Однажды февральская кошка,
Решив поиграть со своею судьбой,
Приняв валерьянки немножко,
К свирепому волку пришла на постой.
- Впусти меня, серый, не обременю,
Я скрашу твои одинокие ночи.
И волк, негодуя на слабость свою
К кошачьим, впустил.
И влюбился короче.
Она приносила на завтрак мышей,
А он удивлял, на луну подвывая.
Других претенденток на шкуру, взашей
Он гнал от себя, насмешив волчью стаю.
Так жили неделю. Ей стало в напряг
Ходить на охоту, питаться мышами.
- Мож, курочку словишь? – Сегодня никак,
Я должен другими заняться делами...
И стало тут кошечке скучно, хоть вой.
Но ей, одомашненной, выть не пристало.
Все чаще, когда услаждались едой
Она убеждала: "Нам этого мало.
Хочу молочка, одолжи у коровки.
А рыбки я вкус позабыла совсем."
И волк, поддаваясь на эти уловки,
Стал рабски послушен, покладист и нем.
-Не вой на луну, помяукай на ушко.
Хочу порезвиться, побегай за мной!
Слетела вся спесь с волка тонкою стружкой.
Он выполнил трюк для него непростой.
Запрыгнул на липу столетнюю смело,
Хвостом зацепился за сук и повис.
Подружка тем временем смыться успела,
А волк безнадежно шептал вслед: «Кис-кис».