Vivat, плагиат! - Продолжение с дежавю

В прошлый раз мы остановились на криптомнезии как виде амнезии (способность мозга к ложным воспоминаниям). Я вспомнила об этом в связи с тем, что данное расстройство как-то интересно упоминается при изучении личностей с экстрасенсорными способностями, которые якобы не могут отличить сны от реальности. Часто удивительным образом писатели-фантасты, заглядывая в будущее, также становятся предсказателями, как и медиумы. Одним доступны путешествия во времени и чтение чужих мыслей, другие могут свои фантазии «оживить», красиво описав и преподнеся читателям. Наука объясняет факты таких «фантазий» как некое воображение, что связанно с необычными нарушениями памяти. Подобными явлениями интересуются не только психофизиологи или психоаналитики. Пытаются это объяснить и литературные критики, и филологи и представители многих других профессий, но до сих пор вопрос остается неразрешимым. Парапсихология, в свою очередь, рассматривает данное явление как воспоминание из прошлой жизни.

Стоит отметить, что ложные воспоминания присущи не только людям с патологиями, но и тем, кто обладает высокой эрудицией, коммуникабельностью и огромной базой знаний. В этом случае всё же принято говорить о дежавю. Значение этого слова происходит от французского «déjà vu» - «уже увиденное». Аристотель одним из первых отнёс эффект дежавю к особому психическому состоянию, человека. Загадочность эффекта дежавю, волновавшая многих ещё с античных времен, не покидает нас до сих пор.

Предлагаю немного отвлечься от выше упомянутой загадочности и поговорить о поэтах. Некоторые авторы, публикующиеся на литературных сайтах, очень странно относятся к понятию слова «поэт». Почему-то на своих поэтических страничках многие называют себя «непоэтами». Для начала лучше заглянуть в один из словарей, вспомнив чёткое определение давно известного слова. Пора бы всем нам определиться с этим и решить: кто же мы, пришедшие на литературный портал?

Поэт (от др.-греч.– стихотворец) — писатель, создающий произведения в стихах или, по-другому, автор стихотворных, поэтических произведений, литератор, творящий в поэтических жанрах. Слово «поэзия» взято из греч. poiesis – творчество. Владение искусством слова и есть творчество, искусство образного выражения мысли, рождающее прекрасное и волнующее из глубин поэтической души. В XI-XVII вв употреблялось только слово «пиит» в этом же значении, затем в XVIII в. параллельно начало употребляться и слово «поэт», но только в 1899 г. утвердилось слово «поэтесса». Поэтессса - заимствовано из французского poetesse, восходящего к итальянскому – женщина-поэт. Следовательно, все мы, пришедшие на литературный портал, обретаем особый статус – «поэт» или «поэтесса». Правда, некоторые считают, что определение по половому признаку рода деятельности не приемлемо и термин «поэтесса» отвергается.

Итак, поэт – автор стихотворных поэтических произведений. Давайте не уклоняться от той ответственности, которую каждый из нас возложил на себя, начав писать стихи не «в стол», а для всеобщего прочтения. На литературных сайтах предоставляются уникальные возможности для общения тем, кто наделён особым талантом – творить. Совсем не обязательно относить слово «поэт» только к профессионалам, имеющим соответствующее образование.

Ну а теперь вновь возвращаюсь к той щекотливой теме с «дежавю», которая не даёт покоя многим. Чтобы ответить на волнующий поэтов вопрос: а не пациенты ли психиатров мы? – придётся слегка коснуться и психологии и психиатрии, а также отношения специалистов данной сферы к поэтическому творчеству. Психология стремилась познать суть психики человека, а психиатрия имела целью лечить их психические болезни. Благодаря Зигмунду Фрейду эти научные области создали новый раздел - психоанализ.

Забегая вперёд, скажу: конечно, поэты могут быть пациентами психиатров, но вовсе не потому, что они поэты. Ведь «ничто человеческое не чуждо» творческим людям. Тем не менее, не стоит все существующие в психиатрии «диагнозы» примерять на себя. Просто давайте переосмыслим себя в том пространстве, где мы обитаем.

К сожалению, поэты сами виноваты в том, что отношение к ним именно психиатров столь пристально. На заре символизма, к примеру, в мир поэзии ворвались молодые поэты, шокирующие своими странностями и экспериментами. Видимо, в поиске новизны и неповторимости символисты отвергли реальность и существующие правила. К профессиональным критикам этой новизны мгновенно присоединились и другие профессионалы - психиатры, тут же приписав этому явлению «симптом вырождения человечества». Это дало повод для становления особого жанра медицинской литературы с оригинальным названием – «патография».

По данным инетовских справочников, этот жанр трактуется, как «исследование жизни и творчества личности, написанное с точки зрения развития её психики с учётом нормальных и патологических характеристик данной личности, а также исходя из взаимосвязи её творчества и психических отклонений (в том числе отклонений, касающихся интимных сторон жизнедеятельности)». Надо заметить, что жанр патографии, созданный в первой половине XIX века французскими авторами, был довольно популярен в России. Но, не смотря на богатые российские традиции, со временем его популярность всё же поникла.

Герои патографий обрели в особом литературно-виртуальном мире статус неких «пациентов». Описанные писателями «болезни» – мнимые и настоящие – для психиатров были находкой и интереснейшим занятием для повышения своего престижа. Подключились к рассмотрению этого процесса и социологи, напоминая о роли социального контроля и романтизме XVIII века с античной идеей о «божественной болезни», посылаемой богами пророкам и поэтам. Именно тогда «гению» был поставлен тот медицинский диагноз, а с течением времени был повешен ярлычок с неврозом. Психоаналитики, противопоставив себя традиционной психиатрии, также «подсели» на литературных персонажей, как на источник для постановки медицинских диагнозов.
Несмотря на проявленный массовый интерес к этому явлению, таинство вдохновения так и остаётся непознанным.

Давайте же теперь коснёмся понятий «гений», «талант», «бесталанность». Это наиболее часто употребляемые термины на пути поиска раскрытия внутреннего духовного мира творческого человека. Наверное, поэтому всё чаще идёт речь о «неизученной форме творческой энергии», а предположение о «болезни», уходит на второй план. Как оказалось, природа гениев настолько разнообразна, что установить определённые психологические особенности, присущие всем одновременно, просто невозможно. Изначальный гений - «божественный дух» древности, дух-покровитель (или даже - злой дух) - со временем странно превращается в «деградирующую личность в результате невроза». Появилось мнение, что к «гениальности» вообще нельзя относиться как научно-психологическому понятию, приписав ей некую «анормальность», которую природа старается устранить. Но гении, способные творить чудеса, живут и здравствуют поныне. Списать их не так-то просто, хотя и не отвергается связь между гениальностью и психическими заболеваниями (такими, как шизофрения и биполярное аффективное расстройство).

Итак, заглянув в словари, можно найти следующие трактовки: гений — человек с чрезвычайно выдающимися творческими способностями, а гениальность (от лат. genius — «дух») — высший уровень интеллектуального или творческого функционирования личности, который реально проявляется и в создании художественных произведений.

Здесь надо отметить один очень интересный момент: вдруг рядом с гениальной творческой личностью появляются «бесталанные», которых якобы «природа производит на свет в случае нехватки гениев». И, судя по всему, в большом количестве. Писателей с заурядными способностями назвали просто: бесталанные писатели. Но что интересно, описанные портреты бесталанных авторов как-то странно напоминают портреты плагиаторов. Так, бесталанность «питается» мыслями и выражениями избранного гения, поскольку сама не способна создать достойное произведение. Заимствуя чужие мысли и выражения, или просто идеи и слова, бесталанный автор может быстро достигнуть творческой высоты, но... личностное развитие и рост ему не свойственны.

Самое время поговорить немного и о таланте. Заглянув в Википедию, читаем: талант — выдающиеся способности, которые открываются с приобретением опыта, формируя навык. Талантливый человек, как правило, проявляет себя сразу в нескольких видах деятельности. Словом, талантливый автор, в отличие от бесталанного, добивается успехов благодаря собственному упорному труду. Талантам всё же слегка досталось. Природному дару трудолюбивой личности удалось подхватить как вирус «болезненный фактор», как и гению.

Первоначально, ещё в античности, слово «талант» обозначало денежную единицу. Позднее «талант» обрёл оценочные показатели личности и стал мерилом её творческой одарённости. Судить о размере творческой одарённости личности в «талантах» бывает сложно.

Талант стихотворца и его гений не дают покоя с давних времён. Именно таинственность и загадочность, скрывающаяся в гениальности и талантливости, вызывала стремление к исследованию этих свойств личности связанной с творчеством. Да, ещё во времена античности появилось желание раскрыть эти секреты, а с ним и само понятие «гений», а каждая новая эпоха жаждала сказать своё веское слово.

Уместно вспомнить слова Шопенгауэра: «между гением и сумасшедшим есть сходство в том отношении, что оба они живут в ином мире, чем тот, который дан им». Но мне всё больше кажется, что дело не в «фантазии и воображении» и не в житие в «ином мире». Все мы живём в одном, земном мире. Ссылаться на «особую чувствительность», вспоминая об анатомо-физиологических или биологических особенностях, а также особенностях психики, наверное, не стоит. А уж если прочесть труд нашего современника, врача-психиатра, члена Союза писателей Москвы - С.Я. Бронина - «Малая психиатрия большого города», то можно несколько по-другому взглянуть на «всеобщее сумасшествие», где живут и творят гении, таланты и бесталанные.

Окружающий мир способен как подавлять, так и провоцировать проявления психических расстройств. Причин и следствий психической патологии довольно много. Как правило, «мягкие случаи» психических расстройств не часто фиксируются. Хотя страдающих «малой» психиатрической патологией статистика обходит, тем не менее, по данным интернетовских источников, одну треть населения твердо можно считать охваченной... но, предположительно, их число огромно. Психоаналитиков можно понять, когда они в поиске пациентов обращаются к виртуальным героям художественных произведений. Не любит реальный народ с «пустяками» идти к психиатрам.

Так почему всё-таки именно поэтические произведения, более чем другие, подлежат психологическому анализу? Отто Ранк был одним из первых психоаналитиков, который с точки зрения психологии, используя психоаналитический метод исследования, уделил особое внимание изучению поэзии и литературы, не обойдя вниманием искусство. Также была дана характеристика мифа как параноидальной структуры. Как ни странно, оказалось, что именно художники имеют «сходства между гением и безумием», что «роднит» их с нервно- и душевнобольными. И как тут не вспомнить, что многим поэтам присущ талант художника?! Однако, несмотря на все старания, загадка, связанная с вдохновенными поэтическими порывами, так и остаётся тайной.

Происходящие процессы в литературе многим не давали покоя. Не удивительно, что когда-то было положено начало созданию Психологической школы литературоведения и Психологии творчества. Этапы становления психологии имеют долгий путь совершенствования, поэтому не стоит задерживаться на подробностях истории вопроса. Психология смело заявила о себе как наука о душе более двух тысяч лет назад. XVII век внёс коррективы с обретённым термином «сознание». Развитие же естественных наук дало повод в 60-х гг. XIX в. выделить психологию в самостоятельную науку. И вот уже ХХ век занялся «поведением». Наука наукой, а божественное и сверхъестественное начало души не даёт покоя человечеству до сегодняшних дней вместе с предположением, что «творческой личности это послано богами и не было создано из сознания». Однако и до наших дней возникшие новые течения не трансформировались в единый бурный поток истины в конечной инстанции.

Психология творчества (англ. psychology of creative activity) заявила о себе на рубеже XIX—XX столетий, не являясь поначалу отдельной сферой знания. Однако вскоре, как раздел психологии, коснулась структуры творческого потенциала человека в различных сферах деятельности - науке, технике, искусстве, да и просто обыденной жизни. Она рассматривала определенную сторону творчества человека, обогатилась множеством теорий, среди которых психоаналитическая теория творчества, гештальтпсихология, когнитивная, гуманистическая, развития творческой личности, трансперсональная и некоторые другие.

Можно назвать много знаменитостей, занимавшихся проблемами творческой личности и теоретическими исследованиями не только сексуальной энергии, но и творческого мышления, духовной деятельности, о чём даёт представление Психологическая школа литературоведения, истоки которой таятся в глубокой древности в форме мифологических представлений, появившихся ещё до нашей эры. Однако не будем пока заглядывать и за тот край. В нашем современном мире также есть много интересного. И это «интересное», так или иначе, касается каждого из нас.

Вернёмся всё-таки к плагиату. Это явление многих волнует до сих пор, но уже несколько на ином уровне. Психологический портрет плагиатора теперь, наверное, легко составить каждому. Появившиеся специалисты по выявлению плагиаторов довольно популярны. Взять, к примеру, английского словесника конца ХХ века – Томаса Маллона, прославившегося свое книгой «Украденные слова: происхождение и опустошительные набеги плагиаторства». Он даже предложил тест для составления именно такого психологического портрета. В своей книге он говорит о плагиаторе как о маниакальной личности с навязчивыми идеями, порочными порывами и признаками болезни, именуемой в медицине «клинической клептоманией». Так называемое «искажённое наслаждение», по его словам, жаждет разоблачения, дабы приобрести хоть какую-известность, пусть даже скандальную. Собранный Маллоном объёмный материал, охватывающий несколько столетий, позволил ему сказать своё веское слово о психической мотивации плагиата с маниями и навязчивыми идеями, тянущих плагиатора на «литературное самоубийство». Судя по всему, плагиатор не имеет злого намерения, действует импульсивно, страстно желая прославиться, что влечёт за собой множество психопатических поступков. В аргументированности и убедительности Маллона по поводу литературной психопатии сомневаться не приходится.

Вряд ли стоит составлять психологические портреты общепризнанных литературных гениев, связанных с плагиатом, страдающих и не страдающих какими-либо психическими заболеваниями. Каждый пробивал себе дорогу к известности с помощью своего таланта, хотя и не всегда чистоплотно. Вспоминается множество известных имён, связанных с литературными хищениями... Vivat, плагиат! Но, пожалуй, современные бесталанные авторы не обретут всемирную известность гениев литературы. Они оставят потомкам в лучшем случае своё печально-скандальное клиническое клеймо.

На этом стоит прерваться. В заключительной части статьи, мы поговорим о новейших популярных жанрах плагиата, приютившихся на литературных сайтах. «Игра в литературку» давно превратилась в «серьёзное» занятие по оттачиванию плагиаторского мастерства. Почему же поэты так усердно и восторженно приветствуют компиляторов? Но ответ на этот и другие вопросы, заданные в дискуссиях по теме «Vivat, плагиат», оставляю до следующего раза.


Картинка из Интернета