Два профессора, два убийства... Ревность как мотив

Два профессора, два убийства... Ревность как мотив

Олег Яненагорский

О философии и любознательности, о ревности и подавленных желаниях


Летом 2020 года, когда я готовился к экзаменам по истории и философии науки, прочитал о смерти Мориса Шлика. Сначала меня удивили слова про «трагическую гибель» и я решил поискать подробности в интернете. Потом наткнулся на упоминание о «Веском кружке», и это еще больше заинтересовало.
Слова «Венский кружок» для меня давно уде не пустые звуки. Но самое интересное – это как в деле об гибели философа развивались сюжеты «убийство», «обвинение» и «защита», а также «общественное мнение» и «жизнь убийцы после освобождения». Каюсь, юридическая сущность моего сознания (которой уже лет пятьдесят, если не больше) требовала изучения именно этих сюжетов. Мне это было интересно…
Хотя мотив преступления был известен правоохранителям с первых минут после совершения убийства – ревность, и об этом писали австрийские газеты того времени - хотелось узнать подробности. Однако по плану занятий необходимо было изучать философские аспекты европейской науки, а выяснение подробностей убийства философа в далеком 1936 году планом не было предусмотрено…
Подавленные интересы и желания были отодвинуты в «дальний угол», и вновь заявили о себе в августе 2021 года, когда я прочитал об убийстве Йона Петру Кулиану в Школе богословия Чикагского университета. Почему? Да потому, что и здесь проверялась версия об убийстве «на почве ревности». Как человек, в течение десяти лет расследовавший умышленные убийства, твердо заявляю – расследовать надо все возникающие версии, если для этого имеются основания. Но… но существует еще и маскировка подлинных мотивов, особенно если дело касается «не бытовых убийств».
Вы желает узнать о примерах? Нет проблем – вспомните, что американских президентов, кандидатов в президенты и прочих политических деятелей всегда лишают жизни только «убийцы-одиночки»…
И никогда видные американские политические деятели не становятся жертвами политических заговоров… НИКОГДА! В Америке это невозможно! Если происходит громкое политическое убийство, то мгновенно появляется и «убийца-одиночка».
Чтобы не быть голословным, приведу только несколько примеров с президентами США. Вот пары «жертва» и «преступник»: Авраам Линкольн – «одиночка» Джон Бут, Уильям Мак-Кинли – «анархист-одиночка» Леон Чолгош, Джон Кеннеди – «одиночка» Ли Харви Освальд, кандидат в президенты США Роберт Кеннеди – «одиночка» Серхан Серхан…
Троих из четверых «одиночек» после совершения ими преступлений, быстренько пристрелили, чтобы они не вздумали случайно позднее развеять миф о своем «одиночестве».
Но здесь я хочу поведать об убийствах профессоров – физика и философа (в одном лице) и религиоведа. Начнем с убийства в Австрии…


Часть первая
Вена, университет, выстрелы…


Как говорила моя бабушка:
«Дурак дураком, а мыло не ест».
Из устных воспоминаний И. Ширманова


