретили. Вася сказала: Здесь живёт старый друг моего дедушки. Интересно, он живой или нет. Нет, сказал я, его убили сыновья.И рассказал ей, как всё произошло. Вася, а зачем ты сюда приехала? Ты что не знала про вурдалаков и как ты ночью выжила? - спросил я. Вася промолчала и посмотрев мне в глаза, сказала. Наверное, я должна тебе всё рассказать и ты может мне поможешь. Мой рассказ будет немного длинным. Давай зайдём в дом, сказал я. У деда были какие-то припасы. Приготовим что-нибудь покушать и отдохнём, пока не стемнело.



Растопили плиту и поставили горшок с картошкой. От плиты было тепло и уютно. Я наблюдал за Васей. Она мне стала всё больше нравится. Честно говоря, с девушками у меня и не было никаких раньше отношений, не до них было. Но тут весна, пусть и холодная, начинала брать свою силу. Мы встретились взглядами, и она смущённо отвернулась, стала собирать посуду на стол. Как и прошлый раз у деда, обед был простой, но вкусный. Картошку мы макали в постное масло с солью и хрустели луковицей. Запивали водой из одной большой кружки, неожиданно сталкиваясь руками, когда брали её. И от этих прикосновений меня прожигало внутри. А у неё на щеках горел румянец. Сытые и отдохнувший, мы снова вышли на улицу и сели на скамейку у дома. Весеннее солнце светило и грело нас, заставляя щуриться. Вася сказала. Слушай мою историю:



Мой дедушка был священником в городской церкви. Когда начались гонения на церковь, он спрятал драгоценности и старинные иконы, перед тем, как церковь закрыли и сделали из неё амбар. Конечно, все знали, о кладе церковном и приходили к дедушке с обыском, но ничего не нашли. Хотели его арестовать, но с началом гражданской войны, власть в городе менялась, чуть ли не каждый месяц. Поэтому одни сажали его в тюрьму, другие освобождали. Пан Грициан-Таврический когда женился, пригласил дедушку обвенчать его на дому. Тогда его банда захватила город. Но дедушка сказал ему, что для обряда венчания нужен крест, а у него ничего из церковной утвари не осталось. Конечно, о спрятанном говорить не стал. Тогда атаман позвал своего первого адьютанта Паподопуло. С ним долго переговаривались. Потом тот ушёл и вернулся с большим серебряным крестом.



После обряда венчания, изрядно подвыпивший Атаман позвал дедушку И в благодарность подарил ему этот большой серебряный крест, который, как он сказал, имеет большую силу. Но, только в праведных руках. А мне, гуляке-забияке, он не к чему. Весу много, толку мало.

Так это крест оказался у дедушки. Дома он внимательно его разглядел. На оборотной стороне от распятия. на кресте были непонятные знаки и несколько слов на не понятном языке. Вот грецка морда, подумал дедушка. Крест попортил своей писаниной, подумал он об адьютанте Паподопуло. Затем Он его спрятал над входной дверью дома под Стрихой-крышей дома,что была из соломы, как у всех на селе.



Когда начался голод, дедушка рассказал мне о кладе, что хорошо бы что то продать из него, но он боится, что если узнают, что он продает тут церковное золото, то придут и всё отберут и арестуют или даже убьют. Ночью он принёс золотую небольшую вазочку, и сказал мне, что бы я ехала в столицу, там можно затеряться и обменять на еду её. Но уже в окрестных сёлах появились вурдалаки и некоторые в городе из родственников пустив их на ночь в дом были покусаны. В городе нарастала паника и люди стали уезжать с него. Когда у дедушкиного друга, погибли три сына, он пришёл к нему и рассказал, что они приходят к нему ночью и зовут его к себе. Но он слышит их из ямы, где он прятался, но они его не могли слышать, когда он был ниже уровня земли. Тогда дедушка ему посоветовал разговаривать с ними из гроба. Деталей я не помню их разговора. Помню, что он очень благодарил дедушку, когда уходил.



Я спросила дедушку: А что если они придут к нам? На что дедушка ответил: Они уже приходили несколько раз ночью, когда ты спала. И они не вошли в дом? Да, я тоже этому удивился, в первый раз. Когда ночью постучали в дверь, я открыл её и при свете луны увидел на пороге старшего сына моего друга, которого я сам с ним хоронил на кладбище. Я освятил его крёстным знаменем, но он сказал.

Я не боюсь твоих знаков. Но, какая то сила не пускает меня на порог. Я вернусь...

