ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

В странной, приземистой фигурке человека, закутанного в длиннополое, драповое пальто с меховым воротником, намотанным до глаз шерстяном шарфе и высокой, лохматой шапке, трудно было узнать всемирно известнейшего профессора, действительного члена множества международных академий белой и чёрной магии, доцента кафедры прикладной рунологии и каббалистики, гуманитарного университета, автора многочисленных научных публикаций в магических изданиях, практикующего волшебника - Витольда Эммануиловича Гонта. В таком наряде, он весьма неуместно смотрелся посреди двора, престижной институтской многоэтажки, поэтому, постоянно оглядываясь по сторонам, старался поскорее прошмыгнуть в арку и затеряться среди людской толпы, не рискуя быть узнанным.
     Дело в том, что его дражайшая супруга - Ефросинья Дромидонтовна Гонт (в девичестве - Куингсли), чистокровная ведьма из весьма старинного и уважаемого рода колдунов, с детства была увлечена кулинарным искусством. Она старалась не пропускать ни одного, мало-мальски, значимого форума магов, посвящённого новинкам поварского мастерства, используя тепатичекие сеансы, при помощи хрустальной сферы, иногда, впрочем, присутствуя и еn nature, так сказать, на кулинарных шабашах. Благодаря этим её увлечениям, худенький юноша Витя, превратился в весьма пухлого профессора - Витольда Эммануиловича.
     Его супруга, на этот раз, задумала, во что бы то ни стало, приготовить новое блюдо - жаркое из свиных ушей в горшочке, с красной, тушёной в сливках, фасолью. Доставить на кухню продукты и должен был супруг. И ни какие возражения, жалобы и отговорки не принимались. В случае невыполнения пожелания , почтенному магу грозило несомненное наказание. И, возможно, даже, самое жестокое. Как-то раз, Ефросинья Дромидонтовна, из-за не вынесенного вовремя мусора, лишила супруга, на два дня, возможности пропустить, после ужина, рюмочку-другую любимой сливовицы, превратив благородный напиток, в простоквашу, которую он терпеть не мог.
     Ослушаться было нельзя, но и вероятность быть замеченным на базаре, за покупкой субпродуктов, была неприемлима. Казалось, куда бы проще - наколдовать требуемое, а уж после расплатится с продавцами, волшебной карточкой. Но Витольд Эмануилович, только в юности был довольно известным волшебником, входящим в лучшую сотню, с перспективой, пусть и не слишком реальной, но занять, когда-нибудь, кресло Верховного Мага. За годы супружества, он не только растолстел, но и совершенно разучился колдовать. Он из волшебника, превратился в простого администратора, лектора. Даже последний его доклад на международном симпозиуме, наделавший столько шума в научных кругах, был всего лишь искусстным переложением курсовой работы, одного из перспективных студентов, о чём, конечно же, ни кто не догадывался. Даже простейшее волшебство, по вызову дождя над дачным участком, о котором постоянно напоминала супруга, ни когда, толком, не удавалось и, приходилось, отговариваться отсутствием времени, сил, сосредоточенности, неправильном противостоянии небесных тел и прочим.
     С ужасом и стыдом вспоминал Витольд Эммануилович недавнюю попытку приборки в квартире, когда об этом попросила жена, уезжавшая на неделю к матери на хутор. Тогда горе-волшебник, произнеся положенные, в таких случаях, заклинания и, взмахнув волшебной палочкой, с безлимитным кредитом использования, добился прямо противоположного уборке. Неожиданно, посреди комнаты, прорвав дорогой персидский ковёр, выросла канализационная труба, а из неё полилось то самое содержимое, забрызгав при этом и стены, и потолок. Вызывать волшебную клиннинговую компанию, было совершенно не возможно - это грозило страшным позором и остракизмом в научной среде. Ни о какой дальнейшей карьере и магической репутации не могло бы быть речи. Обычные же уборщики заломили такую цену, что Витольду Эммануиловичу пришлось почти полностью опустошить свою заначку, накопленную тайком за несколько лет, о которой, как он надеялся, не догадывалась жена. Даже несколько вёдер дорогих французских ароматов, долго не смогли перебить того зловония, что ещё оставалось в квартире после тщательной уборки и, несчастному магу, пришлось, вновь раскошелится, на услуги бродячего колдуна, что бы тот, на целый месяц, притупил обоняние супруги и соседей. У Ефросиньи Дромидонтовны тогда даже случился нервный срыв, когда она не смогла отличить по запаху чёрные трюфеля от благородных белых. Ей пришлось провести три недели в нервной клинике на острове Пасхи.
