Год восхитительного путешествия

История эта в нашем городе передаётся из уста в уста, а я, естественно поменяв имена и добавив интересные детали, решила записать её…
Марфе, молодой женщине с очами цвета ясной лазури и каштановыми волосами, которые были всегда уложены в изящную причёску, исполнялось почти тридцать лет, но возраст её не пугал, за таким мужем, как Лаврентий, нечего было страшиться: он любил свою жену самой нежной трепетной ласковой любовью. Всегда после работы, а Лаврентий был бурильщик, он всей душой летел домой, чтобы, по его словам: « окунуться в ясные лучи светозарно-лазурный очей Марфы».
Марфа же ждала мужа с нежной улыбкой и вкусным ужином, например, блинчиками с сёмгой, которые так любил Лаврентий.
Марфа отвечала зеленоглазому улыбчивому Лаврентию той же искренней любовью, каким же райским чувством, поэтому старалась к приходу мужа принарядиться и узнать у него, как прошёл день, чем живёт её супруг в то время, пока они разлучены. А принарядиться Марфа умела, ведь по образованию она была историк моды и умела шикарно шить, сейчас у неё была своя мастерская по пошиву исторического костюма «Дама с белой розой». Больше всего Марфа мечтала о двух вещах: чтобы ей заказали костюмы к историческому фильму и выздороветь…
Дело в том, что Марфа болела. Я — писатель, а не врач, я не хочу уточнять диагноз, но от этой болезни Марфа была чрезмерно стройная, бледная и очень быстро уставала. После часа работы в мастерской ей требовались или хорошо покушать, или полежать, или встать и немного прогуляться. И это — отнюдь не лень и не её прихоти, а способ поддержать здоровье в её ситуации.
Конечно, главный в бригаде бурильщик получал такую зарплату, что мог содержать и себя, и жену, но Марфа не хотела быть обузой. Вот и открыла свою мастерскую…
Иногда Марфа, когда долго не было заказов, шила на себя и на мужа: в таких красивых одеяниях они встречали праздники или ходили в церковь (они были верующими людьми). Вот и сейчас Марфа мерила на себя длинное платье в пол цвета кофе с молоком, украшенное оранжевыми розами и жемчугом в стиле Александры Фёдоровны.
«В таком целомудренном платье можно пойти на воскресную службу в церковь…— подумала Марфа, а потом решила для себя — А что я мелочусь? Возьму и пойду сейчас на обеденном перерыве так в кафе!».
Марфа шла, постукивая каблучками, в кафе «Кофе у Пушкина», а люди с доброй улыбкой оборачивались ей вслед, какой-то ребёнок радостно воскликнул:
— Мама, какая красивая тётя! В платье, как у леди!
— Тише, она, наверное, актриса… — отвечала ребёнку мама.

Когда же Марфа дошла до кафе и заказала чашечку кофе с бутербродом, то бариста чуть не поперхнулся и округлил глаза со словами:
— Леди, вы в курсе, что похожи на императрицу Александру, жену Николая второго?
— В курсе, — ответила Марфа — Что же тут плохого? Я просто историк моды, шью наряды, а их никто не берёт, поэтому так одета…
Бариста с облечением выдохнул и, подавая бутерброд и кофе, заметил:
— Вам очень идёт, но, спасибо, что объяснили, а то я не знал, что и думать. По этому поводу в Греции говорят…
Рассказ о Греции длился полчаса, а Марфа подумала, что уже пять лет она никуда не путешествовала, и ярких событий не происходило в её жизни. Пять лет назад Лаврентий исполнил её мечту: устроил вечеринку в стиле Ангелов в этом самом кафе, Марфа была самым красивым Ангелом с кудрями, венцом из оранжевых роз и жемчуга, таким же поясом к белоснежному платью. А когда Лаврентий объявил Марфу самым красивым Ангелом, то изрёк:
— Я хочу быть с тобой, самая прекрасная из всех девушек, которую я встречал, и в земной и Небесной жизни, я люблю тебя больше солнечного света! Любишь ли ты меня, станешь ли моей женой перед Богом и перед людьми?
