Истории, услышанные в бане

1. Есть ли Бог?

С некоторых пор я повадился ходить в баню. Конечно, можно помыться и дома, но так не интересно. В бане ты встречаешься со многими людьми. И даже если с ними не вступаешь в разговор, можешь услышать много интересного и поучительного.

Однажды, моясь в своей кабинке, я услышал следующее. Двое, один из которых был постарше, а другой помоложе, вели разговор на религиозные темы. Один из них, тот, который был постарше и обладал пузом в два раза большим, чем у своего собеседника, изрек:

- Я думаю, Бога нет. Однако, он нужен. Об этом еще старина Вольтер говорил: если бы Бога не было, то следовало бы его выдумать.

- Да, да, да, - торопливо заговорил второй, выплевывая изо рта струйку воды. – Совершенно с вами согласен. Это как мнимая часть в комплексных числах: вроде бы ее нет, и она – плод бесцельного умствования бездельников-математиков, но, с другой стороны, очень нужна в практических приложениях. Так и Бог: по сути, это мнимая часть, фикция, выдумка, но необходима в нашей жизни как идеальная категория, к которой обращаются все чаяния и помыслы грешных людей…

Разговор замолк. Вернее, он был заглушен шумной вошедшей компанией с тазиками и вениками. Они так кричали, что ничего не было слышно, даже шума льющейся воды.

Я, взволнованный подслушанным разговором, спешно стал смывать мыльную пену, чтобы в подобающем виде вступить в разговор и восстановить справедливость, но… кощунников уже не было. На их месте шумно плескались какие-то молодые ребята.

Из бани я шел в подавленном настроении. Как же так? Бога, который существует вечно и вездесущно – нет! Бога, которому посвящены тысячи томов научных исследований, без которого немыслима наша жизнь – нет! В это трудно было поверить. Кому же мы тогда молимся, зачем мы ходим в храмы, кому поклоняемся? А кто создал нашу вселенную? Не могла же она возникнуть из ничего в соответствии с теорией большого взрыва? Нет, этого я не мог просто так оставить. В следующий раз обязательно пойду опять в баню и покажу этим «научным светилам», этим умникам, как они неправы, как заблуждаются!
* * *
2. Вино и женщина

Как и обещал, я посетил баню еще раз, но ту парочку, рассуждающую о Боге, я больше не встретил. Зато услышал еще один диалог, который привожу ниже. Из соседней кабинки послышались следующие слова:

- Женщину можно сравнить с бутылкой закрытого вина. Внешне все бутылки одинаковые. Они могут отличаться друг от друга этикеткой, формой, но эта внешняя сторона нам часто ничего не говорит о вкусе вина, о его букете. Чтобы узнать вкус вина, его необходимо попробовать.

Тут я так возмутился, что решил перейти под другой душ, чтобы только не слышать оскорбительные для прекрасного пола заявления. Но пока я укладывал мыло в мыльницу, послышалось продолжение беседы. С другой стороны душевых кабинок кто-то выкрикнул:

- Это значит, что с женщиной необходимо пообщаться, поговорить. При непосредственном общении женщина предстает во всей своей неотразимости и красоте. Чтобы оценить и понять ее, не помогут ни фотографии, ни наблюдение.
Домой я шел подавленный: «Так вот как мужчины думают о женщинах! В бане человек раскрепощается, и из под густой пелены воды, льющейся сверху, порой доносится такое, что не услышишь ни на службе, ни даже по ящику. Это живое народное творчество, а не выдумки каких-нибудь щелкоперов.

Со временем я успокоился, и это позволило мне объективно подойти к услышанному в бане. Недавно я, читая эссе Томаса Манна «История «Доктора Фаустуса». Роман одного романа», обнаружил следующие строки: «Общение со Стравинским и его женой, настоящей belle Russe (русской красавицей (франц,)) то есть женщиной той специфически русской красоты, где человеческая приятность доходит до совершенства, приобрело желанную живость…». В приведенном отрывке Томас Манн описывает встречу со Стравинским и его второй женой (Верой Артуровной Судейкиной) в 1944 году. К тому времени Вере Артуровне было 56 лет, и она уже вышла из цветущего возраста. По-видимому, Томаса Манна привлекло именно то обаяние «русской красавицы», которое выявляется только при непосредственном общении.

Иллюстрация - Вера Судейкина. Париж, 1924. С.Ю.Судейкин.