Имеете ли родственников за границей?

Имеете ли родственников за границей?

(Фантасмагория)


Геннадий сидел за столом, обхватив голову, и думал. Думать только у него не очень получалось: в голову лезли мысли не о том, что ему делать дальше, а о том, как он вляпался в эту историю. Ну, зачем ему всё это было надо? Что он бедно живёт? Ну, не олигарх, конечно, но десятки миллионов жителей России живут беднее, чем он. С чего же всё началось? А началось всё с того, что он решил потроллить. Да, Геннадий был интернет-троллем под сорок лет: не сложилось как-то создать семью по молодости – всё время рвался вверх по ступенькам карьерной лестницы, а сейчас? Сейчас уже особо и не хотелось – вполне хватало любовных связей без всяких обязательств. В тот вечер ему на электронную почту пришло письмо, какие он в силу своего характера редко оставлял без ответа. Да, что было, то было: он любил потроллить спамеров и интернет-мошенников. На сколько писем от «адвокатов умирающих от рака вдов-миллиардерш из Африки» он до поры – до времени изображал заинтересованность в «создании различных «благотворительных фондов» за определённую долю в десятках или сотнях миллионов долларов», он и сам не смог бы, наверное, ответить. Только для того, чтобы, когда дойдёт дело до того, чтобы сообщить им какие-то конкретные данные о себе, грубо посмеяться над мошенниками, не на того нарвавшихся. Вот и тогда пришедшее письмо напомнило ему что-то похожее: в некой стране, о которой Геннадий до того времени ничего не слышал и едва нашёл на карте, пожилая и весьма состоятельная женщина ищет своих родственников, к которым он и относится. Геннадий «клюнул на удочку» и вступил в переписку. Дальше, однако, всё пошло не так, как обычно. Во-первых, входящие письма писались явно не через Гугл-переводчик, а на чистейшем русском языке с оборотами речи, незнакомыми тем, для кого он не является родным, хотя и казавшимися ему устаревшими. Во-вторых, писавшая не объявляла себя, давя на жалость, смертельно больной и одинокой – она просто была старой, и у неё был единственный внук, родители которого погибли в автокатастрофе. В-третьих, когда Геннадий умышленно «ошибся» в написании своей фамилии (в электронной почте его фамилия была сокращена так, что можно было истолковать её несколькими вариантами), это вызвало извинения с противоположной стороны не за то, что она ошиблась в обращении к нему, а за то, что по ошибке побеспокоила его. Эти факты подействовали на Геннадия самым, что ни на есть, удивительным образом. Он признался, что никакой ошибки нет, а он и есть тот самый человек, которого искали. Геннадий, к сожалению, не мог расспросить своих родителей (по причине того, что их уже, увы, не было в живых) о том, был ли среди их предков российский моряк, осевший в Африке больше ста лет назад (хотя родители и сами вполне могли не знать об этом: известно ведь, как реагировали советские люди на вопрос о том, имеют ли они родственников за границей), но, боясь сам себе признаться в этом, начал понемногу верить в это. Впрочем, вера его быстро растворилась бы, если бы кто-нибудь начал расспрашивать его не только о том, что он знает о своей родословной (а знал он, увы, немного), и о семье. Зачем Геннадий наплёл о том, что он женат и у него есть двенадцатилетний сын, он не понял сам. В ответ и пришло письмо, которое он только что прочитал.

Итак, Геннадий сидел за столом, обхватив голову, и думал. Думал он о том, что ему сейчас делать: просто отправить письмо в корзину и перестать отвечать? Такой выход ему почему-то не нравился, но и другого он не видел.

Зазвонил телефон. Геннадий взглянул на определитель: да, это был именно тот человек, который был ему сейчас нужен. Пожалуй, единственный, кому он мог бы рассказать всё это, не опасаясь, что собеседник покрутит пальцем у виска.

