пыльное небо

Я не помню, каким был мир до черной зимы. Но мама рассказывала, что тогда было ничуть не лучше. Всех детей в нашем городе, начиная с момента его основания, оберегали как могли до 12 лет, а затем просто вводили железные споры. То же случилось и со мной. Из 50-ти душ моего набора, инициацию пережило 19 человек. До сих пор перед глазами стоит картина, как одному мальчику прямо на койке оторвало руку и он истек кровью. Жуткая смерть. Несколько других просто перестало дышать, а некоторые получили жуткие уродства. Их признали браком и утилизировали из жалости. Мне повезло больше. Спору подсадили в правое плечо. Как говорят врачи, изменения минимальные, лишь металл от предплечья до бедра, несколько замеённых костей и правое легкое. Металл, как сказали, мягкий и легкий. Могло быть и хуже. Затем лагерь, тренировки, учения и вот теперь я здесь, готовлюсь к своему первому выходу за ворота.

В стандартное снаряжение любого полевого бойца нашего города входит заточенная саперная лопатка. Мне, по праву младшего, досталась самая тупая, самая расшатанной и самая заржавевшая. Говорят эти саперные лопатки производят в каком-то далеком дружественном нам поселении, но конкретно моя явно осталась ещё со времен великой войны. Другое снаряжение было лучше. Бронеплиты почти новые. Должно быть со старых складов. Таких сейчас не выпускают. Форма поношенная, но все ещё крепкая. Однако на левой ноге видны отверстия и запёкшаяся кровь. Одежда мертвеца - плохой знак. На одном сапоге тоже кровь. Видимо из того же комплекта. Зато винтовка и штык-нож прекрасно сохранились. Скорее всего, произведено ещё во времена старого мира. Сейчас самый лучший самопал не дотягивает до такого качества. Все остальное выдали по уставу. Рюкзак, походный комплект, сухпаек на 3 дня, патроны и всякий хлам по мелочи.

Командир сказал, что от нашего фермерского хозяйства на севере день назад поступил короткий сигнал о помощи. На наши запросы никто так и не ответил. Скорее всего там все уже мертвы. И вот, наш отряд отправляют в разведку, чтобы понять, что там произошло и, в случае чего, наказать тех, кто осмелился появиться на наших землях. Выход назначен на 10 утра. После трех часов марша мы уже должны быть на месте.
Всех подняли в 6 и приказали готовится. Быстро собрались, построились и вот, мы стоит перед воротами. Огромные, обитые железом, они были сделаны много лет назад и с тех пор служат нашему городу верой и правдой. Громада с жутким скрипом зашевелилась. Несколько оглушительных секунд и перед нами открылся потрясающий вид:
Огромная дорога уходила вдаль. Ее с обеих сторон зажало великолепное поле, а вдалеке даже виднелся лес и небольшая цепочка гор. Я много раз смотрел на внешний мир со стен, но никогда не выходил за их пределы. Мне сложно описать это чувство… чувство предвкушения чего-то. Когда что-то вот вот произойдет, а ты не веришь в реальность происходящего.
«На месте, шагом - марш» - разорвала воздух команда
Вокруг зазвучал ритмичный стук…


Не возьмусь точно сказать, сколько конкретно мы уже идем, часы, как-никак, толко на некоторых площадях города, а личных нет даже у командира. Стекла защитной маски запотели. Жутко устал. Зато сегодня впервые увидел тачанку с пулеметом. Представляете, настоящий пулемет?!! Таких на целый город всего несколько штук. Не представляю, как дорого такой может стоить. Может целую казарму, может две. А ещё, говорят, у нашего города есть пушка, да не простая, а барабанная. Ну или что-то вроде того. Насколько мне известно, ее использовали, когда прям к нашим стенам подошли соседи. Эта пушка делала по 8 выстрелов за раз. Враги тогда побежали в страхе, а мы преследовали их до самого логова и сожгли их город до тла. Я в этом не учавствовать, но старшие часто рассказывали об этом. Гордость пробирает за наших людей и наш город.
А картина вокруг не такая уж интересная. Город сжался в точку, а лес и горы, вроде бы совсем не изменились. Кругом выцветшее поле с травой по пояс, да изредка мелькают странные облезшие деревья и огромные блеклые камни.

Интересно, сколько ещё так тащиться? От этого разнообразия уже тошно. К том же начал накрапывать мерзкий мелкий дождь…

Наш отряд добрался до деревни, когда пятно солнца уже пересекло зенит. На подходе увидели огромную лужу. Пробило деревенский резервуар с водой. Осмотрели. Нашли несколько отверстий, из которых вытекала вода. Скорее всего, в резервуар попало несколько пуль. Командир приказал строиться штурмовому отряду, а остальным разделиться на свои тройки и окружить деревню. Нашей тройке досталась юго-восточная дорога к деревне. Побежали пригнувшись на наше место сквозь траву.

О боги, даже представить не могу, что пережили эти бедные люди. Наша тройка прямо на дороге нашла 2 растерзанных тела. Ни пол, ни возраст этих груд мяса точно определить не смогли. И дорога, которую мы должны были блокировать, не оправдала наши ожидания. Заросшая травой небольшая тропинка. Сапоги уже хлопают, а мерзкий дождь все никак не заканчивается. Нам ещё обратно в город идти. Побыстрее бы штурмовой отряд со всеми в деревне разобрался и мы вернулись домой в казарму.

В деревне раздались выстрелы, крики, застучал пулемет. В жизни бы не подумал, что можно так много стрелять. В моей винтовке 10 патронов. После каждого выстрела нужно передернуть затвор. Тренированный боец, например я, может выпустить все 10 пуль секунд за 5. А тут несмолкающая вереница выстрелов. И крики, снова крики.
Вдруг я осознал то, что привело меня в ужас. Весь этот шум приближался к нам. Этот неведомый мне враг бежит, и, может не прямо сейчас, но через десять секунд, через минуту, он доберется до нас. Мы вступим в бой. Первый в моей жизни бой. Наш тркойком, наблюдавший из зарослей травы за деревней, приказал приподняться и готовиться. Мы расположились в 20-три метрах от ворот деревни. Как только враг выбежит за частокол, мы, по команде, откроем огонь и прикончим его.
Секунды тянутся мучительно медленно. Я видел как одна пуля попала в бревно частокола и пробила его насквозь. Во все стороны полетели щепки. Интересно, что чувствует человек, когда его пробивает пуля?..

Наконец за ворота выбежал человек. В глаза сразу бросилась его левая рука, безвольно повисшая и не подающая никаких признаков жизни. Одет он был бедно, даже по меркам наших крестьян. На лице обычная тканевая повязка, довоенные пластиковые очки и капюшон. Одежда вся облезшая и изношенная. Зато его грудь закрывала массивная железная пластина, а справа на поясе висел пистолет. Мне показалось, что это какой-то однозарядный самопал, хотя точно не уверен.
Сразу за ним выбежал ещё один, потом ещё и ещё. Командир отдал приказ и мы открыли огонь. Я сделал 6 выстрелов. Не знаю, попал в кого-нибудь или нет. Выбежавшие люди сразу начали подать, а оставшиеся бросились прямо на нас. Командир достал батард, а я со штыком наперевес побежал на них. Помню как меня ударило в правый бок. Я подумал, что бронеплита должна меня защитить, и продолжил бежать. Но меня жутко завернуло на правый бок, и, сделав всего несколько шагов, я упал линзами прямо в грязь. Ничего больше не помню.