16+
Лайт-версия сайта

ЗАЧЕМ СОРОКО БРИЛЛИАНТ

Литература / Повесть / ЗАЧЕМ СОРОКО БРИЛЛИАНТ
Просмотр работы:
19 ноября ’2021   12:55
Просмотров: 4504

Зачем сороке кольцо с бриллиантом?




Случилось это в Одессе. В то время, когда деревья были большими. Черное море было голубым, а лето безобразно жарким, и наполненным яркими приключениями.
Как у каждого блатного одесского элемента, у Сашеньки Черного, который жил с мамой и отчимом на Молдаванке, была своя кличка Шапокляк. Это странное прозвище прилипло к нему тогда, когда он был уже не совсем маленьким мальчиком, но еще и не юнцом, подкрашивающим для фасона свои бархатные усики тушью для ресниц. С детства Сашенька обожал всяких домашних и диких животных, и все соседи по старому дому, пророчили ему будущее ученого биолога. Но Сашенька думал совсем иначе - он думал только о деньгах. В свои юные годы он умудрялся так натаскать своих питомцев, что гости города Одессы с удовольствием раскошеливались, получая от этих представлений массу удовольствия. Собачки, хомячки и крысы, которых он дрессировал, были не просто уличными актерами, - они были друзьями. Именно за это пристрастие к братьям меньшим, получил он от местной шпаны прозвище «Шапокляк».
Сашенька обожал свою кличку. Он ходил по Одессе, гордо выпячивая, свою грудь и постоянно пел про то, как нельзя прославиться хорошими делами. Он всегда сравнивал себя с персонажем мультфильма и эти сравнения сформировали его авантюрный характер. Чтобы еще больше соответствовать сходству с гадкой хулиганистой старушкой, «Шапокляк» завел белую лабораторную крысу и назвал её лариской. Лариска иногда сбегала из клетки и шарилась по соседским квартирам в поисках съестного и денег, которые она тащила своему хозяину.
-Караул! Люди добрые, - кричала с балкона тетя Соня. – Мне есть, что сказать вам, пока мое горло не задушила толстая веревка. Эта крыса, которую наш поц Саша, назвал «лариса» опять унесла в свою нору мои последние гроши. Только я хотела идти себе на Привоз, чтобы купить немного, творога и сметаны - и что я имею? Я имею геморрой своего кошелька. Эта тварь, прогрызла в нём дырку и стащила последний рубель.
Соседи, слушавшие рассказы тёти Сони о постигшем её грабеже дружно смеялись, стараясь еще больше подтрунить над потерпевшей.
-Да, что вы такое говорите! Откуда у вас тётя Соня, может быть целый рубель? Ви что – вчера участвовали в налете на торговые дома братьев Менделевичей?
-Нет Абраша, я вчера, имела удовольствие мало - мало пошпацировать по Французскому бульвару.
-Ну, тогда с вами все ясно,- говорил Абрам и прятался в своей маленькой квартире.
Черный Саша очень обожал своих питомцев, а вот одноклассники и соседские ребята с которыми он общался не входили в круг его интересов. Шапокляк ни с кем не дружил кроме соседской девчонки, которую все называли «Камбала».
Саша в детский сад не ходил. До первого класса он рос на кухне под присмотром своей бабушки, которая в отсутствии мамаши кормила его манной кашей и читала вслух рассказы Исаака Бабеля о приключениях знаменитого Бени Крика. Отчим Саши был любителем выпить и в воспитании пасынка никогда участия не принимал. Он работал на станции «Одесса товарная» и каждый день возвращался домой «под мухой». Скандалов отчим не устраивал, по причине того что он был трус. Он всегда боялся того, что Сашина мама выставит его фанерный чемодан на улицу и отправит на вольные хлеба.
Так и рос Шапокляк обособленно и никогда не доверялся своим уличным товарищам, видя в них не друзей, а жизненных конкурентов, способных посягнуть не только на его суверенитет, но и на личные сбережения.
Крыса Лариска обожала своего юного хозяина и была довольно смышленым животным. Уже через пару месяцев после своего рождения, она показывала удивительные чудеса криминальной дрессировки и всячески помогала Сашеньки в достижении, как своих животных, так и материальных целей своего маленького хозяина.
Ежедневно Шурик, придя из школы, приучал своего юного питомца к поиску бумажных денег, подкармливая её дорогим голландским сыром, купленного на одесском «Привозе» за те скромные карманные деньги, которые давала ему мать и еще живой отец. Он каждый раз за хорошо проделанную работу он премировал крысу кусочками сыра, которая проявляла к своему обучению настоящее усердие. Крыса довольно быстро поняла смысл этой занятной игры, и словно по повиновению волшебной палочки исполняла волю своего хозяина, принимая из его рук изысканное лакомство.
Её страсть к деньгам, прогрессировала с каждым днем, и она по своему крысиному разумению никогда не упускала возможности по - шуршать в карманах родителей и даже достать мятый рубль из заначки Сашенькиного отца. Папочка с каждой получки прятал несколько рублей, чтобы уже потом в тиши одесских каштанов испить с друзьями пива, под сушеного черноморского бычка или же вареную креветку. Мальчик, видя её страсть к деньгам, и сам полюбил эти уроки дрессировки, и каждый день усложнял задачу своему длиннохвостому питомцу, а уже позже поощрял животное любимым лакомством. Крыса, схватив лапками сыр, прямо на ладони пожирала сыр с умиленным видом своего крысиного лица, а насладившись деликатесом вдоволь, садилась на свой хвост и умывалась, разглаживая торчащие усы. Так день за днем проходили криминальное обучение животного, которое уже очень скоро начала творить настоящие чудеса тайных и загадочных преступлений.
С особой нежностью и любовью к своей подружке Лариске, Шапокляк собственными руками изготовил сумку для сменной обуви. Вот там в глубине этого мешка и было свито уютное гнездо из старого каракулевого воротника пальто, своей покойной бабушки. «Лариска» всем своим существом полюбила свой новый, теплый и уютный дом и как всякая «женщина» старалась всеми силами облагородить его шелестящими купюрами последней денежной реформы. Крыса каким-то странным чутьем чувствовала и знала, что ее труд будет обязательно оценен ее маленьким хозяином, и она обязательно получит как вознаграждение, кусочек ароматного сала.
Крыса «Лариска» довольно преуспела в воровском промысле. Оставаясь в школьной раздевалке на вешалке, она успевала за уроки стащить в свое гнездо все бумажные деньги из карманов беспечных Сашиных однокашников. Как ни старалась вахтерша и уборщица поймать вора с поличным, все попытки были тщетными. Деньги в раздевалке исчезали, словно по щучьему велению. Все эти случаи краж обрастали новыми подробностями, и уже через неделю по школе пошел слух о страшном приведении одесского вора Бени Крика, который крадет деньги, чтобы купить своей душе упокоение. А тем временем, когда ученики разносили по школе подобные сплетни, Сашенька, хихикая в свой кулачок, как ни в чем небывало изучал основы русского языка, и физические свойства материалов. С удивительной легкостью крыса Лариска ежедневно пополняла доход своего маленького хозяина, и его бюджет фактически, каждый час прибывал твердым и полноценным рублем.
Было неудивительно, что она подчистую, словно пылесос выгребала все то, что родители давали своим чадам на завтраки и мороженное. Лариска не знала, да и не ведала, что такая игра оставляет Сашенькиных однокашников банкротами, которые уже после первого урока надолго теряли свою кредитоспособность.
Нередко сумма заработка простой крысы Лариски всего за один день превышал месячный заработок Сашиного папочки, который в поте лица трудился на судовых верфях портового города Одессы. Правда, со временем, доходность данного дела быстро пошла на убыль. Однокашники, видя незащищенность своих кровных «карманных», стали к деньгам относиться более бережно, что усугубило финансовые вливания в закрома маленького Саши. Хотя мальчуган в этом был абсолютно не разочарован. Школ в городе было достаточно, а длиннохвостый воришка работу свою делал довольно исправно в любом заведении.
Вот так и учился Шапокляк, новым законам жизни, ежедневно пополняя свою материальную базу новыми финансовыми инъекциями. Не редко в день получки учителей, его сумка как бы невзначай оказывалась в учительской, где в тиши педагогического кабинета, Лариска шуршала по сумкам и кошелькам наивных педагогов, пока те учили Сашеньку, прописным истинам и моральным основам строителя коммунизма. За учебный год достояние тринадцатилетнего мальчугана, пополнялось несколькими сотнями рублей, и уже ближе к летним каникулам вырастало до нескольких тысяч.
Как человек целеустремленный Сашенька эти деньги старался не тратить, зная о долгой и продолжительной жизни в условиях развитого социализма. Ежедневно он складывал бумажку к бумажке и, разгладив утюгом каждую купюру, бережно заворачивал пачки в целлофановый пакет. После мальчишка прятал деньги большую жестяную банку от индийского чая, и зарывал ее в потаенное место, наслаждался в эти минуты неповторимым чувством своего благосостояния.
Как - то в один из воскресных дней мальчик, прогуливаясь по барахолке на Староконной, вдруг увидел в руках седобородого, интеллигентного старичка довольно интересную и старинную книжку с серебряными пряжками. Под ее кожаным переплетом скрывались страницы с удивительными картинками, где старинным языком описывалось про дрессировку животных с фокусами и цирковыми номерами. Все- все таинства дрессировки друзей наших младших были подробно и доходчиво поведаны её автором, и иллюстрированы рукой классного еще дореволюционного художника. На книге золотыми буквами было написано «Основы и правила дрессировки, цирковых животных» Автором книги, был довольно знаменитый во все времена дрессировщик по фамилии Дуров.
-Сколько дедушка, стоит ваша книжечка!? - Спросил Сашенька, с глазами полными детского восторга и неописуемого счастья. Он с неподдельным интересом листал книжечку, а его глаза уже горели неистовым азартом, словно горящие угольки в чугунной печке.
-А у тебя внучек, денег столько нет! Видишь издание старинное, добротное! Переплет кожаный! Вот смотри, надпись, здесь какая! « Издательский дом его Императорского Величества, типография самого Кустермана, Санкт - Петербург»- сказал дедок, поглаживая с любовью кожаный переплет довольно редкой книги.- Понимаешь мальчик, самого Кустермана! Это же имя!!!
-Так сколько же дедушка она стоит!? – Неотступно дергая деда за рукав, спрашивал мальчик, явно всей душой запав на старинный фолиант.
Дед выдержал паузу и, уставив свой монокль в небо Одессы – изрек цену, как ему казалось достойную для этого раритета:
-Двести пятьдесят целковых мой юный друг! Надеюсь, вас это не сильно огорчило!? Ха, ха, ха!
Дед в ту минуту, наверное, просто хотел отделаться от навязчивого юнца, зная, что у детей таких денег быть не может. Но надежды старого еврейского интеллигента в финансовых возможностях ушлого Сашеньки были просто им недооценены, а пачка новых синих пятирублевок в руках юнца мгновенно развеяли все сомнения старика. Шапокляк спокойно, словно это были спичечные этикетки ловким движением своих руки располовинил пачку, и подобно цирковому факиру Акопяну веером раскрыл свои «карты». От изумления и удивления в ловкости Сашиных ручек, очки у деда влетели на самый лоб, а рот открылся, обнажив в нем ровные ряды золотых коронок.

-Считай дед! Плюс минус пять рублей!- сказал Саша, протягивая хрустящие купюры.
Дед удивленный таким мастерством мальчика с жадностью схватил деньги и, плюнув, словно бухгалтер рыболовной артели на свой палец, стал отсчитывать купюры каждый раз, обильно смачивая его слюной. К его большему удивлению, сумма, поданная мальчиком, оказалась точной, словно была выдана не сорванцом, а кассой Одесского Промстройбанка. От удивления у старого человека седая козлиная бородка затряслась, словно от землетрясения, а его на его лбу появилась испарина в виде крупных капелек пота.
Не мог поверить старик в ту минуту своей удаче, ведь он даже не рассчитывал, что придя на барахолку, получит за неё, почти на сто рублей дороже, чем он наметил в своем плане. От такого фарта, сердце старого еврейского интеллигента пело, словно от нескольких капель нитроглицерина. Руки деда слегка тряслись, и он уже в своих мечтах видел большую кружку «Жигулевского» пива с густой, бархатной и белоснежной пеной, да порцию вареных черноморских чилимов, аппетитно лежавших на фарфоровой тарелке, поджав свои лапки под самое брюшко. От этих мыслей, старый интеллигент расплылся в жизнерадостной улыбке и даже подпрыгнул от пронзавшего его в тот миг настоящего человеческого удовольствия. Если бы тогда дед знал, какую таинственную силу, и какое необычайное волшебство содержит в себе эта раритетная книга, то он, наверное, вряд ли бы продал этот бесценный дар дедушки Дурова в руки самому юному и великому мошеннику всех времен и народов. Улыбаясь юному покупателю, он пожал ему руку и пожелал огромных успехов в ознакомлении научного трактата. Старик попрощавшись, скрылся в пестрой толпе одесского базара, словно настоящий шпион, растворившись в толпе, подобно кусочку сахара в кружке горячего чая.
Кто – кто бы тогда, мог подумать, что этот мальчик, этот сорванец, так страстно любящий животных, уже через несколько лет будет проделывать такие фокусы с уголовным законодательством Советского Союза, что повергнет в шок не только одесский уголовный розыск, но весь криминальный мир Одессы мамы.
Радуясь своему приобретению, Сашенька времени зря не теряя, забрался в свой воровской «штаб» и с упоением углубился в чтение, изучая основы дрессировки. Ему как родоначальнику криминальной дрессуры не терпелось поскорее узнать, все таинства и секреты доходного промысла, чтобы они его питомцы, могли полностью повиноваться приказам своего продвинутого хозяина, словно они выступали на арене цирка.
«Штаб» юного сорванца, располагался на высоком столетнем древе. Там на могучих ветвях грецкого ореха, и был сооружен из досок настоящий дом. Внутри скворечник был оббит листами фанеры, на которых красовались фотографии цирковых номеров, любовно вырезанных из журналов «Советский цирк» и «Огонек». Старинная кровать с матрацем и стол, были украшением его штабного жилья, и составляли часть аскетического антуража юного дрессировщика. Это в часы досуга позволяло мальчугану, проводить здесь часы своего углубленного самообразования вдали, от его бестолковых друзей, да назойливых родителей, которые были просто счастливы увлечению своего чада.
Отец, не смотря на свою строгость к сыну, никогда не нарушал границ его владений. Да и мать, боясь высоты, сыновью келью никогда не посещала. Здесь в тиши листвы мальчуган уединившись от всех, постигал все таинства криминальной дрессировки своих питомцев. Счастливые родители, видя явное увлечение сына цирком, пророчили ему большую артистическую судьбу всячески поощряя его как рублем , так и добрым родительским словом. Они гордились своим чадом, перед любопытными соседями, не зная какой сюрприз ждет их уже через пару лет.
Вскоре, следом за «Лариской» в семью, маленького Александра, вошла невзрачная маленькая собачонка, которую он подобрал возле городского пляжа шестнадцатого Фонтана. Цезарь, как назвал он свою собачку, был удивительно талантлив от своего рождения. Еще, будучи незнакомым со своим хозяином, он иногда умудрялся стащить на пляже кошелек или портмоне, у зазевавшегося приезжего любителя солнечных и водных процедур. Потом «Цезарь» убегал с похищенным кошельком под ближайший куст, и в течение нескольких минут он аппетитно грыз, вкусно пахнущую дорогую кожу, не обращая внимания на деньги. Он своим собачьим умом не понимал, что за этим чудным запахом разноцветных бумажек скрывалось его благополучие и обеспеченная собачья старость. Продолжалось это до тех пор, пока за подобный фокус «Цезарь» стал получать кусочек ливерной колбаски и вареную сосиску. Вот тогда, его страстное рвение к подобным трюкам, усилилось вдвое и он уже не мог прожить и дня, чтобы не утянуть на пляже пару, беспечно оставленных кошельков.
Коллекция гаманков и всевозможных портмоне увеличивалась с каждым днем, как и увеличивалось благосостояние юного «артиста». Цезарь, довольно быстро привык к своему хозяину и уже через два дня, он полностью переселился к Александру в келью, признав его своим богом и ангелом хранителем. Собачонка не смотря на свой размер, словно кошка была ловка, и забиралась по лестнице в штаб самостоятельно без посторонней помощи. Запрыгнув на кровать, «Цезарь» в ожидании своих премиальных, копченых свиных ребер, сворачивался клубочком, отдыхая в тени и прохладе после горячего песка городского пляжа.
Шапокляк, влезал следом за ним и высыпал из сумочки на стол свою добычу. Он аккуратно и скрупулезно раскладывал купюры и, завернув их в целлофан, тут же прятал в свой тайник прикладывая пачку к пачке и перевязывая их бечевкой. Добыча эта иногда была хороша, ведь ему иногда попадались довольно толстые бумажники с солидными суммами государственных денежных знаков, которые были, не только сворованы у государства, но и честно заработаны в борьбе с нефтяными потоками крайнего севера. Вероятно, что они могли принадлежать и залетным карманникам, или просто отдыхающим командировочным, решившими погреть свои кости, на бескрайних пляжах черноморского побережья. За все это время мальчик по кличке Шапокляк, ни разу не попал под подозрение. С каждым днем он шлифовал, шлифовал и шлифовал свое мастерство до полного совершенства. Александр, зная основы воровского мастерства, старался дважды в одном месте не промышлять, чтобы оставаться не замеченным. Он с детства каким-то внутренним чутьем чувствовал наружку из уголовного розыска, которая, слившись с сезонными отдыхающими, работала на бесконечных пляжах Одессы, вычисляя залетных и местных карманников.
Однажды, увидев как в городском универмаге на улице Дерибасовская, кассирша прячет заработанную выручку в картонную коробку - он мгновенно придумал дерзкий и хитроумный план. Сашенька мгновенно сообразил, что завладеть достоянием государства необычайно легко и абсолютно безпроблемно. Как – то придя в магазин перед самым обедом, он незаметно для продавцов, спрятал свою волшебную сумочку под прилавок. Неприметный и безобидный малыш вошел в примерочную кабину, чтобы якобы померить школьный костюмчик и оставил своего друга на произвол его воровской судьбы. Уже после обеда он вернулся за костюмчиком и также незаметно забрал свою сумочку с дневной выручкой целого отдела. В тот момент коробочка кассирши, с несколькими тысячами рублей, была уже пуста и ни кто не знал куда за время перерыва исчезли все деньги вырученные за продажу верхней одежды. Лариска всего за один час перетащила все её содержимое в сумку своему хозяину и, завернувшись в купюры, замерла в ожидании Сашеньки. В тот день, добыча юного воришки впервые превысила шесть тысяч рублей, и эта сумма, вызывала в его душе удивительно приятный и нежный трепет.
Шапокляк, особой мальчишеской привлекательностью одарен не был, поэтому все его старания привлечь к себе внимание своей одноклассницы Леночки, были просто сразу отвергнуты. Леночка, была поистине ангельским существом. Её голубые большие глазёнки, её волнистые белокурые волосы, свисающие до самых плеч, любого мальчишку превращали в покорного и зомбированного раба. Её кокетливая улыбка, могла сразить на повал абсолютно любого юнца и разбить ему сердце, на долгие, долгие годы. Вот так и было разбито сердце самого богатого по тем временам школьника города Одессы Сашеньки Черныйа. Время, как известно, заживляет любые раны. Вот и рана, полученная от беспощадных стрел Купидона, затянулась на Сашином сердце всего за два дня. Правда – правда, злость на свою подружку, словно осколок зеркала из сказки, о Снежной королеве, засел в его душе, и охладила ее к женскому полу почти на всю оставшуюся жизнь.
К окончании школы, Шапокляк, уже скопил довольно приличное состояние, которое исчислялось сумасшедшей по тем временам суммой. Он за это время изучил и опробовал на практике все, что писала древняя и мудрая книга Дурова, используя талант животных, исключительно себе во благо. За это время, сменилось несколько поколений Ларисок, которые своим умом, могли заткнуть за пояс любую собачку и даже бурого медведя красиво катающегося не только на мотоцикле, но даже и на лыжах. Вот так вот Саша, и пришел на выпускной вечер, с большой, большой пачкой десятирублевых купюр. На них словно картина в Эрмитаже красовался портрет лысого вождя мирового пролетариата давшего еще больше свободы и без того свободному городу Одессе. Выпускному вечеру радовались все: Девочки, чувствуя в свою свободу и независимость, млели в эротических мечтаниях, желая всех тех, кто носил штаны. Мальчики, собираясь по трое, выдавливали из резиновых грелок вино, и в тиши школьного туалета, заливали его в свои юные организмы в безмерных количествах. Учителя радовались предстоящей встрече с летом, а родители о будущем поступлении в институты своих драгоценных чад.
Красивее всех на выпускном вечере была Леночка: Она словно спустившийся с небес пушистый ангелок, плыла по актовому залу в розовом бальном платьице с большим декольте. Ее девичья грудь, словно дольки наливного спелого яблочка, вызывали не только аппетитность, но и страстное желание мужского пола утопить свои губы и даже язык промеж этих вожделенных бугорков.
Прыщавого и нескладного Сашу Шапокляка, Леночка не переваривала органически. Он словно хлебная крошка в постели доставлял массу неприятных ощущений. Саша знал об этом, и все же рискнул, надеясь, что сердце красавицы сломиться от вида в его руках толстой пачки червонцев последней денежной реформы.
Набравшись смелости, Александр с сердечным трепетом, пригласил её на танец, уже с первой минуты рассчитывая на взаимность. В тот миг Леночка чувствуя свою индивидуальность и великолепие, решила раз и на всегда, поставить в отношениях с Шапокляком заключительную и жирную точку. Мило улыбаясь, она прошипела, словно змея, готовая впиться в ботинок задумавшегося туриста или заплутавшего грибника:
-Сашенька, я понимаю, что ты влюблен в меня по самые свои уши! Мне это очень приятно, но я никогда не буду твоей девушкой! Мое сердце, принадлежит другому, и я буду ему верна, до самой смерти! - сказа она шепотом, обидев парня до самых почек.
Шапокляк, к тому времени, уже знал цену любви. Выдержав унизительный напор своей несостоявшейся пассии, он тут же произнес целую речь достойную древних греческих ораторов и философов:
-Алена! Твоя судьба, мне известна словно великому Нострадамусу!
Я предполагаю, что своего принца, ты вряд ли когда повстречаешь. Ведь краше тебя были девчонки, и те сейчас стоят возле гостиниц «Одесса» и «Колос», мечтая заработать себе на колготки. Они же все продают за бесценок свои роскошные телеса, заплывшим в наш порт неграм. Ведь красивая девушка, как хорошая книга, затерта и затрепана до безобразия! Вот поэтому, не ты бросаешь меня, а это я бросаю тебя словно мячик с Потемкинской лестницы! Катись - ты свободна!
Обидевшись на своего одноклассника, Ленка, тут же влепила ему оплеуху, оскорбившись на его откровенные высказывания. Выдержав паузу, Шапокляк с присущим ему хладнокровием сказал:
-Пусть будет так! Но поверь мне, я обещаю тебе, что придет время, и куплю тебя, как сушеного бычка на «Привозе»! Насладившись тобой до тошноты, я сдам тебя, в прокат сутенерам… И будешь ты как Дюк Решилье, стоять в нашем порту, в ожидании принца из далекой Эфиопии или далекого Гондураса!
-Дурак ! - Сказала Ленка, и убежала из круга.
Чувствуя свою финансовую независимость и значимость Александр, словно «Бригантина» под раздутыми ветром парусами продефилировал через зал. Подойдя к Анюте по кличке «Камбала», из параллельного класса он глубоко вздохнул и протянул ей свою руку.
«Камбала» была девушка ранняя и уже к своим шестнадцати годам, она словно профессор одесского мединститута знала особенности мужского организма и вполне умело пользовалась этим, предлагая всем жаждущим мимолетной любви свою доступность.
Еще в третьем классе Анюта Камбальская получила свою кличку «Камбала». Дело было так: как-то во время перемены она гонимая природным девичьим любопытством наблюдала сквозь щель в мужской туалет. Увиденное тогда настолько потрясло ее детское еще несформировавшееся сознание, что она в одночасье окосела на один глаз. Что только не делали родители, чтобы исправить этот свалившийся на девочку недуг, но все было безрезультатно, она продолжала глядеть в разные стороны и никакие лекарства не могли излечить любопытную девчонку.
От того она и снискала себе такое прозвище, которое отражало не только ее фамильную принадлежность, но и приобретенные физические дефекты. Хотя впрочем, по достижении ей полового созревания именно этот косой взгляд и стал для нее настоящим шармом, который как ни странно почему-то привлекал мужской пол. Шапокляк, не был оригиналом. Душевная «травма» полученная от Алены свербила все его внутренние органы и ему в эту минуту было глубоко по барабану не только косой взор Камбалы, но и мнение своих однокашников. Не обращая никакого внимания на окружающую публику он вкрадчивым и ехидным голоском проговорил ей на ушко.
.
-Сольемся детка, в жутком танце Буги - Вуги!?- И тут же скорчился перед девушкой, словно черноморская креветка на раскаленной сковороде.
«Камбала», протянув руку, брыкаться, как самолюбивая Ленка не стала. Она смиренно приняла приглашение прыщеватого Шапокляка, как последнюю возможность получить на эту ночь хоть какого-то, пусть даже не самого красивого «принца». Тот, словно мачо обхватив девушку за талию, закружил её в школьном вальсе, шепча на ушко обольстительные комплементы и уже через несколько минут Анюта, нащупав своей ляжкой толстую пачку банкнот, выпирающих из кармана Черного, была готова отдаться ему на матах прямо в школьном спортзале.
- Ты знаешь детка, я сегодня богат как арабский нефтяной шейх! Если ты возжелаешь провести минуты сладострастия, то я, приглашаю тебя, в ночной ресторан «Дюк»!- Сказал он, и вытащил толстую пачку ассигнаций.
Лицо Камбалы, расцвело глупой улыбкой, и она хитро прищурив свой единственный не косой глаз, прошептала Александру.
-Санек, мой ангел! Я согласна на все ваши условия! Веди меня моя дурашка!
В подтверждении своего расположения к Шапокляку, она сильно прижалась к нему всем телом. В тот миг он даже через свои брюки и трусы ощутил, как она приклеилась прямо к тому месту, откуда росло его мужское достоинство, данное природой для сотворения будущего продолжения рода человеческого.
-У- у-у ! – с восхищением прошипел он, и закатив от удовольствия глаза и ощутил своим телом страстное желание этой девчонки уже сегодня познать с ним очередную тайну любви.
Анюта, вырвавшись из-под опеки родителей уже загодя мечтала, что именно в этот выпускной вечер она окончательно расстанется со своим страхом внеплановой беременности и нырнет в бездонную пучину любви и страсти. А уже позже, расправив помятые крылышки, взлетит на вершину настоящей взрослой жизни.
Не отпуская Анюту из своих объятий, он, вращаясь с ней в ритме музыки и танца, вывел её из школьного актового зала и держа рукой, сбежал с ней по широкой мраморной лестнице, в ближайший ресторан.
-Ну что детка, мы воплотим наши мечты в жизнь!? - Спросил он, держа её под ручку.
-А ты умеешь это делать!? - Спросила Камбала, кокетничая перед Черным, и набивая себе цену.
- Скажу честно, я делать это с женщиной никогда не пробовал! Но я много читал книг на эту тему и знаю всю технологию данного процесса.- Сказал Саша, улыбаясь и закручивая интригу.
-Но только через ресторан, милый! Я хочу-хочу сегодня впервые в жизни, ощутить себя в светском обществе, как настоящая светская леди! - Определила конкретно она, свою заветную цель на сегодняшний вечер.
-Александр обещал, Александр сделает! – Сказал он, выпячивая свою грудь, словно неудержимый удод перед совокуплением с удодихой. Опустив руки в карманы своих брюк, он с вожделением одной рукой трогал тугую пачку с деньгами, а другой то, что топорщилось и мешало идти и за что, он неоднократно получал от мамы по своим шаловливым ручонкам. Лохмача, в кармане купюры, он играл с деньгами и даже сквозь штаны наслаждался их приятным шуршанием. Мордоворот - вышибала, стоящий возле ресторана, набычил свое лишенное интеллекта лицо, и спросил грубым басом знаменитого певца Шаляпина.
-Куда вы детишечки, держите путь!? Документики у вас это - имеются?
Шапокляк церемонится, не стал. Он знал, что без документов он в это заведение не войдет. Незаметно от стоящих в очереди взрослых, Сашенька протянул ему пять бумажек с портретом Владимира Ильича, выдавая это, за очень важный документ. Вышибала низко прогнувшись, тут же открыл дверь и, улыбаясь во весь беззубый рот, пропустил молодых людей в ресторан. Закрыв своей грудью «амбразуру» входа, он тут же встал на защиту обители любви и порока от напирающей толпы отдыхающих и коренных одесситов.
Администратор, возник перед молодыми, словно по велению волшебной палочки. Представившись Александру и его спутнице, предчувствуя жирную подачку чаевых, он спросил:
-Чего сударь изволите -с!
-Столик нам милейший, где - ни будь в интимном месте! - сказал Шапокляк, осматривая все пространство ресторана, словно был настоящий завсегдатай этого заведения.
- В кабинете!?
-Давай! Кабинет так кабинет! - Сказал Шапокляк, и положил ему в руку червонец.