Конечно, это был очень важный и счастливый момент в жизни Марфы и Лаврентия, но семейная жизнь их не отличалась после венчания разнообразием, поэтому Марфа стала спрашивать бариста:
— А где вы ещё были? Вы часто путешествовали?
—О, — отвечал бариста — я много путешествую, часто автостопом, был таким путём и в Европе, и в Азии, и в Израиле…
Марфа шла в мастерскую, витая в мечтах о путешествиях, приключениях, села за пошив баррокального платья из белого и золотого атласа, и шов за швом бежали идеально, так грела Марфу мечта посмотреть мир.
Домой Марфа приходила всегда раньше Лаврентия и готовила ужин (так было и в тот день). Обычно Марфа всегда старалась встретить мужа в красивом оригинальном платье другой эпохи, в тот день это было тоже платье, а Лаврентий любил расспрашивать о модной новинке жены. И в этот вечер всё проходило, как всегда, только Марфа отвечала без охоты:
— Это просто платье в стиле модерн. Так одевалась святая императрица Александра Фёдоровна…
Лаврентий улыбнулся, нежно обнял жену и изрёк:
— Какой я счастливый! У меня жена — красавица, да ещё и умница, да ещё и в моде разбирается, приодеться умеет, и ужин вкусный приготовила! Спасибо, родная!
А Марфа смотрела на тарелку с печёными куриными крылышками и грустила…
— Э, родная, ты у меня увядаешь, так не пойдёт! Кушай и рассказывай, что случилось! Что, наряды не продаются? Заказов нет? Или самочувствие ухудшилось?.. — заботливо спросил Лаврентий супругу.
—… Знаешь, милый, я так хочу в отпуск, я совсем не видела мира… — призналась Марфа.
Лаврентий озадачился, потом принёс карту и красивые швейные булавочки со словами:
— Что ж, отметь какие-нибудь варианты на карте, будем копить…
Марфа тут по-настоящему растерялась, ей так хотелось много увидеть, в стольких интересных местах побывать! Первую булавочку Марфа воткнула в Израиль, вторую — в Грецию, третью — в Париж, четвёртую — в Вену, а пятую — в Венецию.
— Ничего себе выбор! Мечтательница, спускайся с облаков! — отругал Лаврентий супругу, Марфа совсем поникла и побледнела со словами:
— Жаль, что моё здоровье ухудшается, и я уйду, никогда не узрев красоты этих мест…
Лаврентий посмотрел на жену и не смог не заметить, что за это время Марфа действительно ослабла и похудела.
— Прости меня, мой милый ландыш, — вдруг изрёк Лаврентий — Звёздочка моя ясная, я всё сделаю, чтобы твоя мечта исполнилась!
После этого комфорт жизни семьи, а особенно Лаврентия, немного урезался, потому что Лаврентий копил деньги на путешествие…
… А время подгоняло Лаврентия, потому что здоровье Марфы ухудшалось на глазах: болезненно бледная Марфа всё реже шила, всё чаще лежала и слушала в наушниках звуки природы.
И вот два года спустя Лаврентий посчитал деньги и понял, что им хватит на целый год путешествия. Как можно скорее он составил маршрут, и счастливый прибежал домой с билетами!
— Солнышко моё ясное, мы отправляемся в путешествие! На целый восхитительный год! Вот билеты! Осталось только попросить благословения у батюшки в церкви!
Марфа от счастья бросила посуду( она в этот момент готовила ужин мужу и себе) и повисла на шее у мужа, ласково глаголя:
— Спасибо тебе, мой родной, ты не представляешь, как это важно для меня!
Дни сборов протекли быстро, скоро у порога уже стояли два небольших чемодана, батюшка благословил Марфу и Лаврентия на путешествие. В назначенный день молодые супруги были в аэропорту.
