Расстрел комбата.

Голос Кипелова про тишину, небо, дождь и свободу раздался в первой комнате. Разумеется это не лично Кипелов исполнил свой хит – это был звук будильника. Историк открыл глаза, посмотрел по сторонам и поднялся. В первой комнате, несмотря на будильник все спали. Отсутствовал только Тор. Он был на дежурстве, на дороге. Рядом, напротив Историка спал командир пятой смены Бизон. Им надо было собираться и идти на дорогу менять четвёртую смену. Историк пнул Бизона. Тот не просыпаясь пробормотал, что ещё рано. После этого Историк не торопясь пошёл во вторую комнату, будить двух студентов. По второй комнате он передвигался очень медленно, переступая через лежавшие и спящие вплотную к друг другу тела. Студенты Богомол и Максон были в дальнем углу. Он, тоже их пнул. Они открыли глаза и сообщили, что всё поняли.
Историк, после пинания товарищей пошёл на кухню. Здесь он налил воды в электрический чайник и включил его. После этого он вышел из хаты. Во дворе было тепло и даже светло, так как на столбе горел фонарь. Сходив в кусты по малой нужде Историк подошёл к абрикосу и удивлённо заметил, что умывальника нет. Он окончательно проснулся и вспомнил, что днём умывальник переместили на орех в пятнадцати метрах от хаты. Умывальник это было громко сказано - это была пятилитровая бутылка привязанная к дереву.
После омовения, Историк вернулся в хату. Он на кухне сделал себе кофе. Пятой смене надо было идти на дорогу, на ночное дежурство. Радовало то, что им в отличие от тех кто волею генералов остался в республике или оказался под Николаевым ничего штурмовать не надо.
Выпив кофе Историк снова пошёл будить Бизона, а затем Богомола с Максоном. Как обычно, в это время никто из них с первого раза не проснулся. Со второго раза удалось не только разбудить, но и даже поднять студентов. Бизон продолжал спать. Тогда Историк решил будить по жёсткому. Он пнул Бизона и сказал ему, что выдают сигареты. Бизон не просто поднялся и побежал, он телепортировался на кухню. Историк с удивлением пошёл за ним. Такой быстрой реакции от друга он не ожидал.
Бизон стоял в ярко освещенной кухне и растерянно озирался по сторонам в поисках того, кто выдаёт сигареты. Однако здесь были только студенты. Увидев Историка он всё понял и заматюкался. Историк сообщил, что Саня с пачкой сигарет ждёт Бизона на мосту. Историк не врал. Дежурная пачка сигарет из общака по ночам передаётся от смены к смене. Бизон ожидал иного.
Выпив кофе пятая смена вышла из хаты и направилась к деревянной калитке. Подойдя к калитке Историк заметил, что Максон без оружия. Бизон заматюкался, Богомол рассмеялся, а Максон побежал в дом за Калашом. Историк, тоже был без оружия, но его автомат был у Тора, который находился на дежурстве, на дороге. У них был один автомат на двоих. В первую мировую была одна винтовка на троих, теперь прогресс один автомат Калашникова на двоих. Тор был снайпером. Оружие ему выдали в виде древней винтовки Мосина. Местные жители смеялись над этим и советским снаряжением. Толку от винтовки Мосина не было, особенно ночью, поэтому комбат запретил брать их на дорогу. Пока Тор ожидал привоз Калаша, то одалживал автомат у Историка. Историку это нравилось, идти на дежурство облегченным.
Сразу за калиткой начинался мрак. Свет от фонаря во дворе располаги сюда не доставал. Зато звёзды в ночном небе были очень ярко видны. Относительно неплохо, как для мрака был виден канал, над которым был протянут, от железнодорожного моста к автомобильному, световой луч прожектора. В тоже время асфальтированная дорожка и перекресток перед автомобильным мостом были в полном мраке и можно было рассчитывать только свет звёзд и на то, что глаза адаптируются к темноте и какие-то очертания станут заметными.
Прожекторы были настроены правильно. Мост хорошо освещался, а сам блокпост и дежурная смена были совсем не видны. Они растворились во мраке. Зато идущие по мосту четыре фигуры были хорошо заметны дежурной смене. Подойдя ближе стали видны очертания невысокой стены из белых мешков, которая была неплохой лавкой, особенно после того, как сюда принесли остатки сидений из под стульев и небольшие фрагменты досок.
Благодаря усилиям Историка пятая смена пришла вовремя. После пересменки Бизон со студентами ушли под навес спать. Историк остался на дороге. Спать он не хотел, а ещё он с собой взял редис и морковь. Расположившись на белых мешках он стал грызть овощи и любоваться ночной степью и каналом.
Время от времени Историк размышлял с какой стороны могут зайти диверсанты. О страшно опасных, превосходно обученных и опытных диверсантах им рассказывали уже третий месяц, но пока Бог миловал. На майские праздники, также обещали, что-то страшное и ужасное, но пока было всё в порядке или они чего-то просто не знают. Пока, они только слышат, как ПВО сбивает ракеты над Каховским водохранилищем. Куда запускают эти ракеты достоверно было неизвестно. Местные сообщали, что пытаются нанести удар, либо Каховской ГЭС, либо по Антоновскому мосту в Херсоне. Местные, ещё рассказали, что через Днепр ещё недавно можно было переехать по автодороге проложенной по плотине Каховской ГЭС. Однако военные, в феврале, закрыли автодорожный переход на Каховской плотине для гражданского транспорта. Теперь для местных жителей, которым надо ехать на правый берег Днепра, остался только один мост, Антоновский.
Звук в ночной тишине, да ещё и в степи распространяется далеко и слышится заблаговременно. Историк в этом уже не раз убеждался. Эта ночь не стала исключением. Его ухо уловило, где то вдали, со стороны Каховки, едва слышимый звук мотора. Сначало он подумал, что послышалось. Ведь накануне, Кос и Гранит, снова напомнили про майские провокации и отряды диверсантов. Очень быстро стало понятно, что звук мотора – это не слуховая галлюцинация. Чтобы окончательно убедиться, что он не ошибаеться, Историк пошёл к навесу и разбудил Бизона. Тот стал сердиться, ибо был уверен, что Историку снова, что-то привиделось, а в данном случае послышалось.
Тем не менее, Бизон, без промедления вышел на дорогу и заматюкался. Он уже увидел вдали проблеск фар, а по звуку определил, что едет легковой автомобиль. Если бы сейчас было девять, десять, в крайнем случае одиннадцать часов вечера, то сомнений в том, что это, кто-то не успел, из-за непредвиденных обстоятельств доехать домой или просто загулявший и пьяный. Однако после полуночи, в разгар комендантского часа, случайный водитель на дороге – эта вероятность близкая к нулю. Если бы свет фар был виден со стороны Васильевки, то это мог быть автомобиль с больным для экстренной госпитализации в больницу Новой Каховки, а то и Херсона или обычные роды (таких случаев уже было два). Кроме того, со той стороны шесть блокпостов их батальона и потенциальным диверсантам незаметно проехать было невозможно. Со стороны Каховки они были первыми. Бизон дал команду будить студентов и боевая готовность.
Автомобиль приближался медленно, фары светили. На какой скорости приближаются диверсанты к блокпосту им никто не говорил. Тот, кто будет останавливать автомобиль, тот может стать первой жертвой диверсантов. Никто в пятой смене жертвой становиться не хотел и после короткого совещания решили расстрелять машину, которая нарушает комендантский час, а если там не будет диверсантов, то в объяснительной написать, что автомобиль не хотел останавливаться. У всей смены была уверенность, что адекватный человек ехать по дороге в комендантский час не будет. Будет пьяный гражданский, то сам виноват. Если будут диверсанты, то ругать их никто не будет за их расстрел. В этом случае, после опорожнения первого рожка они решили немедленно менять позицию, отступая в глубь степи. Отступать по одному, не толпиться, не сбиваться в кучу. Отходить в сторону железнодорожного моста, чтобы по нему попасть в расположение, объяснить ситуацию и занять оборону. В том, что они смогут на автомобильном мосту эффективно отразить нападение диверсионной группы, у них были глубокие сомнения. Однако сто двадцать выстрелов поднимут весь личный состав блокпоста, эффект внезапности у диверсантов исчезнет. Смена раствориться в темноте. Местность в радиусе километра была уже хорошо знакома, а что было дальше, тоже было понятно. Кроме того, автомобильный мост хорошо подсвечивался прожекторами, а они были в темноте, поэтому рассчитывали сыграть на контрасте света и тьмы.
Мобики пятой смены сняли автоматы с предохранителей, передёрнули затворы, дослали патроны в патронники, рассредоточились в темноте, на фланге. Про тапик, который стоял под навесом все забыли. Даже, если бы, кто-то вспомнил про него и позвонил бы в расположение, и доложил бы о ситуации на блокпосту, то приказ бы они получили останавливать машину и проверять документы, а не расстрел.
Автомобиль медленно приблизился к мосту, ещё минута и ночную тишину степи нарушат четыре очереди из автоматов Калашникова. Из ста двадцати пуль, несколько точно попадут в машину и нарушат планы диверсантов. Однако, ночную тишину нарушил звонок тапика. Он звонил словно церковный колокол зазывающий на службу, даже звук приближающегося мотора не слышался таким громким. Историк был ближе всех к навесу, под которым Гарик разместил тапик, поэтому он и побежал к нему.
Историк поднял трубку и услышал, что комбата не расстреливать и что по дороге, в Ниве едет Гранит, и его надо встретить так, чтобы он всю смену увидел. Историк тут же крикнул товарищам, что автомобиль расстреливать не надо и сообщил всё, что услышал по тапику.
Бизон с серьезным видом и в полной боевой готовности остановил автомобиль комбата для проверки документов, все остальные стали по стойке смирно. Слегка выпивший Гранит сказал, что они все красавчики и поехал далее.
Бизон посмотрел на Историка и степь огласил его смех. К его смеху присоединился смех Богомола и Максона. От осознания важности момента, Историк во время проезда комбата откозырял ему.
После того, как все успокоились, смена под контролем Бизона отсоединила магазины, каждый извлёк патрон из автомата. Потом каждый нажал на спусковой крючок и убедился, что патронник пустой, каждый потом нашёл патрон и вернул его в рожок, каждый поставил автомат на предохранитель и подсоединил магазин.
В целом, подавляющее большинство мобиков, независимо от возраста, ответственно относились к оружию. Случаи использования его по дурости были редки, а трагических инцидентов в их батальоне не было. Это если не считать случаев суицидов, но самоубийцы стрелялись в тайне и без угрозы для окружающих.
В пол пятого утра Бизон из под навеса вышел к Историку на дорогу. Обоим хотелось выпить что-то горячее. Историк сказал Бизону, что скоро будут пить кофе с пирожками. Бизон воспринял это как издевательство, ибо кофе у них обоих закончилось этой ночью, а выпросить на дороге в ближайшие дни было нереально. Выходные и праздик.
Вскоре на дороге появилась знакомая им белая копейка с дедом Иванычем. Иваныч был фанатом рыбалки. В это время он предпочитал рыбачить в софиевской балке. Она была удобна тем, что к ней ехать надо было только через нулевой блокпост. Балка была не большой и места надо было занимать заранее. Иваныч, чтобы проехать в комендантский час на рыбалку приезжал с кофе, пирожками, вяленной рыбой, печеньем и без проблем приезжал раньше всех рыбаков. В этот раз Иваныч приехал с горячим кофе и пирожками с картошкой и вяленой рыбой. С появлением Иваныча проснулись и вышли на дорогу студенты.
В раннее прохладное утро, кофе с пирожками, в завершении ночного дежурства было очень желанным. Рыбак интересовался слухами об изменениях режима комендантского часа, а Историк с Бизоном референдумом о статусе региона. Ответов на поставленные вопросы не знали обе стороны. Студентам было всё равно. Они хотели домой, они постоянно хотели есть, их молодые организмы требовали усиленного питания. Однако дома бушевала война, информация о которой, несмотря на прилизанные сообщения единственной радиостанции, волны которой можно было впоймать, доходила до здешних степей. Это ночное дежурство, пусть и с инцидентом по сравнению со штурмом Мариуполя и Авдеевки было мелочью. Дед Иваныч поехал на рыбалку в Софиевскую балку, а сытая пятая смена стала ждать первую, которая вот вот, должна появиться.
В пять утра пришла первая смена. Могила, как всегда был весел и шутил. Ночной звонок, с сообщением, что комбат едет из Новой Каховки и как его надо встречать, разбудил всех в расположение. Могила сказал, что пятая смена очень интересная, что у некоторых в расположении была мысль, что здесь на блокпосту все спят, но некоторые были уверены, что Историк не спит и ждёт диверсантов за расстрел, которых он надеется заслужить досрочное освобождение.