В следующий раз, ночью постучали. И выглянул в окно, дедушка увидел целую толпу теней, что окружали дом. Но они молча стояли, не смея сделать шаг ближе к порогу дома. Зайти и укусить они могли только через дверь того, кто живёт в доме. Но что же их не пускало в дом. И вдруг он понял: крест под стрихой. Он работает как оберег.



Так что, внучка, езжай в столицу с вазой, обменяешь на еду и возвращайся в дневное время обратно. Я до твоего приезда продержаться смогу. Хотя он был очень истощен, ведь всю еду он отдавал мне, практически питаясь Святым Духом.

Я уехала в столицу и обменяла золото на огромный кусок сала и несколько буханок хлеба. Даже бутылку красного вина мне дали в придачу для дедушки. Сказали, чтобы ещё что-то привезла. Но по дороге, на судне, когда я заснула, у меня всё украли. Лишь кусочек хлеба с салом, что я не доела по дороге, остался в узелке с бельем.



Когда я вернулась в дом дедушки, я нашла его мёртвым. В руках он держал листок бумаги. Она достала его с своего узелка и протянула мне. На нём был нарисован какой то план с крестиком над рисунком дома и крестиком на каком-то другом здании. Что это - спросил я её. Она сказала. Это наша хата, а это церковная сторожка. Я знаю, что там дедушка спрятал сокровища под могильной плитой. Но я её поднять сама не могу, она тяжёлая. А крест серебряный ты нашла! Да, нашла над входной дверью под стрихой, но его там и оставила. Ночью я слышала, как стучали в дверь и просили открыть какие то голоса. Но я зажгла свечу и всю ночь до утра молилась, возле мёртвого дедушки. Его надо похоронить по православному обряду. Я сама не смогу это сделать. Поэтому я и пошла вас искать.



Я задумался. Времени до ночи осталось очень мало. Укрыться можно было или в подполье дома, где сейчас лежит мой бедный друг, или идти в дом её дедушки под охраной Креста. Но быть всю ночь с покойником, который уже, наверное, начал разлагаться, с девушкой особо не вызывало желания. Лучше со своим другом Цыганом. Его тоже надо будет предать земле.

После недолгого раздумий, я сказал. Пойдём к твоему дому и заберём крест, а ночевать пойдем ко мне в дом. Нет, я боюсь, с дедушкой мне спокойнее. Я стал её переубеждать и она в конце концов, согласилась со мной. Мы быстрым шагом дошли до дома дедушки. Благодаря моему высокому росту и длинным рукам, я нащупал в соломе крыши свёрток и достал его. Развернув холстину, взял в руки тяжёлый серебряный крест, который показался очень горячим на ощупь. Солнце, нагрело, что ли. подумал я.



Снова завернул его в холстину и засунул в свою торбу. Там у меня лежали пару головок чеснока и лука, что на всякий случай я взял на кухне у деда. Ему уже не нужно.

Начинало вечереть. Быстрым шагом я с Васей понеслись к моему новому дому. Проходя мимо дома старика, я бросил мимолётный взгляд на окна дома. Мне показалось, что за одним из окон промелькнула тень старика. Стало как то не по себе. Ничего не говоря Васи, я ускорил шаг, что ей пришлось понемногу уже бежать за мной, а не идти. С первыми сумерками, мы оказались около дома. Калитка у дома была закрыта, как я и уходил. На крыльце дома Вася замешкалась. А там же твой друг, мертвый. А где мы будем ночевать, она заплакала. Не бойся, не бойся, не бойся, как молитву начал я повторять. Всё будет хорошо. Пойдём, и я открыл дверь.



Когда мы зашли в в комнату, ноги у меня подкосились и я аж присел от неожиданности. На лавке за столом, где рядом валялись части разбитого гроба, сидел цыган и молча смотрел на нас, а мы в ужасе на него. Наконец я выдавил из себя сжатым голосом фразу.

Петя, дружище, ты жив, я же думал, ты умер. А как, А почему? Задавился я вопросами. Вася повисла на моей руке почти без сознания. Цыган молчал и всё смотрел на нас. С окна начала падать тень. Солнце спряталось, видимо за горизонт. И тут цыган заговорил.



Я не умер,но, я и не живой. Потрогать меня хочешь? Я с Васей подошли к нему, и я с опаской взял его протянутую мне руку. Ладонь была холодной, как крынка молока из погреба. Подержав его руку, я почувствовал, как этот холод разливается по всему моему телу. Он забрал руку и пальцем указывая на Васю, сказал-нашел её. Как тебе зовут? Вася. Вася,Не удивившись ничему, он переспросил. А меня Петша, что на нашем языке свободный. Теперь я действительно свободный от всего. Ты меня прости, это я украл твою сумку с едой и хотел тебя проследить, куда ты пойдешь, думая, что наверное что то ещё есть у тебя. Поэтому и сошел с судна.



