Миру-мир

Миру-мир
Пьеса








1. Сашка. Мальчишка лет 7.
2. Дед Фёдор. Старик около 85 лет.
3. Мирца. Старушка около 80 лет.
4. Надежда. Женщина 55 лет.
5. Парень 30 лет.
6.Силуэт 1.
7.Силуэт 2.
8. Первый.
9. Второй.
10. Третий.
11.Химера.




Темно, только видны силуэты – глыбы ив.

Голос (женский.)
Что тебя гложет охотник премудрый,
Виды видавший высот и глубин,
Или к костру больше дичь не выходит,
Или ты изгнан из тёплой норы?
Голос (мужской глухой.)
Я у реки стою, воду мешаю,
Не нахожу в ней былой густоты,
То ли от травли, то ли от лени,
Али из высшей духовной руки.
Мне бы почерпнуть, да глубины намыты,
Мне бы дотянуться, но всё не с руки,
Зоны сети разжиревшей так свиты,
Чтобы созвездия под призмой гасить.

В густой темноте.

Голос 1. (Охрипший.) Ты пиши, одиннадцать по сто и два, ой, этот без кителя, пиши и три по 1000. Сортируйте кого в озеро, кого в яму (Резко отчеканил).
Голос 2. (Сиплый, как будто выскочил из тишины.) Надо было молиться получше.

Набат лопат не замолкал и слышался то здесь, то там, и только взрывы снарядов, и вой броневиков указывали на точку отсчёта.
Тревожные голоса в шелесте листьев, гонимых сырым ветром, становились всё бледнее.

Сашка. Деда, а долго осталось?
Дед Фёдор. До края сынок.
Сашка. (Прикрыв чёрным кленовым листом нос и рот.) А где этот край, дедушка?
Дед Фёдор. Там сынок, где благодатью дышит всё живое, где слышна музыка, наполненная запахами весны, сплетёнными в девичью косу; где в пении птиц купается солнышко…
Сашка. Деда, а почему солнышко не выходит?
Дед Фёдор. Оно взойдёт тогда, когда люди захотят света и тепла.
Сашка. Деда, так всходит, то, что посеешь.
Дед Фёдор. (Оглянувшись.) Правильно, мой золотой, что посеешь, то и пожнёшь.
Сашка. Ты же рассказывал, что был свет, была радость и дети…(Держа за руку деда, слегка подпрыгнув, спросил Сашка).

Засвистел снаряд.

Дед Фёдор. Ложись!
Сашка. (Надрывисто) Деда! Деда!

Настороженно нависла минутная тишина.

Дед Фёдор (Выдохнув.) Думал, отдохну.

Сашка с надеждой в глазах обхватил, лежащего на земле старика, за толстую морщинистую шею, бормоча всхлипывая.

Сашка. Не уходи, ты герой, мне с тобой не страшно.

Взгляд Саши скользнул по кожушку друга.

Сашка. А, что означает эта звезда у тебя на груди? (Дотронувшись пальчиками до ордена второй мировой войны, тихо спросил мальчишка).
Дед Фёдор. (Отвернувшись, прохрипел.) Ничего, уже ничего не означает.
Сашка. (Восторженно.) А этот орден? (указывая на медаль «за оборону Москвы).- А этот? (Трепетно поглаживая, медаль «за оборону Севастополя», не унимался семилетний малыш).

Дед Фёдор не поворачивая головы, молчал и только взгляд, вперившись вдаль, молил о пощаде.

Сашка. (Не унимался.) Так ты же родину защищал от немцев, и мы победили.
Дед Фёдор. (Схватив за плечи Сашку.) Молчи, пацан, - это святое!

Мальчишка удивлённо и растерянно смотрел на деда.
Дед Фёдор, как будто оцепенел, не отводя взгляда, от Сашки.

Дед Фёдор. Была родина и защитники (Сквозь зубы, задыхаясь, вымолвил посиневшими губами старик), а сейчас кошелёк и продаватели с покупателями, а мы разменная монета. Сказал мне сын, чтобы я на всякий случай, сделал себе загранпаспорт, а я вот иду, иду, и нет границ…(Дед Фёдор закашлялся).
Сашка. (Взволнованно.) Деда (Протягивает дедушке солдатскую флягу).- На, попей - это дождевая, без крови.

Старик, отпив немного из фляги, закрыл глаза. Сашка спрятал флягу во внутренний карман куртки и, приложившись ухом к дедушкиной груди минут пять слушал, не моргая, боясь пропустить, но успокоившись, опустил тяжёлые веки и размяк у деда Фёдора под боком.



Через некоторое время дед Фёдор проснулся, закряхтел, пытаясь приподняться на локте над листвяным матрасом. Помощь была рядом. Сашка часа два, как не спал, только услышал дедушку, протаранивая шуршащие баррикады, оказался у его ног, выпуская из рук целый круглый хлеб и бутылку с водой.

Сашка. (Как бы, между прочим.) Гуманитарку привезли…

Дед Фёдор. (Зло улыбнувшись.)
Град, смерч и ураган
Ворота, брат, открывай!
Мы защита вам и хлеб,
Вы - наш проходной билет.
Ха – ха – ха. (Нарочито саркастично проторил дед Фёдор).

Дед Федор, проглотив слюну, продолжил злостную тираду.

Дед Фёдор. (Изо всех сил.) Каравай, каравай кого хочешь, выбирай! Аааааа!
Сашка. Деда, тебя не слышат.
Дед Фёдор. (Безнадёжно вздохнул.) В том то и дело, малыш.

Дед Фёдор отпил воды из бутылки и пухнулся в листья.

Сашка. Дедушка, посмотри, что у меня есть.

Мальчик что-то достал из кармана синей болоньевой куртки и поднёс к лицу дедушки, раскрывая маленькую худую ладонь.

Дед Фёдор. (С искренним удивлением.) Что это, не пойму?
Сашка. Ну как же, это дельфин, мы в детдоме на уроке рисования лепили из пластилина. Я их видел только по телевизору, нас обещали свозить в дельфинарий,… потом началась война, но одну группу собрали и повезли в автобусе на экскурсию. (Вздохнул). – Не доехали немного, автобус обстреляли. Как нам потом объяснили, нас не выпускали из зоны огня, так как мы нужны, чтобы нас защищать.

Дед Фёдор поднял брови.

Сашка. Многих ранило, а Андрейка погиб. Зачем он отдал мне своего дельфина, это его (Поднял вверх фигурку), я не смог вылепить у меня с рождения пальцы слабые. Все взяли с собой свои поделки и остались живы, а он отдал мне, … лучше бы не отдавал (Заплакал).
Дед Фёдор. Это он отдал тебе на память (Прижал к себе мальчика).
Дед Фёдор. Ой, ты посмотри на небо (Поднял глаза к небу).
Сашка. Так много звёзд, я за всю свою жизнь столько не видел.
Дед Фёдор. Так знай, это не звёзды, сынок, это души дельфинов. Дельфины очень добрые, умные, общительные животные, они очень часто спасали людей, тонувших в море, а в дельфинариях общались, играли с людьми, помогали выздоравливать больным деткам. А когда случилось затмение и стало темно, и малолюдно дельфины заскучали в чёрной воде, им хотелось, чтобы их детёныши жили в тепле и свете, по тому они отправились на поиски утраченного.
Сашка. Утраченного мира?
Дед Фёдор. Нет, это люди утратили мир, а дельфины светят друг - другу, чтобы не одна душа не пропала. Нам бы поучиться у них. Да вот только зло рыщет с опущенной головой и другим поднимать не велит.
Сашка. Деда, мы дойдём до края, раз он есть. Мы как дельфины будем светить друг – другу и не потеряемся, а может быть, кто-то ещё знает про край и ищет его, тогда мы пойдём вместе… и ещё, и ещё, вот точно не потеряемся.

Дедушка смахнул слезу с серых выцветших глаз и крепко прижал к себе малыша.

В помещении копошатся женщины.

Сідайте...сідайте. Їжа не з города, бо в темряві нічого не росте, проте є галушки та консервовані огірки (Садитесь...садитесь. Еда не с огорода, а то в темноте ничего не растёт, зато есть галушки и консервированные огурцы).

Надежда притянула два мешка чем-то набитых и на один из них усадила Мирцу.
Изголодавшиеся странники молчали, слюна подкатила .
Надежда принесла тарелки, блюдо с галушками и банку с огурцами. Из галушок выходил пар. Дед Фёдор и Сашка вначале стеснялись, но в уютной тишине расслабились и наелись, впервые за несколько месяцев жёсткого голодания.

Вблизи ребята поняли, что Мира слепая.
Мирца съела немного. Она, сидя к окну боком всё время поворачивала голову, казалось, что она кого-то ждёт.

Надежда. Якось сиро і галушки не зігріли. А як що ми по чаюємо, а? У мене є суха м’ята, дуже духмяна. Ой, як добре що ви не бандити кочівники, бо ці зовсім з глузду з’їхали, чинять самосуд. Якщо б вони побачили цю їжу, змусили б, покидьки, нас спочатку землю жерти, а потім животи розпороли. (Как-то сыро и галушки не согрели. А если мы почаюем, а? У меня есть сухая мята очень душистая. Ой, как хорошо, что вы не бандиты кочевники, а то те совсем с ума сошли, справляют самосуд. Если бы они увидели эту еду, заставили б, подонки, нас сначала землю жрать, а потом животы вспороли).

Мирца. (Взяв Сашку за руку.) Пока дракон, обросший васильками и чистотелом, крепко спал, а чёрный лев сытый и холёный нежился в степной, волнующей ветром траве, наблюдая за звонкими танцами птиц, веющими по степи крылатый запах полыни, по всему хребту и животу вольготно гуляли козы, свиньи, коровы и крылатая живность. Но по нашествию человеческого стада всё изменилось. Сменяли племена одно другое, пока на эту землю не пришли норики, названные светлым и славным именем славяне, одним на всех, хотя разнились нравом и бытом. Жили они многие века в состоянии войны и раздела, как с внешними врагами, так и друг с другом. И говорили они на разных наречиях, а если есть язык, сынку, есть и самобытный народ.
Надежда. О так, заслав упир цих продажних вандалів, вовків одиночок, на сусідню соковиту ферму, як раз тоді, коли на цій самій фермі лаялись собаки за відсутністю господаря, - дозрів момент. Та ті собаки виявилися трусливими і продажними, і по своїй вигоді ввели стадо, їм увірене господарем, в оману. Тільки не всі нечисті, є серед бісова війська, як усюди, і бідолашні жертви режиму. Багато народу підтримали плани і дії свого вовкулака, стоячи з опущеними великими пальцями рук вони твердили: «Розіпни його», а ще більше із його народу просто мовчали із страху, чи вигоди, тим самим даючи згоду на заклання своїх же синів і дочок. Були і ті, таких, звичайно, одиниці, хто на площах засуджував злі дії «Збирача на свою макітру вугілля», то їх по-тихому гнобили, а непокірливим матерям затикали роти неправдою та високим словом. Нечесна війна.
Але наїлись вовки м’яса, напились шакали крові залились їх шари ще більшою жорстокістю, захотілось їм власті на великій землі. Піймали у степу трьох орлів зв’язали всім трьом ноги воєдино та по черзі відсікли їм голови, цей вчинок був викликом . (Вот так, заслал упырь этих продажных вандалов, волков одиночек, на соседнюю сочную ферму, как раз тогда, когда на этой ферме лаялись собаки в отсутствии хозяина, - дозрел момент. А эти собаки оказались трусливыми и продажными, преследуя, свою выгоду, они ввели в заблуждение стадо, доверенное им хозяином. Только не все нечестолюбивые, есть среди бесовского войска, как везде, и несчастные жертвы режима. Много народа поддержало действия своего вурдалаки, стоя с опущенными большими пальцами рук они твердили: «Распни его!», а ещё больше из его народа просто молчали со страха или из выгоды, тем самым одобряя заклание своих же сыновей и дочерей. Были и такие, их естественно единицы, кто на площадях осуждал злые действия «Собирателя угля на свою макитру», так их потихоньку притесняли, а непокорным матерям закрывали рты неправдой и высоким словом. Нечестная война. Но наелись волки мяса, напились шакалы крови, налились их шары ещё большей жестокостью, захотелось им власти на большой земле. Поймали в степи трёх орлов, связали всем трём ноги вместе и поочерёдно отсекали им головы, этот поступок был вызовом).