     Словом, когда его жена впала в магический транс, а хрустальный шар загорелся зелёным огнём, что свидетельствовало о многочисленных телепосетителях форума и о том, что сеанс продлится довольно долго, Витольд Эммануилович, поминутно оглядываясь и кутаясь в шарф, направился пешком на рынок, к мясным рядам - покупать свиные уши и прочее, о чем просила его супруга.
     С течением времени, профессор стал ужасно рассеянным, зачастую, забывая просьбы своей жены, иногда, даже, намеренно. На этот случай, Ефросинья Дромидотновна заколдовала узелковую верёвочку-напоминалку, но маг, совершенно разучился ею пользоваться. Посему, подойдя к прилавку, он купил, на всякий случай, сразу три килограмма свиных ушей, два - красной фасоли, все специи, которые продавали на рынке, бидончик свежих сливок, пачку соли, зелени, какую только смог найти и, зайдя в винный магазинчик, что, как он подозревал, не было предусмотрено колдовством, бутылочку своей любимой наливочки, справедливо посчитав, что супруга вполне может не заметить маленькую ёмкость, среди обилия разнообразных продуктов, которую он намеревался сразу перепрятать.
     Конечно же, тайные надежды его, не оправдались - ведьма, на то она и ведьма, сразу заметила запрещённый предмет, который, не смотря на слабые протесты супруга, был изъят и заперт, страшным заклинанием, в посудный шкаф. Остальным же, жена осталась вполне довольна, лишь посетовав, что придётся приглашать много гостей, чтобы съесть всё, что она приготовит из принесённого.
     Тщательно почистив, с помощью жёсткой, магической щётки, свиные уши и порезав их на мелкие кусочки, Ефросинья Дромидонтовна отправила их в большой чугунок. В такую же ёмкость, была высыпана фасоль и залита ключевой водицей. Большая русская, уже протопленная печь, которая, конечно же была у хозяйки на кухне, впрочем как и тандыр,и очаг с огромными булыжниками, и, раскалённые под жарким солнцем сахары, плоские камни, всё это и многое другое составляло интерьер типовой, современной кухне, в обычной десятикомнатной квартире на двадцатьдевятом этаже стошестидесятичетырех этажного дома. В эту печь то и были поставлены оба чугуна, накрытые крышками, на два часа томления в жарком поде.
     Совсем скоро, ведь время для волшебников, понятие очень относительное, по ленивому взмаху ресниц колдуньи, оба чугунка вылетели из печи и опустились на стол, на предварительно подложенные берёзовые чурбачки. Протомлёные уши, уже испускали приятственные ароматы, фасоль, чуть твёрдая, просилась искупаться в сливках. Ефросинья Дромидотовна принялась за дело. Не то, что бы она слишком усердствовала, но, следуя рецепту, позволила обоим ингредиентам, смешаться в общей ёмкости. После чего добавила в чугунок целый стакан жирных сливок, немножко посолила и, замерев в раздумии над принесёнными супругом специями, принялась помешивать почти готовое блюдо. Немного поколебавшись, она бросила щепоть, чёрного перца, предварительно его размолов, щёлкнув пальцами, совсем немножко мускатного ореха, чуть-чуть кукурмы, несколько зубчиков чеснока, даже не раздавив его, поскольку, как и все ведьмы, испытывала некоторое неудобство, при вдыхании подобного аромата, но уступив требованиям рецептуры, после сорвала пяток листиков сушёного розмарина, перетёрла в пальцах сушёный укроп и петрушку, малую толику свеженатёртого имбиря забросила это в варево, всё, ещё раз, перемешала, закрыла чугунок тонкораскатанной лепёшкой пресного теста и, ухватом, запихнула его обратно в печь. На этот раз, ещё на три часа.