Да вот Семён всему помешал. Но он мне стал другом, на всю жизнь и теперь уже не жизнь, с горечью сказал он. Они сегодня придут за мной, но чтобы стать такими как они, я должен сам попить крови. Прячьтесь от меня скорее, пока окончательно не стемнело. Я не смогу себе сдержать, знаю точно. Петя, дружище, я тебе помогу, вытащу от них. Ты же живой, просто он немного тебя укусил. Нет, Сёма, к живым мне уже не вернутся, а к мертвым меня тоже не пускают. Ты хотел узнать от них, как отсюда выбраться? Я спрошу у них этой ночью. Прячьтесь скорей в подвале они уже идут. За дверью стал слышен мерный стук шагов и тухлый запах сквозняком залетел в комнату. Схватив в охапку Васю, мы спустились в подполье, закрыв люк. Над головой начались слышатся шаги, и их становилось больше и больше.



Вдруг всё затихло. И я снова услышал голос мамы.

Семён, сынок, выходи к нам! Мы тебя так любим и скучаем по тебе. Иди к нам, у нас хорошо. Никто не обижает, и тут нет голода и войны. Зачем тебе этот жестокий мир, Иди к нам. Мы любим тебя. Да, иди, иди вторил ей голос отца.

Трясущимися руками я зажёг свечку, и она осветила нас с Васей. Её лицо было на удивление спокойным, и она смотрела на меня, как ни одна девушка на земле не смотрела на меня раньше. В глазах её я читал надежду и нежность.



Что мне выбрать. родителей, что меня зовут или это новое чувство, что зарождалось во мне, когда я видел Васю перед собой. Я крикнул: Цыган, ты слышишь меня. но ответа не было. С под земли он меня не слышал. Вдруг из монотонного голоса мамы и отца. Выходи к нам, выходи, я услышал голос старика и цыгана. Старик спросил Цыгана: Ты им расскажешь про нас.У них есть то, что нам нужно. Мы тебя оставим ещё на один день,последний, если ты это не сделаешь, вечные муки ждут тебя. Хорошо, ответил цыган, я поговорю с ними. Тут раздался отдаленный Крик петуха и дробный стук в направлении двери усилился. Дверь хлопнула и стало тихо.

Вася уснула у меня на плече, а я сидел, боясь ее разбудить, дыша ароматом её волос.



Но вдруг по полу раздался удар от падающего тела, который разбудил Васю, и она вздрогнула. Что случилось, Уже утро, мы живы,шептала после сна она. Я поднялся по лестнице и открыл люк подполья. Солнце ударило мне в глаза из окна. Я помог выбраться Васе, и мы увидели на полу бездыханное тело цыгана. Волосы, его чёрные ранее как смоль, были полностью седые, хотя ему, как и мне, ещё не исполнилось и 18 лет. Глаза были широко открыты, на лицо падали лучи света, выжигая на глазах наших тёмные полосы. Вася накинула ему на лицо свой платок, укрывая от лучей солнца. Бедный, бедный. Петя. Но что же он хочет узнать и нам рассказать. Нужно дождаться снова ночи. Я боюсь,сказала Вася. Нам надо уходить, похоронить дедушку, забрать клад. Но мы далеко не уйдём, сказал я. А крест, он защитит нас. Это да. Но он не позволяет им зайти в дом. А на просторах, как нам спастись?



У кого будет крест, тот останется живой. Но я хочу, чтобы мы были вместе. Живые оба, смущённо прошептал я и посмотрел на неё. Она посмотрела на меня и тоже прошептала: я тоже хочу, чтобы мы были вместе, живые.

Тогда нужно найти причину, почему они в этой местности собрались и почему не уходят в мир мертвых навсегда. Если мы найдем ответ почему, тогда и избавиться можно от вурдалаков, и уходить не нужно будет никуда. Но сначала давай закроем Цыгана полностью тряпками и занавесим окна, что бы его не жгло солнце. Так и сделали. Завтрак решили сделать в доме старика снова. Когда пришли туда, у нас была Васина котомка с салом и хлебом, которую мы нашли в сумке цыгана.



Пожарив картошку на сале, мы вкусно поели и сделали по глотку вина. Мир показался совсем не таким страшным, и вера в то, что всё будет хорошо, поселилась у нас обоих. В доме дедушки мы задержались не долго. Завернув иссохшее от голода тело в простынь, я как брёвнышко понес его на плече в усыпальницу при бывшей церкви. Там ломом я поднял большую могильную плиту с каким-то странным старинным крестом, который был нарисован на листе, что Вася нашла в его руке. Под плитой лежал небольшой деревянный сундук с металлическими пластинами и петлями. Открыв его, мы увидели разные золотые, некоторые с красивыми камнями, образа, золотой крест, чаши с серебра и золота. Лопатой я углубил яму и под Васину молитву, я положил тело в неё. Сверху укрыли ветками сирени, что росла рядом, и осторожно я задвинул плиту обратно. Земля тебе пухом, дедушка, прошептала Вася и засунув сундучок в мешок, мы пошли обратно к дому.



Что делать с сундуком? Возьмём с собой, сказал я Васе. Я решил посмотреть внимательно и на серебряный крест. Когда я его достал из холстины, он уже не показался таким горячим, как в прошлый раз, но всё равно он был теплый и не чувствовал я металл, как будто держал что - то сделанное из кости. На распятии Иисус глядел смиренно на меня, но с каким-то вопросом в глазах. На оборотной стороне были нацарапаны слова: Ха хорис менос ми харис ха. Что это может значить? Да и без жизни ты будешь счастлив Да. Произнесла Вася. Дедушка всё же перевёл её с очень древнего церковного языка. Но нам надо торопиться. Уже начинает солнце садится. Я забросил на плечи тяжёлый мешок с сундуком. Вася взяла узелок с вещами, и мы прытко зашагали обратно. На пути, проходя мимо дома старика, я снова заглянул в окна. Там мелькнул опять его силуэт. К дому мы подошли, когда сумерки уже сгустились. Зайдя в дом, мы снова увидели цыгана, сидящего за столом возле обломков гроба.



Рад тебя видеть дружище снова в сознании. Правда солнце по жгло тебе лицо и ты седой как лунь. Я подошёл и обнял за плечи своего друга, что бы хоть как то утешить боль в его глазах. Вася стояла рядом и сказала ему. Я на тебя совсем не злюсь, что ты украл у меня вещи. Даже хорошо, что всё так вышло. Я одна тут не справилась бы. Что они тебе сказали, и о чем просят меня. Цыган смотрел на меня и как будто сквозь меня. Ты меня спрашивал, как от них уйти из города. Я отвечу-ни как. Всё равно вас застигнет ночь и вы будете укушены вурдалаками. Но у тебя есть то, что может им помочь уйти в мир мертвых навсегда. Я напрягся от его слов. Они знают про крест - спросил я цыгана. Да. Когда они хотели зайти в дом к священнику, его сила не пустила внутрь, сделав не видимую преграду. Кто держит этот крест, тот не подвластен силе вурдалаков. Может с ними общаться на равных.



Они хотят, что бы ты ночью вышел к ним и поговорил с ними. И они меня не укусят? Спросил я.Пока крест в твоих руках. Нет. Мне нужно подумать. Думай скорее, прохрипел цыган.Они уже идут и пожалуйста, помоги мне, выполни их просьбу. Мне очень плохо между жизнью и не жизнью. Я не могу тебе описать эти страдания. Я испытываю боль, как живой человек, поэтому я и поседел. Но эти страдания могут быть для меня вечные, мои ад на земле.

Вася, спускайся в подполье, я остаюсь. Не бойся за меня, и чтобы не случилось, не выходи. Я прошу тебя. Она спустилась, и я закрыл крышку подвала. Через мгновение поток воздуха окатил меня, и я услышал мелкий топот шагов. Развернув холстину, я достал крест и прижал его к груди, ощущая его тепло. Комната стала заполнятся тенями. Взглянув в окно, я увидел, что дом окружает толпа теней на улице тоже.



Из толпы вышел старик и сказал. Мы все здесь невинные люди, что пострадали от голода и несправедливости. Мы не грешники, и можем уйти в мир мертвых навсегда. И нам уготован рай, ведь сколько страданий мы перенесли на земле. Но нам нужен проводник, кто нас туда проведет. И путь ему укажет крест, что у тебя в руках. Но это может, сделать только тот, кто выпьет кровь чистой невинной жертвы, добровольно согласной нам помочь. Нашим проводником согласен стать цыган, но ему надо выпить крови и ты отдашь ему крест, чтобы он прочитал заклятье на нём губами, мокрыми от крови. Тогда он станет таким, как и мы. Ведь я его укусил, после того, как мой сын вампир укусил меня, став им ровней. И что, вы хотите, чтобы Петя меня укусил. Нет, нельзя кусать того, кто держит крест. Иначе заклятие не сработает. Нам нужна девушка. Не... казал я, так не пойдет. Идите куда хотите, но я тут вам не помощник. От одной мысли, что Васю могут убить, мне стало не по себе.