Кабинет был довольно удивительно устроен: Из зала его внутренности не просматривались вследствие, зеркальных дверей и маленьких окошечек. Но внутри было довольно уютно, и было видно все, что происходит на сцене и зале ресторана. Официант себя ждать не заставил. Он так же быстро возник, словно администратор, словно упавший лист перед травой, словно Сивка Бурка вещая каурка.
-Чего изволите!? - Сказал он, улыбаясь и прогибаясь, протягивая меню.
Семнадцатилетний юнец взял меню и, двигая пальцем по прейскуранту, заказал самые дорогие кушанья и самое дорогое вино. Официант, глядя на молодого местного «Рокфеллера» не сдвинулся с места, продолжая улыбаться, словно техасский ковбой с рекламного щита сигарет Мальборо. Шапокляк внутренним чутьем понял его озабоченность в своей кредитоспособности и вытащил из кармана пачку червонцев. Положив их на стол, он взлохматил её подобно колоде карт. Это магическое действие мальчугана, возымело должный эффект и официант удовлетворенный увиденным, мгновенно удалился, удивляясь платежеспособности малолетнего клиента.
Анюта видя щедрость своего спутника, хлопала по детски в ладоши, и каждую минуту бросалась на Александра, артистично впиваясь в его рот сливаясь в страстном поцелуе, словно актриса немого кино Вера Холодная.
Шапокляк закурил словно взрослый, и развалился в апартаментах подобно заморскому финансовому воротиле. Он небрежно откинулся на спинку кресла, и, пуская дым, сказал:
-Как тебе малыш, наш одесский сервис!? Может тебе еще, что заказать?
-Потрясно, потрясно!- Сказала Камбала, прыгая от удовольствия.
Все её тело от увиденного благосостояния партнера уже чесалось в страстном желании близости. Это чувство настолько завладело её сознанием, что она, от нетерпения скинув с себя туфельку, нежно коснулась своего спутника в том районе, который всегда был объектом повышенного женского внимания. Шапокляк с улыбкой принял её игру. Он расслабился, давая ей пространство для удовлетворения ее фантазий. А её ножка, ее пальчики нежно щекотали его вздувающееся словно дирижабль достоинство. От этих сексуальных движений Шапокляк, расцвел в улыбке блаженства, с ехидством вспоминая Ленкину неприступность, и ее монашескую скованность.


Сейчас его прямо распирало от гордости за самого себя. Он гордился, что в свои семнадцать лет, он в Одессе, уже имеет довольно значимый финансовый вес. А к этому весу еще и довольно сексапильную и горячую любовницу, как это было положено великим и богатым людям.
Официант словно призрак незаметно появился с подносом, который был украшен по-королевски изысканными блюдами. Тушеное мясо с трюфелями, черная икра, французские вина, поразили воображение влюбленной Анюты. Такого за свои годы она раньше не видела и даже не вкушала. Столь щедрый стол, будоражил ее внутренние струны, и ей было все равно с кем проводить это время, рассчитываясь за проявленное внимание своим телом.
В её молодом организме давно бушевали гормональные бури, и она уже в своих мозгах представляла Санькины руки, на своих пухлых голых ягодицах. В её голове, в те минуты была только одна мысль. Она стучала по мозгам, и внутренний голос эротично шептал на ушко.
-Вперед малышка! Вперед малышка! Бери, бери этого козла за рога и тащи на Лонжерон!
Анюта «Камбала» слушая свою направляющую и руководящую силу, все шевелила и шевелила своими пальчиками видя, сколько удовольствия она доставляла этому богатому пареньку с чудной кличкой Шапокляк.
Тогда Черный не знал, к чему приводят такие ласки. Он даже и предположить не мог, что ее нежные касания приведут к незапланированным поллюциям. В какой- то миг он почувствовал как, что-то теплое вырвалось из его органа и потекло по ноге. Нечто подобное он испытывал еще во времена своего юношеского созревания, когда гонимый чувством инстинкта он в теплой ванне играл со своим органом, разглядывая эротическую фотографию из журнала «Плей бой» и ту Мисс «Сентябрь» лежащую на надувном матраце среди Карибского бирюзового моря. Вот она то впервые тогда и стала его первой женщиной, которая сделала из юнца настоящего мужчину.
Анюта почувствовав, что партнер «приплыл», улыбнулась во всю ширину и без того широкого рта. Уже почти три года, она ощущала в своем организме явные перемены. Груди с каждым днем становились больше, а желание ощущать внутри себя мужчину приходило к ней все чаще и чаще. Ее влечение, к мужскому полу заканчивалось всегда одним и тем же. Уже в четырнадцать лет Камбала мечтала о том принце, который набравшись смелости все же лишит ее девственности и откроет ей двери во взрослый мир. Испытывая хроническую страсть к мужчинам, она включала свою фантазию и …

Сейчас мужчина сидел напротив. Хоть был он и коряв, но все же это был тот, кто жаждет ее, словно настоящую женщину. Из иностранных журналов купленных из -под полы на «Привозе» да и из собственного опыта Анюта, знала как это все происходит и поэтому имела в своей сумочке вместе с косметичкой пару импортных презервативов.
Санечка, впиваясь в искрящиеся глаза своей подруги, наливал ей хорошее марочное вино. Она пила за окончание школы... За будущую жизнь и счастье, которое ей обещал Черный...
Камбала пила, пила и пила, пока не почувствовала полную потерю контроля над собой.
Санька взглядом похотливого кота всматривался ей под платье. Ее ляжки переходящие в трусики радовали его взгляд и возбуждали его к страсти поцелуя этого места. Анюта, чувствовала его взгляд у себя между ног. При очередном падении столового прибора, она еще шире раздвигала свои ноги, словно это были обложки эротического журнала. Слегка выпив, она вскочила на стол и под звуки доносящейся из зала музыки стала танцевать. Делала это Камбала настолько профессионально, что у Сашеньки Черныйа, даже сперло дух. Он зачарованный смотрел на нее снизу вверх, стараясь не пропустить самого интересного. Девчонка, словно в состоянии наркотического опьянения крутила своим задом, выползая из платья, как змея из своей шкуры. Обнажившись до нижнего белья, она сняла свой бюстгальтер, бросив его в руки Сашеньки. В силу своего воображения где-то в своем подсознании она представляла, как Шапокляк, набравшись духа, все же страстно возжелает её прямо на столе этого ресторана, оттого стала вздыхать и гладить себя руками по обнаженному телу.
-Приди ко мне моя желанная и страстная Афродита!- Сказал Шапокляк, и девушка спрыгнула ему на руки. –Ты детка - очаровала меня и теперь мы будем вечно с тобой!
-А я еще не так могу!- ответила она и страстно впилась в его губы, словно хотела высосать все жизненные соки.
Что произошло тогда между ними, это была тайна, окруженная нравственными устоями автора этого романа. Несомненно, испытав то, о чем мечтала дева, она мгновенно предложила Черныйу свою руку и сердце. Но парень соединять себя узами брака в столь ранние годы тогда особо не желал. Он представил как эта, лишенная стыда и тормозов девка будет транжирить то, что он накопил за эти годы с таким трудом. От этих мыслей Камбала, стала настолько неинтересная, что Сашенька под предлогом туалета рассчитавшись с официантом, быстренько ретировался домой, оставив свою спутницу один на один с блатной публикой.
Что было потом, история умалчивает.
Девушка стала настолько популярна в этом заведении, что все одесские спекулянты и барыги, приходили смотреть на ее изысканные эротические телодвижения, и, насладившись настоящим стриптизом, не задумываясь пихали ей в трусики пятидесяти и сторублевые купюры.
К двадцатилетию Шапокляка, его состояние уже исчислялось сотнями тысяч, а сфера влияния, протянулась на протяжении всего северного побережья Черного моря. В районе улицы Черноморской, как по повиновению волшебной палочки, стал вздыматься особняк из дикого камня, любовно обтесанного каменных дел мастерами. Его остроконечная крыша, была украшена красной португальской черепицей, привезенной «контрабасом» из заморских путешествий одесских моряков. Двор статного особняка в стиле тевтонских замков, был похож на домашний зоопарк, по которому туда и сюда сновали дикие «артисты» криминального театра Сашеньки Черныйа.
-Санечка, ты покормил наших кормильцев? - кричала его мамаша, пока Шапокляк, дрессировал очередное, талантливое в криминальных делах животное.
-Мамаша, а вы что не имеете возможность дать корма нашим кормильцам, или будете сидеть возле окна, выставив свои шикарные груди, на обозрение всей Одессе!? - спросил он, неподражаемым одесским акцентом.
-Я Шурочка, еще женщина в самом теле! Мне приятно, когда на мой бюст, пялятся не только наши местные, но и заезжие командированные из богатых краев Колымы и Магадана!
-Мамаша, вы явно не в себе! Еще покойный папаня говорил, что вас сгубит страсть, и вы, найдете на свой широкий зад больших приключений! Будет тогда вам и Колыма, и его величество солнечный Магадан!
-Ты Шурочка, на себя взгляни! Не ровен час, тебя как Беню Крика, или папу Зяму наши доблестные работники ГеПеУ повяжут как за здрасте!- сказала мамочка, шелуша семечки.
-Я мамаша, следов не оставляю! Ни в одном деле, мои отпечатки не хвигурируют.
А если и разразятся надо мной хляби небесные, и меня возьмут за попу, то ни один мой подельник, ничего им не скажет! Они у меня безмолвные, словно камни в Аркадии.
-Ты бы Шурочка, женился, что ли? Деток наплодил, а я хоть с внуками понянчилась на старости лет,- сказала мамаша, вздыхая и выплевывая шелуху.
-Если вам мамаша, нечем заняться, то покормите лучше наших животных! Я на следующей неделе собираюсь в Ялту... Пора сливки снять с заезжих московских красавиц, да пополнить наш семейный бюджет денежными знаками с изображением вождя мирового пролетариата.
В ту пору настольной книгой Шуры Шапокляка, было поистине великое творение величайших юмористов прошлого, Ильфа и Петрова, которую он знал почти наизусть. Его кумир Остап Бендер, был развешан по всем стенам его комнаты, в образе великих мастеров советского кинематографа. Больше всех, он любил Сергея Юрского с его неподражаемыми манерами турецко- поданного, а сам фильм «Золотой теленок», был настоящим украшением его домашнего кинотеатра.
Где-то по случаю, он приобрел в одном из рыболовецких колхозов черноморского побережья за три сотни настоящий кинопроектор. В часы досуга он заворожено смотрел «Золотого теленка» и с головой погружался в его искрометный юмор. Он как бы перевоплощался, и каждую свою операцию, проводил под впечатлением увиденного, на домашнем экране.
-Мамаша, вы бы на «Привоз» сходили, да купили там каких деликатесов!? Не пристало вам как лицу интеллигентному сидеть в окне, выставив свои роскошные груди на проезжую часть нашей дороги!- говорил Саша, намекая своей мамочки на ее незаурядную внешность.
Та, выплевывая шелуху от семечек орала:
-Шурочка, Шурочка! Ты сыночек, забыл, что это не груди! Это настоящие молочные комбинаты! Именно этими молочными комбинатами я вскормила тебя – засранец! Только вот жаль, что мой молокозавод, уже лет двадцать стоит без дела! Хочешь кушать, дай мне денег, чтобы я по базарам шлялась в поисках продуктов питания? Ты не занимался бы, ерундой, а прошмыгнул бы по нашим «Фонтанчикам ». Смотришь, какую копейку своей мамочке и подкинул бы!? - Сказала тетя Соня, вновь выплевывая шелуху от семечек через открытое окно.
-Я мамаша, очень хочу кушать! Вы поглядите на меня, я свечусь на солнце, словно на рентгеновском снимке! Да меня даже заезжие красавицы боятся, словно я Кощей какой бессмертный! Невозможно мне без подкожных жиров, таким делом заниматься!
- Ты сыночек, в батьку своего пошел! Он тоже был худ словно велисапед! Ладно, ты пока по Фонтанам будешь шоркаться со своим Цезарем в поисках денег, я приготовлю тебе оладышков с натуральной сметанкой !- Сказала тетя Соня, закрывая окно.
-Я люблю вас мама! - сказал Шапокляк, и, привязав свою дворняжку к бельевой веревочке, направился в сторону первого Фонтана.
Шапокляк появился на пляже в самый разгар утреннего загара. В то время с первого по четырнадцатый Фонтаны, были забиты народом, словно банка с Очаковскими кильками в томатном соусе. Кто лежал на песке, выставив свой истекающий потом живот. Кто плавал в мутных водах Черного моря, отгоняя от себя округлые предметы некогда бывшие человеческой пищей. Кто-то страстно пожирал пирожки с ливером, запивая водой с изображением деревянного мальчугана с длинным носом. Столь возбуждающая к воровским делам картина, вызывала в душе Шапокляка, страшный зуд и предчувствие богатой добычи.
Его затрапезная внешность у валяющихся на пляже «дикарей», никакого подозрения не вызывал. Видавшие виды, потертые сандалеты, льняной с латаными локтями пиджак и такие же выцветшие на южном солнце штаны, сидели на нем словно на пугале, на Херсонских бахчах. Именно этот его ущербный вид при его появлении, вызывал в душах любителей солнечных ванн, жалость и глубочайшее сострадание. Старинный зонтик и авоська, набитая еще дома дежурными бутылками, создавали впечатление поистине нищенского бытия. Пиком мастерства перевоплощения, была его седая бородка с усами, найденная в мусорном ящике одесского оперного театра, да огромные тяжелые очки в роговой оправе, в которых вместо линз, были вставлены толстые оконные стекла. В другой руке, он держал веревочный поводок, на котором суетился довольно смекалистый Цезарь, выискивающий очередной кошелек, зарытый в песок под пляжный топчан.
Шаркающей походкой лыжника, Шурик скользил по пляжу, оставляя за собой, длинную колею от своих растоптанных сандалет. Цезарь в это время, шерстил по карманам «дикарей» и умело своей острой лисьей мордой, извлекал из карманов, лежащих на песке брюк, толстые кошельки, которые набивались хозяевами за счет широких закромов великой и многострадальной Социалистической Родины. Шапокляк, пройдя всего лишь до третьего фонтана, уже в своем активе имел такую сумму, что его мамочка могла купить целую общепитовскую столовую или даже небольшой ресторанчик на Дерибасовской или Решильевской. Собравшись, было идти домой, Шапокляк, двинулся в сторону лестницы, свисающей с крутого берега четвертого Фонтана. Как назло, в этот самый момент его столь затрапезный вид был остановлен любительницей черной икры и секса одновременно Анютой Камбальской.
-Вы, дедушка, наверное кушать хотите?- спросила она, щурясь от яркого южного солнца. – Какая у вас дедушка, чудная собачонка! Подождите, я дам вам пару рублей,- сказала она, и запустила руку в свой купальник, проявляя милосердие к пожилому человеку.
Шапокляк видя, что Камбала его не опознала, расправил свою тщедушную грудь и сказал:
-А знаете сударыня, я ведь раньше был очень – очень обеспеченным человеком! Правда, вся моя респектабельная жизнь далеко в прошлом. Моя плывущая по морю Каравелла, была потрепана штормом, и выброшена на помойку бывшего благополучия. Вот смотрите сударыня, сейчас хожу бутылочками промышляю. Все чекисты сраные конфисковали подчистую! - Со слезами на глазах сказал Шапокляк, вызывая у окружающих приступы беспредельного сострадания.
Камбала, вытирая слезу, протянула обещанных три рубля, которые она тут же вытащила из своего цветастого бюстгальтера.
-Это вам дедушка на молочко, да на колбаску ливерную, для этой чудной собачонки. Пусть вам поможет Бог!- сказала она, и сочувственно всхлипнула.
-Премногое вам сударыня мерси! - Сказал Шурочка, и шаркая далее своими сандалетами посмунил домой к маме, так и не раскрыв перед первой женщиной своего истинного лика.
-«Так Шура, нужно быть осторожней! А то так и провалиться можно»! - сказал он сам себе в слух, и слегка прибавил хода, удаляясь от пляжа. - Как хорошо, что эта зараза не опознала меня, а иначе пришлось бы тащить её в рэсторан, для пожирания там дефицитных морепродуктов», - подумал Шапокляк, и тут же махнув рукой, остановил такси.
-Куда тэбе старый дэдушка надо!? - спросил таксист, с гордым профилем истинного сына многочисленного армянского народа.
-Давай шеф, гони на Черноморскую! - сказал Шура, гремя дежурной стеклотарой.
-Двадцать пять!- ответил ара, ковыряясь в своих золотых зубах спичкой.
-Ты что шеф, рухнул с дуба!? Ты старого человека хочешь по миру пустить!? Десять!- сказал Шура Шапокляк, сбивая цену.
-За дэсять рублэй, пусть тэбя твой мама, на лисопед катает! - сказал армянин и продолжил гигиену ротовой полости.
-Хорошо-хорошо, двадцать так двадцать! Вот только сдам бутылочки и рассчитаюсь сразу!
-Бабки давай дэдушка и уже едэм! - сказал таксист, протягивая загорелую волосатую руку с большим золотым перстнем с черным камнем.
Шапокляк, сунул в неё два червонца и сказал:
-Давай шеф трогай, шевели клапанами, дядя Шура, кушать хочет, словно медведь спросонья!
Армянин, улыбаясь в тридцать два золотых зуба взял деньги, и достав бумажник аккуратно вложил в него две купюры с портретом лысого германского шпиона и основателя партии коммунистов.
Смекалистый Цезарь, лежа на заднем сиденье, профессионально наблюдал, в какой карман этот армянин положит свой толстый кошелек. В его собачьей голове уже прорисовывалась сахарная косточка, которую даст ему хозяин, за искусно выполненный трюк и ему уже мерещился кусок копченой свиной грудинки и большая миска свежего молока. В тот момент, когда шофер армянин, скрипнув тормозами под светофором, слегка отвлекся, песик тихо и незаметно вытянул из кармана его пиджака, увесистый бумажник и вложил его в карман своего хозяина. Этот трюк Шапокляк, репетировал два месяца и Цезарь отшлифовал свой воровской талант настолько, что даже самый крутой карманник Одессы мог позавидовать его чутью и острым зубам.
-Вот дэдушка, твой улыца!- сказал армянин, и остановил машину.
-Спасибо милейший, - со старческим скрипом в голосе сказал Шапокляк, и вновь загремел своей пустой, тарой вытягивая сетку на улицу.
Волга с визгом резины по асфальту сорвалась с места, и в мгновение ока исчезла за поворотом.
Шура, вдохновленный удачей, что было духу сорвался с места и прямиком помчался домой к маме, пока армянин не раскрыл эту кражу. Забежав в к себе дом, он туже переоделся, и взяв ротвейлера по кличке Бабай, вышел на улицу. Ему было интересно, как скоро амяшка обнаружит хищение и предчувствуя спектакль театра кретинов, стал прогуливаться в том месте, где его высадил таксист. Минут через пять, звучно скрепя тормозами, подъехала знакомая Волга. Дверь открылась, и из неё выскочил разъяренный таксист. Он, размахивая руками, проклинал все, что видел вокруг, сотрясая воздух отборной русской бранью, перемешанной с острыми армянскими выражениями.
-Эй, малчик! Ты не видел тут один дэдушка, с таким малэньким собаком и сэтка такой польный пустих бутилок!?
-Нет, не видел! А что случилось?- спросил Шапокляк, предчувствуя Шекспировский сюжет.
-Вай, вай, вай, я его мама…! -Дальше последовала целая рулада русского мата ставящая под сомнение законность происхождения Сашеньки. -Дэньга мой украл - гавно такой! Я целий дэнь, как тот собака за рулом крутилься, а этот старий, весь мой дэньга похитил!- стал причитать армянин.
Он, взяв себя за волосы, несколько раз стукнулся лбом об капот машины, как бы выбивая из себя свою армянскую дурь. -Так, так тэбе сука, дурной надо! Ти мальчик, скажи тот дэдушка, как увидишь. Хачик, война ему объявиль. Пусть собака, по Одесса тэперь пешком ходит!
Шапокляк, видя страдания армянина, давился со смеху так, что Бабай, тоже стал ему в такт слегка повизгивать и прыгать от собачьего счастья. Таксиста жалко не было, жадного армянина надо было проучить, чтобы он знал, что от четвертого Фонтана до улицы Черноморской всего по счетчику три рубля, и об этом, об этом знает наверное каждый коренной одессит.
Улов в тот день был довольно приличный. Четыре тугих кожаных портмоне набитых купюрами крупного достоинства давали возможность, прокатится в Ялту и пару недель поработать на процветание семейного бюджета.
-Шурочка! Отведай детка блинчиков со смятанкой! Твоя мамочка сегодня на «Привозе» такое рандеву закатила, что все молдаване с греками разбежались по своим хуторам, - сказала мамаша, поправляя руками свой роскошный бюст.
-Да я не завидую тому, кто с вами мамочка будет тягаться в юморе. Это равнозначно столкнуться на полном ходу с электричкой Одесса – Приморск. Вы мамаша, своими молокозаводами, кого угодно раздавите в лепешку!- сказал Шура, с искрометным сарказмом.
-Ах Шура, Шура! Не пристало тебе мой дорогой сыночек, вскормленный этими молокозаводами, так поносить мамино женское достоинство! Это мой дорогой сын настоящее достояние Российской империи!- Сказала мамаша и, приложив к ней руки, вновь поправила свой бюст.
* * *
Тем временем на отдых в лучший пансионат Ливадию города Ялта по приглашению Генсека Комунистической Партии СССР, прибыл Генеральный секретарь Коммунистической Партии республики Комонго Мугобанго Магит – Хан- Сегрей. Тучное тело цвета баклажана, облаченного в белую тунику с накидкой из шкуры леопарда, вплыло в прохладный холл некогда бывшей дачи отца всех народов. Его многочисленная охрана, обвешанная пестрыми чемоданами, проследовала за своим Генсеком, с трепетом осматривая историческую виллу своими любопытными, африканскими глазами.
По совершенно черному и довольно крупному и потному лицу Мугобанго, было трудно определить даже возраст гость страны Советов. На правой руке его безымянного пальца красовался платиновый перстень украшенный огромным голубым бриллиантом. Это был настоящий символ власти в Комонго. Ограненный особым способом бриллиант для бывшего короля, являлся не только украшением, но и единственной высшей государственной печатью, заверяющей все законы этой вставшей на путь коммунистического развития далекой африканской страны. Был еще тот камень и ключом к золотому запасу республики, где хранился тайный резервный фонд Компартии СССР вывезенный из страны, еще за долго до известных событий.
В своих довольно крупных и пухлых губах А- ля Поль Робсон, новоявленный Генсек небрежно держал тлеющую кубинскую сигару. Мугобанго как и Черчилль, очень любил кубинские сигары и фактически никогда не расставался с ними. На правах друга нового члена коммунистического клуба Фидель Кастро, по просьбе Генсека СССР Брежнева, самолично контролировал стратегические поставки дорогих сигар для африканского товарища Мугобанго. А Фиделя, в свою очередь, контролировало недремлющее око советского КГБ.
Мугобанго, был из тех африканских лидеров, который пришел к власти в ходе двадцатилетней гражданской войны. Бывший уголовник, заручившись поддержкой Кремля с помощью автоматов «Калашникова» и залповой системы «Град» в один день уговорил правительственные войска сдать свое оружие и перейти на сторону повстанцев. Прямо по трупам своих соплеменников он вошел во дворец бежавшего в Америку низложенного Короля и присвоил себе все символы королевской власти. Мугобанго в Африке прослыл самым кровожадным и безжалостным бандитом, но придя к власти, тут же объявил себя Генеральным секретарем Коммунистической Партии республики Комонго, беря себе в пример старшего северного брата, рассчитывая на его огромные капиталовложения.
-Добро пожаловать товарищ Мугобанго, в апартаменты товарища Сталина,- сказал полковник КГБ в костюме гостиничного портье.
-А эм ес из вери вэл!- сказал Мугобанго, не выпуская сигару из своего рта. Это и были все его познания в английском языке, которыми он владел в полном совершенстве.
Африканский Генсек, переваливаясь словно утка, прошел в свой номер и тяжело дыша, завалился в шикарное кресло, в котором некогда отдыхал знаменитый Иосиф Сталин, а до него, и сам Николай второй.
Спокойная и умиротворенная обстановка Ливадийского дворца, в отдыхе Мугобанго не предвещало каких либо осложнений. Он был на удивление спокоен и чертовски счастлив. Охрана из уголовных головорезов Комонго, да бесчисленное множество русских КГБешников группы «А» создавали поистине непроходимый кордон проискам империалистических сил зла, и гарантировали полную безопасность его раскормленного бананами тела.
В то самое время видавший виды магнитофон «Романтик» тарахтел жалкими звуками последнего Советского хита. Его динамик сопровождаемый шипением и треском пел: -« И Родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком»!
Саша Черный, сидя в каюте класса люкс, в компании двух своих дрессированных сорок, плыл на круизном пароходе в сторону города Ялты. Ежегодное посещение курортного местечка, приносило ему баснословную прибыль в виде золотых украшений, часов и прочей блестящей бижутерии, которой с каждым годом было в его активе все больше и больше. Сороки по своей природе, обладали невиданной страстью к блестящим предметам, и виртуозная дрессировка этих птиц к кражам, была настолько филигранной, что доставляла посетителям советских курортов, массу разочарований. В душе Шапокляка уже на палубе круизного лайнера разгорался настоящий огонь предчувствия довольно богатой добычи. Сойдя с трапа, Черный не стремился в многолюдные и дорогие гостиницы. Он знал, что лишние свидетели в его деле были нежелательны и поэтому, завидев сидящую на пирсе ялтинского порта бабушку «Божий одуванчик» с вязанием и спицами в руках Шапокляк подошел к ней. С неповторимым одесско -еврейским акцентом он спросил:
-Мамаша! Есть желание, поселится в гостинице, но у меня нет такой возможности! Нет желания жить весь отпуск в курятнике, но такая возможность к сожалению у меня есть! Хотелось, чтобы мои желания совпали с вашими предложениями и моими финансовыми возможностями. Хочу снять уютный скромный уголок без всяких соседей и ваших родственников, которые целый месяц моего отдыха будут мечтать о моей смерти!
-Могу уважаемый, предложить времяночку с двумя кроватями да цветным телевизором «Электрон», выпуска львовского завода… Пансион в стоимость не входит. Оплата как и везде - за койко- место!- сказала старушка, ковыряясь спицей в ухе.
-Я Мамаша, согласен! Ваше желание сдать мне домик с цветным телевизором уже растрогало мое сердце, и оно сдалось под чарами ваших чудных очей!- сказал Шапокляк и растянул свой рот в дежурной улыбке.
Седовласая, крашеная чернилами старушка, мгновенно свернула свое вязание, и аккуратно сложив в сумочку, привстала с парапета пирса.
- Следуй за мной, уважаемый!- сказала она прокуренным голосом и словно цапля, посеменила на своих худеньких ножках. Выйдя на припортовую площадь, бабуля подошла к крашеному под «Божью коровку» горбатому «Запорожцу». С гордостью владельца уникального в своем роде транспорта, она со скрипом открыла двери, тут же промолвила:
-Чего стоишь!? Садись милейший, поедем с ветерком!- сказала бабушка и одела мотоциклетную каску, лежащую на заднем сиденье.
Салон «Запорожца» был обшит шикарной кожей красного цвета. Трубы, сваренные в стальной каркас, придавали этому маленькому «железному коню» какую – то подозрительность, но и невиданную доселе, надежность.
Сашенька ничего, не подозревая, погрузил свой нехитрый скарб на заднее сиденье, и уселся, сложив свои ноги, словно кузнечик в ожидании путешествия.
-Пристегнись!- властно сказала старушка и включила на полную мощность импортный магнитофон «Сони», встроенный в переднюю панель. Она провернула ключ и, запустив мотор, лихо с пробуксовкой тронулась с места. Мотор странно работал. В нем не было того привычного русскому уху треска гаек, и звенящего на всю округу ужасного выхлопа. Он словно монолитный жужжал, шевеля поршнями, и этот звук завораживал своей мощью не только пассажиров, но и прохожих.
Народный хрущевский автомобиль мгновенно набрал скорость, поражая Сашеньку странной маневренностью и приемистостью ни как не присущей его техническим характеристикам. Дома, люди, машины понеслись мимо него, пока вся картинка за окном не превратилась в сплошное серое панно. Сухощавая старушка, с каким – то невиданным ранее дьявольским мастерством давила на газ так, что Черный не просто был шокирован, его просто трясло от страха, который, словно волосатой рукой огромной африканской гориллы сжал в этот момент его сердце. «Запорожец», словно гоночный автомобиль ревел и визжал на поворотах импортной резиной. Он заходил на крутые виражи старинных Ялтинских улиц и мчался, оставляя далеко за собой, дорогие «Волги» и «Жигули». От такой скорости у Шапокляка перехватило дыхание, и он от накатившего на него страха, всеми своими членами вцепился в стальной каркас этого маленького железного чудовища.
Божий одуванчик, как ни в чем не бывало, спокойно дымила «Беломором» и под завораживающие и модные звуки «Битлз», вдавливала педаль акселератора в полт почти до самого полика.
-Ма -ма- ма-маша, мы не сильно ли бы- бы– бы –стро е-е-е-едем? – спросил заикаясь Черный, приоткрыв один глаз.
-Бог не выдаст, свинья не съест! Сто пятьдесят кобыл под капотом!- ответила чудная старушка, и машина, словно гепард в погоне за ланью еще прибавила скорости.
-Ма-ма, мам-очка, мне ст-р-р-р-р-ашно! – завопил Шапокляк и закрыл глаз, не желая созерцать на смертельные трюки этой гадкой старушки. Та не выпуская окурок папиросы, скрипучим голосом вопила, перебивая звуки импортной магнитолы.
-За Родину, за Сталина! – кричала она и виртуозно орудуя «баранкой», своими сухенькими ножками пританцовывала под звуки музыки на педалях газа и тормоза.
Визг тормозов и разворот машины с последующей остановкой, на какое-то мгновение отпустило сердце Шапокляка в бездонную яму. Сашенька напрягся в ожидании смертельного удара, но машина странно чихнув, послушно замерла, поскрипывая напряженными после поездки амортизаторами.
-Вылазь уважаемый! Приехали!- сказала старушка, и, расстегнув ремни, выскочила из «Зэпэра», хлопнув дверью.
- Мамаша, мне кажется от вашей езды, я на всю жизнь прилип к этому кожаному сиденью и теперь меня можно отклеить только с помощью хирургического вмешательства!
- Не уж- то милек обгадился!?- спросила старушка, и захохотала противным голосом болотной птицы. -Я касатик, еще в 42 году на истребителях воевала! Я на ЯКе такие пируэты выписывала, что Фрицы от ужаса по всему фронту в штопор падали! Всю войну я на истребителе ЛА-7 прошла и закончила её в самом Берлине, расписавшись на стене Рейхстага пулеметной очередью!
-О-о-о! Теперь я понял, откуда у вас страсть к таким виражам!- Сказал, успокоившись, Шапокляк и покачиваясь, выполз из машины на четвереньках. Он встал, но его голова продолжала кружиться, а ноги почувствовав, что земля уходит из - под них, подкосились словно ватные.
- Ой, гляньте люди! Яхонтовый от страха - обомлел! - завопила гадкая старушка, и пнула своей сухенькой ножкой, сидящего на траве Черныйа. - Вставай кормилец, пока твоя жопа не простыла!
-Мамаша, я сейчас... Вот только приду в себя…- сказал Сашенька и тут же потерял сознание.
Домик бывшей истребительницы немецких асов, утопал в зелени старинного виноградника. Его оцинкованная крыша, еле просматривалась сквозь кусты роз и прочих растений, так буйно растущих на этой благодатной почве. С окон бабкиного дома была видна безграничная даль бирюзового моря ялтинского залива, откуда веяло свежестью и легким запахом протухших морепродуктов, выброшенных на берег морской волной.
-Красота то, какая! – сказал Шапокляк, придя в себя после такого катания. Он глубоко вздохнул полной грудью и потянулся, разминая свои мышцы.
-Оклемался!?- спросила старушка, глядя в мутные глаза новому постояльцу.
-Ну, вы бабушка и даете! Я уже думал мой жизненный путь будет остановлен большим самосвалом…
-Я милек, еще и не такое умею! Ты на травке то родимый не сиди, а проходи в дом, чайку попьем, с баранками.
Черный поднялся с земли, отряхнув свой зад, достал из машины ошалевших от такой езды крылатых компаньонов.
-Я готов мамаша, словно пионэр! Где ваши обещанные апартаменты!?
Бабка открыла перед Шапокляком калитку и пропустила его вперед на правах гостя. Тот важно шагнул в тоннель из виноградника и направился к дому. Бабушка «Божий одуванчик» бежала сзади. Пройдя метров десять, Сашенька вышел на террасу, уложенную диким камнем. Клумбы благоухающих роз, украшали скромный каменный домик чудо старушки.
-Красота то какая!- вновь сказал Шапокляк и поставил клетку с птицами на маленький столик, стоящий на этой террасе.
-Птичек любишь? – ехидно спросила бабка, любопытно поднимая тряпку, накрывавшую клетку.
Одна из сорок видя незнакомку, наклонила на бок свою голову, как бы разглядывая её, и что было силы, клюнула старуху в палец, на котором красовалось золотое колечко с маленьким рубинчиком.
-Вау!- взвыла истребительница немецких асов. - Ах ты гадкое отродье! Да ты меня ветерана войны, своим клювом долбать! Да если бы ты была домашней птицей, то я уже сегодня зажарила тебя в духовке!- сказала старушка, наводя ужас на птицу, и погрозила ей пальцем.
Шапокляк, надуваясь от подкатившего смеха, со стороны наблюдал за диалогом бабки с сорокой. Птицы, потревоженные вниманием чужака, стрекотали в клетке и, растопырив свои крылья, клевали прутья в надежде достать гадкую старуху.
-У какие вы нервные! - сказала бабка. – Прямо собаки, какие- то! Поставив клетку на стол, она накрыла её тряпкой и подошла к Сашеньки.
-Давай знакомиться касатик! Меня звать Элеонора Адамовна! А вас, как величать- сударь!?
-Александр Черный, дрессировщик Московского и Одесского цирков!
-Так вы и на отдыхе дрессировкой занимаетесь!?- спросила любопытная старуха.
- А как же! Зверь должен постоянно видеть своего хозяина. Звери должны знать, что человек - вот кто истинный царь природы, - сказал Саша и потянулся как после утреннего сна.
-На какое время Сашенька будете арендовать спальное помещение?
-Дней на десять Элеонора Адамовна.- Ответил Шапокляк.
-Тогда с вас голубчик, пятьсот целковых!- сказала старушенция и протянула свою сухенькую ручку ожидая получить с клиента.
Шапокляк отсчитал пятьсот рублей, потом почесал затылок и добавил еще триста.
-Это Элеонора Адамовна на пансион! Я обожаю домашнюю кухню,- сказал Саша.
-Чрезмерное - вам мерси!- сказала старушка, и умчалась в дом, прятать деньги в свои тайные закрома.
Времяночка, которую арендовал Шапокляк, была вполне добротным строением. Небольшой домик, сложенный из дикого камня, был аккуратно отштукатурен и побелен известкой. Днем под палящим Черноморским солнцем, в нем было относительно прохладно. Белые камни отражали солнечные лучи и не давали нагреваться стенам. Внутри стояло две полуторных кровати и тумбочка с телевизором. Небольшой коврик застилал крашеный пол и придавал этому строению, довольно законченный антураж и некое подобие гостиницы в две звезды. Кусты роз и прочих цветов были рассажены по периметру всего дома, создавая довольно пестрый и душистый ковер.
-Розы у вас красивые Элеонора Адамовна!- сказал Шапокляк, вдыхая аромат цветов.
-Я саженцы эти Сашенька в плен взяла еще в Берлине в 1945 году. Очень обожал Геринг, эти цветочки.
-Так они у вас еще с тех времен!?- спросил Сашенька, почесывая затылок от удивления.
-Как видишь!- сказала старушка, хвастаясь трофеем. – И, даже монстрам, красивое не чуждо!- гордо сказала она.
За разговором время пролетело довольно быстро. На сегодня пробных полетов для своей криминальной эскадрильи Черный не планировал. Установив клетку с птицами в тени абрикосового дерева, Шапокляк направился ближе к морю, чтобы изучит публику, да и места квартирования богатого контингента.
Ялта и все побережье крымского полуострова, славилась количеством элитных пансионатов построенных для партийных функционеров высокого ранга. Высокие трехметровые заборы с колючей проволокой ограждали постояльцев не только от вторжения воров, но и скрывали от глаз народа несметные партийные богатства из закромов необъятной и богатой Родины.
Чем выше и длинней был забор такой дачи, тем больше было шансов, разжиться на беспечности её владельцев. Вряд ли кто мог представить, что для того, чтобы украсть золотой браслет, часы, серьги с изумрудами и бриллиантами, не надо было пробираться через высокие стены, рискуя быть подстреленным чуткой охраной из числа комитетчиков.
В течение двух лет ежедневных тренировок Сашенька настолько четко и слаженно приучил своих питомцев исполнять криминальную работу, что ему не составляло особого труда почистить богатые ЦКовские дачи. Летний зной и ночная духота, заставляли потенциальных жертв, спать с открытыми окнами. Ранним утром, когда только солнце начинало свое движение в сторону зенита, когда утренняя прохлада еще веяла ночной свежестью, в это самое время и выходил Шапокляк на свою охоту. Снятые с пальцев украшения безмятежно покоились на тумбочках, полированных столах и даже на подоконниках богатых дач, в ожидании безмолвных и шустрых воров.
Вечер выдался на славу. Пальмы, благоухающие кипарисы и теплая волна, ласкающая босые ноги располагали к ощущению богатой добычи. Цветущие магнолии наполняли воздух сладковатым ароматам, а нежные цветы всего за два три дня проживали свою жизнь, и опадая, создавали под деревом увядающий ковер. Сашенька сидел под одним из таких деревьев и глядя, на утопающий в море красно-кровавый диск солнца, вспоминал свою школьную любовь Леночку Синицыну. Он где-то в глубине своего мозга, словно мозаику собирал придуманные им эротические картинки, представляя её гибкий стан в своих объятиях. Сашенька знал, что пройдет год или два, и он в состоянии будет купить её любовь и притворить в жизнь все то, что навивали ему его юношеские фантазии.
Утро, как всегда выдалось теплое и какое – то необычайно радостное. Слегка насвистывая себе под нос какую-то мелодию Шапокляк, тайными партизанскими тропами крался к даче Министра внешней торговли СССР. Его молодая супруга, раскинув свои волосы по подушке, лежала на двуспальной кровати полностью в обнаженном виде. Снятые на ночь золотые кольца и серьги с бриллиантами покоились в тяжелой хрустальной пепельнице стоящей на туалетном столике. Легкий южный ветерок слегка шевелил тюлевую занавеску, и в эту утреннюю минуту, ничего не предвещало никакой беды.
Пока-пока на оцинкованном подоконнике её окна не послышалось легкое постукивание коготков птицы. Черный клюв показался из-за оконной рамы и уже через секунду, немигающая бусинка глаза, уставилась через стекло на роскошную пепельницу. Проникнув в окно, сорока деловито прошла по подоконнику, поворошив клювом и лапами лежащий на нем журнал «Огонек», прыгнула на стол. Скакнув к хрустальной вазе, она как бы мимоходом клюнула виноградинку, свисающую из вазы с фруктами. Затем, ловко подцепив своим клювом два кольца, она вернулась на подоконник и тихо прошмыгнула за окно. Через несколько минут, все повторилось вновь. На этот раз сорока схватив серьги с бриллиантами проделала такой же маневр и, скакнув за шторку, вспорхнула и скрылась глубине дачного парка.
Шапокляк сидел на лавочке, закинув ногу себе на колено. В руках он держал газету с прорезанным вместо фотографии окошечком, через которое он просматривал аллеи утреннего лесопаркового массива. После каждого рейда сорока садилась на спинку скамейки, и, вращая своей головой, подскакивала к Черныйу, держа в клюве экспроприированные ими украшения.
-О моя малышка вернулась,- говорил Шапокляк и, приняв от сороки добычу, угощал её кусочками голландского сыра. После небольшой трапезы, сорока вновь улетала и буквально через несколько минут, возвращалась вновь, держа в своем клюве новые и новые трофеи. Шапокляк через лупу со знанием дела рассматривал брюлики, и удовлетворенно цокая своим языком, тут же прятал их в карман, удовлетворенно потирая свои руки.
Всего, за каких- то пол часа и без того его хорошее состояние, приросло еще двумя десятками тысяч, на чем Сашенька ставил точку, и также незаметно возвращался к своей хозяйке, не желая быть замеченным каким либо утренним свидетелем.
-Здравствуйте !- сказала старушка увидев Черныйа, вернувшегося с промысла.
Эти слова словно током поразили Шапокляка. Он не ожидал, что истребительница немецких асов уже давно на ногах и, завернувшись в позу лотоса, стоит на небольшом коврике по- среди своего двора. Её голова как-то странно торчала между ног, и она ехидно улыбалась своему новому постояльцу.
- Здрасте!- ответил Сашенька и, поставив клетку, присел рядом со старушкой на корточки. -Шо это вас, так скрючило - Элеонора Адамовна!? Может мне помочь вам распутаться?- спросил Сашенька, рассматривая старушку.
-Это Йога,- ответила бабка.- Модная индийская культура...
Только сейчас Шапокляк, внимательнее рассмотрел эту старуху, закрученную в бублик. Бабка в купальнике была на удивление сухощава. Загорелая кожа бронзового оттенка придавало ей довольно моложавый вид, а из-за отсутствия в её теле жировых отложений, делало её на удивление стройной и подвижной.
-Хорошо сохранились мамаша!- восхищенно сказал Сашенька, видя, как бабушка выворачивается вокруг себя, словно штопор из пробки крымского вина.
-Я касатик, всю жизнь спортом занимаюсь! Уж больно жизнь хороша… Так помирать не хочется! – сказала старуха, приняв новую замысловатую позу.
На её плече красовалась татуировка волчьей морды с открытой пастью. Подобная картинка на теле женщины было в диковинку и Шапокляк не удержавшись, спросил:
-Элеонора Адамовна, а что это у вас на плече?
-Это!- взглянула бабка на татуировку. – Это касатик, память о моей первой любви. Кавалер мой, был искусным в этих делах мастером. Он еще до войны в лагере научился этому промыслу... Жаль погиб на фронте.- Сказала Божий одуванчик и глубоко вздохнула.
- А ты это уже, куда спозаранку ходил!? Купаться вроде еще рановато!?
- Птичек своих выгуливал,- ответил Сашенька, сжимая в кулак в кармане свою добычу.
-А! Им тоже полетать хочется. А как улетят!?- спросила бабка.
-Не улетят! Они меня обожают! Я их сыром угощаю от того они меня и любят!
Шапокляк закрылся в своем убежище и, достав добычу, стал через лупу внимательно её изучать. Судя по величине камней в платиновой и золотой оправе, стоимость вещей была далеко за два десятка тысяч, что тянуло уже на довольно приличный срок. Но Черный, как всегда был спокоен. На месте преступления, он никогда не оставлял своих отпечатков. А следователям даже в голову не могло прийти, что это происки пернатых воришек.
Уже с утра министерская дача гудела, словно разворошенное осиное гнездо. Молодая женщина, проливая крокодильи слезы, сидела на своей кровати, оплакивая потерю. В доме как по повиновению волшебной палочки появилась вооруженная лупами экспертно следственная бригада местного милицейского управления. Зная о возможных последствиях в своей карьере, они ползали на четвереньках по всей даче, выискивая хоть какие – то следы злодеев, но все было тщетно. Украшения исчезли, словно их и не было вообще.
-Как, как вы не знаете, - кричала молодая особа, капризно топая своей ножкой. Дверь была заперта изнутри, значит, кто-то влез в окно!
- Мы проверили все, никаких следов нет!- сказал полковник милиции, вытянувшись перед женой министра по стойке смирно.
-Тогда как, как я вас спрашиваю, пропали мои серьги, браслетка и два платиновых кольца? Не инопланетяне же их похитили?- кричала она, находясь в состоянии полной прострации.
-По данным пограничников, никаких неопознанных летающих объектов в этом районе не наблюдалось,- спокойно доложил полковник.
-А-а-а!- завопила женщина и в истерике стала стучать кулачками в широкую грудь милицейского полковника. - Да вам, вам только в колхозе овец сторожить! Я все, все расскажу Леониду Ильичу... Пусть он вас на каторгу сошлет на Малую землю...
-На Новую землю, - поправил полковник. - Малая земля, это книжка которую и написал Леонид Ильич!
- Вот, вот именно на Новую землю, сказала женщина, падая лицом на кровать.
Она натянула на голову подушку и, закрывшись от всех, стала махать своими ногами и плакать еще более истерично. Полковник видя, что женщину не успокоить, вышел из опочивальни и, собрав экспертов, удалился в управление. Уже через час после возвращения с министерской дачи в кабинете начальника управления, прошло оперативное совещание.
Полковник, заложив руки за спину, расхаживал по кабинету на стене, которого висел портрет основателя ЧК Дзержинского. Следователи, опера, смотрели на своего разгневанного патрона и ждали когда тот, что-то скажет. Наконец полковник остановился и плюхнулся в свое кресло.
-Кто, кто из вас господа Пинкертоны, поведает мне хоть одну более или менее приемлемую версию произошедшего преступления.... Я вообще - ни хрена не могу понять...
В кабинете было так тихо, что даже было слышно как мухи гонимые инстинктом совокупились в брачном полете и, упираясь своими головами в стекло окна кабинета пронзительно жужжали в страстном оргазме. Полковник посмотрел в их сторону и сказал.
-Иванов убейте этих тварей! Мешают проводить совещание! Нашли же место где трахаться! Сволочи!!!
Молодой следователь Иванов, скрутив газету, словно охотник на цыпочках подкрался к окну и со всего маха пригвоздил насекомых, оставив на стекле большое жирное пятно.
-Так какие будут версии!?- повторил полковник, нервно постукивая пальцами по столу.

-Разрешите мнэ товарищ полковнык, - сказал один из следователей.- Мнэ кажется, потэрпевшая дамочка, била малость совсэм пьяна, и нэ помнит куда сама положила свои побрякушки.
-Вы Мнацаканян - кретин! По словам охраны, она накануне была совершенно трезвая, - сказал полковник, осадив опера.
Следователь армянин сел и приставив руку ко лбу, вновь сделал умное лицо Роденовского мыслителя.
-Кто следующий!?
-Я вот что думаю,- сказал другой оперативник. - Нужно нам проверить все городские ломбарды. Возможно она сама, сдала свои украшения, чтобы погулять, пока её муженек по загранкомандировкам катается.
-Вы Семенов, как и Мнацаканян- тоже кретин. Ей это зачем!? У неё денег, что у дурака махорки! Так, дело по краже возбудить, всем по рабочим местам думать, думать своими кастрюлями. Через 24 часа мне родить самую неправдоподобную версию... Я ведь что-то должен доложить комиссару. Все, расход по рабочим местам Пиркентоны, мать вашу!- сказал полковник и, достав сигарету, закурил. Впервые в его служебной практике он столкнулся с подобным загадочным преступлением. Никаких следов предполагаемого преступника. Дача под постоянной охраной, вряд ли даже мышь могла проскочить через трехметровый забор. Все эти неизвестные создавали столько загадок, что создавалось только одна версия. Или украшений не было вовсе, или потерпевшая сама причастна в пропаже своих же ювелирных изделий.


Раскинувшись в шезлонге, Шапокляк с закрытыми глазами наслаждался лучами южного солнца. Он потихоньку потягивал через трубочку коктейль, в уме подсчитывая предполагаемый доход. Дельце, которое он провернул, и та сумма, которую он собирался выручить, приятно щекотали его душу. Потягивая через трубочку апельсиновый сок с вином и коньяком, он уже представлял, как шелестящие купюры, лягут в его закрома и станут еще одним шагом к вожделенному миллиону. Еще со школьной скамьи Шапокляк мечтал, как и Остап Бендер стать миллионером и всю свою жизнь провести на лазурном берегу Тайланда. Эта идея фикс настолько овладела его сознанием, что перешла в ранг неизлечимой болезни. Каждую «заработанную» своим промыслом купюру, он с удивительным трепетом и особой нежностью разглаживал утюгом и прикладывал к общей кассе. После каждого удачного вложения, он с благоговением пересчитывал накопленное, и убедившись в приросте своего достояния, в специальной тетрадке помечал сумму. В летние времена почти ежедневно общая сумма прибывала новыми и новыми вложениями, но с приходом зимы, этот процесс терял свой темп, замирая на единичных вливаниях. Ялта была выбрана Сашенькой не случайно. Большое количество богатых людей из столичной элиты, заполняло город с приходом теплых дней, а заканчивалось с наступлением осенней прохлады. Все эти люди и становились объектами Сашиного внимания и жертвами хорошо поставленного криминального спектакля. За это время он успевал почистить почти все дорогие особняки ведомственных и министерских дач и довести местных «Пинкертонов» почти до сумасшествия. Менты бегали по городу, ползали по горам и близлежащим туристическим пансионатам, но пользы от их работы не было видно. Сашины сороки с удивительной легкостью делали свое дело и словно призраки растворялись в летней зелени.
По Ялте тут же прокатился слух, что в городе появилась банда призраков невидимок. Якобы преступники похитив из секретных лабораторий Родины секретную мазь, после её нанесения на тело, становились невидимы как медузы в Черном море. Якобы они не только похищают ценные вещи, но даже вступают в интимные отношения с приезжими и местными девушками, насилуя их прямо на глазах прохожих. Другие же от буйства своей фантазии связали эти преступления с нашествием пришельцев из космоса, которые похищают эти украшения с целью выкупить свою «тарелку» у американцев, свалившуюся где-то в штате Колорадо или Невада.
Каждое новое похищение добавляло не только новые слухи, но и нервозность в милицейском стане.
Каплей переполнившей терпение местных сыщиков, стала пропажа знаменитого кольца с бриллиантом, отдыхающего в Ливадийском дворце генерального секретаря Коммунистической партии республики Камонго, Мугобанго - Магитхана Сегрея.
В один из жарких июльских дней, когда Мугобанго в обществе прекрасных пышногрудых украинских путан, плавал в бассейне на бывшей даче Сталина и Николая второго. В тот день, Сашенька Черный, приблизившись к Ливадийскому дворцу, вышел на свою очередную охоту, и занял место в густых зарослях кипариса.
Трехметровый бетонный забор по периметру строения и охрана из головорезов Лубянки говорили о том, что в этом краю, возможно - стоит поживиться. В это самое время, Мугобанго плавая в бассейне, фырчал от блаженства и пощипывал украинских девчонок за упругие ягодицы, цокая свои языком от удовольствия.
-Магуша, ты бы снял свое колечко! А то ты мне всю кожу своим брюликом поцарапал,- сказала одна из пышных блондинок, вившихся вокруг тучного тела африканского Генсека.
Тот не понимая, посмотрел на переводчика, который перевел пожелания дамы и одобрительно закивал.
-А эм Вери вэл!- сказал негр, и, сняв с себя перстень, аккуратно положил его на блюдо, стоящее на столе, под огромным летним зонтом. Охранники, расположившись вокруг стола, не на минуту сводили глаз с символа власти республики Камонго. Держа оружие в полной готовности, они сквозь темные очки то и дело всматривались в подозрительные уголки дворцового парка, дабы в любую секунду пресечь происки врагов и похитителей. Ничего в тот момент не предвещало беды. Мугобанго нырял в глубину бассейна черным китом, поднимая огромные волны. А девчонки весело смеялись от шалостей африканского Генсека, когда его толстые пальцы, оказывались под резинкой их купальников.
-У шалунишка!- кричали они, и тут же нырнув, старались сами потрогать лоснящееся жирное тело Мугобанго.
Развалившись на воде, Генсек республики Камонго, словно тюлень переворачивался с бока на бок. От нежных прикосновений пышнобюстых хохлушек – русалок, он довольно хрюкал и крякал, испытывая от такого советского гостеприимства истинное блаженство.
Как вдруг, на стоящий возле бассейна зонтик, села сорока. Её черный глаз любопытно покосился в сторону веселой компании и, не видя для себя потенциальной опасности, птица скакнула на землю. Сорока стала важно расхаживать по краю бассейна, оценивая место проведения «операции». Стражи Генсека, никакого внимания на птицу не обратили. Мало ли птиц просто так слонялись по парку. Охрана генсека даже не подозревала, на какие фокусы способна эта пернатая русская тварь.
Сорока, перепархивая с место на место, все ближе и ближе подбиралась к стоящему на краю водоема столику. В тот момент, когда с одной из жриц любви Мугобанго стянул купальник, а удивленная, красотой обнаженного женского бюста охрана, сняла даже очки - сорока вспорхнула на стол. Рассмотрев среди бутылок Виски, фруктов, конфет блюдо с кольцом, она ловко подхватила в свой клюв платиновый символ власти африканской республики Комоного и….
Очереди из автоматов и пистолетов заставили Сашу Черныйа содрогнуться всем телом. По его спине прокатились мурашки доселе невиданного страха, который накрыл его с головы до ног. Сердце «выпрыгнув на волю» через анальное отверстие, повисло на толстых артериях и венах, и забрыкало в такт дрожания ног. Вой сирены, заполнил Ливадийский дворец, и была слышна на многие километры в округе. Стрельба не стихала. Наоборот- с каждой секундой нарастала с новой силой, будто там разыгралось настоящее Бородинское сражение. Пули со свистом, рассекали воздух, над головой Шапокляка стараясь попасть в летящую с кольцом сороку.
-Да видно удачно я навестил эту дачку! - сам себе сказал Саша, и «взяв ноги в руки» приготовился бежать.
Сорока, видя своего хозяина, сложила крылья и упала сверху, на плечо Черныйа, словно Гастело на колонну немецких танков. При виде платинового кольца в её клюве с огромным бриллиантом невиданной красоты, Саша понял, что на этот раз влип, довольно серьезно. Схватив свою кормилицу в охапку, он на ходу впихнул её в клетку, завернув ее в суконную накидку. В мгновении ока, он перебежками по кустам ретировался восвояси, дабы не быть уличенным в краже столь ценного кольца. Вернувшись к хозяйке, он тут же закопал его под одним из абрикосовых деревьев. Сам, спрятавшись в тиши своего скворечника, перевел дух, и охая и ахая, прикинулся смертельно больным.
Через час в келью постучали. Шапокляк напрягся, предчувствуя злобные лица местных сыщиков, которые уже отковали для него кандалы невиданных размеров.
-Вы слыхали, Санечка, вы слыхали - сегодня Ливадии на даче нашего Сталина, была такая стрельба! Народ говорит, что из залива вышли водолазы и якобы похитили какого-то негра! Говорят, погибло несколько человек! Это ужасно! Это ужасно! Куда катится этот мир!? А это все происки империалистов. Это они окаянные воду мутят! ЦРУ-мать его!
-Я вообще-то был на пляже Элеонора Адамовна! Застудился наверное, что-то знобит меня,- сказал Сашенька, тряся своей челюстью от страха.
-Я думаю Санечка, что за две недели вашего пребывания в моем пансионате, вы так даже и не загорели. Да и птички ваши какие-то сильно странные. - Сказала Элеонора, откусывая наливное яблочко, многозначительно делая акцент на птичках.
В ту минуту Сашенька понял, что бабушка Божий одуванчик, в свои годы уже не была наивной девочкой и, изучая поведение Черныйа и его птушек, сделала довольно правильные для себя выводы.
-Я могу вам дать тысячу рублей,- сказал Черный, рассчитывая купить молчание старушки.
-Тысяча, тысяча, тысяча, - заговорила бабушка, как – то лениво, но после недолгой паузы наступившей после последнего слова, она сказала:
-Десять!- И выкатила из орбит такие глаза, что Шапокляк замер удивленно открыв свой рот.
-Десять?- переспросил Сашенька, мысленно отсчитывая купюры из своих закромов.
-Десять!- Повторила бабушка, окончательно обозначив цену, и вновь откусив наливное яблочко, подмигнула накрашенным глазом.
-Это же Элеонора Адамовна целая «Волга»!- взвыл от удивления Шапокляк.
-Я Сашенька давненько хотела машину свою поменять, все руки никак не доходили, да и с финансами было трудновато. А тут удача сама в руки плывет… Такая благотворительность! Как говорил мой друг Ваня «Не стоит отталкивать счастье ногой, если оно само лезет к вам в задницу!» Ха-ха-ха!- захохотала старуха, словно ведьма в кинофильме Вий.
-А за что десять?- переспросил Черный, делая удивленное и до глубины души тупое лицо.
-А за мое молчание!- ответила старушка, нагло улыбаясь.
В ту секунду Шапокляк понял, что его бизнес может дать трещину. Возможность получения на несколько лет отдельной камеры, с полным госпенсионом в условиях крайнего севера, были для него, как ни когда вполне реальны, да и не желательны. Ибо тогда все его сбережения, могли достаться государству как компенсация материального вреда причиненного великой державе. После недолгого раздумья он сказал:
-Вы Элеонора Адамовна, своего не упустите... А гарантии где?
-Гарантии яхонтовый мой, дает только «Союзгосэкспорт» и наш советский «Сбербанк»! А у меня, как на Краковском рынке города Львова - никаких гарантий! Я просто постараюсь лишнего не говорить! - Многозначительно сказала старушка, и на ходу распевая песенку Пугачевой, удалилась в свой дом, чтобы не мешать Черныйу, отсчитывать купюры.
Ужас и страх обуял Александра. Он не предполагал, что какая-то странная забитая старушка так умело, расколет его деятельность. Делать было нечего, нужно было покупать её молчание. Иначе она могла своими наблюдениями поделится со своими друзьями из местного РОВД и тогда...

* * *
А в то самое время далеко от Ялты в Кремле, генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Брежнев сидел за столом своего кабинета распушив, словно павлин свои знаменитые на всю страну брови. Его челюсть под тяжестью вставных зубов была слегка приоткрыта. Леонид Ильич читал «Известия» и бурчал себе под нос, испытывая наслаждение от «Вестей с полей». Его брови словно крылья птицы от удивления взмывали вверх, то опускались вниз. Он удовлетворенно похрюкивал, видя, насколько выросли надои в Смоленской и Тверской областях, зная о том, что мор скосил весь скот еще год назад. Традицию утреннего чтения нарушил вошедший в кабинет председатель Госбезопасности Андропов. По его лицу Брежнев увидел, что произошло что-то очень страшное, что сравнимо только с атакой американских «Першингов» или высадкой «зеленых беретов» на одну из стартовых площадок ядерного щита Родины.
-Ну что там Юра, такого случилось, что ты мне не даешь газетку почитать? Наверно американцы свой десант высадили на Красной площади?
-Леонид Ильич, это катастрофа! Вашего друга Мугобанго - Магитхана- Сегрея на государственной даче в Ливадии обокрала какая-то советская сорока. Она нагло средь бела дня похитила у него бриллиантовое кольцо. А это символ власти республики Комонго!- сказал Андропов, нервно теребя в руках папку из кожи крокодила, жившего ранее в этой республике и съевшего агента КГБ, работавшего под прикрытием.
-Так ты Юра, говоришь, что это были агенты ЦРУ замаскированные под сорок!?
-Я не знаю! Я не знаю - Леонид Ильич! Это катастрофа! Негр вне себя! Он угрожает нам закрыть все поставки в страну бананов и кокосовых орехов! Чем будем народ кормить, ума не приложу!?
-А почему, самый большой начальник Госбезопасности - ни хрена не знает!? Вам Юрий Владимирович, советские люди зарплату платят! Вас ввели в ЦК, а вы не знаете, чья личина, таилась под масками этих самых сорок. Вы мне скажите - Зачем этой сороке кольцо с бриллиантом? Она что, будет среди своих собратьев хвастаться или станет председателем Коммунистической Партии Республики Комонго?
-Сороки любят блестящие побрякушки Леонид Ильич!- Сказал Андропов, предчувствуя крадущуюся беду.
-Ну и что? Моя дочь Галина, тоже любит эти бриллиантовые побрякушки, но ведь она не сорока! Она же моя дочь! Значит, она точно не могла похитить это кольцо.- Сказал Брежнев откладывая «Известия» в сторону. -Ты мне Юра, собери сегодня своих лучших агентов, Брежнев им сам задачу будет ставить. - Сказал ген. Сек. Откладывая в сторону «Известия».
-Так точно Леонид Ильич! Через час я соберу самых лучших наших сотрудников.
-Да, и Штирлица тоже не забудьте! Я смотрел кино, как он лихо немцев окручивал! Хороший видно у нас есть разведчик! Наш парень - советский!
-Так это же артист!- сказал удивленный Андропов, недоуменно пожимая плечами.
-Во-во! Мне как раз такой артист и нужен! Пусть он тоже ищет кольцо, раз наши агенты не умеют. Пол страны сраных кгбешников, а такой пустяк доверить некому!- Сказал Брежнев, чавкая своим жевательным органом.
Через два часа в кабинете первого секретаря Коммунистической Партии Советского Союза, четырежды Героя Советского Союза и маршала Советского Союза собрались руководители силовых ведомств.
Брежнев, расхаживая по кабинету, еле открывая рот начал разговор:
-На кой черт мне нужен такой зять? - Обратился он к Щелокову, который рукавом своего кителя, начищал новую медаль. -У него под носом сороки крадут бриллианты у наших африканских друзей! А его дуракам ментам, нечего делать? На пляжах видно загорают – да баб за жопы щупают!? Лето же! Ты Юрик, тоже хорош!- обратился он к Андропову.- Вы что не можете там всех сорок переловить? Вон, бери пример с наших китайских братьев. Они только за одно зернышко перебили всех воробьев, не то, что каких-то сорок за бриллиант! А ты знаешь Юра что было бы если бы у Мао-Цзе- Дуна украли бы такой бриллиант? Он стоял бы уже со своей узкоглазой и голожопой армией на Советско - Финской границе! Ты – понял?
-Я вас понял Леонид Ильич!- Вытянувшись по стойке смирно, сказал Андропов.- Завтра мы начнем проводить спецоперацию по истреблению этой воровской породы! Подымим всех работников КГБ и МВД, ПВО. Осмотрим все гнезда, но похищенный перстень изыщем.
-Я вам советую объявить лучше Ленинскую премию, тому, кто найдет этот камень. Лучше заплатить сто тысяч рублей какому-то умельцу, чем привлекать внимание империалистической Америки. Насколько я знаю этот бриллиант, является ключом в закрома республики Комоного, а там лежит золото нашей горячо любимой Коммунистической партии Советского Союза. Так сказать наш страховой фонд и ваша товарищи коммунисты - пенсия.
По телу Андропова прокатила волна непонятного зуда. Руки вспотели, и он, освобождая горло от галстука, глубоко вдохнул полной грудью тяжелый воздух кабинета шефа. Андропов вспомнил, что в тайных закромах африканской республики было спрятано 200 тонн золота резерва КПСС. От этой мысли голова пошла кругом. Лишившись ключа от хранилища, партия была обречена. Теперь инакомыслящие всех мастей из-за этого кольца могли взбаламутить советский народ, и организовать в стране настоящую революцию.
-Я товарищ генеральный секретарь, подниму всех людей! Задействуем войска маршала Устинова, но мы этот проклятый бриллиант - изыщем! Каждый сантиметр крымской земли проверим!
-И каждый сантиметр моря тоже! -Вы Дмитрий Федорович, солдат им дайте!? Они все равно вашим генералам дачи строят - бездельники! Никакой боевой подготовки!- Сказал Брежнев Устинову, присаживаясь во главе стола. – Вот будет потеха, если узнает президент США Рейган. Всем режим полной секретности! Не дай бог, об этом проведают западные источники средств массовой информации, или всемирная лига свободных евреев! Поднять всех, солдат, летчиков, боевых пловцов, но перстень негру - вернуть! Все свободны! А я Юра, поеду в Завидово! Как организуешь поиски, приезжай на шашлык из кабанчика. – Сказал Леонид Ильич, поднимая свои брови.
Утром следующего дня к Ялте потянулись войска. Вооруженные рогатками солдаты вытянулись по всей линии Севастопольского и Южнобережного шоссе. Весь город был переведен в режим чрезвычайных и боевых действий. КГБешники переодевшись электромонтерами, сантехниками и бомжами с когтями на ногах приготовились к штурму. Напряжение возрастало. Корабли черноморского флота вошли в Ялтинскую бухту, и встали на рейде, зарядив свои орудия главного калибра дробовыми зарядами. Все ждали сигнала.
Ровно в десять часов по местному времени, в воздух над Ялтой взвилась зеленая ракета.
Солдаты боевыми порядками двинулись в сторону моря, на ходу стреляя из рогаток. Десятки тон морской гальки обрушились на город и его перепуганных жителей.
Не успевала птица показаться в пределах досягаемости пущенного из рогатки камня, как сотни булыжников тут же обрушивались на нее ураганным дождем. Стекла в домах местных жителей не выдерживали яростных атак солдат и высыпались, разбившись в дребезги. Дикая орда Дмитрия Устинова с буквами СА на погонах, беспощадно громила колонии птиц. КГБешники вооруженные «когтями» лихо карабкались по деревьям и, найдя гнездо проводили его досмотр. Ничего не обнаружив, они сбрасывали его на землю и переходили на следующее… Апокалипсис спустился на землю! Все северное побережье Черного моря, все пляжи опустели, а вместо отдыхающих граждан СССР места заняли милиционеры и сотрудники КГБ. Всматриваясь в бинокли, они отслеживали очередную жертву, летящую в поисках укрытия, и корректировали действия «карательной» команды. Ужас охватил не только пернатых, но и всех тех, кто в то время проживал и отдыхал на Черноморском побережье. Люди, как и сороки, прятались в укромных уголках, не желая попасть под яростный обстрел армии с рогатками.
Холм «Дарсан» в тот день стал командным пунктом проведения операции. Руководство крымского обкома партии, генералы сухопутных войск, руководство КГБ и МВД наблюдали за действием войск в бинокли и стереотрубы. Как только стая испуганных птиц вырывалась из кольца, залп главного калибра крейсера «Адмирал Нахимов» осыпал дробью все побережье, заставляя их возвращаться в город, на соискание своей смерти.

-Сашенька, вы знаете, наверно началась война!?- сказала старушка божий одуванчик. -Вы посмотрите, что твориться, что твориться! Солдаты, милиция, чекисты все ищут каких – то сорок. На рынке говорят, что эти птицы обокрали какого-то африканского вождя! Говорят, очень дорогой перстень украли! Везде объявления расклеены тому, кто найдет перстень с голубым бриллиантом, тому от компартии и правительства СССР, премия полагается Ленинская.
-Это вы на что мамаша, намекаете!?- испугано спросил Шапокляк.
-Я намекаю на то, что у вас тоже сороки… А эти твари меня клевали в палец… Видно хотели завладеть моим перстнем... Вы Шура прокололись! Или мы делим деньги по полам, или я иду в милицию с заявлением!?
-А у меня дорогая Элеонора Адамовна не сороки, а попугаи. Можете взглянуть!
Старушка с недоверием посмотрела на Сашеньку и прошла в его келью. Там и вправду на клетке сидело два красно-зеленых попугая. Удивлению старухи не было предела.
-Да вы Сашенька настоящий Амаяк Акопян! Трах- тиби – дох и ваши сороки превратились в попугаев!? Что-то батенька здесь не так! Мистика я вам говорю!
-А вот так! Вы Элеонора Адамовна шантажистка, и я донесу на вас в ГПУ за оскорбление великого дрессировщика московского цирка.
Старушка слегка испугалась, но в голосе своего постояльца почувствовала подвох. Он слегка дрожал, как дрожит гитарная струна под легким дуновением ветерка. Это дрожание и вызвало подозрение в правдивости его слов и этого дивного факта, чудесного превращения сорок в попугаев. Сомнения закрались в душу…

* * *
Истребление пернатых силами армии ни к чему не привело. Четыре тысячи человек не смогли отыскать за один день пресловутый камень в платиновой оправе. После проведения акции, город Ялта зализывал раны, полученные в кровопролитном сражении. Сотни и тысячи дохлых сорок, валялись по паркам садам, улицам скверам. Ветер разносил по пустому городу перья, и вся эта картина напоминала начало конца света. Город опустел. Люди, гонимые страхом войны, покинули насиженные места и вытянувшись в колонны беженцев, ушли далеко в горы. Со слезами на глазах они отдали свой город на растерзание солдатам, которые так рьяно бросились исполнять приказ своего вождя.
Юрий Владимирович Андропов, шел по красной ковровой дорожке Кремля, в кабинет Брежнева. Руки слегка вспотели в предчувствии нелицеприятного разговора. Мало того, что компания по отлову птиц ничего не принесла, информация о спецоперации, долетела до самых дальних стран враждебного блока НАТО. «Голос Америки» прорываясь сквозь «заглушки» КГБ, вещал на весь мир о произошедшем в Ялте инциденте. В американских газетах мгновенно появились фотографии русского солдата с рогаткой в руках, которые были сделаны спутником шпионом из космоса, и это все неприятности тяжким бременем легли на сердце шефу КГБ. Назревал скандал и он грозил вырваться за рамки «железного занавеса».
Брежнев как всегда сидел в кабинете традиционно держал в руках свежую газету, «Известия», которую ему доставляли еще ночью прямо с типографского конвейера.
- Ну что Юра ваша контора в Ялте обосралась по самые гланды?- сказал Леонид Ильич не отрываясь от прессы. -Я ведь говорил вам, что нужно соблюдать режим полной секретности. Ты вот на это взгляни!
Брежнев бросил на стол стопку иностранных газет, на первой полосе которых, красовалось лицо советского солдата целящегося в американский спутник из рогатки. Газеты пестрела заголовками один другого страшнее: «Русские идут», «Новое оружие концерна Протон», «Секретное оружие советского ВПК» «Русские рогатки с ядерной накачкой», «Новое варварское оружие генерала Калашникова».
-Как этот идиот, попал на страницы американских газет?- спросил Брежнев, снимая очки.
-Леонид Ильич, предполагаю, что этот снимок был сделан со спутника шпиона.
-А вы что, не могли на солдат одеть противогазы? Где это видано, что советский человек будет красоваться на первых полосах враждебной прессы, тем более в таком виде.
Звонок правительственного телефона разорвал тишину затянувшейся паузы. Брежнев поднял трубку и сказал:
-Алло! Рад вас слышать господин Президент. О какой гонке вооружения вы говорите? Да нет же - я вас уверяю, это какое-то недоразумение! Нет – нет договор об ОСВ -1 остается в силе!
Брежнев положил трубку, и немного почавкав как бы смакуя какой-то заморский деликатес, сказал: -Рональд Рейган звонил! Уж очень парень озабочен появлением у нас нового оружия стратегического назначения... Боится сволочь империалистическая, что мы установим эти рогатки на Кубе, и будем обстреливать территорию Соединенных Штатов. Ему уже ЦРУ доложила, что мы русские изобрели страшное оружие массового уничтожения. Пентагон уже требует выделения средств на разработку подобного Теперь и нам не отвертеться, будем разрабатывать подобное оружие. Пусть наши ученые мужи изобретут такое, чтобы американцам утереть нос.
-А как быть с сорокой Леонид Ильич? Ведь мы камень так и не нашли. Как в воду канул.
-Ах да, камень! А может - он и канул? Кто видел, что сорока перстень у негра утащила?
-Его охрана! Да наш сотрудник, полковник КГБ Исаечкин.- Сказал Андропов, переводя стрелки на своего подчиненного.
-Вот и прекрасно! Полковнику Исаечкину дать генерала и направить в Дальневосточный военный округ- пусть там молчит… Негру выдать из алмазного фонда Советского Союза, бриллиант такого же веса и формы… Оправу сам пусть заказывает...
-А что делать с нашим золотом в Комонго? Ведь ключ от этого сейфа украден сорокой?- Спросил Андропов, переминаясь с ноги на ногу.
-А пусть этот Мугобанго –Магит -Хан – Сергей сам ломает свой сейф! От правительства и Коммунистической партии Советского Союза принести негру через прессу официальные извинения, и на этом все! Вот мою бы Галину допустить к их закромам, она бы даже своим маникюром расколупала этот тайный фонд Комонго. – Сказал Брежнев спокойно, отстербывая чай из стакана, в серебряном подстаканнике. -А вот стратегическая рогатка, это факт интересный! На заседании министерства обороны, поставить этот вопрос на вид! Пусть Устинов подумает, как разработать и внедрить это изобретение и вооружить нашу армию… Американцы должны нас бояться! - Сказал Брежнев, и вновь погрузился в изучение прессы.
Андропов вышел из кабинета и, достав носовой платок, вытер со лба пот. Разговор с первым секретарем Коммунистической Партии Советского Союза слегка утомил. То лови сорок, то не лови. А теперь еще очередная идея фикс - «рогатка стратегического назначения» - это было уже слишком: - Зажрался старик!- подумал Андропов и в своем кармане скрутил фигу.