Жил-был в Вене профессор Мориц Шлик, немецкий ученый, доктор физики и глава кафедры философии Венского университета. Упомянуть об этом, безусловно, надо. Но перечень этих заслуг и должностей все же не самый важный. Потому что много в мире профессоров физики и руководителей кафедр философии. Важно другое - в 1924 года М. Шлик организовал «Венский кружок», за несколько лет ставший интеллектуальным центром неопозитивизма.
Википедия об этом кратко сообщает так: «Ве;нский кружо;к» (нем. Wiener Kreis) — сообщество учёных, регулярно собиравшихся в Вене с конца 20-х и до середины 30-х годов XX века. Руководителем кружка был профессор кафедры индуктивных наук Мориц Шлик. С деятельностью «Венского кружка» связывают зарождение философского логического позитивизма».
Поскольку история философии содержит сведения о двух «венских кружках» - уточняю, что в моем рассказе речь идет о втором – который фактически прекратил свое существование после убийства 22 июня 1936 года профессора М. Шлика. Сведений о первом (протокружок) и втором «Венских кружках» опубликовано много, желающие сами найдут любую интересующую информацию. А я перейду к взаимоотношеньям «учитель - ученик».
Был у М.Шлика студент, ставший впоследствии его аспирантом - Иоганн Нельбек. Более того – под научным руководством профессора Морица Шлика Иоганн Нельбек защитил диссертацию. О, это была личность примечательная своим психическим нездоровьем и политическими взглядами.
И еще была в Венском университете студентка Сильвия Боровицке. Уж так случилось, что воспылал Иоганн Нельбек сильными любовными чувствами к Сильвии Боровицке… а она не ответила на них. Да еще неосторожно заявила, что влюблена в профессора Шлика. Об ответных чувствах пятидесятилетнего зав. кафедрой к студентке ничего не известно.
Я вообще сомневаюсь, что и у Сильвии Боровицке были какие-то чувства (кроме уважения) к профессору и отцу двух детей. Мне кажется, что девушка просто хотела «отвязаться» от Нельбека, который страдал психическими заболеваниями. И это было трагическим для Шлика оборотом - Нельбек на почве ревности стал угрожать профессору расправой и это длилось не один год. В 1932-м – за четыре года до трагедии – профессор Шлик обратился в полицию. А полицейские без лишних церемоний направили подозреваемого на психиатрическую экспертизу и там Нельбеку был поставлен диагноз – параноидная шизофрения. Через три месяца принудительного лечения Нельбека признали психически здоровым. Вот как надо лечить душевные болезни!
Но если говорить серьёзно, то я полагаю, что демонстрация «выздоровления» была лишь хитростью шизофреника. После признания Нельбека психически здоровым, он вышел из больницы и возобновил свои угрозы профессору Шлику. Надо также отметить, что, по мнению бывшего «аспиранта-шизофреника», развитие философии логического позитивизма М. Шликом и деятелями «Венского кружка» противоречило «традиционным ценностям» христианского мира и способствовало разложению австрийского общества. Все это было «густо замешано» на антисемитизме Иоганна Нельбека, хотя ни философ, ни его студентка не были евреями, а утверждения о разрушении христианства и разложении общества до момента трагедии никто всерьез не принимал. Ревность, зависть и нелюбовь к евреям тесно сплелись в душе больного человека, и трагедия стала неизбежной.
В 9 часов 20 минут 22 июня 1936 года Морис Шлик спешил на свою очередную (и последнею в жизни ) лекцию. На лестнице главного здания Венского университета с пистолетом в руке его ждал бывший аспирант. Четыре пули в грудь оборвали жизнь профессора – он умер на месте преступления. Нельбека арестовали, и он сразу признался в убийстве на почве ревности и обиды на профессора, который якобы «упрятал его в психлечебницу». Это была душещипательная история о неразделённой любви, коварном соблазнителе невинных студенток и злобном профессоре, строящем козни и мешающем «талантливому учёному» устроиться на работу. Вывод был прост: именно по вине убитого жизнь Иоганна Нельбека «не удалась»...
Но… но дальше началось самое интересное – ревность как мотив убийства стала отходить «на задний план». Нельбек почитал в тюремной камере свежие газеты – на их страницах шли бурные дискуссии о «еврейском влиянии», о «тлетворности позитивизма» и о «преданных патриотах своей страны», поступки которых должны «предостеречь» многих, если не всех.