Тут из толпы вышли мама и отец. Сынок, пожалуйста, помоги Нам. Мы думали, что чем нас больше будет, тем будет легче, но лучше мы уйдем в рай на вечный покой. Нет, мама, папа, я не отдам вам Васю. Я её люблю. И простите, наверное, уже больше, чем вас. И вдруг за спиной я услышал голос Васи: Я согласна. Пусть они обретут покой. Нет, Вася, зачем ты вышла, Я же просил. Но она подошла к старику и сказала: Я ваша. Старик кивнул цыгану и он подошёл к Васе. Я кинулся к нему, но Вася выставила руки вперед-стой. Я в ужасе стал смотреть на происходящее. Цыган подошёл к ней, она рукой отбросила сноп своих русых волос, оголив шею. Цыган прижался губами к её шее, прошептав мне:

Извини друг, что я целую твою девушку. Она закрыла глаза и вскрикнула резко от укуса....



Цыган отпрянул от нее и с губами, алыми от крови, подошёл ко мне. Я протянул ему крест. Читай заклятие! Читай заклятие, закричал старик! Вслед ему Вся толпа: Читай, читай. Цыган развернул крест с текстом к себе,а распятием к толпе. Буквы загорелись огнем на нем.

Ха! Хорис менос ми харис! Ха! Ха! Хорис менос ми харис! Ха! Ха! Хорис менос ми харис! Ха! произнес он три раза.

Да и без жизни ты будешь счастлив Да, вторил слова старик, и толпа, повторяя- Да и без жизни ты будешь счастлив Да, устремилась вслед за цыганом, который шагал мелкими ровными шагами, освещая себе путь горящими словами креста. Длинные волнистые волосы его были снова черные, смоли, и развивались на ветру, что поднялся внезапно. Через миг все исчезли, и вышедшая из облаков, разогнанных ветром луна, через окно осветила комнату. Вася стояла бледная, и на шеи был виден след укуса.



Вдруг я вспомнил, как меня укусила гадюка в детстве во дворе, и папа высосал кровь с раны у меня. Внезапное озарение пришло ко мне. Я достал с котомки огромную головку чеснока. Откусил половину, я сразу её проглотил, остальную часть, разжевав, я подошёл к Васе, у которой закатились вверх глаза и она начинала терять сознание. Я впился губами в её шею страстным поцелуем, чувствуя соленый его вкус от крови. Как долго это было я не помню. Только я почувствовал, как начала биться жилка на ее шеи и она стала глубоко и страстно дышать. Я проглотил остатки чеснока и крови. И прижался к её губам в страстном поцелуе. Лишь когда нам стало не хватать воздуха, мы разомкнули свой поцелуй. Закричал петух и солнце осветило нас яркими лучами. Вася стояла спущенная перед до мной.



Румянец играл на её щеках от смущения, а глаза радостно горели любовью. Я же почувствовал, что солнце немного жжет меня, как тот крест, что я взял первый раз в руки. Ну ладно, где то чеснок не успел сработать - подумал я. Мы вышли в город и я начал кричать: Люди, люди, выходите! Они ушли. На улице стали появляться редкие прохожие. У одного мужчины я спросил, где можно достать лодку.

За пристанью есть сарай. Там должны быть лодки.

Мы с Васей, взявшись за руки, пошли к ней. Куда теперь нам - она спросила. Знаешь, видимо яд немного на меня подействовал. Это я почувствовал, Когда солнце меня осветило. Я слышал, что тут недалеко в шахту набирают новых шахтёров.



Стране нужно дать угля. Там дают хорошие пайки шахтёрам и жилье в бараках. Днём от солнца я буду спускаться в забой, как то ниже уровня земли, мне спокойнее. А вечерами я буду с тобой и надеюсь с большой семьёй. Мы нашли сарай с лодками. Когда я вытащил лодку и вёсла. Вася подошла ко мне и сказала. Можно тебя об одном попросить? О чём - встревожено спросил я. В следующий раз, когда будешь меня целовать, не ешь никогда чеснок. Мы весело рассмеялись. Сели в лодку и, оттолкнувшись от берега, поплыли в свою новую счастливую жизнь.