Марфа поправила голубое платье и в шляпку и посмотрела с восторгом на часы в аэропорту, восклицая:
— Дорогой, я и не мечтала, что когда-нибудь побываю в Париже!
В самолёте Лаврентий и Марфа беседовали, Марфа листала модный журнал, а Лаврентий рвал в клочки путеводитель по Парижу и всё время жевал бутерброды.
— Радость моя, ты от чего путеводитель хороший рвёшь и ешь бутерброды всё время? Ты же из самолёта не выйдешь, так растолстеешь…
Лаврентий отложил бутерброды и признался:
— Мне стыдно, но я боюсь летать на самолёте…
— Только не вздумай выпить для храбрости, а то тебя придётся выносить с самолёта, когда мы прилетим…
Марфа взяла мужа за руку, стала беседовать о Библии, о жизни, и, хотя звук гудящих турбин не очень успокаивает, Лаврентий расслабился и уснул.
Разбудила мужа Марфа только в Париже:
— Дорогой, мы прилетели, поехали в гостиницу…
Отдохнув в гостинице, Марфа и Лаврентий начали осмотр Парижа. Первая экскурсия проходила в Лувре.
Как же там было красиво! Бароккальная роскошь огромных картин в массивных золотых рамах, а королевские покои были верхом изящества и вкуса. Следующая экскурсия направила наших путешественников в ещё более великолепный дворец — Версаль. С распахнутыми очами смотрели Марфа и Лаврентий на восхитительные изумрудные сады и узенькие дорожки между журчащими фонтанами и статуями амуров, Лаврентий даже стихотворение прочитал там для Марфы:
—В прекрасных благоухающих садах
Версаля меня стрелой Амур поразил…
И я теперь витаю в мягких облаках,
Тебя, мой Ангел, я сильно полюбил!
Ты затмеваешь все сады Версаля,
Всю позолоту Людовиков дворца,
Ты, как Ангел весны, чистая, простая,
Икону можно писать и с очей, и лица!
Ты прекрасней всех портретов,
Все удовольствий роскоши милей,
Играют на душе моей квартеты
В благоухании счастливых дней…
Вдруг у самого входа они увидели золочёную карету, разрисованную розами и Ангелами, и запряжённую двумя белыми лошадьми.
— Господа, не хотите ли прокатить ваших мадам с изыском в карете? Для вас длительная поездка по парку, шампанское и закуски, для дамы так же шляпа и веер для антуража. Поездка стоит 500 рублей — предложил гид, и Лаврентию очень захотелось проехаться с Марфой в карете. Он уплатил нужную сумму, подсадил Марфу. Леди примерила изысканную шляпу с жемчугом, розами и белыми перьями, взяла пушистый веер, Лаврентий налил шампанского с фужеры, украшенные атласными лебедями, и полчаса пролетели за стихами Пушкина и нежными признаниями в любви.
В Версале Марфа и Лаврентий пробыли до вечера, а потом отправились пешком по «старому городу» Парижа к Эйфелевой башне. Как мило стрекотали кузнечики под ясно-синим звёздным небосводом среди мелких уютных фонариков старого города. Марфа и Лаврентий сияли от любви, их разговоры были наполнены целомудренной нежности.
Эйфелева башня поразила молодых супругов не только как вышка, но и как произведение архитектуры.
— Дорогая, сейчас мы поднимемся на самую вершину знаменитой башни! Закрой глаза и ощути высоту… — предложил Лаврентий.
Когда Марфа вышла с лифта на площадку, то первое, что она ощутила, это был тёплый вечерний ветер, который развевал подол её платья. Она распахнула сияющие от восторга очи и увидела, как огни в городе зажигались по очереди, как лампочки на новогодней ёлке в глубоком синем цвете ночи.
А Лаврентий любовался и видом с высоты, и женой, и казалось ему, что Марфа — какой-то светозарный Ангел, посланный с небес для счастья. А Марфа засмеялась нежно и звонко, освещённая мягкой подсветкой. Лаврентий подошёл к супруге, приобнял её и изрёк:
— Как же ты прекрасна! Как я рад тому, что ты смеёшься! Как я тебя, звёздочка моя, люблю!
После этого Марфа и Лаврентий спустились в кафе и поужинали салатом Оливье. Укутавшись в пушистые оранжевые пледы на диванчике и допивая кофе, супруги беседовали до самого закрытия, то есть до часа ночи, после чего приехали в гостиницу и уснули.
Но утром Марфа, бодрая и посвежевшая, встала, как прилежная ученица, в восемь утра: в девять подавали завтрак, а потом подъезжал автобус, который повезёт группу туристов в Собор Парижской Богоматери.
Сначала Марфа привела в порядок себя, умывшись и нарядившись в красивое длинное белое платье в пол с поясом с золотой ниткой и розой, а только потом поняла, что муж не собирается вставать.
— Дорогой, в чём дело? Через час завтрак и экскурсия…— недоумённо спросила Марфа.
— Милая, я знаю, что ты любишь красоту, но мы вчера засиделись в кафе и я хочу спать! Так что я лучше останусь голодным, но высплюсь, а ты посмотри на Собор…
Марфу не устроил ответ, и красавица в шутку возмутилась:
— Радость моя, выспаться и дома можно было, а в путешествии нужно искать приключений! Так что вставай!
— Не, обойдусь… — отвернувшись к стенке, пробормотал, сладко позёвывая, Лаврентий.
— Ну, пожалуйста, вставай! — стала расталкивать мужа Марфа.
Лаврентий упорно пытался выспаться, но Марфа включила громко музыку. Лаврентий подумал и заткнул уши ватой. Марфа посмеялась, налила воды в стакан и вылила на Лаврентия. Лаврентий недовольно соскочил, в шуточном гневе выхватил стакан у Марфы и полил её. После чего супруги рассмеялись, прихорошились и отправились завтракать без всяких следов размолвки.
— А всё равно ты — Ангел, милая, и я тебя люблю! — изрёк Лаврентий, и супруги помирились.
Экскурсия в Собор Парижской Богоматери очень понравилась супругам: величественный каменный собор являлся символом средневековой красоты, своды его были такими высокими, а акустика так добавляла величественности, что хотелось преклонить головы и разговаривать только с Богом, и то шёпотом.
После этой экскурсии молодая пара отправилась по магазинам: им хотелось что-то приобрести на память. Марфа купила маленький изящный флакончик в форме розы с настоящими французскими духами и мыло в форме причудливых цветов, а Лаврентий купил себе ручку с изображением Эйфелевой башни и магнит. Супруги пообедали и немного загрустили: через полчаса они отправлялись в поезде в Вену.
Поездка в поезде оказалась комфортабельной, и нужный срок Лаврентий и Марфа были в Вене, месте, над которым, подобно птицам, возносится классическая музыка. В этом городе у молодых супругов было запланировано два мероприятия: поход на оперу «Ромео и Джульетта» и участие в реконструкции бала.
Но, оказалось, что у Марфы не в чем идти в театр, и Марфа и Лаврентий отправились в модный магазин. Сколько же платьев Марфа там перемерила!
— Дорогой, — возмущалась Марфа — всё смотрится на мне, как на вешалке!
— Сусальный мой Ангельчик, всё тебе идёт, ты красавица для меня в любом платье! — успокаивал жену Лаврентий.
Марфа попросила платья самого маленького размера, но, когда хозяйка бутика подала их, Марфа снова расстроилась:
— Дорогой, я поправилась! Это ужас!
Лаврентий удивлённо посмотрел на жену и решил, что та страдает мнительностью, заметив:
— При твоём заболевании это — счастье великое было бы, а не ужас! И где ты поправилась? В пятках? В причёске?
Наконец, Марфа вышла в персиковом пышном платье, лиф которого был вышит лепестками роз.
— Ну, как тебе мой выбор, радость моя? — спросила Марфа.
Лаврентий забыл скуку и усталость, от восторга воскликнув:
— Берём это платье, сколько бы оно не стоило! Я хочу, чтобы моя жена была такой красивой всегда!
На удивление, платье оказалось недорогим. Лаврентий подарил к нему Марфе нежное украшение ввиде подвески с персиковыми розами и золотым голубком. Марфа добавила к образу туфельки, веер и перчатки, Лаврентий нарядился в костюм, и супруги отправились слушать оперу «Ромео и Джульетта».
О, как прекрасно было действие на сцене, декорации, костюмы, уводящие в атмосферу произведений Шекспира: то на жаркие улицы Вероны, то в величественные католические соборы! Но ещё прекраснее было пение: столько любви, столько нежности, трепетной юности и величия Ромео и Джульетты передали оперные артисты, что Марфа прослезилась.
— Марфа, родная, ты самая чувствительная и самая любящая женщина! В тебе есть чувство прекрасного, но я тебя люблю не за это, а просто люблю, как Ромео Джульетту… — заметив слёзы Марфы, с улыбкой сказал Лаврентий.
Следующий день прошёл в экскурсиях, а вечер — в сборах на бал. Марфа ещё дома сшила на него костюмы и себе, и Лаврентию. Сама Марфа нарядилась в атласное пышное платье восемнадцатого века в бело-золотой гамме с оранжевыми розами, сделала сложную прическу с розами, белым пером и жемчуженками, а Лаврентий был одет в парчовый кафтан-жюстокор, как дворянин той же эпохи. Лаврентию эта затея так нравилась самому, что он даже не противился треуголке и шпаге.
Под вальс все гости танцевали так грациозно и красиво, будто лебеди плывут по небесной тверди. Лаврентий радовался за жену, старался изо всех сил выполнить все па, которые показывал ведущий мероприятия, три ручья пота сошли с Лаврения, но улыбка любимой жены вдохновляла его.
«Ух, я, наверное, похудел, пока вытанцовываю! Но это того стоит — Марфа явно счастлива. Она так активна и красива, неужели её болезнь загнёт её, когда мы вернёмся домой? Как бы этого не хотелось…» — думал с минорной нотой Лаврентий.
Поздно вечером супруги вышли из роскошного дворца и направились в первую очередь купить коробку конфет «Моцарт», ведь они столько танцевали и не ели.
А на следующий день комфортабельный поезд увозил Марфу и Лаврентия в Грецию. Первое, что удивило наших героев по прибытию, так это — природа. На оживлённых улицах росли мощные оливковые деревья, всё пахло персиками и инжиром. Автобус повёз туристов, среди которых были и наши герои, в Афины, на экскурсию в Акрополь.
И античные статуи, и Парфенон, овеянные песнями Гомера, удивили Лаврентия и Марфу.
А после экскурсии супруги отправились в старинную православную церковь времён Византии и долго и усердно молили Бога о здравии Марфы…
… В церкви было тихо и уютно, подмигивали свечи и лампады, древние фрески с изображениями Христа и первых святых, казалось, утешали Лаврентия. Он смотрел на Марфу и замечал, что самочувствие его хрупкой ясноглазой супруги в путешествии лучше, чем дома, но прогнозы врачей были неутешительны.
Марфа молилась, и свет витражного окна освещал её нежное молитвенно-одухотворённое личико, Лаврентий же так старался вымолить здоровья жене, что чуть не плакал.
Спустя два дня экскурсий по Афинам, супруги отправились на остов Корфу, где у них планировались две недели спокойного пляжного отдыха…
… Отдохнув с дороги, Марфа нарядилась в светлое платье и шляпку, а Лаврентий оделся в белую рубашку и бриджи, и супруги, купив арбуз, отправились на пляж. На пляже важно прогуливались чайки, волны накатывали на берег с лёгким шумом. Устроившись поудобнее, супруги откушали арбуз и стали жмурится на солнышке.
— А давай ляжем на берегу так, чтобы ноги у нас были в воде… — предложила Марфа.
Лаврентий и Марфа легли на песок, и бирюзовые волны, пенясь, ласкали двух любящих людей…
— Наверное, так же хорошо будет в раю. Наверное, Бог дал это путешествие мне в награду за неизлечимую болезнь. Знаешь, я даже не жалею, что скоро буду в горнем мире… — прошептала Марфа.
— Наверное, в раю будет прекрасно, жаль только, что так рано ты заболела. Но, может, чудо ещё случится. Я так люблю тебя, что хочу этого чуда. Не оставляй меня, прошу… — с минорной ноткой попросил Лаврентий.
— Я никогда тебя не оставлю, ведь я тоже тебя люблю! И на Земле, и дома, и в нашем путешествии, и на небесах я буду рядом с тобой, буду оберегать тебя, как Ангел-хранитель, ведь любовь — великая и вечная! Прекрасный лотос любви — такое же чудо, как рай… — задумчиво произнесла Марфа.
Лаврентий взял супругу за руку, волна окатила молодую пару, и Лаврентий мысленно поблагодарил Бога за то, что Господь дал ему Марфу…
— Я верю, верю во всё самое вечное и лучшее! Не будем грустить! — воскликнул Лаврентий и обрызгал Марфу.
— Давай всегда будем верить в Господа и в доброту, ведь каждый миг жизни — это чудо… — изрекла вдруг Марфа.
— Конечно! Уже верю! — ответил Лаврентий, и супруги побежали мокрые и счастливые в маленький ресторанчик на берегу моря кушать салат с оливками и креветками.
Марфа и Лаврентий отдохнули, загорели, приобрели икону святого Фёдора Ушакова, и, спустя две недели, отправились в путь, их ждала Венеция с венецианским карнавалом.
Как же красива была Венеция! Как поражала она архитектурой, увлекательными экскурсиями, но как же отталкивал от этого красивейшего города на воде зловонный запах от каналов! Ведь местные жители выбрасывали в воду мусор!
Все неприятности сгладил венецианский карнавал. Скрипачи играли весёлую музыку, на театральных подмостках шли шумные и смешные представления, люди кругом сияли от радости и нарядности. Марфу, как историка моды, человека искусства, восхищали маски с перьями павлина, пышные платья из ярких тканей на дамах и сложные причёски с цветами и перьями.
Сама же Марфа сшила ещё дома для Венеции себе два наряда: бежевое средневековое платье с жемчугом на лифе, и костюм Ангела, который состоял из хитона из золотой ткани, огромных крыльев и нимба из жемчужинок.
Для мужа Марфа сшила костюм рыцаря. Лаврентий же, вспомнив бал в Вене, упёрся:
— Не буду я наряжаться в эти маскарадные костюмы! Они мне не идут, я в них смешон!
Марфа ласково, по-доброму посмеялась над мужем, а потом изрекла:
— Ты для меня рыцарь в любом случае, даже без кольчуги…
Увлекательно было супругам осматривать город с гондолы, лодки, плавающей по венецианским каналам. И очень романтично, как настоящая средневековая дева, смотрелась Марфа в гондоле в средневековом платье и локонами, скреплёнными сеткой, но на конкурс костюмов Марфа представила костюм Ангела. Все были в восторге, и присудили Марфе первое место. На память об этом дне Марфа и Лаврентий приобрели магнит с видом весенней Венеции.
Спустя неделю молодая пара упаковывали костюмы подальше, а доставали одежду, в которой у них был благочестивый вид, ведь они летели на самолёте в Израиль, Вифлеем.
В Вифлеем супруги прибыли поздно вечером, 5 января. Ночной город восхитительно блистал от огней рождественских ёлок, ярмарок, все готовились к этому празднику, и туристов, и паломников было так много, что даже ночью, казалось, город жужжал от разговоров на разных языках.
Купив рождественских пряников ввиде барашков и Ангельчиков, Марфа и Лаврентий прибыли в уютную гостиницу для паломников.
На рецепшине молодой израильтянин долго смотрел в какие-то документы, потом ходил консультироваться и пришёл с переводчиком, который сказал:
— Уважаемые паломники, мы очень огорчены, но вы забыли подтвердить бронирование номера, а сейчас свободных номеров нет, но у нас есть небольшая пещера недалеко от гостиницы, вы можете остановиться там. Надеюсь, что вас немного утешит то, что святая Дева Мария родила Христа тоже в пещере, хоть и не в той же…
Марфа и Лаврентий нежно улыбнулись: то, что они проведут ночь в тех же условиях, что и Господь, их радовало, и супруги сочли это хорошим знаком с небес.
В пещере зажгли свечу, от которой стало уютно, постелили сено, запахло воском и травой. Марфа и Лаврентий чувствовали умиротворение, покровительство Господа. Им не хотелось говорить о суетном, в Вифлееме супруги прониклись благодатью, любовь Божия осенила их.
— Господь услышал нас тогда, на берегу моря, Он любит нас и привёл нас в это самое чудесное место. Я, наверное, никогда не была такой счастливой… — шёпотом рассуждала Марфа.
Лаврентий вспоминал события Рождества Христова, описанные в Библии, тихо рассказывал о них Марфе, а сам думал: «Израиль, Святая земля… Как же я рад оказаться здесь. Всё-таки Марфа выбрала самый лучший маршрут. Но будет дальше, когда мы вернёмся домой? Скоро Рождество Христово, хочется верить в чудо…».
На следующий день Марфа и Лаврентий посетили Храм Рождества Христова. Конечно, был соблазн предаться простому любованию сложной византийской мозаикой, покупкой свечей домой, но Марфа и Лаврентий твёрдо решили молиться о выздоровлении Марфы. Вдруг среди русских паломников оказалась бабушка, которая знала о чудотворной иконе Божьей Матери «Вифлеемская». Марфа, с трудом и ворчанием выстояв очередь, подошла к иконе и умилилась красоте улыбающегося лика Девы Марии.
— Матушка Богородица, спасибо тебе и Сыну твоему за это путешествие! Я верю в твоё святое покровительство, не оставь в печали и болезни… — молились Марфа и Лаврентий.
Дунул тёплый ветерок, всколыхнувший красивый кофейный палантин на голове Марфы, и счастливые супруги, купив список святой иконы, отправились дальше.
Лаврентий вышел из мозаичных столбов и ворот храма на свет и удивлённо спросил:
— Марфа, а что это ты румяная такая? Ты себя хорошо чувствуешь?
— Лучше некуда! Помнишь, о чём мы договорились на Корфу? — с улыбкой поинтересовалась Марфа, а Лаврентий ликовал в душе, даже улыбнулся с добрым намёком на позитивные мысли, догадка поразила его, но, чтобы её проверить, нужно было время.
Рождество супруги встретили в Вифлееме, весело, с викторинами, играми, рождественской ёлкой, а после отправились на реку Иордан. Дорога по пустыне в трясущемся автобусе была изнурительно тяжёлой, даже Лаврентий устал и начал ворчать, а Марфа переносила тяготы дороги лучше здорового человека. Всё её восхищало, во всём, в том числе в купании в Иордане, Марфа хотела поучаствовать, Лаврентий же устал, но тоже окунулся из религиозно-духовных чувств, правда, когда вылез из воды, понял, что телу в такую жару Иордан тоже полезен: стало не так душно.
Побывали супруги и в Назарете, где рос Господь, и в Галилейских садах. Особенно Марфе понравилось в Галилейских садах, где лилии с ладонь росли на берегу озёр. Кругом витали цветочные ароматы, и аромат мёда, зелень чуть-чуть шелестела и покачивалась. Всё было пронизано, как прекрасной симфонией, жизнью Господа нашего Христа.
Последним пунктом путешествия Марфы и Лаврентия был Иерусалим. По скорбному пути молодая пара шла с опущенной головой и молча, настолько велико им казалось величие Христа и Его подвига. Зато зайдя в Храм Воскресения Христова, Марфа и Лаврентий округлили очи от восхищения: величественный, грандиозный, просто исполинский, святой, достойно украшенный храм они видели на фотографиях, но в жизни он был в тысячи раз прекраснее! Супруги помолились, но долго ещё не могли уйти, так их восхитил храм…
В Гефсиманском саду Лаврентий и Марфа обняли оливковые деревья, среди которых молился Господь Своему Отцу, и Марфа даже всплакнула: чудесное, восхитительное путешествие длинною в год заканчивалось.
В самолёте, который должен был вернуть «лягушек-путешественниц» в родной город, Марфа и Лаврентий смеялись и предавались воспоминаниям.
— Помнишь, как мы засиделись за полночь в кафе в Париже, а потом, утром, я не могла тебя разбудить? — вспомнила Марфа.
— А ты помнишь, как ты искала себе платье в оперу и вся изнылась, что поправилась, а потом прослезилась на опере «Ромео и Джульетта»? — по-доброму посмеялся Лаврентий.
— А ты забыл, как не хотел надевать костюм рыцаря на венецианский карнавал? — в ответ пошутила Марфа.
— А ты забыла свой восторг от Рождественского Вифлеема и три умятых пряника, за которые теперь тебе полагается сидеть на диете? — сострил Лаврентий.
И таких весёлых и радостных «А ты помнишь…» было у супругов на весь полёт.
По возращению домой Лаврентий отправился работать бурильщиком, как и раньше, а Марфа в первую очередь отправилась к врачу.
— Вы здоровы! — неожиданно и радостно, как Ангельская песня, прозвучали слова доктора.
Марфа поблагодарила врача и побежала встречать мужа с работы. Подавая ему ужин, она светилась лучезарной улыбкой.
— А знаешь, дорогой, что мне сегодня сказал доктор? — вдруг начала разговор Марфа.
Лаврентий насторожился: обычно, Марфа не любила говорить о своей болезни, но в этот раз она явно таила что-то хорошее.
— Что сказал врач, не томи! — воскликнул Лаврентий.
— Врач сказал, что все анализы в норме, я здорова! — став ещё прекраснее от светозарных радостных очей, изрекла Марфа.
Лаврентий со слезами счастья обнял жену. А скоро Марфе предложили шить костюмы к трём потрясающим фильмам: «Борис и Глеб», «Святой Адмирал Ушаков» и «Романовы: лилии Христовы», и после отдыха Марфе было работать приятнее во стократ, но и о Господе супруги уже не забывали, всегда были благодарны за исцеление и год приключений…
Спустя два года Марфа стала известным костюмером, сшила костюмы к десяти историческим фильмам, даже удостоилась наград за костюмы к фильмам: «Романовы: лилии Христовы», «Борис и Глеб» и «Моцарт». И каждый раз готовясь к награждению, Марфа одевала платье в котором ходила в Вене в оперный театр, говоря:
— Оно у меня счастливое, потому что куплено в том путешествии!
А Лаврентий упорно трудился на поприще бурильщика и не раз удостаивался премии, только чего-то в их жизни не хватало…
— Знаешь, радость моя, — однажды за ужином с таинственной радостью объявил Лаврентий — А я коплю деньги на поездку в Иерусалим на Пасху. Там мы помолимся о том, чтобы у нас родился малыш…
Очи Марфы засияли каким-то тихим радостным светом…
А после второй поездки Марфа узнала, что ждёт девочку.
Я очень надеюсь, что эта история вдохновит и порадует моих читателей.