Уже через час они сидели в уютном кафе и разговаривали с этим «единственным». Ему Геннадий и рассказал о том, что у него («только не смейся!») объявились родственники в стране, название которой тому даже не было знакомо: богатая старушка с её внуком. Собеседник чуть не поперхнулся водкой и спросил, когда прокашлялся:
- Очередное разводилово на бабло?
- Я тоже сначала так подумал, но… - Геннадий рассказал другу всё и добавил, что иностранная бабушка не требует с него ни денег, ни каких-либо сведений о себе – ей оказалось вполне достаточно того, что он только подтвердил то, что она уже и так знает о нём, и собирается… прислать к нему в гости на месяц (было лето) своего единственного внука! Деньги на содержание у него будут.
- Нда… история…. - удивился друг, но сразу же пояснил не то Геннадию, не то самому себе:
- Знаешь, у них там в заграницах дети частенько так ездят погостить к малознакомым людям – «по культурному обмену» это называется – я слышал о таком, - надо сказать, что друг Геннадия «в заграницах» никогда не бывал, но немало читал и смотрел о них по телевизору, поэтому считал себя крупным спецом в этой области.
- И в чём проблема тогда? Нехай приезжает – покажешь ему наш город, хоть немного развеешься от работы и компа! Сколько ему лет-то? – о том, что Геннадий – тролль, друг тоже знал.
- Двенадцать… - ответил Геннадий, подумав, что, может быть, всё и не так уж и плохо? Даже если бабка и не миллиардерша, то чем он собственно рискует? Не педофил же он на самом деле, чтобы ему нельзя было доверить мальчишку? И чем занять его он найдёт – вот возьмёт отпуск наконец-то! Тот, который ещё за прошлый год не отгулял!
- Отличный возраст! – ответил друг.
- Да, но… - Геннадий признался в том, что иностранная старушка считает, что у него есть жена и сын двенадцати лет, с которым её внук мог бы подружиться. Друг почесал в затылке и только после следующей рюмки ответил:
- Ты же человек не бедный – купи себе семью! На месяц!
- Как это – я куплю семью? – пришла очередь поперхнуться водкой Геннадию.
- Госпидя! Да у меня соседка есть – мать-одиночка с нищенской зарплатой и пацану как раз лет двенадцать! Думаешь, они откажутся пожить у тебя нахаляву с месяц? Ты только не того… Она – дама строгая и если вам и придётся спать в одной комнате, чтобы не вызывать подозрений, то это не значит, что в одной кровати!


Виктора (так звали иностранного мальчишку) Геннадий с «женой» Галиной и «сыном» Сергеем встретили в аэропорту. Мальчишка говорил по-русски весьма бойко и через несколько дней вполне освоился в новой для себя семье и новой для себя стране. Освоился до такой степени, что вернулись домой они с Сергеем, мягко говоря, не вполне трезвыми. Галина, привычно отругав Сергея, отправила детей спать.


Проблемы начались утром: проснувшийся, умывшийся и пришедший к завтраку Виктор спросил о том, когда его накажут за вчерашнее поведение. Геннадий с Галиной растерянно переглянулись, а Сергей зашипел на своего вчерашнего собутыльника, но тот только удивился и объяснил, что считал, что в России несовершеннолетним запрещено употребление алкоголя. Врать Геннадий не мог и подтвердил это, пытаясь попутно объяснить, что «они с мамой» не вправе наказывать гостя. Виктор удивился и объяснил, что если его не наказывать, то он окончательно отобьётся от рук (фраза прозвучала из его уст так просто, что Геннадий диву дался), и попросил позвонить бабушке по скайпу. Что Геннадий и сделал. Его удивлению во время разговора не было предела, но, закончив его, мужчина сделал то, что та порекомендовала – велел Виктору принести ремень. Мальчик вскоре вернулся с изрядно потрёпанным кожаным ремнём, на котором изящной кириллицей было написано его имя, объяснил, что в их семье принято сразу же после рождения ребёнка заказывать специальный ремень, которым того наказывают за проступки при всей семье вплоть до совершеннолетия, после чего вручил его Геннадию, а сам, быстро сняв шорты, но оставив на себе майку и плавки, расставил пошире ноги, наклонился и упёрся руками в колени. «Алкоголь? Сорок ему!» - крутились в голове Геннадия услышанные по скайпу слова, пока он вслух отсчитывал эти сорок, а мальчишка только вздрагивал и коротко вскрикивал, но не двигался с места. Довершило всё совсем уже неожиданно сказанное Сергеем после того, как Геннадий произнёс «сорок!», а Виктор сквозь слёзы поблагодарил за наказание: «Меня тогда тоже так же!»


«Приснится же такое! – Геннадий открыл глаза и осторожно, чтобы не разбудить, выбрался из объятий Галины. – Что за бред – «Куплю семью»?! У меня есть семья, слава Богу!»

Мужчина поднялся с кровати, вышел из комнаты и заглянул в комнату близнецов Виктора и Сергея, которые не были похожи друг на друга внешне, но были очень похожи характерами. Выпоротые вчера за то, что пришли домой под шафе, мальчишки улыбались во сне и явно не таили злобу за заслуженное наказание, но Геннадия не оставляло ощущение, что что-то не так. Он прошёл на кухню и включил телевизор. Все каналы наперебой кричали о том, что в маленькой стране умерла одна из богатейших женщин мира, имя и фамилия которой показались ему знакомыми. «Что за чертовщина? Откуда я могу знать о ней?» - с такими мыслями Геннадий вернулся в кровать к любимой жене.

В электронной почте Геннадия, которую он проверит утром, уже было письмо от адвоката миллиардерши о том, что её завещание составлено на их семью.