16+
Лайт-версия сайта

Воскрешение

Просмотр работы:
05 июля ’2021   14:48
Просмотров: 5145

Я открыл глаза. В отражении вместо тридцатилетнего мужчины на меня глядит залитый кровью старикан с заплывшим глазом и распухшей верхней губой. Я улыбаюсь ему и тут же корчусь от боли. Отражение в наполненной водой деревянной кадке не отстает. Я мысленно посылаю ему сигнал держаться, потому что прекрасно понимаю — конец близок.

— Он нелюдь! Он — волк! Все это время, пользуясь нашими благами, рядом с нами жил грешник, истинный зверь! Подонок, место которому — в огне!

С каждой брошенной фразой из гнилого рта старейшины вырываются потоки слюны, летящей на обступивших его людей.

Но какой же отвратительный голос — писклявый, мерзкий, как и сам Вирай. Не вождь, не лидер. Просто истеричная баба.

А собравшиеся возбуждаются и лютуют все больше, переходя на крик. Заводятся. Некоторые продолжают метать камни. Иногда попадает по телу, голове пока везет. Она свое получила чуть раньше.

Я запомню и Вирая, и каждого из них. Тех, кого считал ближе остальных, запомню получше — принимать от них удары всегда больнее.

Зилла, Терон, Камме — ваши тумаки я сохранил в памяти: каждый удар. Каждую пощечину. Каждую плеть.

Спокойный и рассудительный Нардал, куда ты подевался, лишь заслышав историю этого лживого человека?! Где ты сейчас?

Почему вместо тебя, одного из многих, кому я помог и немногих, с кем мог поговорить, стоит зверь с перекошенным лицом? Ты бросил камень и попал мне в глаз. Ударил. Плюнул и проклял, желая моей смерти.

Я — запомнил. Я и так обречен, Нардал. А ты? Тебе-то это зачем? Каждый камень, брошенный тобой сегодня, может полететь в тебя завтра.

Если бы ты взял пример с жены и просто стоял рядом с ней, обняв свою Ривию и закрывая ее глаза от этого кошмара, чтоб она не видела своих соплеменников, терзающих меня, разрывающих на части. Чтобы не видела тебя…

Если бы! Но ты выбрал другой путь, и я не стану тебя ни в чем обвинять. Я просто запомнил.

— Он выродок! Поступки, подобные совершенному, не прощаются! Вера в его невиновность иссякла! Ни один человек не сделает подобного, а значит, перед нами — не человек!..

Старейшина продолжает плеваться, даже до меня долетают слюни из его черного рта. Кажется, он заводит не только толпу, но и сам себя.

Неказистое правление, бездарность. А я — его шанс продлить власть. Он думает, что безнаказанно сможет пудрить головы людям еще долгое время, но я надеюсь, что все пойдет по плану, и возмездие гораздо ближе, чем Вирай может себе представить.

Илла не просто умерла — ее убили. Сейчас этот сукин сын порочит не только мои имя и честь, Вирай делает все, чтоб люди согнали на мне спесь, а значит, отвлеклись от убийцы.

Но не я убил жену, пусть об этом знаем только я и тот, ко это совершил. Он себя еще покажет, должен показать!

— А что, если это он лишил вашу любимую дочь жизни, Иллад? Иллия? Что, если выкрал тело, пытаясь скрыть следы преступления?! Что, если он — демон, которому подвластно искусство сладословия, коему мы все поддались?

Вирай не унимается, и вокруг испуганно зашептались:

— Чары?!

— Демон?!

— Лжечеловек?!

Нет же, глупцы. Все гораздо хуже, чем вы думаете.

— Вирай, ты обвиняешь ставшего нашим сыном в убийстве нашей дочери. Убить ее он не мог. Его вина в другом, еще более страшном преступлении, преступлении против тела. Я, отец Иллы, запрещаю тебе связывать эти два преступления. Не потому что я могу понять второе. Потому что надо раскрыть первое.