* * *
Саша нес кольцо в Комитет Государственной Безопасности с чувством странного беспокойства. Еще ночью ему снился сон, как страшный огромный негр бежит за ним и хочет изнасиловать… Саша убегает, а тот догоняет… Так и бегал он от негра, пока под утро не проснулся холодном поту.
-Приснится же такая дрянь!- Сказал он сам себе и понял, что с перстнем надо, что-то решать. Оставить его у себя, это значит сидеть в ожидании, когда за ним приедут комитетчики. Они то уж точно докопаются, а если не докопаются, то его сдаст старушка. Уж эта истребительница немецких асов не упустит шанса получить Ленинскую премию.
Сто тысяч рублей это была довольно хорошая сумма, обещанная государством. Ее вполне можно было приложить к своим накоплениям, и этого было достаточно, чтобы получить вожделенный миллион.
Серое трехэтажное здание на улице Дзержинского, не смотря на погожий жаркий день, встретило Шапокляка странной холодностью. Потянув бронзовую рукоятку тяжелой двери, он с трудом открыл ее. Дежурный прапорщик, стоящий около входа в синей фуражке отдал честь, и поинтересовался, визитом Черныйа в управление КГБ.
-Я тут это знаю про кольцо, которое искали солдаты… Говорят, за нее полагается премия Ленинская?
Прапорщик связался по телефону и вкратце обрисовал, цель визита Сашеньки Черныйа какому – то большому начальнику. Через три минуты по мраморной лестнице мрачного здания спустился улыбчивый и очень вежливый человек в штацком. Он словно близкий родственник расплылся в улыбке и, похлопывая Сашу по плечам, пригласил пройти в кабинет.
В эту минуту Шапокляку стало страшно. Он весь сжался и скукожился, ожидая, что сейчас в этих застенках ему начнут выкручивать руки, пихать под ногти иголки и морить электрическим током. Пот потек промеж лопаток и тут же остывал от холодных мраморных стен и этот холод, вызывал в его теле страшный озноб.
-Ну заходи.- Сказал КГБешник приглашая Черныйа в кабинет.
Саша робко вошел и остановился посреди кабинета. Со стены на него смотрел портрет Феликса Дзержинского, который даже из рамки сверлил его стальным взглядом, как бы видя всю его криминальную сущность.
-Так ты говоришь, нашел перстень с бриллиантом?- спросил КГБнешник.
-Да нашел…
-А где он?- спросил чекист улыбаясь.
Шапокляк залез в карман и достал носовой платок, в который был, завернут редчайшей красоты перстень. Его голубой бриллиант, сиял необычайной чистотой, переливаясь всеми цветами радуги.
Мужик взял в руки перстень и, достав огромную лупу, внимательно стал рассматривать камень. Он кряхтел, мычал, цокал языком, не желая расставаться с бриллиантом. Открыв стол, он вытащил тысячу рублей и бросил пачку червонцев на стол перед Черныйым.
-Это что?- спросил Шапокляк.
-Это твоя Ленинская премия!
-А где еще девяносто девять таких же пачек?- Спросил Саша, забыв, в каком заведении он находится.
-А путевку в Магаданский край ты не хочешь?- Спросил КГБешник и расплылся в такой улыбке, что Саша понял – лучше молчать. Он взял пачку червонцев и, сунув в карман, уже собрался идти.
-Стоять! – приказным тоном сказал чекист.- Расписку в получении Ленинской премии напиши. Он, любуясь бриллиантом, вытащил листок бумаги, ручку и придвинул все это ближе к Черныйу . - Пиши. Я…
-Александр Черный!
-Я Александр Черный, проживающий в …
-Город Одесса ул. Черноморская 97.- Стал говорить Шапокляк.
-Так -проживающий в городе Одессе на улице Черноморской, дом девяносто семь. Получил от Ялтинского управления комитета Государственной безопасности, сумму денег в количестве ста тысяч рублей.
-Так всего же тысяча!- Удивился Черный
-Ты пересчитай еще раз!- сказал чекист, пристально уставившись в глаза Черныйу.
Шапокляк в тот момент понял. Девяносто девять тысяч, так и останутся в закромах Родины, и он больше никогда не увидит не только денег, но и этот перстень.
-Все в порядке!- сказал Саша, прижав пачку к груди. В тот миг в его голове уже работал план. Он знал, что этот бриллиант был присвоен чекистом, и было ясно, что возможно даже негр не увидит свой символ власти в Комонго. В душе словно произошел взрыв и он, стиснув зубы, на этот раз промолчал.
-Вот видишь, все в порядке.- Сказал чекист и, дыхнув на перстень, потер рукавом пиджака. - Иди, я позвоню, и тебя дежурный пропустит.
Сашенька встал и убитый горем, поплелся на выход. Все мечты стать богатым за счет государства, так и осталась мечтами. В последний момент Шапокляк увидел, как чекист, спрятал бриллиант в свой сейф. Медлить было нельзя. Нужно было любыми путями достать камень. Голова в те минуты работала как никогда. Выйдя из здания КГБ, Шапокляк огляделся. Он перешел на противоположную сторону и, войдя в жилой дом напротив управления, поднялся по лестнице на третий этаж. Глядя в окно, он приметил окно кабинета чекиста и сам себе улыбнулся. Делать было нечего, нужно было возвращать кольцо, чтобы исполнить свою мечту или смириться с тем, что кто-то поживится за его счет. В душе Черныйа, словно загорелся огонек. В своей голове он явно представил, каким образом он сможет достать злополучный бриллиант и получить за него все то, что полагается. Вряд ли этот чекист, лишившись перстня, в своем же собственном кабинете, сможет возложить вину за похищение на Шапокляка. Как только руководство Конторы Глубинного Бурения узнает, что этот КГБешник хотел присвоить бриллиант себе, так в одно мгновение он останется без своего места, а возможно даже и поменяет свой цивильный костюм на лагерную робу.


-Что Шурочка вас развели как печального лоха?- спросила бабушка божий одуванчик.
-Вы были правы Элеонора Адамовна - жадность фраера сгубила!- сказал Шапокляк понурив голову.
-Денег не дали, а перстенек сволочи присвоили?
-Так и было!
-Ха-ха-ха!- засмеялась старушка голосом болотной птицы. -Вот если бы ты меня послушал, то был бы цел камушек! Я сразу поняла, что это твоих рук дело, не зря чекисты сорок по всему городу искали.
-А что теперь делать?
-Возьмешь в долю – помогу!- сказала старушка так утвердительно, что Черный понял, что вернуть бриллиант у него все же есть шанс. -Так ты говоришь, что положил в сейф?
-Да он потер его о рукав, а потом положил в железный ящик на верхнюю полочку.
-А были свидетели, которые подписали протокол сдачи и приема ценности?
-Нет, не было - мы были одни!- сказал утвердительно Саша.
-Это хорошо!- сказала старушка, потирая свои сухощавые ручки в предчувствии приключения. Пошли в дом - разработаем план.
Сашенька, пожимая плечами, послушно поплелся за старушенцией.
-Так - вот смотри!- сказала старушка, разворачивая на столе карту города.- Это улица Дзержинского. Вот здание КГБ. А напротив - жилой дом.
-Ну и что? – спросил Саша, ни чего не понимая.
-А то милейший, что мы с крыши этого дома, переберемся на крышу КГБ. У меня есть мастер, который мне делал мою тачку это парень - просто супер. Он профи на все руки! Его не зря прозвали Самоделкин.
-А если нас за задницу, да в тюрьму?- спросил Саша, почесывая за ухом.
-Ты хочешь вернуть камень?
-Хочу!
-Вот тогда сиди и помалкивай. Мне бы твои годы, я бы такое начудила, что лихо бы стало всем КГБешникам.- Сказала Элеонора Адамовна. На крыше этого дома есть трубы.
-Ну есть! -сказал Саша, ничего не понимая.
-Это вентиляция… В каждом кабинете есть вытяжка…
-Ну - есть, я видел под потолком решеточки такие - три штучки.
-Вот это и есть наш ход… Главное попасть на чердак… Там на чердаке мы разберем трубу и по вентиляционному ходу, проникнем в кабинет. Тихо- тихо вскроем сейф, и вернем себе свой камушек. Все просто! Ха-ха-ха!!!
Предчувствуя приключения Черный, рухнул на кресло. Он замер, глядя, как летчица забегала, засуетилась по комнате. Она, надев очки, разложила на столе лист бумаги и стала что – то чертить, писать и даже считать на логарифмической линейке какие-то свои расчеты. Через час мелькания перед Шапокляком она улыбнулась, и сняв с себя оптику сказала:
-Готово! Иди касатик - принимай проект!
Шура встал, подошел к столу и удивился. На большом ватмане был разрисован подробный план, а на полях цифрами были произведены какие-то расчеты.
-Это что?
-Это наш поэтапный план конфискации конфискованного! Вот смотри касатик! Это кабинет нашего чекиста. Насколько я знаю все кабинеты однотипные, размером четыре метра на шесть метров. Расстояние от стены с вентиляцией до сейфа примерно метра четыре, плюс минус, три метра на чердак. И того восемь метров!
-Мы что полезем в этот вентиляционный короб?
-Это тебе касатик не твоими воронами камни красть! Тут голова нужна как у профессора Дуэла! -Сказала старуха, вновь потирая свои сухонькие ручки. –Так, нужно литр соляной и серной кислоты, пол литра жидкого азота, подводное ружье, гидравлический домкрат, мощную цепь и …. Старушка почесала затылок. –И еще моего Самоделкина.
Элеонора Адамовна схватила телефон и, набрав номер, позвонила:
-Сеня, Сенечка ты мне нужен как машине бензин! Слушай касатик мой и запоминай!
Летчица стала диктовать по телефону список всего, того, что она только набросала на ватмане.
Ближе к вечеру, скрипнув тормозами старенького Москвича, появился маэстро механических дел Самоделкин. Лысенький мужичок в очках вытащил из машины большой мешок, и кряхтя от непосильного веса, втянул его в дом Элеоноры Адамовны.
-Давай выкладывай!- властным голосом сказала старушка.
На пол посыпался воровской инструмент. Все точно по списку. Особое место во всей этой коллекции занимал странный металлический шланг. Его предназначение было Черныйу не известно, но за этой таинственностью, скрывались воистину большие возможности уникального прибора.
-Знакомьтесь Шура, это мой друг и лучший слесарь всего черноморского побережья. Мастер уникальных технологических разработок и маэстро напильника и метала!
Черный представился и скрепил новое знакомство крепким рукопожатием.
-Так Сенечка нам предстоит сегодня ночью взять кабинет на Дзержинке. Сможем сделать?
-Я Элеонора Адамовна хотел бы знать это заказ частный или зарубежной агентуры?- спросил Самоделкин.
-Частный Сеня – частный! Ни какого отношения к иностранным спецслужбам. Будем изымать нашу вещь, которую чекисты изъяли у нашего Шурочки. По каталогу вещица стоит десять миллионов долларов. Что в переводе на курс Одесской черной валютной биржи около тридцати миллионов рублей. Понятно?
-Не впервой - Элеонора Адамовна! Это же не «Форт Нокс» и не алмазный фонд СССР.
Черный удивился. Неужели этот толстячок вместе со старушкой, способны проникнуть туда, куда даже иностранным шпионам типа агента 007 вход был категорически заказан?
Глядя на Элеонору: ее спокойствие, ее хладнокровие Черный подумал:
-Старуха явно блефует! -Не может быть такого, что она через чердак, проникнет в кабинет управления КГБ города Ялты и из металлического сейфа похитит кольцо с бриллиантом?
Ожидания полного провала «операции» не подтвердились. Бабушка, лихо взобравшись на крышу дома напротив управления КГБ, выпустила стрелу из подводного ружья. Та пролетев пятьдесят метров, пробила крышу и застряла в стропилах, раскрыв специальные перья из легированной стали. Натянув тросик, старушка подцепила блок и словно с горы съехала по этой струне на крышу противоположного дома. Черный был необычайно удивлен. Следом за старушкой по этому же маршруту отправилась и сумка с инструментом. За сумкой Шапокляк, а уже замыкающим на крышу здания КГБ перебрался Самоделкин. Все это мероприятие заняло не более пяти минут. Проникнув на чердак через слуховое окно, старушка, ориентируясь по стреле, без труда нашла место расположения злополучного кабинета.
-Давайте Шурочка, в этом месте разгребайте керамзит. Тут его кабинет, и мы сейчас будем сверлить в потолке дырочку.
-Здесь!?- прошептал Черный.
-Тут!- сказала старуха и указала на пустую пачку «Примы» оставленную строителями еще несколько десятков лет назад.
Шапокляк словно его собачка Цезарь стал рыть керамзитовый утеплитель до тех пор, пока его руки не напоролись на бетонное перекрытие.
-Есть!- радостно прошипел Сашенька.
-Давай касатик, отвали от сель... Сейчас опыт химический будем ставить!
Старушка поставила странную треногу и, установив на нее колбу со стеклянным краником, налила в нее серной и соляной кислоты. Приоткрыв краник, эта ядреная и едкая смесь стала каплями капать на бетон. От каждой упавшей капли кислоты, бетон мгновенно вспенивался, и уже через секунду терял свою былую прочность, превращаясь в обычную грязь. Опыт длился не долго. Уже через минут сорок кислота прожгла бетонный потолок, и в образовавшееся отверстие, показался антураж кабинета. Сейф стоял как раз под отверстием в потолке.
-Взгляни касатик!
Шура припал к отверстию и увидел знакомый кабинет. В ту минуту ему показалось, что он словно Бог, смотрит на землю с высоты небес. Он словно внеземная сила справедливости, творит не зло, а высшую кару верховного господнего суда.
-Да это здесь! Я заметил на столе эту пепельницу, в ней как раз три окурка.
-Сейф узнаешь?- спросил шепотом истребитель немецких асов.
-Да это он!- ответил Шапокляк, приглушив звук.
-Давай Самоделкин тяни свои примочки.- Сказала старушка, обращаясь к мастеру.
Тот достал из сумки какой-то шланг и один его конец обмазал пластилином. Он аккуратно опустил его в отверстие, пока конец шланга не уперся в крышку стального шкафа, приклеившись пластилиновой манжетой. Достав из сумки термос, Сеня стал тонкой струйкой вливать в шланг жидкий азот. Холодное густое облако стало опускаться вниз по сейфу, обволакивая его и растекаясь по полу белым туманом. Через минуту он бросил в шланг какой-то острый стальной предмет похожий на остроконечную пулю. Железка с шуршанием полетела вниз и ударилась в крышку сейфа. Что-то хрустнуло в низу и на месте, куда стекал по шлангу азот, образовалась дыра с ломаными краями. Самоделкин удовлетворенный собой, в азарте и в предвкушении добычи потер свои руки.
-А-а-а! Сейчас посмотрим, что в этом ящичке!- Сказал он. Вытянув шланг, он опустил туда странную железную спираль и прильнул к встроенному к нему объективу.
-Смотри Шура, это он?
Шапокляк взглянул в визир и увидел на верней полке вожделенный бриллиант.
-Да это он! - сказал Черный восхищенным голосом. Он так обрадовался, что готов был запрыгать от радости. Готов был закричать, но бабка своей сухенькой ручкой заткнула ему рот.
-Тс! Ты Шура, нас хочешь тут засыпать? Будь бдителен -ЧК не дремлет!
Самоделкин тем временем уже захватил кольцо какими-то стальными пальцами и вытянул его наверх. Даже в темноте чердака голубой бриллиант искрился тысячами отблесков.
Старушка осветила его фонариком и замерла от невиданной красоты камня. Ее челюсть открылась, и она несколько секунд заворожено смотрела на него, дыша полной грудью.
-Ша господа воры, пора заметать следы!- Сказала она и демонстративно сунула перстень себе в лифчик.- Давай Сеня, заливай дюрку, будем сваливать!
Самоделкин вытащил баночку и насыпал в нее вещество похожее на алебастр. Затем он вставил в дыру презерватив и через трубочку от ниппеля надул его с обратной стороны в кабинете. Когда тот перекрыл дыру, он влил туда жидкий алебастр и уже через пять минут дыра, прожженная кислотой, затянулась, словно зажившая рана.
-Готово!- сказал он и через маленькое отверстие оставленное ниппельной трубочкой проколол его. Презерватив лопнул, и, упав с потолка, повис на настольной лампе КГБешника, как напоминание о свершившемся акте…
-Дело сделано господа!- Сказала старушка, и своей сухенькой ножкой засыпала бывшее место преступления керамзитом.- Сваливаем! На всю операцию у нас ушел час сорок минут!
Самоделкин аккуратно сложил инструмент в сумку, щепетильно собрав все улики.
Через пятнадцать минут «Божья ковка» Элеоноры Адамовны Перекатиполе взревела двигателем и по улицам ночной Ялты понеслась в сторону ее особняка в район Южнобережного шоссе. В ту минуту всем было ясно, что уже утром все управление КГБ будет стоять на ушах в поисках злодеев взломавших сейф. Спасало только одно, что чекист, лишенный перстня, заявлять о его пропаже не будет. Оформление добровольной выдачи, произошло с нарушением закона, а это означало только одно, что камень стал яблоком раздора среди почитателей бриллиантов. Секретные документы остались на месте, а это в свою очередь говорило, что объектом нападения было, что-то иное, что не интересовало спецслужбы враждебных стран.
Все, точно рассчитав, умудренная жизненным опытом Элеонора Адамовна знала о несостоятельности местных спец. служб. Искать им было не чего, и только личное рвение «обгадившегося» чекиста, могло как-то повлиять на дальнейший ход событий, который остановить было уже не возможно.
В то время когда полковник ялтинского КГБ уже утром с удивлением рассматривал презерватив, висящий на абажуре и дыру в своем сейфе, Шапокляк вместе с перстнем летел в Москву. Вожделенная мечта о Ленинской премии будоражила его внутренности. Он, предчувствуя своей душой лобзания генсека Брежнева, и тяжесть ордена на своей груди, впал в легкую дремоту. Сквозь гул турбин самолета он уже слышал рукоплескание первых лиц государства и поцелуи приближенных к ЦК артисток, спортсменок и просто прекрасных женщин. От этих мыслей по душе, словно кто-то пощекотал перышком и Сашенька, уснул убаюканный гулом турбин в эротических мечтаниях .
Закружив розовым туманом, сон опустился на Черныйа, обволакивая его мозг теплым покрывалом. Ему снилось, как он облаченный во фрак с лентой через плечо идет по паркету Георгиевского зала, придерживая рукой болтающуюся на боку саблю. Сам Леонид Ильич выносит на красной подушке медаль лауреата ленинской премии, и повестив ее на грудь, вручает ему под гимн Советского Союза толстую пачку денег. Звучит музыка и он подхваченный артисткой Натальей Варлей, кружится с ней в Венском вальсе в окружении всего состава ЦК КПСС. Она словно его одноклассница Анька прижимается к нему и глубоко вздыхая, приглашает его в ресторан отметить высокую награду Родины. Вот он уже чувствует ее желание. Вот она близка, и ее грудь вздымается перед ним в предчувствии блаженства, Саша, вытянув губы в трубочку, хочет ее поцеловать и…
Удар пощечины и сноп искр из глаз разрывает пелену сна.
-Подлец! Что это вы себе позволяете?- Кричит пышная дама сидящая рядом в кресле.- Кабель !
-Прошу прощения мадам! Приснится же такое. -Оправдываясь говорит Сашенька и демонстративно вытирает губы. -Фу какая гадость! Это чем это вы свою физиономию намазали, мадам!? Меня чуть не стошнило!
-А да ты еще и маньяк! Караул люди, меня насилуют!- Заорала пышная соседка, привлекая внимание стюардесс. Одна из бортпроводниц видя потасовку между пассажиром и пассажиркой, бросилась в сторону пилотской кабины и, открыв двери, истошно заорала улыбаясь во всю ширину своего намалеванного рта:
- Командир, там это - террористы самолет захватили! Требуют лететь в Америку!
Командир, так же улыбаясь, многозначительно взглянул на своего второго пилота и штурмана. Каждый день, отправляясь в полет, он мечтал- мечтал о том, чтобы хоть кто-то захватил самолет, и он благодаря случаю окажется за границей. Все эти годы изо дня в день командир надеялся, чтобы хоть кто-то потребовал изменить маршрут и лететь за кордон. Ему хотелось хоть раз в жизни вдохнуть воздух свободы, и своими глазами увидеть, как живет и процветает «загнивающий капитализм». И вот мечта сбылась. Эти внутренние авиалинии осточертели настолько, что каждый рабочий день превращался в настоящую пытку. Здесь не было того размаха, как на элитных международных рейсах. Не было первоклассных аэропортов. Не было магазинов «Интршоп» где всего за сто западногерманских марок, можно было свободно купить джинсы фирмы «Левис». Не было пластинок «Биттлз» и «Лид Цеппелин». Обменявшись взглядами с коллегами, он многозначно моргнул им глазом, и с чувством исполнившейся мечты, заложил самолет в крутой вираж, словно это был боевой истребитель. Уже через мгновение ТУ-134 рейса Ялта – Москва летел в сторону государственной границы.
В ту минуту ни кто из пассажиров не знал, что их борт 6753 уже в Москву не летит. Дама, обиженная словами Черныйа, била его по голове журналом «Огонек» и продолжала орать, что он маньяк, и мечтает покусится на ее целомудрие, потерянное еще тридцать лет назад во время немецко-фашистской оккупации Украины. Постепенно весь самолет превратился в растревоженный улей. Мужья обвиняли жен в неверности, а те в свою очередь голосили, что все мужики кабели и мечтаю только об одном, как забраться под юбки молоденьких девчонок. За криками и ссорой, не кто не заметил, как самолет приземлился в Гамбурге.
Западногерманские полицейские окружили лайнер, взяв каждый иллюминатор под прицел своих автоматов. В тот момент, удивлению пассажиров не было предела. Впервые за долгие годы жизни в СССР каждый из них почувствовал, что каким-то чудом оказался там, где никогда быть не мог. Яркие неоновые огни всюду горели на иностранном языке, и эти надписи были видны на сотни метров. Они светились, они завораживали своим блеском и манили в эту неизвестную и процветающую страну. По салону мгновенно пробежал шепоток.
-Мы товарищи в Германии. Мы в Германии! Это же Гамбург! Что случилось?
В ту самую минуту ни кто не мог понять, что же произошло такого, что самолет приземлился в капиталистическом государстве вдали от Родины. Это было настоящее волшебство, замешанное на какой-то мистике.
-Не волнуйтесь товарищи! Наш самолет захватили террористы, и мы не могли лететь в Москву! Мы выполнили их требования! – Сказала бортпроводница, стараясь пресечь панические настроения пассажиров.
Вот тут – то до Черныйа дошло, что он стал жертвой чьих-то инсинуаций. А возможно это судьба дарила ему новый шанс в его жизни, и он должен был сейчас принять правильное для себя решение. Нет - он не предатель! Он не сможет предать свою маму, которая сейчас сидела в окне, выставив свой бюст на обозрение командировочным. Не сможет предать доверие Элеоноры Адамовны и чаяний Генерального секретаря Брежнева.
-А где же террористы?- спросила пышногрудая дама, глядя на борт проводницу.
-А! – только и сказала та, осматривая салон самолета. Сейчас перед пассажирами и экипажем стояла дилемма. Кто же будет пресловутым террористом? Кто, кто возьмет на себя такой груз ответственности? Все дружно посмотрели в сторону Черныйа.
-Вы че!? Я Родины не продам! Да и какой из меня террорист?- сказал он, краснея от смущения.
-То-то я смотрю, что у тебя лицо какое-то подозрительное! Маньячное! Целоваться он лезет прямо на людях!- сказала пышногрудая и вновь стукнула Шапокляка журналом, свернутым в трубочку. -Террорист! Настоящий сексуальный террорист!!!
-Мне товарищи в Москву надо! Меня ждут!- сказал Черный, озираясь по сторонам.
-Всем, всем надо было в Москву. У меня в Москве квартира, дача, машина, работа. Чего мне в этих заграницах делать? – сказал круглолицый лысый мужик, откусывая яблоко.
-А давайте товарищи жребий, бросим, кто будет террористом!- сказала бортпроводница, достав с полки шляпу лысого товарища с лоснящимся лицом.
-Правильно! Пусть случай решает! Надо шевелиться, а то скоро полицейские на штурм полезут, вот тогда достанется всем!
Пока пассажиры спорили, кто же будет террористом, сердце Сашеньки подсказывало, что все равно жребий выпадет именно ему. Он смотрел, как стюардессы режут бумажки и закручивают их в трубочки, а его ладони тем временем все сильнее и сильнее покрывались влагой. По спине бежала струйка пота от чего между лопатками нестерпимо зачесалась шкура.
-Ну что товарищи, вы террориста выбрали?- спросил командир корабля, видя замешательство пассажиров.- Не будет террориста, не будет и керосина, чтобы назад лететь на Родину.
Тем временем бортпроводницы закончили приготовление и пустили шляпу по кругу. Да бы не искушать судьбу, Шапокляк решил тянуть последним. Каждый из пассажиров кто вытаскивал свой жребий, с замиранием сердца разворачивал бумажку, и тут же улыбаясь во всю ширину рта, показывал пустой клочок бумаги.
По мере убывания бумажек напряжение в самолете возрастало. Черный отвернулся к иллюминатору, чтобы не видеть этих радостных лиц, которые избежали тяжелого рока. Он не верил, что сейчас он опустит руку в шляпу и навсегда, навсегда ему придется покинуть родные просторы, став международным террористом. Он уже видел свой портрет на передовицах советских газет с заголовками. «Черный предал Родину», «Черный бежал», «Соблазны капитализма». Но с другой стороны про него тоже напишут: «Террор ради глотка свободы», «Господин Черный сделал свой выбор в пользу демократии», «Господин Черный нашел дыру в железном заборе Брежнева» Сунув руку в карман, Сашенька нащупал злополучный перстень. Это было хорошим вложением капитала в его будущее. В эту минуту он будто раскалился и жег ладонь словно уголек. Шляпа с последней бумажной трубочкой возникла перед глазами совсем неожиданно. Все пассажиры рейса улыбались, зная, что в этот миг именно Сашеньке Черныйу выпал его жребий, начертанный, его величеством случаем. Сашенька, закрыв глаза, сунул руку в шляпу и …
Под фотовспышки западных журналистов Черный спускался по трапу подняв руки вверх, и совсем не чувствуя себя героем дня. Наручники застегнулись на его руках и он, обернувшись в последний раз, взглядом побитой собаки взглянул в открытую дверь самолета улетавшего на родину. Пассажиры улыбались, махали ему ручками, и каждый немного завидовал Черныйу, что именно его, судьба выбрала террористом и перебежчиком.
-Проси политического убежища! – кричал в след командир лайнера. -Да соглашайся не сразу, потяни время, пока мы по магазинам прошвырнемся.
Шапокляк кивал своей головой совсем не представляя, что ждет его впереди. Он словно огромная кость был брошен в стаю разъяренных собак, и теперь только от них зависела его дальнейшая судьба в этой далекой стране.
К его удивлению ни один из полицейских не причинил ему боли. Репортеры крутились вокруг, ослепляя его вспышками своих фотоаппаратов.
-Что побудило вас принять такое решение и просить политического убежища в Германии?
Вы не согласны с политикой Советского Союза?- спрашивал репортер, тыча в лицо волосатый микрофон.
-Я жертва случая.
-О вы жертва политических репрессий? Вы инакомыслящий? Вы соратник Солженицына?
-Нет, я жертва собственной судьбы.- Сказал приглушенно Шапокляк.
-Вы будете проводить пресс-конференцию?
-Простите господа, я еще ничего не знаю. Я впервые за границей. Мой побег из СССР не был запланированным мной. Это решение собрания пассажиров этого рейса. Меня большинством голосов избрали террористом, и поэтому я здесь.
Черныйа посадил в машину и черные тонированные стекла, отделили его от любопытных объективов репортеров. Машина тронулась и поехала по улицам Гамбурга в полицейское управление.
Шапокляк закрыл глаза и представил себя Штирлицем в стане врага. Судьба еще раз преподнесла ему сюрприз, и он решил, что даже здесь за границей среди врагов он останется верным и полезным своей Родине. Камень давал надежду на безбедное существование, а в голове вместо Ленинской премии, уже прорисовывалась звезда Героя Советского Союза. «Чему быть того не миновать»- Сказал сам себе Шапокляк и вальяжно развалился на заднем сиденье Мерседеса, приняв всем сердцем навязанную случаем игру.
Мерседес катил по улицам Гамбурга и Сашенька сквозь стекло удивлением рассматривал совсем иную жизнь. Она была красивая, лаковая, глянцевая: неоновая реклама, витрины, дорогие автомобили и очень красиво одетые люди. Все это как-то не вписывалось в ту идеологию, которую навязывала горячо любимая партия Советского Союза, ратующая за всеобщее равенство и братство. Сашеньки нравилось все, что он видел в этой стране, видел в этом городе. Именно здесь было раздолье для артистов его криминального театра и только здесь можно было, вклинившись в денежный поток, отделить небольшую струйку и направить ее в свои личные закрома.
Комиссар полиции города Гамбурга встретил Сашеньку вполне радушно. Он обеими руками пожимал ему руку и улыбаясь, что-то лопотал по-немецки. Переводчица суетилась за его спиной и шептала Черныйу, все пожелания полицейского босса. В ту минуту Шапокляк не понимал, почему к нему такое внимание. Совсем незаметно для себя он оказался в зале заседаний. Журналисты, телевизионщики окружили его, опутав шнурами. Каждый из них норовил подсунуть поближе свой микрофон, чтобы записать интервью с перебежчиком ускользнувшего из социалистического лагеря.
***
Как только самолет коснулся посадочной полосы, глаза Саши Черныйа самопроизвольно открылись.
Он с удивлением осмотрелся по сторонам. Пассажиры самолета отходили от перелета, расстегивая ремни, и вся эта суета абсолютно не отражала им пережитого. Не было ни репортеров, ни полиции, ни сказочных ювелирных магазинов , ни шикарного и богатого Гамбурга.
-Присниться же такая хреновина!- сказал он сам себе под нос.
-Что вы сказали?- спросила пышнобюстая рыжая мадам, сидевшая рядом.
-Приехали мамаша, выноси чемоданы! – разражено сказал Шапокляк разочарованный случившимся конфузом.
-Вы товарищ - хам! И куда смотрит наша Коммунистическая партия?- стала возмущаться загорелая на южном солнце столичная толстушечка, к которой так эротично во сне приставал Саша.
-Куда надо - туда и смотрит. – Ответил Сашенька, предчувствуя, что дискутировать с этой дамой, равносильно играть на минном поле в футбол. Дама явно была из тех особ, которые прикрываясь партийными билетами, постоянно запускали свои руки в закрома великой Родины. Нет- они не просто запускали, они полноправно шарили в этих закромах словно в своих карманах и от этого благосостояние народа падало, а их возрастало с геометрической прогрессией словно на хороших дрожжах Зарайского дрожжевого комбината.
-Овца! – сказал Шапокляк себе под нос, выражая основную мысль, которая навязчиво крутилась в его голове.
-Что вы сказали?- спросила дама, снимая с верхней полки свое имущество.
-Я сказал, что вы прекрасны! Ваш дивный стан сам просится в руки матросов, чтобы им можно было заткнуть пробоину в борту тонущего Титаника.
-Хамло!- ответила пышная пассажирка, накатывая на Черныйа своим бюстом.
-Мамаша вы бы убрали свои молокозаводы куда-то в сторону. Мне пройти нужно к выходу. Я опаздываю на аудиенцию к Леониду Ильичу Брежневу.
Мадам ошарашенная, наглостью Шапокляка, от страха плюхнулась в сиденье и сжалась, словно виноградная улитка при виде открытого рта голодного француза.
-Ой, гляньте люди добрые этот урод, на аудиенцию к Брежневу опаздывает! Аферист! Да таких как он, у нас в тридцать седьмом, к стенке ставили,- проорала она в след Черныйу, но он уже не слышал ее голоса, а выруливал к трапу, который только, что подкатил к самолету. Его душа пела. Он уже предчувствовал себя лауреатом Ленинской премии и Героем Социалистического труда. Это чувство гнало его в сторону Кремля, и он абсолютно не знал какие трудности и испытания в своей жизни, ему доведется пройти.