Мирца насторожилась. Никто не вошёл.

Мирца. (Поднялась из-за стола.) Сейчас прогремит, быстро вниз.
Надежда. Это ангел предупреждает, Мирца различает. Вставайте, вставайте, если хотите жить.

Сашка подхватился, растерянно посмотрел по сторонам и на деда Фёдора, который находился в ступоре получасового спокойствия.
Сашка потянул за рукав деда Фёдора, тот чуть было не упал с табурета, опомнившись, по-детски испуганно взглянул на Сашку и по сторонам.

Дед Фёдор. Я что-то пропустил?!
Сашка. (Не отпуская руку деда Фёдора.) Деда, бомбить будут, бежим прятаться!

Сашка с дедом Фёдором подбежали к разрушенному входу в алтарь, туда, где копошились хозяйки. Надежда, расчистив участок от обломков, позвала жестом руки Сашку. Мальчик кинулся на помощь. Вместе с Надеждой они приподняли и отодвинули крышку, закрывавшую погребную яму.

Надежда. Не успели расчистить после бомбёжки, для них ничего святого нет.
Мирца. (Стоя ко всем спиной, смотрела в сторону окна, сложа руки на животе.)
Спите детки, ночь пришла
И осталась навсегда,
Нет начала и конца
Этой битве без лица.
Мы помолимся за вас
И за нашего врага…
Сразит курица орла
И закроются врата!

Надежда. ( Кротко приобняла Мирцу за плечи.) Мирца, дорогая, спускайся.
Мирца. ( Раздражённо.) Отвлекаешь, а я гостя жду.
Надежда. ( Увлекая Мирцу за собой.) Пожалуйста, швидше (быстрей)…быстрей.

Надежда подвела Мирцу к яме и помогла ей спуститься по лестнице, внизу её принял Сашка. Спускаясь последней, Надежда накрыла крышкой вход.
В погребе был ещё один спуск, восьмиступенчатый. Все четверо спустились вниз и прошли немного по тоннелю.
Через пятнадцать минут прогремел взрыв, а дальше слышалась канонада.
Съёжившись и прижавшись, плотно друг к другу, беженцы просидели так ещё полчаса после бомбёжки.

Надежда. Ну что мои птенчики, рискнём?

Надежда поднялась по ступенькам в погреб, минут пять помялась на одном месте и вернулась к ступенькам.

Надежда. Мы все устали, надо бы відпочити (отдохнуть). Здесь есть каморка, похожая на келью, но места нам должно хватить. Айда (Жестом головы указала на выход).

Сашка с дедом Фёдором встали и медленно подошли к лестнице под подвальной крышкой. Дед Фёдор поднимался первым, Надежда и Сашка его страховали сзади. Благополучно поднявшись, дед Фёдор осмотрелся и заглянул в яму.

Дед Фёдор. На границе тихо.

Сашка молниеносно выскочил из ямы. Надежда вернулась в тоннель за Мирцей.

Надежда. Мира, детка, ты плачешь?!

Мирца всхлипывала и подвывала, сдерживая огненную лаву душевной боли.

Мирца. (Тихим хрипом.) Иди с Богом, дай мне зализать свои раны.
Надежда. Да выговорись уже (Подалась вперёд к Мирце). Или я не мать.
Мирца. Тебе откуда знать.
Надежда. Да ты всегда обходишь тему детей десятой околицей!
Мирца. Душа разрывается, болит, а ничего поделать не могу. Не смогла собрать я своих птенцов под матернее крыло. Когда всё началось и нас стали перед выбором по совести, я предложила детям, а у старшего сына семья, детки, всё бросить и не сдаваться, и не вступать вновь в Сатанинский Строй Селекционного Разврата. Кто меня послушал, раньше в школах другую историю преподавали, да что говорить, если и суть библии разные, под коронами сложенные..., а потом развал и снова грабёж, рынок и всё с ноля. Мало кто выдержал не спился да не сжил себя со света, как их отец. В общем, обиделись они, да и мало родиться на земле – её надо заслужить, чтобы сердце прикипело и не просто к своей кормушке, а к корням.
Надежда. Когда принесли тебе какую-то бумагу, то было про сына? Только из-за плохой вести о ребёнке мать может ослепнуть.

Мирца только сейчас отвернулась от стены.

Мирца. В общем, уехала я на материк к сестре, она одинокая, а сыновьям оставила, так называемое, имение.
Голос Сашки. (Не громко.) Тётя Надя, тётя Надя, здесь кто - то есть, стонет.
Надежда. Идём (К Мирце). Наверное раненый.

Поднявшись наверх, хозяйки, держась за руки, быстро, но отработанно тихо, направились к выходу, где стояли Сашка с дедом Фёдором.


Мирца без помощи подруги подошла к иконе, под которой лежал парень и, проведя руками по образу Пресвятой Девы начала шёпотом молиться.

Мирца. Величаем Тя, Пресвятая Дево, и чтим Покров Твой честный, Тя бо виде святый Андрей на воздусе, за ны Христу молящуюся. Царице моя Преблагая, Надеждо моя Пресвятая, приятелище сирым и странным Заступнице, бедствующих помоще и озлобляемых покрове, зриши мою напасть, зриши мою скорбь: отвсюду искушением одержим есмь, а заступающаго несть. Ты убо сама помози ми яко немощну, окорми мя яко странна, настави яко заблуждша, уврачуй и спаси яко безнадежна. Не имам бо иныя помощи, ни инаго предстательства, ни утешения, токмо Тебе, о Мати всех скорбящих и обремененных! Призри убо на мя, грешнаго и во озлоблении сущаго, и покрый мя пресвятым омофором Твоим, да избавлен буду от зол, мя обышедших, и восхвалю выну препетое имя Твое. Аминь.

Тем временем, пока неслась молитва, Надежда осматривала несчастного.

Надежда. Ребятки, его надо занести в келью, там есть кровать, положим, а там будет видно, что с ним. По моему, не ранен.

Мирца перестала молиться.

Мирца. Сам за себя принёс платок, да рано… тебе, сынок, ещё слёзы ним утирать.
Сашка. Что она говорит?
Надежда. Знает что… давай ка помогай, как – нибудь, дотащим.

Взгляд Нади упал на руки парня.

Надежда. Да он как будто из шахты выбирался, пальцы чёрные кровавые, ногти подняты…

Надежда взяла парня под мышки, Сашка и дед Фёдор за ноги. Несколько раз останавливаясь, с трудом доволокли.

Надежда (Укладывая на кровать.) И одеяльце есть отогреешься, отлежишься, жить будешь.
Мирца. (Протянула миску с водой и тряпку.) Оботрите его, отгоните чёртову дюжину.

Надежда обтёрла лицо, шею, руки, но когда принялась вытирать сбитые опухшие, окровавленные ноги, парень закричал.

Парень. ( Разбивая кулак о стену.) Прекратите справлять панихиду, остановите колокол…остановите же его…я живой…да я могу оглохнуть,…скажите ему.
Мирца. Окропи его накрест!

Надежда окропила парня, а так как он продолжал буйствовать, навалилась на него и силой опустила разбитую в кровь руку. Через несколько минут, всё ещё удерживаемый Надеждой, он успокоился.

Надежда. (Отходя от кровати больного.) Может, поспит, да и нам бы не мешало. (Обращается к Сашке и деду Фёдору). Смотрите, здесь есть топчан и скамейка, кое-какие коврики, одеяла найду, дам. Мы с Мирцей будем рядом, Бог милостивый, сохранил ещё одну каморку.

Спустя некоторое время, тишину прорвал незнакомый голос.

Голос. (Панически.) Бандеровцы, только не ешьте меня,… я раздобуду пищу…
Голос Фёдора. Да ты с какого космоса несмышлёныш? Или из гроба восстал с доказательствами, ишь как ногти подорвал, рвался.

Надежда с Мирцей торопливо вошли в келью к гостям.
На кровати, прижавшись к стене, сидел парень, возле кровати стоял Фёдор, держа в руке нож в сложенном виде.

Фёдор. (Навис над низкой кроватью как коршун.) Ух ты, или бендеровцы, а?! Как правильно? Да ты и этого не знаешь! Что ты можешь знать о голоде, ты вон до сих пор награбленные в перестроечное время отцовские деньги прожигаешь! Жги.
Да «западняки» много народа спасли от голодной смерти и безумия, задерживая вывоз зерна из Украины. Многие шли на западную по хлеб и не только украинцы, а и русские, белорусы, молдаване, обходя заградительные отряды милиции. Они пробивались с голодающих областей РСФСР, Молдавии и Белоруссии за спасением, и находили его!

Послышался глухой стук (тук-тук-тук). Мирца вышла.

Парень. Да я не хотел Вас… и, в общем, вас обидеть…
Дед Фёдор. Да что ты… такой же донор – смертник. Жаль то, что в семнадцатом ничего не вышло, было начало – нет завершения. Бешеный орёл, как пил кровушку, так и попивает и других заражает.
Парень. Дед, ты как в воду глядел. Только, что за наказание такое, жгу, прожигаю, а не убывают (С усмешкой).

Чуть скрипнула дверь, вернулась Мирца, что-то сжимая в руках.

Мирца. (Надежде.) Сразу пятнадцать принесли… самолёт...

Мирца, утирая слёзы, вышла.

Сашка. Тёть Надя, а что принесли, почему она плачет?
Надежда. (Вздохнула.) Плохих вестей стало на пятнадцать платочков больше. Принято у нас так, что за каждого нашего убитого приносят платочек, Царствие им небесное, а Мирца все эти платки сшивает, она называет это, уже огромное полотно, «путь к Спасу».





Между Надеждой и дедом Фёдором бегают и оббегают два рослых силуэта в чёрных балахонах и капюшонах на головах, в руках у каждого по сачку. Сачками они ловят надоедливо жужжащих мух, при этом странно беседуя.

Силуэт 1.
Дули-лю, дули-ля,
Ласточки летят на север,
А пингвины на юга;
Силуэт 2.
Дули-ля, дули-ду,
Дуют в них попутным ветром,
Кто-то лепит чехарду;
Силуэт 1.
И к тому же, ай-лю-лю,
На языческий манер,-
Сверху тот, кто ест икру;
Силуэт 2.
Ой-ю-хо, ой-ю-ху,
В Вегасе наставят перья
И вернут мешки в казну;
Силуэт 1.
Ай-на-нэ, ай-на-гну,
Брошен якорь мерять меру
Вплоть идущего ко дну;
Силуэт 2.
Ай-ли-пах, ай-ли-пух
Русскую рулетку вменит
Однорукий балагур.
Силуэт 1.
А где ласточки? ...
Силуэт 2.
Ответит…
Снова тот, кто ест икру…
Силуэт 1.
Лю-бу бу-ду ай-лю-лю.
Надежда. Муха откуда-то взялась?
Парень. Проснулась, хозяюшка,… муха… здесь полчаса как санстанция работает, справится не может. Ребята (Кричит.) вы бы лучше труп нашли, вонь стоит неимоверная.

Надежда с дедом Фёдором переглянулись. Взявшись под руки они подошли к кровати. Надежда дотронулась до парня, что сидел с выпученными бегающими глазами.

Надежда. Да он же бедненький горит, жар у него. Что же делать, чем ему помочь?
Дед Фёдор. Уксус есть? Водка, самогон?
Надежда. Да откуда здесь зелёному взяться, а вот уксус может быть остался.

Надежда выбегает из кельи.

Сашка, подошёл к парню и протянул ему бутылку с водой.

Сашка. Попей, мне мама говорила, что вода из церкви целебная.

Парень взял воду.

Сашка. Только три глотка.
Надежда (В дверях.) Уксуса совсем немного, сейчас Мирца приготовит укропной водицы.

Надежда положила парню на лоб уксусную повязку.

Надежда. На этой земле укроп и так хорошо рос, а сейчас чудеса происходят, когда в нашей Хмурляндии ничего не растёт, он один, как - будто видит сквозь мрак свет, тянется. Гляньте, на улице зонтики… укроп это наше спасение.

Мирца вернулась в келью.

Мирца. Сейчас станет легче. На этой земле растёт чудодейственный укроп, вспоенный кровью, патриотами проливаемою, да умытый слезами горькими материнскими.

Надежда дала парню попить укропной водицы и обтёрла его.

Мирца. А душа у парня не на месте, но не за жизнь свою он боится. (Обращается к парню). Ох и потоптался же ты по животу вздутому, да растревожил головушку миром помазанную. Вот так мой сынок, Царствие ему небесное, о душе думал меньше всего, если вообще думал. Ему надо было быть лучшим, во что бы то ни стало, не зря прозвали его удавом, ещё в школе, хватким был, но не ядовитым. За что брался, дожимал до конца. Не понятно мне, как он мог так бесславно уйти, сынок мой… Да и раньше была у него привязанность, не скажу, что зависимость, привязанность к этим чёртовым автоматам, но пришло спасение, их запретили. Только сатана изощрённо действует, подготовил почву и запустил царька своего с бесовской свитой требовать хлеба и зрелищ от рабов. Как же душа разрывается от того, что знаю, нет спасения душам, лишивших себя жизни, но молюсь, сколько буду жить, буду молить Господа о прощении.
Надежда. Конечно, ты же мать и оправдаешь, и простишь,… смилуйся Боже.
Мирца. И дом, что оставила, спустил. Старший был переселён обманным путём – дьявольские проделки искусить и с грязью смешать. Выслали на север, как предателя родины, а младшему, так сказать, повезло, его оставили, как хорошего программиста. Да лучше бы… но видно от судьбы не уйдёшь, его душа давно висела на крючке, и не соскочил, почему… я же за них так сильно молилась, но у Господа свой план. Самое страшное для матери – это пережить своего ребёнка. (Расплакалась).
Надежда. Ясно.

Парень давно лежал с открытыми глазами. Сашка сидел на кровати в ногах парня и как завороженный смотрел на него.

Сашка. (К парню.) Ты откуда.
Парень. (Немного погодя, натянув улыбку.) Из нового Малого Лос-Вегаса… во как.
Сашка. Так почему же ты ушёл оттуда?

Парень. Там много бандитов одноруких, одноглазых, страшно боялся, что батины деньги отберут (подмигнул деду Фёдору).
Сашка. А я думал, что ты тоже, как мы с дедушкой ищешь светлый Край.
Парень. (Смеётся нервно.) Искал и нашёл на свою ж… пятую точку,… о как в точку.
Сашка. (Серьёзно.) Понятно, ты о нём ничего не знаешь (Обиженно отвернулся).
Парень. Чего дуешься, расскажи. Мне, по всей видимости именно туда и надо. Уж послали, так послали! (Смеётся уже веселее).
Сашка. Ты смеёшься, а в Крае есть день и свет, дельфины наверняка уже там.
Парень. Ты ещё маленький, веришь в сказки, а …
Сашка. Он же не маленький (Указал на деда Фёдора).

Дед Фёдор молчал, слёзы застыли на глазах.

Парень. Но если дед сказал…
Сашка. Мы с дедушкой найдём, а тебе будет стыдно.
Фёдор. А он и не узнает. В этот край попадают только те, кто верит в то, что он есть.
Парень. Ага, как и в дружбу, доброту людей. Всё фигня. Где же ты, наш маленький островок? (С сарказмом).

В келью забежала Надежда.

Надежда. Скорей, сюда идут, прячемся в погреб.

Надежда помогла подняться парню, пропуская вперёд и выталкивая Сашку и деда Фёдора. Надежда вместе с Сашкой спустили ослабленного парня. Входная дверь в церковь от сильного удара с грохотом повалилась. Крышка погреба мгновенно захлопнулась.

Дед Фёдор стоял на погребной крышке, шоркая ногами, Мирца, как статуя, посреди церкви с огромной библией в руках.

Зашли двое хорошо одетых мужчин.

Первый. Дед, не видел пацана, штатского, в белой рубашке, чернявый такой. Говорят, его здесь видели.
Дед Фёдор. А что, здесь ещё есть дети и жёны, вы не всех поховали.
Первый. Дед, лучше не надо так, ты наверняка прошёл войну, знаешь, как оно.
Дед Фёдор. На войне, да. Ты своего сына лучше найди, чтобы ему потом краснеть не пришлось за батька, а то ещё хуже, его уже кто-тот ищет.

Первый толкнул деда, тот упал. Мирца вскрикнула.

Второй схватил Мирцу за волосы и толкнул так, что та упала рядом с дедом Фёдором.

Второй. (Глядя на библию под рукой Мирцы.) На том свете будет что читать.

Мужчины вышли из церкви.

Надежда, парень и Сашка вышли из погреба. Надежда схватилась за голову, огляделась, когда её взгляд упал на большое чёрное пятно возле стола, Сашка уже добежал.

Мирца. Упокой душу раба Твоего.
Сашка. (Упал другу на грудь.) Ты что деда, вставай, холодно на полу, нам же идти надо, что они тебе сделали,… подожди, я за водой туда и назад.

Сашка вскочил, но его встретили объятия Надежды.

Надежда. Сыночек, миленький, ушёл деда твой на небеса, Господь примет, закончились его земные страдания.

Сашка молча постоял, что-то достал из кармана куртки и вложил деду Фёдору в его большой крепко сомкнутый кулак.

Сашка. Он тебя проведёт, только потом посветите мне, чтобы я не заблудился. (В слезах убежал в келью).

Парень (Глядя в открытый проём входной двери.) Какой похожий голос.


Через несколько часов деда Фёдора похоронили за стенами церкви.

Мирца стояла возле окна, от прикосновения сзади она обернулась. Перед Мирцей стоял парень.

Надежда (Парню.) Не обидь, она слепая.
Парень. (К Мирце.) Вы же раньше видели… почему? Я Толик, из Питера, помните, я каждое лето приезжал к вашей соседке, бабушке Соне. Мы с вашим Андрейкой альпинизмом занимались, а потом (Смеётся.) самогон пару раз разбавляли, так вы когда догадались, побросали в бутыли жаб, зелёных таких, бее, типа с намёком. Только мы не сразу раскусили, ой, не жаб конечно,… неспроста же вы в первый бутыль не кинули эту галлюцинацию (Смеётся.), в общем, на измену вы нас высадили, так сказать.
Мирца. Времена были злые. Это сейчас всё ясно, а тогда... да что это я, нет больше Андрейки.
Парень. Тётя Мира, я знаю.
Мирца. Разговор наш с Надей слушал, а и на здоровье, главное то, что не сгорел, милостив Господь, Бог наш.
Парень. Я же его и хоронил.

Мирца прижала руки к груди.

Парень. Не всё так, как вы рассказывали. Это был эксперимент. Он продал дом, да, но прежде сто раз подумал. Долго присматривался и заметил, что в алгоритме случайных чисел, на шестьдесят четвёртых отражалась некоторая, предполагаемая Толей, ведущая закономерность. Для того, чтобы можно было сорвать джек-пот, нужно было выложить кругленькую сумму денег и он рискнул. Как говорил ваш сын и мой друг: «Одна миллионная вложений и девяносто девять и девять в подарок!».
Мирца. Мало я знала о его настоящей жизни.
Парень. Он выиграл – удав дожал, но, к сожалению, за ним наблюдали. Он так сильно был увлечён экспериментом, что ничего и никого не замечал вокруг, он жил своей новой вершиной. Бандиты решили развлечься и заставили его сыграть в русскую рулетку, якобы, если останется жив, деньги его. И он остался жив.
Мирца. Подожди, а почему он повесился?
Парень. Тётя Мира, а он и не собирался, жить хотел, творить. Не успокоились шакалы, пришли к нему на съёмную квартиру за деньгами и. …

Мирца закрыла глаза руками и тихо плакала.

Мирца. Знала, что придёшь.
Парень. Я, тётя Мира, походу ничего не мог поделать. Похоронил, как положено, на его любимой круче – дум, вы нам туда приносили подкрепные, типа пирожков, вареников.
Мирца. (Вытирая слёзы.) Пойдём пить чай с лепёшками, помянём Андрейку.

Вчетвером они сидели за столом и тихо попивали чай. Парень резко схватился за голову.

Парень. (Мучительно выдавливая.) Что тебе надо, преследуешь меня.
Надежда. Тебе снова плохо, сынок?
Парень. Но как вы не слышите?! Колокол зашёлся, как на погибель!
Мирца. Давно я его не слышала. Был здесь колокол, распятием увенчанный, на кургане - мемориал жертвам голодомора – украли. А тебе Толик, ещё нездоровица, идём в келью, согреешься под одеялом, отлежишься.

Сашка проснулся от запаха задутой свечи. Зажёгши свечу, Сашка подошёл к кровати парня, того там не оказалось. Сашка поискал Толика в церкви, но его нигде не было.

Сашка наматывал круги вокруг церкви всё шире и шире, пока не заметил у подножия кургана копошение. Он тихо под укропом подкрался ближе и узнал Толика, что-то ищущего.
Толик замер, почувствовав прикосновение к руке.

Сашка. Ты что, колокол ищешь?
Парень. (Выдохнул.) Клад. А что?
Сашка. Нет, здесь не может быть, это тебе не пирамида Хеопса.
Парень. Сашка, а что бы ты сделал или приобрёл, если б нашёл много денег, очень много, больше миллиона.
Сашка (Подумал немного.) Здесь и сейчас ничего не продашь и ничего не купишь.
Парень. Ты рассуждаешь, как старик. У тебя же, наверняка есть мальчишеская мечта, ну или была.
Сашка. (Немного помолчал.) Я буду идти, а когда увижу хвост последнего дельфина и пойму, что иду в правильном направлении, тогда я вдоль дороги своего пути поставлю фонарные столбы.
Парень. И что?


Сашка. Чтобы те, кого манит свет, шли по дороге в Край. А пока будут идти, построю городок для всех странников. Плохие туда не придут, потому, что плохие ещё по дороге поймут, что им в Крае будет скучно, так как мученики прозрели и не поддаются больше на провокации.
Парень. И откуда ты такой мудрый не по годам?!
Сашка. Глупый, откуда и ты (Указал на церковь).
Парень. Ты слышишь разговоры?
Сашка. Ты ляг в укроп, а я немного пройду, посмотрю, кто там.

Парень подскочил от выстрела ружья.

Голос. Ишь, как быстро бегает, пальни ещё, позабавимся.

Парень подкрался и накинулся на того, кто с ружьём нацелился стрелять. Попытался отобрать ружьё, но кто-то сзади его ударил прикладом.
Парень пришёл в себя, когда его швырнули на землю, он поднял голову и огляделся. В пяти шагах от него стоял Сашка под дулом пистолета.

Первый. (Парню.) Думал, уйдёшь, щенок… не вам правила устанавливать, рабы. Где деньги? Не признаешься, укоротим пацану жизнь.
Второй. (Отвлёкся от чистки автомата.) Как-то просто всё получается, а пусть сыграет в русскую рулетку, так может быстрее одумается. Выиграет – деньги его но, а если нет то…, вот здесь денежки могут спасти.
Парень. Пацана отпускаете, играю.

Второй подошёл поближе к Толику, присмотрелся.

Второй. Сын… Толик.… Это что же, мы тебя искали?

Парень. Ты всю жизнь своим ушам не верил, всё проверял, только так получалось, что не там где надо. А я тебя по голосу узнал.
Второй. Не мог он убегать и прятать, он всем обеспечен… верите.
Третий. Да он это, с удавом был, не разлей вода. Деньги пропали и он пропал, смотри на него, особо и не сопротивляется.
Парень. Всё было по - честному, выиграл – забрал. Удав оказался умнее всех но, к сожалению не хитрее. Отпусти пацана.
Первый. Верни деньги, без них нам дорога закрыта в Порт – Вегас. Будешь жить здесь, никто тебя не тронет.
Парень. Нет их у меня, всё зря, спустил в тот же час, пробдели вы (Смеётся). Батя ещё подкинет, да батя (К второму). У меня же всё есть, я счастлив! (Громко). Уговор дороже денег, вы отпускаете пацана, а я стимулирую страх рулеткой.

Сашку отпустили.
Парень получил пистолет. Выстрелил в холостую.

Второй. Толька, одумайся.
Парень. А как же классическое: «Я тебя породил, я тебя и убью», или не большевики у власти (Надул на руке бицепс), а?
Первый. Не отвлекайся.

Парень выстрелил в холостую.

На Толика были направлены автоматы.

Парень. Что наставили, пуля одна, хоть и дура, не хочу с грехом в могилу идти, говорят лежать тяжело будет (Смеётся). А я хочу лёгкости, у меня же всё есть. (Кричит.) Ура, товарищи!
Первый. Не тяни, признайся уже.
Второй. Толька, уедешь на север жить, во всём помогу.
Парень. Благими намерениями, устелена дорога в ад. Последнее слово к другу хочу обратить.
Третий. Давай.
Парень. (Громко к Сашке.) С миром! Восстал из живота вздутого, платочек белый загубил, как душу, найти бы, помолиться, чтобы в земле чёрной не пропала бесславно, да отпеть в храме новом, что зовётся «Дорога к Спасу». Запомни.
Первый. Что за чушь собачья.
Парень. Помолитесь, чтобы я нашёл наш светлый Край. Верю!
Первый. Ты блефуешь.

Толик приставил пистолет к виску, прогремел выстрел, парень упал. С автомата первого бандита шёл дым.

Второй. Ты что это…, это ты?
Первый. По-моему, я забыл зарядить.
Второй. (Раздражённо.) Проверяй! Кровью у меня умоешься! Всё по правилам (Зло засмеялся).

Первый взял пистолет из руки Толика, приставил к виску, выстрелил и упал собой сражённый.

Второй (Третьему.) Потащили к реке.

Сашка стоял недалеко, как вкопанный.

Второй. (Сашке.) Что пялишься?
Сашка. Хороните людей, как собак и не удивительно, жизнь ваша собачья.
Второй. (Третьему.) Стреляй, посмотрим, как бегает серый.

Третий выстрелил, Сашка не смотря на огромные ботинки и тощую фигуру,
бежал, так, как никогда в своей жизни не бегал.

Третий. Ничего, так себе. Пусть бегит, не собаки, так волки…


Сашка прибежал в церковь. У дверей стояла Мирца, как будто ждала, крепко прижала к себе Сашку.

Мирца. Сердце, гляди, выскочит. А стучит не так как у птенчика, а как у взрослой птицы не раз попадающей в силки. Где Толик?

Сашка дрожал и сопел в грудь Мирцы.

Мирца. Жив или что?

Сашка помотал головой.

Сашка. (Всхлипывая.) Я… это из-за меня…

Мирца ещё сильнее обняла мальчика.

Мирца. Никто не виноват. Много я молилась за него… судьба.
Сашка. Он меня спас, а они его как собаку убили и бросили. (Продолжает). Я не совсем понял и запомнил его последние слова, что-то так: «С миром. На вздутом животе белый платок, заберите, помолитесь в новой церкви «Дорога к Спасу»».
Мирца. Странные слова и как будто ко мне. На вздутом животе.… Идем, сынок.

Мирца с Сашкой тихо прокрались к кургану.

Сашка. А Толик здесь что – то искал, может быть, тот колокол, что не давал ему покоя.
Мирца. Ага, а колокол и не успокоится потому как, когда уходит один человек - с ним умирает мир, когда миллионы идут в пропасть - тогда умирает уже целая галактика. Эта надпись была на колоколе. Знаешь, когда реставрировали монастырь, ныне вновь разрушенный, в нём поселились молодой степной орёл и сказочной красоты ворон и жили в нём бок о бок. Я только сейчас поняла этот знак…, а вот аисты нас оставили.
Сашка. А где же орёл и ворон?
Мирца. Везде.
Мирца. (Продолжает.) Без свечи и не увидишь, и платок, если в буквальном смысле понимать слова Толи, уже наверняка не белый, хотя, смотря когда… Смотри, Сашенька, внимательно.

Сашка упал на землю и сдавил руками уши.

Сашка. (Услышал звон колокола.) Зачем же так громко звонить, а мы ещё ничего не нашли, нас увидят, не надо…
Мирца. Бедный малыш, совсем выбился из сил (Поднимает Сашку с земли).
Сашка. Пить… в горле пересохло. У меня в кармане фляга (Прохрипел Сашка).

Мирца достала флягу, Сашка попил воды.
Возле руки Сашки из земли торчал край платка.

Сашка. Вот, что – то есть (Потянул за край)… платок. Тётя Мира, земля рыхлая, как будто недавно копали. Может, кого-то похоронили?
Мирца. (Задумчиво.) Ты помнишь руки Толи. Он зачем то отметил это место. Сашенька, найди палку, попробуй копнуть.

Сашка копал и палкой и руками, пока не зацепил палкой кусок ткани. Он достал свёрток, развернул бейсболку полную денег.

Сашка. Тётя Мира, здесь… здесь куча денег.
Мирца. Сложи, и идём отсюда, сердце моё не на месте.

Они вернулись в церковь, зашли в келью. На скамейке Сашка развернул свёрток.

Сашка. Здесь много, очень много денег!

Мирца положила руку на бейсболку, судорожно струсила с неё деньги и поднесла к лицу.

Мирца. Жёлто-синяя? Андрейка, мой Андрейка.

Сашка обнял Мирцу.

Мирца. Вспоминай, пожалуйста, вспомни, что сказал Толик.
Сашка. Сказал, чтобы помолились о его душе в новой церкви, по-моему «Путь к Спасу».
Мирца. Детки мои… Милостив Господь, спасены души. Сашенька, деньги, это выигрыш тот злополучный… на благое дело пойдут, отмоются… Спасены!

Мирца отдала бейсболку Сашке.

Мирца. Свяжи, сынок, как было и снеси в погреб, спрячь так, чтобы мы, если что, могли узнать, а чужие и думать не догадались.… Как долго я ждала, произошло, как и не было тех страшных лет, и жить хочется, тем более есть для кого.

Мирца обняла Сашку.


В середине сферы выла и стонала, извергая из львиной пасти огонь, взбесившаяся химера. На козьем обуглившемся туловище химеры, болталась полу оторванная голова козы, змеиный хвост наполовину отсечённый, истекал кровью.
Химера сбросила с львиной головы корону, следом слетел кудрявый парик вместе с горящим белым пилеолусом, на котором ранее возвышалась золотая корона. Из – по падающего парика, вылетел двуглавый орёл. В его лапах пестрилась белая окровавленная перчатка. Химера с орлом вступили в бой. Химера так обернулась, что одну голову орла поразил рог козы. Из львиной пасти выходил огонь. Одноглавый орёл, каркая, улетел.

Химера. Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Умоляю Тебя, не мучь меня.
Голос (Из вне.) Как тебе имя?
Химера. Обжорство, похоть, алчность, печаль, гнев, уныние, тщеславие, гордыня. Имя мне - легион.

Из нутра химеры раздался раскатистый издевательский смех разных оттенков.

Химера. (Разными голосами.):
1. Цацу дай, цаца ай;
2. Делят палтуса ЦК;
3. Ай, бла – бла, ой, бля – бла;
4. А у нас люстрация.

В сферу сбегались по одному и по парам полосатые шакалы.
Химера, наблюдая за шакалами хохотала.

Химера. (Разными голосами.) 1. Вот что добежало до этой доли секунды со времён ужасных волков . 2. Теория Дарвина оправдалась с точностью наоборот. 3. Акклиматизация наложила свой окрас. 4. Только, хитрым трусливым шакалам и выжить. 5. Иисус, не бросай нас в пропасть. 6. Дай нам войти в шакалов. 7. А Дарвин с Марксом как хорошо работают на топке, разбирают, ноги еврейства вросли в еврейство или выросли из него (Громко раскатисто хохочут).

В церкви по-праздничному горело много свечей у сохранившихся икон святых заступников. Стоя на коленях у иконы «Неупиваемая чаша», самозабвенно с усердием молилась Надежда.
Раздался пронзительно громкий вой и скулёж собак. Надежда схватилась. Сашка, запыхавшийся и возбуждённый, залетел в церковь. Мирца стояла у дверей, крепко прижимая к груди свой «Путь к Спасу».

Сашка. Там (Показывает пальцем на улицу.) огромная куча не то собак, не то волков. Они перегрызли друг другу глотки. Может их землёй присыпать, только я один не справлюсь их очень много, целое поле.

Надежда. (Опомнившись.) Что делается?! Было мне видение во время молитвы,… неужто, вошли?

После внезапного взрыва некоторое время был слышен каткий рассыпной гул от падающих камней.
Сашка пришёл в себя, услышав родной голос Фёдора: «Каждый находит то, что ищет». Мальчик не мог понять, закрыты или открыты его глаза, такой плотной была темнота. Как молния над Сашкой появился и исчез белый дельфин. На том же месте над лежащим на спине Сашке, закрутилось смерчем белое полотно. Оно было похоже на кокон огромной бабочки. В быстрых вращениях, кокон раскрылся, и Сашка зажмурил глаза…

Мирца. (Склонившись над Сашкой.) Сынок, сыночек вставай потихоньку не бойся и глазки потихоньку открывай. Здесь свет мягкий не режущий глаз.

Сашка лежал на спине, с зажмуренными глазами.

Сашка. (Улыбнувшись.) Ага, говоришь, а сама ничего не видишь.
Мирца. Свет появился и я прозрела. Слава Господу!

Мирца помогла Сашке встать. Мальчик потихоньку раздвинул пальцы рук, закрывающие глаза.

Сашка. Какой он нежный, как и воздух наполненный запахами весны. Тётя Мира, - это Край!

Мирца прижала к себе хрупкое тельце мальчика и поцеловала его в седую голову. Из глаз женщины текли слёзы.

Звучит песня.

А судьи кто,
А где король,
Предателей взрастил народ;

Бегите прочь,
Забрав свой гнёт,
Разряд расплаты вас найдёт;

Земле помочь
Сможет лишь тот,
Кто новою тропой пройдёт;

Дорогой звёзд
В духовный свод,
Пророчеств, зоряный исход;

Разлей псалмы
Кобзарь слепой
Душой удобри крестный ход.



Конец.

















2015 г.











Миру-мир
Пьеса








1. Сашка. Мальчишка лет 7.
2. Дед Фёдор. Старик около 85 лет.
3. Мирца. Старушка около 80 лет.
4. Надежда. Женщина 55 лет.
5. Парень 30 лет.
6.Силуэт 1.
7.Силуэт 2.
8. Первый.
9. Второй.
10. Третий.
11.Химера.




Темно, только видны силуэты – глыбы ив.

Голос (женский.)
Что тебя гложет охотник премудрый,
Виды видавший высот и глубин,
Или к костру больше дичь не выходит,
Или ты изгнан из тёплой норы?
Голос (мужской глухой.)
Я у реки стою, воду мешаю,
Не нахожу в ней былой густоты,
То ли от травли, то ли от лени,
Али из высшей духовной руки.
Мне бы почерпнуть, да глубины намыты,
Мне бы дотянуться, но всё не с руки,
Зоны сети разжиревшей так свиты,
Чтобы созвездия под призмой гасить.

В густой темноте.

Голос 1. (Охрипший.) Ты пиши, одиннадцать по сто и два, ой, этот без кителя, пиши и три по 1000. Сортируйте кого в озеро, кого в яму (Резко отчеканил).
Голос 2. (Сиплый, как будто выскочил из тишины.) Надо было молиться получше.

Набат лопат не замолкал и слышался то здесь, то там, и только взрывы снарядов, и вой броневиков указывали на точку отсчёта.
Тревожные голоса в шелесте листьев, гонимых сырым ветром, становились всё бледнее.

Сашка. Деда, а долго осталось?
Дед Фёдор. До края сынок.
Сашка. (Прикрыв чёрным кленовым листом нос и рот.) А где этот край, дедушка?
Дед Фёдор. Там сынок, где благодатью дышит всё живое, где слышна музыка, наполненная запахами весны, сплетёнными в девичью косу; где в пении птиц купается солнышко…
Сашка. Деда, а почему солнышко не выходит?
Дед Фёдор. Оно взойдёт тогда, когда люди захотят света и тепла.
Сашка. Деда, так всходит, то, что посеешь.
Дед Фёдор. (Оглянувшись.) Правильно, мой золотой, что посеешь, то и пожнёшь.
Сашка. Ты же рассказывал, что был свет, была радость и дети…(Держа за руку деда, слегка подпрыгнув, спросил Сашка).

Засвистел снаряд.

Дед Фёдор. Ложись!
Сашка. (Надрывисто) Деда! Деда!

Настороженно нависла минутная тишина.

Дед Фёдор (Выдохнув.) Думал, отдохну.

Сашка с надеждой в глазах обхватил, лежащего на земле старика, за толстую морщинистую шею, бормоча всхлипывая.

Сашка. Не уходи, ты герой, мне с тобой не страшно.

Взгляд Саши скользнул по кожушку друга.

Сашка. А, что означает эта звезда у тебя на груди? (Дотронувшись пальчиками до ордена второй мировой войны, тихо спросил мальчишка).
Дед Фёдор. (Отвернувшись, прохрипел.) Ничего, уже ничего не означает.
Сашка. (Восторженно.) А этот орден? (указывая на медаль «за оборону Москвы).- А этот? (Трепетно поглаживая, медаль «за оборону Севастополя», не унимался семилетний малыш).

Дед Фёдор не поворачивая головы, молчал и только взгляд, вперившись вдаль, молил о пощаде.

Сашка. (Не унимался.) Так ты же родину защищал от немцев, и мы победили.
Дед Фёдор. (Схватив за плечи Сашку.) Молчи, пацан, - это святое!

Мальчишка удивлённо и растерянно смотрел на деда.
Дед Фёдор, как будто оцепенел, не отводя взгляда, от Сашки.

Дед Фёдор. Была родина и защитники (Сквозь зубы, задыхаясь, вымолвил посиневшими губами старик), а сейчас кошелёк и продаватели с покупателями, а мы разменная монета. Сказал мне сын, чтобы я на всякий случай, сделал себе загранпаспорт, а я вот иду, иду, и нет границ…(Дед Фёдор закашлялся).
Сашка. (Взволнованно.) Деда (Протягивает дедушке солдатскую флягу).- На, попей - это дождевая, без крови.

Старик, отпив немного из фляги, закрыл глаза. Сашка спрятал флягу во внутренний карман куртки и, приложившись ухом к дедушкиной груди минут пять слушал, не моргая, боясь пропустить, но успокоившись, опустил тяжёлые веки и размяк у деда Фёдора под боком.



Через некоторое время дед Фёдор проснулся, закряхтел, пытаясь приподняться на локте над листвяным матрасом. Помощь была рядом. Сашка часа два, как не спал, только услышал дедушку, протаранивая шуршащие баррикады, оказался у его ног, выпуская из рук целый круглый хлеб и бутылку с водой.

Сашка. (Как бы, между прочим.) Гуманитарку привезли…

Дед Фёдор. (Зло улыбнувшись.)
Град, смерч и ураган
Ворота, брат, открывай!
Мы защита вам и хлеб,
Вы - наш проходной билет.
Ха – ха – ха. (Нарочито саркастично проторил дед Фёдор).

Дед Федор, проглотив слюну, продолжил злостную тираду.

Дед Фёдор. (Изо всех сил.) Каравай, каравай кого хочешь, выбирай! Аааааа!
Сашка. Деда, тебя не слышат.
Дед Фёдор. (Безнадёжно вздохнул.) В том то и дело, малыш.

Дед Фёдор отпил воды из бутылки и пухнулся в листья.

Сашка. Дедушка, посмотри, что у меня есть.

Мальчик что-то достал из кармана синей болоньевой куртки и поднёс к лицу дедушки, раскрывая маленькую худую ладонь.

Дед Фёдор. (С искренним удивлением.) Что это, не пойму?
Сашка. Ну как же, это дельфин, мы в детдоме на уроке рисования лепили из пластилина. Я их видел только по телевизору, нас обещали свозить в дельфинарий,… потом началась война, но одну группу собрали и повезли в автобусе на экскурсию. (Вздохнул). – Не доехали немного, автобус обстреляли. Как нам потом объяснили, нас не выпускали из зоны огня, так как мы нужны, чтобы нас защищать.

Дед Фёдор поднял брови.

Сашка. Многих ранило, а Андрейка погиб. Зачем он отдал мне своего дельфина, это его (Поднял вверх фигурку), я не смог вылепить у меня с рождения пальцы слабые. Все взяли с собой свои поделки и остались живы, а он отдал мне, … лучше бы не отдавал (Заплакал).
Дед Фёдор. Это он отдал тебе на память (Прижал к себе мальчика).
Дед Фёдор. Ой, ты посмотри на небо (Поднял глаза к небу).
Сашка. Так много звёзд, я за всю свою жизнь столько не видел.
Дед Фёдор. Так знай, это не звёзды, сынок, это души дельфинов. Дельфины очень добрые, умные, общительные животные, они очень часто спасали людей, тонувших в море, а в дельфинариях общались, играли с людьми, помогали выздоравливать больным деткам. А когда случилось затмение и стало темно, и малолюдно дельфины заскучали в чёрной воде, им хотелось, чтобы их детёныши жили в тепле и свете, по тому они отправились на поиски утраченного.
Сашка. Утраченного мира?
Дед Фёдор. Нет, это люди утратили мир, а дельфины светят друг - другу, чтобы не одна душа не пропала. Нам бы поучиться у них. Да вот только зло рыщет с опущенной головой и другим поднимать не велит.
Сашка. Деда, мы дойдём до края, раз он есть. Мы как дельфины будем светить друг – другу и не потеряемся, а может быть, кто-то ещё знает про край и ищет его, тогда мы пойдём вместе… и ещё, и ещё, вот точно не потеряемся.

Дедушка смахнул слезу с серых выцветших глаз и крепко прижал к себе малыша.

Кобзарь играет на кобзе и рассказывает.
жа не з огорода, бо в темряві нічого не росте, проте є галушки та консервовані огірки (Садитесь, садитесь. Еда не с огорода, а то в темноте ничего не растёт, зато есть галушки и консервированные огурцы).

Надежда притянула два мешка чем-то набитых и на один из них усадила Мирцу.
Изголодавшиеся странники молчали, слюна подкатила .
Надежда принесла тарелки, блюдо с галушками и банку с огурцами. Из галушок выходил пар. Дед Фёдор и Сашка вначале стеснялись, но в уютной тишине расслабились и наелись впервые, за несколько месяцев жёсткого голодания.

Вблизи ребята поняли, что Мира слепая.
Мирца съела немного. Она, сидя к окну боком всё время поворачивала голову, казалось, что она кого-то ждёт.

Надежда. Якось сиро і галушки не зігріли. А як що ми по чаюємо, а? У мене є суха м’ята, дуже духмяна. Ой, як добре що ви не бандити кочівники, бо ці зовсім з глузду з’їхали, чинять самосуд. Якщо б вони побачили цю їжу, змусили б, покидьки, нас спочатку землю жерти, а потім животи розпороли. (Как-то сыро и галушки не согрели. А если мы почаюем, а? У меня есть сухая мята очень душистая. Ой, как хорошо, что вы не бандиты кочевники, а то те совсем с ума сошли, справляют самосуд. Если бы они увидели эту еду, заставили б, подонки, нас сначала землю жрать, а потом животы вспороли).

Мирца. (Взяв Сашку за руку.) Пока дракон, обросший васильками и чистотелом, крепко спал, а чёрный лев сытый и холёный нежился в степной, волнующей ветром траве, наблюдая за звонкими танцами птиц, веющими по степи крылатый запах полыни, по всему хребту и животу вольготно гуляли козы, свиньи, коровы и крылатая живность. Но по нашествию человеческого стада всё изменилось. Сменяли племена одно другое, пока на эту землю не пришли норики, названные светлым и славным именем славяне, одним на всех, хотя разнились нравом и бытом. Жили они многие века в состоянии войны и раздела, как с внешними врагами, так и друг с другом. И говорили они на разных наречиях, а если есть язык, сынку, есть и самобытный народ.
Надежда. О так, заслав упир цих продажних вандалів, вовків одиночок, на сусідню соковиту ферму, як раз тоді, коли на цій самій фермі лаялись собаки за відсутністю господаря, - дозрів момент. Та ті собаки оказались трусливими і продажними і по своїй вигоді ввели стадо, їм увірене господарем, в оману. Тільки не всі нечисті, є серед бісова війська, як усюди, і бідолашні жертви режиму. Багато народу підтримали плани і дії свого вовкулака, стоячи з опущеними великими пальцями рук вони твердили: «Розіпни його», а ще більше із його народу просто мовчали із страху, чи вигоди, тим самим даючи згоду на заклання своїх же синів і дочок. Булі і ті, таких, звичайно, одиниці, хто на площах засуджував злі дії «Збирача на свою макітру вугілля», то їх по тихому гнобили, а непокірливим матерям затикали роти неправдою та високим словом. Нечесна війна.
Але наїлись вовки м’яса, напились шакали крові залились їх шари ще більшою жорстокістю, захотілось їм власті на великій землі. Піймали у степу трьох орлів зв’язали всім трьом ноги воєдино та по черзі відсікли їм голови, цей вчинок був викликом . (Вот так, заслал упырь этих продажных вандалов, волков одиночек, на соседнюю сочную ферму, как раз тогда, когда на этой ферме лаялись собаки в отсутствии хозяина, - дозрел момент. А эти собаки оказались трусливыми и продажными, преследуя, свою выгоду, они ввели в заблуждение стадо, доверенное им хозяином. Только не все нечестолюбивые, есть среди бесовского войска, как везде, и несчастные жертвы режима. Много народа поддержало действия своего вурдалаки, стоя с опущенными большими пальцами рук они твердили: «Распни его!», а ещё больше из его народа просто молчали со страха или из выгоды, тем самым одобряя заклание своих же сыновей и дочерей. Были и такие, их естественно единицы, кто на площадях осуждал злые действия «Собирателя угля на свою макитру», так их потихоньку притесняли, а не покорным матерям закрывали рты неправдой и высоким словом. Нечестная война. Но наелись волки мяса, напились шакалы крови, налились их шары ещё большей жестокостью, захотелось им власти на большой земле. Поймали в степи трёх орлов, связали всем трём ноги вместе и поочерёдно отсекали им головы, этот поступок был вызовом).





Никто не вошёл.

Мирца. (Поднялась из-за стола.) Сейчас прогремит, быстро вниз.
Надежда. Это ангел предупреждает, Мирца различает. Вставайте, вставайте, если хотите жить.

Сашка подхватился, растерянно посмотрел по сторонам и на деда Фёдора, который находился в ступоре получасового спокойствия.
Сашка потянул за рукав деда Фёдора, тот чуть было не упал с табурета, опомнившись, по-детски испуганно взглянул на Сашку и по сторонам.

Дед Фёдор. Я что-то пропустил?!
Сашка. (Не отпуская руку деда Фёдора.) Деда, бомбить будут, бежим прятаться!

Сашка с дедом Фёдором подбежали к разрушенному входу в алтарь, туда, где копошились хозяйки. Надежда, расчистив участок от обломков, позвала жестом руки Сашку. Мальчик кинулся на помощь. Вместе с Надеждой они приподняли и отодвинули крышку, закрывавшую погребную яму.

Надежда. Не успели расчистить после бомбёжки, для них ничего святого нет.
Мирца. (Стоя ко всем спиной, смотрела в сторону окна, сложа руки на животе.)
Спите детки, ночь пришла
И осталась навсегда,
Нет начала и конца
Этой битве без лица.
Мы помолимся за вас
И за нашего врага…
Сразит курица орла
И закроются врата!

Надежда. ( Кротко приобняла Мирцу за плечи.) Мирца, дорогая, спускайся.
Мирца. ( Раздражённо.) Отвлекаешь, а я гостя жду.
Надежда. ( Увлекая Мирцу за собой.) Пожалуйста, швидше (быстрей)…быстрей.

Надежда подвела Мирцу к яме и помогла ей спуститься по лестнице, внизу её принял Сашка. Спускаясь последней, Надежда накрыла крышкой вход.
В погребе был ещё один спуск, восьми ступенчатый. Все четверо спустились вниз и прошли немного по тоннелю.
Через пятнадцать минут прогремел взрыв, а дальше слышалась канонада.
Съёжившись и прижавшись, плотно друг к другу, беженцы просидели так ещё полчаса после бомбёжки.

Надежда. Ну что мои птенчики, рискнём?

Надежда поднялась по ступенькам в погреб, минут пять помялась на одном месте и вернулась к ступенькам.

Надежда. Мы все устали, надо бы відпочити (отдохнуть). Здесь есть каморка, похожая на келью, но места нам должно хватить. Айда (Жестом головы указала на выход).

Сашка с дедом Фёдором встали и медленно подошли к лестнице под подвальной крышкой. Дед Фёдор поднимался первым, Надежда и Сашка его страховали сзади. Благополучно поднявшись, дед Фёдор осмотрелся и заглянул в яму.

Дед Фёдор. На границе тихо.

Сашка молниеносно выскочил из ямы. Надежда вернулась в тоннель за Мирцей.

Надежда. Мира, детка, ты плачешь?!

Мирца всхлипывала и подвывала, сдерживая огненную лаву душевной боли.

Мирца. (Тихим хрипом.) Иди с Богом, дай мне зализать свои раны.
Надежда. Да выговорись уже (Подалась вперёд к Мирце). Или я не мать.
Мирца. Тебе откуда знать.
Надежда. Да ты всегда обходишь тему детей десятой околицей!
Мирца. Душа разрывается, болит, а ничего поделать не могу. Не смогла собрать я своих птенцов под матернее крыло. Когда всё началось и нас стали перед выбором по совести, я предложила детям, а у старшего сына семья, детки, всё бросить и не сдаваться, и не вступать вновь в Сатанинский Строй Селекционного Разврата. Кто меня послушал, раньше в школах другую историю преподавали, да что говорить, если и суть библии разные, под коронами сложенные..., а потом развал и снова грабёж, рынок и всё с ноля. Мало кто выдержал, не спился да не сжил себя со света, как их отец. В общем, обиделись они, да и мало родиться на земле – её надо заслужить, чтобы сердце прикипело и не просто к своей кормушке, а к корням.
Надежда. Когда принесли тебе какую то бумагу, то было про сына? Только из-за плохой вести о ребёнке мать может ослепнуть.

Мирца только сейчас отвернулась от стены.

Мирца. В общем, уехала я на материк к сестре, она одинокая, а сыновьям оставила, так называемое, имение.
Голос Сашки. (Не громко.) Тётя Надя, тётя Надя, здесь кто - то есть, стонет.
Надежда. Идём (К Мирце). Наверное, раненый.

Поднявшись наверх хозяйки, держась за руки быстро, но отработанно тихо, направились к выходу, где стояли Сашка с дедом Фёдором.


Мирца без помощи подруги подошла к иконе, под которой лежал парень и, проведя руками по образу Пресвятой Девы начала шёпотом молиться.

Мирца. Величаем Тя, Пресвятая Дево, и чтим Покров Твой честный, Тя бо виде святый Андрей на воздусе, за ны Христу молящуюся. Царице моя Преблагая, Надеждо моя Пресвятая, приятелище сирым и странным Заступнице, бедствующих помоще и озлобляемых покрове, зриши мою напасть, зриши мою скорбь: отвсюду искушением одержим есмь, а заступающаго несть. Ты убо сама помози ми яко немощну, окорми мя яко странна, настави яко заблуждша, уврачуй и спаси яко безнадежна. Не имам бо иныя помощи, ни инаго предстательства, ни утешения, токмо Тебе, о Мати всех скорбящих и обремененных! Призри убо на мя, грешнаго и во озлоблении сущаго, и покрый мя пресвятым омофором Твоим, да избавлен буду от зол, мя обышедших, и восхвалю выну препетое имя Твое. Аминь.

Тем временем, пока неслась молитва, Надежда осматривала несчастного.

Надежда. Ребятки, его надо занести в келью, там есть кровать, положим, а там будет видно, что с ним. По моему, не ранен.

Мирца перестала молиться.

Мирца. Сам за себя принёс платок, да рано… тебе, сынок, ещё слёзы ним утирать.
Сашка. Что она говорит?
Надежда. Знает, что… давай ка помогай, как – ни будь, дотащим.

Взгляд Нади упал на руки парня.

Надежда. Да он как будто из шахты выбирался, пальцы чёрные кровавые, ногти подняты…

Надежда взяла парня под мышки, Сашка и дед Фёдор за ноги. Несколько раз останавливаясь, с трудом доволокли.

Надежда (Укладывая на кровать.) И одеяльце есть отогреешься, отлежишься, жить будешь.
Мирца. (Протянула миску с водой и тряпку.) Оботрите его, отгоните чёртову дюжину.

Надежда обтёрла лицо, шею, руки, но когда принялась вытирать сбитые опухшие, окровавленные ноги, парень закричал.

Парень. ( Разбивая кулак о стену.) Прекратите справлять панихиду, остановите колокол…остановите же его…я живой…да я могу оглохнуть,…скажите ему.
Мирца. Окропи его накрест!

Надежда окропила парня, а так как он продолжал буйствовать, навалилась на него и силой опустила разбитую в кровь руку. Через несколько минут, всё ещё удерживаемый Надеждой, он успокоился.

Надежда. (Отходя от кровати больного.) Может, поспит, да и нам бы не мешало. (Обращается к Сашке и деду Фёдору). Смотрите, здесь есть топчан и скамейка, какие коврики одеяла найду, дам. Мы с Мирцей будем рядом, Бог милостивый, сохранил ещё одну коморку.

Спустя некоторое время, тишину прорвал не знакомый голос.

Голос. (Панически.) Бандеровцы, только не ешьте меня,… я раздобуду пищу…
Голос Фёдора. Да ты, с какого космоса несмышлёныш? Или из гроба восстал, с доказательствами, ишь как ногти подорвал, рвался.

Надежда с Мирцей торопливо вошли в келью к гостям.
На кровати, прижавшись к стене, сидел парень, возле кровати стоял Фёдор, держа в руке нож в сложенном виде.

Фёдор. (Навис над низкой кроватью как коршун.) Ух ты, или бендеровцы, а?! Как правильно? Да ты и этого не знаешь! Что ты можешь знать о голоде, ты вон до сих пор награбленные в перестроечное время отцовские деньги прожигаешь! Жги.
Да «западняки» много народа спасли от голодной смерти и безумия, задерживая вывоз зерна из Украины. Многие шли на западную по хлеб и не только украинцы, а и русские, белорусы, молдаване, обходя заградительные отряды милиции, они пробивались с голодающих областей РСФСР, Молдавии и Белоруссии за спасением, и находили его!

Послышался глухой стук (тук-тук-тук). Мирца вышла.

Парень. Да я не хотел Вас… и, в общем, вас обидеть…
Дед Фёдор. Да что ты… такой же донор – смертник. Жаль то, что в семнадцатом ничего не вышло, было начало – нет завершения. Бешеный орёл, как пил кровушку, так и попивает и других заражает.
Парень. Дед, ты как в воду глядел. Только, что за наказание такое, жгу, прожигаю, а не убывают (С усмешкой).

Чуть скрипнула дверь, вернулась Мирца, что-то сжимая в руках.

Мирца. (Надежде.) Сразу пятнадцать принесли… самолёт.


Online
Мирца, утирая слёзы, вышла.

Сашка. Тёть Надя, а что принесли, почему она плачет?
Надежда. (Вздохнула.) Плохих вестей стало на пятнадцать платочков больше. Принято у нас так, что за каждого нашего убитого приносят платочек, Царствие им небесное, а Мирца все эти платки сшивает, она называет это, уже огромное полотно, «путь к Спасу».





Между Надеждой и дедом Фёдором бегают и оббегают, два рослых силуэта в чёрных балахонах и капюшонах на головах, в руках у каждого по сачку. Сачками они ловят надоедливо жужжащих мух, при этом странно беседуя.

Силуэт 1.
Дули-лю, дули-ля,
Ласточки летят на север,
А пингвины на юга;
Силуэт 2.
Дули-ля, дули-ду,
Дуют в них попутным ветром,
Кто-то лепит чехарду;
Силуэт 1.
И к тому же, ай-лю-лю,
На языческий манер,-
Сверху тот, кто ест икру;
Силуэт 2.
Ой-ю-хо, ой-ю-ху,
В Вегасе наставят перья
И вернут мешки в казну;
Силуэт 1.
Ай-на-нэ, ай-на-гну,
Брошен якорь мерять меру
Вплоть идущего ко дну;
Силуэт 2.
Ай-ли-пах, ай-ли-пух
Русскую рулетку вменит
Однорукий балагур.
Силуэт 1.
А где ласточки? ...
Силуэт 2.
Ответит…
Снова тот, кто ест икру…
Силуэт 1.
Лю-бу бу-ду ай-лю-лю.
Надежда. Муха откуда-то взялась?
Парень. Проснулась, хозяюшка,… муха… здесь полчаса как сан станция работает, справится, не может. Ребята (Кричит.) вы бы лучше труп нашли, вонь стоит неимоверная.

Надежда с дедом Фёдором переглянулись. Под руки они подошли к кровати, Надежда дотронулась до парня, что сидел с выпученными бегающими глазами.

Надежда. Да он же бедненький горит, жар у него. Что же делать, чем ему помочь?
Дед Фёдор. Уксус есть? Водка, самогон?
Надежда. Да откуда здесь зелёному взяться, а вот уксус может быть остался.

Надежда выбегает из кельи.

Сашка, подошёл к парню и протянул ему бутылку с водой.

Сашка. Попей, мне мама говорила, что вода из церкви целебная.

Парень взял воду.

Сашка. Только три глотка.
Надежда (В дверях.) Уксуса совсем немного, сейчас Мирца приготовит укропной водицы.

Надежда положила парню на лоб уксусную повязку.

Надежда. На этой земле укроп и так хорошо рос, а сейчас чудеса происходят, когда в нашей Хмурляндии ничего не растёт, он один, как - будто видит сквозь мрак свет, тянется. Гляньте, на улице зонтики… укроп это наше спасение.

Мирца вернулась в келью.

Мирца. Сейчас станет легче. На этой земле растёт чудодейственный укроп, вспоенный кровью, патриотами проливаемою, да умытый слезами горькими материнскими.

Надежда дала парню попить укропной водицы и обтёрла его.

Мирца. А душа у парня не на месте, но не за жизнь свою он боится. (Обращается к парню). Ох и потоптался же ты по животу вздутому, да растревожил головушку миром помазанную. Вот так мой сынок, Царствие ему небесное, о душе думал меньше всего, если вообще думал. Ему надо было быть лучшим, во что бы то ни стало, не зря прозвали его удавом, ещё в школе, хватким был, но не ядовитым. За что брался, дожимал до конца. Не понятно мне, как он мог так бесславно уйти, сынок мой…, да и раньше была у него привязанность, не скажу, что зависимость, привязанность к этим чёртовым автоматам, но пришло спасение, их запретили. Только сатана изощрённо действует, подготовил почву и запустил царька своего с бесовской свитой требовать хлеба и зрелищ от рабов. Как же душа разрывается от того, что знаю, нет спасения душам, лишивших себя жизни, но молюсь, сколько буду жить, буду молить Господа о прощении.
Надежда. Конечно, ты же мать и оправдаешь, и простишь,… смилуйся Боже.
Мирца. И дом, что оставила, спустил, старший был переселён обманным путём – дьявольские проделки искусить и с грязью смешать. Выслали на север, как предателя родины, а младшему, так сказать, повезло, его оставили, как хорошего программиста. Да лучше бы… но видно от судьбы не уйдёшь, его душа давно висела на крючке, и не соскочил, почему… я же за них так сильно молилась, но у Господа свой план. Самое страшное для матери – это пережить своего ребёнка. (Расплакалась).
Надежда. Ясно.

Парень давно лежал с открытыми глазами. Сашка сидел на кровати в ногах парня и как завороженный смотрел на него.

Сашка. (К парню.) Ты откуда.
Парень. (Немного погодя, натянув улыбку.) Из нового Малого Лос-Вегаса… во как.
Сашка. Так почему же ты ушёл оттуда?

Online
Парень. Там много бандитов одноруких, одноглазых, страшно боялся, что батины деньги отберут (подмигнул деду Фёдору).
Сашка. А я думал, что ты тоже, как мы с дедушкой ищешь светлый Край.
Парень. (Смеётся нервно.) Искал и нашёл на свою ж… пятую точку,… о как в точку.
Сашка. (Серьёзно.) Понятно, ты о нём ничего не знаешь (Обиженно отвернулся).
Парень. Чего дуешься, расскажи. Мне, по всей видимости именно туда и надо. Уж послали, так послали! (Смеётся уже веселее).
Сашка. Ты смеёшься, а в Крае есть день и свет, дельфины наверняка уже там.
Парень. Ты ещё маленький, веришь в сказки, а …
Сашка. Он же не маленький (Указал на деда Фёдора).

Дед Фёдор молчал, слёзы застыли на глазах.

Парень. Но если дед сказал…
Сашка. Мы с дедушкой найдём, а тебе будет стыдно.
Фёдор. А он и не узнает. В этот край попадают только те, кто верит в то, что он есть.
Парень. Ага, как и в дружбу, доброту людей. Всё фигня. Где же ты, наш маленький островок? (С сарказмом).

В келью забежала Надежда.

Надежда. Скорей, сюда идут, прячемся в погреб.

Надежда помогла подняться парню, пропуская вперёд и выталкивая, Сашку и деда Фёдора. Надежда вместе с Сашкой спустили ослабленного парня. Входная дверь в церковь от сильного удара с грохотом повалилась. Крышка погреба мгновенно захлопнулась.

Дед Фёдор стоял на погребной крышке, шоркая ногами, Мирца, как статуя, посреди церкви с огромной библией в руках.

Зашли двое хорошо одетых мужчин.

Первый. Дед, не видел пацана, штатского, в белой рубашке, чернявый такой. Говорят, его здесь видели.
Дед Фёдор. А что, здесь ещё есть дети и жёны, вы не всех поховали.
Первый. Дед, лучше не надо так, ты наверняка прошёл войну, знаешь, как оно.
Дед Фёдор. На войне, да. Ты своего сына лучше найди, чтобы ему потом краснеть не пришлось за батька, а то ещё хуже, его уже кто-тот ищет.

Первый толкнул деда, тот упал. Мирца вскрикнула.

Второй схватил Мирцу за волосы и толкнул так, что та упала рядом с дедом Фёдором.

Второй. (Глядя на библию под рукой Мирцы.) На том свете будет что читать.

Мужчины вышли из церкви.

Надежда, парень и Сашка вышли из погреба. Надежда схватилась за голову, огляделась, когда её взгляд упал на большое чёрное пятно возле стола, Сашка уже добежал.

Мирца. Упокой душу раба Твоего.
Сашка. (Упал другу на грудь.) Ты что деда, вставай, холодно на полу, нам же идти надо, что они тебе сделали,… подожди, я за водой туда и назад.

Сашка вскочил, но его встретили объятия Надежды.

Надежда. Сыночек, миленький, ушёл деда твой на небеса, Господь примет, закончились его земные страдания.

Сашка молча постоял, что-то достал из кармана куртки и вложил деду Фёдору в его большой крепко сомкнутый кулак.

Сашка. Он тебя проведёт, только потом посветите мне, чтобы я не заблудился. (В слезах убежал в келью).

Парень (Глядя в открытый проём входной двери.) Какой похожий голос.


Через несколько часов деда Фёдора похоронили за стенами церкви.

Мирца стояла возле окна, от прикосновения сзади она обернулась. Перед Мирцей стоял парень.

Надежда (Парню.) Не обидь, она слепая.
Парень. (К Мирце.) Вы же раньше видели… почему? Я Толик, из Питера, помните, я каждое лето приезжал к вашей соседке, бабушке Соне. Мы с вашим Андрейкой альпинизмом занимались, а потом (Смеётся.) самогон пару раз разбавляли, так вы когда догадались, побросали в бутыли жаб, зелёных таких, бее, типа с намёком. Только мы не сразу раскусили, ой, не жаб конечно,… неспроста же вы в первый бутыль не кинули эту галлюцинацию (Смеётся.), в общем, на измену вы нас высадили, так сказать.
Мирца. Времена были злые. Это сейчас всё ясно, а тогда... да что это я, нет больше Андрейки.
Парень. Тётя Мира, я знаю.
Мирца. Разговор наш с Надей слушал, а и на здоровье, главное то, что не сгорел, милостив Господь, Бог наш.
Парень. Я же его и хоронил.

Мирца прижала руки к груди.

Парень. Не всё так, как вы рассказывали. Это был эксперимент. Он продал дом, да, но прежде сто раз подумал. Долго присматривался и заметил, что в алгоритме случайных чисел, на шестьдесят четвёртых отражалась некоторая, предполагаемая Толей, ведущая закономерность. Для того, чтобы можно было сорвать джек-пот, нужно было выложить кругленькую сумму денег и он рискнул. Как говорил ваш сын и мой друг: «Одна миллионная вложений и девяносто девять и девять в подарок!».
Мирца. Мало я знала о его настоящей жизни.
Парень. Он выиграл – удав дожал, но, к сожалению, за ним наблюдали. Он так сильно был увлечён экспериментом, что ничего и никого не замечал вокруг, он жил своей новой вершиной. Бандиты решили развлечься и заставили его сыграть в русскую рулетку, якобы, если останется жив, деньги его. И он остался жив.
Мирца. Подожди, а почему он повесился?
Парень. Тётя Мира, а он и не собирался, жить хотел, творить. Не успокоились шакалы, пришли к нему на съёмную квартиру за деньгами и. …

Мирца закрыла глаза руками и тихо плакала.

Мирца. Знала, что придёшь.
Парень. Я, тётя Мира, походу ничего не мог поделать. Похоронил, как положено, на его любимой круче – дум, вы нам туда приносили подкрепные, типа пирожков, вареников.
Мирца. (Вытирая слёзы.) Пойдём пить чай с лепёшками, помянём Андрейку.

Вчетвером они сидели за столом и тихо попивали чай. Парень резко схватился за голову.

Парень. (Мучительно выдавливая.) Что тебе надо, преследуешь меня.
Надежда. Тебе снова плохо, сынок?
Парень. Но как вы не слышите?! Колокол зашёлся, как на погибель!
Мирца. Давно я его не слышала. Был здесь колокол, распятием увенчанный, на кургане - мемориал жертвам голодомора – украли. А тебе Толик, ещё нездоровица, идём в келью, согреешься под одеялом, отлежишься.

Сашка проснулся от запаха задутой свечи. Зажёгши свечу, Сашка подошёл к кровати парня, того там не оказалось. Сашка поискал Толика в церкви, но его нигде не было.

Сашка наматывал круги вокруг церкви всё шире и шире, пока не заметил у подножия кургана копошение. Он тихо под укропом подкрался ближе и узнал Толика, что то ищущего.
Толик замер, почувствовав прикосновение к руке.

Сашка. Ты что, колокол ищешь?
Парень. (Выдохнул.) Клад. А что?
Сашка. Нет, здесь не может быть, это тебе не пирамида Хеопса.
Парень. Сашка, а что бы ты сделал или приобрёл, если б нашёл много денег, очень много, больше миллиона.
Сашка (Подумал немного.) Здесь и сейчас ничего не продашь и ничего не купишь.
Парень. Ты рассуждаешь, как старик. У тебя же, наверняка есть мальчишеская мечта, ну или была.
Сашка. (Немного помолчал.) Я буду идти, а когда увижу хвост последнего дельфина и пойму, что иду в правильном направлении, тогда я вдоль дороги своего пути поставлю фонарные столбы.
Парень. И что?


Сашка. Чтобы те, кого манит свет, шли по дороге в Край. А пока будут идти, построю городок для всех странников. Плохие туда не придут, потому, что плохие ещё по дороге поймут, что им в Крае будет скучно, так как мученики прозрели и не поддаются больше на провокации.
Парень. И откуда ты такой мудрый не по годам?!
Сашка. Глупый, откуда и ты (Указал на церковь).
Парень. Ты слышишь разговоры?
Сашка. Ты ляг в укроп, а я немного пройду, посмотрю, кто там.

Парень подскочил от выстрела ружья.

Голос. Ишь, как быстро бегает, пальни ещё, позабавимся.

Парень подкрался и накинулся на того, кто с ружьём нацелился стрелять. Попытался отобрать ружьё, но кто-то сзади его ударил прикладом.
Парень пришёл в себя, когда его швырнули на землю, он поднял голову и огляделся. В пяти шагах от него стоял Сашка под дулом пистолета.

Первый. (Парню.) Думал, уйдёшь, щенок… не вам правила устанавливать, рабы. Где деньги? Не признаешься, укоротим пацану жизнь.
Второй. (Отвлёкся от чистки автомата.) Как-то просто всё получается, а пусть сыграет в русскую рулетку, так может быстрее одумается. Выиграет – деньги его но, а если нет то…, вот здесь денежки могут спасти.
Парень. Пацана отпускаете, играю.

Второй подошёл поближе к Толику, присмотрелся.

Второй. Сын… Толик.… Это что же, мы тебя искали?

Парень. Ты всю жизнь своим ушам не верил, всё проверял, только так получалось, что не там где надо. А я тебя по голосу узнал.
Второй. Не мог он убегать и прятать, он всем обеспечен… верите.
Третий. Да он это, с удавом был, не разлей вода. Деньги пропали, и он пропал, смотри на него, особо и не сопротивляется.
Парень. Всё было по - честному, выиграл – забрал. Удав оказался умнее всех но, к сожалению не хитрее. Отпусти пацана.
Первый. Верни деньги, без них нам дорога закрыта в Порт – Вегас. Будешь жить здесь, никто тебя не тронет.
Парень. Нет их у меня, всё зря, спустил в тот же час, пробдели вы (Смеётся). Батя ещё подкинет, да батя (К второму). У меня же всё есть, я счастлив! (Громко). Уговор дороже денег, вы отпускаете пацана, а я стимулирую страх рулеткой.

Сашку отпустили.
Парень получил пистолет. Выстрелил в холостую.

Второй. Толька, одумайся.
Парень. А как же классическое: «Я тебя породил, я тебя и убью», или не большевики у власти (Надул на руке бицепс), а?
Первый. Не отвлекайся.

Парень выстрелил в холостую.

На Толика были направлены автоматы.

Парень. Что наставили, пуля одна, хоть и дура, не хочу с грехом в могилу идти, говорят лежать тяжело будет (Смеётся). А я хочу лёгкости, у меня же всё есть. (Кричит.) Ура, товарищи!
Первый. Не тяни, признайся уже.
Второй. Толька, уедешь на север жить, во всём помогу.
Парень. Благими намерениями, устелена дорога в ад. Последнее слово к другу хочу обратить.
Третий. Давай.
Парень. (Громко к Сашке.) С миром! Восстал из живота вздутого, платочек белый загубил, как душу, найти бы, помолиться, чтобы в земле чёрной не пропала бесславно, да отпеть в храме новом, что зовётся «Дорога к Спасу». Запомни.
Первый. Что за чушь собачья.
Парень. Помолитесь, чтобы я нашёл наш светлый Край. Верю!
Первый. Ты блефуешь.

Толик приставил пистолет к виску, прогремел выстрел, парень упал. С автомата первого бандита шёл дым.

Второй. Ты что это…, это ты?
Первый. По-моему, я забыл зарядить.
Второй. (Раздражённо.) Проверяй! Кровью у меня умоешься! Всё по правилам (Зло засмеялся).

Первый взял пистолет из руки Толика, приставил к виску, выстрелил и упал собой сражённый.

Второй (Третьему.) Потащили к реке.

Сашка стоял недалеко, как вкопанный.

Второй. (Сашке.) Что пялишься?
Сашка. Хороните людей, как собак и не удивительно, жизнь ваша собачья.
Второй. (Третьему.) Стреляй, посмотрим, как бегает серый.

Третий выстрелил, Сашка не смотря на огромные ботинки и тощую фигуру,
бежал, так, как никогда в своей жизни не бегал.

Третий. Ничего, так себе. Пусть бегит, не собаки, так волки…


Сашка прибежал в церковь. У дверей стояла Мирца, как будто ждала, крепко прижала к себе Сашку.

Мирца. Сердце, гляди, выскочит. А стучит не так как у птенчика, а как у взрослой птицы не раз попадающей в силки. Где Толик?

Сашка дрожал и сопел в грудь Мирцы.

Мирца. Жив или что?

Сашка помотал головой.

Сашка. (Всхлипывая.) Я… это из-за меня…

Мирца ещё сильнее обняла мальчика.

Мирца. Никто не виноват. Много я молилась за него… судьба.
Сашка. Он меня спас, а они его как собаку убили и бросили. (Продолжает). Я не совсем понял и запомнил его последние слова, что то так: «С миром. На вздутом животе белый платок, заберите, помолитесь в новой церкви «Дорога к Спасу»».
Мирца. Странные слова и как будто ко мне. На вздутом животе.… Идем, сынок.

Мирца с Сашкой тихо прокрались к кургану.

Сашка. А Толик здесь что – то искал, может быть, тот колокол, что не давал ему покоя.
Мирца. Ага, а колокол и не успокоится потому как, когда уходит один человек - с ним умирает мир, когда миллионы идут в пропасть - тогда умирает уже целая галактика. Эта надпись была на колоколе. Знаешь, когда реставрировали монастырь, ныне вновь разрушенный, в нём поселились молодой степной орёл и сказочной красоты ворон и жили в нём бок о бок. Я только сейчас поняла этот знак…, а вот аисты нас оставили.
Сашка. А где же орёл и ворон?
Мирца. Везде.
Мирца. (Продолжает.) Без свечи и не увидишь, и платок, если в буквальном смысле понимать слова Толи, уже наверняка не белый, хотя, смотря когда… смотри, Сашенька, внимательно.

Сашка упал на землю и сдавил руками уши.

Сашка. (Услышал звон колокола.) Зачем же так громко звонить, а мы ещё ничего не нашли, нас увидят, не надо…
Мирца. Бедный малыш, совсем выбился из сил (Поднимает Сашку с земли).
Сашка. Пить… в горле пересохло. У меня в кармане фляга (Прохрипел Сашка).

Мирца достала флягу, Сашка попил воды.
Возле руки Сашки из земли торчал край платка.

Сашка. Вот, что – то есть (Потянул за край)… платок. Тётя Мира, земля рыхлая, как будто недавно копали. Может, кого то похоронили?
Мирца. (Задумчиво.) Ты помнишь руки Толи. Он зачем то отметил это место. Сашенька, найди палку, попробуй копнуть.

Сашка копал и палкой и руками, пока не зацепил палкой кусок ткани. Он достал свёрток, развернул бейсболку полную денег.

Сашка. Тётя Мира, здесь… здесь куча денег.
Мирца. Сложи, и идём отсюда, сердце моё не на месте.

Они вернулись в церковь, зашли в келью. На скамейке Сашка развернул свёрток.

Сашка. Здесь много, очень много денег!

Мирца положила руку на бейсболку, судорожно струсила с неё деньги и поднесла к лицу.

Мирца. Жёлто-синяя? Андрейка, мой Андрейка.

Сашка обнял Мирцу.

Мирца. Вспоминай, пожалуйста, вспомни, что сказал Толик.
Сашка. Сказал, чтобы помолились о его душе в новой церкви, по-моему «Путь к Спасу».
Мирца. Детки мои… Милостив Господь, спасены души. Сашенька, деньги, это выигрыш тот злополучный… на благое дело пойдут, отмоются… Спасены!

Мирца отдала бейсболку Сашке.

Мирца. Свяжи, сынок, как было и снеси в погреб, спрячь так, чтобы мы, если что, могли узнать, а чужие и думать не догадались.… Как долго я ждала, произошло, как и не было тех страшных лет, и жить хочется, тем более есть для кого.

Мирца обняла Сашку.


В середине сферы выла и стонала, извергая из львиной пасти огонь, взбесившаяся химера. На козьем обуглившемся туловище химеры, болталась полу оторванная голова козы, змеиный хвост наполовину отсечённый, истекал кровью.
Химера сбросила с львиной головы корону, следом слетел кудрявый парик вместе с горящим белым пилеолусом, на котором ранее возвышалась золотая корона. Из – под, падающего парика, вылетел двуглавый орёл. В его лапах пестрилась белая окровавленная перчатка. Химера с орлом вступили в бой. Химера так обернулась, что одну голову орла поразил рог козы. Из львиной пасти выходил огонь. Одноглавый орёл, каркая, улетел.

Химера. Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Умоляю Тебя, не мучь меня.
Голос (Из вне.) Как тебе имя?
Химера. Обжорство, похоть, алчность, печаль, гнев, уныние, тщеславие, гордыня. Имя мне - легион.

Из нутра химеры раздался раскатистый издевательский смех разных оттенков.

Химера. (Разными голосами.):
1. Цацу дай, цаца ай;
2. Делят палтуса ЦК;
3. Ай, бла – бла, ой, бля – бла;
4. А у нас люстрация.

В сферу сбегались по одному и по парам полосатые шакалы.
Химера, наблюдая за шакалами хохотала.

Химера. (Разными голосами.) 1. Вот что добежало до этой доли секунды со времён ужасных волков . 2. Теория Дарвина оправдалась с точностью наоборот. 3. Акклиматизация наложила свой окрас. 4. Только, хитрым трусливым шакалам и выжить. 5. Иисус, не бросай нас в пропасть. 6. Дай нам войти в шакалов. 7. А Дарвин с Марксом как хорошо работают на топке, разбирают, ноги еврейства вросли в еврейство или выросли из него (Громко раскатисто хохочут).

В церкви по-праздничному горело много свечей у сохранившихся икон святых заступников. Стоя на коленях у иконы «Неупиваемая чаша», самозабвенно с усердием молилась Надежда.
Раздался пронзительно громкий вой и скулёж собак. Надежда схватилась. Сашка, запыхавшийся и возбуждённый, залетел в церковь. Мирца стояла у дверей, крепко прижимая к груди свой «Путь к Спасу».

Сашка. Там (Показывает пальцем на улицу.) огромная куча не то собак, не то волков. Они перегрызли друг другу глотки. Может их землёй присыпать, только я один не справлюсь их очень много, целое поле.

Надежда. (Опомнившись.) Что делается?! Было мне видение во время молитвы,… неужто, вошли?

После внезапного взрыва некоторое время был слышен каткий рассыпной гул от падающих камней.
Сашка пришёл в себя, услышав родной голос Фёдора: «Каждый находит то, что ищет». Мальчик не мог понять, закрыты или открыты его глаза, такой плотной была темнота. Как молния над Сашкой появился и исчез белый дельфин. На том же месте над лежащим на спине Сашке, закрутилось смерчем белое полотно. Оно было похоже на кокон огромной бабочки. В быстрых вращениях, кокон раскрылся, и Сашка зажмурил глаза…

Мирца. (Склонившись над Сашкой.) Сынок, сыночек вставай потихоньку не бойся и глазки потихоньку открывай. Здесь свет мягкий не режущий глаз.

Сашка лежал на спине, с зажмуренными глазами.

Сашка. (Улыбнувшись.) Ага, говоришь, а сама ничего не видишь.
Мирца. Свет появился и я прозрела. Слава Господу!

Мирца помогла Сашке встать. Мальчик потихоньку раздвинул пальцы рук, закрывающие глаза.

Сашка. Какой он нежный, как и воздух наполненный запахами весны. Тётя Мира, - это Край!

Мирца прижала к себе хрупкое тельце мальчика и поцеловала его в седую голову. Из глаз женщины текли слёзы.

Звучит песня.

А судьи кто,
А где король,
Предателей взрастил народ;

Бегите прочь,
Забрав свой гнёт,
Разряд расплаты вас найдёт;

Земле помочь
Сможет лишь тот,
Кто новою тропой пройдёт;

Дорогой звёзд
В духовный свод,
Пророчеств, зоряный исход;

Разлей псалмы
Кобзарь слепой
Душой удобри крестный ход.



Конец.

















2015 г.