     Торжественно проплывший перед прибывшими на ужин гостями, закопчённый, полуведёрный чугунок , источал, просто не мыслимые ароматы. Даже те, кто предпочитал, в силу своих, выказных убеждений не кушать свинину, совсем не отказались от тарелочки-другой восхитительного, нежнейшего жаркого. Горячая, лопавшаяся от малейшего укуса фасоль, взрывалась во рту фонтаном вкусов. Умягчённые до прозрачности свиные уши, пропитанные свежайшими сливками и сдобренные умопомрачительными ароматами изысканных специй и свежей зелени, не могли оставить равнодушным ни одного из многочисленных гостей, высоко оценивших кулинарные способности Ефросиньи Дромидонтовны. А та, весьма польщённая восхищёнными отзывами, даже не заметила, как её дражайший супруг, под общий шумок, стащил заветную бутылочку и, сославшись на необходимость поработать над новой статьёй в магический журнал, надобности в написании которой, конечно же не было, отправился в свой кабинет, где запершись и пропустив несколько рюмочек любимой наливки, благополучно задремал на кожаном диване.
     Проснувшись, через какое-то время, Витольд Эммануилович почувствовал себя совершенно разбитым. Страшно болела голова. Жутко дорогой волшебный порошок, из сушёных комариных хоботков, предназначенный как раз для таких случаев, не возымел ни какого действия. Тогда-то, не слишком путёвый маг, вспомнив об оставшемся напитке, решил поправится, проверенным веками, способом. Единственно, что он не учёл, это необходимость читать мелкий текст, написанный на этикетке, который гласил, что данная наливка была креплена кровью молодого дракона, посему имела не менее семидесяти оборотов, в своём составе. Пара стаканчиков освободила бедного волшебника от головной боли, но и привела его слишком приподнятое настроение, чего он, конечно не заметил. Сон оставил его напрочь, бодрость наполнила увядшие члены, кровь побежала скорее, заставив почтенного профессора опуститься в глубокое кресло из выделанной кожи морского змея. Достав из тайника в подлокотнике журнал, профессор погрузился в чтение.
     Собственно, журнал был самым обыкновенным, только, предназначенным для детей, а почтенный муж считал, что «Юный Волшебник» может несколько скомпроментировать его научную репутацию и потому, тайком приносил свежие номера из университетской библиотеки. Сегодня он был увлечён статьёй о том, как в домашних условиях изготовить простенький дальневизор, используя подручные средства - обыкновенные яблоки и, самые простые, фарфоровые тарелки. Правда, даже после сильных заклинаний, подобные устройства могли принимать лишь несколько детских каналов со сказками и мультфильмами. Зато, вырезанное из журнала заклятие, было способно работать на протяжении нескольких месяцев.
     Само собой, у профессора был стереодальневизор, пускай и несколько устаревшей модели, но с двумя элиптическими экранами, покрытыми чистейшим золотом, а частота вращения заколдованных яблок, была вполне приемлимая - что-то около сотни Герц. И хотя новые модели имели прямоугольную форму, были более современыми и стильными, волшебник предпочитал некоторую помпезность в оформлении, к тому же, его магический прибор, был оснащён одрофоном. Весьма оригинальным дополнением, хотя профессора раздражала привычка давать полную гамму запахов, даже во время рекламы. Поэтому он всегда старался выходить из комнаты, когда рекламировали, например, антипесперанты. Собственно, аромат спрея он бы ещё мог вынести, но запах пота, до применения дезодоранта, был просто не выносим. Кроме того, были и ещё более пахучие ролики. Если бы ни коварное действие наливки, выпитой почтенным магом, он бы ни когда не решился на колдовские эксперименты, памятуя о предыдущих неудачах. Теперь же, Витольд Эммануилович, глупо посмеиваясь, принялся за работу, заглядывая, время от времени, в журнал.