— Он не сын тебе, Иллад. Сыном может быть человек, не зверь. И запретить не в твоих силах, но я прощаю тебя. В тебе говорят горе и жажда мести, так выплесни эту чашу прямо в его бесовское рыло!

Вирай указывает на меня длинным скрюченным пальцем. Он слишком рьяно напирает на моей вине. Я один это заметил?

— Да, вождь, не могу запретить тебе говорить. Но убили мою дочь, и запрет касается не слов. Он касается действий. Я просто хочу правды. Хочу наказания для винных. Правда в том, что перед нами один преступник. Второй же до сих пор не найден. Я прошу слова, Вирай. Но не для себя. Уважь старика — дай слово Ролану.

Ого. Подарок, на который я не рассчитывал. Интересно, что ответит вождь?

— Ты просишь дать открыть пасть злослову, Иллад? Ты хочешь, чтоб мы пали под лестью его псиного лая? Возможно, ты и сам под его чарами?

Что ж, предсказуемо.

— Вождь, я лишь хочу услышать почему он совершил преступление. Хочу знать, где тело моей дочери. Я не отрицаю, что Ролан достоин смерти, но посмотри на него — разве так ведет себя отщепенец? Разве так ведет себя загнанный зверь, которым ты его представляешь? Твоя речь не убедила меня, и я не забираю просьбу. Если ты против, воля твоя. Но, может, мы послушаем остальных?

Вирай открыл было рот, но тут же заткнулся, потому что к нашему с ним изумлению люди, бросавшие в меня камни, люди, избившие меня до беспамятства, встали на сторону Иллада.

— Дай ему сказать!

— Пусть говорит!

— Слово Ролану!

— Слово! Слово!

Лицо Вирая приобрело землистый оттенок, но на нем не дрогнул ни один мускул. Он молчит, а когда крики стихают, выносит вердикт:

— Я слышу вас. Пусть будет так. Пусть узник говорит.

Меня поднимают на ноги, поддав по ребрам рукоятью кинжала. Впрочем, удар гораздо слабее предыдущих.

Ведут к Вираю и бросают на пол, на колени. Я не сопротивляюсь, потому что признаю свою вину и должен понести наказание.

— Говори, Ролан.

Ну что же. Во рту пересохло, но, думаю, я справлюсь.


***

Я — виновен. Все вы знаете, как я любил Иллу. Все знаете, что это было взаимно. Мне стоило огромных усилий завоевать уважение Иллада и Иллии. Все вы знаете, как счастливы мы были, назначая дату нашей совместной луны.

И всем известно, что наша первая луна стала последней.

Потому что Илла умерла. Ее убили. Коварно, вероломно. Об этом всем вам хорошо известно. Она умерла ночью, в ритуальном платье, перепутав убийцу со мной.

Вирай пытается обвинить в ее смерти меня, прекрасно зная, что я стоял на посту и должен был вернуться двумя часами позднее, это подтвердили караульные. Я и вернулся, найдя ее мертвой. Кто же убийца? Кто имел мотив? Кому так сильно не давало покоя чужое счастье? Возможно, ты ответишь, Вирай?

Вирай молчит. Его взгляд полон презрения.

Я продолжаю.

Я — виновен. Сломленный горем, я ушел из деревни. Меня не было несколько дней, и никто не имеет понятия где я был и что делал. Эта тайна тянется за мной давно — все вы знаете, что я не местный. Не взращен вашим селением, не чту ваших богов. Но я научился жить среди вас и даже обрел друзей…

Я виновен и перед ними. Перед людьми, которые открылись чужестранцу, доверились моим словам.

Вам невдомек, что мое детство прошло в учении. Я не помню родителей, не знаю их — и это правда, которая вам известна. Воспитанием моим занимался Шелль — слепой старец, коему отдали меня юнцом в услужение. Я слышал, что меня подарил старцу один влиятельный вельможа за решение его проблемы. За возможность иметь детей. Другой правды я не знаю, поэтому придерживаюсь этой.

Шелль учил меня не только быть хорошим слугой. Он увидел во мне нечто большее, хоть никогда этого не говорил. Порой слова излишни — я просто это чувствовал.

Мы жили далеко от остальных, в горах. В пещере, в которой всегда царил холод. Я не знал для чего нужны такие страдания, учитель же говорил, что я все пойму, когда придет время.

Обучение давалось легко. Шелль говорил, что полученные знания не раз спасут мою шкуру и помогут не одному человеку, но истинного значения этих слов я не понимал — он был очень загадочным старцем.

В один момент у меня получилось то, что много лет не удавалось Шеллу. Учитель с тех пор глядел на меня как-то по-особенному, наверное, потому что я превзошел его. С того времени меня больше не касалась плеть.

До смерти Иллы.

Иллад и Иллия, я ушел в горы. Беда надломила меня, а чувства, не находившие выхода, сводили с ума.

Через несколько дней после похорон я взял вина и отправился к склепу. Сидел там до поздней ночи, разговаривая с Иллой, словно с живой. Я рыдал и даже пустил себе кровь по пьяни — вот раны.

— Где тело, Ролан? Куда ты ее дел?

Я — виновен. До сих пор не понимаю, как все произошло. Иллад, Иллия, — ваша дочь вернулась к жизни.


***

Ропот. Нарастающий, словно гул приближающегося осиного роя. Агрессивный, злой.

Я слышу их голоса сначала по отдельности, затем они сливаются воедино, в гул, сквозь который доносится режущее уши скрипение вождя.

— Я говорил вам! Он — демон, истинно!

Но Вирая заглушили.

Когда это произошло, Иллад поднял руку, призывая к молчанию тех, кто все еще не прекратил возмущаться.

— Допустим, Ролан. В это тяжело поверить, но… допустим. Я принимаю это, потому что хочу услышать правду, какой бы тяжелой она ни была. Продолжай.

— Если вы готовы слушать. Но будет тяжело, предупреждаю. Последующие события не имеют объяснения, они просто есть, и они могут показаться вам отвратительными.

— Боги… но… я готов, Ролан. Поведай нам правду.

— Ну что ж, это ваше желание и, видимо, мое последнее слово. Я вижу реакцию людей, я чувствую ее на себе — мои раны все еще болят. Я продолжу, но смею просить о последнем желании. Обещайте мне быструю смерть, и что тело мое оставят на съедение воронам на второй трети горы. Это важно для меня, как важно вам узнать правду.

Иллад и вождь переглянулись.

— Твое слово, Вирай.

Надо отдать ему должное, Вирай выглядит величественно. Он стоит, сложив руки на груди, высоко задрав подбородок и, кажется, глубоко задумавшись. Пожалуй, впервые я вижу в нем вождя, лидера, а не алчного проходимца, которым он, без сомнения является. Он будто оценивает риски. Безусловно, принятие мной смертного приговора должно радовать его, но сомнения останутся. Будто чувствуя, что идти на поводу у желания смертника — плохая идея, после затянувшейся паузы он все же неуверенно кивает:

— Только из уважения к тебе, Иллад. Согласно твоей просьбе, Ролану будет дарована быстрая смерть. Его тело оставят на второй трети горы — там, где опускается хлад.


***

Я сдвинул плиту. Мне хотелось в последний раз взглянуть на свою любовь. Повторюсь, я был пьян. Когда я вновь увидел ее — такую красивую, словно живую, во мне что-то надломилось. Я возжелал смерти, чтобы остаться рядом с ней навсегда. Я не думал о вас, Иллад, Иллия, и это моя непростительная ошибка.

Я пустил себе кровь и смотрел, как она бежала из вены. Боли не было, появилась лишь слабость, поэтому я лег рядом и обнял Иллу, случайно зацепив кувшин. На вашу дочь пролилось смешавшееся с моей кровью вино.

Но смерть не шла. Я лежал, продолжая рыдать от горя и отчаяния, а потом почувствовал, что силы покидают меня. Я понял — это конец. Я поцеловал Иллу в губы и закрыл глаза, готовясь умереть.

Но я ошибся.

В следующий момент я оказался в ее объятиях. Она вцепилась в мои запястья и притянула к себе. От нее разило трупным смрадом, а холод мертвого дыхания обжигал мои легкие.

Я пришел в себя и пытался выдраться, но сил на борьбу не хватало.

Когда ее ноги обвились вокруг меня, еще сильнее прижимая, словно желая близости, я потерял сознание…

Очнулся под утро. Кровь остановилась — Илла словно спасла меня от смерти. Но я не на шутку испугался, увидев пустой склеп. Тела не было.

Все это время, пока отсутствовал здесь, я искал ее. Я ходил во все наши любимые места, наивно полагая, что знаю где смогу ее найти. В одном из них меня и увидели, так я и попался.

Я — виновен. Потому что вернул вашу дочь к жизни.


***

На этот раз недовольства больше. Шум разрастается до всеобщего гвалта, сквозь который до меня доносится первое обвинение.

— Виновен! Смерть некроманту!

За ним слышатся и другие, но это уже не имеет никакого значения, потому что я узнал этот полный ярости и страха голос.

Я поворачиваю голову чтобы убедиться и сразу же ловлю в толпе знакомый затравленный взгляд. Это Валдай, сын Вирая. Отвергнутый Иллой ухажер, которому она предпочла безродного чужеземца. Единственный человек, трусость которого превосходит трусость его отца. Единственный, кто грозился убить меня, но не посмел. Он смог замахнуться лишь на беззащитную женщину…

Толпа беснуется. Им хочется крови, и я могу их понять. Я бросаю взгляд на вождя. Вирай смотрит мне за спину и кивает.

В волосы вцепилась рука, задирая голову. Шеи коснулась холодная сталь клинка. Я вижу, как из горла хлещет кровь, а затем все застила непроглядная черная пелена.


***

Я открыл глаза. Илла смотрит на меня и улыбается. Она бледна, но все также божественно красива.

Я встал и подошел к кадке с водой. Похожая была передо мной в день казни, и это воспоминание заставило коснуться шеи. Я нащупал, затем и увидел шрам в отражении. Почти от уха до уха, невероятно.

Я обернулся. Илла, все также улыбаясь, следит за мной взглядом. Что ж, последствия бывают разные. Хорошо еще, что все получилось — могла ведь и промазать иглой.

— Илла, завтра ночью мы отправимся в деревню навестить твоих родственников. Ты не против?

Все та же улыбка.

— Представляешь, они даже не подозревают, где тебя искать. Не знают, что все это время ты была здесь, ожидая разрешения нашей маленькой проблемы. Вот удивятся, правда?

Илла не сводит с меня счастливых глаз.

— Спасибо, любимая. Ты все сделала правильно и теперь мы снова вместе. Если ты не против, нанесем визит и тем, кто пытался нас разделить. Ты помнишь Вирая и Валдая?

Лучшим ответом стала сияющая улыбка самой красивой женщины моего жизненного пути.

Я откидываю разделяющий пещеру надвое плотный занавес и подхожу к ближайшей неподвижной фигуре. Из зашитого брюха старика выглядывают готовые вывалиться кишки, но он смотрит на меня с обожанием. Почти как Илла.

— Надо подлатать тебя, Шелль. Завтра важный день, и мне нужно, чтоб вы все хорошо себя проявили.

Я осматриваю пространство. Ловлю в ответ море сияющих радостных взглядов.

Моя армия улыбается. Они знают, что скоро их ряды пополнятся теми, кто не так давно бросал в меня камни.






Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта





Наш рупор







© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft