Заклятье Сибири

… От сумы и от тюрьмы не зарекайся…
(русская народная поговорка)
… Если Москва не верит слезам, то Сибирь слезам верит, но не верит пустым слащаво пафосным словам…
Глава «А мы едем за деньгами…»
…И так, мы, дорогие любимые мои читатели, переносимся мысленно с вами в Советский Союз 1965 года. Вы, наверное, уже без вступления длинного, что сейчас начнётся интереснейшее действие, в котором обязательно есть определённый смысл. Я, думаю, этот смысл вы откроете сами, а я лучше сразу представлю место действия и главных героев…

… На улице царил жаркий август, от сильного ветра склонялись и шуршали зелёные кроны осин и берёз, только вековые хвойные деревья, ели, сосны и кедры стояли непоколебимо, как статуи, а не настоящие деревья. На пристань Сургута должен был сегодня прибыть по Оби теплоход «Корчагин»…
… В кают-компании «Корчагина» собрались все пассажиры в приподнятом настроении, все сидели вокруг деревянного стола, пили чай из стаканов с гремящими железными подстаканниками, громко смеялись, курили. Борис Григорьевич Тишкин, крепкий, здоровый простой в общении мужчина пятидесяти двух лет играл на гитаре и распевал под всеобщий смех дуэтом с женой, его ровесницей, полненькой Аглаей Петровной:
«… А мы едем, а мы едем за деньгами!
Никому не интересны запахи тайги!
А мы едем, а мы едем за деньгами!
За туманом едут только дураки!..».
Громкий некультурный смех, запах тёплого чая, дым сигарет, красота и умиротворение тайги и сатирическая песня смешались в что-то одно целое, и совершенно непонятное детям тех семей, которые сейчас сидели в кают-компании и мечтали о сладкой жизни, которую они получат после заработков в Сургуте из-за огромных «северных коэффициентов» , то есть ясно, что они ждали здесь прибыль намного большую, чем на большой земле от тех же профессий…
Пока взрослые мечтали, веселились, дети были предоставлены сами себе, но, в основном, дети были от семи и до одиннадцати лет, они прекрасно играли своей командой, а Надежда, дочь крепкого бурильщика весельчака Бориса и полненькой поварихи Аглаи, была уже подростком пятнадцати лет, игры с малышнёй её мало интересовали.
Мечтательная не по годам Надежда Тишкина сидела, склонившись над потёртой книгой Конон Дойля «Собака Баскервиль», читала, потом взялась рассматривать карту Советского Союза и мечтать, и размышлять: «Ах, как бы здорово было сейчас ехать не в Сургут, а куда-нибудь, где красиво, романтично и теплее: в Париж, Мадрид, Рим, Венецию, а ещё лучше в Верону, а ещё лучше бы на жаркий, богатый на вкусные фрукты необитаемый остров…».
… В задумчивой мечтательной позе нескладной фигуры, с отрешённым отсутствующим взглядом светло-табачных глаз, с белыми ленточками в двух маленьких тонких русых косичках, завёрнутых в «калачики», Надя напоминала отдалённо благородную Татьяну Ларину.