     Ужасный грохот, раздавшийся из профессорского кабинета, перебудил всех в квартире. Собственно всех - это внезапно проснувшуюся Ефросинью Дромидонтовну, пару летучих мышей, задремавших было в каминной трубе, старую, мудрую сову, которая, впрочем, тут же захрапела снова и паука, который даже во сне не переставал ткать свою паутину, но теперь, испугавшись не на шутку, стал срочно сматывать её в клубок. Накинув на плечи пуховый платок, сильно разозлённая внезапным пробуждением, потомственная ведьма, влетела в кабинет супруга, метая по дороге небольшие молнии, которые, конечно затухали, не успев чего-нибудь поджечь. Картина разгрома, некогда опрятной и строго обставленной комнаты, лишила её на несколько долгих минут, дара речи.
По кабинету мела пуховая метель, покрывая ровным, белым слоем всё вокруг. Со стен и потолка стекали липкие потоки сгущёного молока и клубничного варенья.      По шторам, шкафам, комоду, дивану, креслу и коврам носилась стайка весёлых мартышек, устроивших догонялки с разорванными подушками в лапах. Посреди комнаты, в сладкой луже, очерченный магическим кругом, вписанным в пентаграмму, сидел пьяно улыбавшийся, довольный профессор. На его плечах восседала самая маленькая обезьянка, вожделенно размазывавшая сгущёнку, по остаткам былой шевелюры. Очевидно, по своей рассеянности, маг, вновь, чего-то перепутал и вместо изображения, он материализовал персонажей какого-то детского мультика. Ефросинья Дромидонтовна, не сказав ни слова, с улыбкой, не предвещающей ни чего хорошего, щёлкнув пальцами, убрала беспорядок, устроенный мужем. После чего, подойдя к супругу, протянула ему полный стакан протрезвляющих капель, приготовленных из слёз нильского крокодила. Осознав всю безнадёжность своего положения, Витольд Эммануилович, смиренно проглотил предложенное зелье, прекрасно зная о его ужасающих последствиях. Ровно через минуту, он был уже мертвецки трезв и осознавал это, понимая, так же, что теперь не сможет не то, что бы напиться, но даже, понюхать что-либо отдалённо напоминающее алкогольные напитки, в течении долгих, трёх месяцев.
     Но и это было не всё. Его безжалостная супруга приготовила ещё более изощрённое наказание. Прекрасно зная, что супруг совершенно ни чего и ни когда не умел делать руками, она приговорила его к чистке целого ведра картошки. И ни какие отговорки, оправдания и неумения в расчёт не принимались. Под угрозой отлучения от супружеского ложа и столования дома, что было намного страшнее для Витольда Эммануиловича, который, страсть как любил, домашнюю готовку своей супруги. Обречённо вздохнув, зажав в руке древний, иллюстрированный манускрипт, повествующий о способах очищения овощей, почтенный маг поплёлся на кухню. Устроившись на высокой табуретке перед ведром вымытой уже картошки, несчастный принялся изучать способы очистки.
Первый гласил: «Взявши тремя перстами шуицы плод, либо овощ какой, подлежащий очищению от кожи грубой, зажатым в деснице острым инструментом, производяши плавные движения, подрезаши кожу плода оного, не толще волоса кобылы пегой, ровно и быстро овощ очищаши». На ожившей иллюстрации, залихватского вида, усатый молодец, ловко перебирая длинными пальцами левой руки, в которых перекатывалась крупная репа, правой, почти незаметными взмахами ножа, мгновенно очистил одну и сразу же схватился за другую. Попытка повторить удалую очистку картошины, едва не закончилась, для Витольда Эммануиловича потерей значительного кончика носа.
     Во втором способе требовалось: «Овощ ли плод на вертел насадиши, шибко сильно раскрутиши, а острым ножом кожу срезаши» При этом всё тот же усатый парень, лихо раскручивая, насаженный на металлический стержень огурец, за пару секунд тоненько срезал всю кожицу, сверху до низу. И, даже, ухитрялся почистить, таким же образом, крупные вишни. Неудачливый волшебник насадил картофелину на спицу, раскрутил её, что было мочи, поднёс нож к клубню и, чуть было не лишился, на этот раз уха - вырванный, бешено крутящимся овощем, нож, вылетел из руки мага и, просвистев мимо головы, воткнулся в стену.
Больше, Витольд Эммануилович, решил не рисковать, но придумать-таки, более безопасный способ, выполнить повеление супруги, не изуродовав себя при этом. Минут чарез сорок упорного физического и умственного труда, профессору удалось получить, прилично очищенную картошину. Правда, перед этим он извёл на очистки и обрезки около килограмма клубней, но результат того стоил. Это был первый, собственноручно почищенный овощ! Вскоре, приноровившись, и, даже став получать удовольствие от процесса, маг перечистил всё ведро.
     То ли сказалась смертельная трезвость, то ли ручной труд был чем-то не изведанным, а потому привлекательным, но почтенный волшебник решил чего-нибудь сам приготовить. О том, что картошку нужно варить, варить в воде, налитой в кастрюлю, варить на огне, он имел какие-то смутные воспоминания детства. Отобрав несколько, наиболее симпатично почищенных картофелины, он аккуратно уложил их в кастрюлю, залил водой и поставил на вовсю топящуюся печь, а когда та сварилась, вернее почти выкипела вода и маг решил, что всё готово, он пришёл в умиление от результатов своего труда - картошка была вкусной!
     Ещё, когда он был маленьким мальчиком Витей, частенько захаживал к своей бабушке на кухню, где его всегда угощали чем-нибудь вкусненьким. Картошку, его бабуля толкла пестиком, а после лепила пирожки и жарила на сковородке - это было восхитительно! Профессор решил попробовать сделать это сам. Слив оставшуюся воду, он деревянным токмаком раздавил клубни в кастрюле, после, вспомнив бабушку, добавил чуток соли и, словно по наитию, полную ложку сливочного масла. Лепить пирожки было, пока ещё горячо.
     И тут, он вспомнил, что эти, пирожки-котлетки, бабуля поливала чем-то вкусным. И, вновь, его осенило - грибы! Порывшись в шкафчиках, он нашёл полотняный мешочек, в котором лежало нечто сухое и непонятное, но пахло очень приятно, как у бабушки. Маг всегда любил макать в горячий чай или молоко сухое печенье, сухарики, что бы они размокли. Разогрев на плите стакан молока, он бросил туда горсточку того сухого, что было в мешочке, чтоб размокло как печенье. Затем, подумав, добавил щепотку соли и, принюхавшись, стал бросать в кастрюльку с кипящими в молоке грибами разные специи, по чуть-чуть. Немножко перца чёрного и красного, немножко укропчику сушёного, чуток мускатного ореха, пару листиков розмарина, щепотку кардамона. А сам при этом пробовал, что получается, и это ему нравилось всё больше. Откуда-то в голову пришла идея растопить на сковороде немного сливочного масла, пожарить на нём муку а после добавить к грибам - СОУС - вот, как это называется! Он вспомнил!
     Дальше стало намного проще. Картошка уже остыла, профессор добавил в неё пару яиц, столовую ложку муки и, всё перемешав, принялся лепить котлеты. Идеи, откуда-то сами лезли в голову. Котлеты нужно обвалять в сухарях и обжарить на раскалённом подсолнечном масле. Подавать, полив грибным соусом в горячем виде.......
     Когда на кухню зашла Ефросинья Дромидонтовна, уверенная в том, что мужа придётся наказывать ещё строже, она была просто поражена, когда перепачканный мукой и масляными пятнами, её дражайший супруг, преподнёс тарелку восхитительных картофельных котлеток!, политых грибным соусом! И не важно уже было, что повсюду валялась картофельная шелуха. На столе разлиты молочные реки, а пол усыпан мукой. Её супруг, маг, волшебник, профессор, первый раз в жизни приготовил что-то собственными руками и, даже очень не плохо приготовил, при этом не устроив пожара и не покалечившись сам!
Растроганная Ефросинья Дромидонтовна скушав всё, приготовленное супругом, подхвативши его на руки, чинно удалилась в их опочивальню. С этого знаменательного дня, в жизни Витольда Эммануиловича, произошли разительные перемены - он полюбил готовить!