* * *
Андропов держа подмышкой папку из крокодиловой кожи шел по длинному кремлевскому коридору. Его сердце отстукивало ритм и где-то над головой в эфире параллельного мира звучали торжественные фанфары. Он слышал эти звуки и уже почти представлял повышение по службе.
-Заходи Юра, садись, будем смотреть кино,- сказал Леонид Ильич, приглашая Андропова разделить с ним время киносеанса. На белом полотне экрана в тюремной камере на столе по – турецки, сидел «Доцент». Его тело украшали наколки, придавая ему вид ярого рецидивиста.
-Физкульт привет! - сказал Доцент, как бы обращаясь с экрана к Андропову. Фанфары в его голове так торжественно игравшие тушь, тут же стихли:
-Это Юра не ЗК, это подставной агент с Петровки. ЗК в колонии сидит, а этого подсунули вместо него, чтобы он мог выведать тайну золотого шлема Александра Македонского,- сказал Брежнев, чавкая своей тяжелой челюстью пересказывая то, что Андропов еще не видел.
-Я Леонид Ильич к вам по делу, - сказал Андропов, вытирая замшевой салфеткой свои очки в тяжелой роговой оправе.
-Ты Юра не спеши! Мы сейчас с тобой посмотрим кино, и потом будем решать твои дела.
-А вам не кажется деточка, что ваше место около параши?- сказал голос уголовника с наколкой Коля, на своем лбу.
-Сколько я зарезал сколько перерезал, - сколько душ живых я загубил, -ответил Доцент, взяв «Колю Питерского» за отворот лагерной робы.
-Это Юра, наш советский заведующий детсадом. Его наши менты переодели и посадили в тюрьму выведать уголовные тайны. Ты смотри, смотри – кино очень забавное и полезное.
-Советским людям этот фильм Леонид Ильич не нужен. Что это за персонажи такие с такими лицами?- озабоченно сказал Андропов. -У советских людей не может быть таких лиц.
-Это же сам Леонов. Он же один играет сразу две роли. Вот ты мне лучше скажи, ты перстень с камнем нашел или пришел сказать, что его распилили и вывезли заграницу.
-Почти нашли Леонид Ильич.
-Я что-то не понял!- сказал Брежнев, чавкая своей челюстью.- Как это почти?
-Перстень был найден, но в туже ночь вновь похищен из управления ялтинского КГБ.
-А как он там оказался, его, что сорока в клюве принесла?- спросил Леонид Ильич, отпивая чай.
-Нет, его принес… -Андропов открыл папку и порывшись в своих бумагах нашел поисковый лист.
Во, это некий Александр Черный! Наш сотрудник из ялтинского управления оформил документы и выдал этому Черныйу Ленинскую премию как вы обещали. Вот и расписочка имеется. Правда ночью его из сейфа управления опять кто-то похитил. На месте кражи был обнаружен вот этот предмет. Мы подозреваем, что его вновь украл Черный. Наверное, Леонид Ильич отъявленный жулик.
Андропов вновь с жужжанием расстегнул свою папку и вытащил использованный презерватив.
-Это что?- спросил Брежнев, глядя на резиновое изделие №1 Духовщинской фабрики резиновых изделий, которое так уныло висело в руке Андропова.
-Это Леонид Ильич презерватив! Преступники предположительно с его помощью и проникли в сейф нашего сотрудника.
-Это что, с помощью этого гандона, что ли!? – спросил удивленно Брежнев. Его поднятые брови в этот момент распушились, словно павлиний хвост.- Как это с помощью гандона, можно было украсть бриллиант?
-Пока еще не знаем, но наши специалисты из седьмого отдела работают над этой версией. На Черныйа составлен фоторобот и он объявлен во всесоюзный розыск. Теперь ему деется некуда.
-А почему вы считаете, что в этом виновен Черный. Может это происки империалистических спецслужб. Может, это ихний Джеймс Бонд агент 007 похитил бриллиант, и теперь они подбираются к тайным фондам нашей партии? А гандон подложили, чтобы заморочить мозги Комитету Государственной Безопасности.
-Не гандон Леонид Ильич, а кондом,- сказал Андропов, поправляя Брежнева.
-Какая разница кондом, гандон! Это у вас в КГБ – кондомы, а у нас в ЦК, мать их - одни гандоны! Твою Юра контору просто отымели, а это бросили, чтобы посмеяться над вами дураками... Ты Юра ищи камень, а не развешивай мне на уши свои гандоны… Пусть они у вас весят!
-Слушаюсь Леонид Ильич!
-«Доцент, а доцент червонец давай, керосинка покупать буду. Керогаз совсем худой совсем не горит», -сказал с экрана Василий Алибабаевич.
Удрученный разговором Андропов, сидел в темноте зала, всматриваясь в белый экран без всякого энтузиазма. Брежнев вновь был недоволен. Нужно было, во что бы то ни стало найти этот пресловутый камень и поставит в этом деле точку.
-Вы бы Юрий Владимирович, у наших киношников поучились... Вот так нужно работать… Нужно внедрить в эту преступную группировку своего тайного человека и тогда он найдет этот камень.
-Я вас понял Леонид Ильич… Так и сделаем!
-Очень хорошее кино,- сказал Брежнев. -Я рекомендую советским людям посмотреть эту кинокомедию. Что Юрий Владимирович, там с нашим Мугобанго? Вопросы с перстнем урегулирован?
-Мугобанго по вашему указу, уже выдан подобный камень. Без этого символа власти он же не может быть первым секретарем Комонго. Наши лучшие ювелиры сейчас работают над созданием копии, чтобы не возмущать население его страны. Это же настоящий крах для Мугобанго.
-Да, этот камень принес нам много проблем. Как найдете оригинал, так сразу же этот камень вернуть в алмазный фонд страны. Дужба дружбой, а бриллианты Юрчка – врось! Не хрен закрома Родины разбазаривать, и так все до винтика раскрали.
-Я вас понял Леонид Ильич, камень державе – вернем обязательно!
-«Доцент, а доцент Хмырь повесился»!- сказал Савелий Краморов с экрана.
-Во-во! Не найдете Юра камень, я тебя сам повешу кА Хмыря. Сошлю всю твою команду в психушки на галоперидол, как этих сраных диссидентов во главе с Сахаровым. Заколю гадов - до смерти!
-Не волнуйтесь Леонид Ильич, все сделаем как надо.
-Вот пойди и сделай, и чтобы камень был возвращен этому долбанному Магитхану.
Андропов застегнул свою папку и встал с места. В тот момент, когда он поднялся и уже собрался уходить, на экране появилась небритое лицо Доцента с пистолетом в руке. Он направил на Андропова свой пистолет, властным голосом сказал:
-«Ныряй»!
По спине Юрия Владимировича пробежали мурашки.
-Это хорошо, что сейчас лето,- подумал Андропов. – А то Брежнев и меня нырять в Черное море заставит. Он тихо вышел из кинозала и, достав платок, вытер со лба проступивший пот.

* * *
Шапокляк оторопел. На столбе, трепыхаясь на ветру, висел его портрет, явно составленный со слов ялтинского КГБешника или еще какого свидетеля его криминальной жизни.
- «Внимание розыск»! - прочитал он, не веря своим глазам.-« Разыскивается особо опасный государственный преступник Александр Черный, уроженец города Одессы».
Холодок прокатил по его спине и Шапокляк в тот момент съежился, стараясь стать невидимым для окружающих его советских людей. Он, словно загнанный волк, осмотрелся по сторонам, выискивая взглядом ближайшего постового милиционера, который в тот миг мог вполне его арестовать, сравнив с этим портретом.
-Ох, как похож!- сказала пышногрудая дама, летевшая с ним рядом в самолете.- Не успеет человек прилететь, а его портреты уже по всему городу развешаны. Счастливчик какой! Видишь, парень как столица дорогих гостей встречает. Может, автографом даму одарите?- с издевкой спросила женщина.
-Это не я! – сказал Шапкляк, опуская свое лицо в мраморный пол аэропорта.
-Да заметно! У тебя глаза добрые, а у этого какие-то злые - ну прямо таки волчьи глаза. А так что-то в этом есть,- сказала дама, поправляя на голове свою соломенную шляпку.
К автостоянке аэровокзала подкатила черная «Волга», дверь открылась, и в поле зрения попал здоровенный шофер, с явно выраженной бандитской физиономией.
-Снежана Владимировна, я за вами… Ваш «папочка» велел встретить вас…
Дама взглянула на Шапокляка и сказала:
-Александр ты тут стоять будешь до своего ареста, или со мной поедешь?
-Это не я!- сказал Черный, сжимая в своем кулаке перстень.
-Да не ты -не ты, я уже поверила! А поверят ли тебе на Петровке 38?- сказала дама, наводя ужас на Черныйа. - А мой папочка, документики тебе новые справит! Он у меня личность в столице известная!
Шапокляк видя, что предложение пышногрудой имеет свое зерно, сдался. Он, осмотревшись по сторонам, прогнувшись, прошел к машине, и сев вместе с рыжей на заднем сиденье пригнул свою голову, как бы завязывая шнурки.
«Волга» тронулась и понеслась в сторону столицы.
-Да за что такая честь простому парню? – спросила рыжая, глядя в зеркальце открытой пудреницы. Она попудрила свою лоснящуюся от лишних жиров физиономию и помадой подвела свои пухлые губы.
-Во я знаю!? Что-то видно где-то не срослось?
-Ай да лиходей! Я сразу еще в самолете и заприметила, что ты парень какой-то странный. Что же надо такое начудить, чтобы тебя по всей стране искали?- спросила Снежана и расплылась в таинственной улыбке, словно портрет Моны Лизы.
-Черт их знает, что на уме у этой власти, - сказал Шапокляк и отвернулся к стеклу.
За окном мелькали березовые рощи Подмосковья. В ту минуту он понимал, что в его жизни произошел какой-то сбой. Как могли органы узнать о том, что именно он похитил перстень? Может, Элеонора сдала? Может быть … -подумал он, но его мысли оборвал голос пухлой, рыжей Снежаны.
-Че молчишь? Может пора познакомиться? Меня звать Снежана Владимировна Коцубинская. А вас как я понимаю, Александр Черный?
Шапокляк что-то буркнул себе под нос и вновь уставился в окно, рассматривая Московские улицы. Машина въехала во двор какого-то высотного здания в самом центре.
-Все Сашенька приехали, сейчас я познакомлю вас со своим папочкой,- сказала рыжая.
Водитель открыл двери, и Снежана опустила на горячий московский асфальт туфельку лодочку на высоком каблучке.
-Не бойтесь Сашенька, я не буду сдавать вас милиции. Так что поднимайтесь к нам, чаю с дороги попьем. Там и решим чем вам можно помочь!
Шапокляк послушно побрел следом за водителем, который тащился за рыжей с ее чемоданами. Он еще не знал, что его ждет впереди, поэтому страх стал постепенно овладевать его телом. Если бы не этот перстень, если бы не он, то и бояться было нечего. А так, попросту лишиться Ленинской премии, лишиться признания Родины было сейчас для него страшнее, чем даже смерть или срок в Магаданских лагерях. Сжав в кулак камень, он старался придумать, куда его спрятать. Правда, все было уже поздно, лифт уносил его в район десятого этажа, и теперь приходилось уповать только на свою судьбу. Двери со скрежетом открылись. Просторный, прохладный холл, выложенный красным полированным гранитом, встретил его полным отсутствием потаенных мест, где можно было схоронить сокровище молодой африканской республики.
Двери в квартиру открылись, и на пороге, появился мужик в черном махровом халате, на шее которого болталась золотая цепь толщиной с ту, на которой Шапокляк выводил погулять своего пса Бабая. На голову был натянут какой-то капроновый чехол, предающий волосам незнакомца определенную форму.
-Здравствуй моя Снегурочка! Здравствуй моя девочка! Как тебе отдыхалось!? Как загоралось!? – спросил мужик, и, вытянув губы трубочкой, поцеловал в щеку свое пышногрудое чадо.
-Это папаня, было что-то!!! Несколько дней как у господа за пазухой! Но потом началось такое, чего даже по телевизору не покажут… Ты представляешь, в Ялту вошли солдаты... Они стреляли…
-Из автоматов?- спросил испуганный рассказом папаша.
-Нет, они стреляли из рогаток... Они перебили в Ялте всех птиц… Они врывались в каждый двор в каждую гостиницу и что-то искали, искали, искали. Они лазили по деревьям, по крышам… Они разоряли птичьи гнезда... Это был ужас - люди бежали в горы словно от полчищ Гитлера, оставляя свои дома на разграбление этой грубой солдатне… Я не выдержала этого и сбежала тоже…
-Ладно, об этом позже… А это что за молодой человек? Это часом не твой поклонник моя Снегурочка? А может это мой будущий зять?
-Ой, папа забыла! Познакомься папочка, это мой спутник Александр. Ты представляешь, его портреты расклеены по всему городу! Его ищет не только милиция, но и все КГБ СССР! Это же так интересно! Я думала, что он будет тебе полезен, - восторженно представила рыжая своего нового знакомого.
- Это чудесно! Обожаю знаменитых на всю страну людей!- сказал мужик. - Проходите в дом молодой человек,– сказал тот и жестом пригласил Шапокляка в свой дом.
Дом Коцубинских был полной чашей налитой из рога изобилия. Сквозь стеклянную дверь Шапокляк увидел огромную хрустальную люстру, висевшую посреди огромной комнаты. Идеальный зеркальный паркет блистал словно лед, и отражал даже голубые трусы под юбкой Снегурочки.
-Это у нас зал,- сказала Снежана, отворяя стеклянные двери.
Старинная мебель в стиле Барокко удачно вписывалась в интерьер роскошной комнаты. С первого взгляда было видно, что это дом очень богатых людей, где вполне можно было бы и поживится. Вот только его безмолвные подельники были отсюда далеко, и поэтому мысль о легкой наживе оставила голову Черныйа. Рыжая водила Сашу по квартире, показывая почти барские хоромы. Вот тут до Черныйа дошло, что именно в этой квартире можно спрятать пресловутый бриллиант. Да именно здесь он был в полной безопасности. В любой момент можно было, набившись в гости, вернуть то, что так взбудоражило всю милицию и Комитет Государственной Безопасности огромной страны советов.
-Мне бы помыться с дороги?- спросил он рыжую, делая лукавый вид.
-А вот и ванна… Полотенце Сашенька, возьмете на этой полочке, - сказала пышногрудая, - Счастливого вам плаванья дорогой!
Черный закрылся в ванной и, включив горячую воду, достал из кармана платиновый перстень. Он одел его на свой палец и с огромным удовольствием стал разглядывать шикарный камень. Тот словно звезда над Спасской башней сверкал тысячами зайчиков, и из своего нутра излучал божественный и волшебный свет. Его огранка была настолько филигранной, что могла заворожить любого, кто видел это чудо- символ республики Комонго.
Тем временем рыжая, стоя за дверью, наблюдала в замочную скважину за купающимся в ванне Шапокляком. Ее женское любопытство на почве гормональных процессов не давало ей покоя, вызывая в здоровом организме настоящее сексуальное влечение, связанное с продолжением рода.
В тот миг ей хотелось ворваться в ванную комнату, хотелось прижать к своей груди и облобызать своего спутника, который так легко попался в ее сети. Сашенька ничего, не подозревая, что за ним следят, привязал к перстню шнурок и, встав на край ванны, опустил его в вентиляционную шахту, закрепив один конец шнурка к решетке. Дело было сделано, и теперь перстень надежно покоился в кирпичном чреве дома стародавней сталинской постройки да еще и в квартире большого человека города Москвы.
Удивлению женских глаз не было предела, когда гость, встав во весь рост, словно на подиуме, показал ей свои голые и слегка прыщеватые ягодицы. Что он делал, Снежана не видела. Все ее внимание было приковано не к таинству сокрытия Черныйым символа Комонго, а к символу мужской природы, так хорошо видимый, ей в замочную скважину.
-Что ты делаешь дочка?- спросил папочка, подойдя к дочери сзади.
-О! Папочка это такой мужчина!- восхищенно и в тоже время смущенно сказала рыжая.- Он настоящий Аполлон!
-Ты что хочешь за него замуж?- спросил папаша.
-Ой, как хочу!- ответила Снежана, и вновь взглянула в щель на голого Шапокляка.
-А его поймают и посадят в тюрьму?- спросил папочка, предупреждая свою взбалмошную дочурку.
- Я пойду за ним на каторгу, словно жена декабриста! Я буду ждать его всю жизнь!
- Хорошо Снегурочка, ради твоего счастья я так и быть наведу о будущем зяте справки по своим каналам. Может быть, что-то можно будет сделать, а может он и не виноват? Наши спецслужбы всегда, что-то путают и на месте преступников оказываются люди совсем невинные.
-А я папа чувствую, что он не виновен… Он же настоящая душечка! Он еще в самолете ко мне приставал и клал на мою грудь свою голову. Я уже тогда была прямо на седьмом небе от счастья!
-Ладно, я выясню,- сказал папочка, обнадеживая дочурку.