— Папа, мама, скажите, а что там особенного в Сургуте, что все так рады ехать туда? А где и как долго мы там будем жить? — решилась спросить у родителей Надежда.
Борис скинул потёртую дешёвую ветровочку с мускулистых плеч и ответил дочери:
— Надя, доченька, Сургут — маленький провинциальный посёлок, конечно, ничего особенного там мы не встретим, но мы едем туда совсем не надолго, мы с мамой планируем жить там года два-три, дело в том что там за ту же работу, что и на большой земле, платят намного больше из-за сурового сибирского климата. Мы мамой хотим накопить побольше денег, чтобы, когда вернёмся в Москву, богато жить: прикупить хорошей мебели в квартиру, радио, хрустальной посуды, прикупить всем красивой добротной одежды, и тебе обязательно, и всем шубки меховые с шапками, а тебе ещё и разных книг интересных и красивых. Мы даже будем каждый год на море в Сочи ездить. А пока мы поживём там в вагончике…
Надежда слегка нахмурила бровки и с недоумением в светло-табачных глазах спросила:
— Эм, папа, мама, вы точно уверены, что это хорошая идея? Три года, не три недели или месяца, а года, жить в суровом климате, ютиться в вагончике только ради увеличения зарплаты? Есть ли смысл?
Аглая Петровна встала, поправила кофточку, в которой её полнота была видна ещё больше, короткие русые вьющиеся волосы и ответила:
— Поверь, доченька, мы лучше знаем, мы делаем тебе счастливое будущее!
Надежда, ничего не сказав, хмыкнула: про, якобы счастливое будущее её родители ей говорили не раз, и, когда Надя была маленькой, она верила, но сейчас она была достаточно большой, чтобы понимать, что её папа и мама опять сочиняют…
Она была умна не по годам, и прекрасно осознавала, что её представления о счастье, и мнение родителей противоположны, и что они никогда не будут считаться с её мнением, они никак не могли понять, что она хочет быть счастлива не в каком-то далёком будущем, а здесь и сейчас…
Наконец, у пристани в Сургуте теплоход причалил. Все скорее разбежались по каютам хватать свои чемоданы и идти искать свои вагончики. За родителями пошла со своим чемоданчиком и Надежда, рассматривая посёлочек, деревянные несуразные домишки, многочисленные вагончики, любовалась тайгой и думала: « Ладно, попытаюсь чувствовать себя счастливой здесь и сейчас. Тут красивая природа, тёплый август, только ветер сильный прохладный очень неприятный…».
Скоро семья Тишкиных нашла свой вагончик, помылись, переоделись в летнюю одежду с совсем лёгкими ветровками, и родители ушли по рабочим делам, а Надежда обживала вагончик, шутя над собой:
— Ну, что ж, гнездиться буду…
Глава «А мы приехали за деньгами, но не даются денюжки легко…»
… За август и сентябрь Надя начала привыкать к жизни сибирячки, по вечерам читала любимые книги, и Жюль Верна, и Конон Дойля, и Купера , и О, Генри, и Рафаэля Саббатини, Днём в простеньком платье в яркий горошек играла в подвижные игры с другими детьми, подружилась с двумя ребятами-ровестниками: девчонкой-подростком Галей и мальчишкой Харитоном. Галя была некрасивой худощавой черноволосой вечно разлохмаченной девчонкой с крючковатым носом и разбитыми коленками (очень уж кататься на велосипеде любила, и другие виды спорта обожала). А вот Харитон был одет всегда аккуратно, иногда даже в какие-то модные вещи, с пионерским галстуком, подстрижен, его речь всегда была более чем не эмоциональна, а хобби у него было одно: коллекционировать марки…
По вечерам Надя отгоняла малышню от машины с ядовитым облаком, которая предназначалась для травли комаров и мошек (почему-то маленьким детям жутко нравилось баловаться в этом облаке).

На этом благополучие в Сибири кончилось: в октябре резко и сильно похолодало, потом выпал снег, всё покрылось льдом, инеем, высокими сугробами, а концу октября, в первых числах ноября ударили морозы…
Это было страшно для людей с большой земли, и для Нади в том числе: в своём сереньком простом пальто она еле-еле могла по снегу добежать из вагончика до школы и обратно, и в школе, и и вагончике тоже было холодно, приходилось кутаться в вязанные из шерсти вещи даже в вагончике. Еды не хватало по той причине, что всё продуктовое привозили с большой земли летом на теплоходах, а зимой, когда Обь замерзала, такой возможности не было…
Поэтому за самыми элементарными продуктами: мясом, колбасой крупами, хлебом и сухим молоком (а молоко здесь продавали только сухое) вытраивались километровые очереди на несколько часов.
— Ничего, тут не постоянно так, не всегда зима такая морозная… — успокаивали друг друга люди, а Надя сидела за столом, ковыряясь в тарелке с маленькой порцией пельменей, и думала: «Нет, не вижу толка я в такой жизни в Сибири. Если бы тут всё, как в большом городе было устроено, и инфраструктура, и доступная еда, и дома с отоплением, тогда другой разговор. Но жить в таких условиях, чтобы на будущее денег заработать? Не понимаю этого. На всю жизнь денег всё равно не запасёшься…».
Однажды отец Нади, Борис, приехал с буровой с обмороженным пальцем. Надежда сразу же закрутилась, как юла, выполняя команды матери, как помочь Борису…
Скоро, правда, с этим вопросом стало чуть легче, потому что появились «актировки», то есть дни, когда из-за сильного мороза ни работали и ни учились…

В тот день, 24 декабря, была объявлена актировка, и Галя с Харитоном пришли в гости к Надежде. Милая Надя с распущенными русыми волосами и ликованием в светло-табачных глазах встретила гостей, посадила за стол, угостила пирожками с рыбой со словами:
— Галя, Харитон, как здорово всё-таки, что вы пришли ко мне сегодня! Уже неделя подряд актировки, я заскучала уже в вагончике, а родители как раз купили две бутылки водки и хотят выменять их у хантов на мешок клюквы и мешок рыбы…
Ребята угостились по пирожку с рыбной начинкой, и Галя, пригладив свои тёмные волосы (из-за чего её крючковатый нос ещё больше выделялся), начала разговор:
— Скажи, Харитон, всё-таки нам троим уже по пятнадцать лет, ты не задумывался о том, чтобы завести подружку? Можем, мы с тобой будем парой? Ты мне нравишься, разве ты сам не чувствуешь этот электрический разряд между нами? Разве не видишь, какая я красивая?
Харитон поправил ворот ярко-жёлтого тёплого свитера и с холодным смехом ответил:
— Галька, ты что за чепуху говоришь? Какой ещё электрический разряд от любви? Книжек каких-то глупых начиталась? Какая мы тобой пара, ты что?! Да ты далеко не красавица: смуглая, глазки маленькие, нос крючком, сама худая, как Кощей! Что в тебе красиво? Пятки что ли? Вот Надя действительно красивая девочка…
Галя демонстративно хмыкнула и отвернулась, Надежда нервно вытаращила табачные глаза и стала теребить русые волосы с мыслью: «Ой-ой! Они у меня так сейчас разругаются совсем, ещё подерутся, они на это способны, а я виноватой буду потом. Надо как-то эту ссору остановить…».
— Ой, а давайте поиграем во что-нибудь увлекательное! Я предлагаю в «русское лото»! — предложила с натянутой улыбкой Надежда, все сели играть…
… Но Надежда не знала, как ей позавидовала Галя, какие недобрые завистливые мысли крутились в её голове, Галю задело не сколько отказ Харитона, сколько его комплимент по поводу красоты Нади и смех над невзрачностью Гали…
Вдруг Галя встала, накинула меховое пальто и сказала:
— Извините, ребята, мне домой нужно, родители потеряют меня…
Галя солгала, родители не контролировали, где и с кем она, но у неё был свой план: «Я устрою так, чтобы она побежала из дома и заблудилась, чтобы родители, когда она нашлась, отругали и наказали её!». Погуляв с час, пока не стемнело, Галя со взъерошенными волосами заскочила в вагончик Нади и крикнула:
— Надя! Одевайся скорее, беги к пристани Оби! Там твой папа отморозил ногу, не может идти, твоя мама попросила сказать тебе, чтобы ты помогла отца до вагончика довести…

Бедная Надежда побелела, накинула пальто, в спешке забыв даже застегнуть его, по тёмным улицам по высоким сугробам, падая в снег, снова вскакивая, побежала на пристань…
Но там царила полная тишина, под тяжёлым льдом и снегом спала вековая Обь, гудел ветер, да дремали сосны в «ночнушках» из инея и снега…
Надя от изнеможения не выдержала и потеряла сознание…
… Когда же Надежда очнулась и открыла свои светло-табачные глаза, то увидела, что лежит в странном жилище из оленьих шкур, а рядом с собой своих родителей и маленького круглолицего узкоглазого человечка в шубке из оленьих шкур, который говорил:
— Не волнуйтесь, я в Сургуте иногда видел такие случаи, девочка потеряла сознание от переохлаждения. Вон, она уже очнулась, давайте на оленях вас до вагончика подвезу…
Борис и Аглая уливались слезами и восклицали:
— Спасибо!!! Огромное вам спасибо!!! Вы спасли нашу дочь!!!

— Не надо так благодарить, я же просто от души помог… — с забавной улыбкой ответил узкоглазый мужчина.
А Надежда с интересом рассматривала жилище, этого человека и её восхитилась, когда она поняла, что попала к настоящему ханту в самый неподдельный хантыйский чум!
Хант, которого, оказалось, звали Кочубей, посадил всех троих в нарты и отвёз к вагончикам. В знак уважения и благодарности Борис пожал Кочубею руку, а тот в ответ с напряжённым лицом изрёк:
— Вы бы вернулись к себе в Москву, пока не поздно, а то Сибирь… на неё будто заклятие наложили: многие приезжали сюда за деньгами, но ещё не один не смог вернуться на Большую землю, это очень тяжело и финансово, и в плане работы, и в плане привычек, и климата. Мы называем это «заклятием Сибири»: приехать легко, а уехать сложно…
Жаль, что тогда никто не принял слова Кочубея в серьёз: все трое были рады, что живы, дома объяснились, поплакали, обласкали дочь, побранили чуточку, что так легко поверила Гале и очень опрометчиво поступила…
А к самому Новому Году им дали от работ квартиру в деревянном домике!
Глава «Жизнь в Сургуте пошла налаживаться…»
Ах, как же весело встречали семья Тишкиных со всеми друзьями и соседями в этой убогой квартирке Новый Год! Что только не придумывали для веселья! Пили шампанское, кушали Оливье и мандарины, танцевали и смеялись, в самодельные маскарадные костюмы бумажные наряжались, Борис на гитаре играл, а пожилой бригадир Анатолий — на баяне! «Дым коромыслом, веселье столбом», по-другому это не назовёшь! Ель такая красивая в убогой комнате стояла, мишурой, дождиком и стеклянными игрушками наряженная…

Долгая же была и холодная зима, и весна не лучше, а к середине мая всё равно теплеть начало, снег таять, все праздновали 1 мая, День Победы…
А там и лето наступило, День Рождения Наденьки отметили, ей шестнадцать лет исполнилось, она закончила 9 классов, осталось ей один год всего в школе учиться…
Надежда любила уединиться в сосновом бору с книжкой, расплести несуразные косички, раскидать по плечам русые волосы, когда читала о разных странах, приключениях, и Дюма «Три мушкетёра», и Вальтер Скотт «Айвенго». Любила Надежда облокотиться на сосну и мечтать, глядя в голубизну Неба: «Ничего, вот сейчас лето отдохну, как душе угодно время проведу спокойно тут в Сургуте, потом, пока родители деньги зарабатывают, закончу последний класс в школе, сдам экзамены и тогда поедем обратно в Москву, с деньгами, будем жить хорошо, я учиться поступлю на учителя географии…».

… Действительно, лето было чудесным: отдых на природе, рыбалка дружной семьёй, дружба с Харитоном и Кочубеем…
…Зима в этот раз далась немного легче из-за того, что в деревянном доме, с газом, светом, всё-таки теплее, чем в вагончике…
Глава «Заклятие Сибири!»
В тот день, который поменял многое в жизни и миррвозрении семнадцатилетней Надежды, девушка с длинным русым хвостом грациозно сидела за столом и готовилась к последнему школьному экзамену, когда вдруг в комнаты занесли новую красивую мебель, торшер, ковры, рулоны с обоями…
Надежда с испугом ошарашено вскрикнула:
— Мама, папа, что происходит?!
— Ремонт, доченька, будем основательно украшать нашу квартиру, наш дом… — Тихо ответила Аглая.
— Зачем? Зачем делать такой дорогой ремонт в квартире, где мы не будем долго жить? Мы же всё равно через месяц-два уедем отсюда… — с тревогой спросила Надежда.
— Прости нас, но нет, мы не уедем… — так же прошептала Аглая.
— А что, вы решили, что мы поживём здесь ещё с год? — уточнила Надежда, и тут Борис прохрипел с кашлем:
— Нет, Надя, доченька, мы останемся в Сургуте навсегда. Пойми нас, пожалуйста: в Москве комнату в коммунальной квартире мы продали, когда уезжали, жить нам там негде, квартиру за свои деньги мы в Москве не потянем, работа у нас здесь хорошая, и тебе работёнку найдём, а там мы уже не устроимся на работу заново, мы не можем уехать…
Надежде совсем плохо стало, дыхание застыло, сердце затрепетало, а лицо побелело. Посидев так с минут пятнадцать, Надежда произнесла:
— Действительно, Кочубей тогда правду сказал: на Сибири, будто заклятие какое-то лежит…
Надежда бросила все свои книги, билеты для экзаменов, легко соскочила с деревянного стула и побежала на улицу…
Русые длинные волосы, что Надежда собрала в хвост, развевались на ветру, подол синего ситцевого платья развевался, а девушка с изумлением в светло-табачных глазах шла по Сургуту и наблюдала, как такой ремонт происходит в каждой квартире маленьких деревянных двухэтажных домиков. Видела, как постепенно скрипучую неудобную деревянную дорожку на улицах заменяли на настоящие тротуары, строили новее магазинчики, первый кинотеатр: «Рубин»…

Тут Надежда увидела Харитона, который нёс к себе домой несколько рулонов обоев, девушка подскочила к другу и с волнением спросила:
— Харитон, милый друг, что происходит? Никто не обирается уезжать на большую землю? Ты со своей семьёй тоже остаёшься здесь?
Харитон ласково посмотрел на подругу, поправил кудрявую чёлку, поставил на траву рулоны обоев и взял её за руки со словами:
— Надя, подруженька, здесь все такие оказались: никто не хочет ехать обратно на большую землю, потому что там ни жилья, ни работы, ни денег уже ни у кого не осталось, придётся нам мирится с этим «заклятием» Сибири. Ехали наши родители-обормоты за деньгами, а получилось, что, действительно за туманом приехали!
Надежда упрямо встряхнула русой гривой волос и воскликнула:
— Нет, Харитон, это — не «заклятие», не беда, не конец света, мы не должны смирятся с этой ситуацией, мы, молодое поколение, можем сделать так, чтобы Сургут стал нашим любимым домом, мы сможем сделать из посёлка настоящий красивый город!
Харитон ещё крепче взял нежную Надежду за руки и ласково ответил:
— Да, подруженька, наверное, ты права: мы должны по-другому подойти к этой ситуации: не как к трагедии, а как к возможности изменить свою жизнь к лучшему…
Они посмотрели друг другу в лицо, и Харитон с Надеждой одновременно подумали: « Что это со мной? Действительно, какой-то электрический ток напоминает или маленькую молнию. Неужели это любовь?».
Глава «Не сразу всё устроилось…»
… И так, прошло три года, двадцатилетняя Надежда работала на стройке маляром, любила спортивный отдых, велопрогулки и ролики летом, коньки, сани, лыжные прогулки зимой, обрезала свои длинные русые волосы до плеч. Лишь по вечерам с фонариком в своей комнате Надя уделяла время своему самому любимому занятию с детства: чтению приключенческой литературы. И Дюма, и Гюго, и Вальтер Скотт, и Агата Кристи, и Жюль Верн стали навсегда её любимыми авторами…
Конечно, Наде было очень жаль, жаль до жжения в груди, что не сбудутся её мечты выучится на учительницу литературы или географии, ведь она так хорошо, во всех деталях, знала эти науки, не сбудется мечта путешествовать, но она приняла свою судьбу сибирячки, приняла окончательно.
Однажды в воскресение не задолго до Нового Года Надежда решила устроить себе чудесную лыжную прогулку. Одевшись потеплей, вооружившись лыжами и лыжными палками, Надежда добралась до края города (там кончался город и начиналась дикая тайга) и начала ловко скользить по искрящемуся, режущему своей белизной глаза снегу, любуясь тайгой, её тишиной и величием.

Она вдыхала аромат хвои, смотрела, как прыгают мелкие пичужки, радостно замечала то белую куропаточку в далеке, то следы неизвестного животного на снегу…
Надежда не задумывалась сейчас только обо дном: что уходит слишком далеко в глубь тайги от города…
Вдруг в кустах Надежда заметила силуэт волка!!! От ужаса у девушки земля поплыла, а ноги ватными стали, с выражением тихого страха на бледном лице она присела на снег. Надя была в таком ужасе, что ни убежать, ни позвать на помощь, ни предпринять срочно что-то ещё не могла…
… Тут неожиданно появились Харитон и Кочубей с ружьями и пальбой в воздух отпугнули серого жестокого хищника.
Кочубей с привычной ему доброй улыбкой, искорками в узеньких глазках произнёс с акцентом:
— Видишь, Харитон, успели, что так переживать-то надо было? Вон, цела и невредима Надя, поднимай её со снега лучше…
Харитон с дрожью в руках подскочил к Надежде, поднял со снега, обнял и поцеловал со словами:
— Надя, милая, ты что же так меня напугала, глупая девчонка?! Разве же можно одной так далеко в лес уходить ради развлечения?! Я же так испугался!!! Я бы не пережил, если бы из-за сущей пустяковой случайности потерял бы тебя, я тебя лишком люблю!!!
А Надежда слушала его, ощущала жар от такого страстного поцелуя на губах…
Спустя её год бурильщик Харитон Васильев и маляр Надежда Тишкина стали супругами Васильевыми…
Свадьба была простой, скоромной по потраченным деньгам, зато весёлая! « Дым коромыслом, веселье столбом!» — не кажешь по-другому!
… А тем временем Сургут всё разрастался и разрастался: появился молельный дом, кинотеатр «Рубин», больницы, детские сады, школы, парки и скверы для прогулок на природе, чтобы в лес не ходить далеко, не рисковать, парк аттракционов и библиотека…
Медленно, не за год, не за два, крепчал, возрастал Сургут. Возрастал он на плечах детей тех смельчаков, что в 1965 году так бездумно поехали «за деньгами».
Потом и аэропорт, и железная дорога, и первое высшее учебное заведение появились, Надежда и Харитон работали, не покладая рук: Надя выучилась на архитектора, оставила забавное звание маляра и взялась за громкие архитектурные работы, которые так нужны были городу…
Теперь город украсился невысокими пятиэтажными панельными домами с тёплыми квартирами, такую квартиру получили и Надежа со своей семьёй.
Глава «… А завтра всё будет по-другому…»
Распад, исчезновение Советского Союза, разрушение всех коммунистических идеалов в новой России пришло в дом Надежды очень резко и бесповоротно в 1992 году, когда супругам Васильевым было по сорок два года, они оба были в самой силе и зрелости. Её отца, весельчака Бориса Григорьевича, уже давно не было в живых, а семидесяти девятилетняя Аглая Петровна была уже полной тихой скромной седой старушкой, которая любила готовить, убираться в доме, шить, вязать и смотреть смешные передачи по телевизору.
Несчастная Надежда ждала второго ребёнка, их первой дочери с Харитоном, Ольге, было шесть лет. Она думала, что её счастье уже будет вечно таким…
Но всё изменилось в один внезапный момент. Надежда несла себе чай и в мыслях составляла список покупок для малыша, когда услышала по телевизору в новостях роковые слова: « Советского Союза больше не существует, теперь будет такая страна, как Россия, теория большевиков, ради которой они совершали революцию, оказалась полной утопией, коммунизм не оправдал себя…». Бедная Надя от таких слов упала без сознания на пол, только белая, как лицо женщины чашка со звоном разбилась: она своими руками, своим умственным трудом, здесь, в Сургуте, вложила в Советский Союз, любимый ей тогда, и ненавистный сейчас коммунизм столько времени и сил!!!


Надежда очнулась на больничной кровати в окружении родных, которые сами перешёптывались растерянностью:
— Что же теперь делать? Как же теперь дальше жить? Что же дальше нами и нашими детьми будет? Что будет со страной?
Надежда, сжав от душевной боли кулаки, тяжёло дыша, с трудом присела в кровати, поправила короткие взлохмаченные русые волосы и протянула:
— Ничего, справимся, всё и у нас, и у наших детей, и у страны будет хорошо. Просто завтра всё будет по-другому: по-новому, ещё лучше, чем при этих бессовестных обманщиках-коммунистах…
Когда Надежда родила маленького Тихона, то в первую очередь вся семья стали ходить в молельный дом, разговаривать о православии батюшкой, покупать и читать необходимую религиозную литературу, а потом все приняли крещение…
Как появилась возможность, Надежда вернулась в работу архитектора, и участвовала в строительстве первой церкви в Сургуте…
... Впереди было ещё множество испытаний, но Надежда, закалённая Сибирью, женщина с настоящим сибирским характером, правится чем угодно…
Заключение
Теперь стараниями таких смелых, трудолюбивых, терпеливых людей, как Надежда с её родителями, как Харитон, Сургут стал красивейшим современным развитым городом, гордостью Сибири.
Благодаря им теперь Сургут — крупнейший город Югры и один из главных в Сибири, недавно Сургут занял 3-е место в списке богатейших городов России и является самым быстроразвивающимся городом России…