После этого, почти забыв про ревность, Нельбек стал настаивать на убийстве из морально-политических побуждений. И хотя, он точно знал, что убитый бывший научный руководитель – потомок прусских дворян - не был евреем, но утверждал, что проповедуемая убитым руководителем Венского кружка «еврейская философия» глубоко возмущала его как христианина. Маску «несчастного влюблённого» он быстро сменил на маску «борца с еврейским засильем»… «Дурак дураком, но мыло не ел».
Необходимо отметить, что середина 30-х годов ХХ века было временем активного воздействия нацистского Третьего рейха на независимую Австрию. Дело Иоганна Нельбека пронацистские силы стали активно «раскручивать», журналисты и некоторые коллеги Шлика по университету со злорадством говорили о печальном конце «еврейского философа».
Надо прямо сказать, что в середине 30-х годов ХХ века в Венском университете было много преподавателей, аспирантов и студентов, симпатизировавших нацистам. Морально-политическая поддержка обвиняемого строилась на том, что убитый «австро-марксистский профессор» был евреем, а застреливший его бывший аспирант – «преданным патриотом своей страны». То есть, не ревнивый псих стрелял, а национальный герой Австрии. Простая логика… И на стороне убийцы были очень многие из «цивилизованных австрийцев»…
Это после мая 1945-го «освобождённые от Гитлера» в Австрии (и в остальной Западной Европе) громко заговорят о своем «внутреннем неприятии нацизма», о «тайном сочувствии евреям»… Ну, в общем, обо всем, что стало безопасно говорить после поражения Третьего рейха и приятно было для слуха победителей. Впрочем, европейская политическая проституция процветала не только в Венском университете…
По законам Австрии за умышленное убийство наказанием являлась смертная казнь. Но 26 мая 1937 года суд Нельбеку меру наказания назначил в виде десяти лет лишения свободы. Формальным основанием для этого было «чистосердечное признание» и психическое заболевание. Вдобавок подсудимый был лишен ученой степени доктора философии, полученной им под руководством профессора Шлика. Полагаю, что это было очень страшное наказание для шизофреника. Ну, и «вишенка на торт» - в качестве сурового дополнительного наказания он был спать на жесткой кровати.
Однако лично у меня сформировалось стойкое убеждение, что в условиях разгула антисемитских настроений в Австрии, укреплявшегося нацизма в соседней Германии, судебная власть просто не решилась на вынесение убийце смертного приговора. Тем более, удобное для публики объяснение было – «чистосердечное признание» подсудимого. А как не признавать убийство, если тебя берут над телом жертвы с пистолетом в руках, пороховые газы еще не развелись, а вокруг толпятся очевидцы?
Но признание вины не означает раскаянья. И дальнейшие действия осуждённого Нельбека это прекрасно доказывают. После аншлюса Австрии и установлении нацистского режима, он больше не вспоминал «про ревность и роковую любовь». Иоганн Нельбек требовал свободы напирая на то, что он ликвидировав «преподавателя еврейского происхождения, пропагандирующего чуждые нации доктрины», «оказывал службу национал-социализму». Ни слова про «большую безответную любовь» и болезненную ревность! Только о своих страданиях в тюрьме, из-за мировоззренческих убеждений и антиеврейских взглядов, которые стали господствующими в Австрии.
Нацистская прокуратура признала, что Нельбек совершил убийство из личностных убеждений, и 11 октября 1938 года Иоганн Нельбек был освобождён условно, а в 1941 году и условный срок подошел к концу. Через пять лет после убийства Нельбек стал совершенно свободным человеком. Потом была работа в различных венских организациях и учреждениях.
Умер Иоганн Нельбек там же - в Вене - 3 февраля 1954 года, дожив всего до 50 лет.
Не ставлю риторических вопросов – что было бы, если бы Венский кружок просуществовал еще пару лет – до аншлюса Австрии Германией. Историю не изменить, хотя ее можно переписать в угоду «нынешним властям» и «современной политической ситуации»…

Следующая часть – «Чикаго, Школа богословия, выстрелы»- про убийство профессора религиоведения Йона Петру Кулиану.



© Copyright: Олег Яненагорский, 2021
Свидетельство о публикации №221082201353