* * *
Тем временем органы КГБ уже навестили дом Сашеньки Черныйа, на улице Черноморской в городе Одессе. В один из дней к дому Шапокляка подъехала мрачная черная «Волга». Четверо крупных мужчин в черных костюмах, несмотря на полуденную жару, вышли из мрачной черной машины. Они уверенно, словно к себе домой вошли в калитку и нос к носу столкнулись с Сашенькиной мамочкой. Она, держа свои руки на бедрах и стояла, словно монумент «Матери Родины» на «Сапун горе».
Ее «молокозаводы» топорщились сквозь декольте, пленяя своим видом взоры любопытных «чекистов».
-Шо надо?- спросила мамаша, напирая своим бюстом на старшего, следственной группы.
Мужчины достали удостоверения сотрудников КГБ и предъявили Сашиной мамочке.
-Ну и шо? Да я на «Привозе» таких бумажек куплю столько, что можно будет топить ими доменную печку и плавить чугун,- сказала она, выражая тем самым свое доверие к державному мандату.
-Где ваш сын Черный Александр?- спросил один из сотрудников органов государственной безопасности?
-Где мой сыночек?- вопросом на вопрос ответила мамаша, вытаращив на него свои глаза.
-Это я вас спрашиваю, где ваш сын?- переспросил «чекист» напирая на женщину.
-Где моя сынуля? Я товарищ, знаю, точно как и ви… Он взрослый мальчик... Может он уже где женился, а может, поступил в институт, а может, эмигрировал в Соединенные Штаты к дяди Зяме, который на прошлой недели уехал в Израиль?
-Что он делал в городе Ялте?- спросил старший, снимая черные очки.
-А что он делал в городе Ялте?- переспросила мамаша.- Наверное - отдыхал, купался в Черном море, щупал столичных девок… Он же молодой самэц и такой же сексуальный, как и его покойный папочка... Ви знаете, его папочка был такой мужчина- прямо настоящий техасский жеребец! Мы с ним познакомились после войны возле кинотеатра «Триумф». Он так красиво ухаживал за мной, что я уже в первый день отдалась ему прямо на последнем сиденье во время киносеанса «Небесный тихоход». Ви знаете, Санечкин папаша, был таким жарким, словно песок на пляже Четвертого Фонтана. Поэтому мой сыночек и получился таким сочным и умным. Дай бог ему здоровья!
-У нас мамаша, санкция прокурора Одессы, на обыск в вашем доме.
-А шо вы товарищи будете искать? Оружие, наркотики, порнографию, секретные документы нашей коммунистической партии Советского Союза или шпиёнский радиопередатчик? Сашенька никогда не имел ничего такого запретного, он же не какой заморский шпиён.
-Мы мамаша знаем сами… Но нам нужно осмотреть ваш дом, - сурово сказал старший.
-Да пожалуйста! Сколько вашей душе будет угодно – смотрите, смотрите! Пусть вся Одесса уже сегодня узнает, что мой Сашенька настоящий резидент иностранной разведки «Юстас»… Пусть узнают все, что Сашу Черныйа, как иностранного шпиёна уже завтра сошлют в Магадан мыть золото для вашей партии... Вам, что мало золота или мало шпиёнов? Люди, люди добрые, посмотрите, что тут такое делается,- заорала на всю улицу тетя Соня. - В нашем доме завелся агент «Трианон». Будьте осторожны -Ч.К. не дремлет! Всех – всех сошлют в Магадан!
Реакция мамаши Шапокляка на какое-то мгновение обескуражило КГБешников. Они стояли и переминались с ноги на ногу во дворе дома, не решаясь войти в него. Она же орала на всю Одессу так, что ротвейлер «Бабай» завыл волком в своем вольере, а любопытные соседи вывали из близлежащих домов поглазеть за происходящим. После недолгой паузы чекисты вошли в дом. Им был нужен Саша Черный лично, но к сожалению, обнаружить его присутствие не смогли. Не найдя ничего компрометирующего, чекисты протиснувшись сквозь собравшуюся поглазеть толпу, ретировались восвояси. «Волга», взвизгнув резиной по брусчатке Черноморской улицы, уже через мгновение исчезла за поворотом, поскрипывая севшими рессорами.
Звук спортивного автомобиля и визг тормозов насторожил мамочку Шапокляка в тот миг, когда она уже закрывала калитку за незваными гостями. К дому Черныйа на Черноморской, блистая хромом, подъехал горбатый «Запорожец», выкрашенный под божью коровку. Из салона автомобиля вышла сухощавая старушка. Белые атласные брюки обтягивали ее стройные ноги, обутые к тому же в туфельки на высоких каблучках. Седые волосы, подкрашенные чернилами, отдавали платиновым отливом.
-Это дом Александра Черныйа? – спросила старушка, закуривая тонкую черную сигарету.
-Это дом Александра Черныйа,- утвердительно сказала мамаша Шапокляка, подпирая свои «молокозаводы». – Ви тоже мадам из КГБ или еврейского «Масада»?
-Насколько я понимаю, вы мама Александра?- спросила Элеонора Адамовна.
-Вы правильно понимаете… С кем имею честь разговаривать разговоры?- спросила тетя Соня.
-Меня звать Элеонора Адамовна… Я в Ялте сдавала бунгало вашему сыночку… Я привезла его гаденьких птичек, и хотела бы знать, вернулся он из Москвы или нет?
-Из Москвы? А что он там делает - грабит алмазный фонд Советского Союза? Или ворует секретные докумэнты нашего КГБ? Эти тоже его ищут!- спросила мамаша, пропуская старушку в свой дом.
-Я вам все расскажу, если мы чаю попьем, - сказала истребительница немецких асов.
-Милости прошу,- пригласила тетя Соня свою гостью. -Вы не будете у нас проводить обыск? А то совсем недавно приезжала контрразведка и перерыли весь дом. Что они искали, я так до сих пор не знаю… Ничего не сказали и тут же испарились...
-Я, кажется, знаю, что они искали… Ваш сынок мамаша, влип по самые помидоры.
-Что вы говорите! Это что мне придется ему передачу в колонию возить!?
-Я еще не знаю... Время покажет,- сказала Элеонора Адамовна, раскручивая интригу.- Одна из его птичек обокрала в Ялте одного африканского вождя... Она украла у него драгоценный бриллиант... Брежнев объявил государственную награду за этот перстень в сто тысяч рублей. Сашенька повез этот камень прямо в Кремль...
-В Крэмль? Это же надо, моя драгоценная сынуля, станет лауреатом Ленинской премии! Да вся Одесса, просто сдохнет от зависти - или помрет со смеха! Боже, как повезло моему сыночку… Как ему повезло!- стала причитать тетя Соня, сквозь счастливую улыбку пуская горькие слезы.
-Вот и я говорила; перстень этот надо было продать, а деньги поделить,- сказала Элеонора. – Его необходимо остановить, иначе…
-Что ви говорите, это моего сыночка, мою кровиночку сошлют на Соловки.
-Да я за своего Шурика, самому Леониду Ильичу устрою такое, что не сможет устроить даже вся Америка с ихним Рейганом! Мой мальчик, моя кровиночка в опасности!- стала гомонить тетя Соня.
В тот момент, когда Элеонора Адамовна распивала с тетей Соней черный индийский чай, к дому Черныйых вновь подъехал серебристый «Кадиллак». Двери открылись и из него вышли четверо черных мужчин африканского вида. Они словно футболисты перед воротами стали по сторонам машины, прикрывая свою африканскую промежность руками. Следом за ними из роскошного лимузина выползло тучное тело Мугобанго –Магитхана – Сегрея покрытого накидкой из леопарда.
Он своими пухлыми коровьими губами держал во рту Гаванскую сигару и сквозь очки осмотрел жилище своего обидчика.
-Хо!- сказал Мугобанго, не выпуская сигары из своего рта. Телохранители, окружив своего босса «коробочкой», повели его в дом Черныйа.
Ротвейлер «Бабай» при виде толстого огромного негра с лицом цвета баклажана жалобно заскулил и спрятался в будку, даже не вякнув. Страх настолько обуял собаку, что он забился в самый дальний угол и, прикрыв свои глаза лапами, завыл, словно волк на луну в студеную январскую ночь. Вождь республики Комонго прошел в дом.
- А эм президент Комонго Мугобанго – Магитхан- Сегрей!- сказал он, представившись воркующим женщинам.
Тетя Соня при виде негра цвета баклажана охнула от страха, и трижды перекрестилась.
-Свят, свят, свят! Это еще, что за баклажан нарисовался!?
Элеонора Адамовна обомлела, и, застыв, словно статуя, широко открыла рот от удивления и страха.
Охрана Мугобанго поставила ему стул, и он опустил на него свой тучный и тяжелый зад.
Негр что-то пролепетал и один из охранников перевел женщинам все то, что сказал чернокожий вождь.
-Мугобанго хосет глядеть Алесандр Свинсов!
-Александра Черныйа нет дома,- ответила тетя Соня, не сводя своего взгляда от лилового негра.
Переводчик перевел слова сказанные мамашей Шапокляка.
Мугобанго недовольно фыркнул и постучал своей тростью по полу. После чего, он изрек столько слов на своем африканском языке, что женщинам показалось, будто это камни, катятся с горы Килиманджаро.
-Мугобанго осень недофольный! Мугобанго будет искать Алесандр Свинсов! Алесандр Свинсов похитил символ республики Комонго,- сказал переводчик, коверкая русские слова.
-Ты скажи своему чернокожему вождю, что Александр Черный ничего у него не похищал. Если он считает, что Черный вор, то пусть пишет заявление в милицию... Наша милиция разберется, и если он виновен, то будет сидеть в тюрьме…
Переводчик пролепетал вождю сказанное тетей Соней. Негр снова недовольно фыркнул и что-то сказав, встал со стула.
-Мугобанго скасал, что будет убивать Алесандр Свинсов… Он не будет ходить в милисыю… Он сам будет находить его и отресать голофу в традисыях племени Вуду!

-Скатертью дорожка-баклажан хренов! - сказал Элеонора Адамовна. –Я, таких как он, в небе над Курляндией, еще в сорок четвертом в Балтийское море пачками укладывала… Тоже мне пуп земли- черножопый! У себя в Комонгии выступай, а тут сиди и помалкивай- это Россия! Забыл гад с чьей тарелки кушаешь?
Гости вышли из дома, оставив после себя сладковатый запах африканской парфюмерии.
-Фу ты, навонял – то как! Хоть окна открывай!- сказала тетя Соня. – Как только гадок и черен шо головешка из печи!- сказала она и раскрыла все окна и двери, чтобы выветрить не русский дух.

* * *

Тем временем Шапокляк обложенный спецслужбами Советского Союза и республики Комонго словно волк флажками, прохлаждался в квартире своей новой рыжей знакомой. Он стоял на балконе и с высоты десятого этажа созерцал на москвичей бегущих, на работу и по своим неизвестным ни кому нуждам. Он еще не знал, какие последствия от похищения алмаза ждут его страну и чем это все закончится. «Чайка» скрипнув тормозами, подъехала к дому его новой рыжей пассии. Шапокляк словно сокол с высоты птичьего полета глянул вниз и увидел, как из машины вышел его «будущий тесть». Мурашки пробежали по его спине, когда он красавиц мужчина представил Снежану своей женой. Он на минутку представил, как его новая рыжая подруга разделит с ним брачное ложе и своими лоснящимися от жира телесами будет касаться его тела. Он представил как она, никому не нужная толстая москвичка будет яростно впиваться в его рот, засасывая его губы по самые уши, будет трогать его за все интимные места и от этих мыслей ему стало до самых почек жутко. Этого в его планах не было, и он почувствовал как к его горлу накатил легкий приступ тошноты. Он, вспомнил дорогую его сердцу Одессу. Вспомнил Дерибасовскую и Решильевскую. Вспомнил бесконечные Фонтаны, и сотни, тысячи смуглых, стройных, и до безумия красивых женских тел, загоревших под южным солнцем гостеприимной Одессы. Вспомнил тугие кошельки заезжих богатеев и зеленые каштаны, в которых утопали улицы его любимого города. Он вспомнил все и от этих воспоминаний на его глаза накатили слезы.
Папочка рыжей влетел в квартиру со скоростью ракеты и уже с прихожей заорал:
-Снегурочка, твой папа вернулся!
Дочь, шаркая по паркету тапочками и с еще заспанными глазами, вышла из своей комнаты. Сжав кулачки, Снежана потянулась, оттопыривая назад свою ножку и широко открыв рот зевая, спросила:
-Это ты папочка?
-Я мой ясный свет,- сказал папаша, снимая туфли. -Пройдем в мой кабинет, я хочу тебе кое что рассказать. Да где наш будущий зять?
-Наверное, еще спит…
-Тогда тс-сс, будить его не будем. Иди за мной...
Рыжая на ходу застегивая халатик и поскрипывая паркетом, покорно поплелась за папашей. Его возбужденное состояние, говорило о том, что ему, что-то стало известно.
В ту минуту Шапокляк не спал. Он стоял за портьерой в кабинете папаши и с замиранием сердца слушал, что скажет его будущий тесть.
Абсолютно счастливый папочка рыжей Снежаны достал из коробки стоящей на столе гаванскую сигару, и с блаженством закурил. Девушка вошла в комнату следом за ним и прямо завалилась в кожаное кресло, закинув ногу на ногу.
-Ну что еще? Я так сладко спала, а ты разбудил меня,- сказала Снежана, потягиваясь в кресле.
Папаша, пыхтя сигарой, стал расхаживать по кабинету взад и вперед. Он довольно сам себе улыбался, и что-то мурлыкал под нос, как бы собираясь с духом.
-Снежок мой дорогой, я хочу благословить тебя на брак с этим молодым человеком. Я с утра навел про него справочки и кое - что узнал, такое...- сказал папочка, закручивая интригу.
- Что ты мог узнать, такого чего я не знаю?- спросила Снежана, потирая кулаками свои заспанные глаза.
В эти минуты до нее сказанное папашей доходило с трудом. Она еще была во власти сна и не могла выйти из него, стараясь вспомнить тот эротический сон, который донимал ее всю ночь.- Говори же - я слушаю.
-Ты знаешь доченька, кого ты привела к нам в дом?
-Кого, кого какого-то преступника, которого разыскивает милиция. Вот кого!
-Нет - доченька, это еще не все! Ты привела самого богатого человека в Советском Союзе, – стал шепотом говорить папаша, потирая свои руки. Я, кое - что нарыл!
-Да ну, не может быть… Это что-то ты придумал такое…
-Вовсе нет... Я сегодня говорил с одним генералом с Лубянки. Так вот он мне рассказал, что твой новый знакомый похитил из здания КГБ города Ялты перстень с бриллиантом не малой цены. Этот перстень пропал у одного негра, генерального секретаря республики Комонго. А перстень этот не только является ключом к сейфу, где наша Коммунистическая партия хранит свой страховой фонд, но и еще символом власти республики Комонго. Кто владеет этим алмазом, тот владеет всем народом и всеми богатствами этого африканского племени… Совсем не важно белый ты или черный - есть перстень, есть власть - так в их конституции записано. Там у них в Африке нет выборов как у нас в СССР. У них доченька кто отобрал перстень у вождя, тот и сам становится вождем. Фактически по закону Комонго, твой дружок уже вождь этой республики. Во как!
- А может, это не он украл перстень? – сказала Снежана зевая.- Может, это кто-то был другой, а теперь валят на него. Может он вообще какой лох?
-Может кто и другой? Но дело в том, что твой новый хахаль принес этот перстень в КГБ. А уже ночью его вновь похитили… Вот почему когда ты отдыхала там, на море в Ялту вошли солдаты и перебили всех птичек. Какая-то дебильная сорока украла этот перстень у вождя этого племени...
-Зачем сороке кольцо с бриллиантом?- спросила Снежана. Зачем ей это кольцо, она, что будет его носить!?
-А хрен ее знает! Сам Леонид Ильич и Андропов, ищут его всем миром. Поставлено на уши все и КГБ, и МВД и даже военные. Это же скандал на весь мир! Ты понимаешь, все кто держит в руках этот перстень, могут править этой Африканской страной и владеть тайными закромами нашего КПСС. Вот они этого и боятся.
-Я что-то ни как не пойму,- сказала рыжая.
-А хрен тут понимать. Если перстень у твоего дружка, то ты моя дорогая уже настоящая принцесса! А он твой принц! Я сейчас удалюсь на пару часов, привезу своих людей, чтобы по душам поговорить с этим уродом... Я чую, камень где-то рядом… Я всей кожей это чую…

* * *

После случайного разговора услышанного Шапокляком, он впервые за долгие годы вспомнил первую свою любовь Аньку Камбалу. Камбала хоть и была косоглазая, но именно она была его первой и единственной женщиной, которая сохранила к нему свои теплые чувства и верность, не смотря на разлуку. Только она была готова бросить все, чтобы спасти Сашу Шапокляка и вытащить его из лап московских бандитов, которые уже в ближайшее время должны были взять Черныйа в оборот.









Голосование:

Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Сказочный лес

Присоединяйтесь 




Наш рупор





© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft